Нахмурившись, Ханна разглядывала стол с горячими блюдами. Она уже принесла и расставила на нем: Не Совсем Шведские Тефтели Эдны, Мясо в Горшочке По-Гавайски и Лазанью E-Z по рецепту своей матери, Ресторанную Индейку от Роуз, Праздничный Сэндвич Луэнны, Цыпленка в Пеленке Лауры, Куриный Паприкаш, Охотничье Рагу, Мясной Рулет от Эстер и Зверюгу По-Ирландски. Кроме того, на столе были Немецкий Картофельный Салат Труди с Сардельками, Ветчинная Запеканка, Sauerbraten, Запеченная Рыба, а самое главное (без этого блюда нельзя представить себе настоящего рождественского ужина в Лейк-Иден) — Горячее По-Миннесотски. Горшок с Красной Капустой По-Скандинавски, который Ханна держала в руках, с каждой секундой становился все тяжелее и тяжелее. На столе уже не было ни дюйма свободного места. И куда прикажете ставить гарниры?

— В чем дело? — услышала она рядом голос Нормана. Он подошел фотографировать стол.

— Нам надо выставить на стол еще с десяток гарниров, а места уже нет.

— Гарниров?

— Лапшу, картошку, рис, овощи. Гарниром называют все, что кладут на тарелку в дополнение к горячему. Без них никак не обойтись, но на этот стол ни одного уже не впихнуть.

— Очень даже впихнуть, — Норман хлопнул ее по плечу. — Отправляйся на кухню и тащи еще одну скатерть. Я знаю, как сделать стол в два раза больше.

Вернувшись со скатертью, Ханна увидела, что Норман и Курт поставили блюда с закусками на стол к супам, а освободившийся стол приставили к столу с горячим. Получилась большая буква Т, ножка которой оказалась идеальным местом для гарниров: они были на одном столе с горячими блюдами и в то же время занимали отдельное место. Ханна накрыла стол свежей скатертью, и они с Эдной принялись выставлять гарниры. Теперь рядом с Красной Капустой По-Скандинавски, с которой все началось, стояли Морковки-Дурочки, Суфле из Шпината, Кукурузный Пудинг, Фасолевый Фокстрот и Лапша на Уши. Напротив них в ряд выстроились Картофельная Вечеринка, Луково-Яблочный Арлекин, Нарядный Рис, Запеканка из Сладкого Картофеля и Запасливое Картофельное Пюре.

— На вид вроде съедобно, — сказал Норман. Услышав его замечание, Эдна расхохоталась, а такого за главной руководительницей потлаков никогда не водилось. Не успела она и глазом моргнуть, как Норман ловко щелкнул фотоаппаратом и тут же поклялся никому не показывать снимок, если самой Эдне он не понравится.

Когда Норман закончил фотосъемку, мэр Баскомб пригласил гостей отведать новую порцию блюд. На этот раз Ханна не встала в очередь вместе со всеми, чтобы попробовать горячее, а, налив себе крепкого кофе, отошла к сидевшим за дальним столом Курту и Норману и устало рухнула на стул. Впереди оставалась последняя смена блюд, ничего сложного: часть десертов уже ждала на столах, потому что Курт хотел сразу их сфотографировать.

До чего приятно разглядывать довольные лица уписывающих за обе щеки гостей! Разговоров почти не было слышно: все жевали. «Тишина — спутница вкусного обеда», — вспомнила Ханна слова своей прабабушки Эльзы.

Интересно, как понравился потлак в стиле Среднего Запада новоиспеченной миссис Дубински? Ханна отыскала взглядом стол Мартина и Брэнди. Их места были пусты и в очереди за горячим и гарнирами их тоже не было. Интересно, куда они подевались? И, кстати, куда подевалась Мишель? Ханна видела, как она, поздоровавшись с матерью и Уинтропом, шла к Мартину и Брэнди. Но теперь их столик пуст.

Мартина она отыскала быстро. Он разговаривал со своей матерью. Наверное, Мишель с Брэнди пошли в дамскую комнату, а Мартин тем временем решил постараться наладить отношения с матерью и прежней женой.

— У тебя усталый вид, — сказал Курт. Он поставил на стол тарелку, пододвинул стул ближе к Ханне и сел.

— Да, есть немного. Но дело того стоит. Как еда?

— Вкуснотища. Все, что я ни пробовал, — пальчики оближешь, — Курт взял одно ребрышко, откусил кусок и блаженно застонал. — Эх, вот для чего надо было оставить в желудке побольше местечка. Вкусней ребрышек в жизни не ел.

— Это рецепт Нормана. Называется Универсальное Барбекю. Не забудь передать ему, что тебе понравилось.

— Не забуду. А ты, Ханна, почему не ешь? Ты такая тоненькая — смотри, как бы ветром не сдуло.

Ханна расхохоталась.

— Боюсь, нужно будет дождаться урагана. В крайнем случае — сильной бури. Хотя ты прав. Надо пойти положить себе кусочек моего любимого Куриного Паприкаша.

— Положи себе заодно. Запасливого Картофельного Пюре Эдны, с паприкашем очень вкусно. Я ем уже вторую порцию.

— Но у тебя же здесь тефтели, — поправила его Ханна, заглянув Курту в тарелку.

— Знаю. Я съел паприкаш, пока шел на свое место. Пришлось возвращаться. Иди, Ханна. А я пока попробую Лазанью E-Z твоей мамы: вид у нее на редкость аппетитный. Уверен, Марша будет выпрашивать рецепт.

— Как она? — спросила Ханна. Ей было известно, что родители Марши (ее отец возглавлял издательский дом, в котором Курт работал) были против брака дочери.

— Отлично. Ты знаешь, мы ждем ребенка. Уже целый месяц.

— Вот здорово! — воскликнула Ханна, удивляясь, как это некоторым может нравиться, когда мужчина так говорит. Он ведь не может забеременеть. Это женщина на самом деле ждет ребенка. То есть мужчины, конечно, несут за беременность такую же ответственность, как и женщины, но сама эта фраза «мы ждем ребенка» казалась Ханне верхом абсурда. Сопереживать беременной жене — это одно дело. А коверкать правила английского языка — совсем другое.

— Что-то случилось? — спросил Курт, удивленный внезапным молчанием Ханны.

— Пустяки, просто задумалась, — поспешила заверить его Ханна.

— А ты не захватишь мне еще один маффин с клюквой? — сказал Курт, отправляя в рот последний кусочек содового хлеба.

— Конечно. Я мигом, — Ханна направилась к столу, размышляя по дороге, не превратилась ли она ненароком в педантичную брюзгу. Андреа ее часто в этом обвиняла.

— А вот и я! — объявил Майк. Ханна как раз повернулась, чтобы вернуться к столику; в руках у нее была полная тарелка еды.

Он приобнял ее рукой за плечи, и сердце Ханны забилось быстрее. Она улыбнулась Майку.

— Быстро ты. Шона Ли добралась до аэропорта без приключений?

— Да, но когда я ехал обратно, началась снежная буря. Хорошо, что я сегодня на «хаммере».

— Хорошо, — согласилась Ханна. Майк придержал стул, чтобы Ханне удобнее было садиться. Ханна сдержала улыбку. Майк был настоящим мачо — и владельцем самого большого и мощного автомобиля в городе. Его прежний джип тоже нельзя было назвать детской игрушкой, но Майку этого показалось мало, и в прошлом месяце он сменил его на «хаммер». Хотя пассажирам в нем приходилось несладко (Шона Ли наверняка испытала это на своей холеной шкуре), зато этот автомобиль был способен преодолеть любые снежные завалы, какие зима в Миннесоте припасала для водителей.

— Спасибо, Ханна, — сказал Курт, когда Ханна отдала ему маффин. Он положил его на тарелку и повернулся к присевшему на соседний стул Майку. — Вы что-то упоминали про снежную бурю?

— Да. Снегопад такой, что почти ничего не видно.

— А по шоссе можно проехать? Мне нужно сегодня же вечером вернуться обратно в Миннеаполис.

Майк задумался.

— Если отправитесь немедленно, думаю, проедете. Буря идет с севера, так что вы успеете от нее убежать. А что у вас за машина?

— Обычный джип.

— Полноприводный?

— Да, с усиленными тормозами.

— Над дорогой высоко висит?

— Не то чтобы очень, но дорожный просвет у него большой.

— Тогда все в порядке. Я помогу расчистить выезд со стоянки. Там намело большой сугроб.

— Спасибо, но моя машина стоит прямо на улице, я ведь приехал одним из первых.

Курт извинился за то, что покидает всех так рано, и отправился к выходу. Майк на всякий случай решил его проводить: вдруг понадобится помощь. Ханна заметила, что по пути Майк задержался возле столика матери, и они с Уинтропом пожали друг другу руки. Значит, Делорес их познакомила. Не успел Майк вернуться, а в голове у Ханны уже кипели вопросы о том, какое впечатление на него произвел Уинтроп.

— Это насчет вот этого парня вы с Андреа подняли такой шум? — было первое, что сказал Майк, садясь на место Курта.

— И что ты о нем думаешь?

— Вроде бы неплохой человек. Ты с ним уже знакома?

— Да, сегодня познакомилась. Жутко вежливый. И в то же время какой-то… — Ханна замолчала, подыскивая нужное слово (заминка тем более удивительная, что в университете она собиралась получить степень по английской литературе).

— Скользкий?

— Точно! На первый взгляд, в нем нет ничего подозрительного. Я даже понимаю, почему мама так им увлеклась. Но что-то меня настораживает. В общем, я по-прежнему беспокоюсь за маму.

Майк дружески потрепал ее по плечу.

— Не переживай. Билл его сегодня утром проверил.

— Да ну? Это Андреа его попросила?

— Вряд ли. Главное, что ничего подозрительного он не нашел. Этот парень абсолютно добропорядочный гражданин: ему даже штрафа за превышение скорости ни разу не выписали. Так что, девочки, можете быть спокойны. Это не серийный убийца.

— Я и так знаю, что он не серийный убийца! И все-таки мне не по себе. Господи боже мой, да хотя бы возраст! Ведь он ее моложе! И потом, они познакомились на танцах во время какой-то не то самбы, не то румбы.

Майк помолчал и наклонился поближе к Ханне.

— А может быть, ты просто не хочешь, чтобы кто-то занял место твоего отца?

— Это здесь совершенно ни при чем! — воскликнула Ханна, но после минутного раздумья согласилась: — Может, ты и прав. Но сейчас я такое признать не готова. Лучше иди поешь, если еще что-то осталось. Я послежу, чтобы твое место никто не занял.

Когда Майк ушел накладывать себе еду, Ханна задумалась над его словами. Ее отец умер больше четырех лет назад. Может быть, Делорес в самом деле пора найти себе кого-нибудь. Сложность заключалась в том, что Ханна не могла представить рядом с матерью другого мужчину — это казалось ей неуважением к памяти отца. Она понимала, как это глупо и несправедливо, но поделать с собой ничего не могла.

Но заниматься самокопанием у Ханны не было никакого желания. Не сегодня. Поджидая Майка, она разглядывала зал. Норман фотографировал, джаз-бэнд настраивал свои инструменты (десерт должен был сопровождаться легкой музыкой), а стул Брэнди по-прежнему пустовал. Ханна посмотрела на столик Бэбс и Ширли. Их тоже не было. Семья Дубински в полном составе куда-то подевалась.

Лонни Мерфи заметил Ханну и помахал ей рукой. Помахав ему в ответ, Ханна заметила, что стул возле Лонни тоже пустует. Интересно, Мишель по-прежнему в дамской комнате с Брэнди, расспрашивает ее о буднях танцовщицы из Лас-Вегаса? А Мартин вышел поговорить с матерью? Или это Бэбс в дамской комнате выпытывает у Брэнди, какого черта той нужно от Мартина, а сам Мартин тем временем пытается объяснить Ширли, как ему удалось потратить на Брэнди столько денег? Возможных комбинаций было столько, что Ханна решила не углубляться. Единственное, что она знала наверняка, это то, что в дамской комнате Мартина точно нет. Вот крика было бы, если бы он туда зашел!

— Паштет получился в самый раз, — сказал Майк, вернувшись за столик. — Совсем как у моей сестры.

Ханна уже собиралась возразить, что в рецепте из всего-навсего двух ингредиентов сложно что-нибудь напутать, но вовремя вспомнила золотое правило своей матери.

— Спасибо, — кротко улыбнулась она. И повернулась к Делорес, чтобы проверить, насколько хорошо сработала телепатическая связь между ней и матерью. Увы, сейчас Делорес было все равно, следует дочь ее советам или нет: она была слишком занята воркотней с Уинтропом.

Интересно, можно ли рассматривать желание взрослой женщины отшлепать свою мать, как девчонку, в качестве одного из проявлений невроза? Ханна увидела, как мать поглаживает Уинтропа по руке. Что бы это значило? Проявление нежности? Или она совсем потеряла голову от комбинации сшитого в дорогом ателье костюма, титула и загородного поместья с садом, которое в три дня не объедешь?

— Ханна? — слегка подтолкнул ее Майк.

— А?

— Кажется, ты нужна Эдне. Она уже давно машет тебе из кухни.

— Спасибо, — Ханна заметила отчаянное выражение на лице Эдны. Она махнула в ответ и встала. — Постереги мое место. Я скоро вернусь.

— Только попробуй не вернуться, — шутливо прорычал Майк и бросил на нее самый пылкий взгляд из своего арсенала. — Ты не забыла, что у нас свидание?

— Значит, из-за этого все должны остаться без десерта?

Майк улыбнулся.

— Нет, такого я не говорил. Главное, не забудь, что домой мы возвращаемся вместе.

— Конечно, — Ханна улыбнулась в ответ и пошла на кухню. И тут до нее дошел смысл слов Майка. Что значит «мы возвращаемся домой вместе»? Она поедет к нему домой? Об этом они не то что не договаривались, они даже ни разу не обсуждали подобную возможность! Хотя, может, он просто имел в виду, что они вместе уйдут из досугового центра.

— Ох, мамочки, — вырвалось у Ханны. Мальчик, тащивший мимо нее футляр с тромбоном, остановился и спросил:

— Что-нибудь случилось, мисс Свенсен?

Ханна улыбнулась. Ей стало смешно.

— Ничего. Просто разговариваю сама с собой. Такое случается с людьми в возрасте.

— Ну, про вас такое ни за что не скажешь. Вы еще очень молодая.

— Спасибо, — Ханна благодарно улыбнулась. Надо будет спросить у Керби, как зовут этого белокурого стройного юношу. Мало того, что он симпатичный, так еще умеет вовремя найти нужные слова. Бриджет Мерфи назвала бы такого льстецом. Этот мальчик далеко пойдет.

На пути в кухню Ханну несколько раз останавливали. Ей пришлось ответить на кучу самых разных вопросов: от того, какое печенье испекут в ее кафе в следующую пятницу, до того, кто будет Санта-Клаусом на Рождественской елке для детей. Проходя мимо ниши, в которой разместился джаз-бэнд, она услышала, как ее зовут по имени.

— Мисс Свенсен?

Это была Бет Халворсен, которой так не хватало на параде в честь Дня независимости.

— Привет, Бет, — Ханна заметила, что девочка чем-то встревожена. — В чем дело?

— Мистер Уэллс до сих пор не пришел, а нам уже пора начинать. Вы его не видели?

— К сожалению, Бет, не видела. А почему вы не можете начать без него?

— Мистер Уэллс заменяет нашего барабанщика. Без перкуссии нам не обойтись.

Краем глаза Ханна увидела, что к ним кто-то бежит. Это был Керби Уэллс.

— Простите за опоздание, — извинился он перед оркестром. — Все готовы?

Музыканты закивали, включая галантного тромбониста. Она помахала им и отправилась на кухню. Вслед ей понеслись начальные такты «Веселого вам Рождества». Музыка была хорошо слышна, но в то же время не заглушала разговоры — то, что нужно на вечеринке. Надо будет похвалить оркестр Керби перед Кеном Первисом, директором Джордан Хай, решила Ханна.

— Долго же ты шла, — проворчала Эдна, когда Ханна добралась наконец до кухни. — У нас катастрофа.

— Что? — сердце Ханны ухнуло вниз. Так и до сердечного приступа недалеко.

— Она исчезла со стола!

— Кто исчезла?

— Лопатка для торта Делорес! — простонала Эдна, хватая ее за руку. — Она пропала, и я нигде не могу ее найти!