Ворон сидел, обняв колени. Цепи, которыми он был скован, не только тянули его запястья и лодыжки. Они обременяли его душу. И как только он мог попасть в такую передрягу? Зачем он разрешил Тэсс пойти с ним к гнезду орла? Ведь он знал, что это опасно.

Что толку теперь сожалеть, он-то прекрасно знал, почему он взял ее с собой. Просто потому, что он хотел побыть вместе с ней еще хотя бы немного, прежде чем она вернется к своим. А теперь он наказан за свое легкомыслие. И теперь страдает не только он, но и его жена. Да, жена. Ведь Тэсс не перестала быть его женой. Она так ни разу и не сказала: «Я больше не жена тебе, я хочу уйти». Ей тоже хотелось подольше побыть с ним. И теперь она и эта малышка, глухонемая девочка, обе оказались здесь, беззащитная женщина и ребенок.

Ворон ухмыльнулся. А Тэсс не так уж беззащитна! Прошлой ночью она снова, уже не в первый раз, сама сумела защитить себя. Она вонзила нож в брюхо насильника. В следующий раз этот негодяй сто раз подумает, прежде чем приставать к женщине.

Конечно, Тэсс не робкого десятка. Она не из тех, кто молча покоряется судьбе. Ворон понимал, что Тэсс не подчинится никому. Никому не позволит командовать собой. Даже ему, Ворону. Она – сильная и храбрая. Он понял это еще тогда, когда впервые увидел, как она стоит на коленях в каноэ могауков: спина прямая, гордо поднятая голова.

Он любит ее. Тогда зачем он настаивает, чтобы она вернулась к своим? О такой женщине, как Тэсс, с ее острым умом, красивыми волосами и стройной фигурой, мечтает каждый мужчина, и далеко не каждому выпадает такое счастье. Так почему он все же решил отправить ее обратно в Аннаполис, к человеку, который убивает невинных людей?

Впервые в его жизни все так запуталось. Он даже не мог сказать, чего же он хочет. Умом он понимал, что место Тэсс – там, откуда она пришла. Но сердцем… Сердце мешало ему рассуждать и поступать правильно. Чувства всегда затуманивают разум мужчины, в этом он был уверен.

Ворон прислушался к ночной тишине и огляделся. Повсюду, насколько он мог видеть, на матрасах спали солдаты. Их рты были широко открыты во сне. Недалеко от него двое солдат играли в кости и по очереди затягивались из одной трубки. Ночной воздух доносил до Ворона запах табака.

Этот поход – безумие. Генерал белоголовых Брэддок просто сумасшедший. Он не сможет пробиться к форту Дюскен с солдатами-молокососами. Ворон точно знал, что у французов много союзников-индейцев. И не только ленапе. На английской стороне только чeроки, но где они? Что-то в лагере не видно ни одного индейца. Англичане будто нарочно сами загнали себя здесь в западню. Они стиснуты горами и непроходимыми лесами. Французы с помощью индейцев – ленапе, шауни, оттава, абенаки и минго – накроют их тут, как в ловушке, и уничтожат.

Где-то позади Ворон услышал шорох. Кто-то направлялся к нему. Кто это? Он весь напрягся. Без оружия, в оковах, он чувствовал себя зверем в капкане и не мог защититься.

Ворон слышал, что сегодня индейцы, вставшие на сторону французов, убили двоих солдат. Говорят, их поймали, как двух цыплят, средь бела дня неподалеку от того места, где Ворон до заката рубил лес. Когда их нашли, оба были без скальпов, но один еще был жив. Правда, недолго.

В таком положении и его может ожидать та же судьба. Его могут убить свои же. Он это понимал.

Снова в темноте раздались чьи-то осторожные шаги. Может, стоит позвать охранника? Кажется, это именно они играют в кости, вместо того чтобы стоять в дозоре. Или вот так молча сидеть и ждать, пока с него тоже снимут скальп? Кто станет разбираться в темноте?

– Ворон! – услышал он.

Что это? Кто-то зовет его? Или это только кажется? Может, это его зовет дух смерти?

– Ворон! – раздалось снова.

Этот голос ласкал слух Ворона. Он приподнял цепи, чтобы они не зазвенели, и повернулся в ту сторону, откуда шел зов.

Это были не духи, это была Тэсс. Это ее голос он слышал! Сначала только слышал. Но вскоре из темноты возник ее стройный силуэт. Она двигалась совершенно бесшумно.

«А моя девочка многому научилась у нас за это время, – с гордостью подумал Ворон. – Она уже и ходит, как мы».

Тэсс опустилась перед ним на колени.

– О, Ворон! – прошептала она. – Я так скучала! Как ты тут?

Она поставила на землю корзинку и обняла его.

От нее пахло медом, лесом. Запах был такой женский, такой до боли знакомый, что у Ворона защемило в груди. Только теперь он понял, как ему не хватало ее все это время.

– Тебе не надо было сюда приходить. Это опасно, – прошептал он, вдыхая полной грудью ее аромат. Он был так рад видеть ее, так счастлив, что она жива и невредима.

– Значит, ты хочешь, чтобы я взяла корзинку, в которой баул с чистой водой и свежий хлеб, и ушла? – хитро спросила Тэсс.

Он посмотрел в ее глаза.

– Я говорю так потому, что беспокоюсь за тебя.

– А не потому, что ты не хочешь меня видеть?

Он покачал головой.

– Ну что ты. Просто здесь везде охрана. Посмотри, вон те двое, что сидят у костра.

– Марти мне сказала.

Тэсс опустила руку в корзинку и достала баул с водой.

– Марти? – спросил Ворон.

– Да. Она – возница фургона. Боинг приказал ей стеречь меня, чтобы я не убежала. Как будто я могу отсюда убежать. Я даже не знаю толком, где мы.

Она развязала кожаную тесемку на бауле.

– Знаешь, Марти такая странная. Я никогда таких не встречала. Но я слышала, что такие бывают. Она одевается и ведет себя как мужчина. Она не такая, как все. Но она мне нравится. Она очень точно подмечает все вокруг.

Ворон стал пить холодную, чистую воду. Вода казалась ему сладкой, так он настрадался от жажды.

Ворон привык к труду, но даже для него он тут был слишком тяжелым. Целый день он без передышки валил лес и стаскивал бревна с дороги.

– Что-то я не понял, – сказал он, когда напился. – Англичане заставляют своих женщин воевать? Это странно.

Тэсс не могла на него наглядеться.

– Нет. Женщин в армию не берут. Но отца Марти наняли перевозить грузы для армии, и никто не заметил, что Марти – женщина. По тому, как она выглядит, говорит и ведет себя, это невозможно определить.

Тэсс оторвала для Ворона кусочек еще теплой лепешки, которую испекла Марти.

– Здесь есть еще одна женщина. Ее зовут Роза. Я пока ее не видела. Марти говорит, что она стирает солдатам белье.

Ворон взял кусок хлеба. Двигался он очень осторожно, чтобы не зазвенели цепи. Охранники были совсем рядом.

Тэсс смотрела, как он ест. Глаза ее наполнились слезами.

– Зачем они заковали тебя в цепи? – спросила она, дотрагиваясь до его запястья.

– Чтобы этот человек не смог бежать.

Тэсс провела рукой по его лицу.

– Марти сказала, что они сделали тебя лесорубом, да?

– Я делаю то, что они говорят. Пока. И только потому, что я боюсь, что, если буду сопротивляться, они будут издеваться над тобой. – Он взял хлеб из ее рук и заговорил горячо и быстро: – Послушай, Тэсс. Ты должна взять девчонку и бежать отсюда, пока не поздно. Это плохое место.

– Бежать? С ребенком? Куда? Я же говорю тебе, что я не знаю даже, где мы находимся. Мы ушли очень далеко от деревни, в лесу полно солдат – английских и французских. И еще индейцы, которые уже однажды пытались убить меня!

– Да послушай же! – зашептал взволнованно Ворон. – Этот человек чувствует, что над этим местом витают духи смерти. Брэддок дурак, если считает, что из его затеи что-либо получится. Им не удастся пробиться к форту. Французы знают местонахождение англичан. Они нападут на них. Это только дело времени. А когда это случится, кровь потечет рекой прямо по проходу, вырубленному Брэддоком.

– Но вы же на стороне французов! Наверное, На-Ки и другие уже присоединились к ним. Они будут здесь вместе с ними! Ты же сам говорил, что ленапе выступают на стороне французов. Значит, французы тебя не тронут.

– Глупышка. Ты не знаешь, что такое бой. В огне некогда остановиться и спросить: «Скажите, а из какого вы племени?» И очень возможно, что меня сочтут предателем и убьют. Тем более что я всегда был против затеи На-Ки. А ты… ты англичанка. И никто не вспомнит, что ты – жена ленапе.

Он схватил ее за плечи и заставил взглянуть прямо в глаза, уже не беспокоясь о том, что звякнули цепи.

– Мы все погибнем, Тэсс! Ты понимаешь меня?

Он не хотел говорить ей, что уже видит здесь кровь, крики, страдания. Он не мог сказать, что если ей будет угрожать опасность, то он скорее сам убьет ее собственной рукой, прежде чем позволит другому мужчине коснуться ее.

– Без тебя я никуда не пойду! – упрямо твердила Тэсс, будто не слыша его.

– Ты должна, Тэсс!

– А ты пойдешь со мной? – спросила она, как ребенок.

– Перестань, Тэсс! Я – мужчина!

– Ну и что из того?

– Я – все еще твой муж!

– А я – все еще твоя жена! – спорила Тэсс.

– Тсс!

Ворон через плечо глянул на охранников. Один из них поднял голову и прислушался, но потом снова вернулся к игре в кости.

– Не кричи, Тэсс. Они тебя услышат.

– Мне все равно! – яростно зашептала Тэсс. – Я найду способ, как избавить тебя от цепей. Мы уйдем отсюда все вместе: ты, я и маленькая Небо.

Ворон снова протянул руку за водой. Тэсс придерживала баул, чтобы ему было удобнее пить.

– Экива, ты – сумасшедшая. Ты умрешь здесь, вдали от дома, и девчонка погибнет. На войне она никому не нужна.

– Я не могу бросить тебя, Ворон. Ну как ты не понимаешь? Я слишком многим тебе обязана.

– Ты ничем мне не обязана. Я отнял тебя у твоего народа, у твоих близких.

– Ты можешь притворяться и говорить даже, что я тебе не нужна. Но я знаю, что это не так.

Тэсс наклонилась и крепко поцеловала его.

Губы ее были нежными и сладкими. Ворон прикрыл глаза. И когда Тэсс попыталась отстраниться, он крепче притянул ее к себе. Еще на мгновение, еще…

Он слышал, как она вздохнула, когда он целовал ее отчаянно и страстно.

Эта Огненная Женщина – колдунья. Она имеет над ним власть. Она сказала, что нужна ему. Да, это так. Она нужна ему гораздо больше, чем может себе представить. Наверное, это и есть его любовь. Только Ворону было страшно признаться себе в этом. Признаться в любви к кому-то значило для Ворона стать слабым, зависимым. Сейчас не время для чувств и не место. И все же он не мог с собой совладать. Он уже не мог жить без нее. Он страстно желал ее даже сейчас, закованный в цепи.

Тэсс легонько отстранилась.

– Мне надо идти, – шепнула она. – Пока они меня не заметили.

Она быстро чмокнула его в щеку. Простой родственный поцелуй жены.

– Я приду к тебе завтра вечером. Береги себя. Пожалуйста.

– Постой! Слушай меня! – остановил он ее. – Если начнется бой, беги, Тэсс! Помни, что я сказал тебе. Обещай мне. Если французы атакуют нас, они без разбора перебьют здесь всех. Кровь потечет рекой.

– Я вытащу тебя отсюда. Я что-нибудь придумаю, – твердила свое Тэсс.

Уже уходя, Тэсс еще раз оглянулась и махнула ему рукой. Он не мог ответить ей тем же. Через мгновение она скрылась в густых зарослях.

Тэсс пробиралась по лесу и молила Бога, чтобы ее никто не заметил. Марти предупредила, что она должна быть очень осторожна. Нельзя забывать, что они – среди солдат и никто не придет ей на помощь. Солдатский лагерь – опасное место для женщины.

Бежать по лесу в темноте было трудно, и Тэсс перешла на самый край вырубки, чтобы не сбиться с дороги. Казалось, лагерь растянулся на несколько миль. Она знала, что фургон Марти не очень далеко. Оставалось только найти его.

Вот он наконец! Тэсс взбежала по лесенке вверх и откинула полог.

Марти не спала. Она сидела в глубине фургона у огня. Тэсс поискала глазами. Маленькая Небо мирно спала, растянувшись на подстилке и раскинув ручонки. На высоком стуле рядом с Марти сидела миловидная светловолосая женщина.

– Ну! – спросила Марти. – Ты нашла своего мужчину?

Своего мужчину. Это звучало странно. Но Марти права. Ворон – ее мужчина, ее муж. По крайней мере – сейчас.

– Да, я нашла его там, где ты сказала, на самом переднем крае вырубки. Он в цепях. Спасибо тебе, Марти, за помощь.

Тэсс поставила корзинку на пол.

– Ну и хорошо. Слава Богу, что тебя не поймали, – прогудела Марти своим басом. – Учти, если тебя поймают, я откажусь от тебя. Я скажу, что ты сбежала от меня. Я не собираюсь из-за тебя рисковать своей толстой задницей. И не хочу подставлять отца. – Она показала пальцем на пухленькую блондинку: – Это – Роза, знакомьтесь. Роза, это – Тэсс.

Роза кивнула головой.

Было темно, и Тэсс не сразу определила, сколько ей лет. Но когда Роза повернулась и отсвет огня упал на ее лицо, Тэсс стало ясно, что они – ровесницы.

– Марти рассказала мне про вас, – сказала она. – Я не могу поверить, что вас украли индейцы и не сняли с вас скальп. Это просто удивительно!

Тэсс присела у огня и молчала. Что сказать, она не знала. Ей не хотелось обсуждать это с незнакомкой.

Ее выручила Марти.

– Роза здесь работает прачкой, стирает белье. Только вот в ее бадье никогда не бывает воды, – сказала она и почему-то расхохоталась.

Вслед за ней рассмеялась и Роза. У нее был звучный, грудной и чувственный смех.

– Я здесь на службе у короля! Так же, как офицеры, – объяснила она.

Тэсс ничего не понимала. О чем это они?

Тэсс пристально посмотрела на Розу. На ней было темно-синее платье с большим вырезом на груди. Не очень-то скромное платье для армейского лагеря. О какой службе она говорит? Они с Марти сшили для Тэсс длинную юбку из грубого холста, который Тэсс нашла среди тряпок в фургоне. А Роза, кажется, вовсе не заботится о том, чтобы выглядеть скромно. Платье едва прикрывало щиколотки, а в талии было туго перетянуто тисненым кожаным поясом.

Тэсс с любопытством разглядывала Розу, стараясь понять, на что намекали обе женщины. Что имела в виду Марти, когда сказала, что бадья Розы для стирки белья всегда сухая. Как можно стирать без воды? И зачем войскам таскать за собой прачку? Разве офицеры не могут сами постирать себе белье?

– А почему вы решили пойти в армию? – спросила она Розу.

– Да я ничего не решала. За меня все решила жизнь. – Она поставила пухлую ручку на стол и оперлась подбородком на кулачок, приготовясь к долгому рассказу. – Я влюбилась в одного офицера и сбежала из дома, – гордо заявила она. – Но я была дура, что не заставила его пойти со мной под венец до того, как убежать с ним. Мой любимый бросил меня и вернулся в Англию, когда срок его службы закончился. Оказалось, что у этого подлеца уже была жена и куча детей. – Она пожала плечами. – А мне некуда было деваться. Мои родные от меня отказались. Вернуться домой я не могла. А оставаться в форте Камберленд мне не хотелось. Там женщины только и делают, что болтают о пеленках и горшках. – Она сморщила носик. – А я пока детей заводить не собираюсь.

Марти тоже слушала рассказ Розы и то и дело хихикала.

– Да ладно, кончай! Лучше скажи девчонке правду. Она еще совсем невинная. Признайся, что никакая ты не прачка.

– Нет, прачка. – Роза стояла на своем. – Сегодня мне надо идти к майору. Ему надо постирать бриджи. – Она подмигнула Тэсс.

– Ну да, – кивнула Марти. – И не забудь свою бадью.

– Ни за что! – парировала Роза.

Она направилась в угол фургона и вытащила оттуда новенькую сосновую бадью. Ее доски явно не знали воды, латунные ручки сияли, словно только что начищенные.

Роза спустилась вниз. Марти и Тэсс провожали ее.

Тэсс слышала, как присвистывали солдаты, мимо которых проходила Роза.

– Эй, Рози! Как насчет небольшой постирушки? – крикнул один.

– А монеты у тебя есть, Джек? – спросила Роза.

– Пока нет. А если в долг?

– Ты же знаешь, что я тебя люблю. Но я не подаю милостыню.

Раздался взрыв смеха, и Роза гордо зашагала дальше.

Тэсс долго глядела ей вслед. Роза спокойно отшучивалась на окрики и свистки.

Тэсс посмотрела на Марти.

– Она никакая не прачка, – догадалась она. – Так ведь? Она – шлюха.

– Не надо оскорблять ее. Никто из нас себе судьбу не выбирает. За нас решает Господь.

Тэсс, смутившись, отвела взгляд.

– Да я и не хотела оскорблять ее. Просто я поняла.

Она задумчиво смотрела, как плясали на досках фургонов отсветы костров.

– Я несколько недель была у индейцев. И теперь на многое смотрю по-другому. Индейцы очень мудрый народ. Они принимают друг друга такими, какие они есть.

– Плохо, что мы, белые, не можем быть такими. – Марти вытащила из-за пояса ножик и стала строгать палку, которую она подобрала с земли. – У нас, у белых, часто бывает так, что если ты не такой, как все, если ты сильно отличаешься от остальных, то тебя отовсюду гонят. Вот как меня, например. – Она задумалась и тихо продолжила: – Я иногда думаю, что среди индейцев мне бы жилось куда лучше. У меня даже есть парень, индеец из чeроки. Я ему нравлюсь. Ему все равно, как я одеваюсь и хожу. Он говорит, что ему нужен преданный и сильный друг для охоты. А не только для того, чтобы спать вместе.

Тэсс поглядела на нее с изумлением.

– Ты думаешь, что могла бы жить среди индейцев?

Марти пожала плечами.

– Ну, мой отец ведь не вечен. Он сильно пьянствует. Долго не протянет. И тогда я останусь совсем одна. Так почему бы и нет?

Почему бы и нет?.. Она сказала это так просто. Слова ее эхом отдавались в голове Тэсс. Она никогда не думала о том, чтобы поселиться с индейцами навсегда. Сама мысль казалась ей дикой. Но ради Ворона… Почему бы и нет?..

Хотя жизнь среди дикарей… как привыкнуть к этому? Но ленапе – не дикари. Теперь она это знала. Так что же ее останавливает? Разве она не была счастлива в последнее время, как никогда? Но все же она хотела вернуться в Аннаполис. Из-за Абби. Сестренка все еще там, за океаном, она терпеливо ждет, когда Тэсс возьмет ее к себе.

Тэсс ощутила в горле ком. И почему все в ее жизни так сложно? Почему она теперь и сама не поймет, чего хочет? Раньше она ясно видела свое будущее. Даже тогда, когда их захватили могауки, она знала, как быть. Она знала, что должна во что бы то ни стало выжить и вернуться к Майрону.

Но потом она встретила Ворона, и все так изменилось. Он перевернул все с ног на голову, все запутал. Теперь ее будущее было неясно.

Мысли Тэсс вернулись к Ворону и той опасности, в которой он оказался здесь, среди англичан. Тон его голоса сегодня очень встревожил ее. Она знала, что он не из тех, кто понапрасну беспокоится. Он действительно опасался за их жизни.

Значит, надо бежать. Но как? Только она может что-то придумать. Закованный в цепи, Ворон был беспомощен, как ребенок. Она должна спасти себя, его и малышку. Если Ворон говорит правду – а она чувствовала, что это именно так, – то им действительно угрожает опасность. Побег – их единственная возможность спастись.