Делорес вздохнула и откинулась на спинку сиденья грузовика.

— Правда, Ханна, шоколад мне помог.

— Шоколад всегда помогает, — Ханна протянула ей пакет Вишневого Печенья с Шоколадной Глазурью. Открыв свое дело, она с первого дня взяла за правило не продавать вчерашнее печенье. Она возила его с собой в грузовике и раздавала в качестве рекламных образцов, приговаривая, что если кому-то нравятся остатки, то стоит прийти и попробовать свежее. Люди приходили — и попадались на крючок. Бизнес процветал. — Мама, бери еще. Ручаюсь, тебе станет лучше.

Норман внимательно посмотрел на Делорес.

— Щеки порозовели, ты приходишь в себя. Когда будешь в состоянии, расскажи, что ты в точности увидела. Мне нужно спуститься в подвал и посмотреть самому.

— Я с тобой не пойду!

— Конечно, не стоит, — ободрила Ханна. — Я сама схожу с Норманом, если ты скажешь, где искать.

— В котельной, как я сказала. Она немного в глубине. Я стояла у полки с банками, когда увидела кучу земли.

— Ну, хорошо, — Ханна через открытое окно похлопала маму по руке. — Хочешь войти с нами и подождать в кухне?

— Нет! Я в дом больше ни ногой, пока там это тело. Я уж побуду здесь, спасибо.

— Прекрасно. Если будем нужны, то просто посигналь. И если хочешь, закрой все окна и защелкни двери.

Норман двинулся к дому, Ханна шла следом. Через коридор и кухню они подошли к двери в подвал.

— Ханна, ты тоже можешь не ходить, — повернувшись, сказал Норман. — Я сам посмотрю.

— И позволить тебе получить удовольствие одному? — усмехнулась Ханна. — Нет, давай вместе повеселимся, когда обнаружим там груду тряпья или мешок со старой одеждой.

— Так ты думаешь, там нет никакого тела?

— Сомневаюсь. Андреа говорила, что последние три месяца сюда наведывались любители поживиться, и если бы там что-то такое было, кто-нибудь из них давно бы уже обнаружил.

— Может, они не спускались вниз. Твоя мама так живо все описала. Сказала, что тело наполовину похоронено.

— Наверняка эта «могила» осталась после ремонта труб. Мама сказала, что там нет света и сложно что-то разглядеть толком. Я ее лучше знаю, Норман. Конечно, что-то она видела, но она вечно драматизирует. Никогда не забуду, как она клялась, что в наш мусорный контейнер забрался медведь, который на поверку оказался соседским пуделем.

— Это радует, — облегченно проговорил Норман. — Но все же придется посмотреть. Фонарики взяла?

— Конечно, — Ханна протянула ему фонарик и взяла второй.

Норман пошел первым. Он явно хотел по-мужски взять инициативу на себя, и Ханна была не против. Она не думала, что мама нашла труп, но уж лучше перепроверить.

Они спустились вниз, и, оказавшись в подвале, Ханна с любопытством огляделась вокруг. Подвал тянулся вдоль всего дома. Одинокая гирлянда лампочек отбрасывала глубокие зловещие тени, и помещение напоминало пещеру.

— А тут жутковато, — сказала Ханна неестественно громким голосом.

— И, кроме того, бардак, — добавил Норман, переступая через груды пожелтевших газет и маневрируя между ветхими коробками. — Уборщица, похоже, сюда не заглядывала.

Они продвигались мимо кучи лохмотьев, банок из-под краски и стопок старых журналов, перевязанных бечевкой, и Ханна освещала фонариком стены. Вдоль одной сверху донизу тянулись полки с домашними заготовками. Сквозь многолетний слой пыли на банках просвечивали яркие овощи и фрукты. Она изумилась:

— Взгляни на эти банки. Видно, миссис Фолкер потратила много времени на консервирование.

— Ронда рассказывала, что тетя получала почетные награды на окружных ярмарках за свои варенья и джемы.

— Серьезно? — Ханна подошла поближе и осветила банки фонариком. — Не вижу джемов. Здесь только соленья, кукуруза и все такое. Может, Ронда забрала?

Дверь в котельную была открыта и болталась на одной петле. Ханна удивилась, что мама забралась так далеко без фонарика. Видно, настоящего охотника за антиквариатом не отпугнуть ни пауками, ни грязью.

— Подожди-ка, — Норман поднял руку. — Нужно убедиться, что дверь не сорвется. Я придержу ее, пока ты пройдешь, а затем поищу, чем подпереть.

Ханна вошла в котельную. Помещение было довольно большое, прямоугольное, с земляным полом, в центре — печь. Тут же был скат для угля, ведущий к внешней стене, и Ханна сделала вывод, что когда-то эта комната была единственной на этаже. У одной стены высились самодельные полки. Ханна заметила, что их занимали банки с джемом. Несколько банок были разбиты, и она перешагнула через осколки, подходя к печи.

— Здесь у дальней стены будто раскопано что-то, — крикнула Ханна, заметив кучу земли. — Наверное, большой барсук или крот.

— Может, это твоя мама и увидела?

— Может. Впрочем, ничего похожего на тело тут нет. Мамино воображение перестаралось.

— Где ты там?

Было так темно и тихо, что голос Нормана прозвучал зловеще.

— У задней стены котельной. Обходи справа. И смотри под ноги — возле полок битое стекло.

Ханна сделала несколько шагов вперед и осветила холм фонариком. Сразу за ним в земляном полу была большая яма, и стало ясно, почему Делорес приняла ее за могилу. Подойдя еще ближе и осветив частично заполненную яму, она сделала резкий вдох, так как увидела то, что нельзя было списать даже на крупное животное. Это была теннисная туфля, надетая на человеческую ногу.

— А! — выдохнула Ханна, развернувшись, и едва не налетела на Нормана.

— Что там?

— Позже расскажу, — Ханна схватила его за руку и потащила к выходу. — Пошли.

— Там что, труп? — спросил Норман. Он едва успевал за Ханной и тяжело дышал.

— Да!

— В яме?

— Да! — Ханна хватала воздух. — Мама была права. Поехали к шерифу и все расскажем.

Норман отпаивал Делорес кофе из автомата в вестибюле полицейского участка. Ханна как-то пробовала этот кофе раньше. Он был отвратительный, но уж лучше чем ничего. Она доехала до полицейского участка на автопилоте, стараясь не думать о страшной находке. Теннисная туфля была ядовито-зеленой, а единственной в Лейк-Иден, кто носил такие, была Ронда Шарф.

— Ханна, — улыбнулся Майк, завидев ее. — Как дела?

— Не очень. Мы можем где-то поговорить?

Майк кивнул, провел ее в одну из комнат для совещаний и закрыл за собой дверь. Он указал на стул, и Ханна заметила, что он нервничает.

— Только не говори, что…

— Норман не сделал предложение, — Ханна догадалась, о чем он думает. — Я тут совсем по другой причине.

— Что такое?

— В подвале дома Фолкер — труп. Точно не скажу, но, кажется, это Ронда Шарф.

Майк на секунду замер, а затем вытащил блокнот.

— Ты опять нашла труп?

— На этот раз честь досталась маме.

— Делорес? — Майк еще больше опешил. — С ней все нормально?

— Да, если только выдержит кофе из ваших автоматов. С ней Норман, и я дала ей тройную дозу шоколада.

— Что произошло?

— Мы выбирали там антиквариат, и мама спустилась вниз поискать старинные инструменты. Когда вернулась, сказала, что нашла труп. Мы с Норманом проверили, и она оказалась права.

— Минутку, — прервал Майк. — Позову-ка я Билла, и мы составим протокол. А с твоей матерью поговорим чуть позже, когда она успокоится.

— Хорошая мысль, — сказала Ханна, настраиваясь на долгий разговор. В таких делах спешка была неуместна. Она знала это по собственному опыту.

Было уже четыре, когда Ханна вернулась в «Корзину печенья». Джед и Фредди закончили и ушли, клиенты рассеялись, и почти все печенье было продано. Ханна встала за стойку рядом с Лайзой, чтобы рассказать ей о случившемся, но имени погибшей не назвала. Нужно подождать официального подтверждения.

— Что ж, по крайней мере, твоя мама была первой на месте происшествия, — сказала Лайза вполголоса, чтобы не слышали посетители. — На этот раз не будет говорить, как ей неловко, что ты нашла труп.

— От нее всего можно ожидать. Не знаю как, но получится, что опять я во всем виновата.

— Может, ты и права, — согласилась Лайза, вытирая полотенцем и без того сияющую стойку. — Но ты же займешься расследованием?

— Не выйдет. У нас столько дел по подготовке к Четвертому июля. И потом, Майк и Билл не были в восторге, когда я вмешалась в последнее расследование. Хотя одна вещь меня интересует. Там, в доме Фолкер, на столе оказался один из наших пирогов, Лимонная Меренга. Интересно, как он туда попал?

Лайза была в замешательстве.

— Знаю, что ни Норман, ни Ронда не покупали пирог. Хочешь, чтобы я проверила список клиентов?

— Что за список?

— Я записываю всех, кто покупает пироги. И звоню, если мы печем их любимый.

На Ханну это произвело впечатление.

— Отличный ход.

— Да, это действует, — широко улыбнулась Лайза. — Большинство просят отложить один, а некоторые делают предварительные заказы. Миссис Джесап просила каждый раз откладывать ей по два яблочных.

— А у тебя есть записи за прошлую пятницу?

— Они дома, но я тебе вечером перезвоню и прочитаю имена. Где-то после десяти. Иду ужинать с Хербом.

— Отлично. Я очень хочу знать, кто купил целый пирог и съел только один кусок. Даже обидно.

— Понятное дело, это же была Лимонная Меренга, — Лайза взглянула на посетителя за столиком, который поднял кофейную кружку. — Мэр Баскомб хочет еще кофе. Нальешь ему? А я пока замешаю тесто для Орешков на завтра. Донна Лемпки заказала шесть дюжин на день рождения двоюродного брата.

— Я приготовлю тесто. Ты займись кофе.

— Ты уверена? Они шоколадные, а ты на диете.

Ханна иронически усмехнулась.

— Все в порядке. После того, что я видела, у меня пропал аппетит.

— Трупная диета? — ухмыльнулась Лайза, беря кофейник. — Удивительно, как это никто не додумался до такого метода раньше. Что мне говорить тем, кто спросит о твоем приключении в подвале?

— Никто не спросит. Билл и Майк не будут разглашать информацию до опознания личности, а Норман ничего не скажет — его попросили.

— А твоя мама?

— Ох, — простонала Ханна. Делорес кому-нибудь уже рассказала, к гадалке не ходи. А скорее всего, весь город в курсе. — Просто говори, что этим занимаются Майк и Билл, а я тут ни при чем.

Лайза фыркнула.

— Они на это не купятся.

— Ну и что, зато это правда. Меня силком не затащишь в расследование. Теперь я официально в отставке. Никаких убийств.

— Так ты думаешь, это убийство? — Глаза Лайзы округлились.

— Я только знаю, что кто-то умер. А уж кто, когда и почему, пусть определяет док Найт.

Ханна развернулась и пошла в кухню, пока Лайза не задала новых вопросов. Ей было ясно, что труп принадлежал Ронде Шарф, и, доставая книгу рецептов, она сглотнула комок в горле. Ронда не была близким другом, но и врагом тоже. И никто не должен умирать в мрачном, заплесневелом подвале за несколько часов до отъезда в лучший в жизни отпуск. Конечно, это убийство. И факт, что кто-то пытался ее похоронить, это подтверждал. Если Ронда умерла случайно, тот, кто ее обнаружил, позвонил бы в полицейский участок и сообщил.

Ханна быстро справилась с тестом для Орешков. Она пекла их дважды в неделю последние два года, но все же каждый раз для страховки сверялась с рецептом. Смерть Ронды занимала все ее мысли, а невнимательность приводит к ошибкам.

Закончив, Ханна накрыла миску пленкой и отнесла на полку в холодильную камеру. Когда она выходила оттуда, открылась задняя дверь, и вошел Майк.

— Ханна, привет. Мы составили протокол со слов Делорес, теперь нужно кое-что уточнить у тебя.

— Конечно, — Ханна махнула на табурет у рабочей стойки. — Кофе?

— Неплохо бы. — Майк дождался кофе, затем открыл блокнот. — Твоя мама пошла в подвал одна?

— Да. Мы с Норманом не знали, что там проблема, пока мама не рассказала.

— Где находились вы, пока она была в подвале?

— За столом в кухне. Сказали, чтобы позвала нас, если понадобимся, дверь в подвал оставили открытой.

Майк, нахмурившись, сверялся с записями.

— Ты не побежала вниз, услышав крики?

— Мама не кричала. Не издала ни звука. Поэтому мы забеспокоились и пошли проверить. Мы позвали, и когда она не ответила, стали спускаться. Но тут увидели, что мама сама поднимается.

Майк записал что-то.

— На тот момент дом все еще скрипел?

— Скрипел? Нет.

— Так что, ветер тогда уже прекратился?

— Не было никакого ветра.

— Интересно, — сказал Майк, поглядывая в блокнот.

— А что насчет крыс? Они действительно были огромные, как говорит твоя мама?

— Какие крысы? Мы не видели никаких крыс.

Майк саркастически усмехнулся.

— Кажется, твоя мама чуть-чуть все приукрасила. А был ли ужасный кровавый след?

— Нет, никакой крови, — покачала головой Ханна.

— Ладно. Показания Делорес отметим буквой «ф», фантастика, и будем работать с твоими и Нормана. Они хотя бы совпадают с тем, что найдено на месте преступления. — Майк отпил кофе и встал. — Спасибо, Ханна. Надо бежать. Отпечатки пальцев, наверное, уже сняли.

Ханна схватила его за руку.

— Погоди. Так я права?

— Насчет чего?

— Туфли? Это Ронды?

Майк с неохотой кивнул.

— Да, док Найт подтвердил.

— Бедная Ронда, — горестно вздохнула Ханна, — как же она умерла?

— Пока рано говорить.

— Но это убийство?

— Еще нет результатов вскрытия.

— Я спрашиваю твое личное мнение, — раздраженно вздохнула Ханна. — Думаешь, Ронду убили? Или это несчастный случай?

Майк секунду поколебался и уступил.

— Это неофициально, и если ты сошлешься на меня, я все буду отрицать, но это не похоже на несчастный случай. А теперь больше не спрашивай ни о чем. Я ничего не скажу.

— Только еще одно. Почему убийца не закопал ее полностью? Она сказала всем, что едет в отпуск, и никто бы ее не хватился две недели. Убийца мог бы выиграть больше времени, если бы полностью похоронил ее.

— Знаю.

— Не думаешь ли ты, что убийцу спугнули и не дали закончить?

— Возможно.

— Чего я не могу понять, так это — зачем кому-то убивать Ронду. Временами она раздражала, но все окружающие с ней ладили. А что на месте преступления? Нашли улики?

Майк прищурился.

— Ты ведь не собираешься вмешиваться в наше расследование, верно? На этот раз у тебя нет оснований влезать в дело.

— Правильно, — Ханна открыто встретила его взгляд. — У меня и так дел хватает. Конечно, если что-нибудь полезное узнаю, то сообщу тебе, и на этом все.

— Вот и хорошо, — Майк одарил ее улыбкой сердцееда и заключил в свои объятия. — Мы с Биллом прекрасно управимся с этим делом без твоей помощи.

— Ну конечно! — сказала Ханна, пряча улыбку в отворот коричневой униформы. Она уже помогла им расследовать несколько убийств, но, очевидно, Майк боролся за свою профессиональную независимость.

— Я не отрицаю, ты часто нам помогала, но я бы не хотел, чтобы сложилось мнение, что мы не можем работать сами.

— Понимаю, — выдохнула Ханна, прижимаясь крепче. Это было чудесно. Рядом с Майком, таким высоким и сильным, она чувствовала себя хрупкой и женственной.

Тут у Майка зазвонил мобильный. Момент был испорчен, и он ответил. Секунду он слушал, затем сказал:

— Хорошо. Буду через десять минут.

— Тебе нужно идти? — спросила Ханна, уже зная ответ.

— Да, но я позвоню позже. Судебные эксперты закончили работу, и Билл ждет меня на месте.

— Возьми с собой печенье, — сказала Ханна, направляясь к стойке, чтобы положить его в пакет.

— Спасибо. Нам не удастся поесть допоздна, и оно нас очень выручит, — Майк взял печенье и улыбнулся краем рта. — Не забудь, что я сказал, Ханна. Мы с Биллом справимся сами.

Орешки

Не нагревайте заранее духовку — тесто сначала придется охладить.

2 чашки шоколадной стружки (пакетик в 12 унций)

1 1/2 чашки коричневого сахара

3/4 чашки сливочного масла

4 яйца

2 чайные ложки ванили

2 чайные ложки разрыхлителя

1 чайная ложка соли

2 чашки муки (непросеянной)

2 чашки мелко толченных грецких орехов

примерно 1/2 чашки белого сахара в небольшой миске

Растопите шоколадную стружку с маслом. (Поставьте в микроволновку на максимальный режим на 2 минуты, затем размешайте до получения однородной массы.) Введите в смесь сахар и дайте остыть. Добавьте яйца по одному, хорошо перемешивая после каждого. Смешайте с ванилью, разрыхлителем и солью. Добавьте муку и хорошо перемешайте, затем орехи — и снова смешайте.

Поставьте тесто в холодильник на 4 часа, а лучше на ночь.

Когда все готово, нагрейте духовку до 175 °C, противень в среднем положении.

Скатайте шарики размером с грецкий орех. (Руки будут в тесте, поэтому можно надеть тонкие резиновые перчатки. Если тесто слишком нагревается, ставьте в холодильник.)

Бросьте шарики из теста в миску и обваляйте в белом сахаре. Затем поместите на противень, смазанный жиром, 12 штук на лист. Сплющите их смазанной маслом лопаткой.

Выпекайте при 175 °C от 12 до 14 минут. Охладите на противне в течение 1 минуты, затем переложите на решетку. (Если печенье долго не снимать с противня, оно прилипнет.)

Количество: 8—10 дюжин, в зависимости от размера печенья.

(Делорес говорит, что это печенье по вкусу как ириски «Валнетто», которые так ей нравились в детстве. Но добавляет, что печенье лучше, так как не портит пломбы.)