ВЫГОРЕВШАЯ ЗЕЛЕНЬ

— Все началось на Новом Эрене, — говорит человек со шрамами…

…В мире черного вулканического стекла и крутых базальтовых утесов. Чахлая зелень, благодаря которой этот мир получил свое название, присутствует, собственно, лишь в самом его названии и в узкой вьющейся долине, которая заканчивается небольшой высокогорной тесниной чуть ниже вершины Бен-Бульбен. Как и другие миры, его подвергли терраформированию; но он пока еще был слишком юным для подобного взросления, и людям удалось отвоевать эту горную долину, прежде чем у них закончились семена, припасы и воля. Планета только-только выбралась из огненной колыбели и до сих пор извергала из своих недр расплавленный камень и пирокластический пепел, поэтому Дол был большой зеленой раной на тусклой черно-красной плоти планеты. Для местных жителей границы долины постепенно сжимаются, поскольку базальт, гранит и диорит медленно, но верно забирают обратно свои владения.

— Но пусть они радуются настоящему, — скалится человек со шрамами. — Ибо пока они живут в зеленом раю, а черная пламенеющая реальность поджидает за пределами взора, за грядой Чада. Все извержения, пар и лава вырываются в Пустоши под ними, туда, где тектонические плиты тоньше и магма подступает к самой поверхности. Поэтому их гибель еще впереди. Пока…

…Пока в один прекрасный день Дол Эрена также не взорвется. Большой Удар, как в шутку называют это событие местные жители. Теснина под Бен-Бульбеном богата горячими источниками…

Это мир грустных песен (что должно обрадовать тебя, арфистка). Когда эреноты хотят повеселиться, они не поют. Они дерутся. И делают они это довольно часто, чтобы облегчить свою незавидную участь.

Долу удается сводить концы с концами. Местные жители способны прокормить себя и производить предметы первой необходимости. Благодаря термальным станциям энергии у них всегда в избытке, но развлечений почти нет, а способы проведения досуга не отличаются разнообразием. Один из них — пьянство (в чем они проявляют немалый талант), второй же — ведение бесед (что считается у них настоящим боевым искусством). Ради дешевой энергии компании из иных, более богатых миров построили здесь орбитальные заводы. Большая часть иномирового экспорта Нового Эрена основывается на транзите избыточной энергии на эти заводы, а также на снабжении их продовольствием. Корабли МТК прибывают на станции с припасами, а улетают с готовой продукцией. Самому же Новому Эрену перепадает немногое.

Другой важный источник иномирового заработка — туризм. С Агадара и Боярышниковой Розы, с Малой Ганзы и Гладиолы, даже с самой Верховной Тары люди прибывают нескончаемым потоком. Они поднимаются на Западный Чад и взирают на дикую, непокорную природу, на великие гейзеры и фонтаны лавы, на реки расплавленного камня и базальтовые ледники.

— Вид’те то пир’кластовое облако, вон там? Наде’сь, оно идет не к нам… Ах, ост’рожнее здесь спрыг’вайте, ваш’ светлость, вы же не х’тите сверз’ться в лавовую лужу.

О, гиды с Чада разыгрывают настоящий спектакль, не скупясь на лесть и слегка намекая на опасность, чтобы туристы дрожали от возбуждения.

— Не сомн’вайся, эт’ просто маска, — пародирует местный акцент человек со шрамами. — Они ирландцы не больше, чем ты или я тибетцы. Уже нет. За столько веков каждый житель Старой Земли стал нашим предком. Для воскрешения давно мертвого нужно нечто большее, чем дать свое имя поселенцам и тщательно придумать архаизмы. Но что еще делать людям, у которых нет будущего, кроме того как воссоздавать прошлое?

Потом туристы на гондолах возвращаются обратно в Дол, откуда остальная планета, скрытая за Чадом, кажется дурным сном. Они останавливаются в отеле «Да Дерга» или в причудливых туристических коттеджах Среднедолья или же ищут развлечений (какими бы скудными они ни были) в Новом Центре. Туристы тратят еще больше наличных и остаются до тех пор, пока им не наскучит (что наступает довольно скоро) или же пока не испугаются (что случается еще скорее). Однажды утром турист распахивает настежь створки до ужаса милой гостевой комнаты и глубоко вдыхает аромат ярко-зеленого травянистого Дола — ветерок чуть теплый и приносит с собой едкий дымок от расплавленного камня. И вдруг «ужасно милое» кажется уже не просто «милым». И турист задумывается: да кто в своем уме здесь поселился бы? И затем: да кто в своем уме останется здесь секундой дольше?

Поэтому туристическая отрасль не слишком влияет на экономику планеты. Намного больше людей стекается на Алабастер поглазеть на Скальный Калейдоскоп. Но любопытствующие ради утоления своего любопытства все равно посещают небольшие миры вроде Нового Эрена. Они привозят с собой не только твердую валюту — шанхайские дукаты, гладиольские векселя, но также нечто столь же важное: новости с других планет. Известия путешествуют по Электрической авеню не быстрее кораблей, да и то попадают лишь туда, где эти корабли пришвартовываются, поэтому новости нередко бывают обрывочными, приходят без какой-либо периодичности и из самых неожиданных мест. Эреноты довольно хорошо осведомлены о происходящем в Боярышниковой Розе и Новом Ченнаи и немногим меньше относительно Иеговы и Йеньйеньского скопления. Но Верховная Тара? Содружество Хэчли? Далекий Гатмандер? О, то были магические названия и чудные места! Время от времени было легко поверить, что где-то там, далеко, действительно раскинулась Объединенная Лига Периферии и непоседы вроде Слаггера О’Тула поднимались на первый подвернувшийся странствующий корабль и отправлялись на поиски планеты, усыпанной золотом.

Несколько лет назад эреноты наняли по контракту Клан Ориэль для выполнения правительственных функций, и Клан прислал добросовестного администратора, который взял служебное имя Падрейг О’Кэрролл, хотя на самом деле его звали Людовик Ахмед Окпалауго. Он вел дела честно и прозрачно, хоть поначалу эреноты этого и не понимали, поскольку даже не догадывались, что такое возможно. Но едва поняли, сразу взбунтовались — ведь администрация, не берущая взяток, не станет оказывать и определенного рода услуги.

Есть аппетиты, которые лучше не утолять, ибо они станут неуемными. В качестве дополнительного стимула для потенциальных работодателей правительство Нового Эрена пригласило Межзвездную Торговую Компанию для обслуживания орбитальных заводов. Корабли МТК были рассеяны по всей ОЛП, «От Гатмандера до Малой Ганзы», как гласил их девиз. Еще компания славилась сверхъестественным предвидением, где за определенный товар можно было выгадать наилучшую цену. Внакладе не оставался никто: покупатели всегда получали товары, производители — свою выгоду, а сама же МТК — щедрую плату за посредничество. Как результат — компания завладела значительной долей всех отраслей Нового Эрена.

Кроме туризма.

А тут текли неплохие деньги. Небольшие в сравнении с тем, чем уже обладала МТК; но с ростом состояния она становилась только голоднее. А когда толстяк пиршествует, всегда найдутся те, кто подберет крохи со стола. Ориэль не стал бы прекращать действие или изменять условия своих контрактов, но МТК славилась в этом отношении куда большей гибкостью. Бакшиш у нее не считался чем-то неправильным. Компанию не связывали моральные узы древних религий, и она не делала из этого большой тайны. Межзвездная Торговая Компания верила в справедливое распределение богатств, но только до тех пор, пока у нее самой была наибольшая их доля.

К тому же существовала определенная корпоративная этика. Когда ты принимаешь взятку, то в ответ даешь что-то требуемое. Если занимаешься откатами, нужно удостовериться в качестве оказанных услуг. Однажды на Агадаре МТК заключила контракт на постройку магистрали вдоль Намекающего океана. Подрядчик решил сэкономить на материалах, и дорогу смыло в первый же сезон муссонов. Агент МТК без промедления вызвал местную дружину, которая схватила подрядчика и отправила его в ремонтную бригаду — под палящее солнце с одной лишь дегтярной кистью и шляпой-тераи на голове. После этого компания передала контракт на починку магистрали его самому крупному конкуренту. Есть что-то очаровательное в столь честной коррупции. Похищения и принудительный труд считались вне закона, по крайней мере до тех пор, пока не подкупили Ассамблею. Но это было поэтично. И с этим не поспоришь.

Поэтому, когда Известные Персоны намекнули агенту МТК на Новом Эрене, что смена администрации может принести обоюдную выгоду, агент Вандермер Нунруддин ответил, что хотя и не может оправдать подобные действия, тем не менее он не видит причин, по которым МТК не может вести дела с любой другой администрацией Дома Собраний. Агент даже посоветовал несколько управленческих корпораций, одна из которых, в духе свободной конкуренции, оказалась не чем иным, как фактически дочерним предприятием МТК.

Того, что произошло дальше, не ожидал никто.

Скорее всего, Нунруддин рассчитывал на тихий переворот, надеясь на то, что Клану Ориэль дадут «золотой парашют» и за дело возьмется дочерняя компания МТК. Циники зачастую полагают, что все только и ждут, чтобы пойти на сделку, и что даже святыми двигают эгоистичные побуждения. Известные Персоны, которые обедали с ним, наверное, считали, что народ за них горой. Но если справедливая администрация, которая никому особо не благоволит и устанавливает умеренные налоги, прозрачно расходующиеся во имя общественного блага, вызывает неприятие в сердцах одних людей, она в то же время завоевывает искреннюю любовь в сердцах других. Большинство эренотов предпочло бы не совать свой нос в правительственное корыто, но подавляющая их часть не верила, что Известные Персоны позволят им даже подобраться к этому корыту. Поэтому, если заговорщиков и агента МТК несказанно удивило, что так много людей восстало против переворота, всех остальных поразило, что так много людей его поддержало.

Война всегда уродлива, а гражданская война уродливее прочих. Оккупанта можно прогнать восвояси, но сосед после окончания боевых действий останется соседом.

На Новом Эрене армия отсутствовала. Дол был слишком узким и гористым для поддержки какой-либо противоборствующей стороны. Ближайшим государством являлся Махарадж на Новом Ченнаи в трех днях быстрого перелета по Великой магистрали; но Новый Ченнаи не питал ни малейшего интереса к происходящим событиям и вдобавок в принципе не был осведомлен о существовании Дола на Новом Эрене.

Как следствие — на планете не имелось ни танков, ни самолетов, ни артиллерии. Зато имелись силы правопорядка — гарди, — и эти гарди были вооружены, поскольку в трущобах любого мира, даже такого крошечного, как Новый Эрен, обитали головорезы. Когда заговорщики атаковали Дом Собраний, чтобы захватить Падрейга О’Кэрролла и его министров, половина гарди и треть их офицеров подняли знамя Ориэля над отелем «Виклоу» в Новом Центре. По этому сигналу Объединение космических докеров взбунтовалось против своего начальства, взяло штурмом Зал Объединения и объявило всеобщую забастовку в поддержку О’Кэрролла. Все эти события повергли революционеров-заговорщиков в состояние полнейшего шока.

Фермеры округа Мит, что в Среднедолье, избрали другой путь. Они всегда жаловались на «управителей-иномирян» от Ориэля. Поэтому фермеры сформировали ополчение, сожгли дома тех немногих соседей, которые не присоединились к ним, и послали в город молодчиков численностью с роту для поддержки революции.

Когда гарди-лоялисты попытались отбить Дом Собраний, домашние войска Клана Ориэль воодушевились и вступили в бой со своими немало удивленными и сбитыми с толку тюремщиками. Начался пожар — как все говорят, по чистой случайности, — и О’Кэрролл с тремя министрами погибли, отравившись дымом. После этого у Известной Персоны по имени Тэрренс Сорли сильно поубавилось уверенности. Он не ожидал смертей. Лепетал, что отказывается от поста, но остальные твердили, что уже слишком поздно, что «жребий брошен» и прочее в том же духе. Но Сорли отвечал, что уйдет в любом случае, поэтому Красавчик Джек Гэррити пристрелил Сорли тут же в зале заседаний, и его желание в конечном итоге исполнилось.

Война всегда уродлива, но эта — уродливее прочих. Самолеты, танки и самонаводящиеся снаряды хотя бы делают все чисто, и почти каждый, кого убиваешь, находится за пределами зрения. А вот пистолеты, винтовки, гелинит — который здесь зовут «веселое па-па» — оружие ближнего боя и очень личное. Можно заключить мир с тем, против кого сражался на расстоянии, но куда сложнее помириться с тем, чье зловонное дыхание чувствовал на своем лице и чей кинжал был в дюйме от твоего горла.

И дело дошло до кинжалов, мечей и копий. Оружейная промышленность на Новом Эрене была развита слабо — как раз в достаточной степени, чтобы гарди могли справиться с немногими головорезами. Охотников тут не было, поскольку в Доле животные не водились; а стрелки по мишеням пользовались безвредными инфракрасными «пульсаторами». Вскоре после сожжения Дома Собраний все запасы оружия были израсходованы, а продукция заводов Реардона и Хэрригана в конечном итоге не досталась никому — совладельцы взорвали заводы, создав потрясающих размеров кратер в предместье городка Голуэй, затем пожали друг другу руки и разошлись по разные стороны баррикад. Реардоны присоединились к революционерам, а Хэрриганы к лоялистам. В подобном жесте было даже нечто джентльменское и достойное уважения. Они ограничили масштаб войны, пускай ценой баснословной прибыли и всего, чем владели. Ореол самопожертвования превратил Реардона в белую ворону в рядах революционеров. И на доверии других Персон этот поступок также сказался не лучшим образом.

Некоторые изготавливали кремневые винтовки и ружья-самострелы, но подобное оружие в основном считалось варварским, и эреноты отдавали предпочтение кутлассам, диркам и двуручным мечам-клейморам. Зачем посылать стремительную пулю, которая разорвет кому-нибудь внутренности, если можно разрубить противника от ключицы до паха одним хорошим ударом? Можно застрелить человека по случайности, но потребовалась бы неподдельная целеустремленность, чтобы снести ему голову с плеч.

Война всегда уродлива. Это вываливающиеся из распоротых животов внутренности. Это голова, пытающаяся прошептать последние слова, с удивлением уставившись на тело, которое прежде венчала. Это понимание ужасного значения слов «человеческие останки» в руинах отеля «Да Дерга», после того как какой-то пацан использовал последний заряд «веселого па-па».

Поэтому для подобной войны должна быть чертовски хорошая причина, ведь даже если она хорошая, то все равно остается чертовской. И все же лучше сражаться за свободу и преданность, чем за жалкую разницу в тарифах. Куда бо льшие войны начинались по куда меньшим причинам. А если человек не готов взяться за оружие для защиты своей свободы, он станет рабом для первого же тирана, который ради власти пойдет по трупам. Это не делает события менее горестными, но может означать, что в последующие годы, когда человек однажды глубокой ночью проснется в холодном поту, он сможет потом наконец спокойно уснуть.

Революция затевалась не для того, чтобы к власти пришли тираны. Заговорщики лишь хотели запустить руку в поток налогов, проходящий через Дом Собраний. Но последовавшие события поглотили своих творцов. Определенные шаги стали «необходимыми». После двух недель боев в живых не осталось ни одного из числа первых заговорщиков, за исключением Красавчика Джека, который, хоть и получил ранение, продолжал командовать из Центра вещания. Погиб даже агент МТК. Пошли слухи, что он был подстрекателем переворота, и одним особо насыщенным событиями вечером лоялисты заложили в машину Нунруддина «веселое па-па».

У лоялистов лидеров не было. Контрреволюция получилась спонтанной, а О’Кэрролл вместе с большинством соратников погиб в сгоревшем Доме Собраний и в последовавших за этим событием боях. К концу второй недели из укрытия в Долине Ардоу вышел тэнейст О’Кэрролла, служивший помощником управляющего. Когда началась война, он как раз проводил публичные слушания по поводу школьной программы — занятие настолько милое и нормальное, что от его невинности впору заплакать. Едва начались проблемы, он со своим телохранителем ушел в горы. Революционеры не знали, что он находился за пределами города, иначе отложили бы переворот еще на неделю, — поэтому они не прочесали Южный Дол, чтобы захватить его в плен. К тому времени как заговорщики начали думать о чем-то кроме захвата Дома Собраний и Центра вещания, тэнейста уже и след простыл, а жители округа Ардоу лишь непонимающе хлопали невинными глазами.

Две недели он собирал силы и сведения. Поначалу с ним был только личный телохранитель, но позже он отыскал войска Ориэля, рассеянные по Южному Долу, очаги лоялистов, а также мобилизовал местных из числа преданных Клану. Он даже использовал, пусть и с большой неохотой, банду Магрудера. За определенную плату они были готовы «стучать» на кого угодно, и, таким образом, у тэнейста появилась разведка.

Служебным именем тэнейста было Маленький Хью О’Кэрролл, хоть при рождении на Венешанхае, что в Йеньйеньском скоплении, его нарекли Рингбао делла Коста. Последующие деяния Маленького Хью стали достоянием легенд. Доселе он и не догадывался, что обладает такими способностями в создании беспорядков. Маленький Хью стал «Призраком Ардоу». Ни один лидер революции не мог скрыться от его эскадронов смерти. Люди Хью нападали стремительно и бесшумно, а поднабравшись опыта — бесстрашно и умело. Магрудеры имели глаза и уши в каждом городе, а также знали нужных людей. Они всегда могли указать искомую цель, всегда могли найти и открыть взяткой любую дверь. В противоположность этому, Призрак всегда ускользал от людей Красавчика Джека, и по Долу разошлось немало историй о его похождениях и чудесных спасениях.

Некоторые лоялисты, особенно выжившие гарди, возражали против подобных методов. Они считали бесчестным нападать из засады, бить в спину или вести партизанскую войну. Мужчине следует сходиться с врагами лицом к лицу. Тогда Маленький Хью предложил им сражаться с врагами открыто и отвлекать их на себя, а сам в это время уничтожал лидеров. Когда революция начала становиться все более и более неуправляемой, лоялисты увидели в действиях Хью логику, хотя душой так и не приняли их.

Революция сменила второй, затем третий круг лидеров, когда стало понятно, что четвертый найти уже не так просто. Единственным, до кого Маленький Хью не добрался, был сам Красавчик Джек, превративший Центр вещания в неприступную твердыню. Три группы пытались проникнуть в Центр, двум это удалось, одна добралась до кабинета Красавчика Джека. Двое охранников убили двоих убийц, а Красавчик Джек расправился с третьим, что было очень неплохо для человека с одной рукой.

История превратилась в легенду. Красавчик Джек и Призрак Ардоу сражаются в титаническом поединке на фоне сгущающихся сумерек. Люди уже начали слагать баллады, а война шла всего-то четыре недели.

Случались и промахи. Однажды эскадрон смерти «убрал» в поселке Койн Криспина Дэлла, районного лидера революции, когда тот спал в кровати вместе со своей любовницей. По ходу дела убрали и ее тоже. Не самый лучший вариант, поскольку действовало неписаное правило: щадить мирных жителей. В другой раз Красавчик Джек потерял целый округ Мит, когда его люди перебили гарди в хорошо спланированной засаде. Фермеры из Мита питали искреннюю привязанность к старым правоохранителям, а случившееся походило на ушат холодной воды. Они посмотрели на окровавленные мечи, друг на друга и испугались того, что с ними стало. Фермеры в полном составе отправились в Среднедолье, а силы Красавчика Джека попытались остановить их. Большая ошибка: во-первых, все отлично знали, что митменцы сполна испили свою чашу и просто хотели домой; а во-вторых, они возвращались домой с мечами в руках, и четыре последние недели научили фермеров, как с этими мечами обращаться.

Войска революции вытеснили лоялистов в Новый Центр, поселок Фермой и еще несколько мест, когда на орбиту планеты вышли два корабля с неполным полком гвардейцев МТК. С орудиями и вертолетами. И возможностью спутниковой разведки.

Они направлялись к Боярышниковой Розе, где МТК надеялась выиграть тендер на защиту границ небольшого, но богатого государства Фалез. Корабли отбыли из гладиольского депо и шли три недели по Великой магистрали. На Новом Эрене они надеялись отдохнуть и восстановиться, но, вместо этого, попали в пекло гражданской войны. Полковник София Юмдар, командовавшая двумя ротами, считала, что гражданские войны не лучшим образом сказываются на бизнесе (энергетические лучи к орбитальным заводам стали прерывистыми) — и прямо-таки фатальны для туристической отрасли, которую МТК надеялась взять под контроль. Гильдия энергетиков и Ассоциация гидов Чада, которые предпочли стоять в стороне, с ужасом наблюдая за разрушением всего, что было им дорого, молили ее вмешаться, пока не улетели заводы и окончательно не иссяк поток туристов.

Последней каплей стали известия о гибели от рук лоялистов агента МТК — безвинного наблюдателя, по мнению Софии Юмдар.

Подобный терроризм нельзя было терпеть. Полковник велела своим войскам готовиться к высадке и отправила быстрый челн обратно в полковое депо с вестями о случившемся и приказом о мобилизации оставшихся двух рот.

— Я подавлю это восстание за неделю, — поклялась она, видимо позабыв, что взбунтовались не только лоялисты.

И подавила.

А чего вы ждали? Полковник пришла с пистолетом на поножовщину. Ее спутниковая разведка могла обнаружить даже небольшие группы, кравшиеся по Долине Ардоу, и провести операцию по их пленению либо сбросить на них что-нибудь с орбиты. Последним средством она воспользовалась всего раз, для демонстрации, и больше к нему не прибегала. Затем начало происходить нечто из ряда вон выходящее. Люди стали помогать Призраку Ардоу.

И это было последним актом трагедии. Маленький Хью собрал вокруг себя людей, любивших его сильнее, чем Дол, сильнее, чем старую администрацию, готовых умереть ради него, ради того, чтобы он выжил и воплотил их чаяния о «Возвращении О’Кэрроллов». Рыжий Суини. Мэв Нож. Вольдемар О’Рахилли. Эти имена произносились с трепетом лишь чуть меньшим, чем имя самого Маленького Хью.

И они отдавали свои жизни. Один арьергард гиб за другим, чтобы дать ему время скрыться. Хью прятался ловко, словно рыба в воде. Один раз под видом лудильщика, в другой как священник, в третий — переодевшись женщиной. Под последней личиной его и раскрыли, когда какой-то капрал МТК задрал ему юбку по несколько иной причине и получил большой, но последний сюрприз в своей жизни. Полковник Юмдар почти поймала Призрака в поселке Фермой, где его узнали в обычном рабочем, занятом отстройкой отеля «Да Дерга», но ему удалось выскользнуть из расставленных сетей и скрыться. В Среднедолье, где он, как ни удивительно, руководил восстановлением сожженных ферм взбунтовавшихся фермеров, произошла еще одна стычка. Маленький Хью использовал вымышленное имя, но особенно не шифровался. Люди, которыми управлял Призрак, долго и упорно сражались за революцию, пока резня гарди не открыла им глаза на правду. Когда к ним приблизился реактиволет с отрядом МТК на борту, к нему бросились трое закаленных митменцев с клейморами наперевес, и за время, которое понадобилось бойцам, чтобы перестрелять их, Призрак исчез. Полковника Юмдар терзало любопытство, что же это был за человек, которого почитали даже его враги. Когда она прямо спросила об этом у Красавчика Джека Гэррити, однорукий мужчина на мгновение задумался, после чего лишь покачал головой и произнес:

— Вы все равно не поймете.

Она так и не поняла. Сведений о местонахождении Маленького Хью становилось все меньше, зачастую они оказывались ложными, из-за чего ее отрядам приходилось носиться по всему Новому Эрену, и как-то раз их занесло даже на крошечную теснину в верховьях Дола, чуть ниже пика Бен-Бульбен.

Наконец после нескольких дней беготни космодокеры Объединения упаковали Маленького Хью в контейнер вместе с запасами воды и продовольствия на девять недель, вписали адрес доставки, пометили груз как «хрупкий», погрузили на лихтер и отправили на перевалочную станцию на высокой орбите. Там ему предстояло ожидать межзвездный грузовой звездолет, который будет первым пролетать мимо. Когда Маленький Хью уже был готов залезть в контейнер, у всех навернулись слезы на глаза, его обнимали и целовали в щеки, а Рыжий Суини спросил:

— Ты еще вернешься?

И Призрак Ардоу сделал то, чего ему точно делать не стоило. Он поклялся именем отца, что вернется и сполна рассчитается за предательство, совершенное на Новом Эрене.

На Вершинной станции миновала неделя. Все, кто был в курсе, боялись, что их хитрость раскроется, и облегченно вздохнули только после того, как один бродячий грузовой звездолет взял контейнер (а с ним и Маленького Хью) на борт.

Полковник Юмдар со смешанными чувствами наблюдала за отбытием «Нью-Анджелеса». Она была не из тех, кого занимали романтические помыслы о мести. От команды злосчастного звездолета ей удалось получить нечто куда более ценное за обещание МТК позже заплатить причитающийся им процент. Возможно, по этой причине полковник находилась в хорошем расположении духа, когда приказала охранникам не задерживать Призрака Ардоу. Ее миссия заключалась в том, чтобы восстановить порядок, и она считала, что побег Маленького Хью позволит достичь этой цели намного эффективнее, чем его пленение. Легенды вызывали проблемы, но мученики приносили еще больше неприятностей. Без Призрака Ардоу, который бы мог возглавить лоялистов, последних выловили уже без особых усилий.

В итоге желаемого не достиг никто. Лоялисты не смогли вернуть старую администрацию. Дочерняя компания МТК под шумок перекупила контракт на управление у Клана Ориэль, который принял плату в качестве возмещения издержек; и полковник Юмдар великодушно разрешила персоналу О’Кэрролла покинуть планету за счет МТК. Но и Известные Персоны, заварившие эту кашу, не обрели искомую власть. Все они, за исключением Красавчика Джека, погибли. Но даже сам Красавчик Джек оказался у разбитого корыта. Его сторона одержала победу, но Юмдар не доверяла ему, и все лавры достались не Красавчику Джеку, а полковнику. Кроме того, она небезосновательно подозревала, что он приложил руку к побегу Маленького Хью, и не могла понять мотивов человека, поступившего подобным образом.

Люди вернулись к привычной жизни под пристальным надзором 33-го гвардейского полка миротворческой корпорации МТК. Они с ужасом и жалостью взирали друг на друга, на развалины, которые сотворили своими же руками, и постепенно принялись отстраивать все заново. Это как нельзя лучше подходило Юмдар, в дополнение к званию полковника принявшей гражданскую должность планетарного управителя, так как до установления правопорядка, нового притока туристов, а также возобновления подачи энергии «Компания Шон» не получила бы никакой прибыли от контракта — а прибыли она желала превыше всего.

И чего София Юмдар действительно не поняла, так это того, что бывшие лоялисты и повстанцы начали встречаться в пабах. Они прилюдно жали друг другу руки, дабы побудить остальных на отстройку ими же разрушенного. Сама она, будучи временным губернатором, призывала жителей к тому же в прямом эфире и личных выступлениях по всему Долу. Кроме того, все хорошо знали, что в случае нарушения порядка 33-му полку было приказано «занимать позицию посередине и стрелять в обе стороны». Но вот то, что вечерами они компаниями собирались в пабах и рассказывали истории о сожжении отеля «Да Дерга» или резне гарди, пели баллады о штурме Дома Собраний и марше митменцев, непрестанно восхваляя подвиги каждой из сторон, — оставалось выше понимания Юмдар. Когда подполковник пересказал ей песню «Маленький Хью оставил нас», один из куплетов которой объяснял секрет ее снисходительности в последний момент тем, что София втайне восхищалась Призраком, полковнику первым делом захотелось эту песню запретить. Но Красавчику Джеку удалось ее отговорить.

— В конце мы всегда поем и пляшем, — пояснил он.

Позже она услышала, как Красавчик насвистывал эту мелодию, заседая в Торговой палате.

Что только укрепило ее в мысли, что все эреноты — психи.

А еще она заполучила хитрую статуэтку предтеч. Камень, который каким-то образом танцевал, изменяя свою форму. Она могла разглядывать его часами, пытаясь уловить сам момент изменения, только чтобы спустя некоторое время осознать, что он уже изменился. Юмдар знала, что ей придется передать камень в Центральный офис на Старом Сакене, поскольку выгоды от него не будет до тех пор, пока он не пойдет с молотка на аукционе, но пока что эта вещь принадлежала только ей. У полковника были письменные показания Января о месте, где была сделана находка, неразборчиво подписанные членами его команды, а еще заметно приукрашенная хитрая басня, без сомнения состряпанная для того, чтобы отпугнуть других охотников до наживы. К показаниям Юмдар приложила собственный документ, подтверждающий, что артефакт перешел в ее распоряжение.

И все это взамен на разрешение встать на ремонт и техобслуживание в депо МТК на Гладиоле плюс обещание доли с продажи камня на аукционе. Неплохая сделка для нашедшего сокровище, но Январь даже не удосужился поинтересоваться, были ли у Юмдар полномочия вообще предлагать подобное. Лично она надеялась, что Правление подтвердит ее обещание. МТК могла быть щедрой, когда это не обходилось слишком дорого, к тому же Январю починят корабль — так что возражений с его стороны не последовало.

Песчаник так удобно лежал в руке, что полковник с ним не расставалась. «Словно скипетр», — брюзжали некоторые помилованные лоялисты в новом Доме Собраний, и их коллеги из числа повстанцев соглашались, ведь они проливали кровь не для того, чтобы сделать из Юмдар королеву.

Но изданные ею указы казались разумными, даже вдохновляющими, и люди, услышавшие их, бросались на восстановление с пылом, сравнимым только с былой яростью. В кое-каких районах даже поговаривали, хотя, следует подчеркнуть, недолго, что королева на царстве — не такая уж плохая мысль. Юмдар занималась полезным делом, и, хоть некоторые гиды в своих уединенных хижинах на склонах Чада и ворчали насчет «подхалимства» горожан к диктатору МТК, все соглашались, что после всего случившегося диктатура не была лишена смысла.

То, что произойдет дальше, будет уже совсем другой историей.

 

ОН КРАК

— Значит, голтрэй, — произносит арфистка. — «Плач по Хью О’Кэрроллу».

И арфа звучит так жалобно, что у половины посетителей на глаза вдруг наворачиваются слезы.

Человек со шрамами какое-то время слушает, но песнь, похоже, ничуть его не трогает.

— Знаешь, у них ведь не все дома, — говорит он, — у эренотов. Но чего еще ждать от народа, который живет на плоту, болтающемся посреди моря кипящей лавы? Большой Удар может случиться в любой момент, поэтому неудивительно, что временами у них сносит крышу.

— Юмдар собиралась оставить Танцора себе или действительно намеревалась отправить его на Старый Сакен?

— Думаю, изначально нет, но в конечном итоге решение приняли за нее. Произошедшее с Юмдар не интересует никого, кроме самой Юмдар. Если тебе нужна жалобная песнь, то подлинно трагический персонаж этой истории — Красавчик Джек Гэррити.

Арфистка удивлена, ее пальцы нерешительно замирают.

— Он? Но почему?

— Потому что он выиграл все, но не получил ничего, а что может быть хуже? Красавчик стал заместителем заведующего отделом в мелкой конторе — участь, едва ли достойная героя Нового Центра. Вот почему борьба с Призраком погубила его. Это был единственный раз в его жизни, когда он чего-то да стоил.

Арфистка насмешливо наигрывает традиционный военный марш.

— Я бы не назвала его героем.

— Нет? А кто тогда герой? Конечно, человек, который не боится умереть, отважен, держит под контролем свои чувства — свою злость, страх и отчаяние — ради достижения цели. Красавчик Джек не поддавался отчаянию до самой победы. Неужели героями могут быть лишь те, кто соответствует твоему пониманию доблести? Может, Призрак Ардоу? — Человек со шрамами приветственно взмахивает рукой, как будто сам Призрак только что вошел в бар.

— Нет. — Ее прежний «Плач» сбивается и становится нестройным, и наконец она откладывает арфу и опускает руки на стол. — Но я считала его хорошим человеком. Не убийцей, не головорезом.

Похоже, она тронута. Оказывается, у той, чья музыка — безмолвие, есть чувства.

Человек со шрамами зловеще смеется.

— Он преуспел, и этого у него не отнять. Считается, что есть разница между быстрым и четким убийством определенного человека и убийством множества людей на поле брани. Может, ты растолкуешь нам разницу?

— Герой, — тихо произносит она, — побеждает себя.

Человек со шрамами некоторое время молчит. Затем он толкает свой стакан с виски в противоположный конец стола, где арфистка ловит его прежде, чем он успевает упасть на пол.

— Это сражение, — мрачно говорит он, — в котором у некоторых из нас нет шансов на победу.

Он смотрит на стакан, а затем на арфистку.

Послание понятно. Она машет бармену, и тот вскоре подливает «воды жизни». Арфистка также получает непрошеный стакан и подносит его к губам. Спирт отвратителен на вкус, обжигает горло, его единственное предназначение — заглушить нечто ужасное.

— Знаешь, что самое забавное? — спрашивает человек со шрамами, но, не дожидаясь ответа, продолжает: — Хью О’Кэрролл работал школьным учителем. Вот почему, когда началась заварушка, он находился в Южном Доле. Все, чего он хотел, — это учить детишек.

— Куда он отправился? — спрашивает арфистка. — Куда его люди отправили контейнер?

Лицо человека со шрамами расплывается в улыбке, похожей на оскал черепа.

— А куда смывает всех подобных ему?

— Ах! — Арфистка поворачивается и оглядывает бар вместе со всеми его завсегдатаями. — Не лучший конец для легенды.

— А кто говорит, что это конец? Это не было концом ни для человека, ни для легенды, хоть заканчивать легенды всегда сложнее. Мы с ним разговаривали вон за тем столом у окна, — он указывает костлявым пальцем, — и он поведал нам всю историю.

Арфистка тянется к инструменту.

— Итак, переходим к Иегове?

— Нет. Есть еще одно начало.