Мы открывали Маркса каждый том. Но не в пример никчёмным книгочеям Мы и без чтенья разбирались в том, Каким себя подковывать ученьем. Бреши, Фурье, присказывай, Бабеф! Не грёзы массам, не прожекты массам — Пускай тучнеют в классовой борьбе Идеи, жирно сдобренные маслом! Не Робеспьер в Конвенте   длань воздел И не Бурбон в карете,   мерин сивый, — В суровой производственной узде Храпят производительные силы! Их норов крут, упорен и упрям, Их не сдержать вершителям плешивым, Они промчат по рытвинам и пням И донесут к Сияющим Вершинам! Ликует Рим. Торжественно гремит Трильоном рук широкая арена. Лукуллов Рим! Пресыщенный квирит, Хмельное чадо Ромула и Рема. Лакает Рим! Идут — за годом год, За пиром оргия, попойка за загулом, Но вот они — грядут: за готом гот, Алан за франком и вандал за гунном. В их жадных чревах булькает кумыс, В их хриплых глотках замер вой гиений, В их низких лбах — и острый галльский смысл, И сумрачный германский гений, Их вождь багроволиц и плоскоскул, Их скакуны костисты и косматы, Сейчас они на бешеном скаку Преподадут векам урок истмата: Ворвутся в город, храмы запалят, Снесут дворцы, разгонят педерастов, Патрицианкам ляжки заголят, Загадят Форум и отменят рабство. И там, где расцветал «Сатирикон», Взойдут, как сорняки, неодолимо Поганые костры еретиков — Победные огни феодализма. Спешите, монстры, — дел невпроворот. В руины термы! Под конюшни рынок! На сруб сады! На слом водопровод, Сработанный ещё рабами Рима! Пылает Рим языческим костром, Стекают в Тибр потоки грязи с кровью! Вот так  приходит    прогрессивный строй На смену загнивающему строю.