— Мне показалось или я и вправду услышала, как ты вошла? — Дверь в кухню приотворилась, и в щель просунулась голова Лайзы.

— Кажется, у нас дела так и кипят, — заметила Ханна, прислушиваясь к гулу голосов в кафе.

— Да, там целая толпа собралась. Я хотела тебе рассказать, что узнала про Машлеров.

— Ты узнала что-то новое? — Ханна повесила куртку на вешалку у двери и взглянула на Лайзу.

— Приходи в зал, как только освободишься, и я все расскажу. Там сейчас все сплетничают про Майка, и, если ты ответишь на их вопросы, на нас никто больше не станет обращать внимания.

— Какие еще сплетни про Майка? И что за вопросы? — быстро спросила Ханна, переставая намыливать руки.

— Бэбс Дубински вчера вечером разглядела в джипе Майка блондинку, они как раз сворачивали с шоссе к его дому. Пока Бэбс делала в парикмахерской стрижку, она разболтала про это всем, кто там был. И они всем скопом явились сюда.

— Зачем? — спросила Ханна, уже догадываясь.

— Чтобы посмотреть, знаешь ты что-нибудь или нет, и чтобы сообщить тебе первыми, если ты ничего еще не знаешь.

— Господи, дай мне сил, — пробормотала Ханна и вздохнула. — Скажи им, что ты мне все рассказала и что я в курсе.

Лайза покачала головой:

— Это не пройдет. Я просто обязана сообщить им что-нибудь сенсационное, иначе они никогда отсюда не уберутся.

— Ладно. — Ханна минуту подумала. — Скажи им так: Ханна точно не знает, но догадывается, что эта блондинка — Шона Ли Куинн, временная секретарша Майка. А вот с какой стати она оказалась в машине Майка и зачем ехала к нему домой — этого Ханна совсем не знает и не догадывается.

— Годится. Как только они услышат ее имя, сразу побегут обратно в «Стрижку и кудряшку» и станут выяснять, что о ней известно. А как только все уберутся, я вернусь и все тебе расскажу.

— Спасибо, Лайза, — поблагодарила Ханна. Пока Лайза не вышла из кухни обратно в зал, ее лицо сохраняло тщательно продуманное нейтральное выражение. Затем Ханна принялась намыливать руки, причем гораздо энергичнее, чем требовалось. Надо наконец выяснить, что происходит между Майком и Шоной Ли! А если при встрече он не расскажет ей все сам, честно и откровенно, она сходит в «Стрижку и кудряшку» и напустит на него Берти и ее клиенток!

Чтобы сообщить сенсационную новость, Лайзе потребовалось довольно много времени, и Ханна успела замесить тесто для Хрустиков с Патокой на завтра. Она поставила миску с тестом в холодильник, и тут в кухню снова заглянула Лайза.

— Все ушли. Можешь выходить.

Ханна решительно толкнула дверь и вышла в зал. До чего неприятно трусливо прятаться в кухне! Она взглянула на полки за стойкой: все до единой стеклянные банки с печеньем были пусты. Ханна даже поперхнулась.

— А где печенье?

— У Берти и ее клиенток зверский аппетит. Они заглатывали по четыре печенья сразу.

— Наверное, ничто так не разжигает аппетит, как сплетни. — Ханна налила себе кофе и присела рядом с Лайзой возле стойки. В кафе никого не было, если не считать двух женщин за столиком в углу, поглощенных разговором друг с другом.

— Рассказывай про Ричи Машлера, а я пока насыплю в банки еще печенья.

— Пытаешься меня подкупить? — ехидно улыбаясь, спросила Лайза.

— Совершенно верно. Так ты сказала, что поговорила с Ричи?

— Нет, я говорила с Черил Кумбс.

Брови Ханны удивленно поднялись, а потом сошлись на переносице.

— При чем здесь Черил Кумбс?

— Сама она ни при чем, но ее дочь Эмбер встречается с Ричи.

— А, понятно, — сказала Ханна. — И ты спросила у Черил, где в понедельник вечером была Эмбер?

— Ну да. Оказывается, Эмбер должна была сидеть весь вечер дома и готовиться к тесту по алгебре. Сама Черил в тот вечер работала и запретила дочери выходить из дома.

— А доченька, конечно, не послушалась, и Черил ее в этом уличила?

— Еще как! Начальник Черил разрешил ей уйти с работы пораньше, и, когда она пришла домой, Эмбер там не было.

— Ай-яй-яй, — сказала Ханна. — И во сколько же она вернулась?

— Только без пятнадцати десять, за четверть часа до того, как Черил должна была вернуться домой.

— А Эмбер призналась, что была с Ричи?

— Она сказала Черил, что они были вместе с Ричи у него дома, смотрели фильм про кунг-фу. Она пыталась доказать, что они были вовсе не одни — в соседнем доме Нетти работала в своей мастерской, и у нее было открыто окно, но Черил на это не купилась и отобрала у Эмбер сотовый телефон.

— Это что, такое наказание? — удивилась Ханна. Ей всегда казалось, что наказанием является как раз сам мобильный телефон, а не его отсутствие. Будь у нее мобильный, Делорес названивала бы днем и ночью.

— Конечно! Лучше дать себя публично высечь, чем лишиться мобильного телефона, — сказала Лайза, пряча улыбку. — Сама знаешь, девочки часами могут болтать по телефону.

— И не только девочки, — со вздохом согласилась Ханна. Делорес была настоящим чемпионом по нескончаемым телефонным разговорам. — Спасибо, Лайза. Пойду теперь насыпать печенье.

— Хорошо. Я тут за всем пригляжу. Что делать, если заглянет Майк?

Брови у Ханны полезли вверх.

— А с чего ты решила, что он сюда заглянет?

— Из-за сплетен. Кто-нибудь не удержится и все ему выложит.

Ханна задумалась. Берти и ее подружки наверняка уже успели обзвонить нескольких приятельниц, а Делорес идет в этом списке первым номером. Узнав все от них, мама непременно позвонит Андреа, Андреа — Биллу, а Билл может кое-что передать Майку, а тот…

— Похоже, ты права, — сказала Ханна, решив до конца не додумывать. — Майк и правда может сюда зайти. Если появится — гони его в шею.

— И каким это, интересно, образом?

— Не знаю, — пожала плечами Ханна. — Скажи ему, что я занята. Тогда тебе даже врать не придется.

— Допустим, но ведь он захочет узнать, почему он не может тебя увидеть.

— Тоже верно, — задумалась Ханна. Потом она подняла обе руки вверх, как бы сдаваясь на милость Лайзы: — Не знаю, что ему сказать. Но ведь это же ты произносила в университете все торжественные речи, так что наверняка что-нибудь придумаешь.

В последний час перед закрытием в «Корзине печенья» всегда было много посетителей, приходивших, чтобы успеть съесть по последнему на сегодня печенью или купить пару дюжин домой детям. В это время Ханна и Лайза едва успевали поворачиваться: Ханна обслуживала посетителей кафе, а Лайза — тех, кто уносил печенье с собой. Наконец толпа рассеялась, и в кафе остались заняты всего три столика.

— Пойду готовить тесто на завтра, — сказала Лайзе Ханна.

— Не надо, Ханна, я сама. У тебя сегодня занятия.

— Ничего страшного. Куплю себе по дороге что-нибудь и поужинаю прямо в машине. Надо будет только заехать домой переодеться, накормить Мойше и дать ему витамины.

— Витамины? — встревожилась Лайза. — В таблетках? Котов не так-то просто заставить съесть таблетку. Они обязательно ее выплюнут, когда отвернешься.

— Нет, эти жидкие, далее специальная пипетка есть. Нужно будет просто раскрыть ему пасть и капнуть туда несколько капель. Очень просто.

— Надеюсь, так оно и будет, — сказала Лайза и хотела добавить что-то еще, но в это мгновение входная дверь распахнулась, и в кафе вошла Беатрис. Она втащила большую картонную коробку и поставила ее на стойку. Лайза заглянула внутрь и удивленно спросила:

— Беатрис, для чего все это?

— Это мое домашнее задание для Ханны. Там три бутылки майонезной заправки для салата, пакет с резаным латуком и бумажные тарелки. Я подумала, если захочешь, его можно будет испытать на твоих посетителях. Тогда мы узнаем, какой салат им больше понравился.

— Отличная мысль. — Ханна обернулась к Лайзе: — Давай спросим, готовы ли они принять участие в нашей дегустации. Тогда сможем подсчитать рейтинг, а рецепт самого популярного салата поместим в «Кулинарную книгу Лейк-Иден».

— А что за салаты? — спросила Лайза, доставая и встряхивая одну из бутылок с заправкой.

— Оливье, сырный и французский. Нам с Тедом больше всего нравится французский, но это же только наш вкус.

— Хорошие бутылочки, — сказала Лайза. — Размер как раз для майонеза. Откуда у тебя такие?

— У матери Теда все стеллажи в подвале ими заставлены. Когда я их забрала и перевезла к себе, Тед сначала подумал, что я рехнулась, но потом оказалось, что они для всего годятся.

— Спасибо, Беатрис, — тепло улыбнулась Ханна. — Придешь сегодня на занятия?

— Конечно. Хочу приготовить побольше заправки, чтобы все смогли попробовать.

— Хорошо. Постараюсь приехать пораньше, испечь еще партию кексов с помадкой. Ты не вспомнила про них ничего нового?

— В общем, нет, — сказала Беатрис и нахмурилась. — Я вчера позвонила нескольким старым подругам Альмы, но они ничего не знают. Одна из них тоже пыталась выведать у Альмы секрет, когда та уже сильно болела. Ей очень хотелось заполучить рецепт, и она попыталась внушить Альме, что эти кексы должны пережить ее и сохраниться для будущих поколений. Но Альма сказала, что рецепт — ее личная тайна, которую она собирается унести с собой в могилу.

Ханна поежилась. Интересно, сколько тайн унес с собой в могилу шериф Грант? Очевидно, из-за одной такой тайны он и был убит.

— Что с тобой, Ханна? — встревожилась Беатрис. — У тебя такой вид, как будто ты таракана проглотила.

— Может, кое-кто и проглотил, — сказала Ханна, размышляя над выражением «у него своих тараканов хватает».

— Хочешь, я помогу Лайзе провести дегустацию?

— Конечно, если только у тебя есть время.

— Полно. Я свободна до половины седьмого. Тед сегодня работает допоздна, и мне надо будет отнести ему ужин.

— Я думала, он по понедельникам рано заканчивает, — сказала Ханна, вспоминая, что было написано на вывеске, когда она последний раз проезжала мимо Теда.

— Обычно так и есть. Но он знает, что сегодня у меня занятия, и решил в это время подработать. За утилизацию старых автомобилей неплохо платят.

— Здорово, — сказала Ханна.

— Дела идут так хорошо, что мы даже купили еще один пресс. Работает гораздо быстрее, чем старый. Вы не представляете, до чего интересно смотреть, как он сплющивает машины!

— Да, надо думать, — согласилась Ханна, изобретая удобный повод уйти. Беатрис сегодня что-то сильно разболталась.

— Приходи посмотреть! Зрелище — с ума сойти можно! Просто заезжай, когда будет свободное время.

— Обязательно, — сказала Ханна, сообразив, что Беатрис только что подарила ей предлог ретироваться с кухни. — Кстати, о времени — мне уже пора бежать, если я хочу вовремя приехать на занятия. Пока, Беатрис, увидимся.