При первом же звуке лодочной сирены Сальваторе выскочил из комнаты отца Дэниела и побежал по центральному проходу к причалу. Увидев, что в подземном канале темно, и не услышав никаких других звуков, он поспешил вернуться.

Нужно немедленно уходить, сказал он. Никто, кроме самого Эроса Барбу и Эдварда Муи, не сможет провести лодку в темноте по туннелю, а лодка не пришла. Значит, короткий вскрик сирены был сигналом, предостережением.

Будь это полиция, о возможном появлении которой их предупреждал Муи, она уже нагрянула бы сюда — Роскани и толпа народу из Gruppo Cardinale, — а по пятам за ними шли бы журналисты. Но после сирены не последовало ни звука. Значит, Муи хотел сообщить им о чем-то еще.

— Сальваторе прав. — Гарри взглянул на Елену. — Нужно уходить. Немедленно.

— Как? Мы не сможем поднять вашего брата в подъемнике. Даже если мы дотащим его туда, в клеть все равно не поместим: она слишком маленькая.

— Спросите Сальваторе, нет ли здесь еще одной лодки.

— Мне и спрашивать незачем. Ее нет. Была одна, но на ней уплыл Лука со всеми остальными.

— Все равно спросите! — Гарри чувствовал, как стремительно уходят секунды. — Плот. Корыто. Что угодно, куда мы могли бы поместить Дэнни, чтобы вывезти его по воде.

Елена повернулась к Сальваторе и повторила слова Гарри по-итальянски.

— Forse, — ответил Сальваторе. — Forse. Может быть.