Уже смеркалось, когда Крофт отправил узников из Лондона а Сельчестер. Оба были в очень подавленном состоянии и совершенно пали духом. Как только они выехали из Лондона, Беннивелль начал плакать и причитать над своими неудачами и несчастьями. Крофт чувствовал к нему такое презрение, что и не думал утешать его. Однако до сих пор он не мог определить, — который же убийца: Беннивелль или Брассет. Все же, ему теперь было достоверно известно, что оба они воры.

По мере того, как они приближались к Сельчестеру, слезы Беннивелля текли все обильнее. Крофт лишь удостоверился, что на нем крепко были надеты наручники и предоставил его своей участи. Однако, в конце концов, причитанья Беннивелля начали действовать ему на нервы.

— Будьте же мужчиной, — заметил, наконец, Крофт, обращаясь к нему. — Возьмите себя в руки!

— Если бы вы только выслушали меня, Крофт! — начал молить Беннивелль. — Если бы только я мог вам все рассказать!

— Говорите все, что вам угодно, Беннивелль, — сказал Крофт, но не забывайте, что вы говорите при свидетелях. Что же вы хотели мне рассказать?

— Не я убил Постлетуайта! — воскликнул Беннивелль сквозь слезы. — Клянусь вам, что не я! Вот, что произошло в ту ночь: я могу вам доказать все факты. Я имел намерение выехать вечером на север и как раз перед отъездом получил неприятное письмо от Постлетуайта. Он писал мне, что сэр Джемс передал ему мои векселя, относящиеся к деньгам, которые были даны мне взаймы для специальной цели. Затем он намекал мне, что, по его мнению, не все обстояло благополучно с денежными делами Строительного Общества...

— В чем он был вполне прав, — не правда ли? — заметил Крофт.

— О, быть может, и были некоторые неправильности, — согласился Беннивелль. — Ведь счета эти такие сложные! Он писал мне, что, если я тотчас же не явлюсь к нему, то мне придется считаться с последствиями своего поступка. Я послал ему записку, уверив его, что исполню его желание. Затем я уехал, но в поезде мне стало жутко, я знал, что Постлетуайт настоит на своем. Тогда я решил вернуться обратно, и, выйдя из поезда на первой же остановке, прошел до города пешком. Было уже поздно, когда я пришел в Паллант. Кругом не было ни души. В конторе Постлетуайта я заметил огонь. Я вошел и прошел через контору в его мастерскую. Клянусь вам жизнью и честью, что я увидел Постлетуайта мертвым!

— Ну, и что же дальше? — прервал его Крофт сухим и резким голосом.

— Я осмотрелся кругом и тотчас же заметил, что убийство сопровождалось грабежом, были вскрыты столы и ящики, и т. д. Тут я подумал, что для меня будет гибелью, если меня застанут в этой мастерской, и поэтому вернулся домой. Меня ждал там один из моих друзей, который может подтвердить все, что я расскажу. Он зашел ко мне и разговаривал с моей экономкой. Я рассказал им все, что видел. Он пошел в контору вместе со мной, и мы еще раз увидели картину убийства. Он тотчас же хотел бежать за вами, но я этому воспротивился: я не знал, где были векселя и не знал, на что намекал Постлетуайт, когда он писал о Строительном Обществе. Поэтому я не хотел, чтобы посылали за полицией. Я стал искать во всех ящиках и коробках, но ничего не мог найти. Мой друг уговорил меня пойти домой. Я был до того подавлен, что совершенно не владел собой. Моя экономка сказала, что она сама пойдет в мастерскую, чтобы все осмотреть. Она действительно пошла туда и вскоре вернулась, и тут она посоветовала мне уйти из дому и спрятаться в моей старой марочной конторе до следующей ночи. Я так и сделал. На следующую ночь я вернулся домой и несколько дней прятался дома, дабы все могли думать, что я еще не приехал из путешествия. Когда же я вернулся домой, то экономка моя поведала мне нечто, что она сама расскажет вам.

— Что же она рассказала вам? — тем же холодным тоном спросил Крофт.

— Когда она осматривала мастерскую убитого Постлетуайта, она нашла нечто, что навело нас на след убийцы. Она показала мне найденную ею вещь. Я ее хорошо знал. Это был брелок, который Брассет всегда носил на часовой цепочке — с его инициалами.

Тут голос его перешел в рыдание, и он продолжал, как бы моля о пощаде.

— Когда моя экономка показала мне этот брелок, я тотчас же догадался, что Брассет был убийцей. Экономка же моя спрятала брелок и может клятвенно подтвердить вам, где она его нашла.

Крофт поднял руку, как бы останавливая поток его красноречия.

— Пока довольно, Беннивелль, — сказал он. — Ответьте мне теперь на два вопроса, но, предупреждаю вас, что вы можете и не отвечать на них сейчас: почему вы вернули поверенным сэра Джемса двадцать пять тысяч фунтов? Что побудило вас к этому?

— Я боялся, что что-нибудь может обнаружиться. Я узнал, что поверенному сэра Джемса известно было об этой сделке. И я опасался, что, в случае неуплаты этих денег, может быть произведено расследование и других дел и что могут коснуться и дел Строительного Общества и...

— Понимаю! — воскликнул Крофт. — Теперь второй вопрос: Каким образом в ваши руки попали банкноты, которые вы хотели разменять сегодня утром? Помните, вы не обязаны мне отвечать!

Беннивелль снова начал плакать. Все его огромное тело сотрясалось от рыданий.

— Лучше бы я никогда и не глядел на них! — начал он причитать. — Они погубят меня… Видите ли, несколько дней спустя я виделся с Брассетом и беседовал с ним с глазу на глаз. Это было уже после того, как я, якобы, вернулся из путешествия. Я показал ему потерянный брелок и стал грозить ему, что донесу обо всем полиции. И... и...

— Вы просто шантажировали его, — спокойно сказал Крофт. — Расскажите же, сколько вы получили, половину банкнот, вероятно?

— Искушение было слишком велико! — простонал Беннивелль. — Я получил не половину, а двадцать банкнот. Кроме того, я получил векселя, которые были также у Брассета. Он хотел напугать меня этими векселями, но я ведь уже в то время вернул деньги!.. Но ведь вы сами увидите этот брелок, Крофт... Многие жители города могут вам клятвенно подтвердить, что он принадлежит Брассету. Брассет убил Постлетуайта, он узнал, что Постлетуайту переданы пятьдесят тысяч фунтов. Он думал, что никто никогда и не узнает, что он был в конторе Постлетуайта, и что ему не грозит никакой опасности. Однако этот брелок...

— Уж лучше не говорите больше ничего сегодня, — прервал его Крофт. — Времени ведь будет достаточно...  

Но тут он сам остановился: ведь для плачущего и причитающего человека, сидевшего против него, время потеряло смысл и ценность, для убийцы же оно перестало существовать.

КОНЕЦ