Куколке все еще что-то снилось, когда телевизор вдруг включился, разбудив ее, и какая-то женщина сказала с экрана:

«В эфире ваша любимая домашняя программа «С добрым утром». И не забудьте, на этой неделе мы угощаем вас особым «континентальным завтраком».

Женщина исчезла, и по телевизору стали показывать утреннюю новостную программу 6-News, которая называлась «Заря нового дня».

«Итак, – сообщил диктор, – история о танцовщице-террористке набирает обороты».

Затем он стал комментировать очередной набор кадров, а Куколка принялась судорожно искать телевизионный пульт: она не желала больше все это слушать. Ей казалось, что если не слушать, то, может быть, все же удастся что-то придумать, найти какой-то выход. Слушать и смотреть – значит, тоже участвовать в этом безумии. Нет, она не станет ни смотреть, ни слушать всю эту чушь!

Но телевизионный пульт почему-то никак не находился, и вести из этого нового мира, в котором она больше не была Куколкой, а стала кем-то или чем-то совсем другим, продолжали вливаться ей в уши, опутывая ее паутиной неизбежного, мучительного, неотвратимого и все подминающего под себя ужаса, похожего на неумолимую сиднейскую жару, которая уже чувствовалась, наливалась силой за наглухо запечатанным окном.

«Согласно полученной нами информации, подозреваемый в терроризме Тарик-аль-Хаким был найден мертвым на одной из улиц Сиднея. В полиции полагают, что это убийство. Между тем вторая подозреваемая, сообщница Тарика-аль-Хакима, некая Джина Дэвис, известная также под кличкой Черная Вдова, до сих пор на свободе. Полиция распространила ориентировочный портрет Джины Дэвис, предположив, что она могла изменить свою внешность».

На экране появилось изображение молодой женщины, отчасти похожей на Джину, со светлыми волосами и короткой стрижкой «боб». В общем, сходство было не таким уж плохим – примерно так обычно фотография на удостоверении личности похожа на оригинал: с первого взгляда вроде бы похоже, но если начать сравнивать по-настоящему, то узнать, конечно, невозможно. И это, догадалась Куколка, весьма существенно, но почему-то данная мысль никакого успокоения ей не принесла. А диктор между тем продолжал:

«Сегодня рано утром в сиднейском пригороде Редферн был осуществлен полицейский рейд, во время которого была арестована женщина, выразившая желание помочь полиции в расследовании деятельности террористических ячеек на территории Австралии. Вскоре эта женщина, естественно, была отпущена на свободу».

Куколка поняла, что это наверняка Уайлдер, ее они отвезли в полицию, но знать об этом ей не хотелось. Ей было ясно, что теперь Уайлдер уже никогда не сможет забрать ее деньги и передать ей, но и об этом она думать не хотела. Встав с постели, она поискала телевизионный пульт на маленьком шатком столике возле сломанной настольной лампы, но не нашла, и все время, продолжая лихорадочно искать пульт, уговаривала себя: «Это же мог быть и кто-то другой, какой-нибудь настоящий террорист, скажем, кто-то из этих гребаных придурков-ливанцев вроде той тетки в парандже. А может, просто какой-то абориген – аборигенов вечно хватают и сажают в кутузку…» И от этой последней мысли ей стало как-то совсем не по себе, потому что несчастные аборигены ничуть не больше, чем Уайлдер, заслуживали преследований и угроз со стороны полиции, ибо и Уайлдер, и аборигены были абсолютно ни в чем не виноваты. Хотя кому какое дело до аборигенов? Или до таких людей, как Уайлдер, которые тоже особого значения не имеют?

Пульта она так и не нашла и вдруг подумала: надо бы позвонить Уайлдер. Впрочем, она тут же выругала себя за подобную глупую идею. Разве можно теперь ей звонить? А что, если ее разговоры прослушиваются? И она еще более упорно принялась искать проклятый пульт.

«Министр юстиции Эндрю Кингдон отверг всяческую критику в адрес решительных действий полиции и заявил, что подобные критические высказывания только мешают активизации борьбы с терроризмом», – продолжал вещать диктор.

Пульта не оказалось ни на двух стульях, ни под кроватью, где катались шарики пыли и валялась обертка от упаковки виагры.

«Министр юстиции также сообщил, что им подготовлено соответствующее заявление, и государственные органы относятся к упомянутым вопросам в высшей степени серьезно, поскольку, как заметил министр, у правительства страны нет ни времени, ни средств, чтобы играть в игры».

Куколке наконец удалось обнаружить пульт – он лежал на телевизоре и был попросту незаметен в тени. На нем было столько разноцветных кнопок, что она, пребывая во власти паники, никак не могла припомнить, для чего они предназначены. Больше всего они напоминали ей маленькие разноцветные леденцы.

Зачем слушать заведомое вранье? Вполне возможно, если она больше ничего не станет смотреть и слушать, жизнь ее вновь наладится, станет такой, какой была всего несколько дней назад, и ее горести и печали будут принадлежать лишь ей одной, как и ее надежды и мечты.

Куколка нажала сразу на несколько кнопок, и диктор исчез с экрана, а телевизор «икнул» и отключился.

Затем она подошла к двери своего номера и настежь ее распахнула, надеясь, что ей хоть пару минут удастся подышать свободно, не чувствуя себя пойманной в ловушку. Но подышать свободно не удалось. Перед ней простирался коридор с коричневыми стенами, похожий на туннель, и пахло там не слишком приятно. Стены справа и слева от нее были буквально утыканы точно такими же, как у нее, дверями. Под босыми ногами у Куколки что-то зашуршало, и она, опустив глаза, увидела на полу газету. Заголовки на первой полосе гласили:

ТЕРРОРИСТ МЕРТВ

ASIO УСТРАИВАЕТ ОБЛАВУ НА ПРЕДПОЛАГАЕМЫЙ ШТАБ ТЕРРОРИСТОВ В РЕДФЕРНЕ

Но не это привлекло внимание Куколки. Она так и уставилась на дату. Газета была от 6 марта.