Красный «ягуар» стоял за воротами. Бонд позволил им забрать свой пистолет и сел рядом с шофером.

— Никаких выходок, если хотите сохранить свою голову на плечах, — сказал толстяк, садясь на место для багажа рядом с шарами для гольфа. — Пистолет направлен на вас.

— Да, когда-то у вас была хорошая машина! — сказал Бонд. Разбитое ветровое стекло было опущено, а кусок хромированного бампера висел между передними колесами без крыльев. — Куда же мы направимся в этих останках?

— Увидишь, — ответил шофер, сухощавый человек с жестким лицом и баками. Он вывел машину на дорогу и погнал обратно в город, и вскоре они уже оказались в джунглях неона. Проехав город, Они быстро помчались по двухсторонней автостраде по направлению к горам.

Вспомнив о том, что говорил ему Эрни Курсо, Бонд понял, что они ехали в Спектрвилл. Он откинулся на сиденье и закрыл глаза, чтобы защитить их от пыли, и стал думать о будущем, о том, как он сможет отомстить за своего друга.

Итак, эти двое и другие двое в «шевроле» были посланы, чтобы доставить его к мистеру Спенгу. Почему для этого потребовались четыре человека? Вероятно, это было ответом на его открытое неповиновение, которое он проявил, играя в казино?

Машина ехала прямо по пустынной дороге, и стрелка спидометра колебалась до 80 миль. Мимо них размеренно проносились телеграфные столбы.

Бонд внезапно почувствовал, что он не совсем уверен в ответах на возникшие у него вопросы.

Был ли он раскрыт как враг «Спенгл Моб»? Он мог бы оправдаться по поводу игры в рулетку тем, что не понял приказа, а на то, что он причинил вред этим четверым, он мог сказать, что решил, будто это был хвост соперничающей организации. «Если вы хотели видеть меня, почему просто не позвонили в мой номер?» Бонд почти слышал, как он говорил это с обидой в голосе. По крайней мере он показал им, что достаточно сильный человек и годится для любой работы, которую мог бы предложить ему мистер Спенг. «В любом случае, — заверил себя Бонд, — моей конечной целью было добраться до конца, «алмазной трубки» и связать каким-либо образом Серафима Спенга с его братом в Лондоне».

Бонд наклонился, устремив взор на круги света перед собой на дороге, сосредоточив свои мысли на предстоящем разговоре и на том, какую информацию об «алмазной трубке» он сможет вынести из этого разговора. Затем он подумал об Эрни Курсо и о том, как отомстит за него.

Это было не в его натуре — думать, как он сам сможет выбраться отсюда, когда достигнет своей цели. Он совершенно не думал о собственной безопасности, не боялся этих людей, питая к ним только презрение и отвращение.

Бонд все репетировал воображаемый разговор с мистером Спенгом, когда после двух часов езды почувствовал, что скорость машины снижается. Он поднял голову. Машина подъехала к высокому проволочному забору, к воротам с большой надписью: «Спектрвилл. Граница города. Не въезжать. Злые собаки».

Машина остановилась под объявлением рядом с металлическим столбом, вмонтированным в бетон. На столбе находился звонок и красными буквами было написано: «Позвоните и доложите о деле».

Не оставляя руля, человек с баками высунулся из окна и нажал на кнопку звонка. Пауза. Затем металлический голос произнес: «Да?»

— Фрассо и Мак Голинг, — громко сказал шофер.

— О’кей, — сказал голос, и послышался резкий щелчок. Высокие ворота медленно раскрылись. Они въехали по узкой металлической полосе, пролегающей по грязной дороге. Бонд оглянулся через плечо и увидел, как ворота закрылись. Он также с удовольствием отметил, что их лица, особенно у Мака Голинга, были покрыты пылью и кровью.

Грязная дорога продолжалась примерно еще с милю через грубую каменную поверхность пустыни, однообразие которой нарушали одинокие кактусы.

Потом впереди показался свет, они обогнули уступ горы и стали спускаться вниз в ярко освещенное пространство, заполненное нелепыми сооружениями. Сверху при свете луны была видна узкоколейная железная дорога, которая тянулась к горизонту.

Проехали мимо серых деревянных домов с вывесками: «Аптека», «Парикмахерская», «Фермерский банк», — и остановились около двухэтажного здания с шипящей газовой рекламой, на которой блеклым золотом было написано: «Пинк Гартер салон, они же Пиво и вина». Из-за традиционных, не доходящих до верха дверей лился желтый свет на улицу и на машины, стоявшие у тротуара. Из здания доносился легкий, приглушенный, мелодично-гнусавый звук фисгармонии, под аккомпанемент которой исполняли песню «Интересно, кто теперь целует ее».

Музыка напоминала Бонду покрытые опилками полы, изысканные напитки и ножки девушек в сетчатых чулках. Все это казалось сценой из плохо поставленного фильма о Западе.

— Выходи, — сказал шофер, и все трое вышли из машины на деревянную дорожку. Бонд нагнулся, чтобы помассировать затекшие ноги, следя за ногами двух других.

— Иди, иди, неженка, — сказал один из них, подталкивая Бонда дулом пистолета. Бонд медленно выпрямился. Он тяжело захромал, следуя за мужчиной, шедшим к дверям салона. Когда качающиеся двери распахнулись перед ним, он остановился и почувствовал на спине дуло пистолета Фрассо.

— Сейчас! — Бонд выпрямился и прошел через качающуюся дверь. Прямо перед ним была спина Мак Голинга, а еще дальше был освещенный зал с баром, в котором автоматическая фисгармония играла для самой себя.

Мгновенно Бонд схватил выше локтей впереди идущего, оторвал его от земли, перевернул и бросил на Фрассо, в этот момент входящего через качающуюся дверь.

Весь деревянный дом задрожал, когда эти два тела столкнулись. И Фрассо вылетел через дверь на деревянный тротуар.

Мак Болинг вскочил и повернулся к Бонду: в его руке был пистолет. Бонд левой рукой схватил его за плечо, в то же время открытой правой резко ударил вниз по пистолету. Мак Голинг опустился на пол около дверного косяка. Пистолет выпал из его руки.

Через качающуюся дверь показалось дуло пистолета Фрассо, и оно быстро приближалось к Бонду. Когда из него блеснуло голубое с желтым пламя, Бонд, кровь которого словно играла перед битвой, мгновенно упал на пол, поближе к пистолету, лежащему у ног Мак Голинга. Он положил на него руку и дважды выстрелил снизу вверх, пока Мак Голинг не наступил на его руку, а потом и не уселся на него верхом. Когда Бонд падал, он видел дуло пистолета Фрассо, пули которого полетели в потолок, и в этот момент грохот падающих тел прозвучал финальным аккордом.

Затем Мак Голинг схватил его за руку, и Бонд старался защитить свои глаза. Пистолет все еще лежал на полу, и любой из них мог свободно дотянуться до него.

Несколько секунд они, как звери, боролись молча. Затем Бонд, приподнявшись на колени, резко выпрямил плечи и, стремительно встав, сбросил с себя груз, приготовившись к новому падению. В это время Мак Голинг поднял колено к подбородку Бонда и сбил его с ног так, что тот упал, щелкнув зубами.

У Бонда не было времени защитить голову от удара, когда гангстер, издав рев, набросился на него, нагнув голову и колотя его обеими руками.

Бонд согнулся, прикрыв живот, и голова гангстера ударила его в ребра, а кулаки его начали колотить Бонда.

Дыхание Бонда со свистом вырывалось сквозь сжатые зубы, но он все же фиксировал взгляд на голове Мак Голинга, которая была перед ним, и, резко повернув корпус, отвел плечо, и когда гангстер поднял голову, он ударил его правой рукой. После этих двух ударов Мак Голинг сперва выпрямился, потом снова рухнул на пол. Бонд сидел на нем и наносил ему удары до тех пор, пока гангстер не стал ослабевать. Бонд схватил его за запястье и лодыжку и сдернул с пола, а затем, собрав все силы, сделал почти полный поворот и бросил его тело в комнату.

Раздалось дребезжание струн, когда летящее человеческое тело грохнулось на фисгармонию, затем с металлическим лязгом и грохотом ломающегося дерева умирающий инструмент перевернулся и вместе с распластанным на нем телом рухнул на пол.

Бонд стоял посредине комнаты в отголосках эха, широко расставив ноги и держась на них из последних сил: дыхание с трудом вырывалось из его горла. Он медленно поднял одну изувеченную руку и провел ею по влажным волосам.

— Хватит!

Это был женский голос, и он доносился из бара. Бонд, встряхнувшись, медленно оглянулся.

В салон вошли четверо. Они стояли в ряд спиной к бару из красного дерева, за их спинами ряды сверкающих бутылок поднимались до потолка. Бонд не представлял себе, сколько времени они уже присутствовали при драке.

Впереди других стоял главный гражданин Спектрвилла — великолепный, неподвижный, властный.

Мистер Спенг был одет в костюм ковбоя вплоть до серебряных шпор на блестящих сапогах. Пиджак и широкие ковбойские штаны черного цвета были оторочены серебром. Большие спокойные руки лежали на рукоятках пистолетов из слоновой кости, которые торчали из кобур, висевших на бедрах. На широком черном поясе — патронташ.

Мистер Спенг мог выглядеть смешным, но это было не так. Его голова была немного наклонена вперед, прищуренные глаза — холодны и жестоки.

Справа от мистера Спенга стояла Тиффани Кейс, положив руки на бедра. В ковбойском костюме она выглядела как героиня фильма. Она стояла и следила за Бондом. Ее глаза блестели, а мягкие красные губы были слегка приоткрыты, как будто она до этого целовалась. Было еще двое мужчин в черных капюшонах, знакомых Бонду по Саратоге. Каждый из них держал пистолет, направленный в живот Бонду.

Бонд медленно вынул носовой платок и вытер им лицо. Его голова прояснилась, и происходящее в ярко освещенном салоне с медной отделкой и рекламой пива и виски внезапно стало казаться роковым.

Мистер Спенг нарушил молчание.

— Подведите его. — Тяжелые скулы и большие губы двигались, чеканя каждое слово. — И скажите кому-нибудь, чтобы позвонили в Детройт и сообщили о том, что мальчики страдают галлюцинациями. И скажите, чтобы выслали еще двоих, получше этих последних. А также прикажите здесь убрать. Понятно?

По деревянному полу раздался звон шпор, когда мистер Спенг, покидая комнату, бросил на Бонда взгляд, содержащий в себе гораздо больше, чем предупреждение. Девушка последовала за ним. Двое мужчин подошли к Бонду, и высокий сказал:

— Ты слышал?

Бонд медленно двинулся за девушкой, и двое, встав по его бокам, пошли за ним.

За баром находилась дверь. Бонд прошел через нее и оказался в зале ожидания вокзала со скамейками, старинным расписанием поездов и объявлениями: «Не плюйте на пол» и тому подобными.

— Направо, — сказал один из мужчин, и Бонд, повернув, прошел через дверь и оказался на железнодорожной платформе.

Он остановился как вкопанный и сразу же почувствовал, как дуло пистолета уперлось ему в спину.

Это был, вероятно, самый красивый поезд в мире. Старый локомотив класса Лайта, примерно 1870 года, о котором Бонд слышал как о самом красивом паровозе, когда-либо созданном людьми. Его полированные медные поручни, тяжелый колпак над дымной трубой блестели при свете газовых фонарей. Из трубы старой топки раздавался свист пара. Над двумя высокими колесами золотыми буквами было написано: «Пушечное ядро», и это название повторялось на покрытом золотом тендере, находящемся за высокой квадратной кабиной машиниста.

К тендеру присоединялся пульмановский вагон коричневого цвета, а его закругленные окошки были в рамах из красного дерева. На овальной металлической доске было написано: «Сьерра-Белла». Над окнами, немного ниже крыши, заглавными буквами кремового цвета было выведено: «Тонопах».

— Я уверен, что ты никогда ничего подобного не видел, — с гордостью проговорил один из конвоиров. — Ну, а теперь топай! — Его голос был приглушен черным капюшоном.

Бонд медленно пошел вперед и поднялся на площадку с медными перилами. Впервые в своей жизни он увидел реальный смысл того, что означало «быть миллионером», и понял, что у Спенгов было гораздо больше денег, чем он думал.

Интерьер вагона был роскошным. Свет, льющийся из маленьких хрустальных люстр на потолке, отражался на полированной красного дерева мебели, на серебряных и стеклянных вазах. Ковры и шторы были темно-красного цвета, а потолок, расписанный картинами, — кремового.

В начале вагона была столовая с остатками ужина на двоих: корзина с фруктами и открытая бутылка шампанского в серебряном ведерке. Дальше тянулся узкий коридор с тремя дверями, за которыми, вероятно, были спальни и туалет. Бонд все еще думал об этом сооружении, когда перед ним распахнули дверь в вагон.

В дальнем конце приемной, повернувшись спиной г. открытому мраморному, обрамленному золотом камину стоял мистер Спенг. В красном кожаном кресле около маленького письменного стола совершенно прямо сидела Тиффани Кейс. Бонд обратил внимание на то, как она курила сигарету: она нервничала и держалась неестественно. Казалось, она испугана.

Бонд сделал несколько шагов внутрь вагона, направляясь к удобному креслу. Он повернул кресло, чтобы видеть их лица, и сел, положив ногу на ногу. Потом вытащил портсигар, достал сигарету, закурил и, затянувшись, выпустил дым.

Во рту у мистера Спенга находилась незажженная сигара. Он вынул ее.

— Останьтесь здесь, Винт. Кидд пойдет делать то, что я сказал. — Он опять чеканил слова. — Теперь вы. — Его глаза сердито уставились на Бонда. — Кто вы? И что вы здесь делаете?

— Если мы собираемся поговорить, то мне надо выпить, — сказал Бонд.

Мистер Спенг холодно оглядел его.

— Принесите ему выпить, Винт.

Бонд немного повернул голову.

— «Бурбон» с водой, — сказал он, — пополам.

Раздалось сердитое рычание, и Бонд услышал, как заскрипел пол под ногами мужчины, шедшего за вином.

Бонду понравился вопрос Спенга. Он изложит ему свою историю. Пока, кажется, все в порядке. Он сидел, курил и оценивающе посматривал на мистера Спенга.

Винт принес напиток и так резко передал его Бонду, что часть его пролилась.

— Спасибо, Винт, — сказал Бонд и сделал большой глоток. Напиток был хорошим: крепким и холодным. Он сделал еще глоток, а затем поставил стакан на пол перед собой. Потом снова посмотрел на напряженное, жесткое лицо Спенга.

— Я не люблю, когда меня испытывают, — непринужденно проговорил он. — Я сделал свою работу и получил за нее деньги. И если я решил играть на них, то это мое личное дело. Я ведь мог и проиграть их. А затем ваши парни стали дышать мне в шею и заставили меня немного поволноваться. А если вы хотите меня видеть, почему же вы не позвонили мне или не послали за мной? Следить за мной было не по-дружески, а когда они стали вести себя грубо и начали стрелять, я решил, что теперь моя очередь проучить их.

— Вы не получили сообщения, молодой человек, — мягко проговорил Спенг, — вероятно, будет лучше, если я введу вас в курс дела. Вчера я получил из Лондона кодированное донесение. — Он сунул руку в карман и вытащил листок бумаги, не спуская с Бонда глаз.

Бонд понял, что в этой бумаге были плохие новости.

— Это от хорошего друга из Лондона, — сказал Спенг. Он медленно перевел взгляд с Бонда на текст. — Здесь говорится: «Точно известно, что Питер Франк задержан полицией без обвинения. Приложите все усилия для задержания подставного курьера. В случае необходимости устраните его и доложите».

В вагоне стояла тишина, мистер Спенг поднял глаза и посмотрел на Бонда. — Ну, мистер, как вас там? Кажется, все складывается удачно, чтобы покончить с вами.

Бонд понял, что это было весьма вероятно, и мысленно прикинул, что с ним может случиться. Он понимал, что узнал все, что хотел, когда приехал в Америку. Он уже полностью завершил свою работу. Два брата Спенга на самом деле представляли собой начало и конец «алмазной трубки». Теперь у него были ответы на все поставленные вопросы, и он должен был каким-то образом передать эти сведения.

Бонд нагнулся за стаканом, и когда он поднял его, на дне задрожали льдинки; сделав последний глоток, он поставил стакан опять на пол. Потом прямо посмотрел в глаза Спенга.

— Мне передал работу Питер Франк. Ему она не нравилась, а мне были нужны деньги.

— Не говорите мне эту чепуху, — прямо сказал мистер Спенг. — Вы — политический или частный детектив, и я собираюсь узнать, на кого вы работаете и что вам известно о нас. Что вы делали в грязелечебнице, рядом с этим проклятым жокеем? Почему у вас имеется оружие и где вы так научились обращаться с ним? Каким образом вы связаны с Пинкертонами, кроме этого подставного шофера такси, и тому подобное? Вы ведете себя как частный детектив. — С внезапной злостью он обернулся к Тиффани Кейс. — Как это вы могли попасться к нему на удочку, вы, глупая сука! Я просто не могу понять!

— Черт возьми, это нетрудно понять! — вспыхнула Тиффани Кейс. — Мне прислал его АВС, и он работал совершенно нормально. Может быть, вы считаете, что я должна была сказать АВС, чтобы он подыскал себе другого человека? Только я этого не сделала бы! Я знаю свое место! Не воображайте, что можете упрекать меня. И все же, не исключено, что этот парень говорит правду. — Ее сердитые глаза скользнули по Бонду, и он заметил в них страх за него.

— Мы это и собираемся узнать и будем вести допрос до тех пор, пока этот парень не заговорит или умрет. Пусть он не думает, что ему удастся вынести пытки. — Он посмотрел на охрану, стоявшую позади Бонда. — Винт, возьми Кидда и возвратитесь с сапогами.

— Сапогами?

Бонд сидел молча, собирая все свое мужество и все силы. Было бы простой потерей времени спорить с мистером Спенгом или пытаться убежать отсюда. 80 миль по пустыне! Он выбирался и из худших ситуаций. Пока он жив и ничего не сделал, а они вряд ли собирались убить его, не следовало терять надежды. Существовали еще и Феликс Лейтер, и Эрни Курсо, и, возможно, Тиффани Кейс. Он взглянул на нее: ее голова была опущена, и она внимательно разглядывала свои ногти.

Бонд услышал, как двое подошли и стали позади него.

— Выведите его на платформу, — сказал мистер Спенг, и Бонд увидел, как кончик его языка высунулся изо рта и облизнул тонкие губы. — Бруклинский вариант, 80 процентов, понятно?

— О’кей, босс! — Этот голос принадлежал Винту, и в нем чувствовалась алчность.

Двое в капюшонах вошли и сели напротив Бонда. Они поставили футбольные бутсы на толстый ковер рядом с собой и начали расшнуровывать их.