Четыре шага туда, четыре обратно. Под потолком — крохотное зарешеченное окно. Сколько ни пытайся — не допрыгнешь. Сколько ни кричи — никто не придет. И за решеткой глухая темнота.

Как я здесь оказалась, помнила с трудом. Кажется, меня затянуло в портал, а потом я потеряла сознание. Очнулась уже на топчане, плохо застеленном дерюгой. Прямо на полу стояли тарелка с ломтями уже подсыхающего хлеба и стакан воды.

— Кто-нибудь! Эй! — пыталась позвать я, но голос тонул в тишине.

Никого, даже стражников. Почему их нет, если я в тюрьме?

— Умник? Забияка? — попробовала я снова.

В голове тишина, кулон едва теплый и какой-то мертвый. Я накрыла его ладонью и попыталась отогнать страшные мысли. Что произошло во время сражения? Почему никто не откликается? Неужели…

Я подошла к решетке и сжала прутья. Тотчас ладони пронзила острая боль.

— Ай! — Я отдернула руки и отскочила.

В полумраке прутья едва-едва светились. Страх сжал меня тисками. Я погладила живот и прошептала:

— Не время для потерь, не так ли, доченька?

На глаза наворачивались слезы.

Не знаю, сколько я пробыла в полном одиночестве и безмолвии. Временные рамки сгладились, света из окошка поступало ничтожно мало, и я не понимала, что снаружи: день или ночь. Я ходила по клетке, как раненая пантера. Стены давили, неопределенность моей судьбы была худшей из пыток.

Проголодавшись, я съела черствый хлеб, давясь и запивая его водой. Легла на топчан, глядя в потолок. Задремала, словно провалилась в обморок, и не видела снов.

Поэтому не сразу услышала, когда меня позвали.

Не по имени, просто грубо крикнули:

— Эй! Подъем!

И загремели ключами.

Я поднялась с трудом, потерла щеки. Сон не придал мне сил, эта клетка, наоборот, высасывала их. И я глядела на охранника мутным взглядом, не соображая, чего от меня хочет этот человек, одетый не по-фессалийски и не по-альтарски, в странный темный жакет с меховой оторочкой.

— Лицом к стене! Руки за голову! — скомандовал человек, и я осознала, что говорит он по-фессалийски.

— Где я? — вместо того чтобы выполнить приказ, спросила я.

Вопрос, конечно, проигнорировали.

— Лицом к стене, я сказал! — повторил охранник, недвусмысленно хватаясь за пояс, где крепилось оружие.

Возмущение захлестнуло меня. Раскомандовался, гад! Нашел себе узника замка Иф! Но я стиснула зубы и медленно выполнила требование. Охранник прогрохотал по каменному полу подошвами и грубо пихнул меня в спину. Это не особенно больно, но довольно унизительно! Как можно так обращаться с беременной женщиной? В кончиках пальцев защипало, и я насторожилась: может, это просыпалась моя магия, с помощью которой я однажды смогла отбить нападение черных всадников? Но зуд прошел так же быстро, как появился, и, к моему разочарованию, руки мне заломили за спину и защелкнули на запястьях браслеты.

— Следуй за мной, — приказал охранник и развернул меня за плечо.

— Вы так и не ответили мне, куда я попал? — снова попыталась я и снова не получила ответа, только очередной тычок в спину.

«Духи, где вы?» — тоскливо подумала я.

Где Шэн? Ганс? Ченг? Даже капитан Фа?

Вспомнилось, как они доблестно отбивали нападение, и под ложечкой засосало. Может, их тоже взяли в плен? Или…

Я тряхнула головой. Нельзя думать о гибели! Все будет хорошо! Тея сказала, что все будет хорошо, а ей можно верить. Она — Оракул!

Потянулись извилистые коридоры. Эхо шагов отдавалось от стен, с потолка то и дело капала вода, и я встряхивала отросшей челкой и ежилась, когда вода попадала за ворот. Тьму разгонял тусклый желтоватый свет, по левую руку тянулись запертые решетки темниц, но сквозь них ничего не было видно, и я не понимала, пустуют ли они или кто-то из моих друзей, как и я, просыпается сейчас на топчане и не может понять, где находится. От молчаливого спутника добиться чего-либо было затруднительно, а я не хотела новых тычков и поэтому тоже молчала.

Коридор постепенно пошел вверх, и вскоре начались ступени.

Здесь было немного светлее и суше, хотя с каждым шагом идти становилось все труднее, и я невольно замедлялась, отчего мой конвоир недовольно хмурился и все чаще толкал меня в плечо. Но вскоре ступени окончились двустворчатой дубовой дверью. Конвоир ударил медным молоточком, и ему открыл еще один стражник — вдвое выше ростом и шире в плечах. Он прорычал что-то невразумительное, даже кулон не справился с переводом, поэтому я не поняла ничего, только разобрала лаконичный ответ сопровождающего:

— К ярлу.

Гигант кивнул и сграбастал меня широченной лапой. Дальше они конвоировали меня вдвоем, и мысль о побеге, которая вспыхнула в голове, растаяла, как сахар в кипятке.

«От такого не убежишь», — уныло думала я, разглядывая шкафообразную фигуру стражника.

Тем не менее я продолжала подмечать путь, по которому меня вели. Я видела и родовой замок Мейердорфов, и дворец короля в Фессалии, и пышный комплекс в Альтаре. Здешняя архитектура выглядела совсем иначе.

Во-первых, замок был мрачным. Действительно мрачным: минимум света, сырые стены, изъязвленные плесенью, железный и медный декор тронут коррозией.

Во-вторых, изображения драконов здесь встречались не так часто, как в Фессалии. Но те, что встречались, больше напоминали мутировавших чешуйчатых собак. Ощеренные пасти с клыками вызывали чувство гадливости, а выпученные глаза, блестящие, как натертые пуговицы, казались тупыми и бездушными.

В-третьих же, я не видела еще ни одного хозяина, питавшего такую любовь к винтовым лестницам и скругленным углам. Даже зала, куда меня привели, была овальной, сглаженной, а круглые окна, колонны по периметру и даже трон у дальней стены навевали мысли о пещерах и сталагмитах.

Мы остановились посреди залы, и я впервые увидела повелителя Кентарии.

Он был высок, крепко сложен и сутул. Квадратная голова и могучая шея. Меховая мантия покрывала плечи и длинным шлейфом свисала с трона. Маленькие светлые глазки, похожие на булавочные головки, сверкнули из-под черных бровей и уставились на меня в упор.

— Пленник по вашему приказу доставлен, ярл! — отчетливо проговорил первый охранник, тот, который владел фессалийским.

Хищный оскал раздвинул густые черные усы.

— Превосходно! — по-кентарийски ответил повелитель. — Пусть кланяется!

Громила пихнул меня кулаком между лопатками. Удар был такой силы, что я не удержалась на ногах и, всхлипнув, упала на колени, мысленно взмолившись: «Только бы удержаться! Только бы не удариться животом…»

Не ударилась, лишь шумно выдохнула и скрипнула зубами, когда охранник схватил меня за волосы и пригнул голову вниз.

— Кланяйся, чужак! — прорычал он. — Воздай хвалу нашему ярлу Элдору Эл’Варуку!

— Обойдетесь, — сквозь зубы процедила я.

Кажется, меня не услышали или не поняли. Исподлобья я глядела, как повелитель Кентарии довольно ухмыльнулся и опустил косматую голову.

— Чудесно, — сказал он. — Где остальные?

— В казематах, ярл, — с готовностью ответил один из охранников. — Прикажете привести и их?

— Не сейчас. Я поговорю с ним. — Он ткнул в меня пальцем, на котором сверкнул отраженным светом крупный гранат.

И я тут же вспомнила, что похожий видела однажды в шкатулке фессалийской королевы.

— Имя? — спросил ярл Элдор по-фессалийски.

— Мое? — прохрипела я и снова заработала тычок.

— Свое я знать, чужак! — рыкнул ярл.

— Мартин, — выдавила я, решив, что лучше отвечать, чем молчать.

— Фессалиец?

— Да.

— Почему с альтарцами?

— Мы из одной гильдии купцов, — сказала я. — Торговали вместе.

— Лгать! — рявкнул ярл Элдор и стукнул кулаком по колену. — Ты шпион альтарской армии!

Я промолчала. Конечно, шпион. Но что ему известно? Впрочем, не просто так были посланы всадники и не просто так мои портреты развешаны по городам. Повелитель Кентарии искал меня… или Мэрион фон Мейердорф, жену фессалийского генерала. Вот только зачем? И где сам Дитер? Действительно ли я видела его тогда? Или это было сном? Одно радовало: кажется, мои друзья живы, ведь не зря охранники обмолвились и о других пленных.

— Ты шпион, — повторил ярл Элдор. — Что ты успеть вынюхать, чужак?

Я снова не ответила. Да и что сказать? На самом деле удалось выяснить не так уж и много. Надеялась, что смогу прийти к местному повелителю как торговец. Но меня пленили как шпиона вражеского государства. Так что я могла сказать?

— Почему молчишь? — зашипел ярл Элдор. — Говорить! И тогда, может, я продлить твою жалкую жизнь!

— Неслыханная милость, — пробормотала я и решила гнуть свою линию. — Но я не шпион, я обычный торговец, господин.

— Ярл, — поправил громила.

— Ярл, — повторила я. — Мы не сделали ничего дурного, везли шелка на продажу, когда на нас напал отряд черных всадников.

— А под шелками иметь оружие, — сощурился ярл.

Я закусила губу и упрямо ответила:

— Посудите сами, как еще торговцам отбиваться от разбойников? Конечно, у нас было оружие. Но это еще не делает нас шпионами.

— Не заговаривать зубы! — крикнул повелитель и хлопнул в ладоши. — Позвать моего верного рыцаря!

Один из охранников тут же поклонился и вышел из залы. Тогда ярл Элдор снова хищно улыбнулся и, наклонившись с трона, язвительно проговорил:

— Лучше ты рассказать сам! Думай, пока черный рыцарь не пытать тебя. У него все… все рассказывают!

Шаги были тяжелыми и гулкими. Меня колотило, как в ознобе, хотелось действительно обхватить себя руками за плечи, чтобы унять дрожь. Чего ждать? Кто сейчас придет? Мне представлялось огромное чудовище с горящими глазами. Чем ближе слышались шаги, тем четче я различала и другой звук — тихое-тихое поскрипывание колес.

Двери распахнулись, и повеяло сквозняком подземелья. Тем ледяным ветром, что срывается с горных вершин и несет с собой мороз и снегопад.

Скрип колес стал громче. Я неосознанно отпрянула и уперлась лопатками в ладони своего конвоира.

— Ждать! — грубо выцедил он.

Я замерла. Но как же тяжело мне далось молчание!

Имя родилось в сердце, но умерло на губах.

Дитер!

Это и правда был он.

Фессалийский генерал и мой любимый муж, василиск, чей взгляд обращал в камень.

На нем были уже привычные черные очки, да и сама одежда оказалась черна: и доспехи с незнакомым мне гербом, вытравленным на груди, и высокие сапоги, и перчатки. Шлема не было, я хорошо видела его лицо: бледное, словно выточенное из цельного куска мрамора, с заострившимся носом и крепко сжатым ртом. На скуле темнел кровоподтек, какой я запомнила из сна.

— Дитер…

Я произнесла это вслух? Что будет, если повелитель Кентарии догадается, что мы знакомы? Или он уже знает? Да, не может не знать, если объявил меня в розыск. Но я все-таки прикусила язык и тут поняла, что Дитер пришел не один.

Он катил впереди себя каталку, которая при движении и издавала этот противный скрип. В ней сидел человек или нечто, похожее на человека: замотанная с головы до пят фигура. Лица я не увидела вовсе, оно оказалось скрыто за фарфоровой маской. Кажется, правитель не слишком обрадовался такому явлению.

— Что такое? — произнес он по-кентарийски, и я удивилась тому, что даже в отсутствие драконов-хранителей хорошо разбираю иноземную речь. — Разве я звал вас обоих?

Дитер не успел ответить, даже не попытался открыть рот. Вместо родного голоса я услышала другой — шепелявый, как змеиное шипение:

— Не рад встрече, мой друг? Забавляешься без меня?

Он показался мне до боли знакомым, но мне не хотелось думать о том, кого я вижу перед собой. Какая разница, когда рядом мой Дитер? Вот он, только протяни руку. Дотронься до сомкнутых на каталке пальцев, погладь, поцелуй в твердую щеку, прошептав на ухо: «Любимый…»

Мне было физически больно оттого, что я не могу подойти к нему и даже окликнуть. Дитер… почему ты не смотришь на меня? Почему не чувствую твое тепло? Ты столь же холоден, как камень, из которого выложены эти стены, и так же далек, как луна…

— Это шпион, — ответил тем временем повелитель Элдор. — И он опасен.

Короткий сухой смешок.

— Опасен? Ерунда! Всего лишь вздорная девчонка!

Вот как! Я задохнулась, царапая ногтями браслеты на запястьях, докуда могла дотянуться. Боль выжигала изнутри, я не могла понять, почему это существо на каталке кажется знакомым? И почему мой Дитер молчит как истукан? Да живой ли он вообще?

— Вот сейчас и узнаем, — с ответной усмешкой сказал Элдор и лениво махнул рукой в сторону Дитера. — Приступай к допросу!

Пальцы генерала разжались, отпустив ручку каталки. Как заведенный солдатик, он шагнул в мою сторону. Шаг. Другой. Я невольно отпрянула, но сзади меня по-прежнему придерживал стражник. Тогда я стиснула зубы и заглянула в любимое лицо с надеждой и любовью. Пусть я не подам знак словами, но Дитер увидит мои глаза, наполненные слезами и радостью, узнает. Я ведь так ждала этого момента! Я сражалась с черными всадниками! Я прибыла в чужую страну, беременная, скрывающая свою женскую сущность под мужской одеждой! Ты ведь узнаешь меня, правда, Дигер?

Он остановился прямо передо мной. Очки были глухи и черны, я не видела ни проблеска света в их глянцевой глубине, и кулон не отзывался теплом.

«Дитер…» — мысленно позвала я, словно надеясь, что генерал откликнется на мой зов.

Он сжал мой подбородок, заставляя запрокинуть голову вверх.

— Имя! — проскрежетал он.

Я никогда не слышала, чтобы он говорил так! Даже в первые дни нашего знакомства, когда был обижен на весь мир! Даже тогда он не говорил, как механическое существо, как мертвец, который ничего не знал и не хотел знать о своей прошлой жизни.

— Мартин, — шепотом ответила я. — Мартин фон Мейердорф.

— Она лжет! — зашипело со стороны.

Черная фигура заслоняла мне обзор, но я и так понимала, кто говорит, — существо с каталки.

— Она лжет, мой друг Элдор, — продолжил тот же мерзкий голос. — Это фессалийская шпионка.

— Ты женщин? — тут же резко спросил повелитель.

Дитер молчал, только крепче, до боли, сжимал мой подбородок. Я не хотела плакать, но почувствовала, как слезы обожгли веки и потекли по щекам.

— Говорить! — взвизгнул Элдор.

— Говори, — повторил Дитер, и в его очках зажглись огни.

Господи! Пусть бы не зажигались, столь пустыми они были.

Я молчала. И в тот же миг рука грубо сжала меня между ног. Я взвизгнула, дернулась, толкнув Дитера плечом. Он даже не покачнулся, но руку убрал.

— Женщина, — ровно сказал он.

Мои щеки залила краска. Между бедер жгло. Почему он так поступает со мной? Несправедливо и больно! Пожалуйста, Дитер!

— Тварь, — зашипело существо на каталке.

— Лгунья! — крикнул Элдор. — Шпионка! Как посметь?!

Посметь что? Переодеться в мужчину, обмануть правителя или шпионить в Кентарии? Возможно, все вместе.

— Какие быть твои планы?! — продолжил повелитель. — Рассказать немедля!

Я старалась дышать носом, от этого дыхание становилось шумным и сиплым. Закованный в броню Дитер нависал надо мной скалой. Да полноте! Неужели это он?! Может, это пустой двойник? Голем, созданный ужасным магическим ритуалом? Почему он никак не реагирует на меня? Почему я чувствую исходящий от него холод? Что вы сделали с моим мужем! Изверги!

— Говори, — процедил Дитер и сжал мое плечо.

Хватка у него была генеральской, каменной. Я скорчилась, слизывая языком слезы, думая еще и о том, чтобы не навредили моей девочке. В животе уже покалывало, как недавно, когда меня взяли в плен.

Только бы выдержать!

— Будьте вы… прокляты! — процедила я.

— Убить! — завизжало существо на каталке.

Ладонь наотмашь хлестнула меня по щеке. Я откинула голову и зажмурилась, борясь с рыданиями, с разочарованием, с усталостью последних ночей и дней.

— Убить ее! Стереть в порошок! Заколдовать! Окаменить! — продолжала бесноваться тварь.

И за визгом слышался успокаивающий голос Элдора:

— Не спеши, дорогая. Пленники еще нужны.

— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!.. — Голос оборвался на высокой ноте.

Я ждала, но ничего не происходило. Я была все еще жива, и пальцы Дитера все еще сжимали мое плечо. А потом я услышала хрипы: так мог хрипеть издыхающий зверь. И, приоткрыв глаза, увидела, как корчится в каталке существо.

— Спаси… — хрипело оно, царапая скрюченными пальцами горло.

Маска перекосилась, из-под покрывала летела каменная пыль. Откуда она там?

— Скорей! — приказал Элдор, соскакивая с трона и подхватывая заваливающееся на бок существо. — Не медли!

Дитер отпустил меня так быстро, что я не удержала равновесие и повалилась на вовремя подставленные руки стражника. А сам подбежал к каталке и подхватил существо с другой стороны. Стянув перчатку с руки, Дитер выхватил нож. Я ахнула, не сдержав вскрика. Лезвие сверкнуло и полоснуло по ладони.

Будто во сне я видела, как Дитер стиснул кулак и опустил его над съехавшей маской. Кровь капала, заливая фарфор, текла по землистому лицу, капала на покрывало.

— Так, — повторял повелитель Элдор. — Так… пои ее, мой раб.

Хрипы перешли в стоны, потом во влажные причмокивающие звуки. Меня едва не вывернуло наизнанку, когда я поняла, что это существо в каталке пьет кровь…

Маска окончательно соскользнула с лица и упала на пол, стукнув фарфоровым боком, но не разбилась.

Во все глаза я смотрела на существо. Сначала мне показалось, что у него нет лица. Вместо этого что-то бугристое, твердое, как камень. Потом я различила нос и один выпученный глаз, волосы, разметавшиеся по плечам. С каждым глотком каменные морщинки разглаживались, мутный глаз наливался блеском, а конвульсии все реже сотрясали тело, пока не прекратились вовсе.

Облизнувшись острым язычком, существо высунуло из-под покрывала белую худую руку и ласково погладило Дитера по щеке.

— Спасибо, мой мальчик, — проворковало оно уже хорошо поставленным женским голосом. — Ты верно служишь мне.

Дитер вынул платок и обернул разрезанную ладонь.

— Рад служить, госпожа, — безэмоционально ответил он.

Женщина засмеялась. Этот смех был мне знаком, порой он являлся мне в самых неприятных снах, и я надеялась, что никогда больше не услышу ни этого смеха, ни этого голоса.

— Узнала теперь? — спросила женщина.

А я не могла кивнуть. Потому что передо мной сидела Анна Луиза, бывшая королева Фессалии.

— Вижу, что узнала, — хихикнула она. — Приятно встретить старых знакомцев на чужбине.

Я дрожала, не в силах справиться с обуявшей меня ненавистью. А Анна Луиза, словно красуясь, развернулась ко мне лицом, наслаждаясь моей реакцией. Господи, я бы предпочла поцеловать лягушку, но не видеть перед собой это отвратительное лицо, едва ли похожее на человеческое. Она выглядела настоящим чудовищем: окаменевшая половина лица была неподвижна, от этого улыбка женщины получалась кривой и жуткой.

— Смотри, друг мой Элдор, — продолжала она, — на этих двух голубков. Вот те, кто поломал мою жизнь, разрушил планы. Она — юная выскочка, вскружившая голову фессалийскому чудовищу. И тот, благодаря которому я стала такой развалиной.

Анна Луиза сухо рассмеялась, и с губ посыпалась пыль.

— Скоро все станет по-прежнему, моя любовь, — вежливо ответил повелитель Кентарии.

— О да! — подхватила женщина. — Тот, кто меня изуродовал, он же и поможет.

И она погладила Дитера по руке. Эта тварь снова погладила Дитера по руке! Я задохнулась, изо всех сил сжимая челюсти. А Дитер стоял как околдованный, безгласный и пустой. Из него выпили жизнь и волю, и я не могла видеть его таким.

— Скоро я стану, как прежде, молодой и красивой, — прошелестела Анна Луиза. — А Дитер, мой мальчик, поможет мне в этом. Кровь василиска для обычных людей — яд, а для меня — лучшее лекарство.

Она снова засмеялась, потом закашлялась, выхаркивая каменную крошку. Я отвернулась, не в силах на это смотреть. Духи-хранители, где же вы?! Дайте мне энергии…

— Я высосу его до капли, — все еще доносился до меня проклятый голос, — а потом раздавлю тебя, чертовка. И тебя. И своего малахольного муженька. О, что может быть слаще мести? Ваша смерть не будет быстрой, о нет! Я наслажусь каждой секундой вашей агонии! А потом, — она высунула из-под покрывала руку и сжала ее в кулак, — я раздавлю Фессалию.

— Это будет хороший подарок! — заулыбался Элдор.

— Лучший подарок для нас обоих, дорогой, — проворковала Анна Луиза.

— Я буду правителем двух королевств!

— Двух королевств и одной империи. Не забывай про Альтар. — Они засмеялись.

— Полагаю, на сегодня можно закончить допрос этой маленькой шпионки, — сказала Анна Луиза, не глядя на меня. — Я чувствую себя гораздо лучше, с каждым днем мои силы прибавляются. И мне так хочется побыть с тобой, моя любовь! Пусть эта девчонка подумает в темнице над своей судьбой, пусть помучается. У нас еще есть время.

— Есть, моя дорогая. — Элдор наклонился, поцеловал ее бледную ладонь и дал отмашку стражнику. — Уведите пленницу! Продолжим после.

— Нет-нет! — вмешалась Анна Луиза. — Пусть ее отведет наш доблестный рыцарь.

Она с нескрываемым торжеством поглядела на Дитера, и тот, как сомнамбула, сделал шаг вперед.

— Отведи пленницу в подземелье, — велел по-кентарийски Элдор. — А потом сразу же езжай в Даррен и хорошенько перетряхни этот городок! Мятежники совсем обнаглели! Перевешать всех до одного! Пусть знают, как подрывать авторитет ярла!

— Как пожелаете, мой господин, — учтиво поклонился Дитер.

Он схватил меня под локоть и потащил к выходу. Я не сопротивлялась, любое сопротивление бесполезно. Да и зачем?

Мы шли темными коридорами обратно в подземелье. Шаги Дитера были тяжелы и размеренны, хватка — все такой же железной. Когда миновали ворота и стали спускаться вниз по крутой лестнице, я подала голос:

— Дитер?..

Он молчал. Огонь светильников отражался в очках, и лицо как никогда казалось каменным, словно когда-то Дитер заколдовал не фессалийскую королеву, а самого себя. Как мне достучаться до него? Как всколыхнуть окаменевшее сердце?

— Ты помнишь меня, Дитер? — снова попробовала я. — Свою пичужку? Так ты называл меня всегда.

Я попробовала поймать его взгляд. Бесполезно. Мое сердце заныло, обливаясь кровью.

— Пожалуйста, вспомни! — Я прижалась к нему, заглядывая в лицо. — Как ты рассказывал мне историю своей семьи. Как мы смотрели на звезды с крыши королевского дворца. Какой сладкой была ночь и какой бесконечной — наша любовь. Дитер…

Я задохнулась, сглатывая слезы. Слышит ли он меня? Но остановиться уже не могла:

— Ты говорил, что я самое важное, что случилось в твоей жизни. Что без меня ты не жил и умер бы за меня. И я тоже готова была умереть за тебя! Слышишь? Ты единственный, ради кого я осталась в этом мире, и если бы мне представилась возможность вернуться, я бы никогда не сделала это — просто потому, что здесь меня ждешь ты. Потому, что тут теперь мой дом. Рядом с тобой! И я не побоюсь ни черных всадников, ни мести королевы, ни войны и до последнего буду сражаться за наше счастье! Даже когда у тебя не будет сил, я смогу биться за обоих! Я справлюсь! Любимый…

Мне показалось, что Дитер сбился с шага. Его черты немного разгладились, брови страдальчески сдвинулись над очками. Мы спустились с лестницы и пошли по коридору, приближаясь к месту моего заточения.

— Мне больно видеть, как ты служишь Элдору, — сказала я.

— Я служу повелителю Элдору, — механически повторил Дитер. — И госпоже Анне Луизе. Я клялся им в вечной верности.

— Они околдовали тебя, — с горечью ответила я. — Не знаю как, но это злое и отвратительное колдовство. Они пользуются тобой так же, как пользовался король Максимилиан. Однажды ты уже смог обрести независимость, так сделай это снова!

Я вздохнула и облизала губы. В горле пересохло, сердце трепетало, и вместе с сердцем в моем чреве, пробуждаясь, дрожала Тея. Моя маленькая девочка… Тебе больно находиться рядом с отцом, когда он служит злу, не так ли? Я постараюсь, чтобы скоро это прекратилось. Как бы там ни было, я защищу нас!

— На тебя надеется фессалийский народ и народ империи Солнца, — продолжала я. — Ты великий полководец, одним своим словом ведущий за собой войска. Если черных всадников не остановишь ты, их не остановит никто.

— Черных всадников невозможно победить, — машинально ответил Дитер, и его пальцы на моем плече дрогнули. — Они пришли с той стороны Черного Зеркала.

— Его открыла Анна Луиза, не так ли? — тут же выпалила я.

На лице Дитера не дрогнул ни один мускул, и он не ответил, но я была уверена, что угадала верно. Как я могла противостоять ей? Вместе с еще нерожденной дочерью, пусть и Оракулом? О, если бы я только знала!

— Поэтому я пришла к тебе на помощь, любимый, — произнесла я как можно мягче и убедительнее. — И пошла бы за тобой в огонь и воду… Почему пошла бы? Потому, что сейчас я отвечаю не только за себя, но и за нашу дочь. Ты помнишь об этом?

Мы подошли к решетчатой двери, и Дитер остановился. Если бы только мои руки были не скованны! Я бы сняла с него эти дурацкие очки и заглянула прямо в глаза, без страха и отвращения, с любовью — так, как могла смотреть только я. Он вспомнил бы тогда!

— Ее зовут Тея, — сказала я. — Пожалуйста, вспомни. Мне с каждым днем все тяжелее оберегать ее, но я держусь ради нее и ради нас с тобой. Потому что вы — мое сокровище! Я люблю тебя, Дитер! И люблю нашу доченьку…

Он глубоко вздохнул. Выражение муки промелькнуло на лице, по телу прошла дрожь, и в очках блеснул знакомый теплый огонек. Губы приоткрылись.

На какое-то мгновение мне показалось, что он хочет что-то сказать. Может, назвать мое имя. Может, признаться, что любит меня и помнит. Может, даже поцеловать…

Теплая ладонь легла на мою щеку, погладила ласково, нежно, совсем как прежде. Я беззвучно заплакала, прижавшись к его руке губами. Дитер отстранился.

— Я служу повелителю Элдору, — глухо произнес он. — И королеве Анне Луизе.

Огонек в очках погас, и лицо снова стало каменным и пустым.

— Приказано доставить пленника в каземат.

С этими словами он втолкнул меня в камеру. Засов лязгнул, точно опустившийся нож, разрезавший мое сердце пополам.