Я припарковала свою машину возле шикарного роллс-ройса с одной гориллой внутри и другой снаружи и подумала: «Ба, какая шишка к нам пожаловала!»

У двери нос к носу я почти столкнулась с выходящим из школы мистером Гордоном и чуть было не вскрикнула от неожиданности, но бог миловал. Скользнув своим холодным взглядом по моему оторопевшему, но закамуфлированному очками лицу, он прошел мимо. Я юркнула в освободившийся проем и, перескакивая через две ступени, помчалась к Гарри. Влетев к нему в кабинет, я выпалила:

– Что ему здесь надо было?

Гарри поморгал, сунул в рот сигарету и сказал, не глядя на меня:

– Он разыскивает тебя.

– Зачем?

Гарри пожал плечами и добавил:

– Он несет что-то несусветное, но мне кажется, просто влюблен, как Ромео в Джульетту. Я тебе не хотел говорить, но после того вечера мне телефон оборвали, пытаясь выяснить твои координаты. Я кое-как отбился, но не от этого. Он учинил настоящий розыск, сначала узнал, что никакая Мюриэл Фицджеральд не покидала пределы страны, о чем сообщил мне, но я поклялся успеваемостью наших ребятишек, что ты все же улетела в Париж, что я тебя не очень хорошо знаю и, может быть, твое имя и не Мюриэл Фицджеральд, но ты точно художница и живешь в Париже. Это дало мне передышку, а сейчас он заявил, что перевернул весь славный город, но тебя не нашел. Я посочувствовал ему, но был стоек, несмотря на баснословные посулы за информацию о тебе, так что, Лиз, с тебя причитается, я мог бы стать богатым человеком и уйти на покой.

– Только этого мне не хватало. Я сейчас столкнулась с ним в дверях.

– И он?

– Нет, не узнал, я же в очках. Боже мой! Чувствовала я, что мне не надо было тащиться на тот злосчастный вечер. Не пошла бы, не было ни вазы, ни Энтони, ни этого пирата.

– Что Энтони?

– Ничего, – отмахнулась я.

– Лиз, не расстраивайся, я тебя не выдам, ничего он не узнает.

Но он недооценил Стива Гордона, а я была слишком легкомысленна.

Как-то в газете я прочитала, что в городской галерее состоится показ шедевров мировой живописи из собрания мистера С. Гордона. И на следующий день я отправилась туда вместе с Рэем. Как же упустить такую возможность! На выставке яблоку негде было упасть от жаждущих приобщиться к искусству. Я опять получила огромное удовольствие.

Очень скоро после этого в дверь позвонили, и на пороге я увидела мистера Гордона собственной персоной и тоже с цветами. Пока я хлопала глазами, он сказал:

– Лиз, я наконец нашел вас, нам надо поговорить, разрешите мне войти.

Я подозрительно посмотрела на его взволнованное лицо, надо сказать, оно не было ни красивым, ни безобразным, это было лицо незаурядного человека, который в данную минуту хотел понравиться. На всякий случай я выдвинула ультиматум:

– Вы будете вести себя тихо, благопристойно и не станете лезть ко мне!

– Даю слово, – усмехнулся он.

Я провела его в мастерскую, потом прошла в спальню и поставила цветы в самую тяжелую вазу на тумбочке у кровати, так, чтобы можно было дотянуться. Рэй и на этот раз отсутствовал.

– Лиз, а у вас талант, – сказал он, оборачиваясь ко мне.

– Э, не двигайтесь, – крикнула я, хватаясь за блокнот и карандаш. У него был необыкновенный сплав осанки и движения, что-то надменно-властное и вместе с тем мягкое и хищное, как у ягуара. Не все, конечно, но основную линию мне удалось схватить.

– Можете садиться, – наконец разрешила я. Он взял блокнот.

– Я польщен.

Он сел, я тоже.

– Почему вы так смотрите? – спросила я.

– Не могу поверить, что нашел вас и вы рядом.

– Как вам это удалось?

– Я правильно рассчитал, что если вы в городе, то обязательно посетите выставку. Я приказал установить скрытую камеру и снимать каждого входящего. На одной фотографии я увидел девушку в темных очках, с которой столкнулся у Гарри Формана, это могли быть только вы, тем более, я узнал ваши губы.

– Изобретательно!

– Да. Лиз, я люблю вас.

– Вам не надоело повторять этот вздор всем вашим многочисленным женам и любовницам?

– Я это не говорил никому. Я их просто брал. Вы совсем другое дело. Я знаю о вас все. Мои детективы собрали самую полную информацию…

– Начиная от рождения и до сегодняшнего дня, – перебила я его. – А не кажется ли вам, что вынюхивать о человеке непорядочно? Вы всегда так поступаете?

– Но я должен был все знать о вас.

– Вы что, господь бог? Я сама о себе не все знаю и иногда просто с ужасом догадываюсь, а здесь заявляются всякие самоуверенные самозванцы и утверждают, что якобы все обо мне знают, – сердито сказала я.

– Значит, кто-то еще был? – нахмурился он.

– Представьте себе.

– Кто?

– Какая вам разница? Вас это не касается, – отмахнулась я.

– Ошибаетесь, с тех пор как я увидел вас, меня касается все, что связано с вами, вы станете моей женой.

– Ну вот, опять одно и то же. Я не буду вашей женой.

– Лиз, послушайте, я, может быть, не с того начал. Я действительно люблю вас так, как пишут в романах. Ничего подобного со мной еще не было. Вы созданы для меня. Я ждал вас всю жизнь и сделаю все, чтобы заполучить вас честным или бесчестным путем и даже ценою преступления. Меня ничто не остановит. Со мной бесполезно бороться, я всегда выигрываю. Соглашайтесь, Лиз.

– Нет, я не люблю вас.

– Я знаю, но это пока не важно. У вас будет время узнать меня.

– Мистер Гордон, я не хочу, чтобы вы оставались здесь, я уже все сказала. Рэй не должен увидеть вас.

Я встала.

– Садитесь!

Сейчас его властный голос был до такой степени гипнотически повелителен, что мои колени тотчас ослабели сами собой и я послушно села, как в первом классе, ровненько сложив руки и подняв на него широко открытые детские глаза, в которых, боюсь, уже не было той первоначальной взрослой уверенности и независимости.

– Мне не доставляет удовольствия, но у меня нет выхода. Рэй не приедет, он сейчас меняет колесо и устраняет другие неполадки, о которых позаботились мои люди. Он вообще может не вернуться, если вы не согласитесь. С ним произойдет несчастный случай. Лиз, его жизнь зависит от вас, и даже если вы не согласитесь, я увезу вас силой и вы станете моей, но Рэй будет мертв и его не воскресишь. Я вынужден был пойти на это, потому что хорошо знаю, что вас не купить, вы отказались от миллионов Камерона как от безделицы, но вы не допустите, чтобы из-за вас погиб человек.

У меня пересохло во рту, и сердце гулко стучало не только в груди. Я не сомневалась, что он говорит правду, он так и сделает, он был один из тех невозможных, невероятных людей, которые способны на что угодно, в том числе на самое страшное, чтобы удовлетворить свою прихоть. Я вдруг очень ясно увидела, как машина Рэя вылетает за обочину, падает и взрывается огненным шаром, ослепительным и ужасным.

Я, наверно, сильно побледнела в тот момент. В глазах его мелькнуло беспокойство.

– Я согласна, – отчаянно сказала я.

Он облегченно вздохнул, подошел ко мне, поцеловал мою руку и повел за собой.

Он увез меня в свой особняк. У него там было все готово: белое платье, стоящее целого состояния, и все, что полагается к нему. Меня одели, причесали и вывели к жениху. Я до этого как-то не очень верила в реальность происходящего, но когда увидела его, как он с жадностью и восторгом смотрит на меня, я поняла неотвратимость и всамделишность предстоящего и хлопнулась в обморок. Это на какое-то время отсрочило брачную церемонию, но она все-таки состоялась. Я стала миссис Гордон. Когда мы выходили и репортеры щелкали своими аппаратами, он шепнул мне:

– Этот день я запомню на всю жизнь и исполню любое ваше желание.

Я ничего не сказала, но в машине я подняла на него глаза (до этого я избегала смотреть на него) и спросила для верности:

– Любое?

Он рассмеялся.

– Конечно, кроме желания вернуть вам свободу.

– Я так много не попрошу. Я хочу домой – увидеть Рэя. Я должна сама ему все сказать.

– Лиз, знайте: каждый мужчина, шатающийся возле вас, вызывает во мне неудержимое желание свернуть ему шею, и, чтобы не вводить себя в искушение, я сделаю так, что у них будет мало шансов приблизиться к вам, но напоследок я разрешу вам переговорить с ним.

– Спасибо, но я хочу без свидетелей.

– Нет, он может что-нибудь сделать с вами.

– Он слишком любит меня, он не причинит мне зла. Вы обещали, что выполните! – Я умоляюще посмотрела на него.

Он нахмурился, но сказал:

– Когда вы так смотрите, вам невозможно отказать, но я буду поблизости.

Когда мы подъехали, Рэй сидел на крыльце у распахнутой настежь двери. Он вскочил и бросился ко мне, но не добежал, он как наткнулся на что-то. Я ужаснулась, когда увидела его помертвевшее лицо. Я взяла его за руку и повела в дом, и не дала войти туда Стиву.

– Рэй, я вышла замуж, я уезжаю.

– Зачем ты это сделала?

– Так надо.

– Я умру без тебя, Лиз.

– Нет, ты уедешь к Фрэнку и забудешь меня, ты встретишь другую девушку и полюбишь ее, ты молод, у тебя вся жизнь впереди.

– Мне она не нужна без тебя. Ты была всем в моей жизни. Мне теперь незачем жить.

– Да правда ли, что любишь меня?

– Зачем ты спрашиваешь?

– Я не верю, это все слова, если б ты любил, то был бы счастлив моим счастьем, а я счастлива и люблю своего мужа, но ты хочешь, чтобы я страдала из-за тебя. Скажи, ты этого хочешь?

—Нет.

Это было жестоко, но я должна выдержать, я не должна отвести глаз от его страдающего лица.

– Рэй, обещай мне, что уедешь к Фрэнку, что постараешься забыть меня, что будешь как все, что не сломаешься, потому что если с тобой что-нибудь случится, я не смогу простить себе и ты и меня убьешь.

– Лиз!

Это был вопль смертельно раненного человека. Меня забила дрожь.

– Обещай! А если нет, то уж лучше убей сейчас.

На какое-то мгновение в его лице появилось что-то безумное, все его тело налилось нечеловеческим напряжением. Я подумала, что точно убьет, но не испугалась, но что-то сделалось с моим лицом, Рэй обмяк и испугался сам.

– Лиз, что с тобой?

У меня подкосились ноги, я, наверное, упала бы, не подхвати он меня, я второй раз скрылась в обмороке.

Когда Стив вышибал дверь, я пришла в себя. Не знаю как, но я успела встать между ними.

– Нет, не смей! – крикнула я Стиву, и он опустил пистолет. Я обернулась и с отчаянием вцепилась в Рэя.

– Обещай мне!

– Обещаю, – глухим еле слышным голосом сказал Рэй.

Я как-то дошла до машины. У меня еще хватило сил попросить Стива позвонить Фрэнку и оставить своего охранника присматривать за Рэем, пока не приедет Фрэнк. После чего в третий раз хлопнулась в обморок. Я оказалась настоящей кисейной барышней, а Стив – джентльменом и не трогал меня в ту ночь.