Мэг сидела на стуле, судорожно сцепив руки. Кинкейд не заметил ее состояния. Он мерил комнату большими шагами и, отчаянно жестикулируя, говорил:

— Я знаю… Я знаю, что мне надо получить отцовское наследство и покинуть Англию! Но, Мэг, пойми, это мой отец, и я не могу уехать, не отыскав его убийцу! — Он бросил на Мэг быстрый взгляд. — Я должен найти эту женщину и отомстить ей за смерть отца! Она заплатит мне за свое гнусное преступление!

Мэг поднялась со стула, подошла к Кинкейду.

— Ты… ты называл своего отца негодяем. Говорил, что он всегда был груб с тобой…

— Да, это правда! — воскликнул он.

— Тогда, может быть, он заслужил такую чудовищную смерть?

— Ни один человек на заслуживает смерти! — резко возразил Кинкейд. — Как она посмела поднять руку на своего мужа?

«А как твой отец посмел убить моего новорожденного? — с горечью подумала Мэг. — Как он мог лишить его жизни лишь за то, что ребенок родился с уродливой губой?»

— А ты не думаешь, что эта женщина убила твоего отца, защищаясь от него? — тихо спросила она.

— Нет, конечно! Отец был грубым и жестоким, но маловероятно, чтобы он поднял на нее руку! Он любил ее… Эта Маргарет с детства жила в нашем доме, выросла там, а потом отец женился на ней…

Услышав из уст Кинкейда свое настоящее имя, Мэг вздрогнула, по ее спине пробежал холодок страха. Она уже почти забыла, кем она была в прошлом и как ее звали…

«Господи, еще вчера я мечтала о новой, счастливой жизни с Кинкейдом, а сегодня… А сегодня выяснилось, что мой любимый оказался сыном человека, которого я убила… Что же теперь делать?»

— Итак, ты хочешь отомстить за смерть отца, Кинкейд?

— Да, это мой сыновний долг!

— Но ведь ты сам сказал, что ненавидел его и презирал! — повторила Мэг его слова.

Кинкейд закрыл лицо руками.

Некоторое время они молчали, а потом Кинкейд тихо произнес:

— Да, я ненавидел и презирал своего отца, но мне всегда хотелось, чтобы он любил меня. Я и сейчас этого хочу…

У Мэг затряслись руки. Она быстро подошла к своему спасителю шкафу и, открыв его, начала лихорадочно перебирать вещи.

Стоя спиной к Кинкейду, Мэг с видимым спокойствием сказала:

— Но твой отец умер, и он уже не сможет полюбить тебя, к сожалению.

Кинкейд порывисто подскочил к ней.

— Мэг, пойми, мне трудно объяснить, какие чувства мной владеют! — воскликнул он. — Я еще и сам в них не разобрался! Но кое-что я для себя решил.

Она обернулась и испуганно посмотрела на него.

— Что же? — еле слышно спросила она.

— Я не смогу принять деньги отца и его титул, пока не отомщу за его смерть этой твари Маргарет, этой убийце! А потом, когда выполню свой сыновний долг, мы заберем его наследство и уедем в американские колонии. Мэг, мы купим там землю, откроем какое-нибудь дело и заживем счастливой жизнью! — На взволнованном лице Кинкейда появилась улыбка. — Мэг, верь мне, у нас с тобой все будет хорошо!

Мэг снова отвернулась к шкафу и принялась торопливо складывать в корзину вещи, предназначенные для стирки в маленькой прачечной, которую Кинкейд и Мэг помогли Сэйти взять в аренду. Что она могла ему сказать?

— Тебе надо принять ванну, Кинкейд. Скажу Аманде, чтобы согрела воды. А потом… мне надо будет ненадолго отлучиться в прачечную к Сэйти. — Мэг подняла с полу корзину. — Я скоро вернусь, а ты пока отдыхай.

Кинкейд подошел к ней и обнял ее за плечи.

— Мэг, еще раз прости меня за вчерашнее! — попросил он. — Я виноват перед тобой. Наверное, мне надо было сразу сказать тебе, куда я поехал… — Он вздохнул и положил голову ей на плечо. — Не сердись на меня, любимая.

У Мэг потемнело в глазах. Мысль, что она может потерять дорогого ей человека, была непереносимой. Жизнь, настоящая жизнь, с любимым, только начавшись, рушилась на глазах.

Она направилась к двери.

— Мэг! — окликнул он ее. — Я боялся раньше рассказать тебе об отце, я… боялся, что ты не будешь меня любить!

Она остановилась.

— Почему?

— Мой отец всегда внушал мне, что меня никто никогда не полюбит, — признался Кинкейд. — Он говорил, что я не заслуживаю любви!

Мэг только тихо вздохнула:

— И ты в это верил…

Мэг только что закончила рассказывать Сэйти печальную историю своей жизни. Она, работавшая прежде в доме мамаши Гудвин, была единственной знакомой Мэг, которой она доверяла.

— Ну и дела! — Сэйти покачала головой. — Какие же страдания выпали на вашу долю!

Она взяла льняную мужскую рубашку и опустила ее в корыто с горячей водой.

Из глаз Мэг полились слезы.

— Наверное, мне не следовало нагружать тебя своей историей. — У тебя ведь и своих забот хватает! Но мне было необходимо с кем-то поделиться, а кроме тебя, у меня никого нет.

Сэйти улыбнулась и ласково дотронулась до ее плеча.

— Мэг, вы все правильно сделали. Теперь вам будет легче! Знаете, — голос Сэйти стал жестким, — я тоже убила бы этого негодяя — вашего мужа! Я рада, что вы расправились с ним! Так ему и надо!

Мэг вытерла слезы.

— Знаешь, меня преследует злой рок! Ведь у нас с Кинкейдом все так прекрасно складывалось! Мы влюбились друг в друга с первого взгляда, он хотел жениться на мне, иметь детей… А что теперь? Все рушится.

Сэйти принялась за стирку льняной рубашки. Она энергично терла ее, взбивая в воде большую мыльную пену.

— Вы говорите, что Кинкейд любит вас…

Мэг кивнула.

— Если он любит вас… Так расскажите ему, что убили его отца, защищая себя и своего сына! Он поймет все правильно и простит! А потом, когда все уладится, вы получите деньги его отца и уедете в Америку.

Мэг тихо всхлипнула.

— Нет, Сэйти, ничего не выйдет. У меня не хватит мужества.

— Но почему? — воскликнула Сэйти. — Он все поймет, Мэг!

— Я не уверена в этом. Он возненавидит меня, будет презирать…

— Но вы же защищались!

Мэг покачала головой.

— Его дядя представил меня хладнокровной убийцей. Он не сказал, что его брат-негодяй лишил жизни своего новорожденного сына! — Она немного помолчала. — Граф — очень страшный человек. Я… боюсь его.

Сэйти принялась с ожесточением отжимать выстиранную рубашку.

— Мэг, вы должны доверять Кинкейду! — порывисто воскликнула она. — Вы же любите друг друга!

Мэг поднялась из-за стола и стала нервно прохаживаться по прачечной.

— Понимаешь, Кинкейд очень тяжело переживает смерть отца. Да, он называл Филипа негодяем, но теперь, когда тот умер, оставив ему наследство, он считает себя его должником! Кинкейд поклялся непременно отыскать убийцу… меня… и отомстить за смерть отца!

Сэйти задумчиво кивнула.

— Да… — протянула она. — Такое случается в жизни… Сначала ненавидел и презирал, а потом полюбил! — Она участливо взглянула на Мэг. — Да, уж и не знаю, как вам лучше поступить… — Сэйти! У меня язык не повернется признаться ему. Я разобью его сердце, ведь он так меня любит! Нет, это невозможно!

— Мэг, не забывайте: ваш муж лишил жизни новорожденного! — крикнула Сэйти. — Вы правильно убили этого негодяя! Вы отомстили за сына и защищали свою жизнь!

— Да, Сэйти, это правда, но я все равно не смогу рассказать об этом Кинкейду! — возразила Мэг.

Сэйти швырнула в корыто с мыльной пеной другую рубашку и взволнованно сказала:

— В таком случае у вас один выход: бежать, бежать как можно скорее из Лондона! От графа и от Кинкейда!

— Да, ты права, — с отчаянием в голосе согласилась Мэг.

— Но где вы можете скрыться?

— Я хочу уехать в американские колонии.

— Куда? — удивилась Сэйти.

— В американские колонии.

— Где живут индейцы?

— Да, я всегда мечтала поехать туда. Неплохой климат, плодородная почва, и люди, поселившиеся там, заводят собственное дело и прилично живут.

— Значит, вам будут нужны деньги, чтобы купить билет на корабль…

— Да, только вначале узнать, как часто они туда отправляются и сколько стоит билет.

Сэйти с восхищением взглянула на Мэг.

— Вы смелая женщина! Храбрая и отчаянная! Я, наверное, никогда не решилась бы на столь серьезный поступок!

На заплаканном лице Мэг появилась слабая улыбка.

— Сэйти, ты тоже мужественная женщина. Ведь ты смогла уйти от мамаши Гудвин и завести прачечную.

Сэйти потупилась.

— Я так благодарна вам с Кинкейдом за помощь! — растроганно проговорила она. — Без вас я так бы и жила в публичном доме мамаши Гудвин и терпела побои пьяных клиентов!

— Сэйти, у тебя все будет хорошо. Твое новое дело наладится, ты подкопишь денег, а потом, возможно, подыщешь себе жениха.

— Ладно, Мэг, сейчас речь не обо мне, — улыбнулась Сэйти. — Давайте думать, что вам делать дальше.

— Я уже все для себя решила, — твердо сказала Мэг. — Куплю билет на корабль и поплыву в Америку! Вот только… не знаю, хватит ли у меня денег, ведь билет, наверное, очень дорого стоит.

— Возьмите деньги у Кинкейда, — предложила Сэйти.

— Но как? Что я ему скажу?

— Ну… не знаю, придумайте что-нибудь.

— Нет, это исключено, — возразила Мэг. — Мы иногда ходим играть в кости и в карты, мне часто везет, и я выигрываю.

— Прекрасно! — воскликнула Сэйти. — Значит, эту проблему вы скоро решите!

Мэг печально взглянула на Сэйти.

— Спасибо тебе за заботу и внимание. Сейчас я так нуждаюсь в дружеском участии.

Сэйти обняла Мэг.

— А теперь идите к своему любимому и постарайтесь все оставшееся до отъезда время быть рядом. — Она немного помолчала. — Знаете, Мэг, а вы, несмотря ни на что, счастливая женщина! — сделала она неожиданный вывод. — Редко кому в жизни выпадает счастье быть рядом с таким благородным человеком, как Кинкейд! Он очень любит вас, Мэг! Подумайте, может, вы все-таки решитесь во всем ему признаться?

Мэг молча вышла из прачечной. Сэйти права, многие бы женщины мечтали быть рядом с таким мужчиной, как Кинкейд. И как бы в дальнейшем ни сложилась ее судьба, она всегда будет вспоминать о нем с благодарностью и нежностью.

Экипаж остановился на Друри-Лейн, у королевского театра, Кинкейд и Монти помогли Мэг выйти из него.

— Мы немного опоздали, пьеса уже началась! — воскликнул Монти. — Мой астролог предупреждал, что сегодня я буду везде опаздывать!

Мэг и Кинкейд переглянулись.

— Не переживай, Монти, — сказала Мэг. — Ведь ты ходишь в театр не наслаждаться игрой актеров, а кокетничать с молодыми дамами!

— Да, Монти, уж мы-то тебя знаем, — со смехом добавил Кинкейд.

Монти только хмыкнул. Кинкейд взял Мэг под руку, и они направились в королевский театр.

В фойе Монти разглядывал в зеркалах свой новый наряд и остался им очень доволен. Он был в ярко-желтой с фиолетовым оттенком накидке, высокую шляпу украшало длинное желтое перо, а фиолетовые чулки со стрелками были подвязаны желтыми бантами.

Они поднялись в ложу, которую Кинкейд арендовал на этот вечер. Мэг несколько раз уже видела пьесу, но все равно испытывала восторг, сопереживая прекрасной игре актеров. Театр открылся вновь после возвращения короля Карла из изгнания, и теперь в пьесах играли не только актеры-мужчины, но и женщины.

Мэг на некоторое время отвлеклась от шедшего на сцене действия и стала с интересом разглядывать зрителей — нарядно одетых мужчин и женщин. На днях, когда они с Кинкейдом в очередной раз смотрели какую-то пьесу, он рассказал ей, что публика, посещающая королевский театр, в основном приходит демонстрировать новые роскошные наряды, обмениваться последними сплетнями и заводить романы и интрижки. Мэг, к своему изумлению, узнала, что в поисках богатых клиентов театр также часто посещают проститутки.

На сцене шла легкая комедия, в которой актеры в ярких костюмах пели, танцевали и весело шутили. В ложах, расположенных ниже той, где сидели Мэг, Кинкейд и Монти, несколько дам и джентльменов оживленно переговаривались, шушукались и смеялись. Мэг недовольно поморщилась и попыталась сосредоточиться на пьесе.

Кинкейд взял Мэг за руку, и ей стало так горько. Очень скоро им придется расстаться навсегда.

«Как долго нам еще осталось быть вместе? — страдала Мэг. — День, два, неделю? Как мне пережить расставание с любимым?» Тревога и отчаяние ни на секунду не покидали ее.

Кинкейд повернулся к Монти и тихо спросил:

— Ты случайно не обратил внимания на мужчину, который только что вошел в ложу леди Саттер?

Монти проследил за взглядом Кинкейда и прошептал:

— По-моему, это Горацио!

— Мне тоже так показалось. Он располагает информацией об одном человеке из нашего списка.

Монти с пониманием кивнул, а Кинкейд, ласково приобняв Мэг, сказал, что ненадолго отойдет.

— Мне необходимо поговорить с одним человеком. Ты не обидишься?

— Нет, что ты, Кинкейд, — улыбнулась Мэг. — Рядом с таким галантным кавалером я не буду скучать! — И она показала на Монти. — Кстати, ты не забыл о своем обещании отвести меня куда-нибудь поужинать после театра?

Кинкейд вышел из ложи. Мэг снова попыталась сосредоточиться на игре актеров, но теперь ей мешал Монти, затеявший оживленную беседу с двумя молодыми дамами из соседней ложи. Взгляд Мэг снова заскользил по рядам и ложам, пока наконец ее внимание не привлекла молодая дама в роскошном светло-зеленом платье в ложе напротив. Она, как и многие зрители, увлеченно беседовала с мужчиной, сидевшим рядом. Он поднялся с места, и Мэг, к своему ужасу, узнала в нем графа Ратледжа.

Она замерла, не в силах отвести от него взгляда. Граф Ратледж тоже удивленно смотрел на нее, не веря в собственную удачу. Неужели наконец он отыскал эту дрянь, лишившую жизни его брата… Затем он перевел оценивающий взгляд на Монти, и у Мэг мелькнула мысль: хорошо, что Кинкейд несколько минут назад покинул ложу, и граф не знает, что она пришла в театр с его племянником…

Персиваль наклонился к своей спутнице, что-то сказал ей и быстро вышел из ложи. Мэг резко вскочила, дернула Монти за рукав и в отчаянии прошептала:

— Монти… Монти… Помоги мне! — и бросилась к выходу.

Монти извинился перед знакомыми дамами за прерванный приятный разговор и поспешил за ней. Догнав Мэг, он схватил ее за руку.

— Мэг, что с тобой?

— Я… плохо себя чувствую, — на ходу бросила она. — Быстро найди экипаж! — и, перепрыгивая через ступеньки лестницы, помчалась к выходу из театра.