Я держу в руках томик «Иудотопия: избранная книга для избранного народа»1. У этого творения два автора – Брайан Фогель и Сэм Вулфсон. Правда, «книга» – вряд ли подходящее слово для обозначения данного произведения. Скорее это собранные под твердой обложкой забавные фотографии, лозунги, карикатуры, диалоги, остроты и шутки о евреях и иудаизме. А сзади на суперобложке приведена самая первая шутка: напечатана цена 25 долларов, однако перечеркнута «от руки», и рядом выведено каракулями «Но для вас – 24,99!»
Эта острота задает тон целой книге, построенной на классических стереотипах о евреях. Здесь вы встретите чрезмерно заботливых мамаш, невротических юношей, фригидных жен, несъедобную кошерную пищу и т. п. И в основе множества шуток – старые образы мелочных, жадных и одержимых накопительством евреев.
Целая страница заполнена якобы «Настоящими записками из Стены плача». Например, вот такая рукописная просьба: «Дорогой Ха-Шем, пожалуйста, помоги тете Марион нормально пережить операцию. А если не переживет, то пусть мне достанется большая часть ее акций и активов».
Разбросанные по всей книге врезки содержат «Ценные советы Шейлока о том, как сэкономить грош». Вот типичный пример: «Универмаги Barney’s, Bloomingdale’s и Saks предоставляют большие скидки собственным служащим. Заведите среди этих служащих как можно больше друзей или создайте с ними семью».
Двухстраничный тест «До какой степени вы скупой еврей?» позволит вам оценить себя по шкале из четырех значений: «Мот», «От щедрого до умеренного», «Бережливый» и «Высеченный в камне стереотип».
Целый разворот посвящен «развенчанию» теории «Евреи контролируют мировую денежную массу». Написано следующее: «Неправильно. Не евреи контролируют мировую экономику, а один еврей. И зовут его Беном Шаломом Бернанке». (Ниже на той же странице напечатано от души обработанное фотошопом изображение Бернанке, танцующего на дискотеке в окружении девушек, страстно обвивающих его руками. Бернанке еще повезло: ведь его, как Алана Гринспена на титульном листе, могли бы показать в трусиках «танга» на каком-нибудь латиноамериканском пляже.)
Если вы находите такой юмор смешным, то «Иудотопия» для вас. Лично на меня она произвела гнетущее впечатление. И я не знаю, ситуация становится лучше или хуже оттого, что авторы этого чтива – вышеупомянутые Брайан Фогель и Сэм Вулфсон – сами являются, видимо, приличными евреями и что книга основана на одном успешном сценическом шоу, которое с аншлагами шло в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке.
«Ой вей», – вероятно, ответили бы на это Фогель и Вулфсон.
Не хочу валить все шишки конкретно на двух названных авторов. Они, безусловно, не единственные еврейские комики, строящие свои юмористические выступления на бородатых стереотипах о евреях. Еврейские комики уже давно много делают для укрепления этих стереотипов, а также непреднамеренно подпитывают враждебность к бедному народу Израиля.
Тема о еврейском юморе и его роли в обществе, особенно в Соединенных Штатах, чрезвычайно широка. От дней водевилей до золотой эры телевидения, телешоу «Saturday Night Live» и массы комедийных проектов множество еврейских комиков, актеров, сценаристов и режиссеров приложили руку к формированию американского юмора. Пожалуй, каждый американец с ходу вспомнит Фанни Брайс, братьев Маркс, Джека Бенни, Джорджа Бернса, Сида Сезара, Карла Рейнера, Вуди Аллена, Ленни Брюса, Родни Дейнджерфилда, Билли Кристела и Джерри Сейнфельда. Здесь я остановлюсь. Нет, прославленные имена еще не закончились, но просто вы уже поняли, что я хотел сказать. Наверное, проще перечислить ведущих американских юмористов, которые не являются евреями, чем вспомнить всех представителей этой национальности!
Признание огромной роли, которую евреи сыграли в истории американского юмора, поднимает такой естественный вопрос: существует ли вообще явление «еврейский юмор»? И если существует, тогда следующий вопрос, который задавало не одно поколение еврейских старейшин по поводу всего сущего под солнцем: а хорошо ли это для евреев?
Начнем с первого вопроса. Очевидно, было бы глупо утверждать, будто есть всего один стиль юмора, объединяющий названных выше разнообразных артистов, не говоря уже обо всех комичных еврейских исполнителях, полюбившихся нам за последние десятилетия. (Например, вы знаете, что Питер Селлерс, актер из фильма «Розовая пантера», был евреем? Это имя тоже нужно добавить к нашему списку комиков, хотя Селлерс и не укладывается в заранее определенный шаблон.) Тем не менее многие эксперты замечали, что существуют интонации, отношение, мировоззрение, определяющие характерную еврейскую манеру смеяться над собой и над миром.
Как считают некоторые эксперты, еврейский юмор – это, по сути, стратегия защиты от давления враждебного мира. Игра слов, остроумие и ирония всего лишь оборонительное оружие. При таком взгляде еврейский юмор оказывается уличным вариантом любви к эрудиции, которая всегда была характерной для нашего народа. Раввин – это блестящий мыслитель, досконально знающий религиозное учение и потому способный распутать даже самые сложные этические и моральные дилеммы. А комик – остроумный малый с хорошо подвешенным языком, благодаря чему в дискуссии может взять верх над любым оппонентом, так что антисемит будет долго гадать, как же его укололи и высмеяли.
В двух знаменитых строках от комика Граучо Маркса емко изложена эта стратегия использования юмора в качестве оружия: «Никогда не захочу принадлежать к клубу, который согласен принять меня в свои члены» и (когда его семью не пустили в плавательный бассейн в одном «эксклюзивном» загородном клубе) «Моя дочь только наполовину еврейка. Можно ей заходить в бассейн до пояса?» В первой шутке с помощью парадокса высмеивается снобизм, с которым всегда приходилось бороться евреям, а второй абсурдный вывод раскрывает нелепость дискриминации. В обоих случаях после едких острот Граучо антисемитский снобизм уже не воспринимается слишком серьезно.
Другие люди говорят, что в еврейском юморе проявляются страдания и боль, которые испытывает человек, будучи вечным чужаком в этом мире. Такое описание подходит, скажем, для характерного персонажа Вуди Аллена – заурядного невротического тюфяка, столь привыкшего к отказам, что уже не знающего, как воспринимать «да» в качестве ответа. Или к стилю телевизионного актера, комика и продюсера Ларри Дэвида, решительно несогласного с данным ему определением «еврей, который сам себя терпеть не может». На это Ларри отвечает: «Да, я сам себе противен, но вовсе не потому, что я еврей». Однако дерзкий Мел Брукс, шутовской Джордж Бернс или эксцентричная Гильда Раднер вовсе не выглядят страдающими от «отчуждения».
Даже если и сложно точно определить, что же такого особенного в еврейском юморе, множество людей соглашаются: этот юмор – особенный. Поэтому несколько поколений телевизионных и голливудских актеров и режиссеров выслушивали от своих продюсеров предупреждение не делать фильмы и шоу «слишком еврейскими», чтобы не оттолкнуть массовую аудиторию. (Широко распространена такая стратегия: насытить сценарий еврейским юмором, но потом набрать актеров без характерных еврейских манер и внешности. Как гласит кинематографическая поговорка, «пишите на идише для британских актеров».) Однако если не существует понятия «еврейский юмор», каким же образом шоу может быть «слишком еврейским»? Здесь явное логическое несоответствие.
Ради продолжения дискуссии допустим существование еврейского стиля юмора, даже если его и сложно точно определить.
Теперь по поводу второго вопроса: хорошо ли это для евреев? Мой ответ: зависит от обстоятельств.
Лично мне очень нравится не только то, что евреи сделали столь большой вклад в американскую традицию юмора (да и во все другие виды артистического искусства), но и их все большая готовность признавать данный факт и даже гордиться им. Например, участник шоу «Saturday Night Live» Адам Сэндлер с достоинством говорит о своей вере (и даже воспевает ее, как в его знаменитой «Песне о хануке»). Я доволен тем, что Джерри Сейнфельд, в отличие от поколений предыдущих артистов, не посчитал нужным отказаться от своей настоящей еврейской фамилии и взять себе псевдоним, а затем даже сделал очень нью-йоркский, очень еврейский сериал «Сейнфельд», который стал самой популярной в истории ситуационной комедией. (Несколько нюансов: напарник Сейнфельда по сериалу Джейсон Александер, урожденный Джей Гринспен, изменил свою фамилию, но после поездки по Израилю при содействии нашей Антидиффамационной лиги загорелся изучением своих еврейских корней и даже стал нашим пропагандистом.)
Итак, еврейский юмор, как и любые другие формы смешного, я определенно уважаю и люблю. И нужно только радоваться тому, что миллионы американцев любого происхождения тоже полюбили этот юмор (и по ходу даже выучили несколько слов на идише). Это может быть мощным оружием в борьбе против антисемитизма. Но вот что мне не нравится во всей этой ситуации: когда еврейские комики используют в качестве основного источника своего юмора национальные стереотипы. А особенно я против использования оскорбительных стереотипов и мифов, неустанно внушаемых людям антисемитами. Например, мне на ум приходит Джек Бенни, на протяжении нескольких десятков лет изображавший на радио, телевидении и в кино еврея-скрягу. Но скаредность не единственный недостаток комического образа, созданного Бенни. Он еще вздорный, вечно всем недовольный, постоянно ноет, тщеславен и ужасно играет на скрипке. (В действительности Джек Бенни, конечно, искусно владел музыкальным инструментом.) Тем не менее отличительной чертой всех персонажей была мелочность, и классические шутки Бенни построены на этой малопривлекательной черте характера. Вспомним сейф в невероятно глубоком подвале или ответ Бенни на предложение грабителя «Кошелек или жизнь!» после долгой-долгой паузы: «Я думаю… Тут надо подумать».
Смешно? Конечно. Бенни использовал этот образ и связанные с ним шутки на полную катушку. Шоу комика регулярно попадали в число самых рейтинговых программ. Но если объективно оценить творческое наследие артиста, то становится понятно, что его юмор немало способствовал укреплению среди американцев-неевреев стереотипа о евреях как о скупердяях. Совсем несложно представить, как нееврейский поклонник Джека Бенни делает какое-то предубежденное замечание по поводу «мелочных евреев», а в свою защиту отвечает: «Да ну, даже Джек Бенни, еврей, и тот признает, что они таковы!»
Подобную проблему я вижу и с персонажем, сыгранным комической актрисой Фрэн Дрешер в популярном ситкоме «The Nanny» (в российском варианте изменилось не столько название – «Моя прекрасная няня», сколько образ главной героини, который заметно отличается от оригинала. – Примеч. ред.). Вздорная и вечно жалующаяся, как и Джек Бенни (почему некоторые евреи на телевидении выбирают для себя такую манеру поведения?), она также была меркантильной, вульгарной, крикливо одевалась и манипулировала людьми. Эта претендующая на звание еврейско-американской принцессы девица неустанно охотилась на красавца-миллионера в надежде, что он в конце концов оденет ее в меха и бриллианты на всю оставшуюся жизнь. Как и Бенни, Дрешер порой тоже была очень смешной, но далеко не одна сцена вызывала у меня гримасу досады. Я бы не хотел, чтобы милые американцы со среднего запада или юга, возможно, лично не знакомые ни с одним евреем, такими представляли себе всех нью-йоркских представителей нашей национальности!
Не поймите меня неправильно. Я не хочу сказать, что евреи на телевидении или в кинофильмах (будь то комедии или драмы) не должны быть узнаваемы как евреи или что каждый еврейский персонаж должен выглядеть эдаким идеальным, но пресным образцовым американцем. Возможно, было время, когда американские евреи не чувствовали себя в безопасности и поэтому страстно желали полностью слиться с местной массовой культурой. Тогда они действительно боялись выглядеть по-еврейски на публике, не говоря уже о СМИ и кино. Отсюда и возникновение культуры, которую писатель Марни Уинстон-Маколи описывает известной фразой «Shanda fur die Goyim», что означает «не позорь нас перед гоями своим слишком еврейским поведением»2.
Такова моя точка зрения. Меня не смущает неудачник в исполнении Джека Бенни или вульгарная няня Фрэн Дрешер только потому, что они «слишком евреи». И я не отговариваю евреев от насмешек над самими собой. Готовность признать и высмеять собственные слабости – это проявление силы характера. Такой способностью надо гордиться, а не стыдиться ее.
На самом деле я говорю прямо противоположное. В моих глазах неудачник и еврейско-американская принцесса вовсе не выглядят «слишком по-еврейски». Проблема в том, что они совершенно отличаются от настоящих евреев. Такие черты характера, как мелочность, жадность, меркантильность и вульгарность, не зависят от религиозной или этнической принадлежности. Думать, что здесь есть связь и что именно евреи воплощают собой эти черты, не только неверно, но и оскорбительно для евреев. А юмор, основанный на таких стереотипах, я считаю не особенно умным и не особенно творческим. На самом деле это проявление лености автора, поскольку гораздо проще заставить людей смеяться, нажав на кнопки их предрассудков, чем придумать нечто свежее и оригинальное.