Эва лежала на нем. Его взгляд был полон мольбы, а голое тело прижималось к его телу.

— Джаред…

Она шептала его имя, ее руки скользили по его плечам, по его груди…

— Джаред, пожалуйста…

Когда она так просила, он не мог отказать ей ни в чем. Он мгновенно перекатился на живот вместе с ней, и теперь она лежала под ним. Податливая, мягкая, готовая отдаться ему, любить его…

— Джаред! Проснись!

Джаред открыл глаза. Сердце стучало молотом по грудной клетке. Солнце сияло сквозь жалюзи. А Эва лежала под ним. Он чувствовал прикосновение ее рук на своих щеках. Целую секунду ему казалось, что он все еще видит сон, но это было невозможно. И Эва полностью одета.

— Что ты здесь делаешь? — Голос не повиновался ему.

— Что я здесь делаю?… Ты просто схватил меня и завалил под себя.

— Я… о том, что ты, черт побери, потеряла здесь, в моей комнате?

— Лили заболела, Джаред. — Эва попыталась выбраться из-под него. — По-моему, у нее температура.

Джаред вскочил:

— Что?

— Наверное, она вчера слишком долго играла, — вставая, сказала Эва. — У нее болит живот и… — Она осеклась, глядя на него остановившимися глазами.

Джаред опомнился. Он был совершенно голый.

И в абсолютной боевой готовности.

Он чертыхнулся, сорвал одеяло с кровати и закрутил вокруг себя. Эвины щеки пылали.

— Я бы обратилась к Муне, но не знаю, где ее комната.

— Почему к Муне? Я отец.

— Ну да, я и пришла к тебе, а ты меня практически… — Она показала на постель.

— Эва, я спал. Я понятия не имел, что делаю! — Он приподнял бровь. — Ты не могла бы отвернуться на минуточку?

— Послушай, — глядя в окно, заговорила она. — Я хотела пойти к Муне, потому что не знаю, где найти термометр. У тебя есть градусник в доме?

— Вряд ли. — Джаред натянул джинсы. Внутри все. болезненно сжималось. Его ребенок болен, а у него нет даже такой мелочи, как термометр. — Во всяком случае, я не собираюсь тратить время на его поиски.

— То есть?

— Я вызову врача.

— Но сейчас слишком рано. Еще никто не принимает.

— Здесь тебе не Нью-Йорк. Доктор Вард наш друг. Он живет в десяти минутах от нас. — Он влез в футболку. — Иди и присмотри за Дили. Я скоро.

Эва обернулась:

— Ты слишком переживаешь. У любого ребенка периодически болит живот. Это нормально.

— В самом деле? — Он стиснул зубы. — И откуда я должен знать об этом?

Он видел, как изменилось ее лицо, и почувствовал что-то вроде жалости. Резко кивнул и вышел из комнаты.

Почему он чувствует свою вину? Потому что разозлился? Но разве он не имеет на это права? Лили нужна его помощь, а он ровным счетом ничего не знает о том, как должен вести себя отец.

Джаред с яростью давил на кнопки телефона. А ведь та, которая в этом определенно разбирается и вполне могла бы ему помочь стать хорошим отцом, только доводит его до бешенства.

— Ей нужно много жидкости и постельный режим. А через пару деньков будет опять веселенькая и здоровенькая.

— Значит, я не могу сделать ничего больше? Только давать ей лекарство и следить, чтобы она была в постели? — Джаред пристально смотрел на врача. — Ты уверен, что не нужно никаких анализов или там…

Эва непроизвольно дотронулась до его руки. Он тут же схватил ее руку и крепко сжал. Большим пальцем он машинально гладил тыльную сторону ее ладони. Она всего лишь хотела успокоить его, но движения его пальца оказались для нее слишком эротичными. Эва осторожно высвободила руку.

Впрочем, Джаред вряд ли заметил что-нибудь.

— Док, может, есть какие-нибудь травы, которые помогут? Бабушка в них разбирается…

— Это всего лишь вирус, Джаред. — Доктор Вард поднялся и взял свою сумку. — Давай ей тайленол каждые четыре часа и следи, чтобы она спала побольше. Я тебе гарантирую: через три дня она будет носиться как ветер.

Эва сказала:

— Я хорошенько закутаю ее в дорогу.

— Она остается здесь, — неожиданно резко заявил Джаред.

— Джаред, послушай… — начала Эва, но он глянул на нее так, что у нее перехватило дыхание.

— Я останусь с моей дочерью.

— Но это ведь инфекция. Ты и Муна…

— Эва, это действительно так необходимо — увозить девочку? — спросил врач. — На самом деле ей лучше всего…

— Лили останется здесь. — Джаред говорил теперь тихо, но очень твердо, и было ясно, что он никому не позволит нарушить только что установленный им закон.

Во дворе раздался шум автомобиля. Хлопнула дверца.

— Это Рита, — сообщил Джаред. — Я позвонил ей и попросил привезти что-нибудь из вещей для тебя и Лил.

— Что? — Эва вскочила. — Доктор, можно мы оставим вас на минутку?

— Конечно, — добродушно улыбнулся тот.

Эва схватила Джареда за руку и поволокла из комнаты.

— Вижу, в своем доме ты господин. Но ты не мой господин. Ты не имеешь права решать за меня или моего…

Джаред приподнял бровь.

— Ты одна четыре года принимала решения, касающиеся Лили. — Он шагнул к ней. — Думаю, теперь будет честно, если ты наконец развяжешь мне руки.

Сердце Эвы учащенно забилось.

— Мы не можем оставаться в одном доме.

— Ты имеешь в виду, что не можешь оставаться ты?

— Как это будет выглядеть?

— А мне плевать, как это выглядит. Я хочу быть рядом с моей дочерью. Ну а тебе не обязательно ночевать здесь. Ты можешь спать у Риты, но, по-моему, для Лили важно, чтобы мы оба были с ней. — Он нагнулся и шепнул ей прямо в ухо: — Но ты, конечно, можешь не оставаться, если боишься, что однажды я подойду к тебе слишком близко.

Эва чувствовала, как последние остатки воли покидают ее. Грудь напряглась в ожидании его прикосновения, внизу живота стало горячо. Это натворили его дыхание, близость его губ и этот его чертов палец. Ее тело слишком хорошо помнило все и требовало большего. Конечно, она боялась. Он угадал. Она боялась свихнуться, даже если он и пообещает никогда слишком близко не подходить к ней. Ведь ее все равно тянет и будет тянуть к нему.

— Я не собираюсь ворошить прошлое. — Он отступил на шаг.

— Я тоже не собираюсь. Просто вирус может оказаться заразным, а Муна — старая женщина…

— Муна ни при чем. И не говори мне, что ты готова плюнуть на советы врача, лишь бы убраться от меня подальше.

Чтобы окончательно прийти в себя, Эва медленно вдохнула и выдохнула. Естественно, ей совсем неохота срывать сейчас больную малышку с места. И Джаред имеет право заботиться о ребенке, разве нет? Всего лишь пара дней. Столько она выдержит.

Или нет?

— О’кей. Мы побудем, пока Лили не станет лучше.

На веранде Рита и доктор оживленно обсуждали предстоящую свадьбу.

— Ну, приветик. — Рита сгорала от любопытства. — Как моя племянница?

Возле нее стояли два чемодана.

— Температура упала. Спит. Доктор считает, что это легкий вирус.

— Хорошо, — подмигнула Рита. — А как дела у моей сестрицы?

— Да прекрати ты хмыкать. Совсем не смешно. Джаред настоял, чтобы мы остались, пока Лили не станет лучше.

— Хорошо-хорошо. Не скажу больше ни слова; Даже о том, что сегодня ты совсем не такая, как вчера. И уж точно промолчу про то, что твои глаза сияют, как тогда, когда ты впервые увидела нового папиного работника.

— Ну а что наш персидский шейх, который собрался вести тебя под венец?

— Будет через пару дней.

Эва заметила, что взгляд сестры помрачнел, и обняла ее.

— Что случилось?

— Ничего. — Рита изобразила улыбку, но как-то неуверенно. — Слушай, ты должна наконец добиться от Джареда признания, что он влюблен в тебя.

Эва глубоко вздохнула, а сестра продолжала:

— Кстати, отличный способ — болтать о прошлом. Может привести к самым обалденным последствиям.

Да уж, это точно. После разговора про «милки вэй» она всю ночь не сомкнула глаз.

— Знаешь, Эва, на самом деле ты должна быть рада, что он так заинтересовался своим ребенком. Он по уши влюблен в нее.

— Я радуюсь. Но меня беспокоят вовсе не его чувства к Лили.

— Его чувства к тебе?

— Нет.

— Твои чувства к нему? — Эва многозначительно посмотрела на сестру: — Лучше прекрати.

— Ладно, ладно. — Рита поднялась. — Ты еще не забыла о моем ужине в пятницу?

— Если Лили будет чувствовать себя хорошо, обязательно буду.

Рита лукаво стрельнула глазами в сторону гостиной:

— Можешь кое-кого прихватить с собой. — Сбежала по ступеням вниз и помахала рукой.

Эва встала и занесла чемоданы в дом.

Джаред стоял перед открытой дверью комнаты Лили и смотрел, как Эва пытается заставить малышку поесть, уговаривая ее тихим нежным голосом. С каким удовольствием он присоединился бы к ним, но ведь Эва дала ему время побыть с Лили наедине, поэтому он нашел, что она честно заслуживает того же самого.

Он улыбнулся, вспомнив о том, как читал Лили книжку, пока она засыпала. Потом он сидел в кресле, смотрел на нее, спящую, и представлял себе, как она выглядела совсем крохой. И всегда ли она вот так обнимала ручками подушку, и всегда ли была так похожа на мать?

Лили, увернувшись от очередной ложки бульона, обнаружила его в дверях:

— Привет, Джаред!

— А чем это тут так хорошо пахнет? — спросил он и вошел к ним.

— Мамочка сварила мне курячий суп.

— М-м-м … Я люблю курячий суп.

Лили просияла:

— Я тоже.

— А почему ты его не ешь?

— Она считает, что, если съест что-нибудь, у нее опять заболит живот, — объяснила Эва.

— Ах вот оно что, — понимающе протянул Джаред. — Мой дедушка говорил, что детям специально посылают болезни. Чтобы у них было время набраться сил для важного дела.

Лили округлила глаза:

— Какому делу?

Джаред пожал плечами:

— Может быть, чтобы ты мне помогала, когда Таюка будет рожать. Но она не станет долго ждать.

Малышка закряхтела и уставилась на Эву:

— Давай скорее суп, мамочка.

Эва благодарно улыбнулась. Джаред подмигнул ей, чувствуя себя так, словно только что сделал первый шаг на пути в таинственный мир отцовства.

Лили опустошила тарелку наполовину:

— Я устала, мамочка.

— Хорошо, мое солнышко, отдыхай.

Глазки Лили закрылись сами собой, и через несколько секунд она была уже в царстве снов.

Эва поцеловала дочку в лоб и забрала поднос с кровати.

— Температуры нет, — тихо сообщила она, идя за Джаредом, и по пути к двери погасила свет.

— Хорошо. Только не забудь оставить щелочку, — сказал Джаред. — Она так любит.

Она шла перед ним, а он тайком залюбовался ее фигурой, покачиванием ее бедер и обольстительными движениями длинных ног.

Это мальчишество надо прекращать.

— Суп хорошо пахнет, — сказал он. — Я не знал, что ты умеешь готовить.

— Некоторые говорят, что я настоящая кулинарка.

— Твой муж?

Он просто не смог удержаться. Теперь, когда он знал, что Лили его ребенок, ему хотелось как можно больше узнать о том мужчине, который растил ее до сих пор. Но нанятый им частный детектив только приступил к расследованию.

— Мои друзья, — дипломатично ответила Эва, заходя в кухню. — Обычно я приглашаю их раз в месяц и готовлю что-нибудь итальянское, мексиканское или индийское.

— Звучит аппетитно. А в какой области, ты говоришь, работает твой муж?

Эва вылила остатки супа в раковину, открыла воду и начала мыть посуду.

— Почему тебя это интересует?

— Я должен как можно больше знать о человеке, который все это время заменял отца моей дочери.

— Он никогда этого не делал. Мы… были вместе не так долго.

— Тем более — что это за парень, который бросил женщину и ребенка?

— Почему ты так уверен, что он меня бросил?

— Он тебя бросил, Эва?

Она не ответила.

— Он тебя бросил, когда узнал, что ты ждешь ребенка от другого? — настойчиво спросил Джаред.

— Примерно так.

— Ублюдок! Ты должна была позвонить мне.

— Я позвонила. — Эва резко повернулась к нему. Ее глаза метали искры. — Ты прекрасно знаешь! — Она ткнула пальцем почти ему в грудь. Клок мыльной пены взвился в воздух и повис на лице Джареда.

Он схватил себя за щеку. Рука вся была в розовой пене.

— Ты пытаешься любым способом сменить тему. Я не прав?

— Но я вовсе не собиралась убивать тебя пеной. — Она не смогла удержаться от смеха. — Извини, я очень сожалею.

Он невольно хмыкнул, нагнулся над раковиной рядом с ней и окунул руку в пенную воду.

— Сейчас тебе придется сожалеть еще больше.

— Правда?

— Ты первая начала.

И он захватил из раковины целый сугроб пены.

— Ну и как это называется? — Она засмеялась и тоже зачерпнула пены.

Сейчас от Джареда ее отделяло лишь несколько сантиметров.

— По-моему, это называется месть.

И прежде чем она успела что-то ответить, вся ее блузка оказалась в пене. А он обеими руками швырял на нее пену из раковины.

— Ты что-то хотела сказать?

Эвины глаза вспыхнули:

— Ну я сейчас тебя сделаю, Редвулф!

Порция пены пополам с водой полетела в его лицо. Но он увернулся, отскочив в сторону. Она молнией повернулась к раковине. Однако Джаред был уже там и не подпускал ее к воде. Оба они вымокли до нитки и страшно хохотали.

— Ну, тебе еще мало, Томсон?

— Напротив, Редвулф!

Эва ухватила-таки комок пушистого мыла, приготовилась кинуть в него, но Джаред обнял ее за талию, другой рукой схватил оба ее запястья и прижал к себе. В воздухе закружились мыльные пузыри.

— Ты совсем мокрый, — задыхаясь, сказала она.

— Ты тоже, — ухмыльнулся он.

А потом улыбка погасла на его губах. Блузка Эвы стала от влаги совсем прозрачной. Под ней ничего не было. Если отступить на шаг, будет видно еще лучше. Проклятье, он чувствовал ее, чувствовал ее тугие, круглые груди, даже соски.

Он наклонил голову и поцеловал ее. Почти со стоном. Губы Эвы были теплыми и мягкими. Точно такими, как в его снах.

Джаред попытался оторваться от нее, но это было бессмысленно. Она прижималась к нему и отвечала на его поцелуй, открыв губы и проникая в его рот кончиком языка.

Было бы безумием отказаться от этого.

Он все еще крепко сжимал ее запястья, боясь, что его рассудок полностью отключится, если он позволит ей дотронуться до себя. Эва тихо стонала, касаясь его губ, — это всегда доводило его до исступления.

Так они стояли на кухне, как два подростка: она — спиной к раковине, он — засунув колено между ее ног.

Зазвонил телефон.

И еще раз.

— Тебе не нужно подойти? — спросила Эва. Ее слегка припухшие губы были влажными.

— Там автоответчик.

Когда тот включился, заговорила женщина. Несколько обиженно, но обольстительно. Он остолбенел. Его губы застыли на губах Эвы, его взведенное тело прижималось к ней.

— Джаред, мой сладенький, — пел телефон. — Где ты? Я тебя жду-жду в моем маленьком, черненьком…

Джаред чертыхнулся, одним прыжком перелетел к аппарату и яростно выдрал его из розетки. Тина! Этот вечер он собирался провести с ней.

Он обернулся к Эве.

Она скрестила руки на груди и плотно сжала губы:

— Похоже, у тебя на сегодня другие планы.

Он шумно выдохнул:

— Из-за болезни Лили я совершенно забыл.

— Ты не обязан объяснять ничего.

— Я вовсе не предполагал…

— Меня это не касается. — Ее взгляд был тусклым, как и ее голос. — Спокойной ночи.

Она пошла к двери. Джаред боролся с желанием броситься за ней, чтобы снова почувствовать ее в своих объятиях. Целовать ее было так же чудесно, как и прежде, и он хотел большего. Он хотел ее любить прямо здесь, на кухне, на полу — как он тысячу раз представлял в своих мечтах. Но была еще причина сохранять дистанцию.

Эва не принадлежала ему.

«Я должен был пойти к Тине», — гневно подумал он. Тина без комплексов, не особенно нежная, зато проверенная.

Впрочем, Тина его не заводила. Его вообще не заводила никакая другая женщина. А теперь и вовсе — после того, как в его жизнь вернулась Эва. После того, как он дотронулся до нее, почуял аромат ее кожи.

Он хотел Эву. Чтобы она лежала под ним, стонала и выкрикивала его имя.

Он с отчаянием провел по волосам. Все это время он обманывал себя. Ничего не изменилось — ни его страсть к ней, ни его любовь. Но одно он знал точно. Он будет драться как тигр и вышвырнет ее из своего сердца.