Про Майка и кексы, которые она ему испекла, Ханна вспомнила только в половине двенадцатого — в это время в кафе наступало затишье. При этом она так громко ахнула, что встревоженная Лайза со всех ног прибежала к ней.

— Все нормально, — поспешно сказала Ханна. — Просто я вспомнила про огненные кексы для Майка. Пожалуй, я ему позвоню и предупрежу, чтобы он их не пробовал.

— Это потому, что Шона Ли уезжает и теперь тебе не нужно с ней соперничать?

— Ну да. Чудище с зелеными глазами втянуло меня в дурацкую кексовую войну, и теперь мне стыдно.

Лайза пожала плечами.

— А за что? Майк это заслужил. Так ему и надо. Нечего было навязывать твоей «Корзине печенья» кексы Шоны Ли!

— Это верно. Но, с другой стороны, я хочу, чтобы мое свидание все-таки состоялось. Так что ссориться мне с Майком ни к чему.

— Вот так всегда, — улыбнулась Лайза. — Ладно, раз уж ты купила к сегодняшнему вечеру новое платье… Позвони Барбаре, пока она не ушла обедать. Пусть заберет пакет с кексами со стола Майка и выбросит. Он ни о чем даже не узнает.

— Гениально! — Ханна бросилась к телефону. Через несколько секунд на другом конце послышался голос Барбары Доннели, старшего секретаря окружного полицейского управления.

— Привет, Ханна, — кажется, Барбара была рада поболтать. — Как идет подготовка к сегодняшнему вечеру?

— Все отлично. Ты не забыла, что сегодня будем пробовать твоего Зверюгу По-Ирландски? Волнуешься?

— Не спрашивай. Весь день как на иголках. Ты знаешь про Шону Ли?

— Знаю. Билл рассказал Андреа, а Андреа — мне.

— Кажется, многие вздохнут с облегчением. По крайней мере, теперь флиртовать с твоим женихом некому.

— Каким женихом?

— Хороший вопрос! — рассмеялась Барбара. — Я и забыла, что их у тебя двое.

— А мне так кажется, что ни одного. Вообще-то, я хотела поговорить с Майком.

— Его здесь нет. Он вернулся около часа назад, но даже куртки не успел снять, как его опять вызвали.

Ханна набрала побольше воздуха и задала свой главный вопрос:

— Сегодня утром я положила ему на стол пакет. Ты не видела, он все еще там?

— Подожди, я проверю.

В трубке послышался щелчок, и диктор простуженным голосом принялся зачитывать «Зимние советы автолюбителю». Про пустую жестянку из-под кофе, спички и свечу в бардачке на случай, если машина застрянет в пургу, Ханна уже знала. С помощью этих нехитрых вещей она сможет обогреть салон машины и растопить снег, когда захочется пить. Дальше последовал увлеченный рассказ о том, насколько важно для лучшего сцепления с дорогой всегда иметь с собой в багажнике тяжелый мешок с наполнителем для кошачьего туалета, но тут вернулась Барбара.

— Ханна, на столе ничего нет. Наверное, Майк увез его с собой.

Ханна едва не застонала. Она представила себе последствия своей глупой выходки. Одно дело, если Майк попробует съесть кекс на виду у всего отдела (хотя этого Майк не заслужил), и совсем другое — если это случится, когда он будет вести свою патрульную машину по обледенелому шоссе. Так и в аварию можно попасть.

— Ты не знаешь, когда он должен вернуться?

— Здесь он вряд ли появится. По крайней мере, не сегодня. Он весь день мотается по совещаниям: нужно скоординировать работу нескольких отделов. Так что, когда все закончится, он, скорее всего, поедет сразу домой. Передать ему что-нибудь, если он позвонит?

— Нет, не стоит. Все равно я его сегодня увижу. Спасибо, Барбара.

Всю дорогу в досуговый центр Ханна уговаривала себя, что ничего плохого не случится. Передав Эдне ее тефтели, она вернулась в «Корзину печенья» как раз к полудню. Обычно в это время кафе было набито битком: люди приходили выпить послеобеденную чашку кофе и съесть печенье на десерт. Ханна села за кассу и заодно отпускала заказы тем, кто хотел взять печенье с собой, а Лайза обслуживала столики. Эту стратегию они выработали, как только начали работать вместе. Когда клиенты уже начали расходиться, Ханна увидела в дверях знакомое лицо. Это был Норман. В руках он держал фирменный пакет из «Бабушкиного чердака».

— Привет, Норман! — радостно улыбнулась ему Ханна. Хотя Норман и не был голливудским красавцем — брюшко потихоньку росло, а волосы редели, — для Ханны он был одним из самых привлекательных мужчин, которых она когда-либо встречала. Норман был очень открытым и добрым человеком, и, что самое главное, у них было общее чувство юмора. Как говорили Делорес с Кэрри (возвращаясь домой с очередного собрания Клуба поклонниц эпохи Регентства): «Эти два голубка созданы друг для друга».

Норман повесил куртку на вешалку у входной двери и подсел к стойке.

— Кофе? — предложила Ханна.

— Конечно. Здесь готовят самый вкусный кофе в городе. И печенье на твой выбор. Сегодня мне хочется рисковать.

— Рисковать? — Ханна обернулась и оглядела стоявшие за ее спиной корзинки с печеньем. — Вишневая Бомба подойдет?

— А что это?

— Печенье по рецепту бабушки Ингрид. Новинка нашего меню.

— Отлично. Буду твоей морской свинкой, — заявил Норман, сморщил нос и закрутил им туда-сюда, нюхая воздух.

— Ты сейчас вылитая морская свинка из «Детского уголка»! — улыбнулась Ханна.

— Мы с ней, кстати, недавно встречались. В среду звонила Дженис Кокс — у мисс Шерстки между зубов застряла семечка.

— Она вызвала тебя прямо в «Детский уголок»? — спросила Ханна. Она вдруг вспомнила, что они с Норманом не созванивались несколько дней.

— Конечно. Сейчас у мисс Шерстки все в порядке. Семечку я удалил.

— Как тебе это удалось?

— Главное — действовать осторожно. И быстро, — Норман посмотрел на печенье, которое Ханна положила перед ним. — Похоже на маленькие белые бомбы. Даже бикфордов шнур есть.

— Это торчит вишневый хвостик. На самом деле это запеченные в тесте вишни. А белые они потому, что покрыты сахарной пудрой. Берешь вишню за хвостик и ешь.

— Понял, — Норман отправил печенье в рот и принялся жевать. — Вкусно! Вишня как будто взрывается, когда ее раскусываешь. Настоящая вишневая бомба!

Съев второе печенье (по словам Нормана, оно оказалось таким же вкусным, как и первое), он поставил на стойку пакет из «Бабушкиного чердака».

— Это прислала твоя мама.

— Что это?

— Антикварная лопатка-нож для торта. Она сказала, что может доверить доставку только мне.

Ханна достала из пакета деревянную шкатулку, украшенную искусной резьбой.

— Ты ее уже видел?

— Да. Очень красивая. Посмотри сама.

Ханна полюбовалась изысканной резьбой, а затем открыла шкатулку и ахнула.

— Потрясающе! И совсем не то, что я ожидала.

— То есть?

— Она уже, чем обычная лопатка. И, кажется, гораздо острее.

— Твоя мама сказала, что ее сделал специально для придворных торжеств один знаменитый оружейник того периода.

— Теперь понятно, почему она такая острая. Ручка в форме елки просто прелесть. И камушки на ней очень красивые.

— Эти камушки на самом деле сапфиры, рубины и изумруды. А звезда на верхушке — настоящий бриллиант. Так что лучше тебе спрятать эту лопатку в надежное место.

— Уже прячу, — осторожно закрывая шкатулку, сказала Ханна. — Наверно, она стоит кучу денег?

Норман оглянулся по сторонам, но никто из посетителей не обращал на них внимания.

— Да, если это не подделка. А все в «Бабушкином чердаке», включая Луэнну, считают, что она подлинная.

— Спасибо за предупреждение, — Ханна убрала шкатулку обратно в пакет и спрятала под прилавок. — Лучше не доставать ее, пока не придет время резать торт, а то кто-нибудь может принять ее за нож для разделывания индейки.

— Даже если примет, она ему не понадобится. Индейку по рецепту Роуз готовлю я, и Роуз клялась, что мясо будет само отставать от костей.

— У Роуз индейка — пальчики оближешь, — согласилась Ханна и посмотрела в окно. Прищурившись, она сказала со вздохом: — Ну вот, так и знала! Снег пошел. Хорошо, что нас, миннесотцев, вьюгой не испугаешь. К ужину и танцам все соберутся — если, конечно, не начнется настоящая снежная буря.

— Конечно, соберутся. Кто же захочет пропустить рождественский ужин?

Пока Ханна наливала Норману вторую чашку кофе, зазвонил телефон. Она сняла трубку:

— «Корзина печенья». Ханна слушает.

— Здравствуй, Ханна. Это Курт Хоув.

— Привет, Курт, — поздоровалась Ханна. Неужели что-то случилось? Курт был редактором «Снеди-пресс». Когда он звонил Ханне в прошлый раз, то попросил сдать все рецепты на несколько месяцев раньше срока, указанного в контракте. — Надеюсь, ты не собираешься снова изменить срок сдачи?

В трубке послышался смешок.

— Не волнуйся. Я только хотел спросить про один рецепт из твоей книги.

— Какой?

— Кексы в Помадно-Сливочной Глазури. Ты уверена, что там нужна сода?

— Сода? — наморщила лоб Ханна.

— Так написано в рецепте.

— Подожди минуту, — Ханна махнула рукой Лайзе и попросила ее сбегать на кухню за списком рецептов. — Сейчас Лайза проверит. Кажется, там должна быть не сода, а разрыхлитель. Иначе кексы слишком сильно поднимутся в духовке, а потом опадут.

— Мы тоже так подумали, поэтому я и решил у тебя уточнить.

Ханна заглянула в принесенную Лайзой папку с рецептами.

— Да, Курт, разрыхлитель. Полторы чайные ложки.

— Значит, мы правильно догадались.

— Прости, мне очень неловко, — сказала Ханна, чувствуя, как ее щеки заливает краска. — Я отредактировала все рецепты, прежде чем их тебе отослать, но этой ошибки не заметила.

— Ничего, такое бывает, особенно когда заранее знаешь, что должно быть написано. Но я звоню не только из-за этого. Я собираюсь приехать к вам на ужин.

— Отлично! Сможешь сам все попробовать!

— Уже роняю слюнки. Я только что разговаривал по телефону с фотографом — уговаривал его ехать со мной, снимать праздничный стол и гостей.

— Здорово. Знаешь, мы тут собираемся разрезать торт антикварным ножом — получится настоящее фото для обложки.

— Могло бы получиться фото для обложки. Но не получится. Фотограф не сможет приехать. Так что, видимо, придется готовить кое-какие блюда еще раз.

— Не обязательно, — сказала Ханна, взглянув на Нормана. — Я хорошо знаю одного местного фотографа. Подожди, я с ним поговорю, может, он согласится щелкнуть для тебя пару кадров.

Норман кивнул:

— Я согласен. Только я никогда не фотографировал еду. Вроде бы для этого надо специально учиться.

— Я все слышал, — донеслось из трубки. — Скажи ему, пусть снимает, как умеет. Главное, чтобы были фотографии. Я сегодня пораньше уйду с работы. Если не попаду в пробку, доберусь до Лейк-Иден к половине шестого. Где тебя искать?

— В досуговом центре. Мы закрываемся в три, и я еду помогать Эдне готовить стол.

— Предупреди, что здесь сильный снегопад, — подсказал Норман.

— Слышу, слышу, — сказал Курт, прежде чем Ханна успела раскрыть рот. — Тогда я, пожалуй, отправлюсь раньше, чем собирался, — на всякий случай. До скорого, Ханна.

Улыбаясь, Ханна повесила трубку и повернулась к Норману:

— Скажи, у тебя есть время, чтобы забежать в «Бабушкин чердак», или уже пора возвращаться в клинику?

— Конечно, есть. А зачем?

— Хочу обрадовать всех тех, кто дал мне для книги свои рецепты. Пусть знают, что на ужин приедет наш редактор. Но у меня нет времени всех обзванивать.

— Хочешь, чтобы за это взялись наши мамы?

— Им достаточно сделать всего один звонок. Не забывай, в Лейк-Иден существует отличное «сарафанное радио». Ты звонишь одному человеку, а он — еще парочке, а они еще кому-нибудь. И не успеешь ты из дома выйти, а все уже все знают. Так что достаточно рассказать про приезд Курта маме и Кэрри, и самое позднее через час весь Лейк-Иден будет в курсе.