Маквей зябко поежился и налил горячей воды в большую керамическую кружку, украшенную изображением британского флага. На улице шел холодный дождь, над Темзой клубился легкий туман. По реке скользили баржи, по набережной густым потоком катились автомобили.

Оглядевшись по сторонам, Маквей обнаружил пластиковую ложечку, лежащую на не слишком чистом бумажном полотенце. Он насыпал в кипяток растворимого кофе «Мечта гурмана», добавил немного сахара. Кофе Маквей купил в лавочке, расположенной неподалеку от Скотленд-Ярда. Немного погрев руки о горячую кружку, детектив отхлебнул кофе и углубился в изучение лежащей перед ним папки. Это была присланная из Интерпола распечатка, где перечислялись все находившиеся в розыске убийцы Европейского континента – точнее говоря, те из них, кто подозревался в совершении не одного, а нескольких убийств. В списке значилось примерно две сотни имен. Некоторые из преступников имели прежние судимости за менее тяжкие преступления, кто-то уже был арестован, некоторые еще разгуливали на свободе. Каждого из этих людей придется проверить. Конечно, этим будет заниматься не Маквей, а полицейские соответствующих европейских стран. Копии их отчетов поступят к Маквею по факсу.

Резким движением детектив отложил список, встал и принялся прохаживаться по комнате, постукивая кулаком левой руки по правой ладони. Ему не давала покоя мысль, тревожившая его с самого начала: инстинкт подсказывал детективу, что «хирург» не имеет криминального прошлого. Маквей замер на месте. А почему, собственно говоря, все так уверены, что это мужчина? С тем же успехом преступник может оказаться женщиной. В наши дни женщины тоже получают медицинское образование – вполне возможно, что в медицине представительниц слабого пола больше, чем мужчин. Кроме того, все женщины сейчас помешаны на здоровье и спорте, поэтому «слабым полом» называть их можно лишь условно.

Согласно первоначальной гипотезе Маквея, все эти преступления совершил один и тот же человек. Если это так, то нужно разыскивать не восемь убийц, а всего одного. Однако второе предположение, сводившееся к тому, что убийца, обладая медицинским образованием и доступом к хирургическим инструментам, может быть как мужчиной, так и женщиной и не иметь уголовного прошлого, сводило шансы найти преступника к нулю.

Маквей не располагал точными статистическими данными, но легко мог себе представить, сколько в Европе врачей, медсестер, фельдшеров, студентов-медиков, медиков-недоучек, патологоанатомов, медицинских техников, преподавателей медицинских факультетов, не говоря уж о тех, кто прошел во время армейской службы курс медицинской подготовки. Число подозреваемых разрасталось до астрономических размеров. Тут уж приходилось говорить не об иголке в стоге сена, а о зернышке, погребенном под многотонной массой зерна на элеваторе. Интерпол просто не располагал достаточным количеством людей, чтобы перелопатить всю эту груду и отыскать зловредную крупицу.

Круг подозреваемых необходимо сузить, именно в этом и состоит задача Маквея. Но для этого необходимо получить дополнительную информацию. Детектив стал думать, не упустил ли он из виду какую-нибудь нить, соединяющую убийства между собой. Существовал только один способ проверить это: сопоставить достоверные факты, имеющиеся в распоряжении следствия, то есть результаты вскрытия семи безголовых тел и одной-единственной головы, не имеющей тела.

Маквей потянулся к телефону, но тот зазвонил сам.

– Маквей на проводе, – сказал детектив, снимая трубку.

– Это Лебрюн! Вы меня помните, Маквей?

Лейтенант Лебрюн из первого отдела парижской полиции был первым, кто встретил американца на французской земле. Коротышка полицейский с неизменной сигаретой во рту приветствовал коллегу объятием и поцелуем.

– Не знаю, поможет ли это вам, – быстро заговорил Лебрюн по-английски, – но я кое-что раскопал. Просматривая сводку происшествий, я нашел сообщение о драке. Ничего особенного, обычная потасовка без применения оружия. Правда, очень жестокая и совершенно неспровоцированная. Впрочем, я отвлекаюсь от главного. Я хочу обратить ваше внимание на то, что нарушитель порядка – американец, хирург-ортопед, находившийся в Лондоне в тот самый день, когда ваш клиент остался без головы. Я точно знаю, что американец находился в Англии – у меня в руках его паспорт. Он прибыл в аэропорт Гетуик первого октября, в субботу, в три двадцать пять. Насколько я понимаю, убийство произошло вечером первого октября или рано утром второго. Правильно?

– Правильно-то правильно, но откуда вам известно, не вернулся ли тот человек в Париж в тот же день? Когда я проходил через паспортный контроль в Париже, никакой штамп мне в паспорт не ставили. Может быть, ваш американец вернулся во Францию раньше, чем произошло убийство.

– Неужели, Маквей, вы думаете, что я стал бы вас беспокоить, не произведя предварительную проверку?

Маквей уловил издевку в голосе француза и огрызнулся:

– Кто вас знает?

– Послушайте, я хотел вам помочь. Если вам это неинтересно, давайте попрощаемся.

– Постойте, Лебрюн, не вешайте трубку. Мне действительно очень нужна помощь. – И со вздохом добавил: – Прошу меня простить.

Было слышно, как Лебрюн просит кого-то по-французски принести досье.

– Итак, его зовут Пол Осборн, доктор медицины, – сообщил лейтенант через несколько секунд. – Домашний адрес: Калифорния, Пасифик-Палисейдс. Вы знаете, где это?

– Знаю. Роскошное местечко. Мне такое не по карману. Что еще?

– К акту задержания приложен список личных вещей, находившихся при Осборне в момент ареста. Два использованных театральных билета на субботу в лондонский театр «Амбассадор». Квитанция из отеля «Коннот» в лондонском районе Мейфер. Квитанция выписана утром третьего октября. Кроме того…

– Минуточку. – Маквей порылся в стопке папок, лежавших на столе. – Теперь можете продолжать…

– Посадочный талон на самолет Лондон – Париж компании «Бритиш Эруэйз». Тоже от третьего октября.

Слушая Лебрюна, Маквей наскоро просматривал компьютерные распечатки, полученные полицией из управления общественного транспорта. Там содержались сведения о всех водителях такси, нанятых в ночь с первого на второе октября в театральном квартале, где произошло убийство.

– Все это пока ничего не доказывает, – заметил он, ведя пальцем по списку. Палец замер у строчки, где в графе «пункт доставки» значился отель «Коннот». Маквей сосредоточенно нахмурился.

– Конечно, но меня насторожило то, что Осборн отвечал на вопросы очень уклончиво. Он явно не хотел рассказывать о своем пребывании в Лондоне. Говорил, что весь день проторчал в номере, потому что был нездоров.

Маквей мысленно застонал. Простых дел об убийстве не бывает.

– И сколько времени он болел? – изображая живой интерес, спросил детектив и закинул ноги на стол.

– С вечера субботы до утра понедельника.

– Кто-нибудь его там видел? – Маквей посмотрел на туфли и подумал, что не мешало бы сделать набойки.

– Он не назвал ни одного свидетеля.

– Вы на него как следует нажали?

– У нас не было никаких оснований. Кроме того, он начал кипятиться, требовать консула. – Лебрюн сделал паузу, и Маквей услышал, как на том конце провода щелкнула зажигалка. – Хотите, мы задержим его для дальнейшего расследования?

Тут Маквей наконец нашел то, что искал. «Суббота, первое октября, 23.11. Двое пассажиров. Сели на Лейстер-сквер. Высажены в 23.33 у отеля „Коннот“. Водитель – Майк Фишер». Лейстер-сквер находилась в самом центре театрального квартала и неподалеку от места убийства.

– Вы хотите сказать, что он разгуливает на свободе? – воскликнул он, сбрасывая ноги со стола. Неужели Лебрюн по счастливой случайности наткнулся на убийцу и выпустил его!

– Послушайте, Маквей, я делаю вам любезность. Поэтому не нужно на меня кричать. У нас не было оснований задерживать американца, коль скоро пострадавший не объявился и иска не подал. Но у нас остался паспорт Осборна, и мы знаем, где он остановился. Он пробудет там до конца недели, а потом должен возвращаться к себе в Лос-Анджелес.

Все-таки Лебрюн был симпатичным малым, добросовестно выполнявшим свой служебный долг. Должно быть, ему не слишком-то нравилась роль связного между парижской полицией и Интерполом. Да и работать под руководством сурового, немногословного капитана Каду, наверно, не больно-то сладко. А тут еще, подумал Маквей, Лебрюну приходится состоять подручным при заезжем сыщике из такого несерьезного места, как Голливуд, и напрягаться, говоря по-английски. Что поделаешь, служба есть служба, кому-кому, а Маквею это было отлично известно.

– Значит, так, Лебрюн, – сдержанно проговорил Маквей. – Пришлите мне фотографию Осборна, а сами будьте на месте, чтобы я мог с вами связаться. Пожалуйста, – добавил он.

Через час десять минут лондонская полиция разыскала Майка Фишера и доставила ничего не понимающего таксиста к Маквею. Американец попросил его подтвердить, что в субботу вечером Фишер действительно взял пассажиров на Лейстер-сквер и доставил их в отель «Коннот».

– Именно так, сэр. Мужчину и женщину. Пара любовничков, я очень хорошо их запомнил. Они думали, я не знаю, чем они у меня за спиной занимаются. – Фишер ухмыльнулся.

– Вы узнаете этого человека? – Маквей показал ему снимок, сделанный сразу после ареста Осборна.

– Конечно, сэр. Именно этот тип, никаких сомнений.

Через три минуты в кабинете Лебрюна зазвонил телефон.

– Хотите, чтобы мы его арестовали? – спросил лейтенант.

– Нет, не нужно. Я лечу к вам, – сказал Маквей.