Атака Тыновки и Ковшеватой, 26 января

В отличие от 2-го Украинского фронта 1-й Украинский фронт Николая Федоровича Ватутина не наступал 25 января. Он был вынужден начать операцию на день позже, потому что сосредоточение войск не удалось закончить раньше. Это не сулило особенных осложнений. Если бы 25 января 2-й Украинский фронт продвинулся бы достаточно далеко, немцы могли бы не догадаться, что запланировано наступление по двум направлениям.

Ватутин и его штаб планировали атаки на довольно широком фронте, но основные усилия должны были быть сконцентрированы на двух участках: у Тыновки и у Ковшеватой. Южная атакующая группировка — в окрестностях Тыновки — была наиболее сильной, но и немецкая оборона на этом участке была мощнее. Советская 6-я танковая армия сосредоточилась в районе Тыновка — Красиловка — Беседка — Баштечка. Из двух корпусов, входивших в состав армии, самым сильным был 5-й механизированный корпус, имевший 106 танков и 46 САУ, тогда как в 5-м гвардейском танковом корпусе было всего 54 танка и четыре САУ. К началу наступления 5-й механизированный корпус был почти полностью укомплектован, а 5-й гвардейский танковый корпус испытывал значительную нехватку личного состава. В процессе подготовки и сосредоточения корпус получал пополнения, но многие из новоприбывших солдат не имели боевого опыта и были слабо обучены.

Предполагалось, что 5-й механизированный корпус нанесет удар непосредственно к югу от Тыновки во взаимодействии со 104-м стрелковым корпусом, прорвется к Шубиным Ставам, а оттуда двинется на Звенигородку. Планировалось занять Шубины Ставы к концу первого дня операции, а в течение второго дня выйти в район Шполы. Танковая бригада и самоходно-артиллерийский полк из 5-го механизированного корпуса оставлялись в качестве армейского резерва.

После сорокаминутной артиллерийской подготовки 1-й Украинский фронт перешел в наступление. Дивизии 104- го стрелкового корпуса, поддержанные основными силами 5-го механизированного корпуса, столкнулись с упорным сопротивлением немцев и добились лишь ограниченных успехов. После того как 58-я стрелковая дивизия не сумела прорвать немецкую оборону в течение первой половины дня, командир 5-го гвардейского танкового корпуса приказал своим бригадам «завершить прорыв» первой линии немецкой обороны и развивать успех самостоятельно. Однако из этого вышло мало толку, потому что атака застопорилась с большими потерями для атакующих. Немецкий VII корпус заявил об уничтожении 82 танков в течение 26 января. К концу дня советским частям удалось преодолеть только первую линию немецкой обороны.

По сути, главный удар 1-го Украинского фронта оказался почти безуспешным. Он нанес ущерб немецкой 34-й пехотной дивизии, входившей в состав VII корпуса, но командование корпуса больше волновали повторные советские атаки. Незначительное продвижение советских войск под Тыновкой было сдержано, но давление на северного соседа 34-й дивизии, 198-ю пехотную дивизию, создавало много проблем. Ее левый фланг был оттеснен к Вотылевке и Репкам, где он едва сумел удержаться. Положение правого, северного фланга дивизии было еще хуже.

Капитан Георг Гроссйохан командовал 2-м батальоном 308-го пехотного полка (198-я дивизия). Позже он вспоминал ожесточенные бои, в которых участвовал его батальон:

«Утром 26 января огонь советской тяжелой артиллерии обрушился не только на Вотылевку, но и на позиции вдоль всей линии фронта. Русские, должно быть, задействовали сотни батарей для поддержки своего наступления на нас. Снаряды всех возможных калибров падали вокруг нас. Волны 132-мм реактивных снарядов дополняли эту какофонию своим воющим звуком, прежде чем разорваться на наших позициях. Особенно сильный огонь враг сосредоточил на нашем стыке с северным соседом, 88-й пехотной дивизией. Было ясно, что начинается большое наступление.

У нас было всего несколько секунд, чтобы похватать наше оружие и одежду и спрыгнуть в узкие щели, которые мы в свое время вырыли и укрыли бревнами, землей и сеном. Несколько минут спустя от избы, из которой мы только что выскочили, остались лишь жалкие обломки. Прежде чем наш лейтенант Амбрустер спрыгнул в щель, он успел прихватить бутылку бренди, которую мы пустили по кругу, когда прошел первый шок. Она облегчала нам травмы, причиненные ударными волнами от огня тяжелой артиллерии, который все не ослабевал.

Точно в 6:00 чудовищный артиллерийский обстрел, продолжавшийся ровно 80 минут, прекратился. Наступила мертвая тишина.

Солдаты Красной армии пошли в атаку согласно с правилами тактики, сразу после прекращения артиллерийского огня. Мы вылезли из наших укрытий и увидели, что за немногими исключениями все в Вотылевке полностью разрушено. Даже от деревьев остались только ободранные скелеты. Лишь несколько печных труб торчали на дымящемся лунном пейзаже среди многочисленных воронок».

Немцы считали положение на участке 88-й пехотной дивизии, входившей в состав VII армейского корпуса, наиболее угрожающим. Дивизия была растянута в такую тонкую линию, что не имела возможности сдерживать советские атаки в районе села Баранье Поле, которое было взято советской пехотой силой до полка при поддержке танков. После этого успеха войска Ватутина могли продвигаться по дороге Ковшеватая — Медвин — Лысянка — Звенигородка, которая была одной из лучших дорог в этой местности. Фронт между 88-й и 198-й дивизиями, а значит, между XXXXII и VII армейскими корпусами, был прорван. Немцам необходимо было что-то предпринять, но свободных частей имелось очень мало. Несмотря на непрекращающиеся советские атаки на позиции VII армейского корпуса, ему было приказано отправить 239-й дивизион штурмовых орудий в расположение 88-й пехотной дивизии. Других подкреплений для усиления XXXXII армейского корпуса просто не было.

Генерала Ватутина, командующего 1-го Украинского фронта, результаты атаки на главном направлении, должно быть, разочаровали, но, с другой стороны, атака на второстепенном направлении, в районе Бараньего Поля, оказалась гораздо результативнее. Таким образом, у него появился вариант продолжать атаки на немецкую 34-ю дивизию, а тем временем перебросить подвижные части на северный участок наступления. Подвижная группа была сформирована на основе 233-й танковой бригады, которая до того находилась в резерве. Генерал-майор М.И. Савельев получил указание возглавить оперативную группу, состоящую из танковой бригады, усиленной самоходно-артиллерийским полком, мотострелковым батальоном и противотанковой батареей. Всего в ее составе было 55 танков и САУ, а также четыре противотанковые пушки. Группа была задействована вдоль дороги Медвин — Лысянка, но не показывала своего присутствия до конца дня.

Советская атака 26 января, очевидно, и была тем наступлением, которого ожидала немецкая 1-я танковая армия. Единственная неясность для немцев была в том, преследует ли это наступление цель деблокировать окруженные под Тихоновкой советские войска или же отрезать XXXXII армейский корпус. В любом случае, ситуация была достаточно серьезной. Единственное, что могла сделать армия, — это завершить операцию «Ватутин», наступление в западном направлении силами XXXXVI и III танковых корпусов, причем как можно скорее. Но даже если это наступление остановить немедленно, несколько дней потребуется для переброски частей на угрожаемый участок фронта, а возможно, значит, что они появятся там слишком поздно для предотвращения окружения XXXXII армейского корпуса.

Наступление продолжается, 27–28 января

27 января штаб 1-й танковой армии и ее командующий генерал Ганс Хубе продумывали действия по скорейшему высвобождению 17-й танковой дивизии и отправке ее в VII корпус. Это было единственное, что можно было сделать, чтобы не подвергать опасности «операцию Ватутин». Хубе также повторил свои требования по отводу северного фланга XXXXII армейского корпуса, который, освободив силы для отправки на юг, даст хотя бы небольшой шанс овладеть ситуацией.

Советские успехи на южном фланге XXXXII армейского корпуса привели к почти полному окружению северного фланга VII армейского корпуса у Чесновки, и казалось неминуемым, что Красная армия переправится через реку Гнилой Тикич у Лысянки, освободив, таким образом, окруженные советские войска в районе Тихоновки. Немцы ожидали, что это случился не позже 28 января. Угроза правому флангу VII армейского корпуса наносила ущерб возможностям корпуса по отражению атак в центре, на участке 34-й пехотной дивизии. Поскольку немецкий корпус был вынужден сконцентрировать усилия на борьбе с угрозой северному флангу, натиск советских войск в центре становился все более опасным. Чтобы овладеть ситуацией, корпусу было приказано отвести свои части на правом фланге за Гнилой Тикич. 40-я армия отбросила немцев от Тыновки к Винограду, который был взят вечером.

26 января Красная армия атаковала XXXXII армейский корпус лишь в южной части его сектора обороны, но на следующий день последовали атаки и на северном фланге корпуса. Это затруднило немцам высвобождение частей для отправки на юг, на участок прорыва. Еще одним фактором, с которым приходилось считаться, стала погода — наступало потепление. Морозы стояли до 27 января, когда температура поднялась до 0 °C. При сохранении этой тенденции оттепель могла наступить в любое время, быстро ухудшив проходимость дорог и тем самым еще больше затруднив переброску войск.

28 января погода все еще колебалась между морозом и оттепелью и почти не препятствовала продвижению советских передовых групп, которым местами мешали только снежные наносы. Танки Кравченко продолжали наступление на Звенигородку, где во второй половине дня они соединились с наступающими частями 5-й гвардейской танковой армии. Так окружение двух немецких корпусов было завершено.

Пока передовые группы 1-го Украинского фронта приближались к Звенигородке, прочие части наносили удары по немецким 198-й и 34-й дивизиям. Все это вместе с угрозой открытому флангу немецкого VII армейского корпуса вынудило немцев отступить далеко на юг по Гнилому Тикичу. Советские войска у Тихоновки, окруженные уже долгое время, наконец, были деблокированы.

1-й Украинский фронт не удовольствовался оттеснением VII армейского корпуса к югу и соединением с 5-й гвардейской танковой армией. Он также продвинулся к реке Россаве и создал угрозу тылу XXXXII армейского корпуса, весь левый фланг которого оказался открыт. Однако после освобождения советской группировки под Тихоновкой давление на немецкий VII армейский корпус ослабло. Часть 198-й дивизии попала в окружение в районе Босовка — Дашуковка, но эти подразделения сумели прорваться к югу, что спасло немцев от еще большего разгрома, чем тот, который уже наметился.

Возможно, Ватутин надеялся перехватить немецкую 198-ю дивизию, но хотя сделать это не удалось, до сих пор он все-таки мог быть доволен результатами операции. Но в этот момент его, кажется, больше всего беспокоило развитие событий на западе, где немцы проводили операцию под его собственным именем, вынудив его отдать Кравченко приказ на переброску большей части 5-го механизированного корпуса на запад.

Немецкая операция «Ватутин» также замышлялась с целью окружения, но гораздо меньшего, чем «мешок», образовавшийся в результате действий 1-го и 2-го Украинских фронтов. Она имела успех — советская 1-я танковая армия понесла серьезные потери. Немцы заявляли об уничтожении и захвате 701 танка и САУ. Когда 30 января операция «Ватутин» завершилась, стало ясно, что она дала заметные результаты, хотя и недостаточные для срыва всей советской операции — когда Ватутин приказал 5-му механизированному корпусу выйти из боя и сдвинуться к западу, окружение уже было свершившимся фактом.