Ник Лукакис не признал в звуковом сигнале мобильника, доносившемся из багажника автомобиля, знакомую мелодию Тупака Шакура Thugs Get Lonely Too. Но даже в тусклом свете уличных фонарей он прекрасно разглядел и туго натянувшуюся одежду на раздувшемся, уже начинавшем «плыть» теле, и копошащихся червей, покрывавших рану на виске, перекрученной, как турецкий тюрбан, лентой, и сразу понял, кем был когда-то этот отвратительный разлагающийся труп. Он посмотрел на часы: половина одиннадцатого – пожалуй, для всего уже слишком поздно.
Этим вечером, всего несколько часов назад, он, поговорив с сыновьями, решил немного проветриться, сел за руль и включил в машине радиоприемник. Казалось, на всех станциях говорят исключительно о страшной угрозе терроризма. Разумеется, в новостных блоках сообщали и о некоторых текущих событиях – например, о смерти сразу нескольких пожилых людей, что было связано с небывалой жарой, а также об очередных столкновениях на расовой почве в юго-западных пригородах Сиднея между сторонниками «белого превосходства» и ливанскими группировками. Но все же основной темой была банда террористов, и говорили в основном о том, где именно террористы могут нанести удар – в аэропорту, на вокзалах, на пляжах, на мосту Харбор-Бридж или в центре города – и как они собираются это сделать. Отдельные радиостанции и вовсе не скрывали панического страха по поводу того, что террористы могут взорвать «грязную» атомную бомбу и в результате весь центр Сиднея накроет радиоактивными осадками. Переключившись на музыкальный канал, Ник Лукакис стал вспоминать новостной репортаж, который видел по телевизору несколько часов назад.
Именно тогда он впервые смог разглядеть лица предполагаемых террористов – до этого он, собственно, и внимания толком не обращал на все эти вопли об угрозе терроризма. А тут, едва взглянув на экран, он сразу узнал этих людей, ибо хорошо знал, кто они такие. Мужчину звали Тарик-аль-Хаким, и он был тем самым наркокурьером, которого Ник Лукакис еще в прошлом году выслеживал в течение нескольких недель, надеясь, что он, возможно, приведет его к синдикату самого Ли Муна. Однако он вывел всего лишь на след некоего Фрэнка Моретти, который время от времени покупал у него наркотики; впрочем, похоже, этот Фрэнк Моретти и сам руководил кое-какими жульническими операциями, но делал это настолько умно, что у группы Ника Лукакиса ни разу не хватило улик, чтобы его прищучить.
Женщина тоже была известна: она являлась подругой Уайлдер, и звали ее Джина Дэвис. Она работала в клубе Chairman’s Lounge и танцевала на пилоне. Ник даже как-то подвозил ее домой от Уайлдер.
Сперва он испытал настоящее потрясение – но не от того, что наркокурьер и приятельница его, Ника, близкой подруги могли оказаться террористами, а от того, что он сам до этого не додумался. «Дубина стоеросовая, ругал он себя, почему же мне-то ни разу подобная мысль в голову не пришла! Ведь я прекрасно знал, что Тарик-аль-Хаким много раз бывал и в Пакистане, и в Малайзии, но я почему-то всегда был уверен, что он ездит туда исключительно за наркотиками». Безусловно, и ASIO, и федералы, и кое-кто еще знали куда больше, чем можно было ожидать от следователя из отдела по борьбе с наркотиками. Но ведь он вообще все пропустил мимо ушей! И почему-то никто ни разу ни о чем таком ему даже не намекнул.
Ник Лукакис успел отъехать довольно далеко от Панании, но ночного трафика было немного, и он через полчаса двинул в сторону Дарлингхёрста, как всегда возвращаясь к привычным делам.
Он припарковался примерно за полквартала от того дома, где жила Куколка, и некоторое время просто сидел в машине, не выключив ни двигатель, ни кондиционер; мысли его метались как бешеные.
«Связь с космосом! – радостно возвестил радиоприемник. – Nokia – это не просто телефон, это истинная революция!»
Ник Лукакис выключил двигатель, вылез из своего «Форда» и немного послонялся вокруг дома Джины Дэвис, вспоминая, как впервые с ней познакомился и какой обыкновенной, заурядной девицей она ему показалась. И вдруг, проходя мимо какого-то переулка, он уловил очень нехороший запашок. Инстинкт в таких случаях никогда его не обманывал, подсказывая: раз откуда-то исходит подобная вонь, нужно непременно обнаружить ее источник и причину.
И вот теперь, глядя на труп Тарика-аль-Хакима и вспоминая все то, что он знал о Джине Дэвис, и все то, что ему было известно о самом Тарике, он понимал, что картинка никак не складывается. Ну, не складывается, и все.
Ему, разумеется, придется позвонить в убойный отдел. Но всех своих соображений он им не выложит. Пока еще нет. Сперва он снова посмотрит все материалы, касающиеся Фрэнка Моретти, ибо о нем Лукакису был известен один довольно странный факт, который теперь почему-то казался весьма значимым: один раз в неделю Джина Дэвис приходила к Моретти домой и в качестве «приватного шоу» демонстрировала стриптиз.