В связи со стеной Таматархи, равно как и кладками в Фанагории и Сугдее, коснусь темы, также связанной с проблемой «хазарского вклада» в строительство на Тамани и в Крыму, — кладки «ёлочка» [29]Названия «ёлочка» и «opus spicatum» равнозначны и обозначают один и тот же вид кладки, оба подражательны, ассоциативны: первое — расположению иголок на дереве ель, второе — зёрен в колосе. Оба термина в русской научной литературе применимы и взаимозаменяемы. Термин же «opus spicatum» предпочтительнее, т. к. соответствует общеевропейской традиции латинских наименований основных типов кладок (Сорочан С. Б., 2004).
. Впервые попытку связать появление в Северном Причерноморье «ёлочки» с «новым населением» предприняла С. А. Плетнёва на материалах раскопок Таматархи (Таманское городище): «…Новое население принесло с собой и новую технику кладки камня — „в ёлочку“. Её применяли далеко не всегда. Если приходилось подновлять старое здание, то обычно его чинили той же кладкой, какой была сложена вся стена. Но новые кладки почти все сложены „в ёлочку“, т. е. приёмом, совершенно неизвестным в Причерноморье до VIII в. Кладка „в ёлочку“ применялась только в Дагестане и в странах Закавказья (Албании, Грузии) в VI–IX вв. Очевидно, оттуда её и заимствовали жители Таматархи, заселившие город в VIII в. Тогда же эта кладка распространяется и в Восточном Крыму. Даже стены некоторых базилик (например, на холме Тепсень у пос. Планерское) сложены частично в этой технике» (Плетнёва С. А. 1967. С. 49). В этом вроде бы стройном пассаже далеко не всё однозначно, как может показаться на первый взгляд. Требует уточнения время распространения «ёлочки» — VIII в. Так, другие авторы указывают на VII — первую половину VIII в. (Богословская И. Н., Богословский О. В. 1992. С. 8). Что касается истоков этой кладки, то обратим внимание на оговорку «очевидно». Действительно, никаких прямых археологических данных о приходе нового населения из перечисленных стран нет. Настораживает и использование «ёлочки» христианским населением. С. А. Плетнёва ограничилась лишь общей отсылкой к исследованию об азербайджанской архитектуре, причём второй половины XII в. (Щеблыкин И. П. 1943). В 1967 г. исследовательница высказалась о кладке «ёлочка» весьма осторожно, предположительно, хотя из контекста ясно, что появление этого приёма кладки она связывает с вторжением в Причерноморье Хазарского каганата, если не самих этнических хазар. Но то, о чём С. А. Плётнёва тогда умолчала, уже спустя несколько лет прямо напишет Т. И. Макарова, обнаружившая в Боспоре-Корчеве «кладку хазарской постройки, сложенной в „ёлочку“» (Макарова Т. И. 1972. С 376). Однако позднее и сама С. А. Плетнёва выскажется категоричнее: «„Ёлочка“ стала для археологов одним из самых важных признаков, определяющих проникновение хазар, на исследуемых памятниках Предкавказья, Таманского полуострова и Крыма» (Плетнёва С. А. 1996. С. 21). Дело в том, однако, что список археологов тогда (как и сегодня) ограничивался С. А. Плетнёвой, Т. И. Макаровой. Не очень уверенно к ним присоединился А. И. Айбабин, ссылаясь на публикации С. А. Плетнёвой и М. Г. Магомедова (Айбабин А. И. 2000. С. 174). Кстати, из небольшой публикации этого автора видно, что картина формирования домостроительства хазарского времени в Северном Причерноморье далека от ясности. В частности, к местной домостроительной традиции он относит каменные цоколи, а «приём кладки в ёлку, видимо, привнесён хазарами из Приморского Дагестана» (Айбабин А. И. 2002. С. 9). В другой публикации его мнение было сформулировано так: «У поселившихся в боспорских городах хазар и болгар возник новый тип жилища со стенками, сложенными „в ёлку“» (Айбабин А. И. 1998. С. 115). В городах, возражу, определить этническую принадлежность жилища невозможно. На сельских поселения можно определить салтово-маяцкую, т. е. культурную археологически, принадлежность жилища по абсолютному преобладанию соответствующих видов керамики. Проблема же в поиске прототипов opus spicatum.

Заметное распространение «ёлочки» на Тамани и в Крыму совпало с болгаро-хазарской экспансией, а не было её следствием. Но важно другое — в обширном бассейне Дона жилищ с основанием из сложенных в «ёлочку» камней пока не обнаружено. Нет их в Саркеле, нет на Правобережном Цимлянском городище. В низовьях Дона, практически в Приазовье, в последние годы исследуется поселение Золотые Горки с каменными постройками, но без применения кладки «ёлочка» (Ключников В. В., Иванов A. A. 2004). Об активных связях населения Золотых Горок с Северным Причерноморьем свидетельствует доля амфор среди керамических фрагментов — 43 %.

Всё это не согласуется с версией С. А. Плетнёвой о связи «ёлочки» непременно с хазарами, а точнее, с носителями салтово-маяцкой культуры, какими являлись и болгары. Есть упоминание жилища с основанием, сложенным в «ёлочку» без связующего раствора из раскопок С. А. Семёнова-Зусера в Верхнем Салтове (Колода, 1999а. С. 70). Публикации самого жилища я не обнаружил. Эта находка, даже если она достоверна, не меняет общей картины.

То, что способ кладки в «ёлочку» — opus spicatum появляется в Крыму не в хазарское время, а с первых веков новой эры, показал С. Б. Сорочан: «Другое дело, что с VIII в. он получил новый импульс к своему распространению… работали в этой технике как тюркские, булгарские элементы, так и ромейские, византинизированные обитатели региона…» (Сорочан. 20046. С. 148). Эта точка зрения автора заслуживает внимания, как и то, что место и влияние салтово-маяцкой культуры в этих регионах требуют пересмотра. Целесообразно введение в хазароведческую литературу наряду с «ёлочкой» латинского термина «opus spicatum».

Статья С. Б. Сорочана при всей её значимости не снимает ряда проблем. Так, остаётся вопрос о причинах заметного распространения «елочки» в «хазарское» время в сравнении с предшествующим, о чём свидетельствуют наблюдения И. А. Баранова на поселении Тау-Кипчак в Крыму (Баранов И. А. 1990. С. 45), С. А. Плетнёвой и В. Н. Чхаидзе в Фанагории. То же самое в VIII–IX вв. происходит на Таманском городище. «Именно с этого времени на городище „ёлочка“ становится устойчивым строительным приёмом» (Чхаидзе В. Н. 2004). В Фанагории же кладка opus spicatum появляется даже в VI в.

Эти наблюдения требуют иной постановки вопроса: так ли уж прямолинейна связь между трансформацией в строительном деле, с одной стороны, и изменениями политической ситуации и появлением новых этнических групп в рассматриваемом регионе, с другой? Она совершенно не очевидна.

В целом же становится ясным, что необходимо различать два аспекта проблемы: время появления opus spicatum в Северном Причерноморье и интенсивность использования этого приёма на разных этапах истории местных центров. О том, что opus spicatum появляется в культурной среде явного салтово-маяцкого облика, свидетельствует его применение в жилищах поселения Героевка. Судя по публикациям его исследователя A. B. Гадло, в жилищах на поселении этот тип кладки не превалировал: «Очень интересно для этнографической характеристики поселения сочетание крайне неустойчивого облика жилищ и исключительного однообразия формы основного очага внутри них». Симптоматичен общий вывод A. B. Гадло по итогам раскопок: «…Тип жилых построек и планировка поселений, соответствующие античному способу производства и организации общества, резко противоречили их социально-экономическому укладу и традиционным условиям быта» (Гадло A. B. 1969. С. 168). Что же касается отмеченного A. B. Гадло в предшествующей публикации доминирования в культуре поселения привнесённых поселенцами с Подонья и Северного Кавказа компонентов, то это относится к керамическому комплексу, но не к типам жилищ (Гадло A. B. 1968. С. 84).

Кладки «ёлочкой» в памятниках Дагестана необходимо рассматривать отдельно от центров Тамани и Крыма. Неясна и связь этого строительного приёма с появлением в Дагестане хазар. На сегодня жилища с основанием из окатанных плоских камней, сложенных «елочкой», известны на Верхне-Чир-Юртовском поселении по раскопкам М. Г. Магомедова. Он же упоминает «многокамерные жилища из плитняка и укладку булыжника „ёлочкой“ в нижних ярусах стен» на Сигитминском городище и Миатлинском поселении и «других» (Магомедов М. Г., 1983. С. 150, 152). В очередной раз отмечу, что относить жилища Чир-Юрта к юртообразным нельзя. Скруглённость их углов — необходимость, обусловленная строительным материалом и самой системой кладки, а не признак юртообразности. Нельзя забывать и о том, что на Северном Кавказе строительство кладкой «ёлочка» распространено и много позднее, вплоть до современности, у самых разных народов. Не в последнюю очередь это связано, на мой взгляд, с наличием в долинах горных рек пригодного для этой кладки строительного материала — плоских окатанных камней.

В завершение несколько отвлекшего от основной темы экскурса в проблемы сырцово-кирпичного строительства и кладки opus spicatum («ёлочки», или «колоска») отмечу, что они остаются дискуссионными. Необходимы картографирование соответствующих памятников и разработка хронологической шкалы как типов кирпичей (чем сейчас занят автор данной статьи), так и памятников с кладкой opus spicatum. Особого внимания заслуживают случаи совмещения в одном объекте фортификации кладки opus spicatum с иными видами кладки, как это имеет место в припортовой части Сугдеи: в квадратном оборонительном сооружении и в ранневизантийской башне, датируемыми разными авторами в интервале от начала VI в. до середины VII в. (Джанов A. B. 2004. С. 53–54, 67, 68; Майко В. В. 2007. С. 167, 169).

На примере кирпичей и «opus spicatum» я попытался показать, что на Таманском городище затруднительно установить собственно хазарский вклад в строительные технологии города Таматархи и правомерность включения её в число «хазарских городов».

Совершенно та же проблема критически рассмотрена в отношении следующего этапа в жизни города, когда он стал Тмутараканью. В. Н. Чхаидзе сформулировал её совершенно определённо: «…являлся ли город русским по составу населения, возможно ли вообще говорить о „русской“ Тмутаракани?!» Ответ отрицательный (Чхаидзе В. Н. 2006. С. 158–159).