Глава 1
Я готовилась раскрыть глаза и увидеть яркий лучик солнца, который уже несколько минут пытается ослепить меня через закрытое веко. Но не торопилась. Ещё минутку, ну, может, две. Лежала и чувствовала, как губы расплываются в блаженной улыбке, как я поджала их, чтобы усмирить бурную фантазию в предвкушении. Да, сегодня у меня день рождения. День, который из года в год начинается с яркого солнечного лучика. Это как необходимый ритуал. Как залог успеха на весь будущий год. Бабушка говорила, что дождливый день обязательно будет приносить судьбоносные изменения в мою жизнь, и я ей верила. Например, такие, как рождение. Я родилась в грозу. Самую настоящую июньскую грозу, с громом и молнией. Мама говорила, что град барабанил в окно родильного дома, пытаясь до меня достучаться, чтобы позвать на прогулку. Глупо конечно, но в детстве это казалось вполне правдоподобно. Я вообще любила слушать сказки, особенно те, в которых говорилось про прекрасную принцессу и храброго принца. Был, правда, ещё один дождь… но его я вспоминать не хочу.
Лежу и отсчитываю: десять, девять, восемь… Мои биологические часы никогда не отстают. Семь, шесть, пять… Я жду звонка от бабушки. Она всегда поздравляет меня первой. Раньше, когда мы жили вместе, это было естественно и очень волнительно. Я просыпалась, но, так же, как и сегодня, не спешила открывать глаза, мне было важно, чтобы первое, что увижу в этот день (за исключением солнечного лучика), были её глаза, говорящие о том, что всё будет хорошо. Всегда было так. Вот и сегодня я отсчитываю: четыре, три, два…
Только звонка не последовало. Я тут же подскочила, дабы убедиться, что не потерялась во времени. Глянула на часы: нет, всё верно, ровно семь утра. Без единой секундочки, но бабушка не звонила. Позвонила она на одну минуту позже, но в этот момент, нажимая на кнопку принятия вызова, я смотрела уже не на телефон, а на серое небо за окном, на частые капли дождя, которые покрывали асфальт влагой. Оглянулась, нахмурившись, выключила ночник, который горел всё ночь и ввёл меня в заблуждение с утра. Да… сегодня поистине необычный день. Почему-то я в этом уже уверена.
— Галочка, с днём рождения, дорогая. — Уже вещала в трубку тёплым и таким родным голосом бабуля. — Желаю тебе счастья, здоровья и обязательно удачи. Думаю, сегодня она тебе пригодится.
Я услышала, как бабуля улыбнулась и сама улыбнулась ей в ответ, не смотря на то, что сейчас нас разделяло как минимум полгорода. Она знала о моих суевериях и наверняка попыталась сделать свой голос как можно бодрее, потому что наверняка волнуется.
— Спасибо, ба, я уже видела погоду. Сегодня приеду.
— Не стоит. Заедешь завтра. Сегодня твой день и ты должна провести его так, как хочется. А общественный долг можешь выполнить в любой другой день.
— Что ты говоришь, какой ещё общественный долг? Ты же знаешь…
— Знаю, знаю, нет для тебя никого дороже. — Засмеялась она, намеренно перебивая. — Только пора бы тебе обзавестись другим самым важным человеком в жизни. Ну-ка, поделись, что там, на любовном фронте?
Я присела на подлокотник дивана, пытаясь уместить на него обе стопы. Тоже что-то вроде ритуала: загадываешь желание, садишься так, и нужно обязательно досчитать до десяти пока не свалилась, иначе оно не исполниться.
— Галочка, что там у тебя? — Забеспокоилась бабуля, пока я пыхтела, пытаясь сесть ровно.
Но сегодня мне не везёт особенно, и я свалилась даже не на диван, а на ковёр, хотя прежде такого не случалось. Кое-как расправив волосы, которые так и намеревались влезть в глаза, я широко улыбнулась.
— Всё хорошо, ба.
— Только не говори, что ты снова упала со своего дивана. — С притворной грозностью в голосе пыталась она меня отчитать.
— Ба, это важно. Ты же спросила, что там, на любовном фронте, вот я и загадала получить хоть какую-нибудь развязку с Антоном в ближайшее время. Возраст всё-таки… наверно уже пора определяться.
— Возраст здесь вообще не при чём! Выходить замуж нужно по любви. Ну, в крайнем случае, по расчёту, а не когда возраст у тебя, видите ли… Тебе всего двадцать четыре!
— Да, почему сразу замуж-то? А если и так… у тебя на этот момент было уже двое детей и муж.
— И что? Было бы, чем гордиться. И вообще, диван-то тут причём? Хоть бы подходящий выбрала. А на этом подлокотнике даже чашку не пристроить, не то, что бы…
— Не выражайся, ба… — Засмеялась я, вставая.
Прошла на кухню, включила чайник, посмотрела на банку с кофе, которая опустела как раз вчера, тяжело вздохнула. Мысленно убедила себя, что всё хорошо и распаковала зелёный чай, купленный ещё в прошлом году. Как раз тогда, когда решительно принялась за здоровое питание. Хватило меня всего на пару пучков приготовленного на пару брокколи. Интуиция подсказывала, что я не с того начала, но, в общем, до чая так и не добралась. Ничего, начну сегодня.
— Ну, чего смолкла? Небось, кофеин на кухне закончился. — Хитро хихикнула бабуля.
Послышался звонок в дверь.
— Иди, открывай. — Подначила она и подозрительно замолчала.
Конечно же, я поспешила. Курьер мило улыбнулся, как я спустя секунду поняла, оценив мою весёленькую маечку для сна, но краснеть не стала, даже наоборот, выпятила грудь вперёд, благо похвастаться было чем. Расписалась в ведомости, поблагодарила одними губами, только он не на них смотрел, а на соски, которые приняли весьма соблазнительный вид, почувствовав разницу температур квартиры и подъезда. Пока распаковывала коробку, бабуля молчала, признаться, на секунду я забыла, почему до сих пор держу телефон в руках и собиралась отложить его в сторону, но увидела повязанную бантиком чашку с кофе и рассмеялась, в миг всё припоминая.
— Ещё раз спасибо, ба, что бы я без тебя делала…
— В крайнем случае, осталась бы без кофе. — Оптимистично заметила она и поспешила попрощаться, ссылаясь на необходимость и всех остальных близких людей поздравить именинницу.
По ходу дела, я имею в виду, поздравления, которые посыпались уже с восьми часов, (наверно дали мне время на душ) я успела накраситься, высушить волосы, переодеться, даже чулки натянула, умудрившись не сделать ни единой затяжки. Приняла ещё парочку ценных бандеролей от бывших однокурсников, которые по злому року судьбы оказались в какой-то Тмутаракани, и не могут поздравить лично. Поставила букет от Антона в воду. Сам он естественно ещё спал, прислал курьера, который едва ли не серенаду по заказу спел, но всё равно приятно. И отправилась на работу.
По случаю праздника и с целью остаться сухой, даже такси себе позволила. Не то, чтобы недостаточно зарабатывала, но и тратить деньги на подобные излишества в планы никогда не входило. К тому же, я уже год как сдала на права и копила на подходящее авто. Только вот, толи подходящее авто стоило слишком дорого, толи я действительно плохо коплю, но до желанной цели было ещё года два как минимум.
На самом деле, жизнь мою плохой не назовёшь. Да, отца я никогда не знала, могла только догадываться, что тот кареглазый красавец, который обнимал маму на одном из фото, он и есть. Мама давно умерла, но это судьба, а предъявлять ей претензии не имеет никакого смысла. Судьбе стыдно не станет, да и время вспять не повернёшь, поэтому я её всегда благодарила. За то, что оставила мне бабулю, которая была в той же машине, что и мама, в день аварии, за то, что даёт ей здоровье, за то, что сама жива, здорова и каждый день могу вступить в очередную схватку с ней же (судьбой-злодейкой). В общем, я оптимист, каких мало. Антона, вот, встретила два года назад. Отличный парень, интересный, целеустремлённый, одним словом, достойный. Чего достойный, сказать затрудняюсь, точнее, мне стыдно сказать, что он достоин меня, вроде как, не самокритично это. Поэтому сошлюсь на общепринятое выражение и повторюсь, что он действительно достойный. Характер, что у меня, что у него, не сахар. И это если учесть, всё мою оптимистическую направленность. Двум сильным личностям, к коим я бессовестно причисляю и себя, всегда сложно ужиться. Нужно учиться уступать, а учиться мы устали в школе, университете и на работе. Так что, справляемся, как можем. До совместного проживания ещё не дожили, да и старомодна я в этом плане.
Закончила филфак по профилю нашего великого и могучего, по распределению работаю в редакции одного из ведущих издательств города. В обязанности входит редактура текстов перед изданием. Мне нравится. Есть в этом что-то творческое, что-то волшебное. Из обычного текста сделать настоящее произведение. Казалось бы, буквы и буквы, слова и слова, ан нет. Попробуй поменять местами всего парочку и всё меняется. Я даже не о смысле говорю, о восприятии. Работы много всегда, разной. Интересной и не очень. Но обязательно попадаются так любимые мной сказки о принцах и принцессах в переводе на современный лад, разумеется. Не скажу, что Золушки в цене, так ведь и она принцессой никогда не была…
— Привет, именинница, поздравляю.
Первой подбежала ко мне бывшая однокурсница, а ныне непосредственный начальник и, по совместительству, лучшая подруга, Лизка. Не сказать бы, что она умнее или перспективнее, но когда папа главный редактор это даёт тебе некоторые шансы на успех. Завидовать я ей — не завидовала, а вот уважать за стойкость могла смело. И опять же, здесь маячит папа главный редактор, который возлагает на тебя не только надежды, но и груз ответственности. Так вот, этот груз, как, впрочем, и пакостные выпады завистников, Лиза несла достойно, иногда даже слишком достойно: нос грозился взлететь к небу или, на худой конец, упасть в грязь. Потому что с задранным носом недолго споткнуться и угодить в лужу.
Лиза вручила мне подозрительный цветастый конвертик, букет миниатюрных непахнущих цветов и поцеловала в щёку.
— Ох, не знаю, что и сказать. — Покосилась я на букет.
— Можешь отделаться банальным спасибо и с остервенением распечатать конверт. Ну же, давай!
Она и сама рот открыла, словно не знала, что дарит, но это так заразительно выглядело со стороны, что я сдалась и отбросила в сторону все сомнения. Букет, правда, бросать не стала, аккуратненько положила на край рабочего стола.
— Т-Р-Р-Р, па-ба-ба-бам… Ну, где же твой радостный клич, подруга?! — Торопила она меня, выглядывая из-за плеча, а я, с взлетевшими вверх бровями, таращилась на путёвку на замечательный остров Бали на двоих, в ближайшие выходные.
— Спасибо, Лизка! — Взвизгнула я, резко развернулась и бросилась ей на шею. Даже букетик омрачить этот момент не смог.
— Тише, тише, задушишь. — Засмеялась она. — А если вдруг Антоша как всегда на выходные будет занят и поехать не сможет, ты уж, уважь, вспомни обо мне. Я, конечно, супружеский долг не исполню, но развлечься помогу. — Глядя на идеальный маникюр, якобы отстранённо произнесла она, и тут же лукаво зыркнула в мою сторону, расправила по губам яркую помаду.
— Обязательно вспомню, только мне кажется, что ради поездки Антон сможет отказаться от воскресного футбола.
Лиза нахмурилась и расстроенно вздохнула.
— Если честно, мне тоже так кажется. — Тут же широко улыбнулась, обнажая идеально ровные белые зубы. — Но тогда я претендую в первые ряды на просмотр отпускных фоток.
Она издала несколько неприличных звуков, которые сопровождались столь же неприличными жестами, и засмеялась понятным только нам двоим смехом.
Лиза вообще была особенной. Не такой как все. Красивая. Куда сейчас без этого?.. Я тоже ничего, но моя внешность была какой-то кукольной, слишком идеальной, что ли, миловидной. Волосы светлые, длинные, ложились в ту сторону, куда нужно мне. Сколько себя помню, они такие идеальные. Губки бантиком, бровки домиком. Мне даже не приходилось часами их выщипывать, добиваясь идеальной формы. Они и без того были идеальными. Следовало только чуть-чуть подправить снизу и подвести карандашом. Румянец естественный, в нужном месте, глаза достаточно выразительные, приятного небесно-голубого оттенка. Не вызывающего, а такого, расслабляющего. В детстве я его обиженно называла мутным, сейчас, видимо, свыклась. Фигура не подкачала, рост тоже ничего. Выше среднего. И каблуки можно, и без них сойдёт, да ещё и Антон высокий, так что не обязательно тормозить бурную фантазию. Короче говоря, всё у меня было хорошо.
Вот у Лизы было не так. Точнее, не совсем так. Да, она тоже была с правильными чертами лица, красивая и фигуристая. Только, как бы это сказать… живая. Да, это самое верное слово. И в глазах у неё всегда огонь, и душа нараспашку. Да так широко нараспашку, что иногда хочется эту душу хотя бы шалью прикрыть, чтобы из бюстгальтера не вывалилась. Она яркая, энергичная, вся из себя. Люблю я её. Что ту ещё скажешь… Я блондинка, она шатенка. На каждую находился свой любитель. Её парень тоже удачно вписался в нашу дружную кампанию. И такие мы обе замечательные дружили давно, и, казалось бы, бесповоротно. Опять же, она меня в издательство пристроила, чтобы не мытарствовала. И сейчас, на правах лучшей подруги, смело предложила поездку, которую я всегда откладывала на потом, потому что не была уверена, что Антону нужно что-то подобное. Да, он не давал мне повода, но за левым плечом обязательно селились пару чертят, которые нашёптывали всякие непотребные глупости.
— Это всё, конечно хорошо, — я оглянулась по сторонам и перетянула букет за сумку, пытаясь прикрыть, — только вот что мне с этой красотой делать?
Говорила я шёпотом, хотя окружающим и так всё было понятно.
— Да что хочешь! — Смело заявила Лиза. — Это же твои цветы, в конце концов.
— Ну, ты же знаешь, у нас с этим строго, а выбросить жалко, да и неприлично.
— Глупости! Мужчина дарит женщина цветы не для того, чтобы…
— Мужчина?!
— Конечно. Не я же тебе его подарила! От меня, вон, путёвка. — Уверенно плела она свою паутину, пока я пыталась успокоить разбушевавшееся сердечко. — Да ладно тебе. — Совсем не церемонясь, она хлопнула меня по плечу. — Это папа тебе подарил. Так что можешь быть спокойна. Он знает, что делает. Там эти цветы обрабатывают каким-то особенным образом, на них нет пыльцы, и они совсем не пахнут, но выглядят отпадно.
Про внешний вид букета не согласиться было нельзя, действительно, красивый. А вот косилась я на него неспроста: все знают, что у главного редактора жуткая аллергия на запахи, поэтому мы даже духами в издательстве не пользуемся. А тут вдруг цветы. Кто захочет так подставить любимого руководителя? Вот уж точно не я.
Когда меня поздравили и остальные члены небольшого, но дружного коллектива, и мы с Лизкой остались наедине, можно было расслабиться. Хотя все и так знали о наших отношениях, но всё же не хотелось говорить при посторонних. А посторонними для меня являлись многие. Нет, я компанейская девчонка и всё такое, но были моменты, в которые не хотелось допускать никого лишнего. День рождения как раз к таким и относился, считался глубоко личным праздником, который мы отмечали в достаточно узком и давно сформировавшемся кругу, в который пару лет назад были милостиво допущены мой Антон и Лизкин Валера.
— Признавайся, что подарил любимый. — Подмигнула мне подруга, а когда я решила оставить этот вопрос без комментариев и села за рабочий стол, пытаясь прикрыться монитором компьютера, самым наглым образом села на этот же стол передо мной. — Колись, иначе мне придётся тебя пытать. — Пригрозила она и вытянула из стопки несколько конвертов с корреспонденцией.
— Лиза, перестань, это по работе. — Не понятно для чего пыталась пояснить я, хотя кому как не моему непосредственному начальству знать, что за конверты могут лежать на столе. Даже выхватить их попыталась, но ловкие ручки с идеальным маникюром вовремя взмывали вверх, не позволяя пытку закончить.
— Нет, ну, так не честно. Признавайся! — Показательно надулась она и с обидой бросила конверты на стол. Руки перед собой скрестила, подпирая пышную грудь, смотрела в одну точку где-то позади меня.
— Просто мне пока не в чем признаваться. — Примирительно пробормотала я, но Лиза и ухом не повела. — Так смотришь сейчас, словно за моей спиной что-то интересное. — Сказала, уже сама раздражаясь.
— Там паук.
— Что?
Лиза перевела на меня ясный взгляд.
— Паук, говорю, и если не будешь шевелиться, он тебя не съест. — Добавила, паясничая, а я уже с визгом подскакивала на месте, пытаясь сбросить с себя отвратительное существо.
— Сними! Сними с меня! Скорее! — Взвывала, шевеля, казалось, абсолютно всеми своими рабочими мышцами, подскакивая на шпильках, разбрасывая неудачно лежавшие на столе бумаги.
— Да тихо ты! Вон он!
Я всё ещё не могла остановиться, когда Лиза начала тыкать пальцем на стену позади жалюзи.
— Да не прыгай! Сейчас испугается, убежит, и обязательно заберётся в твою сумочку. — Строго пригрозила она, не сказать бы, что убедила, скорее уж, наоборот, но сзади послышалось громкое покашливание. А как же ему громким не быть, если я пою и танцую?
— Галина Анатольевна, надеюсь, это не мой букет привёл к такой бурной реакции? — Точным движением наш главный редактор Григорий Степанович поправил дужку очков справа, старательно скрывал рвущуюся на свободу улыбку и уголки его губ едва заметно дрогнули.
— Даже не знаю, что сказать, спасибо, цветы просто замечательные. — Промямлила.
— Ага, были. — Кивнул он на мою руку, в которой я со скорбью не только во взгляде, но и в душе, обнаружила избитый жизнью в целом и мною в частности, букет. Как он там оказался?.. — И причёска… была. — Улыбнулся он сильнее. — Лизавета Григорьевна, за мной. Вас, Галина Анатольевна, — он выразительно глянул на мою голову, — жду через две минуты.
Лизка удивлённо скривилась, как бы говоря: «Понятия не имею, что взбрело ему в голову», при этом активно пожимала плечами, а взглянув на мою голову, прикрыла рот ладошкой. Коза!
Паука, кстати, на месте не обнаружилось, хотя сейчас я не очень-то уверена, что он там вообще был…
Приведя себя в порядок, смогла смело шагнуть в кабинет главного редактора, где уже сидела притихшая и заметно заскучавшая подруга.
— И ты присаживайся, радость моя. — Кивнул на соседний от Лизки стул Григорий Степанович и сам опустился в редакторское кресло, которое давно стало легендой в издательстве. Все обсуждали его неимоверную стоимость.
Григорий Степанович смерил нас труднопереводимым на русский язык взглядом, устало вздохнул, поджал губы.
— Ох, и не знаю даже, что с вами, девочки, делать… Вроде и накосячили…
— Да где?! — По банальной привычке спорить везде и во всём, встрепенулась Лизка и выпятила свою грудь вперёд, под взглядом отца немного осела, а потом и вовсе сдалась. — Да они сами виноваты. Когда нам текст представили, когда? За два дня до сдачи в печать? Пап!
— На это у нас есть юридический отдел, Лизавета Григорьевна, который и занимается подобными нюансами. Ты же, в свою очередь, не поставила их в известность, а значит, взяла всю ответственность на себя. Вот и держи удар.
— Много чести. — Надулась она и повернулась ко мне. — Галк, ну, вот ты ему скажи, что…
— Даже слушать ничего не хочу! — Перебил её глав. ред. и посмотрел уже на меня. — В общем, на первый раз…
— Прощаешь? — Засияла Лизка, совершенно забыв о том, что она вроде как обиделась, тут же вспомнила, но было уже поздно. Григорий Степанович непреклонен.
— На первый раз отделаетесь лишением премии. И это только на первый раз. Урок, думаю, для вас хороший. Что же касается…
— Папа! У меня всё копеечка в копеечку было рассчитано! Давай следующую премию, а?
— Никому хоть не рассказывай, дочь, что копейки считаешь. — Усмехнулся он. — Засмеют ведь. А в качестве морального ущерба вот вам. — Положил на столе два красивых голубых конверта. — Краткосрочный отпуск с начала следующего часа прилагается.
Лизка тут же распаковала конверт, я с эмоциями не торопилась, к тому же, она через секунду поделится своими впечатлениями.
— Ладно, прощён. — Великодушно глянула она на отца поверх конверта, потом удержала расползавшуюся на лице улыбку, встала, обошла стол, клюнула его в щёку и крепко обняла. — Как хорошо, что ты у нас есть, пап.
— Григорий Степанович. — Напомнил глав. ред. и улыбнулся.
— Спасибо. — Поблагодарила я, стягивая такой же конверт со стола и для себя. — Мы можем идти?
— Конечно. Только не вздумайте вихрем нестись из издательства. Я вас отпустил только с десяти.
— Помним, помним, папочка. Целую. — Тут же, в подтверждение слов, отослала воздушный поцелуй и вытолкала меня за дверь. — Ху-у, нет, ну, ты представляешь, премии лишил! Да я с этого Ядвинского всё стрясу, пусть даже не надеется легко отделаться! — Возмутилась она. — Надо же, каков наглец! Я его по доброте душевной не сдала, так вот чем он меня отблагодарил! Отцу нажаловался!
— Скажи спасибо, что не стряс неустойку. А я говорила, что не стоит его детектив принимать так поздно. Но ты…
— Да ладно тебе, пронесло ведь! — Хлопнула она меня по плечу. — Зато теперь у нас есть неограниченный по лимиту день в лучшем спа-салоне города! Я говорила тебе, что у отца с его владелицей роман, нет? — Тут же понеслась она во все тяжкие, обсуждая, как же удачно Григорий Степанович выбирает себе любовниц.
Лизка тоже росла без матери, только по другим причинам. Та их бросила ради нахлынувшей любви с каким-то альфонсом. Потом, правда, вернулась, но Григорий Степанович не принял. Не приняла и Лизка, правда, я думаю, это она только напоказ так говорит, потому что иногда ей всё же звонит какая-то женщина. Но это не моё дело. А ко мне так по-простецки Григорий Степанович относится потому, что я все пять лет обучения просидел в их квартире. Лизка всегда любила мою кампанию, да и лабораторные работы, и контрольные я всегда готовила лучше. Так и справлялись. А потом он занял пост главного редактора, и не воспользоваться такой возможностью было попросту глупо. Так я и стала Лизкиной подчинённой. А она моей начальницей.
День в салоне прошёл, мягко говоря, незаметно, Лиза со своей ненасытностью явно намеревалась опробовать всё из предлагаемого ассортимента, но времени катастрофически не хватило, пришлось закругляться и наводить марафет. Зато к вечеру мы были абсолютно готовы.
— Двенадцать пропущенных. — Констатировала, глядя на телефон. — Галка, твой сколько раз звонил?
— Учитывая, что мы с тобой шесть часов были вне зоны доступа… — Умно закрутила я, на что Лиза тут же руки в бока упёрла.
— Нет, Галь, ты такая правильная, что у меня иногда даже волосы дыбом от раздражения стоят! Какая разница? Мы на территории, куда мальчикам вход воспрещён. Пусть волнуются. Им это полезно. — Хохотнула напоследок, а сама бросилась перезванивать и мило щебетать в трубочку.
— Да, Зай, да, заработались. — … - Нет, нет, заезжать не нужно, мы сегодня на моей. — … - Да нет проблем, на стоянке у клуба оставим. — … - Синий. Нет, Антону тоже синий. Ну, что ты… Хорошо, его сам успокой, у нас с Галей ещё есть свои секретики. Целую. Всё. Пока, пока.
Нажав на кнопку отбоя, ещё пару секунд погримасничала перед телефоном и на меня посмотрела.
— Ну, вот, а ты волновалась. Да они даже и не искали нас. Звонили, чтобы спросить, что надеть. Представляешь?! Детский сад.
— Конечно, особенно если вспомнить, как ты их отчитывала в прошлый раз, так вообще проблем нет.
— А что ты хотела? — Вспыхнула Лиза и надулась как мыльный пузырь. — Я в платье пришла, а он в шортах. И это на встречу выпускников! Он бы ещё плавки нацепил!
— Была пляжная вечеринка, его шорты оказались более уместны, нежели твоё платье.
— Однако когда я сказала, что работаю зам глав. ред., они ахнули, а по поводу того, что мой парень имеет свой бизнес, многие усомнились.
— Ну и что? На его заработной плате их мнение не отразилось. Не так ли?
— И всё равно неприятно! — Упиралась она. — Да что ты теребишь свой телефон? Валера сказал, что они уже встретились, так что всё твоему благоверному передаст. Как думаешь, что Антон подарит тебе на день рождения? — Без должного перехода оживилась Лиза, и я сжала телефон в своих руках сильнее.
— Откуда я знаю? — Возмутилась, недовольно хмуря брови.
— Мне кажется, в этот раз будет что-то глобальное. — Мечтательно причмокнула она губами, улетая в мир фантазий, я же, культурно промолчала. Но была с ней согласна. Антон затаился, а значит, что-то всё же подготовил.
Вспомнить только предыдущий праздник: он купил мне новомодный ноут с множеством функций и различных наворотов, хотя для работы достаточно простейших программ, минимум памяти и выход в интернет для развлечения. Но о подарке я знала задолго до торжественного момента вручения. А как тут не знать, если у меня десять раз спросили, какую я модель предпочитаю и всё в таком духе. В общем, секрета из всего этого не делалось. Сейчас же, всё держалось в строжайшей тайне, и даже поверенный во все преступления друг Валера, не мог ответить на этот вопрос.
— Вот бы машину подарил, да? — Отвлекла меня от раздумий Лиза, и я от неожиданности дёрнулась. — Да что с тобой, в самом деле? Вся на нервах сегодня.
— Дождь. — Не вдаваясь в подробности, ответила я и двинулась к выходу. Лиза нагнала меня по дороге.
— Сейчас ко мне поедем, — повисла на моём плече, — потом к тебе заскочим, чтобы и ты переоделась.
— В самом деле? Можно? У кого вообще праздник, подруга? Кто должен быть на высоте? — Невежливо стряхнула я её локоть и ускорила шаг. — Давай сначала ко мне. Так по дороге будет, да и собираюсь я быстрее. А тебя вечно нужно в рамки ставить, чтобы не распускалась. И давай активнее, — я посмотрела на пасмурное небо, которое вот-вот грозилось возобновить потоки воды, — боюсь, как бы старания все насмарку не пошли. Смотри, как затягивает.
— На машине нам не страшен ни дождь, ни снег! — Оптимистично ответила Лиза и согнула мой указательный палец, который так и застыл, указывая на набежавшие тучи.
Уже в квартире Лизы, я поняла, что приняла абсолютно правильное решение, переодевшись первой: мы уже битый час не могли выбрать платье, которое, как она обещала, давно висит в шкафу. Разглаженное и надушенное. К слову сказать, именно в таком виде оно и висело… среди десятка аналогичных изделий. Поэтому выход затягивался.
— Лиз, нас все ждут. — Который раз за вечер пропыхтела я, устав листать модные журналы, пить кофе и, условно говоря, ковырять в носу.
— Да кому там ждать?! Мы звёзды вечера. — Выглянула она и наткнулась на удивлённо приподнятые брови. — Ну, ты. И я с тобой вместе. — Поправила козе хвост, но была уже в платье, что значительно утихомирило рвущееся наружу раздражение.
— Шесть человек приглашены, если ты забыла.
— Да… вот если бы ты шесть мужиков пригласила, я бы ещё поняла, а так… Валера мой, твой Антон и четыре бесприданницы. Оно тебе надо? Верка, того и гляди, на шее Антоши повиснет. А ты всё с рук спускаешь!
— Я считаю, что если он меня любит, то…
— Ой, только не нужно вот этой лирики. Любит, не любит, — как обычно принялась кривляться Лиза, поправляя и без того идеальный макияж. — Любовь, это, конечно, хорошо, но ничто так не разряжает обстановку, как жаркий секс с утра.
— Лиза!
— А что я такого сказала? Нет, вы посмотрите на неё! Словно и сама не знаешь, что им всем надо. Свадьба, свадьба, кольца, кольца! А потом налево при первом удачном стечении обстоятельств. А наша задача таких обстоятельств не допустить! — Наставническим тоном проговаривала она, тыкая в меня кисточкой от блеска для губ. — И чем чаще мы будем напоминать своим мужчинам, какие замечательные девушки им достались, тем быстрее они это запомнят. Как рефлекс у собаки Павлова. Понимаешь?
— Поехали уже, а, собака… Павлова.
Я, наконец, поднялась с кресла, расправила подол коротенького платьица и первой вышла. Из подъезда мы уже бежали вприпрыжку, потому, как дождь всё же начался, а до машины нужно было ещё добраться. В итоге опоздали минут на двадцать, ссылаясь на пробки, которых в нашем городе не так и часто увидишь. Что очень даже удивительно, учитывая развитую инфраструктуру, растущие потребности граждан и масштаб нашего старинного города. Ребята уже собрались за столиком и бурно обсуждали меню. В общем, появились мы в самый подходящий момент.
— Ну, привет, моя красавица. — Слащаво улыбнулся Антон, хоть и знал, что я такого обращения не люблю. — Всё в порядке? — Шепнул на ухо, поласкав щёку губами, помог присесть.
— Да, всё хорошо. Надеюсь, не долго ждали.
— Всю жизнь. — Он со значением посмотрел в мои глаза, пока я не отвернулась, словно предчувствуя неладное. — Но сегодня минут десять. — Быстро исправился, понимая, что на нас уже смотрят.
Торжественные речи подруг и даже Лизы, можно опустить, потому как они очень похожи и в пожелании, и в глупых улыбках, которые их сопровождали, а вот Антон подозрительно отмалчивался, и для себя я поняла, что это либо очень хорошо, либо очень плохо. Мы несколько раз выходили на танцпол, как в медленных композициях, так и для того, чтобы заставить кровь бежать по венам быстрее, но нехорошее предчувствие не отпускало. Да ещё и дождь не успокаивался, о чём свидетельствовали приходящие в клуб гости, на счастливых лицах которых, нет-нет, да и мелькнёт капелька недовольства и капелька свежих осадков.
Вернувшись за стол в очередной раз, отметила на нём явные изменения. И дело здесь было отнюдь не в чистых тарелках. Что-то странное было в лицах присутствующих, так же не понравилась бутылка дорогого шампанского, которое при мне никто не заказывал… и Антон. Да, очень уж странно он засуетился вокруг. Не плюхнулся в глубину уютного дивана, как любил делать обычно, а остался стоять. И меня придержал за руку, не давая присесть.
— Минуточку внимания. — Глупо улыбнулся он, у меня, что ли, внимания просил? Все и так молчали.
Я поджала губы, задержала дыхание, а на сцене заиграла мелодия, которую, на американский мотив, Антон называл «нашей». Очаровательная ресторанная певица брала высокие и низкие ноты, а все в зале почему-то пялились на нас. Но я надеялась, что всё это только кажется. Тщетно. Допев, она широко улыбнулась и, не дожидаясь заслуженных аплодисментов, так же посмотрела в нашу сторону.
— Сегодня один мой хороший друг решился на самое важное в своей жизни признание. Он запредельно волнуется, поэтому очень просил вашей поддержки. Антон, тебе слово. — Кивнула в нашу сторону, и он встал на одно колено, бережно придерживая мою ладошку, которую до этого сильно и весьма собственнически сжимал. Я даже на шаг отступила, чтобы не мешать ему, делать такое важное признание. Ненавижу показухи, а романтиком мой парень не был никогда, а он, меж тем, сверкал глазами и широкой улыбкой.
— Галя, я давно понял, что ты именно та женщина, которую хотел бы видеть рядом с собой каждый день, каждое утро и, надеюсь, каждую ночь. — Вдохновенно начал он под всеобщие «ахи» и «вздохи». Кто-то из особо бесцеремонных, даже присвистнул, подбадривая, потому как его речь в абсолютной тишине не услышать было просто не возможно. — Ты самая красивая, самая желанная, самая дорогая. Ты настоящая, чем подкупила с первой же встречи. И я буду благодарен, если ты согласишься скрасить мою жизнь своей улыбкой, своей теплотой, которой мне так не хватает, если тебя нет рядом. Будь моей женой.
А потом, как по заказу, в его руке оказалась красивая квадратная коробочка, открыв которую, я смогла увидеть не менее красивое кольцо. Антон, меж тем, продолжал стоять, припав на одно колено, с придыханием наслаждался моей наигранно счастливой реакцией, фальшивой нерешительностью и тем, как непослушные губы едва слышно произнесли «да». Всё как по сценарию излюбленной комедии. Затем последовал обязательный в таких случаях поцелуй двух любящих людей, громкие овации и поздравления, как друзей, так и случайных свидетелей душещипательной сцены. А когда я присела за стол, мне уже не хотелось ничего.
— Детка, не обижайся, мне кажется, получилось красиво. — Абсолютно не смущаясь своего поступка, улыбался Антон, поцеловал кончики моих пальчиков, которые я тут же из его захвата вытянула.
— Не нужно было всего этого. — Пояснила мягко, не желая обидеть его и как-то продемонстрировать недовольство. Только все и так поняли, что не рада такому вниманию. Не понятно было лишь то, почему я не радуюсь самому предложению. Ведь о таком можно было только мечтать.
Красавец с правильным настроем на жизнь, хорошей наследственностью и уважаемой в городе семьёй, давно считался завидным женихом. И, когда, казалось бы, весь мир у моих ног, сердце почему-то бьётся часто-часто, не желая замедлить ритм. Антон довольно улыбался, откинувшись на спинку широкого дивана, и подмигивал мне, поймав неосторожный взгляд, Лиза же, подвинулась поближе.
— Вот это мужик! Вот это уважаю! — Возбуждённо говорила она мне на ухо. — Надо же! А я всё машина… машина. Вот он. Настоящий поступок!
— Так говоришь, словно он не предложение мне сделал, а вошёл в клетку с тигром.
— Кто знает, насколько ты у нас дикая, кошечка… — Неоднозначно потянула Лизка и выгнулась наподобие пушистой проказнице. — Мраур… — Мурлыкнула и тут же залилась смехом.
Праздник продолжался, музыка не стихала. Антон, кинув на меня несколько неоднозначных взглядов, приблизился и пригласил на танец. Естественно я согласилась, сказать мне было что.
— Не дуйся! — Первым делом выдохнул он в мои волосы, прижимаясь в танце всем телом, блуждая тёплыми губами по лицу. — Знаю, ты всегда говорила, что не любишь этого пафоса и громких слов, но моя мама убедила, что в душе все девушки остаются маленькими принцессами и жаждут красивых поступков. Как тебе такой аргумент?
— Аргумент, может, и правильный, но не для меня.
— Глупости. — Улыбнулся Антон, отстраняясь лицом, чтобы увидеть мою ответную улыбку. И она появилась незамедлительно. — Ну, вот видишь, всё не так страшно, как казалось ещё минуту назад. Всё хорошо. Да?
— Да.
Кивнула я, скорее, чтобы его успокоить, не высказанное мнение можно было оставить при себе.
— Ты самая красивая и самая замечательная из всех девушек, с которыми я был знаком. Я действительно хочу, чтобы ты стала моей женой. Я так хочу. — Выделил специально. — И сделал это не потому, что моя мама называет тебя удачной партией. Не потому, что отец видит в тебе будущую мать своих внуков, правда. Я хочу быть с тобой, а всё остальное лишняя суета. Ты будешь моей женой?
Я удивлённо уставилась на него, а Антон нахмурился.
— Я же сказала «да». — Пояснила с примирительной улыбкой, которая его ничуть не смягчила.
— Ты растерялась тогда и сказала это для толпы. Для меня скажи, прошу.
Я растерянно смолкла.
— Ты будешь моей женой?
Антон спросил достаточно громко и чётко, настолько мощная энергетика исходила от этих слов, что я на секунду растерялась, словно попала на несколько лет назад, где от меня требовали этого ответа, и по телу от таких воспоминаний прошлась волна дрожи.
— Да. — Ответила, отмахнувшись от всего лишнего, и попыталась спрятаться, уткнувшись лицом в широкое плечо.
— Да… — Эхом услышала его голос и почувствовала улыбку, которая тронула губы, мешая поцелую. Мимолётному, лёгкому, воздушному. Наконец-то получилось расслабиться и я отдалась во власть танца, во власть мелодии, во власть надёжных мужских рук, которые уверенно вели в этом танце. Которые так же уверенно поведут меня по жизни.
А уж когда вернулись за стол и музыка стала более приглушённой, сложно было отделаться от суетливых насущных вопросов.
— А когда это важное событие?..
— Вы дату уже назначили?..
— А какое будет платье? Я бы посоветовала тебе свадьбу в стиле хебби-шик…
— Ни в коем случае не заказывайте лимузин, на нём потом у памятников не развернуться…
— Ресторан нужно бронировать заранее…
Вопросы и советы сыпались с разных сторон, Антон не успевал отбиваться, я, так и вовсе молчала. Была сейчас в другом месте, наверно даже в другом измерении. Знала, что завтра должен состояться другой разговор, который я планировала оттянуть ещё на пару лет как минимум.
— Галь, не грусти. — Пьяно улыбнулась мне Лиза и толкнула в бок острым локотком. Пришлось улыбнуться в ответ, а губы прикрыть бокалом с шампанским, чтобы не было видно, как они тут же кривятся. — Станешь ты скоро гражданкой…эм… как у Антоши фамилия?
— Ковалёв.
— Ну, — цокнула она языком, — фамилию мужа сейчас брать не обязательно. Так вот, выйдешь ты замуж, а там и Валера мой зашевелиться. Глядишь, в следующем году спиногрызиков нянчить будем. И вообще, жизнь, как мне кажется, налаживается. Эх, жалко ты из издательства уйдёшь, мы бы там с тобой таких дел наворотили…
— Каких ещё дел? И почему это я уйду?
— Ну, как же, — удивилась она и нахмурилась, видимо, переживая пузырьковый взрыв в своей голове, — наверняка Антошин папа возьмёт тебя к себе.
— Ага, в металлургическом бизнесе страх, как ценятся филологи русского языка с красным дипломом.
— Твоя правда. — Она подняла бокал, предлагая чокнуться, а меня долго и просить не нужно, тут же ответила. — Одно дело, если бы ты английский изучала… — Потянула мечтательно и на несколько секунд задумалась. — Да, нужно учить иностранный. Пригодится в жизни. Мало ли, я ещё замуж за иностранца выйти могу. — Надула губы, прикидывая в уме, а сможет ли.
— С гражданством определилась? — Хохотнула я, понимая, что подруга зависла.
— Да ну, глупости ты говоришь, зачем это мне. Лучше наших, русских мужиков, поди, и нет никого. Глянь, сколько счастливых лиц вокруг. — Широким жестом руки, в которой так и держался бокал, Лиза уверенно окинула весь зал. — Сколько позитива, сколько бесшабашности. Ну, в какой такой загранице ты увидишь столько же позитива, а? Нет, буду и дальше Валерика своего окручивать. Глянь, какой замечательный он у меня.
Лиза с блаженной улыбкой уставилась на жениха, а я глянула на Антона. Всем хорош. Красивый внешне, не дурак, уважает меня как женщину и как личность. За два года отношений я даже и вспомнить не могу, чтобы мы по пустяку какому-то ссорились. До него у меня был парень, вот там явно тротиловый эквивалент зашкаливал. Даже Лизка боялась подходить к нему, когда тот не в духе, а с Антоном мне легко и как-то естественно. Наверно так и должно быть. Чтобы не искрило…
Взгляд плавно прошёлся по другим гостям клуба. За столиком в углу сидела кампания во главе с высоким барадачом. Интересный тип, хоть и опасный. Он громко смеётся, а, доказывая правоту, басит так, что и музыку перекрикивает. Справа потягивают лёгкие коктейли две молоденькие студентки. Студентками я их считаю оттого, что денег нет, иначе с чего бы им эти коктейли крутить в руках вот уже второй час подряд. Они уверенно смотрят и иногда оглядываются по сторонам, видимо, желая познакомиться, но подходящих партнёров пока не нашли. Сразу за девушками мило улыбается друг другу супружеская пара. Мужчина аккуратно придерживает даму за ладонь, едва теребя пальцы, периодически поглаживая кольцо на безымянном правой руки. Мой взгляд тут же вернулся к Антону. Вот, не представляю я его так же сидящим со мной вечером, нежно придерживающим за руки. Чего-то мне в нём не хватает. Стабильности? Возможно. Порой он мне напоминает яркий флюгер, который готов повернуться в ту сторону, в которую его направляет своенравный ветер. Но когда этот флюгер кружится, теряя ориентиры, наступает время для того, чтобы найти точку опоры. На данный момент именно такой опорой себя чувствую я. Он зацепился за меня, пытаясь удержаться, и моей мощи хватает на это, но иногда я готова и сама сорваться, чтобы не быть опорой, чтобы сомой можно было парить. Взгляд невольно опустился к кольцу. Красивое, гладкое, с россыпью белых камней. Я где-то читала, а может, слышала, что обручальное кольцо должно быть идеально гладким, такой же гладкой будет и твоя жизнь. А это кольцо в камнях, в ухабах, не видимых глазу, и жизнь будет такая же…
Чтобы сбить грусть, потянула ещё пару глотков вина, взгляд снова принялся блуждать по залу в поисках чего-то особенного, за что можно зацепиться. Я посмотрела за спину Антона, который сейчас так увлёкся доказыванием очередной своей безумной идеи, что совершенно этого не замечает. Там, за его спиной, клуб погружался в полумрак, который не так-то просто разглядеть с моего места, но который позволяет сидящим там наслаждаться происходящим вокруг без преград. За столом двое мужчин. Их фигуры чётко вырисовываются из общей расползающейся темноты. Один из них сидит полу боком, другой в этот момент может так же свободно разглядывать меня, как и я его. Мне видно недостаточно, чтобы оценить. Мыс идеально начищенного ботинка направлен в мою сторону. Брюки. Это точно брюки, такая редкость среди молодёжи. Правая рука свободно лежит, демонстрируя кипельно белый манжет рубашки, застёгнутый на красивую запонку со странным камнем. Сейчас он кажется мне чёрным, но я практически уверена, что при свете дня это будет что-то уникальное, неповторимое.
Мне нравится рассматривать людей, но вследствие определённого уровня воспитанности, делать это я могу не так часто. Особенно удачно получается забыться после нескольких бокалов вина. И этот мужчина, лицо которого я не вижу, безусловно притягивает. Он повернулся, делая свою позицию более располагающую к рассматриванию, словно специально подставляется под мой взгляд, но не даёт больше, чем хочет. Сейчас я могу видеть его грудь с расстёгнутым воротом сорочки, из-под которого виднеется массивная цепь из белого металла, на шее, словно поцелуй художника, лепестки неведомой татуировки. Чёрт, даже в животе теплее стало от происходящего. Ещё немного ближе и я могу увидеть острый кадык, который двигается в такт глоткам или словам… Это заводит сильнее. Я не заметила, как начала улыбаться. Абсолютно бессовестно, бесстыдно, порочно. И… руку даю на отсечение: он заметил мой интерес, именно поэтому меня бросает то в жар, то в холод, именно поэтому я не могу оторвать от него своего взгляда.
— И чего он на тебя так смотрит? — Сквозь пелену своих мыслей услышала я напряжённый шёпот подруги. Почувствовав, что я оживилась, Лиза и сама осмелела. — Эй, она уже занята. — Крикнула так, что в ту сторону повернулись все наши друзья, но, не разглядев ничего подозрительного, отвернулись, Лиза при этом махала моей рукой, на которой отчётливо выделялось кольцо. Я же, пыталась отобрать у Лизы свою руку. Мужчина за столом улыбнулся, повернулся к свету и теперь можно было отметить его тяжёлый подбородок и улыбку. Красивую. Не смогла сдержаться и улыбнулась в ответ, только потом про Лизу вспомнила и шикнула на неё.
— Да ну, перестань. Тебе теперь нечего стесняться, ты практически замужняя дама. Это я сожительствую…? — Посмотрела на меня пьяными глазами и тут же возмутилась. — Ну, нет. Это же невозможно! Смотрит и смотрит!
Она вновь ругалась на таинственного незнакомца, а мне снова захотелось почувствовать какую-то определённую власть над ним. Словно мы две части одной очень маленькой тайны. Притянула к себе бокал, поднесла его к губам, но выпить уже не смогла. Потому что я увидела его глаза. Я разглядела его лицо. И всё внутри похолодело, настолько отчётливо я ощущала этот взгляд на себе.
Забыла, как дышать, забыла, как моргать, да я даже не была уверена, что моё сердце билось в это мгновение. Оно словно остановилось, чтобы вспомнить, как нужно биться в его присутствии.
— Мне нужно выйти. — Прошептала непослушными губами и тут же вскочила с места, не давая ответа на встревоженный взгляд Антона.
Метнулась в туалет, словно могла там спрятаться, несколько раз сжала и разжала кулаки, пытаясь успокоиться, но паника нарастала. Нужно было сбить жар, огонь, стихию, которая поглощала меня изнутри и, открыв на полную кран с холодной водой, я несколько раз брызнула её себе в лицо. Согнулась, ощущая леденящий холод, а разогнуться боялась, почему-то показалось, что как только увижу в зеркале своё отражение, ОН будет стоять за моей спиной, и стало страшно. Нереально страшно, как в фильме ужасов. Я уверяла себя, что смелая, что этого нет, просто не может быть, не сегодня, не сейчас… И резко разогнулась, только глаза не смогла открыть сразу же. Прикусив до боли нижнюю губу, посмотрела в зеркало, ровно в то место, где ожидала увидеть его… только за моей спиной никого не было. Белый, аккуратно уложенный кафель. И больше ничего. Я даже рассмеялась, так глупо себя почувствовала, мокрой рукой стёрла с губ остатки помады, пытаясь отдышаться. Покачала головой, сетуя на нервы, которые, с чего-то вдруг расшатались. Бумажным полотенцем промокнула лицо, убирая остатки влаги, вместе с ней с лица исчез и идеальный макияж, оставляя после себя неприятную бледность, которая выглядела едва приличнее того же кафеля. Устало оттолкнулась от бортика умывальника и вышла в зал, где было темно, душно, дымно. Со стороны уборных комнат того столика видно не было, поэтому я шла достаточно смело. Но по мере приближения, уверенности в моих ногах оставалось всё меньше, а шея так и вытягивалась, пытаясь вновь увидеть то, чего, как я надеялась, нет. Был плод моего пьяного воображения. Вполне нормально, что мне всё это показалось. Вся эта ситуация… предложение руки и сердца, признание Антона способствовало. Только разглядеть я так ничего и не смогла, Антон подскочил, встречая меня, тут же обнял, усаживая на место, присел рядом, придерживая за плечи.
— Всё хорошо? — Вглядывался он в мои глаза. — Ты так резко убежала…
— Нормально. — Отстранённо отвечала я, пытаясь разглядеть то, что ускользало. — Просто стало душно.
— Это Галя репетирует роль беременной дамы. — Успокоил его кто-то из девчонок.
— Тоже правильно. — Поддержала Лиза. — Семья — это дети. Галь, а ты бы скольких хотела?
— Я бы не отказался от двоих. — Притянул меня ближе Антон, пристраивая на своём плече, а из такого положения было видно одно плечо моего незнакомца. — Только не сейчас. Сейчас нужно со своим делом определиться.
— А ты ещё не определился?
— Отец хочет, чтобы я вместе с ним работал, только это не моё. Да и не интересно: вести дело, которое тебе преподносят на блюдечке. Мне хочется чего-то своего.
— Так ты не просто веди, — вклинился в разговор Валера, — ты приумножай и прославляй. Сей великое, могучее, вечное.
— Отец предлагал мне один вариант, правда, в соседнем городе. Молодая и перспективная команда менеджеров. Торговля меня прельщает больше.
— А что Галя думает по этому поводу? А, Галь?
— Я думаю, что Антону виднее. Тем более, заниматься любимым делом полезно для здоровья. Нервная система не расшатывается. Разве ты об этом не слышал? — Погладила любимого по плечу, тут же в придачу получила благодарственную, поддерживающую настроение улыбку.
— Видишь, она понимает меня с полуслова. — Пригладил мои волосы, приткнулся губами ко лбу, а я видела, как напряжённо сжался кулак незнакомца за дальним столиком. Не могла себя заставить отвести взгляд.
Антон снова отвлёкся, и чтобы было удобно спорить с Валерой по поводу «быть» или «не быть» семейному бизнесу, снова отсел на противоположный диван, мимоходом уточнив, не против ли я. А я была против, я словно защиту потеряла. И от холода поёжилась, ощущая такое знакомое мне одиночество. Отвернулась. Заставила себя. Не должна смотреть. Не имею права! Попыталась поймать давно упущенную нить разговора и когда мне это практически удалось, Лиза снова приткнулась ближе.
— Галь, он снова смотрит. — С какой-то неприятной паникой в голосе произнесла она и повернулась ко мне лицом. — Может, это какой-то твой знакомый, Галь?
— Нет.
— Сколько ему? Лет сорок, наверное. Ты не разглядела? Интересный такой, я бы с ним замутила.
— С чего ты взяла, что я на него смотрела? — Раздражённо возмутилась я и схватилась за первый попавшийся бокал, чтобы занять руки.
— Может, с того, что ты на него действительно смотрела? Галь, посмотри на него ещё раз. Он явно ждёт этого.
Нервно усмехнувшись, я со звоном поставила бокал на стол, рискуя расколоть его ножку, поджала губы и повернулась, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. А вся моя уверенность рассеялась как утренний туман. Красиво сказано, но неприятно бьёт по нервам. Это был он. Мужчина, которого я видела всего три раза. И каждый раз после этого моя жизнь менялась, преображалась, а в душе зарождалась надежда. Сейчас её там нет… А он есть. Я узнала его в ту же секунду. Вероятно, он узнал меня раньше, примерно в тот момент, когда Антон делал предложение, и это окончательно растоптало иллюзию.
Он увидел мою растерянность, он с воздухом втянул запах моей паники, хотел подавить одним лишь взглядом и это получалось. Я молчала. Молчала и смотрела, а он демонстративно наклонился вперёд, упираясь локтями в широко расставленные колени, ладони свободно свисали между ног, и выглядело это жутко и устрашающе. Взглядом приказывая подойти, мучил меня. Я не хотела туда, и он тоже это понимал, оттого и усмехался одним уголком губ. Так, что холодок бежал по спине.
— Галь, ты знаешь его? — Слишком громко прошептала Лиза и услышал Антон.
Услышал, проследил за взглядом и повернулся в ту сторону. Непонимающе уставился на меня.
— Ты его знаешь, Галь? Что случилось?
В этот момент за дальним столиком я отметила резкое движение. Всего одно. Он словно хотел встать, чтобы подойти к нам, чтобы вырвать меня отсюда. Забрать себе. Я уже понимала это и не знала, как объяснить Антону… Лизе, Валере…
— Да, я его знаю. — Удалось выдавить из себя и перевести взгляд на Лизу, даже попытка улыбнуться увенчалась успехом. Я неловко поднялась, оправила платье и сделала шаг вперёд. — Старый знакомый. Я подойду. — Проронила на ходу, медленно, но верно приближаясь к намеченной цели. Каждое движение словно вижу со стороны, как негнущиеся колени делают шаг за шагом, как на лице проявляется робкая виноватая улыбка. Эмоции не подвластны мне. И я иду. Но ощущаю не страх. Скорее, какую-то нереальность происходящего, точно и не со мной.
А ОН, по мере моего приближения, медленно расслабляется, выдыхает, откидывается на спинку дивана, поэтому, когда я остановилась, стоя практически вплотную, оказался в весьма вальяжной позе, демонстрируя превосходство.
Стою, и не знаю что сказать. И ОН молчит. Чего-то ждёт. Но теперь не подавляет, теперь позволяет привыкнуть к своему присутствию. Вот так, используя только взгляд, который я сегодня ощущаю слишком остро, чтобы ошибиться.
— Ну, давай лапульку. — Ухмыляется он, а я как под гипнозом протягиваю слегка подрагивающую руку.
ОН не хочет меня пугать, поэтому слегка поглаживает её, лаская кожу, подушечки пальцев. Перебирает каждый из них, пока не останавливается на том, на котором сейчас надето кольцо. То самое. С камнями и ухабами. Так, кажется, я говорила…
Провёл пальцем по металлу, раз, другой, сильно сжал и посмотрел прямо в глаза.
— Красивое. — Я вздрогнула, но он не поддался и не отпустил, сжал сильнее. — Моё лучше было, нет? — Я прикусила губу с внутренней стороны. Знаю, о чём он думает, но даже не могу представить, что сделает. — Почему не носишь?
Спросил вроде и мягко, но с вызовом, слегка приподняв брови.
— Оно очень дорогое. — Понимаю, что я это сказала и испуганно смотрю на НЕГО.
— Снимай. — Тихий и короткий приказ. Без угрозы, без повышенного тона, но у меня волосы на руках встали дыбом от понимания того, что он просит сделать.
— Пожалуйста, не нужно. — Шепчу так, чтобы он услышал. И он услышал, усмехнулся. Его друг, сидящий рядом, хрюкнул, я в панике перевела взгляд с одного на другого и обратно, почувствовала себя в западне. — Не сейчас. Я прошу тебя.
ОН встал, не отпуская мою руку, сделал шаг, который разделял нас до этого, склонился к уху.
— А ты не считаешь, что это не честно? — Отшатнулся, посмотрел в глаза. — По крайней мере, по отношению к нему. — Кивнул в сторону Антона, а я не решалась повернуть голову, стояла в оцепенении, пытаясь контролировать дыхание.
— Давай, верни кольцо, и поехали со мной.
— Я не поеду. — Проговорила в пол, тут же резко вскинула голову и посмотрела прямо в его глаза. Необыкновенные. Красивые. Которые так безжалостно пытаются раздавить меня своей энергетикой. — Не поеду! — Практически выкрикнула, за что ту же почувствовала его силу: правой рукой он сильно сжал моё плечо, притягивая к себе ближе.
— Тише, родная, тише. Я и так знаю, что ты смелая и сильная. Только речь сейчас не о тебе. — Я сжала зубы сильнее, чтобы не издавать жалостливые всхлипы. — Посмотри на него. Ну же, сейчас, посмотри.
Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на устном счёте, но ОН встряхнул меня.
— Посмотри я сказал!
— Шах…
Одним лишь взглядом он заставил своего друга не вмешиваться, замолчать.
— Давай же, он ждёт. — Нашёптывал мне, словно искуситель.
Повернувшись, я увидела тревогу, смешанную с заботой и непонятную мне нерешительность. Антон ждал развязки, не двигался с места.
— Молодой, здоровый. — Не унимался ОН. — Вся жизнь впереди. Так, кажется, говорят.
Я не отреагировала, и меня силой заставили повернуться, поворачивая голову широкой крепкой рукой.
— Галя, я сломаю ему ноги, руки, а если этого вдруг окажется недостаточно, то сверну этому парню шею. Но ты всё равно… будешь… со мной. Ты это понимаешь?
Надёжно удерживая рукой за шею, провёл большим пальцем по подбородку, пытаясь задеть губы. Не сдержался от такого интимного прикосновения, приблизился своими губами к моим, но не коснулся, только выдохнул так, что навзничь падай от тяжести.
Я молчала.
— Ты понимаешь, что я тебе говорю?
— Да. — Выдохнула, но не смогла пошевелиться. На тело навалилась невероятная усталость.
— Тогда просто верни кольцо.
— Зачем?
— Потому что я так хочу.
Я посмотрела на НЕГО. Он необыкновенный. Такого больше нет. Провела рукой по пиджаку, поглаживая грудь, спустилась к рукаву, где зацепилась ногтем за камень, привлёкший моё внимание. ОН изменился. Нет того лоска, который я видела прежде, точнее этот лоск стал иным, а ещё есть основательность, сила, уверенность. Уверенность всегда была, но сейчас её неимоверно много.
Не дожидаясь и далее решения, ОН отпустил меня и пошёл к выходу. Туда же направился и его друг, предлагая мне идти впереди него.
— Прошу. — Шутовски склонился, и меня перекосило от злости. Наверно на саму себя злилась. На то, что я не могу, а возможно, даже не хочу изменить того, что есть.
— Дима, зачем тебе всё это? — Спросила без малейшей надежды услышать ответ, но он повернулся и посмотрел на меня. Его глаза смеялись.
— Потому что я не представляю свою жизнь иначе.
И пошёл дальше. Остановился у столика моих друзей, выдерживая интригующую паузу. Лиза нахохлилась, Антон и Валера поднялись, не зная, чего ожидать. Все ждали меня, и я подошла, а когда идти отказывалась, мужчина, тот друг, который всегда оказывался рядом, толкал меня сзади.
— Галь? — Пропищала обычно разговорчивая Лиза.
— Не хочешь нас представить? — Усмехнулся Дима и я скривила губы в презрительной улыбке.
Сняла кольцо, подаренное Антоном, резко положила его на стол, не желая что-либо объяснять, но такой вариант не устраивал никого из присутствующих.
— Говори. — Напомнил Дима и стал так, что бы Антон при всём желании не прикоснулся ко мне.
— Антон я не могу выйти за тебя замуж. — Без эмоций проговорила я, даже в глаза посмотрела. И не думала, что умею так играть.
— Галя, кто это? Что ты несёшь?!
Антон попытался притянуть меня за руку, но Дима в одно мгновение пресёк эту попытку.
— Галя?..
— Я не могу… не могу выйти за тебя замуж. — Пояснила и сделала попытку уйти, но Дима не позволил, притягивая меня к себе за руку.
— Что за бред?! Что это значит?
— А это значит, что ты в пролёте. — Неприятно усмехнулся мужчина за моей спиной, а Дима располагающе улыбнулся.
— Галя не может стать твоей женой, по одной простой причине: она уже замужем.
Пока Антон переваривал услышанное и смотрел на меня в попытке получить опровержение, Дима уже наклонился за маленькой сумочкой.
— Твоя?
Я утвердительно кивнула, не отводя взгляд, от уже бывшего жениха, не билась в истерике, оправдываясь, не пыталась избежать его обвинения, которое читалось в глазах. Обвинение, которое быстро превращалось в отвращение, а внутри было темно и пусто. Опомнилась, когда Дима настойчиво потянул к выходу. Его друг в дверях обогнал нас, видимо, желая подогнать машину. Кислый. Дима так его называл. Я даже имени его не знала, что, впрочем, и не удивительно, имя своего мужа узнала из штампа в паспорте, что уж до друзей. Кислый был с ним всегда и везде. А если и не рядом, то наверняка поблизости. Он имел непривлекательную внешность: большие габариты, массивный нос, портящий всё впечатление, набитые за многие годы надбровные дуги, которые можно было принять за гигантизм. Но было в нём что-то особенное. Наверно умение привлекать женщин. Уж, не знаю, чем, может, свисток стоит на тех, которые могут клюнуть, но лично я, в отличие от остальных, всегда терялась, ловя его неприятный взгляд.
На улице было сыро и как-то мерзко, не смотря на свежий ночной воздух.
— Ты в этом пришла? — Неприятно покосился на меня Дима, пока мы стояли на крыльце клуба. От такого тона я тут же обтянула подол коротенького платьица. Поймала очередной взгляд, который был направлен на оголённые плечи, обхватила их ладонями, пытаясь прикрыться.
— Мы на машине приехали. — Оправдалась и отвернулась. Почему-то сейчас как никогда ждала Кислого, только он не ехал.
Дима утвердительно кивнул, резким движением скинул пиджак, накинул его на мои озябшие плечи, заставляя смутиться. Не скажу точно отчего, толи от этой заботы, толи почувствовав его запах так близко. Подумалось, что этот запах я так и не забыла…
— Не нужно. Я не просила…
Дима закурил, оценивая меня долгим пронзительным взглядом, задумался, затянулся сигаретой и почему-то поморщился. Сигарету ту же выбросил в стоящую неподалёку урну.
— Ты забыла. Я не из тех, кого нужно просить. У меня своя голова на плечах есть. Пошли.
Кивнул в сторону подъехавшего автомобиля. Такого же основательного, как и весь его законченный образ. Прежде было что-то более изящное, что-то более лёгкое. Даже его взгляд изменился. Прежде он на меня так не смотрел. А теперь взгляд тяжёлый, со скрытым подтекстом, с опытом за плечами.
Он открыл для меня заднюю дверь, обошёл машину и присел рядом. Кислый молча вёл авто, не обращая на нас внимания. Я как раз согрелась, окружённая его теплом, его запахом, получилось даже расслабиться, но почувствовала лёгкое прикосновение к кончикам пальцев и руку тут же одёрнула, да и сама забилась в угол машины. Дима ничего не сказал. Он и прежде при своём друге со мной не разговаривал. Только наедине. Не разрешал кому-либо приближаться, влезать туда, где были только мы вдвоём.
За окном автомобиля было темно, вскоре и свет уличных фонарей поглотила темнота: мы выехали за город. Даже силуэты деревьев различить не представлялось возможным, а редкие встречные автомобили быстро терялись за горизонтом. Но я настырно смотрела в это окно. Всматривалась в гладкую, ровную поверхность, а видела там лишь отражение своих глаз. Вспомнилась наша первая встреча.