Дом братства практически сотрясался. Музыка орала из негабаритных динамиков и разливалась на весь трехэтажный в викторианском стиле особняк. Дом переполняли студенты, которые держали в руках бутылки пива или одноразовые стаканчики с крепкими напитками. В гостиной танцевали люди, а на периферии другие пытались поговорить сквозь шумы музыки.

— Ой, да ладно, Майкл, не сердись на меня. — Портия стрельнула глазками на своего однокурсника. — Я же сказала, что у отца произошла чрезвычайная ситуация прошлой ночью, и поэтому мне пришлось уйти, чтобы добраться до него. Я бы позвонила раньше, если бы смогла.

Майкл потащил ее в коридор, где было немного тише.

— Хорошо, но просто, чтобы ты знала, я не из тех, кем можно помыкать. Ты секси, Портия, но я не позволю водить себя за нос.

Портия накрыла его руку своей.

— Я знаю, Майкл. Почему бы нам не найти более тихое место? — Она повернула голову в сторону лестницы, которая вела на верхние этажи.

Когда Майкл взял ее за руку, чтобы отвести на верхний этаж, Портия ждала, что в ней вспыхнет волнение, но ничего не произошло. Она покосилась на него — хорошо сложен, на дюйм выше, и довольно красивый для двадцатидвухлетнего парня. У нее мог быть кто-то и похуже, чем Майкл. И хотя он крепко сжимал ее за руку, его прикосновение не казалось неприятным, но и искры или огня, облизывающего кожу, как во время прикосновений Зейна не было. Может быть, как только они начнут целоваться, у нее поднимется настроение. Она должна настроиться на нужный лад. Конечно, нелегко настроиться на занятие сексом.

Черт, одно прикосновение Зейна, и она уже была готова взорваться, как вулкан Сент-Хеленс. Если такой злой парень, как Зейн мог так влиять на нее, то для такого хорошего, как Майкл, это не составит большого труда. Им нужно только немного уединения и правильный настрой: темная комната, несколько свечей, огонь в камине, подушки на полу.

Черт! Она не должна мечтать о чем-то романтичном. Дело не в романтике. Ей нужно потерять девственность. Её не интересовали романтические отношения с Майклом. Интересно, он в курсе? Когда они достигли лестничной площадки, она потянула его за руку. Майкл повернулся к ней.

— Это только на одну ночь, — запинаясь, сказала она, не совсем понимая, как лучше объяснить ему, чтобы он не заинтересовался в отношениях.

— Не волнуйся, Лорен объяснила.

У Портии от шока челюсть упала.

— Что именно она сказала? — Портия надеялась, что Лорен не сболтнула лишнего. И без того было достаточно неловко.

Он ухмыльнулся, отчего на щеках появились милые ямочки.

— Не смотри так испуганно. Она сказала, что ты немного стесняешься, когда дело доходит до парней, и что ты просто хочешь сделать это один раз, чтобы преодолеть застенчивость. А так вовсе и не скажешь, но эй, я не против.

Портию передернуло, но она немного успокоилась. Лорен права, ей просто необходимо пройти через это один раз, а затем жить и ждать подходящего парня. И даже хорошо, что Майкл понимал. Таким образом, после этого не будет неловкости, и они могли остаться друзьями.

Портия посмотрела на несколько людей, которые толпились в коридоре наверху, и задумалась, знают ли они, что они с Майклом планировали, но они казались слишком занятыми своей жизнью, чтобы даже обратить на них внимание. И она была за это благодарна.

— Тогда хорошо.　

Она улыбнулась и сделала шаг к одной из спален. Кто-то сильно обхватил ее за плечи и развернул.

— Какого… — слова застряли у нее в горле.

Зейн возвышался над ней, на его лице застыла маска чистейшего гнева.

— Думала, что не найду тебя?

Не совсем, но она не думала, что он найдет ее до того, как она позаботится, ну, о деле.

— Эй! Ты кто такой? — потребовал Майкл. — Отстань от нее. Она со мной.

Зейн посмотрел на Майкла, и Портии стало его жалко. Он оказался не в лучшей ситуации, чем Эрик в руках ее отца. И она действительно не хотела, чтобы это было на ее совести.

— Она не с тобой. Так что отвали. — Зейн схватил ее за руку и потащил к одной из дверей.

— Отпусти ее! — настаивал Майкл.

Портия бросила на него умоляющий взгляд. Он пострадает, если попытается сразиться с Зейном. И хотя она хотела сама накинуться на Зейна, знала, что сначала стоит успокоить Майкла.

— Все в порядке. Он работает на моего отца.

Майкл наклонил голову.

— Уверена? Я могу вызвать полицию.

Портия затрясла головой.

— Нет, пожалуйста, не надо. Мой отец лишь сильнее разозлится.

Наконец-то, Майкл кивнул. Он бросил на Зейна раздраженный взгляд и затем ушел прочь. Зейн распахнул ближайшую дверь. Целующаяся парочка с визгом вскочила с кровати.

— Ты ослеп? Эта комната занята! — проорал парень.

— Вы, оба, вон, — приказал Зейн и дал понять, что не приемлет отказа. — Я не собираюсь повторять дважды. — Его суровое выражение лица только подчеркивало тот факт, что он не блефовал.

Двое студентов выскочили из комнаты. Зейн захлопнул за ними дверь и повернул замок. Щелчок. Она осталась с ним наедине. И он не был счастлив. О нет, он в бешенстве и, судя по всему, сорвется в любую секунду.

* * *

Зейн больше не мог сдерживать гнев, и его клыки удлинились. Портия чуть не скрылась в одной из спален с тем парнем. Боже, он даже не хотел завершать эту мысль, потому что образ, как парень ласкает ее, заставлял его кровь закипать от ярости. И оказавшись там, он не смог держать себя в руках.

— Какого черта ты делаешь? — обвинил он Портию, не сумев остыть.

В знак неповиновения Портия гордо подняла голову и зыркнула на него гневным взглядом.　

— Не твое дело!　

Черт, это слышалось в ее тоне.

Зейн зарычал. Её слова только что довели его ярость до предела. Он схватил ее и прижал к двери, а затем навалился на нее всем телом.　

— Ты — мое дело, нравится тебе это или нет.

Она с шипением выдохнула, и Зейн плотно прижал бедра к ней, его твердый член желал оказаться внутри ее мягкости.

— Ты придурок! Я могу делать все, что захочу!

— Только не в мою смену! Меня предупреждали о тебе: вечеринки, мальчики, выпивка, наркотики. — Никто не предупредил его о том, как она манила его к себе. Как сильно он ее хотел.

В изумлении она открыла рот, а глаза от шока расширились.

— Кто тебе такое сказал?

— А как ты думаешь? Твой отец. Он нанял нас, чтобы защитить тебя от самой себя. Именно это я и делаю.

Ну, не совсем, потому что, защищая ее от самой себя, не требовалось тереться об нее эрекцией. Его возбужденное тело делает это само по себе.

— Он солгал вам! Он нанял вас не для этого!

В голосе слышалась ярость, а глаза блестели от гнева.　

— Он предупреждал, что ты так скажешь.

Словно он собирался верить каждому слову, которое произнесет эта девушка. Она лишь хотела манипулировать им, и делала это с того самого момента, как он ее увидел.

— Ложь! Ты действительно хочешь знать, почему он тебя нанял? Хочешь? — Портия не стала ждать его ответа, хотя у Зейна его не было. Хотел ли он услышать ее ложь? — Он хочет держать меня подальше от парней, чтобы у меня не было шанса потерять девственность.

Зейн ответил на автомате.

— Чушь. Если ты девственница, то я ягненок. — Портия вырывалась из его хватки, но это лишь сильнее его завело. — И знаешь, откуда я это знаю? — спросил он и опустил голову, чтобы его губы оказались в дюйме от ее. — Ты не пахнешь девственницей. Даже сейчас твое тело готово к сексу. — И этот запах сводил его с ума. — Соблазнительница!

Он поспешно втянул клыки, готовясь сделать следующий шаг.

— Ты…

Но ее следующие слова были заглушены, так как Зейн накрыл ее губы своими и взял поцелуй, в котором ранее ему было отказано. Зейн не был готов к тому эффекту, который она на него оказала. Сначала она извивалась и вырывалась, даже пару раз ударила его кулаками.

Прижавшись губами, он языком провел по ее крепко сжатым губам, и Портия медленно открыла рот, впуская его. Когда он ощутил ее вкус на языке, сердце сжалось и остановилось на секунду, чтобы перезапуститься и застучать с бешеной скоростью.

Она поддалась его поцелую, наклонила голову в сторону, давая Зейну лучший доступ. Пока он исследовал ее теплый и манящий рот, почувствовал, как Портия обхватила его за шею и притянула ближе. Он одобрительно зарычал и раздвинул коленом ее ноги, чтобы потереться о ее лоно. Даже через джинсовую ткань Зейн ощущал тепло и влажность, доказательство того, что она была также возбуждена, как и он.

Зейн лизал, сосал и гладил, глубоко проникая в ее восхитительный ротик, пока она, наконец, не провела языком по его. От такого контакта, который прежде не испытывал, он затрепетал, не удержался и выпустил клыки. После чего углубил поцелуй и намеренно начал облизывать ее зубы, соблазняя Портию, чтобы та дала волю вампирской стороне.

Пульс участился, сердце в груди заколотилось. Зейн нежно провел по ее бокам руками, пока не достиг груди. Он скользнул рукой по ней, дразня соски, которые торчали сквозь одежду. На Портии не было бюстгальтера, и единственным барьером между ее кожей и его рукой оказалась ткань футболки. Зейн сначала погладил сосок, а потом ущипнул. Портия ахнула ему в рот, и в тот же миг он почувствовал острые кончики ее клыков.

— Да! — застонал он и, облизывая, провел языком по одному из клыков.

Портия разорвала поцелуй.　

— О, Боже!

Она изумленно уставилась на Зейна. Никто никогда не лизал ее клыки?

— Дай мне их облизать, — зарычал он и снова к ней наклонился.

Клыки являлись главной эрогенной зоной, а когда лижешь чужие клыки, то испытываешь невероятные эротические ощущения, за исключением тех ощущений, которые испытываешь при полноценном сексе. Разве Портия не знала этого? Он отстранился от нее.

— Никто не облизывал тебе клыки?

Она покачала головой и опустила глаза, словно смущаясь.

— Я никогда не целовалась с вампирами.

Он понял. С человеком она не сможет полностью отпустить себя и позволить клыкам появиться. Но с ним… Зейн снова припал к ее губам и на этот раз намеренно очень медленно провел языком по ее клыкам, лаская и гладя. Она застонала, и это был самый чистый звук, который он когда-либо слышал. Такой красивый и невинный. И Зейн хотел услышать его снова, поэтому продолжил свою чувственную муку.

Между тем Портия ласкала его шею, одной рукой она потянулась к его голове, чтобы провести рукой по лысине. Зейн задрожал от ее прикосновений. Женщины, с которыми он спал, редко ласкали его, а если и делали, то держали подальше руки от его лысой головы и концентрировались на областях ниже. Но по какой-то причине прикосновение Портии ощущалось интимно. Когда она скользнула ладонью к его плечу, он вернул ее руку обратно к голове. Она поддалась и нежно провела рукой по его голове еще раз. Он застонал от удовольствия, прерывая поцелуй.

— Займись со мной любовью, — прошептала она. — Пожалуйста. Я хочу, чтобы ты лишил меня девственности.

Её слова тут же его остудили. Он посмотрел на нее с подозрением.

— Целуешься ты не как девственница, так что кончай это спектакль.

— Это не спектакль! — закричала она, ярость затмила ее зеленые глаза. — Я девственница!

Её учащенное сердцебиение стучало у него в ушах, и он мог отчетливо ощутить запах крови, бегущей по ее венам, чтобы окрасить ее щеки в восхитительный румянец — почти девственный румянец.

Зейн заметил, что она отвела взгляд, словно стеснялась. Он позволил инстинктам телохранителя взять вверх и вести его, Зейн искал в языке ее тела ложь, но ничего подобно так и не нашел.

Медленно он начал качать головой. Она не могла говорить правду. Все в ней кричало о страсти, похоти, желании. Может ли девственница вызывать такие чувства?

— … и я должна потерять девственность, прежде чем мне исполнится двадцать один или… — она закрыла глаза, когда запнулась и зарыдала. Когда она открыла глаза и подняла голову, то смотрела на Зейна с таким… смирением.

И в этот самый момент он почувствовал. Почувствовал ее невинность, чистоту и нерешительный ответ на его поцелуй. Неужели она, правда, девственница? Мог ли он так облажаться, просто потому что видел перед собой только женщину, которая его искушала? Поэтому он не мог увидеть в ней девственницу? Что если она говорила правду? Не так много времени, прежде чем её тело застынет в одном состоянии навечно. И если она говорила правду, и сейчас она девственница…

— Ты навсегда останешься девственницей, — закончил он за нее предложение.

Она медленно кивнула, и кивок был слишком серьезным, чтобы отклонить его утверждение. Проклятье! Портия говорила правду. Он видел это в выражении ее лица, в том, как она крепко сжимала губы, стараясь не заплакать.

Черт! Черт! Черт! Он не лишал девушек девственности и уж точно не начнет сейчас.

— Прошу. Мы сделаем это всего лишь раз, обещаю, — умоляла она.

Она шутит? Если он хоть раз окажется внутри нее, то захочет сделать это снова, снова и снова. Разве она этого не понимала? Зейн покачал головой.

— Нет.

Портия задрожала от его резкого отказа, и быстро обхватила себя за талию.

— Ты должен мне, поскольку только что разрушил мои шансы с Майклом.

Зейн с яростью выдохнул.

— Ты собиралась переспать с этим юнцом?

— Ты мог бы сделать это намного лучше, чем он!

Член Зейна полностью согласился с ее заявлением, но Зейн не собирался слушать этот развратный отросток.

— Тогда почему ты этого не сделаешь? Ты точно не боялся целовать меня! — обвинила она и опустила глаза к его паху.

Здорово! Конечно, она знала, что он был возбужден, и теперь использовала это против него.

— Поверь, ты не хочешь, чтобы я стал твоим первым. Ни одна женщина в здравом уме не захочет этого.

Он не проявлял нежностей и доброты. Он совсем не тот парень, который мог лишить девушку девственности.

— Мой двадцать первый день рождения через пять недель. У меня совсем нет времени, — умоляла она со слезами на глазах.

Зейн отвел взгляд, не позволяя проявить участие. Это не входило в его работу. Напротив, его работа заключалась в том, чтобы держать ее подальше от вечеринок, выпивки и мужчин.

— Я не могу тебе помочь.

— Ненавижу тебя.

Он кивнул. Хорошо. Пока она ненавидит его, по крайней мере, не станет снова просить уложить в постель. Не то, чтобы это все равно имело большое значение. Теперь, когда он попробовал её и почувствовал реакцию своего тела, он будет чертовски далеко держать свои руки от Портии.

— Я забираю тебя домой.

— Нет! — В ее голосе снова послышался вызов.

Зейн зыркнул на нее.

— Ты здесь не останешься.

Портия в ответ бросила на него взгляд.

— Я не собираюсь оставаться девственницей в свой двадцать первый день рождения, и если ты этого не сделаешь, тогда я найду кого-нибудь другого.

— Только через мой труп! — зарычал он.

— У тебя нет права голоса.

— Я твой телохранитель, а, следовательно, есть.

— Говоришь прямо, как мой отец, но у него тоже нет права голоса. Ты хоть представляешь, на что он меня приговаривает? На жизнь полную боли! Я не хочу этого!

Зейн вздохнул. Может между Портией и ее отцом возникло недоразумение.

— Возможно, он не знает о последствиях.

— Он сам признался в этом! И ты не лучше него, иначе бы помог мне!

— Помог тебе? — Он наклонил голову. — Не думаю, что ты понимаешь, крошка. Во мне нет нежности, и уж точно не вхожу в число тех, кто связывается с девственницами. Когда дело доходит до секса… — Он провел рукой по лысой голове.　- Я грубый. Я жестко трахаюсь. Думаю только о себе, мне будет плевать, нравится тебе или нет.

Зейн отвел взгляд, чтобы Портия не увидела в них ложь. Да, он грубый, но с ней он мог быть нежным, он бы захотел увидеть, как она наслаждается актом.　Для нее он мог бы это сделать. Но Зейн не хотел, чтобы она это знала, потому что этого никогда не случится. Если он возьмёт Портию, то поглотит и уничтожит её, а потом, когда она захочет уйти, он не сможет отпустить её, заставит остаться с ним, лишь единожды её вкусив. Не стоит искушать судьбу и заходить дальше.

— Не имеет значения, понравится мне или нет.

Он покачал головой.

— Не говори так. Ты понятия не имеешь о том, что собираешься пропустить.

— Тогда покажи мне, — бросила она вызов.

Зейн сжал кулаки.

— Сказал же, не могу. — Он не только навредит ей, но и предаст доверие своего босса и коллег. А если потеряет Службу Личной Охраны, лишится семьи. Останется один, потому что, не смотря ни на что, Портия его бросит. Она молода, у нее вся жизнь впереди, и есть выбор. А он лишь средство достижения цели. Как только она решит свою проблему, бросит его и найдет себе кого-то более подходящего.

Заметив одинокую слезинку, катившуюся по ее щеке, внутри Зейна растеклась тупая боль. И прежде чем она достигла области сердца, он схватил Портию за руку и вывел из комнаты и из дома братства. На обратном пути она не проронила ни слова. Только ее глаза говорили с ним. И Зейну совсем не понравилось то, что он услышал.

Он ее разочаровал.

Но если он поддастся желаниям, то разочарование будет куда сильнее. Для них обоих. И боль длилась бы дольше. Возможно, вечность.