– Позволь у тебя отсосать.

Вампирша потянула штаны Самсона вниз.

Она освободила его вялый член из тесноты джинсов и взяла его в свой превосходный рот. Самсон наблюдал, как ее алые губы сомкнулись вокруг него, создавая отчаянный ритм движений.

Вверх-вниз, вверх-вниз – ее влажный, теплый рот идеально смазывал его плоть.

Она взяла его яйца в руку и несильно сжала, придерживаясь частоты ритмичных посасываний.

Девушка была хороша в этом деле, это точно. Он запустил пальцы в ее мягкие волосы и задвигал бедрами ей навстречу, стараясь усилить ощущения.

– Жестче.

Она ответила на его просьбу с особым рвением, и хлюпающие звуки наполнили тускло освещенную комнату.

Самсон заскользил взглядом по ее скудно одетому телу. Пышные изгибы, красивая задница, даже лицо у нее было красивым – все, что он мог желать видеть у партнерши по сексу. Если она так охотно согласилась на минет, то скорее всего и глотать будет.

А это то, что ему особенно нравилось. Но, не взирая на мучительно приятные движения языка вдоль его члена, не смотря на жесткие посасывания, эрекцией и не пахло.

Она зря так терпеливо его обрабатывала. Никакого прогресса.

Ее голова двигалась вперед-назад, длинные каштановые волосы прикасались к обнаженной коже Самсона, задевая волосы на лобке, но его тело не откликалось, будто она отсасывала кому-то другому, а не ему.

Униженный и подавленный, Самсон наконец оттолкнул ее. Если бы вампиры могли от смущения краснеть, его лицо стало бы таким пунцовым, как накрашенные губы вампирши. К счастью, румянцем страдали только люди.

С быстротой молнии, он затолкал свое бесполезное, обвисшее мужское орудие назад в штаны и застегнул ширинку. И бросился бежать без оглядки.

Ему лишь оставалось надеяться, что она никогда не узнает, кто он такой. Он находился в чужом городе. И это было очень хорошо, поскольку в Сан-Франциско его знала каждая собака, и он был узнаваем, как розовая лошадь.

Неделей позже после унизительного инцидента, его друг Амор кое-что ему предложил.

– Просто дай ему попробовать, Самсон, – настаивал он. – Парень абсолютно надежен. Он и слова никому об этом не скажет.

Его старый друг не мог говорить серьезно.

– Мозгоправ? Ты хочешь, чтобы я пошел к мозгоправу?

– Он помогал мне много раз. Что ты теряешь?

Своё достоинство; свою гордость.

– Полагаю, если ты ручаешься за него, я могу дать ему шанс. – И вот, так просто он уступил. Было ли это отчаянием?

– И не суди его по внешности.

Это место, что шутка? Когда Самсон впервые вошёл в тёмный подвал, где практиковал психиатр, то хотел сбежать в ту же минуту. Но секретарша в приёмной, уже его заметила.

Сладко улыбаясь, она расправила плечи, выставляя свою большую грудь на показ.

Замечательно, психиатр принимающий в подвале с сексапильной тёлкой вместо привратника!

– Мистер Вудфорд, проходите, пожалуйста. Доктор Дрейк ждёт вас, – предложила она пронзительным голоском.

Как только Самсон переступил порог кабинета Дрейка, то понял, что совершил ошибку. Вместо кушетки стоял гроб. Одна деревянная боковина была удалена, так чтобы живой человек мог лежать в нём комфортно, словно отдыхать в шезлонге.

Парень точно псих. Ни один современный, уважающий себя вампир не захочет, чтобы его застукали лежащим в гробу!

Вампиры в Сан-Франциско, приспосабливались к человеческой жизни. Гробы – в прошлом. Матрацы Tempur-Pedic – вот настоящее.

Долговязый мужчина вышел из-за стола и протянул руку, чтобы поприветствовать Самсона.

– Если ты считаешь, что я лягу в гроб, лучше подумай ещё раз.

– Да, вижу нам предстоит нелегкая задача, – кажется, доктор совсем не обратил внимание на его грубое замечание. Он указал на комфортное на вид кресло, и Самсон, без особого желания, в него опустился.

Доктор Дрейк сел в кресло напротив. Самсон заерзал и вцепился руками в подлокотники, пока доктор пристально изучал его первые несколько минут.

– Может уже начнем? Кажется, у тебя почасовая оплата. – Нападение всегда лучше защиты – это он выучил в раннем возрасте.

– Мы начали в ту минуту, когда вы вошли сюда, но, уверен, об этом вы знаете. – Улыбка Дрейка была уклончивой, а его голос – ровным.

Самсон сузил глаза, пытаясь сдержать вертящийся на языке резкий ответ.

– В самом деле.

– Как давно у вас проблемы с гневом?

Это были совсем не те слова, которых он ожидал. Он полагал, что, возможно, услышит типичное "Что привело вас сюда?", или другой подобный вопрос, но только не такое откровенное нападение на его и без того ущербную психику.

Ему стоило спросить Амора о методах этого доктора перед тем, как соглашаться на встречу.

– Проблемы с гневом? Нет у меня никаких проблем с этим. Я здесь из-за… дело в том… это связанно с… – Господи, с каких именно пор ему было стыдно произнести слово "секс"? Раньше он никогда не заморачивался, разговаривая на эту тему.

Его словарный запас включал в себя много матерных слов, которые с легкостью слетали с его губ при необходимости.

– Ну да, ну да, – закивал доктор, будто он знал что-то такое, что было не известно Самсону. – Вы думаете, что ваша проблема сексуального характера. Интересно.

Этот мужик что, мысли читал? Самсон знал, что некоторые вампиры имели дополнительные силы. У него лично – фотографическая память. Ему было известно, что другие из его рода могли видеть будущее или читать мысли, но он не знал, насколько далеко распространялись эти таланты.

Самсону хотел знать, не окажется ли он в невыгодном положении по сравнению с этим мужчиной. Он не хотел работать с тем, кто мог читать его как открытую книгу, когда сам он этого не хотел.

– Ты читаешь мысли?

Дрейк отрицательно покачал головой:

– Нет. Но ваша проблема довольно распространенная. Ее очень легко определить. Вы проявляете все признаки неконтролируемого гнева, жутко раздражительны, – он прочистил горло и наклонился вперед, чтобы придать своим словам большей весомости. – Мистер Вудфорд, мне очень хорошо известно, кто вы такой. Вы управляете одной из наиболее успешных компаний в мире вампиров, если не самой успешной. У вас денег – как грязи, и, поверьте, этот факт совсем не повлияет на сумму, которую я укажу в счете…

– Ну конечно нет, – прервал его Самсон. Этот шарлатан предоставит к оплате такую сумму денег, какую, по его мнению, Самсон заплатит не раздумывая. Такое с ним случается не впервые. Он привык к тому, что люди стараются повысить цены для него, зная, что он может себе это позволить.

Но, обычно, они могли проделать такое лишь один раз. Не было еще того, кто бы надул его, и это сошло ему с рук.

– И в то же время, вы не появлялись в обществе уже достаточно давно, а ведь вы должны быть там, ухлестывать за красивыми женщинами. Могу предположить, что ваш разрыв с Илоной Хампстед имеет прямое отношение к вашему состоянию.

– Я здесь не для того, чтобы разговаривать о ней, – на одном дыхании проговорил Самсон. Он даже имени ее не хотел произносить. В его жизни не было для нее места, больше не было, одно лишь упоминание о ней заставляло его клыки удлинится в желании вцепится кому-то в горло.

Он хрустнул костяшками пальцев и задумался, издаст ли ее шея такой же звук, если ее переломать. Это стало бы музыкой для его ушей.

– Возможно не о ней, но, может о том, что она сделала. Я вижу только одну причину для этого. И мы оба знаем, что я имею ввиду. Итак, вопрос вот в чем: позволите ли вы вам помочь?

Выражение глаз Дрейка подчеркивало его мысль.

– Помочь в чем? – Самсон решил придерживаться отрицания. Это срабатывало до сих пор.

– Преодолеть вашу злость, – доктор был таким же настойчивым, как Самсон – упрямым.

– Я говорил тебе, дело не в злости.

Всезнающая улыбка искривила губы доктора.

– О, я думаю, дело как раз в этом. Чтобы она не сделала, это злит вас так сильно, что блокирует ваше сексуальное влечение, будто вы не хотите снова стать уязвимым.

– Я не уязвим. Никогда не был. С тех пор как стал вампиром,- последнее, что Самсон бы хотел чувствовать – так это уязвимость.

Для него это было синонимом слабости. Если доктор не будет осторожен в своих обвинениях, то вскоре столкнется с неудовольствием Самсона. Возможно, схватка облегчит его замешательство.

– Не в физическом смысле. Мы все знаем о вашей силе и влиянии. Но я говорю об эмоциях. У всех нас они есть. Мы все с ними боремся. Кто-то сильнее, чем другие. Поверьте, мой календарь заполнен встречами с вашими коллегами-вампирами, которым необходима помощь с их чувствами.

Психиатр посмотрел на него. Нет, он не может подпустить Дрейка так близко.

Эмоции крайне опасны. Они могут уничтожить человека. Самсон поднялся с кресла.

– Не думаю, что это сработает. – Щемящее чувство в груди свидетельствовало о том, что слова Дрейка подействовали на него, хоть он не был готов в этом, признаться. Даже себе.

Доктор встал.

– С тех пор как мы начали вливаться в общество, – продолжил Дрейк, не смущаясь, – моя практика расширилась в четыре раза. Подогнать свой жизненный путь к человеческому оказалось нелегко для многих из нас. Сейчас мы имеем дело с проблемами, которые хранили глубоко в себе на протяжении многих веков. В буквальном смысле. Вы не одиноки. Я могу помочь.

Самсон покачал головой. Никто не состоянии помочь ему. Он должен пройти через это самостоятельно.

– Вышли мне счет. Прощай, Док.

Он вылетел, как ураган, понимая, что психиатр задел его за живое.

Ну, секс переоценивали в любом случае. По крайней мере, он пытался убедить себя в этом. Были ночи, когда он верил в собственную ложь, но это никогда не длилось долго.

По правде говоря, он любил секс… в большом количестве… но ни одной из самых сексуальных вампирш больше не удавалось его возбудить. Как бы сильно он не пытался – у него не стоял.

Он никогда не слышал, чтобы такое случалось с другими вампирами. Сексуальная мужественность была в первую очередь неотъемлемой частью их сущности. Стать импотентом – чуждое понятие в вампирском мире.

Только люди становились импотентами. Если новости об этом станут распространяться, то он потеряет всяческое уважение от своих коллег. Это недопустимо.

В конечном счете он сдался, и, месяц спустя, назначал новую встречу в надежде, что этот шарлатан сможет хоть что-нибудь сделать для него.

Самсон моргнул и отогнал воспоминания последних девяти месяцев. Сегодня у него день рождения. Он постарается хоть немного повеселиться.

Он прошел от своего кресла к барной стойке, находящейся в противоположном конце элегантной гостиной, и налил стакан любимой группы крови. Затем выпил залпом, как человек стопку Текилы… только без соли и лайма.

Густая жидкость обволокла горло и облегчила жажду, одновременно притупляя голод другого свойства. Ладно, никаких других удовольствий сегодня он не получит.

Одно и тоже последние двести и семьдесят шесть ночей.

Не то, чтобы он подсчитывал.

Жажда крови пропала, а вот остальные потребности его тела, были подавлены только на время, и не будут удовлетворены.

Иногда ему хотелось напиться и забыть обо всем, но, к сожалению, вампиры не могли надираться как люди. Алкоголь не действовал на его тело. Он бы многое отдал, чтобы хоть немного сейчас опьянеть.

Самсон очень четко дал понять своим приятелем, что не хочет никаких подарков или вечеринок. Конечно, он знал, что это бесполезно, и только вопрос времени, когда они постучат в дверь.

Как ворующие варвары, они вломятся в его дом, обчистят его заначку лучших напитков… состоящую в основном из дорогостоящей четвертой отрицательной… и проведут часы бодрствования за старыми историями, которые он уже слышал сотни раз.

Они устроили вечеринку-сюрприз, когда ему исполнилось двести лет, и сегодня, на его двухсот тридцати семилетний день рождения, все будет так же, как тогда, и практически с теми же действующими лицами.

В ожидании неизбежного вторжения в свою личную жизнь он надел щегольские черные брюки и темно-серую водолазку. За исключением печатки, он не носил украшений.

Звонок телефона разорвал тишину в доме. Он взглянул на часы, висящие на стене, и увидел, что уже почти девять вечера. Как он и думал, парни в пути.

– Да?

– Привет именинник. Ну что зависаем?

Не самый лучший выбор слов, определённо нет.

– Что это такое, Рикки? – несмотря на свое ирландское происхождение, он заимствовал много калифорнийских выражений и теперь выражался скорее, как отпетый серфингист и завсегдатай пляжей, а не как ирландский парень, каким был в глубине души.

– Я просто хотел пожелать тебе отличного дня рождения и узнать, что ты собираешься делать сегодня ночью. – Самсон действительно не понимал, почему Рикки должен продолжать притворятся. Разве он не знал, что сюрприз по случаю вечеринки в честь дня рождения уже был раскрыт?

Самсон перешел сразу к делу:

– Когда все приедут?

– Что ты имеешь ввиду?

– Во сколько, вы ребята, собираетесь удивить меня вечеринкой в честь дня рождения?

– Как ты узнал? Неважно. Ребята хотели, чтобы я убедился, что ты дома. Поэтому не выходи никуда. И если другой сюрприз прибудет раньше нас, удержи ее там.

Ну вот опять. Он должен был догадаться. И подавил свой гнев.

– Ребята, когда вы уже поймете, что мне не нравятся стриптизерши?

Никогда не нравились, и не будут.

Рикки улыбнулся.

– Да, да, но она особенная. Не просто стриптизерша. Она оказывает дополнительные услуги.

Захочет ли он принять эти услуги? Крайне маловероятно.

– Я думаю, она сделает кое-что для тебя, ты знаешь, о чем я. Она хороша, так что дай ей шанс, ладно? Это для твоего же блага. Все не может так продолжаться. Холли сказала…

Самсон оборвал его. Вот тебе и развлекся сегодня вечером.

– Ты сказал Холли? Ты что, совсем идиот? Она самая большая сплетница подземного мира! Я сказал тебе по секрету. Как ты мог? – Его ноздри раздулись, а глаза сузились.

Клыки выдвинулись изо рта, вид которых мог бы заставить бежать без оглядки чемпиона по борьбе до самого вторника. Но Рикки не был борцом, и его не так-то легко было напугать. Он не бежал бы даже до понедельника.

– Осторожнее, когда говоришь о моей подруге, Самсон. Она не сплетница. И кроме того, она посоветовала эту стриптизершу. Это ее подруга.

Прекрасно! Подруга Холли. Конечно, это должно сработать!

Самсон все еще кипятился, но понимал, что уже слишком поздно, чтобы все отменять.

– Ладно.

Он бросил трубку, не давая Рикки шанса развить эту тему.

Замечательно! Теперь Холли знает о его небольшой проблеме, вскоре весь подземный мир Сан-Франциско узнает. Он станет посмешищем всех кланов, мишенью каждой шутки.

Сколько потребуется времени, чтобы распространить эту новость… день, час, пять минут? Как скоро за его спиной начнется хихиканье? Почему бы ему самому не купить одну страницу под объявление в Вампирских Хрониках Сан-Франциско, чтобы избавить ее от хлопот?

Самсон Вудфорд – жизнерадостный вампир-холостяк, у которого не встает!

* * *

Глаза Далилы Шеридан болели, но она продолжала просматривать текст контракта на предмет того, что казалось неуместным. Потирая закоченелую шею пальцами, она мечтала о массаже или, по крайней мере, пятнадцатиминутном отмокании в ванной, но ни одно из этого, скорее всего, не произойдет сегодня вечером.

– Кофе? – раздался голос Джона за ее спиной.

Она убрала за ухо длинную прядь темных волос.

– Нет, спасибо, я хочу поспать сегодня ночью. Последние несколько ночей у меня бессонница. Я, наверное, до сих пор живу по Нью-Йоркскому времени.

Ее взгляд сосредоточился на мониторе компьютера.

Накануне вечером она почти не сомкнула глаз, несмотря на удобный матрас. За те несколько часов, что она смогла поспать, ее замучили сновидения, в которых не было ни капли смысла.

Большой, просторный офис был почти пуст. Единственные, кто остались, это они двое. Джон Риардон был главным бухгалтером общенациональной частной компании филиала в Сан-Франциско, где Далила проводила проверку.

– Ага. Я понимаю, что ты имеешь ввиду. Не можешь спать не в своей постели, вот в чем дело, верно? – В голосе Джона слышалось сочувствие.

– По крайней мере, они поселили меня в корпоративной квартире, а не в отеле. Меня не тревожит обслуживающий персонал.

Это правда, она остановилась в уютной квартире, которая принадлежала компании, но разве это имело значение, если она в любом случае не могла заснуть? До ее поездки в Сан-Франциско у нее никогда не было проблем с бессонницей.

Напротив, она была известна тем, что могла спать где угодно и когда угодно, как только положит голову на подушку. Ей даже не требовалась подушка.

Далила потерла глаза и посмотрела на часы. Было уже девять вечера. Она почти чувствовала себя виноватой, что засиделась так долго. Джон настоял, что пробудет здесь столько же, сколько и она.

Он не хотел оставлять ее в офисе одну. Она догадывалась, что Джон нисколько не доверял аудиторам, шпионящим везде. И правильно делал. Она бы не назвала это шпионажем, поскольку у нее были все полномочия. На самом деле, ей дали конкретные инструкции. Она была здесь, не просто чтобы проверять филиал компании, а исследовать некоторые нарушения. Далила была уверена, что Джон понятия об этом не имел.

Ему сказали, что это одна из обычных проверок, проводимых головным офисом регулярно.

– Прости, Джон. Я уверена, что ты готов идти домой.

Она обернулась к нему. Опираясь на край одного из столов, он поднес чашку с кофе к губам. Его серый костюм, казалось, плохо сидел, а воротник рубашки выглядел потертым.

Он был довольно высоким и приличным, как для бухгалтера. Скучный, мягкий, но не уродливый.

Он, возможно, не был благодарен, что пришлось остаться в офисе так долго. Ну она, в любом случае, сильно вымоталась, поэтому стоит закончить работу, хотя и знала, что скорее всего будет ворочаться всю ночь, несмотря ни на что.

– Готова?

Облегчение промелькнуло в его глазах, когда она кивнула. Ему потребовалось всего две секунды, чтобы надеть куртку и захватить портфель.

Конечно, он спешил уйти отсюда. Она не винила его. Его ждет семья. А кто встретит ее дома? Его даже домом трудно было назвать. Не то чтобы дом стал бы более приветливым, чем корпоративная квартира. Никто ее не ждал. Ни мужчина, ни друзья… даже нет кошки или собаки.

После выполнения задачи она вернется в Нью-Йорк, и станет больше гулять и ходить на свидания.

Это ее план. Отличный план, один их тех, которые она составляла в каждую из ее командировок в другие города, а затем их быстро забывала, когда возвращалась домой. На этот раз она не шутила. Действительно.

Но сейчас все, что она хотела, взять немного еды на вынос и пойти спать. Джон оказался достаточно любезен, чтобы подбросить ее к Китайскому кварталу, где она могла купить немного еды по пути назад в квартиру.

Даже при том, что раньше она уже была в китайском квартале, ее умение ориентироваться было гораздо меньше развито, чем способность к математике.

В течение дня ей это еще как-то удавалось, но в темноте она терялась, когда дело доходило до поиска пути.

Начался мелкий дождь, и ей не хотелось бродить вокруг слишком долго. Она зашла в ближайший китайский ресторан, который встретила. В нем оказалось почти пусто.

Женщина пыталась проводить ее к столику, но Далила отмахнулась от нее.

– Только еду на вынос, пожалуйста.

Администратор протянула меню. Далила быстро просмотрела, стараясь не сильно долго задерживать пальцы на липкой пластиковой обложке. Меню предлагало слишком много вариантов.

Сколькими различными способами можно приготовить говядину? Говядина с побегами бамбука, говядина с грибами, пряная говядина. Хватит уже. Она действует наверняка.

– Мне говядину по-монгольски с бурым рисом, пожалуйста.

– Бурый рис готовится десять минут.

Китаянка была приветлива, как гадюка, и столь же симпатична. Если она решила, что Далила изменит свой выбор в пользу белого риса из-за ее взгляда, то ей не повезло.

– Хорошо. Я подожду.

Далила опустилась на один из красных пластиковых стульев, стоящих у двери. Это ее первая командировка в Сан-Франциско. Как независимый подрядчик, она обычно выполняла специальные проверки вверх и вниз по восточному побережью и редко путешествовала далеко от дома.

Когда регулярные проверки со стороны главного офиса выявили некоторые отклонения в филиале Сан-Франциско, они решили задействовать кого-то, у кого нет никаких связей с сотрудниками на Западном побережье, и наняли человека со стороны.

Это умно. Аудиторы могли наладить отношения с персоналом, где проходила проверка. Постоянная смена ревизоров хорошая идея.

Если кто и мог узнать, где собака зарыта, то это Далила. Ее специальность – судебно-бухгалтерская экспертиза.

Это не так интересно, как работа в полиции, но, вероятно, самая захватывающая область в бухгалтерском мире, если такое вообще возможно. Звучит противоречиво для некоторых, но не для нее.

И, между прочим, она вела весьма неплохо зарабатывала в качестве независимого консультанта.

Это расследование не должно доставить много проблем. Но норма амортизации основных средств была превышена, а это значило, что-либо кто-то был абсолютно некомпетентен, либо пытался обмануть компанию.

Как, она еще не знала, но скоро узнает.

Далила устала и понимала, что должна хорошо выспаться ночью, но также она боялась ложиться в постель. Некоторые из ее старых кошмаров опять вернулись и смешались с новыми.

Они не давали знать о себе несколько месяцев, но после прибытия в Сан-Франциско несколько дней назад, ее ужасные сны начали всплывать.

Они всегда повторялись. Старый французский фермерский дом, где они жили больше двадцати лет назад, когда ее отец принял предложение на двухлетнюю стажировку за границей в качестве приглашенного профессора. Лавандовые поля вокруг имения. Детская кроватка. Молчание. А потом лица родителей. Слезы на лице матери. Боль.

Но на этот раз сны смешались с другими, еще более непостижимыми.

Викторианский дом, выглядящий зловеще при проливном дожде. Свет, льющийся только из одного окна, в других была тьма. Она бежала быстрее и быстрее. Ближе к дому, в безопасное место. Она не смела оглянутся. Он все еще был там, все еще преследовал ее. Руки сомкнулись на ее плечах. Тогда внезапно ее кулаки заколотили тяжелую дубовую дверь. Кто-то уступил дорогу. Она споткнулась и упала. В теплоту, мягкость, безопасность. Дом.

– Говядина по-монгольски, бурый рис. – Женский голос прервал ее воспоминания о сне. Далила заплатила за заказ и взяла еду. Она замерла у двери.

– Черт.

Дождь только усилился. Она оставила зонтик в квартире, думая, что он не понадобится сегодня. И вместо того, чтобы надеть пальто, выбрала легкую куртку. Ну, это оказался плохой выбор.

Все говорили ей, как непредсказуема может быть погода в Сан-Франциско, и теперь она убедится в этом лично. В прогнозе погоды не предвещали дождя до конца недели.

У нее не осталось иного выбора, кроме как смело встретить его. Далила знала, что находится недалеко от квартиры, всего в трех кварталах.

Оставаясь недалеко от зданий, она начала бежать по тротуару, затем повернула на следующую улицу, и прошла еще один квартал. Квартира не должна быть далеко.

Она осмотрелась кругом, но из-за ливня не могла ничего рассмотреть. Еще одним кварталом дальше?

Ее одежда уже промокла насквозь, и ей придется принять душ, чтобы опять согреться. Где, черт возьми, она находилась? Она завернула за угол и обнаружила, что опять находится в каком-то переулке.

Он был ей совсем не знаком, но, так же, как и проливной дождь, это не было самой большой проблемой Далилы.

Проблемой был парень, идущий навстречу. И хоть рассмотреть его было трудно, Далила могла поспорить на свою пенсию, что он появился не за тем, чтобы одолжить ей зонтик.

Его внушительное телосложение вырисовывалось на фоне тусклого света, отбрасываемого уличным фонарем позади него. Холод его взгляда проник в ее тело, когда слабый отблеск от окна слева осветил его лицо. Сморщивающий кожу шрам не добавлял ей уверенности.

Далила посмотрела туда, откуда только что пришла. Но, не успела она сделать и пары шагов, как рука опустилась ей на плечо, резко дергая назад.

Внезапный толчок заставил ее потерять равновесие. Она поскользнулась на мокром тротуаре, ее ноги подкосились. Еда упала на землю, пока она старалась вернуть равновесие и приготовится к падению. Рука сжала ее плечо сильнее, когда она закричала и попыталась отбросить ее, в результате чего она оказалась лежащей на асфальте. Он наклонился, чтобы поднять Далилу.

Девушка повернула голову. Наконец она могла отчетливо рассмотреть его, достаточно четко, чтобы при необходимости иметь возможность опознать нападающего. Это был мужчина кавказкой национальности, и ему было где-то около сорока. Жестокость и желание обрушить ее на девушку ясно читались на его лице.

Далила не могла позволить ему затащить себя в какую-то темную дыру. Первый урок выживания – не дать нападающему переместить жертву на другое место.

Она должна бороться здесь, где у нее будет шанс привлечь внимание прохожих.

Тщетная надежда!

В такой ливень вряд ли кто-то выйдет на улицу. Даже собака.

Он поднял ее, ухватив за воротник куртки и ослабив болезненную хватку на плече.

Далила быстро втянула руки вовнутрь, выскользнув таким образом из своей одежды и оставив ткань в руках у мужчины. Вот теперь у нее появилась возможность дать отпор. Он был ошеломлен, и у девушки появилась пара секунд преимущества. В колледже она занималась бегом, и сейчас это было как нельзя кстати, хотя скользкий асфальт этому никак не способствовал – также, как и ее туфли на высоких каблуках.

Однажды, тщеславие ее погубит.

Делая шаги побольше, Далила побежала на соседнюю улицу, ее стройные, но сильные, ноги отталкивались от земли с таким отчаянным рвением, которое было просто невероятным для ее маленького тела. Мужчина не отставал. И он был быстрее. Ей приходилось выжимать из себя все, на что она только была способна. Ее дыхание ускорилось, а легкие требовали больше кислорода.

Рассматривая территорию впереди, она приняла молниеносное решение и повернула направо. Отчаянный взгляд через плечо подтвердил, что мудак все еще ее преследовал.

Оглядев улицу, она заметила несколько зданий в Викторианском стиле через дорогу. Все они были неосвещенными, кроме одного. Один из домов показался ей странно знакомым, залитый ярким светом, исходившим из гостиной.

Это ее шанс, возможно, единственный. Ни на секунду не сбрасывая скорости, она пересекла узкую уличку, взбежала по нескольким ступеням старого Викторианского дома и забарабанила в дверь.

– На помощь! Помогите мне!

В панике, она обернулась посмотреть назад, продолжая колотить кулаками дверь. Ее преследователь был меньше, чем в половине квартала от нее, и быстро приближался, а его лицо исказила злость. Если он доберется до нее, то обрушит на нее свою ярость, а убегать было больше некуда.