Легкие словно горели, но Протия не перешла на шаг, она продолжала бежать. Ей нужно было скрыться от Зейна, от правды и боли. Горячие слезы текли по щекам, но она не обращала на них внимания. Она не могла остановить их так же, как не могла остановить водопад, льющийся с горы.

Зейн ошибался. Она не могла быть дочерью Мюллера. Дочерью чудовища. Чудовища, которое сотворило ужасные вещи с Зейном и другими пленниками.

Она не могла поверить, что близкий ей человек мог быть способен на такую жестокость. И меньше всего она ждала этого от человека, подарившего ей жизнь, от собственного отца.

Она покачала головой, отчего волосы прилипли к влажным щекам.

Вздрогнув, она вспомнила выражение лица Зейна, его взгляд, она никогда не забудет. В его глазах она увидела желание убить. Она видела это раньше. Каждая частичка любви, в которой он признавался ей, так быстро испарились. Все что осталось — это ненависть, ярость и злость. И отвращение.

От воспоминаний к горлу подкатила желчь. Он смотрел на нее с отвращением. И по выражению лица Зейна можно было так легко прочитать все его мысли. Он сожалел, что прикасался к ней, занимался любовью и признался в любви.

Живот Портии свело от боли, когда другая волна рыданий нахлынула на нее. Зейн любил ее. Как теперь мог так сильно ненавидеть?

Портия упала на колени, приземлившись на свежевыпавший снег. Зейн значил для нее все. Он так много обещал ей своими прикосновениями, поцелуями, словами любви и нежностью. Она видела это в его глазах. Это было правдой. Он смеялся с ней, чего ранее Портия за ним не замечала. Он стал совершенно другим человеком. Она сделала это, помогла открыть его сердце. Теперь он закрылся от нее. Стал холодным. Он назвал ее злым семенем. Но она никогда бы не подумала, что он будет угрожать убить ее из-за того кем она была. Только не Зейн, не ее Зейн.

Разве он не помнил, что внутри него ее кровь, а в ней его? Разве он не помнил, как они занимались любовью? Насколько интимной и сильной стала их любовь? Как он мог все это отодвинуть в сторону?

Портия закрыла руками лицо и зарыдала. Никто не услышит ее здесь. Никто не спросит, почему она так плачет, как будто кто-то умер.

Он прогнал ее, даже слушать не стал, не задумываясь о последствиях. У него даже не было времени подумать о них. Зейн принял решение, как только увидел фотографию ее отца. У нее не было ни малейшего шанса.

Портия почувствовала, как холод проникает сквозь кожу и кости, только усиливая чувство утраты. Зейн не любил ее. А любил ли вообще? Если действительно любил бы, разве смог так поступить? Смог ли обрушить на нее столько ненависти и гнева? И как она будет жить дальше? Ее сердце болело за единственного мужчину, который пробудил в ней чувства. Зейн был ее сердцем, ее любовью и жизнью. Портия мечтала о жизни с ним.　Вечная жизнь, собственная семья, наполненная смехом и любовью, страстью и желанием. Именно такими стали для нее последние два дня.

Грудь болела, место, где он её укусил горело, словно его опалило пламя кузнеца. Желание почувствовать его снова захватило ее и усилило боль в груди. Любовь Зейна была похожа на кокон. Без нее она чувствовала себя уязвимой и потерянной. Ничто больше не имело значения. Может, если она останется здесь, в снегу, и позволит стихиям забрать к себе, сможет забыть боль в сердце. Если бы она была человеком, просто заснула в снегах и больше никогда не проснулась бы, но тело полукровки не позволит этому случиться. Оно заставляло идти дальше, шаг за шагом и продолжать двигаться. Инстинкт выживания оказался сильнее воли.

Замерзшая и дезориентированная, Портия шла по снегу, не заботясь о том, куда несли ее ноги. Может, если она закроет сердце, то боль пройдет.

Не прошла.

Как другие женщины справлялись с этим? Как они справлялись с тем, что их отвергал мужчина, которого они любили? Как поступала Лорен? При мысли о подруге, Портия снова закрыла глаза и разрыдалась. Сейчас ей так необходим друг рядом. Ей нужно было услышать от кого-то, что все наладится, что она переживет это и вскоре забудет Зейна, забудет, что любила его. Портии нужна была помощь.

Портия не знала, как долго бродила по лесу, когда, наконец, выбралась на дорогу.

Машин практически не было. Она держалась в тени деревьев, пока не поняла, что делать. Портия встала на обочину и подняла большой палец. Первый же пикап остановился. Она без колебаний схватилась за ручку и открыла дверь. Водителем оказался мужчина лет сорока. Он обнадеживающе посмотрел на нее, и Портия уселась на пассажирское сиденье.

— Куда, милая?

— Просто поехали.

Она мгновенно почувствовала его намерения, но это не имело значения. Он к ней не прикоснется.

«Ты внезапно захотел поехать в Сан-Франциско. Меня ты больше не видишь. Меня здесь нет. Просто езжай».

Она вкладывала эти мысли в его разум, пока он не отвернулся от нее, словно Портии и вовсе не было, а затем завел машину. Пока она все больше отдалялась от хижины Зейна и Тахо, ее сердце продолжало тихо обливаться слезами. Ничто в жизни не ранило Портию так сильно, как потеря Зейна. Без Зейна ей не на что было рассчитывать.

Она повернулась к окну и в его отражении увидела себя в темноте. Портия этого не заслужила. Каким-то образом ей придется доказать, что она не дочь монстра. И тогда Зейн снова ее полюбит.