Налия отпрянула от низкого парапета и украдкой бросила виноватый взгляд в сторону Томар, вязавшей в кресле у открытой двери. Она не замечала молодого человека, пока тот не помахал рукой.

Но ведь она никого не искала взглядом. Она лишь смотрела вниз, на вымощенный булыжником двор, и снова думала: если прыгнуть, разобьется ли она сразу насмерть? Как же это просто! Низкий парапет едва доставал ей до талии. Она могла бы встать на него или просто перевалиться — и рухнуть вниз. Вряд ли у Томар хватит сил, чтобы удержать ее.

Одно мгновение — и она навсегда освободится из этого бесчестного плена.

Если бы лорд Лута не напугал ее, она, возможно, решилась бы уже сегодня. Но его приветливый дружеский жест заставил ее отступить от края, и теперь она беспокоилась о том, не заметила ли Томар ее резкого движения.

Но та лишь оторвала взгляд от своего рукоделия и улыбнулась.

— Холодный сегодня вечер, госпожа. Закрой дверь, я приготовлю тебе чай.

Налия села к маленькому письменному столу, наблюдая за тем, как Томар хлопочет с чайным котелком, но ее мысли постоянно возвращались к Луте. Она прижала руку к груди, пытаясь сдержать слезы. «Как простой взмах руки незнакомого, по сути, человека заставил мое сердце так сильно биться?» Может, потому, что впервые за недели своего ужасного заточения она почувствовала обыкновенную человеческую доброту?

«Если бы у меня хватило мужества снова выйти на балкон и прямо, сейчас совершить задуманное, увидел бы он? Стоит ли он по-прежнему там? И опечалит ли его моя смерть? Хоть кого-нибудь опечалит?»

Налия сомневалась в этом. Корин, несколько слуг и стражей, которых ей позволялось видеть, и даже Нирин — все называли ее теперь супругой короля, но на самом деле она была лишь пленницей, пешкой в их игре. Как же такое могло случиться?

Она ведь была так счастлива, пока жила в Илеаре. Но Нирин — человек, которого она называла своим опекуном, а потом и возлюбленным, — предал ее с ошеломляющей жестокостью, а теперь еще и ждет от нее благодарности.

— Здесь гораздо безопаснее, моя дорогая, — сказал он ей, когда привез в это ужасное, пустынное место.

Налия возненавидела крепость с первого взгляда, но старалась держаться храбро. Да и Нирин обещал, что сюда он сможет приезжать чаще.

Но он не приехал, а несколько месяцев спустя гарнизоном словно овладело безумие. Часть солдат — с ястребами на серых плащах — напали на других стражей Сирны. Из двора крепости в ту ночь доносился ужасный шум. Налия спряталась в своей спальне вместе с кормилицей и маленьким пажом, уверенная, что наступил конец света.

Именно в ту ночь и явился Нирин, но совсем не для того, чтобы спасти ее. Без предупреждения или объяснения он привел в ее покои незнакомого молодого человека — с пустыми глазами, неопрятного, пропахшего кровью, потом и вином.

Нирин, который играл с ней, когда она была ребенком, учил премудростям любви и заставил забыть о ее неказистом отражении в зеркале, — этот человек… нет, это чудовище просто улыбнулось со словами: «Леди Налия, позволь представить тебе твоего будущего мужа».

Она рухнула на пол без чувств.

Когда сознание вернулось к ней, она лежала на своей кровати, а принц Корин сидел рядом и рассматривал ее. Должно быть, он не сразу заметил, что девушка очнулась, и она успела заметить отвращение на его лице, хотя это выражение тут же исчезло. Как посмел этот грязный, отвратительный чужак, вторгшийся в ее спальню, так смотреть на нее!

Они были одни, и она закричала и отпрянула от него, думая, что он хочет ее изнасиловать.

Но Корин, к его чести, был с ней добр.

— Я ни разу в жизни не брал женщину силой, — сказал он.

Налия поневоле заметила, что под коркой запекшейся крови и грязи скрывается красивое лицо.

— В тебе течет королевская кровь. Я не хочу тебя бесчестить.

— Тогда чего ты хочешь? — чуть слышно спросила она, натягивая одеяло до самого носа.

Корин как будто смутился при этом вопросе. Возможно, он думал, что холодное представление Нирина уже само по себе было объяснением.

— Мой отец, король, умер. Теперь король я. — Он взял ее руку в свои грязные ладони и безуспешно попытался выдавить из себя улыбку. Взгляд молодого человека не отрывался от яркого родимого пятна, похожего на лужицу пролитого вина: пятно стекало от уголка ее рта к плечу. — Мне нужна супруга. Ты родишь наследников Скалы.

Налия рассмеялась ему в лицо. Она только и смогла вымолвить в ответ: «А Нирин не возражает?» Сбитая с толку, девушка не могла осознать, что ее любовник и защитник предал ее.

Корин нахмурился.

— Когда лорд Нирин защищал и прятал тебя, он руководствовался пророчеством, чтобы ты могла исполнить свое предназначение.

«Но он был моим любовником! Он обладал мной бесчисленное множество раз!» Налия пыталась выкрикнуть это в лицо Корину, думая, что это единственный способ спастись от чудовищного бесчестья. Но не смогла выговорить ни слова, даже шепотом. Ледяной холод сковал ее губы, пополз к горлу, потом охватил ее сердце и живот и наконец пролился в ноги, где на мгновение превратился в нечто горячее — как поцелуй раскрытых губ возлюбленного. Налия задохнулась и покраснела, но язык все так же не повиновался ей. На нее явно были наложены какие-то чары. Но как? И кем?

Неправильно ее поняв, Корин поднес руку Налии к губам. Его шелковистые черные усы коснулись ее кожи, и это было совершенно не похоже на прикосновение медной бороды Нирина.

— Мы поженимся по всем правилам, моя госпожа. Завтра я приду к тебе со жрецами.

— Завтра? — выдохнула Налия. Голос вернулся к ней, хотя и звучал очень слабо. — Так скоро?

— Времена нынче неспокойные. Позже, когда все утрясется, мы, возможно, устроим настоящий свадебный пир. А пока главное, чтобы наш ребенок имел все законные права.

«Наш ребенок». Так, значит, она была всего лишь королевской племенной кобылой. Впервые за свою не слишком долгую жизнь Налия почувствовала, как в ней закипает настоящий гнев.

«Твой друг Нирин столько раз лежал в моей постели, что мне и не счесть!» Как ей хотелось выкрикнуть в лицо Корину, но снова ледяной холод сковал ее губы и остановил дыхание. Она прижала ладонь к безмолвному рту, и слезы разочарования хлынули из ее глаз.

Корин отнес ее состояние на свой счет, и Налия увидела в его темных глазах искреннее сочувствие.

— Пожалуйста, не плачь, госпожа. Понимаю, все это очень неожиданно. — Он встал и брякнул, добавив еще больше горечи в ее сердце: — Я тоже не свободен в своем выборе. Но мы должны думать о Скале.

Оставшись одна, Налия укрылась одеялом с головой и зарыдала. У нее не было ни родных, ни защитников, ни друзей, к которым она могла бы обратиться за помощью.

В ту ночь она долго плакала, прежде чем наконец заснула на мокрой насквозь подушке. На рассвете она проснулась, в комнате никого не было, а слезы иссякли.

Налия подошла к восточному окну и посмотрела на медленно светлеющее небо над Внутренним морем. Стражники с красными ястребами на плащах стояли в карауле на стенах внизу, а живые птицы свободно парили вдалеке в потоках утреннего ветра.

«А я никогда не была свободной», — осознала вдруг Налия. Ложь, подлая ложь окружала ее всегда, а она верила всему, счастливая, обманутая дурочка. Гнев, охвативший ее прошлой ночью, вернулся с новой силой. Если ей некого позвать на помощь, значит, она должна сама о себе позаботиться. В конце концов, она давно не ребенок. И не позволит дурачить себя.

Вене и Алину пока не позволили вернуться, так что Налия оделась сама и направилась к письменному столу. Если она не в силах сказать принцу правду, она напишет ему письмо.

Но тот, кто заколдовал ее, был весьма умен. Рука Налии застывала над листом бумаги, а чернила на пере высыхали при каждой новой попытке написать хоть слово. С испуганным вскриком Налия отшвырнула перо и отошла от стола. С самого раннего детства Нирин часто рассказывал ей истории о могущественной магии, но сама она никогда не видела ничего более впечатляющего, чем обыкновенные фокусы на праздничных представлениях. А теперь она почувствовала силу проклятия на себе. Налия снова попыталась произнести нужные слова — здесь, в тишине собственной спальни, в полном одиночестве: «Король Корин, я не девственница!» Но ни слова не сорвалось с ее губ. Она опять подумала о том странном ощущении, которое захватило ее, когда она пыталась сказать Корину правду… и как это ощущение пронеслось по всему ее телу…

— Ох, Дална! — прошептала она, опускаясь на колени. Сунув дрожащие пальцы под рубашку, она ощупала себя… и в ужасе всхлипнула. — Создатель, пожалей меня!

Она действительно была проклята, она снова стала девственницей. Вот тогда-то она и подумала в первый раз о том, чтобы выйти на балкон и прыгнуть вниз.

Старая кормилица и паж так и не вернулись, вместо них к ней приставили старую морщинистую Томар, чтобы та служила Налии и составляла ей компанию.

— Где мои слуги? — гневно спросила Налия.

— Я ничего не знаю о других слугах, твое высочество, — ответила старуха. — Меня привезли из деревни и велели служить важной госпоже. С тех пор как умерла моя мистрис, я ничем таким не занималась, но пока еще могу латать белье и заплетать косы. Ты ведь позволишь мне расчесать твои чудесные волосы, правда?

Томар оказалась доброй, спокойной и аккуратной, в ней не было ничего такого, что могло бы вызвать неприязнь, однако Налия хотела видеть своих прежних слуг. Она терпеливо вынесла причесывание, а потом села у окна, пытаясь понять, что происходит внизу. Она видела, как во дворе собирались всадники, потом услышала, как они умчались куда-то.

— Ты знаешь, что там случилось? — спросила она наконец Томар, потому что больше поговорить было не с кем.

— Эро пал, а какой-то предатель осмелился заявить права на трон, твое высочество, — пояснила Томар, рассматривая кружевное полотнище, очень напоминавшее фату.

— Ты знаешь лорда Нирина?

— А как же, он королевский чародей.

— Чародей?!

На мгновение Налии показалось, что ее сердце остановилось. Чародей! И настолько могущественный, что служит самому королю!

— О, да! Он спас жизнь короля Корина в Эро и увез его до того, как пленимарцы смогли захватить его величество в плен.

Налия подумала над этим, сложив вместе слова Томар и появление грязного всклокоченного человека в своей спальне прошлой ночью. «Да он просто сбежал, этот мой новый король. Потерял столицу и сбежал. И кроме меня, жены ему не найти!»

Эта горькая мысль, как ни странно, пролилась бальзамом на ее раны. Налия нашла в себе силы не закричать и не броситься на Нирина, когда позже тем утром он пришел к ней, чтобы проводить к жрецу.

У нее не было настоящего подвенечного платья. Она просто надела лучшее из того, что у нее было, и наспех приколола к волосам фату, которую сделала для нее Томар. Даже венка свадебного не было. Томар принесла ей скромный веночек, сплетенный из колосьев пшеницы.

Ни веселых гостей, ни музыкантов тоже не пригласили на эту свадьбу. Люди, вооруженные мечами, проводили ее в просторный зал. Через узкие окна струился полуденный свет, но от этого тени становились лишь темнее и гуще. Когда глаза Налии привыкли к полутьме, она увидела, что гостями на ее свадьбе были солдаты и слуги. Жрец Далны стоял у очага, а рядом с ним собрались несколько молодых вельмож, компаньоны.

У Налии не было отца, который повел бы ее к алтарю, поэтому замуж ее выдавал Нирин, и ей оставалось лишь повиноваться. Когда слова благословения были произнесены и Корин снял со своего пальца драгоценное кольцо и надел его на палец Налии, она поняла, что стала его законной супругой, принцессой Скалы.

Позже, когда начался скудный пир, ей представили компаньонов. Лорд Калиэль был высок и светловолос, с добрым и немного печальным лицом. Лорд Лута оказался почти мальчиком, неуклюжим и немного наивным, но с такой открытой улыбкой, что Налия невольно улыбнулась в ответ. Его оруженосец, кареглазый Бареус, был таким же симпатягой, как его господин. А вот двое остальных компаньонов, лорд Албен и лорд Урманис, в точности соответствовали ее представлениям: красивые и надменные, они даже не пытались скрыть отвращения, которое чувствовали при взгляде на ее некрасивое лицо. Даже оруженосцы у них были высокомерными.

Наконец Корин представил ей своего наставника в боевом мастерстве, седого старого воина Пориона. Этот человек держался вежливо и уважительно, но сам больше напоминал простого солдата, хотя Корин и обращался к нему с предельным почтением. Все эти люди, как и волшебники Нирина, казались довольно странным окружением ее молодого мужа. Налия размышляла об этом, вяло ковыряя ножом кусок жареной баранины.

Когда обед закончился, Налия снова осталась одна в башне до самой ночи. Томар умудрилась отыскать в этом ужасном месте ароматические масла и духи. Она приготовила брачное ложе Налии, а потом исчезла.

Налия лежала неподвижно, как труп. Она не обманывала себя и ясно осознавала свой долг. Однако, когда дверь наконец открылась, вошел не Корин, а Нирин. Он встал возле кровати.

— Ты! — прошипела Налия, сжимаясь под одеялом. — Ты подлый изменник! Предатель!

Нирин улыбнулся и сел на край кровати.

— Ну-ну… Стоит ли так разговаривать со своим покровителем, дорогая?

— Покровителем? Да как у тебя язык поворачивается говорить такое! Если бы у меня был кинжал, я бы вонзила его тебе в сердце, чтобы ты почувствовал хоть часть моей боли!

Нирин покачал головой, и его рыжая борода блеснула в свете свечей. А ведь когда-то этот цвет казался ей прекрасным!

— Я спас тебе жизнь, Налия, ты ведь должна была умереть во время королевских чисток. Твоя мать и весь ее род были убиты, но я защитил и вырастил тебя, и теперь ты стала супругой короля. Твои дети будут править Скалой. Разве это предательство?

— Я любила тебя! Доверяла тебе! Как ты мог… я поверила, что ты мой возлюбленный, хотя ты даже не думал оставаться со мной!

Она уже плакала и ненавидела себя за слабость.

Нирин протянул руку и пальцем поймал одну из ее слезинок. И поднес каплю к свече, восхищаясь ею, как редкой драгоценностью.

— Должен признаться, я проявил небольшую слабость. Но ты была такой милой, такой привлекательной малышкой… И если бы Корин нашел себе подходящую невесту, то — кто знает? Я мог бы приберечь тебя для себя.

И снова гнев осушил ее слезы.

— Как ты смеешь говорить обо мне так, словно я твоя охотничья собака или лошадь! И это все, что я для тебя значила?

— Нет, Налия, — нежно произнес он, наклонился и обхватил ладонями ее лицо, и она невольно отозвалась на знакомую ласку. — Ты — будущее, моя маленькая птичка. Мое. Будущее Скалы. Через тебя с помощью семени Корина я верну покой и порядок в этот мир.

Налия недоверчиво уставилась на него, когда он поднялся, чтобы уйти.

— И ты знал все это, когда нашел меня, осиротевшего младенца? Но как?

Нирин улыбнулся — и от его улыбки сердце Налии пронзило холодом.

— Я великий волшебник, моя дорогая, мне благоволят боги. Они много раз показывали мне это в видениях. Это твоя судьба, твое предназначение.

— Волшебник! — Она бросилась за ним, когда Нирин уже подходил к двери. — Скажи, так это ты наложил на меня чары и сделал опять девственницей?

На этот раз его улыбка сказала ей все.

* * *

Немного позже к ней явился Корин, от него пахло вином так же, как в ночь их первой встречи, но на этот раз он был чистый. Даже не взглянув на нее, он разделся догола, предъявив ее взгляду красивое молодое тело, но явно не горящее желанием. Он постоял немного возле кровати, потом задул свечу и лег на Налию, накрывшись сверху простыней. Он не потрудился даже поцеловать ее, а просто задрал на ней ночную рубашку и принялся тереться об нее бедрами, чтобы заставить свой орган действовать. Нащупав груди Налии, он погладил их, потом еще немного поерзал, неловко пытаясь доставить ей хоть немного удовольствия и дать время подготовиться.

Налия была благодарна темноте за то, что ее молодой муж не мог видеть ее стыда, слезы гнева сползали по ее щекам. Не желая выдавать себя, она закусила губы и сдержала дыхание. Она изо всех сил сопротивлялась воспоминаниям о нежной любви, ныне угасшей навеки.

Налия вскрикнула, когда Корин нарушил ее фальшивую девственность, но усомнилась в том, что Корин это заметил или что его вообще это волновало. Ее новый муж, похоже, очень спешил; впрочем, и ей тоже хотелось, чтобы все поскорее кончилось. А когда его семя наконец пролилось в нее, с губ Корина сорвалось другое имя: Алия. Налии показалось, что Корин всхлипнул, когда сделал свое дело, но он скатился с кровати и ушел, прежде чем она разобралась, так ли это было действительно.

Так и закончилась первая брачная ночь супруги короля Скалы.

* * *

Воспоминания о той ночи обжигали Налию стыдом и гневом, зато ее утешало кое-что другое: ее обидчики не получили того единственного, что им было нужно от нее. Лунные кровотечения продолжали приходить в срок. Ее утроба оставалась пустой.