Спускаясь по лестнице, Ханна продолжала кипеть от возмущения. Как это всегда бывало с ней в минуты огорчений, она устремилась на кухню. Во-первых, эта часть досугового центра нравилась ей больше всего, во-вторых, она заодно собиралась проверить, во что одеты помощницы Эдны.

Дамы, чья очередь была помогать Эдне после ужина, убирались на кухне: мыли посуду, упаковывали остатки пирогов, запеканок и прочего для отправки на благотворительную кухню преподобного Страндберга (она размещалась в подвале Библейской церкви) и в лейк-иденский «Дом для выздоравливающих». В черном среди них никого не было.

Следующей в списке была танцплощадка. Ханна нашла в уголке незанятый столик и присела, чтобы удобнее было наблюдать за танцующими. Свет был приглушен — из-за этого несколько ужасных секунд она считала убийцей Черил Кумб. Ханна уже начала гадать, с какой стати той понадобилось убивать новую жену Мартина, но тут партнер Черил повел ее прямо на Ханну, и платье оказалось не черным, а темно-зеленым.

Теперь предстояло осмотреть гардероб. Зайдя в длинное тесное помещение, Ханна включила свет и услышала испуганный вздох — смущенная парочка старшеклассников. Густо покрасневшая девушка приглаживала волосы, а парень бормотал:

— Простите, мисс Свенсен. Мы здесь… это…

— Все в порядке. Я ничего не видела, — сказала Ханна. Зачем заставлять человека врать, что это никакое не романтическое свидание и они просто заглянули сюда пересчитать куртки. — Вам разве не хочется потанцевать?

— Очень хочется. До свиданья, мисс Свенсен, — выпалила девушка, схватила за руку своего друга и вытащила прочь из комнаты, чтобы не пришлось еще что-нибудь объяснять.

Они умчались с такой бешеной скоростью, что Ханна улыбнулась. Девушка была в голубом платье, а больше здесь никого не было. Она уже собралась уходить, как вдруг заметила на полу возле одного из пакетов, в каких носят зимой сменные туфли, небольшую лужицу.

Заинтересовавшись, Ханна подошла и заглянула в пакет. Там лежала пара обычных лодочек на невысоком каблуке фасона, что называется, «на каждый день». Туфли были совершенно обыкновенные, ничем не примечательные, за исключением одной детали: они насквозь промокли. Ханна пощупала ботинки, стоявшие под пальто на соседней вешалке. Сухо. Охваченная подозрением, она проверила еще одни ботинки. Тоже сухие. Значит, обладательница этих туфель недавно бегала в них по снегу. Но зачем выходить на улицу в туфлях, если есть ботинки? Ответ мог быть только один: эта женщина слишком спешила, чтобы переобуться.

Новая улика очень помогла Ханне — теперь надо было искать женщину в черной юбке или черном платье и ботинках, а таких среди гостей должно было быть не так много.

Прежде чем приняться за дело, Ханна решила сходить в туалет; можно будет сделать вид, что пришла попудрить нос, а самой тем временем проверить, кто во что одет. К сожалению, ее расческа была в сумочке, которая лежала в ящике кухонного стола, так что волосы пришлось укладывать пальцами. С макияжем дело обстояло еще хуже — во-первых, подкрашены у Ханны были только губы, а во-вторых, ее помада (купленная у Луэнны, еще когда та не устроилась на работу в «Бабушкином чердаке») осталась дома на зеркале.

К счастью, народу в туалете собралось немного. Поздоровавшись с Шарлоттой Роску (в красном), Салли Лафлин (в голубом) и вошедшей Кэрри (в снежно-белом), Ханна повернулась, чтобы уйти. Но заметила в одной из кабинок пару ног. В ботинках.

— Кстати, Кэрри, у меня для тебя хорошая новость, — со светской улыбкой начала Ханна, проклиная свое неумение вести беседы о погоде. — У Нормана прирожденный талант к фотографии.

— А как же иначе? У Нормана ко всему талант, за что ни возьмется.

— Еще бы, — подхватила Ханна. — Я это сказала к тому, что если «Снедь-пресс» действительно поместит его фотографии в книгу, у Нормана уже будет свое портфолио.

— Вот он обрадуется, — сказала Кэрри, отводя Ханну в угол. — А теперь скажи мне, почему ты все время пялишься на ту кабинку.

Ханна вздохнула. Все-таки интриги — не ее стихия.

— Хочу узнать, кто там сидит.

— Зачем?

— Мой знакомый попросил передать записку одной девушке. Я в лицо ее не знаю и должна опознать по черной юбке.

— Делорес права. Врать ты не умеешь.

— Что?

— Ханна, говори правду. Ты сама выдумала эту дикую историю с записками?

— Видишь ли…

— Ладно, не мучайся. Раз тебе надо это знать, значит, это важно. Подожди минуту, я сейчас выясню.

Ханна ждала. А что еще оставалось делать? Через минуту Кэрри вернулась.

— У нее юбка в серебристо-голубую полоску, — прошипела Кэрри прямо в ухо Ханне. — Больше тебе ничего не нужно узнать?

— Нет. Спасибо, Кэрри, — Ханна пошла к двери.

— Подожди. Я хотела тебя кое о чем спросить.

Ханна сразу приготовилась наврать с три короба, если понадобится.

— О чем?

— Что ты думаешь о Уинтропе?

— Э-э-э… Ну… Я его видела мельком, — протянула Ханна, пытаясь выразиться помягче. — Но этого было достаточно, чтобы оценить все его достоинства.

Больше у Кэрри вопросов не было, и Ханна вышла. Вернувшись в банкетный зал, она взглянула на часы. До встречи с сестрами и Норманом в холле оставалось пять минут. Она успеет выпить кофе.

По пути в кухню Ханна обратила внимание на Бэбс Дубински. Бэбс сидела одна, лицо у нее было мрачное. Ничего удивительного — неделя у нее выдалась не из легких. Сначала неожиданная женитьба Мартина, да не на ком-нибудь, а на стриптизерше из Лас-Вегаса. Потом деньги, которые вместо своих детей Мартин спустил на Брэнди. А теперь еще и смерть Брэнди — тоже удар, хотя Бэбс ее и не любила.

Проходя мимо столика Бэбс, Ханна махнула ей рукой.

— Привет, Бэбс. Я собиралась выпить кофе. Хочешь, заодно и тебе налью чашечку?

— С удовольствием. — Бэбс протянула Ханне пустую чашку: — Вот возьми. Незачем пачкать еще одну.

Ханна взяла чашку — и вдруг заметила, что к своей темно-красной шелковой блузке Бэбс сегодня надела черную юбку. От неожиданности Ханна чуть не выронила чашку. Отличная идея!

— Ой, — вскрикнула она, как бы нечаянно роняя чашку. — Хорошо, что пустая. Подожди. Я соберу осколки и принесу тебе другую.

Ханна наклонилась за чашкой, надеясь, что Бэбс не разгадает ее маневра. Фарфором пришлось пожертвовать, чтобы взглянуть на обувь Бэбс. Увидев на ногах экс-свекрови Брэнди ботинки, Ханна чуть не завопила. Вот она — женщина в черной юбке и уличных ботинках.

Если вы увидите кого-то в черной юбке, просто запишите имя и не задавайте никаких вопросов, вспомнила Ханна собственный наказ. Будьте осторожны. Помните, мы не знаем точно, кто это — убийца или важный свидетель.

Выпрямившись, Ханна с минуту смотрела на Бэбс, а потом решительно села рядом, забыв про благоразумные советы. Представить Бэбс убийцей не получалось, но на это указывали все улики. Разве могла Ханна развернуться и пойти к сестрам и Норману? Железо надо ковать, пока горячо.

— Что случилось, Ханна? — встревожилась Бэбс.

— Бэбс, это очень серьезно. Пожалуйста, расскажи мне, что случилось с Брэнди на стоянке.

— С Брэнди? С какой стати… — Бэбс на полуслове оборвала себя и вздохнула. — Все. Не могу больше с этим жить. Я убила Брэнди, но это был несчастный случай. Ханна, поверь мне!

Ханна схватила чистую салфетку — на ней была нарисована ветка пуансеттии. Андреа потом разберет ее каракули.

— Расскажи правду, Бэбс, и я тебе поверю.

— Брэнди не нравилась мне во многом из-за того, что я ей не доверяла. В первый же день, когда Мартин мне ее представил, она украла у меня часы.

— Украла? Ты в этом уверена?

— Я была не настолько уверена, чтобы прямо ее в этом обвинить. Ремешок был слишком тугой, поэтому я надевала их, только когда выходила из дома. Обычно я держала часы возле своего кресла в гостиной на туалетном столике или на подоконнике в кухне. Так вот, после того, как Мартин с Брэнди ушли, я часы не нашла. Я все в доме перевернула. Но я не помнила точно, может быть, сама положила их в другое место.

— Понимаю.

— Поэтому сегодня я за Брэнди следила. Я не могла допустить, чтобы она что-нибудь стянула и ославила Мартина на весь город.

— Разве она что-нибудь украла? — спросила Ханна, хотя уже знала ответ.

— Лопатку для торта, которую принесла твоя мать. Ханна, я сама видела, как она ее взяла. Перекинула шубу через локоть и как ни в чем не бывало пошла к столу. Потом притворилась, что выбирает Рождественское Печенье, которое вы с Лайзой испекли, взяла пару штук — я с нее глаз не спускала! — и подошла к торту. Все произошло так быстро. Она схватила лопатку, спрятала ее в шубе и побежала на кухню.

— А ты пошла за ней?

Бэбс кивнула.

— Но сначала я попробовала найти Мартина. В конце концов, это была его жена, он и должен был с ней разбираться. Но ни Мартина, ни Ширли нигде не было. Поэтому я сама пошла на кухню, чтобы остановить Брэнди. Я хотела отобрать у нее лопатку.

— Ты догнала ее в кухне?

— Нет, там было пусто. Но в кладовке горел свет. Когда я заглянула внутрь, то обратила внимание, что дверь на стоянку приоткрыта. Я высунулась на улицу и сразу увидела Брэнди. Она шла через стоянку.

— И ты пошла за ней.

— Да. Сначала я хотела сбегать за пальто и ботинками, но побоялась, что она успеет спрятать лопатку. Я была всего в паре ярдов, когда услышала, как хлопнула дверца машины и заработал двигатель. Брэнди села в машину Мартина, чтобы сбежать — по-другому и быть не могло. Я должна была ей помешать.

Ханна погладила Бэбс по руке. Видно было, как она подавлена.

— И что дальше?

— Я побежала прямо через сугробы и успела, прежде чем она поехала к выходу. Наверное, она не заметила, что я слежу за ней, потому что не заперлась. Я распахнула дверцу. Она ждала, пока прогреется двигатель, и грызла твое печенье. Я выдернула из зажигания ключ, схватила Брэнди за руку и попыталась вытащить из машины. Она упиралась, но я оказалась сильнее.

— А потом?

— А потом я заметила на ее руке кольцо моей прабабушки, изумруд в оправе из бриллиантов, мой свадебный подарок Мартину и Ширли. Я взбесилась и принялась стаскивать кольцо у нее с пальца.

— А Брэнди вырывалась?

— Как тигрица. Она ударила меня, и я упала прямо в снег. Пока я поднималась на ноги, она схватила лежавшую на сиденье машины лопатку и бросилась на меня.

— Она тебя поранила?

— Нет, промахнулась. Мне удалось схватить ее за запястье. Мы стали бороться, я пыталась отвести ее руку, Брэнди поскользнулась и упала, и я тоже поскользнулась и упала прямо на нее.

— А оказавшись сверху, ты выхватила у Брэнди лопатку и воткнула ей в грудь?

— Нет! Я все время держала ее за руку, до лопатки даже не дотронулась. Я думала, она просто потеряла сознание. Я встала, сняла у нее с пальца кольцо и хотела найти лопатку, чтобы вернуть ее на стол. Поискала в снегу и только тут заметила, что она торчит у Брэнди из груди.

— И что ты сделала?

— Попыталась нащупать пульс, но его не было.

— И ты не вызвала «Скорую»? Вернулась сюда и никому не сказала?

Бэбс покачала головой:

— Мне так стыдно, что я промолчала. Но я очень замерзла и испугалась. Я стряхнула снег и вернулась на кухню.

— Тебя никто не видел?

— На кухне никого не было. Я напустила в раковину горячей воды и отогрела руки. Крови нигде не было, я проверила. Потом пошла в гардеробную и переобулась: мои туфли насквозь промокли.

Ханна сложила салфетку и убрала ее в карман свитера.

— Бэбс, ты сама хорошо знаешь, как тебе нужно поступить.

— Знаю. Я поднимусь наверх и все расскажу Майку. Только, пожалуйста, разреши мне самой сообщить детям. Я хочу, Чтобы Мартин узнал обо всем от меня.

Ханна задумалась. Это было против всяких правил — в особенности полицейских. Но теперь Ханна больше не работала с Майком, она могла себе позволить нарушить его правила.

— Хорошо, — согласилась она. — Давай найдем Мартина и Ширли.

Встретив Мартина и Ширли, они отошли в безлюдный уголок, где Бэбс еще раз повторила всю историю. Когда она замолчала, Мартин с трудом выговорил:

— Ты убила Брэнди?

— Она не убивала Брэнди, — вмешалась Ширли. — Это был несчастный случай. Бэбс пошла за ней только для того, чтобы вернуть украденную лопатку.

Бэбс кивнула:

— Ширли права. То, что произошло, ужасно, но это была случайность. Она бросилась на меня с лопаткой в руке, мы поскользнулись и упали. Надеюсь, Майк мне поверит. Я должна все ему рассказать.

— Ни за что! — Мартин схватил мать за руку. — Мама, не говори ему ничего. Он же арестует тебя за убийство!

— Не арестует. Это действительно был несчастный случай. Не забывай, это Брэнди была вооружена, а не я.

— Да, но он этого и слушать не станет. Никто не видел, как Брэнди украла лопатку. А какой-нибудь ловкач-адвокат в два счета докажет, что это ты с холодным оружием в руках угрожала Брэнди, чтобы вернуть кольцо. Мама, тебе предъявят обвинение. Тебя даже могут отправить в тюрьму!

— Спокойно, Мартин, — сказала Ханна. — Норман сфотографировал Брэнди в тот момент, когда она воровала лопатку.

— Да? Вот… молодчина! Значит, все будет в порядке?

— Будет. Я так думаю. Тем более что на рукоятке лопатки нет отпечатков пальцев Бэбс. Скорее всего, ей придется провести несколько часов в полицейском управлении — необходимо, чтобы экспертиза дока Найта подтвердила ее показания. Но потом с нее снимут все подозрения. Я в этом уверена.

— Мы пойдем с тобой, мама, — сказал Мартин, беря ее за руку.

Ширли тоже сжала руку Бэбс.

— Конечно. А когда этот кошмар закончится, мы с Мартином сообщим тебе одну очень радостную новость.

— Правда? — в первый раз за весь вечер Бэбс улыбнулась. — Кажется, я уже знаю, что это за новость. Как я за вас рада!

Проводив Бэбс, Мартина и Ширли в кабинет Майка на втором этаже, Ханна помчалась в холл, чтобы рассказать обо всем сестрам и Норману.

— Значит, ты сама нарушила свой собственный приказ? — спросил Норман. Он был так удивлен, что даже не рассердился.

— Так получилось.

— Представляю, как бы ты рвала и метала, если бы кто-нибудь из нас рискнул сделать такое, — сощурилась Андреа.

— Это точно.

— Ладно, девочки, — Норман выступил в роли миротворца. — Давайте поищем, не осталось ли на кухне шоколадного печенья. Я что-то подустал, а буря еще не скоро уляжется.

Спускаясь вместе со всеми по лестнице в зал, Ханна взглянула в окно. Норман прав: буря в самом разгаре. Ветер еще усилился, и вести машину было по-прежнему опасно. Вдруг среди снежных вихрей, на которые зима в Миннесоте никогда не скупилась, показалась фигура. По дорожке, ведущей к досуговому центру, шел человек.

— Там кто-то есть, — сказала Ханна, вглядываясь в снежную темноту. — По-моему, Билл.

— Где? — спросила Андреа, мигом оказавшись рядом с Ханной.

— Там, у обочины. Скажу Лонни, чтобы он вышел и помог ему. Догони Мишель, пусть приготовит ему кофе.

Лонни упрашивать не пришлось. Он выскочил на улицу и помог Биллу добраться до входа. Андреа сняла с мужа куртку, а Ханна повесила ее на вешалку у входа. Билл сильно замерз, поэтому кружка горячего кофе, с которой подоспела Мишель, оказалась очень кстати.

— Ну и холодина на улице. Мой обогреватель сдох на полпути сюда.

— Бедный мой, — Андреа прижалась к мужу, чтобы он поскорее согрелся. — Не надо было так рисковать собой и приезжать. Все равно дело уже раскрыто.

— Что раскрыто?

— Дело, — пояснила Мишель. — Пятнадцать минут назад мы все выяснили. Выпей еще кофе, он поможет согреться. А потом мы проводим тебя в кабинет к Майку. Он там всех допрашивал.

— Кого допрашивал? Почему? Что у вас здесь происходит?

— А разве тебе ни о чем не доложили? — удивилась Ханна и слегка нахмурилась. — Майк говорил, что пытался тебе дозвониться сразу после того, как я обнаружила труп.

— Какой еще труп?! — Билл растерянно посмотрел на Андреа, на Мишель, потом на Ханну и снова на Андреа.

— Новой жены Мартина, Брэнди Вин Дубински. Ее нашли мертвой на стоянке. Мы тебе все расскажем, как только ты согреешься, — пообещала Андреа. — Теперь самое главное — убедить Майка поскорее вернуть лопатку для торта. Пока мама ничего не знает.

— Чего не знает?

— Что ее лопаткой воспользовались как орудием убийства… хотя на самом деле это было не убийство, — объяснила Ханна, привстав на цыпочки: Норман с шоколадным печеньем куда-то запропастился. Биллу срочно надо бы съесть кусочек шоколада — иначе он до утра ничего не поймет.