Поздно вечером Кэролайн отправилась в магазин за продуктами. Я уже два дня не выходила из дома, и в холодильнике остался только кусок курицы весьма неаппетитного вида, литр выдохшейся кока-колы, немного сыра и контейнеры с замороженным ужином. Заправка к салату и виноград превратились в несъедобную кашу. В отсутствии Кэролайн я лежала на кушетке и думала о Хейдене, Карсоне и о странном переплетении наших судеб. Мэтьюс давно уехал, предварительно заверив нас, что непременно позвонит, если узнает что-нибудь новое. По телевизору показывали очередной комедийный сериал, и я вдруг с удивлением обнаружила, что заранее записанный смех, который страшно раздражал даже в любимых программах, стал оказывать успокаивающее действие, как шум прибоя на далеком морском берегу.

Я не заметила, как уснула, и проснулась от стука входной двери. На пороге стояла Кэролайн с ключом в руках. Щеки журналистки горели от возбуждения, и никаких пакетов с продуктами при ней не было. Сев на кушетку, я с недоумением смотрела на нее, моргая сонными глазами.

– Ну, что еще стряслось?

Кэролайн оглянулась, бросив украдкой взгляд на открытую дверь, через которую была видна полицейская машина, стоявшая у тротуара, а потом закрыла дверь и обратилась ко мне:

– Я полностью вам доверяю и надеюсь, вы не наделаете глупостей. Не заставляйте меня пожалеть о своем поступке. Кто-то прикрепил эту записку к ветровому стеклу моей машины, пока я была в магазине. – Кэролайн сунула руку в карман пальто и вынула оттуда конверт.

Дрожащими руками я взяла простой белый конверт для писем, точную копию того, что аналогичным способом передал мне Притчет. Помнится, Карсон Бекмэн отправил Притчету статью в таком же конверте. Я заметила, что у Кэролайн тоже дрожат руки. В конверт был вложен листок бумаги с посланием, написанным маркировочным карандашом печатными буквами: «Езжайте в указанном направлении и будьте на месте в девять часов. Никаких друзей и полиции, только Нина, в противном случае пропадет и второй». Под посланием объяснялось, куда нужно ехать, с указанием названий улиц и поворотов. По описанию я поняла, что назначенное место находится в получасе езды к западу от Кэри, в Четхэм-Каунти. Это был один из немногих оставшихся между Рэли, Даремом и Чапел-Хиллом районов, где, главным образом. находятся фермерские земельные участки вперемежку с небольшими жилыми комплексами и наступающими на сельскохозяйственные земли новостройками. Редкое в наши дни местечко, жители которого все еще выступают против магазинов «Уолмарт».

Руки дрожали так сильно, что я не могла удержать листок и положила его на журнальный столик.

– Что значит «пропадет и второй»? Не понимаю, – обратилась я к Кэролайн.

– Я решила, что сначала вам лучше прочесть письмо, – ответила она. – А сейчас давайте присядем. – Журналистка вручила мне еще один сложенный вдвое листок бумаги, который прилагался к посланию.

Это была отсканированная фотография Хейдена. Он лежал на кушетке, покрытой пледом, рисунок которого пользовался популярностью в семидесятые годы прошлого века. Запястья и лодыжки мальчика были обмотаны клейкой лентой. Сзади виднелась голая бетонная стена без окон. Наверное, мой сын находится в каком-то подвале или погребе. Рот Хейдена был тоже заклеен лентой, как на снимке, сделанном камерой наблюдения в школе. Вот только сейчас левый глаз сына закрывал темный, неряшливо вырезанный кусок марли, приклеенный серой лентой.

– О Боже! – Я невольно закрыла рот рукой, как тогда, много лет назад, в мастерской Рэнди. – Его глаз!

Кэролайн присела рядом и осторожно забрала фотографию.

– Мы должны немедленно пойти и сообщить обо всем полицейским, а они позвонят Мэтьюсу. Он может вызвать отряд полицейского спецназа, который прибудет через час, и уже вечером мы сможем забрать Хейдена домой.

– Нет, ни за что на свете, – решительно ответила я тоном, не терпящим возражений. Я уже представила, как полицейские выносят из дверей какого-нибудь сарая маленький мешок для трупов. Перед глазами мелькали сцены из вечерних программ новостей, где показывали попавших в безвыходное положение заложников. Такие истории редко имели счастливый конец, особенно если учесть, что Карсон такой же психопат, как Рэнди, если не хуже. Я снова взяла фотографию и показала Кэролайн. – Видите, что он сделал с глазом? Если у этой сволочи поднялась рука покалечить ребенка, неужели он остановится перед убийством?

– Если вы отправитесь туда одна, он убьет вас обоих, – пыталась вразумить меня Кэролайн.

Мне было трудно дышать, голова гудела, а в висках стучали два тяжелых молота. Но вдруг шум стих, и наступила полная тишина.

– А может быть, и нет, – спокойно возразила я. – Возможно, ему нужна я, а не Хейден. Наверное, именно поэтому Карсон и похитил малыша. Вы же слышали, что сказал по телефону Рэнди. Он использует Карсона как последнюю возможность покончить со мной. Это его единственный и последний шанс подчинить меня своей воле. Если бы Карсон хотел убить Хейдена, то не стал бы посылать письмо. Он бы просто убил мальчика и где-нибудь закопал, а потом вернулся за мной.

– Может быть, он так и поступил, – проговорила Кэролайн, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно мягче. – Мы ведь не знаем, когда была сделана фотография и что произошло с тех пор.

– Не заставляйте меня рисковать жизнью сына, Кэролайн. У вас нет на это права.

Кэролайн понимала серьезность моих намерений и знала, что переубедить меня невозможно, и все же сделала последнюю попытку.

– По крайней мере разрешите позвонить Дуэйну, ведь уже в течение получаса Карсон находится где-то поблизости. Наверняка он следил за домом и поехал за мной до магазина, чтобы оставить свое послание. Возможно, он и сейчас наблюдает за нами.

Я с сомнением покачала головой и показала Кэролайн маршрут, который написал для меня Карсон.

– В таком случае он следит за нами не несколько часов, а гораздо дольше. Он знает, что здесь полно полицейских, и если за все это время полиция не заметила Карсона, почему вы решили, что они нападут на его след сейчас?

– На автостоянке рядом с магазином должны быть установлены камеры наблюдения. Может быть, нам удастся установить, на какой машине он ездит, и…

– Прекратите, Кэролайн. – Я положила руки на плечи журналистки. – Если потребуется, я найду способ обмануть и полицию, и вас. Карсон не требует выкупа, он вообще ничего не просит и не собирается оставлять нас в живых. Уж это я знаю точно. Вы помните, что сказал Рэнди? Он посоветовал отнестись к Карсону серьезно, и думаю, у него имелись на то все основания. Понимаете, у меня наконец-то появилась возможность что-то сделать, и я нуждаюсь в вашей помощи, но не могу подвергать риску жизнь другого человека, черт возьми! Вы уже сделали для меня гораздо больше, чем я могла рассчитывать, но сейчас речь идет о самом главном, и вы можете оказать мне услугу ценою в жизнь, которая станет искуплением за помощь Притчету, за то, что вы меня выследили и за все, к чему это привело. Помогите мне спасти сына и, ради Бога, молчите. Ничего и никому не говорите – ни Дуэйну, ни полицейским.

Кэролайн опустила голову, и я увидела, что по ее щекам катятся слезы, но она не произнесла ни слова и не стала меня отговаривать. Потом подошла к дорожной сумке и извлекла пистолет, который на вид весил фунтов пятьдесят.

– Если вы решили туда ехать, то должны взять с собой оружие. Я еду с вами, по крайней мере провожу вас до дома. Если хотите, могу подождать в самом конце подъездной дорожки, но я еду, и мое решение обсуждению не подлежит!

– Поверьте, я хочу, чтобы вы поехали со мной, – заверила я Кэролайн. – Но сейчас нам надо пойти и выгрузить из машины продукты, пока полиция ничего не заподозрила.