Расхаживая по комнате, Самсон кивком показал друзьям, Габриэлю и Амору, занять места в кабинете.

— Его нужно наказать, — начал Габриэль.

Амор тряхнул темноволосой головой.

— Не согласен. Накажем его, и он точно сорвется.　

— Преступление такого рода не должно остаться безнаказанным. — Габриэль бросил умоляющий взгляд в сторону Самсона, молча прося поддержки.

— Я не говорю, что мы ничего не должны делать с Зейном, но если его тут же наказать, он может переступить черту. Ему нужна реабилитация, — пояснил Амор.

Их прервал короткий стук в дверь.

— Заходи, — ответил Самсон, поняв, кто стучит.

Дверь открылась и, громко стуча байкерскими ботинками по деревянному полу, в кабинет вошёл Томас. Он смущенно улыбнулся, когда снял кожаные перчатки и засунул их в карман куртки. Затем провёл пальцами по своим светло-песочным волосам, придавая им объем после шлема.

— Простите за опоздание, возникли проблемы с мотоциклом.

Самсон кивнул на диван, и Томас, одетый в кожаную куртку, рухнул на него, от чего сиденье скрипнуло. Его наряд из кожи прибавлял пятнадцать фунтов к его весу.

— Я думал, твой Дукати в отличном состоянии, — удивился Амор.

— Я не брал Дукати. Я примчался на R6.

— На этой развалюхе, — сказал Габриэль, качая головой.

— Он принадлежит эпохе Второй Мировой Войны, — поправил Томас. — Я чиню его уже последние два месяца.

Самсон ухмыльнулся. Страсть Томаса к мотоциклам была легендарной, и он проводил каждую свободную минуту, возясь с одним из своих многочисленных приобретений.

— Как бы мне не хотелось обсудить твой талант механика, но у нас есть более насущные темы для разговора.

Томас кивнул.

— Что мы будем делать с Зейном?

— Амор предложил реабилитацию, а не наказание.

— Что ты под этим подразумевал? — обратился Самсон к Амору.

Амор сел на край стула.

— Мы должны внести в его жизнь мягкость.

— Извини? — Габриэль с замешательством посмотрел на друга, шрам на его лице, который шел от уха до подбородка, изогнулся в то же время.

Томас усмехнулся.

— Проявишь к нему мягкость, и он разнесет ее в щепки.

— Он плюнет тебе в лицо, — согласился Самсон.

В голубых глазах Амора появился блеск.

— Он не плюнет в лицо твоей дочери.

Самсон даже не старался подавить громкий стон. После того как Зейн ушёл, Далила сразу же рассказала Самсону, что Изабель его укусила. Первый укус полукровки — значимое событие. Это означало, что его дочь выбрала себе наставника, крестного отца.　Только Самсон надеялся, что она выберет кого-то вроде Габриэля или Амора, или лучше Томаса, который был наставником Эдди, молодого вампира под его покровительством, но точно уж не Зейна. Однако уже ничего не вернешь назад. Изабель попробовала на вкус кровь Зейна, и теперь инстинктивно будет тянуться к нему, чтобы попросить совета.　Хотя Самсон и Далила были основными воспитателями Изабель, но Зейн сыграет важную роль в ее жизни.

— А это значит, что важно сейчас с ним разобраться, прежде чем вся ситуация выйдет из-под контроля. Я не могу позволить, чтобы около моей дочери был человек, слетевший с катушек.

— Никто этого не хочет, — Габриэль стащил ленту, стягивающую волосы в «конский» хвост и заёрзал на сиденье.

— Тогда ваши предложения, — сказал Самсон и нетерпеливо кивнул Амору.

— Для начала, больше никаких опасных заданий. Ты был прав, что отстранил Зейна от его нынешнего задания. Ему не стоит все время находиться в боевом режиме. Нам придётся научить его отвечать на агрессию не насилием.

— Интересно, — фыркнул Габриэль. — Удачи тебе с этим.

Томас покачал головой.

— Давайте посмотрим правде в глаза: лишите жизнь Зейна насилия, и его раковина рухнет. Насилие — единственная вещь, которая поддерживает в нем жизнь.

Самсон поднял руку.

— Возможно, Амор что-то знает. Что у тебя еще есть?

— Ему нужно походить к Дрейку.

— Ты хочешь, чтобы он согласился пойти к мозгоправу? — Габриэль покачал головой.

— Хорошо это не кончится. Просто убедись, что меня нет поблизости, в то время когда ты ему об этом скажешь, потому что я предпочитаю, чтобы моя голова и дальше оставалась на плечах.

— А я и не говорил, что будет легко заставить Зейна пойти к Дрейку, — сказал Амор, пожав плечами. — Мы просто должны убедиться, знает ли он, что поставлено на карту, если не пойдет.

Самсон перестал вышагивать.

— Ты прав. Метод «кнута и пряника». Покажи ему, что он может иметь, а затем пригрозим это забрать. Должно сработать.

— И что мы собираемся отнять? — спросил Габриэль.

— Его работу.

— Деньги его мало интересуют, — возразил Габриэль.

Его заместитель, безусловно, прав. Любой вампир, проживший здесь несколько десятилетий, накопил достаточно денег, вложившись в активы с низким риском, такие как недвижимость или облигации. А зная Зейна, он, скорее всего, выбрал более рискованный путь и сколотил состояние.

— Он не из-за денег работает на нас, — объяснил Самсон. — Мы его семья. Он нуждается в нас. Так же, как и мы в нем.

Каждый сотрудник Службы Личной Охраны важен и составляет внутреннее ядро, состоящее из Амора, Габриэля, Томаса, Зейна, Иветт, Куина и его самого, которое жизненно необходимо для выживания компании. Они были движущей силой.

— Верно, — сказал Габриэль, медленно кивнув. — Тогда у меня есть предложение. Нужно вызвать из Нью-Йорка Куина. Он очень близок с Зейном, и привёл его к нам. Если кто и может повлиять на Зейна, то только Куин. Он знает, что движет Зейном.

— А кто будет работать в главном управлении в Нью-Йорке, пока его не будет? — спросил Самсон.

— Нью-Йорк — хорошо отлаженный механизм, он работает сам, — уверенно заявил Габриэль.

— Я так думаю, это значит, что посади обезьяну во главе компании, и все равно она будет работать? — усмехнулся Томас.

— Почти, — кивнул Габриэль. — К сожалению, у меня кончились обезьяны. Потому придется использовать кого-то выше в пищевой цепочке.

— Кого ты имеешь в виду? — спросил Самсон.

— Куин как-то упоминал о вампире, который подает надежды. Его зовут Джейк, и он работал с Куином последние шесть месяцев. Он может быть готов к тому, чтобы взять на себя немного больше ответственности.

— Куин поручится за него? — спросил Самсон, обдумывая слова Габриэля.

— Он ответственный и амбициозный.

— Отлично, пусть так и будет, — согласился Самсон. — Позвони и проинформируй Куина. Теперь нам нужно занять Зейна. У нас есть бумажная работа, которую мы могли бы ему поручить?

Габриэль отрицательно покачал головой.

— Ничего нет. Я мог бы сдвинуть людей, хотя… — Почесав голову, он продолжил. — У нас только что появилась работа няньки.

— Няньки? — повторил Амор.

— Я должен услышать про это, — пробубнил себе под нос Томас.

— Пара вампиров переехала сюда около полугода назад. Отец с дочерью полукровкой. Она дружит с дочерью Джи. Посещает Университет Сан-Франциско. Ее отец уезжает в командировку на две-три недели, и мы нужны ему, чтобы нянчится с ней двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

— Она ходит в университет и нуждается в няньке? А где ее мать? — спросил Самсон.

— Погибла в автокатастрофе полгода назад.

— Но девочке, сколько лет восемнадцать, девятнадцать? — задал вопрос Амор, замешательство читалось на его лице, когда он смахнул с плеч назад темные волосы.

— Двадцать, почти двадцать один, — сообщил Габриэль.

— Но, по словам ее отца, она бунтарка: вечеринки, парни, выпивка и беспорядочные связи. Она стала себя так вести после смерти матери. Он боится, что она на грани нервного срыва. Очень беспокоится и боится оставлять ее одну. Она может навредить себе.

— Так от нас он что хочет? — спросил Самсон

— Присматривать за ней и держать подальше от любого вредного влияния. Никаких вечеринок, парней и всего прочего. Проще простого. На дневное время я поставил Оливера. Для него это будет легкой работой и заодно возможность попробовать себя.

Самсон кивнул.

— Я так полагаю, что не могу держать его вечно в качестве моего личного помощника. У него огромный потенциал. — Оливер был человеком, который работал в качестве его дневного помощника вот уже на протяжении трех лет, практически четырех.

— Он справится. Его задание начинается с рассветом.

— А вы не упускаете из виду кое-что важное? — перебил Амор.

Самсон вопросительно посмотрел на него.

— Оливер хорошо подготовлен. Ты видел его в действии. Он очень хороший телохранитель. Он защищал Далилу много раз, и ты знаешь, что я серьезно подхожу к вопросу о защите моей жены.

— Да, но твоя жена человек. А эта подопечная полукровка. Она сильнее Оливера.

— Я полностью осознаю это, — сказал Самсон, кивая. — Но мы не можем днем прикрепить к ней вампира. Ты это хорошо знаешь, как и я. И, к сожалению, в нашем штате нет полукровок, они все ещё очень редкие. Поэтому должен быть человек.

— А что если она окажется умнее его и использует контроль над разумом, чтобы смыться? — оспаривал Амор, не унимаясь.

Самсон провел рукой по волосам, но был спасен от ответа, когда Томас откашлялся.

— Самсон, с твоего позволения я расскажу им?

Самсон посмотрел на Томаса. Вампиры сами не подвержены контролю разума, на самом деле, если два вампира решат использовать друг на друге контроль разума, то это приведет к ментальному бою, который в итоге закончиться чьей-то смертью. Однако Томас недавно кое-что придумал.

— Валяй, Томас.

— Пока эксперимент на ранней стадии, но последние недели мы с Оливером над ним работаем.

— Что за эксперимент? — резко спросил Габриэль, явно разозлённый тем, что его не ввели в курс дела.

— Я пытаюсь научить его сопротивляться контролю разума.

Габриэль ахнул, а Амора, кажется, нисколько не удивило это заявление.

— Но как? — Габриэль хотел знать.

— Как вы знаете, контроль разума — моя специализация. Поэтому я пытаюсь изучить базовые физические основы, чтобы выяснить есть ли способ, при котором человек смог бы распознать в самом начале, что он подвергается контролю разума и затем разорвать концентрацию вампира.

— Ты ведь это не серьезно!? — Габриэль вскочил на ноги. — Если это сработает, тогда…

— Я знаю, о чем ты думаешь, Габриэль, — спокойно произнёс Томас, — но это не станет достоянием общественности. Только самые доверенные люди, только внутреннее ядро, будут в курсе. У меня возникла эта идея тогда, когда Амор сказал, что Нина была не подвержена контролю разума даже до того, как они образовали связь.

Амор кивнул.

— И это такая заноза в заднице.

— Как будто бывает иначе, — усмехнулся Томас.

— Ты в курсе? — спросил Габриэль.

Амор пожал плечами.

— Что знает Нина, то знаю я.

— Кроме шуток, я долго разговаривал с Ниной о том, что она чувствовала, когда Амор пытался использовать силы на ней. И я делаю успехи с Оливером. Он умный и очень волевой. И это помогает.

— Так что он может противостоять контролю разума? — нетерпеливо спросил Габриэль.

— Не полностью и не всегда, но бывали моменты, когда я мог почувствовать, как он мысленно противостоит моей силе. Оливер делает успехи.

— В любом случае, — перебил Самсон, — у нас нет выбора, как только поставить на дневную смену человека. Я бы предпочел Оливера, чем кого-то другого из людей-телохранителей. Я доверяю ему. И он нас не подведет.

Габриэль кивнул.

— А Зейн? Думаешь, он возьмется за это дело?

Самсон задумался над словами Габриэля. Задание звучало довольно безопасным и спокойным.

— Как трудно охранять двадцатилетнюю девчонку? — Самсон увидел сомнение в глазах Амора. — Что?

— Он психанет, когда услышит это, — сказал он, усмехнувшись. — Не могу дождаться, чтобы увидеть это.

Томас пихнул его локтем.

— Ты такой провокатор, Амор. — Затем посмотрел прямо на Самсона. — Давай просто надеяться, что это не возымеет обратный эффект и не аукнется нам потом.

— Мы будем держать его на коротком поводке, — сказал Самсон.

Из коридора послышались голоса смешанные с тявканьем собаки. Спустя мгновения без стука дверь распахнулась, и Далила ворвалась, держа на руках золотистого щенка лабрадора.

— Извините, что прерываю, но я просто должна была тебе показать его, Самсон. — Далила вся светилась от радости.

Вслед за ней появились Иветт с её парой.

— Привет, ребята.

Иветт выглядела сногсшибательно как никогда, и то, что она сменила колючую короткую стрижку на длинные локоны, делало её мягче и женственней.

Хевен, охотник за головами, которого она спасла от злой ведьмы, заставил появиться женственную сторону Иветт. После она обратила его в вампира, спасая тем самым его жизнь, и кровно связалась с Хевеном.　 Но пока он не вступил в ряды Личной Службы Охраны. Самсон надеялся, что когда-нибудь этот день наступит. Бывший охотник за головами будет очень ценным сотрудником.

— Привет Иветт, Хевен, — поприветствовали Самсон и его друзья. — Что происходит?

— Посмотри, что Иветт подарила Изабель! Щенка. У нее теперь будет свой щенок. — От радости на лице Далилы, сердце Самсона расцвело. Боже, как он любил эту женщину. Он никогда еще в жизни не был так счастлив.

— Изабель его полюбит. — Он провел рукой по мягкой голове щенка, а тот в ответ восторженно лизнул руку Самсона.

Затем он кивнул в сторону Иветт и Хевена.

— Спасибо, ребята, это так мило.

Иветт улыбнулась.

— У нас есть еще четыре щенка, так что… — она обвела всех взглядом, — если кто-нибудь захочет…

Лицо Амора вдруг просияло.

— На самом деле… — Он подмигнул Самсону, который сразу же подхватил мысли своего друга, — …думаю, у нас есть еще один человек, который возьмет щенка. Ты со мной согласен, Самсон?

Самсон ухмыльнулся.

— Я как раз подумал о том же самом.

* * *

Зейн опустил две пятидесятикилограммовые гантели на землю, прежде чем рухнуть вниз рядом с ними.　Закинув одну руку за спину, он оттолкнулся от пола и начал считать. Он выполнял отжимания после изнуряющего поднятия гантель, и пот стекал с его голого торса.　Шорты были пропитаны потом насквозь, но Зейн продолжал отжиматься. Сорок девять, пятьдесят. Он сменил руку и начал заново.　

Его тело работало на автопилоте, мускулы рвались и тут же восстанавливались, пока он продолжал изматывающую тренировку.

Сегодня, он не смог остановиться. Его обычной двухчасовой экстремальной тренировки оказалось не достаточно, потому что гнев, который все еще бегал по венам, словно кислота, требовал причинить кому-нибудь боль. И сегодня этим кем-нибудь был Зейн.

К тому времени как он сосчитал до пятидесяти, лужа пота образовалась на коврике под ним. Зейн встал на ноги и потянулся за скакалкой, висящей на стене.

Когда он переехал в Сан-Франциско, первое, что сделал — оборудовал свой личный тренажерный зал, который появился раньше, чем Зейн купил кровать.　Сон был неважен. Для сна ему требовалось три-четыре часа, а значит, что практически весь световой день он был заперт.　И даже пока он спал эти три-четыре часа, Зейн оставался настороже, прислушиваясь к опасности, осознавая, что, как он охотился на врага, враг может охотиться на него.　Потому что он был единственным выжившим, который может убить человека, избежавшего правосудия: доктора Франца Мюллера. Он запомнил его лицо и имя, так же, как и его коллег: Андреас Шмидт — мёртв; Фолькер Брандт — мёртв; Матиас Аренберг — мёртв; Эрих Уолперс — мёртв.

Зейн крепче сжал ручки скакалки, пока вспоминал последние минуты их жизней.

Брандт визжал, как свинья, когда увидел, как Зейн нависает над ним с убийственным взглядом. Зейн удостоверился, что его жертва помнил, кем он был и зачем пришел, прежде чем убить. Не то, чтобы Брандту нужно было напоминать: Зейн ничуть не изменился с последней их встречи, и тому потребовалось несколько секунд, чтобы признать в Зейне своего бывшего пленника.　 Зейн вспомнил, как наслаждался запахом страха, исходящим от Брандта. Даже сейчас он мог ощущать его запах и получать удовольствие.

Но эти четверо, которых он казнил, играли второстепенную роль в его пытках, в отличие от Мюллера. Их лидер, который все еще был в бегах. Может быть, было бы разумно, если бы Самсон просто его уволил. По крайней мере, Зейну больше не пришлось бы ни перед кем отчитываться и удалось посвятить каждую минуту дня и ночи выслеживанию Мюллера. Но, так же как мысль быстро возникла в его голове, так же быстро он ее отбросил. Служба Личной Охраны — его опора. Зейн не настолько был самоубийцей, чтобы потерять ту поддержку, которую они оказывали. Так же, как не собирался признаваться ни одному из них, что нуждался в них также сильно, как в крови.

Отсчитав сто прыжков, Зейн повесил скакалку обратно на место. Он собирался лечь на скамейку и поработать над прессом, когда звук нарушил тишину в его подвале.　

Прислушиваясь, он оставался неподвижным и практически перестал дышать. Через несколько секунд звук повторился: звук шагов исходил от парадной лестницы, ведущей к входной двери.　 Зейн посмотрел на часы, висящие на стене. Почти четыре утра, и на улице все еще темно.　Схватив полотенце с вешалки на стене, он промокнул торс и направился к лестнице.　

Босыми ногами он бесшумно шел по холодному полу, направляясь на главный этаж двухэтажного дома.　

Перепрыгнув через последнюю ступеньку, зная, что она скрипит, Зейн тихо приземлился на ступни.　Он вглядывался в темный коридор. Зейн, не желая привлекать внимание к тому, что бодрствовал ночами, выработал привычку — не включать свет, если не было нужды. Теперь он радовался этому, так как темнота его защищала.

Шаги стихли. Ушел ли нежеланный гость или все еще стоял там и планировал напасть на Зейна, как только он выйдет посмотреть кто там?

Зейн подошёл к двери и глубоко вдохнул, пытаясь ощутить запах человека, который поднялся по лестнице, но дверь оказалось слишком толстой и хорошо изолированной, чтобы разобрать хоть что-то, кроме запаха собственного пота. Черт, ему нужно принять душ. Снаружи не доносилось ни звука. Может, он в последнее время слишком часто ходил по лезвию и начал слышать странные вещи? Это не удивило его. Черт, половину времени он находился в мире, где граница между реальностью и фантазией практически размыта. Может, он окончательно потерял хватку.

Проклиная себя за свои же мысли, он потянулся к ручке и повернул её. Был лишь один способ выяснить, что происходит: дать отпор любому ублюдку, который вторгся на его территорию.

Зейн распахнул дверь и сбежал по пяти ступеньками вниз к тротуару. Оказавшись внизу, он развернулся лицом к дому. За секунду он предпринял все необходимые действия и мгновенно оценил ситуацию. Ни один злоумышленник не напал на него. Район абсолютно пуст. Лишь слабый запах вампира витал в воздухе. Он сделал глубокий вдох и наполнил им лёгкие: Иветт. Какого черта она забыла здесь и почему не позвонила в дверь, как любой обычный гость?

Раздраженный, что его тренировку прервали, Зейн поднялся по лестнице, и в этот момент другой запах ударил его в нос. Зейн тут же повернул голову налево, где находилась маленькая ниша с вениками, предназначенными подметать лестницу и подъездную дорожку. Сегодня у веника была компания. Слева стояла маленькая клетка, от которой и исходил новый запах. Зейн сгорбился и заглянул внутрь клетки, когда зверь внутри заскулил. Собака, а вернее щенок, тявкнул на него, прижав нос к металлической сетке.

— Заткнись! Ты разбудишь, на хер, всех соседей. — Но собака продолжала лаять, явно не понимая, с кем имеет дело. — А, черт! — Схватив за ручку сверху, Зейн занёс клетку в дом и закрыл за собой дверь. Когда он щелкнул выключателем и включил свет в коридоре, заметил записку сбоку клетки. Он вытащил ее и прочитал.

«Меня зовут Зейн, и я твой».

Он тут же узнал почерк. Чертова сучка! Она подкинула ему одного из своих щенков. Ей стоило стерилизовать собаку, чтобы не возиться с этим отродьем. И какого хрена она назвала одно из самых бесполезных существ в его честь! Зейн был готов оторвать Иветт голову. Он вернёт этот нежелательный подарок, как только примет душ. Это дерьмо ей просто так не сойдёт с рук. Неудивительно, что она не позвонила в дверь, ведь прекрасно знала, что он спустит ее с лестницы с клеткой в руках.

— Точно, — пробормотал он. Тявкнув, щенок поднял на Зейна карие глаза. — Чего ты хочешь? — рявкнул он в ответ. Щенок лапой толкнул сетку клетки. — Нет, я не выпущу тебя из клетки. Ты загадишь весь дом. — Зейн сурово посмотрел на собаку, давая понять, что он серьезно. Щенок не будет таким образом манипулировать им. Зейн поставил клетку на столик, стоящий в коридоре, и направился в ванную. Собака мгновенно заскулила самым жалостливым способом. — Твою мать! — чертыхнулся Зейн и вернулся обратно к клетке. Открыв замок, Зейн распахнул дверцу клетки. Потянувшись и достав щенка, Зейн намеревался посадить его на пол, чтобы тот смог побродить по дому. Но как только под пальцами ощутил мягкую шерсть лабрадора, инстинктивно прижал его к груди и погладил по спине. Собака повернула голову и облизала грудь Зейна. Гнев моментально рассеялся. Зейн не мог винить щенка за действия Иветт.

— Даже не рассчитывай, что я оставлю тебя. Это всего лишь на один день. — Зейн посмотрел на часы, висящие на стене. — У меня не хватит времени, чтобы отвезти тебя к Иветт и вернуться до восхода солнца. Он мог бы поспешить, но был не в том настроении.　Пес тихо гавкнул, как будто понимал. — И я не буду звать тебя Зейном. — Он будет звать его Зи, но только сегодня. Завтра вечером он вернёт щенка Иветт и покончит с этим.　

Когда он зашел в кухню, чтобы налить собаке миску воды, зазвонил телефон. Он схватил трубку, лежащую рядом с холодильником, и поспешно ответил:

— Да?　

— Думаю, ты уже нашел свой подарок, — беспечно ответил Самсон.

— Я не могу его оставить. Так и скажи Иветт. Она заберет его завтра вечером, или я вышвырну пса на улицу.

Собака посмотрела на него щенячьими глазами, и Зейн провёл пальцем вдоль уха щенка. У малыша Зи, вероятно, дерьмо вместо мозгов, и он ни слова не понял, тогда почему у Зейна такое чувство, что он ранил чувства собаки?

— Он входит в пакет, так что обращайся с ним бережно, и это приказ. — Зейн фыркнул. — Файл с деталями твоего задания в клетке. Завтра после захода ты сменишь Оливера. Удачи.

Щелчок на линии подтвердил, что Самсон повесил трубку, не давая никакого шанса Зейну прокомментировать. Он бросил трубку.

— Козёл!　- Собака тявкнула.　- Не ты! — Зейн погладил собаку по голове и морде. Мгновенно, щенок перекатился на бок на его руках, подставляя животик. Зейн понял намёк и потёр костяшками пальцев вдоль шерсти. Спустя несколько минут, он нехотя опустил собаку на пол и достал файл из клетки. Как только прочитал инструкцию, ярость забурлила с новой силой. — Вы, чертовы уроды, — проклинал он. — Хотите, чтобы я изображал няньку? — Они не могли в качестве наказания просто заставить его сидеть на рабочем месте? Нет, они превратили его в няню Макфи и отправили к неуравновешенной, избалованной и, вероятно всего, склонной к суициду девчонке, которая искала внимания. — О, я покажу, вам, засранцы! — Собака наклонила голову и снова состроила щенячьи глаза. Зейн присел и обхватил морду щенка. — Ты должно быть проголодался? Так что, если не питаешь огромной любви к домашним законсервированным сливам миссис Эрнандес, полагаю, сегодня вечером мы пройдемся по магазинам в поисках собачей еды.

Его соседка, миссис Эрнандес, несколько раз загоняла его на задний двор и всучила несколько банок со сливами из сада. Вместо того чтобы тут же выкинуть все в мусор, Зейн припрятал их в одном из пустых кухонных шкафов, не зная, что еще с ними делать. Он не привык к людям, которые давали ему вещи.