Куколке в эту душную ночь тоже снились сны, хотя сперва она не меньше часа провалялась на надувном матрасе в раскаленной гостиной Уайлдер, тщетно пытаясь уснуть. Даже пол казался горячим. И потом, в домике подруги было как-то чересчур тихо для нее, и казалось, что низкий потолок вот-вот упадет, а стены и без того небольшой комнаты все сильней сдвигаются, выдавливая оттуда остатки воздуха.

Затем Куколка, должно быть, все-таки задремала, и ей показалось, что она смотрит на себя сверху и видит, что лежит совершенно одна прямо на земле, а земля вдруг начинает приподниматься, образуя вокруг нее некое подобие валов, из-за которых выглядывают полупьяные рожи каких-то богатых бездельников, и чиновников в дорогих костюмах, и всяких гнусных тварей, и извращенцев, и все они глядят на нее сверху вниз, словно на старую фотографию, за ненадобностью выброшенную в мусорный бак, и это так было страшно, что она, собрав все силы, заставила себя проснуться, встать и ни в коем случае не поддаваться столь ужасной судьбе – лежать одинокой, голой и беспомощной под взглядами этих уродов.

Осторожно, стараясь не разбудить Уайлдер, Куколка прокралась к ней в спальню. Подруга спокойно спала, прикрытая простыней лишь до пояса. Над головой у нее неторопливо шипел старенький кондиционер. Куколка откинула краешек простыни и скользнула в постель рядом с подругой.

Обе лежали на спине, не прикасаясь друг к другу. Уайлдер спала в удобной и привычной позе – закинув руки за голову. Куколка повернулась набок, глубоко вдохнула запах подруги – этот запах всегда ее успокаивал, придавал ей уверенности – и подумала, что, наверное, в аромате тех, кого любишь, таится таинство жизни.

Она протянула руку и почти коснулась плеча Уайлдер – ей просто хотелось убедиться, что она и впрямь в любую секунду может до него дотронуться. «В каждом из нас таится некая потребность, – думала Куколка, – но никто не может толком сказать, какова она, и никто не желает признаться, что каждый день умирает от желания удовлетворить эту потребность, это невыразимое желание, так и остающееся без ответа».

И вдруг Куколка почувствовала, что рука Уайлдер начала медленно оживать. Потом подруга – то ли проснувшись, то ли во сне – вытащила руку из-под головы и с нежностью стиснула в ладошке дрожащие пальцы Куколки. Так, рука в руке, они и продолжали спать дальше, и на какое-то время Куколку покинуло ощущение тревоги, а на смену ему пришло совсем иное чувство: ей вновь стало казаться, что мир исполнен красоты и добра, что в нем больше не правят зло и людская глупость, что за этот мир можно просто держаться, как она сейчас держится за руку Уайлдер, просто держаться, держаться как можно крепче и никогда не выпускать его из своих рук.