Глава 1

Выйдя из дома, мы увидели, что он окружен полицейскими машинами. Тут же толпились участники погони, зеваки. Естественно, приехали корреспонденты всех главных телеканалов, включая и тот, где работал мой отец. Наркоторговец давал интервью, выставляя себя «жертвой чудовища».

— Вот он! — закричал мерзавец, увидев нас с Линди. — Это чудовище напало на меня.

Толпа загудела, но быстро смолкла. Они ждали чудовище, но увидели обычного парня в мешковатой одежде.

— И его вы называете чудовищем? — удивилась журналистка с отцовского телеканала.

— Уверяю вас, он был чудовищем. Когти, клыки и… все тело покрыто шерстью.

История с нападением чудовища пахла сенсацией, и журналистка очень старалась спасти сюжет.

— Мисс, вы видели чудовище? — спросила она у Линды.

— Нет, конечно, — ответила Линди и пригладила мои взъерошенные волосы. — Никакого чудовища я не видела. А вот он, — она указала на наркоторговца, — силой затащил меня сюда. Не знаю, была бы я сейчас жива, если бы меня не спас этот парень.

— Не слушайте ее! — закричал наркоторговец. — Этот парень — чудовище. Все дело в магии. Он умеет превращаться в чудовище.

— Магия?

Смех Линды был несколько искусственным, но этого никто не заметил. В толпе тоже засмеялись.

— Магия и чудовища существуют лишь в детских сказках. Да еще в головах тех, чьи мозги отравлены наркотиками. А вот герои и злодеи вполне реальны.

— Ну а вы видели чудовище? — упавшим голосом спросила журналистка, направив микрофон в мою сторону.

— Никакого чудовища я не видел. - Копируя отцовскую манеру вести репортаж, я взял у нее микрофон.

— Мы настолько боимся отклонений от привычных стандартов, что любого человека, имеющего проблемы с кожей или какое-нибудь заболевание, готовы объявить чудовищем. А такие люди — вовсе не звери. Возможно, они даже человечнее нас. Они нуждаются в нашем понимании. Иногда достаточно просто выслушать их. Но мы привыкли судить по внешнему виду. Нам некогда заглянуть внутрь. А чаще — у нас нет желания.

Сенсации не получилось. Журналистка досадливо забрала у меня микрофон и встала перед камерой.

— Как видите, все оказалось гораздо проще. Возможно, мы так и не узнаем, куда скрылось звероподобное существо, якобы терроризировавшее пассажиров подземки на линиях Бруклина.

Толпа принялась расходиться. Наркоторговец хотел незаметно улизнуть, однако полицейский крепко схватил его за руку.

— Не торопись, приятель. Я проверил твое досье. В прошлый раз ты легко отделался. Сейчас тебе светит еще и статья за покушение на убийство… Да-да, мы нашли револьвер, о котором говорила девушка. — Полицейский повернулся к нам. — Вам придется поехать с нами и дать показания. Не возражаете?

— Ни в коем случае, — ответил я.

Я представил, как эта история разозлила моего отца и как он перепугался, когда на его канал поступили первые сведения о «чудовище в метро». Возможно, сейчас он уже сидел у меня в гостиной.

— Вместе с ним я поеду куда угодно, — сказала Линди.

— Влюбленные детишки, — пробормотал полицейский.

Кажется, он еще что-то сказал, но мы с Линди не слышали. Мы целовались.

 

Глава 2

В полиции мы задержались дольше, чем думали. Когда мы наконец приехали домой, отец действительно сидел в гостиной и смотрел утренний выпуск новостей своего телеканала. За спиной диктора ползла бегущая строка: «ЧУДОВИЩЕ В ПОДЗЕМКЕ?» Над нею красовалась компьютерная реконструкция, изображавшая странное существо, похожее на волка. Отец снял галстук, и вид у него был просто никакой.

— Кайл? Где ты был?

— Гулял, — ответил я, как отвечает подросток, заявившийся домой под утро.

— Ты что-нибудь знаешь об этом? — спросил отец, кивая в сторону экрана и по-прежнему не поворачивая головы.

— А мне что до этого? Я же не чудовище. Мало ли что происходит в Нью-Йорке.

— Ты не…

Тут он соизволил повернуться и увидел своего сына в прежнем облике. Не берусь судить, пережил он шок или нет. Отец хорошо владел собой.

— Когда это случилось?

Я понял его вопрос. Ему было важно знать, вернулся ко мне мой прежний облик до или после происшествия с чудовищем. Но на его вопрос я не ответил.

— Пап, познакомься. Это Линди.

— Рад вас видеть, Линди.

Отец скользнул по ней оценивающим взглядом телевизионного профессионала. Наверняка заметил футболку с портретом Джейн Остин, старенькие кроссовки, нефирменные джинсы. Все, кроме ее лица. Очень похоже на моего отца. Неужели он боялся встретиться с ней глазами?

— Что ж, это надо отметить. Свозить вас куда-нибудь на завтрак?

Это тоже было в отцовском стиле. Теперь он готов показаться с сыном на публике. Теперь это будет работать на его рейтинг.

Я взглянул на Линду. Она поморщилась.

— Спасибо за приглашение, но не сейчас. Мне нужно поговорить с Уиллом и Магдой. Они ведь были со мной все это время. А потом я завалюсь спать. Глаза слипаются после бессонной ночи.

Я насладился кислым выражением отцовского лица, потом сказал:

— Но вскоре мы это обязательно пышно отпразднуем.

Через год.

Отец уехал. Часы показывали без десяти пять, Уилл, естественно, спал, но мне было нужно его разбудить. Я постучал в его дверь. Молчок. Я постучал громче.

— Адриан, может, все-таки дадим ему выспаться? — спросила Линди, повисая у меня на плече. Я знаю другие способы скоротать время. Я безумно по тебе соскучилась.

— Я тоже, — сказал я, целуя ее в сотый раз.

Мне вспомнилась зима, когда я остался один и был таким же мертвым внутри, как мои загубленные розы. Правда, тогда я уверял себя, что все нормально.

— У меня есть серьезная причина разбудить Уилла. Думаю, вскоре ты со мной согласишься.

Я постучал еще громче.

— Открывай, неисправимый соня!

— Времени сколько? — донесся из-за двери заспанный голос.

— Выйди на минутку. Потом можешь снова спать… если получится.

— Я спущу на тебя Пилота.

— Он не сторожевой пес. У него другие функции.

За дверью снова все стихло. Я подумал, не заснул ли мой дорогой учитель. Потом раздались шаги. Дверь открылась.

Я специально включил в коридоре свет и теперь смотрел, как на него отреагирует Уилл. Вначале он закрыл глаза ладонями. Потом осторожно отнял руки. Огляделся по сторонам и лишь тогда заметил меня.

— А… вы кто?

— Адриан. А это Линди. Ты нас видишь?

— Да. По крайней мере, мне так кажется. А может, это сон во сне? Помнится, когда мы встретились, ты уверял меня, что ты чудовище.

— Ты тоже уверял меня, что ты слеп. Но жизнь не стоит на месте.

Уилл хохотал и кружился по комнате.

— Да! Жизнь не стоит на месте. Невероятно! Вот ты какая, Линди. Значит, вернулась к Адриану?

— Я сама толком не понимаю, как это произошло, но я счастлива. Очень счастлива.

Она обняла Уилла. Пилот сообразил, что в его собачьей жизни тоже настали перемены, и из поводыря вдруг превратился в обычную собаку. Он прыгал, лаял и лизал всем руки.

Когда мы подустали от прыжков, танцев и прочих экстравагантностей, я спохватился:

— А где Магда?

Если Кендра сдержала обещание, перемены настали и для Магды. Она должна вернуться к своей семье. Я вдруг понял, что очень не хочу расставаться с Магдой. Почему бы ей не остаться с нами? Дом большой, хватит места для всей ее семьи.

Я подбежал к двери ее комнаты. Линди следовала за мной. Я постучал. Ответа не было.

Тогда я открыл дверь. Комната была пуста.

— Нет! — закричал я.

Я забыл обо всем. О том, какие великие события произошли в нашей с Линдой жизни. О том, что ожидало нас впереди. Я испытал то же чувство, что и много лет назад, когда мать ушла от нас.

— Я даже не успел с ней проститься. Она уехала. И записки не оставила.

Линди с сочувствием глядела на меня. Вся моя радость погасла. Я уже собирался выйти из опустевшей комнаты, как вдруг заметил на кровати какой-то блестящий предмет.

Это было зеркало. Точно такое же зеркало в серебряной оправе. Я вспомнил, как разбил подарок Кендры, пытаясь выбраться из вагона подземки. Это зеркало было целехонькое. Взглянув в него, я увидел стройного голубоглазого блондина. Даже легкий загар на лице. А рядом из зеркала на меня смотрела самая красивая на свете девчонка. Кто-то с этим не согласится, но для меня она была самой красивой.

— Хочу увидеть Магду, — сказал я зеркалу.

В нем мгновенно появилось лицо Кендры.

 

Глава 3

— Где Магда? — спросил я у Кендры.

— Поднимайся на крышу. Скоро восход.

Мы пошли на пятый этаж. Я очень давно сюда не забредал. Оказавшись тут вместе с Линдой, я вспомнил череду одиноких дней, когда я сидел на старом пыльном диване, читал книги и глазел в окно. Потом я вспомнил, как однажды мы пришли сюда вместе. Замечательно, когда жизнь дарит тебе второй шанс.

На пятом этаже имелась лесенка, ведущая на крышу. Я поднял люк, вылез сам и помог вылезти Линде.

Крыша была плоской, с парапетом, позволявшим без опаски по ней ходить. Над городом вставало солнце. Нью-Йорк на восходе — самое удивительное место в мире. Люди обожают смотреть на силуэт Манхэттена. Но куда прекраснее видеть, как над такими разными городскими зданиями поднимается солнечный диск. Это особенно прекрасно, если смотришь на восход и держишь за руку любимую девушку.

Я поцеловал Линде руку.

— Смотри. Какое удивительное утро. Мы навсегда его запомним.

Однако Линди смотрела не на восход и не на меня. Вскоре я понял, куда она глядит.

На крыше стояла Кендра. Я впервые после ночи заклятия видел ее. Как и тогда, она выглядела неотразимо. Пурпурные, зеленые и черные волосы обрамляли ее лицо и вились по плечам. Кендра была в черном длинном платье. На парапете за ее спиной сидела стая ворон с пурпурными, зелеными и черными перьями, подсвеченными восходящим солнцем.

— Ты потрясающе выглядишь, Кайл.

— Адриан. Это имя подходит мне больше.

— Я тоже так считаю.

Она подошла к Линде. Точнее, подплыла или даже подлетела.

— Линди, мы до сих пор с тобой не встречались. Меня зовут Кендра.

— Та самая Кендра?

В полицейском участке нам пришлось ждать, пока освободится дежурный инспектор, и я успел рассказать Линде про Кендру.

— Да, Линди. Та самая ведьма Кендра. Некоторые назвали бы меня злой ведьмой. Во всяком случае, именно я наложила заклятие на Адриана.

— И ты этим гордишься?

— Немного. Он стал лучше, чем был.

Увидев замешательство Линды, я кивнул. Кендра говорила правду.

— Должна сознаться: раньше я колдовала куда менее успешно. В молодости я была очень порывиста. Случалось, превращу человека в лягушку, а уж потом начинаю задавать вопросы. Сообществу ведьм это очень не нравилось. Они говорили, что своими действиями я могу привлечь нежелательное внимание к ведьмам и вызвать гонения, как в случае с салемскими ведьмами. В наказание меня отправили в ваше время, в Нью-Йорк, в качестве обычной прислуги. Мне запретили применять колдовские чары.

— Но ты нарушила запрет?

Кендра кивнула.

— Я это сделала, поскольку меня поместили в дом, где жил на редкость черствый и бессердечный подросток. Я почувствовала, что должна преподать ему урок, иначе в своей взрослой жизни он может наделать много зла. И я наложила это заклятие.

— Премного благодарен, госпожа ведьма, — сказал я, церемонно поклонившись.

Линди стиснула мою руку.

Ведьмы пришли в бешенство. Я наложила самое могущественное заклятие, с непредсказуемыми последствиями. Могло случиться то же самое, как если бы зверь из зоопарка вырвался на свободу и попал, допустим… в нью-йоркское метро. Особенно их разозлило, что я избрала своей жертвой сына преуспевающей телезвезды.

— Хорошо, хоть кто-то из вашего племени вступился за меня.

— Мне тоже досталось. Сообщество постановило, что я останусь в этой семье, так сказать, вечной прислугой.

Теперь я понял!

— Так значит, Магда — ненастоящая?

— Настоящая.

Кендра взмахнула рукой и тут же превратилась в Магду.

— Она — это я. А я — это она.

— Вот оно что, — растерянно пробормотал я. — Значит… а я думал, Магда была мне другом.

— Она и осталась твоим другом, мой милый, — сказала Кендра, принявшая облик Магды. — С самого начала я заботилась о тебе и искренне желала тебе счастья. Когда я впервые пришла в ваш дом, за твоей жестокостью и бравадой я заметила глубокую печаль. Она жила в твоем сердце и мешала тебе видеть настоящую красоту жизни. Я пробовала тебе это объяснить, а в ответ слышала лишь насмешки и грубости. И потому решилась наложить на тебя заклятие.

— А Уилл? Он тоже колдун?

Магда покачала головой.

— С Уиллом я встретилась случайно. Сама я была не в силах ему помочь. А когда мы перебрались в этот дом и ты вдруг захотел продолжать учебу, я вспомнила о нем. Твой отец стал искать тебе учителя. И я сказала ему, что идеальным вариантом будет слепой, которого не отпугнет твой облик. К счастью, твоего отца не пришлось долго убеждать. Уилл очень бедствовал. А теперь, когда твое бескорыстное желание вернуло ему зрение, он легко найдет прекрасную работу.

— Но у меня было два желания. Я хотел, чтобы ты… чтобы Магда вернулась в свою семью.

— Вот я и вернулась. Минувшей ночью, ровно в полночь.

— Я что-то не понимаю.

— Я желаю тебе счастья, Адриан.

Она обняла нас с Линдой за плечи. Меня словно ударило током, как бывает, когда что-то включаешь в сеть и случайно дотронешься пальцем до штырька электрической вилки. Не было ли это новым заклятием? На мгновение я испугался: не превратит ли она Линду в какую-нибудь гиену?

— Счастья? Но я уже счастлив.

— Я желаю тебе… вам обоим беречь ваше счастье. Вы больше, чем кто-либо в вашем возрасте, заслужили эту любовь. В отличие от многих ваших сверстников вы сумели по-настоящему узнать друг друга, научились быть внимательными друг к другу. Я знаю, Адриан, как тебе не хотелось расставаться с Линди. Но когда ты сказал, что она должна поехать к отцу, и не стал ее удерживать, я поняла: ты сумеешь снять заклятие.

— И ты ни словом мне не намекнула?

Ведьма не ответила.

— Твое пожелание для Магды исполнилось. Я вернулась в свою семью.

— Где она?

— Прости, я больше не могу их задерживать. Они ждут.

Она махнула рукой и исчезла. Во всяком случае, мне так показалось. Но Линди дернула меня за рукав и показала туда, где только что стояла Магда. Я увидел… большую изящную ворону. В лучах восходящего солнца ее крылья отливали то пурпурным, то зеленым, то черным. Ворона взмахнула крыльями и поднялась в воздух. За нею поднялись и остальные. Стая полетела на восток, навстречу наступающему дню.

— Ах, — вздохнула Линди, провожая глазами стаю. — Упустила свой шанс.

— Какой?

— Я вежливо молчала и не прерывала Кендру. Но если бы я знала, что эта милая женщина вдруг превратится в ворону, я бы у нее кое-что попросила.

— Линди, чего еще тебе просить?

— Попробую объяснить. Понимаешь, я очень счастлива, что мы снова вместе. Но я полюбила тебя таким, каким ты был. Кто спорит, у Кайла Кингсбери неотразимая внешность, уверенность в каждом слове и все такое. Но полюбила я все-таки не его, а Адриана. Я не видела в тебе чудовище… точнее, вскоре перестала видеть. Ты был для меня редким, особым человеком. Наверное, я полюбила тебя почти сразу, только боялась себе в этом признаться.

— И ты хочешь, чтобы я снова превратился в чудовище?

— Нет, конечно. Нам бы опять пришлось прятаться от людей. Но мне было бы легче, если бы из чудовища ты превратился в обычного неприметного парня. Чтобы никто не оборачивался тебе вслед.

— Я что-то не понимаю тебя, Линди. Хорошо, ко мне вернулся прежний облик, но все остальное изменилось. Я никогда не буду вести себя как Кайл Кингсбери двухлетней давности. Чего же ты собиралась просить у ведьмы?

— Смотри, какой ты высокий, светловолосый! Просто совершенство.

— Насчет совершенства сомневаюсь.

— И ты будешь спорить, что десять девчонок из десяти не западут на тебя, когда увидят?

Я вспомнил Слоан и ее подруг. Линди была права.

— Допустим, кому-то я кажусь совершенным. И что с того?

— Вот я и хотела попросить ведьму.

— О чем? О еще большем совершенстве?

— Наоборот. Допустим, прыщ на носу. Или угри. Или двадцать фунтов лишнего веса.

— Теперь понимаю. — Я взял Линду за руку. — Но зачем тебе это понадобилось?

— Ты до сих пор не понял? Ты — красавец, а я… сам видишь. Красивым парням не нужны серенькие мышки. Я знаю, что Адриан Кинг любил меня. А вот насколько хватит Кайла Кингсбери? Не потянет ли его искать красавицу под стать себе?

— Какую красавицу? — Я обнял ее. — Линди, ты любила меня, когда десять девчонок из десяти испугались бы одного моего вида. Ты поцеловала меня, когда у меня даже не было губ. Ты сумела заглянуть в глубины моей души, когда я сам не был уверен в себе. Так кто из нас двоих по-настоящему совершенен? Кто красив? Я не знаю, дотяну ли когда-нибудь до твоего уровня.

— Ну, если это не просто слова… — сказала Линди, но потом улыбнулась.

— По-моему, мы с тобой оба убедились: внешность — это не главное. Скажи, многие ли поверят, что ведьма превратила парня в чудовище, но настоящая любовь вернула ему прежний облик? Люди усмехнутся. Как же, магия бывает только в сказках. А в обычной жизни есть учеба, работа, еда, телевизор. Люди мечтают о волшебстве и сами же не впускают волшебство в свою жизнь. А мы с тобой — впустили.

— И что теперь? — спросила Линди.

— А теперь как в сказке: «И они жили долго и счастливо».

Я поцеловал ее. Она поцеловала меня. Мы целовались, пока солнце не залило крышу утренним светом и вокруг нас не зазвучала разноголосица проснувшегося города.

Тогда мы спустились вниз и приготовили себе завтрак. Где сейчас находилась та, что из месяца в месяц готовила нам завтраки, оставалось только гадать.