52

Джинни приехала в университет раньше Лизы. Припарковалась на стоянке для гостей, не захотев оставлять свою приметную машину возле Дурдома, и прошла пешком через безлюдный темный кампус. Остановилась возле здания и стала ждать. Вдруг пожалела, что не заскочила по дороге в ночной магазин купить чего-нибудь перекусить. Она мечтала о чизбургере с жареным картофелем, толстом куске пиццы с перцем, яблочном пироге, ванильном мороженом… на худой конец, можно было бы обойтись и салатом с чесночной приправой. И вот, наконец подъехала Лиза в маленькой белой «хонде». Она вышла из машины, взяла Джинни за руки.

– Мне стыдно, – сказала она. – Ты не должна была напоминать о том, как поступают настоящие друзья.

– Я все понимаю, – ответила Джинни.

– Прости.

Они прошли в здание, включили в лаборатории свет. Джинни насыпала кофе в кофейник, Лиза включила компьютер. Странно было находиться в лаборатории среди ночи. Белые стены и двери, беспощадно яркий свет, машины и аппараты – все это напомнило Джинни морг.

Наверняка охранники рано или поздно сюда нагрянут, подумала она. После вылазки Джинни они держат Дурдом под наблюдением. Увидят в окнах свет – и сразу прибегут. С другой стороны, ученые часто засиживаются на работе по ночам, и неприятностей ожидать не следует – если, конечно, не явится тот вчерашний охранник, который непременно узнает ее, Джинни.

– Если вдруг кто-то придет, – сказала она Лизе, – я спрячусь вон в том вытяжном шкафу. Вдруг это будет охранник, знающий, что я лишена доступа в эти помещения.

– Надеюсь, мы услышим его приближение, – нервно заметила Лиза.

– Надо как-то обезопаситься. – Джинни не терпелось заняться поиском клонов, но она сдерживала себя: меры предосторожности принять стоит. Она оглядела лабораторию, взгляд ее упал на небольшой букет у Лизы на столе. – Скажи, тебе очень дорога эта стеклянная ваза? – спросила она подругу.

Лиза пожала плечами:

– Да нет. Такую в любом универмаге можно купить.

Джинни вынула цветы, вылила воду в раковину. Потом сняла с полки книгу Сьюзан Л. Фабер «Идентичные близнецы, воспитывавшиеся раздельно». Вышла в коридор, дошла до дверей, ведущих на лестницу. Потянув двери к себе, слегка приоткрыла их и вставила между ними книгу. Затем сверху, над щелью, установила стеклянную вазу. Теперь ни один человек не мог войти в коридор, не уронив вазу, которая с грохотом разлетелась бы на мелкие осколки.

Лиза спросила:

– А что мне сказать, если нас все-таки застукают?

– Скажешь, что терпеть не можешь, когда за тобой шпионят, – ответила Джинни.

Лиза удовлетворенно кивнула:

– Еще немного, и я стану настоящим параноиком.

– Ладно, давай за дело, – сказала Джинни.

Они вернулись в лабораторию и оставили ее двери открытыми, чтобы услышать, если вдруг ваза разобьется. Джинни вставила драгоценную дискету в компьютер и сделала распечатку. Там были имена восьми младенцев мужского пола, чьи электрокардиограммы были так схожи, словно принадлежали одному человеку. Восемь крохотных сердец бились совершенно одинаково. Каким-то образом Беррингтону удалось уговорить персонал армейских госпиталей провести этот тест. И копии этих документов, вне сякого сомнения, были отправлены в клинику «Эйвентайн», где и хранились вплоть до четверга, пока их не уничтожили. Но Беррингтон забыл или не учел, что оригиналы могли остаться в армейских госпиталях.

– Давай начнем с Генри Кинга, – предложила Джинни. – Полное имя – Генри Ирвин Кинг.

Лиза достала два диска, вставила их в дисководы.

– На этих двух дисках записаны домашние телефоны всех граждан США, – сказала она. – И наша поисковая система позволяет работать одновременно с двумя дисками.

Экран монитора ожил.

– К сожалению, люди далеко не всегда вносят в телефонный справочник свое полное имя, – пояснила Лиза. – Давай посмотрим, сколько всего в Америке Г. Кингов.

Она набрала: «Г. Кинг» – и щелкнула по ярлыку «Счет». Через секунду в окошке появилась цифра: 1129. Джинни разочарованно вздохнула:

– Но чтоб проверить столько имен, понадобится вся ночь!

– Погоди, сейчас попробуем иначе, – сказала Лиза. И напечатала: «Генри И. Кинг или Генри Ирвин Кинг», щелкнула какой-то клавишей, и через секунду на экране возник список. – У нас имеются три Генри И. Кинга и семнадцать Генри Ирвин Кингов. Какой последний адрес там указан?

Джинни сверилась с распечаткой.

– Форт-Дивенс, Массачусетс.

– Ясно. У нас есть один Генри Ирвин Кинг, живущий в Амхерсте. И четыре Генри И. Кинга в Бостоне.

– Давай им позвоним.

– Ты знаешь, сколько сейчас времени? Почти час ночи.

– Но я не могу ждать до утра.

– Никто с тобой ночью разговаривать не будет.

– Нет, будут, – уверенно произнесла Джинни. Она, конечно, понимала, что людей среди ночи беспокоить нельзя, что они этого не любят. Но ее сжигало нетерпение. – Скажу, что я из полиции. Что мы разыскиваем серийного убийцу.

– Но ведь это противозаконно!

– Дай мне номер в Амхерсте.

Лиза нажала на клавишу F2, раздался звонок модема. Джинни сняла трубку.

Семь долгих гудков, затем сонный голос произнес:

– Алло?

– Говорит детектив Сьюзан Фабер из департамента полиции Амхерста, – сказала Джинни. Она ожидала, что человек ответит нечто вроде «Да пошли вы все к дьяволу». Но в трубке царило молчание. И она бойко продолжила: – Извините, что беспокоим вас в такой поздний час, но дело очень важное и срочное. Простите, я говорю с Генри Ирвином Кингом?

– Да… А что случилось?

Голос мужчины средних лет, но Джинни хотелось быть уверенной до конца.

– Ничего особенного. Просто обычная проверка.

Это была ошибка.

– Обычная? – взвился мужчина. – В такое время ночи?

Чтобы спасти ситуацию, Джинни торопливо добавила:

– Просто мы расследуем одно очень серьезное преступление, и хотелось бы исключить вас из числа подозреваемых. Простите, сэр, вы не могли бы назвать мне дату и место своего рождения?

– Я родился четвертого мая 1946 года в Гринфилде, штат Массачусетс. Вы довольны?

– Скажите, а у вас нет сына с тем же именем?

– Нет, у меня три дочери. Могу я снова лечь спать?

– Простите за беспокойство. И большое вам спасибо за то, что согласились ответить на мои вопросы. Доброй вам ночи! – С этими словами Джинни повесила трубку и торжествующе взглянула на Лизу. – Ну, видишь, получилось! Он говорил со мной. Нет, конечно, он был далеко не в восторге, но все же говорил!

Лиза рассмеялась.

– Да, доктор Феррами, у вас настоящий талант по части запудривания мозгов!

Джинни усмехнулась.

– Нужны лишь напор и нахальство. Ладно, переходим к Генри И. Кингам. Я позвоню двум первым, а ты – последним.

Только одна из них могла пользоваться автоматическим набором. Джинни нашла блокнот и шариковую ручку и переписала два первых номера, затем села за телефон и стала набирать. Ответил мужской голос, и она снова завела свою песню:

– Это детектив Сьюзан Фабер из бостонского управления полиции…

– Какого хрена названиваешь среди ночи? – сердито рявкнул мужчина в ответ. – Неужели не знаешь, кто я такой?

– Я полагаю, вы Генри Кинг…

– Полагаю, тебя вышибут с твоей долбаной работы, сучка паршивая! – с яростью выкрикнул он. – Сьюзан… как тебя там дальше?

– Мне просто нужно проверить дату вашего рождения, мистер Кинг.

– Соедини меня с лейтенантом из вашего участка, слышишь? Немедленно!

– Но, мистер Кинг…

– Делай, что тебе говорят!

– Чертова горилла! – буркнула Джинни и повесила трубку. Руки у нее дрожали. – Не дай Бог еще раз нарваться на такого хама!

Лиза к этому времени тоже повесила трубку.

– Мой оказался ямайцем. Акцент это подтверждает, – сказала она. – А тебе, судя по всему, попался крепкий орешек?

– О да.

– Можем сделать перерыв. И продолжить утром.

Но Джинни не согласилась.

– Нет, не стоит, – твердо заявила она. – Еще один скандал я как-нибудь переживу.

– Ну как знаешь.

– В любом случае, голос у него не был похож на голос двадцатидвухлетнего парня. Так что забудем об этом придурке. Давай попробуем еще раз.

И она набрала очередной номер.

Третий ее Генри Кинг спать еще не ложился; на фоне его голоса слышались звуки музыки и приглушенный шум других голосов.

– Да! Кто это? – спросил он.

Голос примерно такой, какой она ожидала услышать. И Джинни немного воспрянула духом. Она снова представилась детективом Фабер, но он тут же заявил:

– А откуда мне знать, что вы и вправду из полиции?

Голос как у Стива, и у Джинни замерло сердце. Он вполне мог быть одним из клонов. Но что сделать, чтобы он ей поверил? Придется как-то выкручиваться.

– Может, хотите перезвонить мне в полицейское управление? – спросила она.

Пауза.

– Да ладно, – буркнул он в трубку.

Джинни с облегчением вздохнула.

– Я Генри Кинг, – сказал он. – Но обычно меня называют Хэнк. Чего вы хотите?

– Прежде всего хотелось бы проверить вашу дату и место рождения.

– Я родился в Форт-Дивенсе ровно двадцать два года тому назад. Вообще-то у меня сегодня день рождения. Вернее, вчера был, в субботу.

Он, точно он! Одного клона она нашла. Теперь надо выяснить, был ли он в Балтиморе в прошлое воскресенье. Еле сдерживая возбуждение, Джинни спросила:

– Не могли бы вы припомнить, когда последний раз выезжали за пределы штата?

– Так, дайте сообразить… Это было в августе. Я ездил в Нью-Йорк.

Чутье подсказывало Джинни, что он говорит правду, но она продолжала задавать вопросы:

– А чем вы занимались в прошлое воскресенье?

– Работал.

– В чем состоит ваша работа?

– Вообще-то я студент Массачусетского университета, но по воскресеньям подрабатываю барменом в кафе «Голубая нота» в Кембридже.

Джинни записала название кафе.

– И именно там вы и находились в прошлое воскресенье?

– Ага. Обслужил, как минимум, сотню людей.

– Благодарю вас, мистер Кинг. – Если это правда, то вовсе не он изнасиловал Лизу Хокстон. – Не могли бы вы дать мне телефон этого бара, чтобы я могла проверить ваше алиби?

– Номера не помню, он записан в книжке. А в чем меня подозревают?

– Мы расследуем дело о поджоге.

– Что ж, рад, что у меня имеется алиби.

Странно было слышать голос Стива и знать при этом, что говоришь с совершенно незнакомым человеком. Джинни страшно хотелось увидеть этого Генри Кинга, убедиться в том, что и внешне он копия Стивена Логана.

– Еще раз спасибо вам, сэр, – наконец произнесла она. – Доброй ночи! – Она повесила трубку и в полном изнеможении воскликнула: – Уф!…

Лиза слушала разговор.

– Ну, ты нашла его?

– Да. Родился в Форт-Дивенсе ровно двадцать два года тому назад. Он тот самый Генри Кинг, которого мы ищем, я в этом уверена.

– Здорово!

– Но у него вроде бы есть алиби. Говорит, что весь тот день проработал в баре в Кембридже. – Она заглянула в блокнот. – Бар называется «Голубая нота».

– А мы можем это проверить? – спросила Лиза. Она уже позабыла о своих страхах, ею двигал азарт охотника.

Джинни кивнула.

– Сейчас поздно, но, я думаю, в воскресную ночь бар еще должен быть открыт. На твоих дисках есть телефоны баров?

– Нет, здесь только домашние телефоны. Для заведений существует другой справочник.

Джинни позвонила в справочную службу, получила номер, набрала его. На том конце провода почти сразу же сняли трубку.

– Я детектив Сьюзан Фабер из бостонской полиции. Нельзя ли поговорить с управляющим?

– Я управляющий, в чем дело? – Мужчина говорил с испанским акцентом, голос его звучал встревоженно.

– У вас есть сотрудник по имени Генри Кинг?

– Хэнк? Да, есть. Что он там опять натворил?

Похоже, у этого Генри Кинга и прежде возникали проблемы с законом.

– Может, и ничего. Скажите, когда вы видели его последний раз?

– Сегодня. Вернее, уже вчера. В субботу он работал в дневную смену.

– А до этого?

– Так, дайте подумать… В прошлое воскресенье. Он работал с четырех до полуночи.

– Вы готовы поклясться в этом перед судом присяжных, если возникнет такая необходимость?

– Конечно, почему нет? Кого бы там ни прихлопнули, но Хэнк в ту ночь этого не делал, точно вам говорю.

– Спасибо за помощь, сэр.

– Нет проблем! – В голосе управляющего явно слышалось облегчение. Будь она настоящим полицейским, подумала Джинни, приняла бы это за косвенное доказательство чувства вины. – Звоните, всегда рад помочь, – сказал он и повесил трубку.

– Алиби подтверждается, – разочарованно протянула Джинни.

– Не расстраивайся, – сказала Лиза. – Мы сделали правильно, что удалили его из списка подозреваемых в самом начале. Ведь это имя очень распространенное. Давай теперь попробуем Перов Эриксонов. Их должно быть не так уж много.

Судя по данным Пентагона, Пер Эриксон родился в Форт-Рукере. Но теперь, двадцать два года спустя, человека под таким именем в Алабаме не значилось. Лиза попробовала набрать по-другому: П. Эрикссон – на тот случай, если фамилия пишется с двумя «с», потом попробовала еще несколько вариантов написания, в том числе «Эриксен» и «Эриксан», но компьютер ничего не выдал в ответ.

– Попробуй Филадельфию, – сказала Джинни. – Ведь он напал на меня именно там.

В Филадельфии Эриксонов оказалось трое. Первый оказался Педером, а не Пером, голос второго был совсем старческий. А третьей была женщина по имени Петра. Тогда Джинни с Лизой переключились на поиски всех П. Эриксонов, которых в США оказалось тридцать три человека.

Второй П. Эриксон, которому звонила Лиза, был человеком вспыльчивым и ничуть не стеснялся в выражениях. Вешая трубку, Лиза была бледна, как полотно, но выпив чашку кофе, немного успокоилась.

Каждый звонок был настоящим испытанием. Джинни из последних сил изображала полицейского детектива и всякий раз, ожидая, когда снимут трубку, боялась услышать грубый мужской голос, который скажет нечто вроде: «Может, поиграем с тобой, малышка? А не захочешь, вышибу тебе мозги!» Ох, как непросто было, притворяясь детективом, выслушивать грубости и насмешки людей, подходивших к телефону. Ни один звонок пока что ничего не дал.

Джинни положила трубку после шестой уже по счету бесплодной попытки, и в этот момент услышала, как Лиза говорит:

– О, простите ради Бога! Наша информация, должно быть, устарела. Пожалуйста, извините за неурочный звонок и за то, что невольно расстроила вас, миссис Эриксон. До свидания. – Лиза повесила трубку. Смотрела она виновато. – Это был один из наших клонов, – мрачно сказала она, – но прошлой зимой он умер. Я говорила с его матерью. Бедняжка расплакалась, когда я спросила о нем.

Интересно, подумала Джинни, что за человек был этот Пер Эриксон? Психопатом вроде Денниса или же славным парнем, как Стив?

– Отчего он умер? – спросила она.

– Он был чемпионом по горным лыжам и сломал шею, исполняя какой-то рискованный трюк.

Бесстрашие – одна из характерных черт.

– Да, похоже, это был действительно один из них.

Только теперь Джинни поняла, что далеко не все восемь клонов могут быть живы. И еще она поняла, что их могло быть и больше. Даже теперь, когда наука шагнула далеко вперед, не все эмбрионы приживаются. Возможно, у некоторых матерей случились выкидыши. По всей видимости, в качестве подопытных «Дженетико» использовала пятнадцать или двадцать женщин, а может, и больше.

– Тяжело звонить всем этим людям, – заметила Лиза.

– Хочешь устроить перерыв?

– Нет. – Лиза покачала головой. – Продвигаемся мы нормально. Уже исключили две фамилии из пяти, а сейчас нет еще и трех. Кто там у нас следующий?

– Джордж Дассолт.

Джинни уже поверила, что они непременно найдут насильника, но со следующим именем им не повезло. В США оказалось всего семь Джорджей Дассолтов, но трое из них к телефону не подошли. Причем ни один не был связан ни с Балтимором, ни с Филадельфией. Первый проживал в Буффало, второй – в Сакраменто, а третий – в Хьюстоне, что, впрочем, еще ничего не доказывало. Они ведь могли и переехать. Лиза сделала распечатку с указанием номеров телефонов – на тот случай, если придется звонить повторно.

Здесь крылся еще один подвох.

– Знаешь, я вдруг подумала, – осторожно начала Джинни, – ведь нет никакой гарантии, что телефон разыскиваемого нами парня есть в этом справочнике.

– Да, верно. Может, у него вообще нет телефона. Или он отказался вносить его в справочник.

– Он может быть зарегистрирован и под другим именем, допустим, Спайк Дассолт или Флип Джонс.

Лиза хихикнула.

– Он мог стать рэппером и придумать себе псевдоним, например, Айси Кремо Кримо.

– Или стать чемпионом по армрестлингу и назваться Железным Биллом.

– Или увлекся порнографией. И зовут его Хейди Хлыст.

– Или Шустрый Член.

– Или Киска Генриетта.

Они захохотали, и вдруг из коридора донесся звон разбитого стекла. Джинни вскочила и бросилась к шкафу. Нырнула в него и плотно закрыла за собой дверцу. Стояла в темноте и прислушивалась.

Она слышала, как Лиза нервно спросила:

– Кто там?

– Охрана, – ответил мужской голос. – Это вы поставили там стеклянную банку?

– Да.

– Могу узнать зачем?

– Чтобы никто не мог подкрасться незаметно. Я, знаете ли, немного нервничаю, когда засиживаюсь на работе в столь поздний час.

– Имейте в виду, я там убирать не стану. Я не уборщица.

– Ладно. Оставьте как есть.

– А вы здесь одна, мисс?

– Да.

– Могу я удостовериться?

– Ради Бога.

Джинни придерживала дверцу изнутри обеими руками. На тот случай, если он попытается ее открыть.

Она слышала, как охранник расхаживает по лаборатории.

– И что это за работа такая срочная? – Он подозрительно покосился на Лизу.

– Я бы с удовольствием поболтала с вами, – ответила та, – но времени нет. Я действительно очень занята.

Если б не была так занята, придурок ты эдакий, стала бы она торчать здесь ночью? Так что проваливай подобру-поздорову, оставь человека в покое!

– Ладно, какие проблемы… – Теперь голос его звучал совсем близко. – А здесь у вас что?

Джинни затаила дыхание и еще крепче вцепилась в дверную ручку.

– Здесь мы держим радиоактивные вирусные хромосомы, – ответила Лиза. – Да нет, ничего такого страшного, в подобном состоянии они почти безопасны, так что можете открыть и проверить.

Джинни с трудом сдержала смех. Такой вещи, как радиоактивные вирусные хромосомы, в природе не существовало.

– Загляну на всякий случай. – Джинни почувствовала, как он дергает дверь снаружи, впрочем, не очень сильно. – Заперто.

Повисла пауза. Затем снова послышался его голос – уже издалека. И Джинни расслабилась.

– Станет скучно, заходите к нам в дежурку. Угощу вас кофе.

– Спасибо, – сказала Лиза.

Джинни просидела в шкафу еще пару минут, просто чтобы удостовериться, что опасность миновала. Затем Лиза отворила дверцу.

– Вылезай, он ушел, – сказала она. – Я видела, как он выходит из здания.

Они вернулись к телефонам.

Мюррей Клод – еще одно необычное имя, и нашли они его довольно быстро. Звонила Джинни. Мужчина, снявший трубку, назвался Мюрреем Клодом-старшим и с горечью в голосе сообщил, что его сын угодил в афинскую тюрьму три года тому назад. Срок он получил за драку в кафе и выйдет самое раннее в январе.

– Этот парень мог стать кем угодно, – сказал он, – астронавтом, лауреатом Нобелевской премии, кинозвездой, президентом Соединенных Штатов. Все было: и внешность, и ум, и обаяние! Все пошло псу под хвост! Просто бросил все псу под хвост.

Джинни понимала, как больно и обидно Клоду-старшему. Он считает, что раз он отец, то несет ответственность за то, что произошло. Ей очень хотелось утешить его, сказать всю правду, но она пока была не готова к этому, да и время поджимало. Джинни поклялась себе, что непременно потом позвонит этому человеку и постарается его утешить, и молча повесила трубку.

Всех Харви Джонсов они оставили напоследок. Потому что понимали – с ними будет сложнее всего.

Джинни предполагала, что в Америке проживает не меньше миллиона Джонсов, с буквы «X» также начиналось очень много имен. Второе имя у него было Джон. Родился он в госпитале Уолтера Рида в Вашингтоне, округ Колумбия. И Джинни с Лизой начали обзванивать каждого Харви Джонса, каждого X. Дж. Джонса и каждого X. Джонса, числящихся в вашингтонском телефонном справочнике. Но не нашли ни одного, который бы родился приблизительно двадцать два года тому назад в госпитале Уолтера Рида. Мало того, вопросов лишь прибавилось, поскольку во многих случаях к телефону никто не подходил.

И Джинни снова начала сомневаться, что их затея увенчается успехом. У них набралось три неопознанных Джорджа Дассолта и вот теперь еще целых двадцать или тридцать X. Джонсов. Чисто теоретически подход был правильным, но если люди не подходят к телефонам, как прикажете их допрашивать? Глаза начали болеть и слезиться, к горлу подкатывала тошнота от голода и усталости.

В четыре часа утра они с Лизой принялись за Джонсов из Филадельфии. В четыре тридцать Джинни его нашла.

Сначала ей показалось, что и здесь прокол. После четвертого гудка в трубке послышался характерный щелчок – включился автоответчик. И в этом не было бы ничего удивительного, если бы не голос, записанный на автоответчике. Он показался Джинни страшно знакомым.

– Привет, вы позвонили Харви Джонсу, – произнес он, и по спине у нее побежали мурашки. Показалось, что с ней говорит Стив: тембр голоса, интонация, построение фразы – все в точности как у Стива. – В данный момент я не могу подойти к телефону, прошу оставить сообщение после сигнала.

Джинни повесила трубку и проверила адрес. Проживал он в университетском городке на Спрус-стрит, совсем недалеко от клиники «Эйвентайн». Только теперь она заметила, как дрожат у нее руки. Наверное, потому, что ей хотелось удушить этого мерзавца.

– Я нашла его, – сказала она Лизе.

– О Господи!

– Там автоответчик, но голос его. И живет он в Филадельфии, неподалеку от того места, где на меня напали.

– Дай послушать. – Лиза набрала номер. И едва услышала голос на автоответчике, как ее розовые щеки побелели, как полотно. – Это он! – сказала она и повесила трубку. – Так и слышу, как он говорит: «Давай-ка снимай свои хорошенькие трусики!» Так он тогда сказал. О Боже мой!…

Джинни сняла трубку и позвонила в полицейское управление.

 

53

В ту воскресную ночь Беррингтон Джонс не спал ни минуты. До полуночи он проторчал на автостоянке перед Пентагоном, не сводя глаз с «линкольна» полковника Логана, затем позвонил Прусту и узнал, что Логан арестован, но Стиву удалось удрать. Очевидно, мальчишка воспользовался автобусом или метро, потому что машина отца оставалась на месте.

– Что они делали в Пентагоне? – спросил он Джима.

– Посещали главный информационный центр. Сейчас я как раз пытаюсь выяснить, чем именно они там занимались. Может, попробуешь проследить за мальчишкой и этой девицей Феррами?

Беррингтон уже не возражал. Ситуация становилась критической. Времени думать о чувстве собственного достоинства не было. Если ему не удастся остановить Джинни, достоинству в любом случае конец.

Он вернулся к дому Логанов и увидел, что в окнах темно, а красный «мерседес» Джинни исчез. Он прождал около часа, но никто так и не появился. Полагая, что Джинни вернулась домой, Беррингтон поехал в Балтимор. Добрался до ее дома, несколько раз проехал мимо него, но «мерседеса» так и не увидел.

Уже светало, когда он остановил машину возле своего дома в Роланд-Парке. Вошел и позвонил Джиму, но ни дома, ни в кабинете у того никто не отвечал. Беррингтон улегся на постель, не снимая одежды, закрыл глаза, но заснуть не удавалось, хоть и вымотался он за этот день ужасно.

В семь часов он поднялся и позвонил снова, но Джима так и не застал. Принял душ, побрился, надел черные хлопковые брюки и легкий свитер в полоску. Налил себе стакан апельсинового сока и выпил его прямо на кухне, стоя. Взглянул на воскресный выпуск «Балтимор сан», но заголовки ему ничего не говорили, точно были написано по-фински.

Пруст позвонил ровно в восемь.

Всю вторую половину ночи Джим провел в Пентагоне вместе с одним своим приятелем, генералом. Они допросили персонал центра, сказав, что расследуют дело об утечке информации. Генерал, знавший Джима еще со времен службы в ЦРУ, понял лишь одно: Логан пытался докопаться до тайной операции, которую спецслужбы проводили еще в семидесятых, а Джим хотел его остановить.

Полковник Логан, находившийся под арестом, никаких объяснений не давал, твердил только: «Мне нужен адвокат». Но результаты взлома сохранились в компьютере, а потому Джиму все же удалось выяснить, что они пытались обнаружить.

– Насколько я понял, ты тогда распорядился снять электрокардиограммы у всех новорожденных младенцев, – сказал он Беррингтону.

Беррингтон уже успел забыть об этом, но теперь вспомнил.

– Да, было дело.

– Так вот, Логан их нашел.

– Все?

– Все восемь.

Хуже новостей быть просто не могло. Электрокардиограммы идентичных близнецов были так похожи, точно их снимали у одного человека. Теперь Логаны и, возможно, Джинни знают, что Стив является одним из восьми клонов.

– Черт, – пробормотал Беррингтон. – Мы хранили эту тайну почти двадцать три года, и вот теперь эта чертова девчонка все узнала!

– Я же говорил тебе, надо было сделать так, чтоб она исчезла.

Прозвучал этот упрек достаточно грубо, что, впрочем, можно было понять – сказывалось нервное напряжение. Но и Беррингтон был на пределе.

– Только попробуй еще раз сказать это «я же тебе говорил»! Клянусь Богом, снесу твою чертову башку!

– Ну ладно, ладно, не кипятись.

– Престон знает?

– Да. Говорит, что всем нам конец. Но он всегда так говорит.

– На этот раз может оказаться прав.

– Может, ты и готов сдаться, Берри, но лично я – нет! – Тон у Джима был самый воинственный. – Нам всего-то и надо, чтобы эта информация не выплыла наружу до завтрашней пресс-конференции. Если получится, сделка у нас в кармане. Так что надо просто продержаться до завтра.

– А что потом?

– А потом мы получим сто восемьдесят миллионов долларов. И уж за эти-то денежки купим молчание.

Беррингтону очень хотелось в это верить.

– Если ты у нас такой умник, скажи, что нам теперь делать?

– Прежде всего надо выяснить, как много они успели узнать. Ни один из этих людей из Пентагона не уверен, что у Стива Логана есть копия со списком имен и адресов. Женщина-лейтенант из центра клянется и божится, что, когда он уходил, никакого списка при нем не было. Но это просто слова, это еще ничего не означает. К тому же адреса, указанные в списках, устарели на двадцать два года. И я хочу задать тебе один вопрос. Имея на руках только эти имена и фамилии, Джинни Феррами может их найти?

– Ответом будет «да», – сказал Беррингтон. – Сотрудники психологического факультета – настоящие эксперты в этой области. Мы все время только этим и занимались, выявляя идентичных близнецов. Если она получила копию этого списка вчера вечером, то сейчас уже вполне может иметь информацию о некоторых из них.

– Этого-то я и боялся. Скажи, мы можем проверить, так это или нет?

– Наверное, надо просто обзвонить их всех и узнать, не интересовалась ли ими эта женщина.

– Но только смотри, действуй осторожно.

– Ты меня просто бесишь, Джим! Иногда ты ведешь себя так, точно во всей Америке у одного тебя имеются мозги! Конечно, я буду действовать осторожно. Ладно, перезвоню позже. – И Беррингтон повесил трубку.

Имена клонов с их адресами находились у него на дискете. Он достал ее из ящика стола и включил компьютер.

Все двадцать два года он следил за этими людьми. Он испытывал к ним почти отеческие чувства. В самом начале он даже иногда писал им письма, указывая обратный адрес клиники «Эйвентайн», под тем предлогом, что им надо следить за состоянием здоровья людей, проходивших курс лечения гормонами. Позже он счел эту тактику рискованной и действовал по-другому. Например, представлялся агентом по недвижимости и спрашивал, не желает ли семья продать свой дом. Или коммивояжером и предлагал родителям близнецов приобрести справочник, где были перечислены все льготы и пособия, которые могут получать дети бывших военных. И порой с растущим отчаянием наблюдал за тем, как большинство этих умных, но непослушных детей превращаются в отчаянных хулиганов-подростков, а затем и во взрослых преступников. Но он склонен был расценивать все это, как неудачные побочные результаты безусловно блистательного исторического эксперимента. Он никогда не сожалел, что провел его, но порой испытывал чувство вины перед этими мальчишками. Он даже расплакался, узнав, что Пер Эриксон погиб во время спуска по горному склону где-то в Альпах.

Он смотрел на список и выдумывал предлог для сегодняшних звонков. Затем снял трубку и набрал номер отца Мюррея Клода. Телефон звонил и звонил, но никто к нему не подходил. Очевидно, решил Беррингтон, отец отправился в тюрьму навестить сына.

Затем он попробовал позвонить Джорджу Дассолту. На этот раз ему повезло больше. Ответил бодрый юношеский голос.

– Слушаю, кто говорит?

Беррингтон сказал:

– Вас беспокоят из телефонной компании «Белл», сэр, мы проверяем все случаи мошеннических телефонных звонков. Скажите, вам за последние двадцать четыре часа не поступали какие-либо подозрительные или странные звонки?

– Не могу сказать точно, не знаю. Дело в том, что меня не было в городе с пятницы, и к телефону никто не подходил.

– Спасибо и извините за беспокойство, сэр. Всего доброго.

Джинни могла знать имя и фамилию Джорджа, но она ему не дозвонилась. Так что он до сих пор под вопросом.

Следующим Беррингтон набрал номер Хэнка Кинга в Бостоне.

– Да, кто говорит?

Просто удивительно, подумал Беррингтон, до чего одинаковая манера у всех этих ребят. Даже отвечают одинаково. Но гена общения по телефону пока что не выявлено. Впрочем, исследование близнецов могло бы заполнить и этот пробел.

– Это из телефонной службы «AT», – сказал он. – Мы выявляем случаи мошеннического использования телефонных линий. Нам хотелось бы знать, поступали ли вам за последние двадцать четыре часа какие-нибудь подозрительные и необычные звонки?

Язык у Хэнка немного заплетался:

– Да у нас тут была такая гулянка, что я, ей-богу, не помню. – Беррингтон закатил глаза. Ну да, конечно же, вчера у Хэнка был день рождения. Наверняка напился или накурился до одури. – Хотя нет, погодите минутку! Вроде бы припоминаю. Звонили как раз посреди этой гребаной ночи. Она сказала, что из бостонской полиции.

– Она? – Это могла быть Джинни. У Беррингтона тут же возникли самые дурные предчувствия.

– Да, звонила женщина.

– А она как-то представилась? Если б вы назвали ее имя, это бы очень нам помогло.

– Вроде бы представилась, а вот как, хоть убейте, не помню! То ли Сара, то ли Маргарет. А может, Кэрол. Или нет, постойте, Сьюзан! Да, точно, Сьюзан. Детектив Сьюзан Фабер.

Точно, она!… Сьюзан Фабер – автор книги «Идентичные близнецы, воспитывавшиеся раздельно». Джинни просто назвала первое имя, которое пришло ей в голову. Это означало, что список клонов у нее. Беррингтон был потрясен до глубины души. Он с трудом взял себя в руки и продолжил задавать вопросы:

– А что именно она вам сказала, сэр?

– Спрашивала о дате и месте моего рождения.

Стало быть, она узнала, что говорит с нужным ей Генри Кингом.

– Я тоже подумал, что это как-то немного странно, – заметил Хэнк. – А что это за мошенничество?

Беррингтону пришлось импровизировать:

– Она выискивает потенциальных клиентов для страховой компании. Поступать таким образом противозаконно, но тем не менее страховщики часто пользуются этим приемом. Наша телефонная компания извиняется перед вами, мистер Кинг. И большое спасибо за то, что помогли нам в расследовании.

– Не за что.

Беррингтон повесил трубку. Он пребывал в полном отчаянии. Список имен у Джинни. Она найдет их всех, это лишь вопрос времени. Таких неприятностей у него еще никогда не было.

 

54

Миш Делавер категорически отказалась ехать в Филадельфию допрашивать Харви Джонса.

– Мы уже делали это не далее как вчера, милочка, – сухо сказала она, когда Джинни наконец дозвонилась до нее в половине восьмого утра. – Тем более, что сегодня моей внучке исполняется год. У меня тоже есть своя жизнь, неужели это непонятно?

– Но ведь вы знаете, что я права! – возразила Джинни. – Насчет Уэйна Стэттнера я оказалась права, он двойник Стива Логана, вы в этом убедились!

– Если не считать цвета волос. К тому же у него было алиби.

– И что же нам теперь делать?

– Я позвоню в полицию Филадельфии, выясню, кто там занимается преступлениями на сексуальной почве, и попрошу этого человека съездить к подозреваемому. Пошлю им по факсу фоторобот и попрошу проверить, похож ли Харви Джонс на изображенного там человека и может ли он отчитаться за свои действия в прошлое воскресенье. Если ответами будут «да» и «нет», это он.

Джинни раздраженно бросила трубку. Выслушивать все это после того, как она рисковала своей жизнью! После того, как проторчала в лаборатории всю ночь, разыскивая клонов!

Она была просто не в силах сидеть и ждать, когда полиция что-то предпримет, и решила сама поехать в Филадельфию и взглянуть на этого Харви. Нет, ни заходить к нему, ни заговаривать с ним она не будет. Просто остановит машину возле его дома и будет ждать, когда он выйдет. А если так и не увидит его, то пойдет к соседям и покажет фотокарточку Стива, которую подарил ей Чарльз, – короче, тем или иным способом узнает, является ли он клоном.

Она приехала в Филадельфию в половине одиннадцатого. Улицы университетского городка заполняли нарядно одетые чернокожие мужчины, женщины и дети, целыми семьями возвращавшиеся из церкви. Бездельники-подростки покуривали на крылечках старых домов, а вот студентов видно не было. Наверное, просто отсыпались в выходной. Но об их присутствии свидетельствовали старенькие поржавевшие «тойоты» и «шевроле», облепленные наклейками с названиями студенческих спортивных команд и популярных местных радиостанций.

Дом Харви Джонса оказался огромным обшарпанным зданием в викторианском стиле. Видно, квартиры здесь сдавались внаем. Джинни нашла автостоянку на противоположной стороне улицы и какое-то время наблюдала за входной дверью из машины.

А ровно в одиннадцать вошла в дом.

Хозяин дома отчаянно пытался придать ему респектабельный вид. Здесь еще сохранились кованые железные перила, а в дешевых вазах на подоконниках стояли запылившиеся пластиковые цветы. На стенах красовались объявления, выведенные старческой рукой: жильцов просили не хлопать дверью, выносить мусор в плотно закрытых пластиковых пакетах и не разрешать детям бегать и играть в коридорах и холлах.

Он здесь живет, подумала Джинни, и по спине ее пробежали мурашки. Но вот дома он сейчас или нет?…

Харви занимал квартиру под номером 5В, на самом верхнем этаже. Джинни постучала в квартиру на первом этаже. Дверь отворилась, из нее вышел босой мужчина с мутными глазами, длинными волосами и растрепанной бородой. Джинни показала ему фотографию. Он отрицательно помотал головой и захлопнул дверь. Она вспомнила, как сосед Лизы сказал ей: «Вы что, леди, вообразили, что тут у нас деревня на пять домов? Да я понятия не имею, как выглядят мои соседи».

Стиснув зубы, Джинни поднялась по лестнице на самый верхний этаж. К двери под номером 5В была прикреплена небольшая металлическая табличка в рамке, на ней было всего одно лишь слово: «Джонс».

Она стояла возле двери и прислушивалась. Но слышала лишь стук собственного сердца. Изнутри не доносилось ни звука. Возможно, его просто нет дома.

Джинни тихонько постучала в дверь под номером 5А. Секунду спустя дверь отворилась, и на пороге показался пожилой белый мужчина в старенькой рубашке в щегольскую полоску, с неестественно рыжими, явно крашеными волосами.

– Привет! – дружелюбно сказал он.

– Привет. Ваш сосед дома?

– Нет.

Джинни испытала одновременно облегчение и разочарование. Достала снимок Стива и показала ему.

– Скажите, он похож на этого человека?

Сосед взял снимок из ее рук, взглянул, сошурясь.

– Да. Это он.

Я была права! Я еще раз сумела доказать свою правоту. Моя поисковая система прекрасно работает!

– Шикарный мальчик, не правда ли?

А сосед-то голубой, догадалась Джинни. Элегантный пожилой гей. Она улыбнулась:

– Да, согласна с вами. А вы, случайно, не знаете, где его можно найти?

– По воскресеньям он, как правило, уезжает. Уходит около десяти, возвращается уже после ужина.

– А в прошлое воскресенье тоже уезжал?

– Да, леди. Кажется, уезжал.

Он, точно он!

– А вы, случайно, не знаете, куда он ездит?

– Нет.

Зато я, кажется, догадываюсь. В Балтимор, вот куда.

– Он вообще-то не из разговорчивых, – заметил мужчина. – Вернее, совсем с нами не говорит. А вы детектив, да?

– Нет. Хотя в данный момент чувствую себя детективом.

– Что он натворил?

Джинни колебалась. Затем подумала: почему бы не сказать ему правду?

– Я думаю, он насильник.

Мужчина ничуть не удивился.

– Охотно верю. Он со странностями. Сам видел, как от него выходили девушки и плакали. Прямо рыдали. Два раза точно видел.

– Очень хотелось бы заглянуть к нему. – Джинни надеялась отыскать улики, связывающие Харви с насилием.

Сосед заговорщически подмигнул ей.

– Ключ у меня имеется.

– Правда?

– Прежний жилец дал. Мы с ним дружили. Потом он съехал, а ключ так у меня и остался. А этот парень, как поселился, замки менять не стал. Наверное, воображает себя слишком сильным, не боится грабителей.

– Вы позволите мне войти?

Сосед колебался.

– Мне и самому любопытно заглянуть. Но что, если он вдруг вернется и застанет нас там? Парень он здоровый, спортивный, как-то не хочется, чтобы дело дошло до драки. Чтобы он на меня набросился и все такое…

Джинни и сама боялась этого, но любопытство пересилило.

– Я рискну, если вы позволите, – сказала она.

– Тогда подождите. Сейчас вернусь.

Что она увидит там, в квартире? Логово садиста, как у Уэйна Стэттнера? Беспорядок, разбросанные как попало вещи, недоеденные блюда из ближайшей закусочной и горы грязного белья? Или же, напротив, безупречный порядок, характерный для людей, страдающих навязчивыми идеями?

Сосед вернулся.

– Кстати, позвольте представиться. Я Молдвин.

– А я Джинни.

– Вообще-то мое настоящее имя Берт, но оно такое невыразительное, вы согласны? Я всегда называл себя Молдвином. – В руках он держал ключ. Вставил его в замочную скважину и вошел в квартиру над номером 5В.

Джинни последовала за ним.

Это была типичная квартира студента: гостиная объединена со спальней, маленький закуток вместо кухни, крошечная ванная. Обставлена она была всякой рухлядью: туалетный столик из сосны, пластиковый обеденный стол, три разнокалиберных кресла, провалившийся диван и большой старый телевизор. В квартире давно не убирали, постель была не застлана. Словом, ничего представляющего хоть какой-то интерес.

Джинни затворила за собой входную дверь.

Молдвин сказал:

– Только, пожалуйста, не трогайте ничего. Не хочу, чтобы он заподозрил, что я сюда заходил.

Джинни задавалась вопросом: что именно она хочет здесь обнаружить? План здания спортзала или котельной с табличкой «Насиловать здесь»? Он даже не прихватил с собой в качестве сувенира нижнее белье Лизы. Может, он перед этим выслеживал ее на протяжении нескольких недель и делал снимки? Тоже вряд ли. Или собирал небольшую коллекцию уличающих его предметов, например, губную помаду, счет из ресторана, обертку от шоколадки, какой-нибудь конверт или листок бумаги с ее адресом?

Она осмотрелась и постепенно начала понимать, что представляет собой этот Харви Джонс. На одной стене висел плакат, вырванный из какого-то журнала для мужчин: голая женщина с выбритым лобком и колечком в срамной губе. Джинни поежилась и стала рассматривать предметы на полках: книга «Сто дней Содома» маркиза де Сада, коллекция порнокассет с названиями типа «Боль» и «Экстрим». Было здесь и несколько учебников по экономике и бизнесу.

– Могу я взглянуть на его одежду? – спросила она Молдвина.

– Конечно, почему нет? – ответил тот.

Она стала открывать шкафы и ящики. Одевался Харви, как и Стив, немного консервативно для своего возраста. Хлопковые брюки, свитера и кардиганы, твидовые пиджаки, рубашки-батники, кожаные туфли на шнуровке и мокасины.

Холодильник был пуст, если не считать двух упаковок пива в банках и пакета молока. Очевидно, Харви дома не ел. Под кроватью валялась спортивная сумка, в ней – ракетка для тенниса и грязное полотенце.

Джинни была разочарована. Место, где проживал этот монстр, ничем не отличалось от обиталищ большинства других, вполне нормальных молодых людей. Не считая, разумеется, этой чудовищной порнографической картинки на стене.

– Ну вот и все, – сказала она Молдвину. – Не уверена, что нашла то, что искала.

И тут вдруг она увидела это. На крючке рядом с входной дверью висела красная бейсболка.

Джинни тут же воспрянула духом. Я была права, я нашла этого ублюдка! И вот доказательство! Она присмотрелась. Спереди белыми буквами было написано: «Охрана». Она с трудом подавила желание пуститься в пляс перед удивленным Молдвином.

– Что-то нашли, да?

– На подонке была эта кепочка, когда он насиловал мою подругу. Ладно, пошли отсюда.

Они вышли из квартиры, Молдвин запер дверь. Джинни крепко пожала ему руку.

– Просто слов не хватает, чтобы сказать, насколько я вам благодарна. Это очень важно, поверьте.

– Что собираетесь теперь делать? – спросил он.

– Вернусь в Балтимор и позвоню в полицию.

Она мчалась по шоссе и размышляла о Харви Джонсе. Зачем он ездит в Балтимор по воскресеньям? Повидаться с девушкой? Возможно. Или же, скорее всего, у него там родители. Многие студенты уезжают на уикэнды к родителям, отвозят грязное белье. Возможно, он и сейчас торчит в Балтиморе, поедает мясное рагу, приготовленное матерью, или смотрит с отцом футбольный матч по телевизору. Может, на пути домой он выберет себе очередную жертву?…

Интересно, сколько Джонсов проживает в Балтиморе? Тысячи?… Одного она, разумеется, знает, это ее бывший босс. Профессор Беррингтон Джонс…

О Боже мой! Джонс! Она была так потрясена этой мыслью, что пропустила поворот. Харви Джонс может быть сыном Беррингтона Джонса.

Ей вспомнился жест Харви, когда он зашел в кафе в Филадельфии. Он разгладил бровь кончиком указательного пальца. Ее все время беспокоила эта деталь, она знала, что уже видела это где-то, вот только никак не могла припомнить, где именно. И потом еще подумала, что, должно быть, замечала тот же жест у Стива или Денниса. Но теперь она вспомнила. В точности так же делал Беррингтон. Он разглаживал бровь кончиком указательного пальца. И Джинни всегда почему-то раздражал этот жест. Но другим клонам он был несвойствен, хотя все они, например, закрывали дверь ногой. А вот Харви перенял эту привычку у отца.

Возможно, он сейчас в доме у Беррингтона.

 

55

Престон Барк и Джим Пруст приехали к Беррингтону примерно в поддень. Сидели у него в кабинете и пили пиво. Этой ночью никто из них почти не спал, а потому выглядели они измотанными. Марианна готовила ленч, с кухни доносились аппетитные запахи, но даже это не могло поднять настроение у пресловутой троицы.

– Джинни говорила с Хэнком Кингом и матерью Пера Эриксона, – сказал Беррингтон. – Других проверить просто не успел, но смею вас уверить, она очень скоро доберется и до них.

– Давайте будем реалистами, – заметил Джим. – Что конкретно она успеет сделать к завтрашнему утру?

Настроение у Престона Барка было такое, что впору вешаться.

– А я вам скажу, что бы я сделал на ее месте к завтрашнему утру, – вставил он. – Раззвонил бы повсюду о своем открытии, привез бы, если б получилось, двух или трех мальчишек в Нью-Йорк и заявился бы с ними на телепередачу «С добрым утром, Америка». На телевидении просто обожают близнецов.

– Боже упаси!… – пробормотал Беррингтон.

К дому подкатила машина. Джим выглянул из окна и сказал:

– Старый, ржавый «датсун».

– Знаете, мне начинает нравиться первоначальная идея Джима, – заметил Престон. – Надо, чтобы все они исчезли.

– Никаких убийств! – взвизгнул Беррингтон.

– Да не ори ты, Берри, – добродушно произнес Джим. – Если честно, я всегда несколько бравирую, когда говорю, что те или иные люди должны исчезнуть. Было в моей жизни время, когда я мог отдать приказ убить, но оно давно прошло. За последние несколько дней мне пришлось просить своих старых друзей об услуге, и хотя все они откликнулись на мою просьбу, всему есть предел.

И то слава Богу, подумал Беррингтон.

– Но у меня есть другая идея, – продолжил Джим.

Двое друзей уставились на него.

– Мы должны подобраться к каждой из восьми семей, но только тихо. Мы признаемся в своих прошлых ошибках. Скажем, что тогда, в клиниках, вреда никому не причинили, а умолчали об эксперименте лишь потому, что хотели избежать ненужной огласки. И предоставим каждой семье компенсацию в один миллион долларов. Будем выплачивать эту сумму на протяжении десяти лет, но только при условии, что они будут держать язык за зубами. А если станут болтать, выплаты тут же прекратятся. Чтоб и слова не смели говорить. Никому – ни прессе, ни Джинни Феррами, ни другим ученым.

Беррингтон задумчиво кивнул:

– А знаешь, похоже, это может сработать. Кто же откажется от миллиона долларов?

– Лорейн Логан, вот кто, – сказал Престон. – Ей нужно доказать невиновность сына.

– Ты прав. Она бы и от десяти миллионов отказалась.

– У каждого своя цена, – сказал Джим. Похоже, он вновь обрел прежнюю самоуверенность и наглость. – Да и потом, что она сделает одна, не вступив в союз с двумя-тремя другими родителями?

Престон закивал. Беррингтон немного воспрянул духом. Должен быть способ заткнуть рот этим Логанам. Однако одна опасность все же существовала.

– Что, если Джинни сделает это достоянием гласности в ближайшие сутки? – заметил он. – Тогда «Ландсманн» наверняка отложит оформление сделки до выяснения всех обстоятельств. Да и потом, где у нас несколько миллионов долларов?

Джим откашлялся.

– Мы должны знать, каковы ее намерения, как много ей удалось узнать и как она планирует поступить.

– Легко сказать, – вздохнул Беррингтон. – Как это сделать?

– А я знаю как, – сказал Джим. – У нас есть один человек, которому ничего не стоит завоевать доверие этой девки, а потом выяснить, что у нее на уме.

Беррингтон почувствовал, как в нем закипает гнев.

– Знаю, о ком ты думаешь.

– А вот как раз и он! – воскликнул Джим.

В холле послышались шаги. И через секунду в кабинет вошел сын Беррингтона.

– Привет, пап! – сказал он. – О, кого я вижу! Дядя Джим, дядя Престон, как поживаете?

Беррингтон смотрел на него со смешанным чувством печали и гордости. Молодой человек выглядел великолепно в темно-синих вельветовых джинсах и небесно-голубом хлопковом свитере. «Вкус он унаследовал от меня», – подумал Беррингтон. И сказал:

– Нам надо поговорить, Харви.

Джим поднялся.

– Пивка хочешь, малыш?

– Само собой, – кивнул Харви.

Вечно этот Джим пытается сбить Харви с пути истинного, потворствует всем его дурным привычкам, с раздражением подумал Беррингтон.

– Забудь про пиво! – рявкнул он. – Джим, почему бы тебе с Престоном не пройти в гостиную? Нам надо посекретничать.

Гостиная у Беррингтона была неуютная, сам он редко ею пользовался. Престон и Джим вышли. Беррингтон поднялся и обнял Харви.

– Я люблю тебя, сынок, – сказал он. – Пусть даже ты у меня и гадкий мальчишка.

– Это почему же я гадкий?

– То, что ты сделал с той бедной девушкой в спортзале, – это подлость и мерзость, иначе не назовешь.

Харви пожал плечами.

«Господи, – подумал Беррингтон, – мне не удалось внушить собственному сыну, что есть добро, а что – зло. Но теперь, в любом случае поздно для подобных сожалений».

– Присядь и выслушай меня, – сказал он.

Харви сел.

– Мы с твоей мамой на протяжении многих лет мечтали о ребенке, но были кое-какие проблемы, – начал Беррингтон. – Престон в то время работал над искусственным оплодотворением – это когда сперма и яйцеклетка соединяются в лабораторных условиях, а уже потом полученный эмбрион пересаживают в матку женщине.

– Ты что, хочешь сказать, что я получился из пробирки?

– Это тайна. Ты не должен никому говорить. Никогда. Даже маме.

– Так она не знает?! – изумленно произнес Харви.

– Погоди, дай договорить. Дело в том, что Престон взял один живой эмбрион и расщепил его. И получились близнецы.

– Так тот парень, которого арестовали за изнасилование, он, выходит, мой брат?

– Эмбрион расщепили на несколько частей.

Харви кивнул. Все они были необычайно сообразительными ребятами.

– Сколько нас? – спросил он.

– Восемь.

– Ого! И, как я понимаю, сперма была не твоя?

– Нет.

– Чья же?

– Одного армейского лейтенанта из Форт-Брэгга. Это был высокий, сильный, умный, храбрый и агрессивный мужчина.

– А мать?

– Она гражданское лицо. Машинистка из Вест-Пойнта. Но наделена теми же замечательными качествами.

Кривая усмешка исказила красивое лицо Харви.

– Мои настоящие родители… – протянул он.

Беррингтон поморщился.

– Не совсем так, – сказал он. – Мать выносила тебя в своей утробе. Она родила тебя и, поверь, сильно при этом страдала. Мы с ней видели твои первые неуверенные шаги, смотрели, как ты учишься есть ложкой, слышали твои самые первые слова.

По выражению на лице Харви Беррингтон никак не мог понять, верит ему сын или нет.

– С каждым годом мы любили тебя все больше и больше, и это несмотря на то, что сам ты становился все хуже и хуже. С тобой просто сладу не было. Каждый год мы получали из школы одну и ту же характеристику: «Крайне агрессивен, бьет и обижает других детей, не может быть членом команды, подрывает дисциплину в классе, должен научиться уважать лиц противоположного пола». Всякий раз, когда тебя исключали из школы, мы шли в другую и слезно умоляли принять тебя. А там все начиналось сначала. Мы пытались воздействовать уговорами, били тебя, лишали сладкого и игрушек, обращались к детским психологам. Ничего не помогало. Ты превратил нашу жизнь в сплошное несчастье.

– Хочешь сказать, я разрушил твой брак?

– Нет, сынок, я сам его разрушил. Просто я хочу сказать, что все равно любил тебя, что бы ты ни вытворял. Любил, как и положено нормальному отцу.

Харви снова передернул плечами.

– Ну и зачем ты мне все это говоришь?

– Стив Логан, один из твоих двойников, стал объектом исследований в нашем институте. Я испытал настоящий шок, увидев его. Ну, можешь себе представить… А потом полиция арестовала его за изнасилование Лизы Хокстон. Но один из наших профессоров, Джинни Феррами, заподозрила неладное. Короче говоря, она тебя выследила. Она хочет доказать невиновность Стива Логана. А возможно, также обнародовать всю эту историю с двойниками и тем самым погубить меня.

– Так она та женщина, с которой я встречался в Филадельфии?

Беррингтон был поражен.

– Ты с ней встречался?

– Ну да. Дядя Джим позвонил и велел, чтоб я ее хорошенько припугнул.

Беррингтон был в ярости.

– Вот сукин сын! Да я ему башку оторву за это, я…

– Да ладно тебе, пап, чего кипятишься? Ничего такого особенного не произошло. Просто прокатился вместе с ней в ее машине. Крутая штучка, ничего не скажешь. Своеобразная.

Беррингтон с трудом подавил ярость.

– Дядя Джим всегда был безответственным человеком. Ему по душе твоя дикость и необузданность, наверное, потому, что он и сам такой же.

– А мне он нравится.

– Ладно, давай теперь поговорим о том, что надо сделать. Нам нужно знать о намерениях и планах Джинни Феррами, особенно на ближайшие сутки. Тебе нужно узнать, есть ли у нее какие-либо свидетельства, связывающие тебя с Лизой Хокстон. У нас просто нет другого способа подобраться к ней.

Харви кивнул:

– Хочешь, чтобы я потолковал с ней, притворившись Стивеном Логаном?

– Да.

Он ухмыльнулся:

– А что, это будет забавно!

Беррингтон застонал.

– Только прошу тебя, пожалуйста, без глупостей. Просто поговори с ней, и все.

– Хочешь, чтоб я отправился прямо сейчас?

– Да, пожалуйста. Мне страшно неприятно просить тебя об этом, но другого выхода просто нет. К тому же это и в твоих интересах тоже.

– Да расслабься ты, пап! Все нормально.

– Может, я и правда слишком разволновался. Что тут опасного – зайти к девушке в квартиру?

– А что, если Стив окажется там?

– Сперва посмотри на машины перед домом. Он ездит на «датсуне», похожем на твой. Еще одна причина, по которой его заподозрила полиция.

– Что, серьезно?

– Вы же с ним идентичные близнецы, и вкусы у вас одинаковые. Если машина там, не входи. Позвони мне, попробуем его оттуда выманить.

– А если он придет к ней пешком?

– Он живет в Вашингтоне.

– Ясно. – Харви поднялся. – Давай адрес.

– Она живет в Хэмпдсне. – Беррингтон написал на карточке адрес, протянул Харви. – Будь осторожен, ладно?

– Ладно. До свиданья, милое созданье!

Беррингтон с трудом выдавил улыбку.

– До скорой встречи, огуречик.

 

56

Харви несколько раз проехал по улице мимо дома Джинни, высматривая старенький «датсун». Там было полно старых автомобилей, но светлого «датсуна» среди них не было.

Он остановился у обочины напротив ее дома, выключил мотор. Какое-то время сидел неподвижно, размышляя, как все провернуть. Ему понадобятся вся его сообразительность и изворотливость. Хорошо, что он не выпил пива, которое предлагал ему дядя Джим.

Харви знал, что она примет его за Стива, потому что однажды такое уже произошло в Филадельфии. Внешне они с ним похожи, как две капли воды. А вот с разговором сложнее. Она может упомянуть о вещах, которые известны только ей и Стиву. И он должен отвечать так, чтобы она ничего не заподозрила. Причем общение это может оказаться достаточно долгим, поскольку ему надо узнать о ее намерениях и о том, есть ли у нее против него какие-то свидетельства и улики. Вот тут очень легко допустить промашку и выдать себя.

Его не слишком грела идея притворяться Стивом, и одновременно не терпелось увидеть ее снова. Тогда, в машине, он испытал сильнейшее сексуальное возбуждение. Это было куда лучше, чем смотреть на голых баб, в панике выбегающих из раздевалки. Он возбуждался всякий раз при одном только воспоминании о том, как срывал с нее одежду, а машина мчалась, виляя из стороны в сторону, по оживленной автомагистрали.

И вот, наконец, он почувствовал, что сможет сосредоточиться на задании. Он просто не должен вспоминать о ее искаженном страхом лице, о длинных голых ногах, о том, как она сопротивлялась. Он должен получить от нее информацию и уйти. Но на протяжении всей своей жизни ему еще ни разу не удавалось сделать так, чтобы разум взял верх над эмоциями.

Придя домой, Джинни сразу же набрала номер полиции. Она знала, что Миш на работе не будет, и оставила ей сообщение с просьбой немедленно перезвонить.

– Вы вроде бы уже оставляли такое сообщение сегодня, только чуть раньше? – спросил ее дежурный.

– Да. Но у меня появилась новая информация. Очень важная.

– Что ж, сделаю все возможное, – сухо ответил голос на том конце линии.

Затем она позвонила Логанам, но там никто не ответил. Наверное, Стив с Лорейн сейчас у адвоката, пытаются добиться освобождения Чарльза. Стив обязательно позвонит ей сам, как только у него будет время.

Жаль, что его нет. Ей не терпелось сообщить ему приятные новости.

Но вскоре Джинни почувствовала, как хорошее настроение улетучивается. Она вновь задумалась о будущем, которое не сулило ей ничего хорошего. Как она будет жить без работы, без денег? Как помочь маме?

Чтобы немного отвлечься от печальных мыслей, она решила сделать яичницу. Разбила три яйца, поджарила на сковородке мелко нарезанный бекон, который купила еще вчера для Стива. Когда яичница была готова, с аппетитом стала есть ее с тостами, запивая кофе. Она уже складывала тарелки в посудомоечную машину, когда в дверь позвонили.

Джинни сняла трубку домофона:

– Алло?

– Джинни? Это Стив.

– Входи! – обрадованно воскликнула она.

На нем был хлопковый голубой свитер под цвет глаз, и весь он был такой хорошенький и чистенький, что хотелось его расцеловать. И она поцеловала его в губы и крепко обняла, прильнув к нему всем телом. Его рука скользнула ниже, ухватила ее за ягодицу, еще плотнее прижала к себе. Сегодня от него пахло иначе: наверное, использовал лосьон после бритья с запахом трав. И губы на вкус показались другими, немного горьковатыми, точно он пил крепкий чай.

Наконец Джинни высвободилась из его объятий.

– Давай не будем спешить, – задыхаясь, пробормотала она. – Входи, садись. Мне надо так много тебе рассказать!

Он сел на диван, Джинни пошла к холодильнику.

– Вино, пиво, кофе?

– Пожалуй, вино.

– Думаешь, оно еще ничего?

Что, черт возьми, она хотела этим сказать? Думаешь, оно еще ничего?

– Не знаю, – ответил он.

– Погоди, сколько прошло времени с тех пор, как мы его открыли?

Ага, теперь ясно. Они открыли бутылку, но не допили до конца. Она заткнула ее пробкой и убрала в холодильник и вот теперь думает, что оно прокисло. Я должен что-то ответить.

– Так, дай-ка вспомнить… Когда мы ее откупорили?

– В среду. Четыре дня прошло.

Он даже не видел, красное это вино или белое. Черт…

– Ну, плесни немного, давай попробуем.

– Это мысль. – Она налила немного вина в бокал, протянула ему.

Он попробовал.

– Вполне нормальное.

Она присела рядом и откинулась на спинку дивана.

– Дай и я попробую. – Она поцеловала его в губы. – А ну-ка открой рот. Хочу как следует распробовать, что это за вино. – Он хихикнул и повиновался. Она сунула ему в рот кончик языка. О Боже, до чего ж сексуальная бабенка!

– Ты был прав, – сказала она. – Вино очень даже ничего. – И Джинни, смеясь, наполнила его бокал, а потом налила себе.

Ему начинало все это нравиться.

– Может, поставишь музыку? – спросил он.

– Интересно – как?

Что это она такое несет? О Боже, а вот тут я оплошал. Он оглядел комнату: проигрывателя не было. Тупица!… Она сказала:

– Отец украл у меня проигрыватель, разве не помнишь? Так что музыку слушать не на чем. Хотя погоди минутку. – Она вышла в соседнюю комнату и тут же вернулась с маленьким приемником в водонепроницаемом корпусе – такие обычно вешают в ванной. – Дурацкая игрушка. Мама подарила мне его на Рождество еще до того, как сошла с ума.

Отец украл у нее проигрыватель. Мать сумасшедшая. Ничего себе семейка!

– Звук, конечно, ужасный, но это все, что у меня есть. – Она включила приемник. – Я обычно слушаю волну 92Q.

– Двадцать хитов подряд, – заметил он.

– А ты откуда знаешь?

Снова оплошность. Стив никак не мог знать местных балтиморских радиостанций.

– Случайно наткнулся на нее в машине по дороге сюда.

– А какая музыка тебе нравится?

Понятия не имею, что может нравиться Стиву. Но ведь и она не знает, раз спрашивает.

– Вообще-то я поклонник крутого рэпа, ну, таких групп, как «Снуп-догги-дог», «Айс-кьюб», в этом духе.

– О черт! Слушаю тебя и чувствую себя старухой.

– А тебе что нравится?

– «Рамонес», «Секс-пистолз», «Проклятые». Вернее, нравилось, когда я была девчонкой. Я была панком. Мама вечно слушала эти слащавые мелодии шестидесятых, а мне музыка вообще была безразлична. А потом, когда стукнуло одиннадцать, я вдруг увлеклась всякими там «говорящими головами» и прочим. Помнишь «Психокиллер»?

– О Господи, конечно, нет!

– Твоя мама права. Я слишком стара для тебя. – Джинни присела рядом на диван, положила голову ему на плечо, просунула руку под голубой свитер и начала нежно поглаживать его грудь, прикасаясь к соскам. Какая гладкая, чудесная у него кожа. – Я рада, что ты здесь, – прошептала она.

Ему тоже хотелось потрогать ее соски, но дело превыше всего. Огромным усилием воли он подавил желание и сказал:

– Нам надо серьезно поговорить.

– Ты прав. – Она выпрямилась и отпила глоток вина. – Начинай. Отец все еще под арестом?

Господи, что же ответить?

– Нет, сначала лучше ты, – сказал он. – Сама говорила, что у тебя очень важные новости.

– Ладно. Первое. Я точно знаю, кто изнасиловал Лизу. Имя этого парня Харви Джонс, он проживает в Филадельфии.

Боже милостивый! Харви с трудом сохранял на лице невозмутимое выражение. Вовремя я сюда пришел, ох, вовремя!

– И есть какие-то доказательства, что это сделал именно он?

– Я была у него в квартире. Меня впустил сосед, у него был запасной ключ.

Вот сукин сын, гомик проклятый! Вернусь, шею ему сверну!

– Я нашла там бейсболку, которая была на нем в то воскресенье. Висела на крючке возле двери.

Дурак! Я должен был ее выбросить. Просто в голову не пришло, что эта сучка способна меня выследить!

– А ты молодец, – одобрительно произнес он. Стив наверняка был бы в восторге от новости, ведь это снимает с него подозрения, – Прямо не знаю, как тебя и благодарить.

– Ничего, на этот счет я что-нибудь придумаю, – с улыбкой заметила она.

Надо вернуться в Филадельфию и избавиться от улики до того, как туда примчится полиция.

– И ты, конечно, сообщила об этом в полицию? – спросил он.

– Нет. Просто оставила сообщение для Миш. Жду, когда она перезвонит.

Ура! Шанс еще есть! Джинни продолжала:

– Не волнуйся. Он понятия не имеет, что мы напали на его след. Но ты не слышал самого главного. Скажи, кто еще из наших знакомых носит фамилию Джонс?

Должен ли я сказать: «Беррингтон»? Придет ли это Стиву в голову?

– Ну, фамилия довольно распространенная… – протянул Харви.

– Это Беррингтон! И сдается мне, он вырастил Харви, как своего собственного сына!

А вот тут мне следует изумиться.

– Невероятно!… – Что же, черт побери, делать дальше? Может, отец что-то придумает? Надо срочно рассказать ему обо всем этом. Мне нужен предлог, чтобы отлучиться и позвонить ему.

Она взяла его за руку.

– Эй, ты только посмотри на свои ногти!

Черт, а это еще что?

– Ногти?

– Они у тебя так быстро растут. Когда ты вышел из тюрьмы, они были обкусанные, сломанные. А теперь выглядят просто потрясающе!

– Да на мне вообще все заживает, как на собаке.

Она перевернула его руку и лизнула ладонь.

– Ты сегодня такая страстная, – заметил он.

– О Господи! И правда, что это со мной? Слишком напориста, да? – Сколько раз она слышала эти слова от других мужчин. Стив сегодня держался скованно, теперь она поняла почему. – Знаю, что ты сейчас думаешь. Всю неделю я тебя отталкивала, а сегодня прямо так бы и съела вместо ужина.

Он кивнул:

– Ну, вроде того.

– Так уж я устроена. – Девушка вскочила с дивана. – Ладно, больше не буду. – Она пошла на кухню, сняла с плиты сковороду. Сковорода была тяжелая, она удерживала ее двумя руками. – Еще вчера купила тебе поесть. Ты голоден? Хочешь омлет?

– Да нет, спасибо. Ты лучше скажи, ты и правда была панком?

Она поставила сковороду на стол.

– Да, какое-то время. Драные шмотки, зеленые волосы.

– Травка?

– Немного покуривала, когда деньги водились, еще в школе.

– А какие еще части тела успела проколоть?

Джинни почему-то вспомнился разворот из журнала на стене в квартире Харви Джонса. Женщина с выбритым лобком и колечком в срамной губе. Она брезгливо передернула плечами.

– Только нос. В пятнадцать перестала быть панком и увлеклась теннисом.

– А я знал одну девушку, у которой был проколот сосок.

Джинни почувствовала укол ревности.

– Ты с ней спал?

– Конечно.

– Негодник.

– А ты что, думала, я девственник?

– Не смей так говорить! Я ревную!

Харви шутливо поднял руки вверх.

– Сдаюсь, сдаюсь, больше не буду!

– Ты так и не рассказал мне, что с отцом. Удалось его освободить или нет?

– Сейчас позвоню домой и узнаю самые последние новости.

Если она услышит, что он набрал семь цифр, то поймет, что он звонит по местному городскому телефону. А отец говорил, что Стив с родителями живет в Вашингтоне. Он придержал рычаг, набрал наугад три цифры, точно это код междугородной, затем отпустил рычаг и позвонил отцу.

Подошел сам Беррингтон, и Харви сказал:

– Привет, мам! – и прикрыл ладонью трубку, что бы Джинни не услышала, как отец ответит: «Кто говорит? Вы, должно быть, ошиблись номером».

Но отец тут же все понял.

– Ты с Джинни?

Молодец, папуля.

– Да. Звоню узнать, выпустили ли отца из тюрьмы.

– Полковник Логан все еще под арестом, но не в тюрьме. Его забрала военная полиция.

– Плохи дела. А я надеялся, что его уже освободили.

Отец неуверенно спросил:

– У тебя есть… информация?

Харви с трудом преодолевал желание обернуться и посмотреть, не заподозрила ли чего Джинни. Но он понимал, что этот взгляд может его выдать, а потому усилием воли заставил себя смотреть на стенку.

– У Джинни чудесные новости, мам. Она молодец. Ей удалось найти настоящего насильника. – Он изо всех сил старался, чтобы голос звучал радостно. – Его имя Харви Джонс. И мы как раз ждем, когда ей перезвонит детектив, чтоб она сообщила ему все детали и подробности.

– Боже! Но это просто ужасно!

– Правда здорово, да?

Ну зачем ты сказал это с такой иронией, идиот несчастный!

– По крайней мере, мы предупреждены. Есть возможность не допустить ее разговора с полицией?

– Постараюсь.

– А что насчет «Дженетико»? Она планирует обнародовать эти свои открытия?

– Пока еще не знаю.

Ну сколько можно болтать, я ведь могу случайно проговориться!

– Попробуй выяснить. Это тоже очень важно.

– Ладно. Ты не расстраивайся, мам, отца наверняка скоро выпустят. И позвони, как только будут новости, о'кей?

– А это не опасно?

– Просто попроси Стива. – Он засмеялся, точно это была шутка.

– Но Джинни может узнать мой голос. Хотя… попрошу Престона, он позвонит.

– Правильно.

– Договорились.

– Пока! – И Харви повесил трубку.

Джинни сказала:

– Думаю, мне надо еще раз позвонить в полицию. Наверное, они не поняли, насколько это срочно. – Она потянулась к телефону.

Харви понял: он должен убить ее.

– Только сначала поцелуй меня, – сказал он.

Она скользнула ему в объятия. Приоткрыла губы в ожидании поцелуя. Харви погладил ее по плечу.

– Славный свитерок, – пробормотал он. И положил крупную ладонь ей на грудь.

Сосок у Джинни напрягся и затвердел, но почему-то вопреки ожиданию она чувствовала себя немного не в своей тарелке. Пыталась расслабиться и насладиться моментом, которого так ждала. Вот уже обе его руки нырнули под свитер и нащупали ее груди, она слегка откинулась и изогнула спину. И, как это с ней бывало и прежде в такие минуты, немного смутилась, боясь, что он будет разочарован. Всем мужчинам, с которыми она спала, нравилась ее грудь, но сама Джинни до сих пор страдала оттого, что она у нее маленькая. Похоже, Стив, подобно другим, вовсе не был разочарован. Задрал свитер, прижался лицом к груди и начал нежно посасывать ее соски.

Она смотрела на него. Когда один паренек впервые сделал с ней то же самое, Джинни это показалось каким-то абсурдом, детской глупостью. Но постепенно ей начали все больше и больше нравиться эти ласки, нравилось доставлять мужчине удовольствие. Впрочем, сегодня с ней явно творилось что-то неладное. Тело отвечало, а вот в глубине души засело какое-то сомнение, и она не могла сосредоточиться на наслаждении. Поняв это, она рассердилась на саму себя. Вчера я все испортила своей подозрительностью. Не собираюсь еще раз повторять эту ошибку.

Он почувствовал ее беспокойство. Выпрямился и сказал:

– Тебе неудобно? Давай присядем на диван! – и сел.

Джинни последовала за ним. Он разгладил бровь кончиком указательного пальца и потянулся к ней.

Она резко отпрянула.

– Что такое? – спросил он.

Нет! Этого просто быть не может!

– Ты… ты сделал это… со своей бровью.

– Что сделал?

Джинни вскочила с дивана.

– Мразь! – вскрикнула она. – Да как ты посмел?

– Что, черт подери, происходит? – спросил он с плохо разыгрываемым удивлением.

И она тут же догадалась по его лицу, что он притворяется.

– А ну пошел вон отсюда!

Он не сдавался. Продолжал изображать недоумение.

– Сначала набрасываешься, потом вдруг гонишь…

– Я знаю, кто ты, ублюдок! Ты Харви!

Он отбросил притворство.

– Как ты догадалась?

– Ты потер бровь кончиком указательного пальца. В точности как Беррингтон.

– Ну и что с того? – Он поднялся. – Раз мы со Стивом так похожи, какая тебе разница?

– Пошел отсюда к чертовой матери!

Он прикоснулся к ширинке на брюках, показывая, что у него эрекция.

– Ну уж нет. Раз мы зашли так далеко, то я не собираюсь уходить отсюда, пока не кину тебе палку-другую.

О Господи! Что же делать, во что я вляпалась? Этот парень – просто животное.

– Не подходи!

Но он шагнул к ней, на губах его играла улыбка.

– Хочу стянуть с тебя эти узенькие джинсы и посмотреть, что под ними.

Джинни вспомнила слова Миш о том, что насильники наслаждаются страхом жертвы.

– Я тебя не боюсь, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно спокойнее. – Но если только тронешь… клянусь, убью, скотина!

Движения его были молниеносны. Он схватил ее, приподнял и швырнул на пол. Зазвонил телефон.

– Помогите! – закричала Джинни. – Мистер Оливер, сюда, на помощь!

Харви схватил со стола кухонное полотенце и начал грубо запихивать его Джинни в рот. Она давилась, кашляла. Он придерживал ее руки за запястья, чтобы она не могла вытащить кляп изо рта. Джинни попыталась вытолкнуть кляп языком, но не получилось, слишком он был большой. Слышал ли мистер Оливер ее крик? Он стар, со слухом у него неважно, поэтому всегда включает телевизор на полную громкость.

Телефон продолжал звонить.

Харви ухватил ее за пояс джинсов. Она извивалась, вырывалась. Тогда он ударил ее по лицу – с такой силой, что искры из глаз посыпались. И пока она приходила в себя, он успел стянуть с нее джинсы вместе с трусиками.

– Ой! До чего ж волосатая у тебя киска!

Тут Джинни вырвала кляп изо рта и снова закричала:

– Спасите! Помогите!

Харви закрыл ей рот широкой ладонью, приглушив крики, и Джинни стала задыхаться. Несколько секунд она беспомощно извивалась на полу, пытаясь вдохнуть хотя бы глоток воздуха. Свободной рукой Харви расстегнул молнию на ширинке и навалился на нее всем телом. Она бешено извивалась, стараясь сбросить его, но силы были явно не равны.

Телефон все звонил. И вдруг раздался еще один звонок – в дверь. Но Харви это не остановило.

Джинни открыла рот. Пальцы Харви скользнули по зубам. И тогда она изо всех сил укусила его. Почувствовала во рту солоноватый привкус крови, услышала, как он вскрикнул, выдергивая руку у нее изо рта.

В дверь продолжали настойчиво звонить.

Джинни выплюнула изо рта кровь и вновь закричала:

– На помощь! Спасите, помогите!…

Внизу послышался какой-то грохот, потом треск расщепленного дерева. Харви вскочил, прижимая к груди окровавленную руку. Джинни перекатилась на бок, встала и отбежала от него шага на три. Дверь распахнулась. Харви резко развернулся всем телом и оказался спиной к Джинни.

В комнату ворвался Стив.

Секунду Харви со Стивом изумленно смотрели друг на друга. Они были похожи, как две капли воды. Кто победит, если они попробуют помериться силой? Они одного роста и веса, одинаково развиты физически. Эта драка может длиться вечность.

И тут Джинни схватила с плиты сковороду. Она держала ее обеими руками, настолько та была тяжелая. Держала, как ракетку перед нанесением своего коронного теннисного удара – весь вес перенесен на выдвинутую вперед ногу, запястья напряжены до предела. Затем размахнулась и ударила Харви по голове.

Ноги у него подогнулись, он опустился на колени, недоуменно мотая головой. Джинни подскочила, переложила сковороду в правую руку и нанесла еще один удар. Глаза его закатились, и он безжизненно распростерся на полу.

– Остается только радоваться, что этот удар достался не мне, а двойнику, – сказал Стив.

Тут Джинни задрожала всем телом. Уронила сковородку и тяжело опустилась на кухонный табурет. Стив нежно обнял ее.

– Все кончено, все позади, – пробормотал он.

– Нет, не все, – глухо ответила она. – Все только начинается.

А телефон продолжал звонить.

 

57

– Ты здорово вырубила этого ублюдка, – заметил Стив. – Кто он?

– Харви Джонс, – ответила Джинни. – Сын Беррингтона Джонса.

Стив был поражен.

– Так Беррингтон воспитывал одного из восьмерки, как собственного сына? Черт, вот это номер!

Джинни смотрела на распростертое на полу бесчувственное тело.

– Что же нам теперь делать?

– Прежде всего, мне кажется, надо подойти к телефону.

Джинни сняла трубку. Звонила Лиза.

– Знаешь, он чуть не изнасиловал меня, – безо всяких преамбул и объяснений пролепетала Джинни.

– О нет!…

– Это тот самый парень.

– Ушам своим не верю! Хочешь, я сейчас же приеду?

– Спасибо. Буду рада.

Джинни повесила трубку. Все тело у нее болело и ныло, губы были разбиты – с такой силой он запихивал ей в рот полотенце. Во рту до сих пор оставался привкус крови Харви. Она налила стакан воды, прополоскала рот, сплюнула в кухонную раковину. А потом сказала:

– Здесь оставаться опасно, Стив. У людей, с которыми мы воюем, очень влиятельные друзья.

– Знаю.

– Они могут попытаться убить нас.

– Ну-ка расскажи поподробней.

Но Джинни была поглощена сейчас совсем другими мыслями. Страх парализовал ее.

– Как считаешь, если я дам обещание никогда никому об этом не рассказывать, они оставят нас в покое?

Стив задумался на секунду, потом ответил:

– Вряд ли.

– Я тоже так думаю. Так что у нас нет иного выхода, кроме как продолжить эту войну.

На лестничной площадке послышались шаги, и в комнату заглянул мистер Оливер.

– Что, черт побери, у тебя тут происходит? – Он увидел лежащего на полу Харви, потом перевел взгляд на Стива, затем снова уставился на Харви. – Вот это номер!…

Стив поднял с пола черные джинсы, протянул их Джинни. Та поспешно надела их. Впрочем, если даже мистер Оливер что-то и заметил, он проявил достаточно такта и не стал комментировать. Вместо этого он указал на Харви и спросил:

– Так это, должно быть, тот самый парень из Филадельфии? Неудивительно, что ты приняла его за своего дружка. Похожи, как близнецы!

– Надо связать его, прежде чем он придет в себя, – заметил Стив. – У тебя найдется какая-нибудь веревка, Джинни?

– У меня дома есть электрический шнур, – сказал мистер Оливер. – Пойду принесу. – И он вышел.

Преисполненная благодарности, Джинни нежно обняла Стива. Чувствовала она себя так, точно проснулась после ночного кошмара.

– Я думала, это ты, – пробормотала она. – Примерно та же ситуация, что и вчера, но на сей раз это были не просто подозрения. Я поняла, что это он!

– Помнишь, мы хотели придумать какой-нибудь пароль или условную фразу? Но так ничего и не придумали.

– Давай придумаем сейчас. В прошлое воскресенье ты подошел ко мне и сказал: «Я тоже немного играю в теннис».

– А ты скромно ответила: «Если вы немного играете в теннис, то боюсь, мы с вами в разных весовых категориях.

– Вот это и будет нашим паролем. Если один из нас произносит первую фразу, другой должен сказать вторую.

– Договорились.

Вернулся мистер Оливер с чемоданчиком инструментов, извлек из него шнур, перевернул Харви на спину и связал ему руки спереди, ладонь к ладони, оставив свободными пальцы.

– Почему бы не связать ему руки за спиной? – спросил Стив.

Мистер Оливер немного смутился.

– Вы уж извините за грубость, но так он сможет придерживать свой член, когда будет писать. Узнал об этом способе в Европе во время войны. – Он принялся связывать Харви ноги. – Никаких неприятностей вам этот парень больше не доставит. Так, теперь скажите, что собираетесь делать с входной дверью?

Джинни покосилась на Стива. Тот сказал:

– Я разнес ее в пух и прах.

– Позвоню и вызову плотника, – заявила Джинни.

– У меня во дворе есть кое-какой материал. Деревянные планки и все такое, – сказал мистер Оливер. – Так что могу и сам починить, чтоб можно было запереть на ночь. А уж завтра вызовем кого-нибудь, чтобы сделал все как следует.

Джинни была страшно признательна этому славному человеку.

– Огромное вам спасибо за все!

– Да ладно, чего там. То, что случилось сегодня, для меня самое интересное событие со времен Второй мировой войны.

– Я вам помогу, – предложил Стив.

Мистер Оливер покачал головой:

– У вас, у молодых, есть более важные дела. Так что не стоит, я и сам прекрасно справлюсь. Кстати, вы должны решить, нужно ли сообщать в полицию о парне, которого вы приложили сковородкой. – Он усмехнулся, подхватил свой чемоданчик с инструментами и спустился вниз.

Джинни попыталась собраться с мыслями.

– Если завтра «Дженетико» будет продана за сто восемьдесят миллионов долларов, Джим Пруст получит реальный шанс баллотироваться в президенты. А я потеряла место, и репутация моя погублена. Я никогда уже не смогу заняться научной работой. Но мы можем попробовать изменить эту ситуацию.

– И как же именно ты собираешься это сделать?

– Ну, допустим, опубликовать пресс-релиз о противозаконных экспериментах.

– Но разве для этого не потребуется привести веские доказательства?

– Ты и Харви – весьма наглядное и веское доказательство. Особенно если появитесь на телевидении вместе.

– Да, особенно в передаче «Шестьдесят минут». Все это очень мило. – Глаза его смотрели печально. – Но есть одна загвоздка. Харви ни за что не согласится.

– Они могут снять его со связанными руками. Потом мы вызовем полицию, и они это тоже покажут.

Стив кивнул.

– Проблема в том, что ты должна опередить сделку между «Дженетико» и «Ландсманном». Стоит им получить деньги, как они подкупят всех и вся и журналисты опровергнут нашу информацию. Но я не вижу способа попасть на телевидение в ближайшие несколько часов. А их пресс-конференция, если верить «Уолл-стрит джорнал», должна состояться завтра утром.

– Значит, мы должны провести свою пресс-конференцию.

Стив щелкнул пальцами.

– Есть, знаю! Мы должны проникнуть на их пресс-конференцию!

– Черт, правильно! И тогда люди из «Ландсманна» наверняка решат, что не стоит подписывать бумаги, и сделка будет отложена.

– И Беррингтон не получит свои миллионы долларов.

– И Джим Пруст уже не будет баллотироваться в президенты.

– Мы, должно быть, сошли с ума, – вздохнул Стив. – Они самые влиятельные и могущественные люди в Америке, а мы собираемся испортить им праздник.

Снизу раздался стук молотка: мистер Оливер начал чинить дверь. Джинни сказала:

– Знаешь, они ненавидят чернокожих. И вся эта болтовня о хороших генах и второсортных американцах – лишь прикрытие. Они самые настоящие нацисты, прикидывающиеся великими учеными. Они хотят сделать мистера Оливера второсортным гражданином. Да пошли они к дьяволу! Не собираюсь молча наблюдать за всем этим!

– Нам нужен план, – заметил Стив.

– Верно. Сейчас разработаем, – сказала Джинни. – Прежде всего надо выяснить, где будет проводиться пресс-конференция «Дженетико».

– Возможно, в отеле «Балтимор»?

– Позвоним и узнаем.

– Может, нам стоит снять номер в этом отеле?

– Неплохая идея. Тогда я попробую пробраться в зал, где будет проходить пресс-конференция, и произнесу речь в присутствии СМИ.

– Они могут быстро заткнуть тебе рот.

– Нужно заранее подготовить заявление для прессы и раздать публике, а потом появитесь вы с Харви. Близнецы всегда привлекают внимание, так что все камеры будут нацелены на вас.

Стив озабоченно нахмурился.

– Ну и что ты докажешь моим с Харви появлением?

– Вы идентичные близнецы, всем станет любопытно, журналисты начнут задавать вопросы. И им не понадобится много времени, чтобы узнать, что у вас разные матери. А узнав это, они поймут, что тут кроется какая-то тайна. Ну а уж как они интересуются кандидатами в президенты, не мне тебе рассказывать.

– Трое лучше, чем двое, – заметил Стив. – Как думаешь, сможем мы притащить на эту встречу еще одного?

– Попробуем. Можно пригласить их всех, тогда есть надежда, что хотя бы один появится.

Лежавший на полу Харви открыл глаза и застонал.

Джинни почти забыла о нем. Взглянув на него, она испытала нечто похожее на жалость. Наверняка голова у парня раскалывается от боли.

– Знаешь, я так крепко ему врезала. Наверное, ему нужен врач.

Тут Харви окончательно пришел в себя.

– Развяжи меня, сучка поганая! Слышишь? Кому говорю… – злобно пробормотал он.

– Врач ему не нужен, – сказала Джинни.

– Развяжи, или, клянусь, отрежу тебе сиськи бритвой, как только освобожусь!

Джинни заткнула ему рот полотенцем.

– Ты бы помолчал, Харви.

Стив скептически заметил:

– Интересно, как мы проведем его в отель связанным?

Снизу донесся голос Лизы, она поздоровалась с мистером Оливером. И вот через несколько секунд она вошла в гостиную в джинсах и высоких ботинках на шнуровке. Взглянула на Стива и Харви и пробормотала:

– О Господи!… Так это правда.

Стив поднялся.

– Я тот, на кого вы указали на опознании, – сказал он. – Но я не тот, кто на вас напал.

– Харви пытался сделать со мной то же самое, что и с тобой, Лиза, – объяснила Джинни. – Хорошо, что Стив подоспел вовремя.

Лиза подошла к лежавшему на полу Харви. Долго смотрела на него, потом изо всей силы пнула в ребро носком тяжелого ботинка. Тот застонал от боли.

Она снова пнула его.

– Надо же! – заметила Лиза, качая головой. – Вот уж не знала, что это может быть так приятно.

Джинни кратко пересказала Лизе последние события.

– Сколько же всего успело случиться, пока я спала, – заметила та.

– Я одного не понимаю, Лиза, – сказал Стив. – Вы проработали в университете Джонс-Фоллз целый год и ни разу за это время не видели сына Беррингтона.

– Но Беррингтон не поддерживал близких отношений с коллегами, – ответила она. – Слишком уж большая знаменитость. Думаю, никто из сотрудников университета ни разу не видел Харви.

Джинни рассказала ей о намерении сорвать пресс-конференцию.

– Конечно, для нас было бы лучше, если б там присутствовал еще один клон.

– Так… Пер Эриксон умер, Деннис Пинкер и Мюррей Клод сидят в тюрьме. У нас осталось трое: Генри Кинг в Бостоне, Уэйн Стэттнер в Нью-Йорке и Джордж Дассолт. Последний может оказаться в Буффало, Сакраменто или Хьюстоне, мы точно не знаем где, но попробуем выяснить. Все номера телефонов у меня.

– Я тоже их записала, – сказала Джинни.

– А они успеют добраться сюда? – спросил Стив.

– Проверим расписание рейсов по справочному файлу, – сказала Лиза. – Где твой компьютер, Джинни?

– Украли.

– Ничего. Сейчас принесу свой ноутбук, он у меня в машине.

Лиза ушла, и Джинни заметила:

– Нам следует хорошенько подумать, как убедить этих парней сорваться с места и прилететь в Балтимор. И еще мы обязаны оплатить им перелет. Не уверена, что денег на моей кредитной карте хватит.

– У меня есть карта «Америкэн экспресс». Мама подарила, на случай непредвиденных расходов. Уверен, это как раз тот самый случай.

– Знаешь, у тебя просто замечательная мама, Стив! – воскликнула Джинни.

– Что правда, то правда.

Лиза вернулась и включила ноутбук.

– Погоди минутку, – сказала Джинни. – Давайте распределим обязанности.

 

58

Джинни села писать текст пресс-релиза, Лиза занялась расписанием авиарейсов, Стив, вооружившись справочником «Желтые страницы», начал обзванивать все крупные отели. И везде он задавал один и тот же вопрос: «Скажите, не у вас назначена на завтра пресс-конференция с участием «Дженстико» и "Ландсманна"?»

Получив шесть отрицательных ответов, он вдруг подумал, что пресс-конференция вовсе не обязательно должна проходить в отеле. Она может состояться в ресторане, на борту какой-нибудь роскошной яхты, на худой конец – даже в штаб-квартире компании «Дженетико» в северной части города, если у них есть просторный зал. Но седьмой звонок оказался удачным.

– Да, сэр, в зале «Ридженси» ровно в полдень.

– Замечательно! – радостно воскликнул Стив. Джинни вопросительно взглянула на него, Стив усмехнулся и показал ей два растопыренных пальца. – Скажите, а нельзя ли забронировать в вашем отеле номер? Да, сегодня. Будьте любезны…

– Сейчас свяжу вас с менеджером. Пожалуйста, подождите секундочку.

Стив забронировал номер, продиктовав реквизиты своей кредитной карты. Едва он успел повесить трубку, как Лиза сказала:

– Есть три рейса, которыми может прибыть сюда Генри Кинг. Вылет в шесть двадцать, семь сорок и девять сорок пять. На все рейсы есть свободные места.

– Забронируй билет на девять сорок пять, – сказала ей Джинни.

Стив передал Лизе кредитную карту.

– Я все же так до сих пор и не придумала, как уговорить его приехать.

– Ты вроде бы говорила, что он студент и подрабатывает в баре? – спросил Стив.

– Да.

– Стало быть, нуждается в деньгах. Дай я попробую. Диктуй номер телефона.

Джинни назвала ему номер и добавила:

– Все зовут его Хэнком.

Стив набрал номер. Никто не подходил. Он разочарованно покачал головой:

– Нет дома.

Джинни смотрела растерянно, потом вдруг прищелкнула пальцами.

– Может, он как раз в баре? – Она продиктовала ему номер.

Ответил мужской голос с сильным испанским акцентом:

– Бар «Голубая нота»!

– Нельзя ли поговорить с Хэнком?

– Вообще-то он у нас здесь работой занят, а не прохлаждаться пришел! – раздраженно бросил мужчина.

Стив усмехнулся и кивнул Джинни, как бы давая понять: он здесь!

– Я не задержу его надолго. Я по очень важному делу, сэр.

Минуту спустя в трубке послышался голос, похожий на голос Стива:

– Да? Кто это?

– Привет, Хэнк. Меня зовут Стивен Логан, и у нас с тобой много общего.

– Хочешь продать что-нибудь?

– Нет-нет. Дело в том, что наши с тобой матери проходили лечение в клинике «Эйвентайн», еще до того как мы с тобой родились. Можешь спросить у своей, если не веришь.

– И что дальше?

– Короче говоря, я собираюсь подать против этой клиники иск на десять миллионов долларов. И хочу, чтобы ты присоединился ко мне и подал такой же иск.

Пауза.

– Не знаю, реально ли это для тебя, приятель, но лично у меня нет бабок платить за всякие там иски.

– Я сам оплачу все расходы. Мне твои деньги не нужны.

– Тогда зачем я тебе понадобился?

– Потому что своим появлением в суде ты укрепишь мои позиции.

– Знаешь, ты лучше напиши мне поподробнее…

– Дело в том, что ты нужен мне здесь, в Балтиморе, завтра в полдень. До заседания суда я решил провести пресс-конференцию в отеле «Стоффер». Очень хотелось бы, чтоб и ты там был.

– Да кому охота пилить в этот самый Балтимор? Это ж тебе не Гонолулу.

Тоже мне шутник выискался.

– Тебе зарезервировано место на фамилию Логан на рейс в девять сорок пять. Билет оплачен, можешь позвонить и проверить. Тебе остается лишь доехать до аэропорта.

– Ты хочешь разделить со мной десять миллионов долларов?

– Да нет, зачем? Ты получишь свои десять.

– А за что ты собираешься с ними судиться?

– За мошенничество.

– Вообще-то я студент, учусь в бизнес-колледже. И сдается мне, в судебной практике существует такое понятие, как срок давности. Ведь все это произошло двадцать три года тому назад и…

– Срок давности существует, но он отсчитывается от того момента, когда обнаружен факт мошенничества. А это произошло на прошлой неделе.

В трубке послышался голос с испанским акцентом:

– Эй, Хэнк! Кончай трепаться, у тебя клиентов человек сто!

– Я начинаю тебе верить, приятель, – заметил Хэнк.

– Так ты приедешь, да?

– Черт, не знаю. Сейчас как-то плохо соображаю. Вот закончу работу и подумаю об этом всерьез. А теперь мне надо разносить напитки.

– Тогда позвони мне в отель, – сказал Стив, но было уже поздно: Хэнк повесил трубку.

Джинни с Лизой выжидательно смотрели на него. Стив пожал плечами.

– Не знаю, – сказал он. – Не уверен, что мне удалось его убедить.

– Так что, прикажешь сидеть и ждать, явится он или нет? – спросила Лиза.

– А чем зарабатывает на жизнь Уэйн Стэттнер?

– Он владелец ночных клубов. Уже, наверное, успел заработать десять миллионов долларов.

– В таком случае он может согласиться только из чистого любопытства. Телефон есть?

– Да.

Стив набрал номер. В трубке послышался голос автоответчика. Стив сказал:

– Привет, Уэйн. Меня зовут Стивен Логан, голоса у нас похожи, можешь сам убедиться. А все потому, что мы с тобой идентичные близнецы, хочешь верь, хочешь нет. Мой рост шесть футов два дюйма, вес – сто девяносто фунтов. И внешне я точная твоя копия, не считая разве что цвета волос. Возможно, у нас есть и другие общие черты. У меня аллергия на арахис, нет ногтей на мизинцах ног, и когда я задумываюсь, то имею привычку почесывать тыльную сторону ладони левой руки пальцами правой. Теперь самое интересное: мы с тобой не двойняшки. Таких, как мы, несколько. Один в прошлое воскресенье совершил преступление в университете Джонс-Фоллз, именно поэтому, кстати, к тебе и пожаловала вчера полиция Балтимора. А завтра в Балтиморе, в отеле «Стоффер», у нас состоится встреча. Ровно в полдень. Тебе покажется это абсурдом, Уэйн, но клянусь: все, что я говорю, чистая правда. Позвони мне или доктору Джинни Феррами в гостиницу. Или лучше просто приезжай. Обещаю, тебе будет очень интересно! – Стив повесил трубку и взглянул на Джинни. – Ну, что скажешь?

Она пожала плечами:

– Этот человек может позволить себе любые прихоти. Возможно, тебе удалось его заинтриговать. Да и потом у владельца ночного клуба нет каких-то особенных занятий в понедельник утром. С другой стороны, после единственного телефонного звонка я бы не очень рассчитывала на его появление.

Зазвонил телефон. Стив машинально поднял трубку.

– Алло?

– Нельзя ли поговорить со Стивом? – спросил незнакомый мужской голос.

– Это я.

– Это дядя Престон. Сейчас соединю тебя с отцом.

Стив не припоминал, чтобы у него был родственник по имени Престон, и растерянно нахмурился. Затем в трубке раздался уже другой голос:

– С тобой рядом есть кто-нибудь? Она слушает наш разговор?

И Стив все понял. Надо было собраться с мыслями, чтобы не испортить дело.

– Подождите минутку, – сказал он. Прикрыл ладонью трубку и обернулся к Джинни. – Кажется, это Беррингтон Джонс! – возбужденно шепнул он. – Принял меня за Харви. Что делать?

Джинни растерянно развела руками.

– Импровизируй! – сказала она.

– Ясно. – Стив снова поднес трубку к уху. – Да, слушаю, это Стив.

– Что происходит? Куда ты, черт подери, запропастился?

– Ну, я это…

– Выяснил, какие у нее планы?

– Ну… в общем, да.

– Тогда срочно сюда! И все нам расскажешь.

– Ладно.

– А ты, случайно, не угодил в ловушку?

– Нет.

– Небось трахаешь ее?

– Можно сказать и так.

– Напяливай штаны, кретин, и быстро домой! Мы в большой, беде, ясно?

– Ясно.

– Теперь слушай. Когда повесишь трубку, скажешь ей, что звонил адвокат родителей и что они требуют, чтобы ты срочно приехал в Вашингтон. Тогда столь поспешный уход не вызовет подозрений. Понял?

– Усек. Приеду, как только смогу.

Беррингтон повесил трубку, Стив сделал то же самое. И облегченно вздохнул.

– Вроде бы удалось его провести.

– Что он сказал? – спросила Джинни.

– Чем дальше, тем становится интересней. Я так понял, они послали сюда Харви, чтобы тот узнал о твоих намерениях. Хотят выяснить, что ты можешь предпринять, узнав их главную тайну.

– Они? Но кто именно?

– Беррингтон и еще какой-то дядя Престон.

– Престон Барк, президент «Дженетико». Но зачем они звонили?

– Просто сгорают от нетерпения. Беррингтон совсем извелся, не может больше ждать. Не терпится узнать о твоих планах, чтобы сделать какой-то встречный ход. Велел мне притвориться, что я срочно должен ехать в Вашингтон и повидаться с адвокатом. Просили явиться как можно скорей.

Джинни заволновалась:

– Плохо. Харви не появится, и Беррингтон поймет, что что-то не так. Предупредит людей из «Дженетико». И трудно, невозможно предугадать, что они предпримут дальше. Могут перенести пресс-конференцию в другое место, усилить охрану, чтобы не пропустить нас. Могут вообще отменить всю эту церемонию и подписать бумаги в офисе адвоката.

Стив хмуро уставился в пол. Одна идея у него была, но он не осмеливался ее высказать. И вот наконец решился:

– Пусть тогда Харви едет к ним.

Джинни покачала головой:

– Ну что ты говоришь! Он лежит здесь на полу и все слышит. И как только приедет, тут же доложит им.

– Я поеду вместо него.

Джинни с Лизой так и ахнули.

А Стив продолжал размышлять вслух:

– Поеду домой к Беррингтону, притворюсь Харви. И попытаюсь их разубедить.

– Стив, но это очень опасно! Ты же ничего не знаешь об их жизни. Не знаешь даже, где находится ванная.

– Уж если Харви удалось тебя обмануть, я как-нибудь тоже справлюсь. Сумею навешать лапши на уши этому Беррингтону. – Стив подбадривал сам себя.

– Харви не удалось меня обмануть. Я догадалась.

– Но не сразу же.

– Меньше чем через час. А тебе придется пробыть там гораздо дольше.

– Ненамного. Ведь по вечерам в воскресенье Харви обычно возвращается в Филадельфию. Ну и я тоже вернусь примерно к полуночи.

– Но Беррингтон – отец Харви! Или ты забыл? Нет, это невозможно!

Он знал, что Джинни права.

– У тебя есть идея получше?

Джинни задумалась, помолчала секунду-другую, потом ответила:

– Нет.

 

59

Стив переоделся в синие джинсы и голубой свитер Харви, сел за руль «датсуна» и поехал в Роланд-Парк. Ко времени, когда он оказался у дома Беррингтона, на улице уже совсем стемнело. Он припарковался рядом с серебристым «линкольном» и какое-то время сидел неподвижно, собираясь с духом.

Нельзя допустить ни единой промашки. Если они его раскусят, Джинни конец. Но у него не было ничего, никакой информации, на которую можно было бы опереться. Ему нужно следить за каждым жестом, намеком, соответствовать ожиданиям, вести себя раскованно и естественно. Жаль, что он учился не на актера.

Он размышлял о том, в каком настроении должен быть Харви. Отец оторвал его от любовных утех с Джинни, так что настроение у него должно быть скверное.

Стив вздохнул. Тянуть больше нельзя. Он вылез из машины и направился к входной двери.

На кольце, найденном у Харви, было несколько ключей. Щурясь, он рассматривал замок на двери Беррингтона. Кажется, «Йель» с двумя бороздками. Он принялся перебирать ключи, но не успел найти нужный. Беррингтон отворил дверь.

– Чего торчишь на пороге? – раздраженно прошипел он. – Входи.

Стив вошел.

– Иди в гостиную, – сказал Беррингтон.

Где, черт возьми, тут гостиная? Стив подавил приступ паники. Дом был построен в семидесятые – стандартное двухэтажное здание типа ранчо. Слева за аркой виднелась гостиная, обставленная самой заурядной мебелью. Там ни души. Прямо перед ним тянулся коридор, в нем несколько дверей. Все они вели в спальни, догадался он. Справа еще две двери, одна из них может открываться в гостиную. Вот только какая именно?…

– Ступай в гостиную, – повторил Беррингтон.

Стив наугад толкнул одну из дверей. Он выбрал не ту. Там находилась ванная. Беррингтон, раздраженно хмурясь, смотрел на него.

Тут Стив вспомнил, что и сам должен испытывать раздражение.

– Неужели нельзя сперва пописать? – рявкнул он.

И, не дожидаясь ответа, вошел и захлопнул за собой дверь.

Это была ванная комната для гостей, с туалетом и раковиной. Стив присел на край ванны и взглянул в зеркало.

– Ты, должно быть, совсем с ума сошел, – произнес он вслух. Спустил в туалете воду, сполоснул руки и вышел.

Откуда-то из глубины дома доносились мужские голоса. Стив отворил вторую дверь, это оказался кабинет. Он шагнул в комнату, затворил за собой дверь и быстро огляделся. Письменный стол, деревянное бюро со множеством выдвижных ящиков, книжные полки, большой телевизор, диван и несколько кресел. На столе снимок весьма привлекательной белокурой женщины лет сорока. Одежда старомодная, такую носили лет двадцать тому назад. На руках женщина держала ребенка. Бывшая жена Беррингтона? Моя «мама»?… Он один за другим выдвинул ящики стола, затем заглянул в ящики бюро. В нижнем обнаружил бутылку дорогого виски «Спрингбэнк» и несколько хрустальных стаканов, точно их прятали здесь, чтобы никто не нашел. Возможно, Беррингтон скрывает от кого-то, что пьет? Едва он успел задвинуть ящик, как дверь распахнулась и вошел Беррингтон. А за ним – еще двое. Стив сразу узнал сенатора Пруста с лысой головой и крупным носом – его часто показывали в телевизионных новостях. А тот тихий черноволосый мужчина, очевидно, и есть Престон Барк, президент «Дженетико».

Тут Стив вспомнил, что должен находиться в скверном настроении.

– На хрен понадобилось тащить меня сюда? К чему такая спешка?

– Мы только что поужинали, – примирительно сказал Беррингтон. – Хочешь чего-нибудь? Марианна может подать прямо сюда, на подносе.

Стиву было не до еды, но он сделал над собой усилие. Ведь Харви наверняка должен быть голоден, как волк. И он сделал вид, что немного смягчился, и небрежно бросил:

– Ясное дело, хочу.

– Марианна! – крикнул Беррингтон. Через несколько секунд в дверях появилась миловидная черноволосая девушка. – Принеси сюда Харви ужин на подносе, – распорядился Беррингтон.

– Слушаюсь, месье, сию минуту, – пролепетала служанка.

Стив проводил ее взглядом и заметил, что в кухню она прошла через гостиную. Очевидно, где-то там же находится и столовая. Хотя они могли поужинать и на кухне.

Пруст подался вперед и спросил:

– Ну, мой мальчик, что тебе удалось выяснить?

По дороге Стив уже составил приблизительный план ответов на вопросы.

– Можете не волноваться, по крайней мере пока, – сказал он. – Джинни Феррами собирается подать в суд на университет Джонс-Фоллз за незаконное увольнение. Считает, что во время процесса сможет доказать наличие клонов. А пока что о своих открытиях оповещать никого не собирается. На среду у нее назначена встреча с адвокатом.

На лицах всей троицы отразилось явное облегчение. Пруст сказал:

– Ни черта у нее не выйдет. Такие процессы тянутся годами. Так что у нас будет достаточно времени осуществить задуманное.

Обвел вас вокруг пальца, старые дураки!

– А что насчет дела Лизы Хокстон? – спросил Беррингтон.

– Она знает, кто я, считает, что преступление совершил я, но никаких доказательств у нее нет. Возможно, выступит на суде с обвинениями в мой адрес. Но все это воспримут, как месть со стороны уволенного сотрудника.

Беррингтон кивнул:

– Что ж, хорошо. Но тебе все равно понадобится адвокат. Поступим так. Ты останешься ночевать здесь, в любом случае уже слишком поздно ехать в Филадельфию.

А вот это мне совсем ни к чему!

– Ну, не знаю…

– Завтра утром поедешь со мной на пресс-конференцию. А сразу же после нее вместе отправимся к Генри Квинну.

Слишком рискованно! Не паникуй, думай! Если останусь здесь, узнаю все их планы. Так что рискнуть, конечно, стоит. Да и потом, что может произойти, пока я сплю? Можно попробовать позвонить Джинни, сообщить ей, что происходит. Он принял решение в считанные секунды.

– Что ж, ладно.

Пруст сказал:

– Вот видите? Сидели здесь и тряслись от страха, а ничего страшного не произошло.

Но Барк воспринял новости с изрядной долей скептицизма и подозрительно спросил:

– Неужели этой девице и в голову не пришло попытаться помешать передаче «Дженетико»?

– Она, конечно, умная, но не настолько, – небрежно заметил Стив. – В бизнесе мало что смыслит.

Пруст игриво подмигнул и спросил:

– Ну а как она в смысле секса, а?

– Ненасытная, прямо ужас до чего! – с ухмылкой ответил Стив, и Пруст так и покатился со смеху.

Вошла Марианна с подносом: жареный цыпленок, салат с луком, хлеб, бутылка «Будвайзера». Стив улыбнулся девушке.

– Спасибо, – сказал он. – Выглядит очень аппетитно.

Она удивленно взглянула на него, и Стив понял, что допустил промашку. Наверняка Харви не слишком часто говорил служанке «спасибо». И еще он тут же поймал на себе подозрительный взгляд Престона Барка. Осторожней, осторожней! Иначе все испортишь, и это будет особенно обидно теперь, когда удалось доказать им, что ничего страшного не происходит. Надо протянуть еще хотя бы час, а потом – в постель, спать.

Он принялся за еду. Барк спросил:

– Помнишь, как я водил тебя на ленч в ресторан отеля «Плаза» в Нью-Йорке? Тебе тогда было всего десять лет.

Стив уже хотел было сказать «да», но заметил удивление на лице Беррингтона. Неужели проверка? Неужели Барк подозревает неладное?…

– В «Плазу»? – хмурясь, переспросил он. – Нет, дядя Престон, что-то не припомню.

– Наверное, перепутал, – заметил Барк. – Это был сынишка сестры.

Уф, кажется, пронесло! Беррингтон поднялся.

– Пиво, конечно, – штука хорошая, но после него только и знаешь, что бегать в туалет, – сказал он и вышел из комнаты.

– Предпочитаю виски, – заявил Пруст.

– Посмотрите в нижнем ящике бюро, – предложил ему Стив. – Обычно папа держит там бутылку виски.

Пруст подошел к бюро, выдвинул ящик.

– И правда. Молодец, малыш! – Он достал бутылку и хрустальные стаканы.

– Узнал об этой заначке в двенадцать лет, – с ухмылкой заметил Стив. – Тогда и начал потихоньку попивать.

Пруст расхохотался. Стив украдкой покосился на Барка. Тот улыбался, выражение озабоченности исчезло.

 

60

Мистер Оливер извлек на свет божий огромный пистолет, который хранил еще со времен Второй мировой войны.

– Отнял у немецкого пленного, – пояснил он. – Цветным солдатам не разрешалось в те дни носить при себе оружие. – Он присел рядом с Джинни на диван и сделал вид, что целится в Харви.

Лиза висела на телефоне, пытаясь дозвониться Джорджу Дассолту.

Джинни сказала:

– Поеду в отель, зарегистрируюсь и произведу разведку.

Бросив в чемодан кое-что из одежды, она села в машину и поехала в отель «Стоффер», обдумывая по дороге, как, не привлекая внимания охраны, затащить связанного Харви в номер.

У отеля был подземный гараж. Что ж, уже неплохо. Она оставила там машину и поднялась на лифте. Двери этого лифта открывались в вестибюль на первом этаже, выше он не шел; чтобы добраться до номера, надо было пересаживаться в другой лифт. А вот все остальные лифты располагались внизу, в фойе, и не были видны администратору. Для того, чтобы перейти из того лифта в обычный, требовалось всего несколько секунд. Весь вопрос в том, как поведет себя Харви. От этого будет зависеть, понесут ли они его на руках, потащат ли за собой или он пойдет сам. Предвидеть это было невозможно.

Она зарегистрировалась, поднялась к себе в номер, оставила там чемодан и немедленно поехала обратно домой.

– Я дозвонилась Джорджу Дассолту! – радостно сообщила ей Лиза.

– Здорово! Где он?

– Сначала я нашла его мать в Буффало, она дала мне его телефон в Нью-Йорке. Он актер, занят в какой-то пьесе, но не на Бродвее.

– Он приедет?

– Да. «Ради рекламы готов на все», – так он мне сказал. Я забронировала ему билет и сказала, что встречу в аэропорту.

– Здорово! Просто чудесно!

– У нас будет трое близнецов, на экране телевизора они будут смотреться просто сногсшибательно.

– Это если удастся затащить Харви в отель, – немного охладила ее пыл Джинни. И обратилась к мистеру Оливеру: – Гараж там подземный, так что со швейцаром у входа сталкиваться не придется. Лифт останавливается на первом этаже. Надо выйти из него и перебраться в другой лифт, чтобы подняться к номерам. Расстояние между ними небольшое.

Мистер Оливер был настроен скептически.

– Все равно придется заткнуть ему пасть минут на пять. А то, может, и на десять, пока доведем от машины к номеру. И потом, что, если кто-то из постояльцев заметит связанного человека? Начнут задавать вопросы, могут вызвать охранников.

Джинни покосилась на Харви. Тот по-прежнему лежал на полу с кляпом во рту. Но глаза у него были открыты, и он смотрел на нее. Смотрел и слушал.

– Я думала об этом, кое-какие идеи есть, – сказала Джинни. – Сможете связать ему ноги так, чтобы он мог идти, но не очень быстро?

– Конечно.

Мистер Оливер занялся Харви, а Джинни прошла в спальню. Достала из шкафа пестрый саронг, который купила для пляжа, широкую шаль из тонкой ткани, платок и маску Нэнси Рейган, которую ей подарили на какой-то вечеринке.

Мистер Оливер поднял Харви на ноги. Едва успев выпрямиться, Харви нанес своему «тюремщику» удар связанными руками. Лиза вскрикнула, Джинни ахнула. Но мистер Оливер, похоже, был не промах. Он этого ожидал, увернулся от удара и врезал Харви под дых дулом пистолета. Тот застонал и, согнувшись пополам, опустился на колени. Мистер Оливер снова поднял его за шиворот. Похоже, только теперь парень немного утихомирился.

– Хочу его нарядить, – сказала Джинни.

– Валяйте, – кивнул мистер Оливер. – А я постою рядом и врежу ему еще, если только посмеет брыкаться.

Джинни обернула саронг вокруг талии Харви, завязала концы узлом – получилось подобие юбки. Руки у нее дрожали от волнения, ей было неприятно находиться так близко от этого мерзавца. Юбка получилась длинной, доходила Харви до пят, скрывая шнур, которым были связаны его ноги. Затем она накинула ему на плечи шаль и заколола английской булавкой. После этого она сложила платок в несколько раз, прикрыла им нижнюю часть лица и рот Харви, завязав сзади узлом на шее. И вот, наконец, надела на него маску Нэнси Рейган.

– Он был на маскараде, одетый Нэнси Рейган, и напился там до чертиков, – пояснила она присутствующим.

– А что, очень здорово получилось, – заметил мистер Оливер.

Зазвонил телефон. Джинни схватила трубку.

– Алло?

– Это Миш Делавер.

Джинни успела забыть о ней. Слишком уж много событий произошло за последние несколько часов.

– Привет, – сказала она.

– Вы были правы. Преступление совершил Харви Джонс.

– С чего вы решили?

– Связалась с полицией в Филадельфии. Они поехали к нему на квартиру. Дома его не оказалось, но сосед их впустил. Они нашли красную бейсболку, она соответствует описанию.

– Что ж, прекрасно!

– И я готова арестовать его, вот только не знаю, где он сейчас находится. А вы, случайно, не знаете?

Джинни покосилась на «Нэнси Рейган» шести футов ростом.

– Понятия не имею, – ответила она. – Но точно знаю, где он будет завтра.

– Где?

– Отель «Стоффер», зал «Ридженси». Там будет проходить пресс-конференция.

– Спасибо.

– Послушайте, Миш, могу я попросить вас об одном одолжении?

– Да?

– Не арестовывайте его до конца пресс-конференции. Для меня это крайне важно, поверьте.

Миш помолчала, потом нехотя выдавила:

– О'кей.

– Спасибо, я страшно вам признательна! – Джинни повесила трубку. – Ну все, друзья мои. Теперь давайте попробуем запихнуть его в машину.

– Идите вперед и откройте двери, – сказал мистер Оливер. – Я его приведу.

Джинни схватила ключи и сбежала по лестнице. На дворе была ночь, но звезды на небе сияли так ярко, что могли поспорить с тусклым светом уличных фонарей. Джинни внимательно оглядела улицу. Молодая парочка – оба в рваных джинсах – брела рука об руку, удаляясь от ее дома. На противоположной стороне улицы мужчина в соломенной шляпе выгуливал лабрадора. Все они, разумеется, увидят, что происходит. Но будет ли им до этого дело?

Джинни отперла дверцу машины и распахнула входную дверь. Из дома вышли Харви с мистером Оливером. Последний шел прямо за спиной у Харви, слегка подталкивая его в спину. Харви спотыкался. Завершавшая процессию Лиза затворила за собой входную дверь.

На какую-то долю секунды вся эта сцена показалась Джинни совершенно абсурдной. Ее разобрал смех. Она даже прижала ладонь ко рту, чтобы не расхохотаться во весь голос.

Вот Харви добрел до машины, и мистер Оливер наградил его еще одним пинком. Харви почти упал на заднее сиденье.

Приступ веселости прошел, и Джинни снова оглядела улицу. Мужчина в соломенной шляпе наблюдал за тем, как его пес, задрав лапу, писает на выброшенную кем-то резиновую покрышку. Молодая парочка даже не обернулась.

Что ж, пока все идет по плану.

– Я сяду сзади, с ним, – сказал мистер Оливер.

– Хорошо.

Лиза уселась рядом с Джинни, машина отъехала.

Движения на улицах ночного города было совсем немного. Они очень быстро доехали до отеля, и Джинни оставила машину в подземном гараже, поближе к лифту. Но в гараже они оказались не одни. Пришлось подождать, пока из новенького «форда-лексус» не выйдет разнаряженная пара и не пройдет в лифт. Наконец, оставшись одни, они выбрались из машины.

Джинни достала из багажника гаечный ключ, выразительно продемонстрировала его Харви, затем положила в карман джинсов. Пистолет мистера Оливера тоже был наготове – он сунул его за пояс брюк и прикрыл выбившимся краем рубашки. Они выволокли Харви из машины. Джинни ожидала, что тот сразу же окажет сопротивление, начнет вырываться, но ничего подобного не произошло. Харви покорно дошел до лифта.

Ждать его пришлось долго, каждая секунда казалась вечностью. И вот, наконец, лифт пришел. Войдя в него, Джинни нажала на кнопку первого этажа. Они поднимались, и мистер Оливер еще раз пнул Харви в живот – для верности. Джинни удивилась, ведь их пленный вел себя тихо. Харви застонал и согнулся, и в этот момент двери лифта раздвинулись. Двое мужчин в изумлении уставились на Харви. Мистер Оливер вывел Харви из лифта и извиняющимся тоном пробормотал:

– Прошу прощения, джентльмены, но молодой человек сильно перебрал. Умница, молодец!…

Второй лифт оказался рядом. Они вошли, Джинни нажала на кнопку восьмого этажа. Двери закрылись, Джинни вздохнула с облегчением.

Они без всяких происшествий поднялись на восьмой этаж. Харви успел оправиться от последнего тычка мистера Оливера, но они были уже у цели. Джинни повела их по коридору к номеру и вдруг с ужасом увидела, что дверь в него распахнута настежь, а на ручке висит табличка с надписью «Уборка помещения». Должно быть, горничная застилает свежее белье. Джинни едва не застонала от отчаяния.

И тут Харви начал вырываться, издавая приглушенные крики, бешено задергал связанными руками. Мистер Оливер пытался его утихомирить, но Харви сумел вырваться и пройти несколько шагов по коридору.

Джинни догнала его, нагнулась, обеими руками ухватилась за шнур, связывающий его ноги, и потянула. Харви споткнулся, но не упал. Он продолжал сопротивляться, тянул в другую сторону. Джинни попробовала снова. Господи, ну и здоровенный же он! Вот он приподнял руки, собираясь ее ударить. Джинни толкнула его изо всех сил, ноги у Харви подогнулись, и он тяжело рухнул на пол.

– О Боже, что это здесь происходит? – раздался чей-то строгий голос. Из номера вышла горничная – темнокожая женщина лет шестидесяти в аккуратном форменном платье.

Мистер Оливер присел рядом с Харви на корточки, приподнял его за плечи.

– Молодой человек здорово перебрал на вечеринке, – сказал он. – До сих пор гуляет, никак не уймется! Весь лимузин мне облевал.

Ага, теперь ясно. Он исполняет роль шофера.

– Гуляет? – сказала горничная. – А мне показалось, у вас тут драка.

Мистер Оливер обернулся к Джинни:

– Не могли бы вы приподнять его за ноги, мэм?

Джинни повиновалась.

Они подняли Харви. Тот продолжал дергаться и биться. Тогда мистер Оливер, притворившись, что уронил его, успел подставить колено, и Харви рухнул прямо на него.

– Осторожней, вы же делаете ему больно! – воскликнула горничная.

– Давайте попробуем еще раз, мэм, – сказал мистер Оливер.

И вот наконец они занесли его в номер и уложили на ближнюю из двух кроватей.

Горничная вошла следом за ними.

– Надеюсь, тут он не будет блевать? – строго спросила она.

Мистер Оливер одарил ее обаятельнейшей из улыбок.

– Как же это получилось, что мы с вами прежде никогда не встречались? Потому как на хорошеньких женщин глаз у меня наметанный, я бы такую красотку ни за что не пропустил!

– Да будет вам! – отмахнулась горничная, но в голосе ее звучали довольные нотки, она улыбнулась. – Тоже мне, нашел девчонку.

– Лично мне семьдесят один, ну а вам без малого сорок пять, верно?

– Да мне уже пятьдесят девять стукнуло! Слишком стара, чтоб выслушивать всякие там глупости.

Мистер Оливер подхватил ее под руку и галантно вывел из номера, не переставая болтать:

– Ну вот, слава Богу, с этими ребятами почти разделался. Хотите, прокачу в лимузине?

– После того, как он его облевал? Ну уж нет! – Горничная захихикала.

– Да я там почищу, приберу быстренько.

– Вот что, мистер Лимузин, дома меня ждет муж. И если б он услышал, что вы тут сейчас говорите, вам бы не поздоровилось, нет, честное слово!

– Ой-ой-ой! Спасите, помогите! – Мистер Оливер шутливо поднял руки вверх. – Я же не хотел вас обидеть, красавица вы моя. – И, изображая испуг, он попятился обратно в номер и притворил дверь.

Джинни рухнула в кресло.

– Слава Богу, получилось!

 

61

Покончив с едой, Стив поднялся и сказал:

– Что-то я устал. Пора и на боковую. – Ему не терпелось уйти в комнату Харви, остаться наконец одному – тогда вероятность разоблачения сведется к минимуму.

Пруст допил остатки виски. Беррингтон вышел проводить своих друзей к машине.

Стив сразу же понял: выдалась возможность позвонить Джинни и сообщить ей новости. Схватил телефонную трубку и набрал номер справочной. Там довольно долго никто не подходил. Ну, давайте же, давайте побыстрей! Наконец ему ответили, и он узнал номер отеля. Он так волновался, что первый раз набрал неправильно и попал в ресторан. Быстро набрал еще раз, ему ответил дежурный.

– Я хотел бы поговорить с доктором Джинни Феррами, – сказал он.

Стив услышал в трубке знакомый голос, и как раз в этот момент в кабинет вошел Беррингтон.

– Привет, Линда, это Харви, – сказал Стив.

– Стив, ты?

– Да. Решил остаться ночевать у папы. Уже слишком поздно, да и ехать далеко.

– Ради Бога, Стив, у тебя все в порядке?

– Есть одно дельце, но и с ним справимся. Как прошел день, дорогая?

– Удалось затащить его в номер. Было не просто, но у нас получилось. Лиза связалась с Джорджем Дассолтом. Он обещал прилететь, так что завтра вас будет трое.

– Здорово! Ну ладно, мне пора. Хочу пораньше лечь спать. Надеюсь, мы встретимся завтра? Ты как, не против, детка?

– Удачи тебе.

– Тебе тоже. Спокойной ночи.

Беррингтон игриво подмигнул.

– Горячая малышка?

– Тепленькая.

Беррингтон достал из коробочки несколько пилюль, проглотил, запил виски. Заметив, как покосился на него Стив, объяснил:

– Мягкое снотворное. Иначе просто не заснуть после всей этой нервотрепки.

– Доброй ночи, отец.

Беррингтон обнял Стива за плечи.

– Доброй ночи, сынок, – сказал он. – Не волнуйся, мы с тобой прорвемся.

Похоже, этот Беррингтон действительно любит своего поганца-сына, подумал Стив. И на секунду даже почувствовал себя виноватым – за то, что обманывает столь любящего папашу. А потом вдруг понял: он не знает, где находится его спальня.

Он вышел из кабинета и прошел по коридору несколько шагов – туда, где видел ряд дверей, ведущих, как ему показалось, в спальни. Но вот попробуй угадай, которая из них Харви? Он оглянулся и понял, что Беррингтон из кабинета его сейчас не видит. И осторожно, быстро, стараясь не шуметь, отворил ближайшую к нему дверь. Там была просторная ванная с душем, раковиной и биде. Он тихо прикрыл дверь. Рядом находился чулан с полотенцами и постельным бельем. Стив попробовал дверь напротив. Она открывалась в большую спальню с двуспальной кроватью и множеством встроенных шкафов. На вешалке висел темный костюм в мелкую полоску, окутанный полиэтиленом. Видно, только что получен из химчистки. Вряд ли Харви носит такие строгие костюмы в полоску. Он уже собирался было бесшумно затворить и эту дверь, как вдруг, к ужасу своему, услышал за спиной голос Беррингтона:

– Что это тебе понадобилось в моей комнате?

Стив отдернул руку и состроил виноватую мину. Что же ему ответить, черт побери? Слова пришли сами:

– Мне не в чем спать.

– С каких это пор ты стал спать в пижаме?

Стив никак не мог разобрать, звучало ли в голосе Беррингтона подозрение или просто удивление. И он ответил:

– Какая, к черту, пижама? Просто подумал, может, у тебя найдется просторная майка?

– Ну, на такие широкие плечи, как у моего мальчика, вряд ли. – И Беррингтон, к облегчению Стива, рассмеялся.

Он пожал плечами:

– Ладно, обойдусь. – И двинулся дальше по коридору.

В самом конце его по обе стороны были две двери. За одной из них и есть, наверное, спальня Харви. За другой, судя по всему, комната служанки.

Но вот какая из них чья?

Стив замедлил шаг в надежде, что Беррингтон скроется в своей комнате прежде, чем он сделает выбор. Дойдя до конца коридора, он осторожно обернулся. Беррингтон все еще маячил там.

– Спокойной ночи, пап.

– Спокойной ночи.

Левая или правая? Бог ее знает. Придется действовать наугад.

Стив отворил дверь справа. Майка для игры в регби на спинке кресла, на кровати магнитофон, на письменном столе номер «Плейбоя». Комната Харви. Слава Богу!…

Он вошел и закрыл за собой дверь каблуком ботинка. И привалился к ней спиной, испытывая слабость и невероятное облегчение.

Через минуту он разделся и лег в кровать. Ему было противно находиться в постели Харви, в комнате Харви, в доме отца Харви. Он выключил свет и лежал без сна, прислушиваясь к звукам незнакомого ему дома. Он слышал чьи-то шаги, слышал, как открывались и закрывались двери, шумела вода в ванной. Потом наконец все стихло.

Он задремал, но вскоре неожиданно проснулся. В комнате был кто-то еще!…

Он почувствовал аромат каких-то цветочных духов с примесью запаха чеснока и специй. А потом увидел на фоне окна очертания фигуры. Марианна, служанка.

Не успел он сказать ни слова, как она оказалась в постели рядом с ним.

– Привет! – шепнул Стив.

– Я все сделаю, как ты любишь, – шепнула в ответ девушка, и в голосе ее он уловил страх.

– Нет, – сказал он и оттолкнул ее, когда она, подняв простыню, прильнула к его телу. Он почувствовал, что она голая.

– Только не бей меня сегодня, пожалуйста, Харви!… – говорила она с сильным французским акцентом.

Стив тут же все понял. Марианна иммигрантка, и Харви, очевидно, так запугал ее, что бедняжка готова на что угодно, лишь бы ему угодить. Интересно все же, как ему сходили с рук побои и издевательства над несчастной, если учесть, что в соседней комнате спал его отец? Неужели она не кричала, не плакала? И тут Стив вспомнил о снотворном. Беррингтон спал так крепко, что крики девушки не могли его разбудить.

– Я не собираюсь обижать тебя, Марианна, – сказал он. – Успокойся.

Она начала покрывать поцелуями его лицо.

– Пожалуйста, будь со мной добрым. Сделаю все, что ты хочешь, только не бей меня!

– Марианна, – строго произнес он, – немедленно успокойся! Лежи тихо.

Она испуганно застыла. Стив обнял ее за худенькие плечи. Кожа у нее была нежная, теплая.

– Полежи вот так, тихо, и успокойся, – произнес он, поглаживая ее по спине. – Никто больше не будет тебя бить, обещаю.

Она вся напряглась в ожидании удара, но затем постепенно расслабилась. И придвинулась поближе к нему.

Стив почувствовал, что у него эрекция. Она была непроизвольной, он ничего не мог с этим поделать. Он понимал, что вполне может заняться с ней любовью. Господи, какое же это искушение – лежать вот так, сжимая в объятиях ее маленькое дрожащее тело. И никто ни о чем не узнает. К тому же она ждет от него именно этого. И будет немало удивлена его страсти и нежности. Да, с ней можно провести так всю ночь, до утра.

Он вздохнул. Этого делать нельзя. Она пришла к нему не добровольно. В постель к нему ее толкнул страх, а не желание. Да, Стив, ты можешь ее трахнуть, можешь использовать эту несчастную, запуганную девушку, которая считает, что у нее просто нет выбора. И это будет низким поступком. Ты бы сам презирал мужчину, который пошел бы на это.

– Ну, тебе лучше? – спросил он.

– Да…

– Тогда иди к себе и ложись спать.

Она прикоснулась к его лицу, потом легко и нежно поцеловала в губы. Он крепко прижался к ним и дружески погладил ее по голове.

Она смотрела на него в полутьме…

– Ты не он, да? – еле слышно прошептала она.

– Да, – сказал Стив. – Я не он.

Через секунду она ушла.

Почему я не он? Потому что воспитан по-другому? Черт побери, нет! Я мог бы ее трахнуть. Я мог бы притвориться Харви. Но я не он, потому что не хочу им быть. И в данный момент мои родители совершенно ни при чем, я сам принял такое решение. Спасибо вам за помощь, мама и папа, но это я отправил ее отсюда, а не вы. Меня создал не Беррингтон. И не вы тоже. Я сам себя таким сделал.