Глубокой ночью на дорогах южной Англии наблюдалось оживленное движение. Длинные колонны грузовиков с ревом проносились сквозь затемненные города в сторону побережья.

– Бог ты мой, – произнесла Грета, – высадка и впрямь состоится.

Они выехали из Лондона в первом часу ночи. Теперь, в черном платье и черном же парике, Грета выглядела не так сногсшибательно. Искра надеялась, что Марк не ошибся, называя Грету знатоком своего дела. По дороге она рассказала ей о задании.

– Немцы разместили в замке автоматическую станцию для обеспечения телефонной и телетайпной связи между Берлином и оккупационными силами.

Сначала Грета отнеслась к плану довольно скептически:

– Но, милочка, даже если мы успешно все провернем, что помешает немцам пустить связь по другим каналам?

– Количество звонков. Узел перегружен, а большинство французских станций все еще работают на ручных коммутаторах. Ты только представь – главная автоматическая станция выходит из строя и все звонки идут по старинке, через девушек-телефонисток. Это занимает в десять раз больше времени. На сто вызовов придется только десять соединений.

– Хорошо, – задумчиво протянула Грета. – Что ж, можно уничтожить общие аппаратные стойки, но их несложно восстановить. Нужно вывести из строя ручной коммутатор, АТС, усилители междугородной связи, станцию и усилители телексной связи, а они, вероятно, все в разных помещениях.

– Не забудь, нам не пронести с собой много взрывчатки – только ту, что поместится у шести женщин в обычных хозяйственных сумках. Разве нет оборудования, общего для всех систем?

– Есть – ГКЩ, главный коммутационный щит. Внешние кабели крепятся на одной стороне щита, станционные – на другой и соединяются между собой клеммными перемычками.

– Сколько времени займет заново соединить кабели?

– Пару дней, если у ремонтников есть схемы соединений. Схемы обычно держат в шкафу в том же помещении, где находится ГКЩ. Если мы сожжем и их, чтобы методом проб и ошибок восстановить соединения, потребуются недели.

– Звучит обнадеживающе. А теперь послушай. Утром, объясняя команде задание, я расскажу им совсем другую легенду. Тогда, если кого-нибудь из нас схватят и начнут допрашивать, задание не будет сорвано. Ты одна знаешь правду, так что держи рот на замке.

До выпускной школы они добрались в три ночи. Школа находилась на землях Бьюли, обширного поместья у южного побережья. Многочисленные укрытые в окрестных лесах особняки были реквизированы СОО, и теперь в них размещался диверсионный центр.

Искра проехала по неровной дороге и остановила машину перед большим особняком. Приезжая сюда, она всегда ощущала, будто попадает в придуманный мир, где обман и насилие воспринимаются как нечто само собой разумеющееся.

В доме царила тишина. Искра знала, что другие женщины из ее команды уже здесь, но в этот час они должны были спать.

Она обрадовалась, обнаружив на чердаке две свободные комнаты, которые они с Гретой тут же и заняли.

Искра проснулась в шесть утра и подняла остальных.

Перси и Пол первыми появились на большой кухне в задней части особняка. Женщины спустились поодиночке. На Искру произвела впечатление Мод Валентайн. Она была безупречно одета и надушена, словно собиралась на ленч в «Савой». Усевшись рядом с Полом, она кокетливо спросила:

– Хорошо спали, майор?

Искра с облегчением увидела смуглую разбойничью физиономию Руби Ромэн. Она бы не удивилась, узнав, что Руби ночью сбежала. Ее, конечно, могли повторно арестовать за убийство, но она была способна рискнуть.

В ранний утренний час Гели выглядела на все свои годы. Она подсела к Перси и ласково ему улыбнулась:

– Надеюсь, ты спал как убитый.

– Чистая совесть, – ответил тот.

– Откуда у тебя взяться совести? – рассмеялась она.

Когда в дверях появилась Грета, Искра затаила дыхание.

На Грете было миленькое платье из бумажной ткани с небольшой искусственной грудью. Розовый кардиган скрадывал ширину плеч, а шифоновый шарфик прикрывал кадык. Она надела короткий черный парик. В отличие от дерзкой соблазнительницы на сцене, теперь она играла роль довольно заурядной женщины, которая, возможно, чуть-чуть стесняется своего высокого роста. Искра представила Грету, наблюдая за реакцией остальных женщин. Все любезно ей улыбнулись.

Вот моя команда, подумала Искра: кокетка, убийца, медвежатница и мужчина, изображающий женщину. Тут до нее дошло, что одной не хватает – Дианы. Между тем было уже половина восьмого.

Искра поднялась наверх и постучала в дверь. Ей не ответили, она вошла. Дианы не было.

Раздраженная, Искра вернулась на кухню и сообщила:

– Она исчезла. Начнем без нее. Нам предстоят два дня тренировок. Затем, в ночь с четверга на пятницу, мы спрыгнем с парашютом над Францией. В нашей команде одни женщины – женщинам проще перемещаться по оккупированной франции, у гестапо они вызывают меньше подозрений. Наше задание – взорвать туннель на железнодорожной линии Франкфурт – Париж. Туннель находится у деревни Марле под Реймсом.

Искра покосилась на Грету – однако та тихо сидела, намазывая тост маслом, и не смотрела на Искру.

– Курс подготовки агента обычно занимает три месяца, но туннель необходимо уничтожить к вечеру понедельника. За два дня мы рассчитываем научить вас прыгать с парашютом, пользоваться оружием и бесшумно убивать.

Мод побледнела:

– Убивать?

– Мы, знаешь ли, ведем эту чертову войну, – презрительно фыркнула Гели.

Из сада вошла Диана в вельветовых брюках, к которым прилипли стебельки травы и листья.

– Ходила побродить по лесу, – с восторгом сообщила она. – Чудесно.

– Садись, Диана. Ты опоздала на инструктаж.

– Прости, дорогая. Я пропустила твое дивное выступление?

– Ты теперь на службе, – ответила Искра. – Если сказано – в семь утра быть на кухне, это не светское приглашение.

Диана молча села, всем своим видом выражая непокорность.

Дверь с грохотом распахнулась, и в кухню вошел низкорослый мускулистый мужчина лет сорока с сержантскими шевронами на гимнастерке.

– Доброе утро, девочки! – тепло поздоровался он.

– Сержант Билл Гриффите, наш инструктор, – представила его Искра. – Может, приступим, сержант?

Она отошла и прислонилась спиной к стене. Он занял ее место в торце стола.

– Приземление с парашютом, – начал он, – похоже на прыжок со стены высотой четыре метра.

Искра услышала, как Гели пробормотала:

– Святые угодники!

– Нельзя приземляться на ступни, – продолжал сержант. – Приземлитесь в вертикальном положении – сломаете ноги. Есть только один безопасный способ – падение. Поэтому мы первым делом научим вас падать. Сбор в саду через три минуты.

Женщины пошли переодеваться в комбинезоны, а Пол собрался уходить.

– Завтра им делать тренировочный прыжок, а мне наверняка скажут, что нет самолета, – сообщил он Искре. – Поеду в Лондон, накручу хвост кому следует. К вечеру вернусь.

В саду стояли старый сосновый стол, уродливый шкаф красного дерева и стремянка высотой метра четыре. Когда все собрались, Билл сказал:

– Сперва научимся падать с нулевой высоты. Есть три способа: лицом, спиной и на бок.

Он продемонстрировал каждый, легко падая на землю и вскакивая с ловкостью гимнаста.

– Ноги следует держать вместе. – Он лукаво глянул на них и добавил: – Как положено молодым дамам. – Никто не засмеялся. – Не вытягивайте руки вперед, чтобы смягчить падение, держите прижатыми к бокам.

Как и ожидала Искра, у женщин все пошло гладко. Она волновалась только за Гели. Та была ключевой фигурой в команде, единственной, кто разбирался во взрывчатке, но вот уже несколько лет, как она распрощалась с девичьей гибкостью. Однако Гели не подвела. Упав из позиции стоя, она крякнула, стукнувшись о землю, с ругательством поднялась на ноги и приготовилась к новой попытке.

К удивлению Искры, хуже всех оказалась Грета.

– Не могу, не получится, – пожаловалась она Искре. – Я же тебе говорила, что из меня никудышный боец.

Грета впервые произнесла не пару слов, а пару фраз. Гели нахмурилась и пробормотала:

– Странный акцент.

– Дайте я вам помогу, – сказал Билл. – Не двигайтесь. Расслабьтесь.

Он взял ее за плечи – и внезапным сильным рывком бросил на землю. Грета повалилась как куль, охнула от боли и расплакалась.

– Господи всемогущий, – с отвращением произнес сержант, – и кого они нам присылают?

Но к Грете быстро вернулась уверенность в себе. Когда приступили к прыжкам со стола, она прыгнула вместе со всеми и отлично приземлилась. Все ей похлопали.

Дитер отнес чемодан Стефани на второй этаж, в спальню мадемуазель Лема. Посмотрев на безупречно застеленную односпальную кровать и молитвенную скамеечку с четками на пюпитре, он сказал:

– Нелегко будет притворяться, что это твой дом.

– Скажу, что он мне достался от незамужней тетки.

– Умница. Что будешь делать, если зазвонит телефон?

Стефани с минуту подумала и произнесла, сделав голос более низким и сменив парижский говор на акцент провинциальной дамы с аристократическими замашками:

– Алло? Да, мадемуазель Лема. Простите, кто звонит?

– Великолепно, – похвалил Дитер.

Хорошего знакомого или родственника такая имитация вряд ли могла бы обмануть, но человек посторонний ничего не заметит.

Они обошли дом. В нем имелись еще четыре спальные комнаты, готовые к приему гостей: кровати застелены, на умывальниках – чистые полотенца. На кухне они нашли мешок риса, которого мадемуазель Лема хватило бы на год. В подвале стояло пол-ящика шотландского виски. В гараже обнаружились велосипед и маленькая «симка» пятой модели с полным бензобаком. Чтобы власти позволили мадемуазель Лема приобретать драгоценный бензин для поездок за покупками – это было исключено. Значит, горючее получено от Сопротивления.

Стефани приготовила поесть. По дороге они заехали в несколько магазинов. Ни мяса, ни рыбы в продаже не было, но они купили грибов, латука и батон хлеба. Стефани сделала салат и ризотто, а в кладовке они нашли немного сыра.

– Война, должно быть, стала лучшей страницей в ее жизни, – заметил Дитер, когда они приступили к еде. – Одинокая женщина, ни семьи, ни мужа, родители умерли. И вот в ее жизнь ворвалась молодежь, смелые парни и девушки. Она прячет их в своем доме, снабжает виски и сигаретами и отправляет, куда им нужно. Вероятно, это были самые захватывающие часы ее жизни.

– Быть может, она предпочла бы мирную жизнь, – возразила Стефани. – Ходила бы с подругой по магазинам, выбирая шляпку, и раз в год ездила в Париж на концерт симфонической музыки.

– На самом-то деле мирная жизнь никому не по вкусу, – сказал Дитер, посмотрев на часы. Время приближалось к трем. – В крипту тебе придется спуститься одной. Возьмешь из гаража маленькую машину.

Он поцеловал Стефани и вышел на улицу через задний двор. Совсем как примерный муж, что идет на службу, подумал он с мрачной иронией.

К облегчению Искры, с утренним инструктажем команда справилась сравнительно хорошо. Все освоили технику падения – самое трудное в искусстве прыжков с парашютом. С чтением карты дело обстояло не столь благополучно. Руби в жизни не ходила в школу и даже читала с трудом. Для нее карта была китайской грамотой. Мод ставили в тупик направления вроде северо-северо-восток, она кокетливо поглядывала на инструктора из-под трепещущих ресниц. Искра не могла полагаться на то, что они сами найдут дорогу, если во Франции группа разделится.

После обеда перешли к оружию и отработке приемов боя. На этот раз инструктором был капитан Джим Кардуэлл, добродушный офицер с резкими чертами лица и густыми усами. Руби отлично управлялась с автоматическим пистолетом. Гели тоже выказала хорошее знакомство с огнестрельным оружием. Но Диана превзошла решительно всех. Стреляя из винтовки, она уложила все пули прямо в яблочко.

– Отлично! – похвалил ее Джим. – Можете обучать стрельбе вместо меня.

Не получалось у одной только Греты. В ней опять проявилось больше женского, чем в настоящей женщине. Нажимая на спуск, она закрывала от страха глаза и вздрагивала при каждом выстреле. Джим терпеливо учил ее снова и снова, но все впустую. Она была слишком пуглива, чтобы научиться прилично стрелять.

– Не создана я для этого, и все тут! – воскликнула она в отчаянии.

– Тогда на кой черт ты здесь нужна? – спросила Гели.

– Грета у нас техник, – тут же вмешалась Искра. – Она вам покажет, где заложить взрывчатку.

– Зачем нам техник-немка? – не отступала Гели.

– Я англичанка. Мой отец родился в Ливерпуле.

– Если у тебя ливерпульский акцент, то я герцогиня Девонширская.

– Прибереги запал для следующего занятия, – сказала Искра, – когда будем отрабатывать приемы рукопашного боя.

Все вернулись в сад, где их ждал Билл Гриффите. Ему предстояло показать, как безоружный человек может отразить нападение. На старом сосновом столе было выложено оружие – зловещего вида нож, входящий, по утверждению Билла, в снаряжение эсэсовцев, автоматический пистолет «Вальтер П38», который Искра видела на ремне у немецких офицеров, дубинка французского полицейского, кусок черно-желтого электропровода (Билл назвал его удавкой) и пивная бутылка с отбитым горлышком.

– Как спастись от наставленного на тебя пистолета? – начал он, вручая «вальтер» Мод, которая сразу в него прицелилась. – Рано или поздно тот, кто тебя захватил, захочет тебя куда-то отвести. – Сержант повернулся и поднял руки над головой. – Скорее всего, он пойдет за тобой вплотную, тыча дулом в спину. – Билл пошел по широкому кругу, Мод за ним.

Билл пошел немного быстрее, заставив Мод сделать то же самое, чтобы не отставать. Не успела она прибавить шагу, как он нырнул вниз и назад, зажал под мышкой запястье ее правой руки и резко ударил по кисти ребром ладони. Мод вскрикнула и выронила пистолет.

– В этот момент вы можете совершить грубую ошибку, – сказал он, пока Мод растирала запястье. – Ни в коем случае не бегите, а делайте так.

Билл поднял пистолет, наставил на Мод и нажал на спуск. Раздался выстрел. Мод и Грета взвизгнули в один голос.

– Заряжено, понятно, холостыми, – сказал он.

Иной раз Искре хотелось, чтобы Билл воздержался от подобных театральных эффектов.

– Через пару минут мы будем отрабатывать приемы друг на друге, – продолжал он. Взяв электропровод, он вручил его Грете и произнес: – Набросьте его мне на шею. Когда скажу, тяните изо всех сил. Гестаповец способен удушить вас таким проводом, но не сможет удержать на весу. А сейчас, Грета, давайте.

Грета помедлила, потом крепко затянула провод. Билл выбросил ноги вперед и упал, перевернувшись на спину. Грета выпустила провод.

– У этого приема, – продолжал Билл, – есть один недостаток. Сам ты валяешься на земле, а враг стоит над тобой. – Он поднялся. – Попробуем еще раз.

Они заняли прежние позиции, Грета опять затянула провод. На сей раз Билл вцепился ей в запястье и повалился на землю, увлекая ее за собой. Она упала на него, а он согнул ногу и крепко ударил ей коленом в живот.

Грета согнулась вдвое и скатилась с Билла. Она ловила ртом воздух и содрогалась всем телом.

– Побойтесь бога, Билл, нельзя же так грубо, – сказала Искра.

– Гестапо работает куда грубее, – возразил он, довольный.

Выбрав Руби в новые жертвы, Билл вручил ей полицейскую дубинку. Лицо Руби приняло хитрое выражение, и Искра подумала: «На месте Билла я была бы с нею поосторожнее».

Искре доводилось видеть, как Билл показывает этот прием. Когда Руби замахнется, Билл вцепится ей в руку, повернется и перебросит через плечо.

– Давай-ка, цыганочка, стукни меня, – произнес он.

Руби подняла дубинку, но, рванувшись к ее руке, Билл схватил только воздух. Дубинка упала на землю, а Руби изо всех сил заехала ему в пах коленом. Билл взвыл от боли. Руби схватила его за грудки, рванула на себя и ударила головой в нос. Потом лягнула в лодыжку. Билл повалился на землю, пуская носом кровавые пузыри.

– Ах, сука! И что ж ты делаешь! – завопил он.

– Гестапо работает куда грубее, – сказала Руби.

Часы показывали без одной минуты три, когда Дитер, оставив машину на стоянке, поспешил через мощенную булыжником площадь к Реймскому собору. Глупо было рассчитывать на то, что агент придет на встречу в первый же день. Однако, с другой стороны, если высадка союзников и вправду была делом ближайшего будущего, они вполне могли пустить в игру последние козыри.

Он вошел через западные двери и в сумраке собора поискал взглядом Ганса Хессе. Тот сидел на скамье в последнем ряду. Они молча обменялись едва заметными кивками.

Дитер пересек собор наискось и пошел по длинному южному приделу. Каменные плиты гулко звенели у него под каблуками. У поперечного нефа он заметил уходящие вниз ступени. Лестница вела в расположенную под главным престолом крипту.

Он преклонил колени и осмотрелся. Службы не было, но в боковых часовнях там и сям места на скамьях были заняты – люди молились или просто тихо сидели. По приделам бродили несколько туристов, вполголоса разговаривая о средневековой архитектуре.

Дитер сверился с часами. Пять минут четвертого. Вероятно, сегодня уже никто не появится. Он поднял взгляд и, к своему ужасу, увидел Вебера. Какого дьявола тот сюда приперся?

Вебер сменил форму на гражданский костюм из зеленого твида. С ним был гестаповец в клетчатом пиджаке. Они направлялись в сторону Дитера, хотя его и не видели. У входа в крипту они остановились.

Дитер шепотом выругался. Эта пара могла завалить всю операцию.

Посмотрев в глубь южного придела, он увидел молодого человека с чемоданчиком. Дитер прищурился. На мужчине был потертый костюм французского покроя, но выглядел он самым настоящим англичанином: рыжеволосый, голубоглазый, с бледной розовой кожей. У Дитера сильно забилось сердце. Агент в первый же день! Молодой человек прошел мимо и замедлил шаги – явно искал взглядом крипту.

Вебер заметил его и отвернулся.

Молодой человек обнаружил лестницу и спустился вниз.

Вебер посмотрел в противоположный конец южного нефа. Проследив за его взглядом, под хорами у органа Дитер заметил еще двух гестаповцев. Успеть бы сказать Веберу, чтобы отозвал своих! Но времени уже не оставалось. Почти в ту же минуту Стефани поднялась из крипты и сразу за ней – молодой человек.

Вебер шагнул вперед, взял агента за руку и что-то сказал. У Дитера оборвалось сердце – он понял, что Вебер проводит задержание. Стефани отступила с недоуменным видом.

Дитер встал и быстрым шагом направился к ним. Прежде чем он успел подойти, агент вырвался и бросился бежать.

Спутник Вебера в клетчатом пиджаке мгновенно среагировал. Совершив два широких прыжка, он бросился вперед и на лету обхватил колени агента. Тот упал на каменный пол. Чемоданчик отлетел в сторону. Тут же на спине у агента оказались два других гестаповца. Вебер с довольным видом поспешил к куче.

Дитер проклял все на свете. Но, может быть, он еще успеет спасти положение. Он выхватил из-под пиджака свой «Вальтер П38», наставил на гестаповцев и, щелкнув предохранителем, заорал по-французски что есть мочи:

– Отпустите, или убью!

– Но, майор… – начал было Вебер.

Дитер пальнул в воздух, грохотом выстрела заглушив разоблачающее его обращение, и крикнул по-немецки:

– Молчать!

Вебер испугался и прикусил язык. Гестаповцы встали на ноги и попятились.

Дитер бросил взгляд на Стефани и, перейдя на французский, крикнул, назвав ее именем мадемуазель Лема:

– Жанна! Беги! Живо!

Стефани кинулась к западным дверям.

Агент тем временем с трудом поднялся с пола.

– За ней! – крикнул ему Дитер.

Тот схватил чемоданчик и побежал.

– Лицом на пол! – приказал Дитер Веберу и трем его подчиненным.

Они повиновались, Дитер попятился, продолжая держать гестаповцев на мушке, затем повернулся и припустил следом за Стефани и агентом.

Когда те выскочили за двери, он на миг задержался и бросил Гансу:

– Перехвати этих безмозглых кретинов, объясни наши планы и проследи, чтобы не вздумали преследовать.

Сунув пистолет в кобуру, Дитер выбежал наружу.

Мотор «симки» уже работал. Дитер пихнул агента на тесное заднее сиденье, сам плюхнулся на переднее, Стефани нажала на газ, и машина рванулась вперед. Через секунду их не было на площади.

– Я Геликоптер, – сказал агент по-французски. – Что это было, черт побери?

Кивнув на Стефани, Дитер сказал:

– Она Горожанка, а я Шарантанец. – Он импровизировал на ходу: – Несколько дней назад Горожанка начала подозревать, что за собором установлено наблюдение, вот и попросила меня пойти с ней.

– Вы были великолепны! – восторженно сказал Геликоптер. – Господи, как я испугался. Решил, что в первый же день все завалил.

Завалил, завалил, подумал про себя Дитер. Теперь Геликоптер будет во всем на него полагаться, поверив, что Дитер вырвал его из лап гестапо. Оставалось лишь придумать, как с наибольшей выгодой использовать его доверие.

На улице Дюбуа Стефани загнала машину в гараж мадемуазель Лема. Они вошли в дом с черного хода и расположились на кухне. Стефани принесла из погреба бутылку шотландского виски, и все выпили.

Дитеру не терпелось удостовериться в том, что у Геликоптера с собой рация.

– Не стоит тянуть с сообщением в Лондон, – сказал он.

– Мне положено отправлять сообщения в восемь вечера, а принимать в одиннадцать.

– Но ведь следует как можно быстрее сообщить, что место встречи в соборе провалено. Ведь нынче ночью могут еще кого-нибудь забросить.

– Господи, а ведь и правда, – согласился молодой человек. – Передам на экстренной частоте.

Он поставил тяжелый чемоданчик на стол и открыл. Дитер подавил вздох глубочайшего удовлетворения. Вот она, рация. Теперь нужно узнать частоты и – что важнее – код.

Геликоптер вставил провод в розетку.

– Я думал, она работает от аккумуляторов, – заметил Дитер.

– И так, и так.

Затем Геликоптер достал антенну и попросил Стефани навесить ее на высокий шкаф. Дитер порылся в ящиках кухонного стола и нашел карандаш с блокнотом.

– Вот, можете зашифровать сообщение, – услужливо предложил он.

– Сперва нужно подумать, что сообщать.

Геликоптер почесал в затылке и начал писать на английском:

«Прибыл нормально. Крипта небезопасна. Схвачен гестапо но спасся».

– Надо бы назначить новое место встречи, – сказал Дитер. – Передайте: кафе «Вокзальное», рядом со станцией.

Геликоптер записал. Затем извлек из чемоданчика шелковый носовой платок с напечатанной на нем сложной таблицей. Он также вытащил блокнот, в котором была примерно дюжина отрывных листков, заполненных бессмысленными словами по пять букв в каждом. Эта была одноразовая шифровальная система. Проникнуть в смысл сообщения без блокнота было невозможно. Каждый листок использовали один раз и сразу сжигали.

Кончив шифровать, Геликоптер щелкнул выключателем и повернул круговую шкалу с тремя еле видными метками, нанесенными желтым восковым мелком. Не полагаясь на память, он таким образом пометил частоты. Та, которую он собирался использовать, предназначалась для экстренной связи, две другие – для передачи и приема соответственно.

Дитер с восторгом следил, как Геликоптер морзянкой отбивает сообщение. Воплощенная мечта контрразведчика. У него в руках был агент, не подозревающий о том, что пойман.

Закончив передавать, Геликоптер закрыл рацию. В Англии его сообщение расшифруют и передадут куратору Геликоптера. Все это займет несколько часов, поэтому ответ поступит только в определенное для приема время.

Теперь Дитеру требовалось увести Геликоптера от рации и шифров.

– Как я понимаю, сейчас вам хотелось бы наладить контакт с сетью «Болингер», – сказал он.

– Да. Лондону нужно знать, сколько людей уцелело.

– Я отвезу вас к командиру. Он живет в центре города.

Мишеля Кларэ они дома не застанут. Дитер знал, что тот ушел в подполье.

– Аккумуляторы нуждаются в подзарядке? – спросил он.

– Да. Вообще-то мне велели подключать их к сети при каждой возможности.

– Так оставьте рацию тут. Пока мы съездим, аккумуляторы как раз зарядятся.

– Хорошая мысль.

– Тогда идемте. – Дитер первым прошел в гараж и задним ходом вывел «симку». Затем произнес: – Подождите минутку. Мне нужно кое-что сказать Горожанке.

Он вернулся в дом. Стефани была на кухне и разглядывала чемоданчик с рацией. Дитер вынул из отделения для принадлежностей шелковый платок и блокнот с одноразовыми листками.

– За сколько успеешь скопировать?

– Всю эту тарабарщину? – скривилась Стефани. – За час, никак не меньше.

– Я продержу его полтора часа.

Он возвратился к автомобилю, отвез Геликоптера в центр города и остался в машине, когда тот пошел к Мишелю Кларэ. Через пару минут агент вернулся:

– Никого нет дома.

– Можете попробовать застать его утром, – сказал Дитер. – А пока что… я тут знаю один бар, где бывают борцы Сопротивления. – Никакого такого бара он, конечно, не знал. – Сходим, посмотрим, вдруг я увижу какого-нибудь знакомого.

Он выбрал бар наугад, они просидели там с час, потягивая водянистое пиво, потом вернулись на улицу Дюбуа. Когда они вошли в кухню, Стефани едва заметно кивнула Дитеру. Он понял, что она успела все скопировать.

– Послушайте, – обратился Дитер к Геликоптеру, – вам, должно быть, хочется принять ванну.

– Вы так добры.

Дитер поместил Геликоптера в комнату на чердаке, самую дальнюю от ванной. Как только из ванной донесся шум воды, Дитер вошел в его комнату и обыскал одежду. В пиджачных карманах он обнаружил французские сигареты со спичками, носовой платок с французской фабричной маркой и набитый деньгами бумажник. Документы выглядели безукоризненно, хотя, понятно, были фальшивыми.

И еще Дитер нашел снимок. Он вгляделся в него и удивился: на нем была Искра Кларэ. Дитер не мог ошибиться – именно ее он видел тогда на площади в Сент-Сесили. Она была в купальнике и глядела в объектив с легкой улыбкой. На заднем плане и не совсем в фокусе двое юношей в плавках, судя по всему, собирались нырнуть в реку. Снимок, несомненно, был сделан на вполне невинном пикнике с купанием, однако от полуобнаженной девушки с легкой улыбкой исходил сильный чувственный заряд. Дитеру было ясно, почему парень так дорожит этим снимком.

Агентам не положено брать с собой на задание фотографии – и по очень веским причинам. То, что Геликоптер был увлечен Искрой Кларэ, могло погубить и ее, и многих других участников французского Сопротивления.

Дитер сунул снимок в карман и вышел из комнаты.

Пол Чанселлор до самого вечера провоевал с армейскими бюрократами. В конце концов ему удалось выбить самолет для тренировочных прыжков. Решив возвращаться в Гэмпшир поездом, он понял, что ему не терпится снова увидеть Искру. Она ему очень нравилась. Умная, смелая, и смотреть на нее – одно удовольствие. Он чертовски жалел, что она замужем.

Отправление поезда задержали, поэтому он опоздал на ужин в выпускной школе. Большинство женщин из команды отдыхали в гостиной, где к их услугам был целый шкаф настольных игр и радиоприемник. Сев на диван рядом с Искрой, он спросил:

– Как прошел день?

– Лучше, чем можно было надеяться. Но график страшно плотный. Не знаю, много ли они вспомнят, когда дойдет до дела.

Перси Туэйт и Гели играли в покер по маленькой. Эта Гели – весьма своеобразная личность, подумал он. Взломщииа сейфов, а считает себя настоящей английской леди.

– Как Гели? – поинтересовался он.

– Прекрасно. Физические тренировки дались ей тяжелее, чем остальным, но она стиснула зубы и прошла весь курс. Меня, однако, тревожит ее враждебность по отношению к Грете.

– Ничего удивительного – англичанке положено ненавидеть немку.

– Но это нелогично. Грета же готова сражаться с нацистами.

– В таких вещах людям не до логики.

Полу хотелось побыть с Искрой наедине.

– Давайте погуляем в саду, – предложил он.

Они вышли на воздух. Было тепло, до темноты оставался еще час. Вокруг особняка простирался газон с одиноко растущими там и сям деревьями. Мод и Диана сидели на скамейке под буком. Мод жадно ловила каждое слово Дианы, глядя на нее едва ли не с обожанием.

– Интересно, что такого ей рассказывает Диана, – заметил Пол. – Мод прямо зачарована.

– Мод нравится слушать про то, где бывала Диана, – сказала Искра. – Про показы мод, балы, океанские лайнеры. Кстати, я обратила внимание, что Мод с вами заигрывает.

– Не мой тип женщины. Ей недостает ума.

– Верно, – заметила Искра. – Скажи вы другое, я бы меньше вас уважала.

Пол ухмыльнулся. Она ему нравилась, даже когда бывала чуть высокомерной.

Постепенно газон слился с рощей. Пол проникся романтикой обстановки. Ему хотелось поцеловать Искру, но у нее на пальце было обручальное кольцо.

Когда они немного углубились в рощу, Пол услышал приглушенный стон. Нахмурившись, он посмотрел туда, откуда раздался звук, и увидел Руби Ромэн и сержанта Джима Кардуэлла. Тот страстно целовал Руби, прижав ее спиной к дереву.

Пол покосился на Искру. Она тоже заметила парочку, секунду поглядела и решительно отвернулась. Пол последовал ее примеру. Они не спеша вернулись тем же путем.

Мод и Диана ушли, освободив скамейку под буком.

– Посидим минутку, – предложил Пол, которому не хотелось идти в дом.

Искра молча присела. Он сел к ней вполоборота, посмотрел на нее, взял за руку и принялся гладить пальцы. Она поглядела на него с непроницаемым выражением на лице, но руки не отняла.

– Знаю, что этого не следует делать, но мне очень хочется вас поцеловать, – произнес он.

Она не ответила, но продолжала глядеть на него с выражением веселым и грустным одновременно. Истолковав молчание как согласие, он поцеловал ее.

Губы у нее были мягкие и влажные. Он обнял ее, притянул к себе, но она выскользнула из его объятий и встала.

– Хватит, – сказала Искра и пошла к дому.

Он смотрел, как она удаляется в сумерках. Ее маленькое крепкое тело казалось ему самым желанным на свете.