— Я знал, что вы пробовать бежать! — произнес Элдор, с ненавистью глядя из-под черных медвежьих бровей. — О, хитрые лисы! Но я ставить на вас капкан!

Он неприятно засмеялся, словно пес залаял, а Ченг всхлипнул. Его руки были связаны за спиной, на скуле наливался синяк.

— Прости, — виновато пробормотал он. — Я пытался, но…

Глаза у мальчишки были несчастными и мокрыми от сдерживаемых слез.

Я понимаю тебя, Ченг! Так понимаю! Мы честно пытались, но враг слишком силен! Удастся ли победить?

Мой дух-дракон все еще лежал на полу и лишь изредка дергал хвостом, показывая, что жив, только сильно контужен. Я мысленно звала его, но Умник не откликался. А где же Забияка? И где Фа Дэ-Мин?

— С ними был третий, — с кровати донесся голос королевы.

Вот ведь проклятая ведьма! Неужели читает мысли?!

— Не было, — возразил Ченг. — Мы вдвоем сбежали.

— Был кто-то еще, — упорствовала Анна Луиза. — Элдор, дорогой, ты сам сказал, что поймали троих шпионов.

— Верно! — согласился правитель. — Лисы быть в клетке, а теперь пойдут на воротник.

И засмеялся снова.

— Если вы про капитана Фа, — вновь подал голос Ченг, — то мы не стали его спасать. Он гадкий человек.

— Не спасать друга? — поднял брови Элдор.

— Какой друг! — дернулся мальчишка, и лезвие кольнуло его кожу. — Нет-нет! Не друг, он командир. Плохой командир, вечно нас гонял, вечно недовольный. Всегда драл розгами, если что не так.

— И всегда насмехался, — подыграла я, при этом не сильно кривила душой, стоило вспомнить наше первое знакомство с Фа Дэ-Мином. — И кормил плохо.

— Я понимать, месть, — оскалился в усмешке Элдор. — Все равно вы умереть!

— Не сразу, дорогой, — промурлыкала Анна Луиза. — Сначала заберем у них нечто, нужное нам…

— Конечно, — прохрипел Элдор и швырнул Ченга на пол, потом подошел ко мне и выкрутил руку.

Я заметила, что на пальце правителя сверкнул точно такой же перстень, что и у Анны Луизы, но не успела ничего сделать и выгнулась от боли, зашипев сквозь зубы. Элдор связал мне запястья шнуром, который сорвал с балдахина.

Анна Луиза прозвонила в медный колокольчик. Эхо откликнулось далеко за дверью, прокатилось по коридорам. Звук срезонировал во мне, и моя малышка, как мне показалось, тревожно заворочалась. Но я не могла ничего сделать и не двигалась, ожидая, что вот-вот произойдет что-то дурное.

И это произошло.

Черный рыцарь, мой заколдованный Дитер, вошел в покои привычно чеканным шагом, и у меня подкосились ноги. Я ничего не могла с собой поделать, я так любила его! Каждый раз при взгляде на пустое лицо меня охватывала неизбывная тоска. Что они сделали с тобой, любимый? Что они сделали со всеми нами?!

— Подойди, — приказала Анна Луиза.

Дитер послушно пересек комнату и склонился над чудовищем, прижался губами к окаменевшей руке.

— Моя госпожа, — ровно проговорил он.

Я отвернулась, сглатывая набухающие слезы. Рядом шумно дышал Ченг, но мне уже было все равно, что он подумает и скажет. Игра заканчивалась, и маскарад вместе с ней.

— Скажи, ты знаешь этих людей? — словно издеваясь, спросила Анна Луиза.

Василиск повернул голову в мою сторону, но в очках не вспыхнуло ни огонька, ни тени заинтересованности.

— Нет, моя госпожа.

Я едва не до крови закусила губу. Малышка в моем животе словно сжалась, и сердце заныло.

— Вспомни, — одними губами прошептала я. — Небесный Дракон и Звездная Роза…

На что я надеялась, глупая? Дитер стоял прямой и неподвижный, как камень.

— О, наши пленники любят звезды! — меж тем хохотнул Элдор. — Готов устроить это сейчас же! Что скажешь, дорогая?

— Я ждала этого так долго, — жутко улыбнулась Анна Луиза и слегка приподняла каменную руку, от которой тут же откололся кусочек и рассыпался в прах. — Дитер, милый! Открой нам Зеркало!

От этих слов меня сковало льдом. Не в силах пошевельнуться, смотрела, как мой любимый крутит спрятанный за балдахином скрипучий ворот. Тут же раздались лязг и скрежет, заработали невидимые шестеренки. Сперва почудилось, что кругом идет голова, но вскоре я поняла — это потолок вращается надо мной и разламывается на две половинки, обнажая черное, без малейших звездных пятен, небо.

Ченг тоже задрал голову и разинул рот, в нем страх боролся с любопытством. Умник вздрогнул, и по его телу пробежали мерцающие искры, он глухо зарычал и тоже поднял морду, все еще не размыкая век.

Зеркало оказалось черным-черным, а его поверхность — жидкой и густой, как нефть. Она медленно закручивалась по часовой стрелке. Внутри дрожали молнии. Не зеркало — небесный водоворот.

— Оно открывается раз в тысячу лет, — услышала я прерывающийся от восторга голос ведьмы. — Но мы, мой друг, смогли открыть его сами! Ты чувствуешь его мощь?

— О да! — довольно захрипел правитель Элдор. — Это сильная магия! Великая мощь!

Меня на время парализовало, словно воздух сгустился, стал вязким и топким, на волосах и пальцах потрескивало электричество. Я тихонько застонала и слегка дернулась, пытаясь заодно вызволить руки из петли шнура. Где же Забияка и капитан Фа? Если их не поймала стража, почему они не идут? Сбежали?

Стало холодно и неуютно. Нет, я не должна думать о предательстве! Такого просто не может быть!

— Мы будем могущественными правителями! — продолжала верещать Анна Луиза, извиваясь на постели и роняя каменную пыль. — Как только я встану на ноги, а с помощью василиска это случится очень скоро, мы будем владетелями сильнейших королевств! А после и богами!

— Когда возьмем силу Оракула, — дополнил правитель Элдор.

Я в неверии воззрилась на него. Не ослышалась ли? За моей спиной раздался мерзкий смех ведьмы.

— А ты не знала? — издевательски спросила она. — Милое дитя, ты думаешь, для чего мы искали тебя по всей стране? Думаешь, ты представляешь для меня хоть какой-то интерес? Нет, милая, ты — не Дитер.

Я задержала дыхание, боясь пропустить хоть слово, и видела, как округлил глаза Ченг. Понимаю, мальчик, для тебя сейчас слишком много сюрпризов. Для меня тоже.

— Оракул, — провозгласила Анна Луиза. — Вот что нам нужно. Сила всевидящей, всезнающей и вечной хранительницы тайн мироздания. Кто бы мог подумать, что эта сила сейчас в твоем чреве, чертовка? Готова отдать на отсечение руку, — она издевательски шевельнула каменными пальцами, — что ты и понятия не имеешь, какая честь тебе оказана, грязная простолюдинка.

— Баронесса, — выдавила я. — А ныне герцогиня Мейердорфская.

Анна Луиза расхохоталась, ей вторил Элдор, и Черное Зеркало пошло рябью, как будто тоже отзывалось на смех.

— Ты можешь обмануть глупого Максимилиана, — сказала ведьма. — Но не обманешь древнюю магию! — Она взяла перстень и приложила к здоровому глазу, глянув на меня сквозь камень. — Я вижу тебя насквозь. Чужеземка, имя которой стерто со скрижалей памяти. Наверное, ты не раз размышляла, для чего тебя призвали в этот мир? Так я скажу. Древние боги посчитали, что ты будешь хорошим сосудом для Оракула, пока та не окрепнет. Чужая кровь и проклятая кровь — вот ингредиенты для зарождения чуда. Но довольно! — Анна Луиза опустила цепочку, и перстень ударился о каменную грудь. — Пора вершить ритуал. Дитер, дорогой. Слушай волю мою: достань нам Оракула из этой дряни! Мои страшные боги будут рады получить такой подарок!

— Нет! — закричала я, изворачиваясь всем телом и теперь еще сильнее дергая узлы. — Дитер, не делай! Пожалуйста!

Он шагнул ко мне, на ходу вынимая нож. Зеркало над головой завращалось быстрее, словно древние боги ждали в нетерпении, предвкушая жертву.

— Нет! — заорал и Ченг, кинувшись наперерез.

Правитель Элдор зарычал и отбросил его пинком. Взвизгнув от боли, Ченг повалился на пол.

— Пожалуйста, любимый! — прошептала я, слезы грозили сорваться с моих ресниц, но никак не проливались.

Даже когда Дитер схватил меня за волосы, заставляя смотреть ему в лицо, даже когда лезвие ощутимо кольнуло ребра.

— Любимый, — произнесла я отчетливо, пытаясь пробить бронь колдовства. — Пожалуйста, вспомни меня! Я Мэрион. Маша! Твоя любимая и жена.

— Я должен выполнить приказ, — мертво процедил Дитер и сжал меня сильнее.

Сердце подскочило к горлу, Тея забилась в животе, и меня пронизало осознание непоправимости происходящего. Я знала, она все понимает, чувствует, что ей грозит. Может, тоже пыталась достучаться до отца, и я поспешила помочь ей.

— Если ты выполнишь приказ, — заговорила я, — то убьешь не только возлюбленную и свою жену. Ты убьешь мать своей дочери. Дитер, пожалуйста, вспомни! У нас есть дочь! — выкрикнула я, усиленно царапая узлы. Показалось или они немного поддались? — Я говорила тебе в Мейердорфском замке, говорю и теперь. Вспомни, может, она появлялась не только в моих снах? Маленькая девочка с темными волосами и зелеными глазами. Она дала тебе перстень!

Дитер дрогнул. Брови сдвинулись к переносице, в очках промелькнул золотой огонек. Он сипло задышал, и я почувствовала, как трясется его рука.

— Не медли! — завизжала Анна Луиза. — Кончай ее быстрее!

— Не делай! — поспешно перебила я. Теперь я слышала его сердце — тук-тук, тук-тук. Оно тревожно билось сквозь броню. Не каменное, живое. — Вспомни, как мы смогли снять проклятие! Наша любовь оказалась сильнее любой магии, любых козней! Сними же очки, любимый! И вспомни меня…

Все еще прижимая ко мне нож, другой рукой он взялся за ремешок, как всегда затянутый вокруг его головы. Я увидела золотистое свечение, но не отвела взор. Какая разница, окаменеть или погибнуть от ножа? Мне не на кого рассчитывать, не у кого просить помощи. Свою судьбу каждый кует сам, и, чтобы стать сильнее, сначала мы должны стать, как расплавленное железо, а потом окрепнуть, как лучшая сталь.

Он снял очки.

Его взгляд был тревожным и болезненным. Золото плескалось в его зрачках. Если Дитер захочет — оно вспыхнет, как солнце. И тогда не станет ни меня, ни Теи. И я смотрела на него так, как может смотреть влюбленная женщина на мужа. И бесконечно повторяла про себя: «Пожалуйста, вспомни. Пожалуйста…»

— Я… помню, — прошептал Дитер.

Лезвие скользнуло вниз. Я не успела ни испугаться, ни вскрикнуть, зато почувствовала, как натянулись и лопнули узлы. Рывок — и руки на свободе! Я прильнула к Дитеру, спрятав лицо на его груди. А он приложил ладони к моему животу и нежно погладил.

— Я помню, — повторил он. — Глупая, как могла подумать, что я забыл про вас?

— Убить! — взвизгнула Анна Луиза. — Стража! Всадники! Убить обоих! Немедля!

— Предательство! — захрипел правитель Элдор.

Потом все произошло слишком быстро.

Элдор бросился на нас. Сверкнуло лезвие ножа, со свистом вспарывая воздух.

Откуда-то с неба донесся рев, словно медведь проснулся в своей берлоге и зарычал, потревоженный неудачным охотником. И снова свист, и еще одна тень, свалившаяся буквально нам на головы.

Метнувшись между мной и Элдором, человек вскинул пистолет. Раздался выстрел. Запах пороха. Потом вскрик. И еще один.

Элдор взмахнул руками. А потом упал. Почти одновременно с тем, кто спас меня и Дитера, загородив собой.

Не веря своим глазам и дрожа как в лихорадке, я видела, как на паркет оседает мой спаситель, мой несносный преследователь и несчастный влюбленный — альтарский капитан Фа Дэ-Мин. Из-под его ладони, прижатой к левому боку, хлестала темная кровь.

Это запечатлелось в моем сознании, точно фотоснимок.

Кровь на полу, посеревшее лицо капитана, его темные, слегка расширенные от удивления и боли глаза.

Я вспомнила, как он умирал от яда тварей из Туманного лога, вспомнила, с каким задором он играл в «пьяную» катарангу. Все это пролетело в мимолетной вспышке, и время словно замедлилось.

Я видела, как левый рукав Элдора тоже краснеет, как гримаса ненависти искажает грубые черты лица. Воздух вдруг сделался совсем вязким, и я с дрожью заметила, как в нем застывает летящий прямо в меня снаряд.

— Беги-и! — услышала я искаженный голос Дитера.

Так же медленно он развернулся, выставив затянутую броней грудь. Его глаза вспыхнули золотом. И я невольно вскинула руку, заслоняясь от невероятного свечения. Но мышцы повиновались с трудом, и сзади меня полыхнуло алое зарево.

Толчок был такой силы, что я рухнула на пол.

В последний миг увидела, как снаряд врезается в броню Дитера…

— Дитер! — закричала я, вкладывая в крик все отчаяние, всю свою любовь.

Меня накрыло свинцовой тяжестью, я едва обернулась назад, чтобы уловить свечение перстня на шее Анны Луизы.

«Неужели конец? — подумалось мне. — Прощай, любимый Дитер. Прощай, смелый Фа… Мы даже не смогли сказать друг другу что-то важное…»

Как жаль, что так вышло. Как жаль, что все кончается вот так. Я не хотела этого. Я все бы отдала, чтобы была возможность повернуть время вспять!

Закрыв глаза и стискивая зубы до боли, я в последней попытке прижала ладони к животу, стараясь уберечь мою девочку от надвигающейся гибели. Пусть знает, что папа и мама до последнего защищали ее…

Мир завертелся, Черное Зеркало выгнулось и опустило в разлом на потолке длинный черный щуп, похожий на торнадо. Я все еще пыталась отползти, но раструб щупа коснулся моей макушки. Я почувствовала еще один толчок.

И меня засосало в черноту, где не было ничего, кроме бездны — ни стен, ни пола, ни потолка, ни звезд. И я качалась в воздухе, как та Алиса, что провалилась в кроличью нору и зависла в бесконечном падении.

Может быть, так и приходит смерть?

Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Тогда пришло ощущение полета, и я распахнула ресницы, пытаясь понять, чудится это мне или происходит на самом деле.

Открыла — и увидела Тею.

Она кружилась рядом со мной, платье вздыбилось колоколом, а распущенные волосы обрамляли лицо, как черное облако. Тея улыбалась:

— Привет, мамочка.

Ее голос был подобен ангельскому колокольчику, зеленые глаза поблескивали.

— Тея, — смогла выдохнуть я. — Мы… умерли?

Как же трудно мне было произнести это страшное слово! Я гнала его, но все-таки звук выстрелов, запах крови, мой Дитер, в грудь которого влетает снаряд, и раненый капитан не шли из головы.

— Нет, — ответила девочка, и будто камень свалился с души, но Тея тут же коварно добавила: — Еще нет. Черное Зеркало открылось, и ты провалилась во временною воронку.

— Что это значит? — с недоумением спросила я, все еще продолжая падать.

Было не страшно, хотя и немного тревожно.

— Это значит, что два камня-магнита активизировались и создали пространственно-временной коридор между мирами и их вероятностями, — начала объяснять Тея, но, поймав мой растерянный взгляд, звонко рассмеялась и легко, как акробат, перевернулась через голову, приблизившись и подмигнув: — Прости, мамочка, я иногда говорю странные вещи. Но если ты собралась меня родить и воспитывать, придется к этому привыкнуть.

— Я поняла… почти, — кивнула ей и тут же уточнила: — А как же Дитер? И капитан Фа, и Ченг, и драконы? Почему они не попали сюда вслед за мной?

— Потому что только ты носишь в животике Оракула, — хихикнула Тея. — Я думала, это очевидно. Иногда, во сне, я могу дотянуться и до папочки. Но сейчас это невозможно. Поэтому ты должна сделать выбор за всех нас.

— Какой выбор? — опешила я.

— Смотри!

Тея очертила рукой дугу. Справа от нее чернота посветлела, расплылась, сквозь пелену проступили очертания города…

Я глянула и ахнула, а кровь побежала живее.

На горизонте вырастали высотки спального района, ближе зеленел сквер с фонтаном и уютными лавочками, покрашенными к лету, улицы, прямые, засаженные тополями, запруженные машинами, тянулись во все стороны, блестели трамвайные пути, мигал трехцветным глазом светофор. Я знала это место!

— Мой родной город, — в великом потрясении проговорила я, жадно всматриваясь в детали.

Прозрачная пленка, точно линза бинокля, приблизила одно из окон. Сквозь прозрачный тюль я различила родительскую квартиру, папу и маму, сидящих за обеденным столом. Линза мигнула и показала мне подругу Юльку, гуляющую под ручку с однокурсником. Оба заливисто смеялись и, кажется, были счастливы. Потом мне показали мой университет, мою новую квартиру, мои цветы, поливаемые соседкой, которой я обычно доверяла ключи.

Острое чувство ностальгии вспыхнуло в груди и потащило с невероятной силой туда, где текла оставленная жизнь. Я вытянула ладони, желая прикоснуться к тому миру, но уперлась в упругую мембрану, которую ни разорвать, ни расцарапать, и от огорчения по щекам потекли слезы.

— Ты хочешь вернуться? — услышала я за плечом детский голосок.

Вздрогнула, моргнула, смахивая слезы.

— А разве это возможно? — жалобно спросила я и обернулась.

Тея больше не улыбалась, смотрела серьезно, понимающе.

— Из этого места возможно вернуться в любую точку мироздания, — пояснила она. — Я показала тебе один путь. Теперь покажу другой. Смотри!

Она провела еще одну дугу, и новая линза возникла уже слева.

Это была Фессалия, прекрасная, как розовый куст в пору цветения. Белоснежный и полностью отреставрированный Мейердорфский замок, холеные скакуны в конюшнях, а на площадке у фонтанчика — маленькая люлька, накрытая кружевным розовым покрывалом. Подошел Дитер, наклонился и поцеловал спящую в ней малышку, и я снова не смогла сдержать слез, сердце забилось раненой птицей, а душа раскололась на части: одна тянулась в прошлое, другая желала остаться здесь.

— Твой выбор, — немного грустно произнесла Тея. — Я показала две вероятности, теперь все зависит от тебя.

— Это слишком жестоко, — прошептала я. — Я не могу выбрать… Ведь если я останусь, родители и друзья будут думать, что я погибла. А если вернусь туда, то никогда не встречу Дитера, не полюблю и не рожу тебя…

— Всегда нужно чем-то жертвовать, — вздохнула Тея. — Капитан Фа пожертвовал жизнью ради тебя, мамочка, даже зная, что ты не будешь принадлежать ему. Наш папочка закрыл тебя от выстрела, понимая, что может не увидеть моего рождения.

— Но если… если я останусь, — дрожащим голосом произнесла я, — ведь можно сделать так, чтобы родители не думали, будто я умерла? Чтобы они… были счастливы.

— О да! — оживилась Тея. — Реальность можно скорректировать. Ты помнишь Мэрион?

— Это мое имя, — с удивлением ответила я.

— Ты позаимствовала его у юной баронессы вместе с титулом и судьбой, — назидательно сказала Оракул, и теперь я заметила, что ее взгляд гораздо мудрее, чем мог бы быть у пятилетнего ребенка.

Она и говорила умно и взвешенно — только так и может говорить величайшая провидица, рождение которой было предсказано духами.

— Бедная девочка пропала, когда ты заняла ее место, мамочка, — продолжила Тея. — Настоящая Мэрион отправилась в место, подобное тому, где сейчас находимся мы. Она спала все это время, но ты можешь дать ей шанс проснуться.

— И что случится тогда? — затаила дыхание я.

— Тогда она вернется в твой мир вместо тебя. Внешне она — полная твоя копия, а по характеру — настоящий кроткий ангел. — Тея задорно рассмеялась. — Она с отличием окончит университет, будет работать переводчиком и познакомится с молодым директором одной развивающейся немецкой компании.

— Она полюбит его всем сердцем и выйдет замуж? — улыбаясь сквозь слезы, поддержала я.

— Обязательно! И родит твоей маме и папе чудесную внучку. Они назовут ее Таней.

Я плакала, уже не скрываясь и не вытирая слез.

— Пусть она скажет, — срываясь, попросила я, — пусть скажет им, что очень по ним скучала, что она сильно их любит…

— Конечно! — Тея ткнула пальчиком в линзу. — Гляди! Она уже звонит в дверь!

Я с замирающим сердцем наблюдала, как мама вытирает испачканные мукой руки о передник и кричит папе, чтобы он открыл. Папа откладывает газету, идет к двери… и застывает на пороге.

— Маша! — говорит он, и мама кидается в коридор.

Девушка, точная копия меня, входит в квартиру и ставит на пол спортивную сумку.

— Я сдала сессию на «отлично»! — тихо, словно стесняясь, говорит она. — И так соскучилась по вам…

Они бросаются в объятия друг друга, тоже не сдерживая слез. Прозрачное окошко наполняется туманом, бледнеет и наконец гаснет. Остается одно — там, где сидит над люлькой коленопреклоненный Дитер.

Я тронула его изображение пальцем, провела по щеке.

— Я так тебя люблю, — прошептала я и обернулась к девочке: — И тебя люблю, моя маленькая Тея.

Она засветилась от радости, заулыбалась до ямочек на щеках и бросилась ко мне — не Оракул, не провидица — обыкновенный пятилетний ребенок.

Я обняла ее, чувствуя запах чистоты и сладостей. Поцеловала в темную макушку, она уткнулась носом в мою шею и засопела, крепко-крепко обнимая ручками.

— Я люблю тебя, мамочка, — прошептала Тея и погладила по волосам. — Но у тебя есть всего десять минут.

— Справлюсь, — ответно шепнула я.

— Тогда… ты готова?

Ответить я не успела. Тея стала таять, уменьшаться в моих руках, одежда исчезала, волосики на голове закручивались в пушок, и вот уже на моих руках не пятилетний ребенок, а младенец. Мирно закрыв глазки, малютка вздохнула и продолжила таять, прижимаясь к моему животу боком, пока не исчезла совсем. Я почувствовала наполнившее меня тепло — моя еще не рожденная девочка вернулась в люльку околоплодных вод, где ей придется проспать еще несколько месяцев.

Только бы успеть!

Чернота снова завертела меня в штопор, дернула вниз, и я почувствовала, как под ногами спружинил и отвердел паркет. Проморгавшись, увидела, что снова нахожусь в покоях Анны Луизы. Зеркало вращалось над моей головой, но уже гораздо медленнее, чем прежде. Над разломом в потолке, свесив удивленную морду, сидел Забияка. Так вот как капитан Фа попал сюда! Наверное, вместе с драконом прошел тайными ходами и явился в самый нужный момент.

Сам капитан стоял на одном мыске, пренебрегая всеми законами физики. Рядом в выпаде склонился Элдор. Лезвие ножа блестело, нацеленное в бок Фа Дэ-Мина.

Я первым делом выбила клинок из рук правителя, скрутила с его пальца перстень и вытащила пистолет. Дитер склонился над полом, защищая меня. Хотелось бы передвинуть его в сторону, но сил не хватало. Тогда я просто сунула ему перстень в ладонь, пистолет вложила в руки Ченга, а сама подняла валяющийся на полу шнур и связала Элдору руки. Потом прошла к постели, где лежала Анна Луиза, сдернула с ее шеи второй перстень и надела на свой палец. Присела над Умником, погладила по морде.

— Теперь мы победим, — пообещала я.

И время истекло.

В воздухе раздался громкий хлопок.

Капитан Фа вскрикнул, падая. Элдор дернул руками и зарычал, обнаружив, что связан.

— Ченг! — закричала я. — Держи его на мушке! Дитер!

Мой генерал полоснул по мне взглядом и все понял без слов. Подскочив, он взял Элдора за горло.

— Испепели его! — верещала Анна Луиза, напрасно ища перстень. — Испепели их всех! Убей! Отдай на корм древним богам и черным всадникам!

— Убью! — прохрипел и Элдор, одним рывком разорвав узлы. О, этот кентариец действительно был силен! — Берегись, тварь!

— Василиск, — холодно отозвался Дитер. — Так называют меня на родине.

Его глаза полыхнули золотом. Я отвернулась, на всякий случай закрывая лицо. Инстинктивно повторив мой жест, отвернулись и Ченг с капитаном Фа. А вот правитель Элдор не успел.

Я слышала, как завопила королева, осыпая всех нас проклятиями. Слышала шорох, с каким обычно катятся камни. Сквозь пальцы различила силуэт дракона, который спикировал вниз. Решив, что теперь можно, я оглянулась и не увидела Элдора — вместо него посреди комнаты стояла каменная статуя.

— О святые духи! — потрясенно прошептал Ченг.

Забияка хлестнул по статуе хвостом, и камень разлетелся крошкой.

— А это — для тебя, госпожа! — насмешливо сказал Дитер, выделив последнее слово.

Последовала еще одна золотая вспышка. Анна Луиза выгнулась и застыла, широко открыв рот, между ее губами стала скапливаться пыль, сами губы окаменели. Я встряхнула руками и прошлась по статуе молниями. Бывшая королева шумно рассыпалась в прах.

Пыль, камень и мусор — все, что осталось от кентарийских правителей.

— Победа! — закричал Ченг.

— Победа! — заорал и капитан Фа.

А Забияка подлетел к Умнику и обнял его крыльями.

— Как ты, приятель? — спросил он.

Умник приоткрыл сапфировый глаз.

— Не дождетесь, — пробурчал он. — Я еще на именинах погуляю.

Я засмеялась и вдруг почувствовала, как накатывает слабость. Колени подогнулись, голова наполнилась звоном, и я провалилась в темноту.

А пришла в себя уже в заботливых объятиях, и такой родной и близкий голос повторял:

— Пичужка? Очнись, родная! Ты в порядке? А малышка?

Я вздохнула и ответно обняла Дитера.

— В порядке, — прошептала я и снова почувствовала, как слезы помимо воли капают из глаз. — Мы правда победили? Правда?

— Правда. — Дитер сжал меня покрепче. — Я так боялся за тебя, любимая. Так боялся потерять тебя и дочку…

— Я тоже, Дитер, — мягко произнесла я. — Смотри!

Мы завороженно наблюдали, как Черное Зеркало вращается все медленнее и медленнее, сереет, почти сливаясь с рассветным небом.

— Нельзя допустить, чтобы портал открылся снова и привел новых монстров, — серьезно сказал Дитер, снял с пальца перстень и покрутил в руках, рассматривая на свет.

— Но теперь мы можем управлять ими! — возразила я, показав свой артефакт.

— Кто знает! — отозвался Умник, встряхиваясь, как пес. — Лучше не искушать судьбу.

Он подлетел ко мне и широко разинул пасть. Раздвоенный язык слизнул перстень с моей ладони, как хлебную крошку.

— Ам! — весело повторил и Забияка, глотая перстень Дитера, и блеснул алыми глазами. — Жжется!

В тот момент, когда драконы проглотили артефакты, Черное Зеркало растаяло совершенно, и небо озарили лучи восходящего солнца. Я счастливо вздохнула и прижалась к груди мужа, прошептав:

— Теперь у нас все будет хорошо. Мы так долго шли к нашему счастью…

— Ты и правда прошла через три страны, — засмеялся Дитер.

— И даже из другого мира, — ответила я и подставила губы.

Он целовал меня долго и сладко. Я зажмурилась от удовольствия, словно опять очутилась в том месте, где не было ни пространства, ни времени. И только услышала удивленный вздох и обескураженный возглас Ченга:

— Ну ничего себе проявление братской любви!

Мы прервали поцелуй и прыснули от смеха. Я покраснела, спрятав лицо на плече мужа.

— Что такое? — проворчал генерал. — Супругам не запрещено целоваться!

— Я подозревал, — грустно проговорил капитан Фа.

Оглянувшись, увидела его, усталого, улыбающегося немного печально. Но в его глазах не было ни злости, ни тоски. Перехватив мой взгляд, он спросил:

— Так как же тебя зовут на самом деле, лейтенант?

— Мария, — ответила я и слегка отстранилась от Дитера. — Прости, я не могла раскрыть свою тайну раньше.

— Понимаю, — кивнул он. — Тогда… Позволите, ваше сиятельство? — обратился он к Дитеру.

Генерал приподнял бровь, но ничего не сказал. Фа Дэ-Мин подошел ко мне, взял ладонь и почтительно коснулся ее губами.

— Простите, что был так несносен, — искренне произнес он. — И простите за мою самоуверенность. Первая любовь, как и иллюзии, иногда больно ранит, но я приму этот урок, как подобает мужчине.

— Я люблю тебя как друга, Фа Дэ-Мин. — Я нежно пожала его ладонь. — Мне хотелось бы, чтобы ты был счастлив.

— Так и будет, — все еще тая в глазах грусть, уверенно ответил он. — Я рад называться твоим другом. И если понадобится помощь, вы оба можете опереться на мое плечо. — Он повернулся к Дитеру и сдержанно пожелал: — Будьте счастливы, генерал. Вы заслужили такое сокровище.

— Будь и ты, капитан, — отозвался Дитер. — Горжусь, что мы сражались плечом к плечу.

«Мы еще найдем ему прелестную альтарку или фессалийку, госпожа», — мурлыкнул в голове Забияка.

«Может, и кентарийку, — подхватил Умник. — В конце концов, теперь вам всем придется проводить больше времени в Кентарии».

— Это еще почему? — вслух спросила я, моргая от удивления.

— Да потому, что стране нужна сильная рука и справедливая власть, — подмигнул Умник. — Ведь король Элдор умер.

— Умер, — подхватил Забияка. — Да здравствует новый король Дитер!

— И наша прекрасная королева!

Оба дракона перевернулись в воздухе, хлопая крыльями и свиваясь хвостами. Глядя на их ужимки, я не смогла сдержать улыбки, хотя щеки заливал румянец.

— Королева… — повторила я и с сомнением посмотрела на Дитера. — Разве это возможно?

— Нет ничего невозможного, моя пичужка. — Он снова притянул меня к себе, погладив по животику. — К тому же не забывай — дочке нужно приданое.

— А Оракулу — мама и папа! — подхватил Умник.

— И новая колыбелька, — продолжила я перечень. — Дитер, ты не представляешь, какую колыбельку я видела в… э-э… во сне. А еще покрывало, расшитое цветами и отороченное кружевом, и…

— Мы займемся этим в ближайшее время, — пообещал Дитер.

Его взгляд светился восторгом и любовью. Я чувствовала, что Тея в моем животе тоже довольна и счастлива.

Спасибо тебе, дочка. Ты помогла мне сделать правильный выбор.

Мое сердце там, где моя семья.