– Скажу тебе, что разделить их невозможно, – обратился к Тарру Керк, стоявший рядом с ним перед складскими помещениями. – Хотя все члены клана согласны, что любая из близнецов будет тебе хорошей женой. – Он кашлянул, будто прочищая горло, и продолжил уверенно и твердо: – В клане идут разговоры об этом.

– Значит, идут разговоры?

Тарр потер руку, освобожденную от повязки уже с неделю назад. Лечение проходило успешно, и теперь он едва ощущал боль, да и шрам оказался гораздо менее заметным благодаря припаркам, которые одна из близнецов начала ему делать, как только рана затянулась. Керк поспешил выговорить заготовленные слова:

– Женись на одной, и пусть вторая остается с нами. Тарр резко обернулся и сурово посмотрел на него, но Керк не дрогнул, не съежился под этим взглядом и не отступил. Тарр и не ожидал, что он струсит. Долгие годы именно Керк проявлял мужество говорить ему то, на что другие не осмеливались, и вынуждал его признавать свою ошибку, как бы Тарр вначале ни упрямился.

– Я думал об этом.

– Значит, ты понял, в чем суть дела, – сказал Керк, удовлетворенно кивнув.

– Суть дела!

Тарр почти выкрикнул эти слова, и Керк покачал головой:

– Мне следовало знать, что ты будешь упираться.

– Я проявляю здравомыслие.

– Ха! Упрямство и глупость ходят рука об руку, и твое поведение как раз говорит об этом. Обе они подходят для клана, обе!

– Но одна будет отвлекать другую от ее обязанностей, – не уступал Тарр.

– Что-то я этого не заметил во время атаки, да и в других случаях тоже. Они делают то, что должны делать, а главное, отлично выполняют свои обязанности вместе. Они только окажут клану честь своим присутствием.

– Они будут проводить вдвоем слишком много времени.

– И отлично. В этом случае у тебя не будет жены, постоянно цепляющейся за тебя и язвящей. Она будет заниматься своей сестрой, – возразил Керк.

– Но ее долг – быть со мной. – Тарр с досадой ударил себя кулаком в грудь. – А язвительной жены я не потерплю.

Керк хмыкнул.

– Тебе предстоит еще многому научиться. Привычка язвить и пилить свойственна всем женщинам. – Оба рассмеялись. – По крайней мере подумай об этом.

– Можешь не сомневаться, что уже думаю, – признался Тарр. – Хотя иногда эти близнецы доводят меня до белого каления, я не могу не испытывать уважения к их последовательной борьбе за право оставаться вместе. Бросить вызов вождю непросто. Это требует отваги.

– При этом следует учесть, что вождь этот упрям, как мул.

– Не надо напоминать мне об этом слишком часто.

– Ты можешь отплатить мне той же монетой, когда речь зайдет о моих отношениях с Эрин.

– Но ведь всем давно было ясно, что она любит тебя, а ты не обращал на это ни малейшего внимания.

– Возможно, ты повторяешь мою ошибку, – заметил Керк.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Иногда одна из девушек смотрит на тебя, как... как...– Керк воздел руки к небу. – Ну, как это бывает, когда женщина неравнодушна к мужчине.

– Ты в этом уверен?

– Эрин уверена, а уж женщины в этом разбираются.

– Я пытаюсь понять, каким образом мне отличать одну сестрицу от другой. И когда мне кажется, что я добился успеха, я снова ошибаюсь, и приходится начинать все сначала. Они слишком похожи.

– Знаю, что ты имеешь в виду. Хотя, полагаю, они специально тебя разыгрывают, стараясь создать впечатление, что обе могут врачевать и обращаться с оружием, и все же... – Керк покачал головой. – Я, например, вижу, что это не так. Просто они хорошо играют свои роли.

– Согласен. Именно поэтому я выясню, кто из них кто, а потом женюсь...

– На той, к которой питаешь склонность?

– Я вовсе не питаю никакой...

– Ты сейчас разговариваешь со мной, Керком, а ведь мы никогда не говорим друг другу ничего, кроме правды.

– Ну, одна из них меня привлекает, – неохотно признался Тарр. '

– Но ты не знаешь, которая из них.

– Я же говорю – стоит мне решить, что я выяснил, кто есть кто, как они путают мне все карты.

– Следи за выражением их глаз. Эрин говорит, что любовь можно заметить по взгляду, – сказал Керк. Голос его становился все тише и тише. – И начинай уже теперь, потому что одна из них к нам приближается. – Он сделал шаг в сторону. – Я немедленно займусь делами.

И, одарив друга ободряющей улыбкой, Керк удалился. Тарр остался стоять, тупо глядя на складские помещения. Шаги за его спиной приближались.

– Сегодня чувствуешь себя неплохо?

Тарр обернулся, и ему показалось, что ему нанесли удар в солнечное сплетение. Она выглядела прелестно. Ее круглое личико сияло чистотой и румянцем, а огненные волосы обрамляли лицо и ниспадали локонами на шею. И даже ее простенький наряд выглядел соблазнительно, плотно обтягивая полную грудь. Глаза же ее...

Тарр улучил момент и заглянул в них. Они искрились живостью. Была ли в них любовь?

– У тебя такой вид, будто ты витаешь в облаках, – проговорила Фиона.

Тарр покачал головой:

– Нет, просто я задумался о том, что могли искать на складах.

– Странно, правда? – спросила она, приближаясь к открытой двери и заглядывая внутрь.

Тарр напрягся, ожидая ее прикосновения, которого не последовало. Ему не хотелось признаваться даже себе самому, как он ждал его. Ему нравилось, когда она до него дотрагивалась.

– Считаешь странным, что склады обыскали, но ничего не унесли? – спросил Тарр.

Фиона повернулась к нему и кивнула.

– Я думала об этом с тех самых пор, как узнала, что произошло.

– И чем ты можешь это объяснить?

– Как мы с тобой уже решили, они там что-то искали.

– Не могу представить, что или кого. Мы-там не держим ничего, что могло бы представлять ценность для варваров. И все-таки мы не ошиблись. Они кого-то искали.

Фиона согласно кивнула.

– К тому же они держались в стороне от замка, а это означает, что тот, кого они искали, с их точки зрения, недостоин находиться в замке. Может быть, недавно здесь проходил какой-нибудь путник?

– Насколько я помню, никого чужого здесь не было. Обычно мне известно, если среди нас появляется посторонний.

– Нам следует больше узнать о клане Вулфов.

– Согласен, – кивнул Тарр. – Я намерен поговорить с Рейнором поподробнее.

– Я тоже хочу присутствовать, – сказала Фиона и подошла ближе к нему.

Тарр не стал отказывать ей в этом, потому что уважал ее мнение и идеи. Ему было даже приятно, что она хочет присутствовать при его разговоре с Рейнором. Он мог рассчитывать на нее в любых обстоятельствах, а это было большим достоинством в жене.

Они шли рядом, и Тарр неосознанно взял ее за руку.

Девушка улыбнулась, и эта улыбка была ослепительной как солнце. Она успокоила и согрела его. Он сжал ее руку и ответил улыбкой.

– Я рада, что ты быстро поправляешься.

– Скучаешь по моим объятиям? – поддразнил он.

– Да, скучаю, – призналась она, к его удивлению, без всякого замешательства. – Почему это так удивляет тебя? Мне нравится, когда ты меня целуешь, нравится, когда ты прикасаешься ко мне. Что меня бесит, так это твое упрямство.

– Мое упрямство? – спросил он с деланным изумлением. – По-моему, это ты своевольна и упряма, но вообще-то мы отличная пара!

– Поживем – увидим.

Они вошли в замок, и, когда взбирались по каменным ступеням, Тарр внезапно остановился и обнял ее. У Фионы от неожиданности перехватило дыхание.

– Мне недоставало тебя. О Господи, как я соскучился и изголодался по тебе!

Вместо того чтобы поцеловать ее в губы, Тарр прильнул к ее шее и целовал, покусывая, до тех пор, пока кожа Фионы не покрылась мурашками.

Тарр нежно рассмеялся, не отрывая губ от ее уха.

– Мне приятно чувствовать дрожь твоего тела, когда я держу тебя в объятиях.

Ее ответ он задушил поцелуями, его язык, вторгшийся в ее рот, превратил готовые вырваться слова в тихий стон, потом руки ее обвились вокруг его шеи, и она со страстью ответила на поцелуи.

Наконец Тарр оторвался от нее. Фиона прижалась щекой к его плечу. Тарр приподнял ее лицо за подбородок и заглянул ей в глаза. Что он увидел в ярко-зеленых глубинах, кроме страстного желания? Была ли там-любовь? В них был блеск, которого он не замечал прежде. Что он означал? Возможно, ничего. Только его глупые надежды увидеть там... Что?

Любовь?

Тарр отпустил ее подбородок, и она снова положила голову на его плечо.

Почему он задумался о любви? Он вообще никогда об этом не думал. Ему надлежало выполнять свой долг и жениться на женщине, способной принести честь и славу его клану.

Она родит ему прекрасных сыновей и дочерей и будет рядом в течение всей их совместной жизни.

Любовь не входила в планы Тарра.

...Теперь наступила его очередь застонать, когда Фиона принялась покусывать его шею. И эти ее покусывания были полны огня и желания. К тому же она знала, что делает. Она довела его до предела, и скоро ему предстояло соскользнуть за этот предел.

Очень медленно Фиона провела кончиком языка по его губам.

– Ты играешь с огнем, – предупредил он.

– Я не боюсь.

В ее голосе Тарр расслышал вызов, а это было именно то, чего он ждал.

Он обнял ее за талию, приподнял и изо всей силы прижал к стене. Она задохнулась, и он жадно впился в ее рот, а рука его нашла ее грудь и сжала ее. Он думал, что Фиона станет противиться, но вместо этого она вцепилась в его плечи, разделяя его страсть и восторг.

Тарр принялся потирать ее сосок пальцами, и тот отвердел. Тарр наклонился и стал покусывать этот твердый бутон.

– Кто-то идет, – сказала Фиона боязливым шепотом и оттолкнула его.

Тарр замер, прислушиваясь, и осознал, что она повторила свое предостережение несколько раз, пока наконец до него дошел смысл ее слов. Теперь и он расслышал звук приближающихся шагов и отпустил ее, но Фиона продолжала стоять рядом с ним.

Приблизилась служанка и, извинившись, прошла мимо. Неужели их сладострастное объятие не прошло незамеченным? Фиона увидела влажное пятно на своей блузке и запоздало прикрыла его рукой.

– Ты станешь моей женой. Мы не сделали ничего дурного. Клан очень доволен тем, что мы с тобой будем вместе.

– Это еще не решено.

В голосе ее прозвучала озабоченность.

– Решено. Ты Фиона. Я не верю, что целую обеих сестер и что они отвечают на мои поцелуи одинаково.

– Но на чем основана твоя уверенность? Тарр приподнял ее лицо за подбородок.

– В тебе есть нечто такое, что отличает тебя. Не могу определить это словами. Я только знаю, что это есть, и когда я наконец смогу это назвать, то буду знать точно, кто из вас кто. И тогда мы поженимся.

Голос Тарра звучал уверенно и повелительно, и Фионе тотчас же расхотелось выходить за него. Выбор должен был оставаться за ней, иначе браку этому не бывать. Она выйдет за Тарра из клана Хеллевиков только в том случае, если сама так решит, но никак не по приказу или требованию.

– Ты не знаешь меня, если воображаешь, что можешь меня заставить.

Его смех обидел ее.

– Да ты уже этого хочешь.

– Есть большая разница между страстью и любовью, – сообщила ему Фиона. Тарр хмыкнул.

– Но страсть – это лучшее, что есть в браке.

– В отличие от любви страсть недолговечна.

– Любви можно научиться.

Такой подход поставил ее в тупик. Смог бы Тарр научиться любить ее? Хотела бы она рискнуть?

– Действительно можно? – спросила она с интересом.

– А ты не хочешь проверить?

С минуту Фиона смотрела на него, не отводя глаз, потому что ей показалось, что она расслышала в его вопросе просьбу. Или она просто слышала то, что хотела слышать? Ему было не важно, любят ли они друг друга. Она подходила ему по всем тем качествам, которые он искал в жене и которые имели значение для него.

– Твое молчание означает согласие, – решил Тарр.

– В моем молчании много того, чего ты не понимаешь. Он потянулся к ней и дотронулся до ее руки:

– Доверься мне. Скажи, что кроется за твоим молчанием. Я хочу знать, я хочу понимать, о чем ты думаешь.

Его просьба тронула сердце Фионы, но она не знала, отдавал ли он себе отчет в том, что предлагал ей. Желать проникнуть в самые глубины ее мыслей и души, разделить с ней все печали и радости означало нечто большее, чем просто заниматься любовью.

Она решила испытать его.

– Ты не знаешь, о чем просишь.

Фиона увидела, что ее слова оскорбили Тарра.

– Я не бросаю слов на ветер. Поговори со мной. Поделись своими мыслями. Я хочу слушать и слышать тебя.

Мысль о том, чтобы доверить Тарру самые потаенные чувства, разделить с ним все свои тайны, испугала Фиону. Она отстранилась, отступила, и рука ее выскользнула из его руки.

– Не отдаляйся от меня. Ведь в конце концов мы должны прийти к какому-то соглашению, а это означает, что каждый из нас будет строить мост навстречу друг другу через разделяющую нас пропасть, чтобы встретиться посередине. Построить такой мост – большая работа, потому что он должен быть прочным. Не упрямство, а взаимное доверие станет надежным основанием этого моста.

Тарр был готов искать компромисс, вместо того чтобы диктовать ей условия, и, конечно, это можно было считать началом.

– Твой план кажется мне интересным.

– Рад, что тебе понравилась моя мысль. Он протянул ей руку.

Фиона приняла ее – первый пролет моста был построен.