ем одним быстрым движением он оказался сверху, наклонив лицо близко-близко к моему.

- Хорошо, - сказал он, улыбаясь и нежно целуя меня в лоб. – Как насчет небольшого путешествия? Можем снять дом на пару недель. Только мы вдвоем.

Я лишь глядела на него и улыбалась, обвивая его шею руками, целуя его. И потом в одно мгновение, кое-что пришло мне в голову, у меня было желание.

- Знаешь, да, есть одно место, куда бы ты мог отвезти меня.

- Назови его, малыш. Эдди сделает паспорт. Можем поехать в Мексику, Париж, куда угодно. Просто скажи.

- Я хочу в церковь.

Сложно поверить в такое, но я истосковалась по церкви больше, чем по дому. С очень юного возраста я полагалась на мою веру в спасение. Мне недоставало ощущения мира, которое я переживала, находясь там, - знания, что я была безусловно любима, что мне не нужно было зарабатывать эту любовь. Мне не нужно было готовить или заполнять чеки. Нужно было единственное: принять Иисуса, как моего Господа и Спасителя. Я так и сделала в девять лет.

Гризз почесал щеку и сел.

- Я все думал, когда ты начнешь ходить вокруг да около, намекая.

Я вопросительно посмотрела на него.

- Я знал, что ты каждое воскресенье ходила в церковь.

Разумеется, он знал.

- Кит, я не могу отвезти тебя в церковь. Не думаю даже, что это будет толковой затеей взять тебя в любую из церквей на этом побережье.

Годами позже, благодаря связям Гризза, я узнаю, что это мой приход, в частности одна монахиня, подталкивали следователей на розыски. Сестра Мэри-Кэтрин за мной особо присматривала. Она волновалась о маленькой девочке, в одиночку посещавшей воскресную мессу. Она стала мне другом и наставником. По ней я скучала больше, чем по Делии.

Когда я дала себе время подумать об этом, то поняла, что вообще по Делии не скучала. Мне просто не хватало привычной домашней обстановки. Я знала, чего там ждать. Жизнь в мотеле таила неопределенность и потому пугала. Я редко давала себе волю поразмыслить о том, что происходило за пределами четвертого номера.

Так мне и удавалось совладать все эти годы с реальностью криминальной жизни моего мужа: я ее игнорировала. Делала вид, что ее не существует. Были, конечно, вещи, которых избегать не получалось, тогда я разыгрывала сеанс маленькой игры в голове. Называлась игра «этого не случалось».

Когда следователи отказались сотрудничать с сестрой Мэри-Кэтрин, она использовала связи в католических церквях по всему восточному побережью, чтобы мое исчезновение оставалось в фокусе. Пусть в цепочке и были только приходы, все равно ее жест был очень добрым.

- Почему нет? – спросила я его. – Если поедем немного северней или прямо на юг в Майами, это будет вполне безопасно.

- Думаю, велик риск, что тебя узнают. Но у меня есть идея. Доверься мне. Я все решу.

И он решил. Много лет спустя после этого разговора каждое воскресное утро Гризз или сам, или отправлял кого-то, чтобы отвезти меня по аллее Аллигатора на западное побережье Флориды. Ехать было около полутора часов. Иногда он увозил меня в пятницу или субботу, и мы снимали номер в отеле. Он никогда не присоединялся ко мне в церкви. Но всегда ждал, когда я выйду. Позже я начала посещать церковь на своем побережье, когда территории стали развиваться западней. Но Гризз все эти годы держал свое слово.

Рождество и Новый год прошли, приближался мой шестнадцатый день рождения. Не уверена, был ли Гризз в курсе, когда настанет эта дата. Я ошибалась. Гризз знал все. Ну, или почти все.

Я проснулась тем утром и принялась, как обычно, за домашние дела. Гризз чем-то занимался с Чоудером снаружи. Он заглянул в номер и попросил меня подойти. Выйдя, я увидела сверкающий новый черного цвета Понтиак Транс Ам, припаркованный у мотеля. Гризз улыбался мне.

- Нравится?

- Ты купил новую машину? Конечно, мне нравится! Обалденно! Возьми меня прокатиться.

- Нет, ты возьмешь меня в поездку, - улыбнулся он. – Она твоя. С днем рождения, Котенок.

Он обнял и поцеловал меня в макушку. Не знаю, чему я удивилась больше. Тому, что он помнил, когда у меня день рождения, или тому, что он купил мне такой дорогой и нежданный подарок.

- Ключи внутри. Поехали, - сказал он. – Ты за рулем.

- Не могу.

- Почему нет?

Я покраснела.

- Потому что не могу водить.

 Для человека, знавшего каждую деталь о моей жизни, эта конкретная казалась важным упущением.

- Я знаю, что у тебя нет настоящих прав, но у Анны-Марии Морган они есть, - сказал он мне. Эдди сделал их после нашей свадьбы.

- Но Гризз, я действительно не знаю, как водить. Ну знаешь, сцепление, газ и все такое.

- Как не знаешь? Я видел твое водительское разрешение в прошлом году.

- Да, я сдала письменный тест в феврале, чтобы получить его, но практические курсы должны были начаться только летом после школы. Мне же не надо объяснять, почему я на них так и не попала?

Курьезность ситуации отразилась в выражении его лица, и он громко рассмеялся.

- Как я это упустил?

Я тоже засмеялась.

- Не знаю, но все же ты упустил.

- Запрыгивай и поехали. Будешь учиться.

Остаток месяца я училась у Гризза, Гранта, Чоудера и Мо. Кто бы ни был свободен, чтобы учить меня. Но больше всего времени я проводила с Гриззом. Было несколько правил, на которых он настоял. По крайней мере поначалу, я никогда не должна была ездить одна. Я никогда не должна была ездить по соседству со старым домом. С этими условиями я могла смириться, но было одно, которое разозлило меня: мне не было позволено ездить куда-либо наедине с Сарой Джо.

Я спорила, что раз он сказал не ездить никуда одной, то поездка с Сарой Джо уже означает, что я не одна. К тому же он сам несколько раз отправлял нас в кино. Но без толку – ему это не нравилось. Дело не в Джо. Сама идея о двух молодых девушках, разъезжающих на Транс Аме ему была не по душе.

- Тогда надо было купить мне старый уродливый драндулет, - крикнула я.

Это был первый наш настоящий спор, и я боролась изо всех сил, но конечно же, не выиграла. Несколько дней я была зла на него. Игнорировала его. Не готовила для него. Даже не спала с ним. Я запиралась в одной из пустующих комнат мотеля, делала домашние задания и читала книги, выходя только чтобы поесть и проверить Гвинни. Он оставил меня в покое, что только больше взбесило меня.

Потом случилось кое-что, чего я не ждала. Я поняла, что скучаю по нему.

Думаю, все потому, что я была увезена из дома, в котором меня практически игнорировали. Здесь Гризз был расточителен на внимание и подарки. С этой точки зрения в наших отношениях он не отказывал мне ни в чем, кроме свободы. Не считая моего первого сексуального опыта с Грантом, он никогда ничем не ранил меня.

На самом деле он меня ужасно баловал.

Гризз был молчалив. Он не говорил много, но был ласков. И не всегда дело было в сексуальном подтексте. Он был чувствителен, всегда держал мою руку на публике или во время прогулки до ямы. Если я подходила одна, он сажал меня на колени к себе. Каждое утро я просыпалась в тепле и защите его рук.

Я подумала, что же я даю взамен. Ну, если это считается, то я давала ему себя. Ему я была предана. Я ведь уже придумала, как сбежать и предупредить Делию и Винса. Но было ли преданности достаточно? К этому моменту я почувствовала себя виноватой и вернулась обратно в четвертый номер. Я не знала, был ли Гризз там.

Он был там, расслабившись сидел в кресле, глаза закрыты. Я чувствовала, что он не спит. Стерео играло один из моих альбомов. Силз & Крофтс играли «Летний бриз».

Сейчас я уже подобрала собственную коллекцию записей. Мы с Гриззом редко сходились в музыкальных вкусах. Он любил рок, и хотя мне кое-что из него нравилось, я получала удовольствие, слушая легкую музыку: Логгинс & Мессина, Брэд, Пол Дэвис, Абба.

Я остановилась рядом, глядя на него.

- С каких пор тебе нравятся Силз & Крофтс?

- Не нравятся, - ответил он, глаза по-прежнему закрыты.

- Тогда почему ты слушаешь их?

- Потому что ты их любишь, а я люблю тебя, и я скучаю по тебе.

Он только что сказал, что любит меня? Мое сердце глухо застучало.

Гризз посмотрел на меня.

- Удивлена, Кит? – в его зеленых глазах было тепло. – Удивлена, что я влюблен в тебя?

Я не знала, что ответить. Даже после последних объяснений его наваждения мною, я не слышала, чтобы он говорил о любви.

Так что я сделала единственное, что пришло в голову. Я подняла спинку кресла – вместе с ним – в вертикальное положение. Потом села к нему на колени и обняла его.

- Я тоже люблю тебя, Гризз, - сказала я.

Я не врала. Пожалуй, для меня это стало бОльшим шоком, чем для него.

Он поцеловал меня.

- Можешь сделать мне одолжение, малыш?

- Да, Гризз, что угодно, - ответила я, улыбаясь. Я знала, о чем он хочет просить, и готова была сделать это.

- У меня голова раскалывается. Принесешь аспирина?

Я откинулась назад и удивленно посмотрела на него.

- Конечно.

Вернувшись обратно с водой и таблеткой, я спросила:

- А что не так? Ты долго был на солнце или что-то еще? У тебя никогда не было головных болей.

- Да нет. Думаю, это из-за твоей музыки.