Теперь уже не было скорпиона, который жил в корнях большого колючего кустарника, росшего на границе трех африканских государств. Контрабандисту нечем было занять свои мысли.
Было жарко и душно, и мужчина, притаившийся в кустарнике, был полон нетерпения и желания поскорее убраться отсюда. Он пришел на свидание в последний раз. Им теперь придется подыскать кого-нибудь другого. Конечно же, он будет вежливо разговаривать с ними. Он предупредит их, что собирается оставить это дело, и он объяснит причину: новый помощник стоматолога, который был принят в штат, не совсем разбирается в зубоврачебном деле. Этот человек, определенно, был шпионом. Пристальный взгляд, небольшие рыжеватые усики, чистые ногти.
Контрабандист переменил позу. Где же, черт возьми, вертолет?
Боже, наконец, — проворчал он и двинулся кругом кустарника, чтобы взять фонарики, пакет с алмазами и коробку для инструментов.
На некотором расстоянии большое металлическое ухо звукоуловителя уже прекратило поиск, и оператор тихо назвал получаемые данные группе из трех человек, находившихся в армейском грузовике. Он сказал:
— Тридцать миль от нас, скорость — двадцать, высота — девятьсот футов.
Бонд взглянул на часы.
— Кажется, время свидания назначено на полночь, а он опаздывает примерно на десять минут.
— Похоже на то, — согласился офицер из военного гарнизона Фритауна, стоявший рядом с ним. Он повернулся к третьему мужчине. — Капрал, проверьте, нет ли металлических отблесков через маскировочную сеть. Эта луна может все испортить.
Грузовик стоял под прикрытием живого кустарника и густой маскировочной сети на грязной дороге, пролегающей через пустыню к местечку Телефодаю во Французской Гвинее.
В эту ночь, как только локатор обнаружил звук мотоцикла дантиста, он отъехали от холмов по параллельной дороге. Они ехали без огней и остановились только тогда, когда остановился и мотоцикл, и больше не было возможности двигаться, потому что шум двигателя обнаружил бы их присутствие. Они накрыли маскировочной сетью грузовик и локатор и стали ждать, не зная точно, что произойдет дальше. Прибудет ли на встречу другой мотоцикл или всадник на коне, или летательный аппарат. Послышался отдаленный шум в воздухе, и Бонд тихо рассмеялся.
— Вертолет, — сказал он. — Больше уже никто не будет принимать участия в таких путешествиях. Когда он появится, приготовьтесь снять сеть. Может быть, нам придется дать предупредительный выстрел. Включен глушитель звука?
— Да, сэр, — сказал капрал, стоявший около локатора. — Вертолет быстро приближается. Через минуту его можно будет увидеть. Смотрите на те приближающиеся огни, сэр. Где-то здесь должна находиться посадочная площадка.
Бонд взглянул на четыре тонких столбика света, поднимающиеся с земли, а потом снова посмотрел на темное африканское небо.
Итак, приближается последний из гангстеров и, вместе с тем, первый, кого он увидел в Хаттон-Гардене. Первый из «Спенг Моб». Гангстер, который так высоко ценится в Вашингтоне. Единственный, кроме безобидного, довольно милого Шеди Трика, которого следовало оставить в живых. Задание М заключалось в том, чтобы получить от этих людей все необходимые сведения, но все они пытались покончить с Бондом и его друзьями. Насилие было их основным оружием. Насилие и жестокость. Двое мужчин в «шевроле» в Лас-Вегасе стреляли в него и ранили Эрни Курсо. Двое в «ягуаре», избившие Эрни, первыми обратились к оружию, когда дело дошло до схватки. Серафим Спенг, распорядившийся, чтобы Бонда пытали до полусмерти, а позже пытавшийся их уничтожить, когда они ехали на дрезине… Винт и Кидд, которые пытались устранить жокея Велла, а потом Бонда и Тифани. Он сам убил пятерых из семи не потому, что ему хотелось это делать, но кому-то ведь надо было этим заняться, а это выпало на его долю. Но у него было также трое друзей: Феликс, Эрни и Тифани, все хорошие люди, а плохие — мертвы…
И вот теперь сюда приближается последний в этой игре человек, который приговорил к смерти его и Тифани. Тот, кто/ по словам М, создал эту контрабандную алмазную корпорацию и руководил делом жестоко и безжалостно в течение многих лет.
Когда М позвонил по телефону в Боскомбо-Тауз, он был краток. Он поймал Бонда за несколько минут до того, как «Канберра» должна была вылететь в направлении Фритауна. Бонд говорил с ним из кабинета начальника аэропорта, когда уже слышался рев «Канберры», на которой проверялись двигатели.
— Рад, что вы благополучно возвратились.
— Благодарю, сэр.
— Что там в вечерних новостях о двойном убийстве на «Куин Элизабет»? — в голосе М слушалось большее, чем просто подозрение.
— Это убийцы, подосланные гангстерами. Путешествовали под именами Винтер и Киттерид. Мой стюард сказал мне, что они поссорились за картами…
— Вы считаете, что ваш стюард прав?
— Значит вполне правдоподобно, сэр.
Последовала пауза.
— А полиция тоже так думает?
— Я никого из них не видел, сэр.
— Я погорю с Веленсом…
— Да, сэр, — сказал Бонд.
Он изучил стиль разговора М и был уверен, что его шеф, зная, что этих людей убил Бонд, сделает так, что ни Бонд, ни секретная служба не будут упомянуты в связи с этим делом.
— Но что бы там ни было, это пешки. Вы должны теперь взять этого ABC или Руфуса В. Сайса или Джека Спенга, как он там себя называет? Насколько я могу предполагать, он снова направится к концу трубки. Он закрывает ее. И там возможно убийство дантиста. Постарайтесь и возьмите их обоих. Я послал 2804 работать рядом с этим зубным врачом около недели назад, и люди во Фритауне думают, что для них уже достаточно ясна ситуация. Я хочу прикрыть все это дело, хочу, чтобы вы вернулись к своей основной работе.
— Да, сэр, — сказал Бонд.
— А что по поводу девушки? — спросил М. — Я говорил о ней с Веленсом, и он не хочет ничего предпринимать, пока вы сами твердо не решите, что делать, — не был ли голос М слышком безразличным?
Бонд постарался говорить так, чтобы его ответы не выглядели легкомысленными.
— Она мне очень помогла, — сказал он. — Может быть, мы сможем решить этот вопрос, когда я напишу свой окончательный отчет?
— А где она сейчас?
Черная телефонная трубка стала скользкой в руках Бонда.
— Она находится по дороге в Лондон, в Даймлер Хайл. Я направил ее в мою квартиру. Она хочет жить в свободной комнате. Она очень хорошая хозяйка и сама позаботится о себе, пока я не вернусь. Уверен, что с ней все будет в порядке.
Бонд снова вынул носовой платок и вытер пот с лица.
— И я уверен в этом, — ответил М и в его голосе не было иронии. — Тогда все в порядке. Ну, ладно, желаю удачи! — затем последовала пауза. — Позаботьтесь о себе.
— До свидения, сэр.
Бонд взглянул на звездное небо и подумал об М и о Ти-фани, и у него появилась надежда, что это действительно будет финалом, в котором все произойдет быстро и легко, и скоро он уже будет дома.
Контрабандист стоял и ждал, держа четвертый фонарик в руках. Вот и он, летит, пересекая лунную дорожку. Как всегда, чертовски много шума. Это было еще одной опасностью, от которой он был рад избавиться.
Вертолет опускался, и теперь уже повис в воздухе в двадцати футах над его головой. Высунулась рука и просигналила букву А, а человек, стоявший на земле, в ответ просигналил В и С. Затем лопасти винта замерли, и большое металлическое насекомое мягко опустилось на землю.
Пыль улеглась. Контрабандист алмазов отнял руку от глаз и смотрел, как пилот спускается по маленькой лестнице на землю. На нем были надеты летный шлем и очки. Необычно… И выглядел он выше, чем тот немец. Кто это? Он медленно двинулся навстречу контрабандисту.
— Принес?
Глаза под прямыми черными бровями смотрели на него из-под очков. Они исчезли, когда пилот повернул голову и лунный свет упал на стекла очков. Теперь на их месте были два блестящих черных круга в середине блестящего черного шлема.
— Да, — ответил человек, нервничая. — Но где немец?
— Он больше здесь не работает, — два белых круга снова уставились на контрабандиста. — Я — ABC. Я закрываю алмазную трубку.
Этот голос с американским акцентом звучал жестко, решительно и окончательно.
— О!
Рука контрабандиста автоматически потянулась за пазуху. Он вынул оттуда влажный пакет и протянул его пилоту так, что это выглядело предложением мира. Как и скорпион месяц назад, он почувствовал над собой поднятый камень.
Подай мне баллон с газом.
Это был голос надзирателя, отдающего приказание рабу, но контрабандист быстро шагнул вперед, повинуясь.
Они работали молча. Потом, когда закончили, то оба опустились на землю.
Контрабандист отчаянно думал. Он услышал голос сильного человека, который знал себе цену и всеми управлял Он оглядывался в темное пятно там, где стоял этот человек, положив руку на лестницу.
— Я обдумал все, и я боюсь…
Затем голос прервался и губы обнажили зубы. И он начал издавать звуки, нечто среднее между рычанием и криком.
Пистолет в руке пилота выстрелил три раза. Контрабандист произнес: «О!» и упал на спину в пыль, дернулся раз и затих.
— Не двигайтесь! — металлический голос прозвучал над пустыней и ему вторило эхо усилителя. — Вы окружены!
Раздался звук запускаемого мотора.
Пилот не собирался раздумывать о происхождении этого голоса. Он метнулся к лестнице. Двери кабины захлопнулись и раздался шум запускаемого стартера. Взревел мотор, и лопасти винта стали вращаться и набирать скорость до тех пор, пока не превратились в два серебристых вихря.
Вертолет дрогнул, поднялся в воздух и начал вертикально набирать высоту.
Внизу около кустарника, дернувшись, остановился автомобиль и Бонд рванулся к железным поручням.
— Вверх, капрал! — крикнул он человеку с подъемника. Он наклонился и сосредоточил свое внимание на координатной сетке в то время, как дуло поднималось по направлению к луне. Он взялся за ручку «огонь» и переключил ее с предохранителя. — И десять градусов влево!
— …я буду подавать вам снаряды, — в руках офицера, стоявшего рядом с Бондом, появился первый, выкрашенный в желтый цвет.
Бонд поставил ногу на педаль пускового устройства, и теперь вертолет был в центре координатной сетки.
— Приготовились! — тихо сказал Бонд.
Бум!
Блестящий трассирующий след рванулся в небо со скоростью звука.
— Ниже и левее!
Капрал осторожно покрутил две ручки.
Бум!
Трассирующий след сделал дугу высоко над поднимающейся машиной.
Бонд наклонился вперед и установил рукоятку на автоматический огонь. Теперь это уже определенно приведет к смертельному исходу.
Ему снова придется делать это…
Бум! Бум! Бум! Бум!
В небе расплылся красный огонь, но вертолет все же продолжал подниматься по направлению к луне и уже поворачивал к северу.
Бум! Бум!
Около хвостового винта показалась вспышка желтого цвета и раздался отдаленный звук взрыва.
— Попали, — сказал офицер. Он взял ночной бинокль.
— Хвостовой винт отсечен, — доложил он, а затем возбужденно воскликнул; — Черт возьми! Кажется, вся кабина крутится с несущим винтом! Пилот как одержимый, хочет во что бы то ни стало уйти.
— Еще? — спросил Бонд, не отводя глаз от крутящейся машины.
— Нет, сэр, — ответил офицер. — Хотелось бы взять его живым, если это удастся, но, кажется… Он потерял управление. Стремительно падает вниз. Вероятно, что-то произошло с лопастями несущего винта. Вот он!
Бонд оторвал взгляд от координатной сетки и заслонил ладонью глаза от яркого света луны.
— Да. Вот он…
Теперь уже двигатель ревел на высоте тысяча футов, и большие лопасти винта бесполезно вращались, как клубок металла, а вертолет падал, качаясь, как пьяный.
Джек Спенг, который приговорил Бонда к смерти. Который приговорил к смерти Тифани. Человек, которого Бонд видел всего лишь один раз. Мистер Руфус В. Сайс из Алмазного дома. Человек, который играл в гольф в Сеннингделе и раз в месяц посещал Париж. «Образцовый гражданин», как назвал его М. Мистер Спенг из шайки «Спенг Моб», который только что убил человека, последнего из столь многих.
Бонд мог представить себе сцену в узкой кабине: большой мужчина, державшийся одной рукой за рукоятку управления, другой за поручни, и следящий, как стрелка высотомера быстро падает вниз. В глазах появляется ужас, и пакет алмазов стоимостью в сто тысяч долларов становится уже просто мертвым грузом, и пистолет, которым он так часто пользовался, так же становится бесполезным.
— Он падает прямо на куст! — закричал капрал, стараясь перекричать грохот с неба.
— Теперь он уже конченный человек, — сказал офицер наполовину самому себе.
Они увидели, как машина несколько раз качнулась, а затем у них перехватило дыхание, когда они увидели, как вертолет, дико раскачиваясь из стороны в сторону, в последний раз наклонился вперед, сделал двадцатиярдовую кривую и врезался в куст.
Не успело смолкнуть эхо от падения, как из середины кустарника раздался хлопок, за которым появился шар пламени, который все рос и, поднимаясь в воздух, затмевал луну, и вся пустыня озарилась оранжевой вспышкой.
Первым заговорил офицер.
— Ух! — с чувством произнес он, опустил ночной бинокль и повернулся к Бонду. — Ну, сэр, — как бы снимая с себя ответственность, проговорил он, — кажется, это все… Боюсь, что придется подождать до утра, тогда мы сможем поближе подобраться к этому месту. И, вероятно, пройдет еще несколько часов, прежде чем мы сможем начать осмотр останков. А к этому времени подойдет французский патруль. К счастью, у нас с ними хорошие отношения, но губернатор еще долго, вероятно, будет спорить с Дакаром.
Офицер видел впереди развертывающуюся перспективу бумажной работы. Это угнетало его больше, чем обычно. Он был лишен фантазии и с него было вполне достаточно событий этого дня.
— Вы не возражаете, сэр, если мы немного поспим?
— Валяйте! — ответил Бонд. Он взглянул на часы. — Лучше забирайтесь под грузовик. Солнце взойдет, примерно через четыре часа. Я не устал. Я буду, на всякий случай, смотреть, чтобы огонь не стал распространяться дальше.
Офицер с любопытством посмотрел на этого тихого загадочного человека, который внезапно появился в протекторате.
— Благодарю вас, сэр, — сказал он и спрыгнул с грузовика.
Бонд медленно убрал ноги с педали пускового устройства и сел, откинувшись на металлическое сидение. Автоматическим жестом, не отводя взгляда от все еще скачущих языков пламени, он полез рукой в карман рубашки за зажигалкой и сигаретами.
Итак, это был конец алмазной трубки. И последняя страница в деле. Он глубоко вздохнул и выпустил дым длинным тихим выдохом. Шесть трупов во имя любви. Бонд потянулся и вытер пот со лба. Он откинул прядь волос, и красное пламя осветило суровое худое лицо и блеснуло в усталых глазах.
Итак, это большое красное зарево означало полный конец шайки «Спенг Моб» и конец их легендарной контрабанды алмазов. Но не конец самих алмазов, которые горели в самом центре огня. Они выживут и снова поедут через мир, немного потерявшие свой вид, но не разрушенные, такие же вечные, как и смерть.
Бонд внезапно вспомнил глаза трупа, у которого когда-то была кровь группы «Ф»… Они были не правы… Смерть вечна. Но вечны и алмазы…
Бонд спрыгнул с грузовика и пошел по направлению к пляшущему пламени. Все это дело, связанное с бриллиантами и со смертью, было слишком мрачным. Для Бонда это был конец еще одного рискованного предприятия. Еще одно рискованное дело, для которого эпиграфом могла бы служить фраза, сказанная Тифани Кейс. Он представил себе ее чувственный рот, с иронической усмешкой произносящий:
— Легче сказать, чем сделать!