– Я голодна. Как насчет тебя?

Нина повернулась к Далиле, которая стояла у двери в кухню.

– Как ты сейчас можешь есть?

В доме было удручающе тихо теперь, когда все вампиры, кроме слуги, ушли.

– Я всегда могу есть. И сейчас я ем за двоих. Давай я приготовлю нам что-нибудь? Пошли, поможешь мне. – Она махнула в направлении кухни, и Нина пошла за ней.

– Ты не выглядишь толстой. Не могу поверить, что ты ешь за двоих. – Она не хотела обидеть ее, но жена Самсона выглядела идеально сложенной.

Далила рассмеялась.

– Я беременна. Сока? Воды? – Она указала на бутылки в холодильнике.

– Вода подойдет. – Нина присела возле кухонного островка. – А я все гадала, человек ли ты, но, полагаю, что это все прояснило. Я так понимаю, что вампиры не могут забеременеть.

– Амор не сказал тебе? Мужчины, они всегда забывают самые очевидные вещи.

У нее и Амора было не так много времени, чтобы поговорить. Они практически не обсуждали свои отношения, если это можно было назвать отношениями.

– Держи. – Далила протянула ей стакан. Нина сделала глоток. – Уверена, скоро он объяснит тебе все важные детали. Когда я впервые кровно соединилась с Самсоном, было столько всего, чего я не знала...

– Извини, что он объяснит мне? – Она не могла угнаться за бессвязными рассуждениями Далилы, какой бы милой та ни была.

– Кровную связь и все, что с ней связано. – Хозяйка дома произнесла это так, будто это был самый очевидный ответ.

– Хорошо. Мне не нужно ничего об этом знать. Как только это все закончится, я вернусь к нормальной жизни. Чем меньше я знаю, тем лучше. – Она не собиралась писать книгу о брачном поведении вампиров.

Делила выглядела смущенной.

– Но ты не можешь сейчас его оставить.

– Амора? – Нет, она не хотела оставлять его, но у них не было никакого будущего. Она не была наивной.

У Амора было все. У него не было оснований обременять себя кем-то вроде нее. Конечно, она может попытаться поддерживать его интерес к себе, но рано или поздно Амор отстранится и будет искать что-то новое.

– Это просто мимолетное увлечение, – она преуменьшила то, что на самом деле между ними было.

Чем меньше важности она придавала всему, тому что между ними происходило, тем лучше.

– Увлечение? Нина, ты не вступаешь в кровную связь с мимолетным увлечением. – Тон Далилы был ворчливым.

– Кто говорит о кровной связи? – Насколько старомодной была Далила? То, что она переспала с Амором, не означало, что она обязана выйти за него замуж. И, кроме того, разве Амор не говорил, что он не тот парень, который раздает обещания?

– Но вы с Амором кровно связаны.

Теперь бедная женщина явно была не в себе. Это – то, что беременность делает с женщинами?

– Без обид, но откуда эта безумная идея? – Нина взяла бокал и поднесла к губам.

– Амор сказал Самсону, что вы кровно связаны.

Нина подавилась водой и закашлялась.

– Что?

Что-то тут было определенно не так.

Далила встревожено посмотрела на нее.

– Ты хочешь сказать, что не знаешь? – Она еще сильнее наморщила лоб.

– Я ничего не делала.

Нина судорожно перебирала в памяти все, что Амор говорил ей о кровной связи. Она четко помнила историю Лютера, но ни в какой ее части Амор толком не объяснял, как все это работает. С чего бы ему говорить такие возмутительные вещи Самсону?

Далила обошла стол и села рядом с ней.

– Расскажи мне, что случилось сегодня ночью, когда ты была с Амором.

Нина почувствовала, как жар приливает к щекам. Она не могла обсуждать свою сексуальную жизнь с женщиной, которую видела второй раз в жизни.

– Извини, но я не могу.

Она почувствовала теплую руку Далилы на своей руке.

– Это важно. Расскажи мне, что случилось.

Нина неохотно произнесла.

– У нас был секс.

– Это понятно и без слов. Что произошло во время секса?

Нина прочистила горло. Ей нужны детали?

– Ты не могла бы уточнить?

Она почувствовала, как щеки загорелись.

– Амор пил твою кровь?

Прилив крови к голове вдруг заставил ее почувствовать легкое головокружение.

– Да, но он кормится и от других, и это не означает, что он с ними кровно связывается.

Должно быть, возникло какое-то недопонимание.

Она знала, что вампиры питаются от людей без каких-либо последствий. На самом деле, когда она впервые приступила к расследованию обстоятельств смерти Эдди и следила за ними, она видела, как они кормятся.

Это было доказательством того, что они вампиры.

Она почувствовала на плечах руки Далилы, которые вырвали ее из раздумий.

– А ты пила его кровь?

Щеки Нины горели от смущения. В пылу страсти она сосала его кровь и, о Боже, находила это эротичным. Но никогда в жизни она не признается в этом постороннему человеку.

Достаточно трудно было признаться в этом даже себе. И, кроме того, он пообещал ей, что это не превратит ее в вампира. Он обманул ее?

– Пила?

Нина встретилась взглядом с хозяйкой дома.

– Нет, это отвратительно, – ложь скатилась с ее губ как вода.

– Это одна из самых возбуждающих вещей, которые можно делать со своим партнером. Когда я выпила кровь Самсона...

– Ты пьешь его кровь?

Далила кивнула.

– Это часть связи. Сначала это устанавливает связь. Затем укрепляет ее. Нина, прошу, скажи мне правду. Ты пила его кровь, пока вы занимались сексом и пока он пил из тебя? – Нина закрыла глаза и кивнула. – Ты кровно связалась с ним. Он говорил Самсону правду. Ты его пара.

Его пара. Она – она была парой Амора. Навечно. Навсегда. Это не могло быть правдой.

– Зачем он это сделал?

Амор не любит ее – он признался ей, что не может любить. Она знала, что их отношения только временные.

– Он тебе этого не объяснил? Тогда, я полагаю, что и разрешения твоего он тоже не спрашивал?

Нина вспомнила лишь одно, о чем он у нее спросил.

– Если только не рассматривать его вопрос "ты хочешь меня?" в качестве разрешения.

– Это вряд ли, – сказала Далила. – Он просто укусил тебя, даже не спросив? Ты могла бы выдвинуть против него обвинения. Самсон может поговорить с прокурором. Как подло с его стороны!

Казалось, она была искренне рассержена на Амора.

– Не совсем. Я попросила его укусить меня, но я не знала, что это значит.

Внезапно она почувствовала, как в ней просыпается гнев. Высокомерный придурок мачо опять это сделал: заставил ее подчиниться своей воле. Как будто его желание было для нее законом!

– Вот сукин сын! Он провел меня! Он знал, что делает, и все равно это сделал. Он за это заплатит. Я скормлю ему его яйца на завтрак, а потом уйду отсюда!

Ярость бурлила в ней. Он кровно связался с ней, не спросив, ничего не объяснив, словно она была какой-то женщиной, у которой не было никаких прав. В каком веке он живет? Она покажет этому ублюдку, что он может сделать со своей кровной связью.

– Нина, ты не можешь уйти.

В голосе Далилы была такая твердая решимость, что Нина встретилась с ней непокорным взглядом.

– Могу и уйду. Все кончено! Если он думает, что может обращаться со мной как с частной собственностью, он может возвращаться в Средневековье, откуда он родом.

– Из 17 столетия, на самом деле, – заметила Далила.

– Неважно. Амор и я – уже история!

– Нина, может мне стоит объяснить тебе кое-что о кровной связи, поскольку, очевидно, больше никто не потрудился.

– Я знаю больше, чем вообще хотела бы об этом знать. Мне больше не нужно ничего знать. Все кончено!

Далила прочистила горло.

– Может, я лучше налью тебе бренди. Мне кажется, тебе это нужно.

Подозрение поползло вверх по позвоночнику Нины и неприятно осело в затылке.

– Мне не нужен бренди. Скажи то, что должна сказать.

– Кровная связь – это навсегда. Только смерть может разорвать ее.

– Ох, черт! Прошу, скажи, что ты пошутила.

Далила медленно покачала головой. Вот тогда до нее дошло. Амор сказал ей, что кровно-связанный человек живет так долго, как и его пара. Это означало, что она связана с Амором навечно.

Он даже не предоставил ей выбора. Он, пещерный человек, решил за нее. Это все меняло.

– Ох, ну подожди, я до него доберусь!

И это было обещание, с которым он мог пойти в банк.