Мальчишки шли так быстро, что Игрек едва успевал замечать, что происходит вокруг, не говоря уже о том, чтобы задавать вопросы. Наконец они добрались до оживленной улицы, кишащей мобилями.

— Сейчас поймаем попутку, — улыбнулся Эррол.

Ничего не понимающий Игрек смотрел на проносящиеся мимо мобили. Некоторые, набрав скорость, взмывали высоко в воздух.

— Нас трое — нужно выбрать мобиль побольше, — заметил Шрин. — Ага, этот, вроде, сгодится…

Выскочив на дорогу перед выбранным мобилем, они ухватили его за колеса и изо всех сил уперлись ногами в землю, не давая ему вырваться.

— Быстрее! — завопил Эррол. Добыча так и норовила выскользнуть из рук. Немного поколебавшись, Игрек прыгнул на крышу, вытянул руки и, подхватив мальчиков, помог им забраться наверх.

Мобиль зашатался под их весом, однако выстоял и, поднявшись над землей, влился в транспортный поток. Заглянув внутрь через прозрачную стеклянную крышу, Игрек перехватил ошарашенный взгляд робота-водителя и вежливо помахал ему рукой.

— Кто были те люди? — спросил он, стараясь перекричать шум ветра.

— Мама Эррола, — не без злорадства ответил Шрин. — То-то она разозлится.

— Да он не об этом, дурень, — вмешался Эррол. — Они городские ученые. Тот подвал, куда тебя сунули, просто прикрытие.

— Прикрытие? Мне он показался скорее подземельем, — заметил Игрек.

— Я имею в виду — маскировка. Чтобы никто не догадался, что совсем рядом находится супернавороченная лаборатория. — Мальчик заметил, что Игрек ничего не понимает. — Ты что, не знаешь: нельзя заниматься наукой без разрешения. Требуется специальная лицензия от правительства…

— Почему? — удивился Игрек.

— Потому что они не могут допустить, чтобы достижения техники попали не в те руки, — пояснил Эррол.

Игрека посетило ужасное подозрение: неужели «не те руки» относится и к профессору Огдену?!

— А чем занимался профессор? — спросил он. — Пожалуйста, расскажите.

— Да никто, собственно, ничего и не знает толком, — признался Эррол. — Но многие его подозревают. Раньше он был технократом, работал на Корпорацию Жизни. А потом ему якобы не понравились исследования, которые там проводились. Типа, слишком опасные… Вышла большая заварушка, и он ушел. Купил себе дом в городе. Все наши чуть из штанов не выпрыгивали от восторга — думали, он к ним присоединится. А он им: нет, мол, устрою свою собственную лабораторию. Ну вот, а теперь кое-кто поговаривает, что всё это для отвода глаз, а на самом деле Корпорация его послала выяснить, чем занимаются городские ученые.

— Хоть это и глупо, — добавил Шрин. — Если бы он был шпионом, тогда сразу бы к нам присоединился…

— А ты никогда не слышал про «двойной блеф»?

Игрек склонил голову набок — как всегда, когда напрягал свои мыслительные механизмы.

— Выходит, тогда-то он и начал делать роботов вроде меня — когда перебрался в город?

— Похоже на то.

— Значит, тот человек думал, что я один из роботов Корпорации Жизни…

— А на самом деле?

Игрек покачал головой.

— Не знаю.

Он вспомнил дни, проведенные в доме профессора. На первый взгляд ничего подозрительного там не происходило. Но вдруг профессор и с ним, Игреком, играл в какую-то одному ему понятную игру? Шрин прервал его размышления.

— Штаб-квартира! — сообщил он.

Увидев изумление на лице робота, Эррол расхохотался.

— Ну да, штаб-квартира Корпорации. Сюда-то профессор и уехал.

Впереди за высокой металлической стеной возвышалось гигантское здание из стекла и титана.

— Ложись! — закричал Эррол, когда мобиль приблизился к ограждению. — Вот мы и у цели, — сказал он через минуту. — Каждый день тут пролетают сотни мобилей, так что никто за ними особо не следит.

Под ними простиралась лужайка, засаженная кустарниками и цветущими деревьями. Игрек сел. Вблизи здание напоминало вырезанный изо льда корабль. На крыше, где полагалось находиться носу корабля, балансировал гигантский красно-серый шар.

Мобиль снизился, присоединившись к десятку себе подобных, что покачивались перед одним из входов. Безбилетники проворно спрыгнули на землю.

— Здесь мы с тобой распрощаемся, — сказал Эррол.

— Спасибо, — поблагодарил мальчиков Игрек. — А как вы выберетесь?

— Подождем обратной попутки, — засмеялся Шрин.

Эррол понизил голос:

— Отправляйся прямо к главному входу и спроси профессора Огдена. Хотелось бы мне посмотреть на их реакцию! Но нам рисковать нельзя — тут нас в два счета сцапают.

Попрощавшись с Игреком, мальчики нырнули в заросли кустарника. Игрек помахал на прощание роботу-водителю и двинулся в обход здания к главному входу. Неожиданно вниз по стеклянной стене скользнул светящийся шарик.

— Сфера! — укоризненно воскликнул Игрек. — И где, спрашивается, тебя носило?

Сфера испустила яркую вспышку света. В тот же миг в голове у Игрека возникла движущаяся картинка: Сфера ведет его от дома профессора по городским улицам прямо к штаб-квартире. Но как бы он перебрался через стену?

— Понимаю, — задумчиво произнес он. — Всё должно было произойти именно так, а не иначе. Если бы меня не поймали, я бы не встретился с мальчиками и не приехал бы сюда на мобиле. — Он склонил голову набок, пораженный новой мыслью. — Но ведь ты могла бы говорить мне, куда идти и что делать. Я бы понял.

Сфера вспыхнула снова.

— Возможно, — задумчиво проговорил Игрек, — я вижу только часть правды. Это всё равно что заглянуть в приоткрытую дверь и увидеть половину стола. Основная часть скрыта от моих глаз. Возможно, мне нужно было встретить ученых и мародеров, чтобы попасть сюда…

Шар полыхнул так ярко, что Игрек даже попятился. В этот момент он понял кое-что еще: самое трудное испытание ожидает его впереди.

***

Игрек покорно брел за Сферой, пока они не подошли к громадной титановой двери, которая при их приближении с тихим жужжанием отъехала в сторону. Игрек решил, что сейчас его остановят, но охранно-пропускное устройство, по всей видимости, распознало в нём робота и решило, что он принадлежит к числу обслуживающего персонала. Сфера скользнула внутрь, Игрек последовал за ней.

Стеклянный свод штаб-квартиры терялся в необозримой высоте. Игрек с любопытством оглядывался по сторонам, а Сфера тем временем поднималась всё выше и выше, пока наконец не превратилась в крохотное светящееся пятнышко, а потом и вовсе растворилась в бликах солнечного света на стекле. Игрек немного подождал, но, видя, что шар не возвращается, двинулся дальше.

Из огромного, похожего на пещеру холла вело несколько коридоров. Игрек свернул в первый попавшийся и, не встречая на своем пути ни людей, ни роботов, брел по нему, пока не оказался в другом, на этот раз небольшом, холле с лифтами. В просторном кожаном кресле у стены сидела черноволосая девочка. Услышав его шаги, она обернулась.

— Я тебя уже где-то видела, — нахмурившись, сказала она. — Ой, знаю! Ты приходил к нам домой с Гэвином. Откуда ты тут взялся?

Не успел Игрек ответить, как она уже продолжила:

— Ну конечно! Беллы послали тебя проверить, добралась ли я.

— Нет, — не раздумывая ответил Игрек. И только когда девочка — он вспомнил, что ее зовут Марсия, — снова нахмурилась, он осознал свою ошибку.

— Я пришел сам по себе, — торопливо добавил он, весьма довольный собой: ведь он сказал чистую правду, хоть и уклонился от прямого ответа на вопрос Марсии.

— Сам по себе? То есть, ты сам решил сюда прийти? — Марсия удивленно уставилась на Игрека. — Всю жизнь за мной приглядывают роботы, но никогда ни один из них не делал этого по собственному желанию.

Игрек почувствовал, что недоразумение зашло слишком далеко, и открыл было рот, чтобы возразить, но, увидев выражение лица девочки, тут же закрыл его снова. Игрек, конечно же, не знал этого, но именно с таким выражением — смесью благоговейного восторга и благодарности — Марсия часами стояла перед своими любимыми картинами в музеях.

— Ты уверен, что никто не посылал тебя за мной? — спросила она.

— Совершенно уверен, — заверил ее Игрек, радуясь возможности прямо ответить на прямой вопрос.

Марсия отвернулась, а когда снова посмотрела на робота, тот увидел, что поразившее его выражение исчезло с ее лица.

— Я пришла сюда повидаться с мистером Лобсаном, — быстро проговорила девочка. — Технократы говорят, его здесь нет. Поэтому я потребовала, чтобы меня отвели к его заместителю. А мне сказали — жди. Уже сто лет прошло. Все кругом бегают — теперь вот куда-то наверх убежали. А меня с собой не взяли…

Не успела она договорить, как дверь лифта открылась, и оттуда вышли мужчина и женщина в одинаковых серых комбинезонах.

— А, вот ты где, — сказала женщина.

— А это что? — спросил мужчина.

Игрек слышал этот вопрос уже столько раз, что терпение его лопнуло.

— Как грубо… — начал было он, но Марсия дернула его за руку.

— Коси под дурачка, — шепнула она роботу на ухо и повернулась к вошедшим. — Это мой личный робот. Я его сама сделала на занятиях по технике — и очень им горжусь.

Технократы дружно рассмеялись, и это прозвучало совсем необидно.

— Вот оно что! И из чего же ты его смастерила? — поинтересовалась женщина.

— Квантовый транзистор, проволока, резина и… голографическая система памяти, — и глазом не моргнув, перечислила Марсия. — Конечно, первый блин комом, так что он вышел слегка неуклюжим.

Неуклюжим! Игрек понурился и свесил руки по бокам, стараясь выглядеть как можно более неуклюже.

— Главный робототехник ждет тебя.

Женщина провела их в просторную, с высокими окнами комнату и ушла, прикрыв за собой дверь. В комнате царил полумрак. В дальнем конце возле заваленного бумагами письменного стола стоял невысокий коренастый человек с копной седых волос. Марсия нерешительно замялась в дверях, но Игрек успел разглядеть хорошо знакомое лицо — и пол качнулся у него под ногами.

— ИГР-3, — произнес тихий ласковый голос, — всё в порядке.

Человек с седыми волосами вышел из-за стола. Игрек заглянул ему в глаза — и узнал это выражение, что не раз и не два замечал в каморке под крышей.

— Этот взгляд… — пробормотал он.

— Он добрый.

В голове Игрека молнией пронеслись воспоминания о его прежней жизни. Каждый вечер профессор приходил к нему в комнату под крышей, задавал вопросы, выслушивал рассказы о том, как робот провел день, учил его чему-нибудь новому, ободрял. И вот они снова вместе. Однако Игрек понимал: возврата к прежним отношениям творца и его творения не будет. Сам Игрек уже не тот робот, что когда-то покинул лабораторию, да и человек, создавший его, по всей видимости, тоже изменился, хотя внешне и остался всё тем же профессором Огденом.

— Если вы такой добрый, — услышал он тонкий, но по-своему властный голосок, — то почему один из ваших роботов держит в заложниках мою семью?

Профессор Огден повернулся к Марсии. На лице его читались сочувствие и тревога.

— Я уже очень давно не имею никакого отношения к этим роботам. Можете мне поверить, отныне всё будет совсем иначе.

Игрек склонил голову набок. Он вспомнил, как говорил человеку в простыне, что профессор Огден — хороший. Но профессор исчез, не сказав никому ни слова, и вот оказывается, что он возглавляет Корпорацию, с которой якобы рассорился раз и навсегда.

— Профессор Огден, — медленно проговорил Игрек, — я не знаю, верить вам или нет…

Профессор улыбнулся, и в улыбке его была тихая грусть.

— Отлично. Значит, я достиг своей цели: создал робота, который умеет мыслить самостоятельно.

— Так вот вы кто! — воскликнула Марсия. — Я всё про вас знаю! Вы работали на Корпорацию, но вас выгнали за предательство.

— Ну-ну… — пробормотал профессор и указал на мягкие кресла в углу комнаты. — Может, присядем? Боюсь, мне нечем тебя угостить, а все кругом ужасно заняты. Ах да, вот, здесь есть несколько пирожных. Как удачно…

— Что вы здесь делаете? — спросила Марсия, запихивая в рот ломтик фруктового пирожного. — Вы и правда тут сейчас за главного?

— Правда. Бывшие коллеги позвали меня на помощь. Да-да, я тоже удивился, — добавил он, заметив недоверие на лице девочки. — Вчера вечером ко мне явилось всё высшее руководство Корпорации. Они попросили, чтобы я помог им предотвратить кризис. По всей видимости, на протяжении всех этих лет они с немалым интересом следили за моей работой. — Он немного помолчал, глядя в пол. — Ты слышала миф об Икаре?

Марсия отрицательно покачала головой. Она так набила рот, что не могла говорить.

— Икар и его отец Дедал томились в плену у критского царя — что было с его стороны черной неблагодарностью. Видишь ли, отец Икара был талантливым инженером, но знал слишком много царских тайн. Короче, он задумал бежать, смастерив две пары крыльев из перьев и воска — для себя и для сына. Должно быть, ему пришлось здорово потрудиться. Наконец работа была закончена, и они поднялись в воздух и полетели высоко над морем. Отец и сын были в восторге: их попытка удалась. Однако потом Икар слишком осмелел и, не думая о последствиях, стал подниматься всё выше и выше — навстречу солнцу. Но жаркие лучи растопили воск, которым были скреплены его крылья, и Икар упал в море.

— Он должен был сообразить, что воск растает! — презрительно заметила Марсия.

— Не сомневаюсь, что он знал это, — улыбнулся профессор. — Но отчего-то забыл.

— Всё это выдумки, — девочка поморщилась. — Греческие мифы. Зачем вы мне это рассказываете?

— Я вижу в этой истории урок для всех нас. Порой мы поднимаемся слишком высоко: человеку вообще свойственно тянуться к неизведанному. Весь фокус в том, чтобы уметь вовремя останавливаться.

Он поднялся и принялся мерить шагами комнату Игрек встревоженно наблюдал за ним, надеясь, что произойдет чудо и тот снова превратится в веселого и жизнерадостного профессора Огдена. Интересно, неожиданно подумалось роботу, не то ли это ощущение, что испытывают родители, желающие уберечь своего ребенка от горя и разочарований?

Наконец профессор снова заговорил:

— Была некогда группа ученых, одаренных инженеров: мистер Лобсан, я и другие, — которая раскрыла секрет искусственной жизни. Можешь себе это представить? Мы были ослеплены открывшимися перед нами перспективами. Еще бы: строить роботов, во всём похожих на людей! Ученые всегда руководствуются любопытством и честолюбием — здоровые человеческие качества. И для многих из нас создание машины по нашему образу и подобию стало заветной целью. К несчастью, нас еще подгоняло тщеславие — а оно подчас заслоняет очевидные вещи.

Марсия облизала пальцы и рассеянно подобрала с тарелки последние крошки.

— Папа говорит, вы их предали.

Профессор Огден вздохнул.

— Они были моими коллегами, но я не мог согласиться с тем, что они делали. Это было слишком опасно. — Он покачал головой, снова погружаясь в воспоминания. — И тогда я увидел, что честолюбие завело нас слишком далеко. Со мной произошло то же самое, что с Икаром! Только крылья у меня не растаяли — но от тревог и потрясений мои волосы стали белыми как снег.

Марсия и Игрек с интересом взглянули на взъерошенную шевелюру профессора. Дверь открылась, и в комнату вошла женщина в сером костюме и на невероятно высоких каблуках.

— Профессор, пришло время вашего интервью.

— Спасибо. — Профессор Огден сел за стол и повернулся к гостям. — Прошу прощения. Вы можете понаблюдать за происходящим по коммуникатору из соседней комнаты.