На следующий день после похорон отца мать забрала сына и переехала к своей старшей сестре, которая жила в маленьком домике на мысе Кейп-Код.

Мать звали Бекки. Пол так и не узнал, как было ее полное имя – Элизабет или Ребекка, не удосужился спросить. Бекки вышла за отца в двадцать лет, когда училась в школе медсестер.

Джордж Дэвид Осборн был красивым мужчиной, но держался всегда тихо и незаметно. Он вырос в Чикаго, учился в Бостоне, в Массачусетском технологическом институте. После окончания работал сначала в компании «Рэйтеон», потом в небольшой фирме «Микротэб», специализировавшейся на приборостроении. Пол знал, что отец занимался конструированием хирургических инструментов или чем-то в этом роде.

Дни после похорон запомнились ему как в тумане: спешные сборы, переезд из большого бостонского дома в захолустье. Почти сразу же мать начала пить. По вечерам она готовила ужин, но сама ничего не ела – только пила коктейль за коктейлем, язык у нее начинал заплетаться, потом она засыпала. Маленькому Полу становилось страшно, он уговаривал маму хоть что-нибудь съесть, но она не слушала, сердилась. Сердилась она все чаще и чаще – обычно из-за какой-нибудь ерунды, но в конце гнев непременно обрушивался на сына. Он был виноват, виноват в том, что не спас отца. Если бы отец был жив, все они находились бы сейчас дома, а не в этой дыре.

Затем следовали проклятья в адрес убийцы, лишившего ее смысла и радости жизни; в адрес полиции, не способной найти преступника. И неизменный финал – упреки и обвинения против себя самой. Она – жалкое, презренное существо, никудышная мать, не сумевшая справиться с ударом судьбы.

Тетя Дороти была на восемь лет старше сестры, ей перевалило за сорок. Полная, приветливая, простоватая женщина, так и не вышедшая замуж. Каждое воскресенье она ходила в церковь, участвовала в общественной жизни квартала. Позвав к себе сестру, Дороти изо всех сил старалась помочь ей наладить жизнь. Уговаривала ходить в церковь, снова поступить в школу медсестер и получить хорошую профессию.

– Дороти всю жизнь проработала секретаршей в окружной администрации. Что она понимает в жизни? – заплетающимся языком говорила сыну Бекки после третьего коктейля (канадское виски с имбирным элем). – Воспитывать ребенка без отца – это настоящий кошмар. Каждый день, когда он возвращается из школы, я обязательно должна быть дома! Ему нужно помогать с домашним заданием, нужно готовить ужин, нужно следить, чтобы он не попал в дурную компанию. Дороти этого не понять!

Тетя Дороти действительно было этого не понять, и она все твердила про церковь, про хорошую профессию и про нормальную жизнь. Бекки кричала на нее, говорила, что в любой момент может съехать – страховки за Джорджа хватит, чтобы худо-бедно прожить, пока Пол не кончит школу.

Бекки было невдомек, что все эти разговоры о церкви и профессии велись, только чтобы воспрепятствовать ее пьянству. Но Бекки и не думала бросать пить.

Через восемь месяцев и три дня после смерти мужа она разогнала машину, заехала поглубже в море и не стала вылезать из машины. Накануне ей исполнилось тридцать три. Поминальная служба состоялась в Первой пресвитерианской церкви города Ярмута 15 декабря 1966 года. День был пасмурный, грозил пойти снег. В церкви собрались двадцать восемь человек – в основном друзья Дороти.

Через несколько недель тетя Дороти стала официальным опекуном мальчика, а еще восемь дней спустя Пола Осборна отправили в Хартуик – частную школу для мальчиков. Следующие семь лет, за вычетом летних каникул, там он и жил. Город Трентон, штат Нью-Джерси.