1

…Его перехватили всего в десятке метров от подъезда. Три фигуры вышли из полумрака арки и встали на дороге, загораживая проход.

Уличные ограбления не редкость в столице, и Ветров был готов к подобным встречам. Когда одна из фигур шагнула вперед, он сунул руку под полу куртки. Пальцы расстегнули клапан ремешка и легли на рифленую рукоятку пистолета.

— Нам нужна ваша помощь! — вдруг произнесла фигура мягким девичьим голосом.

Изумленный Ветров только сейчас разглядел, кто же встал у него на пути.

Это была молодая девчонка в брючном костюме странного покроя. На голове берет, на ногах сапожки. Стройная, симпатичная, совсем не опасная.

Но за ее спиной маячат две закутанные в плащи фигуры. Судя по росту и ширине плеч, это мужчины. Они неопасными не выглядят. Зачем только девчонку вперед выставили?

— Не подаю! — отрывисто бросил Ветров.

— Вы не поняли. — Девушка шагнула еще ближе. — Нам нужна ваша помощь. Именно ваша…

Фигуры за ее спиной шевельнулись. Ветров вытащил пистолет из кобуры и сделал небольшой шаг в сторону. Теперь он был закрыт от них девчонкой. Хотят стрелять, пусть бьют через нее.

— Обратись в милицию, — глухо сказал Ветров. — Опорный пункт за углом магазина.

— Нет! Вы не понимаете…

— Как раз очень хорошо понимаю. Придумайте подход получше, меня на такую ерунду не взять.

Фиксируя взглядом троицу, он сделал несколько шагов к подъезду.

— Постойте! — воскликнула девушка. — Мы не сказали…

— И правильно сделали, — перебил Ветров. — Не советую шуметь, милиция рядом.

Он дошел до подъезда, левой рукой вытащил связку ключей, приложил к индикатору электронный ключ, открыл дверь и оглянулся.

Незадачливые грабители стояли на месте, провожая ускользнувшую жертву пристальными взглядами.

«Поняли, наверное, что ошиблись в выборе цели», — подумал Ветров, закрывая за собой дверь, и вслух сказал:

— Дилетанты хреновы!

Второй раз грабители появились на его пути в обед следующего дня. Когда он уже и думать забыл о вчерашнем происшествии. Теперь они подстерегли его в подъезде.

Ветров миновал лестничную клетку и лоб в лоб столкнулся с вчерашней знакомой. Увидел ее глаза и вдруг совсем некстати подумал: «Почему почти все красивые девчонки либо шлюхи, либо с бандитами? Так манит красивая жизнь или полное нежелание зарабатывать иным способом?»

Краем глаза Ветров заметил и фигуры ее спутников на пролете между этажами. На этот раз они были в шляпах, наподобие тех, что носили мушкетеры в кино.

— Извините! — сказал девушка. — Мы не хотели вас напугать. Мы хотели бы с вами поговорить.

— Я же вчера ясно сказал: отвалите! Что не понятно? Русский язык разучили?

— Но нам очень нужна ваша помощь! — вновь завела прежнюю песню девушка.

Ее сладкий голосок звучал искренне и проникновенно, но он только разозлил Германа. Это уж было слишком!

— Плевать мне, что вам нужно! — рявкнул Ветров и перевел взгляд на мужчин. — Вы меня понимаете? Еще раз сунетесь — головы продырявлю!

Настойчивость грабителей не удивляла, смущало только, что каждый раз они выставляют вперед девчонку. Уповают на фактор внезапности? Глупый расчет.

Один из плащеносцев шагнул вниз по ступенькам, снял шляпу и солидным баритоном пророкотал:

— Нам нужно поговорить, Человек Войны!

Он так и сказал — Человек Войны. Произнося эти слова как имя собственное. Столь странно и глупо Ветрова никто никогда не называл. Не сказать, что имя неверное. Просто обычно говорят: наемник, реже — солдат удачи.

Но, выходит, они знают, кто он!

— О чем поговорить?

Мужчина сделал еще несколько шагов вниз, явив взгляду Ветрова вытянутое бледное лицо в обрамлении длинных волос и узкий шрам на левой щеке.

— Мы хотим просить тебя помочь нам, — повторил он слова девушки. — Спасти нашу страну.

— Какую еще страну? — не понял Ветров.

— Королевство Хартемен!

— Как?

Мужчина, видя недоумение на лице Ветрова, пояснил:

— Мы пришли сюда из другого мира! С другой планеты.

Ветров широко раскрыл глаза и хмыкнул. Такой хрени он еще не слышал! Вытащив из кобуры пистолет, коротко кивнул:

— В сторону! И без резких движений! Эти сказки оставь для дураков! Понял? И больше не лезьте ко мне!

Он обошел мужчин и поднялся по лестнице. Девчонка пошла было за ним, но Ветров покачал головой и продемонстрировал пистолет.

— Он сказал правду! — воскликнула девушка. — Почему вы нам не верите?

— Потому еще не допился до белой горячки! И с ума не сошел. Хватит сказок!

Войдя в квартиру, Ветров бросил пистолет на диван и громко выругался! Не хватало стать героем какой‑нибудь дурацкой программы вроде «Розыгрыша». И эта троица ничего умнее не придумала. Из другого мира! Из психушки скорее всего! Ищут новых клиентов.

Но почему пристали к нему? Он здесь живет недавно, а среди немногочисленных знакомых нет никого, кто бы мог устроить столь глупый розыгрыш. Тогда чьих это рук дело?

Загадок Ветров не терпел, как и внезапных встреч и подозрительных знакомств. Вообще всего непонятного, неожиданного. Война навсегда отучила доверять чужим и заставила принимать разного рода сюрпризы крайне настороженно.

«Придется брать ствол и на пробежки, — мимолетно подумал он, переодеваясь. — Надо ждать новых встреч и сюрпризов. Черт, кто же это устроил?..»

Герман приготовил обед, неторопливо съел его, так же неторопливо помыл посуду. И все это время ломал голову над загадкой, мысленно отматывая назад годы и вспоминая разных людей.

…Герман Ветров здорово отвык от России. За последние пять лет он приезжал сюда всего раз на несколько дней. Таков удел наемника — зарабатывать на чужбине.

В середине две тысячи третьего он и его друг Кир Шилов устроились в британскую частную фирму. Фактически это была частная армия. Подобные организации возникли в середине девяностых годов и работали не только в интересах отдельных корпораций и фирм, но и по заказу государств.

До две тысячи пятого они прослужили в Афганистане, потом перевелись в Ирак. И с перерывами на отпуск пробыли там почти три года.

Всякое перевидали Ветров и Шилов. Охраняли конвои и дипмиссии, стерегли нефтяные вышки. Участвовали в сшибках с талибами и иракскими повстанцами.

В ряды частных военных компаний вставали ветераны армий и спецслужб. Но попадали и обычные гражданские. Зачастую подразделения не имели нормальной подготовки. В этих условиях русские наемники с двумя чеченскими кампаниями за плечами выглядели весьма солидно. Последние полтора года службы Ветров и Шилов занимались обучением личного состава не только своей компании, но и военнослужащих армии Ирака. Платили за это прилично, так что при увольнении они получили хорошие деньги.

Пять лет вдали от дома, пять лет в ином обществе, в иной стране. Неудивительно, что по возвращении Ветров чувствовал себя неуютно. Он просто отвык от всего. И в первую очередь от людей.

Впрочем, люди его интересовали мало. До чужих нет дела, а своих почти никого. Родители погибли, когда Герману было двенадцать лет. Воспитала его бабка, но она умерла в девяносто шестом, когда Ветров воевал в Чечне.

Семьи нет. Из друзей только Олег Махов и Кирилл Шилов. С ними Герман прошел обе Чечни, а с Шиловым и пять лет контракта.

Первое время Ветров привыкал к порядком подзабытой стране. Толкотню общественного транспорта терпел с трудом. Купил машину и стал терпеть хамство водителей и постоянные пробки. Терпел склочность и грубость продавщиц в магазинах, барское поведение чиновников разного уровня, пофигизм врачей, дебильное поведение подростков и молодежи.

Шилов вернулся в Россию на два месяца раньше и благодаря старым связям успел найти работу почти по профилю — замдиректора частной охранной фирмы. Его взяли сразу, люди с таким опытом на дороге не валяются.

Кир нашел работу и Герману, но тот пока размышлял. Дома ему было неуютно и муторно. Не добавила настроения случайная встреча с бывшей женой. Катя была на седьмом или восьмом месяце, располнела, подурнела и в цветастом наряде выглядела как цыганка.

Ветров не стал с ней разговаривать, кивнул и пошел дальше. В душе радуясь, что в свое время так все вышло и они развелись. Иначе бы имел это «счастье» под боком.

…После второй чеченской кампании Ветров предпринял попытку осесть на месте. Нашел работу в охранной фирме, стал начальником отдела. Женился.

Его избранница Катерина только окончила институт, работала бухгалтером в какой‑то компании. Красивая хорошая девочка, веселая, заботливая. Жизнь вроде бы перешла на мирные рельсы. И Герман был рад этому. Только радости хватило на полтора года.

В один прекрасный день он вернулся домой раньше обычного. И застал свою ненаглядную в постели в обнимку с заместителем директора фирмы.

От неожиданности он даже не знал, что сказать, и несколько секунд наблюдал за увлекшейся ласками парочкой. Потом Катя заметила его и охнула.

Прямой начальник Ветрова соскочил с постели и с испугом посмотрел на него. Он отлично знал, на что способен бывший контрактник. И ждал разбирательств, переходящих в тяжкие телесные повреждения.

А у Германа с хрустом и болью выворачивалась душа.

Он не стал скандалить. Шефу не сказал ни слова. Тот бормотнул под нос слова извинения и исчез. А немного пришедшая в себя Катерина попробовала что‑то пролепетать.

Ветров сжал челюсти и мрачно смотрел на нее, поражаясь, как быстро близкий человек может стать чужим и далеким.

— Съедешь завтра, — прошипел он сквозь зубы. — На развод подам сам.

Выяснять отношения не было никакого желания. И спрашивать «что тебе не хватало?» тоже. Есть такое правило: «Моя жена мне не изменяет. Если изменила — она не моя жена!»

Бросив на неверную супругу презрительный взгляд, он вышел из спальни. Все! Отрезано!

На следующий день Ветров потерял и работу. Все вышло глупо, по‑дурацки. Согрешивший зам, чувствуя за собой вину, сам подошел к Герману. Ветров за ночь полностью взял под контроль нервы и начальника встретил спокойно.

— Иваныч, к тебе никаких вопросов, — сказал он. — Захотела шлюха сходить налево — сходила! Видать блядская натура свое взяла. Хотя я и не ожидал…

На этом бы все и закончилось, но черт дернул Иваныча начать выступать. Или запал на Катерину, или просто решил честь «девичью» поддержать. Ни с того ни с сего он вдруг схватил Ветрова за пиджак и закричал что‑то о недопустимости оскорбления женщины.

Кричал ровно две секунды. А на третьей ушел в глубокий нокаут. Герман отреагировал машинально и не сдержал удар. Оставив Иваныча на попечении сотрудников, Ветров пошел к директору писать заявление об уходе.

В этот же день уволился и Шилов, за компанию. А еще через неделю они начали сбор документов для получения визы в Чехию. Уже оттуда оба попали в британскую фирму, а потом и в Афганистан.

Столь резкий поворот в жизни способен надолго вывести из равновесия кого угодно. Но только не бравых наемников. Раз мирная жизнь не удалась, надо начать еще раз. С войны. И они начали…

Третья встреча с загадочной троицей состоялась вечером, когда Герман шел с тренировки. Уже знакомая девичья фигурка возникла у подъезда, преградив дорогу.

Ветров переложил сумку в левую руку, а правой достал пистолет. Взгляд привычно отыскал закутанные в плащи фигуры. Нелепый спектакль начал надоедать.

— Простите, — пропела девушка. — Мы понимаем, что вы нам не верите, но, пожалуйста, хотя бы выслушайте нас! Это очень важно!

Он поставил сумку на ступеньки, посмотрел по сторонам и оценил обстановку.

Девять вечера, темнеет, народа у подъезда нет, на детской площадке несколько мамаш с колясками и пацанва. Дальше у гаражей компания мужиков. Не видно посторонних с видеокамерами, никаких машин у подъезда. Впрочем, это мало о чем говорит, если ребятки с телевидения, могут снимать скрытно, а камерами зарядить этих клоунов.

Ветров заранее успокаивал себя перед объяснением с телевизионщиками, не желая никому отворачивать головы и крушить челюсти.

— Ты! — ткнул он стволом пистолета в бледнолицего спутника девушки. — Иди сюда. Второй на месте. Без лишних жестов, иначе стреляю. У вас пять минут повторить свою сказку.

Закутанный в плащ мужчина подошел. Герман велел ему снять шляпу и стащить с плеч плащ. Немного поколебавшись, тот выполнил указание.

Под плащом оказался странный наряд, напоминающий гусарский мундир, только вместо рейтуз брюки с алым кантом по бокам. Форма коричневого цвета. На ногах легкие сапожки. На поясе широкий ремень с кобурой. В кобуре… пистолет.

Обычный пистолет образца девятнадцатого века. Наверное, такой был у знаменитого гусара Дениса Давыдова. Ударный кремниевый замок, длинная деревянная рукоятка с металлическими накладками, огромный калибр (чуть ли не семнадцать миллиметров). За каким хреном его притащили сюда, не ясно.

— Ты что, прямо со съемок приехал? — усмехнулся Ветров. — Еще бы кулеврину притащил!

Мужчина непонимающе пожал плечами и с тревогой посмотрел на девушку.

— Как тебя зовут, гусар?

— Командир особой стражи ее высочества Чар Баталяйнер! — отчеканил тот и гордо поднял голову.

Ветров вздохнул — концерт в самом разгаре. Вот телевизионщики сейчас ржут!

— Ты в одной палате с Наполеоном?

— Кто такой Наполеон?

— Такой же псих, как и ты! — Ветров повернулся к девушке: — А тебя как зовут? Не Клеопатра, случаем?

За девушку ответил Баталяйнер:

— Ее высочество принцесса Алиди! Дочь властителя Хартемена короля Ферлага Сарбека Третьего!

— И в цирк ходить не надо! — сплюнул Герман. — Какой мудак вас послал?

Вопрос остался без ответа.

— Ладно, хрен с вами! Мое имя вы уже знаете, раз нашли…

— Нет, господин! — ответил Баталяйнер.

— Так! Ну с меня хватит. Зови режиссера или кто у вас главный.

— Главная — ее высочество принцесса Алиди.

У Ветрова появилось желание врезать этому ряженому клоуну по шее. Ведь игра раскрыта, какого черта придуривается?!

Он посмотрел на девушку.

— Не надоело? Тогда выкладывай, что у тебя.

Девушка не отрываясь смотрела на него, покусывая нижнюю губу. Щеки покраснели, дыхание прерывистое, в глазах тревога. Весьма старательно играет волнение.

— Нам очень нужна ваша помощь! Только вы можете спасти нас!

— Кого — вас?

— Наше королевство. Я… мы пришли к вам из другого мира. Прошли сквозь Око Всевидящего, чтобы молить о помощи.

Ветров прищурил глаза. Это уже выходит за рамки приличий! И они зря испытывают его терпение.

— …Грядет день гнева Всевидящего! — продолжала девушка. — Все погибнут, если не остановить это! Но у нас нет сил и знаний. И вот мы пришли к вам…

— Ты сколько лет в театре? — перебил ее Ветров.

— Что?

— Тебе не говорили, что текст надо произносить с выражением, а не читать, как рецепт?

Алиди недоуменно посмотрела на Германа, потом на своего стража. Тот подавленно молчал.

— Вот что, ребятки, — сквозь зубы проговорил Ветров, — ценю выдумку и шутку, но на такие подначки не ведусь. Поищите дурачков в другом месте.

— Но… господин, — раскрыл рот Баталяйнер.

— Давайте договоримся. Увижу вас еще раз — сдам в милицию или сам поотрываю головы. Ясно?

Не дожидаясь ответа, он подхватил сумку и бросил взгляд на девчонку. У той в глазах слезы.

«Такая красавица и такая дура! — вздохнул он. — Артистка из нее, как из меня танцор!..»

 

2

Работу Герману нашел Кирилл. В дочерней охранной фирме была вакантна должность заместителя директора по личному составу. Ветров уже имел одну беседу с руководством фирмы и в ближайшие дни должен встретиться еще раз.

Охрана — дело знакомое, изученное. Правда, Герман раньше таких должностей не занимал, но ничего сложного в этом не видел. От немедленного согласия его удерживали иные соображения.

Ветров никак не мог адаптироваться здесь. Уже два месяца привыкал, и без особого успеха. Что‑то мешало, отталкивало. Исподволь возникала мысль уехать за границу. Куда‑нибудь на юг Европы, где тепло и море рядом.

Вот и тянул Герман с трудоустройством. Следовало еще раз взвесить все «за» и «против». А тут нелепые розыгрыши. Нашли к кому приставать!

По субботам он ходил в сауну. Заказывал обычно часа на четыре. Хорошенько парился, остужал вспотевшее тело в бассейне и после перерыва опять шел в парилку.

Через знакомого бармена ночного клуба вызывал девчонок. Тот посылал к Герману танцовщиц и стриптизерш, желающих подзаработать на стороне. Платил Ветров хорошо, девочки были довольны и не возражали против продолжения знакомства.

После сауны Герман иногда заезжал в спортивный бар, пропустить кружечку свежесваренного пива, посмотреть футбол.

И в этот раз после сауны он отвез танцовщицу домой и поехал в бар. Занял заранее заказанный столик в углу и стал неспешно цедить ледяное пиво из высокого бокала, наблюдая на большом экране перипетии матча турнира Лиги Чемпионов. И попутно размышлял над вопросом: принимать ли предложение о работе или уехать за границу?

Из бара выехал уже за полночь. Поставил машину в гараж и пошел к дому. К нему вела узкая асфальтированная дорожка, идущая вдоль парка и детской площадки. Когда Ветров миновал парк и подошел к площадке, за спиной вдруг зашуршала трава.

Ветров мгновенно развернулся, отшагивая в сторону, и увидел направленный в грудь ствол пистолета. Пистолет держал рослый парень в черном костюме. Низ лица скрыт под платком, как у ковбоев, видны только глаза.

— Не шевелись! — прошипел парень. — Убью!

Из‑за деревьев вышло еще несколько человек. У одного в руке длинный нож, у другого пистолет. На стволе глушитель. Ребятки шутить не намерены.

Ветров прикинул шансы: их четверо, вооружены, готовы стрелять. А у него пистолет в кобуре, складной нож на ремне. В руке барсетка. В качестве оружия мало пригодная, хотя и ею убить можно.

— Кто вы и что вам нужно? — спросил Ветров, пытаясь в свете фонарей получше рассмотреть напавших.

— Ты пойдешь с нами! И не вздумай сопротивляться! — приказал «ковбой».

Ветрова обступили с трех сторон. Он ощутил прикосновение лезвия ножа к спине.

— Руки за спину, — скомандовал стоящий сзади.

— Что вам нужно?

— Руки!

…Год назад в Ираке на дежурную машину напали повстанцы. Германа и еще двух наемников взяли на прицел и, угрожая расстрелом, заставили выйти из «хаммера». Связали, отобрали оружие, завели в развалины какого‑то дома. Потом устроили допрос, требовали сведений о расписании движения и маршрутах конвоев.

Наемники тогда выкрутились благодаря безалаберности охраны. Сумели развязать руки, придушили двух молоденьких пацанов, завладели оружием и за несколько секунд расстреляли всю группу повстанцев. Отбили свой «хаммер» и уехали раньше, чем подоспела помощь иракцам.

Еще тогда Герман четко понял — если сразу не расстреляли и связали руки, значит, пленники нужны живыми. Хотя бы на какое‑то время…

Вот и сейчас он оценил ситуацию как тяжелую, но не критичную. Теперь надо выбрать момент и атаковать самому. Но сперва уточнить, кто и зачем напал.

В плечо толкнули, дабы пленник поторопился. Герман завел руки за спину. Их тут же опутали веревкой. Вязали крепко, но не очень умело. И веревка толстовата. Похоже, волосяная. Где откопали этот раритет?

— Пошли, — махнул пистолетом парень.

— Куда?

— За мной.

— Что‑то не охота… — насмешливо протянул Герман. — Ребят, вы не ошиблись?

Сильный удар в спину рукояткой ножа.

— Делай, что сказано! — раздался сзади хриплый голос.

Видимо, его обладатель был здорово простужен.

— Нет, вы подумайте, вдруг ошиблись, а? Грабить, что ли, собрались? — продолжал Ветров. — Так бы и сказали. Кто мою барсетку подобрал? Там штук десять лежит, хватит?

— Нам не нужны деньги, — ответил тот же голос.

— Да? А что нужно? Вы скажите, может, договоримся, — говорил Ветров, выманивая напавших на беседу, заставляя отвечать, реагировать.

А сам быстро оценивал налетчиков.

Первый — парень с пистолетом. Молодой, здоровый. Лицо спрятано под платком, видны только глаза и сросшиеся брови. Оружие держит свободно, не новичок. На нервах, излишне раздражен, торопится. Вывести из равновесия можно. Но как он поведет себя при этом?

Второй — тот, кто вязал. Явно нездоров, голос так и хрипит. Постарше первого, поспокойнее, но тоже взвинчен. Легко пускает в ход руки, так же легко пустит и нож. Но без надобности не ударит.

Третий и четвертый — их рассмотрел плохо. Ростом меньше Ветрова на полголовы. Вооружены. Не произнесли ни слова, рядовые исполнители.

Значит, старший либо первый, либо второй. Их и надо раскачивать, злить, выводить из себя. Пусть поорут, врежут по шее. Может, что‑то и интересное скажут.

Кстати, его даже не обыскали. Пистолет и нож все еще при нем. Лохи какие‑то! И торопятся сильно. А куда это мы идем?..

Похитители направлялись к тыльной части гаражного комплекса. Дальше только пустырь и забор из металлических решеток. За ним давно заброшенная стройка, которую вроде бы вот‑вот должны возобновить.

Герман нахмурился. Дорог там нет, машина не проедет. Они хотят протащить его сквозь всю стройку к эстакаде? Или решили кокнуть и закопать в груде мусора?

— Вы куда летите, орлы? — насмешливо бросил он, пробуя веревку. — На самолет опаздываете?

Быстро руки не освободить, а одними ногами сложновато будет уложить четверых. Черт, дело пахнет керосином!

Похитители не отзывались, молча перли вперед, бросая на пленника короткие взгляды. Шли уверенно даже в темноте, видимо, дорогу знали хорошо.

Миновали крайние гаражи и заваленный всяким хламом пустырь, встали у решетки. Завертели головами. Ветров хмыкнул, похитители попали впросак. Решетка шла через кустарник метров на сто. Перелезть ее легко, но только если руки свободны. А перетащить его они не смогут — не удержат сто пять килограммов живого веса.

Похоже, налетчики и сами это поняли. Быстро переговорив, обступили Ветрова.

— Мы развяжем тебе руки, ты перелезешь сам, — сказал парень со сросшимися бровями. — Но не вздумай бежать. Застрелю!

Он сунул Ветрову под нос пистолет и Герман попробовал рассмотреть, что это за модель. Но здесь было темно, толком ничего не видно.

Сначала перелезли двое рядовых бандитов. Потом Ветров. Он лез медленно, тяжело. Ему никто не помогал.

За Германом последовала вторая пара налетчиков, тот, что с хриплым голосом, и старший — парень с пистолетом. Старший сразу взял Германа на прицел и велел вытянуть руки перед собой. За спиной вязать не захотел, в темноте это сложно.

— Ну и куда вы меня тащите? — в очередной раз спросил Ветров. — Кто вас послал?

Старший приблизился к пленнику, опять сунул ствол под нос и Герман в свете выползшей из‑за облаков луны вдруг рассмотрел оружие. Это был старинный пистолет, копия того, что он видел у стража «принцессы».

Так это та же компания! Они что, сдурели, эти телевизионщики? Устроили шоу с маскарадом!

— Ты пойдешь с нами в наш мир! — прошипел старший похититель. — Ты должен спасти королевство от гнева Всевидящего! Ясно?

Герман хотел было облаять их, но передумал. Похоже, эти парни спятили со своим всевышним и с его гневом. Ситуация явно вышла за рамки розыгрыша. Слишком уж серьезны эти бравые ребятки и злы.

— То есть обязан спасти? — хмыкнул он, глядя на похитителя сверху вниз.

— Да! Никто этого сделать не может, кроме тебя!

— А если я не хочу? — подзадорил Герман.

— Я тебя заставлю!

Я! Похоже, этот паренек привык приказывать! Ишь как глазами сверкает! Да, это не розыгрыш, точно!

— Как заставишь? Убьешь? А кто спасать твою сраную страну будет?

Последовал резкий удар по спине. Это у простуженного похитителя не выдержали нервы. Просто замечательно! Вот кто сорвался первым.

— Я переправлю тебя в наш мир. И ты никуда не денешься!

— То есть спасать вас буду под угрозой расстрела, я так понял?

Герман рассмеялся и посмотрел по сторонам, словно приглашая разделить его веселье. На самом деле он оценил расстановку противника и его готовность к активным действиям.

Низкая у ребятишек готовность. За спиной простуженный с ножом. Едва сдерживается, чтобы не ударить пленника еще раз. Впереди старший. Двое других стоят по бокам. У одного пистолет в опущенной руке, у второго вообще ничего.

Насколько помнил Герман, старинное оружие не производит выстрел мгновенно, как современное. Пауза между нажатием на спуск и вылетом пули около секунды. Похитители сейчас на взводе и себя не очень‑то контролируют. Хороший момент для атаки. И руки пока свободны.

— Ты не захотел помочь нам добром! — брызгая слюной, шипел старший. — Поможешь по принуждению! Наше королевство в опасности и подходят любые средства для спасения!

«Если они из другого мира, то как язык выучили? — мелькнула у Ветрова мысль. — Нестыковка…»

— Зря вы к нам полезли, — ответил он. — Сидели бы дома, молили всевышнего. Авось помог бы.

Похититель набрал в грудь воздуха для возмущенного крика, но сказать ничего не успел.

Небрежным шлепком Ветров сбил ствол пистолета в сторону, перехватил руку за запястье, рванул на себя и ударил лбом в переносицу противника.

Громкий вскрик заглушил хруст костей. Похититель упал на спину без сознания. А Ветров с полуоборота врезал правой ногой в голень стоящего позади. Тот не устоял на ногах и с руганью осел на траву.

Третий похититель начал поднимать пистолет. Ветров прыгнул на него, сбил с ног и вмял каблук в живот. Пнул выпавшее оружие в сторону, развернулся.

Четвертый противник успел достать нож и прыгнул вперед, нанося боковой рубящий удар. Ветров отшагнул, пропуская клинок перед собой, потом сделал длинный шаг вперед. Перехватил руку, ударил с оттяжкой по запястью. Нож улетел в траву.

Противник попробовал повернуться, но Ветров с замаха ударил локтем по шее. Тут же повторил удар и сдернул обмякшее тело вниз. Нашарил в траве нож и вогнал его в ямку под кадыком.

Простуженный похититель смог пересилить боль в отбитой ноге и теперь пытался встать, одновременно ища оброненный клинок.

Вытащить пистолет дело секунды, но Ветров не хотел сильно шуметь. Да и противник не выглядит опасным.

— Это твой начальник? — спросил он.

Похититель молчал.

— Не знаю, кто вы и что вам надо. Тебе меня не одолеть. Забирай этого придурка и вали отсюда. Видишь, он без сознания?

Простуженный замер, слушая Германа, потом, хромая, подошел к лежащему перед ним телу. Присел. Видимо, здоровье этого парня было действительно важнее любого пленника.

Герман подождал, пока похититель наклонится над бездыханным телом, сделал стремительный шаг и с размаха врезал ребром кроссовка по открытой шее. Удар с гарантией — перелом позвоночника и перебитая сонная артерия. Никаких игр в милосердие и всепрощенчество. На кону жизнь, а посягнувшие на нее недостойны пощады.

Ветров подобрал оба пистолета, проверил тела. Старшего добил выстрелом в лоб. Бросил разряженный пистолет ему на грудь и быстро пошел прочь…

Дома первым делом бросил одежду в стиральную машину. Принял душ, налил полбокала мартини, положил туда лед и прошел в гостиную.

Сел на диван и стал рассматривать трофейный пистолет. Оружие старинное, богато отделанное, на рукоятке узкие золотые пластинки, ствол украшен насечкой. Сразу видно — действующий образец. Лак на краях рукоятки стерт, обрез ствола затемнен, видны следы чистки металлическим ершиком.

Интересная получается коллекция: старомодная одежда, плащи, старинное оружие, волосяная веревка. И самая настоящая попытка захвата. Что‑то многовато для розыгрыша. Видимо, версия с телешутниками отпадает. Действует кто‑то другой.

Но кто? Кому надо захватывать недавно приехавшего в город человека? Никаких проблем Ветров здесь не имел, ни с кем не ссорился, дорогу никому не переходил.

Что же выходит? Эти ребятишки не врали? Бред! Какие на хрен пришельцы?! Марсиане, что ли?

Бокал холодил пальцы, мартини казалось горьким. Ветров отставил бокал и положил пистолет на диван. Подошел к окну, выглянул из‑за шторки. У подъезда никого, фонари освещают дорожку и деревья с начавшей желтеть листвой. Середина сентября. Через несколько недель может выпасть первый снег. Ветров не видел его уже пять лет.

«Интересно, трупы нашли? По идее, их могут заметить нескоро. На стройке люди редко бывают. Если только пацанва забежит или бомж какой. Выстрел был один, могли не разобрать. Сейчас много стреляют и петарды пускают…»

Пожалуй, следует ожидать новой попытки нападения. Надо быть начеку и не щелкать таблом, как в этот раз. Ходить, оглядываясь, и избегать темных мест.

«Появятся ли еще эта девка и ее клевреты? Рискнут ли после неудачной попытки похищения? Неужто и впрямь пришельцы?..»

Ветров усмехнулся, взял бокал и сделал большой глоток. Похоже, мозги отказали после схватки. Такую чушь допускают.

Опустошив бокал, Герман пошел спать. Думать надо на свежую голову…

 

3

Утром из дома он выходил с пистолетом в руке. Патрон в патроннике, предохранитель снят. Глупо, конечно, но Ветров не хотел больше никаких неожиданностей. Если кто полезет — получит пулю сразу.

Но у подъезда и на улице никого не было. Только у гаражей шумела небольшая компания. Но этих Герман знал: «крутая» молодежь. Одежда из модных бутиков, престижные машины. Родители, конечно, снабдили, сами эти парнишки научились только тратить деньги.

Ветров убрал пистолет в кобуру, покрутил головой и вздохнул. И здесь покоя нет! Все время с оружием.

Домой он вернулся после обеда. Угодил в разгар свадебной суеты. Машины с ленточками, обязательный «линкольн», едва проехавший под аркой, фонтаны шампанского. Несколько суетливый жених и красавица невеста в свадебном наряде. Как и положено — крики, визги, тосты…

Ветров боком проскочил в подъезд и взбежал на свой этаж. И… нос к носу столкнулся с Кириллом!

— Ба! А я уже номер твой набираю! Думаю, куда пропал. Здорово, бродяга!

— Здорово! Ты чего сразу не позвонил? Пугаешь тут всех! — ухмыльнулся Ветров и сунул обратно почти вытащенный из кобуры пистолет.

Кир движение заметил, удивленно приподнял бровь.

— Ты чего с железом?

— Привычка. Чего приехал, завтра же хотели встретиться в офисе?

— Чего‑чего! Значит, надо, раз приехал. Так и будем на площадке стоять или в квартиру пустишь?

— Пошли, гость.

Ветров открыл обе двери — стальную и дубовую — и пропустил вперед друга. Заходя сам, бросил взгляд на лестницу.

Кир, оказывается, заметил этот взгляд и уже в комнате спросил:

— Ты кого стережешься, а?

— С чего взял?

— То за пушку хватаешься, то зыркаешь настороженно. Давай выкладывай в чем дело.

— Да ни в чем. Хрень какая‑то! — недовольно бросил Герман и сел в кресло. — Ну че стоишь, особого приглашения ждешь?

Кир сел на диван, обвел взглядом гостиную, покачал головой.

— Спартанская обстановка! Экономишь, что ли?

Комната и впрямь была обставлена скудно. В одном углу домашний кинотеатр, музыкальный центр и подставка с дисками. В противоположном — диван. Рядом кресло и столик. И больше ничего. Пол паркетный, стены и потолки оклеены светло‑коричневыми обоями, шторы на окнах тоже светло‑коричневые.

— Не люблю ковров, шкафов и прочей ерунды, — поморщился Герман. — Не комната, а мебельный склад! Лучше скажи, чего вдруг тишком приехал? Позвонить не мог?

— Да, думал, ты дома. Забыл, что по спортзалам раскатываешь. Ты ж у нас спортсмэн!

Последнее слово Кирилл произнес с ударением на западный лад.

— Ты, можно подумать, дохляк! — парировал Ветров.

Кирилл и впрямь на дохляка похож не был. Рост чуть выше ста восьмидесяти, плечи широкие, мускулатура не очень рельефная, но массивная.

Внешне они были похожи, их даже путали, особенно когда в форме и в касках. Герман немного повыше и волосы темные, а Кирилл блондин нордического типа. Истинный ариец, как сказали бы в Третьем рейхе.

— А приехал вот чего, — пояснил Шилов. — Тебе когда на собеседование?

— В понедельник. Мы же вместе хотели ехать.

— Хотели… — буркнул Кирилл и недовольно дернул подбородком. — Зря я тебя на эту работу подрядил.

— Это еще почему?

— Да… Мутное дело.

Ветров непонимающе посмотрел на друга.

— Кир, объясни толком.

— Объясняю! Эта дочерняя фирма раньше была самостоятельной конторой. Развалилась на части. Наш шеф ее выкупил, стал создавать заново. Набрали первых попавшихся людей и каких‑то ментов‑отставников. Они там такое накрутили, едва от «разрешителей» выговор не получили. Шеф всех уволил, поставил своего родственника. Тот в охранном деле ни в зуб ногой, хозяйственник. Словом, там нужен человек, который все разгребет, всех построит и пахать заставит.

— Ну?

— Что — ну? Ты в охране много понимаешь?

— Да уж немало.

— Гер, это тебе не объект охранять или важным персонам носы утирать. Тут надо с бумагами сидеть. Всю документацию по ЧОП изучать, инструкции писать, с «лицензионкой» договариваться, оружейку оборудовать. И все самому! Родственничек не при делах, только подписи ставить может. А помощников нет. И где их брать, не ясно.

— Через кадровые агентства.

— Агентства! Это тебе не Англия и не Америка! Здесь таких кадров пришлют — век не отплюешься!

Ветров хмуро смотрел на друга, прикидывая, к чему тот клонит. Нарисованная картина оптимизма не вселяла.

— Дальше что?

— Нечего тебе туда лезть, вот чего! Меня еще черт дернул сказать! Шефу, конечно, хорошо — придет специалист со стороны, пахать будет как трактор, все наладит, все построит, а потом его можно пинком под зад, а родственника на все готовое.

— А с чего ты решил, что все закончится пинком?

— С того! — вовсе уж мрачно ответил Кир. — Я сам почти на таком положении. Сперва думал, что контора солидная, большая. Она и впрямь большая. Только солидности не хватает. Там заправляет семейный клан.

— Эка невидаль! — фыркнул Герман. — Сейчас везде кланы. Вон Ельцин семью управлять страной подтянул. До сих пор разгребают!

— Во‑во! Тут так — берут спеца, ставят на место. Он дело налаживает, потом его под благовидным предлогом убирают, а на свободное место сажают родича! Или родич сразу директорское кресло занимает и ждет, пока все сделают.

— Бред! — качнул головой Герман. — И что потом? Как такая контора работать будет?

— Кое‑как! Но и этого хватит. Сейчас везде так. И не только в частном секторе. Потому и страна в жопе сидит, что профессионалов нет, а бал правят полупрофи и дилетанты! И выскочки! Видел, что в Осетии было?

Ветров неохотно кивнул.

— Во! Во всей армии не нашлось ни одного боеспособно полка и толкового командира, чтобы грамотно войти и развернуться! Командарм, как в гражданскую, впереди на лихом бэтээре восседал! Чапаев хренов!

— А, ладно, не вспоминай! — махнул рукой Герман. — И так тошно!

Репортажи с места боев он видел и о расстрелянной колонне знал. Причем знал не только из теленовостей. Когда‑то за такой финт ставили к стенке без разговоров. А сейчас чуть ли не осанну поют. И впрямь страна дилетантов и неучей!

— Ладно, давай ближе к теме. По‑твоему, ловить в вашем филиале нечего?

— Точно! Извини, что так вышло, сам толком не знал, — развел руками Кирилл.

— Ничего. Я ведь решения еще не принял. Правда, по другой причине.

— По какой?

Герман встал, посмотрел на часы.

— Давай поедим, а? А то я после тренировки еще не ел, желудок скоро песни петь начнет.

— Давай, — кивнул Кир. — Закажем столик в ресторане.

— Да ну его на хрен! Сейчас картошки с грибами нажарим, салат накромсаем. Или уже отвык сам готовить?

Кир пожал плечами.

— Да как‑то так… Дома подружка готовит, на работе в столовой ем.

— О‑о! Подружка!.. — передразнил его Герман. — Нашел домработницу! Пошли на кухню, аристократ! Вспомнишь, как нож в руках держать!

Кирилл засмеялся и поднял руки.

— Идем‑идем!

…Готовить они научились еще на первой чеченской, куда оба попали после окончания техникумов. Ветров окончил приборостроительный, а Шилов — автомеханический.

Вообще у них было много общего. Оба пошли в школу в неполных семь лет, оба занимались спортом: Кирилл боксом, Герман гирями. И в армию попали с дополнительным призывом в конце июня девяносто пятого года.

Угодили в десантно‑штурмовую бригаду, в разведроту. И уже там встретили Олега Махова. Тот встал в строй после института. Принципиально не проходил кафедру военной подготовки и пошел служить рядовым. Зато всего на год.

Олег был старше Кира и Германа почти на четыре года. Уже взрослый, пообтертый жизнью мужик. Фактически ровесник молодым взводным, которые сами в большинстве своем пришли с гражданки и об армии имели весьма скудные представления.

В Чечне вовсю шла война и со всей России на Кавказ перебрасывали части и подразделения. Зачастую собранные с бору по сосенке. Бывало, под пули везли восемнадцатилетних пацанов, одевших форму две‑три недели назад. Они автомата в руках не держали и портянки не могли на ногу намотать. Этих молокососов выкашивали взводами без всякого проку.

Печальную участь новобранцев вполне могли разделить и трое друзей. Но им повезло, причем несколько раз. Повезло, что бригаду готовили к переброске только осенью. Повезло, что командовал бригадой полковник, некогда прошедший Афганистан. И некоторые командиры батальонов успели побывать за речкой. Полковник имел представление, чему и как учить солдат. И за три месяца успел вбить в головы бойцов элементарные знания, без которых на войне делать нечего.

Командира в разведроте не было, его временно замещал начальник разведки бригады. Он тоже побывал в Афгане, служил срочную в джелалабадской бригаде спецназ. А после окончил Рязанское воздушно‑десантное училище. Он‑то и обучал личный состав роты, а заодно и кое‑кого из взводных сложной солдатской науке.

Пришедшие с гражданки парни, пересмотревшие все фильмы с Брюсом Ли, Шварценеггером, Сталлоне, а также отечественные «кинохиты», были твердо уверены, что главное в разведке и десантуре — это умение ломать кирпичи, лихо бить врага ногами и с устрашающим видом орудовать автоматом.

Капитан посмеялся над их наивностью и объяснил:

— Врукопашную хорошо, если разок сойдетесь за все время. О кирпичах забудьте, их тыловик и так достать для казармы не может. А вот автомат — это да, автомат нужен. Но вы будете из него стрелять, а не по головам бить.

— Рукопашку изучать не будем? — огорчился Шилов, желавший показать класс бокса.

Капитан внимательно посмотрел на него, на других солдат и усмехнулся.

— Будете. Будете учиться убивать врага с помощью автомата, ножа, лопаты, руками и ногами. Но это именно умение уничтожать, а не квасить носы и побеждать по баллам. Еще изучите приемы захвата пленных, снятия часовых, конвоирования. Все это есть в армейском наставлении по физподготовке.

— Но там очень мало, — подал кто‑то голос из строя. — Я смотрел. Ничего не понятно, какая‑то ерунда.

— Да? Что ж, посмотрим…

Капитан еще перед Афганом прошел хорошую учебку, где немолодой уже инструктор преподавал курс рукопашного боя так, как когда‑то преподавали на войне. По проверенным жизнью методикам.

Из учебки будущий капитан и вынес понимание того, что является рукопашным боем на самом деле и чем он отличается от прочих спортивных и псевдобоевых систем.

За три месяца новобранцы здорово убавили в весе, потеряли румянец, избавились от многих иллюзий. И приобрели массу важных навыков и знаний, как то: полезность нахождения подальше от начальства, обязательное наличие запаса хлеба и сахара в кармане, умение быстро намотать портянку. И прочие мелочи, без которых трудно прожить в армии и тем более на войне.

Капитан не обманул, рукопашному бою учил. И бывшие спортсмены учились с удовольствием. Действительно, приемы простые, но надежные, при должном умении работают хорошо.

Приобретенный навык один раз использовали, когда схлестнулись с дембелями из второго батальона.

В разведроте дедов и дембелей не было, только несколько сержантов, прослуживших год. Капитан роту держал крепко, малейшие попытки «качать права» пресекал. Вот солдаты и не привыкли к обычным наездам старослужащих. А тут вдруг налетели.

Попытка качать права дембелями была пресечена самым решительным образом. На что те сильно обиделись и пошли за подкреплением. В результате вышла сшибка по двадцать человек с каждой стороны. Когда капитан, дежурный по части и комбат с двумя ротными прибежали к месту боя, половина солдат уже вышла из игры, остальные еще были на ногах.

Всех разняли, капитан лично отвесил каждому, кто уцелел, по затрещине. Дело замяли, хотя пятеро дембелей и двое разведчиков попали в госпиталь. Причем двое дембелей стали инвалидами.

Украшенные ссадинами победители довольно качали головами: прав был капитан, действуют приемы! Не зря старались…

А потом была Чечня. Короткие сшибки, затяжные бои, перестрелки, разведвыходы, поиски, засады. До рукопашной доходило дважды: при зачистке дома и в овраге на краю села, когда разведка нос к носу столкнулась с подходившими духами.

Кто, что и как делал, в памяти не осталось. Мат, рев, звуки ударов, крики боли, треск разрываемой ткани и длинные очереди почти в упор.

Ветрову, Шилову и Махову повезло. Они уцелели, не получили значительных ранений и не спятили от всего пережитого и увиденного. Ветров как‑то спас жизни друзей, вовремя срезав сидевшего под деревом духа. В другой раз Махов вытащил Шилова из‑под обстрела, когда тот был ранен в ногу. А потом Шилов спас Ветрова, столкнув в ров за мгновение до того, как раздалась пулеметная очередь.

На войне они и сдружились.

Бригаду из Чечни вывели после хасавюртовской сделки. Махов почти сразу демобилизовался. Ветров и Шилов служили еще год. В роту пришел командир, начальник разведки вновь занял свою должность. Но до самого дембеля друзья занимались у него. И не только рукопашным боем.

Война понравилась им. Чем? А черт его знает! Просто вдруг почувствовали к ней вкус. Как чувствуют вкус к живописи, пению, бизнесу…

Кстати, готовить их тоже учил капитан.

— В поиске, в рейде поваров нет. А есть сухпай! В лучшем случае костерок, а чаще таблетка сухого спирта. Вот и постарайтесь с голоду не умереть, силы сохранить и задание выполнить. Ясно?

Потом в Афгане и Ираке Герман и Кир часто готовили сами. Другие наемники удивлялись хобби русских и качали головами. Но всегда с удовольствием пробовали стряпню «крейзи рашен».

…Жареная картошка с грибами, салат из огурцов, помидоров и зеленого лука, вареные яйца с майонезом, хлеб — нехитрый, но сытный обед здоровых мужчин. По идее, не мешало бы грамм по сто водки. Но оба за рулем и оба на тренировочном режиме. Так что на столе только вода и соки.

— Уже полгода вместе не обедали, — проговорил Кир.

— Три недели назад в ресторане сидели, — напомнил Герман. — Аджику будешь?

— Буду. Ресторан не в счет, я имею в виду, когда сами готовили.

— Надо на шашлыки двинуть. Олежку захватим и поедем.

— Если у жены отобьем.

— Думаешь, не пустит? С нами‑то?

Кир пожал плечами, наколол на вилку последний в тарелке кусочек картошки и отправил его в рот. Герман орудовал ложкой и покончил с едой немного раньше.

— Позвоним спросим.

Шилов повернулся поставить тарелку в мойку и вдруг увидел на столике трофейный пистолет. Удивленно вскинул брови.

— Стариной заинтересовался? Не знал.

Герман фыркнул.

— Сам не знал.

— Можно?

— Смотри.

Привычка спрашивать разрешение въелась давно. Даже если это вещь друга. Кир взял пистолет, повертел в руках, рассмотрел накладки на рукоятке, потрогал курок.

— Я разрядил, можно нажимать.

— Угу, — машинально кивнул Кир, потом поднял голову. — Что?

— Разрядил, говорю.

— А он был заряжен?

— Да.

— Так это не муляж?

— Боевой образец. Действует.

Шилов заглянул в ствол, увидел следы чистки, царапины покачал головой.

— Выглядит как новый! Между прочим, дорогая штука! Золото, серебро. А это… рубин, что ли?

— Похоже.

— И где ты его достал?

— Трофей.

— Не понял?

Ветров досадливо махнул рукой и неохотно сказал:

— Да… вышла одна история. Дурацкая! Наехали тут какие‑то парни.

— С этим? — изумился Кир. — Да им только ворон пугать!

— Да нет! Бьет неплохо. По крайней мере добавки не требует…

— Постой, — уже серьезным голосом произнес Кир. — Ты стрелял из него? Убил?

— Убил. Но не из него, а из другого.

— Так. Два пистолета — как минимум два человека. Если один готов, то и второй тоже. Гера, хватит мямлить, расскажи толком: кто и что!

Ветров помолчал, опять махнул рукой, мол, ерунда это, но потом все же начал говорить. Кирилл слушал внимательно, без удивленных охов и восклицаний.

— …Словом, четыре трупа, выстрел, а в районе тишина! — закончил рассказ Ветров. — Специально узнавал утром сводку новостей.

— И?

— Ничего. Бытовуха, труп на остановке — алкаш перебрал очистителя, и все.

Кир покачал головой.

— Это точно не розыгрыш.

— Да уж! Розыгрыш до похищения и нападения не доводят. Да и кто будет разыгрывать? Я не теле‑шоу‑звезда! Не артист!

— Сначала уговоры, потом похищение, — рассуждал Кир. — Кто‑то на тебя серьезно ополчился. Кто?

— Понятия не имею! — раздраженно ответил Герман. — Из старых знакомых только что совратитель моей бывшей.

— Иваныч? — воскликнул Кир и пренебрежительно махнул рукой. — Брось! Это было пять лет назад. И потом, Иваныч не тот человек, который будет так мстить. Слабоват.

— Тогда не знаю. След с Чечни? Какой‑нибудь кровник?

— Может, — кивнул Кир. — Но для этого надо узнать твой адрес, а потом отыскать тебя самого. Но тебя пять лет здесь не было. Никто не мог найти. Однако версию отбрасывать не будем. Кто мог сдать? Только в штабе полка. Кадровики, финотдел. Надо сказать Олегу, у него там много знакомых было, пусть наведет справки.

— Да ладно тебе, Кир. Чего шум поднимать?

— А того, — насупился Шилов. — Это тебе не шуточки! Раз пролетели, два, а потом достанут! Шлепнут из‑за угла, и все.

— Да из чего? Из этого, что ли?

Ветров потряс пистолетом, бросил его на стол. Пренебрежительно произнес:

— Только не дальше пяти метров. На чеченов не похоже, они любители экзотики, но не до такой степени!

— Да, это точно. Тогда кто? Пришельцы из этого… другого мира?

— Из психушки! Не знаю! — развел руками Ветров и замолчал.

Шилов тоже молчал, глядя на пистолет. Потом вскинул голову:

— А почему сразу не позвонил?

— А что говорить? Пришельцы атакуют?

Кир усмехнулся. Действительно, глупая ситуация. Но угроза‑то вполне реальная.

— Тебе надо поаккуратнее теперь.

— Знаю. Ствол всегда со мной.

— А, награда твоя! Выходит, не зря просил!

— Не просил, а заслужил!

— Вот‑вот.

Ветров посмотрел на улыбающегося друга и вспомнил, как заработал награду.

…Все произошло случайно и как‑то нелепо. Комиссия из штаба группировки делала объезд частей непонятно с какой целью. Плановое было мероприятие или стихийное — кто знает?

Ездила комиссия с солидным прикрытием: два БТР, БМП, инженерное отделение, взвод солдат. Сверху прикрывали «крокодилы» — Ми‑24. Катались только днем и только по хорошо проверенным дорогам.

Какой черт дернул генерала и двух полковников махнуть из штаба полка на ротный опорный пункт за пять километров, сказать сложно. Взяли «бардак» (БРДМ) и покатили, никого не предупредив. Может, хотели внезапно нагрянуть, ревизию, так сказать, провести.

«Бардак» проскочил мост, заехал в «зеленку» и на выезде попал под обстрел.

Это уже потом, на спокойную голову, сообразили, что произошел банальный слив информации прямо из штаба. «Слили» местному амиру, и тот погнал в засаду тех, кто был ближе к «зеленке». Небольшая группа, человек пять‑шесть.

Те едва успели на место, прибежали почти одновременно с подходом «бардака». Времени ставить мины у боевиков не было (а может, и мин не было), но гранатомет имелся. Вот из него и подбили машину. К счастью, граната угодила в колесо, снесла его напрочь и контузила сидящих внутри. У кого‑то хватило ума ехать с открытыми люками, потому никто серьезно не пострадал.

Из отсека генерал и полковники, а также экипаж вылетели с похвальной быстротой. Больше хвалить их было не за что. У солдат по четыре магазина на автомат, а автоматы — АКСУ. Еще один «калаш» в машине. У проверяющих ПСМ — как раз застрелиться! Против хорошо вооруженных духов никаких шансов.

Радиостанция накрылась вместе с машиной, кричать бесполезно, только духов насмешишь.

Надо отдать должное, истерики не было. И руки поднимать желающих не нашлось. С матом и проклятиями готовились умирать.

Но в этот день судьба смотрела на высокие чины с благосклонностью.

Разведвзвод старшины Ветрова возвращался с планового рейда по «местам боевой славы», как называл это сам Ветров. Сходили хорошо — тихо, незаметно. Обнаружили часть банды, сидевшей в селе, выяснили, когда те уходят, и поставили на дороге несколько «сюрпризов».

Устраивать засаду не стали, нельзя было засвечивать присутствие. Пусть духи думают, что дорогу заминировали их враги из местных — внутренних разборок хватало. Мины сработали, когда взвод прошел половину обратного пути. Разведчики довольно покивали и прибавили шагу.

К «зеленке» вышли через пять минут после начала боя. Ветров приказал выяснить, кто там шумит. Влезать в чужую разборку не стоит, да и чревато, могут навернуть с двух сторон. Высланный вперед дозор доложил: духи подбили «бардак» и добивают экипаж. Еще пару минут, и все. Тут уж Ветров медлить не стал, разделил взвод на две группы и дал команду «вперед».

Духи увлеклись избиением и проморгали подход взвода. А когда по ним заработали пулеметы и подствольники, попробовали уйти. Одному удалось удрать, остальные легли у дороги.

К этому моменту водитель машины был убит, наводчик ранен. Ранение получили генерал и один из полковников. Ветров немедленно вызвал помощь и в ожидании подкрепления занял круговую оборону.

Помощь прибыла через десять минут, ибо удравших уже искали. У комбата от радости, что высокое начальство живо, чуть истерика не случилась. Обещал представить Ветрова к Герою России. Правда, поостыв, снизил планку героизма до ордена Мужества. Потом до медали «За Отвагу». Ветров хотел уже попросить, чтобы дали новую радиостанцию и дело с концом.

Но тут вмешался генерал. Ранение было несерьезным, и он не полетел в госпиталь. Разыскал спасителя, обнял и тут же велел писать приказ о представлении к высокой награде.

Ветров, памятуя наградные метаморфозы комбата, набрался смелости и попросил генерала, если можно, заменить орден оружием с дарственной надписью. Мол, ваш вензель заменит блеск награды.

Генерал подначки не понял, а может, не обратил внимания. Только спросил, какое оружие желает старшина? Тот сказал: ПММ. То бишь модернизированный «макаров».

Генерал слово сдержал. Через три дня лично вручил пистолет при построении разведвзвода и штаба батальона. Кое‑кто из штабных желчью изошел, глядя на это, но молчал в тряпочку.

А генерал от души добавил:

— Весь срок контракта тебе засчитают как «боевые»! Заслужил!

Если учесть, что с подсчетом «боевых» в группировке был тихий ужас, стоило оценить жест генерала по высшей категории.

Так Герман стал обладателем наградного пистолета и некоторого количества рублей. Кстати, Шилов в тот раз со взводом не ходил, ездил в Моздок. Но на награждении был, потом подначивал штабных. Учитывая репутацию старшего сержанта, заместителя командира взвода, его не посылали, а вежливо рекомендовали заткнуться…

— Ствол всегда при мне, — повторил Ветров. — А ты разве ходишь пустой?

— Да нет. Я, конечно, не такой заслуженный, — ехидно произнес Кир, — но ИЖ имею.

И он вытащил из кобуры ИЖ‑71, служебное оружие частной охраны.

— Не шедевр, но на пяти метрах «макарову» не уступит.

Друзья посмотрели друг на друга и рассмеялись. За эти годы они так привыкли к оружию, что чувствовали без него себя голыми.

— Ладно, стволы стволами, но дела‑то неважные. Надо думать, как быть. Не будешь же ты вечно оглядываться и ждать удара.

— Не буду, — согласился Ветров. — Думаю, эти ребята еще придут. После неудачной попытки захвата они обязательно захотят переговорить. Либо повторить нападение.

Кир согласно покивал, потом сказал:

— Звони Олегу. Две головы хорошо, а на троих соображать веселее.

— Да на хрена его впутывать!

— Не понял?

Ветров попробовал объяснить:

— Олег человек семейный. Жена, детишки. Чего его впутывать?

— Да? — притворно удивился Кир. — Интересная мысль. Я‑то, конечно, промолчу, но ты не вздумай ему такое сказать. А то будешь зубы в горсти чистить!

Герман озадаченно почесал затылок. Кир прав, Олег отреагирует на попытку усомниться в его готовности прийти на помощь очень… живо. Может и впрямь по шее дать. А рука у него тяжелая. Как‑то на допросе пленного духа так двинул, что того минут десять откачивали. Боевик потом с испугу выложил все, что знал, и выразил желание сотрудничать. Лишь бы больше к нему не пускали этого русского зверюгу.

— Ладно, позвоню. Но что ему сказать? Спаси, психи атакуют?

— Поздоровайся сперва, — хмыкнул Кир, — спроси, как жена, как детишки. Что нового в мире…

— Ну хватит! Я серьезно.

— Да просто скажи, чтобы приехал.

Ветров неохотно взял трубку мобильного телефона и набрал номер Махова.

Тот ответил не сразу. Судя по голосам в трубке, был не один. Герман не стал тянуть, передал привет от Кира и спросил, есть ли время для встречи.

— А что, погулять решили? — поинтересовался Олег.

— Ну да, пикничок намечается, — отчетливо сказал Герман.

«Пикничок» — кодовое слово, означавшее сложную обстановку, способную перейти в серьезное столкновение. А «сабантуй» — боевая ситуация. Но до «сабантуя», пожалуй, еще не дошло.

Махов сразу посерьезнел, спросил, как здоровье.

— Живы‑здоровы, чего и вам желаем.

— Я освобожусь через час, через полтора буду у тебя. Вы уж без меня не начинайте, — сказал Олег.

— Хорошо, подождем.

— Тогда отбой.

Ветров выключил телефон и вздохнул. Кир прав, Олег обиделся бы, не позови он его.

— Ну? — спросил Шилов.

— Будет через полтора часа.

— Нормально. А мы пока давай прогуляемся до твоего гаража, проверим машину и посмотрим, как там вообще.

— Думаешь, могли заминировать?

Кир пожал плечами.

— Кто знает? Береженого…

— Береженок бережет, — закончил за друга переделанную пословицу Герман. — Пошли.

 

4

Махов приехал, как и обещал, через полтора часа, минута в минуту. Как деловой человек, он ценил время свое и других. Впрочем, будь ситуация критической, примчался бы моментально, наплевав на контракты и сделки. Бизнес бизнесом, а друзья — святое.

Кир, стоявший на кухне у окна, тихонько присвистнул.

— Ты чего?

— Наш Олежка собрался всерьез. Видимо, посчитал, что пикничок вот‑вот перейдет в сабантуй.

Герман встал и тоже подошел к окну.

К подъезду подъехали два джипа. Из первого вышел сам Махов и его телохранитель. Из второго еще два охранника. Машины развернулись и встали передками к арке, готовые стартовать немедленно.

— Солидно подготовился Олег, — заметил Шилов. — Сразу виден размах.

Заиграл домофон. Ветров пошел открывать.

Олег зашел в квартиру, поздоровался с друзьями, подозвал старшего охраны.

— Сам с напарником на площадке, третий у подъезда. Постоянно на связи. Кто полезет к квартире — останавливайте. В случае осложнений действуйте по обстановке.

Телохранитель кивнул и вышел.

— Хорошо распоряжаешься, — уважительно протянул Кир. — Сразу видно профессионала.

— А то! — подмигнул Олег. — Опыт, брат!

Герман окинул Махова внимательным взглядом и заметил:

— Ты прямо как с картинки! Мистер элегантность.

Олег махнул рукой.

— Да ладно! Обычный костюм.

— Ну не скажи! — поддержал Кир. — Умеешь ты, Олежка, одежду подбирать.

Махов действительно выглядел солидно. Прекрасно сшитый на заказ костюм, шелковая сорочка в полоску, галстук, лакированные туфли. В отличие от друзей Олег умел и любил хорошо одеваться. В деловом мире без этого никак — по одежке встречают. Ну еще и по машине и банковскому вкладу.

Шилов костюмы не особо жаловал, но теперь привыкал, как‑никак замдиректора, надо поддерживать реноме. А Ветров весь этот официоз терпеть не мог. Футболка или рубашка, джинсы, кожанка, ветровка, в крайнем случае пиджак, но только не нашейная удавка!

Вот и сейчас он и Шилов были в джинсах и футболках и на фоне друга смотрелись не ахти.

Герман предложил Олегу перекусить, но тот отказался, только с делового обеда, успел поесть.

— Опять расширяешься? — спросил Шилов.

— Опять. Открываю второй автосалон и хочу выкупить пекарню.

— На хрена тебе пекарня?

— Отсталый человек! — усмехнулся Ветров. — В отличие от машин хлеб всегда будет нужен! Даже нищим.

— Верно, — подтвердил Олег. — Эта прибыль постоянна. Человек может не покупать машину или телевизор, но буханку хлеба возьмет всегда. Вообще продовольственный сектор востребован. Раз власти берут курс на изыскание внутренних источников, нельзя упускать шанс.

— Тебе, Гера, тоже в бизнес надо двигать! — подначил Кир. — Соображаешь!

Махов перевел взгляд с одного на второго. Парни затеяли пустую болтовню, затягивая время. Видимо, проблема довольно неприятная, раз не хотят говорить сразу.

— Ладно, — хлопнул ладонью по подлокотнику кресла Олег. — Выкладывайте, что стряслось.

Герман посмотрел на Кира, пожал плечами и честно признался:

— Да хрень какая‑то! Сплошная загадка и непонятка!

— Да, — добавил Шилов. — А вдобавок к непонятке попытка захвата Геры и четыре трупа. И перспектива продолжения банкета.

…Махов слушал внимательно, не перебивал и не лез с замечаниями. Так же внимательно осмотрел трофейное оружие, но никакого мнения не высказал. И только когда Герман закончил изложение, произнес:

— История темная. Кто эти гости, понять сложно. Их слова доверия не вызывают. Сказки о параллельных и прочих мирах ходят давно, целое направление в фантастике существует. Модная тема. Но кроме выдумки писак, статей шарлатанов от науки и не опохмелившихся ученых ничего нет. Серьезные исследования однозначных результатов не дали, да и не было их — серьезных исследований. Не доросли. Пистолет я, конечно, на экспертизу отдам, посмотрят, скажут, откуда он может быть.

— Да чего ты к этой версии прилип! — воскликнул Кир. — Бред ведь голимый!

— Мы рассматриваем все версии, — обстоятельно пояснил Олег. — Даже самые бредовые. Ибо четыре трупа никуда не деть. Кстати, Гер, ты не мог одного живьем прихватить? Сейчас бы не мучились.

Ветров досадливо махнул рукой.

— Переклинило! Меня от злости аж трясло! Надо же — я обязан кому‑то там помочь! Обязан!

— Да‑а. Обязать тебя невозможно. Ты эти слова ненавидишь — обязан и должен. Только если в контракте прописаны. Но ситуация все равно поганая. Откуда‑то они явились! Кто‑то их послал! Кто?

— Да уже все головы сломали, — сказал Кир. — Вспомнили чуть ли не школьные обиды. Пока самым реальным выглядит чеченский вариант.

— Плохо! Не помню, чтобы Гера стал чьим‑то кровником, но ведь об этом не кричат на каждом углу. — Махов достал электронную записную книжку и что‑то пометил. — Я попробую навести справки. Если след оттуда, будем знать.

Герман благодарно кивнул. Раз Олег сказал, значит, узнает. У него еще со второй чеченской хорошие связи остались.

…На вторую войну они поехали вместе. Но если Герман и Кирилл сразу шли в разведку, то Махов намеревался осесть где‑нибудь в штабе.

— Парни, без обид, — сказал он тогда. — С меня и одного раза хватило. Поработаю головой, а не ногами и руками. Либо в тыловой части, либо при штабе. Всем хорошо будет: и наши «боевые» выбить смогу, и вообще руку на пульсе держать буду.

Так и вышло. Ветров и Шилов попали в разведвзвод мотострелкового батальона, Герман как старшина возглавил его, а Шилов стал заместителем. А Махов устроился при штабе батальона и впрямь «держал руку на пульсе». Дипломированный финансист, ловкий, общительный, он фактически подгреб под себя все тыловое хозяйство. Так что разведка никогда не испытывала сложностей со снабжением и достоверными сведениями из полка. И «боевые» закрывали регулярно. Себя Олег тоже не забывал.

Впрочем, сказать, что он бегал от войны, нельзя. Когда штабная колонна угодила в засаду, он первым вылетел из машины с автоматом в руках и открыл огонь. А потом с несколькими бойцами зашел во фланг боевикам, что и решило исход схватки — духи бежали.

В другой раз участвовал в зачистке поселка и обнаружил лежку боевиков. Сам их и завалил. А когда Герман получил легкое ранение и не смог идти на задание, Олег вызвался пойти с Киром.

Словом, остался хорошим солдатом и стал отличным тыловиком.

Да и потом, после службы они вместе гоняли машины через Белоруссию и Латвию. Вместе отбивались от дорожных рэкетиров, вместе участвовали в перестрелках и разборках.

Просто Махов раньше друзей «переболел» войной и перешел на мирные рельсы. Создал семью, остепенился. В общем, стал солидным крепким бизнесменом. Но под личиной делового человека до сих пор таился сильный боец.

— И что надумали, господа наемники? — спросил Махов, спрятав записную книжку. — Оборону держать?

— Оборону, — ответил Ветров. — Думаю, они еще появятся.

— Я поживу у него пару деньков, — сказал Кир.

— Дело, — одобрил Олег. — Я могу организовать у тебя пост. Пара парней посидит в квартире. А тревожная группа прилетит, если что.

— Ты еще всю контору свою перетащи сюда, — чуть смущенно произнес Герман. — Сами отобьемся! Тем более они со старинным барахлом лезут.

— Барахло не барахло, а завалить могли. Опасно.

— Зачем людей отвлекать? У тебя что, переизбыток кадров?

— Хватает, — ответил на подначку Махов. — И парни хорошие, тренированные. У меня с этим серьезно, сам знаешь.

Ветров невольно кивнул, Олег говорил правду.

В «империю Махова» входили уже два автосалона, магазин запчастей, частное охранное предприятие, фирма грузоперевозок, а теперь еще и пекарня. На олигарха Олег, конечно, не тянул, но на ногах стоял крепко. Имел связи в милиции, администрации округа и города, обширные контакты в мире бизнеса. Его ЧОП оказывал услуги многим деловым партнерам, а фирма перевозок вообще была одной из лучших.

— У меня есть хорошее предложение, — сказал Махов. — Тебе, Гера, надо уехать из города на недельку‑другую. Подождать, пока все утихнет. Я наведу справки, послежу за обстановкой. Как?

Ветров пожал плечами. Идея неплоха.

— Надо подумать.

— Думай. Только бы… — Махова прервал сигнал миниатюрной радиостанции. Он достал аппарат, вставил горошину динамика в ухо и договорил: — Только быстро, нечего тянуть… Да!

Несколько секунд слушал собеседника, потом вскочил, подошел к окну и сказал:

— Спроси к кому. И будьте наготове. Если они начнут стрелять — отвечайте. Если нет — тихо пропустите. Сообщите Владу.

Опустив радиостанцию, повернулся к Герману.

— Смотри, это не они?

Ветров уже стоял рядом с Маховым и выглядывал в окно. Он увидел, как к дверям подошла небольшая процессия во главе со старыми знакомцами. «Принцесса Алиди» и ее стражи. Только теперь с ними был еще один человек. Все четверо в длинных плащах и шляпах. Замаскировались, мать их!..

— Они.

— Нагло прут гости дорогие! — заметил Кир. — Встречаем?

— Ну раз гости…

Запиликал домофон. Герман нажал кнопку. Донесся голос охранника.

— К вам.

— Пропусти. Пусть поднимаются на третий этаж.

— Понял.

Махов сам открыл обе двери и выглянул на площадку. Подозвал телохранителя.

— Они поднимаются. Займите позиции наверху. Как войдут, блокируйте дверь. Мы ее закрывать не будем, если что — входите.

— Ясно, Олег Максимович.

Махов зашел в коридор, откинул полу пиджака и достал пистолет.

— Ого! — воскликнул Кир. — Ты тоже с железкой?! Да еще ПММ. А че ж не «беретта»?

— А на хрена? — осведомился Олег, досылая патрон в патронник. — Мне перед бабами не хвастать, и потом «беретту» сложно регистрировать. А это разрешили. За некоторую сумму.

— А что вам еще разрешили за «некоторую сумму»?

— У охраны на перевозках импортные помповухи. Герман, что делаем?

— Ты в ванную, Кир за дверь. Я встречаю их и веду в гостиную. Как только входим, вы берете задних. А дальше, как обычно, обыскиваем.

— И девчонку? — хмыкнул Кир.

— С ней я сам. Да, парни! Если дойдет до дела — квартиру не попортите сильно.

— Попробуем.

В дверь позвонили. Герман набросил на руку с пистолетом газету и открыл замок. На площадке стояла делегация во главе с девушкой. Рядом какой‑то хлыщ с пышными усами. Еще двое позади.

— Чем обязан? — усмехнулся Герман.

Девушка сняла шляпу и взволнованно произнесла:

— Позвольте нам войти! Нам надо поговорить!

— Всем?

— Да, — не поняла она подначки.

— И о чем нам говорить? О погоде? Как у вас там, в тридевятом царстве… э‑э, запамятовал, как оно называется…

— Королевство Хартемен, — сказал спутник девушки и тоже снял шляпу. — Позвольте представиться. Лорд Стамп Вал‑Делей! Первый министр двора его величества Ферлага Сарбека Третьего!

Ветров невольно засмеялся. Упорство, с каким эти проходимцы повторяют старую легенду, завидно. Но глупо.

— Ладно, если так хотите… Прошу, л‑лорд!

Герман отступил в глубь коридора. Гости вошли. На газету и согнутую руку внимания не обратили. Повинуясь жесту Ветрова, прошли в гостиную. Герман занял позицию у окна. Девушка и лорд Ван чего‑то там встали в центре комнаты. А двое молчаливых спутников у дверей. И тут же попали в объятия Кира и Олега.

— Руки! — крикнул Махов, хватая одного из плащеносцев за плечо и втыкая ствол пистолета под ребра.

— Живо! — повторил Шилов.

Девушка и лорд непонимающе оглянулись. Один из плащеносцев послушно поднял руки, а второй попробовал повернуться. И получил мощный удар локтем по шее.

Девушка вскрикнула, глядя на упавшее тело. С возмущением посмотрела на Германа. А тот скинул газету и тоже сказал:

— Эй, лорд! На колени. Руки за голову. И без лишних движений! А то лоб продырявлю!

Наемники действовали быстро. Поставили своих подопечных на колени, стянули руки веревками, охлопали. Шилов проделал эти процедуры с безвольным телом. Юная незнакомка смотрела на них с полными слез глазами, но молчала. Вид Германа и его друзей вселял страх.

На диване росла куча трофеев. Три кинжала, четыре пистолета старинной конструкции, два кожаных мешочка, набитых монетами, кошелек с бумажными деньгами, мешочки с пулями, коробочки с порохом, широкие кожаные ремни, перевязи.

Плащи со всех сняли, под ними обнаружили странные наряды — помесь военного и гражданского мундира незнакомого покроя. У лорда одежда украшена вставками, лентами и прочими прибамбасами, название которых никто не знал. На ногах сапоги с невысокими голенищами.

— Ничего себе маскарадные костюмчики! — присвистнул Кир, рассматривая пленников.

Герман посмотрел на девушку.

— У тебя есть оружие?

Та фыркнула и бросила на диван нож и небольшой богато отделанный пистолетик.

— Сними плащ.

Глаза девушки сверкнули гневом, но она взяла себя в руки. Плащ улетел в угол. Следом шляпа.

Донесся восхищенный возглас Кира. Его глаза с интересом смотрели на девчонку.

Посмотреть было на что. Уже знакомый охотничий костюм выгодно подчеркивал стройную фигуру и высокую грудь. Гордо вскинутая голова, тонкая шея, светло‑карие глаза, на щеках едва заметные ямочки. Крохотная родинка на шее. Волосы длинные темно‑каштановые. Какова штучка!

Олег выступил вперед, указал на своего и Кириллова подопечных и спросил:

— Кто они?

— Командир моей стражи Чар Баталяйнер и первый стражник Апшор.

— Они побудут в другой комнате. Пока мы будем говорить.

Олег кивнул Киру, и они вытащили стражников на кухню. Там связали намертво и положили в разных углах. Потом вернулись в гостиную. Герман развязал лорда, указал девушке на кресло и кивнул:

— Ну. Мы вас слушаем.

— Мы… мы пришли… — неуверенно начала девушка. Видимо, столь бурная встреча выбила ее из колеи.

— Кто — мы? Представьтесь‑ка сначала, — потребовал Махов.

Лорд Ван какой‑то стоял у окна, растирал запястья и тяжело дышал. Холеное лицо налилось кровью, грудь ходила ходуном. Похоже, первый министр страдал одышкой или просто перенервничал.

Услышав повеление Махова, он со всхлипом втянул воздух и хорошо поставленным, хотя и немного дрожащим голосом произнес:

— Перед вами принцесса Алиди, дочь его величества короля Хартемена Ферлага Сарбека Третьего!

Ветров поморщился при упоминании королей и принцесс, но кивнул.

— Допустим. Ты лорд…

— Лорд Стамп Вал‑Делей! Первый министр двора его…

— Хватит титулов! А теперь четко, внятно, по порядку: какого хрена вам от меня надо? И учти, будешь дурака валять и сказки рассказывать, я тебя здесь пристрелю.

Девушка приподнялась в кресле, возмущенно произнесла:

— Как вы можете не верить словам благородного лорда?

— Я сказал — без лирики! Как да что, не ваше дело! Кто будет излагать?

Лорд выставил перед собой руки, показывая, что принимает условия, и с мольбой обратился к девушке:

— Ваше высочество, позвольте, я расскажу?

Алиди склонила голову и вновь села в кресло. Ветров заметил на ее безымянном пальце левой руки перстень с немалым камнем. А на среднем пальце кольцо, несомненно, золотое. Кстати, и у лорда на руке был перстень, только поменьше.

Неплохо прибарахлились гости! Если, конечно, камушки настоящие…

— Королевство Хартемен находится на планете Тахамар, — начал первый министр. — Сюда мы попали с помощью Ока Всевидящего, который открыли оракулы.

— Кто? — не расслышал Кир.

— Оракулы, — повторил лорд. — Они узнали, что помочь нам может один человек. Наша делегация прибыла на вашу планету с единственной целью: отыскать этого человека и просить его отвести угрозу от королевства.

Лорд дрожащей рукой указал на Ветрова. Тот хмыкнул при слове «делегация», но промолчал. Пусть выкладывает дальше… делегат!

— Делегацию возглавила ее высочество принцесса. Но этот человек отказался с ней разговаривать.

— Стоп! — прервал лорда Олег. — Вы что, даже не знаете его имени?

— Нет. Оракулы называют его — Человек Войны. Они показали его лицо во время ментального транса. Больше мы о нем ничего не знаем.

Олег недоуменно глянул на друзей и пожал плечами.

— Ахинея! Оракулы, трансы, очи всевышнего.

— Всевидящего.

— Один хрен! Кто‑то обкурился и вместо обычного адреса послал этих… делегатов сюда. Слышь, лорд, ты чего нам мозги компостируешь? Ты можешь нормально сказать, от кого и зачем прибыли?

Став преуспевающим бизнесменом, Махов не до конца утратил привычки и лексикон из прошлой жизни. И в критических ситуациях жаргонные словечки выскакивали сами собой.

— Поверьте, господин, я говорю искренне! — гордо поднял голову лорд. — Порукой тому моя честь!

— Да какая на хрен честь! — вставил Кир. — Что ты тут…

— Стоп! — прервал друга Ветров. — Мы так долго будем ходить вокруг да около. Пусть выложит все. А ты, уважаемый, будь любезен, изложить самую суть. И поменьше титулов, званий и прочих отвлечений. Уяснил?

Лорд Стамп Вал‑Делей вздохнул, провел рукой по лбу и согласно склонил голову:

— Извольте.

…Некогда на планете Тахамар была развитая могучая цивилизация. Но потом Всевидящий за неведомые прегрешения наслал на людей страшные беды. Планета погрузилась в хаос.

С небес падали огромные камни, лился жидкий огонь. Земля покрылась трещинами, низвергала из себя лаву. Океаны и моря вышли из берегов и затопили города, села, поля, леса.

Потом Всевидящий сменил гнев на милость. Но к тому времени погибло огромное количество людей, были разрушены страны, перемешаны народы. Цивилизация едва уцелела и утратила былые завоевания. Выжившим пришлось начинать все заново.

На месте прежних государств возникли новые образования. Одно из них королевство Хартемен. Здесь правила династия славных воинов и мудрых правителей из рода Сарбеков. Под их умелым руководством страна росла и развивалась.

Были налажены контакты с соседями, организованы производство, торговля. Сильная армия охраняла Хартемен от врагов. Казалось, все идет хорошо. Но недавно орден оракулов узнал, что страшная напасть грозит королевству.

Верховный оракул сказал, что спасти Хартемен может человек из другого мира. Только он, живущий войной и знающий войну, способен отвести кару небесную от людей.

Чтобы найти его и молить о помощи, оракул и его помощники смогли открыть проход в иной мир — Око Всевидящего. Король Хартемена отправил делегацию к Человеку Войны. По совету верховного оракула ее возглавила дочь короля принцесса Алиди. Также оракул сказал, что воин может потребовать ее как плату за помощь. А еще потребует золото и драгоценности.

И вот принцесса в сопровождении стражи перешла в чужой мир и отыскала воина…

— На троечку, — сухо прокомментировал Махов. — Нескладная сказка начинающего бумагомарателя. В любом книжном магазине таких саг сотни. И с более завернутым сюжетом. Сейчас фантастику пишут все кому не лень. Даже бухгалтера.

— А кто эту сагу, по‑твоему, придумал? — спросил Шилов. — Сей ряженый лорд? Или кареглазая красотка?

— Господа, господа, — возмущенно проговорил Вал‑Делей.

— Закрой пасть! Спросят — ответишь.

— Одно непонятно, — пожал плечами Ветров, — зачем им такие сложности? Что это даст?

— Меня другое интересует, — хищно сузил глаза Олег и повернулся к лорду. — А если бы не согласился «Человек Войны» помочь вам, что бы вы делали?

Лорд беспомощно развел руками и посмотрел на принцессу. Та сидела в кресле в напряженной позе, выпрямив спину и сжимая руками подлокотники. Лицо пылало, глаза смотрели с возмущением. Слова и тон землян ей не нравились.

— Я спросил, что бы вы делали, если бы Герман отказался помогать? Ну?

Лорд взял себя в руки, поправил давящий на шею воротник и твердо ответил:

— Мы бы попросили его. Предложили заплатить…

— И все? Мне кажется, вы решили прибегнуть к иному способу «убеждения».

Олег шагнул к столику, вытащил из‑под газеты трофейный пистолет и швырнул его на диван.

Лорд шумно втянул воздух, а принцесса закусила губу и опустила голову.

— Знакомая игрушка? — хмыкнул Ветров. — Хороший инструмент убеждения! Вы решили не тратить времени на уговоры и захватить «спасителя». Не мытьем, так катаньем.

Лорд побледнел, закашлялся.

— Это не мы… Это…

— Ну‑ну. Смелее. Кто это был?

— Поверьте, господин…

— Герман.

— Благодарю. Поверьте, господин Герман, ни я, ни принцесса не причастны к попытке вашего захвата.

— Тогда кто?

Вал‑Делей бросил на девушку встревоженный взгляд и ответил:

— Это инициатива его высочества герцога Река Амберса. Сына покойного младшего брата его величества короля и двоюродного брата принцессы. Герцог знал о пророчестве и о миссии принцессы Алиди. Знал, что вы трижды отказывались от разговора. Время шло, угроза катастрофы росла… И он решился на безумный шаг. Никого не предупредив, перешел через Око Всевидящего и…

— А кто был с ним?

— Офицеры лейб‑гвардейского уланского полка. Герцог Амберс был шефом полка.

— Он совсем дурак, ваш герцог, если считал, что человека можно таким образом заставить спасать королевство!

Слышать подобные слова лорду было неприятно, но он держал себя в руках.

— Его высочество герцог имел вспыльчивый характер и не всегда был сдержан в словах и поступках.

— Костры пусть зажигает с таким характером, — бросил Кирилл. — Слушай, лорд, а ты, часом, не врешь? Чтобы отвести подозрение от себя? Может, этот герцог вообще ни при чем?

— Как… как вы смеете?! — сдавленно прошипел Вал‑Делей. — Я не… никогда не посмею солгать.

— Если того не потребуют интересы королевства, — закончил за него Шилов. — Ладно‑ладно, остынь. Это версия. Понял?

Но Вал‑Делей сделал вид, что поверил словам и не стал обращать внимания на выражение лица и тон. Люди из этого мира опасны и непредсказуемы. Лорду только сейчас пришло в голову, что их всех могут просто‑напросто убить. Не спасут ни статут посольства, ни ранг принцессы.

Вал‑Делей с трудом прогнал эти мысли и постарался взять себя в руки.

— Ладно, с покушением ясно, — сменил тему Ветров. — Что дальше? Ваши оракулы посидели, подумали и решили, что спасителя надо искать в другом мире. А потом просто купили билет на межпланетные линии и прилетели сюда, так?

— Я не… — растерялся лорд, — какие линии?

— Как вы сюда попали? — повысил голос Герман. — На летающей тарелке прилетели или на ковре‑самолете?

— Оракулы переправили нас сюда с помощью Ока Всевидящего.

— Куда — сюда? К дому? В город?

— В темный круг. Так оракулы называют место, которое образует Око.

Друзья переглянулись. Чем дальше в лес, тем больше дров.

— Кто такие эти оракулы?

— Одаренные Всевидящим мудрецы. Они способны прорицать будущее, читать мысли людей, видеть сокрытое…

— И шнырять между мирами! — закончил Шилов. — У вас там что, магия есть?

— Какая магия? — не понял лорд.

— Ну магия! Волшебство, чародеи…

— Всякие там эльфы, гномы, — подсказал Махов.

— Гномы — это существа из легенд, сказок, — пояснил растерявшийся Вал‑Делей. Сарказм Человека Войны и его друзей был непонятен.

— Вот именно! Драконы там всякие, чудища.

— У нас нет магии. Оракулы владеют даром, но это дар Всевидящего. Он никак не связан с магией.

— А Око? — спросил Ветров. — Оно откуда?

— Око — это милость Всевидящего. Доказательство его могущества и заботы о нас.

— Мы так долго плутать будем, — вздохнул Махов. — Давайте так — я задаю вопрос, вы отвечаете коротко и по делу. Ясно?

— Да.

— Как выглядит Око?

— Это сложно сказать…

— Опишите, что видели.

— Мы стояли под священной аркой с закрытыми глазами, чтобы Око Всевидящего не обожгло глаза. Потом стало тяжело и неуютно. Когда мы открыли глаза, то оказались в каком‑то грязном месте, заваленном камнем и мусором. А потом…

— Это стройка за гаражами, — перебил лорда Ветров. — Туда меня хотели утащить герцог с дружками. Лорд, вы каждый раз выходите там?

— Да.

— А как нашли меня?

— Оракул показал нам место, где ты можешь жить. Дорогу нашли сами.

— Значит, вы можете шастать туда‑сюда сколько угодно? — задал вопрос Махов.

— Нет. Это сложный обряд. Каждый переход отнимает много сил у оракулов. Некоторые из них неделями приходят в себя. Око дает возможность попасть в другой мир, но отнимает часть жизни.

Шилов переглянулся с Маховым, пожал плечами.

— Какой‑нибудь вариант с использованием нуль‑транспортировки. Вдохнул там, выдохнул здесь. Только запуск не от ядерного движка, а с помощью энергии мысли.

Кирилл много читал, в том числе и фантастику. С выдуманными способами путешествий был знаком хорошо.

— Итак, вы перешли сюда, разыскали меня, рассказали о вашей планете, — вернулся к теме Герман. — Дальше что?

— Дальше ее высочество должна от имени короля обратиться к вам с призывом о помощи.

Герман повернулся к сидящей принцессе.

— Ну, обращайтесь!

Принцесса встала. Яркий румянец уже сошел с ее лица, только взгляд был напряженным. Слегка охрипшим голосом она произнесла:

— Человек Войны, король Хартемена и весь народ призывают тебя на помощь! Спаси нашу страну от гнева Всевышнего, отведи угрозу от дома нашего. Ты единственный, кто сможет это сделать! Мы молим тебя!

Девушка замолчала и в комнате несколько секунд было тихо. Потом Ветров качнул головой и буркнул:

— И все?

— Все.

— А что там насчет наград, почестей, титулов, имений? Так вроде в сказках расплачиваются с героями?!

— Да, — склонила голову принцесса. — Король готов одарить тебя золотом и драгоценностями, присвоить самый высокий титул для человека, не являющегося членом королевского Дома. И выполнить все твои пожелания.

— Все?

Принцесса смутилась, бросила взгляд на лорда. Тот шагнул вперед.

— Еще его величество готов отдать свою дочь, принцессу Алиди, в жены спасителю королевства. И огромное приданое…

— Вот! — Герман щелкнул пальцами и торжествующе посмотрел на друзей. — Ключевая фраза! А я начал беспокоиться. Как же без принцессы?

— Ну да, рука дочки‑красавицы и полцарства! — подхватил Олег.

— Какая рука? — фыркнул Кир. — Он ее всю отдаст!

Друзья рассмеялись.

Лорд и принцесса переводили непонимающие взгляды с одного на другого. Девушка вновь покраснела и закусила губу. Смех и сарказм больно ранили ее гордость. Но она обязана терпеть. Ради страны.

— Постановка Бондарчука! — предположил Олег. — Или Михалкова! Он по царям и королям специализируется.

— Бекмамбетов, — добавил Кир. — А может, Спилберг.

— Скорее выгнанный со второго курса ВГИКа неуч! — подвел итог гаданиям Герман. — Избитые штампы, затертые стереотипы. И артисты паршивые. А главное — отсебятину гонят и с оружием балуются! Раритетным.

Голос из веселого стал злым. Ветров наклонил голову и недобро посмотрел на лорда.

— А кто вам сказал, что меня заинтересует это предложение? Кто сказал, что я все брошу и побегу спасать ваше королевство? Оракул? А может, король думает, что по одному его слову все будут прыгать как заведенные? А?

Лорд вздрогнул, испуганно посмотрел на Ветрова и судорожно сглотнул. Вид разъяренного человека вызвал прилив нешуточной тревоги.

— Но… но, господин Герман. Судьба страны, людей… Мы на пороге гибели. Мы умоляем вас помочь.

— У тебя со слухом проблемы? Не слышишь? Меня не интересуют ваши заботы! Это не мои дела! Сами попали, сами и выкручивайтесь! Или найдите других спасителей.

Лорд раскрыл рот, но не издал ни звука. Он был повержен яростью и злостью Германа и не знал, что сказать.

На помощь пришла принцесса. Она смиренно опустила голову и мягким, грудным голосом произнесла:

— Господин Герман. Я молю вас. Я преклоняю колени и взываю к вам! Не дайте погибнуть людям!

— Но‑но! Без истерики! — хмыкнул Ветров, видя, что девушка готова и впрямь упасть на колени. — Не на сцене, аплодировать не будут. Я уже дал ответ. Ответ отрицательный. Так и передайте королю. И скажите: попробует подослать кого‑либо еще — прибью на месте. И пусть не пытается повторить попытку похищения. Только людей потеряет. Тогда я был не готов. А сейчас предупрежден. Понятно?

Девушка закусила губу и смотрела на Ветрова полными слез глазами. В другое время и в другом месте Герман не устоял бы перед такими очами.

— Думаю, разговор можно считать законченным, — сказал он уже обычным голосом. — Уходите и не возвращайтесь.

Вал‑Делей вдруг сделал два шага вперед.

— Господин Герман. Я услышал ваш ответ. А теперь позвольте сказать. Оракул говорил, что вы — воин. Человек Войны. Что лучше всего умеете убивать и выживать. И еще — что вы можете потребовать большую плату. Так вот он имени короля я предлагаю вам очень большую плату за спасение королевства.

Ветров хотел было отшутиться, но внезапно передумал и настороженным голосом спросил:

— Насколько большую?

— Любую. Речь идет не о цене, а о существовании королевства!

Герман посмотрел на друзей, заметил недоумение и недоверие во взглядах и поинтересовался:

— А если я захочу золота? Килограмм пятьдесят! Или сто?

— Я сказал — любую!

Кирилл хмыкнул, почесал переносицу.

— Если это розыгрыш, самое время сказать: «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера!»

— Что? — не понял лорд.

Герман молчал. Он тоже не особо верил гостям. Сказочная история мало похожа на правду. Но все же…

— Их хорошо обыскали, — вдруг сказал Кир. — Правда, девчонку не трогали. А на ней можно навешать кучу аппаратуры. Вот если бы проверить.

Взгляды друзей скрестились на принцессе. Та почувствовала себя неуютно и повела плечами. Чего они?..

— У меня в машине датчик нелинейных характеристик, — нарушил молчание Махов. — Ловит излучения полупроводниковой аппаратуры за счет фиксации отдельных участков вольтамперных характеристик.

— Что? — не понял Кир.

— Найдет любой жучок, — пояснил Олег. — Вожу с собой, иногда полезно проверить место переговоров. Сейчас принесут.

Он вышел из гостиной.

Герман разглядывал принцессу и думал, если датчик не найдет на ней никаких устройств, выходит, лорд не врет. Этого в принципе не могло быть, но…

Олег пришел через несколько минут. В руках была небольшая черная коробочка.

— Стой спокойно, красавица, — сказал он, походя к принцессе.

Девушка испуганно смотрела на Олега и на прибор, но не шевельнулась. Олег посмотрел на индикатор, покачал головой и обернулся к друзьям.

— Пусто.

— Значит, это не розыгрыш, — констатировал Кир. — Приплыли…

Герман подошел вплотную к Вал‑Делею, скрестил руки на груди и несколько секунд смотрел ему в глаза.

— Любая сумма. Любое количество золота, драгоценностей, ювелирных изделий, вообще ценных предметов. Я правильно понимаю вас, лорд?

— Правильно.

— Килограмм золота девятьсот девяносто пятой пробы сейчас стоит порядка тридцати пяти тысяч долларов. Если взять сотню кило, будет три с половиной миллиона. А, Кир?

— Ну да, — кивнул тот.

— Плюс камешки. Бриллианты, сапфиры, рубины… Набрать еще на пяток мильонов!

— Ты что, Гер? — удивленно спросил Кирилл. — Хочешь взять работу?

— Я хочу заломить цену. Чтобы сами отстали.

Все это Ветров говорил, глядя в глаза лорду. Тот взгляд не отводил, смотрел прямо. Только побелел как мел.

— Любая оплата, выполнение всех условий, всех приказов, так?

— Так, — ответил лорд.

— А если попрошу корону и трон?

Вал‑Делей позволил себе увести взгляд и посмотреть на принцессу. Та стояла рядом, натянутая как струна. Губа закушена, щеки пылают, пальцы мнут ремешок.

Пауза затягивалась. Лорд все сверлил взглядом принцессу, пытаясь прочесть в ее глазах ответ.

Ответила Алиди:

— Титул наместника, брак с принцессой и… корона короля‑регента.

Говорила она тихим голосом, словно шептала молитву. Герман улыбнулся, не разжимая губ.

— Какая жертва ради спасения!

Он отошел от лорда и кивнул своим.

— Пошли поболтаем.

— Гера, — попробовал остановить его Олег.

— Пошли‑пошли. Есть тема.

У двери Ветров обернулся.

— Будьте здесь. И без шуток. А если надумаете признаться, что разыграли, — скажите сразу.

Лорд склонил голову и промолчал. Казалось, он разучился говорить.

Кир взял со столика пульт управления, включил телевизор, нашел музыкальный канал.

— Послушайте пока песенки.

Вал‑Делей и Алиди дружно шарахнулись в сторону от экрана и посмотрели на него с испугом и удивлением.

Кир усмехнулся и вышел из комнаты.

 

5

— Ну как вам легенда? — спросил Ветров, когда они вошли в спальню.

Олег пожал плечами, а Кир презрительно фыркнул.

— Аппаратуры на них нет. Но это еще ничего не значит. Хотя на глупый прикол не похоже.

— Говорят слишком вычурно, — вставил Махов. — Какие‑то потерянные.

— Да они трясутся от страха! Девчонка вся красная, этот козел белый! Поняли, что влипли и их пурга не катит. Не знают, как выпутаться.

— Я им не верю, — сказал Олег. — Слишком фантастично.

Повисла пауза. Ситуация была настолько странной, что просто не укладывалась в голове. Объяснения визитеров выглядели бредом. Но найти другую причину их появления друзья не могли.

— Ладно, — нарушил молчание Герман. — Давайте еще раз посмотрим на факты. Есть странные гости с бредовой историей. И есть попытка захвата, тоже странная. Захват был на полном серьезе, и убивал я людей, а не манекены.

— Да, это уже не розыгрыш, — вздохнул Олег. — Будь это проделками телевизионщиков, менты бы тебя повязали прямо там. Да и не стали бы доводить до схватки.

— Тогда что получается, — подвел итог Кир. — Этот губошлеп говорит правду?! Они пришли из другого мира! Разве такое возможно?

— Ну ты же у нас спец по фантастике, тебе и карты в руки.

— Да при чем тут писанина? Там вымысел, а здесь… Черт его знает, что здесь!

Герман посмотрел на друзей.

— Примем их версию. Тогда имеем ходоков‑просителей и неких оракулов, способных их сюда переправить.

— Ходоки — это у Ленина, — поправил Кир. — У нас скорее челобитчики. Королевской крови.

— Судя по настрою, они не отстанут, — предупредил Олег. — Придут завтра, послезавтра.

— А если их завалить? — предложил Кир.

— Других пришлют. Или повторят попытку захвата. А, Гер?

Ветров кивнул. Вариант с убийством посольства может ничего не дать.

— А если тебе свалить отсюда? — выдвинул идею Кир. — Хоть в Англию, хоть в Чехию. Мы теперь там почти свои. Даже гражданство дадут.

— Неплохо, — согласился Герман. — Но оракулы отыщут и там. Им все равно, куда людей переправлять.

Махов вдруг вскинул руку.

— Стоп! Этот лорд говорил, что оракулы прилично устают при переносе людей. Каждый день устраивать переходы не смогут, загнутся. Три‑четыре группы мы шлепнем, там поймут, что дело дохлое, и сами отстанут.

— О! — довольно потер руки Кир. — Это уже интереснее.

— Да. Только если у них оракулов раз‑два и обчелся. А если целая армия?

— Ну, Гер, ты вечно все обломаешь! Откуда у них армия? Это ж не кролики бешеными темпами размножаться!

Ветров пожал плечами и задумался. Слова лорда об огромной плате не выходили из головы. Такой куш предлагают раз в жизни! И если это правда!..

Он взглянул на друзей и ухмыльнулся. Как они расценят его идею?

— Гера, Гера, ты чего? — забеспокоился Олег.

— Что?

— Взгляд твой не нравится! Когда ты так смотришь, значит, сейчас такое брякнешь, что лучше заткнуть уши.

Герман улыбнулся шире.

— Да ничего особенного. Просто меня заинтересовала цена вопроса.

— Брось! Этот ряженый клоун врет, как сивый мерин! Ну подумай, какие на хрен другие миры и порталы? Ладно, Кир читает всю эту белиберду, но ты‑то! Нас разводят, как последних лохов!

Ветров сложил руки на груди и спокойно кивал в такт словам Махова. А когда тот иссяк, негромко сказал:

— Но ведь проверить, врут они или нет, очень легко. Посмотрим, как они исчезнут.

— Трюк! Копперфилд и не такое вытворяет!

— Мы будем рядом, все увидим. И потом, если они привезут настоящее золото и камни, значит…

— Да ничего это не значит!

— Олег, ты чего разошелся? — спросил Кир. — Гера прав, надо все выяснить.

— Ты тоже решил в спасители податься?

Шилов потер лоб, с улыбкой ответил:

— А почему бы и нет? Если хорошо заплатят.

— Ну на хрена вам лезть в это?

— А что мне делать здесь, Олег? — также спокойно продолжал Ветров. — Здесь я чужой. От всего отвык, работы нормальной нет. А тут предлагают хороший куш. Черт возьми, да за такой куш стоит рисковать! Если они готовы выложить сотню кило золота, значит, их и впрямь прихватило.

Махов покачал головой и с недовольством посмотрел на друзей. Их явно занесло от обещаний титулованного проходимца. Логика наемника: если предлагают много, надо повысить цену, брать плату и идти рисковать жизнью. А тут не много, тут какие‑то сокровища Али‑Бабы!

— Серьезность их намерений мы проверим, — развивал идею Герман. — Я поставлю ряд условий и посмотрю на их реакцию. Если согласятся, значит, стоят на краю пропасти и готовы на все. Начнут торговлю — никакого кризиса, треп или желание заполучить исполнителя для мелкого дела.

— Логично! — вставил Шилов. — Так мы разом разрешим все вопросы. И кстати!

Он повернулся к Ветрову.

— Я, пожалуй, составлю тебе компанию. Если не возражаешь.

Герман развел руками.

— Я только за! Вместе веселее.

— Ага, шагать по заборам!

— Только как с работой?

— Так я ж говорил, там проблемы, сложности. Впрочем… возьму пока отпуск за свой счет. Отпустят, хорошо, нет — уволюсь. Ты прав, если готовы заплатить столько — надо идти спасать их чертово королевство! Очень хочу посмотреть, как на тебе будет сидеть корона этого… регента!

Герман улыбнулся, перевел взгляд на Махова. Тот покачал головой.

— Ребята, опомнитесь! Голимая авантюра! Ехать черт знает куда! Вдвоем против целого королевства!

— Ничего, где наша не пропадала! Ты‑то как? Не хочешь за компанию?

— Нет, такие фокусы не по мне. Да и дело бросить не могу.

— Ясно. Тогда к тебе будет просьба.

— Хоть десять. Чем могу помочь — все сделаю.

— У меня есть мысль, как подстраховаться на случай непредвиденного поведения короля и прочих персон. Заодно проверим их на прочность.

— Парни, вы сильно рискуете. Это уже не Чечня и не Ирак! — попробовал еще раз отговорить Махов.

— Да ладно, Олежек! — махнул рукой Кир. — Всего делов‑то спасти страну! Посуди, уровень развития невысок, оружие старое, боевой техники нет. Благодать! И потом, это наш хлеб. Только золотой и вместо изюма бриллианты! Прорвемся!

Махов покачал головой, но ничего не сказал. Он знал друзей: если уперлись, никакими доводами не отговорить. Да, война стала смыслом их жизни. Но рано или поздно самого крутого воина настигает удар. Вся надежда на то, что время парней еще не пришло…

Гости из другого мира пребывали в легком шоке. Причину его понять несложно — телевизор. На огромном жидкокристаллическом настенном экране крутились видеоклипы. Разнокалиберные красотки в практически невидимых нарядах, накачанные парни, дискотеки, яхты, самолеты, море…

Смысл происходящего остался для гостей непонятен, но вид голых людей и невероятной техники произвел сильное впечатление. Как и звуки музыки.

Когда Ветров вошел в гостиную, принцесса сидела в кресле, вцепившись руками в подлокотники, а лорд стоял спиной к экрану и тер о сюртук перстень.

— Не видели раньше такого? — с усмешкой спросил Ветров.

— Н‑н‑нет, — выдавил лорд. — Что это?

— Система дистанционного показа изображения. Принцип объяснять не буду, не поймете.

Он выключил телевизор.

— К делу.

Олег сходил на кухню. Проверил, как там охрана, и принес два пластиковых стула.

— Присаживайтесь, лорд, — предложил он.

Вал‑Делей бросил взгляд на принцессу и после ее кивка осторожно сел на стул. Второй занял Олег. Герман и Кир разместились на диване.

— Вы слушаете меня внимательно и молча, — начал Ветров, глядя на гостей. — Никаких вопросов и уточнений. Я обдумал ваше предложение и решил его принять.

Глаза девушки радостно блеснули.

— Я ставлю условия, на каких берусь за дело. Невыполнение любого из пунктов автоматически разрывает сделку. Ясно?

Лорд кивнул.

— Первое. Работу будем выполнять я и мой друг Кирилл. Второе. Вы платите мне пятьдесят пять килограмм чистого золота. Плюс драгоценные камни на общую сумму два миллиона долларов. Позже мы обсудим меры весов и денежные единицы. Третье — точно такую же сумму получает Кирилл. Четвертое — за попытку моего похищения вы выплачиваете еще двадцать пять килограмм золота. Вся сумма должна быть получена нами до начала выполнения работы. Это противоречит обычаям наемников, но я учитываю особые условия и место, где нам предстоит действовать. Пятое! С того момента, как мы перейдем к вам, главными в королевстве становимся мы!

При этих словах глаза лорда полезли из орбит. Но он честно молчал, сдерживая себя изо всех сил.

— Власть нас не интересует, как и титулы. Нам надо, чтобы вы выполняли все наши требования. И наконец, шестое. Все время, пока мы будем у вас, здесь останется заложник. Гарант нашего возвращения. Заложник — принцесса!

— Что? — не выдержал лорд и вскочил. — Да как вы!.. Как вы смеете!

Его лицо побагровело, губы затряслись, глаза полыхнули гневом. Рука машинально шарила на поясе в поисках пистолета.

— Только так я могу быть уверен, что вернусь домой! Это обязательное условие! В противном случае никакой сделки не будет! — отрезал Герман.

Воцарилась тишина. Лорд приходил в себя и искал аргументы для возражения. Герман и друзья ждали. А принцесса не сводила глаз с Ветрова. Словно пыталась увидеть в нем нечто особенное.

— Король… будет… возражать, — выдавил наконец лорд.

— Тем хуже для него. Спасайте свое королевство сами.

— Но…

— А что вы переживаете, уважаемый? — спросил Олег. — Вы ведь готовы были отдать принцессу замуж за героя‑воина и полцар… полкоролевства в придачу. Вот пусть принцесса и привыкает. Плохо ей никто не сделает, будет под охраной, сыта, здорова.

— Но!..

— Ваше слово, принцесса? — обратился Герман к девушке.

Алиди какое‑то время молчала, глядя в сторону, потом подняла голову:

— Я… согласна.

— Ваше высочество! — вскричал лорд.

— Все верно, Вал‑Делей! — продолжила она. — Это плата за безопасность королевства. Оракул был прав, Человек Войны потребовал меня. Знаю, король одобрит мое решение.

— Отлично! — кивнул Герман. — Истинно королевское решение. Есть еще возражения, лорд?

— Нет, — с трудом вымолвил тот.

— Тогда перейдем к самому контракту. Думаю, писать его на бумаге не стоит, ведь в случае чего, к нотариусу не побежим и в суд не подадим. А?

Герман посмотрел на друзей, и они вместе засмеялись.

— Вы соберете плату. Мы подготовимся к заданию. Принцесса, само собой, останется с нами. Потом вы перейдете сюда, мы проверим золото и камни и вместе с вами полетим… или поскачем… словом, перейдем к вам. Все ясно?

— Да, — мрачно ответил лорд.

— У вас есть золото?

— Что?

— Золото! Монеты или что‑то еще.

— Да, в кошеле.

Лорд взглядом указал на лежащие на краю дивана вещи. Герман раскрыл один кошель, высыпал на ладонь монеты.

— Это серебро и медь. Золото в другом, с монограммой.

Золотые монеты имели диаметр порядка четырех сантиметров. Диск темно‑желтого цвета. На аверсе герб королевства, на реверсе цифра и буквы по кругу. Насечка на ребрах редкая.

Серебряные монеты были меньшего диаметра, а медные вообще имели квадратную форму.

— Наверняка с примесью, — оценил Олег золотые монеты.

— У тебя есть знакомый ювелир, умеющий держать язык за зубами? — спросил его Герман.

— Есть.

— Пусть узнает состав монет. — Герман посмотрел на лорда. — Мы возьмем две монеты на экспертизу.

— Конечно, — вяло ответил тот.

Все мысли Вал‑Делея сейчас были заняты принцессой. Ее статус заложника вызывал ярое несогласие лорда, но поделать он ничего не мог.

— Когда вы привезете золото, мы также проверим его. Как и камни. Кстати, у вас есть какой‑нибудь камень?

Лорд снял с пальца перстень и положил его на столик.

— Тоже возьмем на экспертизу. Надеюсь, наши системы оценки не очень сильно различаются. А то поедете за добавкой еще раз, — насмешливо произнес Герман.

Он взял перстень, покрутил его и отдал Олегу.

— Если нет возражений, перейдем к следующей теме.

Возражений не последовало.

— Хорошо. А теперь внятно и четко объясните, что это за гнев вашего Всевидящего и чем он грозит?

Вал‑Делей посмотрел на девушку, словно прося о подсказке, пожал плечами и впервые изобразил неуверенную улыбку.

— Этого не знает никто!

…Стражники долго терли затекшие руки и морщились, переступая с ноги на ногу. Вид у обоих был обалделый, когда Вал‑Делей сказал, что они уходят без принцессы. Старший стражник попробовал возражать, но лорд так взглянул на него, что тот заткнулся.

Алиди выглядела подавленной, но держала себя в руках, насколько возможно. В коридоре лорд что‑то начал говорить на своем языке, но Кир тут же перебил его:

— Стоп! Только на нашем!

Принцесса вздрогнула и вжала голову в плечи. Лорд потянул руку к пистолету (оружие и вещи им вернули перед уходом), но остановил ее на полпути. До хруста сжал челюсти и повторил уже на русском:

— Мы скоро вернемся. Все будет хорошо. Ждите нас, ваше высочество.

Герман вышел на площадку проводить «гостей».

— Ждем пять дней. Думаю, этого хватит, чтобы собрать золото и камни. Если король передумает, пусть заплатит только за покушение. За принцессу не волнуйтесь, с ней все будет хорошо.

— Я надеюсь на вас, господин Герман.

Лорд уже собрался уходить, но Ветров прихватил его за рукав.

— А если все это окажется шуткой и розыгрышем, я убью тебя. Поверь.

— Это не розыгрыш, — понимающе кивнул лорд. — К сожалению…

Вернувшись в квартиру, Ветров прошел в гостиную, встал посреди комнаты, сложил руки на груди и в упор посмотрел на принцессу.

— Как мне к вам обращаться?

— По имени, — тихо ответила девушка.

— Хорошо. Меня зовут Герман, ты это знаешь. Это мои друзья — Кирилл, Олег.

Парни удостоились двух сдержанных кивков.

— Алиди, ты хочешь есть?

— Нет.

— Пить? Принять ванну?

— Я устала…

— Я провожу тебя в спальню. Отдохни. И еще. То, что я сказал лорду, повторю тебе: с тобой ничего плохого не случится. Ясно?

— Да… Герман, — с запинкой ответила девушка.

Испуг сошел с ее лица, и теперь она выглядела почти нормально.

— Молодец. Пошли.

* * *

В спальне она долго разглядывала обстановку. Герман представил, насколько для нее здесь все чужое.

Спальню он обставлял в соответствии со своими представлениями о месте отдыха. В центре широченная кровать, у стен шкафы, тумбочки, у окна столик, в углу телевизор с видеоплейером и стереосистема. На стенах огромные ковры. У потолка компактная люстра, в изголовье кровати бра. На окнах тяжелые плотные шторы. Под потолком кондиционер.

По мнению Германа, спальня — самое интимное место в квартире. Комната только для двоих. По иронии судьбы женщина здесь была один раз пять лет назад. С подружками он встречался на стороне.

— Здесь уютно, — вынесла вердикт Алиди.

— Отдыхай. Покрывало легкое, но если хочешь, достану теплое одеяло. Могу сделать потеплее или посвежее.

— Не надо, все хорошо.

— Ванна и санузел рядом.

— Что?

— Я имею в виду туалет и место, где можно помыться.

Девушка смутилась, отрицательно покачала головой.

— Тогда отдыхай.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

С минуту они сидели в гостиной молча и смотрели друг на друга. Потом Герман фыркнул и с надеждой произнес:

— Если сейчас придут и скажут, что мы были участниками эксперимента или телепередачи, я их и не трону. Даже водки налью!

— Скорее приедут врачи из психушки, — скривил губы Кир.

— Знаешь, я и им бы был рад.

— Да, неделька в желтом доме не самый худший вариант.

На губах у обоих возникли слабые улыбки. Не самые радостные. Олег посмотрел на друзей и осведомился:

— Все, успокоились?

Герман пожал плечами, неуверенно ответил:

— Вроде…

— Тогда давайте ближе к теме. Как пойдете, что возьмете? И сколько?

— Мужики, давайте жахнем?! — предложил Кирилл. — Я сколько прослужил и провоевал, но так паршиво себя никогда не чувствовал. Словно угодил в сказку с плохим концом.

— Плохой конец у Кощея Бессмертного, — саркастически заметил Олег. — Потому что плохо кончил. Василиса не постаралась. Давай жахнем!

Герман встал.

— Что пить будете, сказочники?

— Я коньяк! — сразу сказал Кир. — Ты же знаешь, ничего больше не пью. Либо коньяк, либо спирт.

Олег посмотрел на часы, вздохнул и махнул рукой.

— А‑а! Хрен с этими делами! Давай коньяк! Только…

— Не паленый, не волнуйся, — успокоил Герман. — «Мартель», «Хеннесси», армянский? Может, миндальный или шоколадный?

— Ты что — бармен? Ассортимент собрал… Тащи «Мартель».

Через пару минут Герман вкатил в гостиную небольшой столик на колесиках. На нем стояли две бутылки коньяка, три пузатых бокала, тарелка с дольками лимона и вазочка с сахаром.

— Я твой бар еще не видел, — сказал Кир. — Сколько там бутылок?

— Пятьдесят с чем‑то. Вино, водка, ром, виски, шампанское, коньяк, ликеры… Еще что‑то.

— Богато, — уважительно произнес Олег. — Мечта алкаша. Простаивает сокровище.

Кир разлил коньяк, сжал бокал в руке, вдохнул аромат, одобрительно кивнул.

Пили молча, не чокаясь. Давно отучились от привычки сталкивать бокалы и произносить тосты. Максимум на что хватало, это: «Давай» и «Будем». Да и настроения не было говорить банальности.

Выпили, закусили лимончиком. Опять налили, уже по чуть‑чуть. Чтобы свалить таких здоровых парней, надо каждому натощак выпить по бутылке, а то и больше. Но они не были любителями спиртного.

Герман не торопясь, в два приема осушил бокал, посидел с минуту, закрыв глаза и запрокинув голову, потом резко выдохнул и сел прямо.

— Снаряжаемся по полной. Оружие, боеприпасы, амуниция… Список составим. Олег, у тебя наверняка есть надежные люди.

— Есть, — ответил Махов. — Пару‑тройку единиц уведут прямо со складов.

— Кстати, там машин и вертушек нет, — вставил Кир. — Придется на лошадок переходить. Ты когда в последний раз в скачках участвовал?

— Никогда, — хмуро отозвался Герман. — Я вообще на коне сидел один раз.

— А я три или четыре. И не только сидел, но и ездил.

— А может, туда джип переправить? — подал идею Олег. — Уазик простой.

— Ага. И бензозаправщик! — иронично отозвался Кир. — А еще лучше БМП. Там решат, что гнев божий меньшее зло по сравнению с нами.

Олег улыбнулся, развел руками.

— Я только предложил. Гера, что с девчонкой делать? Не у тебя же ее оставлять.

— Надо поселить ее где‑нибудь в тихом месте и приставить человека. Женщину. Пусть стережет и помогает.

— Попытку выкрасть ее не предусматриваешь?

— Предусматриваю. По этому поводу есть пара идей, потом скажу. Сейчас о другом. Если они и впрямь золото и камни притащат, надо организовать тотальную проверку и оценку. Твой знакомый ювелир справится?

— Да.

— А переправить все это через границу можно?

Махов опустил голову, соображая, потом кивнул:

— За два‑три раза можно. В банки хочешь положить?

— Верно. Целее будут. Золото и камни растут в цене. И продать при случае можно.

— Давайте сначала их получим, — вставил Кир. — Кто как, парни, а я до сих пор плохо верю во всю эту историю с другими мирами. Слишком все по‑книжному!

— Я тоже плохо верю, — сказал Герман. — И поверю, только когда попаду туда.

Кир одним глотком осушил бокал и встал.

— Что, братцы, за дело?

 

6

Алиди решили вывезти за город на дачу Махова. Строительные работы там уже закончили, мебель завезли, но отопление еще не включили. Олег позвонил туда, дал команду запустить котел и проверить еще раз дом.

Перевозили принцессу на джипе Махова. Джип сопровождения должен был присоединиться на выезде из города. Никакой особой необходимости так маскировать девушку не было, друзья просто перестраховывались.

Алиди все указания выполняла молча и сразу. С момента ухода лорда Вал‑Делея она не произнесла и пяти слов. Ветров понимал ее состояние и не лез с разговорами.

Дачу Махов построил в небольшом поселке в семидесяти километрах от города. Тихое спокойное место, рядом лес и озеро. Новостроек пока немного, хотя расчистили участки еще под десяток домов.

Проехали почти полпути, когда Алиди тихим голоском попросила сделать остановку. При этом покраснела и спрятала глаза. Дома не привыкла ставить в известность мужчин о своих надобностях.

Махов остановил возле придорожного ресторанчика. Обедал здесь несколько раз и хорошо знал место. Он проводил девушку, указал, куда идти, и вернулся к машине.

— Не сбежит? — пошутил Кир.

— Куда и зачем? — спросил Герман. — Она не захочет разорвать договор и оставить королевство без помощи. Попытки побега можно ждать после нашего перехода к ним. Но мы примем меры. Кстати, Олег, какой‑нибудь военный инженер есть на примете?

— Зачем?

— Соорудить простейшую мину мы сможем. Но нам нужно радиоустройство.

Махов удивленно посмотрел на Ветрова и пожал плечами.

— Посмотрим.

— Олежка у нас молодец! — насмешливо произнес Кир. — У него везде связи. А в армии тем более.

— Были бы поумнее, сидели бы в штабе, тоже связи завели, — отпарировал Махов. — А то все под пули несло. Ну где там эта красавица?

Олег обернулся к входу — и вовремя.

…В ресторане зависла теплая компания из представителей «золотой молодежи». Золотого в них было только висюльки и мобильники. Это как‑то уравновешивало содержимое головы, по составу мало отличимое от содержимого сортиров.

Беспечные детки крутых папаш решили оттянуться на природе и сделали остановку на «попить и отлить».

Как назло на выходе они столкнулись с Алиди. Девушка едва не попала в объятия предводителя «золотой молодежи» — высокого плотного парня с длинными волосами и серьгой в ухе.

Тот отшатнулся, потом разглядел принцессу и удивленно прохрипел:

— Во бля! Откуда прикид, дева?

Алиди не ответила, шагнула в сторону и обошла подвыпившего балбеса. Тот схватил ее за руку и потянул к себе.

— Поехали с нами, оттянемся! Дам курнуть за так, если отсосешь хорошо!

Дружки засмеялись, захлопали, привычно имитируя поведение «крутых пацанов» из американских фильмов. Для них это было нормой.

Принцесса не привыкла, чтобы ее хватало за руку всякое дерьмо. Скинув оцепенение, она выдернула руку и отступила назад.

— Ты че, блядь такая, выё…ваешься?! — заорал длинноволосый. — По морде давно не получала? Ща получишь!

Он шагнул к девушке, поднимая руку, и… налетел на грудь Ветрова.

Герман оттолкнул парня, встал между ним и девушкой.

— Валите отсюда, щенки, и быстро!

В компании было пять человек, все парни здоровые, крепкие. Они привыкли к вседозволенности и превосходству и сдавать назад не умели. Появление одного, пусть и сильного, противника их не смутило. Влез — будет наказан. А наглая девка поедет с ними и обслужит их по высшему разряду.

Предводитель компании, униженный на глазах у всех, взревел и бросился на Германа. Имея трехлетний стаж тренировок в тренажерном зале, он полагал, что этого хватит, чтобы свалить противника. Раньше‑то хватало!

Герман по привычке работал жестко. Правда, сейчас не насмерть. Правый боковой в челюсть, левый — в печень.

Парень свалился на асфальт, сжав руками бок и разевая рот. От боли он не мог даже кричать.

— Ты че, урод, жить расхотел? — выкрикнул кто‑то из компании. — Ща оформим!

Еще один прыгнул на Ветрова. И лег рядом с главарем, тоже зажимая руками больное место. Но гораздо ниже.

Больше желающих нападать не было. Испуганные «золотые мальчики» проводили взглядами Германа и Алиди и бросились поднимать побитых.

— Олег, заводи! — крикнул Герман, подходя к джипу. Потом открыл дверь девушке. — Садись. Поехали.

Машина вырулила на дорогу и быстро набрала скорость.

— Черт! Откуда они взялись? — недовольно проговорил Кир.

— Я, кажется, одного узнал, — сказал Олег, глядя в зеркало заднего вида. — Сынок директора супермаркета. Их дача на другом конце поселка.

— Будут проблемы?

— Вряд ли. Его папаша меня знает, не полезет.

Махов достал радиостанцию.

— Влад, останьтесь у ресторана, — приказал он телохранителю. — Посмотрите за этими дураками.

— Понял, шеф, — ответила радиостанция голосом Влада. — Они сели в машину. Джип «тойота». Поехали за вами.

— Иди позади них метрах в тридцати. Не влезайте без команды.

— Что, хотят еще получить? — спросил Кир.

— Может быть. Хотя скорее просто проследят за нами, а потом наябедничают папочкам.

— Тогда не стоит везти принцессу к тебе, — засомневался Кир.

— Стоит, — уверенно ответил Олег. — Ко мне ни одному идиоту не залезть. Охрана надежная. А я ее еще усилю. И с папашами разберусь.

Герман посмотрел на притихшую девушку.

— Извини, — шепнул он. — Глупо вышло. Иногда такое случается даже в нашем мире. Ты в порядке?

— Да, — ответила принцесса. — Я за тебя испугалась.

— За меня? — изумился Герман.

— Да. Если бы тебя ранили или убили, ты бы не смог исполнить предсказание.

Герман ухмыльнулся. Своя логика в словах девушки есть.

— Милая, чтобы меня ранить, пятерых молодых придурков мало. Запомни это на будущее.

— Запомню, — серьезно ответила девушка.

Слово «милая» удивило ее и немного обрадовало.

Через пятнадцать минут джип свернул с шоссе и подъехал к высоким железным воротам. Ворота медленно открылись. Слева у будки охраны стоял рослый парень в форме. На правом плече висел дробовик со сложенным прикладом.

Машина миновала ворота, проехала по асфальтированной дороге к дому и встала у ступенек.

— Вот мы и на месте, — сказал Махов и заглушил мотор.

— …«Калашниковы» сотой серии калибра семь шестьдесят два. Подствольники новые, тридцатые. «Стечкины» с глушителями. Гранаты — восемь эфок, восемь эргэдэшек.

— Сколько патронов?

— Вагон!.. Ну, три‑четыре боекомплекта. Запас карман не тянет.

— Ага. Он его рвет! Нам с собой обоз тащить, что ли?

— Хорошая идея! Пиши далее!

— А давай возьмем роту саперов!

— Почему саперов?

— О! Против роты ты не возражаешь!

— Да иди ты!.. Шутник! Олег, есть, где пристрелять стволы?

— Полигон. Плати и пали хоть весь день.

— Отлично. Так, бинокли, приборы ночного видения. Плюс стандартное армейское снаряжение.

— Уточни — стандартное импортное.

— В России тоже есть хорошее.

— Может быть. Я не в курсе. Форму и обувь возьмем импортные, разгрузки наши. Кир, составил список?

— Уже.

— Покажи.

Ноутбук совершил полуоборот. Три пары глаз внимательно читали написанное.

— Мины забыл.

— Сдурел? Еще пушку прихвати! Ты решил спасать королевство или завоевывать?

— Да… пардон, перебор. Совсем голова не варит!

— Спокойно, Гер. Прорвемся.

— Так, а бронежилеты и каски?

— Ниже.

— А броники вам зачем?

— Привычка. В нашей конторе за выход с территории без полной защиты здорово штрафовали. И потом, как ни крути, а броня реально спасает.

— Кстати, нам максимальная степень защиты не нужна. Там пулеметов и автоматов нет. Третий класс подойдет.

— Да этих систем подсчета сейчас масса!

— Потом выберем.

— Главный вопрос: где и когда мы все это успеем взять? У нас пять дней!

— Успеем. Наличные здорово помогают в решении всех проблем. У нас есть чем стимулировать процесс.

— …Это загородный дом моего друга. Здесь тихо и спокойно. Тебя никто не тронет. Полная безопасность. Все, что нужно, — привезут.

— Мне бы переодеться.

— Да… Черт, прости, не подумал об этом! Будет тебе одежда любых покроев.

— Ты сможешь спасти нас?

— Не знаю. Сделаю, что смогу.

— Герман, ты правда хочешь взять меня в жены?

— С чего ты взяла?

— Ну… так было предсказано.

— Меньше верь болтовне оракулов. Они, может, и видят глобальное, но в житейских вопросах не понимают ничего.

— Какое видят?

— Глобальное. Крупное, значительное.

— Выход замуж принцессы тоже крупное событие.

— Ох, блин! Ну, наверное… Извини, у меня сейчас голова другим забита.

— Я понимаю.

— Но‑но. Не вешай нос, девочка! И кстати, перестань пугаться телевизора и радио. Это обычная техника. Не укусит.

— Постараюсь.

— Отдыхай. С одеждой что‑нибудь придумаем.

— …Одежда — фигня! Есть хороший спец — модельер. Привезет любые наряды.

— Спец — он или она?

— Она, естественно!

— Хорошо. Только пусть твой спец не переусердствует. У девчонки иные представления о моде и одежде, чем у нас.

— Давай оставим это спецу? Или тебе больше думать не о чем?

— Не шуми! Чего такой дерганый, Олежек?

— Ты спокойный!

— Я сама невозмутимость.

— Оно и видно!

— Это потому, что не знаю, от чего, собственно, будем спасать королевство.

— Именно.

— Есть время подумать.

— Вот и думай об этом. А то наряды… Запал, что ли, на нее?

— Ща по шее дам!

— О! Другое дело! Нормальное выражение лица. А то слишком много мыслей, мозги перегорят!

— Вот гад! Друг называется!

Рассказ лорда Вал‑Делея поставил друзей в тупик. Оказалось, никто в королевстве, включая оракула, не знал, что за напасть грозит стране. Грешили на природные катаклизмы, которые и без того сотрясали планету. Но это были только предположения.

Однако оракулы в один голос заявляли: «Грядет гнев Всевидящего, спасения от него нет, только чудо поможет». Под чудом понимали Человека Войны.

Правда, верховный оракул при встрече должен был выложить Ветрову некие детали, способные помочь в поиске. Но надежды на эти подробности никакой.

Друзья поломали головы над загадкой, потом плюнули. На месте разберутся.

Приехавшему по вызову Махова модельеру пришлось рассказать сказку о дальней родственнице из глухого района. Мол, девочка совсем оторвана от жизни, росла чуть ли не в лесу. Надо помочь подобрать наряды и подсказать, что и как.

Сказка прошла. Хотя после встречи с Алиди модельер выходила из дома с круглыми от удивления глазами. Но конверт с деньгами и благодарность Махова погасли удивление.

В результате визита специалиста принцесса приобрела несколько нарядов весьма скромного вида: длинные юбки, закрытые платья, кофты. Но хорошо сшитые вещи только подчеркивали фигуру. И девушка все равно смущалась.

Махов улыбался, Кир довольно подмигивал и показывал большой палец. Ветров хмыкал. То ли еще будет…

Возможности Махова были практически безграничны. Он сумел договориться с нужными людьми, и уже на второй день доставили оружие и боеприпасы. Большую часть снаряжения, амуниции и техники приобрели за три дня.

Герман и Кир проверили оружие и пристреляли его на полигоне, куда пустили без проблем. Новые автоматы и пистолеты действовали безотказно.

Махов тоже ездил на полигон, пострелял сам, остался доволен результатом. Еще не разучился в руках держать оружие.

— Ты не думаешь, что этот «лорд» больше не появится? — спросил он Германа после стрельб.

— Скорее уж появится сказать: игра завершена, поздравляем!

Олег покатал в руках гранату, подбросил ее в воздух.

— И это может быть.

— Подождем. Недолго осталось.

— Скорей бы. Я чувствую себя идиотом. Поверил каким‑то проходимцам!

Герман перехватил гранату, положил ее на столик.

— Успокойся! Не ты один будешь в дураках, если это шутка. Я лорду сказал, что прикончу его в этом случае.

— Делать тебе нечего.

Герман не ответил, снял сплеча автомат, положил на стол и начал неторопливо разбирать. В этот момент к ним подошел Кир, отстрелявший последний магазин пистолета.

— Ну шо, хлопцы! — весело воскликнул он. — Все работает, все стреляет! Олег, ты молодец! Сто третьи «калаши» только на экспорт идут, а ты достал!

— Ерунда.

— Не скажи. Мы в Афгане АКМС с трудом добыли и носили полулегально. Начальство косилось — оружие врага! А эти удобнее, прицелы ставить можно, приклад нормальный.

— Сколько выстрелов к гэпэ берете?

— Двадцать.

— Стоит ли ради них подствольник тащить?

— Стоит. Полезная вещь. Особенно при отсутствии артиллерии и авиации. Вон Герман один раз выскочил из переделки благодаря подствольнику.

— Вам виднее.

Кир посмотрел на друзей и хохотнул.

— Вы чего такие квелые? Съели что‑нибудь?

— А ты чего такой веселый? — парировал Герман. — Все по фигу?

— Точно. — Кирилл согнал улыбку с лица, уже серьезно сказал: — У меня тоже на душе кошки скребут. Но не вешать же нос?! Что будет, то будет! Ну ладно наш бизнесмен, ты‑то, Гер, чего киснешь? Прорвемся! Накололи нас — поржем и по шее дадим, правду сказали — заработаем немножко на безбедную жизнь.

Герман махнул рукой. Кирилл вечно все в шутку обратит. С другой стороны, его неунывающий нрав сейчас в самый раз. А то и впрямь настроение ни к черту.

— Поехали на дачу, охотники за золотом! — сказал Олег, вытирая руки тряпкой. — А то там заморская принцесса одна тоскует.

— Ей твоя горничная компанию составляет.

— Горничная не заменит Человека Войны, — подмигнул Олег. — Принцесса глаз с него не сводит. Будет у нас свой король‑регент.

Герман показал Олегу кулак, потом не выдержал, засмеялся.

Машина уже съезжала с шоссе к поселку, когда Махова вызвали по радиостанции.

— Шеф, у ворот три джипа. Это машины Сударкина, по номерам опознали.

— Кто такой Сударкин? — спросил Герман Олега.

— Помнишь пацана, которому ты врезал?

— Да.

— Это его отец.

— А‑а, директор супермаркета!

Махов нажал тангенту радиостанции.

— Чего они хотят?

— Не знаю. Один вышел из машины, спросил вас. Сказали, что вас нет. Они стоят.

— Понял. Мы будем через пять минут. Приготовьтесь. Если дойдет до столкновения — вступите.

— Есть!

— Могут быть проблемы? — поинтересовался Герман.

Олег задумчиво побарабанил пальцами по торпедо.

— Не думаю. Борисыч — мужик умный. Правда, за сына может полезть в бутылку.

— Откуда у него столько людей?

— Своя эсбэ. Так себе конторка, но все же… Видимо, сынок наврал с три короба, и папаша вспылил.

— В чем проблема, Олег? — ухмыльнулся Кир. — Давай положим всех! У нас перевес в мощи плюс внезапность. Минуты хватит! Заодно опробуем стволы в деле.

— Молчи, вояка! — осадил его Герман. — Привык решать вопросы одним способом!

— Самым верным, заметь.

Махов вызвал старшего телохранителя, ехавшего с группой во втором джипе. Объяснил ему расклад и отдал приказ. Потом вытащил пистолет, дослал патрон в патронник.

— Попробуем сперва миром. Не думаю, что он приехал воевать. И потом, вы свалите, а мне еще разгребать эту тему.

— Олежек, — уже серьезнее сказал Кирилл, — если решить вопрос кардинально, выйдет лучше. Всегда легче отбрехиваться, когда возражать некому. Ты прав, мы уйдем, но девчонка‑то останется. Ни к чему лишнее внимание к даче.

Махов молчал, напряженно прикидывая варианты. Потом негромко ответил:

— Как выйдет. Сами начинать не станем.

Машина свернула к даче. Впереди показались ворота, рядом стояли три черных джипа «форд».

«До пятнадцати человек, — прикидывал Герман. — Если охрана, значит, максимум помповики. Но могут и что‑то серьезное прихватить. В одном Кир прав — если бить, то первыми…»

Машина встала левым боком к воротам, напротив двери. Джип сопровождения затормозил позади чуть в стороне. Таким образом, машины Сударкина оказались в полукольце. Удобное расположение, если дойдет до стрельбы.

Олег вышел из машины, встал у дверцы. Тут же открылась дверца первого «форда», и оттуда вылез тучный рослый мужик лет пятидесяти. Солидный живот, большая лысая голова, мясистый нос, мощный подбородок. И маленькие глаза. Сударкин собственной персоной.

Одет владелец супермаркета в дорогой черный костюм. На запястье золотые часы, на безымянном пальце правой руки массивное кольцо. И шрам на тыльной стороне кисти от сведенной наколки.

Олег сделал два шага и остановился, вынуждая Сударкина идти к нему. Тот намек понял, набычился, но подошел.

— Здравствуй, Евгений Борисович, — вежливо поздоровался Махов. — Никак в гости заехал? Рад. Но что же не предупредил? Встретил бы как положено.

Олег само радушие: добрый взгляд, искренняя улыбка, мягкий голос. В сравнении с мрачным Сударкиным он выглядит полным оптимизма интеллигентом рядом со страдающим от болезней простым толстым мужиком.

Видимо, Сударкин это понял, вернул лицу нормальный вид, но улыбаться не стал.

— Не в гости к тебе приехал, Олег… Максимович, — не сразу вспомнил отчество Махова тот. — Моего сына кто‑то из твоих людей покалечил. Печень едва не отняли. Лежит под капельницей.

— Знаю, Евгений Борисович, знаю, — спокойно ответил Махов. — Сочувствую тебе. Но твой парень напал на невесту моего друга. У него на глазах. Нагло напал. А друг мой всю жизнь на войне провел. Далеко отсюда. Там обычаи простые: кто твою женщину обижает, тот недостоин жизни. Так что твоему парню повезло. Его убить могли, но пощадили, учитывая молодость и глупость.

Сударкин нахмурился.

— Плевать мне на обычаи где‑то там! Мой сын покалечен! Кто за это отвечать будет? И кто платить будет?

Он перешел на крик. Тут же из «фордов» полезла свита Сударкина: здоровые молодые парни, кто в спортивной форме, кто в форме охраны. У кое‑кого в руках помповые ружья, у других в кобурах пистолеты.

Махов оценил вид свиты Сударкина и про себя усмехнулся. Совсем Борисыч спятил! Притащил на «стрелку» охрану с легальными стволами. Случись что, экспертиза враз опознает оружие. Видимо, Сударкин снял часть людей прямо с постов. А остальных вызвал из дома. Вспомнил прошлое десятилетие?

Как только охрана Сударкина полезла из машин, Герман хлопнул водителя джипа по плечу.

— Передай своим, пусть готовятся. Бейте по задним рядам, мы снимем ближних. И скажи, чтобы вперед не лезли.

— Понял, — кивнул тот и потянулся за радиостанцией.

— Кир, выходим.

Кирилл уже открыл левую заднюю дверцу и ловко выскользнул из машины. Присел у заднего бампера, осторожно выглянул. Герман сел у передка. Прикинул расстановку, позвал Кира.

— Твои трое справа. И пара за ними. Я беру двоих у первого «форда» и двоих за Борисычем. Можно работать подствольниками, до Олега далеко.

— Принял. Готов.

Для опытных наемников ситуация не выглядела сложной. Чуть больше десятка противников, стоят открыто, скученно, перекрывая друг другу сектора стрельбы. Явно не готовы к серьезному столкновению. Дойдет до дела — половина ляжет, прежде чем поймет, что происходит. И профессионалов среди них нет, иначе бы встали по‑другому. Верно Олег сказал: так себе конторка!

Телохранители Махова тоже покинули машину. Одна пара отошла вправо метров на семь‑восемь, другая встала у джипа. На каждом бронежилет, пули пистолетов и помповиков удержат.

Наверняка и охрана за воротами готова. У Сударкина ни единого шанса. Но он этого не понимает, прет на рожон.

— Твой! Человек! Изувечил моего сына! — перешел на крик Сударкин.

— Это мой друг, — также спокойно пояснил Олег. — Твой сын начал сам…

— А мне плевать, кто он — друг или враг! Этот мудак чуть не убил моего пацана!

Олегу понемногу стал надоедать разговор. Борисыч слов не слушает, его заклинило. Только чего он хочет?

Сударкин словно прочитал его мысли.

— Чтобы через пять минут этот скот стоял здесь! — орал он.

— И что дальше? — устало спросил Махов.

Он уже понял, что столкновения не миновать, и теперь прикидывал, во сколько ему обойдется замять предстоящую бойню. Пожалуй, начальник областного управления милиции купит себе новую машину. И свозит любовницу на Канары.

— Я ему глаза на жопу натяну! — витийствовал Сударкин. — Я ему…

Пистолет висел в наплечной кобуре, вытащить его — дело полсекунды. Патрон уже в патроннике. Дать меж ног этому дураку и закрыться тушей от пуль. А там свои помогут. Кир и Гера вдвоем положат этих охранничков. Лишь бы не увлеклись.

— Борисыч, ты не много на себя берешь? — чуть раздраженно спросил Олег. — Ты хочешь тронуть моего друга? Ты не знаешь, кто я?

— Плевать мне, кто ты! — брызгал слюной Сударкин. Он уже совсем потерял человеческий облик и стал походить на обычную свинью. — Вы оба ответите за сына! Где этот пидор?

«Это он зря», — подумал Олег, зная, что Герман все слышит, и сейчас последует ответ.

— Внимание! Работаем! — тихо сказал Ветров Шилову и первым встал в полный рост.

Сударкин готов был изрыгнуть очередную порцию ругани, но подавился словами и слюнями. Маленькие глаза вдруг стали круглыми, рот открылся.

— Э‑э… о‑о‑о! — вырвалось из его глотки.

Из‑за джипа вышли две рослые фигуры в армейской форме с автоматами на изготовку. Под стволами висели гранатометы с вставленными в них гранатами.

Подствольники и ввели Сударкина в ступор. Ибо к автоматам он более или менее привык, а вот наличие гранатометов наводило на мысль, что это очень серьезные люди, а положение крайне неприятное.

На охрану Сударкина явление двух бойцов оказало приблизительно то же воздействие. Одно дело противостоять обычной охране, другое — бойцам некой структуры, таскающей с собой автоматы с подствольниками. Это попахивает ба‑альшими проблемами!

— Внимание! — рявкнул Герман. — Место окружено подразделением «Зет»! Вы на прицеле! Немедленно сложить оружие и лечь лицом вниз! Малейшее неповиновение будет пресечено сразу!

— Упали, суки! — страшным голосом проорал Кир, заходя правее.

Он перекрывал сектор стрельбы двум телохранителям Олега, но знал, что они стрелять не станут — далеко для их стволов.

— Лежа‑ать! — еще раз рявкнул он, переводя ствол автомата с одного охранника Сударкина на другого.

И те роняли оружие на землю и падали следом. Схлопотать очередь из автомата никто не хотел.

Сам Сударкин стоял истуканом. Смотрел на подходящего Германа, как кролик на удава, что‑то мычал и вращал глазами.

Внезапность и жесткий напор в который раз взяли верх над количеством и неуверенностью. Будь в охране Сударкина опытные бойцы, могло дойти до стрельбы.

Герман подошел к Олегу, шепнул ему:

— Скажи своим, пусть трофеи у этих гавриков заберут.

Олег махнул рукой. Из‑за ворот выскочили трое парней в черной форме. Повинуясь жесту Махова, поспешили вперед, подбирая пистолеты и помповики.

Потом охранников отвели подальше, ко рву, шедшему вдоль дороги, поставили их на колени и велели завести руки за головы. Двенадцать испуганных парней беспрекословно выполняли все приказы. Они всерьез полагали, что их шлепнут.

Пока охрана Махова под командованием Кира занималась свитой Сударкина, Герман занялся самим Борисычем.

— Это я накостылял твоему выродку, — говорил Ветров, глядя в круглые глаза Сударкину. — Он напал на мою невесту. Думал, вразумил недоноска, но тот решил поквитаться. А ты, сука, пошел у него на поводу, вместо того, чтобы добавить сыночку.

Сударкин заморгал. Голос этого человека пугал его спокойствием и уверенностью.

— А я, значит, пидор? — скривил губы Герман.

Борисыч проклял свой язык. Знал бы, кто в друзьях у Махова, хрен бы полез с разборками. Но он был очень зол. И считал себя крутым.

— Э‑э… виноват, — выдавил Сударкин и вдруг начал икать.

Приклад врезался в промежность бизнесмена. Тот охнул и начал оседать. Второй удар угодил в грудь. Третий — в шею. Сударкин упал, обхватил голову руками и завыл. Потом обмочился. Он вдруг понял, что его убивают…

Ветров бил бизнесмена около минуты. Не в полную силу, но прицельно. Отбивая ему печень, почки, легкие, ломая тонкие кости пальцев. Часть ударов пришлась в пах.

Сударкин вздрагивал, вопил, потом затих. И не почувствовал теплой струйки, льющейся ему на голову.

Старшего охранника Борисыча подвели к бездыханному телу. Охранник посмотрел на покрытую кровью и грязью фигуру шефа, почувствовал острый запах мочи. Ему стало дурно.

— Хочешь лечь рядом? — спросил здоровенный мужик в военной форме.

Охранник сглотнул и отрицательно покачал головой.

— Тогда сделаешь, что я скажу. Возьмешь этого борова и отвезешь в больницу. Не знаю, что ты наплетешь врачам и сколько заплатишь, но чтобы никакой милиции и прокуратуры. Понял?

— Да, — едва слышно шепнул охранник.

— Не слышу? — рявкнул военный.

— Да, я сделаю, — уже громче повторил охранник.

— Когда его приведут в чувство, расскажешь, что видел. И чтобы он обязательно связался с господином Маховым. Обязательно!

— Да.

— Если он этого не сделает, ему конец. Ты понял?

— Я понял.

— Дальше. Передашь компаньонам Сударкина и начальству: если к этой даче подойдет хотя бы один человек, больше щадить никого не будут. Уничтожат всех! Запомнил?

— Да.

— Посмотри на меня!

Охранник поднял взгляд и увидел полные ярости и ненависти глаза. Лицо этого человека было напряжено до предела и переполнено жаждой крови.

— Ты все понял?

— Да, я все понял и все запомнил.

— Хорошо. — Взгляд чуть‑чуть смягчился. — А теперь пара слов для тебя. Выполнишь, что приказано, и мотай из этой конторы. Гнилая она! В следующий раз так легко не отделаешься.

— Да… спасибо. Я понял.

Охранник, которому подарили жизнь, готов был бросить все прямо сейчас, но боялся прогневать этого военного. Надо сделать, что он сказал. А потом…

Через пять минут три «форда» отъехали от дачи на максимально возможной скорости. О недавней стычке напоминали только пятна крови на земле и запах мочи. Махов приказал принести несколько ведер воды и залить кровь.

— В ментовку эти смельчаки не побегут? — спросил Герман.

— Нет, — качнул головой Олег. — Кишка тонка, да и смысла нет. Они сейчас поостынут и оценят ситуацию. Их пригнали с постов с оружием в нарушение всех законов. Это статья голимая.

— А у их службы безопасности большие проблемы! — засмеялся Кир. — Дюжина стволов утеряна! Такое не простят. Так что охраннички в любом случае потеряют работу.

— Все‑таки шелупонь этот Сударкин, — заметил Олег. — Хоть и поднялся нормально, но как был мелкой шушерой, так и остался. Разве серьезные люди так наезжают?

— Серьезные люди поняли бы правоту Германа и всыпали своим отпрыскам по первое число! — вставил Кир.

— Что с трофеями будешь делать? — спросил Махова Герман.

— Это твоя добыча, тебе и думать.

— На хрена они мне? Дарю!

Олег улыбнулся.

— Пистолеты в болоте утоплю, есть в лесу одно гиблое место. Они отстреляны, на учете, опасно светить. А помповики оставлю, пригодятся. Пока, конечно, припрячу.

— Ну вот и размялись! — хмыкнул Кир. — Братва, я жрать хочу, как из танка! Давайте что‑нибудь сообразим!

— Шашлык замаринован, сейчас сварганим! — засмеялся Олег. — Пошли. А то ты меня своими поговорками с ума сведешь!

От приготовления шашлыков Герман Олега отстранил. Под предлогом недостаточного опыта последнего. Махов ушел в дом, звонить знакомым и решать проблему Сударкина. Следовало нанести несколько упреждающих ударов, чтобы владелец супермаркета не вздумал и помышлять об ответе.

В помощники к Ветрову Олег отрядил нескольких телохранителей из свободной смены. Герман сразу нашел им работу, и вскоре у беседки в маленьком саду закипела работа.

Телохранители исполняли команды Германа быстро и вообще всячески демонстрировали уважение и приязнь. Недавние события подняли авторитет друзей шефа на недосягаемую высоту.

Раньше телохранители только слышали, что у шефа есть близкие друзья: опытные наемники и вообще крутые парни. А теперь сами увидели их в деле.

Среди охраны Махова было несколько парней, прошедших армию и даже побывавших в Чечне, правда, уже после активной фазы войны. Они смогли оценить уровень подготовки Ветрова и Шилова.

Герман держался с охраной запросто, свободно, охотно отвечал на вопросы (не на все, конечно). Он умел находить общий язык с людьми. Телохранители и это оценили.

— Герман, а зачем ты… обмочил его? — с запинкой спросил старший телохранитель Влад.

— А ты не слышал? Он назвал меня пидором. Это крайне серьезное оскорбление. В определенных местах за это сразу убивают. Или опускают. Мы не в тех местах, так что обошелся с ним довольно гуманно.

— Да, я в курсе, — кивнул Влад. — Но ты его все равно опустил.

— Верно. Но по минимуму. И слегка проучил.

Телохранители заулыбались. «Слегка» в понимании наемника — это едва не убил. Хороший критерий.

— А как там, на войне, Герман? — спросил второй телохранитель.

— На войне как на войне. Знаешь такую пословицу?

— Знаю.

— Вот! На самом деле на войне жутко. Каждый день может стать последним. И самое поганое — это может произойти внезапно, когда не ждешь. Неожиданный обстрел, мина на дороге, ребенок с гранатой, а что хуже всего — дружественный огонь. Когда от тебя ничего не зависит, когда вся твоя крутизна не стоит и того куска стали, который разносит голову.

— Но люди воюют. И долго. Я сам служил, хотя повоевать не успел.

— Ну и радуйся! Ничего там хорошего нет. На войне вылезает все дерьмо, что сидит в человеке. Видно его нутро, как на рентгене. И видеть это постоянно сложно.

— Не только дерьмо лезет.

— Верно. И положительные качества тоже. Пожалуй, ярче, чем отрицательные. Там вообще чувства обострены до предела. И нервы как струна. Потом, на гражданке, за это расплачиваются.

— А ты сколько провоевал?

— Три с лишним года на чеченских и пять лет контракта в Афганистане и Ираке. Понимаешь, есть люди, которым война как остальным мирная жизнь. Они привыкают и чувствуют себя там свободно. Но это не избавляет ни от страха, ни от сожженных нервов. Там все проще, легче. С одной стороны — враг, с другой — свои. Ясно в кого стрелять и кого прикрывать. Вообще, мне кажется, такие люди в чем‑то слабее остальных.

— Как это? — в голос вскричали телохранители.

— Так. На войне опаснее, но проще. А в мирной жизни гораздо сложнее. Тут враги могут сидеть рядом долгие годы. Пакостить исподтишка, вредить. Тут недруг носит маску друга. А коррупция, мафия, житейские сложности? И смерть здесь ходит рядом. Так что те, кто бежит от жизни на войну, слабее, что ли. Или неувереннее в себе.

Герман увидел сомнение в глазах парней, хмыкнул и добавил:

— Это мое мнение и оно может быть неверным. Просто я так думаю. Вон у Кирилла иное мнение. Да, Кир?

Подошедший Шилов суть разговора не уловил, зато учуял запах подгорающего мяса и вскричал:

— Кто за огнем следит? Что за треп, когда шашлык подходит?!

— Черт! — вскрикнул Герман, вскакивая и подбегая к мангалу. — И впрямь подгорает. Парни, тащите воду! Если мясо сгорит, Олег нам головы отвернет!

…Первые дни принцесса Алиди практически не выходила из своей комнаты. Только иногда проскальзывала в душевую и туалет. Еду ей приносила горничная — женщина средних лет.

Горничная обладала двумя отменными качествами: была нелюбопытна и умела держать язык за зубами. Она приехала из глухого уголка России и не имела родни. Именно поэтому Махов доверил ей обслуживать принцессу. Платил хорошо, предоставил жилье, позволил заниматься хозяйством — что еще нужно простому человеку, не избалованному жизнью?

А Алиди постепенно привыкала. К незнакомой технике, к обстановке, к людям. Даже к новым нарядам. Хотя сначала ходила в длинном халате и смущенно запахивала полы при приближении посторонних.

Но телевидение и журналы сделали свое дело. Она поняла, что здесь такая одежда в порядке вещей. И постепенно перестала стесняться голых ног, открытых рук и облегающих платьев.

Кроме Махова и горничной доступ в дом не имел никто. Охрана жила в отдельном коттедже, продукты завозили раз в три дня, принимала их горничная, взявшая на себя обязанности домохозяйки.

Герман навестил принцессу на третий день после приезда. Спросил, как дела и что нужно.

— Ничего, — ответила Алиди. — У меня все есть.

— Пылесоса и телевизора больше не боишься?

— Н‑нет, — с запинкой ответила она. — Привыкла.

— И как тебе кино и передачи?

Принцесса подняла на Ветрова свои прекрасные очи.

— У вас и правда такая жизнь?

— Какая?

— Разная… интересная, страшная, веселая.

— Да. По большому счету отличие нашего мира и вашего только в эпохах.

Принцесса помолчала, потом вдруг сказала:

— Я хотела бы посмотреть ваш мир.

— В тебе проснулся турист, — улыбнулся Герман и сменил тему: — Ты уверена, что твой отец выплатит всю сумму?

— Да. Он заплатил бы и больше.

— Больше не надо. Сделка есть сделка, менять условия неправильно.

— Это… кодекс наемника? — спросила девушка.

О кодексе как‑то говорил Кир, она запомнила.

— Да.

— А что еще в нем есть?

— На самом деле кодекс нигде не прописан и нет единых правил. Их устанавливает для себя кто и когда хочет.

— А ты? — заглянула девушка в глаза Герману.

— Я? Я не меняю договор после подписания, отрабатываю его до конца, если другая сторона не нарушает условий. Не подписываю новый контракт, не закончив старый. И очень внимательно слежу за выполнением всех пунктов. Это главное. Остальное второстепенно.

— А если бы мы не заплатили тебе, ты бы не стал помогать?

Вид у девушки был очень серьезным, глаза смотрели требовательно и выжидающе.

— Нет, — честно ответил Герман.

— Но могут погибнуть сотни тысяч людей! Неужели тебе их не жалко?!

— Для меня важна моя жизнь и жизнь моих близких. Ради этого я готов идти на любой риск и на смерть. Остальное не мое дело. Если платят, могу взять работу хоть по спасению пингвинов на экваторе.

Принцесса не уловила иронии в последних словах, нахмурилась.

— Это плохо!

— Спасать пингвинов?

— Нет. Быть равнодушным к остальным.

Ветров сел на диван, усадил девушку рядом.

— Запомни, красавица, если бы каждый человек заботился о близких, в мире не было бы столько проблем. А когда хочешь спасти всех, не спасаешь никого. Такова жизнь!

— Но дворяне, солдаты…

— Они получают за службу жалованье, почести, титулы, не так ли?

— Да, — кивнула Алиди.

— То есть им платят! Это нормально. Когда мне платили, я тоже охранял людей и грузы, уничтожал врагов, спасал чьи‑то жизни. Сейчас не работаю. И больше никого не спасаю. Это не значит, что пройду мимо гибнущего ребенка или не помогу попавшему под машину, например. Но заниматься глобальными и частными спасениями больше не намерен.

Принцесса долго молчала, осмысливая услышанное. Герман смотрел на нее и прикидывал, каким будет следующий вопрос. Видимо, о ней самой.

— А я? — наконец произнесла Алиди. — Я тебе зачем?

— Ты — гарантия того, что король вернет нас домой после завершения задания.

— Но он и так вернет!

Герман покачал головой.

— Извини, девочка, я ему не верю. И лорду не верю, и оракулу. Никому.

— Совсем?

— Только очень близким людям. Наверное, потому и жив до сих пор.

— А мне? — вовсе уж тихо спросила Алиди.

— В чем я тебе должен верить?

— Что я сдержу слово и верну тебя и твоего друга домой после всего.

Ветров убрал улыбку, приблизил свое лицо к лицу девушки и так же тихо ответил:

— Но ты не королева. Власть не у тебя.

— Отец слушает меня.

— Охотно верю. Но в каких делах и когда? Не путай вопросы нарядов, балов, порядка во дворце, даже помилования разбойников с безопасностью страны. И потом есть такое понятие: высшие интересы! Ради них можно пойти на все и оправдать любые подлости. В том числе уничтожение или пленение спасителей королевства.

Видимо, принцесса с чем‑то таким сталкивалась. Она отвела взгляд, с тоской в голосе произнесла:

— И у вас такое бывает?

— Гораздо чаще, чем ты думаешь. Правильнее сказать — всегда!

— Но тогда и мое пребывание здесь ничего не даст.

Герман одобрительно взглянул на нее. Девочка быстро умнеет!

— Весь расчет на то, что отцовские чувства и возможная потеря наследницы перевесят иные причины и король сдержит слово. В противном случае шансов у нас крайне мало и мы сможем только подороже продать свои жизни.

— И все‑таки вы идете на это?

Герман посмотрел на часы и встал.

— Да. Лорд Вал‑Делей обещал хороший гонорар. Очень хороший. И мы рискнем.

Принцесса тоже встала, подошла к нему вплотную.

— Я буду молиться за вас. И ждать.

— Спасибо, — улыбнулся Герман. — Надеюсь, это поможет!

Он вдруг обнял ее за плечи и поцеловал в щеку. Девушка от неожиданности замерла, а Ветров махнул рукой и вышел из комнаты.

 

7

Лорд Вал‑Делей появился в точно назначенный срок. В квартиру Ветрова пришел один. С порога, не раздеваясь, спросил:

— Где принцесса?

— В гостиной. Хотите ее видеть?

— Да.

— Хорошо. А пока возьмите.

Ветров протянул лорду перстень и монеты. Тот удивленно посмотрел на Германа.

— Я брал на время, проверить. А вы подумали, что возьму себе? — усмехнулся тот.

Вал‑Делей промолчал, перстень надел на палец, а монеты небрежно сунул в карман. Потом скинул плащ и шляпу.

Ветров открыл дверь и кивнул лорду:

— Принцесса в комнате, идемте.

Девушка, увидев Вал‑Делея, встала с дивана и радостно улыбнулась.

— Здравствуйте, лорд!

А тот застыл у двери с раскрытым ртом.

На Алиди было черное едва прикрывавшее колени платье с неглубоким декольте. Мягкая ткань облегала стройное тело, подчеркивая округлости. Волосы подняты и собраны на затылке в косу. Тонкая шея обнажена, руки открыты. Узкие ладони спрятаны под тонкими ажурными перчатками.

— Ваше высочество, — оторопело проговорил лорд и поклонился. — Это вы?

— Это она, — ответил за девушку Герман. — Жива и здорова. Перейдем к делу, лорд?

Вал‑Делей с некоторым трудом оторвал взгляд от принцессы.

— Да… Его величество король Ферлаг согласился на все условия. Мы собрали золото и камни. Они здесь.

— Где — здесь?

— У Ока Всевидящего. Под охраной.

Ветров повернулся к Махову.

— Надо привезти сюда.

— Сделаем.

Олег вышел из комнаты.

— Останетесь здесь, лорд?

— Я должен вернуться. Иначе мои люди уйдут.

— Хорошо.

Вал‑Делей бросил еще один взгляд на принцессу, поклонился ей и вышел. На его лице застыло выражение удивления.

— Видимо, ваш вид, Алиди, немного удивил лорда, — с усмешкой заметил Кир. — Наверное, у вас девушки одеваются скромнее.

— Да. Ноги едва видны из‑под подола платья. Хотя вырезы на груди довольно… откровенны.

Герман усмехнулся и посмотрел на часы. Дорога к стройке и обратно займет минут десять. Еще минут пять на погрузку. К приему ценностей все готово. Махов привез эксперта‑ювелира, загрузил в микроавтобус необходимое оборудование и поставил его у подъезда под хорошей охраной. Можно провести экспресс‑анализ за полчаса.

Вскоре позвонил Олег.

— Мы внизу. Груз на месте, его уже проверяют.

— Отлично.

— Лорд оставил двух стражников у машины, а сам с каким‑то хмырем поднимается в квартиру. Я останусь с золотом, сообщу результат.

— Понял. Гостей встретим.

— Поосторожнее, — сказал напоследок Олег. — Взгляд у этого типа мне не понравился. Как бы чего не устроил.

— Будем начеку.

Спутником Вал‑Делея оказался мужчина среднего роста лет эдак сорока. Закутанный в темно‑зеленый плащ, с каким‑то бесформенным головным убором на голове. Крючковатый нос, тонкие губы, бледное лицо и пронзительные синие глаза. Взгляд настолько острый, что было впечатление, будто человек смотрит сквозь тебя.

— Это магистр ордена Деб Харантик, — представил спутника лорд.

Герман и Кир кивнули. Особого удовольствия от знакомства они не испытали.

— Итак, король согласился на все условия и передал плату, — сказал Герман.

— Да.

— Золото и камни сейчас проверяют. Если все будет нормально, мы перейдем к следующему этапу.

— Золото и драгоценные камни доставлены точно, как обговорено, — низким голосом вдруг произнес Харантик.

Герман заметил, как покривился лорд. Видимо, этот магистр был не в чести у Вал‑Делея. Или нарушил этикет, ответив раньше лорда.

— Мы должны проверить качество, — ответил Герман. — Это не займет много времени.

Магистр поджал губы и вперил в Германа пристальный взгляд.

— Я могу увидеть принцессу?

— Да. Но чуть позже. А пока прошу сюда.

Ветров провел их из коридора в рабочий кабинет. Лорд и магистр с интересом смотрели по сторонам. Большой компьютерный стол, на нем жидкокристаллический монитор с диагональю двадцать один дюйм, стойки с дисками, принтер, сканер, органайзер. Возле стола кресло. У стены два шкафа — книжный и платяной, рядом большой сейф.

Герман включил комп. Картинка на мониторе вызвала возглас удивления у лорда.

— Ваша техника — это чудо! — сказал он.

— Только для вас. И только первое время.

На рабочем столе был снимок вертолета Ка‑50. Винтокрылая машина закладывала вираж над ущельем. Магистр отвел взгляд и сделал какой‑то жест.

— А теперь минуту внимания. Вероятно, ваши оракулы с помощью фокуса с Оком попробуют вытащить принцессу из нашего мира. Не знаю, насколько это возможно, но предупреждаю: мы приняли меры. Смотрите.

Герман открыл папку и запустил видеоролик. На экране возникла картинка.

В центре комнаты стоит человек в строительной форме. На животе у него узкий пояс. Человек делает несколько шагов, открывает дверь комнаты и выходит на крыльцо частного дома. Отходит от него на пару метров и… исчезает в облаке взрыва.

Гости громко вскрикнули, магистр забормотал под нос молитву или проклятие.

Дым рассеялся, и стало видно разорванное пополам тело. Кровь залила траву, внутренности разбросаны по траве.

— Ч‑что это?.. — дрожащим голосом спросил лорд.

— Наглядный пример того, что может произойти с человеком, если он покинет определенную территорию. В данном случае комнату. Взрывчатка заложена в пояс. Взрыватель радиоуправляемый. Как только на него перестает поступать сигнал, раздается взрыв.

Ветров сделал план крупнее, чтобы лучше были видны части залитого кровью тела, и повернулся к гостям.

— На принцессе точно такой же пояс. Он не виден под одеждой. Взрывчатки хватит, чтобы убить ее. Если попытаетесь вытащить ее, увезти в свой мир, она погибнет еще в момент перехода. Это ясно?!

Гости, может быть, и не понимали всего, что говорил Герман, но смысл улавливали верно. Лорд торопливо закивал. Вид несчастного, разорванного пополам, убедил его в правдивости слов Ветрова. Магистр прищурил глаза, словно прикидывал, можно ли что‑то сделать. Но потом тоже кивнул.

— Зачем это? — спросил он. — Мы и не думали похищать ее. Король держит слово.

— Ну и отлично! Это на всякий случай. Судя по всему, у вас хватает шустрых парней, привыкших решать вопросы, не думая о последствиях.

Лорд намек уловил, промолчал. Магистр все смотрел на экран. Демонстрация подействовала на него и сбила спесь.

Видеоролик изготовили парни из фирмы Махова. Для профессионалов компьютерных спецэффектов это не составило труда. «Жертву» сыграл один из охранников. Вышло так здорово, что никто не смог отличить, где настоящий человек, а где графическое изображение.

— Если с этим вопросом покончено, можем пройти к принцессе, — сказал Герман. — Думаю, она не откажется узнать новости из дома. Только предупреждаю: говорить на нашем языке.

— Понятно, — ответил немного пришедший в себя лорд.

Магистр промолчал. У двери обернулся и еще раз посмотрел на экран.

Разговора не получилось. Принцесса спрашивала о королевстве и отце, перескакивая с одного на другое. Лорд невпопад отвечал, старательно глядя мимо нее. Видимо, голые коленки девушки смущали его сильнее нарушения этикета. Магистр, наоборот, смотрел на девушку в упор, в его глазах читалось осуждение. Но он не мог выражать свое возмущение и только хмурил брови. С еще большим неудовольствием он смотрел на Кирилла и Германа.

Герман вообще молчал. Любые вопросы бесполезны, нужную информацию он узнает на месте, а сейчас только из пустого в порожнее переливать.

Зато Кир старался за двоих. Спрашивал об обычаях при дворе, о стране, о погоде. Причем часть вопросов адресовал магистру. Тот вынужден был отвечать, но делал это крайне неохотно.

По голосу, выражению лица и блеску в глазах Герман понял, что Кир испытывает большое желание достать магистра и перевести беседу в более активное русло. Видимо, этот прорицатель вызывал у Шилова сильное отторжение.

Ветров был как‑то раз свидетелем недовольства друга, когда тот достал‑таки водителя командира их группы в Афганистане. Рослый упитанный англосакс нес что‑то о русских и их неумении воевать. Шилов терпел, сколько мог, потом выдал короткий спич о британцах, их наглости и стремлении подчинить весь мир, потом добавил пару ласковых о Черчилле и о том, как самозабвенно англичане лижут зад американцам.

Слова попали в цель, водитель бросился на Кира с кулаками и огреб таких люлей, что неделю пролежал в лазарете, а потом улетел домой восстанавливать здоровье.

Самое интересное, что Киру за это ничего не было. Начальство провело внутреннее расследование, но все дружно показали, что начал водитель, а «мсье Шилл» только защищался.

Вот и сейчас Кир с ехидной улыбочкой подначивал магистра, а тот понемногу заводился. И Ветров уже прикидывал, как остановить друга и понизить градус беседы. Но в этот момент в дверь позвонили.

— Порядок, — с порога сказал Олег. — Сто тридцать пять килограммов золота в монетах и слитках. Эксперт сказал, что есть примеси, но среднее число пробы на уровне девятисот девяноста. Если все переплавить в тридцати— и пятидесятиграммовые слитки, то можно сдать по максимальной цене.

— А камни?

— Бриллиантов немного, больше алмазов, изумрудов, сапфиров. Есть рубины. Размер колеблется от полутора до семи карат. Чистота тоже разная. Есть уникальные по чистоте и форме бриллианты. Они уйдут за фантастическую цену.

— И какова общая стоимость привезенного?

Махов достал электронную записную книжку, включил, нашел запись.

— Если брать максимальную стоимость и правильно, это особо подчеркнуто, правильно продавать, выйдет около семи миллионов трехсот—четырехсот тысяч долларов. Если не спешить с реализацией, а растянуть процесс, то за пять—семь лет можно выручить около восьми миллионов.

Герман довольно присвистнул и кивнул:

— Вот это я понимаю гонорарчик!

Олег усмехнулся, спрятал книжку.

— Эксперт аж вспотел, когда все это увидел. Смотрел на меня, как на графа Монте‑Кристо.

— Он не…

— Нет. Очень надежный человек. Скорее умрет, чем обманет или начнет болтать. За что его и ценят! И платят хорошо.

— О! Кстати, вспомнил.

Герман увлек Олега на кухню, прикрыл дверь.

— Золото и камни переправишь за границу и разместишь на депозитах, как мы и договаривались. Здесь оставишь десятую часть. Тоже на депозиты.

— В течение месяца сделаем.

— Выберешь пяток камней. Это тебе. Жене подарок сделаешь, дочке… Ну сам придумаешь!

— Гер… — недовольно поморщился Олег.

— Давай без споров! Считай, это наш подарок! Не нравится? Тогда это твоя доля за хлопоты и услуги!

— Да на хрена мне это сдалось! Я че, друзьям за долю помогаю?

— А че, друзья типа не могут подарок другу сделать и отблагодарить его! Даже не спорь! — отрезал Герман. — Дальше. Твои два килограмма золота. Это на содержание принцессы, одежду. И на расходы.

— Да куда… — начал было Олег, но Герман опять оборвал его:

— Все, решено! Твоя задача — присматривать за девчонкой, вывезти золото с камнями и ждать нашего возвращения.

— Все сказал?

— Не все. — Герман помолчал, потом вздохнул и посмотрел на друга. — Если я не вернусь, поделите мою долю с Киром пополам.

Олег недовольно поморщился.

— Кир просил в случае чего переслать все его сыну.

— А где он? Я ж не знаю.

— Живет с матерью в Туле. Кир даст его адрес.

— Сколько ему?

— Шесть лет.

— Ясно, — кивнул Олег.

Герман хлопнул его по плечу.

— Не вешай нос! Это на крайний случай. Наемник обязан предусмотреть все варианты. И выйти сухим из воды. Не для того мы зарабатываем бабки, чтобы их тратили без нас!

— Ладно, оптимист! Пошли, а то лорд и принцесса там с ума сойдут.

— Пошли. Ты видел этого фрукта — магистра?

— Видел мельком.

— Вот змеюка! Кир аж потом исходит от желания врезать ему.

— Не надо! Зачем нам межпланетный конфликт, да еще накануне работы?

— И я так думаю.

— Проверка закончена! — объявил Герман, входя в комнату. — Золото и камни оценены на должном уровне. Эту часть договора вы выполнили.

Лорд, разом позабыв о фривольном наряде принцессы, торжественно склонил голову.

— Мы платим честно.

— Отрадно слышать. А мы честно выполняем работу. И готовы проследовать за вами в ваш… к вам, — немного сбился Герман. — Прямо сейчас.

— А принцесса… — открыл рот магистр.

— Останется здесь, как и было договорено.

Магистр сжал губы и больше не произнес ни слова.

— Итак?

— Если вы готовы, нам пора в путь, — сказал Вал‑Делей.

— Готовы. К месту доедем на машине. Вы уже разок совершили это увлекательное путешествие, думаю, понравилось. Кир?

Шилов развел руками.

— Всегда готов.

— Тогда по коням. Алиди, можешь сказать дядям «до свидания».

Принцесса посмотрела на лорда, чуть побледнела.

— Передайте отцу, что со мной все хорошо. Пусть ждет меня.

У Вал‑Делея судорогой свело лицо. Бросать наследницу королевской крови одну в чужом мире было выше его сил. Но приказ короля однозначен: соблюсти договор!

— Счастливо оставаться. Ваше высочество! Надеюсь, мы скоро увидимся!

Магистр склонил голову, но не произнес ни слова.

Он и лорд вышли из гостиной в сопровождении Кирилла. Герман чуть задержался, взглянул на Алиди.

— Думаю, скучно тебе не будет. Узнаешь наш мир получше, привыкнешь.

— Я надеюсь, что вы спасете королевство и вернетесь! — ответила девушка.

— Вот так и думай! И не вешай нос!

Герман подмигнул ей и вышел в коридор.

Весь скарб Германа и Кира уместился в четырех огромных армейских баулах. Их помогали грузить в джип охранники. О содержимом баулов они не знали, как и о цели поездки и гостях Ветрова.

Кортеж из трех джипов покатил к гаражам. Вторая часть группы охраны осталась у подъезда. Стерегли привезенное добро и микроавтобус с аппаратурой.

Кортеж встал, не доехав до места около сотни метров. Дальше пошли только Ветров, Шилов и Махов. Лорд и магистр шли впереди. У бетонной коробки недостроенного здания сделали остановку. Внутри их ждали стражники из группы Вал‑Делея.

Лорд и магистр зашли внутрь, оставив друзей одних. Герман и Кирилл надели наполненные разгрузки, закинули за спины ранцы, повесили на плечи автоматы. Два опустевших баула бросили под ноги.

— Ну что, братцы, успеха вам! — сжал плечи друзей Олег. — Не подставляйтесь по‑дурному и берегите головы, запасных нет.

— Давай, братишка! — обнял его Кир.

— Мы ненадолго, — сказал Герман, тоже обнимая Олега. — Туда и обратно!

Они постояли минуту, потом хлопнули друг друга по ладоням. Герман и Кир подхватили баулы и вошли в коробку.

— Мы готовы, лорд, — сказал Герман.

Тот кивнул магистру. Харантик воздел руки вверх, закрыл глаза и что‑то забормотал. Глаза друзей привыкли к полумраку, и они разглядели слабое свечение у одного из проемов. Свечение стало ярче.

Магистр открыл глаза и, не прекращая бормотать, вошел в проем. Миг, и он исчез. Следом в проеме исчезли стражники. Потом пошел лорд. За ним двинул Герман, на ходу перекладывая баул в левую руку, а правую кладя на рукоять ножа.

Он собирался сдержать слово — если все это окажется розыгрышем, лорд (настоящий или мнимый) умрет первым.

Кир шел последним. Баул тоже перекинул в одну руку. Второй гладил рукоятку «стечкина». Так, на всякий случай…

Махов несколько минут стоял на месте, поглядывая по сторонам. Исподволь ждал появления авторов большого розыгрыша. Потом заглянул в коробку. Никого. Выходит, все же правда! Дела…

Он подобрал с земли пустые баулы, встряхнул их и пошел к машинам. Следовало закончить начатое.

Алиди ждала в гостиной. Вошедшего Махова встретила напряженным взглядом.

— Они перешли, — сказал тот.

— И что дальше? — тихо спросила принцесса.

— Ждать. Ты умеешь молиться?

Девушка удивленно посмотрела на Олега.

— Да. Знаю все пять молитв Всевидящему, три святым предкам и три святым духам.

— Вот и молись. И надейся, что они скоро вернутся. А сейчас нам пора. Едем на дачу.

Девушка послушно встала.

— Они обязательно вернутся! Человек Войны должен спасти королевство! А для этого надо выжить.

— Твоими бы устами, девочка, мед пить. Но я тоже надеюсь на это. И поверь, не меньше тебя!..

 

1

Сперва навалилась тяжесть. Потом все вокруг заволокло синеватой дымкой. В глазах зарябило и ощутимо зазвенело в ушах. Затем раздался легкий хлопок, тяжесть и звон исчезли. Следом растаяла дымка.

Стоящий впереди лорд Вал‑Делей облегченно вздохнул:

— Ну вот и все!

Герман сквозь блестки в глазах разглядел стоящие полукругом фигуры в плащах, стену за их спинами и ряд прожекторов под потолком.

Он и так ждал подвоха, до конца не веря лорду. А когда увидел светильники, людей и услышал слова Вал‑Делея, то решил, что угодил на съемочную площадку.

Нож выскользнул из ножен, рука пошла на замах. Глаза выбрали точку на шее лорда.

В этот момент Вал‑Делей повернулся, желая что‑то сказать, увидел нож и глаза Ветрова и застыл как статуя. Забыв захлопнуть рот.

Стоявший рядом Харантик испуганно воскликнул:

— Нет!

Крик удержал Германа от удара. Он опустил руку и еще раз глянул по сторонам.

Они были в большом круглом помещении. Пол выложен крупной плиткой, слева у стены огромное мозаичное полотно. Над головой купол. Под куполом множество окон, чуть ниже висят зеркала. Они отражают солнечный свет внутрь помещения. Именно зеркала Герман принял за прожекторы.

Магистр, лорд и наемники стояли на невысоком круглом постаменте под сводом большой арки. Стены арки толстые, покрытые рисунками и фресками.

Харантик первым сошел с постамента. За ним последовали стражники. Герман спрятал нож и хлопнул Вал‑Делея по плечу.

— Все нормально, лорд, расслабься!

Подхватил баул и тоже сошел на пол. Лорд все еще стоял на месте, приходя в себя. Он отчетливо понял, что был на волоске от смерти.

Кир обошел Вал‑Делея и встал рядом с Ветровым. Оба с интересом смотрели на застывшие фигуры в плащах. Ноги на ширине плеч, спины прямые, головы запрокинуты. Держатся за руки, пальцы аж побелели от напряжения.

Магистр Харантик дважды громко хлопнул в ладони и что‑то крикнул. Несколько секунд ничего не происходило. Потом центральная фигура шевельнулась, опустила голову и с видимым трудом отпустила руки соседей.

Полукруг распался. Половина людей попадала на пол, остальные присели, низко опустив головы. Кто‑то негромко застонал.

Стоявший в центре человек несколько раз шумно вздохнул, потом скинул капюшон и сделал два шага вперед.

Зеленые глаза отыскали Германа, раздался хрипловатый бас:

— Приветствую тебя, Человек Войны!

Это он произнес на русском языке. Харантик представил говорившего:

— Верховный оракул ордена Эрдольф Неринг.

Кир убрал пистолет и процедил сквозь зубы:

— Очень приятно…

* * *

Больше всего верховный оракул походил на профессионального бойца. Высокий рост — вровень с Ветровым, мощные плечи, широкие ладони. Голова бритая, черты лица крупные, нос перебит, подбородок квадратный. На вид лет сорок пять.

Под плащом брюки из серого материала, бежевая рубаха без воротника со шнуровкой на груди. На ногах сапоги. На широком кожаном ремне нож. Отнюдь не ритуальный.

— Хвала Всевидящему, ты пришел! — сказал Неринг. — Мы боялись, что не удержим Око.

Герман с прищуром смотрел на верховного оракула. В голове роились десятки вопросов. Но все это сейчас второстепенно. Главное — они и впрямь в другом мире, лорд не соврал. А значит, все происходящее — взаправду.

Он покосился на сидевших и лежавших на полу людей.

— Чего это с ними?

— Магистры потеряли слишком много сил, удерживая связь между мирами.

Стоявший рядом Кир бросил на магистров подозрительный взгляд и хмыкнул:

— Выглядят так, словно разгружали вагоны.

— Ментальное напряжение слишком сильно. Человек устает больше, чем при физической нагрузке.

Неринг хлопнул в ладони. Из дверей в противоположной стене выбежали несколько человек в синих одеждах и помогли магистрам встать. Двоих просто унесли.

Герман обернулся и с любопытством осмотрел Око Всевидящего уже со стороны. Ничего особенного: арка, под ней металлический постамент. Стены арки покрыты фресками явно ритуального характера. Сверху черный шар диметром полметра.

— И эта штука держит связь между мирами?

— Око Всевидящего! — ответил Неринг. — Дар Небес. Милостью Всевидящего мы можем связать разные миры…

Подошел бледный Вал‑Делей. Поправив воротник сюртука, слегка заикаясь, произнес:

— К‑карета у входа. Король ждет во дворце.

— Сначала надо провести обряд милости Всевышнего, — возразил Неринг.

— Что еще за обряд? — насторожился Кир.

— Это необходимо для того, чтобы вы понимали наш язык.

Наемники недоверчиво посмотрели на оракула.

— Вы можете сделать так, чтобы мы выучили ваш язык мгновенно?

— На это уйдет половина часа.

— Ерунда какая‑то. И в чем состоит обряд? Шаманить будете? Духов вызывать?

Неринг непонимающе смотрел на землян. Смысл их слов был непонятен.

— Как вы научите нас языку? — пояснил Герман.

— Идите за мной.

Герман пожал плечами и подхватил баул.

— Вещи можете оставить.

— Вот уж хрен! Веди.

Верховный оракул завел наемников в небольшое помещение с низким потолком. Стены покрыты рисунками, на потолке натянута ткань. В углу два сооружения в виде стоящих на коленях фигур. В центре фигур сделаны выемки под сиденья.

— Садитесь в них, — велел оракул, — закройте глаза и думайте о боге.

— О каком на хрен боге? — хмыкнул Кир. — Чего о нем думать?

Неринг сурово посмотрел на него, встретил жесткий взгляд и вздохнул:

— Ну тогда о чему годно. Или просто считайте.

— До скольких?

— Сколько сможете. Я буду молиться в другой комнате. Как придет время, я скажу. До этого не вставайте.

Герман подошел к фигуре, поставил баул рядом, сел на сиденье, осмотрелся. Фигура сделана из камня. Ее голова нависает прямо над его головой. Сидеть можно, хотя и не очень удобно.

— И что, мы посидим, посчитаем и выучим язык?

Неринг уловил недоверие и иронию в его голосе. Ответил коротко:

— Да.

— Ладно. Сидай, Кир. Пока играем по их правилам.

Шилов сел, ощупал стенки, потрогал сиденье.

— Ну, валяй, чародей!

— Закройте глаза! — повторил оракул. — Расслабьтесь. И ждите.

Он ушел. Наемники закрыли глаза, облокотились на задние стенки выемок. Кир попробовал посчитать, потом почувствовал себя глупо и фыркнул:

— Бред.

Герман был с ним полностью согласен. Что за заморочки с самого начала?

Они сидели так несколько минут. Ничего не происходило. Герману надоело сидеть, он хотел открыть глаза, потом вспомнил просьбу оракула.

«Неужели и впрямь выучим? Блин, Элона Давыдова отдыхает! Этого оракула с его фигурами к нам бы. Вот бабла бы срубил!»

Что‑то кольнуло в затылок. Герман подумал, что задел какой‑то выступ. Но ощущение прошло. Потом кольнуло ниже. А затем под висками и на темени. Странно, было не больно, скорее приятно.

А потом перед глазами завертелась тонкая блестящая нить. Она шла по кругу на одной скорости, и от ее вида стало как‑то муторно. Герман терпел, сколько мог, но мутить стало сильнее. И заболел затылок.

«Да пошло все на хер! К черту эксперименты!»

Он разозлился и представил, как разрывает проклятую нить на части. Та вдруг пропала. Муть и боль сразу прошли. И где‑то раздался вскрик.

«Считаю до десяти и открываю глаза, — решил он. — Пусть Неринг найдет нормального преподавателя…»

— Все! — донесся голос оракула. — Выходите.

Герман открыл глаза, поморщился и потер затылок. Неприятные ощущения прошли, однако кожа на голове чесалась.

Кир тоже открыл глаза, попытался встать и задел макушкой фигуру.

— Япона мать! Что за фокусы?!

В проходе появился Неринг. Чуть побледневший, с удивленными глазами. Он пристально смотрел на землян, словно хотел увидеть нечто особенное.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он каким‑то напряженным голосом.

— Хреново! Голову крутило как карусель! — ответил Кир. — И ничего у тебя не вышло. Мудрила, блин!

Неринг слабо улыбнулся.

— Я говорю с вами на наречии биондир. Основном наречии наших мест.

Герман хотел было возразить, но вместо этого попросил:

— Ну‑ка скажите что‑нибудь еще.

— Могу говорить сколько угодно, вы меня отлично понимаете.

— Стоп. Кир, давай что‑нибудь по‑русски.

Шилов на миг задумался, а потом выдал сочную руладу с несколькими заворотами.

Да, это был другой язык. Разница очевидна.

— Выходит, ваши статуэтки сработали, — удивленно покачал головой Кир и с уважением взглянул на оракула. — Вот это фокус! Одна молитва, и все!

— Всевидящий одаривает милостью своей всех, кто к нему обращается, — скромно ответил Неринг. — Теперь вы знаете наречие биондир, на нем говорят всюду, правда, иногда с акцентом.

Герман уловил в голосе верховного оракула торжество и еще какое‑то беспокойство. Словно Неринг был чем‑то сильно озабочен. Но разбираться не стал, в конец концов это его дело.

— Пошли отсюда, — сказал Кир, подхватывая баул. — Пока я себе еще что‑нибудь не отбил.

Лорд Вал‑Делей ждал наемников у входа. При виде их сразу спросил:

— Получилось? Вы выучили язык?

— Выучили, — ответил на местном наречии Герман. — Хороший фокус.

Лорд облегченно улыбнулся.

— Замечательно. Всевидящий благосклонен к вам.

Кир хотел что‑то сказать по поводу Всевидящего, но Вал‑Делей торопливо добавил:

— Пора в путь.

— Надеюсь, карета близко? — процедил Кир. — Надоело таскать баул.

Выйдя наружу, наемники с любопытством осмотрелись. Храм стоял посреди круглой площадки, вымощенной серым булыжником. Рядом небольшой сарай и коновязь.

Метрах в пятидесяти была еще одна площадка, но заросшая травой. Неподалеку небольшая роща, чуть в стороне ручей, через который перекинут мостик.

Снаружи храм был квадратной формы. Стены метров по двенадцать длиной. Кладка каменная, потемневшая от времени. Высота метров пятнадцать. Мощное строение, монументальное. И довольно мрачное. Зато внутри все залито светом. Странная дисгармония.

Карета с четверкой лошадей стояла у коновязи. На козлах кучер в длинном синем сюртуке. На задке рослый слуга тоже в сюртуке и с ружьем. Охранник, наверное.

Вал‑Делей первым прошел к карете. Герман и Кир следом. Замыкал шествие Неринг. Они залезли внутрь, расселись по местам.

— Сколько нам ехать? — спросил Кир.

— Полчаса. Дорога хорошая, ровная. Трясти не будет.

Кир недоверчиво посмотрел на карету и пожал плечами. Местное транспортное средство хоть и выглядело солидно, большого доверия не внушало.

Герман оглядел внутреннюю остановку кареты. Нечего сказать, роскошный ящик! Удобные мягкие сиденья, стены отделаны синим атласом. По углам небольшие подсвечники, на окнах расписные занавески.

Получив команду, кучер взмахнул кнутом, и королевский транспорт покатил по дороге.

— Никогда в каретах не катался! — с усмешкой сообщил Кир и погладил рукоятку пистолета.

Вал‑Делей заметил этот жест и нервно передернул плечами. Он еще не до конца пришел в себя и посматривал на наемников с плохо скрытым страхом.

— Почему выбрали меня? — спросил Герман верховного оракула, когда карета отъехала от храма.

— Я увидел тебя во время ментального транса, — с готовностью ответил тот.

— Что за транс?

Неринг объяснил, что оракулы способны усилием воли впадать в этот самый транс и видеть разные картинки. Например, из недалекого будущего. Или из иного мира. Этот дар крайне редкий и бывает только у одного человека на миллион. Потому в ордене так мало адептов.

Делятся оракулы на три категории: ученики, которые умеют только спонтанно впадать в транс; мастера, способные выборочно видеть разные события; и магистры. Эти могут видеть не только будущее, но и заглядывать в души людей, читать мысли, отыскивать предметы. И только сильнейший из магистров способен пронзать миры и отыскивать кого‑либо в невообразимой дали.

— А что вы используете для погружения в транс? — спросил Кир.

— Зажигаем пиалы со смолой архимикса. Его аромат помогает быстрее погрузиться в транс…

— Понятно. — Кир глянул на Германа. — Они зажигают! Они круто зажигают! Конечно, при таком приходе что угодно узришь!

Герман усмехнулся.

— А почему магистры обессилели?

— На открытие Ока Всевидящего и поддержание его в таком состоянии уходит слишком много сил. Тем более когда переходит много людей.

— То есть шастать туда‑сюда постоянно вы не можете?

— Нет. Можно полностью истратить силы и умереть. Сегодня многие подошли к опасной грани.

— Правильно. Не хрена у нас бродить!

Неринг поджал губы и промолчал. А Герман сделал отметку: спросить кое о чем лорда. Но потом. Без оракула.

— А теперь главное. Что за опасность вам угрожает?

Неринг бросил взгляд на Вал‑Делея и вздохнул. Это был самый трудный вопрос.

…Где‑то месяц назад во время вторичного транса верховный оракул узрел некую картину, повергшую его в шок. Нечто страшное происходило с Хартеменом. Жуткое по виду и катастрофичное по последствиям.

Неринг немедленно повторил транс вместе с несколькими наиболее сильными магистрами. И вновь увидел эту картину. Стало ясно, что королевству грозит страшная опасность. Но откуда?

Неринг поспешил доложить обо всем королю. Тот не на шутку перепугался, дар оракулов сомнения не вызывал, раз видение было, значит, надо ждать беды.

Король привел армию в готовность, разослал по провинциям депеши. Страна приготовилась к защите. Но от чего? Неизвестность пугала больше всего.

А Неринг продолжал искать. Однако вместо предмета угрозы увидел того, кто может спасти страну. И этот человек был из другого мира.

Рассказывал верховный оракул толково: коротко и четко. Правда, повествование перебивал Кирилл своими хохмачками. Он с чего‑то развеселился и балагурил на всю катушку.

В его интерпретации история оракула выглядела гораздо короче и прикольнее.

— …Словил вторичный приход после раскумарки, зацепило не по‑детски. И вместо чертей и розовых крокодилов увидел тебя! Хорошая у них дурь, раз так цепляет! Ребятки крепко сидят на этой смоле. Надо же донюхаться до такого, чтобы найти проход в другой мир.

Оракула веселье Кира сердило, но он старался не подавать виду. Искусственно спокойным тоном рассказал, что было дальше.

— …Об Оке Всевидящего мы знали давно. Но как им пользоваться, поняли после видения. Око работает от усилия мысли. Но усилие должно быть очень сильным. Один оракул не сможет заставить Око открыть проход.

— Вы увидели опасность, увидели меня, нашли проход к нам. И узнали, что я запрошу большую плату?

— Да. Это стало ясно после того, как я увидел ваши глаза.

— Глаза? Вы читаете по глазам?

— Да.

— И что читаете в них сейчас?

Оракул помотал головой.

— Ничего. Эта способность появляется только во время транса. И на это уходит очень много сил. Вот почему мы довольно редко проводим сеансы. И занимаемся только самыми серьезными проблемами.

— Их бы к нам, — хмыкнул Кир. — Прогноз погоды угадывать. Или на тотализаторе играть. Озолотились бы!

Неринг смерил Кира красноречивым взглядом, но не среагировал на замечание. Вместо этого сказал:

— С того момента, как мы увидели вас, орден прибегал к помощи транса постоянно. Это истощило нас и теперь требуется много времени для восстановления. Однако главное мы сделали. Теперь дело за вами. После встречи с королем я расскажу о наших планах.

— Почему не сейчас?

— Мы почти приехали. Вон дворец.

Резиденция короля разочаровала наемников: никакого замка, высоких стен с зубцами и подъемного моста. Вместо него вполне современный дворец с широченной лестницей, арками и колоннами. Он стоял на небольшом возвышении. Перед главным входом лужайка с подстриженной травой, слева и справа шеренги невысоких деревьев.

Дворец охраняли солдаты лейб‑гвардии — рослые статные молодцы в бело‑красно‑зеленых мундирах, в киверах, украшенных султанами. Каждый вооружен ружьем и саблей.

Местность вокруг дворца патрулировали конные парные разъезды. Та же лейб‑гвардия, только офицеры. Их наряды были более изысканными. На расшитых золотом поясах сабли, в седельных кобурах пистолеты.

В полутора километрах от дворца за рекой располагалась столица королевства Мирмахан. Довольно крупный по местным меркам город. В Мирмахане были главные государственные учреждения: министерства, департаменты, управления. Там же стояли оба столичных лейб‑гвардейских полка: кирасирский и уланский.

Вал‑Делей приказал миновать главный вход во дворец и свернуть к заднему двору.

— Его величество примет вас неофициально. Без лишних глаз.

— Разумно, — кивнул Герман. — Шум нам не нужен.

— Только оружие придется оставить в карете, — более тихим голосом добавил лорд.

— А вот это хрен! Оружие и вещи с нами всегда!

Вал‑Делей нахмурился и несколько секунд размышлял, как быть. Видя его замешательство, Кир зловещим голосом произнес:

— Любого, кто попытается отнять у меня оружие, я продырявлю немедленно! Мы диктуем условия! Или забыли договор?

Вал‑Делей покраснел, бросил взгляд на оракула, но тот сидел молча, глядя в окно.

— Хорошо. Я проведу вас с оружием. Охрану предупредим.

— То‑то!

…Их вели длинными коридорами, потом через какие‑то полутемные помещения, потом опять вывели в коридор — широкий и ярко освещенный. Стены расписаны, потолки лепные, в малых нишах узкие диванчики, в больших — водопады. У лестницы статуэтки каких‑то нимф или наяд.

На всем пути не встретилось ни одного человека. Как Вал‑Делей смог это устроить, непонятно. Герман явственно слышал голоса людей, где‑то громыхали каблуки, звенела сталь.

От лестницы лорд свернул направо, толкнул дверь и вывел всех в небольшое помещение. Здесь находился один человек — высокий, сухощавый, в длинном сине‑зеленом сюртуке с позолоченным жезлом в руках.

Увидев лорда, человек склонил голову и раскрыл обе створки дверей, бывших за его спиной.

— Его величество король Хартемена Ферлаг Сарбек Третий! — негромко произнес он и еще раз склонил голову. На этот раз пониже.

Вал‑Делей сделал знак наемникам и первым пересек порог.

За дверьми оказалось просторное светлое помещение с высоченными потолками, колоннами по углам и большой картиной батального характера на одной из стен. У противоположной стены были стол и длинный диван. У стола, заложив руки за спину, стоял король.

Герман поставил на пол порядком оттянувший руку баул, несколько раз сжал и разжал кулак, разминая пальцы. Кир тоже поставил баул на пол. И оба с интересом воззрились на самодержца.

Это был среднего роста мужчина лет сорока пяти. Плечистый, худощавый, с приятным лицом и серыми глазами. Одет в цивильный костюм: брюки с узкими штанинами и сюртук. Под ним белая рубашка, на шее платок. На ногах ботинки. Никаких украшений и драгоценностей, кроме перстня на правой руке, видимо, фамильного.

Вал‑Делей прижал правую руку к груди и склонил голову. Вошедший последним Неринг приветствовал короля поклоном. Герман замешкался. Протягивать руку вроде как неправильно, а кланяться он не привык.

Король в свою очередь тоже с интересом смотрел на визитеров. Его пристальный взгляд прошелся по одежде и обуви Германа и Кира, скользнул по оружию и застыл на лицах.

Взгляд короля был строг и неприветлив.

* * *

В принципе они ждали такой встречи. Дочь в заложниках, масса золота и драгоценных камней ушла в другой мир, условия договора жесткие, затрагивают королевскую власть. Какое тут радушие? Поэтому строгий вид короля и нахмуренный лоб не вызывали удивления.

Король, видимо, думал устроить нечто вроде совещания в узком кругу посвященных и обсудить вопросы предстоящего дела. Но начинать серьезную беседу в напряженной обстановке Герман не хотел. По опыту знал, что это приводит к плохим последствиям. Поэтому он перебил начавшего говорить Вал‑Делея и обратился к королю:

— Нам надо поговорить наедине. Сейчас!

Вал‑Делей, и так бывший на взводе, запротестовал. А король с недовольством смотрел на невежливых гостей, не зная, какое решение принять. Положение разрядил Неринг.

— Мы подождем за дверью, ваше величество, — с поклоном произнес он и едва ли не силком утащил лорда.

Герман сделал отметку — оракул имеет весомое влияние при дворе. В том числе и на короля.

Оставшийся наедине с двумя чужаками монарх смотрел на них без всякой приязни. И Герман не стал испытывать терпение августейшей особы.

— Мы заключили договор. Наша помощь в обмен на золото и камни. А также безоговорочное следование нашим указаниям. Это так?

— Так, — нехотя ответил король.

— Благодарю. Нам передали ваше согласие, но услышать его от вас лично крайне важно. Ваша дочь на Земле. И вернется только после нашего возвращения домой.

Король с ненавистью посмотрел на Германа, однако опять склонил голову.

— Так.

— Ваша тревога за нее вполне понятна. Как и ваше отношение к нам.

Монарх опять кивнул, уже невольно. Этот человек правильно угадал его настроение.

— Что вы хотите этим сказать?

— Меня зовут Герман. Моего друга Кирилл. Как нам обращаться к вам?

Король немного растерялся. Привык, что все его величают «ваше величество». И только дочь зовет папой. Даже племянник, кстати, убитый этим самым Человеком Войны, обращался официально.

— Мое имя Ферлаг, — наконец произнес он. — Семейное имя Гимариз. Родовое — Сарбек.

— Ясно. Наедине мы будем называть вас по имени. На людях, как и все, — по титулу.

Герман не спрашивал, он ставил в известность. И король вынужден был подчиниться.

— Теперь к делу, Ферлаг!

Монарх вздрогнул, когда Герман назвал его так. А тот вытащил из кармана фотокарточку и протяну ее королю.

— Вот твоя дочь.

Снимок был сделан за день до перехода. Снимал Махов во дворе дачи, под деревом. Герман сидел на краешке стола, Алиди стояла рядом. На ней было темно‑красное платье до колен и туфли на высоком каблуке. Волосы красиво уложены в высокую прическу, шея обнажена.

Принцесса выглядела просто замечательно. Правда, немного стеснялась своего наряда. Хотя он ей был по нраву.

Ферлаг впился глазами в снимок. Лицо попеременно отражало обуревавшие его эмоции: изумление, удивление, радость, недовольство.

— Она жива и здорова. Устроена не хуже, чем здесь. У нее отменная еда, мягкая постель. Ей там не скучно. За здоровьем следят специалисты. Думаю, Вал‑Делей уже просветил относительно нашего мира и его возможностей.

Король с трудом оторвался он фотографии, долгим взглядом посмотрел на Германа и спросил:

— Что это?

— В смысле?

— Это ведь не художник рисовал.

— А‑а. Это снимок. Иной способ передачи изображения.

— Она неподобающе одета!

— Она одета в традиции моего мира. Ее честь и достоинство не пострадали. Я хочу, чтобы ты знал: она гостья, а не пленница. В любом случае с ней ничего не произойдет. Обещаю.

Король не отрывал взгляда от глаз Германа, словно пытался прочесть в них нечто особенное. Потом он кивнул и уже другим голосом сказал:

— Я верю тебе, Человек Войны. Ты не обманываешь! Но зачем ты…

— Оставил ее там? Я не привык, чтобы мне угрожали и пытались похитить. Я не привык, чтобы меня заставляли помогать! Положение принцессы — результат ваших действий!

Король отвел взгляд.

— Я не знал о самовольстве Река. Только когда доставили его труп…

— Понимаю. Но и ты пойми меня.

Король молчал.

— Ферлаг, мы прибыли сюда решить вашу проблему. Спасать вашу страну. Если у нас с самого начала будут сложности в общении, трудно рассчитывать на успех. Мы должны быть вместе. Ты — король — этого не понимаешь?

Пожалуй, только родители позволяли себе разговаривать с ним в таком тоне. Но это было давно, Ферлаг отвык. И сейчас слушал Ветрова с изумлением. Но он не зря был королем. Умел наступать на горло собственной песне и признавать правоту других. Самодуры на троне редкость. Причем недолговечная.

— Хорошо! — произнес король после раздумья. — Я не держу на вас зла. И считаю ваши действия верными. Спасибо за весть о дочери, это очень важно для меня. Я могу оставить это…

— Фотографию, — подсказал Герман. — Да, конечно.

Ферлаг положил фото на стол.

— Перейдем к делу. Я хотел сразу обговорить условия и порядок, но…

— Но мы переубедили! — хмыкнул молчавший до этого Кир.

Король посмотрел на него и вдруг улыбнулся.

— У вас железная хватка. Это внушает оптимизм.

Герман вздохнул. Уверенность короля в способностях землян он не разделял.

Король несколько секунд смотрел на гостей, потом вдруг произнес:

— Предлагаю перейти в другую комнату. Там накрыт стол. Легкий обед не помешает. Вы не против?

— Никогда не был против обеда! — с энтузиазмом ответил Кир.

Легким этот обед, видимо, назывался с королевской точки зрения. На взгляд Германа, это больше походило на банкет. Длинный стол едва держал на себе десятки подносов, блюд, салатниц, тарелок, кувшинов и бутылок.

Наемники не успели проголодаться, но все равно с удовольствием попробовали всевозможные фрин‑да‑рам, шаг‑на‑шат и прочие прелести, зажаренные, запеченные и сваренные.

Кроме землян и короля, на обеде присутствовали Вал‑Делей и Неринг. Лорд ел совсем мало, оракул, потративший силы во время транса, приналег на мясные блюда. Король вообще почти не ел, тянул из высокого бокала белое вино и посматривал на гостей.

Прислуживали несколько человек. Ими командовал седовласый статный господин в ярком наряде — распорядитель стола. Когда все насытились, король взмахом руки отослал слуг и велел запереть дверь.

Обед плавно перетек в беседу. Но разговор вышел несколько сумбурным, сбивчивым. Перескакивали с одной темы на другую, возвращались к прежней. Отвечали в основном оракул и Вал‑Делей. Король изредка вставлял замечания.

— …Кто имеет доступ к Оку?

— Магистры ордена.

— А кто может открыть его?

— Я или двое магистров. Но чтобы переправить человека в ваш мир, необходимо участие в трансе как минимум пяти магистров.

— Значит, в вылазке принца участвовала половина магистров?

— Да?

— И кто командовал?

— Харантик.

Каждый раз ответы Неринга становились все глуше.

— Значит, половина верхушки ордена была за то, чтобы вытащить меня сюда силой, — зло улыбаясь, констатировал Герман. — А когда ты узнал о задумке?

Он обращался к оракулу на «ты» специально, чтобы вывести того из равновесия. Но Неринг не реагировал на грубость. Или ему было все равно, или не хотел нагнетать обстановку ссорой.

— После того как вышли все сроки возвращения. Мне доложили о самоуправстве. Теперь никто без моего ведома не может открыть Око.

Герман недовольно покачал головой и сменил тему:

— Откуда вообще взялся этот дар?

Оказалось, что дар проявляется где‑то лет с десяти и только у мальчиков. Дети начинают видеть вещие сны, иногда впадают в спонтанный транс и вещают. Таких детей берут на заметку и по достижении ими семнадцати лет приглашают в орден.

— И все соглашаются?

— У них нет выбора. Не взятый под контроль дар развивается спонтанно и часто калечит психику подростка. Чтобы усмирить его, нужно умение. Те, кто не хотели вступать в орден, к двадцати пяти годам сходили с ума, умирали во время припадков.

— Орден есть только в Хартемене?

Организации, подобные ордену, были в Зенчиче и Феннисаге — странах, расположенных на востоке и северо‑востоке от королевства. Оракулы поддерживали некоторые отношения между собой. Но вот Ока Всевидящего больше не было нигде.

— Что касается иных стран и племен, там наверняка есть вещающие люди. Но кто они и чем заняты, я не знаю, — дополнил Неринг.

— А теперь подробно — что мы должны делать, как спасать страну и какие вообще есть идеи по этому поводу?

Молчавший до этого король отставил в сторону бокал с вином и дал знак Вал‑Делею. Тот исчез за дверью.

— Об этом расскажу я сам. А верховный оракул дополнит, если потребуется.

Через минуту вернулся Вал‑Делей с длинным рулоном в руках. Это были местные географические карты.

Лорд ловко раскатал рулон на столе, закрепил края бокалами, вытащил из‑за пояса тонкую, покрытую золотом указку.

— Прошу вас, ваше величество!

…Катастрофа произошла более трех веков назад. По крайней мере именно к тому времени относятся первые внятные записи о страшных событиях. Судя по всему, писали либо очевидцы произошедшего, либо их прямые потомки.

Что послужило причиной глобального уничтожения цивилизации, не очень‑то ясно. Говорилось о неких огненных дождях, падающих камнях и молниях, об ожившей земле и наступлении воды.

Как бы там ни было, могучая цивилизация Тахамара была уничтожена. Стерты с лица планеты государства, разрушена промышленность, разорваны все связи. Погибло очень много народа.

Выжившие вынуждены были начинать все заново. К счастью, кое‑где уцелели заводы, склады. Но все равно люди оказались отброшены в развитии на века.

Вновь холодное оружие стало главенствующим, вновь вспомнили о рыцарских временах, о дворянских титулах и о феодальном построении государства.

Королевство Хартемен было образовано два с половиной века назад неким дворянином Сарбеком. Придворные хроники рисуют его предводителем сильной дружины, отважным и умным рыцарем, защищавшим людей от врагов и строившим города.

Впрочем, сам король скептически относится к хроникам, понимая, что их составители льстили своему хозяину и отрабатывали кусок хлеба. На самом деле Сарбек был скорее всего вождем какой‑нибудь шайки, самозваным рыцарем (а других тогда и не существовало). Укрепившись на одном месте, он заставил жителей платить ему дань, кормить его самого и дружину. А потом стал завоевывать соседние земли.

К тому моменту пережившие катастрофу и первые годы безвластья уже сбились в небольшие общины и племена. Почти все бежали из разрушенных городов и осели на земле. Защищали себя, как могли. А если не могли, то либо убегали от врага, либо принимали его условия.

От Сарбека бежали меньше, чем от других, и он сумел не только расширить свои владения, но и сохранить людей. Его потомки продолжали расширять территории до тех пор, пока не столкнулись с другими завоевателями.

Череда пограничных конфликтов и войн длилась почти век. В конце концов уже праправнук первого Сарбека заключил мирные соглашения с соседями: королевствами Феннисаг и Зенчич, а также с вождями племен Кренвуу.

Единственные, с кем королю не удалось достичь мира, были варварские племена Черной Степи. Эта огромная территория на юго‑западе от Хартемена буквально кишела дикими кочевниками, не признававшими ни соглашений, ни мира. Они периодически нападали на приграничные районы, грабили, убивали, воровали скот, уводили людей.

Из‑за степняков Хартемен так и не смог наладить отношения с теми, кто жил на побережье Зеленого моря.

За минувшие века люди понемногу забыли об ужасах катастрофы, привыкли к новому образу жизни и постепенно вспоминали утраченные знания и навыки. За довольно короткий промежуток времени вновь построили заводы, освоили металлургию, изобрели огнестрельное оружие.

Жизнь шла своим чередом, пока верховный оракул не узрел в трансе новую угрозу королевству…

— По мнению верховного оракула, вам надо попасть на побережье, на полуостров Меркадент. Так, Неринг?

— Так, ваше величество, — степенно склонил голову оракул и повернулся к Герману. — На побережье существует небольшая религиозная община — братство хранителей слова Божьего. Не знаю, проповедуют они официальную религию тех мест или нет. Вот у них могут быть сведения об источнике опасности.

— Откуда это известно, если связи с побережьем нет? — спросил Герман.

Верховный оракул развел руками.

— Они тоже обладают даром, правда, не в такой степени. Я смог дважды установить ментальную связь с главой братства. Это было очень сложно, но мы обменялись мыслями. Братство знает о грядущей катастрофе, но не смогло определить, кто именно попадет под удар. Тем не менее они сообщили, что могут помочь отыскать источник угрозы.

Наемники переглянулись. Хорошее дело! Все планы строятся на основании невнятных трансов нанюхавшихся смолы людей. У которых явно проблемы с головой и с психикой. И объясняет оракул как‑то путанно. Словно сам не уверен в том, что видел.

— В любом случае вам надо попасть на побережье, — повторил король. — Другого варианта нет.

— Чтобы попасть туда, — мрачно заметил Кир, — надо пересечь Черную Степь. Судя по карте, около семисот километров. А Степь кишит кочевниками, готовыми убивать за кусок ткани.

— Это так, — несколько торопливо вставил Вал‑Делей, решивший, что наемники слишком уж напирают на короля. А тот неподобающим образом оправдывается. — Подробнее о Степи вам расскажет командир пограничного полка, его уже вызвали сюда.

— И как мы пройдем Степь? — поднял голову Кир. — Вдвоем? Ну положим мы полсотни человек, может, сто. Но рано или поздно боеприпасы закончатся.

— Погоди, — остановил его Герман. — Итак, Неринг, по‑твоему, источник угрозы королевству на юге?

Оракул неуверенно кивнул.

— По крайней мере там есть те, кто может знать об этом. И знать, как отвести угрозу.

— Тогда проясним вопрос. Вы полагаете, что угроза — это вторжение чьих‑то сил с юга и запада?

Оракул переглянулся с королем. Тот кашлянул и протянул руку к бокалу с вином.

— Поверь, Герман, — впервые назвал по имени Ветрова король, — мы не знаем. Хорошо, если бы это и впрямь была военная угроза. Мы умеем от нее защищаться, позовем на помощь соседей. Но…

— Но если бы это было так, я бы увидел, — добавил Неринг. — Однако транс не показал мне оружие или солдат.

— Ваше величество, — настойчиво повторил Герман. — Я пытаюсь понять, зачем позвали нас. Отправить разведгруппу на юг, чтобы она узнала о возможном вторжении, можно было и самим. Наверняка у вас есть умелые воины и ловкие ребята. Просто обязаны быть, вы же контактируете с соседними странами, значит, посылаете разведку и шпионов! Но вы отвалили нам столько золота и камней! Для чего? Чего вы опасаетесь на самом деле? Чему не в силах противостоять?

Ферлаг побарабанил пальцами по столу, посмотрел на лорда и оракула.

— Мы не знаем, — ответил он наконец. — Не знаем, черт побери! Видения смутны, четкости нет. Повторить транс оракул не может!

При этих словах Неринг опустил голову и побледнел. Признаваться в собственном бессилии не очень приятно.

— Мы способны отразить вторжение войска, — продолжал король, постепенно повышая голос. — Но мы не можем сражаться с неведомым врагом! С тем, кто не имеет лица, тела, оружия. Слухи о грядущей катастрофе прорвались за пределы ордена!

Жесткий взгляд на оракула. Тот побледнел еще больше.

— Народ в панике. Люди начинают бояться всего. Кое‑где отмечены бунты, выступления крестьян. Кто‑то уходит в леса. При дворе возникла сумятица. Это невыносимая обстановка и ее следует разрядить немедленно!

— Та‑ак… — протянул Герман. — Значит, мы не только потенциальные спасители королевства, но и агитационный материал? Средство для успокоения народа и двора?

Лорд Вал‑Делей отвел взгляд, а король смотрел на Германа с вызовом, упрямо подняв подбородок.

— Признаю, в некоторой мере это так, — отчеканил он. — Я приказал объявить о том, что прибыли спасители королевства из другого мира! И они отведут угрозу!

Герман несколько секунд смотрел на короля. Вал‑Делей затаил дыхание, он уже знал нрав Ветрова и ждал взрыва, а также непредсказуемых последствий. Но Герман вдруг кивнул и обыденным тоном произнес:

— Что ж, расчет верен. В конце концов, вы за это заплатили.

Вал‑Делей перевел дух, а король перестал хмурить брови.

— Оставим придворные проблемы в покое. Вернемся к делу. Идея с поездкой понятна. Вопрос в другом: что нам делать, когда мы узнаем о деталях угрозы и от кого она исходит?

— Делайте все, чтобы ее предотвратить!

— Тогда сразу расставим точки над «i».

— Что? — не понял король.

— Проясним ситуацию. Если угроза — это вторжение племен Черной Степи или кого‑либо еще, мы сможем только уточнить количество и состав сил вторжения и передать сведения вам. Ну и сражаться с врагом в рядах вашего войска.

Ферлаг кивнул.

— Да.

— Если угроза — природное явление типа землетрясения, тайфуна, смерча, мы бессильны.

Ферлаг опять кивнул, на этот раз не так уверенно.

— Ладно, — вздохнул Герман. — С этим ясно. Подведем итоги. Нам следует попасть на побережье, обратиться к некоему братству и у него узнать, что за опасность угрожает королевству. Для этого надо пройти Степь, кишащую кочевниками, у которых есть любимая игра — убей, кого встретишь.

Герман заметил улыбку верховного оракула. Похоже, юмор землян ему нравился.

— Некое братство кольца… пардон, оговорился.

Кир фыркнул и поспешно поднес бокал к губам.

— Братство хранителей должно знать суть дела, — невозмутимо продолжил Герман. — И если угроза — это нападение врага, мы выступаем на вашей стороне. А если это невесть что, то мы…

Он развел руками.

— Вы сделаете все, что в ваших силах, — мрачно произнес король.

— Мы сделаем все, что в наших силах. Но если наших сил не хватит, тут ничего не поделать.

За столом воцарилась тишина. Оракул и Вал‑Делей смотрели на короля, а тот уставил взгляд на стол и молчал. Наемники терпеливо ждали.

Наконец Ферлаг поднял голову.

— Если угрозу невозможно отвести, если это кара Всевидящего… то вы можете уйти. Ваша миссия будет закончена.

Наемники переглянулись. По крайней мере король трезво смотрит на вещи, это вселяет некоторый оптимизм. Они опасались, что монарх закусит удила и не станет слушать никаких объяснений.

— Тогда мы готовы, — сказала Герман. — Чтобы добраться до границы, нужны лошади и проводник. И надо решить, каким образом мы пересечем Степь. Но над этим подумаем уже на месте.

— У нас нет навыка езды верхом, — вставил Кир. — Надо хоть немного освоить это дело.

— Да, — подхватил Герман. — День на сборы и подготовку и в принципе послезавтра утром можем стартовать.

Король поочередно взглянул на Вал‑Делея и Неринга и кивнул:

— Хорошо. Назначим дату выезда на послезавтра. За подготовку отвечает Вал‑Делей. Он обеспечит вас всем необходимым.

Лорд склонил голову.

— Господа, — продолжил король, — отдохните с дороги. Вечером будет традиционный прием во дворце. Я прошу быть на нем.

— Зачем?

— Я представлю вас двору. Вы познакомитесь с людьми, возможно, узнаете что‑то интересное… — Ферлаг перехватил насмешливый взгляд Кира и с долей досады добавил: — Ваше появление снизит накал страстей и успокоит людей. Я прошу вас.

— Хорошо, — после недолгого раздумья ответил Герман. — Мы будем там.

Король благодарно склонил голову. Он боялся, что земляне отвергнут приглашение и поставят его в сложное положение. Приказать им он не мог, да и портить отношения не хотел.

— Тогда до вечера. Вал‑Делей покажет вам ваши покои.

Король встал, следом вскочили Вал‑Делей и Неринг. Кир покатал в руке бокал и с сожалением взглянул на бутылку.

— У вас здесь хорошее вино. Как называется? Мы бы взяли с собой несколько бутылок…

 

2

Почетных гостей поселили в правом крыле дворца. Отведенные им покои напоминали номер «люкс» пятизвездочного отеля. Правда, девятнадцатого века. Две спальни, гостиная и комната для «прочих нужд» — ванна и туалет. К удивлению наемников, во дворце работала единая система канализации и водопровод.

Первым делом наемники проверили окна, двери и замки. Огромные замочные скважины их не порадовали.

— Мечта вуайериста, — буркнул Кир. — Смотри, не хочу!

— Не бурчи. Сойдет на пару дней.

— Интересно, здесь клопы и иная живность не водится?

— Тараканов боишься?

— Жучков, — хмыкнул Кир.

Герман понимающе кивнул. Никакой электронной техники здесь, конечно, нет, но встроенные в стены трубы вполне могут быть.

— От жучков есть хорошее средство — молчание. А для беседы можно выехать на прогулку.

Друзья по молчаливому согласию оставили обсуждение ситуации на потом.

— Ванна, вино, отдых… — сказал Кир. — Еще бы девочку не мешало.

— Раскатал губу!

— А что? Массажик не повредил бы. Может, попросить Вал‑Делея?

— Не говори ерунды. Будет он за девками бегать!

— Ну нет, так нет! — вздохнул Кир. — Тогда я первый ванну…

Через два часа за ними зашел Вал‑Делей.

— Прием уже начался. Вас ждут.

Он осмотрел наемников и с сомнением в голосе сказал:

— Если пожелаете, можете переодеться. Вам принесли наряды, более… подходящие для этих мест.

Герман отрицательно помотал головой:

— Не стоит.

— Понятно. А оружие?

Взгляд лорда скользнул по кобурам, из которых торчали рукоятки пистолетов.

— Считайте это деталью одежды, — усмехнулся Кир. — Вроде парика или золотой цепи.

Видя, что лорд недовольно поморщился, он добавил:

— Зато мы оставили автоматы и гранаты.

Вал‑Делей вздохнул. Земляне делают что хотят и перечить им не может сам король. Вид этих наемников произведет фурор среди придворных. Не на это ли рассчитывал монарх, приглашая их на прием?

— Эти покои охраняются? — спросил Герман.

— Н‑нет, — несколько растерялся Вал‑Делей. — Охраняется все крыло…

— Ясно. Предупредите ваших людей, чтобы никто не заходил сюда. И не трогал наши вещи.

— Их и так никто не тронет…

— А кто проявит излишнее любопытство, — продолжил Герман, — умрет.

Вал‑Делей взглянул в лицо Ветрова, полагая, что тот шутит. Но Герман не шутил. Баулы они с Киром убрали в большой сундук, сверху положили бронежилеты. А у замка поставили растяжку. Для особо непонятливых и любопытных.

— Ну что, идем? — спросил Кир.

Вал‑Делей склонил голову и первым вышел в коридор. Идти предстояло через весь дворец, и у лорда было время ввести наемников в курс дела.

Вечерний прием был традицией королевского двора. Придворная знать, дворяне из провинций, военные собирались в малом зале. Танцы, фуршет, беседы… Здесь не решали важных государственных вопросов, зато демонстрировали наряды, наличие влиятельных связей и милость монарха.

Сам король появляется в начале приема и обходит всех гостей. Затем занимает главный игровой стол, где играет в карты, шахматы или гридикал — местный вариант домино. Партнеров выбирает сам. Обычно ими становятся приглашенные дворяне, фавориты, советники. Проигравшие освобождают место новым участникам. Таким образом, все, кого король хотел увидеть и отличить, по очереди бывают за столом.

Малым зал только назывался. На самом деле это было огромное помещение с большим количеством отдельных комнат. В центре танцевальная площадка, на втором этаже место для оркестра.

Когда наемники и Вал‑Делей пришли в зал, там уже находились больше полусотни человек. Разряженные дамы, лощеные кавалеры, военные в мундирах. Часть гостей заняла комнаты, часть еще была в самом зале. Звучала негромкая музыка, раздавались приглушенные голоса.

Пышно одетый распорядитель дважды стукнул позолоченным посохом по полу и торжественно объявил:

— Особые гости его величества! Господин Герман и господин Кирилл с Земли!

— Бред! — прошипел Кир. — Как в цирке!

— А мы клоуны… — тоже прошипел Герман, глядя по сторонам. — Ишь, пялятся!

Взгляды присутствующих действительно скрестились на них. Любопытство, удивление, недоверие, даже страх. О прибытии потенциальных спасителей уже знали, но увидеть их вживую — это совсем иное.

— Пройдемте к королю, — негромко произнес Вал‑Делей. — Он ждет.

И они пошли через весь зал, сопровождаемые взглядами и перешептыванием. Герман видел выражения лиц гостей и про себя клял короля за спектакль. Но в душе понимал, что тот действует верно — надо успокоить двор, этих разряженных гусей и гусынь, дабы пресечь панику и поднять свой авторитет.

Расчет верный, но Ветров все же злился. Зато Кир не напрягал нервы из‑за такой ерунды. Шел спокойно, улыбаясь и с интересом рассматривая людей. Одной смазливой красотке в длинном облегающем платье с глубоким декольте подмигнул. Отчего стоявший рядом с ней тип в черном костюме побледнел и закусил губу. А красотка очаровательно улыбнулась и чуть склонила голову.

Наряды гостей, как отметил Герман, были самых разных фасонов и расцветок. Но в целом походили на те, что носили на Земле в девятнадцатом веке. Хотя в этом вопросе Ветров не был спецом.

За главным игровым столом шла карточная игра. Король сидел в глубоком кресле с вышитой короной на спинке. Кроме него, за столом сидели еще три человека. Возле каждого стопки золотых монет, кольца, бокалы, небольшие тарелки. В центре позолоченный поднос с новыми колодами.

Карты были раза в полтора больше привычных землянам, рубашки раскрашены в яркие цвета. Фигуры всадников, рыцарей, шутов, королей, дам и каких‑то ангелочков прорисованы детально, с максимально возможной тщательностью.

Вал‑Делей первым подошел к столу, склонил голову перед королем.

— Ваше величество, рад видеть вас в добром здравии!

— Здравствуйте, лорд, — вежливо ответил король и перевел взгляд на Ветрова. — Благодарю, что пришли, господин Герман. Как устроились?

— Нормально.

Возможно, король ждал иных слов. Или думал, что Ветров рассыплется в благодарностях. Лаконичный ответ вызвал короткую заминку.

Приближенные монарха жадно рассматривали землян. Одежда, обувь, манеры — все вызывало удивление. Герман не обращал на них внимания, а Кир, усмехаясь, переводил взгляд с одного на другого. Представление его забавляло.

— Здесь присутствуют мои близкие друзья и помощники, — продолжил Ферлаг. — Все они знают о вашем прибытии. И каждый готов оказать любую помощь.

Герман кивнул, но промолчал. Ферлаг, видя, что гости упорно не желают поддерживать светскую беседу, сменил тему:

— В вашем мире играют в карты, господин Герман?

— Играют. Правда… — Герман пригляделся к картам, — у нас они несколько иные.

— Может быть, сыграем?

— Я не любитель карт, — ответил Ветров.

Король перевел взгляд на Кира.

— А вы, господин Кирилл?

Кир бросил на Германа быстрый взгляд, пожал плечами и нерешительно произнес:

— Да как‑то… я толком и не умею. Только если ваше величество объяснит мне правила.

Король кивнул, указал на свободный стул.

— Прошу. Я объясню правила. Но мы играем на деньги.

— Понятно.

Кир подвинул стул ближе к столу, сел, взял карту и с интересом осмотрел ее.

Один из игроков — ярко одетый вельможа с бакенбардами и пышными усами — встал, поклонился королю.

— С вашего позволения, ваше величество! Я хотел бы переговорить с виконтом Шартеем, благо он наконец прибыл.

Ферлаг едва заметно улыбнулся, отметив ловкость вельможи, умело использовавшего случай, чтобы обратить внимание монарха на опоздание одного из гостей.

— Хорошо, барон. Мы ждем вас через час. Надо закончить партию кренга.

Герман подошел к Вал‑Делею и негромко спросил:

— Среди военных есть кто‑нибудь, знающий обстановку на границе со Степью?

— Командир пограничного полка полковник Вернер. Мы вызвали его сюда, когда стало известно, что вы согласились помочь, — прошептал лорд.

— Где он? Я хотел задать ему несколько вопросов.

— Отходить от стола короля сразу не принято.

— Отойдем через минуту. Кто еще может помочь?

— Хватит и его.

Герман замечал на себе любопытные взгляды и старался держать лицо неподвижным. Проклятый этикет! Стоишь возле стола, как официант!

— Хватит, — шепнул он. — Найдите этого полковника.

Вал‑Делей вздохнул. Человек Войны упрямо не желает следовать правилам! Но кто его остановит?

Между тем король объяснял Киру правила игры. Он ловко тасовал карты, вытаскивая из колоды по одной.

— Это малый кнехт. Самая младшая карта. Во всех играх ее бьет любая другая. Кнехтов всего три, есть еще средний и большой…

Вал‑Делей склонился к королю.

— Ваше величество, прошу извинить, мы оставим вас на время.

Ферлаг скользнул взглядом по лорду и Ветрову, милостиво кивнул:

— Как пожелаете. Вал‑Делей, займите нашего гостя. Покажите зал и познакомьте его с кем‑нибудь.

— Обязательно, ваше величество!

Поклонившись, лорд сделал два шага назад и отошел прочь, увлекая за собой Германа. Тот оглянулся на ходу. Кир внимательно слушал короля, вертел в руках карты и кивал. Прилежно изучал правила.

— Ваш друг получил хорошего учителя, — заметил Вал‑Делей. — Мало кто может обыграть короля.

— Наверное, потому что мало кто рискует это сделать.

Лорд удивленно посмотрел на Германа.

— Как? А, вы в этом смысле. Нет, у нас не принято сдавать игру только потому, что в соперниках сам король. Наоборот, победа высоко ценится.

— Тогда ваш король редкое исключение.

Лорд повернулся к Герману, пристально посмотрел тому в глаза.

— Наш король действительно исключение. К счастью для страны. И вы это скоро поймете. Не каждый монарх будет столь приветлив с тем, кто держит его дочь в заложниках.

— С тем, кого хотели похитить? — парировал Герман. — И кого позвали спасать страну?

Вал‑Делей замолчал. Герман хлопнул его по плечу.

— Не будем пикироваться. Лучше давайте найдем пограничника.

— …Паж, оруженосец — последние из простых карт, — продолжал объяснение король. — Всадник, шут, дама, король — старшие. Главная карта — шек.

— То есть туз, — кивнул Кир. — Ясно. А масти?

— Синие — это нахи и дестек. Красные — бубны и розы. Игра кренг простая, но увлекательная. Вам надо собрать определенную группу карт. Лучший вариант — полный дом. Четыре шека и шут.

— Что ж, в принципе ясно. Надо попробовать.

— Конечно.

Стоявшие вокруг стола зрители — те, кто ждал своей очереди, — негромко перешептывались, обсуждая инопланетного гостя, его одежду и манеру себя вести. За музыкой Кир не мог разобрать все, но кое‑то слышал. И изо всех сил сдерживал усмешку. Ну как бабы на базаре! Только что не ойкают.

Ферлаг собрал карты, ловко перетасовал их и раскинул веером.

— Вам есть что поставить?

— А как же!

Часть монет Кир и Герман взяли с собой на карманные расходы. Два золотых Кир сейчас выложил на стол.

Двое вельмож, сидящих за столом, двинули по стопке монет к центру. Зрители затихли и стали внимательно наблюдать за игрой.

— Стартуем с минимальных ставок, — сказал Ферлаг. — Вы как раз поучитесь. Итак, барон Гавьер, барон Юмарни… мы начинаем.

Полковника Вернера Вал‑Делей отыскал в небольшой комнате, где играли в гридикал. Полковник только начал заход и с большой неохотой покинул стол. Вал‑Делей вывел его в зал и представил Ветрову.

Герман встретил пристальный взгляд желтоватых глаз и сам с любопытством посмотрел на Вернера. Это был рослый крепко сбитый мужчина лет сорока. Лицо обветренное, смуглое, подбородок раздвоен, короткая не по моде прическа открывает широкий лоб.

Мундир парадный, на правой стороне груди на алой подушечке два ордена в форме ромба. Видно, что этот мундир полковник надевает крайне редко. И хотя сидит наряд отлично, Вернер явно чувствует себя неудобно.

— Здесь рядом перчаточная, — произнес Вал‑Делей.

— Что? — не понял Герман.

— Перчаточная! Малая комната для смены перчаток, — пояснил лорд. — Там нам никто не помешает. Кстати, оттуда виден главный стол. Прошу за мной, господа.

— Комната для перчаток? — удивленно уточнил Герман.

— Именно. Дамы и кавалеры могут сменить взмокшие перчатки. Ведь здесь жарковато, люди танцуют, ходят.

— А мы там не встретим дам?

— Это комната для кавалеров. И она пока закрыта.

И они прошли в комнату, сопровождаемые любопытными взглядами.

Лорд подозвал одного из лакеев, тот выслушал приказ, склонил голову и достал ключ. Вал‑Делей пропустил вперед полковника и Ветрова, отдал еще одно распоряжение лакею.

Герман с порога окинул комнату взглядом. Узкий диван, два кресла, столик, шкаф и что‑то вроде серванта. На столе разложены в ряд пары перчаток. Белые и черные. Шелковые, лайковые, замшевые. В серванте несколько стеклянных флаконов причудливой формы. Похоже, одеколон или духи. Перчатки явно надушены. В комнате витает сладковатый запах. Манеры‑с, блин!..

В шкафу на открытой полке несколько бутылок, за стеклянной дверцей фужеры, бокалы. Тут же лакированные коробочки из красного дерева с сигарами.

Вал‑Делей оставил дверь открытой, и Герман действительно видел главный стол. Там шла игра.

— Итак, господин полковник, у нашего гостя есть вопросы относительно дел на границе, — сказал лорд после того, как они заняли кресла и диван. — Пожалуйста, помогите нам разобраться.

Вернер кивнул, поправил ворот мундира и кашлянул. Он чувствовал себя несколько скованно в присутствии высокопоставленного вельможи и человека из другого мира. Но постепенно разговорился и, видя, что гость не новичок в военных делах, перестал хмурить брови и делать неловкие паузы.

— Кратчайший путь к побережью через Черную Степь, — рассказывал полковник. — За последние три года там сгинули три торговых каравана и две исследовательские экспедиции. Относительно далеко может углубиться только сильный отряд, никак не меньше полутора сотен воинов, желательно при пушках.

— Степняки так сильны?

— Они у себя дома. Местность знают как своего коня. Нападают всегда внезапно, наносят удар и уходят. Вторгшихся врагов обкладывают со всех сторон, загоняют в заранее приготовленную засаду. Отставших добивают, но чаще берут в плен. У них до сих процветает работорговля.

— То есть пройти Степь нереально?

Полковник помолчал, бросил взгляд на Вал‑Делея и саркастически улыбнулся.

— Почему же? Пройти можно. Ежегодно в Степь уходит до полусотни караванов. Они принадлежат торговцам и перевозчикам. Есть у нас такие гильдии. Ведут торговлю с кочевниками и поселенцами.

— С кем?

Полковник вздохнул, сложил руки на груди и покачал головой.

— Это долгий рассказ.

— А мы и не спешим, — заметил Герман. — Верно, лорд?

…Сведения, что выкладывал Вернер, Вал‑Делей хорошо знал. И слушал полковника вполуха, больше следя за залом и за королевским столом. Его интересовала реакция двора на появление пришельцев из иного мира. Не все поддерживали эту идею. И не все были рады приближению к монарху чужаков.

Лорд специально занял крайнее кресло и мог видеть почти ползала. Вот и сейчас он скользил взглядом по залу, едва заметно улыбался и кивал, приветствуя кого‑то из гостей. Потом случайно посмотрел на Ветрова и вдруг заметил, что и землянин обводит взглядом зал. И тоже оценивает обстановку и людей.

Непрост этот парень, непрост. За внешностью и манерами грубоватого наемника скрываются недюжинный ум и острая наблюдательность. И его друг тоже далеко не дурак. Играет эдакого простачка и весельчака, а сам влез в ближнее окружение короля и изучает его.

Кстати, как идет игра? Король поддаваться новичку не станет. При случае обдерет до упора.

— …Степь разделена на три части. Северная: холмистая, с глубокими ущельями. Обилие мелких речушек, есть озера, которые наполняют подземные воды. Южная: низина, там густая растительность и огромные поля — раздолье для лошадей и других копытных. И песчаник: самое гиблое место степи. Мало травы, мало воды, мало деревьев. Палящее солнце, широкие, утрамбованные до каменной твердости караванные пути и всего семь оазисов. Лучшие и самые короткие пути, они же — смертельно опасные места.

— Столь разные районы одной и той же местности. Странно, не правда ли?

— После катаклизма можно встретить и не такие аномалии. А Степи здорово досталось.

— …Вы делаете определенные успехи, господин Кирилл! Один кон за вами.

— Из восьми.

— Но это только начало! Кажется, вы уловили суть игры.

— Да.

— Тогда сыграем всерьез?

— И сколько ставить?

— Стартуем с пяти монет.

— Что ж…

— Господа, вы готовы? Барон Юмарни, вы на раздаче.

Озадаченное и несколько смущенное лицо Кирилла Герман видел отчетливо. Его друг постигал тайны местных карт, правда, при этом облегчал свой кошелек. Но близость к королю того явно стоила. Вон сколько завистливых глаз следят за игроками. Почти все мечтают оказаться на месте чужака. И некоторые из этих взглядов весьма недовольные. Статус особых гостей монарха, а также огромные права при дворе вызвали зависть у ближнего окружения короля.

Что часть гостей отнюдь не принадлежит к сторонникам короля, Герман уже отметил. Видимо, это местная неофициальная оппозиция. А Ферлаг их держит при себе, применяя на деле старый принцип «имей врагов рядом».

Кстати, полковник Вернер явно из сторонников короля. Судя по высказываниям, его верный слуга. Довольно умный и с хорошим чувством юмора. Что вообще‑то редкость у военных.

— …Крупных набегов давно не было, — продолжал полковник. — Но мелкие шайки иногда залетают в приграничные поселения. Местные жители поголовно вооружены, выставляют свои дозоры на дорогах, да и мы ведем постоянное патрулирование границы. Но ловим степняков не всегда. Главная цель таких налетов — люди. Одна молодая девушка или ребенок окупят риск втройне. А если попадется какой‑нибудь мастер — вдесятеро!

— Какова протяженность границы со Степью? — спросил Герман.

— Точно сказать сложно. Не везде она определена. В целом больше шестисот лиг.

С местной системой мер Герман был знаком, знал, что одна лига приблизительно равна девятистам сорока метрам. Словом, километр.

— И всю границу держит ваш полк?

— Границу со Степью охраняют пять пехотных полков и уланская бригада, — вставил Вал‑Делей. — Уланы рассредоточены вдоль границы и служат основной подвижной силой при столкновении со степняками.

Следя за залом, он успевал краем уха слушать беседу и к месту вставлять реплики. Вот что значит настоящий придворный.

— На севере и на юге еще более или менее спокойно, — продолжил Вернер. — А вот у нас частенько бывает жарко. Особенно в последний год. В Степи засуха, реки и озера обмелели, трава жухлая. Падеж скота и коней. Степняки вынуждены искать добычу и оттого лютуют…

Герман слушал Вернера, изредка кивал и уточнял детали. А сам думал, каким, черт возьми, образом они попадут на побережье? Или делать крюк и идти по северной части Степи? Но насколько затянется вояж?

— Какие задачи выполняет ваш полк? — сменил тему Герман. — Что у вас за люди?

* * *

Девятый пехотный полк нес службу непосредственно на границе. Он состоял из двух пехотных батальонов по четыре роты, бомбардирской роты, разведывательного эскадрона и артдивизиона. Служили в нем в основном волонтеры из местных. Они знали округу как свои пять пальцев, бывали в Степи и имели свой счет к кочевникам. Практически все солдаты и младшие командиры имели боевой опыт.

Границу прикрывали дозоры и секреты. На всей протяженности стояли сторожевые вышки, через каждые семь километров небольшие крепости‑заставы.

Кочевники умели подбираться незаметно, используя складки местности, лесные массивы, высохшие русла рек. Так что основной задачей было обнаружение врага и подача сигнала на заставу. Если же степняков было мало, их старались взять живьем.

О своей части Вернер рассказывал с охотой, толково, и Герман понял, что полковник — настоящий служака, живущий армией и не мыслящий себя без нее. Это радовало. Всегда лучше иметь дело с профессионалом, чем с отбывающим номер идиотом в погонах.

В голове Германа забрезжила некая идея относительно предстоящего вояжа.

— Благодарю, полковник. Вы надолго во дворце?

— День от силы. Я так понимаю, меня вызвали ради вас.

— Да. Выходит, к границе поедем вместе.

Вернер развел руками.

— Думаю, да.

— Тогда в дороге продолжим беседу. Был рад знакомству.

Вал‑Делей, последние минуты уделявший все внимание залу, вдруг заметил:

— Ваш друг, кажется, проигрывает.

Герман глянул в сторону игрового стола.

— Давайте посмотрим. Так я не прощаюсь, господин полковник?

Вернер встал, коротко кивнул.

— Честь имею. Господин лорд!

— Все доброго, полковник, — тоже кивнул Вал‑Делей. — Я найду вас завтра. А сейчас желаю хорошо повеселиться.

Распрощавшись с полковником, Вал‑Делей и Герман пошли к столу.

Игра была в самом разгаре. На столе росли горки и столбики монет. И больше всего золотых столбиков было возле короля. Впрочем, и барон Гавьер собрал хорошую «коллекцию». У барона Юмарни достижения не столь значительные, а у локтя Кира лежали всего шесть монет. Его последний резерв.

Король, довольный ходом игры и ее результатом, улыбался и продолжал наставлять новичка:

— …Не стоит прикупать при малых мастях. Не спешите вскрывать набор, когда ставки минимальны. И вы совсем не рискуете! Сбрасываете карты в самом начале!

— Но у меня мелочевка, — неуверенно возражал Кир.

— Блефуйте, черт возьми! Заставьте партнеров понервничать! Пусть они думают, что у вас серьезная база.

Кир кивал, сокрушенно вздыхал и разводил руками. Мол, никак! Он взял всего три кона, но тогда были совсем мелкие ставки. А на крупных ему не везло: либо не поднимал, либо у партнеров были более сильные наборы. Вот и сейчас он дошел до второго круга ставок, а когда барон Гавьер вдруг вскрылся, его каре на пажах с треском уступило королевскому дому барона. Пять монет перекочевали к победителю. Под локтем Кира сиротливо блестел последний золотой.

В этот момент к столу подошли Герман и Вал‑Делей. Король поднял голову и добродушно улыбнулся.

— А, господа! Вы вовремя. Мы уже заканчиваем партию.

Лорд оценил выигрыш короля и уважительно покачал головой. Тот взял приличный куш — двести монет и кольцо с бриллиантом. Месячное содержание солдат пограничного полка Вернера.

— Ваш друг, господин Герман, делает успехи, — заметил Ферлаг. — Правда, ему пока не везет. Но это только пока.

— Я так же в этом уверен, ваше величество, — кивнул Герман. — Ему может повезти в любой момент.

— Да ладно! — махнул рукой Кир. — Не везет в картах, повезет в любви! Так у нас говорят.

Король и дворяне вежливо посмеялись.

— А впрочем… — протянул Кир. — Может, попробовать еще разок? Как, ваше величество?

Король удивленно посмотрел на Кирилла, скользнул взглядом по единственной монете у локтя.

— Но что вы будете ставить? Золота у вас больше нет. Займете у друга?

— Нет, — отрицательно качнул головой Кир. — Ставлю вот это.

Он приподнял левую руку и продемонстрировал всем часы. Король уже видел их — Кир, как и Герман, закатал рукава куртки до локтей, — но до этого не проявлял особого интереса, наверное, считал затейливой безделушкой.

— Что это?

— Хронометр. Показывает точное время и имеет массу других функций.

Теперь все присутствующие с любопытством смотрели на хронометр. Это были «Suunto» — многофункциональные спортивные часы в особо прочном корпусе. Кир снял их с руки и продемонстрировал королю.

— Показывают время в различных часовых поясах, дату, имеют будильники, календарь. Измеряют давление, частоту пульса, температуру тела и воздуха, еще высоту и глубину. Кроме того, встроены калькулятор, пульс‑монитор. Корпус противоударный, можно нырять с ними на сто метров. Есть подсветка.

Король с изумлением следил за манипуляциями, улавливая едва ли половину из сказанного. Но вид мигающих цифр его очаровал.

Он перевел взгляд на большие напольные часы, стоящие в углу зала. Это было огромное монументальное произведение, украшенное золотом и росписью. С музыкальным боем и выезжающими фигурками танцоров. С золотоголосой птицей, поющей марш победителя каждый час. Но Ферлаг сразу понял, что все это тяжеленное великолепие не стоит и пятой доли этих небольших изящных часов, способных творить чудеса.

— Сколько… — Король кашлянул, выдавая волнение. — Сколько это может стоить?

Кирилл мысленно прикинул, сколько часы потянут в золоте, сделал поправку на этот мир и выдал результат:

— По меньшей мере две с половиной сотни золотых монет.

Вздох изумления раздался вокруг стола. Никто не ожидал услышать такую чудовищную сумму. Король мгновение подумал, потом решительно подвинул в центр стола свой выигрыш вместе с кольцом и снял с безымянного пальца левой руки золотой перстень с крупным изумрудом. Это был камень густого темно‑зеленого цвета весом около пяти карат. Стоил он никак не меньше восьми тысяч долларов. А вместе с перстнем — около десяти.

— Вот. Я оценил ваши часы дороже!

Новый вздох удивления вознесся к своду. Король выставил на кон семейную реликвию.

— Барон Юмарни, вы на раздаче.

Барон торопливо поклонился и притянул колоду к себе.

Привлеченные шумом и присутствием чужаков, к столу подошли еще несколько человек. Все с интересом и волнением следили за игрой.

Вал‑Делей, склонив голову к Герману, прошептал:

— Если он хочет сделать завуалированный подарок королю, он здорово придумал. Если нет — у него нет шансов.

— Это точно, — вздохнул Герман. — Шансов у него нет.

Ветров произнес это таким тоном, что лорд повернул к нему голову и несколько секунд внимательно вглядывался в лицо, словно видел впервые. А потом вновь посмотрел на стол. Его взгляд принял несколько иное выражение.

Барон Юмарни тщательно перетасовал колоду, положил ее на стол, и игроки по очереди переложили карты. После чего барон начал расклад.

Король взял карты, чуть прищурил глаза, посмотрел на соперника и сказал:

— Прикупаю две.

Кирилл напряженно смотрел на свои карты, сдвинул брови и затянул паузу. Потом сказал:

— Одну.

Юмарни выдал каждому требуемое и выложил в общий прикуп четыре карты.

Вокруг стола установилась полная тишина. Стало слышно тяжелое дыхание зрителей.

— Замещаю, — сказал Ферлаг.

— Принимаю.

Игроки взяли по две карты из прикупа. На руках у каждого было по пять карт. Судя по уверенному виду короля, у него на руках сидел как минимум королевский дом.

Кирилл, напротив, покусывал губу и сомнением смотрел на прикуп. Добавить?

— Одну, — решился он.

— И одну, — заказал король.

Кир взглянул на взятую карту, вздохнул и потер переносицу. Потом прищелкнул языком.

— Вскрываемся? — спросил король.

— А?

Кир посмотрел на короля, бросил взгляд на Германа и пожал плечами.

Все затаили дыхание, глядя на карты короля. Тот по очереди выложил набор — четыре шека и шут розы. Вздох восторга вырвался у зрителей, некоторые зааплодировали. Чей‑то восторженный голос выкрикнул:

— Полный дом! Редкая удача! Счастье сопутствует вам, ваше величество!

Ферлаг великодушно отмахнулся и снисходительно посмотрел на Кира.

— Ваша очередь, господин Кирилл.

— Я говорил, — шепнул Вал‑Делей, — с королем тягаться сложно!

— Это точно, — хмыкнул Герман. — Жаль, Кир не носит перстней.

Лорд непонимающе посмотрел на Ветрова и вдруг резко перевел взгляд на стол.

Кир еще несколько секунд держал карты, а потом махнул рукой и бросил их поверх карт короля.

Кто‑то ахнул, кто‑то выронил бокал, кто‑то отчетливо выругался. Барон Юмарни, еще мгновение назад выглядевший довольным, разом побледнел и с запинкой пролепетал:

— Р‑разор! Кон господина Германа!

Самый крупный набор в игре — полный дом — шеки и шут. Масть шута не имеет значения. Перебить полный дом может только набор: четыре малых кнехта и шут масти дестек. Против любого иного набора он бессилен, но ловит полный дом, как сеть рыбу. Собрать разор еще сложнее, чем полный дом. И собирать его стоит, только если подозреваешь у соперника высший расклад.

Король, не веря глазам, схватил карты Кира, поднял на уровень глаз, потом отбросил их и откинулся на спинку кресла.

— Это невозможно! Как?

Кир взял королевский перстень, повертел в пальцах и улыбнулся.

— Блефовать! Заставить соперников понервничать. Показать им слабость своих карт. Это ваши слова. Я воспользовался хорошим советом.

Ферлаг вздохнул.

— Значит, все ваши ошибки, торопливость, неуверенность — игра… Вы… вы блефовали?

Кир развел руками.

— Каюсь, ваше величество! Грешен!

Король посмотрел на довольного Кира, потом на зрителей, набрал в грудь воздуха и… громко рассмеялся!

— Черные небеса! Меня никогда так не проводили! Никто и никогда!

— Все когда‑то случается в первый раз.

Кир поймал взгляд Германа и подмигнул ему. Тот усмехнулся. Обыграть Кирилла было практически нереально. В армии, в Афгане и Ираке не было никого, кто бы мог похвастать победой над Шиловым. Кир как‑то сорвал банк в одной серьезной игре в Лондоне. И взял полсотни штук евро.

И сейчас наверняка с первой партии запомнил рубашки всех карт, благо колоды меняли только раз, узнал манеры игроков, просчитал их реакции и поведение и составил портреты. После чего потренировался, выставив при этом себя слабаком. И поймал короля на блесну — часы. Такие игроки, как Ферлаг, чувствуя себя победителями и сражаясь против заведомо слабого соперника, теряют осторожность и увлекаются. На чем их и ловят.

* * *

— Я же говорил, что у него нет шансов, — заметил Герман, кося взглядом на Вал‑Делея.

Тот, как и другие зрители, еще не отошел от шокирующего поражения короля и тупо смотрел на стол.

— А? — встрепенулся лорд. — Да, говорили. Но я думал, это о…

— А я о короле, — усмехнулся Ветров.

— Выигрыш ваш, господин Кирилл, — громко произнес Ферлаг. — Забирайте по праву. Вы хороший игрок, счастье сопутствует вам. Будем надеяться, что так же вам повезет и в нелегком деле!

— Благодарю, ваше величество! Надеюсь, так и будет.

Покидать королевский прием считалось дурным тоном, а иногда и прямым вызовом монарху. Уходили только по срочной надобности или по повелению короля. И то без особой охоты.

Германа и Кира король отпустил, пожелав напоследок хорошей поездки. Уход инопланетных гостей все восприняли спокойно. А кое‑кто и с радостью. Уж слишком много внимания монарх уделял им.

Ветров и Шилов по этому поводу не парились. Попрощались с королем, кивнули гостям, прихватили выигрыш и ушли, сопровождаемые Вал‑Делеем.

— Есть у вас толковый парень, который может быстро объяснить правила езды верхом и сопроводить нас к храму? — спросил лорда Герман.

— Есть. В конном лейб‑гвардии кирасирском полку служит сержант Архиб. Считается лучшим наездником. Лично обучал ее высочество и отпрысков знатных родов, живущих при дворе. Сам он не дворянин, но имеет немалое влияние.

— Да нам по барабану, дворянин он или нет. Лишь бы был хороший специалист.

Вал‑Делей промолчал. Отношение землян к родословным и титулам он знал. Как и отношение к людям: если человек дока в своем деле — отлично; а если пустобрех и профан — ну его на хрен!

— Хотите освоить верховую езду?

— Да, не мешало бы. Прокатимся на ночь, прогулки на свежем воздухе полезны.

Вал‑Делей имел на этот счет свое мнение, но спорить не стал. Только сказал:

— Я отправлю с вами двух людей.

— Зачем?

— Для охраны.

Шедший впереди Кир резко развернулся и лорд едва не налетел на него.

— Что, есть причины для опасений?

— Н‑нет, — выдавил опешивший лорд. — Но так положено, важные люди без охраны не ездят.

Герман толкнул готового съязвить друга и быстро вставил:

— Хорошо. Охрана так охрана. Мы будем готовы через десять минут. Вот только выигрыш отнесем к себе и возьмем оружие.

Вал‑Делей склонил голову. Он уже перестал обращать внимание на нарушения наемниками всех писаных и неписаных правил дворца и дворцового этикета. В конце концов, земляне сейчас обладают властью равной власти короля. И как монарх выше всех условностей и законов.

Сержант Архиб — среднего роста коренастый малый лет тридцати пяти. Спокойный, уверенный в себе. С дворянами держится без подобострастия, уверенно. А лошади ходят у него по струнке.

Он быстро и толково объяснил землянам основные приемы верховой езды, показал правильную посадку и заставил Германа и Кира сделать по три круга вокруг конюшни.

— Плохо, — вынес вердикт. — Нужна практика.

— Вот сейчас и попрактикуемся, — ответил Кир. — Едем к лесу. Сержант, ты с нами.

Архиб склонил голову и пошел седлать своего коня. О том, что приказы этих господ надо исполнять сразу, его предупредил сам первый министр. Значит, следует повиноваться.

Выехали через пять минут. Сержант сперва ехал рядом с наемниками, подсказывая, как управлять конем, потом ускакал вперед. Вид у него был недовольный — ученики справлялись плохо. Охрана — два дюжих парня в темных одеждах, при пистолетах и саблях — трусила метрах в тридцати позади.

Кое‑как приноровившись сидеть верхом, друзья повеселели. Жить можно!

— Здорово ты сыграл! — вдруг сказал Герман. — Хороший куш отхватил.

Кир пренебрежительно отмахнулся.

— Король играет неплохо. По местным меркам. Привык, что высоких ставок никто не делает, зарвался.

— Ну да. Но как ты понял, что он полный дом собирает?

— Так я все шеки отметил. Смотрю, у него уже три. А потом и шут подошел. А у меня мелочь сидит. Да и вид у короля такой довольный. Видать, сильно хотел часы заполучить.

Кир поправил пластмассовый браслет часов, подмигнул Герману.

— У меня они счастливые. Второй раз на кон ставлю, второй раз выигрываю.

Герман скосил взгляд на часы. Черный корпус и черный браслет. Раньше Кир носил позолоченные. Но как‑то в Афгане едва не погиб из‑за них.

Сопровождали колонну с гуманитарным грузом, на обратном пути угодили в засаду. Духов было человек пять. На серьезный бой против полутора десятков бойцов они не рассчитывали, тем более всего в десяти километрах база американских войск. Так, пострелять для острастки, зацепить при случае кого‑нибудь и уйти.

Кир залег за «хаммером», потом перекатился за камень. Выглянул на пару секунд, оценить ситуацию. И немного выставил левую руку.

Какой‑то дух, лежавший на склоне высотки, видать, заметил блеск часов и дал короткую очередь. Одна пуля прошла впритирку с запястьем, срезала браслет и отшвырнула руку Кира назад. Тот мгновенно откатился вбок, выдав попутно сочную руладу. Попробовал отыскать стрелка, но дух уже ушел.

Через пару минут в небе появились вертолеты, бой закончился.

Кир отделался царапиной. «Орион» разнесло вдребезги, даже осколков не нашли. И с тех пор Шилов брал часы только в черном корпусе.

— Мы здесь не всем по нраву, — произнес вполголоса Кир. — Заметил, как на нас смотрели?

— Заметил, — отозвался Герман. — Хрен с ними! Не до дворцовых дрязг. Пусть король разбирается. А нам скоро в дорогу. Я поговорил с командиром пограничного полка. Он много чего интересного порассказал. Надо еще подумать, как поедем. Эта Степь — гиблое место. Можно сгинуть на раз.

— Проводник нужен. А лучше два. Сами не доберемся.

— И я так подумал. Пары солдат‑пограничников хватит. Они обстановку знают и со степняками дело имели.

Лошади вынесли на широкую грунтовую дорогу. Слева от нее было огромное поле, справа речка. Впереди стена леса.

— Красота! — заметил Кир и глубоко вдохнул. — Воздух чистый! Давно на природу не выбирались, уже позабыли, какая она!

— Это не наша природа, — усмехнулся Герман.

— Все равно здорово.

Подскакал сержант, посмотрел на землян. Похоже, поотбивали себе филейные части, но пока терпят. Им подобрали спокойных лошадей. И дали удобные кавалерийские седла. Предлагать подушки, как изнеженным дамам, не стали, справедливо полагая, что настоящие мужчины должны достойно переносить неудобства.

— Попробуете прибавить ход? — спросил он.

— Думаешь, стоит? — усомнился Герман и посмотрел на Кира.

Тот скорчил жалостливую физиономию.

— Мы не доживем до утра.

— Надо, Федя, надо. Времени учиться нет.

Кир вздохнул. Герман его подбодрил.

— Терпи, казак, миллионером будешь!

И первым дал шпоры коню.

* * *

Верховая прогулка позволила спокойно поговорить, не опасаясь лишних ушей. А заодно посмотреть округу. К столице решили не ездить, незачем светиться перед таким количеством народа. Будет еще время посмотреть на здешние города. Зато миновали небольшую деревню. Дома в ней добротные, крепкие. Крестьяне изможденными и хилыми не выглядели. И особой тревоги в глазах нет. Хотя король говорил, что все напуганы предсказанием. Может, он имел в виду дворян, знать?

Обменялись мнениями об увиденном и услышанном. Но к какому‑то определенному выводу не пришли.

— Слишком много впечатлений для первого дня, — буркнул Кир. — Завтракали дома, обедали с королем, ужинали…

— Еще не ужинали, — вставил Герман. — И, честно говоря, не тянет. Чувствую себя не в своей тарелке.

Кир посмотрел на товарища и признался:

— Я тоже. Как‑то быстро все произошло, сознание не перестроилось.

— Отсюда вывод — на боковую! Утро вечера мудренее. Завтра начнем сборы, будет не до душевных переживаний. А потом привыкнем и все устаканится.

Кир кивнул, немного помолчал, глядя на гриву коня, потом вдруг сказал:

— Знаешь, что во всем этом вертепе меня смущает?

— Ну?

— Это чертово Око Всевидящего! Все сходится! Эпоха, одежда, оружие, манеры, обстановка. А Око лишнее! Не пришей… рукав! Откуда оно взялось? Не Всевидящий же подкинул неразумным детям! Это какое нужно мысленное усилие, пусть даже десятка экстрасенсов, чтобы пробить окно в другой мир?! Наши уникумы только любовные привороты делают и людей ищут по фотокарточкам. С небольшим успехом! А здесь вон чего вытворяют!

— Катаклизм! После катастрофы у людей скрытые способности открылись, — возразил Герман, впрочем, не очень уверенно. — Заработал мозг на всю катушку или еще что.

— Ты сам‑то в это веришь?

Герман взглянул на друга и усмехнулся.

— Око есть? Есть! Работает? Работает! Мы сюда попали?

— Попали‑попали! Мы еще не представляем, насколько попали! — проворчал Кир. — Я и говорю — не сходится!

— Ладно, не ломай голову. Придет время — разберемся.

Герман помолчал, глядя на дорогу, потом не очень уверено произнес:

— Меня еще этот оракул напрягает. Видения, трансы… Откуда он знает о братстве на побережье? Как могут знать эти монахи или кто там об угрозе Хартемену, если сами за тысячу километров от него?

— Ну ты сам говоришь: придет время — разберемся, — хмыкнул Кир.

— Да. Такое впечатление, что он чего‑то не договаривает.

— Да, хуже нет, когда утаивают информацию, — вздохнул Кир. — По‑хорошему надо бы местные архивы посмотреть, почитать записи, начиная с самых первых. Поспрашивать обо всех катаклизмах, о крупных войнах. Чтобы хоть немного составить картину происходящего.

— Все верно. Но у нас нет времени. Оракул торопит.

— А может, он специально не дал нам времени?

Герман вопросительно посмотрел на друга.

— В смысле?

— Он нашел тебя слишком поздно. Впритык. Хотя мог позвать на недельку раньше. А?

Ветров задумался. В словах Кира есть резон. Действительно, любая самая легкая операция обычно готовится заранее. Пусть даже это дело на полчаса. А тут спасение страны! И почти без запаса времени!

— Черт его знает! — выдавил Герман. — Подробностей мы не знаем. Мог он найти меня раньше или нет… Да и что толку теперь гадать?

— Это верно. Но… — Кир махнул рукой. — Ладно. Нечего гадать! Что будет, то будет. А то души себе растравим, а это совсем некстати перед операцией.

Сзади послышался стук копыт. Их нагонял сержант, до этого ехавший с охраной.

— Возвращаемся? — спросил он.

— Да. Хватит на сегодня.

— Тогда от этого холма до следующего рысью.

Кир вздохнул, покосился на Германа и сжал в руке плеть.

— Ты еще дрын возьми! — рявкнул Архиб. — Шпорами! И за посадкой следите.

— Ес, сэр! — рявкнул Кир и послушно выпустил плеть. — Готовы, сэр!

— Марш!

Друзья дружно пришпорили коней, и те послушно перешли на рысь. Кир громко свистнул и подмигнул Герману. Из новых знакомых только сержант Архиб вызывал чувство приязни. Наверное, потому что был прост в общении, не обращал внимания на титулы и не забивал голову государственными проблемами. Настоящий служака.

Видимо, сержанту понравилось, как проехали наемники, и он велел перейти на галоп. Земляне без возражений заставили коней увеличить скорость и полетели к дворцу наперегонки. Черт возьми, в этом есть своя прелесть! Если не обращать внимания на отбитые задницы…

 

3

Местное светило — на вид мало отличимое от земного — окончательно покидало небосвод в десять часов вечера. К этому времени изрядно темнело. Дворец и его окрестности освещали фонари. Около полутора сотен ламп, заключенных в стеклянные футляры, неплохо разгоняли тьму и позволяли даже ночью свободно бродить по аллеям, лужайкам и двору. Кроме того, освещение позволяло охране осматривать все закутки. Незамеченным проникнуть к резиденции короля не мог никто.

Наемники прибыли с прогулки как раз в тот момент, когда фонарщики из специальной дворцовой службы зажигали фонари. Простой с виду процесс был превращен в целую церемонию, и около двух десятков людей с удовольствием играли в нее каждый вечер. В этом заключался смысл их жизни.

Герман и Кир понаблюдали за работой фонарщиков и направили коней в конюшню. У ворот они с некоторым трудом спрыгнули на землю. Архиб хотел было дать команду конюхам увести коней, но наемники пожелали лично распрячь подуставших скакунов и почистить их.

— В походе за нас этого никто делать не будет, — пояснил Герман. — Надо привыкать.

Сержант ничего против не имел. Влиятельные люди, не чурающиеся простой работы, вызывали только уважение. Он показал, как расседлывать коней, как убирать сбрую. А конюх объяснил порядок чистки скакунов, правила кормления и ухода.

Земляне внимательно слушали и старались делать все, как говорят.

— Да, это не машина, — посетовал Кир. — Ту только заправить. А осмотр и ремонт в мастерских.

— Привыкай. Тут мастерские и заправка — ты сам.

Друзья посмеялись. Детали и мелочи, которых они не принимали в расчет и вообще о них не знали, на самом деле занимали значительное время и отнимали много сил.

— Говорил, БРДМ надо было брать. Взяли бы прицеп с баком топлива и все дела.

— Тебе же объяснили: такой большой груз могли не перетащить сюда. Все оракулы передохли бы. А кто обратно вернет?

Кир развел руками.

— Обидно, да!

У входа во дворец высоких гостей встречал первый министр. После королевского приема он переоделся в одежду темных тонов более простого покроя. И на взгляд землян выглядел значительно лучше, чем в цветастом попугайском наряде.

Позади Вал‑Делея стоял рослый слуга с ручным фонарем.

— Как прошла прогулка? — спросил министр.

— Нормально, — буркнул Кир. — А вот завтра будет не нормально.

— Это с непривычки, — с трудом погасил улыбку Вал‑Делей. Усталый и недовольный вид Кира был комичен. — Вы быстро привыкнете. Я пришел проводить вас в ваши покои. Примете ванну, поужинаете, и силы вернутся.

— Ванна — это хорошо. Но не мешало бы еще пару массажисток. Разогнать кровь.

— Х‑хорошо, — менее уверенно ответил министр. — Вам пришлют лучших королевских массажистов.

— Але, уважаемый! — воскликнул Кир. — Я сказал — массажисток. Разницу улавливаешь?

— Да. Но…

Первый министр бросил на Ветрова встревоженный взгляд.

— Но господин Герман является… будущим женихом ее высочества принцессы…

— Не гони пургу! — перебил его Кир. — Невеста одно, массажистки — другое. Или Ферлаг до сих пор целибат блюдет?

Вал‑Делей побледнел, покосился на слугу, стоявшего с невозмутимым лицом.

— Личная жизнь его величества не подлежит обсуждению и огласке!

— И наша тоже. Так что делай дело молча. Как и с его величеством, — ехидно произнес Кир. — Все ясно?

Вал‑Делей чуть склонил голову. Хлопот с этими землянами не оберешься! Вся надежда, что хлопоты и траты не будут лишними.

— Все будет, — негромко произнес министр. — Следуйте за мной.

— Молоток! — похвалил Кир и подмигнул Герману. — Ты как?

Тот пожал плечами. Особой тяги к любовным утехам не испытывал, и день напряженный, да и поездка силы отняла. Но против массажа ничего не имел.

Дворец даже ночью был многолюден. Слуги, придворные, охрана сновали по коридорам и переходам, выходили из‑за поворотов и из темных закутков. Доносились шаги, приглушенные голоса, восклицания. Один раз Герман отчетливо расслышал сдавленный стон. Стонала женщина. Причем не от боли.

Вал‑Делей тоже услышал, метнул на черную ширму, скрывавшую дверь, недовольный взгляд и поджал губы. Кир подмигнул Герману. Целибатом во дворце точно не пахнет. Переусердствовал министр с охраной чести будущего королевского зятя!

Видимо, Вал‑Делей серьезно воспринял предупреждение относительно вещей важных гостей. И выставил у дверей покоев дополнительную охрану. Два дюжих статных молодца в лейб‑гвардейских мундирах стояли в коридоре, ретиво поглядывая по сторонам. Кроме сабель, у них было по два пистолета.

«Вал‑Делей беспокоится за наши вещи или за жизни излишне любопытных придворных?» — подумал Герман.

При виде первого министра гвардейцы щелкнули каблуками сапог и вытянулись в струнку. Вал‑Делей подождал, пока Герман откроет двери, и сказал:

— Ужин сейчас доставят.

Кир насмешливо напомнил:

— И массажисток не забудь. И смотри — толстушки нам не нужны!

Лица у гвардейцев вытянулись до предела, а глаза полезли на лоб. Министр бросил на них косой взгляд и коротко кивнул.

— А охрану можно снять.

Кир подмигнул гвардейцам, закрыл двери перед носом Вал‑Делея и довольно рассмеялся. Герман неодобрительно покачал головой. Не стоит, наверное, так с министром. С другой стороны, пусть не лезет с советами, когда не просят. Моралист выискался!

Ужин принесли быстро. Несколько больших подносов с разнообразными блюдами, три бутылки вина, фрукты, сладости.

— Это называется ужин, — покачал головой Кир. — Совсем за диетой не следят.

— Диета — роскошь сытого времени, — сказал Герман. — Пока есть угроза голода и не всегда хватает хлеба, люди насыщаются впрок.

— Вот именно.

Кир подошел к столу, снял крышку с блюда, принюхался.

— Мясо в какой‑то подливке… О, а здесь рулет! Так, паштеты, холодные закуски. Это вроде холодца. Угроза голода, говоришь? Угроза пережрать!

— Ну, к королю и дворянам это не относится, — внес поправку Герман.

— И к нам тоже.

Кир взял одну из бутылок, пригляделся к скромной этикетке.

— Красное мягкое вино. Триста восьмой год Хартемена. Винодел Эльт Пажа. Они ведут отсчет от первых хроник, что ли?

Он поднял голову, вопросительно посмотрел на Германа.

— Мягкое, это как наше полусладкое вроде. Будешь?

— Не хочу пока, — ответил Герман. — Пойду приму ванну. А то после этих скачек, как после спортзала. Потом несет.

— Давай‑давай! — Кир открыл бутылку и наполнил высокий фужер. — Я пока попробую изделие мэтра Пажа. И тут еще красное столовое и белое особое. Мы пили такое с королем. Кстати, поторопись. Нам надо быть в форме, скоро прибудут девочки. Вал‑Делей, наверное, лично отбирает кандидаток. Следит, чтоб не пухлые и не вислозадые! Посмотрим, какой из него сутенер!

Кир изобразил руками воображаемую фигуру и заржал. Герман хмыкнул и махнул рукой.

— Не наезжай на него. Нормальный дядя.

Кир вдруг оборвал смех и вполне серьезно произнес:

— Все они здесь нормальные. Если чуют твою силу. А если нет… Нам нельзя давать слабину, Гер. Сожрут! Ты верно сказал: это другая эпоха. Здесь еще бывает голод. И за кусок хлеба дерутся насмерть. Слабые не выживают. Здесь не любят слабых.

Герман покачал головой и не ответил. Кир прав. Хотя и дразнить местных тоже не след.

— Легкого пара, — напутствовал Шилов. — Иди, а то мясо остынет.

Как и при каждом королевском или царском дворе, здесь тоже были фрейлины. Часть состояла при умершей уже супруге Ферлага, часть при его дочери. В основном это были дворянки. Хотя и не все.

В Хартемене дворянство, как класс, еще не завершило свое образование и столь высокого ранга могли достичь люди неродовитые, но отмеченные воинской доблестью, долгим безупречным служением, верностью королю. Их дети уже рождались потомственными дворянами.

При дворе служило немало людей, часть из них рассчитывала на титул, кто‑то готовился его получить. Понятно, что и дочерей своих они стремились определить при дворе, желательно при принцессе. А кто‑то был не прочь уложить дочурку в постель к королю. Который после смерти жены хоть и горевал сильно, но безвременно обрывать личную жизнь не желал.

Словом, выбор был. От простых кухарок и служанок до знатных и полузнатных дам юного и молодого возраста.

Первый министр страны и близкий королю человек, конечно, был в курсе всех амурных дел во дворце. И уж отыскать пару девушек мог всегда. Главное, чтобы они не возражали и умели держать язык за зубами.

С первым проблем не возникло. Загадочные и странные пришельцы из другого мира, видные и вполне симпатичные мужчины, вызывали вполне понятый интерес у женского пола. Кое‑кто был не прочь познакомиться с ними поближе. Ну а второе условие — одно из основных правил для тех, кто хотел снискать успех при дворе. Болтунов нигде не любят. Хотя сплетниц терпят. Как источник дополнительной информации.

Земляне успели принять ванну, перекусить и отдать должное вину, когда в двери постучали. На пороге возник какой‑то пестро одетый субъект и с торжественным видом произнес:

— Массаж для высоких гостей его величества!

Выдав эту фразу, он отступил в сторону и пропустил вперед двух девушек. Кир, открывший двери, замер в двух шагах с бокалом в руке, внимательно рассматривая девиц.

Молоды. Лет по двадцать, а то и меньше. Неплохо сложены, во всяком случае, не пышки и даже не упитаны, как было принято в это время. Рост где‑то сто шестьдесят — сто шестьдесят пять. Одна блондинка, вторая шатенка. Длинные платья облегают фигуры, подчеркивая достоинства. Весьма впечатляющие достоинства.

Смотрят свободно и даже с интересом. Ни тени страха или нежелания. На губах слабый намек на улыбки. Каждая в руке держит что‑то вроде небольшого лукошка, прикрытого тканью.

Наемники, повидавшие многое, обратили взгляды на руки. Руки скажут о девушке если не все, то уж немало. Пальцы тонкие, кисти узкие, кожа чистая, но без бледности. Ногти аккуратно подстрижены и покрыты лаком или чем‑то еще. И вообще косметика на лице есть, но без фанатизма. Не в пять слоев штукатурка. И волосы, что собраны в затейливые прически, свои, не парики.

Кстати, платья довольно легкие, явно нет двадцати нижних юбок и чего‑то там, что подкладывали или надевали женщины в девятнадцатом веке.

Кир довольно улыбнулся и подмигнул Герману. Министр хоть и ярился, но пожелания гостей учел. Вон каких девочек подогнал!

— Прошу, милые дамы, — склонил Кир голову. — Мы рады видеть вас!

Девушки синхронно присели и заулыбались. Кир вновь растянул губы в улыбке. Видать, никаких проблем не будет. И это радует!

…Проблем и не было. Юные дамы — камеристки супруги брата короля — оказались общительными, смешливыми и без претензий. С удовольствием попробовали блюда, продегустировали все три сорта вина и легко поддержали беседу. Говорили ни о чем и обо всем сразу. Обычный легкий треп, предшествующий более тесному знакомству.

Кир первым увел шатенку по имени Неленда в свою комнату под предлогом показать скромное жилище королевского гостя. Вторая девушка — Бренда — пересела ближе к Герману и спросила:

— А где твоя комната?

— Там, — кивнул в сторону двери тот. — Кстати, как насчет массажа?

— Конечно, — без промедления ответила Бренда. И похвастала: — Я знаю три вида! После бани, после работы и любовный.

— Разберемся, — хмыкнул Герман. Девушки и впрямь без комплексов. — А что в лукошке?

Лукошко называлось «местаж» — специальная сумочка для косметических принадлежностей. Девушки складывали туда всевозможные кремы, мази, притирания.

— Там и для массажа масло есть, — пояснила Бренда.

— Тогда давай попробуем.

«Осмотр комнат» и массаж заняли порядка двух часов с перерывом. Пары поочередно удалялись в ванную, потом еще посидели за столом.

Вид у всех был довольный, умиротворенный. Наемники после насыщенного дня и активного отдыха с девушками уже позевывали. Видя это, камеристки начали собираться.

— Вы нас проводите к левому крылу? — спросила Неленда.

— А это где? Мы дворец толком не знаем.

— Недалеко. Мы покажем дорогу через задний двор, так короче, чем по дворцу.

Кир потянулся и шумно выдохнул. Идти было лень, но отпускать девчонок одних тоже не стоит. Хотя что могло произойти с ними во дворце короля?

Он вопросительно посмотрел на Германа. Тот встал, зевнул, прикрывая рот кулаком.

— Пойдем. Перед сном свежим воздухом подышим.

Оделись быстро. Оружие хотели оставить, но снимать с ремней кобуры и ножны было лень. Ладно, невелика тяжесть.

— На дорожку! — объявил Кир, наливая всем вина.

— А что это такое? — спросила Неленда.

— О! Это старый обычай у нас выпить перед уходом. Там много чего есть — на посошок, стременная… Черт, забыл. Гер, че там еще?

— Да ладно, — махнул тот рукой. — Поехали!

Наемники научили камеристок еще одному обычаю — чокаться бокалами. Девушкам это понравилось и они с удовольствием повторяли его.

В коридоре царил полумрак. Длинные тени от закованных в доспехи статуй и колонн падали на стены и пол. Где‑то раздавались гулкие шаги стражи.

— Сюда, — шепнула Бренда, увлекая наемников в темный закуток, где была низкая дверь.

— Тут черт ногу сломит, — буркнул Герман. — Фонари, что ль, экономят?

Дверь вывела в узкий коридорчик без окон. В конце коридорчика была еще одна дверь, которая и выводила во внутренний двор. Здесь было несколько больших и малых строений. Склады, мастерские, амбары, конюшня для лошадей хозяйственной службы, печи для готовки на открытом огне, поленницы дров, сараи с углем.

Дальше шла открытая площадка, отгороженная от подсобных строений забором из выкрашенных в белый цвет досок. В заборе была узкая дверца.

— Впереди большая площадка, — шепнула Неленда. — Она освещена, ходит стража. Мы пройдем вдоль забора к террасе. За ней есть тропинка прямо к левому крылу. Там темно, никто не заметит.

— Сколько сложностей, — хмыкнул Кир. — Зачем?

— А как же? — хитро улыбнулась девушка. — Эта дорожка многим знакома. По ней ходят из крыла в крыло, когда не хотят, чтобы их заметили во дворце.

— Понятно. Бегают друг к другу служанки и придворные.

Глаза Неленды озорно блеснули.

— Не только. Не только служанки… Начальник дворцовой охраны здесь никогда гвардейцев не ставит. Специально.

Кир покачал головой, тоже мне тайны мадридского двора!

Девушки подождали, пока пара стражников минует дверцу, и первыми шмыгнули в нее. Наемники двинули следом.

Жилище камеристок было в дальнем конце левого крыла. Туда они своих спутников не повели, остановили у лестницы.

— Все, дальше мы сами, — шепнула Бренда. — Там часто ходят, есть риск столкнуться с кем‑то. Дорогу запомнили?

— Запомнили.

— Тогда хорошего сна!

Бренда поцеловала Германа, Неленда — Кира, обе махнули рукой и поспешили к себе.

— Ну и на хрена мы с ними шли, раз тут все ходы давно известны и никто никого не тронет? — осведомился Кир.

— Боятся, видите ли, одни, — поморщился Герман. — Мы тоже хороши, как пацаны на свидание! Ладно, пошли. Спать тянет.

И он протяжно зевнул.

Нелепость ночной прогулки вызывала скорее смех, чем досаду. Это все из‑за непривычной обстановки. Дома хрен бы пошли провожать шлюх.

Они без проблем миновали площадку, прошмыгнули в дверцу забора и быстро добрались до мастерских. После ярко освещенной площадки свет двух фонарей показался слабым. Кир едва не снес ведро с водой, стоящее у колодца. Тихо ругнулся и обошел колодец по дуге.

Возле конюшни Герман угодил ботинком во что‑то вязкое. Брезгливо сплюнул и отошел к стене, где висел небольшой фонарь. Шаркнул несколько раз ногой о траву, повернулся к Киру.

— Блин, убрать навоз не могут! Королевский двор называется!

Кир усмехнулся и вдруг заметил за спиной друга закутанную в плащ фигуру. В руке фигура держала длинный кинжал.

— Гер, сзади! — рявкнул он и сам ощутил чье‑то присутствие за спиной.

Не думая, рухнул на землю, перекатился, краем глаза зацепил силуэт у угла конюшни и вытащил нож.

Герман успел прыгнуть вперед и в сторону. Сзади послышался сдавленный вскрик. Фигура в плаще наносила запоздалый удар, кинжал пропорол воздух.

Из дверей конюшни выбежали еще двое. Один сразу бросился на Германа, второй прыгнул влево. Герман бросил взгляд в сторону — Кир, не вставая с земли, мощным ударом ноги снес налетевшего на него человека.

А дальше все завертелось с огромной скоростью.

На него насели двое. Одного Герман успел зацепить ножом, второй, жестко наседая, орудовал кинжалом, грозя пропороть горло. Герман перевел его внимание на свой нож и резко ударил стопой в голень. Противник зашипел, отступил. Герман повторил прием, на этот раз достал сильнее и сумел вдогонку резануть по кисти. И тут же едва уклонился от прыжка еще одного противника.

Нападавшие дрались молча, азартно сопя и выдыхая. Они наседали с такой силой, словно хотели задавить наемника. Пришлось отступить. В какой‑то момент Герман сумел на миг разорвать дистанцию, попутно хорошо зацепив одного, внезапно бросил нож в раненого и достал пистолет.

Нож угодил в грудь, но не вошел в тело, а отскочил. Звякнула сталь. Уцелевший враг и другой, с отбитой ногой, синхронно ринулись в атаку и схлопотали по две пули каждый.

Герман стремительно развернулся, готовый стрелять еще. Но необходимости уже не было.

…Насевшая на Кира троица оказалась не готова атаковать лежачего. Кир сумел свалить сперва одного, закрыться им и сбить с ног второго. Оба противника получили по два удара в грудь и шею.

Третий замешкался, дав возможность Киру встать. Тот повторил трюк Германа — швырнул нож в лицо врагу и выхватил пистолет. Правда, стрелять не стал. Нож вошел точно в глазницу. Последний враг, вскрикнув, рухнул на землю.

Кир огляделся и зло сплюнул.

— И что это за хрень?

…Через пять минут во дворе стало тесно от людей и светло от множества фонарей. На выстрелы прибежали стражники, потом их начальники, потом кто‑то из придворных. Они‑то и подняли шум, перебудив весь дворец. Вскоре задний двор стал напоминать майдан. Куча народу, шепотки и гвалт, испуганные, удивленные и любопытные взгляды.

Прилетел Вал‑Делей. Наспех одетый, с мятым лицом, моргающий. Увидев тела убитых, побледнел и мгновенно сбросил дрему. Испуганный взгляд отыскал Германа и Кира. Те стояли у конюшни, разговаривая с начальником дворцовой стражи.

— Х‑хвала Всевидящему, вы живы! — с запинкой воскликнул первый министр.

Герман поднял на него взгляд, и министр побледнел еще больше. В глазах землянина были ярость и обещание скорой смерти.

— Кто это? — пролепетал Вал‑Делей, подойдя к одному из убитых.

Плащ закрывал верхнюю часть тела, выставив на обозрение сапоги военного образца и форменные шаровары с узкими бордовыми лампасами.

Министр разогнулся, посмотрел на наемников. Его рот раскрылся, но слова застряли в глотке. Так и стоял, дергая кадыком. Лицо цветом напоминало мел.

Герман повернулся к начальнику стражи.

— Уберите отсюда всех. Оставьте охрану по периметру. Пошлите за полковником Вернером, он остановился в городе. Пусть немедленно прибудет сюда вместе со своими людьми. С ним вроде конный взвод.

Начальник стражи — среднего роста широкоплечий мужчина в чине флигель‑полковника — посуровел. Приказы ему отдает либо сам король, либо первый министр. И никто более. Но возражать этому человеку флигель‑полковник не хотел. Он отошел в сторону и подозвал кого‑то из офицеров‑гвардейцев.

— Как это произошло? — наконец разродился Вал‑Делей.

— Быстро, — ответил Герман.

Он посмотрел по сторонам. Гвардейцы уже начали теснить любопытных прочь от конюшни. Некоторые уходить не хотели, но возражать страже не смели.

— Я думал, у вас тут безопасно, лорд, — сказал Герман. — А выходит, надо оглядываться на каждом шагу, не то нож в спину загонят мигом.

— На вас напали, — констатировал Вал‑Делей. — Но что вы делали ночью во дворе?

— Об этом мы поговорим позднее. Вы уже поняли, кто на нас напал?

Вал‑Делей кивнул и зло посмотрел на убитых. Растерянность и страх уже прошли, и самообладание вернулось к первому министру. А вместе с ним решительный настрой.

— Идите к себе, — сказал он. — Я выставлю охрану.

— Отставить! Сейчас командую я! И все будут выполнять мои приказы. Ясно?!

Герман не сдержался и последнее слово почти выкрикнул. Стражники и еще не ушедшие придворные скрестили на нем взгляды.

— Где король?

— У себя.

— Уже нет, — вдруг раздался хрипловатый голос из темноты.

Вал‑Делей подскочил как ужаленный и развернулся. В круг света вступил король. За его спиной маячили дюжие молодцы из личной стражи его величества — первого лейб‑гвардии кирасирского полка. Каждый с палашом наголо, с двумя двуствольными пистолетами на перевязи, в тяжелых кирасах и шлемах.

— Вы выяснили, кто это? — спросил король министра.

— С‑судя по шароварам, — опять с запинкой произнес Вал‑Делей, — это уланы лейб‑гвардейского полка его высочества герцога А‑а… Амберса.

Король нахмурился. Голос зазвенел от ярости.

— Где полковник Бештран?

— Должен быть у себя дома.

— Быстро его сюда!

— Стоп! — прервал короля Герман. — Ф‑фер… Ваше величество, сейчас приказы отдаю я. Мы об этом договаривались.

Оговорку наемника король заметил, хотя и не придал ей значения. А вот его самовольство и тон задели монарха. Однако договор и впрямь был.

— Что вы хотите, господин Герман?

— Прикажите вашим кирасирам сменить улан на всех постах. Самих улан запереть в казармах, оружие изъять. Офицеров отдельно. При неподчинении — стрелять! Командира полка к вам. Я вызвал сюда Вернера, его люди поступят в мое распоряжение. Кто у вас заведует полицией?

— Департамент полиции возглавляет граф Ожеронг, — ответил Вал‑Делей, который даже сейчас не мог позволить, чтобы король отвечал как подчиненный.

— Пусть начнет расследование.

— Это все? — спросил король.

— Пока да. В вашем дворце созрел заговор, который все прошляпили. Если сейчас не изничтожить заговорщиков на корню…

Герман не договорил, но король прекрасно все понял. И был полностью согласен с наемником.

— О последствиях поговорим позднее, — закончил Герман. — Мы ждем Вернера. Да, лорд, отрядите к нам вашего человека. Из тех, кому вы доверяете. Для связи.

Вал‑Делей кивнул и озабоченно посмотрел на короля. Тот был в бешенстве, однако умело это скрывал. Пока скрывал. Покушение на тех, кто призван спасти страну, заговор в собственном дворце и выволочка, устроенная ему землянином, заставили бушевать в душе такой пожар, что его не унять ничем. Кроме крови виновных.

Ферлаг кивнул Герману и Киру, бросил на убитых свирепый взгляд и посмотрел на первого министра. У того похолодело в груди. Грядет буря. И достанется всем.

— Пошли, — позвал Герман Кира.

Тот за все это время не произнес ни слова. Герман знал почему. Его друг сдерживался изо всех сил. Хотя его буквально распирало от желания перебить весь уланский полк и половину двора. А также наговорить королю такого, после чего либо немедленно уходить из страны, либо пристрелить самого короля.

Кир это знал и старался держать себя в руках. У него это вышло. Только по лицу периодически пробегали судороги, при виде которых даже Ферлаг чувствовал себя неуютно.

Сгустки ярости, ненависти и злобы буквально витали в воздухе…

Полковник Вернер примчался через полчаса. Вместе с ним три десятка солдат. Что такого наговорил посланник полковнику, неизвестно, но солдаты прибыли вооруженные до зубов и готовые к схватке немедленно. Сам Вернер был мрачным и настороженным. Когда во дворце заварушка, лучше быть от него подальше. Дабы не попасть в опалу.

Герман коротко объяснил суть дела и сразу расставил солдат: пять человек у дверей, пять в коридоре на дальних подступах и пять под окна.

— Стрелять во всех, кто подойдет ближе пяти шагов. За исключением кирасиров короля и первого министра. На подозрении уланы покойного герцога Амберса. Полиции не мешать, но сюда не пускать. Смена каждый час. Кто будет старшим?

Вернер указал на своего адъютанта, молодого офицера в чине прапорщика. Несмотря на молодость, тот выглядел опытным человеком. На границе быстро взрослеют.

Солдаты молча и бесшумно разошлись по постам, адъютант разместил отдыхающую смену в комнатах наемников, а сам занял пост у окна — следить за суетой во дворе.

— Полковник, на два слова, — отозвал Вернера Герман.

Они отошли к ванной.

— Как вы посмотрите на то, чтобы ваш полк переехал в столицу и получил звание лейб‑гвардейского?

Вернер изумленно взглянул на Германа, но с ответом не спешил. Спрашивать, насколько это возможно, тоже не стал. Уже понял, что иноземные гости имеют огромное влияние при дворе. Просто так говорить не станут.

— Повышения в чинах, увеличение окладов, перспектива, — перечислял Герман.

Вернер катал желваки под кожей, напряженно глядя на стену. Это шанс лично для него из заштатного комполка превратиться в одного из первых офицеров королевства. Лейб‑гвардейских полков всего пять: кирасирский, драгунский, уланский, гренадерский, артиллерийский. У каждого шефом особа из королевской семьи. Командиры полков — первые кандидаты на вакантные должности командиров корпусов и командующих армий. После года службы присваивается особый чин обер‑колонеля гвардии. Это автоматически означает титул графа, личное имение, вхождение в высшее общество. Блеск столицы, приемы, близость к королю…

Герман терпеливо ждал. Вернер не из тех, кто любой ценой рвется ко двору. И он не пойдет по головам других и по крови солдат.

— Н‑нет, — наконец выдавил из себя полковник и взглянул на Германа: — Я могу не объяснять мотивов своего решения?

— Конечно. Это ваше дело, полковник. А решение достойно уважения.

Вернер благодарно склонил голову.

— Сейчас нам предстоит несколько дел. Ваши люди готовы?

— Да.

— Вы не поняли, полковник. Ваши люди готовы при необходимости стрелять в приближенных короля и в высших сановников?

— Мои люди готовы стрелять во врагов! — с нажимом произнес Вернер.

— Отлично. Кир! Где ты там?

Шилов вышел из своей комнаты, где сейчас разместились солдаты Вернера. Он был в бронежилете, в разгрузке, с автоматом на плече.

— Ты тоже надевай, — сказал он, перехватив взгляд друга. — Лишним не будет.

— Пожалуй, — согласился Ветров. — Где человек Вал‑Делея?

— В коридоре вместе с солдатами. Помогает отличить кто свой, а кто нет.

— Позови его.

Невысокого роста, с незапоминающимся лицом и живыми смышлеными глазами, подвижный, ловкий, доверенный человек первого министра обладал всеми способностями для тайной работы. Конечно, у лорда была своя разведка в стране, параллельная полиции и тайному департаменту. Этот паренек явно оттуда. Звали его Ромерек.

Он молча выслушал распоряжение Германа, коротко кивнул и исчез в коридоре, сопровождаемый пятью солдатами.

— Чтобы никто не подходил к нему и тем, кто с ним будет! — отдал приказ людям Вернера Ветров. — Оружие держать наготове, не исключена попытка нападения.

Солдаты взвели курки пистолетов и проверили, легко ли выходят тесаки и ножи из ножен.

Когда они ушли, Герман попросил прапорщика сходить за первым министром.

— Пусть прибудет минут через двадцать. Зовите, даже если он у короля.

Молодой адъютант с опаской и уважением покосился на наемника. Этому человеку нипочем сам король! Здорово!

Отдав все распоряжения, Герман пошел за снаряжением. Кир прав, надо ждать удара в любой момент. Если их предположения верны, сейчас во дворце никто не может чувствовать себя в безопасности.

Шилов сменил адъютанта у окна. Правда, встал в глубине комнаты и выглядывал из‑за шторы. Там, во дворе, раздавались голоса, топот каблуков и звон шпор. Мелькали тени, вспыхивали фонари. Дворец, разбуженный среди ночи, гудел как улей.

Вскоре явился Ромерек. За ним следовали две закутанные в длинные плащи стройные фигурки. Герман кивком указал на свою комнату.

— Отведи туда. Сам будь в коридоре. Встретишь министра, он скоро придет сюда.

Ромерек повиновался. Когда он вышел из комнаты, Герман его спросил:

— Проблемы были?

— Охрана левого крыла сперва не хотела нас пускать. Я сказал, что мы действуем по приказу короля. А солдаты навели на охрану оружие. Те отступили. Потом старшая фрейлина госпожа Нангоко не позволяла девушкам идти. Когда я сказал, что мы будем стрелять, она отступилась. И мне показалось, что в помещении был кто‑то еще.

— Молодец! — похвалил его Герман. — Ты действовал правильно. Иди встречай лорда.

Ромерек поклонился.

— Ну что, поговорим? — повернулся Ветров к Киру. — Ты как?

— В порядке, — спокойно ответил тот.

— Кидаться не будешь?

Кир усмехнулся.

— Не буду. Пока не на кого.

— Тогда пошли.

В комнате их ждали Неленда и Бренда. Обе испуганные, бледные, с покрасневшими глазами.

— Так, девочки, упокоились! — с порога скомандовал Кир. — Глазки высушили, носики утерли. Вам ничего не грозит. Никто вас пальцем не тронет. Ясно?

Девочки закивали и достали платки.

— Вина хотите?

— Нет, — пропищала Бренда.

— А фруктов?.. Может, поцелуемся?

Робкая улыбка осветила лицо Неленды. Кир удовлетворенно подмигнул.

— Вот так лучше! А теперь вспоминайте, кто вас просил вывести нас во двор?

Камеристки переглянулись и сразу сникли.

— Никто‑о…

— Девчонки, — покачал головой Герман, — давайте говорить правду. Это в ваших интересах. Ну? Кто просил? Кто‑то из ваших? Или из офицеров?

Девушки опустили головы и подавленно молчали. Врать не могли, а сказать правду не хватало сил. Кир сел на кровать, притянул к себе Неленду и усадил на колени. Легонько прижал к груди, погладил по волосам.

— Милая, для этих людей ты никто. Прислужница, мелкая исполнительница. Они избавятся от тебя при первом же случае. Ты опасный свидетель, а свидетелей преступники всегда убирают. Заговор составлен не только против нас, но и против короля. Твоего монарха! Ты не любишь короля?

— Я верна его величеству! — вспыхнула девушка.

— Отлично! И заговорщики это знают! Они воспользовались твоей наивностью и обманули. Почему ты защищаешь их? Ну?

Глаза Неленды наполнились слезами. Она шмыгнула носом, посмотрела на подругу и вдруг уткнулась Киру в плечо. Хрупкое тело сотрясали рыдания.

Кир тихонько похлопал ее по спине.

— Успокойся. Я не дам тебя в обиду. Мы не дадим вас обеих в обиду. Ты уже поняла, что мы важные персоны?

Неленда кивнула.

— Мы вас защитим. Но вы должны рассказать нам все. Хорошо?

Стоявшая у стены Бренда вопросительно взглянула на Германа. Тот подошел к ней и приобнял.

— Все будет хорошо. Не бойтесь.

Бренда глубоко вздохнула и сказала:

— Я верю тебе. Но мы очень боимся.

Девушка на миг замолчала, а потом начала рассказывать.

…О том, что им придется послужить личным гостям короля, камеристки узнали от старшей фрейлины. Та дала девушкам наставления, велела одеться понаряднее и быть готовыми ко всему. И обещала награду, если гостям все понравится.

Девушки были не против предложения, повседневные дела наскучили, а кратковременные романы с гвардейцами приелись. Те, кроме рассказов о лошадях, маршах и попойках, ни о чем говорить не могли. И иногда вели себя, как дикие степняки. Предстоящая встреча с пришельцами из другого мира казалась романтическим увлечением. Во дворце все только и говорили о Человеке Войны и его друге.

На сборы ушло полчаса. А перед самым выходом вдруг явилась старшая фрейлина и еще одна фрейлина — баронесса Эктю. Обе были взволнованы и старательно это скрывали.

Мадам Нангоко сказала, чтобы обратно девушки возвращались через двор. А чтобы им не страшно было идти, следовало попросить землян проводить их.

Камеристки знали все ходы во дворце и не боялись ходить даже в полной темноте. Зачем надо было просить гостей провожать, неясно. Но мадам Нангоко была неумолима. Попросить обязательно! И чтобы упросили! Если не хотят проблем!

Баронесса Эктю повторила слова мадам Нангоко и от себя добавила, что для девушек это очень важно.

Камеристки пообещали все сделать и действительно вывели наемников во двор. А когда вернулись, в комнате их ждала старшая фрейлина. Она поблагодарила девушек и велела держать язык за зубами.

Уже после того, как дворец был разбужен выстрелами и шумом и повсюду начали сновать гвардейцы самого короля и люди из полиции, старшая фрейлина прибежала вновь. Сама бледная, напуганная. Дрожащим голосом велела собираться, мол, надо срочно покинуть дворец. А вскоре пришел человек в сопровождении солдат и приказал камеристкам следовать за ним. Когда мадам Нангоко попыталась помешать ему, солдаты оттолкнули ее и пригрозили оружием…

Выслушав девушек, наемники задали пару вопросов. Потом Кир сказал:

— Ложитесь отдыхать здесь. Никто вас не тронет. Покои охраняют солдаты. Никуда не выходить. Ясно?

— Да, — прошептали девушки.

— Ну и отлично!

Кир поцеловал Неленду и первым вышел из комнаты. Герман тоже чмокнул Бренду и подмигнул ей.

— Отдыхайте!

Они вышли в гостиную. Улыбка сползла с губ Кира. Он плюнул прямо на пол и негромко ругнулся:

— Вот сучки! То‑то мне душу свербило — на хрена мы поперлись провожать их!

— Что уж теперь? Главное, что они дали нам нить. Да и нет их вины в произошедшем.

— Знаем, чья вина! — прищурил глаза Кир. — Ну я доберусь до этих блядей! Жопой на оглоблю насажу!

В этот момент в дверь постучали. Стоявшие при входе солдаты взяли оружие на изготовку. Старший — капрал — спросил кто. Потом открыл двери. На пороге возник Вал‑Делей.

— Кого вы просили найти для нас девушек? — сразу спросил Герман.

— Старшую фрейлину двора виконтессу Нангоко. Она всегда занимается деликатными делами королевской семьи. А вы сейчас причислены к ней.

— А кто, кроме нее, знал об этом?

— Никто.

Герман с сомнением посмотрел на лорда. У того было напряженное лицо, вопросы наемника его нервировали.

— Постойте, — вдруг воскликнул Вал‑Делей. — При разговоре присутствовал офицер дежурной смены. Капитан Эктор. Но он мог и не слышать, мы говорили тихо.

— А кто такая баронесса Эктю?

Первый министр вздрогнул, с подозрением посмотрел на Германа.

— Откуда вы ее знаете?

— Это потом. Так кто она?

— Бывшая фрейлина королевы Делади, — помрачнел лорд. — Старая интриганка! В свое время она поссорила короля с его братом.

— Почему она до сих пор при дворе?

— Король сам оставил ее после того, как она слезно умоляла простить. Он не терпит женских слез. К тому же его супруга только умерла…

— Угу. Так вот, Вал‑Делей, эта баронесса точно входит в число заговорщиков. А мадам Нангоко либо тоже заговорщик, либо стала их невольной соучастницей. Тех дурочек, что нам подослали, запугали и приказали вывести нас из дворца.

Вал‑Делей покраснел от злости и опустил глаза. Выходит, он невольно поспособствовал заговорщикам.

— А теперь судите сами о том, как быстро действовали заговорщики. Узнав, что нам нужны девушки, они составили план покушения, посадили людей в засаду, подговорили камеристок и убрали лишних людей со двора. Они предусмотрели все. Даже отсутствие стражи в нашем коридоре. Одно не учли. Что мы не овцы, идущие на заклание.

— Найдите этих фрейлин, лорд, — сказал Кир. — И через них выйдете на самих заговорщиков. Часть из них наверняка носит форму лейб‑гвардии.

— Я найду и камеристок, — мрачно пообещал Вал‑Делей.

— А вот это хрен! — хмыкнул Кир. — Их уже нашли.

— Кто?

— Мы. Они у нас. Под нашей защитой.

Министр покачал головой. Эти люди очень сообразительны и действуют быстро. Прав был оракул, прав.

— А кстати, — вдруг сказал Герман, — где магистр Харантик?

— Харантик? — ошарашенно переспросил Вал‑Делей. — Зачем он вам?

— Затем, что я не исключаю его участия в заговоре. Это он помогал герцогу похитить меня. Он открыл для него Око. Так что он мог быть среди заговорщиков.

Министр кивнул, растерянность уступила место сосредоточенности.

— Мы уже начали расследование. Привлечены все силы. Король лично следит за ходом дела. Он в страшной ярости, я его таким давно не видел. Вы можете отдыхать, охрана у вас надежная. Правда, пограничники… Вы не доверяете гвардии короля?

— Мы доверяем только себе, — хмуро ответил Кир. — И тем, кого выбираем сами. Утром король должен дать нам объяснение.

Вал‑Делей поморщился. Король никому не должен… по крайней мере не должен был раньше.

— Хорошо, утром вы узнаете все подробности.

— Тогда счастливой охоты, лорд, — улыбнулся Кир.

От вида этой улыбки министр поежился и вышел из покоев.

Заснули не скоро. Пока выслушали доклады солдат, пока обмозговали ситуацию. Потом пошли к камеристкам, успокоили их. Потом как‑то так вышло, что разобрали девушек и отправились по комнатам. Солдатам отвели гостиную. Еще около часа ушло на девушек. И только потом уставшие, вымотанные за эти длинные сутки наемники заснули, сжимая в объятиях горячие тела камеристок.

 

4

Завтрак прибыл в восемь часов. Слуг, принесших его, сопровождал Ромерек. Его чуть не прибили — разбудил, гад! Но все же встали сами и разбудили девушек. Умылись, поели и хотели послать за первым министром. Но тот пришел сам.

— Его величество ждет вас! — объявил он с порога, осматривая гостиную.

Большая комната превратилась в казарму и столовую разом. Отдыхающая смена солдат тоже завтракала. Всюду лежали элементы амуниции, оружие.

— Прямо военный лагерь, — констатировал лорд.

Солдаты и земляне переглянулись. Министр явно никогда не был в военных лагерях, раз сравнивает это царство мебели и тканей со скудным армейским скарбом.

Лорд посмотрел на камеристок, скромно сидящих в углу, и едва заметно поморщился. Но ничего не сказал.

— Идемте, — повторил он.

— Король один?

— Сейчас у него глава департамента полиции. По дороге я введу вас в курс дела.

Герман хотел взять с собой солдат, но Вал‑Делей отсоветовал.

— Теперь во дворце безопасно.

— Уверены?

— Ни одного гвардейца‑улана не осталось. Полк заперт в городских казармах под надежной охраной. Часть офицеров взята под стражу.

Герман подозвал прапорщика.

— Стерегите покои и девушек. И найдите полковника. Он будет нужен.

Адъютант склонил голову и исчез за дверью.

Вал‑Делей повел наемников через дворец, на ходу вводя их в курс последних событий.

…В убитых опознали младших офицеров лейб‑гвардейского уланского полка, чьим шефом до недавнего времени был герцог Амберс. Возникло подозрение, что уланы решили отомстить за гибель своего кумира. Арестовали командование полка, допросили офицеров. Всплыли имена некоторых высокопоставленных чиновников и придворных из тех, кто не был доволен появлением гостей из другого мира.

Тут весьма кстати пришла информация от наемников об участии в покушении фрейлин. Это позволило зайти с другой стороны и размотать клубок до конца.

Узнавший всю правду король был страшен в гневе. Он едва не потерял спасителей страны! Из‑за какой‑то жалкой кучки мстителей‑недоумков, дворцовых интриганов и титулованных подонков королевство могло лишиться последнего шанса!

Всех виновных Ферлаг приказал лишить титулов и званий и казнить. Их семейства выслать в провинции под надзор полиции. Владения изъять.

Лейб‑гвардейский уланский полк расформировывался. Не причастные к заговору офицеры получали назначения в дальние гарнизоны, солдаты частью увольнялись, частью шли в другие полки.

Несколько офицеров лейб‑гвардейского кирасирского полка за ошибки в несении службы переводились в другие части.

Просьбы и мольбы о помиловании и смягчении наказания король не принимал. Впрочем, к нему боялись подходить, гнев короля мог обрушиться на кого угодно.

— А Харантик? — спросил Кир.

— Магистра не было во дворце. Он ночевал дома. Его причастность к заговору ничем не подтверждена.

Кир недовольно скривил губы, но ничего не сказал. Раз доказательств нет, ничего не поделать. Может, и впрямь он ни при чем. Хотя на подозрении остается.

В рабочем кабинете король оказался один. Он стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел во двор, где плотники торопливо сколачивали большой щит.

Услышав шаги, Ферлаг обернулся. Наемники увидели покрасневшие глаза, усталое бледное лицо и сурово сдвинутые брови. Похоже, король не спал всю ночь.

— Рад видеть вас живыми и невредимыми, господа, — сказал король.

— Доброе утро, — поздоровался Герман.

Кир кивнул.

— Лорд Вал‑Делей уже пересказал вам подробности?

— Да.

Ферлаг подошел к наемникам, пытливо заглянул в глаза.

— Я хотел бы принести извинения за произошедшее. Хотя понимаю, что слова будут лишними.

— Мы обговорим форму извинения, но позже, — жестко произнес Герман. — А пока вернемся к делу.

Вал‑Делей поморщился. Земляне, как всегда, грубы и прямолинейны. Этикет не соблюдают. А король вынужден терпеть.

— Я так понимаю, — продолжил Герман, — что все заговорщики арестованы?

— Да.

— Улан вы убрали.

— Верно.

— Тогда два вопроса. Первый — камеристки, которых заставили вывести нас во двор.

— Я знаю, вы сами допросили их.

— Точно. И выяснили, что они не виноваты. Их запугали. И потом, мы вышли по своей воле. По своей дурости, точнее.

Король едва заметно усмехнулся. Наемники легко признают свои ошибки.

— Впрочем, не выйди мы, заговорщики могли придумать иной план. И кто знает, что бы было. Как у нас говорят: хорошо то, что хорошо заканчивается.

— Прекрасная поговорка. Надо запомнить. Так что с камеристками?

— Их не тронут. Наоборот, надо защитить. Родственники заговорщиков могут отомстить девушкам. Лучше всего выдать их замуж за преданных людей, офицеров, например.

— Хорошо, — кивнул король. — Я и не собирался их наказывать. Но вариант с замужеством одобряю.

— Второе. Полковник Вернер.

— А что с ним?

— Только одно. Не зная обстановки, поднятый среди ночи, он примчался со своими людьми на защиту короля и нас. Он сделал все, чтобы защитить монарха и его интересы. Хотя потом уже мог догадаться, кто состоит в заговорщиках.

Король с одобрением посмотрел на Германа. Не ожидал таких слов о его офицере.

— Вал‑Делей мне доложил о действиях Вернера и его солдат. Они распугали фрейлин, увели из‑под носа заговорщиков камеристок, наглухо перекрыли часть правого крыла дворца и готовы были стрелять даже в моих кирасиров, когда те хотели осмотреть коридоры. Правда, потом помогали им. Да, полковник Вернер доказал, что умеет не только охранять границу. И его верность трону не подлежит сомнению. Вы хотели бы его наградить?

— Нет, ваше величество, — хмыкнул Кир. — Это вы хотели его наградить.

Король пристально посмотрел на Шилова и внезапно рассмеялся. Это было так неожиданно, что Вал‑Делей вздрогнул.

— Святые небеса! Это очень странное ощущение, когда приказывают тебе, а не ты сам! Раньше я такого не испытывал! Господа, я заблуждался на ваш счет. Вы не только умелые солдаты, но и тонкие политики!

— Бывает, — ответил Кир.

Король перевел взгляд на первого министра.

— Вызовите ко мне полковника Вернера!

Вал‑Делей вышел, а король пригласил наемников к столу. Сам налил в бокалы игристое вино и сказал:

— За первую победу, одержанную вами здесь! Заговорщики крупно просчитались, отрядив всего шесть человек. Видимо, печальный пример моего племянника их не вразумил.

Он осушил бокал до дна и с пристуком поставил его на стол. Друзья последовали его примеру. После чего Герман заметил:

— В следующий раз они будут умнее.

Улыбка сбежала с губ короля. Взгляд посуровел.

— Вы полагаете?..

— Оппозиция выбита не до конца. Есть сторонники, сочувствующие. Ни одна власть не обходится без этого. Сейчас схвачена активная часть, те, кто рискнул выступить. Теперь надо отыскать остальных. Но не трогать их, а наблюдать. Сделайте оппозицию контролируемой. И тогда действия подобные вчерашним не станут неожиданными. Их можно будет предотвратить.

Ферлаг слушал внимательно, видимо, раньше о таком не задумывался.

— Благодарю, господа. Это интересное предложение. Думаю, департаментам полиции и тайному есть над чем поработать.

— Только не переусердствуйте, — добавил Кир. — А то сгребут всех недовольных, полстраны пересажают. Оппозиция как таковая нужна, она позволяет взглянуть на происходящее с другой точки зрения. Главное, чтобы недовольство не переходило в вооруженный мятеж.

— Я понял.

Открылись двери, вошел Вал‑Делей.

— Полковник Вернер прибыл, ваше величество!

— Зови.

Вернер переодеться не успел. Как прискакал ночью в полевой форме, так и был в ней. Правда, успел ее почистить. Он прибыл во всеоружии — сабля, пистолеты. Кирасиры при входе отнимать не стали — Вал‑Делей не позволил.

Войдя в кабинет, полковник сделал уставные три шага, вытянулся в струнку, щелкнул каблуками и склонил голову.

— Ваше величество!

— Здравствуйте, полковник, — подошел к нему король. — Вижу, вы в полной боевой готовности. Эта ночь выдалась неспокойной и отдыхать вам не пришлось.

— Мне не впервой не спать ночами, ваше величество, — ответил Вернер. — А на границе всегда неспокойно.

Он произнес это просто, без рисовки. Король понял, что Вернер не хвастает, а констатирует факт. Впрочем, это видно — полковник явно привык больше к полевой форме пограничников, чем к парадным мундирам. И оружие у него не парадное — испытанные в боях пистолеты, сабля без украшений, с потертой рукояткой. Судя по тому, как действовал ночью, к внезапным схваткам привык.

«Выпустил я из виду дальние гарнизоны и части, — подумал король. — Привык к блеску лейб‑гвардии, к шитым золотом мундирам и бравой выправке. А гвардия и воевать‑то разучилась. Все на парадах. Когда вот эти пограничники, пехота, кавалерия воюют, гибнут, защищая страну. А жалованье чуть ли не вдвое ниже гвардейского, в чинах растут медленнее. Пора, пожалуй, менять ситуацию. И заметил это первым пришелец из другого мира! Вот уж впрямь Человек Войны!»

Король досадливо хмыкнул и перевел взгляд на Вернера. Тот смотрел на сюзерена, ожидая приказа. Что ж, приказ последует.

— Уланы моего покойного племянника заняли сторону заговорщиков, — произнес Ферлаг. — Что заставило меня лишить их высокого звания гвардии и расформировать. Кроме того, я решил изменить принцип присвоения гвардейских званий частям. Сейчас одно место среди гвардии свободно. Было свободно…

Король краем глаза заметил легкую улыбку на губах Германа и не вовремя подумал, что такой советник был ему крайне нужен.

— Итак, приказываю! — продолжил Ферлаг. — Ввести девятый пограничный полк в состав лейб‑гвардии! За долгую и безупречную службу, выполнение своего долга и верность трону! Полковника Вернера возвести в чин обер‑колонеля гвардии и внести в список резерва под первым номером! Об этом сообщить во дворце, во всех частях и гарнизонах!

Вернер продолжал стоять по стойке «смирно» и только бледность выдавала его волнение. Ночью он фактически отказался от подобного предложения и вдруг король все изменил, да еще как!

— Р‑рад служить вашему величеству! — хрипловатым голосом произнес он.

Король дружески улыбнулся и положил руку на плечо экс‑полковника.

— Я это знаю, Вернер. И сам рад, что вы служите мне. Думаю, вы и впредь будете являть такую же отвагу и решительность, а также воинское умение!

Ферлаг повернулся к наемникам. Кир поднял свой бокал на уровень глаз и негромко сказал:

— Виват гвардии!

Казни проводили прямо во дворе. Офицеров расстреливали у сбитого утром щита, чиновников и придворных обезглавливали на центральной площади города при стечении массы народа.

Робкие попытки вымолить прощение приговоренным ни к чему не привели. Король все еще был очень зол. И на каждого, кто приходил к нему с челобитной, смотрел как на потенциального предателя.

Дворец, взбудораженный ночью, притих. Скорая расправа, вернее, ее масштаб потряс всех. Очень давно не казнили столько людей, да еще дворян.

Наемники наблюдали за расстрелом из окна. Видя, как после залпа падают пробитые свинцовыми пулями тела, Кир скривил губы.

— Не самое приятное зрелище. Лучше бы нам отдали.

— Зачем? — не понял Герман.

Кир мрачно усмехнулся.

— Для тренировки. Я бы этих гадов своими руками! Как вспомню нападение!..

Он скрипнул зубами и опустил голову, пережидая вспышку ненависти. Герман его хорошо понимал. Они были на волосок от смерти. Клинки офицеров‑улан едва не покромсали их тела.

— Не натренировался еще? — спросил Герман.

Кир вновь усмехнулся.

— А сам? Помнишь ночные «тренировки»? Как тогда работали!

— Да, — без всякой охоты подтвердил Герман. — Хорошо помню.

…Отгуляв после демобилизации, трое друзей нашли начальника разведки их бригады. Тот дал координаты людей, которые проводили подготовку специалистов частным порядком.

— Лучше них я никого не знаю, — сказал тогда начальник разведки. — Если они согласятся, вам повезет.

Повезло. Указанные люди и впрямь готовили, но за деньги. Друзья деньги нашли и тренировались с удовольствием. Проверив знания недавних солдат, инструктора не стали сильно перестраивать технику, только расширили арсенал движений и поставили все на единую основу.

Занятия шли в течение восьми месяцев, почти каждый день. Друзья здорово вымотались, но были довольны. После окончания курсов им сказали:

— Обучение вы прошли, навык получили. Дальше можете заниматься сами. Но помните: дать стопроцентную гарантию вашей победы мы не можем. И никто не может. Настоящая проверка одна — реальный бой.

Эти слова друзья запомнили. Кому из них пришла идея устроить практическую проверку, теперь точно не сказать. Но было решено сделать несколько пробных вылазок «на природу».

Сказано — сделано. Вылазки проходили по отработанной схеме. По одному или вместе прогуливались по злачным местам города. Там, где чаще всего бывали шайки мелкой шпаны и «крутых пацанов» уличного масштаба.

Для толпы «ночных королей» одинокая фигура, бредущая мимо, да еще с чемоданом или дипломатом — желанная цель. Лоха окружали, избивали и грабили. Правда, срабатывал только первый пункт. Лох после попытки нападения сам переходил в атаку. И те, кто не удирал сразу, получали хороших люлей. А так как обычно убегать никто не хотел, огребали все.

В течение недели в травмпункты и больницы поступило порядка полутора десятков молодых парней с травмами разной степени тяжести. Некоторые подолгу лежали в реанимации.

Действовали друзья осторожно, в разных районах города, уходили сразу после сшибки, меняли одежду, лица не светили. И строго выполняли несколько правил.

Первыми не нападали. Кто убегал — не догоняли. Малолетнюю шпану не трогали. Кто просил пощадить — тоже. Кроме тех, кто нападал с ножом, палкой, бутылкой.

«Тренировки» закончились после того, как двое здоровых бандюганов отдали концы прямо на месте. Друзья всегда работали по максимуму, не сдерживая силу. Милиция начала расследование и продолжать стало опасно.

О том времени друзья вспоминали неохотно — детство еще в одном месте играло. Все крутыми хотели себя ощутить. Как выяснилось, крутизна — понятие действительно детское. Ночные вылазки дали уверенность в умении вести бой без оружия в определенных условиях. Но к военной теме это не имело никакого отношения…

И сейчас слова Кира вызвали скорее досаду на самих себя. Хватало же дурости херней страдать!

— Надо уезжать, — сказал Герман.

— А?

— Уезжать надо! Видишь, что творится? Как бы уцелевшие заговорщики не устроили новое покушение. Уже более продуманное. Опасно сейчас во дворце и в столице.

Кир проследил, как очередную троицу осужденных подводят к покрытому кровью и выщерблинами от пуль щиту, и невольно кивнул:

— Да, пора сваливать. Всю возможную информацию получили, других дел здесь нет. Возьмем у короля верительное письмо и двинем.

— Решено!

Верховный оракул Неринг уезжал куда‑то по своим делам и прибыл в столицу только днем. Узнав о покушении и о заговоре, примчался во дворец верхом. Вид главы ордена мог вызвать улыбку, если бы не искаженное ужасом лицо. Короткий сюртук свободного покроя, кавалерийские шаровары, армейские сапоги — вылитый драгун, а не служитель культа.

Он сразу поспешил к наемникам, застав тех за сборами.

— Нам повезло! — воскликнул Неринг с порога. — Всевидящий хранит вас!

Земляне не сразу признали оракула в таком виде. Кир ехидно заметил:

— Тебе бы саблю и ружье и полком командовать.

Оракул не обратил внимания на подначку. Пробежал взглядом по разложенному на диване оружию.

— Уезжаете?

— Да. Хватит с нас местных дрязг, — ответил Герман. — Да и время идет.

— Идет.

Неринг порылся во внутреннем кармане сюртука, извлек небольшой предмет овальной формы, протянул Герману.

— Вот, возьми, Человек Войны.

— Что это?

— Главный талисман ордена. Око Всевидящего!

Герман с подозрением осмотрел талисман. Размером почти с кулак, черного цвета, плоский, гладкий на ощупь. На одной стороне стилизованный рисунок краской — человеческий глаз с изогнутой углом бровью. На другой — небольшая круглая выпуклость. На металлическом ушке серебряная цепочка. Весит талисман грамм сто.

— Я что, должен таскать это на шее?

— Можно и в кармане, — пояснил оракул. — Только носи при себе.

— Засем?

— По талисману тебя опознают в братстве хранителей на побережье.

Кир взглянул на талисман, фыркнул. Ну и шайба!

Герман убрал дар в карман куртки.

— Ладно. Кого и где искать ясно. Мы выезжаем. Ждите новостей. А уж каких — время покажет.

Неринг сделал какой‑то жест руками, наверное, благословил на местный лад. Вид у него был торжественный и печальный.

— Да хранит вас Всевидящий!

Отъезд вышел сумбурным и несколько поспешным. Король хотел устроить торжественные проводы, но Герман воспротивился, а Вал‑Делей отговорил. Еще не отмыли кровь во дворе, какое торжество?

Наемники думали, что Вернер останется в столице, но новоявленный обер‑колонель был готов выехать вместе с ними. Полк надо готовить к переводу в лейб‑гвардию, менять структуру и штаты. И готовить преемника. Самого Вернера ждало скорое повышение.

Король простился с наемниками в их покоях. Заодно довел последние новости:

— Камеристок мы уже отправили в другой город. Там стоит крупный гарнизон, они найдут себе мужей. Их хорошо обеспечили.

Герман кивнул.

— Что касается покушения… — Ферлаг посмотрел на землян и улыбнулся. — Знаю, вы предпочитаете один вид извинений — золото! Оно будет ждать вашего возвращения во дворце. Думаю, вы довольны.

— Мы довольны, — ответил Кир и саркастически усмехнулся. — Видимо, это последняя плата. Следующие покушения на нас входят в контракт.

Король заметил улыбку Вал‑Делея и уже серьезно обратился к Герману:

— Спаси мою страну, Человек Войны! Я верю… хочу верить оракулу. Он утверждает, что ты способен сделать это. И тогда принцесса, корона и королевство твои.

Герман пожал плечами.

— Попробую. По крайней мере сделаю, что смогу.

— Пусть хранит вас Всевидящий! — повторил слова оракула Ферлаг.

Герман кивнул, подхватил баул и пошел к дверям. Следом за ним Кир.

Король смотрел им вслед, задавая себе вопрос: верит ли он в успех трудной миссии пришельцев? Или это самообман?

Увы, ответа нет. И оттого на сердце непроходящая тяжесть…

 

5

Первый день Алиди просидела в своей комнате почти безвылазно. Завтракать и обедать не пожелала, съела только бутерброд. Домохозяйка несколько раз предлагала принести еду в комнату, но девушка отказывалась.

Есть она не могла. И телевизор смотреть, и радио слушать. Не хотелось ничего. Все мысли были там, дома. Как прошел переход? Как отец принял Германа и его друга? Поладили ли они? У Германа тяжелый характер, у отца крутой нрав. Смогут ли земляне помочь ее стране, отвести угрозу?

Она металась по комнате от окна к двери, потом садилась на кровать, поджав ноги, и смотрела в одну точку. Мысли буквально разрывали голову. И самое обидное — она ничего не могла поделать! Неизвестность, неопределенность, страх и раздражение овладели ей.

Домохозяйка видела метания девушки, и хотя не понимала причину такого поведения, но знала, что самокопание и нервотрепка доведут ее до истощения.

Потратив на уговоры полчаса, она все же выманила девушку вниз, в гостиную, почти силком усадила за стол и заставила поесть.

К собственному удивлению Алиди съела все и даже добавку. Готовила домохозяйка прекрасно. После ужина она заставила принцессу выпить вина и отправила наверх.

— Ложись спать! Утро вечера мудренее.

Алиди не уловила смысла пословицы, но послушно пошла к себе и легла на кровать. Пробовала вновь думать о доме и о Германе, но неожиданно мысли смешались, а потом пришел сон.

На следующее утро терзания прошли сами собой. Тогда девушка и поняла смысл слов домохозяйки. Действительно, сумбурные мысли ушли, и стало гораздо легче.

Алиди с удовольствием позавтракала и вышла во двор. Уже наступила осень, листва на деревьях пожелтела, но было еще тепло. Девушка походила по тропинкам, посидела в беседке и вернулась в дом. Надо было привыкать к новой жизни. Жаль, неизвестно на сколько…

Через день приехал Махов. Поговорил с охраной, с домохозяйкой, потом поднялся к принцессе.

— Как отдыхается?

— Нормально. Только немного скучно.

— Телевизор надоел?

— Нет, там много интересного. Но не все понятно. И потом, все время сидеть дома тяжело.

Махов внимательно посмотрел на девушку. Она быстро привыкла к новой жизни, больше не шарахается от техники, не вздрагивает при виде машин. Чужой мир не пугает. Если вспомнить, какой была вначале, можно сказать, что адаптация прошла очень быстро.

— Если наскучило, организуем экскурсию. Можно даже поездку. А?

Девушка оживилась.

— Правда? Это хорошо. У вас здесь красиво, но…

— Но тесно, да?

Она кивнула. Потом робко посмотрела на Махова.

— Скажите, вы… вы не знаете, как у них там?

Олег развел руками.

— Откуда же мне знать? Связи нет. Надеюсь, что все хорошо. Парни быстро войдут в курс дела и спасут твое царство.

— Королевство.

— Ну да. Слушай, — оживился Олег, — а давай тебе комп поставим! Побродишь по интернету, посмотришь. Сама выберешь, куда поехать.

— А что такое комп?

— О‑о! — Олег покачал головой. — Узнаешь. Тебя быстро научат им пользоваться. Поверь, с ним ты скучать не будешь!

Алиди пожала плечами.

— Хорошо, ставьте.

О поездке Махов упомянул не случайно. Надо было подготовить девочку к возможному переезду. Дача перестала быть безопасным местом. Причем внезапно.

Сегодня утром с ним встретился один человек из тех, кого именуют авторитетными людьми. Авторитет по имени Константин напомнил о недавнем конфликте с Сударкиным.

— Он вышел на наших людей, — сказал Константин, — и попросил помочь разобраться с тобой. Мол, ты сильно его оскорбил и унизил.

Махов внимательно слушал влиятельного собеседника. Он отлично понимал, какие последствия может иметь разборка.

Сейчас бригаду отморозков нанимать не будут и устраивать наезд братвы тоже. Либо прессанут с помощью налоговой, милиции, аудита. Либо, если Сударкин захочет крови, пришлют убийцу.

Ну, допустим, его охрана сможет защитить от пули и взрывного устройства. А хорошие связи в различных кругах помогут при наезде ментов. Но дело этим не закончится. У авторитетов связей не меньше, даже больше. И возможностей напакостить полно. В крайнем случае ударят по семье.

Такие проблемы Махову были не нужны. Значит, надо договариваться здесь и сейчас. Благо Константина он знал, и что еще более важно, тот знал его.

«Сударкин, мудак! — горько усмехался про себя Олег. — За помощь авторитеты сдерут с него столько, что полуголым останется. Или он сразу меня заказал?..»

— Что у вас вышло? — спросил Константин.

Махов понял, что Сударкин изложил ему свою точку зрения. А авторитет хочет узнать другую. Чтобы иметь возможность судить объективно.

Олег рассказал, с чего все началось и как прошло. В том числе и финал истории.

Константин слушал внимательно, не перебивал. Когда Олег рассказывал о том, как били Сударкина, на губах авторитета возникла легкая улыбка.

— Борисыч говорил о десятке бойцов спецназа, — произнес он.

— Врет. Это мои друзья, бывшие наемники. Их всего двое.

— С автоматами?

— Они привыкли к оружию. Но отвыкли от такой наглости.

— А девчонка, из‑за которой все началось?

— Невеста моего друга. Он за нее готов на смерть.

Это Махов добавил специально, чтобы авторитет понял, насколько серьезно он оценивает ситуацию. Константин кивнул — уяснил.

— Нам Сударкин рассказал чуть иначе.

— Готов повторить при нем. И свидетелей полно. Даже его люди. Кстати, я слышал, половина уже уволилась.

— Больше. Он почти весь штат охраны сменил. А твои друзья, где они?

— Уехали. Новый контракт, их не достать.

— Ясно.

— Но за них отвечаю я.

Авторитет посмотрел в глаза Махову и вновь кивнул. Помолчал, оценивая информацию.

— Я тебя пять лет знаю, — сказал он наконец. — Дела ведешь нормально, по понятиям. Слово держишь, от обещаний не отказываешься. С нами иметь дело не захотел, но и под других не лег. Не наглеешь, своих людей бережешь. И за друзей горой стоишь. Хоть этот мудак Сударкин проплатил нам, я буду говорить за тебя. А с него мы еще спросим. И за вранье тоже.

Махов молчал. Это было еще не все.

— Решать завтра будем. Так что будь на связи.

— Хорошо.

— И еще. — Константин встал. — Сударкин может нанять людей со стороны. Залетных. Чтобы убрать тебя. Здесь мы бессильны, за каждым идиотом со стволом не уследишь. Так что ходи осторожно.

— Понял, благодарю. У меня хорошая охрана, от такого нападения защитят.

— Да, твой ЧОП ценится. Многие хотят, чтобы их твои парни охраняли. Ну, я тебя предупредил. Бывай.

Он хлопнул Махова по плечу и ушел. А Олег еще пару минут сидел на месте с закрытыми газами. Потом вызвал начальника личной охраны, приказал заказать билеты для семьи на самолет, усилить охрану дома и дачи и быть в полной готовности.

«Ну, тварь, я тебе этого не прощу! — поклялся он, давя в себе желание найти Сударкина и свернуть ему шею. — Твоя очередь еще придет!»

Весь следующий день Алиди провела у себя, спускаясь только поесть и пару раз погулять во дворе.

Людей на даче прибавилось, все молодые, здоровые парни в каких‑то толстых безрукавках с короткими ружьями в руках. Она уже знала, что это «помповики».

Парни вежливо улыбались ей и здоровались. Сами сидели у ворот, у второго подъезда, ходили вдоль забора.

Такое скопление народа ее удивило, но не более. Да и не до того было принцессе. Утром приехал присланный Маховым специалист — высоченный худой парень с длинными волосами и толстыми очками на носу. Звали его Стас.

Он повозился с какими‑то проводами, потом поставил на стол большой прямоугольник, напоминающий телевизор, а под стол коробку.

— Это системный блок, это монитор, — пояснил он. — Это клавиатура. Это мышь.

— Где мышь? — несколько испуганно спросила Алиди.

— Вот. Просто так называется.

— А‑а…

— Все вместе это компьютер. Ясно?

— Да.

Стас сдвинул очки на лоб и чем‑то щелкнул.

— Ну‑с, приступим…

И он час рассказывал и показывал принцессе, что такое компьютер и с чем его едят. Сперва Алиди ничего не понимала и только изумленно смотрела на монитор, где возникали разные картинки. Потом начала запоминать термины и попадать по клавишам.

Раз двадцать включила и выключила комп, открывала папки, файлы, запускала программы.

Стас изумленно смотрел на неумеху и качал головой — где откопали такое тупое сокровище? Впрочем, он вскоре изменил мнение. Сокровище быстро училось и уже не путало Word с Adobe Reader.

Затем перешли к интернету. Тут Алиди и вовсе растерялась. Стас потратил еще два часа. Под конец, уставший и измученный, он сказал:

— В этой папке все подсказки. В этой порядок действий при открытии разных программ. Я оставлю телефон — звони, если что непонятно. Сканер, принтер подключены. Долго за машиной не сиди, делай паузы. А то глаза заболят. Что не так — я приеду. Ясно?

— Да.

К счастью, она уже знала, что такое телефон. Иначе бы Стас совсем выпал бы в осадок.

— Тогда развлекайся!

Он облегченно вздохнул и вытер пот со лба. Сущее мучение учить лузера. Правда, за это ему отвалили тридцать штук!

Как и все новички, первое время Алиди путалась. Даже в простейших вещах. Потом привыкла. Потом освоилась. Причем все эти «потом» происходили в один день.

А потом… Ну, что такое подсесть на комп, многие знают. Это как первый раз закурить или выпить. Так по мозгам дает, что не сразу отходишь.

Для принцессы компьютер и интернет стали сигаретами, спиртным и наркотиками одновременно. Она буквально утонула во всем этом. Целый мир открылся девушке.

Принцесса заработала бы переутомление, но спасла домработница. Зайдя к Алиди в час ночи и увидев ее за компом, женщина бесцеремонно прогнала из‑за стола и велела ложиться спать.

Домработницу Алиди уважала и немного побаивалась. Та напоминала ей няньку, опекавшую маленькую принцессу. Такая же строгая и добрая.

Со следующего дня принцесса делила время на две части. Еда, прогулки, сон — одно. И компьютер — второе. Увлеченная новым делом, она даже забыла о желании куда‑нибудь съездить. Тем более Махов так и не приехал ни на следующий, ни через день.

Олег сперва ждал звонка. А потом перестал. Стало не до него. Насущные дела требовали внимания. Начавшийся мировой финансовый кризис грозил ударить по карману и обрушить весь бизнес.

Следовало срочно пересмотреть баланс фирм, прикинуть, где и как сократить расходы, какие проекты заморозить, а какие, наоборот, ускорить. Переводить ли счета в западные банки, избавляться ли потихоньку от рубля, отменять ли расширение ЧОПа… Словом, было над чем поломать голову.

И Махов ломал голову, считал, пересчитывал, звонил партнерам, клиентам, подрядчикам. О Сударкине на время забыл.

И только под вечер, когда позвонил Константин, он вспомнил об этом деле и о возможных проблемах.

— Как жив‑здоров? — поинтересовался авторитет.

— Помаленьку. Работаем, — спокойным голосом ответил Олег.

— Это верно. О делах забывать не след. — Константин немного потянул время, представляя, как ждет его слов собеседник, но потом продолжил: — Мы обговорили этот вопрос. Сударкин неправ. К тому же он нам соврал. Его предложение мы отклонили. За беспокойство и лишний треп оштрафовали. Люди сказали: возможно, ты и перебрал с наказанием. Но Сударкин начал первым. С него и спрос. Короче, у нас к тебе претензий нет. Рад?

— Хорошо, что разобрались, — стараясь говорить ровным тоном, произнес Олег. — Благодарю.

— Живи и радуйся, — усмехнулся авторитет. — Только войну с этим говнюком не начинай. Тебя осудят.

— Мне война не нужна. Дел по горло. Тем более сейчас.

— Это верно. Нужно жить мирно и делать бабки. Воюют дураки и шантрапа. А мы солидные люди. Ладно, бывай. Будет время — пообщаемся.

— Конечно.

Отключив телефон, Махов несколько минут прокручивал разговор в голове. Вердикт авторитетов ясен — виноват Сударкин. Намек о мире тоже понятен, никому открытое противостояние не нужно. А вот слова о бабках и желание пообщаться — не самое приятное. Под соусом справедливого решения его могут о чем‑то попросить. И даже не банально денег. А доли в бизнесе и какой‑нибудь совместный проект. Отказать сложно — у них вроде бы моральное право просить, как же, по понятиям решили вопрос!

Пускать чужих в свой бизнес Махов не хотел. И иметь дела с авторитетами тоже. Не та публика. Но вообще надо крепко подумать над этим. Чтобы не вляпаться во что‑нибудь совсем хреновое…

«Сударкина трогать не буду, — прикинул он. — Пока. Пусть пройдет время. А с авторитетами решим отдельно. Идет кризис. Под этим соусом можно зарубить любые проекты и дела».

На даче он появился через три дня. Проверить работу охраны, которой так и не отменил усиленный режим, и посмотреть, как принцесса осваивает незнакомую технику.

Его встретила домохозяйка. Женщина прижилась на даче и чувствовала себя вполне свободно. Махов был этому рад, дом под присмотром и в надежных руках.

— Как девушка? Все с ней в порядке?

— А‑а! Целыми днями за проклятым ящиком сидит, на улицу не выгонишь! Ест мало, в экран пялится. Что‑то читает, печатает… Совсем сдурела девка!

Олег удивился. Печатает? Еще недавно она шарахалась от утюга.

Но домохозяйка сказала правду. Алиди прикипела к компьютеру и целыми днями сидела в сети. Она знакомилась с Землей и впитывала информацию как губка.

— Как тебе эта игрушка? — спросил Олег.

— Супер! — ошарашила его ответом принцесса. — Это целый мир на моем столе!

Махов только головой покрутил. Ничего себе, нахваталась словечек! А какая тихоня была?! Увидел бы папаша…

Олег внимательно посмотрел на девушку. Побледнела, глаза покрасневшие, с трудом сдерживает зевоту.

— Алиди, давай кое о чем договоримся.

— Да?

— Ты будешь проводить за компьютером не больше восьми часов в день. Спать ложиться не позже одиннадцати. Гулять как минимум три часа. И есть как следует. Я привезу тренажеры, инструктора, займешься фитнесом.

— Фитнес? Знаю, — кивнула девушка.

— Алиди, я серьезно. Я обещал сохранить тебя в целости и сохранности. А какая сохранность, если ты бледная и с красными глазами. Как кролик!

Принцесса посмотрела на Махова и вздохнула.

— Да, я понимаю. Действительно, чувствую себя не очень хорошо. И Галина Петровна говорит. Компьютер — это чудо! Но он отнимает много сил.

— Значит, договорились. Ты выбрала куда поехать?

— Пока нет…

Она запнулась, опустила голову. Уже тише произнесла:

— Вы хотите меня увезти, потому что считаете, что меня попытаются выкрасть наши?

Махов сначала не понял. Потом вспомнил слова Германа и усмехнулся.

— Нет, конечно. Ты о том поясе, что вроде бы должен быть на тебе?

— И о нем тоже.

— Но его нет.

— Да. Я боялась спрашивать, думала, забыли.

— Ваше высочество, — Махов специально обратился к ней так, — мы и не думали надевать на вас никакой пояс. Это выдумка для короля и оракула. Чтобы им всякие глупости в голову не лезли. Да Герман и не позволил бы его надевать!

— Правда? Он так сказал? — заулыбалась девушка.

— Ну‑у, — замялся Олег. — Я это знаю. Мы не воюем с девушками. Ваше так называемое пленение — вынужденная мера. Ну разве все это похоже на плен?

Алиди обвела комнату взглядом.

— Это похоже на сказку!

— Вот именно! И сказка только начинается. Привыкай, узнавай, изучай. Только не переусердствуй.

— Хорошо.

— А насчет поездки подумай.

Подмигнув ей, Олег вышел из комнаты.

«Надо же, как обрадовалась, когда сказал о Германе. И правда, что ли, влюбилась? Тяжелый случай…»

Пояс с взрывчаткой они и впрямь не собирались надевать на девушку. Но и под контролем ее держали. По всему дому были расставлены емкостные датчики, фиксирующие появление любого предмета размером больше средней собаки. Явись сюда кто‑либо, сигнализация сработала бы сразу. А охрана имела четкие указания, как действовать. Правда, для них была подготовлена легенда о налетчиках. Не говорить же о пришельцах!

Принцессе, разумеется, такие подробности знать незачем.

«Шустрая девчонка, — рассуждал Олег. — Освоила комп, шастает по сети, уже нахваталась словечек. То ли еще будет? Германа по возвращении ждет сюрприз. Лишь бы только он вернулся. И Кир тоже».

Махов на миг представил, где сейчас его друзья, и ему стало неуютно. Черт их дернул отправиться в неведомую даль! Что сейчас с ними? И когда вернутся?

Олег приглушил тревогу за друзей и взглянул на часы. Пора ехать. Дела ждут…

 

6

Путешествие протяженностью шестьсот с лишним километров может быть приятным и интересным, если проскочить это расстояние за несколько часов. Но если проделать тот же путь со скоростью, чуть выше скорости пешехода, да еще верхом, то ничего приятного в путешествии не будет. По крайней мере для тех, кто привык к быстрому передвижению в комфортных условиях.

Для наемников конный переход к границе стал открытием. Они не по книгам, а наяву узнали, что такое лошадь в век без электричества и двигателя внутреннего сгорания. А также поняли, почему в прежние времена лошадь ценилась буквально на вес золота. Почему ее берегли, холили и заботились больше, чем о себе.

— Вернусь домой, к лошадям не подойду! — в сердцах говорил Кир. — В кошмарах буду видеть эти морды. Седлать, расседлывать, чистить, кормить, следить… Еще на себе только нести осталось!

— Если на себе, то это она тебя будет седлать, расседлывать, кормить и чистить, — подкалывал его Герман.

— Да пошел ты!

Слушавшие перепалку солдаты покатывались со смеху. Досада землян была комична.

Впрочем, мучением возня с лошадьми была только первые три дня. Потом привыкли как к обязательной процедуре. Как привыкли скакать часами без перерыва. И бывалые солдаты уже не морщились при виде неумех.

Было чем заняться и кроме лошадей. От Вернера и его солдат наемники узнавали многое о границе, о степняках, их обычаях, привычках, воинских уловках.

Интерес вызвало и местное оружие. Подобное земляне видели только в кино и в музеях: пистолеты с одним и двумя стволами, короткие карабины, нарезные штуцеры. Наемники быстро изучили принцип их заряжания и стрельбы.

Штуцеры были дульнозарядные, пули конические с выемкой в основании. При досылке шомполом в ствол пуля садилась основанием на шпенек и немного расширялась, таким образом, плотно прилегая к внутренним стенкам ствола. Замок штуцера капсюльный.

Карабины имели гладкий ствол с раструбом на конце, стреляли крупной картечью и были очень эффективны на дистанции до тридцати метров.

— Похожи на те, что были у нас, — подвел итог ознакомлению Кир.

— Похожи, — согласился Герман и заметил. — Кстати, штуцер неплохо бьет.

— Это ты к чему?

— Ну, если закончатся боеприпасы, перейдем на местное оружие.

— Тогда саблями и тесаками надо учиться орудовать.

— Нет уж, — покачал головой Герман. — Я пас.

Офицерские сабли и пехотные тесаки они тоже осмотрели. Попробовали поработать. У Германа вышло плохо. Кир когда‑то увлекался фехтованием, но и он не испытал особо восторга от сабли.

Раньше наемники имели дело только с ножами. Чтобы освоить саблю на приемлемом уровне, нужна не одна неделя. И не две.

— Обойдемся пока тем, что есть, — пришел к выводу Герман. — А там посмотрим.

* * *

Оружие землян тоже заинтересовало солдат и Вернера. Они с почтением и осторожностью брали автоматы и пистолеты, осматривали, качали головами.

— Какая прекрасная идея! — восхищался Вернер. — Порох, капсюль и пуля вместе! А устройство спуска, перезарядки и накалывания! На сколько же бьет такое оружие?

— Прицельная дальность — одна лига.

Вернер покачал головой: невероятно!

— В развитии вы ушли гораздо дальше нас! Наверное, кроме этого есть и другое оружие?

Герман усмехнулся наивному вопросу, а потом коротко рассказал о земном оружии и технике.

На ночевки отряд останавливался в городах и крупных поселках, где были дорожные гостиницы и постоялые дворы. У наемников здешние населенные пункты тоже вызывали повышенный интерес. И они успевали накоротке осматривать их.

Города, с земной точки зрения, небольшие. Много домов в два и три этажа, а вот более высокие редкость. Дороги вымощены булыжником, кое‑где выложены толстыми просмоленными досками. По обочинам дренажные канавы.

В Ютураче — столице провинции Аверния — земляне с удивлением наблюдали за первым городским общественным транспортом. Это был вагон на железных колесах, едущий по тонким рельсам. Тянули вагон два здоровых битюга. Скорость немногим выше пешеходной, но ведь прогресс!

— Конная вагонетка! — пояснил Вернер. — Они есть пока только в Мирмахане и в городах, где больше тридцати тысяч жителей. Таких всего девять.

Еще больше наемники удивились, увидев велосипед. Конечно, это была не привычная для них современная модель. Но основные признаки велосипеда присутствовали: два колеса, правда деревянные, на переднем педали, рама и седло.

— Самокат, — подсказал обер‑колонель. — Новинка. По мостовой не проедешь — трясет жутко. Только по обочине или по грунтовой дороге.

— Замените булыжник на асфальт — трясти не будет, — задумчиво проговорил Кир, глядя на велосипедиста.

— Чем?

— А‑а, не важно.

Следующую ночь провели в гостинице на окраине Осутана — города мастеров, как назвал его Вернер. Здесь были расположены оружейный завод, кузнечная артель, мебельная, стекольная и ткацкая фабрики. За городом находились угольные копи.

Осутан стоял в устье реки Льят и имел большой порт, в который заходили парусные и паровые суда.

Выгодное расположение, наличие копей и развитая промышленность позволили городу прилично разбогатеть. Осутан при довольно средней плотности населения занимал значительную площадь. Строились широко, с размахом. Дома большей частью в несколько этажей, все улицы замощены, причем не булыжником, а плитами. Дороги были ровными, гладкими. По ним пролетали конные экипажи и самокатчики.

Дороги и привлекли внимание наемников. Слишком уж широкие. Но для чего? Пешеходам хватало тротуаров, кареты, экипажи и любители двухколесных новинок не занимали и половины улиц.

Герман и Кир прошлись по улице, осмотрели дома, пристройки. Сопровождавший их адъютант Вернера удивленно следил за променадом землян, потом спросил:

— Что‑то не так?

— Да нет, все так, — ответил Кир, но в его голосе слышалась неуверенность.

Адъютант решил не лезть, кто знает, что на уме у этих людей? Вон как смотрят на дома. Что такого в них нашли?

— Сколько лет городу? — вдруг спросил Герман.

Прапорщик пожал плечами.

— Кто знает? Разве что в ратуше есть архив.

— Пошли кого‑нибудь узнать. А мы пока пройдемся. Вон туда.

Герман указал на поросший кустарником и травой пустырь, лежащий за чертой города. Прапорщик козырнул и ушел, а друзья направились к пустырю.

— Знаешь, такое впечатление, — сказал Кир, — что город строили по готовым меркам. Заметил, дома стоят как по линейке? Слишком длинные для двух этажей. Некоторые с арками.

Герман кивнул.

— Да и дороги прямые. Бордюры словно по ниточке выложены. А ширина! Но откуда они взяли готовые мерки?

— Построили на основании старого города, — предположил Кир. — Но для чего тогда строили так широко прежний город?

Ветров пожал плечами. Ответа нет.

Вообще здесь хватало странностей. И скорость, с какой Хартемен прошел путь до нынешнего состояния. И новые виды транспорта, и оружие, паровые машины слишком быстро появились у тех, кто три века назад начинал практически с нуля.

Все это вызывало вопросы, на которые наемники пока не находили ответа. Да и некогда им было его искать. Просто подмечали факты и пожимали плечами, мол, бывает…

Пустырь вызвал их интерес своей формой. Это был почти ровный квадрат. Немного странно для заброшенного куска земли, заросшего травой, крапивой и кустарником. К нему вела дорога. Старая, поросшая травой. Но вымощенная мелким щебнем. Вот еще одна загадка — зачем прокладывать дорогу к пустырю?

Пройти к центру оказалось делом не простым. Заросли крапивы и лопухов стояли плотной стеной. Кир, второй день таскавший с собой пехотный тесак, рубил им гибкие ветки, вполголоса поминая чертей. В траве мелькнул хвост змеи. По красному кольцу у кончика наемники определили в ней реперника — ядовитую тварь, пожиравшую мышей, крыс и прочую мелочь. Яд у него, правда, не очень сильный, но кому охота получить укус? Хотя вряд ли реперник прокусит ботинок.

Под ногами захрустела каменная крошка. Стали попадаться осколки камней, булыжник. А потом Кир поддел ногой камень, отшвырнул его в сторону и вдруг замер. Герман, обошедший заросли по дуге, из‑за высокой травы не рассмотрел, что там.

Кир присел, ковырнул пару раз тесаком и ухватился за что‑то. Попробовал вытащить, но не смог.

— Черт!

Он разогнулся, вытер испачканные в земле ладони и поднял тесак.

— Гер, подойди сюда.

— Иду.

Герман сделал два шага и вдруг крикнул.

— Кир, слева на камне змея.

Шилов повернул голову. Реперник свернулся клубком, подняв голову и раскрыв пасть. Как рассказывали солдаты, он подползал бесшумно, но нападал после прерывистого шипения.

Вот и сейчас змея противно зашипела, чуть пригнула голову и прыгнула. Она атаковала ближнюю цель — колено.

Сверкнула сталь. Свист воздуха перебил свист змеи. Голова реперника полетела в кусты, а тело рухнуло в траву. Кир вернул тесак в ножны и повернулся к Герману.

— Ну где ты там?

Тот подошел ближе.

— Смотри.

— Ну?

— Да не на камни. Вон, под лопухом. Сейчас…

Удар ботинка снес широкий лист лопуха, и Герман вдруг увидел прямо под ногами… рельс.

Рельсы в этом мире Герман уже видел. То были узкие металлические полоски, по которым ездили маленькие колеса конок. Край рельса, торчавший из земли, здорово напоминал те, что Герман часто видел дома. Такой рельс способен выдержать тонны веса. По таким должны ездить совсем иные колеса. Входящие в состав колесных пар и объединенные в двух— или четырехосную тележку.

Герман тупо смотрел на рельс, а Кир вдруг отошел на несколько шагов, резко присел, что‑то разглядывая в траве, потом воскликнул:

— Ага!

Залез на валун, огляделся, спрыгнул и стал рубить крапиву и траву. Он проложил дорожку длиной метров пять, расшвырял срубленные стебли и вогнал тесак в землю. Глухо стукнуло. Кир вытащил клинок и вогнал его еще раз.

Герман подошел ближе.

— Встань на валун. И глянь вдоль просеки.

Ветров повиновался.

— Видишь, две ровные выпуклости?

— Да…

Действительно, видны два ровных валика, словно под землей лежат трубы.

Герман прикинул расстояние между ними. Где‑то порядка полутора метров. Приблизительно такое расстояние между рельсами в России.

— Их занесло землей, тесак уходит на полклинка.

Кир сорвал пучок травы и вытер лезвие тесака. Разогнулся.

— Вот так, Гера. Погибшая цивилизация имела развитое железнодорожное сообщение! Развалины здесь — это какое‑то строение. Может, вокзал. А осколки под ногами — строительный камень. Видимо, его здесь научились обрабатывать и использовали вместо кирпичей. Из такого в городе многие дома сложены. Широкие улицы, ровные дороги — все осталось от тех времен. Пережившие катастрофу просто строили на месте развалин. Для простоты пользовались старыми основами.

— Похоже на то.

Они еще пару минут осматривали пустырь. Нашли несколько ржавых стальных стержней в камнях и кусок металлического листа. Тоже ржавого.

— Ладно, хватит раскопками заниматься, — сказал Герман. — Пошли отсюда.

Кир вытер испачканные ладони о лопух и громко вздохнул.

— Чем дальше, тем интереснее.

Герман на ходу сорвал травинку, покатал ее в руке. В голове роились разные догадки.

Вообще картина вырисовывалась интересная. Погибшая цивилизация достигла гораздо более высокого уровня развития, чем они думали. Но тогда причиной всемирной катастрофы вполне могла стать глобальная война! Правда, непонятно, что послужило поводом для масштабного катаклизма. Ядерное оружие? Но сколько надо сбросить бомб и ракет, чтобы довести планету до такого состояния? И потом за триста лет столь чудовищная радиация не исчезла бы. Каждая молекула была бы напичкана рентгенами! Хотя… а если прошло не триста лет, а больше? Ведь это только первые записи начали делать триста лет назад…

Под ногами зашевелилась трава, выскочила голова реперника. Герман с ходу наподдал по ней, и змея, сверкнув иссиня‑черным боком, улетела в кустарник.

— Хватит змей бить! — раздался за спиной голос Кира. — Всю фауну повыведешь. Кстати, надо было счетчик Гейгера прихватить.

— Брось. Будь тут радиация, люди бы не жили. И мутации стали бы заметны. Да и мы почувствовали бы. Я что‑то не видел трехголовых кур или пятиногих коней. Вон даже змея обычная.

— Может, они изменились?! А раньше были другими.

— Ага. Как в анекдоте: новое развлечение грибников в Чернобыле — догони самый большой гриб и не дай ему тебя укусить!

Герман хлопнул Кира по плечу.

— Какой была старая цивилизация и почему все произошло — не самое главное. А вот знали ли об этом оракул и король, а если знали, почему не сказали — вопрос! Знаешь, где я сейчас хочу оказаться?

— Где?

— В храме. Еще разок взглянуть на Око и на комнату, где нам мозги компостировали. То, что видели мы, — ширма.

— Думаешь, что Око?.. — вопросительно поднял бровь Кир.

— Уцелевшая техника тех времен. Какой‑нибудь экспериментальный образец устройства нуль‑транспортировки. Или что‑то подобное. Ну не могут десяток обкуренных святош открывать проход между мирами! И в мозгах ковыряться тоже.

Они вышли к окраине города. Теперь смотрели на него другими глазами. Построенный на руинах, он вряд ли напоминал тот, прежний. Но все же нес в себе память о том, что когда‑то исчезло, ушло навсегда.

— Думаю, мы еще увидим следы старой цивилизации, — задумчиво проговорил Герман.

— Их не так много уцелело.

— Это здесь. Но есть и другие места.

Кир хмыкнул и каким‑то нерадостным голосом произнес:

— Знаешь, иные следы лучше бы и не встречать. Кто знает, что могло сохраниться, в чьи руки попасть?

Герман покосился на друга. Его тон был странным.

— Чего на тебя нашло?

— Да так. Ерунда, — улыбнулся Кир. — Пошли, скоро выезжать.

В гостинице их разыскал адъютант Вернера и доложил:

— В ратуше нашли старые записи. В них говорится, что первые жители сюда пришли двести двенадцать лет назад. Но это неточно.

— Спасибо, — поблагодарил прапорщика Герман.

— Вам это было нужно для чего‑то?

— Простое любопытство.

Прапорщик пожал плечам и отошел. Разве ради простого любопытства надо переворачивать старые архивы? Странные они все‑таки — земляне.

 

7

Несколько раз близ городов и поселков отряду встречались конные полицейские патрули. Хорошо вооруженные молодцы в черной форме неторопливо объезжали округу, внимательно всматриваясь во всех встречных.

Трижды отряд обгоняли почтовые дилижансы, сопровождаемые приличной охраной.

— Деньги перевозят, — пояснял Вернер. — Это банковские операции. Но охраняет их полиция.

— Серьезная охрана, — заметил Кир. — Восемь человек и в карете наверняка двое‑трое.

— Иначе нельзя. Шайки бандитов бродят у дорог и у городов. Нападают на людей, на транспорт. Полиция не всегда успевает. Но иногда прибывает вовремя.

Наемники проследили за взглядом обер‑колонеля. У дороги на перекладине видели два трупа. Оба полураздетые, босиком. Руки скручены за спиной, шеи вывернуты. На столбе прибит щиток с листком бумаги.

— Имена казненных и их преступление. Видимо, застали в момент грабежа, в этом случае вешают сразу.

— А если поймают не в момент нападения?

— В тюрьму. А там суд решит. — Вернер вдруг усмехнулся. — Но шансов выжить у бандитов мало.

— И часто нападают?

— По‑разному.

Видя любопытство землян, Вернер продолжил рассказ.

…Банды обычно состоят из трех — пяти человек. Больше шалят на дорогах, но иногда забредают в города и поселки. Их добыча — почтовые и транспортные кареты, одинокие путники, мелкие торговцы. Крупные колонны не трогают.

Полиция борется с ними с переменным успехом. Высылает летучие отряды, патрули. В небольших населенных пунктах местный шериф формирует из добровольцев группу самообороны.

После того как пронеслась весть о грядущей катастрофе, кое‑кто из жителей покинул места проживания и поехал искать новое пристанище. Переселенцы стали лакомой добычей бандитов, поэтому полиция последние недели высылает усиленные группы на дороги.

В городах действуют шайки воров и налетчиков. Им тоже спуску не дают. За преступление всего два вида наказания: казнь или каторга.

— А каторга зачастую хуже смерти, — закончил рассказ Вернер. — Так что многие из бандитов предпочитают виселицу.

Наемники вновь посмотрели на перекладину. Обер‑колонель не заметил в их взглядах страха или брезгливого выражения. Скорее равнодушие. Ясно, навидались всякого.

— И долго они так висят? — спросил Кир.

— Сутки. Это наглядное доказательство работы полиции. Через сутки их закопают. Лицом вниз. По нашей вере — это значит обречь на вечные страдания запертую в теле душу.

Земляне уже знали, что умерших здесь сжигают на погребальном огне, тогда освобожденная душа улетает на небо. Прах разбрасывают над водой или землей.

— По жаре труп начинает смердеть через несколько часов, — сказал Герман. — Рассадник инфекций.

Вернер пожал плечами.

— Их не так много, чтобы принести инфекцию. А вонь да, иногда чувствуется.

Видимо, полиция королевства и впрямь неплохо справлялась с бандами и шайками разбойников. Однако успевала не везде и не всегда. Доказательство тому земляне увидели на следующее утро.

Отъехав три километра от небольшого городка, отряд встал. Дорогу перегородила перевернутая телега, разбросанные по земле вещи, залитые кровью тела. Чуть в стороне хрипела раненая лошадь. Следы еще одной телеги вели через лужок к лесу.

Вернер отдал несколько приказов, отряд разделился. Пятеро ускакали вперед, десяток во главе с сержантом поспешил к лесу. Остальные взяли штуцеры на изготовку и внимательно следили за округой.

Походный фельдшер — немолодой капрал, присел возле одного тела. Осмотрел, тронул шею и грудь.

— Мертвые, — зло сказал Вернер. — Кровь уже свернулась.

Он взглянул на всходящее к зениту солнце.

— Часа два назад произошло.

— Они угнали телегу, значит, далеко уйти не могли, — вставил адъютант.

— Не будь срочного задания, я бы нашел их, — мрачно произнес обер‑колонель.

— Это дело полиции, — заметил Кир.

— Охрана королевства и людей — дело всех! — отрезал Вернер.

Кир с удивлением и уважением посмотрел на него. Хорошие слова. Столь непривычно звучащие для того, кто живет в России.

Хлопнул выстрел — кто‑то из солдат пристрелил лошадь.

Через четверть часа прискакали посланные в лес. Сержант коротко доложил:

— Телега брошена в ста шагах от опушки. Лошадь увели. Часть вещей на месте. Следы ведут в глубь леса.

— Ушли налегке, — констатировал Вернер. — Сержант, возьмите троих, скачите в город, сообщите об убитых. Пусть заберут тела. Потом догоните нас.

Сержант развернул коня, дал знак своим солдатам и ускакал.

— У нас на границе пойманных разбойников голых выводят подальше в степь и отпускают, — вдруг сказал обер‑колонель. — Либо они умирают от голода и жажды, либо попадают в руки степняков.

— Негуманно, — шутливо заметил Кир.

— Зато действует! — не принял шутки Вернер. — За два года только одно разбойное нападение. А раньше банды приносили вреда не меньше, чем степняки.

Он дернул повод и послал коня вперед.

Кир проводил его взглядом. Посмотрел на Германа и качнул головой.

— Во как!

К вечеру шестого дня доехали до Смет‑Близа, столицы провинции Бевелмес. Этот район считался приграничным, отсюда до Степи всего тридцать с небольшим километров.

В Смет‑Близе и в соседних городках стояли пехотный, гренадерский и драгунский полки, а также недавно сформированные карабинерская и артиллерийская бригады. Их задачей было закрытие всего юго‑западного участка. И хотя крупных вторжений кочевников не происходило давно, армия стояла наготове.

— Завтра будем на месте, — пообещал Вернер. — А сегодня дадим коням отдых. Надо навестить наместника провинции графа Дервита, вручить ему письмо короля. А потом заедем к начальнику гарнизона, генералу Серквисту.

— Езжайте, раз надо, — согласился Герман. — Мы пока осмотрим город.

— Но, господа, — развел руками Вернер, — я хотел познакомить вас с наместником! Он будет помогать вам во всем.

Наемники переглянулись, Кир пожал плечами и махнул рукой:

— Ладно, знакомь. Только давай без званых обедов и ужинов.

Обер‑колонель склонил голову. За эти дни он уже привык к немного странному поведению землян и прочно усвоил одну вещь — они всегда правы. А когда не правы… то надо вспомнить о первом пункте.

В город въезжали через северную заставу. Тракт — плотно утрамбованный грунт вперемешку со щебенкой — сменился хорошо подогнанным булыжником. От крайних домов к центру вдоль дороги пошли фонарные столбы.

Смет‑Близ явно не имел древних корней, как Осутан. Улицы уже, дома стоят ближе друг к другу. Только в центре немного попросторнее.

Народу на улицах довольно много, часто мелькают военные мундиры. Дважды отряд встретил колонны солдат разных полков. В отличие от столицы и дворца здесь преобладали темные тона формы: зеленый, темно‑зеленый, темно‑синий. Не так много блеска шитых золотом погон и аксельбантов. И гвардейской выправки не видно. Да и форма явно не новая. А оружие не парадное.

Самокатов и конок нет, ездят кареты, легкие экипажи, ландо, двуколки, фаэтоны. Действительно провинция.

Вернер отдал приказ прапорщику разместить отряд на постоялом дворе, а сам с наемниками поехал во дворец наместника.

Дворец, конечно, не чета королевскому, но тоже не маленький. Стоит на взгорке, в стороне от домов. Вокруг небольшой сад, от ворот ведет аллея, слева от нее пруд. У ворот слуги, у дверей дворца дворецкий. Все в ливреях.

Гостей сразу проводили к наместнику. Тот вышел через минуту после доклада — признак расположения важного сановника к Вернеру. Видимо, его здесь неплохо знали.

Наместник — среднего роста, тучноватый, но подвижный мужчина лет пятидесяти. Сюртук и брюки черного цвета, белая сорочка, на шее платок. Слева на сюртуке большой орден с красным бантом.

Он заранее надел радушную улыбку, но, увидев Вернера, запнулся, удивленно округлил глаза. Заметил знаки отличия обер‑колонеля.

Из полковников в генералы путь тернистый. Не каждый полковник может стать генералом, иногда только к отставке офицер выслуживает высокий чин. Но путь из полковников в обер‑колонели сложнее втройне. Это как дар судьбы, как улыбка богов! И уж совсем небывалый случай — получить столь завидный чин, будучи простым пограничным офицером. Надо совершить нечто особенное, из ряда вон выходящее. Например, спасти особу королевской крови.

— Дорогой Вернер, — в некотором замешательстве произнес наместник, — рад видеть вас в своем доме. И вдвойне рад поздравить с повышением! Так вы теперь в гвардии?

— Благодарю, господин граф. Да, теперь в гвардии. Ибо мой полк стал гвардейским.

Брови наместника поползли вверх. Чудеса да и только! Пехотный полк — в гвардию!

Улыбка на губах Дервита стала шире, он раскинул руки и пошел обнимать Вернера.

— Вина! Надо отметить столь радостное событие!

Слуга с подносом явился без промедления. Поставил поднос на стол, разлил вино по бокалам.

— Я по срочному и крайне важному делу! — сказал Вернер. — Вот письмо его величества.

Наместник одарил пристальным взглядом обер‑колонеля. Король доверил секретное дело и переписку первой категории важности новоявленному гвардейцу? И впрямь Вернеру улыбнулась судьба! Пожалуй, скоро он взлетит высоко. А значит, держать себя с ним надо как минимум на равных. А то и как с более высоким чином. Не убудет от лишнего поклона и приятного тона. А Вернер запомнит это и при случае отплатит добром.

— А также позвольте представить личных гостей его величества! — указал рукой на наемников Вернер. — Они имею чин советников его величества и наделены королевской властью!

Дервит едва не подпрыгнул. Сегодня день сюрпризов! Королевской властью может быть наделен только сын, брат или племянник короля. В самом крайнем случае — первый министр. Но такие случаи можно пересчитать по пальцам одной руки. О них помнят долго. А тут сразу двое, причем к королевской семье не имеют никакого отношения!

Наместник рассыпался в любезностях, лично подал наемникам бокалы и провозгласил тост за короля и за здоровье присутствующих!

Потом извинился и быстро пробежал письмо глазами. Его лицо вытягиваюсь по мере прочтения.

Заговор! Покушение на гостей короля! Казни и лишение целого полка гвардейского звания! Новый чин и новое назначение Вернера! И строжайшее королевское повеление: выполнять все приказы новых советников и всемерно помогать им!

Дервит положил письмо на стол и вытер вспотевший лоб платком. Вот так новости!

— Господа, я велю накрыть стол! Мы должны отметить… э‑э… отметить удачное раскрытие заговора и новое звание дорогого Вернера и…

Наместник хлопнул в ладоши, тотчас явился строго одетый человек — мажордом.

— Приготовить лучшие комнаты для моих гостей! Надеюсь, господа, примут предложение остановиться в моем скромном жилище?

— Вообще‑то мы хотели остановиться на постоялом дворе, вместе с отрядом, — неуверенно произнес Вернер.

— Ни в коем случае! — воскликнул Дервит. — Ни в коем случае! Только у меня! Я прошу вас! Я сейчас же отдам приказ, чтобы ваш отряд перевели сюда. Их разместят в отличных комнатах!

Вернер покосился на Германа, тот улыбнулся и слегка кивнул. Мол, раз нам так хотят оказать любезность, пусть. Видно, что наместник из кожи лезет и хочет помочь важным персонам. Зачем отказывать?!

— Господин наместник! — начал было Кир.

— Ни‑ни! — приложил руки к груди Дервит. — Прошу! Для вас Малдин, просто Малдин! Какие титулы между друзьями?! И конечно, дорогой Вернер! Прошу и вас так называть меня! Окажите любезность!..

Герман вновь улыбнулся. Все ясно, наместник поплыл. Значит, здесь никаких проблем ни с чем не будет. Дервит костьми ляжет, но все сделает. Впрочем, ничего делать‑то ему и не надо.

— Хорошо, Малдин. Меня зовут Герман. Моего друга Кирилл. Мы бы с удовольствием приняли бы ванну и поужинали.

— Все, что пожелаете, — твердо ответил наместник. — Вас проводят в ваши комнаты, там есть все. Ужин будет…

Он посмотрел на Вернера. Тот перевел взгляд на большие напольные часы в углу комнаты.

— Через полчаса? — спросил он у Германа.

— Отлично! — кивнул тот.

— Через полчаса! — повторил Дервит. — У меня прекрасные повара! Уверяю, вы останетесь довольны!

За ужином наместник расспрашивал гостей о столичных новостях. Вернер рассказал о заговоре и о грядущих изменениях при дворе. Дервит слушал с огромным вниманием и ловил каждую мелочь.

На наемников Дервит посматривал с любопытством и страхом. Король не стал скрывать, что это за люди и откуда, а Вернер дополнил скудные строчки письма красочным описанием. О предсказании наместник, конечно, знал. И, как и все, ожидал кары небесной со страхом.

— Народ взволнован. Кое‑кто и впрямь решил уехать, но пока не спешит с этим. Просто не знают, куда бежать. Страх перед неизвестным опаснее всего. Торговцы приносят плохие вести: в Степи тоже неспокойно. Пограничные разведчики доносят: некоторые племена объединяют отряды и стягивают их к границе. Мы ждем нападения. Я пригласил генерала Серквиста, он скоро прибудет и расскажет о принятых им мерах.

Наместник покашлял и обратился к Вернеру:

— Дорогой обер‑колонель. Вы ведь приехали только сдать дела и помочь нашим э‑э… спасителям. Вряд ли вы теперь примете участие в грядущих событиях.

Вернер положил вилку и нож, вытер губы салфеткой.

— Перед отъездом я имел разговор с его величеством и военным министром. Они предлагали мне несколько должностей. Но я просил оставить меня ближе к границе. Возможно… хотя и не точно, мне предложат пост начальника всех пограничных войск на западном участке.

Наместник всплеснул руками.

— Это огромная честь и огромная ответственность! Ведь до сих пор пограничные части подчинялись командованию на местах! Вы измените всю систему подчиненности.

Вернер скромно кивнул.

— Все верно, — подал голос Кир. — Сперва пограничные части будут выделены в отдельный корпус. Потом выведены из состава армии. А за этим последует создание нового департамента.

Дервит внимательно выслушал Кира и покачал головой.

— Грандиозные планы! Помяните мое слово, Вернер, быть вам генерал‑куратором!

Потенциальный глава пока не созданного департамента улыбнулся и развел руками, мол, кто знает? Но его глаза довольно блеснули. Что ж, здоровый карьеризм никогда во вред не шел.

Генерал Серквист прибыл через полчаса. Вид у него был хмурый. Он выдавил из себя улыбку, поздравив Вернера с повышением, вежливо раскланялся с наемниками, не отреагировав на слова наместника об их инопланетном происхождении.

— Что случилось, генерал? — наконец обратил внимание на вид Серквиста наместник.

— Два вторжения за последнюю наделю! Отряды по семьдесят — сто всадников внезапным броском проскакивали границу и нападали на приграничные поселения. Полностью сожжена деревня Тихая Акма. Поселок Верхний пострадал меньше, однако оттуда угнали скот. Погибло около сорока человек, столько же ранены. Еще два десятка пропали. Скорее всего уведены степняками.

Генерал повернулся к Вернеру.

— В полосе вашего полка тоже было зафиксировано несколько попыток прорваться через границу. Но ваши солдаты вовремя обнаружили степняков и дали отпор. Трое солдат и ротмистр Вакар погибли.

— Вакар?! — едва не вскочил со стула Вернер. — Как? Эх‑х!..

— Мои сочувствия, дорогой обер‑колонель, — покивал наместник. — На границе наступило неспокойное время.

— Кроме нападения крупных сил, — продолжил генерал, — произошло десятка два мелких налетов. Они повсеместно отбиты. Но мы потеряли людей. Я велел подвести ближе к границе драгунский и гренадерский полки. Они выступили вчера, сегодня и завтра уходят тылы.

— Вы считаете, что это разведка боем? — вдруг спросил генерала Герман.

Серквист на миг смешался. Он как‑то пропустил мимо ушей должности и титулы двух незнакомцев и не знал, как к ним обращаться. И стоит ли отвечать…

Наместник понял затруднение генерала и быстро объяснил, кто на самом деле его гости. Генерал немного побледнел. Личные советники и особые гости короля, наделенные высшей властью, — это не шутка!

— Извините, господа, я не сразу понял…

— Каково ваше мнение? — повторил вопрос Герман. Извинения его не интересовали.

— Разведка боем? Возможно. Вполне вероятно! Они атаковали в полосе протяженностью более пятидесяти лиг.

— Те два вторжения — проба сил и проверка на прочность, — произнес Герман, глядя на Кира. — Улавливаешь?

— Замаскировали все под обычный налет, — кивнул Кир. — И показали, куда намерены бить. А когда туда стянут силы…

— Именно!

Вернер, наместник и генерал следили за диалогом наемников с вниманием и тревогой. И если Дервит мало что понимал, обер‑колонель и генерал быстро уловили суть дела.

— У вас есть карта провинции и границы? — спросил Дервита Кир.

— Да, конечно.

— Пусть принесут.

Наместник отдал приказ, и слуга убежал за картой. Вернулся через две минуты. Убрал со стола тарелки и бутылки, расстелил карту.

Герман внимательно рассмотрел ее. Неплохо составлена и масштаб крупный.

— У вас хорошие картографы.

— Благодарю, — склонил голову Дервит.

— Генерал, покажите места, где были прорывы.

Серквист уверенно указал точки на карте. Кир и Герман проследили за указкой. Вторжения прошли далеко друг от друга.

— Что находится в тех населенных пунктах и за ними?

Как оказалось, ничего особенного. Но почему тогда выбрали именно их?

— Скажите, где в провинции, на удалении от границы не больше пятнадцати лиг находится что‑либо действительно значимое? Склады, прииски, города…

Наместник и генерал задумались, а потом перечислили все места. И указали на карте.

— Та‑ак, — довольно протянул Герман. — Видишь, Кир!

— Вижу.

Гарнизонная тыловая база находилась в двенадцати километрах от границы в городе Маварид. Кроме нее, в городе несколько фабрик, мастерские и отделение одного из трех самых крупных банков королевства. Неподалеку был крупный серебряный рудник, выше по реке угодья виконта Эрсабера — основного поставщика мяса для армии и соседних городов. Огромные стада коров, овец. И несколько табунов строевых коней.

— И все в одном районе. На удалении неполных пятнадцати лиг, — сказал Герман. Бросил указку на стол и посмотрел на генерала и наместника. — Вот вам главная цель их вторжения! На этом участке они только прощупали границу мелкими группами. А ваше внимание перевели в другие районы.

Серквист с уважением посмотрел на землян. За несколько минут они вникли в суть дела и разгадали план степняков. На это способны только знающие и очень опытные люди.

— Конечно, это не факт! — добавил Кир. — Но весьма вероятный вариант. Вам надо все проверить.

— Я… кхм… сейчас же отдам приказ, — проговорил генерал. — Мы двинем туда все резервы.

— Надо вывезти добычу с рудника, часть складов, отогнать стада, — подал голос наместник.

— Только делайте это незаметно, — предупредил Кир. — Лучше ночью. И хорошо бы этим занялись те, кому вы доверяете.

— Что вы имеете в виду, господин Кирилл? — спросил Дервит.

— То, что среди хорошо информированных людей есть осведомитель степняков. Один или несколько. И кто‑то очень умный составлял план вторжения. Ибо степняки явно не способны на такое.

— Верно, — подтвердил Вернер. — Они хитры, изворотливы, но не способны спланировать масштабное нападение. Их самое крупное нападение за последние два десятка лет — налет двух сотен всадников на пограничную заставу.

Герман все рассматривал карту, что‑то вымеряя линейкой. Потом поднял голову.

— Господин генерал. Взгляните.

Все склонились над картой.

— Видите. — Герман провел указкой от границы в глубь территорий королевства. — Чистое поле, пересекаемое мелкой речушкой. А дальше роща и низина. Она тянется на пять лиг и переходит в овраг. Ниже Маварид, выше угодья Эрсабера. Это самый удобный путь, и населенных пунктов почти нет. Можно незамеченными проскочить почти до города. Если догадки относительно осведомителя и очень умного планировщика верны, степняки знают об этом маршруте.

— Мы перекроем границу намертво, — заверил генерал.

— Подождите. Для закрытия границы вам придется выводить в поле полки. Не факт, что степняки примут открытый бой. А если их заманить в низину, а еще лучше в овраг, запереть там и расстрелять…

— Это было бы великолепно! — воскликнул Вернер. — Одним ударом мы бы покончили с главными силами кочевников!

Генерал, нахмурив брови, смотрел на карту. Идея землян заманчива. Но если степняки пойдут другим путем? Или выберут иной объект для нападения?

Герман понял его сомнения.

— Выдвигайте крупные разъезды в Степь. Как можно глубже. Задача — обнаружение мест скопления степняков, захват языков. Опросите торговцев, кто возвращается из Степи. Они наверняка что‑то видели. Может, у них заказывали сбрую, оружие…

— Еще, — вставил Кир, глядя на наместника, — дайте команду полиции. Пусть поищет среди тех же торговцев. Кто‑то из них может работать на степняков. И чиновники разного ранга, имеющие доступ к информации, — вдруг кто‑то из них внезапно разбогател или собрался уехать. Надо найти предателей.

— Вы думаете, кто‑то из торговцев? — озадаченно спросил наместник.

Серквист качнул головой, с уважением сказал:

— Вы разбираетесь не только в военных вопросах.

— Жизнь нас многому научила, господин генерал.

— И не медлите, — вставил Герман. — Думаю, в запасе у вас не больше недели. Может, меньше. Черт! И мы еще едем к границе, когда там целая орда собирается!

Наместник с некоторым испугом покосился на вспылившего наемника.

— В‑ваши планы могут быть нарушены из‑за степняков? — как‑то робко спросил он.

— Пока не знаю. Все может быть. Во сколько выступаем?

Вопрос был адресован Вернеру. Тот оторвал взгляд от карты и уверенно ответил:

— В шесть утра. К обеду будем на месте.

— Тогда надо отдохнуть. Силы еще пригодятся.

— Ваши покои готовы, господа, — тут же откликнулся наместник. — Вы останетесь довольны!

Трогательная забота о высоких гостях и искренний тон Дервита тронули даже Кира. Он улыбнулся и поблагодарил наместника. Тот довольно склонил голову. Сумел угодить важным сановникам!

Отведенные наемникам комнаты вряд ли уступали королевским покоям по удобству и роскоши. Но Герман и Кир этого не замечали. Приняв ванны, они завалились спать. Подъем рано утром, а там почти без остановок к границе. Надо отдохнуть.

Уже сквозь дрему они слышали за окнами цокот подков, стук каблуков, приглушенное ржание лошадей и выкрики слуг. Наместник, невзирая на подступающую ночь, вызывал к себе ответственных чиновников и рассылал гонцов. Надо как можно быстрее вывозить запасы подальше от границы. На тот случай, если степняки каким‑то образом пройдут войска. Жизнь научила не доверять самым горячим обещаниям и заявлениям.

Утро выдалось неожиданно хмурым. Это было вдвойне удивительно, ибо земляне привыкли, что небо все время чистое. В крайнем случае в нем парят легкие облачка. А тут черные тучи нависли чуть ли не над самой землей.

— Степь близко, — пояснил зевающий адъютант, — оттуда приносит. Скоро разойдется.

— А там что, все время тучи?

— Когда как. Там вообще погоду нельзя предугадать. То жара, то ураганы, а то вдруг летом снег пойдет. Правда, тает сразу…

Отряд седлал коней, оружие и амуницию. Вернер прощался с наместником. Земляне вышли от Дервита чуть раньше. Тот обещал всяческую помощь и просил заезжать на обратном пути.

Кир заметил странное выражение на лице Германа и какую‑то нервозность. Сначала списал все на нервотрепку последних дней и на сонное состояние. Потом все же спросил:

— Что с тобой?

Ветров не ответил, нашел взглядом прапорщика и сказал:

— Мы поедем потихоньку. Догоните на дороге.

Наемники вскочили в седла и выехали за ворота дворца. Когда городские дома заслонили резиденцию наместника, Кир повторил вопрос:

— Ты чего дергаешься?

Герман оглянулся, посмотрел по сторонам и со странной усмешкой негромко сказал:

— Боюсь сглазить.

— Чего? — не понял Кир. — Сбрендил?

— Кир. Ты прикинь — основные силы степняков сведены воедино и готовы к рывку на Хартемен. Степь свободна для проезда! Никаких засад, налетов, никаких неприятностей!

— А‑а!.. Вон ты о чем! Ха! Я вчера хотел было это сказать, но не стал…

— Е‑мое! — Губы Германа растянулись в широкую улыбку. — Я не знаю, каким богам молиться и кому жертвы приносить! Кто надоумил их лезть в капкан?!

— Яриле! — вдруг сказал Кир.

— Что?

— Ну, ты спросил кому жертвы приносить. Вот я и говорю — Яриле. Бог плодородия, мужской силы, храбрости. А жертвы — девушки. Лучше девственницы. Чем больше женщинами сделаешь, тем лучше!

— Тьфу, ё! У тебя все бабы на уме!

— Они у меня не на уме. А ты подумай: пяток‑другой девиц, и степняки вообще свалят из степи. Благодать! — Кир начал давиться смехом. — Ради этого стоит поработать!

— Да уж, свалят! Держи карман шире!

— Представь, — не умолкал Кир, — угодишь Яриле, он и угрозу от королевства отведет! Только тут десятком девок не обойтись! Тут всю Степь раком ставить надо!

Он махнул рукой, уже не в силах говорить, и откинулся на луку седла. Мощный хохот сотряс улочку. Конь, испуганный громким звуком, дернул ушами и присел.

Через мгновение к Киру присоединился Герман.

Несколько ставен на окнах домов открылись, выглянули испуганные головы жильцов. При виде двух хохочущих здоровых молодцов головы исчезали.

— Спаситель Хартемена — Человек не войны, а п‑п!.. — с трудом выталкивал слова Кир, смахивая слезы со щеки.

— Заткнись! — замахнулся на него Герман и заржал с новой силой.

Они успокоились через пару минут, когда дорога вывела к южной заставе.

Сонные стражники с удивлением смотрели на всадников, один из которых утирал слезы, а второй держался за живот. Останавливать их не стали, по виду определив людей богатых и знатных.

Герман хотел было сказать старшему стражнику, чтобы тот предупредил Вернера об их проезде, но потом передумал. В таком состоянии и двух слов толком не связать.

Так и проехали, приходя в себя и жадно вдыхая чистый воздух.

— Ну как тебе эта страна? — спросил Кир, когда они доехали до небольшой рощицы, росшей на берегу реки.

— Страна как страна, — пожал плачами Герман. — По уровню развития, конечно, от нашей отстает, но в целом ничего. А это ты к чему?

— Так ведь тебе обещаны полцарства и корона кого‑то там. И вдобавок царскую, то бишь королевскую дочь.

Герман ухмыльнулся, покачал головой.

— Ну да, обещано. Тут и кроется подвох. Как в сказках: Иван‑дурачок приносит молодильные яблоки, или убивает Змея Горыныча, или крадет для короля Сивку‑Бурку, а тот ему все обещанное выдает скопом. Но главное — дочь свою Василису. В этом как раз и фишка! Как только Иван женится — все, конец сказке! Василиса‑то полцарства обратно отцу возвращает. А Ванечка остается с фигой в руках. Ну и с женой‑мегерой. И дурак‑то Иван как раз потому, что дает согласие взять Василису в жены.

— Сказка ложь, да в ней намек!

— Намек прозрачный — не хапай все сразу. Остановись вовремя. Во всяком случае, повторять судьбу Ванюши я не стану.

Кир насмешливо посмотрел на друга.

— Выходит, краса‑девица зря сидит у окошка на Олеговой даче и ждет милого дружка. А девчонка, кстати, хороша.

— Хороша, — согласился Герман. — Но таких хороших полно. И без проблем в качестве приданого.

— Все они с проблемами. Просто с какими‑то мы можем мириться, а с какими‑то…

Герман вспомнил свою жену и скривил губы. Да, с таким мириться точно нельзя.

Сзади послышался топот. Кир повернул голову. Их нагонял отряд пограничников. Вернер скакал впереди, следом адъютант.

— А вот и гвардия подоспела. Скоро конец пути.

 

8

По прибытии Вернер созвал весь штаб полка. Заслушал доклады заместителей и начальника штаба, потом объявил о переводе полка в гвардию и о своем повышении.

Несмотря на радостную весть, веселье было скромным. Недавние нападения и вполне ожидаемое большое вторжение степняков заставляли офицеров больше думать о границе, нежели о новых званиях и привилегия. Полк границу не покинет, новая гвардия должна на деле подтвердить высокое звание.

Представил Вернер и наемников. По просьбе Германа об их инопланетном происхождении умолчал, назвал только титулы советников короля. Вряд ли, конечно, среди офицеров есть шпионы степняков, но в этом деле лучше перестраховаться.

Не теряя времени, наемники решили сразу выехать к границе.

— У вас сейчас дел по горло, — сказал Герман Вернеру. — Вот и занимайтесь ими. А нам дайте толкового офицера, который введет в курс дела и на месте все покажет и расскажет.

— И чтобы язык мог держать за зубами, — вставил Кир.

— У нас все умеют держать язык за зубами, — заметил обер‑колонель. — Я порекомендую ротмистра Бреганна из первого батальона. Его рота рейдовая, в основном действует в Степи, иногда уходит на недели. И сам он часто там бывает. Так что знает много. Его солдаты да разведчики — самые осведомленные в полку.

Вернер приказал вызвать Бреганна в штаб. Когда тот прибыл, лично познакомил с ним наемников и объяснил ротмистру суть дела.

— Я скоро собираюсь в штаб первого батальона, — добавил обер‑колонель. — Там и увидимся.

— Хорошо, — кивнул Герман и повернулся к ротмистру: — Идем на улицу, там поговорим.

Бреганн откозырял Вернеру и первым вышел из комнаты.

Разговор начался не сразу. Наемники рассматривали ротмистра, тот с любопытством смотрел на важных особ, перед которыми сам Вернер вытягивается в струнку.

Бреганн был ростом с Шилова, плечист, крепко сбит. В движениях легок, с хорошей пластикой. На ротмистре полевая форма травяного цвета: шаровары и укороченный мундир свободного покроя. Голенища сапог в отличие от обычных армейских короче, плотно прижаты к ноге широким ремнем. В открытой кобуре на правом боку двуствольный пистолет, за спиной — нож.

«Это не столица, — подумал Герман. — Здесь все не нарядно, а практично».

Какое мнение о них составил ротмистр, сказать сложно, но видимой неприязни нет. Для начала этого хватит.

— Нам бы посмотреть границу, — нарушил молчание Кир. — Поговорить с солдатами. Узнать их мнение о Степи.

— Можно, господа советники, — чинно ответил Бреганн.

— Что? — не понял сперва Герман. — А‑а, ты вот о чем. Давай договоримся так: меня зовут Герман, его — Кирилл. Никаких господ, ладно?

Ротмистр скупо улыбнулся.

— Идет. Мое имя — Рем. Вы готовы выехать?

— Будем готовы через пятнадцать минут. Вещи только оставим.

— Жду у конюшни.

Штаб полка занимал двухэтажное здание в городке Ситилеста. В полукилометре стоял дом Вернера. Неподалеку дом для штабных офицеров‑холостяков. Наемники думали разместиться там, но Вернер слушать их не стал и поселил у себя во флигеле. Друзья оказались владельцами целых хором из трех комнат и нескольких помещений различного назначения.

Впрочем, рассматривать флигель времени не было. Земляне побросали баулы на пол и стали быстро доставать снаряжение. Так как ехали к границе, где могло произойти все что угодно, снаряжались по полной: бронежилет, шлем, автоматы с подствольниками, пистолеты, гранаты, ножи, бинокли, аптечки. Прихватили даже сухпай. На войне карман запас не тянет. Главный закон: уходишь на день — бери на три.

Бреганн уже вывел своего коня из конюшни и легонько похлопывал его по шее. Подошедших землян встретил пристальным взглядом. Посмотрел на автоматы и разгрузки. Покосился на свой пистолет.

— У вас новое оружие?

— Просто другое. Совсем, — коротко ответил Герман. — Мы готовы.

— Тогда в путь. До границы шесть лиг, доскачем за полчаса.

Поселок у глубокого оврага объехали по дороге. Ротмистр только махнул рукой в его направлении.

— Штаб нашего батальона. Отсюда и до границы особая зона. Дороги под охраной. В лесу, у озера, — секреты и заслоны. Кто не знает пароля — задерживают. Приказ: стрелять без предупреждения.

— Серьезно, — крикнул Кир. — А какой пароль?

Ротмистр миг помедлил, думая говорить ли. Но потом вспомнил, кто с ним едет, и сказал:

— Горизонт. Отзыв — тропа.

Ротмистр держал местный маршевый ход: рысь‑галоп‑шаг. Земляне уже уверенно сидели в седлах и спокойно выдерживали его. Не привыкли только к конскому поту. Хотя запас солярки, масла и пороха не намного приятнее.

Дорога свернула к лесу. Здесь их остановили первый раз. Хоть ротмистра и знали в лицо, но пароль спросили. Второй заслон был у озера, чьи берега густо поросли камышом. Как раз в камышах секрет и сидел. Двое солдат со штуцерами перегородили путь. Наемники поняли, что еще один сидит в засаде, держа их на прицеле.

Опять ротмистр назвал пароль, и штуцеры опустились. Старший секрета сообщил, что только что проехал командир второй роты, чей участок здесь и был.

— Штаб второй роты в Нилихате, — сказал Бреганн, когда они отъехали подальше. — Это застава. Моя рота сейчас почти вся там, готовится выйти к границе подвижными заслонами и патрулями.

— Заедем туда?

— Обязательно.

Небольшой хутор у опушки леса путем нехитрой перестройки был превращен в заставу. Здесь поставили казармы, конюшню, арсенал, склад, обнесли все частоколом высотой почти в два человеческих роста. На углах возвели вышки. Постоянный гарнизон заставы — взвод пехоты, одно орудие или два расчета бомбардиров, вооруженных легкими ручными мортирками. Отсюда до границы чуть больше километра.

Сейчас на заставе было полно солдат. Шла подготовка к рейду. Проверяли оружие, амуницию, седлали лошадей и выводили к воротам подводы.

Миновав ворота, ротмистр сразу направил коней к небольшому дому в центре хутора.

— Это штаб. Ротмистр Саледек здесь, вон его конь у коновязи. Зайдем, а потом уже поедем к границе.

Земляне не возражали. Служба прежде всего — это и так понятно. Экскурсия подождет, ничего страшного.

Ротмистр Саледек оказался невысоким худощавым парнем лет двадцати пяти. На юношеском лице выделялись широченные усы, так не подходившие к молодому облику командира роты. Из‑за них ротмистр выглядел слегка чудаковато, но это с непривычки.

Бреганн представил наемников, не забыв сказать, кто они такие. Саледек поздоровался, выразил готовность помочь, чем сможет, но особой радости при виде высоких гостей не проявил. Граница буквально кипит, не до важных персон, пусть даже они имеют почти королевскую власть.

— У Белой балки замечены степняки, — сказал он. — Человек десять. Крутятся там, но к тракту не выходят.

Бреганн нахмурился, недовольно качнул головой.

— Либо ждут своих, либо… караваны в Степь выходить не должны?

— Вроде бы нет. По крайней мере я ничего не знаю.

Саледек несколько секунд смотрел на висящую на стене карту, потом негромко заметил:

— Я попрошу в батальоне подкрепления.

— Вряд ли Венежен даст, — не согласился Бреганн. — Пока не определен район скопления степняков, все резервы будут на месте. Тем более наша рота здесь. Сделаем так. Я выдвигаю в Степь два конных патруля и три подвижные пешие группы. Мы осмотрим все от Белой балки до святилища. Если кого заметим, дадим знать. А ты будь наготове. Твоя задача — задержать кочевников до прибытия помощи.

Саледек поколебался, но потом махнул рукой.

— Идет. Если что — давайте световой сигнал. Наблюдатели увидят.

Бреганн повернулся к наемникам.

— Я вас покину ненадолго. Вы пока осмотрите заставу. Встретимся у ворот.

— Хорошо.

Во дворе делать было нечего. Глазеть на стены глупо. Земляне отвязали коней и пошли к воротам. Сюда уже вывели подводы, чуть в стороне собирались солдаты. Они с любопытством посматривали на незнакомую форму и странное оружие наемников.

Кир от нечего делать уставился на ворота. Они собраны из толстых досок в два слоя, оббиты железом. Висят на мощных петлях. На опорных столбах воротной рамы скобы для толстых брусьев. Когда створки закрыты, брусья подпирают их.

Вроде простая защита у заставы, но на самом деле для степняков почти непреодолимая. Вряд ли их отряды имеют осадную технику. А так никакая стрела стены и ворота не возьмет. На заставе хватает солдат, а если еще и пушка есть, можно малыми силами сдерживать натиск до тех пор, пока не подойдет подкрепление.

Из‑за ближней казармы выскочил Бреганн в сопровождении нескольких младших командиров. Увидев землян, подошел к ним.

— Вы здесь?.. Извините за задержку. Сложная обстановка. Я думаю, вы сможете посмотреть на границу с холмов, туда сейчас ехать не…

— Вот что, ротмистр, — перебил ротного Герман. — Не стоит ради нас устраивать прогулку по окрестностям. Как я понял, в Степь уходят патрули и заслоны. Мы проедемся с патрулем. Посмотрим вблизи, что это за степняки и какова обстановка.

В голосе Германа отчетливо слышались начальственные нотки, однако Бреганн попробовал возразить:

— Но, господа! Это опасно. И…

— Без споров, ротмистр! Все решено!

Спутники Бреганна с удивлением и уважением посмотрели на незнакомцев. Явно большие шишки, но смело лезут вперед. Вон как ротмистр побледнел. Боится их, что ли?

— Кто командует патрулями?

— Вахмистр Вудбог и сержант Ухинта.

Стоявшие за спиной Бреганна младшие командиры одновременно сделали шаг вперед и отдали честь знакомым жестом — ладонью к голове.

— Кто идет к Белой балке?

— Я, господин… — запнулся вахмистр Вудбог.

— Мой чин — советник. Он выше чина первого министра.

Все невольно подтянулись. Столь высокую персону провинциальные солдаты лицезрели впервые. По сути, этот человек — второе лицо в стране после короля.

Бреганн, и тот встал по стойке «смирно».

— Мой патруль идет в ту сторону, — отчеканил Вудбог. — Но до балки мы вряд ли дойдем.

— Мы идем с вами. Готовьтесь. Бреганн, на два слова.

Они отошли в сторону.

— К нашему возвращению свяжитесь с Вернером. Пусть пришлет сюда командира разведэскадрона.

— Слушаюсь, господин…

— Бреганн!

— Да.

— Забудь о советнике, мне не до чинов. И не надо козырять каждую минуту. Лучше скажи, ты сообщил своим о переводе полка в гвардию?

Ротмистр замер, потом досадливо поморщился.

— Забыл.

— Сообщи. Сейчас, перед возможным боем, это не самое главное. Но настроение людям поднимет.

Ротмистр улыбнулся. Идея хорошая.

— Все, мы выступаем. Сделай, о чем я просил.

— Слушаюсь… — рявкнул было ротмистр, но увидев кулак Германа, уже нормальным голосом добавил: — Успеха.

— Благодарю.

Конный патруль выехал с заставы через пять минут. Кроме наемников, в нем было десять человек: вахмистр, сержант, капрал и семь солдат. Вудбог повел отряд по прямой дороге к границе, чтобы там уйти влево и начать патрулирование, забирая дальше на юг до конца отведенного участка.

…Ротами в полках Хартемена командовали офицеры в чине ротмистра. А взводами в пехотных ротах прапорщики. Но их на все полки не хватало, особенно на границе. Поэтому младших офицеров заменяли вахмистры. Обычно это звание получали самые опытные сержанты, прослужившие в строю не менее десяти лет.

В большинстве своем вахмистры справлялись с задачей, держали подразделения в крепких руках и знали службу, как никто.

Со временем эта практика получила на границе статус негласного правила. Приходившие в роту прапорщики (редко, когда двое, а чаще один) занимали должности помощников ротмистров, выполняли отдельные поручения. Опытного прапорщика могли назначить командиром отряда из состава роты для выполнения задачи отдельно от подразделения.

Вахмистр Вудбог отвечал всем требованиям командира взвода. Ему было под сорок, в строю почти двадцать лет. По выслуге вскоре должен получить звание обер‑вахмистра — высшего звания для унтер‑офицеров.

О степняках знал практически все: привычки, уловки, обычаи, достоинства и недостатки. Ненавидел их сильно, но уважал за смелость, зачастую переходящую в безрассудство.

— Смелые они толпой или когда против слабого. Открытого боя не любят. Дерутся насмерть только зажатые в угол. Правда, границу переходят постоянно. Но это не от смелости, а от безвыходности. Жрать‑то надо!

Наемники слушали, мотали на ус и смотрели по сторонам. Потом Кир поднял голову и потянул повод на себя. Сморгнул, решив, что померещилось. Но видение не исчезло.

— Вахмистр, что это?

— Где? А‑а… — Вудбог подкрутил ус. — Парящий агрегат! Запущен специально для наблюдения за границей.

Земляне рассматривали «агрегат», удивленно хмыкая.

Метрах в пятистах от них над полем висел воздушный шар. Самый обычный шар, какой на Земле наловчились запускать еще в конце восемнадцатого века.

Был он, правда, не шаром, а скорее овалом. Обмотанный веревками, с корзиной внизу. Парил на высоте метров двухсот. В корзине было два человека.

— Он так часа три может висеть, — пояснял вахмистр. — Поднимать его трудно, капризный агрегат. Во втором батальоне один сгорел, не уследили.

— Ничего себе шарик, — хмыкнул Кир. — И много таких?

Шаров в полку было шесть, по три на батальон. Поднимали их на высоту до четырехсот метров. В корзине два наблюдателя с подзорными трубами. Еще есть зеркальный семафор для подачи сигналов.

Здесь была создана таблица шифров, подобная азбуке Морзе. С ее помощью наблюдатели на шаре принимали донесения от разведчиков и передавали их на заставы.

— Быстрая связь, — пояснял вахмистр. — Только мороки с ними много!

— Неплохо, — оценил Герман. — От границы на десяток километров все видно. Незамеченным днем враг не подойдет.

— Это если по полю попрутся, — вставил Вудбог. — А через балку или через рощу — могут к самым секретам подойти. Но все равно с агрегатами легче.

Приграничные районы Степи мало чем отличались от королевских земель. Те же леса, водоемы, поля. Изменение ландшафта начиналось за высохшим руслом некогда огромной реки Шедеша. До него от границы неполных сорок километров.

Плодородные земли приграничных территорий привлекали кочевников. Здесь росла сочная трава, хватало воды, дерева.

Но осесть вплотную к границе не позволяли войска Хартемена. Соседство кочевников не радовало. И периодически рейдовые отряды, напади них, отгоняли в глубь Степи. В свою очередь, кочевники устраивали налеты на приграничье. Кровь здесь лилась постоянно…

Патруль в разведке сохранял определенное построение. Впереди на удалении прямой видимости парный дозор, по флангам — еще по паре. Ядро патруля: командир, сигнальщик и два всадника — бомбардирский расчет.

Двигается патруль зигзагами либо от ориентира к ориентиру, прочесывая заданный район. Появления противника можно ожидать в любой момент, поэтому предельная бдительность, оружие наготове.

Разведчики вооружены по максимуму: штуцеры, пара двуствольных пистолетов, у четверых карабины для стрельбы картечью. Вместо тесаков солдаты брали ножи. С тесаками хорошо на парадах, а не в Степи.

На головах вместо киверов и касок кепи военного образца. В целом похожие на те, что носили земляне, но немного другой формы и с более длинным козырьком. Брюки‑шаровары и мундиры свободного покроя полевого образца, короткие сапоги, именуемые здесь ботинками пехотными.

Защитного снаряжения нет, кирасы и каски больше мешают. Хотя в подвижных пеших заслонах солдаты могли использовать кольчуги из тонких прочных колец — защита от ножа и скользящих ударов сабли.

Патрулирование проходило спокойно. За час разведчики не встретили ни одного степняка. Хотя не раз видели следы копыт, отпечатки сапог и ичиг. На краю небольшого гая вахмистр, хмуря брови, долго рассматривал объеденную траву и листву с нижних веток деревьев. Сержант нашел следы кострища, засыпанного землей. Кто‑то из солдат отыскал у кустарника наконечник стрелы.

Вудбог подкинул наконечник в ладони, недовольно буркнул:

— Дневка у них здесь была. Кого‑то ждали. Это не местное племя.

— С чего взял? — спросил Герман.

— Наконечник, — пояснил вахмистр. — Хорошо выкован, с зубцами, чтобы не вытащить из раны. У кочевников, что обитают поблизости, наконечник ромбовидный, сталь более темная. И еще. Видишь выемку сбоку? Это для яда. Степняки используют яд пауков, змей. Не сказать, что валит наповал, но человек болеет долго. А если без врачебной помощи, то и умереть может.

Вахмистр глянул на солнце.

— Скоро обратно поедем.

— А эта балка…

— Белая?

— Да.

— До нее две лиги на юг.

— Доедем?

— Доедем. Но в нее не полезем. Мало нас.

* * *

Вояж к Белой балке вышел неожиданно долгим. Головной дозор обнаружил кого‑то на горизонте. Вахмистр приказал остановиться и занять круговую оборону, а сам поскакал вперед.

Солдаты спешивались, коней отводили к узкому овражку, там же занимали оборону, беря всю округу на прицел. А заместитель Вудбога сержант Бертом вытащил из сумки малую подзорную трубу и приник глазом к окуляру.

Его примеру последовали наемники. Их оптика была гораздо мощнее, но и они ничего особенного не увидели. Правда, заметили вахмистра и солдат. Те что‑то рассматривали в траве и переговаривались. Герман хоть и с трудом, но умевший читать по губам, различил несколько фраз.

— Следы чьи‑то заметили. Гадают, сколько всадников прошло и сколько повозок.

— Караван, — пояснил сержант. — Мы немного не доехали до караванной дороги. Видимо, кто‑то прошел здесь. Только в какую сторону?

Разбирательство со следами затянулось. Потом вахмистр приказал сержанту взять трех солдат и двигать к балке.

— Мы следом. И внимательнее перед низинкой. Там кустарник густой, роту можно спрятать. Вплотную не подъезжайте.

— Сделаем.

Видя, что Вудбог чем‑то недоволен, Кир спросил, в чем дело.

— Прошел караван. Небольшой. Это перевозчики. Так вот, шагах в ста от дороги мы заметили другие следы. Кони не кованы, явно степняки. Следов боя не видно, крови тоже. Караван шел к нам. Но, похоже, не дошел. А куда он подевался?

— Свернул в сторону.

Вахмистр хмыкнул, хотел сказать что‑то едкое, но вспомнил, кто перед ним, и пояснил:

— С караванных дорог не сворачивают без крайней нужды! Эти дороги проложены лет восемьдесят назад. Каждый торговец, каждый перевозчик знает, где сделать остановку, где организовать ночевку, где взять воду и укрыть людей и лошадей от урагана и песчаника.

— От чего?

— Песчаник. Сильный ветер, который заносит песком и пылью человека за двадцать минут. Он может дуть хоть сутки. В Степи от него одно спасение — найти укрытие либо создать его. В овраге, в русле реки, у холма. Так вот, уйти с дороги — значит свернуть с безопасного пути.

Рассуждения опытного вояки Кир понимал, но упрямо повторил:

— На дороге их нет. Следы не ведут к границе. Два варианта: ушли обратно или свернули.

— Да, — вздохнул вахмистр. — Потому я и приказал проверить балку. Если куда и можно уйти, то только туда. Но там может сидеть большой отряд степняков.

— Большой — это сколько?

— Тридцать — сорок всадников. Это не обычная шайка из местного племени. Это воины. А нас мало. Если выйдет стычка — будет тяжело.

Кир переглянулся с Германом.

— Если дойдет до боя, мы немного уравняем шансы.

Он перекинул автомат с плеча на грудь и хлопнул рукой по подствольнику.

— Считай, десяток ружей и легкую артиллерию заменит.

Вахмистр покосился на оружие землян, но ничего не сказал. Подождав, пока сержант отъедет на полсотни шагов, скомандовал:

— Россыпью. Штуцеры наготове! Шагом!.. Пошли!

Солдаты рассыпались и образовали жидкую цепочку с интервалом в десяток метров. Наемники заняли позиции рядом с Вудбогом и переставили прицельные планки автоматов на пятьсот метров.

Всадник на коне — хорошая мишень. Не прыгает из стороны в сторону, не прячется за камнями, не исчезает за неровностями. Скачет себе и скачет… пуле навстречу. А если цель групповая — то просто мечта стрелка!

Но стрелять не пришлось. Сержант со своими солдатами осмотрел балку и дал знак — все уже спокойно. Через минуту наемники поняли, что значит у местных солдат понятие «уже».

* * *

В низине у высохшего русла стояли повозки с обрубленными постромками, с перебитыми колесами и вывороченными жердями перегородок. Тюки и короба разбросаны по земле, тут же лежали обрывки тканей, остатки одежды, походный скарб: котлы, треножники, мешки.

Тела людей валялись в стороне, все раздетые или в нательном белье, залитые кровью, с вывалившимися внутренностями, с раскроенными черепами, распоротыми животами.

Над этим «натюрмортом» витал тяжелый трупный смрад, вездесущие мухи роились над телами, мелкие черные птички‑трупоедки прыгали от тела к телу.

— Пять повозок, восемнадцать тел, — вел подсчет вахмистр. — Лошадей нет, увели. Нагрузили и увели. А взяли, что полегче и подороже.

Он пытливо посмотрел на наемников, как они переносят такие картины? Но те взирали спокойно, и Вудбог понял — бывалые люди.

— Весь караван — пять повозок? — усомнился Кир. — Маловато. И людей немного.

— Да, это странно. Видимо, остальных заставили уйти в Степь, либо они прорвались к границе. Это скоро узнаем. А сейчас надо уходить. Не ровен час нагрянут.

— Вряд ли, — не согласился Герман. — Добычей рисковать никто не станет.

— Да не эти! Эти залетные. Местные могут прийти. Что не взяли одни, подберут другие. Им каждая тряпка ценна. Надо сообщить, пусть высылают похоронную команду, забрать тела.

Вахмистр покосился на Германа, но тот пожал плечами, мол, ты командир, вот и командуй.

Подошел сержант, протянул руку и раскрыл ладонь. На ней лежали два окровавленных наконечника с обломками древка, смятая лепешка пули, ружейный пыж.

— Нашли сломанную саблю, — сказал сержант. — Судя по стали, степняцкая. Дагурская.

Вахмистр присвистнул.

— Ясно, кто был! Люди бека Гуюка Бешеного.

— Это кто такой?

— Самая большая сволочь в Степи. Волк!

Кир покосился на Германа и состроил гримасу. Коротко и ясно! Ладно, сейчас не до расспросов, потом поговорим.

Вахмистр обвел взглядом мрачную картину и велел выступать. Патруль свою задачу выполнил.

 

9

Обратная дорога прошла в напряженном молчании. Разведчики внимательно наблюдали за обстановкой, осматривали каждый куст, не говоря уж об оврагах и рощицах. С полпути вахмистр приказал передать донесение, и сигнальщик достал небольшую коробочку с зеркалом внутри. Нажимая на рычаг, он открывал и закрывал зеркало, передавая шифровку.

Земляне оценили простоту и удобство такого вида связи, хотя она и работала только в солнечную погоду.

Уже у границы патруль встретил один из подвижных заслонов, возвращавшихся из Степи. Два десятка солдат шли цепочкой по дну оврага. Одному помогали идти — подпирали с двух сторон.

— Налетели у камней, — пояснил командир заслона, тоже вахмистр. — Десяток степняков… боя не приняли, сыпанули стрелами и ушли. Вон, бедро просадили.

— Стрелу вытащили? — спросил Вудбог.

— Вытащили. Это местные. Я вроде узнал одного из племени Кроел.

Раненого посадили на коня. Дальше пошли вместе: патруль почти шагом, заслон — скорым ходом разведчиков, который больше напоминал бег трусцой.

— …Разбитый караван принадлежал мэтру Салендеру из гильдии перевозчиков. Шел из Фарты через оазис Внакка. Вез белую слюду, кумыс, сыр, шерсть, войлок, станский творог. Еще два десятка жеребцов и кобыл. А также шкуры песчаных драконов, змеиный яд. Салендер имел охранную пайцзу от бека кочевья Фатры. Их дважды останавливали в пути, но не трогали. Нападение произошло уже у границы. Напали с двух сторон, на знаки мира не реагировали. Засыпали стрелами, пошли в рукопашную. Охрана каравана дважды отбивала штурм, но в третий раз напавшие использовали волков, те распугали коней. Караван распался. Били поодиночке. Уйти удалось небольшой группе, остальных догнали. Уцелевшие вышли к границе в районе заставы шестого полка. С испугу махнули на пятнадцать лиг к югу.

Начальник штаба полка подполковник О’Килл взял указку и подошел к карте. Присутствующие на совещании офицеры дружно перевели на нее взгляды.

— Судя по показаниям выживших караванщиков, кочевников было не менее семидесяти. Все конные, в одинаковой одежде. Кроме луков, пик и сабель, были ружья, правда, мало. Волки хорошо натасканы, атаковать людей для них явно не впервой. Вероятные места их сосредоточения: исток Дарды и холмы у Пега. Там есть где спрятать людей и лошадей.

Стоявшие в углу комнаты наемники тоже разглядывали карту, умудряясь слушать подполковника и пояснения адъютанта Вернера. Тот шепотом рассказывал о кочевниках.

…В Черной Степи было пять кочевий, которые делили ее между собой. Кочевья состояли из племен (кланов), числом до пятнадцати. Кроме того, в некоторых районах жили так называемые дикие племена — небольшие по составу, не желавшие входить в кочевья.

Между кочевьями вечно шла война. Она то затихала, то разгоралась вновь. Редкие годы проходили тихо. Причин для вражды хватало: пастбища, источники воды, дороги, леса. Все, что могло дать пищу, кров, а то и прибыль.

Самым сильным по праву считалось кочевье Экурнат. Через его земли проходило несколько караванных дорог, и степняки Экурната брали приличную плату за безопасный проезд. Впрочем, иногда они нарушали договоры и нападали на караваны. Остальные кочевья тоже были сильны: у кого богатая земля, у кого много воды.

Больших войн, на истребление, давно не велось. Рискованно отправлять войско на врага, когда соседи могут внезапно ударить в спину. Поэтому действовали набегами, налетами.

Кроме кочевников в Степи жили поселенцы. Они держали оазисы — районы, где было много воды, растений, где стояли крепости, способные надежно защитить от нападения.

Поселенцы не ладили с кочевниками, однако и здесь все ограничивалось мелкими стычками. Правда, частыми. Степняки с удовольствием прибрали бы богатые оазисы к рукам. Но поселенцы отстаивали владения — единственный источник жизни. Многие караваны, идя в глубь Степи, делали остановку в оазисе, торговцы платили за отдых, корм для лошадей, свежую воду, прохладу и уют.

Поселенцы никогда не ссорились с торговцами, не обманывали их, причем не из благочестивых нравов. Кто поедет в оазис, где можно потерять голову и весь товар? Вести дела честно было просто выгодно…

На совещании, устроенном в штабе первого батальона почти сразу после возвращения разведки, присутствовали командование соседнего шестого полка, штабные офицеры полка Вернера и специально прибывший представитель генерала Серквиста. Последние события показали, что степняки готовы нанести сильный удар. Следовало выработать план совместных действий.

— По нашим сведениям, — взял слово командир шестого полка полковник Чек Клаши, — у границы, в районе Соленой лощины, сосредоточены три сотни всадников. Моя разведка докладывает, что там присутствуют по меньшей мере воины двух кочевий. Причем именно воины, а не ополчение или добровольцы.

Пронесся слабый гул удивления. Такого раньше не бывало — воины разных кочевий вместе!

— Несколько мелких отрядов и один большой действуют в приграничных районах напротив моего полка, — сказал Вернер. — Я не исключаю появления более крупных сил. Кочевники сговорились, это ясно. Не знаю, кто и как их заставил так поступить, но цель понятна — вторжение через границу. Мы с генералом Серквистом и наместником Дервитом уже прикинули, что интересует степняков.

— Тогда надо действовать! — заявил Клаши.

Совещание затягивалось. Военные от обсуждения обстановки перешли к выработке плана противодействия степнякам. Зазвучали конкретные предложения и идеи.

Наемникам это стало понемногу надоедать. Проблемы пограничников — не их дело. А времени в запасе не так много. В конце концов Герман кивнул Киру, и они потихоньку вышли из комнаты.

— Нужны проводники и лошади. По две на каждого. Провиант и фураж есть, закончится — возьмем в оазисах, — рассуждал на ходу Герман.

— Лишь бы на кочевников не налететь, — озабоченно произнес Кир. — Я не хочу оставить весь боекомплект в Степи. Да и гонки верхом меня не прельщают.

Герман кивнул, его такой вариант тоже не устраивал.

— Надо поговорить с Бреганном.

— Зачем?

— Помнишь сержанта из его роты?

— Ну. Фамилию, правда, не запомнил.

— Думаю, он на роль проводника подойдет.

Кир пожал плечами.

— Я спрашивал о нем вахмистра, — сказал Герман. — Тот сказал, что сержант опытный боец и хороший командир.

— Сержант так сержант. Еще кого‑то?

— Посоветуемся с Вернером.

Обер‑колонель освободился только через час. Сам нашел наемников, принес извинения за долгое отсутствие и спросил, чем может быть полезен.

— Нужны проводники. Опытные, знающие Степь люди. Одного мы нашли в роте Бреганна. Второго посоветуете вы.

Обер‑колонель задумался. Потом велел адъютанту разыскать Бреганна и командира разведэскадрона обер‑ротмистра Немеда.

— Жаль отдавать лучших солдат, — сказал Вернер, — но я понимаю — ваше дело гораздо серьезнее. Меня волнует, как вы проедете в Степь мимо отрядов кочевников.

— Вот потому и нужны проводники. Они выведут. Надеюсь…

— Хорошо. Господа, пока есть время, предлагаю пообедать. Неизвестно когда вам и мне выпадет еще случай поесть.

— Отличная идея! — потер руки Кир. — А то с утра ни крошки во рту.

— Я распоряжусь.

Офицеры штаба батальона обедали в офицерском доме, где обычно проходили собрания и вечера. Причем обедали все вместе, от зеленого прапорщика до командира батальона. Так было заведено во всех батальонах и полках армии. Это способствовало единению офицерского корпуса и поддерживало дружескую атмосферу.

Правда, сегодня общего застолья не получилось. Часть офицеров была послана с поручениями, часть выехала к границе, часть работала в штабе. Но это было в порядке вещей, служба есть служба.

Кроме Вернера и наемников, в большом помещении сидело всего двое: прапорщик и обер‑вахмистр. Вахмистры, кстати, имели доступ сюда, так как были командирами взводов или занимали иные офицерские должности.

Обед был довольно простым по местным меркам: всего семь блюд, но вкусным и сытным. К столу подали и вино, но к нему почти не притрагивались.

Ели не спеша, плотно. И вправду, кто знает, когда будет ужин?

Через полчаса прибыли вызванные офицеры. Вместе с ними в штаб, где сидели Вернер и наемники, вошел заместитель командира первого батальона обер‑ротмистр Гландер.

— Господин обер‑колонель! — отчеканил он. — В поселок прибыл мэтр Алонез Вильдерг.

Вернер явно знал этого мэтра. Нахмурился.

— Один?

— С охраной. Но следом идет караван.

Обер‑колонель чертыхнулся и покачал головой.

— Не вовремя. Что он хочет?

— Видеть вас.

— Пусть подождет. Зови Бреганна и Немеда.

Офицеры отдали честь и встали напротив Вернера. Тот указал им на стулья.

— Дело срочное и крайне важное, — сразу перешел он к делу. — Нужны два человека. Два лучших солдата из тех, кто у вас есть. Для выполнения особого задания. Королевского задания!

— Что за задание? — спросил Немед.

— Надо сопроводить наших гостей через Степь к побережью.

Если бы обер‑колонель сказал, что надо голыми руками перебить всех степняков, офицеры не были бы так удивлены.

— Но через Степь никто и никогда…

— Знаю. Но тем не менее это надо сделать! Надо! Нужны люди грамотные, опытные, умеющие работать самостоятельно. И готовые рискнуть. Прошу каждого назвать только одно имя!

Бреганн и Немед переглянулись. Командир говорит загадками, но его требование выражено предельно ясно.

— Они будут знать, что им предстоит? — спросил Бреганн.

— Будут, — ответил за обер‑колонеля Герман. — Мы дадим им право выбора. Никого заставлять не станем.

Ротмистр покосился на командира и отвел взгляд. Вздохнул.

— Хэн Бертом, — произнес он через несколько секунд.

Вернер одобрительно кивнул.

— Бертома знаю. Действительно лучший. Охотник.

Наемники посмотрели на обер‑колонеля и тот пояснил:

— Мастер по захвату. Охотится на степняков. Несколько раз в одиночку вырезал мелкие разъезды. Кроме того, на личном счету восемь языков. Его группа уничтожила девять банд.

Характеристика более чем отличная. Но Герман все же спросил Бреганна:

— С нами на патрулирование выезжал один сержант. Ловкий парень. И вахмистр его хвалил.

Ротмистр улыбнулся краешком губ.

— Это он и есть. Сержант Бертом. Кстати, его скоро ждет повышение в чине…

— С ним ясно, — сказал Вернер. — Немед, твоя кандидатура?

Обер‑ротмистр с ответом не спешил. Смотрел в окно, что‑то прикидывая. Бреганн подсказал:

— Астад. Прыткий парень, ты его все время хвалишь.

Немед качнул головой.

— Астад женится. Через три дня обряд. И потом, он еще не отошел от ранения. Короткие вылазки, патрулирование под силу. Но долгая дорога, да еще через Степь, может его свалить.

— Да, — поддержал офицера Вернер, — он отпадает. А капрал Мирт? Опытнее его в твоем эскадроне не сыскать. Прекрасный фехтовальщик, наездник. Ему около тридцати, юношеской горячности нет, хладнокровен.

— Пожалуй, — согласился Немед.

— Тогда решено! — хлопнул по столу Вернер. — Сержант Бертом и капрал Мирт. Поговорите с ними и отправьте…

Он уловил кивок Германа и закончил:

— Сюда. Обещайте премию в размере годового жалованья, чины обер‑вахмистров и при желании отправку на курсы прапорщиков! Кто‑то из них женат?

— Митр обручен с девушкой, дочкой главы цеха ткачей, — ответил Немед.

— Бертом холост, — сказал Бреганн. — Но у него кто‑то есть в поселке.

— Хорошо. — Обер‑колонель повернулся к Герману: — Что‑то добавите?

— При встрече.

— Но, господа, — сказал Немед, — вчетвером преодолеть Степь нереально! У вас очень мало шансов!

Герман кивнул и хмуро бросил:

— Иного выхода нет. Большой отряд степняки засекут сразу. А малая группа имеет хоть какие‑то шансы проскочить. Кстати, добавлю: полная секретность! Никто не должен знать, кроме этих солдат.

— Все понятно.

— Кто такой Вильдерг? — спросил Кир, когда офицеры ушли.

— О‑о! — протянул обер‑колонель. — Это любопытный тип! Пожалуй, не ошибусь, если скажу, что он самый наглый, самый хитрый и самый удачливый из перевозчиков! Эта прожженная бестия умудряется выходить сухим из воды там, где остальные тонут. Он ведет дела со степняками и поселенцами, ходит под руку со смертью, но пока ему везет. Впрочем, ради справедливости замечу: он ведет дела честно. Насколько это возможно в таком бизнесе.

— Хорошая характеристика, — хмыкнул Герман. — С вашего согласия мы поприсутствуем на встрече. Кстати, что ему надо?

— Как всегда, информация. За нее он готов платить не скупясь. Впрочем, сейчас узнаем…

Со Степью Хартемен торговал давно. Как и вел войны. Несмотря на скудную растительность, нехватку воды и изменчивый неблагоприятный климат, Степь была довольно богата. Стада лошадей, рогатого скота, овец и шамкутов (местное название верблюдов) давали молоко, мясо, шкуры, шерсть. Водоемы одаривали рыбой, сады и рощи снабжали фруктами и деревом.

В Степи находили самородки белой слюды — драгоценный камень, обладавший, помимо прочего, уникальными целебными свойствами. Здесь же обитали песчаные драконы — пресмыкающиеся из рода варанов. Их кровь, язык, печень и сердце шли на производство лекарств. Из шкур, имевших особую прочность и эластичность, шили сапоги, ремни, пояса. Они шли нарасхват среди знати. Кое‑кто щеголял в жилетах из шкуры песчаного дракона, выдерживающей удар ножа.

На севере Степи были залежи металлов, на западе — месторождения серебра. Кроме того, в пустынных районах иногда находили удивительные предметы древности.

Словом, Степь бедной не была.

С другой стороны, кочевники с охотой брали изделия из металла, зерновые, уголь, сахар, соль, одежду и обувь, упряжь, седла. С большой охотой брали бы оружие, но в Хартемене было строгое эмбарго на поставку огнестрельного оружия кочевникам.

Гильдия торговцев была создана почти сто лет назад. Оборотистые хваткие купцы фактически монополизировали всю торговлю со Степью. Их караваны доходили до самых отдаленных уголков Степи.

Товар либо обменивали по бартеру, либо продавали за серебро и золото. Цены тоже устанавливала гильдия. Хотя за этим следила торговая комиссия, из‑за чего иногда возникали судебные разбирательства.

Караваны торговцев могли насчитывать до тридцати повозок и телег. Такая ценность требовала хорошей охраны. Отряды стражи иногда доходили до пятидесяти человек.

Гильдия торговцев вела дела со всей Степью, кроме оазисов. Поселенцы не желали отдавать свои товары за полцены жадным купцам. Они работали с гильдией перевозчиков.

Перевозчики предоставляли транспорт и охрану и везли товары поселенцев в Хартемен, где их и продавали. На вырученные средства закупалось заказанное поселенцами по внутренним ценам королевства.

Все были довольны и при выгоде.

Конечно, гильдию торговцев это не устраивало. Их монополия на ведение дел со Степью трещала по швам. Но поделать они ничего не могли. По крайней мере законным путем. Поэтому в ход шли подкупы и взятки таможенной службе, чтобы те придерживали и конфисковали товары поселенцев. Иногда сговаривались с отдельными племенами Степи, и их воины нападали на караваны перевозчиков.

Перевозчики в долгу не оставались, использовали те же методы. Торговая война то затихала, то вспыхивала вновь.

Изредка обе гильдии объединяли усилия против контрабандистов. Те провозили в Степь оружие, запретные товары вроде пороха, пуль, свинца. Обратно ввозили песчаных драконов, белую слюду.

Отдельные перевозчики и торговцы тоже не брезговали контрабандой, но редко с ней связывались. Слишком уж строгие наказания были за нее.

Приехавший к Вернеру мэтр Алонез Вильдерг был в своем роде человеком универсальным. Начинал он два десятка лет назад с мелкой контрабанды. Таскал через границу порох и свинец, обратно нес слюду, шкуры драконов и поддельные снадобья. Не брезговал войлоком, кумысом и зубами дракона, ценившихся в качестве любовных амулетов.

Молодой Алонез прекрасно знал границу, имел несколько маршрутов и прикормленных таможенников. Дважды попадался, провел на каторжных работах два года и заработал хроническую простуду.

Потом попробовал торговать легально. Даже вступил в гильдию торговцев. Вошел в сговор с шайкой бандитов, состоявшей из изгнанных из племени кочевников, хартеменских грабителей и беглецов с каторги. Шайка обитала в приграничных районах Степи, нападала на всех подряд, но особое внимание уделяла небольшим караванам торговцев. Информацией о времени и маршруте движения их снабжал Вильдерг.

В конце концов шайку разгромили. Уцелевших пытали огнем и железом и вызнали имя наводчика. В гильдии торговцев такие вещи не прощали. Вильдерг бежал, два года просидел в глухом углу, потом объявился вновь.

Начал потихоньку восстанавливать старые связи. Однако быстро попал на крючок полиции. Выбор у него был небогатый: каторга лет на десять или выдача гильдии, жаждавшей мщения. Алонез выбрал сотрудничество с полицией и несколько лет исправно снабжал их информацией.

Затем произошла какая‑то темная история с убитым начальником отдела полиции, сгоревшим зданием городского управления и исчезновением нескольких мелких агентов. Вильдерг вроде бы погиб. По крайней мере о нем долгое время ничего не слышали.

И вот, наконец, он всплыл пять лет назад уже в качестве перевозчика, состоящего в гильдии. Вдруг стал почтенным купцом, надежным партнером и солидным компаньоном. Женился на дочери дворянина, получил титул барона (правда, без внесения в дворянскую летопись).

Вернер знал Вильдерга хорошо. Знал, что тот, несмотря ни на что, продолжает понемногу приторговывать запретными товарами, что имеет какое‑то отношение к поддельным лекарствам. Но закрывал на это глаза, вернее, пока не ловил купца за руку. А Вильдерг уже по личной инициативе сотрудничал с пограничным командованием и делился добытой в Степи информацией.

Несколько раз эта информация помогала перехватывать отряды степняков у границы. Трижды ловили контрабандистов и как‑то взяли чиновника таможни, получавшего взятки за помощь при провозе запрещенных предметов.

В общем, перевозчик был полезен. Хотя Вернер с удовольствием бы прихлопнул его, как змею. Но терпел. Политика‑с…

Алонез Вильдерг оказался здоровым плечистым молодцом лет сорока пяти. Фигура подтянутая, рожа румяная, улыбка в тридцать два зуба. Причем один золотой. Одежда смешанного стиля: армейские шаровары, шелковая рубаха навыпуск, халат до колен. На ногах сапоги из кожи песчаного дракона. На безымянном пальце правой руки кольцо с бриллиантом, на шее золотая цепочка. В руке четки мутно‑белого цвета. На поясе (тоже из дракона) кинжал с затейливой рукояткой. Ножны обшиты замшей.

При виде Вернера перевозчик развел руками, словно хотел обнять офицера. Улыбка засверкала еще ярче. Он цветисто приветствовал обер‑колонеля и не замедлил поздравить его с повышением по службе. Хотел было преподнести подарок в знак уважения, но Вернер не позволил. Сухо кивнул и указал на стул. И сразу спросил, что надо визитеру.

Вильдерг бросил внимательный взгляд на наемников. Этих людей в странной одежде он никогда не видел. Но их присутствие говорило об особом доверии со стороны Вернера.

* * *

Суть визита стала ясна быстро. Почтенный купец привел большой караван из Казанрика и хотел бы выйти в Степь. Путь лежал к оазисам Барбанда, Че‑Ляточи и дальше к Песчаному и Белому. Товар богатый, охрана солидная, но Вильдерг опасался появления у границы крупных отрядов степняков. Если бы господин обер‑колонель помог ему и рассказал, правда ли то, что говорят о возможном нападении?..

В принципе ничего особенного Вильдерг не спрашивал. Однако обер‑колонель ответил не сразу. Этот «почтенный» вряд ли упустит случай узнать как можно больше. И не о степняках, а об армии. Количество сил у границы, какие части стягивают в преддверии вторжения, места сосредоточения, предпринимаемые меры в тылу. Такие сведения дорого стоят, и кочевники отвалят за них хорошую сумму.

Вильдерг не враг стране, по крайней мере не явный. Но свою выгоду не упустит.

И обер‑колонель весьма осторожно рассказывал о ситуации, тщательно дозируя информацию.

За весь разговор наемники не произнесли ни слова, но слушали очень внимательно. Правда, перевозчик ничего особенного не сказал, да и Вернер не баловал откровениями собеседника.

А когда Вильдерг ушел, вновь усладив слух изысканными благодарностями и поздравлениями, Герман повернулся к обер‑колонелю:

— Он у вас на крючке?

— Не совсем, — протянул старший офицер. — Но в сотрудничестве не отказывает. Торговцы и перевозчики — хорошие источники информации. Мы многое узнаем от них.

— Часто отправляете с караванами своих людей? — спросил Кир.

Вернер вдруг замялся.

— Это секретная информация.

— Что?

— Извините, — тут же опомнился Вернер. — Я что‑то устал, голова плохо соображает. Нет, мы отправляем нечасто. А тайный департамент вербует осведомителей и агентов из числа работников, охранников, помощников купцов.

— Значит, практика посылки своих людей есть, — довольно кивнул Кир. — С Вильдергом людей отправляли?

— Да, два раза.

— Ты хочешь… — догадался Герман, — поехать с ним?

— Лучший вариант! Сразу решаем проблему проезда через Степь, безопасности пути и хорошей легенды.

— А он не сдаст? — спросил Герман Вернера.

Но за того ответил Кир:

— Пусть попробует! Семью под нож, его самого на медленном огне изжарят! А прежде я ему яйца отрежу и заставлю сожрать!

Обер‑колонель выслушал эту тираду с каменным лицом. Судя по виду, Киру он поверил. И Вильдергу лучше поверить тоже. Во избежание страшной перспективы.

— Я переговорю с ним, — вставил Вернер. — Он даст согласие. И молчать будет. Это не в его интересах.

— Точно, — хмыкнул Герман и покосился на друга.

Кирилла иногда заносит, но в целом он прав: предательство прощать нельзя!

Выбранные ротмистрами солдаты явились, как и было приказано, к конюшне у штаба батальона. Здесь их и нашли наемники.

Герман кивнул Бертому и с любопытством посмотрел на капрала Мирта. Среднего роста, мускулистый, с длинными руками и широкими кистями. Лицо обожжено солнцем и ветром, глаза чуть прищурены. Капрал был в обычной полевой форме, из оружия только сабля и кинжал.

— Вы знаете, кто мы? — спросил Герман.

Солдаты кивнули.

— Вам уже сказали, что за задание и какие награды ждут?

Опять два кивка.

— А теперь забудьте об этом! Наша главная задача — добраться живыми до края Степи. Остальное не так важно. Мы поедем с караваном Вильдерга, вы его должны знать.

— Знаем, господин советник, — ответил Бертом.

— Отставить советника! — скомандовал Ветров. — Мое имя Герман, моего друга зовут Кирилл. Обращайтесь к нам по именам, никому не надо знать, кто мы и откуда.

— Ясно. Я хотел сказать, что караваны не ходят до конца Степи.

— Я знаю… Стоп! Что ты сказал?

— Караваны доходят только до оазиса Белый, — пояснил сержант. — Дальше им хода нет. Степняки запрещают. Вернее, поселенцы.

— Так степняки или поселенцы? — уточнил Кир. — И почему?

По словам солдат, караваны торговцев и перевозчиков действительно доходили только до оазиса Белый. За ним начиналась запретная земля. Степняки внимательно следили за табу и строго наказывали тех, кто хотел проникнуть туда.

Точной причины такого запрета толком никто не знал, но торговцы полагали, что все дело в элементарном желании степняков не допустить любые контакты Хартемена с побережьем. Ясно, что кочевники и поселенцы торговали с живущими у моря. Они перепродавали привезенные оттуда вещи, но говорили об этом весьма неохотно. Так же ясно, что и товары Хартемена попадали на побережье. Видимо, по завышенной цене.

Прямая выгода от такого положения дел видна невооруженным глазом. А так как Хартемен не имел возможности проложить дорогу силой, все мирились с запретами.

— Сколько от оазиса Белый до конца Степи? — спросил Кир.

— Приблизительно девяносто лиг, — ответил Бертом. — Но это неточно.

— Может, чуть меньше, — вставил Мирт. — Я один раз был там. Во второй год службы. Командование посылало трех солдат с караваном перевозчиков под видом охраны. Нас тогда на границе не знали, купцы не возражали. По словам одного парня, сына бека кочевья, они доходили до границы Степи. Там была какая‑то огромная стена, перегораживающая дорогу. К стене не пошли. Почему — не сказал.

Наемники переглянулись. Это что‑то новенькое.

— Великая побережная стена, что ли? — хмыкнул Кир. — Восьмое чудо света!

— Очень может быть, — не поддержал веселья друга Герман, — защита от степняков. Построили когда‑то…

— Брось. С китайской‑то до сих пор не разобрались, то ли афера, то ли подделка поздних веков. Вон, кто‑то додумался сказать, что ее вообще в середине двадцатого века построили. А здесь‑то откуда такая стена?

— А? Да хрен с ней! — махнул рукой Герман и повернулся к солдатам: — Словом, вы поняли, что от вас требуется. На сборы вам час. Сами решайте, что брать и сколько. И ждите нас в казарме. Мы уточним, когда уходит караван. Ясно? Идите!

Бертом и Мирт отдали честь и поспешили к себе. Герман посмотрел им вслед и спросил Кира:

— Как думаешь, не подведут?

— Поживем — увидим, — пожал плечами тот. — Во всяком случае, они похожи на опытных солдат. Да и Вернер с ротмистрами врать не станут. В конце концов, их задача проста — помочь нам миновать Степь. Дальше уж сами.

— Сначала доживем до этого «дальше», — вздохнул Герман. — Потом и говорить будем. Пошли. Надо решить вопрос с караваном.

 

10

Видимо, обер‑колонель имел хорошие рычаги давления на перевозчика и умел ими пользоваться. Во всяком случае, никаких возражений со стороны Вильдерга не последовало. Он сразу дал согласие на присутствие в караване четырех посторонних людей. И даже сам придумал им легенду: новые компаньоны и их охрана.

Кир хотел было провести дополнительную беседу с Вильдергом на тему опасности распускать язык и возможных последствиях такого легкомыслия. Но Вернер отсоветовал. Мол, не стоит запугивать больше необходимого. Перевозчик и так услышал порцию обещаний, с него хватит. Каким бы он ни был лгуном и ловкачом, его семья, дом и богатства оставались в Хартемене.

Немного подумав, наемники согласились. Вернеру виднее.

— Я показал Вильдергу наиболее безопасный маршрут с учетом последних данных. Вам дам карту Степи, на ней указаны все дороги, кочевья, оазисы и подходящие места для ночевок, — пообещал обер‑колонель.

— Благодарю, это хороший подарок, — кивнул Герман.

— И напоследок совет. В Степи верить нельзя никому. А удара следует ждать отовсюду. Даже в оазисе. Слишком много людей пропало в Степи, слишком многие погибли только из‑за того, что теряли бдительность или доверяли кочевникам.

— Совет хорош. И мы ему последуем.

Вернер пожал им руки.

— Караван скоро выходит. До границы вас проводит рота Бреганна, а уж дальше сами.

— Спасибо, Бас, — назвал обер‑колонеля по имени Герман. — Желаю разделаться с кочевниками как можно быстрее. И успеха на новом посту. Отправь королю сообщение, что мы вышли. Пусть ждет новостей. Уж хороших или плохих — как выйдет.

Вернер проводил их до крыльца, немного постоял, глядя вслед, потом развернулся и пошел обратно, по пути кликнув адъютанта. Пора выезжать в штаб полка и начинать подготовку к операции.

Над поселком висел многоголосый гул. Крики команд, ржание лошадей, скрип колес, лай собак, звон стали, громкие удары кузнечного молота.

Среди всей этой суеты сборы нескольких человек прошли незамеченными. Бертом и Мирт оседлали и навьючили лошадей и ждали наемников у торцевой стены казармы, где была коновязь. Здесь сновали еще с десяток человек: кто готовился к выезду, кто только прискакал и снимал седла с потных крупов коней.

Герман подъехал к коновязи первым, окинул взглядом солдат. Оба в песочно‑серой форме специального образца. У Бертома на поясе нож и кобура с пистолетом. За спиной штуцер, на седле еще две кобуры: для пистолета и карабина. На запасном коне два больших вьюка и сумка, из которой выглядывает край ложа арбалета.

Бертом уже показывал арбалет наемникам. Удобное оружие, ножного натяжения. На десяти метрах прошивает кирасу, на семидесяти — человека без доспеха. Сержант использовал арбалет при налетах и засадах, когда следовало работать беззвучно.

У Мирта на поясе пистолет и сабля. Штуцер за спиной, в седельной кобуре второй пистолет.

Оба взяли то оружие, каким привыкли пользоваться и владели лучше всего.

— Кольчуги? — спросил Герман.

— В сумках, — ответил Бертом.

Подъехал Кир, махнул рукой в сторону штаба.

— Вильдерг готов к выходу. Караван стоит за околицей.

— Едем.

Герман развернул коня и уже на ходу сказал:

— Для всех мы младшие компаньоны перевозчика. Вы наша охрана. С этого момента и до конца пути предельное внимание и осторожность. Любая мелочь, любое слово — все имеет значение. Надо кровь из носу добраться до побережья!

Мирт и Бертом переглянулись, странное выражение сбило их с толку.

— Любой ценой, — пояснил Герман и дал шпор коню.

Караван ждал своего хозяина у опушки леса, заняв всю поляну и часть дороги. Почти четыре десятка длинных телег и крытых повозок, каждую из которых тянуло по два битюга. На повозках по два возничих. Еще в караване были помощники перевозчика, кухари, кузнец с подмастерьем, шорник, лекарь. Наемники заметили несколько женщин — то ли чьи‑то жены, то ли при кухне работают.

Весь этот табор охраняли полсотни наемных стражей. Все конные, вооружены ружьями, пистолетами, палашами, саблями. У некоторых к седлу пристегнуты саадаки с луками. Многие в кирасах.

Одежда серых тонов свободного покроя. Куртки с капюшонами, на груди поверх тонких легких рубах галстуки, прямо как у ковбоев и пионеров.

Вильдерг ждал наемников у околицы поселка. Он внимательно рассмотрел их и солдат, отметил незнакомое оружие и приветливо улыбнулся.

— Я рад помочь вам и Вернеру, господа. Дорога не окажется трудной и долгой. Тем более обер‑колонель был очень любезен и показал безопасный маршрут.

Наемники молчали.

— Как видите, караван большой, — продолжил перевозчик. — Поселенцы заказали много товаров.

Видя, что его гости продолжают хранить молчание, Вильдерг сменил тему:

— Обычно я еду чуть в стороне от каравана, чтобы не глотать пыль. Вы можете ехать где угодно, но я приглашаю следовать вместе со мной. Приятная беседа скрасит путь.

Герман наконец разлепил губы:

— Когда выезжаем?

— Сейчас, — любезно ответил перевозчик. — Господин ротмистр Бреганн со своими людьми вот‑вот присоединится к нам.

— Хорошо.

Герман еще не решил, как надо держать себя с Вильдергом и пока был сух и вежлив. А там видно будет. Что перевозчик человек не простой, было ясно сразу. Главное, чтобы не пытался предать их. Остальное не так важно.

К границе караван шел знакомой дорогой, самой широкой в этих местах. Впереди следовал Бреганн со своими людьми. Ротмистр, видимо, выполнял прямые указания Вернера. И землян провожал, и следил, чтобы караван шел именно этим маршрутом, не уходя в сторону. Вильдерг не должен был видеть, как к границе подтягивают войска.

Наемники ехали чуть позади перевозчика парами. Герман и Кир впереди, солдаты сзади. У каждого в поводу вторая лошадь. На ней основной запас продовольствия, фураж, палатки и прочий походный скарб.

— Караван пойдет медленно, — говорил Кир. — До оазиса Белый Вильдерг планирует дойти за семнадцать‑восемнадцать дней. От него до границы Степи еще пара суток. Фактически три недели. Как бы к тому моменту не случилась эта катастрофа!

— Вряд ли, — после некоторого раздумья ответил Герман. — Неринг нас бы предупредил. Он вроде как специально рассчитал, чтобы мы успели. Раньше времени паниковать не стоит.

— Я не паникую, — усмехнулся Кир. — Я прикидываю. Кстати, наш новый друг Вильдерг весьма заинтересовался «добрыми компаньонами». Будут вопросы.

— Обойдется. Лишь бы перед степняками язык не распускал.

— Дежурить придется по очереди.

— Это точно. Ночь будем делить на четверых.

Кир поправил ремень автомата, съехавшего от тряски с плеча, оглянулся на солдат.

— Парни вроде надежные. Ничего, выдержим. Прямо как в старое доброе время.

— Не знаю, почему старое время называют добрым, — поморщился Герман. — По мне так оно не слишком доброе.

— Ну это кому как! Можно поспорить.

— Отставить споры! До лучших времен. Смотри, приехали! Впереди Степь.

Караван миновал лесную дорогу и вышел к полю. Впереди у обочины высились два столба, на каждом щит с гербом королевства. Это была граница. За столбами уже территория Степи.

Бреганн с солдатами остался на опушке. Найдя взглядом наемников, он отсалютовал им саблей. Те дружно вскинули ладони к козырькам кепок. Следовавшие позади Мирт и Бертом повторили жест.

Караван на ходу перестраивался. Вперед ушел десяток охранников, еще по пять выдвинулись по бокам и поехали на удалении сотни метров. Остальные заняли места согласно походному ордеру.

За спиной защелкали курки, лязгнула сталь — сержант и капрал приводили оружие в готовность, проверяли, как выходят из ножен клинки. То же самое делали во всем караване. Здесь были вооружены все, от Вильдерга до помощника кухаря.

Кир и Герман синхронно загнали патроны в патронники автоматов и пистолетов, проверили гранаты и ослабили завязки баулов, чтобы при случае быстро достать бронежилеты и каски.

Вокруг Степь, а она шутить не любит. Удар может последовать в любой момент, с любой стороны. Надо быть готовым ко всему. Чтобы пережить этот долгий поход…

 

1

Первые двадцать пять километров по Степи караван прошел без приключений и проблем. Охрана не обнаружила ни одного степняка и даже следов их присутствия. Это выглядело странным, земли у границы никогда не пустовали. Хорошие пастбища и полные рыбы водоемы всегда привлекали кочевников.

Безлюдье Степи вызывало у Вильдерга тревогу. Кочевники из местных племен могли покинуть свои земли только в одном случае — если их кто‑то спугнул. Перевозчик велел держать оружие наготове и не отпускать передовой отряд далеко.

Караван шел в полной тишине, разговоры, смех и штуки стихли сами собой. Все с напряжением всматривались в заросшие кустарником овраги, в камыши у озера и темнеющий угол рощи, выраставший слева.

— Через пять лиг должно быть стойбище племени Хатти. Оно входит в кочевье Экурнат, — пояснял Бертом. — Если его нет, это плохо.

— Согнали или сами ушли? — спросил Кир.

— Не знаю. Уйти летом с места, значит, оставить лошадей и скот без корма.

— Посмотрим…

Наемники и их спутники несколько раз выезжали в сторону от каравана и рассматривали округу в подзорные трубы и бинокли. Но ничего интересного не увидели.

— В стойбище мы всегда привозили сладости, специи, ткани, — рассказывал Вильдерг. — С Хатти надо поддерживать хорошие отношения. Они ближе всех к нам, могут помочь, подсказать, а то и предупредить. Жена вождя племени хартеменка, родом из Якууста — город неподалеку от Осутана. Это многое значит в Степи.

С выездом в Степь хозяин каравана растерял велеречивость и подобострастие и стал самим собой — деловитым, собранным, уверенным. Таким он устраивал наемников больше — легче общаться.

Через пять лиг караван пришел на пустое место вблизи озера. Вместо юрт, стад коров, лошадей и овец увидели примятую траву, кострища, вытоптанное поле и следы копыт и колес на дороге.

— Знакомо, не правда ли? — хмыкнул Кир.

Герман посмотрел по сторонам и кивнул. Действительно, картина привычная. Когда мирные жители покидают населенный пункт или район — жди удара. Так было в Чечне, Афганистане и даже в Ираке.

Племя ушло, потому что в округе рыщут чужие отряды. Значит, следует ждать ударов по караванам, а потом и карательных рейдов войск Хартемена. Зачем мирным кочевникам такие проблемы?

Вильдерг, мрачный как туча, распорядился ставить лагерь. Идти дальше под вечер не имело смысла.

Закипела работа. Лошадей выпрягали из повозок, отгоняли в поле. Сами повозки и телеги ставили кругом, окапывали их по борт. Между телегами тоже набрасывали землю вровень с бортами.

Споро, без лишней суеты ставили походные палатки, похожие на юрты кочевников. Кухари уже варили мясную похлебку и подогревали хлеб по местному обычаю.

Начальник охраны Тьен — немолодой уже человек с двумя шрамами на лице и коротко подстриженной бородой — велел проверить озеро и рощу, выставил часовых и приказал спать, не снимая одежды.

Из рощи привезли сушняк, разожгли пять больших костров. Они будут гореть всю ночь, подпитываемые дровами и углем.

— Делим ночь на четыре части, — скомандовал Герман. — Дежурим по очереди.

— Может, не стоит? — возразил Бертом и кивнул на капрала. — Мы с Эваром посмотрим сами.

— Отставить. Дежурим все. Вы, конечно, обстановку знаете лучше, к Степи привычные. Но мы тоже не новички. И техника у нас есть. Не прозеваем.

Сержант покосился на прибор ночного видения в руках Кира и вздохнул. Он уже успел оценить работу чужеземной аппаратуры и заявил, что будь у него такие «штуки», взял бы в два раза больше языков.

— Начинаем мы, дальше вы, — распределил смены Герман. — По два часа.

После ужина караван быстро угомонился. Здесь привыкли ложиться с закатом солнца, а вставать с его восходом. Так что вскоре караванщики спали. Кроме дежурных у костров и часовых.

Тишину нарушали треск сучьев и храп возничих.

…Перед самым рассветом Мирт разбудил Германа и Кира. Знаком показав, что надо молчать, вытянул руку в сторону севера. Наемники, толком не продравшие глаза, посмотрели в указанном направлении.

Небо у горизонта отсвечивало отблесками огня. Где‑то в Степи горели яркие огни. Похоже, там разожгли костры раза в три больше, чем в караване.

— Лиг двадцать отсюда, — шепнул капрал. — В том районе капище кочевья.

— Жгут, что ли?

— Молят богов послать удачу. Чем ярче огонь, тем быстрее мольба достигнет ушей богов.

— Пляски и шаманы, — зевнул Кир. — Да хрен с ними!

— Такие огни разжигают только перед большой войной, — пояснил Мирт. — Костров как минимум три. Значит, там может быть войско всего кочевья. Это от трех до пяти тысяч всадников.

Герман поежился. Пять тысяч — слишком много. Против такого войска двумя автоматами не навоюешь.

— И что, там резвятся целых пять тысяч? — не поверил Кир, машинально трогая автомат.

— Не обязательно. Могут быть только волхвы и старшие воины племен. Но все равно их очень много.

— С чего взял?

— Послушай землю.

— Чего?

Капрал приник ухом к земле. Чуть помедлив, Кир, а следом и Герман сделали то же самое. От земли шел явственный гул, словно кто‑то молотил по ней, как по барабану.

— Лошади, — сказал Мирт.

— Это что, на двадцать лиг слышно? — не поверил Кир.

— Большой отряд где‑то в семи‑восьми лигах отсюда.

— Сюда идут?

— Вроде бы нет. Но Вильдерг велел загасить костры на всякий случай.

Наемники только сейчас обратили внимание на то, что костры не горят. А еще заметили, что в караване многие не спят.

Кир повел плечами. Жутковато, черт побери! Герман кое‑что вспомнил, сказал Мирту:

— Если степняки подойдут ближе, наши лошади могут ответить на ржание их лошадей.

— Наши не ответят. Отучены.

— Значит, есть шанс, что не заметят, — констатировал Кир.

— Может быть. А может, просто не решили: нападать или нет.

— Ну, спасибо, успокоил!

Герман посмотрел на зарево и спросил капрала:

— Может, нам потихоньку уехать вчетвером? Вряд ли нас будут преследовать.

Мирт пожал плечами.

— Ночью по Степи лучше не ездить. Можно спрятаться в роще. Но ее тоже прочешут. Надо подождать…

Кир снял автомат с предохранителя и с укоризной в голосе заметил:

— Говорил же я, БРДМ взять надо было! Сейчас бы рассекали на нем и горя не знали!

Герман не ответил, смотрел на зарево и прикидывал, как быть. Нападение степняков однозначно завершит их миссию. Караван уничтожат, они могут и не вырваться. Уходить сейчас? Куда? Мирт и Бертом, может, и доведут их до оазиса. Но пройти всю Степь одним сложно.

— Уйдем, только если и впрямь нападут, — решил он наконец. — А пока быть готовым. Мирт, подведи лошадей, Кир, буди Бертома.

Кир дотянулся до плаща, под которым лежал сержант, и тронул его. Плащ опал.

— Черт, его там нет!

— Я здесь, — раздался негромкий голос откуда‑то сбоку. — Не сплю.

Кир покачал головой и показал большой палец. Сержант продемонстрировал свою выучку. Впрочем, не самый сложный трюк: незаметно выскользнуть ночью из‑под плаща, когда никто не смотрит. И все равно, хорошо сделано.

— Сидим ждем, — сказал Герман.

Через десять минут вернулся Мирт, ведя за собой лошадей. Кир и Герман оседлали своих и навьючили заводных.

В этот момент Бертом, приникший к земле, поднял голову.

— Гул стих. Степняки ушли. Но не очень далеко.

Караван вышел с первыми лучами солнца. Люди спешили отойти подальше от опасного места. Близость степного войска пугала.

Через десяток километров Бертом вдруг отпросился на разведку. Кир хотел было съездить с ним, но сержант отговорил. Мол, здесь нужна привычка и знание местности. Кир уступил. На этот раз.

Длинная вереница телег и повозок тянулась по пыльной дороге к едва видневшимся на горизонте холмам.

— За ними русло Шедеши, — сказал подъехавший к наемникам Вильдерг. — А там пойдет настоящая Степь. Другая природа, климат… и люди.

— Ну других мы и ночью слышали, — насмешливо возразил Герман. — Надеюсь, больше такого соседства не будет.

— Я тоже, — серьезно ответил перевозчик. — И только эта мысль заставляет меня продолжать путь. В противном случае я бы повернул назад.

— Вы серьезно? — изумился Герман.

— Вполне.

— А как же прибыль, барыш?

— Никакая прибыль не нужна мертвецу. Я никогда не слышал, чтобы степняки собирали войско всего кочевья. Это пугает…

— А если не одно кочевье собрало войско, а все?

Вильдерг дернул уголком губ, сделал жест рукой, вроде как охранный знак, и сплюнул.

— Тогда нам конец.

— Успокойтесь, мэтр, — сказал Кир. — Степняки не будут тратить время на нас. Караваны их не интересуют.

Перевозчик метнул на него пытливый взгляд.

— Откуда вам это известно?

— Утром наши спутники осмотрели подходы к стойбищу на удалении лиги, — кивнул на ехавшего позади капрала Кир. — И обнаружили следы ичиг. Ичиги кочевников, солдаты таких не носят, а у разведчиков они с иной подошвой. Так вот, степняки знали, что мы на стойбище. Однако не тронули.

Вильдерг побледнел, метнул на капрала испуганный взгляд и выругался.

— Моя охрана ничего…

— Не заметила? Но они и не искали. Не дело охраны лазить по округе.

— Степняки нашли другую цель, мэтр, — сказал Герман. — Либо караван для них мелочь, либо…

— Что либо?

— Либо у них приказ не трогать нас.

Вильдерг недоверчиво посмотрел на наемника. Кто мог приказать степнякам?

Герман усмехнулся.

— Все это очень странно. Однако на руку вам.

Перевозчик долго молчал, глядя вперед, потом произнес:

— Я не верю ни в какие приказы. Это степняки! Повелеть им могут только вожди племен или беки — хозяева кочевий. А караваны всегда везут много товаров.

— Не знаю, мэтр, не знаю. Однако факты — упрямая вещь.

— Хорошо сказано! Но я все равно не верю.

Вильдерг хлестнул коня нагайкой и поскакал в голову каравана.

— А он молодец, — хмыкнул Кир, глядя вслед перевозчику. — Боится, но едет! Великое дело — торговля! Двигатель прогресса!

Герман промолчал. Его сильно занимало странное поведение кочевников. Если нарушен привычный порядок вещей, то зачастую винить в этом надо какое‑то воздействие. Причем внешнее. Кто мог вмешаться в жизнь кочевого народа? Этот ребус без подсказок не разгадать.

Бертом вернулся через час. Поравнялся с Миртом и показал ему небольшой кулек. Несколько минут разведчики что‑то рассматривали и перебирали. Потом подъехали к наемникам.

— Вот, нашел в пяти лигах отсюда.

Сержант держал в руках кусок ткани, на котором лежала всякая мелочевка: обломок ножа, точило, рваный ичиг, стремя, разбитая глиняная пиала.

— И кто оставил? — спросил Герман, рассматривая добычу.

— Ичиг дагарский, только их люди делают крепления ремней из металла. Местные кочевники просто пришивают концы ремней и завязывают узлом. А вот стремя. Новое, не исцарапанное. Владельцу влетит от командира за потерю. Такие стремена распространены по всей Степи, но только воины Экурната обматывают дугу кожей, потому что носят полуоткрытую обувь.

— Рисунок на пиале сделан в племени кочевья Дагур, причем это племя из северной части, — вставил Мирт. — Нож из плохой стали, гнутый. Явно самодельный.

— А чей он? — спросил Кир.

Мирт пожал плечами.

— Чей угодно. Простые воины вспомогательное оружие могут заказывать и своим кузнецам. Главное, что нож боевой.

Герман перевел взгляд с трофеев на Бертома.

— Значит, рядом с нами были отряды, состоящие из воинов двух кочевий?

— Да.

— И они не передрались между собой, как это обычно бывает, а мирно сидели на месте и чего‑то ждали?

Сержант вновь кивнул.

— Можно предположить, что ждали сигнала или приказа, — продолжал умозаключения Ветров. — Выходит, у них единое командование. Скажи, Хэн, это обычное явление?

— Крайне необычное, — мрачно усмехнулся Бертом. — Жить мирно степняки еще могут. Но подчиняться другому кочевью — нет!

— Тем не менее это происходит. Значит, произошло нечто, что заставило степняков умерить гордыню и выполнять приказы. Что можно предположить?

— Сваливать надо отсюда и побыстрее, — хмыкнул Кир.

— Вильдерг и так гонит караван на пределе. Лошади вот‑вот языки до земли вытянут.

— Лучше языки, чем ноги.

— Хэн, ты нашел место их стоянки. Сколько их могло быть? Хотя бы приблизительно?

Сержант потер переносицу и пожал плечами.

— Пять‑шесть сотен всадников. Лошадей около полутора тысяч.

— На одного всадника по две лошади.

— В личном отряде вождя или бека каждый имеет по три лошади.

— Это один отряд, — вставил Кир. — А сколько их может быть всего?

Сержант пожал плечами.

— Если оба кочевья послали только постоянное войско… с учетом оставленных дома для охраны… по полторы‑две тысячи человек.

— Итого четыре, — произвел простой подсчет Герман. — Но это только два кочевья. Их же пять. И потом, если есть договоренность о совместных действиях, в поход могло выйти и больше. Таким образом, единое войско Степи может дойти до… пятнадцати тысяч всадников.

— Нехило! — хмыкнул Кир. — Концентрированный удар может пробить пограничную охрану.

Бертом поймал напряженный взгляд Мирта и сказал:

— Наши наверняка знают об этом. И готовы встретить степняков.

— Это точно, — подтвердил Герман. — Так как мы уже далеко от границы, скажу, что замысел степняков разгадан. Идет подкрепление. Кочевникам готовят ловушку.

Капрал и сержант повеселели. Знать, что противник готовит удар, и не иметь возможности предупредить своих, было невыносимо.

— Армия справится с вторжением. А нам бы уйти подальше от границы. Где нет крупных отрядов.

— Вильдерга предупредим? — спросил Кир.

— Он и так знает, — усмехнулся Мирт. — Зачем ему наши подсчеты? Напугать сильнее?

— Верно, — одобрил Герман. — Пугать сверх меры не стоит. А то совсем лошадей загонит.

Караван еще полчаса шел на предельной для таких переходов скорости. Потом Вильдерг сообразил, что изможденные лошади будут ни на что не годны. И велел сбавить шаг. Следующий час повозки шли со скоростью уставшей черепахи.

Вскоре слева и справа от дороги выросли холмы — возвышенности до пятидесяти метров высотой. С восточной стороны они были покрыты травой и мелким кустарником. А с западной — сухой потрескавшейся землей и валунами. Сразу за холмами Степь пересекала довольно глубокая трещина — бывшее русло некогда полноводной и широкой реки Шедеша.

Если перед холмами растительность была пышной и богатой, то здесь чахлые травинки едва покрывали землю.

— Это по всей Степи так? — спросил Мирта Кир.

— Не везде. Через пару лиг растительность будет более густая. А потом клочками.

— Аномалия, — сказал Герман. — Как указано в хрониках — кара Всевидящего. Видимо, Степь чем‑то прогневала его особенно сильно.

— И небо заволокло, — поддакнул Кир, рассматривая надвинувшиеся тучи свинцового цвета. — Не очень гостеприимный климат…

Через час передовой дозор встретил разъезд кочевников. Увидев их, Вильдерг воспарял духом. Племя Гукула осталось на стойбище! Это была первая хорошая весть за весь поход.

Вождь Самтурек принимал Вильдерга у своего шатра, оказывая тем самым почет. Обычно только бека кочевья и вождей других племен принимают снаружи, остальных внутри.

Перевозчик поклонился, цветасто поздоровался, пожелал здоровых внуков, богатого приплода скота и солнца над головой. Преподнес подарки вождю, его жене и дочери. Вильдерг знал, что старшая жена вождя недавно умерла, поэтому возложил у его ног венок, клубок шерсти и кусок овечьего сыра — дань уважения усопшей.

Вождь, в свою очередь, одарил Вильдерга и пригласил в шатер. Предстояла долгая беседа и торжественный обед.

— Официальная часть закончилась, стороны перешли к встрече без галстуков, — резюмировал Кир. — Нам тоже не мешало бы перекусить.

— Успеем, — отмахнулся Герман. Он с интересом смотрел по сторонам. — Что‑то физиономии у этих хозяев Степи не очень радостные.

— Да, веселья от этих типов ждать не стоит…

Кир заставил коня пятиться, отходя от шатра. Глянул по сторонам. Телеги и повозки сворачивали к развалинам какого‑то строения. Видимо, там обычно останавливались приезжающие.

— Хэн, они всегда такие? — спросил сержанта Герман.

— Нет. Обычно они более оживленные, особенно когда приходят караваны.

Бертом настороженно смотрел на кочевников, его ладонь поглаживала рукоятку пистолета.

— Ты кого‑нибудь знаешь из них?

— Нет, здесь никого.

— Я знаю, — подал голос Мирт. — Есть здесь один дядя — кузнец местный.

— Поговори с ним, узнай новости. Может, что интересного расскажет.

Мирт кивнул.

— А мы пока найдем место для отдыха. Хэн, насколько здесь безопасно?

— Вполне. Мы гости, под охраной всего племени.

— Ясно.

— Но оружие лучше держать под рукой, — после короткой паузы добавил Бертом.

Кир оскалился и поправил кобуру пистолета.

— Как всегда!

Степняки не сильно отличались от жителей Хартемена. Более смуглые лица, почти все брюнеты, на лицах больше растительности. Но среди хартеменцев тоже легко встретить смуглого брюнета, заросшего бородой по уши. Язык, как и в королевстве, с легким акцентом.

А вот одевались степняки по‑другому. Места обитания диктовали свои условия. Крепкие штаны из шерсти или грубого полотна, рубахи навыпуск со шнуровкой на груди. Меховая или шерстяная безрукавка, плотный кожаный плащ с капюшоном. Безрукавки и плащи надевали в холодное время, в теплое обходились рубахами без рукавов или жилетами из кожи.

На ногах неизменные ичиги на небольших каблуках. Только богатые кочевники могли позволить себе сапоги. У каждого широкий ремень с медной бляхой. На ремне нож, сабля и небольшой мешочек для всяких мелочей.

Шапки из меха или шерсти носили постоянно — защита от солнца, дождя и холода. В жару их заменяли банданы из ткани. На груди шнурки с оберегами. Руки могут быть покрыты татуировкой. На правом плече у каждого знак племени.

Женщины тоже носили штаны, но чаще платья до икр. Безрукавки и плащи разукрашены узорами. На головах платки и что‑то вроде тюбетеек.

Жили кочевники в шатрах и юртах. Отличия первых от вторых наемники так и не заметили, юрты вроде побольше. У каждой семьи есть крытая повозка. У больших семей — две. В них возили все добро.

Племя могло насчитывать до десяти тысяч человек. Соответственно кочевье набирало почти двести тысяч. Таким образом, на территории, превышавшей площадью Францию, жили менее полутора миллионов человек с учетом поселенцев оазисов.

Пустовали огромные земли на севере и в центре, а также на западе. Да и образ жизни кочевников не способствовал увеличению населения. Хотя, по закону Степи, каждый мужчина мог иметь двух жен. И каждая рожала по три — пять детей. Но до семнадцати лет доживали один‑два…

— А моются они не очень часто, — мимоходом заметил Кир, распрягая коня. — Запашок не самый приятный.

— Да, саун не видно, — согласился Герман. — Если только под дождем. Хэн, дожди здесь часто бывают?

— Обычные дожди редко. А вот ливни с ураганами бывают. — Сержант улыбнулся и добавил: — Но под ними не помоешься.

К лагерю каравана подходили любопытные кочевники, сновала детвора. Охрана заняла посты по периметру, но никого не прогоняла. Только следила, чтобы не подходили к телегам и повозкам. Гостеприимные хозяева могли и стянуть что‑нибудь.

Вскоре в лагере запылали костры, кухари начали готовить обед. Караванщики тем временем распрягли лошадей, задали корм, принесли воду. Фураж обычно брали с собой, а воду покупали на месте. Обычно кочевники торговались за нее, но сегодня отдали без долгих споров и даже немного сбросили цену.

Кир с сержантом пошли к кухарям за обедом, а Герман остался стеречь добро. Он сидел возле вьюков и баулов, наблюдая за беготней детей, когда неподалеку от лагеря появились всадники. Ветров с интересом посмотрел на них. Впервые видел степных воинов так близко и сейчас оценивал их оружие и амуницию.

* * *

Основным оружием степняков были сабля и лук. Сабли делали местные кузнецы из не самой качественной стали. Клинки длиной сантиметров по восемьдесят, однолезвийные. Рукоять прямая, деревянная, у некоторых обмотанная кожей. Были сабли и привозные. Эти стоили дорого, их покупали богатые кочевники либо беки и вожди для своих отрядов. Еще использовали палаши, их привозили из Хартемена.

Кроме сабли, каждый воин имел нож или кинжал. Некоторые умельцы использовали кроткую плеть с вплетенными кусочками свинца.

Луки тоже делали здесь. Средней длины, склеенные из двух‑трех пород дерева. Такие луки на ста метрах поражали человека без защиты. Правда, не всегда убивали. Защищенного доспехом — на сорока—пятидесяти. Хартеменскую кирасу они вовсе не пробивали. Реально из них стреляли на дальность в пятьдесят—шестьдесят метров.

Также в ходу были пики, однако их имело смысл использовать только в относительно крупных сражениях в самой Степи. Ибо атака конной лавы захлебывалась под залпами пушек и ружей армии Хартемена.

Огнестрельного оружия в Степи было мало. Из Хартемена контрабандисты иногда проводили ружья и пистолеты. Местные умельцы могли изготовить что‑то вроде пищали. Но пороха и свинца не хватало. И редкие образцы имели лишь очень богатые люди.

У каждого воина был доспех: кожаный панцирь с нашитыми на груди внахлест пластинками из копыт лошадей или быков. Такой доспех выдерживал скользящие удары саблей и пущенную с полусотни шагов стрелу. А вот пулю штуцера только с полутора сотен метров.

Кольчуги также были редкостью из‑за дороговизны. И вовсе уж редко можно увидеть настоящую хартеменскую кирасу. На севере Степи тоже пытались делать кирасы, однако из‑за некачественной стали они выходили слишком тяжелыми.

Голову воина защищал шлем конической формы. У некоторых были стрелки для защиты верхней части лица или стальные полумаски с отверстиями для глаз.

Использовали кочевники и щиты: небольшие, круглые, сделанные из дерева, обитые по краю железом, со стальным умблоном.

Конечно, вооружение степняков по сравнению с Хартеменом устарело, однако сбрасывать его со счетов было еще рано. Луки имели более высокую скорострельность, чем ружья и штуцера, сабли в руках степняки держали крепко, а в искусстве внезапного удара могли дать сто очков вперед любому.

В открытый бой с армией кочевники не вступали, использовали тактику быстрых неожиданных налетов. Тем самым выключая из сражения артиллерию. Также использовали прием молниеносного сближения, навязывали рукопашный бой, где главными были сабля и нож.

Так что степное воинство представляло собой серьезную силу. С которой вынужден был считаться более развитый в техническом отношении сосед.

Мирт вернулся, когда наемники и сержант уже подчищали остатки гречневой каши с мясом из глубоких мисок. Судя по виду капрала, он тоже успел перекусить. И сейчас попивал припасенный осутанский квасок — что‑то вроде легкой медовухи с несколькими градусами крепости.

Сведения, что он узнал у кузнеца, были довольно скудны, но показательны.

Где‑то полторы луны назад (почти полтора месяца) прошел слух, что готовится крупный набег на приграничные районы Хартемена. И для этого дела собирают лучших воинов кочевья.

Слух не подтвердился, однако бек все же собрал войско: где‑то по семьдесят — восемьдесят человек с племени. Это две трети постоянного отряда вождя. У самого бека в личном полку пятьсот воинов.

Объедененное войско кочевья вышло к границе и встало двумя лагерями. Туда периодически отправляли возы с продовольствием. По словам кузнеца, вождь племени был недоволен происходящим, караваны торговцев стали обходить кочевье, а то и вовсе не шли в Степь.

Потом вроде бы войско ушло обратно, однако бек воинов не отпустил. Все кузнецы и оружейники получили команду делать доспехи, луки, наконечники для стрел.

Вождь так и не смог получить от бека внятного ответа, что будет дальше. Зато узнал, что в кочевье пришло войско с севера, из Дагура. Это было удивительно — оба кочевья много лет враждовали. Но еще более удивительным был слух, что и войско южного соседа, Татгара, готово к вторжению.

Большего кузнец не знал. Добавил только, что стало очень мало приходить караванов. И что люди боятся. Королевская армия никогда не приходила в Степь. Но если войско Степи перейдет границу, король может и отомстить.

— Похоже, идея большого набега была неожиданна и для самих степняков, — заключил Кир, выслушав капрала. — Они в такой спешке собирали войско, а потом топтались у границы! Явно ждали указаний.

— Но кого? — пожал плечами Герман. — Ведь единого руководства здесь нет.

— Теперь есть. Некто, обладающий властью и силой, способный заставить слушать себя непокорных степняков.

— Хм! Может, это и есть та самая угроза, о которой надо защитить королевство? — предположил Герман.

Кир несогласно помотал головой.

— Даже если степняков будет двадцать тысяч, армия Хартемена разобьет это войско.

— Не скажи. Армию надо еще собрать, привести сюда. А степняки уже готовы к вторжению. И потом, где они ударят?

— Где ударят, вроде бы знаем.

— А если ударов будет несколько? По всей границе?

Кир фыркнул и махнул рукой.

— Ну ты скажешь! Это тебе не «Барбаросса» и не сто девяносто дивизий у границы СССР! Кочевники смогут пройти километров пятьдесят — шестьдесят. И завязнут. Сражений им все равно не избежать, у стен первого же города. А рассредоточат силы, вообще встанут. Нет, вторжение, конечно, не сахар, крови прольется много, однако на глобальную угрозу это не тянет!

Сержант и капрал слушали наемников внимательно, хотя понимали не все. И странные названия им ничего не говорили. Однако суть улавливали верно. Под угрозой их страна!

— А кто у нас там соседствует с Хартеменом с востока и севера? — вдруг спросил Герман.

Кир наморщил лоб, вспоминая, но его опередил Бертом:

— Феннисаг, Зенчич и Кренвуу.

— Вот. А если и они нападут?

Кир посмотрел на друга и вздохнул.

— Теория вселенского заговора? Мы герои, кругом враги! Брось, Гер. Чтобы скоординировать действия четырех сторон, надо иметь колоссальные возможности! И потом, насколько я помню, соседи с востока живут в мире с Хартеменом. А?

Бертом с готовностью подтвердил:

— У нас с Феннисагом договор. А с Зенчичем даже военный союз.

— Во! — поднял указательный палец правой руки вверх Кир. — Союз!

— Ладно, — сдался Герман. — Возможно, и так. Однако внезапное намерение степняков напасть вызывает подозрение.

— Это точно! Но у нас маловато данных, чтобы судить.

— Кстати, о данных, — оживился Герман. — Наш лепший кореш Вильдерг не вернулся из гостей?

— Узнать? — спросил Бертом.

— Узнай. И если вернулся — скажи, чтобы шел сюда.

— Думаешь, он что‑то вызнал у вождя? — недоверчиво произнес Кир.

— Он? Вызнал! Эта хитрая пронырливая бестия информацию добудет у мертвого! Купец, одним словом!

— Хорошо, если так.

Кир знаком попросил у Мирта бурдюк с квасом и сделал изрядный глоток.

— Уф‑ф!.. А хорошо готовят местные повара! Сытно, это точно! Как бы не разжиреть!

— Ничего, — успокоил его Герман. — Кочевая жизнь не лучший способ для набора веса.

* * *

Вильдерг пришел. Видимо, за время путешествия успел понять, что далеко не простые люди едут с караваном. И вести себя с ними нужно очень осторожно. Во всяком случае, вежливо.

Перевозчик не отказался ни от похлебки, ни от каши. Ни от бурдюка Мирта. Видимо, у вождя больше говорили, чем ели. Пришедшего с ним начальника охраны отправил обратно, понимая, что «компаньоны» хотят поговорить без лишних свидетелей.

Но ничем особенным наемников не порадовал. При всем его таланте сумел выяснить немного. Видимо, вождь и впрямь ничего не знал.

…Самтурек сказал, что отправка воинов происходила по личному распоряжению бека, что наказанием за ослушание была смерть. Что обещана небывалая добыча, причем к дележу допустят вождей, чего раньше никогда не было. Когда трофеи захватывает все войско, на части ее делит бек.

Еще сказал, что бек под страхом страшной казни запретил любые споры и распри внутри войска, а также велел не трогать воинов другого кочевья.

Также пришло повеление не трогать никакие караваны, вести с ними торг честно. А также не нападать на оазисы, что отдельные племена делали частенько.

Кстати, о каком‑то пророчестве в Степи тоже слышали. Шаманы предрекали беды и несчастья, но другим кочевьям. Однако предостерегали кочевников от вражды между собой и велели больше времени проводить в поклонениях небесам.

Информация от вождя скорее запутывала ситуацию, чем проясняла. Почему нельзя трогать караваны? Зачем они беку? Или это приказ того «некто», что руководил набегом?

— Во всяком случае, мы услышали главное, — подвел итог Кир. — Каравану ничего не грозит. Нападений не будет. Мы можем спокойно идти дальше.

— Не совсем, — возразил Вильдерг. — Вождь еще сказал, что кочевья Стан и Фатра в походе не участвуют. И что между ними война. Во всяком случае, мира в западной части Степи нет. До оазиса Дагуро дойдем спокойно. А вот дальше…

— Сначала надо дойти, — вставил Герман. — А там видно будет. Я, честно говоря, не очень‑то верю в дисциплину степняков.

— А зря, — качнул головой Вильдерг. — Как раз у них с дисциплиной все в порядке. Это правда, в обычное время они не сильно‑то послушны и могут нарушить запреты. Но во время большой войны, когда действует запрет «скуму‑натрё», любое ослушание карается смертью через удавление. Причем казнят виновного и каждого второго из десятка или сотни. Воины сами следят друг за другом и первыми остановят нарушителя.

— Ну да! — хмыкнул Бертом. — Подыхать никому не хочется!

— Что за запрет? — спросил Кир. — Как переводится?

— Дословно: «Ответишь головой». Это игра слов.

— Хорошая игра. Ладно, хрен с ними! Не нападут, так не нападут. Когда выступаем?

— Через час, — ответил Вильдерг. — Лошади и люди отдохнут, пополним запас воды и, если небо не изменится, выйдем.

— А что не так может быть с небом?

— Если тучи почернеют и поднимется ветер, придется переждать здесь. Иначе угодим под «хаммак» — ураган. Не видели дождь из камней и песка?

Наемники переглянулись. За время службы они видели всякое. Но под торнадо и ураганы не попадали.

Вильдерг встал, довольно погладил живот.

— Если Всевидящий позволит, к вечеру дойдем до стойбища Аламаст. А завтра до обеда — до оазиса Барбанда. Там отдохнем как следует.

Наемники не ответили. Загадывать наперед давно отучились.

 

2

Погода показала свой норов, когда караван был в нескольких километрах от стойбища Аламаст. Тучи, пробегавшие по небу, вдруг сгустились, почернели. Резко потемнело. Ветерок, до этого приятно холодивший лицо, окреп и начал потихоньку завывать. Пыль и мелкие комки земли били по глазам, заставляя опускать головы.

Несколько раз явственно громыхнула гроза, раскаты грома прокатились по степи и стали бить с размеренностью барабана. Порывы ветра срывали капюшоны и плохо закрепленные пологи крытых повозок.

Вильдерг приказал ускорить ход. Лошади, опустив морды и натужно хрипя, потащили телеги и повозки вперед.

Встретивший караван разъезд степняков даже не стал выяснять, кто и куда едет. Просто возглавил вереницу, ведя ее к длинному глубокому оврагу. Здесь было убежище как раз на случай урагана.

Едва повозки спустились по пологой дороге вниз, гром загрохотал прямо над головами с такой силой, что закладывало уши. Молнии насытили воздух озоном. Несколько разрядов ударили неподалеку, опалив землю.

Возничим пришлось успокаивать лошадей, закрывать их головы покрывалами. Телеги ставили квадратом близко друг к другу, лошадей загоняли в центр. Люди прятались под телегами.

С неба начали падать комья земли, камни, вырванные с корнем кустарники.

— Долго так может быть?! — проорал Герман, с трудом перекрывая грохот грома.

— Пару часов точно! — тоже закричал Бертом. — Ветер скоро стихнет, но молнии и гром только усилятся!

— А где прячутся степняки?

— В землянках. Их специально отрывают у развалин.

— Каких развалин!

Рвануло прямо над головами, и ответ сержанта Герман не услышал. Лошади взвились на дыбы и в страхе заржали. Привязанные к телегам поводья и стреноженные передние ноги не дали им перепрыгнуть через препятствие и ускакать прочь. Но при этом они едва не стоптали Мирта и Кира. Те едва увернулись от копыт и шмыгнули под повозку.

Герман выбрал момент и взглянул на небо. Иссиня‑черные тучи неслись с огромной скоростью низко‑низко над землей. Периодически из них били извилистые нитки молний.

Где‑то в стороне среди туч кружила воронка, то сужаясь, то расширяясь. По ней то и дело пробегали разряды.

— Во, бля, шпарит, — прохрипел рядом Кир. — С такой погодкой никакой артиллерии не надо. Разнесет все к чертовой матери!

Опять громыхнуло. Раз, другой. Герман даже слегка оглох на одно ухо. Ураган стих, перешел в сильный ветер, завывающий, как голодный волк. И тут же шесть ударов грома, один громче другого, шарахнули где‑то рядом. А потом кустистая молния расцвела среди туч, извиваясь и мерцая, протянула тонкие щупальца к земле и сверкнула напоследок так ярко, что ослепила тех, кто неосторожно посмотрел на нее.

Непогода бушевала еще час. А потом вдруг резко стихло. За десять минут ветер разогнал все тучи, и вновь засияло солнце. Наступившая раньше времени ночь сменилась днем.

Около часа ушло на ликвидацию последствий урагана. С нескольких повозок слетели кожаные тенты, кое‑какой груз разбросало. Легкие ранения получили охранники и возничие, сильнее пострадали лошади, три сорвались с привязи и попробовали убежать. Одна сломала ногу, другой камень угодил по спине и теперь она едва ходила.

Досталось и кочевникам. Не успевшие укрыться дозорные угодили под удар молнии, один погиб, двоих ранило.

Встреча каравана из‑за налетевшего урагана прошла скомканно. Местный вождь Туун — немолодой сгорбленный мужчина с бритой наголо головой — произнес общую формулу приветствия, принял подарок от Вильдерга, посетовал на немилость богов и дал добро на ночевку. И тут же попросил кое‑что продать ему.

Обычно перевозчики не торгуют в стойбищах, ибо с собой мало своего товара. Только что‑то по мелочи. Но Туун хотел купить соль и кремневые камушки.

В Степи соль добывали на юге, но в малых количествах, основной объем доставляли торговцы. В этом году почти все запасы ушли на изготовление солонины для войска.

Вильдерг это знал, но вождю не сказал. Пообещал дать несколько кульков (граммов по сто каждый). Цену ломить не стал, но немного поднял. Вождь принял ее без спора.

Относительно кремневых камушков тоже все понятно. Немногочисленные образцы огнестрельного оружия в Степи были представлены кремневыми ружьями. От неправильного и частого использования кремень в них стирался или крошился. А поставки шли только через контрабандистов. Но те глубоко в Степь не заходили, сдавали товар племенам, жившим у границы. Так что до местного кочевья мало что доходило.

Вильдерг развел руками. Такого товара он не возит. Запрещено!

Туун, некогда получавший от Вильдерга два пистолета с запасом пуль, спорить не стал. Нет, так нет. Значит, времена такие, что возить подобный товар стало очень опасно.

Пока шли переговоры, караван занимал привычное место для ночевки. Это был длинный узкий овраг с отвесными стенами. В них сделаны небольшие пещеры для людей и животных. В центре два огромных навеса. Неплохое убежище на случай непогоды, защищает от ветра и дождя (редкого в этих местах).

Возничие и часть охраны занимались приготовлениями, разжигали костры. Остальные стражники заняли позиции вокруг оврага. Кочевники, занятые приведением стойбища в порядок, к гостям не лезли, но правила есть правила.

Наемники, заинтригованные упоминанием о неких развалинах, решили посмотреть на них поближе. Запретов у кочевников вроде бы не было, и четверка всадников неторопливо потрусила по полю.

Стойбища кочевых племен всегда располагались рядом с естественными укрытиями. Иногда это могла быть опушка рощи, гая, но чаще — холмы, русла высохших рек, ущелья. В них или возле них вырывали землянки или глубокие рвы, где пережидали непогоду.

Однако в землянках и рвах кочевники только укрывались от ураганов, а жили в шатрах. Так что само стойбище напоминало огромный палаточный городок или цыганский табор. Возле каждого шатра стояли кибитки и возы. Тут же были походные мангалы, кострища.

Лошади и скот выпасали на полях. Стада и табуны сопровождала серьезная охрана. Почти все воины племени, за исключением небольшой стражи вождя и дозорных, были заняты охраной скота. Набеги соседей — не редкость.

На занимаемых племенем землях было как минимум несколько хороших полей, а также один‑два водоема (не считая колодцев). Богатые племена обладали десятком больших полей и несколькими водоемами.

На едущих сквозь стойбище всадников никто не обращал внимания. И вражды, как опасались Герман и Бертом, не выказывал. Действовало строгое правило: в стойбище никого не трогать, тем более гостей.

Да и некогда было кочевникам разглядывать чужаков, следовало как можно скорее разобрать завалы песка и земли, отремонтировать поломанные кибитки и шатры, отыскать потерянные вещи, оказать помощь раненым.

Кир первым разглядел развалины и направил туда коня. Следом свернули и остальные.

Издалека это напоминало Стоунхендж. Около трех десятков столбов, на которых лежали огромные плиты. Столбы выглядели слишком тонкими по сравнению с плитами, и создавалось впечатление, что вся конструкция может рухнуть в любой момент. Как только степняки не боятся здесь ходить?

Однако вблизи иллюзия хрупкости пропадала. Вместо столбов взгляд обнаруживал длинные толстые стены. А вместо плит — уцелевшие перекрытия.

Это были остатки гигантского здания как минимум из пяти этажей. Стены из больших прямоугольных блоков, проложенных металлическими вставками. Перекрытия из некоего подобия бетона. Ни помещений, ни обстановки внутри не сохранилось.

Наемники объехали развалины, осмотрели стены, постучали по ним, заглянули внутрь.

— Цех завода. Или склад, — высказал догадку Кир.

— Склад в столько этажей? — усомнился Герман. — Маловероятно. Может, деловой центр?

— Да не один хрен?

Герман покосился на отставших спутников.

— Вполне логично предположить, что здесь было не одно строение. Может, и город.

— Может, — согласился Кир.

— Или целая страна… Ты представляешь, что здесь бушевало сколько‑то веков назад?

Кир попробовал представить, наморщил лоб, потом передернул плечами и сплюнул.

— Лучше не представлять! Мороз по коже! Вон какие ураганы до сих пор бушуют!

— Вот‑вот. Во всей Степи таких развалин, видимо, уцелело не больше десятка‑другого. А ведь была целая страна!

— Местные принимают развалины как нечто обычное, — сменил тему Кир. — Да и в Хартемене на развалины смотрят спокойно.

— Им пока некогда археологией заниматься. Не вышли на должный уровень.

Друзья замолчали, глядя на развалины и испытывая сложные чувства при виде следов погибшей непонятно от чего цивилизации. Нерадостная картина так и вызывает неприятные ассоциации.

Подъехали разведчики, Бертом негромко спросил:

— Может, поедем? Скоро темнеть будет.

Герман еще раз окинул развалины взглядом и посмотрел на небо. Светило понемногу падало за горизонт. Долгий летний день подходил к концу.

— Поехали.

На обратном пути проехали мимо землянок. Здесь уже никого не было. И только возле крайней копошились с десяток человек. Некоторые оттаскивали бревна, еще трое разгребали землю. Два тщедушных паренька и женщина кого‑то относили в сторону. Женщина причитала, плакала и часто кивала головой.

Кир направил коня к ним. Подъехав ближе, рассмотрел лежащую на земле женщину с окровавленным лицом, в разорванном почти до пояса платье и без обуви. По обнаженной ноге стекал ручеек крови, у колена была рваная рана. Женщина не подавала признаков жизни.

— Завалило, что ли? — высказал догадку Герман. — Чем это угораздило, если землянку разворотило?

— Так это тебе не наши землянки в три‑четыре наката. И бревнышки тонкие. Такое перекрытие даже кирпич не выдержит.

— Кирпич‑то выдержит. А вот камешек, летящий с приличной скоростью, вряд ли…

Подъехавший Бертом спешился и подошел к кочевникам. Коротко переговорил с ними и вернулся к коню.

— С верхнего перекрытия развалин ураганом сбросило обломок стены прямо на землянку. Придавило двоих. Мужика насмерть, а девчонку только задело. Ногу перебило. В принципе спасти можно, но рана грязная, загноится. А черной смолы у них нет.

Черной смолой здесь называли соли, по своим свойствам напоминающие йод и борную кислоту. В Хартемене черную смолу уже использовали в медицине в качестве антисептика. Но в Степи она была неизвестна. Кочевники применяли лошадиную мочу и золу. Но с переменным успехом.

Местные шаманы хоть и слыли лекарями, реально не очень‑то справлялись с этим делом. Смертность в Степи была довольно высокой, а больные и раненые в большинстве случаев умирали. Потому у воинов и существовала традиция добровольного ухода из жизни, дабы не обрекать себя на мучительную смерть.

Несложное, по сути, ранение обрекало девушку либо на инвалидность, либо на гибель. Потому и женщина — ее мать — заранее оплакивала дитя и сетовала на несправедливость богов.

— Все ясно, — буркнул Кир. — Медицина на грани фантастики!

Он слез с коня, отдал повод Герману, достал из седельной сумки аптечку и шагнул к лежащей девушке, на ходу открывая коробку.

Девушка лежала, запрокинув голову и глядя куда‑то вдаль, дышала прерывисто, то и дело постанывала.

— Ну‑ка, мать, — отодвинул родительницу несчастной Кир в сторону. — Потом слезы будешь лить. Хэн, где ты там? Помоги.

Девушку положили на расстеленный тент, снятый с кибитки. Под голову сунули скатанный халат. Кир велел вскипятить воды и принести два факела.

Потом осмотрел рану. Ногу повредило чем‑то не очень острым, но тяжелым. Видимо, камнем. Он содрал кожу, надорвал мышцу голени и выбил сустав. А заодно порвал несколько некрупных сосудов.

Кир велел двум паренькам — родичам девушки — держать ее руки и ноги. А когда молодые ребята недовольно нахмурились (чужак не смеет прикасаться к женщине), показал им кулак и пообещал оторвать уши. На помощь пришла мать, ей было наплевать на суеверия: дочь умирала.

Сержант принес воду, стырил ее с костра, где готовили еду. Кир вымыл руки сам и сказал вымыть сержанту. Потом приступил к работе.

С врачебной точки зрения, ранение ерундовое. Местный наркоз, очистка раны, сшив, наложение повязки или гипса. Но для человека, окончившего только курсы фельдшеров, и такой пустяк представлял проблему. Правда, у Кира был кое‑какой опыт.

Герман с капралом держали факелы, освещая импровизированную операционную. Еще несколько человек заставили держать запасные тенты, огораживая место, чтобы ветер не нанес грязи в рану.

Герман смотрел, как работает друг, и вспомнил эпизод с первой войны. Тогда Кир вытащил из‑под обстрела парня из их роты. И попробовал перевязать его. Но рана была тяжелая, да и руки у Кира тряслись. Раненый умер через полчаса. Шилов два дня ходил мрачным, все переживал.

Перед второй чеченской Шилов окончил курсы первой помощи и курсы фельдшеров. А потом еще успел немного поработать в госпитале. На контракте его даже хотели отправить к медикам, но он отбрехался.

Кир работал споро, без задержек. Остановил кровь, вколол промедол. Потом очистил рану и вправил сустав. Затем сшил порванную мышцу и зашил рану. Наложил тугую повязку, ногу заковал в самодельную шину из двух досок. В конце сделал инъекцию ПСС (противостолбнячная сыворотка). Работенка, конечно, на тройку, но в этих условиях сойдет.

Мать смотрела на дочь широко открытыми глазами и шептала молитвы. Кир велел ей обмыть лицо девушки тепой водой. Женщина повиновалась, хотя омыла скорее слезами, чем водой. Кир осмотрел лицо. Ничего страшного, пара царапин. Тут и йода хватит.

Он закрыл аптечку, встал и подозвал сержанта.

— Полей на руки… А вы чего смотрите? Все. Несите вашу красотку в шатер. Только осторожно.

Герман принес котелок с водой. Сам полил на руки доморощенному хирургу и его ассистенту, насмешливо заметил:

— Она и впрямь красотка. Как грязь и кровь смыли, стало видно лицо.

— Кто о чем… А еще на меня говоришь.

— Молодец! Здорово сработал!

— А‑а! — махнул мокрой рукой Кир. — Топорно. Я ж не спец, чтобы все сделать как надо. Шрам останется. Правда, не очень большой.

— Да кто на него смотреть будет?

Кира окликнули. Он обернулся и увидел склоненные спины родственников девушки. Все хором благодарили спасителя, призывали милость богов на его голову и сулили отдать все, что у них есть. А также расхваливали девушку.

— Ладно‑ладно, — остановил их Кир. — Хватит осанну петь. Хорошо, что все обошлось. Теперь ей нужен уход, питание и покой. Я скажу, когда снять швы и как делать перевязку. Опять будет бегать!

— Господин, ты подарил ей жизнь. Ты вправе распоряжаться ею по своему усмотрению…

— Вот мне делать не фига! Все, нам пора.

Кир хотел сесть на коня, но у родичей девушки были иные планы. Они настойчиво зазывали его в свой шатер, умоляли угоститься.

Если бы не вмешательство сержанта, немного знавшего местные обычаи, Кир бы просто так не отвертелся. Но Бертом сумел убедить родню, что высокому господину надо отдохнуть после трудного дня. И поговорить с богом.

Родичи отступили. Временно.

— Ну вот, нашел проблему на свою голову, — подколол друга Герман. — Еще заставят погостить…

— Обойдутся.

— Могут сосватать девушку, — вдруг сказал Бертом. — По местным обычаям жизнь спасенного целиком принадлежит спасителю. Он волен ею распоряжаться, как захочет.

— Черт! — ругнулся Кир. — Этого еще не хватало! А если бы был парень?

— Стал бы слугой.

Кир матюгнулся. Помог на свою шею!

К возвращению наемников караван уже обустроился на новом месте. Люди успели поужинать и многие легли спать. Бодрствовали часовые и несколько человек у костров.

Земляне и разведчики обустроились в пещере (земляной шатер по‑местному) и решили перекусить перед сном. Мирт сходил к кухарям, принес мясную кашу и кисель. Герман довольно потер руки. Здешняя еда, конечно, не баловала изысками, но уж точно была экологически чистой и сытной. А привередничать в походных условиях наемники не привыкли.

Но спокойно доесть им не дали. Едва покончили с кашей, в лагерь заявилась целая делегация. Родня спасенной девушки, шаман и какой‑то тип, приближенный к вождю. Что‑то вроде зама по судопроизводству.

Охрана пропустила их и поспешила уведомить Вильдерга. Появление такой процессии могло означать что угодно.

Гости явились с благодарностью, на этот раз вещественной. Принесли кинжал в расписных ножнах, уздечку, халат и большой круг сыра. Бертом, как увидел подарки, сразу шепнул Герману:

— Они хотят отдать дочь за него замуж.

Ветров едва не поперхнулся киселем. Ничего себе заява!

Кир крутил головой, не зная, что делать, мял в руках халат и смотрел то на мать девушки, то на друга. Попытка отказаться от даров была не принята, словно ее не услышали.

Вручив дары, мать спасенной заговорила что‑то о долге и обычаях, помянула предков и богов, потом какого‑то Исмарана и его потомков.

Тут уже ничего не могли подсказать даже разведчики, об Исмаране и не слышали.

Наступила неловкая пауза. Наемники не знали, что сказать, а гости ждали реакции, причем определенной. Атмосфера понемногу накалялась.

Ситуацию разрядил Вильдерг. Зайдя в пещеру, он поздоровался с гостями, спросил о самочувствии дочери, о здоровье всей семьи. Словом, увел разговор в сторону.

Из слов кочевников стало ясно, что дочь жива, воспаления нет, даже горячка не бьет. И, судя по всему, сможет вновь ходить.

Теперь, как требуют обычаи, мать девушки готова отдать спасенную спасителю. Для этого ему надо принять дары, прилюдно объявить о своем решении и отдать калым — выкуп за скафью (невесту).

— Оп твою мать! — едва слышно выругался Кир. — Во влип!

— Тихо! — толкнул его в бок Герман. — Отбрешимся. Вильдерг поможет. Только не шуми, а то еще обидятся. До драки дойдет.

Перевозчик отвел одного из родичей девушки — дородного мужика — в сторону и пошептался с ним. Потом подошел к наемникам.

— Что вы с ней сделали?

— С кем?

— С девушкой.

— Помогли, небольшую операцию сделали. Умерла бы…

Перевозчик хмыкнул, почесал затылок.

— По местным обычаям чужой мужчина не смеет касаться девушки и видеть ее тело. Никто, кроме шамана. Тот, кто это сделает, обязан либо взять ее в жены, либо заплатить за позор.

— Так какого черта ее мамаша не сказала об этом? — сдавленно прошипел Кир. — И остальные не возражали.

Вильдерг развел руками. Вместо него ответил Герман:

— Быстро сообразили, что калеку замуж не отдать, вот и решили воспользоваться случаем!

Шилов сплюнул и со свирепым видом уставился на потенциальную родню.

— С вождем этот вопрос не решить?

— Нет, — покачал головой перевозчик. — Это обычай, он не станет вмешиваться.

— Та‑ак, — протянул Кир. — А как насчет откупиться?

Он уже был готов расстаться с двумя‑тремя монетами. Но Вильдерг развеял его надежды.

— Расплата жизнью.

— А поепаться им не завернуть? — ощерился Шилов.

Герман опять толкнул друга и повернулся к перевозчику:

— Что можно сделать?

Вильдерг осклабился:

— Жениться.

— Я серьезно, — металлическим голосом предупредил Ветров.

Вильдерг изменения в голосе уловил, но ответил спокойно:

— Я тоже. От него надо только признать факт женитьбы, отдать калым и сделать подарок девушке. С собой он ее не возьмет, она ранена. Оставит здесь, чтобы увезти на обратном пути. А до него еще долго…

Кир наморщил лоб, соображая, насколько подходит этот вариант. Герман успел оценить сказанное раньше, кивнул:

— Неплохо. С учетом обстановки, пожалуй, это лучший выход из положения.

— Да. Только если вы сможете отдать два десятка коров или строевого коня с седлом.

— Чего нет, того нет. Золотом не возьмут?

Вильдерг подумал, пожал плечами.

— Могут. А за то, что он спас жизнь девушки, скостят калым.

— Это все?

— Завтра надо пройти обряд посвящения в женихи.

— Твою мать! Ну и обычаи у них! — Кир помотал головой, зло посмотрел на родню «невесты». — Знал бы…

— Именно поэтому мы не влезаем в дела кочевников, — очень серьезно произнес Вильдерг. — И никогда не оказываем медицинскую помощь. Хотя в караване есть свой лекарь. В разных кочевьях разные обычаи. Свои запреты и привычки. Из самых лучших побуждений можно угодить в такую переделку, что легко потеряешь шкуру. Это Степь!

— А раньше ты не мог предупредить? — сквозь зубы процедил Кир.

Перевозчик развел руками.

— Да мне как‑то и в голову не приходило, что вы полезете к кочевникам. И потом, о каждом случае не скажешь.

Кир промолчал. Перевозчик прав, а он, сострадалец хренов, в жопе! Вот и делай добро! Верно говорил их шеф в Ираке: «Мы и они — разные цивилизации». Место другое, но суть та же!

— Значит, так! — подвел итог короткому совещанию Герман. — Этого сердобольного врача мы венчаем, в смысле обручаем с местной красоткой. Калым отдаем. И сваливаем.

Слова «венчание» и «обручение» Вильдерг не понял, но суть уловил.

— Да, это решит проблему. До возвращения. А потом…

— А что потом, — перебил его Кир, — потом и решим! Баста!

И опять Вильдерг не понял, переспросил:

— Значит, все, отрезано!

— А! Хорошее слово, решительное. Надо запомнить.

И он пошел договариваться с родней девушки. Те уже начали нервничать и бросать на наемников косые взгляды.

Чего‑чего, а торговаться Вильдерг умел. Правда, заставить родственников девушки пойти на попятную с женитьбой не смог. Зато почти вполовину скостил калым. Киру теперь надо было заплатить полтора золотых паластра.

Еще перевозчик настоял на урезанном варианте предсвадебного обряда, мотивируя это обычаями народа Кира.

Родственникам невесты на сам обряд было наплевать. Лишь бы сбагрить девушку. Спаситель сохранил ей жизнь, но мать девушки сомневалась в том, что дочь не останется калекой.

Когда торг был почти завершен, родня вдруг потребовала в качестве подарка для девушки чудо‑сундучок.

— Что за сундучок? — не понял Вильдерг.

— Где хранятся снадобья.

Перевозчик подошел к наемникам и потребовал объяснений. Кир чертыхнулся.

— Аптечка! Хрен им по всей роже! Аптечку не отдам!

— Коробка с лекарствами? Видимо, кочевники приняли ее за некий защитный оберег. Угораздило же вас показать ее!..

Он задумался.

— Попробую отговорить их. Но придется заплатить за подарок.

Кир обреченно кивнул. Раз лоханулся, как идиот, надо платить. И впредь быть умнее.

Торг возобновился. Что уж такого сказал кочевникам Вильдерг, земляне не слышали, ушли в глубь пещеры. Вернее, Герман увел друга, пока тот не натворил дел. Кир и так кипел как чайник, наглость и вероломство степняков бесили его. В конце концов перевозчик аптечку отстоял. За три четверти паластра.

Деньги следовало отдать перед обрядом ближайшему родственнику невесты, то есть матери.

— Два с четвертью паластра, — подвел итог промаха Герман. — Или сорок пять серебряных ренций. Неплохо нас кинули.

Кир угрюмо сопел. С собой каждый взял по два десятка золотых монет — паластров. Это на крайний случай. Еще взяли по сотне ренций и медную мелочь. В Хартемене уже ходили бумажные деньги, однако в Степи принимали только монеты. Пришлось тащить увесистый мешок, а золото прятать в пояс.

Сделка с семьей девушки значительно облегчит его кошель. Не смертельно, хотя и неприятно.

Кир из глубины пещеры смотрел, как Вильдерг провожал гостей, давая зарок не лезть больше никуда, даже если на его глазах будут сжигать заживо. Милосердие и сострадание слишком дорого обходятся, а иногда могут стоить головы.

* * *

Вместе с перевозчиком гостей провожал Мирт. Он больше следил, чтобы ничего не сперли, степняки в этом деле отличались большой ловкостью.

Капрал находился рядом с кочевниками все время и только он заметил, как смотрел на Кира один из братьев спасенной девушки и как жадно блестели его глаза, когда речь шла о чудо‑сундучке.

Блеск Мирту не понравился. Когда степняк чего‑то очень хочет, но не может получить, он это просто крадет. А владельца зачастую убивает.

Караванщики здесь в гостях, на них нападать нельзя. Но попытаться ограбить можно. Если все пройдет незаметно, заставить потом вернуть украденное практически невозможно.

Наемникам Мирт решил ничего не говорить, хватит с них на сегодня. Но сержанта надо предупредить. Как бы этот молодой паренек не вздумал проникнуть в лагерь. Чего‑чего, а умения незаметно подкрадываться степнякам было не занимать.

Вернувшегося после проводов кочевников Вильдерга наемники пригласили к себе. Извинились за неприятность, угостили квасом и спросили, какие новости поведал вождь.

Но Вильдерг ничего особенного не рассказал. Вождь больше сетовал на немилость богов, на плохую траву на пастбищах, на потравы скота. Правда, вскользь упомянул об уходе воинов, но перевозчик спрашивать об этом не стал. Хотя недовольство Тууна уловил. Старый вождь к большим походам на восточного соседа относился с неодобрением. В молодости сам участвовал в набегах и знал, какой кровью придется оплатить добычу.

— О запрете нападать на караваны он говорил? — спросил Кир.

— Нет, мы об этом и не вспоминали.

— Вот что странно, — протянул Кир. — Запрет вроде есть, но караван у самой границы кто‑то разграбил. Самовольство?

— Может быть, — пожал плечами Вильдерг. — Дисциплина у кочевников держится на страхе перед старшими. А когда они далеко, желание пограбить перевешивает самые строгие запреты.

— Это могло произойти, если командовал отрядом чужой, — вдруг вставил Бертом. — Военачальник из другого племени. Беки иногда так делают, когда не уверены в преданности или знаниях прежнего начальника.

Вильдерг подумал и одобрительно кивнул:

— Может быть. В любом случае это отдельный эпизод. Судя по результату налета, степняки не имели много времени для грабежа. Часть каравана уцелела, разграбили не все.

Он отложил бурдюк с квасом, встал.

— Пора ложиться. Завтра рано выезжать. Надо к полудню дойти до оазиса Барбанда.

— Ураганы здесь нечасто бывают, — вставил Бертом. — День будет спокойным.

— Да. Если не произойдет ничего такого…

Перевозчик не договорил, но выразительно посмотрел на Кира. Тот вздохнул и махнул рукой.

Вильдерг пожелал хорошего сна и вышел из пещеры. Герман проводил его взглядом и ехидно заметил:

— Он прав, пора на боковую. Завтра жених должен быть как огурчик.

— Ну хватит! — огрызнулся Кир. — Чего напоминать?! Кто знал, что степняки такие сволочи?! Хрен с ними, пусть проводят свой обряд. Во всяком случае, обратно мы вряд ли здесь поедем.

Герман оглянулся и покачал головой. Громко говорить о таких вещах не стоит.

В пещере у входа было сделано что‑то вроде камина для приготовления пищи и обогрева. А свет давали четыре факела, вставленные в держаки на стенах. На ночь факелы тушили, а в камине оставляли небольшой огонь. Полог откидывали для притока свежего воздуха.

Обычно все спали в пещерах, но после урагана нового не ожидалось и многие легли под навесом.

Наемники остались в пещере. Бертом лег у входа, а Мирт снаружи возле коней. Они с сержантом ждали ночного визита кочевников и приготовились встретить дорогих гостей по высшему разряду…

 

3

Охрана каравана состояла из людей бывалых, умелых. Службу они несли рьяно, без скидок на статус гостей стойбища и запрет причинять им любой вред.

Однако Мирт и Бертом рассчитывали только на себя. Стража, какая бы опытная ни была, всех уловок степняков не знала. А те все же у себя дома, где им знаком каждый бугорок.

Так что спали разведчики вполглаза, просыпаясь от малейшего шума. В рейдах и поиске иначе нельзя. Степь ошибок не прощает. А те, кто пренебрегает этим умением, долго не живут.

Едва слышимый шорох Мирт уловил уже после полуночи. Сперва решил, что ползет змея, но тут же вспомнил, что они не заползают в стойбище, люди их отпугивают.

Капрал лежал на попоне под повозкой. В семи шагах от входа в пещеру. Слева за шеренгой телег горел небольшой костер. Его свет едва разгонял тьму и бросал на отвесную стену тусклые тени.

Шорох повторился. Капрал тронул рукоять пистолета и вытащил из ножен нож. Выждав несколько секунд, перекатился под соседнюю телегу и пополз к пещере. Мышцы спросонья застыли, надо было быстро разогнать кровь по венам.

На полпути замер. Привыкшие к темноте глаза с трудом вычленили у стены смутный силуэт. И рядом еще один.

Спустились по веревке со стены — догадался Мирт и оценил смекалку незваных визитеров. Ловкий трюк. Охрана сторожит оба выхода из оврага, но на стены внимания не обращает. Хотя их высота совсем небольшая.

Оба силуэта замерли в нескольких шагах от наполовину занавешенного входа в пещеру.

Разглядеть их Мирт не мог, но предполагал, что это братцы несчастной девчонки. Уж очень сверкали глаза того пацана, когда речь шла об аптечке. Не утерпел молокосос, решил украсть чудо‑вещицу…

* * *

Капрал прополз еще немного. Силуэты не двигались. Но сидели хорошо — свет от костра не падал на них. Думают, что делать дальше. Брать их сейчас нет смысла, они ведь ничего не взяли. А нахождение посреди каравана не самый большой грех.

«Услышит ли их Бертом? — подумал капрал. — Должен. У входа разбросаны комки тапарсинской ваты. Заскрипят, если наступить».

Эту вату, изготовляемую изо льна, используют в медицинских целях. Проклеенная вата еще идет на утеплители при изготовлении одежды. Но в полуготовом виде издает отчетливый звук при нажатии.

Визитеры добрались до полога, вновь замерли. Капрал внимательно наблюдал за ними, но не забывал смотреть по сторонам — вдруг кто еще пожалует.

В пещере тоже царил мрак, едва разгоняемый огнем в камине. Это было на руку визитерам. Помедлив, они по очереди исчезли внутри.

Теперь таиться нечего, Мирт встал и побежал вперед. Он не добежал совсем немного до входа, когда внутри пещеры вдруг возник яркий огонь, раздался испуганный вскрик и лязгнула сталь.

— Стоять, черное отродье! — рявкнул голос Бертома.

Бертом шороха снаружи не слышал. Но сдавленное дыхание в двух шагах от себя учуял. И промелькнувшие силуэты на фоне стены рассмотрел. А когда едва слышимое шуршание раздалось у ног, он нащупал палку и бросил ее в сторону.

Пара ночных визитеров в пещеру вползла на четвереньках, мягкими движениями рук разгребая все на своем пути. В том числе и комки ваты. Старая уловка здесь не сработала. Зато сработала палка, угодившая в нос одному из визитеров. Тот сдавленно охнул, и этого звука хватило, чтобы наемники буквально вылетели из сна.

Они тоже умели спать чутко, долгие годы службы приучили их ко всему. А уж чувство настороженности посреди стойбища кочевников как‑то не способствовало расслаблению. По старой привычке они спали с пистолетами в руках. Иногда такая предосторожность спасает жизнь.

Кир перекатился влево и встал на колено, держа в одной руке фонарик, а в другой пистолет. Герман повторил его маневр, только ушел в другую сторону.

Два ярких луча света ударили сначала по стене, а потом высветили фигуры нежданных гостей. Ослепленные, те застыли на месте, водя по сторонам бесполезными ножами.

Бертом тоже успел вытащить пистолет и громовым голосом рявкнул:

— Стоять, черное отродье!

А потом проснулся почти весь лагерь…

Вождь прибыл в лагерь утром, когда солнце успело не только взойти, но и скрыться за набежавшими облаками. В его свите кроме воинов было еще человек десять приближенных людей.

Вид у Тууна мрачный. Вильдерг успел коротко пересказать суть дела. Воровство не жалуют в Степи. А попытку убийства гостей тем более.

Пленников поставили перед вождем. У одного распухший нос, у второго ссадина на лбу, оба в мятой одежде. Туун взглянул на них и помрачнел еще больше. Братья девушки, которую спас человек из каравана. Вождь знал об этой истории и даже был доволен таким поворотом.

Разговор начал Вильдерг. Его речь была короткой и емкой. Проникновение в лагерь, попытка убийства и ограбления. Перевозчик попросил вождя самого определить степень вины обоих нарушителей.

Начальник охраны Тьен отдал одному из воинов вождя отобранные у братьев ножи. Туун бросил на них короткий взгляд и велел позвать мать пойманных братьев.

Та пришла быстро. Просеменила тяжелым шагом мимо воинов, тревожным взглядом отыскала сыновей и побледнела. Бухнулась в ноги вождю и заголосила. Туун посмотрел на нее суровым взглядом, коротко приказал:

— Встань, Сурте.

Женщина встала, но голосить не перестала.

— И замолчи!

Вой прервался двумя всхлипами.

— Это твои сыновья, Сурте?

— Да, мои господин, — тихо ответила та.

— Их зовут Вигир и Тансат?

— Да, мой господин, — еще тише ответила женщина.

Братья тоже побледнели при виде матери. Позор, который она испытывала, был важнее участи, ждущей их. Родители в Степи — святое.

— Твои сыновья, Сурте, совершили тяжкое преступление. Они проникли ночью в лагерь наших гостей и попытались убить их. Они осквернили хранимое богами место!

Женщина тихонько завыла, подняла руки вверх. Вождь не обратил на это внимание, продолжал:

— Наказание за столь тяжкий проступок одно — смерть! Но так как их пленили наши гости, им и решать, как казнить преступников.

Сурте потянула платок с головы, вцепилась в полуседые волосы и вновь завыла, уже в голос. Налитые кровью глаза неотрывно смотрели на сыновей.

Молить о пощаде вождя нет смысла, его воли теперь над судьбами детей нет. Все в руках чужаков.

Братья, увидев, как обезумевшая от горя мать рвет на себе волосы, бросились было к ней. Но стоявшие наготове Мирт и Бертом подсечками уложили их на землю и стянули за спиной руки.

Среди свиты вождя прошел возмущенный гомон, но быстро стих. Все происходит по закону Степи, гости в своем праве. Они могут разорвать братьев на глазах матери, и никто в стойбище им слова поперек не скажет.

— Судьбу твоих детей, Сурте, решат гости, — повторил Туун. — Но я хочу знать, кто их послал в лагерь? И зачем?

Братья слышали слова вождя и попытались ответить сами. Но разведчики не дали им раскрыть рта. Поставили обоих на колени, головы замотали тряпками.

Сурте затрясла головой. Она бы с радостью взяла вину детей на себя и умерла бы под ножом палача. Но по закону Степи наказание несут все участники преступления.

— Молодые, дурные, — сквозь слезы прохрипела женщина. — Не соображали, что делали…

Туун промолчал. Сыновья Сурте действительно еще молодые, но уже прошедшие обряд посвящения парни. Были бы ощенками (подростками), разговор был бы иной. И наказание легкое — шесть ударов плетью. Но они прошли обряд. И потеря двух воинов не радует вождя. Теперь что решат гости. А они вправе как убить, так и сделать рабами.

— Сурте! Ты вправе получить головы детей, если их казнят. И их обувь, если их увезут.

Обувь — знак разрыва с племенем, ухода. Обычно обувь оставляют те, кого изгоняют или кто уходит добровольно навсегда.

Женщина сдвинула с лица взмокшие пряди волос и посмотрела на сыновей. Потом перевела взгляд на того, кто лечил ее дочь вчера. Если и молить, то его. Но простит ли он? И какой выкуп потребует?

Наемники стояли рядом с перевозчиком и следили за развитием представления. Еще ночью был выработан план действий и обговорены все пункты. Сейчас пришла пора реализовать замысел. Время выступать Вильдергу.

Перевозчик поймал взгляд Кира, едва заметно кивнул и выступил вперед.

— Вождь Туун, признаешь ли ты наш суд над преступившими закон?

— Признаю, — отозвался тот, следуя правилам.

— Признаешь ли ты наше право на жизни этих людей?

— Признаю право и не буду чинить препятствий!

— Позволишь ли судить здесь и сейчас?

— Позволяю, — в третий раз ответил Туун ровным голосом.

Давненько не было подобного судилища в племени. И никогда раньше не судил степняка чужак. Вождь крепко держал племя в руках и не боялся бунта. Но все же ему было не по себе. У Сурте есть родня, причем богатая родня. Она может затаить зло и когда‑нибудь припомнить ему казнь братьев.

А спасти преступников силой, значит, пойти против бека, который категорически запретил трогать караваны и жестко поддерживал законы в кочевье. Да и среди своих будет много недовольных. Вот и думай как быть!

Вильдерг подошел к Сурте и, пристально глядя ей в глаза, спросил:

— Признаешь ли ты, госпожа Сурте, нашу власть над жизнью твоих сыновей?

Боги знают, чего стоило женщине сохранить рассудок и ответить:

— Признаю…

— Примешь ли наш суд и не станешь мстить за него?

Сурте провела рукой по лицу, вытирая слезы, и выпрямила насколько возможно спину. Голос ее стал мертвым.

— Принимаю и не стану мстить.

По знаку Вильдерга Мирт вытащил из ножен саблю и встал за спинами братьев. Сурте побледнела как снег и потянула руки к горлу.

Вильдерг дождался, когда стихнет негромкий ропот среди степняков, и сказал:

— Люди, которых пришли убить твои сыновья, не хотят их крови. Но один из них хочет, чтобы ты, госпожа Сурте, отказалась от желания выдать за него дочь. Ты согласна?

Сын — огромное богатство любой матери, и вдвойне богатство для матери‑степнячки. А жизни двух сыновей стоят во много раз больше, чем какая‑то там свадьба дочери. Так что ответ Сурте перевозчик и наемники знали заранее. Но должны были довести спектакль до конца.

— Я согласна! — выкрикнула Сурте, протягивая руки к Вильдергу.

Тот покачал головой.

— Скажи это правильно!

Сурте, на лице которой возник слабый румянец, повернулась к вождю и во весь голос произнесла формулу отречения:

— Отказываюсь выдать дочь свою Канашию за чужеземца добровольно!

— Быть по сему! — отозвался обрадованный Туун.

Он хоть и ждал чего‑то подобного, но до конца не был уверен.

Вильдерг обернулся и кивнул Мирту. Капрал взмахнул саблей и двумя ударами рассек путы на руках пленников. Потом сорвал с их голов тряпки и дал каждому по пинку.

Уже простившиеся с жизнью братья подбежали к матери и бухнулись ей в ноги. Та, онемевшая от счастья, смотрела на них и комкала в руках платок. По ее лицу текли слезы…

Через полчаса караван вышел со стойбища. Довольный вождь тепло простился с Вильдергом и пообещал, что на обратном пути уступит перевозчику шкуры драконов задешево.

Вильдерг сказал об этом наемникам и посмеялся:

— Все оказалось к лучшему. Вы сберегли деньги, а я получил выгодную сделку.

— Ну да, если не считать истраченных нервов, — буркнул Кир.

— За науку надо платить, — высказался Герман. — Впредь будем умнее.

— Да уж, — улыбнулся Вильдерг.

— Все! Больше никаких добрых поступков! — клятвенно заверил Кир. — Пальцем не шевельну, даже если на моих глазах вся Степь вместе с женщинами и детьми провалится сквозь землю!

Вильдерг кивнул:

— Разумно. Это серьезный урок.

— Да, — добавил Герман. — За добро платят добром только в книгах и в детских фильмах. В жизни все иначе.

Перевозчик насчет фильмов ничего не понял, но смысл слов уловил верно. И философски заметил:

— Жизнь — штука сложная.

 

4

Оазис Барбанда — огромное зеленое пятно на коричнево‑сером фоне песков и выжженной земли с редкими малорослыми кустарниками и блеклой травой.

Граница между оазисом и Степью настолько резкая, что выглядит искусственной. Трава по щиколотку, кустарники в рост человека, а кроны деревьев легко скроют целый взвод.

Небольшой лес, две рощицы, разделенные озером, несколько больших полей, засеянных зерновыми, пастбища. Все это перерезано руслом узкой, но глубокой реки.

Посреди этого великолепия стоит центральная крепость поселенцев. Судя по виду, крепость возводили на месте какого‑то гигантского строения. Стены высотой до десяти метров сделаны из темно‑серого металла.

Видимо, древнее строение просто приспособили под крепость, все надстройки и башни сделаны из обычного камня.

Кроме центральной есть еще три малые крепости, стоящие у границы оазиса возле дорог. Они тоже каменные.

Все это богатство принадлежало поселенцам — оседлым степнякам, сумевшим отстоять свои владения в многочисленных сражениях с соседями. Богатый водой и флорой клочок Степи манил кочевников со страшной силой, но все попытки захватить его были отбиты не менее воинственными поселенцами.

В оазисе жила община численностью около шести тысяч человек. И каждый взрослый здесь, независимо от пола, носил оружие и был готов занять свое место на крепости, чтобы отразить нападение врага.

По прихоти природы над оазисом почти всегда светило солнце, а редкие тучи приносили настоящие дожди, без песка и камней. Зимой температура не падала ниже нуля, а летом не бывало особенно жарко.

В водоемах водилась рыба, поля давали неплохие урожаи кукурузы, овса, ржи. Сады дарили фрукты, на возделанных участках росли овощи и зелень. В лесу была птица и мелкая живность. Размеры оазиса позволяли содержать домашнюю скотину и птицу — это мясо, молоко, шерсть, кожи.

Поселенцы вели торг с кочевниками, а через перевозчиков — с Хартеменом. Словом, жили небедно.

Путь от стойбища Аламаст до Барбанда прошел без приключений и осложнений. За все время не видели ни одного кочевника, Степь будто вымерла. Это радовало и тревожило одновременно. Ждали внезапного налета, засады. Но повезло.

Караван прибыл в оазис к полудню. Миновал восточную крепость под бдительным взором стражей и проследовал дальше, к самому Барбанду — городку, давшему имя оазису.

Глава общины Хасимир лично встретил гостей у ворот центральной крепости, долго обнимался с Вильдергом, а затем пригласил его внутрь.

Караван проследовал к гостевому дому — мощному двухэтажному зданию, построенному из дерева.

Уже наученные опытом наемники далеко от дома не отходили. Издалека поглазели на буйство природы оазиса, искупались в реке, а потом долго рассматривали центральную крепость.

Величественное сооружение могло вместить все население оазиса во время налета врага. Взять приступом крепость практически невозможно. Кочевникам не с чем ее атаковать: ни таранов, ни осадных орудий, ни лестниц.

Местные жители старше четырнадцати лет никогда не расставались с оружием. Даже у пожилых женщин на поясе висел приличных размеров нож. Мужчины имели при себе сабли, палаши, ножи. Кое‑кто носил арбалеты, правда, конструкцией попроще, чем у Бертома.

На стенах окраинных крепостей дежурили ратники из небольшой дружины общины. Те вообще в полном снаряжении — доспех, щит, сабля. Половина с луками.

— Часто на них нападают? — спросил Герман сержанта.

— Когда как. Пытаются застать врасплох, украсть скот или людей. Крупных нападений давно не было, просто бессмысленно. Хотя… это ближние к нам оазисы. О дальних я не знаю.

Мирт подтвердил слова Бертома и добавил, что кочевники, заинтересованные в торговых отношениях с оазисами, следят друг за другом и зачастую препятствуют налетам.

— Но если оазис серьезно разругается с соседними племенами, то те могут выступить вместе. Хотя такое тоже редкость.

Герман посмотрел на вышагивающих по стене часовых и хмыкнул:

— Однако бдительности они не теряют.

Мирт пожал плечами. Степь есть Степь!

* * *

Караван простоял в оазисе три часа. Люди и кони успели хорошенько отдохнуть. Поселенцы освободили семь подвод — на них привезли закупленные по заказу товары.

Вильдерг по договоренности оставил три подводы с лошадьми здесь. На обратном пути заберет. Так он делал всегда: чем дальше в Степь уходил караван, тем меньше повозок в нем оставалось. Зато на обратном пути караван вновь вырастет до прежнего размера.

Прошлой ночью наемники толком не поспали и сейчас сумели немного наверстать упущенное. Мирт разбудил их перед самым выездом. Позевывая, Герман и Кир взобрались в седла и пустили коней следом за повозками.

— Всегда бы так, — сонным голосом проговорил Кир. — Тишина, спокойствие и никаких проблем.

— Сплюнь, — посоветовал Герман. — Почти вся Степь впереди.

Кир демонстративно плюнул через левое плечо, ветер снес слюну на круп коня. Кир помянул чертей. Ехавший следом Мирт едва заметно улыбнулся.

— Плохая примета. Нельзя плевать на коня перед дорогой.

— А‑а! — отмахнулся Шилов. — Ерунда все это! Тем более мы уже в дороге. А приметы оставь для старушек и томных девиц. Пусть они развлекаются…

Последние подводы проезжали мимо западной крепости оазиса, когда небо на севере у самого горизонта почернело. Герман заметил это первым и спросил у Бертома:

— Очередной ураган?

Сержант долго смотрел в ту сторону, потом озабоченно произнес:

— Похоже. Лишь бы сюда не пришел. Впереди лиг на двадцать никаких укрытий. Застанет посреди поля — будет плохо!

Герман нахмурился. Глянул на Кира.

— Больше не плюйся. А то еще торнадо накличешь!

Наемники рассчитывали узнать новости от Вильдерга, но тот огорчил: ничего интересного глава общины не сказал. Поведал только о том, что соседи скупили весь овес и седла, выставленные на продажу местными умельцами. И уже больше месяца никто в оазис не приезжал. Пастухи, гоняющие стада по полям, не замечали кочевников, хотя еще недавно те то и дело мелькали неподалеку.

— О сборе отрядов Хасимир знает, — добавил Вильдерг. — Сперва думал, что в Степи грядет большая война. Но потом узнал, что все отряды идут на восток. Боялся, как бы не перехватили наш караван.

— Маловато новостей, — посетовал Кир.

— Нормально, — возразил перевозчик. — Чем дальше в Степь мы уходим, тем меньше сведений будет. В следующем оазисе могут вообще ничего не знать о вторжении.

— Ну и ладно, — промолвил Герман. — Теперь это не важно. Мы приграничные районы миновали, остальное не наша забота.

Вильдерг посмотрел на него и отвел взгляд. Что за цель у этих людей, он не знал и не стремился узнать. Обер‑колонель Вернер достаточно ясно объяснил, чем может грозить излишнее любопытство. Хватит и того, что он знает. Лишь бы не создавали проблем и не лезли, куда не надо. Но после стойбища Гукула подобных ошибок они допускать вроде не должны.

В десяти километрах от оазиса равнина сменилась холмистой местностью. Дорога петляла между покрытых скудной растительностью холмов с каменистыми вершинами.

Вильдерг заставил снизить скорость движения, опасаясь повторения урагана. Холмы служили хоть какой‑то защитой, в поле было бы хуже. Но черное пятно на небе так и не пошло к югу. И перевозчик дал команду продолжать путь.

Дорога перестала петлять, пошла вдоль гряды холмов, постепенно забирая в сторону. Караван понемногу прибавлял скорость, здоровые битюги перешли на быстрый шаг.

Наемники следовали в середине каравана следом за повозкой Вильдерга. Ехали молча, больше смотрели по сторонам на скучный однообразный пейзаж. Сухая каменистая почва вперемешку с песком, невысокая жухлая трава, редкие кустарники. Справа узкий овраг, за ним поле. И впереди поле и слева. Не на чем взгляд остановить…

Ехавший впереди Кир вдруг остановил коня и обернулся к Герману.

— Смотри.

Ветров подъехал ближе, проследил за вытянутой рукой друга. У обочины лежал большой валун. Под ним невысокий шест, к вершине прибиты крест‑накрест две перекладины. На них сплетенный из тамовника (степной кустарник) венок. Листья давным‑давно облетели, обнажив тонкие ветки. На валуне надпись: «Топороол. Пал в бою».

Неведомый Топороол был похоронен здесь своими товарищами много лет назад. Они нашли время и возможность воздать почести павшему. Значит, надежным товарищем был этот парень.

— Мирт, — позвал Герман. — Ты видел эту могилу?

Капрал подъехал ближе, бросил взгляд на валун и кивнул:

— Она давно здесь. Лет десять точно. А кто этот Топороол, я не знаю.

— Степняки не трогают, — сказал Кир, — и караваны тоже.

— Степняки чужих захоронений не разрушают. Табу. Кстати, здесь скорее всего лежит наш, из Хартемена. Но похоронен по степняцкому обычаю. Не сожжен.

Капрал тронул бок коня каблуками и поехал дальше. Кир последовал за ним. А Герман немного задержался, глядя на захоронение. В памяти вдруг воскрес один эпизод.

…Они тогда возвращались из Чарикара, куда сопровождали колонну с гуманитарной помощью. На одном из поворотов заметили скромный памятник — железная пирамида с красной звездой. Краска порядком облетела, но все же надпись прочитать можно. «Младший сержант Горбанцев Игорь Викторович. Геройски погиб на этом месте 23 января 1986 года».

Герман тогда попросил остановить машину. Они с Киром подошли к памятнику и пару минут стояли возле него, глядя на поржавевшую пирамидку, на звездочку с облупленной краской.

Почти двадцать лет прошло с момента гибели этого парня. Нет ни Советской Армии, ни самой страны, что посылала сюда войска. И мать давным‑давно выплакала все слезы по погибшему сыну. А памятник стоит. И местные не сломали его. То ли забыли, то ли не хотели трогать.

Теперь, спустя двадцать лет, на земле Афганистана опять война. Только гибнут не русские, а американские, английские, немецкие парни. Но их памятников здесь не будет.

Герман тогда сфотографировал памятник и переслал снимок через интернет Махову. Тот не поленился разыскать близких погибшего сержанта. Нашел мать, отправил ей письмо и фото. О друзьях умолчал, написал, что, мол, случайно обнаружили памятник и он до сих пор цел.

Махов потом рассказывал, что получил два длиннющих письма от матери сержанта. Та благодарила, рассказывала о себе, семье, сыне. Пожилая одинокая женщина, похоронившая мужа, была рада пообщаться с человеком, принесшим весть о сыне. Написала, что первые пять лет ее не забывали, слали поздравительные, перечислили какие‑то выплаты. Приходили из школы, где учился сын. Но после распада страны как отрезало. Ни весточки, ни слова. Никому стала не нужна мать погибшего героя.

Впрочем, и матери погибших в Чечне, Карабахе, в Южной Осетии тоже никому не нужны. Государство просто забирает детей, взамен иногда бросая жалкие подачки, а чаще — кукиш.

После Барбанда в Степи стало и вовсе спокойно. Словно кочевники разом решили быть мирными и тихими. Видимо, запрет на грабеж караванов здесь соблюдали неукоснительно. Впрочем, охрана каравана бдила, не забывая отслеживать обстановку и проверять все овраги, низины и ущелья.

Несколько раз встречались разъезды кочевников, но они словно не замечали караван, хотя, несомненно, следили за ним. Как‑то под вечер к лагерю, разбитому у подножия кургана, выехала группа охотников с богатой добычей. И наемники впервые увидели живого песчаного дракона.

Не очень большая тварь с толстыми короткими ногами и широким хвостом. Голова длинная, в пасти два ряда острых зубов. Цвет шкуры менялся от грязно‑коричневого на спине до светло‑песчаного на животе. Дракон был всеяден. Жрал змей, тушканчиков, неосторожных птиц, кустарник, траву. Неделями мог не пить, уходя на охоту.

Обладал довольно спокойным нравом, но при попытке подойти к нему резко разевал пасть, демонстрируя неплохой набор клыков. Кстати, по весне его слюна становилась ядовитой. И из‑за этого особо ценной.

Охотникам дали место у костра, угостили кашей и квасом. Те выложили на покрывало сыр, лепешки, вяленое мясо. Старший охотник, довольный приемом, предложил одного дракона Вильдергу за умеренную цену. Перевозчик колебался, но все же купил. Неплохая сделка.

Пару раз непогода заставала караван в пути. И хотя страшных ураганов не было, ветры и песчаные дожди здорово досаждали всем. Но потом полоса активных аномалий осталась позади, и караван вошел в район относительно стабильной погоды. А вскоре добрался и до оазиса Че‑Ляточи.

Этот оазис был несколько меньше Барбанда. Центральная крепость расположена на каменном плато, вокруг которого располагались посевные площади, поля, сады. По периметру оазиса росли высоченные деревья тутмали, напоминающие тополя.

Кроме центральной, в оазисе было еще две крепости. В них в случае нападения загоняли стада.

Для гостей рядом с плато был построен гостевой дом. Каменный, с мощной крышей и дополнительным навесом.

Караван пришел в оазис вечером и оставался до утра. Наемники думали провести ночь как обычно — крепкий сон до упора. Но как выяснилось, важным гостям здесь оказывали особые почести.

Землянам предоставили отдельные комнаты. И каждого в постели ждала молоденькая красотка. Это было весьма кстати, вынужденное воздержание начало надоедать.

Красотки знали толк не только в любовных утехах, но и умели делать массаж, пели и танцевали. Наемникам пришлось по нраву все, кроме песен. Местный фольклор как‑то не забавлял.

Обихоженные земляне уснули в объятиях девиц и утром были свежи и бодры. Но проснулись в одиночестве, девушки уже исчезли.

— А мы не нарушили никаких запретов? — спросил Герман за завтраком Вильдерга.

— Поздновато спохватились, — хмыкнул тот. — А с девчонками все в порядке. Это младшие дочери в семьях, незамужние. По здешним обычаям они должны служить дорогим гостям, согревая их постели и радуя ласками. И потом, таким образом поселенцы разбавляют кровь общины свежим притоком. Чтобы не было застоя.

Герман довольно кивнул и не стал спрашивать, каким образом они попали в разряд дорогих гостей. Ясно и так — Вильдерг постарался.

Караван «похудел» еще на несколько телег. К возвращению их нагрузят товаром, а лошадей откормят овсом. Осталось и несколько человек — следить за лошадьми. Тоже обычная практика.

…Через десять дней караван дошел до Каменного острова. Так называли небольшой участок Степи, где посреди огромного поля стояли каменные пирамиды. Высотой по десять — пятнадцать метров, лишенные растительности с выглаженными ветрами и дождями боками и со срезанными верхушками. Камень был слоистый, серый с черными вкраплениями.

Откуда они взялись и почему были только здесь, никто не знал. Нигде больше в Степи таких пирамид не видели. Камень в любое время суток сохранял одну температуру, плохо поддавался обработке, поэтому пирамиды никто не трогал. Строительный материал пропадал зря.

С южной стороны острова, где пирамиды образовывали почти сплошную стену, была удобная площадка для лагеря. Рядом прямо из‑под камней бил сильный родник. Здесь обычно устраивали ночевки.

За прошедшие дни караван побывал в трех оазисах, отдал большую часть груза и изрядно уменьшился. Теперь в нем было всего десяток повозок, причем только шесть нагружены товаром. Кроме охраны, с караваном шли шестнадцать возничих, кухари, лекарь, сам перевозчик и два его помощника. Остальных оставили в оазисах ждать возвращения.

Лагерь разбили быстро. Пока возничие и охранники сгоняли лошадей в табун и ставили повозки, кухари приготовили ужин. Достаток воды позволил не экономить и вместо привычной каши сварили шухарай — мясную похлебку с кусочками запеченного теста и острыми специями. Шухарай обычно запивали темным пивом. Вильдерг расщедрился и открыл бочонок из личных запасов.

Он мог быть довольным — большая часть пути прошла спокойно. Ни нападений, ни попыток кражи. И погода пощадила: всего дважды попадали под песчаный дождь. И еще дважды пересидели ураганы в надежном укрытии. Заболевших людей было мало, и лекарь всех поставил на ноги. Пала всего одна лошадь.

В оазисах проблем не было, привезенные товары приняли без замечаний, за быструю доставку приплатили сверх оговоренного. И захотели увеличить список товаров в следующий раз. Значит, можно обойти конкурентов, расширить дело и получить больше прибыли.

Правда, тревожил обратный путь, точнее, его конечная часть. Что там на границе? Действительно ли степняки напали на Хартемен? Смогла ли армия отбить нападение?

В душе Вильдерг не верил, что степняки, даже объединив силы трех кочевий, способны нанести серьезный урон королевству. Слишком большая разница в силах, слишком велик разрыв в военных технологиях. Да и армия знает свое дело.

Но уверенность уверенностью, а сомнения терзали душу. И перевозчик сейчас гнал от себя сомнения, не желая забивать голову раньше времени. Когда настанет пора возвращаться, тогда и будет думать.

Пиво пошло на ура. После похлебки во рту от специй полыхал пожар, и затушить его смог только «нушкач». По вкусу он напоминал портер, но был мягче.

Наемники и разведчики сидели в стороне от костра под основанием пирамиды, не спеша потягивали пиво из глиняных кружек и молчали. Говорить было неохота, да и не о чем. За прошедшие дни наговорились.

Герман с Киром долго гадали, что же за напасть грозит Хартемену. Пока что вторжение степняков подходило лучше всего. Возможно, вслед за войском трех кочевий на восток двинет и вся Степь. Произойдет попытка вытеснить население королевства с земли. Это выглядело правдоподобно и реально. Тем более первые шаги степняки сделали.

Только непонятно, каким образом два землянина смогут остановить вторжение? Кир предположил, что цель их миссии — привести помощь с побережья. Герман идею не поддержал, но и не опроверг. Кто знает?

Мирт и Бертом идею нашествия Степи дружно отвергли. Для этого надо объединить все кочевья и хорошо заплатить. Очень хорошо! Но кочевья вряд ли примут кого‑либо старшим над собой. Для них независимость — как воздух!

Была еще догадка: Хартемену угрожает природная катастрофа. Увиденное в Степи заставило серьезно отнестись к такой версии. Камнепад с небес, ураганы, чудовищные разряды молний способны натворить дел. Но только если вся эта катавасия двинет на королевство.

И как спасать от нее? Договориться с небесной канцелярией? А на побережье что — пункт связи с Всевидящим?

Вдоволь обсудив все версии, наемники решили оставить домыслы до того момента, пока хоть что‑то прояснится.

В дороге особенно заняться нечем. Бесконечный разговор когда‑нибудь надоедает. И наемники развлекали себя, как могли. На привалах и ночевках выполняли простые упражнения, тренировались. Подключили к этому делу разведчиков. Те были не прочь узнать кое‑что новое в военном искусстве.

Местный вариант рукопашного боя (в том числе с оружием) был проще земного, не так развит. Хотя с ножом и штыком солдаты обращались умело. Но все равно уступали землянам, за которых играл более высокий уровень развития методик. В тренировочных схватках Кир и Герман побеждали чаще.

Зато разведчики отыгрались в фехтовании. Хорошо владел саблей Бертом, а Мирт вообще был виртуозом. Капрал и стал обучать наемников премудростям фехтования.

У Кира выходило неплохо, все‑таки за спиной секция фехтования. Герман тоже делал успехи, но более скромные. Памятуя наставления инструкторов, он попробовал наложить технику ножевого боя на фехтование. Кое‑что вышло, одиночные и сдвоенные удары отбивал хорошо. Но дальше этого шло туго.

Ветров на саблю и не надеялся, хватит с него автомата и пистолета. Главное — не подпускать врага ближе двух метров…

Спать, как обычно, легли с заходом солнца, чтобы утром встать к заре. Вильдерг придерживался такого графика, хотя некоторые торговцы и перевозчики водили свои караваны и ночами, при свете луны.

Наемники по старой привычке спали одетыми и обутыми, только шнуровку распустили. Ноги отдыхали от обуви днем, когда ехали верхом.

Также по привычке разгрузки и автоматы положили у головы, а ремень с кобурой справа. И первое, что делали утром, — это брали в руки пистолет.

Небо впервые за несколько дней было ясным, и Герман долго смотрел на звезды, вспоминая, когда в последний раз любовался ими. С этой мыслью он и уснул.

Сны здесь Ветрову снились крайне редко. Это были какие‑то отрывочные фрагменты без связи и смысла, из головы вылетали моментально. Видимо, мозгу хватало того, что происходило наяву.

А в этот раз мутная галиматья вдруг перешла в нечто понятное и знакомое. Вдруг всплыла первая жена, потом проститутка из какого‑то вертепа во Франции. А потом появилась некая безликая фигура и навела на Германа ствол винтовки. Герман прыгнул в сторону и хлопнул рукой по кобуре пистолета. В этот момент винтовка выстрелила…

Герман выскочил из сна мгновенно. Уже с пистолетом в руке. Выстрел бухнул еще раз. Уже наяву. Откуда‑то слева раздался крик Кира:

— Гера, за камни, бля! За камни!

Дважды повторять не надо. Герман перекатился, подхватил разгрузку и автомат и прыгнул за большой валун, что лежал метрах в трех.

В слабом пока свете наступающего дня взгляд успел выхватить мелькающие фигуры и вспышки выстрелов. Вокруг все гудело. Кричали люди, гулко били штуцеры и пистолеты, ржали лошади, скрипели крепления повозок. Вдалеке были слышны свисты и вой, а также отрывистые хлопки ружей. Сознание отметило странный звук выстрелов, не похожий на привычный уже приглушенный бой штуцеров.

За валуном уже сидел Бертом. Сжимал в руках штуцер, осторожно выглядывал из‑за выступа и щурил глаза. Он обернулся на шум и посмотрел, как Герман лихорадочно завязывает шнурки на ботинках и натягивает ремень и разгрузку.

— Доброе утро, — усмехнулся сержант.

Герман сердито буркнул и туже затянул шнуровку.

— Кочевники в гости пожаловали, — добавил Бертом. — И с ними еще кто‑то.

— Кто? — не понял Ветров.

— Не знаю. Но у кочевников ружей нет. А по нам кто‑то бьет не только из луков.

Герман, наконец, справился с разгрузкой, положил автомат на землю и вытащил бинокль. Осторожно выглянул из‑за валуна.

Справа и слева за камнями, повозками и телегами лежали караванщики. Впереди слева у костра какой‑то охранник то и дело вскакивал на колено и стрелял. Рядом двое возничих перезаряжали ему штуцеры. Еще левее метались лошади. Охрана сгоняла табун к лагерю.

Фигуры напавших мелькали на удалении пятидесяти — ста метров. Это были кочевники. Некоторые ползли вперед, прикрываясь кустами и камнями. Те, что поближе, били из луков.

Герман перевел взгляд еще дальше. Оптика выхватила несколько смутных фигур метрах в двухстах от лагеря. Эти вели огонь из чего‑то дальнобойного. И порох у этого «чего‑то» был бездымный.

* * *

Рядом кто‑то упал и несильно толкнул в плечо. Герман скосил взгляд. Слева сидел Кир. В разгрузке, с автоматом, но без кепки.

— С добрым утром! — выдохнул он. — Хорошая побудка! Видел ребятишек с винтарями?

— Видел. А с чего взял…

— Что с винтарями? А во!

Кир раскрыл ладонь и Герман увидел бесформенный кусок металла. Это была расплющенная о камень свинцовая пуля. Причем заключенная в оболочку. Кусок оболочки торчал из лепешки свинца.

— Щелкнула в метре над головой, — сказал Кир. — Эти ребятишки вооружены получше охраны. И откуда у них такие штучки?

К ним подвинулся Бертом.

— Кочевники окружили лагерь, пытаются подойти ближе. А те, что за ними, бьют здорово. Двоих на моих глазах приложили.

— Кто они?

Сержант пожал плечами.

— Не знаю. Но штуцеры у них сильные.

— Это не штуцеры, — поправил его Кир и отбросил сплющенную пулю в сторону. — Это винтовки.

— Что?

Кир не ответил. Выглянул из‑за валуна, посмотрел по сторонам и перевел взгляд на каменные пирамиды.

— Где Мирт?

— Вон за камнем лежит. Выцеливает кого‑то.

— Давай к нему. Сидите на месте, головы не подставляйте. Посмотрите, где наши кони.

Кир поправил ботинки, закинул автомат за спину и достал нож.

— Ты что задумал? — спросил его Герман.

— Посмотрим‑ка на этих ребят. — Видя, что Герман не понимает, Кир добавил: — Сверху! Залезем на пирамиду.

— Сложно, — заметил Бертом. — Хотя стены неровные, изъедены, есть за что зацепиться.

— И падать невысоко, — добавил Кир. — Гер, ты готов?

Герман кивнул. План Кира был рискован, но хорош. Сверху и впрямь видно лучше.

Кир выбрал одну из крайних пирамид, невысокую, зато стоящую на отшибе. Южная сторона пирамиды была более пологой, а ветры и дожди изрядно выщербили ее. По крайней мере влезть можно.

Наемники хоть и не были альпинистами, но уж азы скалолазания знали. Помогая друг другу, цепляясь за выступы и втыкая в щели ножи, кое‑как влезли.

— Обратно не полезу, — устало выдохнул Кир, падая на камень. — Лучше прыгну.

— Здесь метров восемь. Голову расшибешь.

— Зато лететь недолго, — хмыкнул Кир и вытащил из футляра бинокль.

Бой был в самом разгаре. Под прикрытием неведомых союзников разбитые на небольшие группы кочевники пытались подойти как можно ближе, то и дело стреляя из луков.

Охрана сдерживала натиск, отстреливая наиболее наглых. Кое‑где дело доходило до рукопашной. Крики, вой и мат иногда перебивали звуки выстрелов и звон стали.

Табун стражники не отдали, увели к пирамидам, потеряв несколько лошадей. Но этим успехи охраны и ограничились. Неведомый враг не давал встать в полный рост и перейти в атаку. О том, чтобы сесть на коня, не могло быть и речи.

Стрелков наемники засекли быстро. Десяток человек в незнакомой одежде, совсем не похожей на одежду степняков, расположились полукругом и палили по охране. Оптика позволила рассмотреть и оружие. Это были самые настоящие винтовки. Правда, однозарядные. Патроны унитарные, их тоже рассмотрели. Никаких нудных операций с досылкой пули через ствол и последующей утрамбовкой шомполом.

Стрелки выбрали хорошие позиции, но из‑за опасения промахнуться в полутьме подошли ближе, чем следовало, и сами могли пострадать от ответного огня. Однако охране сейчас было не до них, они отбивали очередной натиск кочевников.

— Хороший план, — одобрил Кир. — Одни прикрывают, другие штурмуют. Правда, сил у кочевников маловато. Но проредить караван они смогут.

Герман отложил бинокль, перевел прицельную планку на автомате со ста метров на триста.

— Пора вмешаться в процесс.

Кир тоже убрал бинокль, снял со спины «калашников». Вдруг усмехнулся.

— Ты чего?

— Да вспомнил наши прикидки при сборах. Брали бронежилеты, считая, что серьезного оружия здесь нет.

— Ну?

— Вот оно — серьезное. Винтовочная пуля наши броники вполне может взять.

— Может, — после короткой паузы кивнул Герман. — Хотя и не факт. И смотря с какой дистанции.

— Угу. Но нам это до лапочки, броня вместе с баулами внизу.

Герман фыркнул, и впрямь глупо вышло. Что значит внезапность!

— Начали, — скомандовал он, вкладывая выстрел в подствольный гранатомет. — Я спугну их, а ты снимай.

Кир прижал приклад к плечу, коротко буркнул:

— Готов.

Хлопнул выстрел. Граната взмыла в воздух, описала полукруг и упала метрах в пяти позади крайнего справа стрелка. Тот дернулся, вскочил на колено и неловко упал. Зато его сосед, лежавший метрах в двадцати, проявил завидную реакцию. Взлетел на ноги, прыгнул в сторону и вдруг рухнул в траву. Выстрел Кира достиг цели.

Через две минуты ситуация на поле боя изменилась. Вступление наемников со своим оружием принесло свои плоды. Стрелки, видя, что по ним ведут огонь, начали менять позиции, потом отходить. Но не всем это удавалось.

Лишенные поддержки кочевники прекратили натиск, а охрана, наоборот, пошла вперед. Люди Тьена были хорошо обучены и знали, что такое залповый огонь. После дружного залпа они атаковали противника. Степняки этого не выдержали, начали откатываться быстрее, а кое‑где побежали.

Пуля ударила в камень в десятке сантиметров от Германа. Тот мгновенно отпрянул в сторону и чуть отполз.

— Обнаружили! — крикнул Кир, ловя на мушку очередного противника. — Метко бьют.

Уцелевшие стрелки действительно вычислили, откуда по ним ведется смертоносный огонь, и попробовали сбить врага с пирамиды. Камни надежно защищали землян, однако ответный огонь затруднял стрельбу.

— Вижу его, — прошипел Кир, ведя стволом справа налево. — У валуна, сука! Да их там двое!

— Кир, давай вниз! — вдруг рявкнул Герман.

— На хрена?

— Язык нужен! Надо узнать кто это!

Кир сделал два выстрела и поставил автомат на предохранитель. Снял с бокового ремня разгрузки моток троса, бросил другу.

— Обмотай вокруг камня! Спустимся по ней. Ты перчатки не посеял?

— Нет.

Спуск по веревке был делом привычным. Кир слетел вниз первым, Герман следом. Внизу дернул за второй конец троса, и узел у камня развязался. Трос соскользнул к ногам.

Кир выскочил к повозкам, глянул по сторонам и, не найдя никого, крикнул:

— Сержант! Сержант, ети ее мать!

Бертом показался из‑за валуна, лежащего левее метрах в двадцати, что‑то неразборчиво произнес и опять исчез. Кир ничего не понял, ругнулся и побежал к нему.

Над головой свистнула пуля, с приглушенным звоном ударилась о камень. Кир нырнул вниз. Потом в два прыжка достиг валуна и едва не налетел на сержанта.

— Ты чего сидишь здесь? — с ходу закричал Кир и вдруг замолчал.

Взгляд вычленил лежащего Мирта. Капрал опирался локтями о землю и, закусив губу, смотрел на разорванную окровавленную штанину.

— Ч‑черт! Как угораздило?

— За лошадьми побежали. Вот его и зацепило, — пояснил Бертом.

— А где лошади?

— За пирамидой. Целы.

За спиной трижды прогрохотал автомат. Кир обернулся и увидел подбегавшего к ним Германа.

— Уходят кочевники! — крикнул тот. — Надо спешить! Где лошади?

Герман забежал за валун и тоже увидел Мирта. Помянул такую‑то мать.

— Кир, займись им, а мы с сержантом попробуем захватить пленного.

— Нет. Бертом, веди наших коней! Живо!

Кир упал на колени, вытащил из кармашка разгрузки пластиковую коробку, а из нее шприц‑тюбик с промедолом. Снял зубами колпачок и всадил иглу в бедро Мирта. Потом извлек из другого кармашка перевязочный пакет, вскрыл его и приложил к ране.

— Эвар, ты как?

— Ничего, — прошипел капрал. — Терпимо.

— Сейчас полегче будет. Прижми пакет. Мы вернемся, и я займусь раной.

Бертом привел коней наемников. Те вскочили в седла. Кир сверху крикнул:

— Перевяжи его пока. И за вещами присмотрит.

— А вы куда?

Наемники не ответили, пришпорили коней и рванули вперед.

Кочевники оставили лошадей в лощине в километре от пирамид, а к лагерю подбирались ползком. Туда они и отходили сейчас. Охрана преследовала их недолго, так как не могла покидать лагерь.

Бой еще продолжался, но перешел в фазу затухания. Степняки били из луков, отбегали, опять били и опять отбегали.

Герман с Киром забирали влево, обходя врага с фланга. Взглядами держали бегущие фигуры с винтовками, не обращая внимания на кочевников. В пылу погони увлеклись и выскочили на большую группу степняков. Те кого‑то тащили, видимо, раненого. При виде двух всадников степняки вскинули сабли и луки.

Пришлось осадить коней и прыгать на землю.

Кир в прыжке умудрился швырнуть гранату в толпу. Взрыв раскидал степняков, кого‑то зацепил, остальных напугал так, что те рванули едва не наперегонки. Герман переставил переводчик огня на очередь и отработал двумя короткими. Свалил двоих, потом еще одного.

Кир заметил прыгнувшего в сторону кочевника и побежал за ним. Герман решил нагнать врага верхом, развернулся к коням и… выдал сочную руладу.

Кони испугались громкого взрыва и огня и рванули в сторону лагеря во весь опор. Догнать их нереально. Герман сплюнул и побежал за Киром, не забывая поглядывать по сторонам. И буквально через двадцать метров наткнулся на бездыханное тело в траве. Рядом с ним лежала винтовка.

…Кочевник сперва убегал. Несся со всех ног, забирая к лощине. Но Шилов успел отрезать путь и теперь гнал врага в сторону пирамид. Видимо, кочевник понял, что уйти ему не дадут, а может, просто устал. Вытащил саблю, выставил ее перед собой и пошел на противника.

В планы Кира урок фехтования не входил. Не снижая скорости, вскинул автомат, дал одну очередь под ноги кочевнику, а вторую над головой.

Кочевник отпрыгнул, побледнел и опустил саблю. Понял, что она бесполезна. Потом вдруг развернулся, чтобы дать деру. Но Кир уже настиг его и с прыжка врезал прикладом между лопаток.

Затем закинул автомат на плечо, вытащил веревку из нагрудного кармана куртки и оседлал лежащего без создания врага.

— Ну вот! А то сабли, сабли…

 

5

Кони наемников добежали до пирамид. Там их и поймал Бертом. Успокоил и пригнал в поводу обратно.

Совместными усилиями загрузили убитого и пленного на лошадей Германа и сержанта. Кир налегке поскакал к лагерю. Мирту срочно требовалась медицинская помощь.

Лагерь гудел. Бегали возничие и охранники. Кого‑то несли к лекарю, кого‑то к камням, где складывали убитых. Бились и всхрапывали раненые лошади, им вторили раненые люди. Слегка охрипший Тьен раздавал приказы и тычки. Вильдерг с помощниками осматривали повозки с товаром.

Охрана заняла оборону на подступах к лагерю и зорко следила за округой. Ожидали второго нападения, хотя и не очень‑то в это верили. Выделенная группа осматривала трупы кочевников, ища недобитых.

Все были заняты и на наемников внимания не обращали.

Пуля прошла навылет, по пути разворотив мышцы бедра и вырвав небольшой кусок мяса. Кир впопыхах сразу выходное отверстие не разглядел, а Бертом качественно перетянуть рану не сумел. Или не успел. И Мирт потерял немало крови.

Извлекать пулю, к счастью, было не надо, но следовало прочистить раневой канал. Кир принес свою «чудо‑коробку», зажег два факела, воткнул их в мягкий грунт и приступил к работе. Чуть позже подъехал сержант и стал ему помогать.

Мирт, получивший местный наркоз, лежал на боку и шепотом поминал богов и чертей.

Герман обыскал труп убитого, вытащил из карманов содержимое, проверил одежду и обувь. Обнаруженное заставило его нахмурить брови.

Одет убитый был в некое подобие джинсов свободного покроя из плотной ткани песочного цвета. Рубаха серая в крупную полоску с костяными пуговицами. Поверх нее светло‑коричневая куртка тоже свободного покроя. На ногах сапоги, здорово напоминающие браш‑офф с острыми носками и скошенными каблуками. Герман видел такие в каком‑то магазине.

Вообще убитый здорово напоминал ковбоя времен Дикого Запада из какого‑нибудь вестерна. Не хватало только шляпы. Зато на брюках был широкий ремень с патронташем. А справа висела кожаная кобура с… самым настоящим револьвером!

Ветров достал его и внимательно осмотрел. Ствол нарезной, барабан на шесть патронов, удобная рукоятка с деревянными накладками. Барабан откидывается со стволом вперед. Патроны унитарные, пули с выемкой. Калибр где‑то десять миллиметров. Револьвер похож на знаменитый «кольт‑миротворец».

Герман снял ремень с тела, убрал револьвер в кобуру и взял ружье. Однозарядная модель, длинный ствол, регулируемая прицельная планка. Патрон унитарный, калибр восемь миллиметров или чуть больше.

Ветров отложил оружие и посмотрел на убитого. На миг возникла мысль, что этот тип попал сюда прямиком с Дикого Запада, каким‑то образом пройдя Око. Глупость, конечно, но до чего же похож на выходца из Америки!

Рубаха этого типа порвана и залита кровью. Пуля разворотила грудь. Кочевники его не бросили, как своих. Значит, выполняли приказ. Чей? И откуда взялись эти парни? Что общего у них с кочевниками?

Герман обернулся на лежащего в нескольких метрах пленника. Тот уже пришел в себя и дергал руками. Пришла пора прояснить ситуацию.

Кочевник заговорил почти сразу. После того как Герман сообщил ему о своих гастрономических пристрастиях. Холодец из пальцев, жареная печень, отбивная из ляжек, отварной язык. И прочие вкусности. А чтобы словам было больше доверия, Герман показал, как он будет разделывать тушу. Начал с указательного пальца левой руки, попутно обещая накормить и пленника, дабы не умер с голоду.

Когда лезвие ножа перерезало кожу, пленник побелел. А когда дошло до кости, закричал, что готов отвечать. И расширенными глазами смотрел, как течет кровь.

— Я спрашиваю, ты отвечаешь, — объяснил Ветров схему беседы. — Молчание — долой палец. Потом два. И так далее.

Дошло сразу. Кочевник начал говорить. Посматривая на окровавленный палец для дополнительной стимуляции.

Местное наречие имело совсем небольшое отличие от хартеменского. Так что все было понятно. Хотя пленник стучал зубами и часто икал. Отчего часть слов произносил невнятно.

…Через час караван двинулся в путь. За собой он оставил сложенную гору из восьми лошадиных туш. Лакомое угощение для степных волков, лисиц и стервятников.

В бою погибли девять человек, еще восемь были ранены. Шестеро должны выжить, а двоим уже ничего не могло помочь. По их просьбе лекарь напоил обоих настоем каренго — неказистого деревца, смола которого по весне становилась ядовитой.

Трупы закопали в большой яме под пирамидой и завалили камнями. На внутренней стороне пирамиды сделали надпись и вырубили знак Всевидящего.

Тела кочевников не трогали, ими займутся хищники после того, как покончат с тушами лошадей.

Шли быстро, благо дорога позволяла. Раненых положили в повозки на шкуры и покрывала, чтобы снизить до минимума тряску.

Кир отрядил Бертома присматривать за Миртом. Тот после операции заснул, правда, под лекарством. Кир мог быть доволен собой: в полевых условиях «отремонтировать» ногу да еще при минимуме средств — это подвиг.

— Жить он будет и ногу не потеряет, — сказал Кир Герману. — Но за такую варварскую работу меня бы врачи съели живьем.

— Брось. Во время войны бывало хуже. Долотом, кухонным ножом и пилой хирурги орудовали, но людей спасали.

— Я‑то не хирург! — Кир невесело усмехнулся и махнул рукой. — Ладно, проехали! Что сказал пленник?

— Сказал!.. Лучше бы и не говорил, — поморщился Герман.

Кир вопросительно взглянул на него.

— Словом, дело обстоит так. Напавшие кочевники из племени Амандар. Их стойбище километрах в двадцати севернее пирамид. Входит в кочевье Стан. Отряд послан вождем племени.

— За нами?

— Да. Но это все мелочи. Главное другое. Ловкие ребята с винтовками — некий летучий отряд из‑за Большой стены.

— Откуда?

— Большая стена. Она отделяет Степь от побережья.

— То есть эти стрелки пришли с побережья специально, чтобы напасть на нас?

— В том‑то и дело! Оказывается, эти отряды шныряют по западной окраине Степи, как по своему двору. Ищут какие‑то вещи, предметы, пленник точно не знает. С кочевниками у них договор: друг друга не трогают. Кочевники их боятся.

— Почему?

— А хрен его знает. Этот придурок утверждает, что несколько лет назад большой отряд таких стрелков уничтожил половину стойбища какого‑то племени за что, что те напали на группу с побережья. И вообще, похоже, эти парни постепенно прибирают западную часть Степи к рукам. Во всяком случае, местные племена больше слушают их, чем бека кочевья.

Кир покачал головой. Чудные дела творятся здесь! Всесильных кочевников банально захватывают гости с побережья. В то время как на востоке степняки идут войной на Хартемен.

— Нас вроде как вчера засекли, — продолжил Герман. — Эти самые стрелки. Предупредили вождя племени, и тот отдал им своих людей. Задача была уничтожить нас.

— Чтобы поживиться?

— Видимо. Большего пленник не знал.

— Чем дальше, тем больше вопросов. Надо Вильдерга спросить: может, он что‑нибудь знает.

— Спросим чуть позже. Пусть он сперва отойдет от боя. Людей потерял и лошадей. И неизвестно что еще будет. Тут другое интересно. Оружие стрелков!

Кир трофеи уже видел. И оценил их по достоинству.

— По всему выходит, что на побережье более развитая цивилизация, чем в Хартемене. Раз они поставили на промышленную основу выпуск оружия и унитарных боеприпасов. Значит, металла у них хватает. Возможно, есть электричество.

— Вполне. Кстати, и уносили погибших стрелков кочевники, видимо, по приказу. Чтобы скрыть следы их пребывания. И если бы ты не разогнал их гранатой, мы бы и убитого не увидели.

Кир долго молчал, обдумывая слова друга, потом заметил:

— Думаю, нам есть о чем поговорить с главой поселенцев. Наверняка он знает о гостях из‑за Великой стены.

— Из‑за Большой.

— Один хрен! Кстати, становится понятным запрет караванам идти до края Степи. Чтобы те не набрели на летуче отряды и на саму стену.

Герман не стал отрицать. Логичная догадка.

— Но тогда эти парни из летучих отрядов захотят добить нас любой ценой.

Кир невольно огляделся, поправил на плече ремень автомата и легонько стукнул по груди. Костяшки пальцев угодили в пластину бронежилета. Их наемники надели перед выходом каравана.

— Ладно, что будет, то будет. Лишь бы доехать до оазиса. А дальше уж сами. Двоих в Степи обнаружить сложнее, чем караван.

Герман не разделял оптимизма друга, но возражать не стал.

Разъезды кочевников охрана замечала трижды. Те держались на удалении, но неотступно следовали за караваном. Такое соседство нервировало, заставляло невольно погонять лошадей и чаще проверять оружие.

Наемники нагнали Вильдерга. Перевозчик был мрачен и сосредоточен. Облачился в кирасу, поперек седла положил штуцер и засунул за ремень двуствольный пистолет.

Рассказ Германа выслушал внимательно, потом неохотно признался.

— О людях из‑за стены слышал. Но никогда не видел. И никто из гильдии их не видел. Спросим, конечно, Теманту, только что он расскажет? Меня другое волнует. Судя по одежде, на нас напали воины племени Амандар. А Каменный остров находится на границе племен Амандар и Улгур. Как дозоры Улгура не заметили соседей?

— Зевнули.

— Зевнуть можно костяшку в гридикале, а кочевники свои границы охраняют строго! Значит, договорились или эти летучие отряды имеют власть над племенами не меньше, чем беки.

— Когда ты узнал о них? — спросил Кир.

— Года три назад.

— А до этого слышал?

— Нет.

— Запрет на выезд за оазис Белый сколько существует?

Вильдерг пожал плечами.

— Давно. В принципе сам запрет ввели лет восемь назад. Может, чуть больше. Но туда и так никто не едет. Снаряжать караван и набирать охрану для поездки в неведомые земли мало кто рискнет. Невыгодно.

— Восемь лет… — Кир покосился на Германа. — Значит, гости из‑за стены получили власть в этих местах не так давно.

Кир не договорил, но Герман понял мысль друга. Что‑то произошло около десяти лет назад за Большой стеной, что способствовало выходу летучих отрядов в Степь. И возможно, это как‑то связано с видениями оракулов. То есть, вероятно, угроза Хартемену идет с побережья. Тогда их поездка выглядит вполне логичной. Любители кайфа, оракулы, на этот раз угадали.

Дневной привал Вильдерг делать не стал. Дал немного отдохнуть лошадям и велел продолжать путь. Он хотел как можно быстрее дойти до оазиса.

В случае нападения пришлось бы обороняться в чистом поле, вокруг ни деревьев, ни камней, ни ущелий. На много километров вокруг ровная степь, заросшая травой. Ураганы и прочие ненастья сюда не доходят, климат ровный, погода в меру балует солнцем и дождем. Раздолье для кочевников.

До вечера сделали еще две остановки — накормить и напоить лошадей. Люди ели и пили в седлах. Не выпуская оружие из рук.

Беспрерывный марш позволил проскочить сорок километров довольно быстро и к вечеру достичь берегов реки Нурмы. За ней начинался оазис Белый — конечная точка маршрута.

* * *

После однообразной и унылой Степи оазис выглядел как райский уголок. Обилие воды и солнца превратили его в зеленый край. Белый был самым большим и богатым оазисом, где жила огромная община — почти одиннадцать тысяч человек.

Возглавлял общину Теманта — здоровенный мужчина лет пятидесяти. Богатырского телосложения, с бритой наголо головой и загорелым лицом. По словам Вильдерга, Теманта был воином, и прошлые замашки иногда брали верх над благоразумием и рассудительностью. Это следовало учитывать при разговоре с ним.

Караван встретили вполне дружелюбно, однако перевозчик отметил, что радости и улыбок меньше, чем обычно. И стража на въезде смотрела строго, и люди не очень‑то веселы. Похоже, обстановка в оазисе накалена.

Обычно Вильдерг разговаривал с Темантой один на один, но в этот раз при встрече присутствовали наемники. Чему перевозчик был не особо рад. Как бы не дошло до ссоры. Наемники придут и уйдут, а ему еще торговать с поселенцами.

Герман без лишних слов выложил револьвер на стол и посмотрел на Теманту.

— Вам знакомо это?

Глава общины бросил короткий взгляд на оружие.

— Раньше не видел. Но знаю, кому это может принадлежать.

— Эти люди напали на нас вместе с кочевниками. И могут напасть снова, даже здесь.

— Вряд ли, — спокойно возразил Теманта. — Мы хорошо защищены.

— От налетов кочевников. Деревянные и каменные стены крепостей не пробить стрелой и саблей. Но их можно разнести оружием, о котором вы даже не слышали.

— Этим? — кивнул Теманта на револьвер.

— Это ручное оружие ближнего боя. Есть и другое. Гораздо более мощное.

Глава общины с интересом посмотрел на наемников.

— Видимо, вы знаете, о чем говорите. Что хотите от меня?

— Расскажите об этих людях. Все, что слышали, что знаете.

Теманта задумчиво потер подбородок и несколько секунд размышлял.

— Хорошо, — внезапно сказал он. — Расскажу. Хотя знаю немного.

…Люди из‑за Большой стены появились в Степи лет двадцать назад. Они рыскали по западным окраинам небольшими отрядами непонятно с какими целями.

Кочевников появление чужих в своих владениях не радовало, и они постоянно нападали на эти отряды. Но гости с побережья давали серьезный отпор. Отряды имели мощное дальнобойное и скорострельное оружие, по сравнению с которым луки и сабли кочевников ничего не стоили.

Кочевники сменили тактику и теперь нападали из засад, ночами. Сами несли большие потери, но и убивали чужаков. Гости из‑за Стены на какое‑то время пропали. А потом нанесли мощный удар.

Восемь лет назад на стойбища пяти племен кочевья Стан вторглись крупные отряды с побережья. В ожесточенных сражениях они разгромили дружины вождей, разорили стойбища, а потом ударили по личным владениям бека кочевья. После чего бек вынужден был принять все условия победителей.

Летучие отряды получили право беспрепятственного проезда по землям кочевников. Вожди обязаны были оказывать им любую помощь и давать воинов по первому требованию.

Побывали летучие отряды и в оазисе Белый. И поставили главе общины ультиматум: не пускать караваны из Хартемена дальше оазиса.

Последние два года активность летучих отрядов увеличилась. Они уходили все дальше в Степь, собирали информацию о других кочевьях и оазисах. Степняки теперь фактически служили им.

— Что за Большая стена? — спросил Теманту Герман.

— Горная гряда. На ней выстроены защитные сооружения.

— Сюда эти люди часто заезжают?

— Кочевники их называют стрелками. И мы тоже. Они бывают три‑четыре раза в год. Расспрашивают о караванах, смотрят привезенные товары. Кое‑что покупают. Нас не трогают, на земли не претендуют.

— И за это вы запретили караванам идти дальше на запад.

Теманта нахмурился.

— У нас нет выбора. Ссориться с ними глупо.

Ветров взял револьвер со стола, крутанул на пальце.

— О нас тоже расскажете?

Теманта смотрел на ствол револьвера, как бы случайно нацеленного ему в живот.

— Скажу, — осевшим голосом произнес Теманта. — Что пришел караван, привез товары. Но о разговоре могу промолчать.

Ветров еще раз крутнул револьвер и сунул его за ремень.

— Не говори. Мы будем благодарны. А теперь расскажи о племенах, чьи земли лежат за оазисом. Если не сложно…

Теманта украдкой вздохнул. Эти люди очень похожи на гостей с побережья. Если из Хартемена такие будут приезжать чаще, оазис и округа перестанут быть спокойными и тихими.

Караванщиков разместили в большом доме рядом с садом и прудом. Место выбрано удачно: и тень от деревьев, и прохлада от пруда. Повозки и телеги уже разгрузили. Утром их осмотрят, если потребуется, проведут ремонт. Вновь загрузят только перед отъездом послезавтра.

Сутки отдыха нужны людям, измученным дальней дорогой и нервотрепкой. Еще больше отдых был нужен раненым. Ну и лошадям, перенесшим долгий путь.

Так что караванщики после разгрузки и ужина сразу легли спать. Бдили только стражники дежурной смены.

После разговора с главой общины наемники зашли к разведчикам. Кир проверил состояние капрала и довольно кивнул. Заражения нет и, видимо, не будет. Рана чистая, зарастет. Но капрал выбыл из строя недели на три. Обратную дорогу проведет в повозке.

— Ваша миссия закончена, — сказал разведчикам Герман. — Вернетесь с караваном.

— А вы? — спросил Бертом.

— У нас другие планы.

Сержант недовольно вздохнул, но промолчал. Лезть в дела наемников не стоит.

— Завтра день отдыха. Мы планируем устроить небольшую прогулку по окрестностям. Посмотрим на красоты Степи.

Тон Германа был шутливым, но Бертом посмотрел на него настороженно.

— Хотите разведать обстановку?

— Да.

Лежавший в кровати Мирт беспокойно шевельнулся.

— Одним рискованно. Возьмите Хэна с собой.

Герман пожал плечами, посмотрел на сержанта.

— Ты тоже любишь природу?

Бертом улыбнулся.

— Обожаю…

За время пути у них установились приятельские отношения, разница в званиях и положении не мешала общению на равных. Солдаты всегда найдут общий язык. Вот и сейчас сержант и капрал позволяли себе шутки, чего не допускали в разговорах с командирами.

— Тогда отбой, — скомандовал Герман. — Завтра в семь выезжаем. Тебя это не касается, дрыхни сколько хочешь.

Последние слова предназначались Мирту. Тот состроил недовольную гримасу. В вылазке он был бы не лишним. Но проклятая пуля уложила его в кровать. Хорошо хоть не в землю.

От разведчиков Герман и Кир пошли к себе в комнаты. Им, как и Вильдергу, отвели самые роскошные «номера». И привели девушек согреть постель.

Если честно, наемникам сейчас было не до утех. Долгий марш вымотал, а завтра рано вставать. Но не гнать же девчонок! Да и спать лучше, когда под боком нежное горячее тело. И массаж сделает, и воды принесет, ну и вообще… сгодится.

— Знаешь, лучше держать стволы под рукой, — сказал Киру Герман перед расставанием.

— Думаешь, лихие хлопцы с побережья нагрянут в оазис?

— Не то что думаю… допускаю.

— Это верно. А ствол у меня под боком.

— Под боком у тебя девчонка! — усмехнулся Герман. — А ствол под подушкой.

Кир хохотнул и махнул рукой.

— До завтра!

 

6

Утром планы пришлось поменять. Дозорные на вышках заметили группы кочевников. Те кружили вдалеке, периодически возникая и пропадая из виду.

Столь пристальное внимание было не в диковинку, и раньше кочевники проявляли интерес к оазису, особенно перед налетами. Но теперь их появление совпало с приходом каравана. И наемники вполне справедливо связывали повышенную активность степняков с недавним боем.

Земляне и Бертом с позволения охраны залезли на вышку и долго осматривали окрестности. Сержант минут двадцать простоял с биноклем, потом довольно хмыкнул и повернулся к Киру.

— Если очень надо — проскочим.

— Пройти‑то пройдем, — ответил Шилов. — Но мы не знаем, сколько их здесь. Можем налететь.

— Можем, — согласился сержант. — Если заметят выход, устроят засаду. Или дадут отойти подальше и отсекут от оазиса.

Герман опустил свой бинокль и хмуро произнес:

— Никаких вылазок. Еще насторожим их. Пошли.

Оставшись одни, наемники обсудили ситуацию и нашли ее поганой.

— Сегодня посмотрим за ними, — предложил Герман. — А ночью уйдем. В темноте нас не заметят, а мы, если что, их засечем.

Кир согласился.

— Ночью, пожалуй, они снимут наблюдение. Надо Теманту предупредить. И Вильдерга.

— Предупредим. Лишь бы Теманта не помешал.

— Ему не с руки. Кочевников и чужаков с побережья ненавидит. А если что, к нему никаких претензий. Подумаешь, двое отбились от каравана!

Герман пожал плечами. Кир говорил логично, но в Степи трудно наперед сказать, что логично, а что нет.

Весь день в оазисе кипела работа. Караванщики готовились к выходу. Поселенцы собирали товары. Вильдерг с помощниками осматривали лошадей. Нескольких заменили, Теманта дал здоровых, а захромавших или ослабших оставил на откорм.

Оставляли и одного раненого, ему стало хуже. Глава общины пообещал хороший уход за ним.

Наемники тоже готовились к выходу. Проверили обувь и одежду, почистили оружие, переложили вещи и снаряжение в баулах. Собрали припасы и наполнили водой фляги.

Кочевники в течение дня то появлялись, то исчезали. Такое поведение нервировало поселенцев, они усилили охрану и перевели часть людей в укрытия.

Уже вечером Герман сообщил Вильдергу о планах. А потом они вместе сходили к Теманте. Тот ничего против не имел, но предупредил, чтобы наемники постарались за ночь уйти как можно дальше. И ни в коем случае не ехали на север. Там между несколькими племенами шла драка. Можно здорово влипнуть.

После недолгого колебания Теманта рассказал о водоемах к западу от оазиса. И тоже порекомендовал подходить к ним осторожнее. Хотя воды здесь и хватает, но все равно кочевники их держат под присмотром.

Перед уходом Кир вызвал лекаря каравана и попросил его внимательнее смотреть за капралом. Бертому на всякий случай оставил тюбик промедола и перевязочный пакет. Впрочем, это была перестраховка, у лекаря хватало лекарств.

С капралом и сержантом простились тепло. Мирту подарили трофейную винтовку, Бертому револьвер и ремень с патронташем. Отдали и патроны.

— Покажите своим, может, ваши оружейники сообразят, как делать такие же, — посоветовал Кир.

Разведчики трофеи уже видели и успели оценить их по достоинству.

— Ваша задача — доехать до королевства живыми, — сказал Герман. — Расскажите обо всем Вернеру.

— И получите заслуженные награды, — добавил Кир.

— Спасибо, — ответил Бертом. — Не знаю, что у вас за задание, но желаю вернуться с него живыми.

— Хорошо бы, — вздохнул Кир. — Мы и сами этого желаем…

Оазис покинули в час ночи через южный пост. Шли через рощу к реке, а дальше вдоль русла, спрятанного в зарослях камыша. На открытое место не выходили.

На копытах коней лурпы — войлочные обмотки с плотной мягкой подошвой. Металлические кольца уздечек и седел перевязаны тканью. Все снаряжение прикреплено так, чтобы не издавать ни звука.

До выхода целый час наблюдали за обстановкой в приборы ночного видения, но не заметили никого. Однако исключать присутствие у оазиса кочевников нельзя. Поэтому малейший шум мог выдать с головой.

Часто делали остановки, чтобы осмотреться и послушать. Пусть приборы работали надежно, ночью чаще выручает слух, а не зрение. Хотя перед выходом пили сок петрушки, жевали чай с сахаром. Уже после выхода несколько раз обтирали лоб и виски холодной водой. Сиднокарб применять не стали, не хватало еще глюки словить.

Вдоль реки шли около часа, потом свернули на запад. Теперь перед ними лежала равнина с редкими возвышенностями. За ней редколесье — граница племен.

До первой возвышенности шли шагом, ведя коней в поводу. На подходе к вершине Кир остался с конями, а Герман вполз на проплешину и минут десять осматривал округу.

Дальше поехали верхом, не гоня коней. Постоянно осматривались, а каждые полчаса делали остановки в подходящих местах и наблюдали за тылом. На случай погони.

Пока было тихо, но они постоянно ждали нападения. В Степи нельзя ни в чем быть полностью уверенным. Пустая равнина могла вмиг наводниться кочевниками.

Нервы были на взводе, пальцы то и дело трогали спусковые скобы автоматов, глаза шарили по сторонам, а уши ловили любой звук.

По равнине бегали волки, дикие быки, зайцы, лисицы. Небо рассекали крылья стервятников и степных летучих мышей. А еще могли бродить двуногие существа — единственные по‑настоящему опасные хищники.

Дважды наемники спрыгивали с седел и укладывали лошадей на землю, когда казалось, что откуда‑то долетали свист, топот, звон.

К счастью, небо заволокло тучами и свет луны, называемый всякими вершиплетами романтическим, не мешал скрытому продвижению.

Сперва была идея двигаться только ночью, а днем пережидать в укромных местах. Это позволило бы снизить риск попасть на глаза кочевникам. Но ничего не вышло. Летние ночи коротки, дорога до границы может занять слишком много времени.

И тогда они решили идти напролом. По возможности избегая контакта со степняками, но не снижая скорости. Вероятно, это был не лучший вариант, однако ничего иного не придумали. Да и некогда придумывать.

Принцип марша был прежним: постоянный контроль обстановки, уход при обнаружении посторонних и огонь на поражение в случае столкновения. А там как повезет.

К гаю, о котором предупреждал Теманта, подъехали под утро. Ушли вглубь, свернули с тропинки, спрятали коней в кустах и залегли с автоматами наготове. Так пролежали до восхода солнца, а потом еще около получаса наблюдали с опушки за дорогой. Никого.

Только после этого наемники позволили себе немного отдохнуть.

— Теперь мы на землях другого племени, — нарушил многочасовое молчание Кир. — Эти о караване не знают, охоту не ведут.

— Если стрелки их не предупредили, — возразил Герман.

— А зачем? Караваны в эти места не ходят.

Герман признал правоту друга. Действительно, если их уход прошел незамеченным, предупреждать другие племена не имело смысла. А основание считать, что ушли тихо, были. Вряд ли бы их отпустили, если бы обнаружили.

— Теперь бы дойти до Апрамы, а там будет полегче.

Апрама — почти пересохшее русло некогда полноводной реки. Теперь там тек узкий ручеек. Русло было километрах в шестидесяти от оазиса Белый и почти в сорока от границы Степи с Большой стеной.

После разгрома стойбищ кочевники покинули приграничные с побережьем места. Теперь кроме летучих отрядов там никого не было. Но до Апрамы еще сорок километров.

— Не кажи гоп, — вздохнул Герман и посмотрел на часы. — По два часа сна и в дорогу. Кто первым дежурит?

— Спи, я посижу.

Герман без слов растянулся на покрывале и почти сразу заснул. А Кир занял удобную позицию и стал наблюдать за узкой тропинкой и подходами к ней.

В полдень немного отдохнувшие наемники были готовы продолжить путь. Но прежде еще около часа наблюдали за округой.

— Смотри не смотри, если внезапно из‑за холма или из оврага вылезут, с дороги уйти не успеем, — зло сказал Кир.

— Как повезет.

— Если бы мне сейчас предложили такой вояж — послал бы всех на хрен! И никакие деньги не нужны! — продолжал бушевать Шилов. — Прем хер знает куда, кругом полно всякой мрази и, что самое противное, назад не повернуть!

Герман невесело усмехнулся. Самого одолевали такие же мысли. Действительно, этот контракт не разорвать. О возвращении не может быть и речи, а впереди никакого просвета и никакой ясности.

— Жадность до добра не доводит!

— Знаешь, — перебил друга Герман, — а ты был прав!

— Это ты о чем? — настороженно спросил Кир.

— Да надо было брать «бардак». И роту саперов!

Шилов замолчал, смерил Ветрова сердитым взглядом и вдруг фыркнул.

— Тогда и роту танков! Ладно, мечтатель, сеанс снятия напряжения окончен. Пора двигать. Больше мы ничего не высмотрим.

— Пора так пора.

От гая отъезжали медленно, внимательно глядя по сторонам, готовые при случае рвануть обратно. Но когда миновали взгорок, пришпорили коней. Теперь только скорость. И надежда на удачу.

…Дважды они первыми обнаруживали кочевников и успевали спрятаться. Один раз не успели, да и некуда было — степняки вывернули из оврага всего в двух километрах. Однако почему‑то поехали в другую сторону. За своих, видать, приняли. А скорее всего за стрелков.

Где находится стойбище местного племени, наемники примерно знали, Теманта просветил. И сделали небольшой крюк, чтобы пройти от него подальше.

Привал устроили у заросших крапивой, травой и лопухами развалин. Что за строение здесь было, теперь не понять. Стен нет, основание разломано и скрыто в зарослях. Только несколько обломков торчат во все стороны.

Очередной артефакт погибшей цивилизации интереса не вызвал. Наемники накормили и напоили коней, быстро перекусили сами и минут двадцать наблюдали за обстановкой в бинокли, прежде чем двинуть в путь.

— Воды мало, — посетовал Кир. — Надо искать водоем.

— Найдем. Здесь их хватает. Главное, не встретить там кочевников.

И как накаркал!

* * *

Небольшое озеро, затертое между холмами, они разглядели издалека в бинокли. И стадо коров километрах в пяти от него тоже заметили. Оптика позволила рассмотреть двух всадников, видимо, пастухов, что гарцевали рядом с коровами. Что примечательно, стадо от озера отходило.

Выждав еще полчаса, наемники подъехали к озеру и, старательно огибая «заминированные» коровами тропинки, добрались до воды.

Озеро наполнялось родниками, бившими между камней. Вода была холодная и приятная на вкус. Напоив коней и наполнив бурдюки, двинули дальше. И у крайнего холма нос к носу столкнулись с разъездом кочевников.

Те сразу обнажили сабли, но нападать не спешили. Подозрительно разглядывая незнакомцев, чего‑то ждали. Потом один, видимо, старший, отрывисто произнес:

— Сколько мешков?

Вопрос поставил в тупик нелогичностью и неуместностью. Что имела в виду эта немытая обезьяна? Сколько мешков они хотят забрать?

— А сколько надо? — спросил Кир.

Кочевник прищурил глаза и недобро усмехнулся.

— Вы не из‑за стены.

— Да?

— Вы не знаете пароля.

Так это был пароль! Герман прикинул расстановку сил. Кочевников четверо, из оружия сабли, ножи и луки. Перестрелять их не составит труда. Но если поблизости еще один разъезд? Или два? Оставлять свидетелей нельзя, а гарантии, что положат всех, нет. Грустно.

Между тем Кир с нагловатой усмешкой начал разводить кочевников, заодно стараясь прощупать их.

— А кто тебе, дураку, сказал, что это пароль?

— В эти две декады такой.

— Кто сказал?

— Вождь.

Уверенности в голосе кочевника поубавилось. Наглое и смелое поведение незнакомцев подействовало на него. Одеты они не как степняки, но и не как люди из летучих отрядов. Оружие незнакомое. Видно, что привыкли приказывать. Может, и впрямь вождь что‑то напутал?

— У нас приказ: всех не знающих пароля везти в стойбище, — уже более мирным тоном сказал старший.

— Это крюк делать? Ну нет, у нас мало времени разбираться какая тупая башка путает пароли.

Кочевники смутились еще больше. Герман отметил их неуверенность, даже брать в кольцо не стали.

Но старший кочевник, видимо, имел четкие указания. Поэтому после паузы упрямо повторил:

— Надо ехать в стойбище.

Наемники переглянулись. Миром здесь не решить. Хоть и не охота стрелять, но делать нечего.

Глушители на «стечкины» уже навернуты, звук затеряется среди холмов. Лишь бы других патрулей поблизости не было.

— Хрен с вами, ехать так ехать! — Кир демонстративно сплюнул под ноги коню. — Делать вам нечего, шариться здесь. Небось полсотни с собой привели.

— Нет здесь никакой полсотни, — машинально ответил старший.

Согласие неизвестных его порадовало, и он на миг утратил осторожность.

— Это хорошо, что нет, — облегченно вздохнул Герман и первым нажал на спусковой крючок.

Перебить из двух стволов четверых — дело секунды. Кочевники ничего не успели понять, как страшные по силе удары выбили их из седел.

Потом Кир рванул к дороге, перехватывая автомат, а Герман сделал по контрольному выстрелу в голову и занял позицию у камня.

У холмов и впрямь никого не было. Не соврал кочевник. Выждав немного, наемники занялись убитыми. Трупы забросили на коней и привязали их покрепче. Собрали оброненное оружие и привязали к седлам. А потом погнали прочь от озера.

Лошадей с телами убитых загнали в глубокий овраг. Там их не сразу найдут. Лошадей стреножили, чтобы сами не выбрались. И рванули на всех парах прочь. Следовало как можно скорее покинуть земли этого племени.

Конечно, опытные следопыты сразу поймут, куда направились беглецы, но у наемников не было времени устраивать чехарду с запутыванием следов. Так можно еще на кого‑нибудь налететь.

К вечеру добрались до Апрамы, перешли на другой берег и свернули к ложбине. Здесь рос высокий кустарник, этого хватит, чтобы укрыть двух коней и двух человек.

До ночи решили пересидеть тут, а потом двигать дальше. На этот раз первым пошел спать Кир. А Герман лег под кустом и стал наблюдать за подходами. Страстно надеясь, что кочевники здесь не появятся.

Кир растолкал Германа в полночь и сразу шепнул на ухо:

— Тихо! У нас гости.

Ветров ужом выполз из ложбинки, умудрился лежа натянуть броник и по‑пластунски добрался до края ложбины. Кир уже был здесь, лежал в двух шагах с прибором ночного видения.

— На том берегу, левее камней метров десять, — шепнул он.

Герман поднял свой «ночник», отыскал камни и повел взгляд влево.

Метрах в пятидесяти от берега возле кучки небольших камней стоял десяток верховых. Их можно было различить и простым взглядом, в чистом небе вовсю сверкала полная луна. Это были кочевники.

Стояли неподвижно, словно каменные, и смотрели на другой берег. Завораживающая картина. Полная тишина и монументальные фигуры в свете луны.

— Твои слева, мои справа, — едва двигая губами, шепнул Герман.

Кир не ответил, продолжая следить за кочевниками. Автомат лежал у правой руки уже со снятым предохранителем.

— Кони б молчали… — наконец ответил он так тихо, что Герман едва расслышал.

Ветров тоже думал об этом. Подай их лошадки голос, кочевники рванут через реку. Их уложат с нескольких очередей. Но на шум могут слететься другие. Тогда будет очень весело.

Герман проверил расстояние до всадников. Двести тридцать метров. Дабы не мазать во тьме, стоит их подпустить на сотку. И сразу запустить пару гранат из подствольника.

Прошло пять минут. Всадники все так же стояли на берегу без движения. А наемники истекали потом в траве и про себя матерились.

Легкий ветерок играл листвой кустарника и травой, остужая мокрые лица. Потом он исчез и вновь наступила гробовая тишина. Друзья слышали удары своих сердец и стук в висках.

— Истуканы, ети их мать! — шевелил губами Кир. — Мираж, что ли?

Герман толкнул друга локтем и потащил из гнезда сумки гранату.

— Герман, — позвал Кир. — Уходят…

Ветров схватил «ночник» и до боли прижал его к лицу.

Кочевники дружно повернули коней и в полной тишине поехали прочь. Ни единого стука копыт, ни звона, ни шороха!

Кир опустил прибор и выдохнул.

— Повезло… Молодцы лошадки, промолчали.

Через полчаса наемники покинули ложбину, предварительно отпраздновав счастливое окончание погони. По глотку коньяка из фляг за здоровье умниц‑лошадок и их дрессировщиков. И за себя, дабы не в последний раз…

 

7

За Апрамой пошла лесостепь, перерезанная узкими речками. Все они несли свои воды на юг к Великому Бездонному Озеру, проще говоря — к океану. Об океане рассказывал Теманта, а сам слышал от кочевников.

Наемники повеселели — здесь больше мест для укрытия. Правда, с погодой хуже. Небо вновь заиграло всеми оттенками синего и голубого, солнце с самого утра жарило немилосердно. На привале спасали деревья, но в дороге спрятаться от светила было негде.

Куртка, броник, плащ — под тремя слоями наемники чувствовали себя как в парилке. Бронежилет обязателен, схлопотать пулю неохота. Плащ нужен для маскировки, под ним не видно оружия и брони, да и вид вполне обычный для здешних мест. А вот курткой пришлось пожертвовать. Кир скалился — мол, стали похожи на крутых солдат из хреновых боевиков.

Теперь часто смачивали кепки водой, это неплохо помогало. Кони тоже страдали от жары. Благо, воды вокруг вдосталь, поили их часто.

К десяти часам утра нашли подходящее место для очередного привала. Десяток деревьев и кустарник образовывали хорошее укрытие от солнца, а из‑под камня бил родник.

Лошадей распрягли, стреножили, напоили и пустили на крохотную полянку попастись. После этого решили поесть сами. Утром не успели и сейчас голод давал о себе знать.

Кир пошел к родинку набрать воды. Та, что была во флягах, нагрелась, пить ее противно. Герман тем временем раскладывал продукты на покрывале, прикидывая, на сколько хватит запаса и где его пополнять.

От размышлений его отвлек Шилов.

— Топай сюда.

— Куда — сюда?

— К лошадям.

Герман перешагнул через кусты и вышел на полянку. Кир стоял под большим деревом, что‑то разглядывая под ногами.

— Ну?

— Смотри.

Шилов разбросал ногой траву и мелкие ветки и взглядам наемников предстал деревянный ящик. Он был наполовину закопан в землю и слегка замаскирован травой. Длиной метра полтора, шириной полметра. Явно не новый, хотя в хорошем состоянии. Доски черные, плотно подогнаны друг к другу. На крышке навесной замок размером с кулак.

Герман удивленно присвистнул и присел рядом с находкой.

— Как ты его нашел?

— Случайно. Обратил внимание на траву.

— На что?

— На траву. Вон, гляди, в центре поляны трава под корень сорвана.

— Ну?

— Вот и ну! Зачем кому‑то срывать траву? Если только это не лошади съели. Но наши скакуны вон в углу ее обрывают. Причем сплошняком. А здесь несколько пучков выдернули. И ветки с кустарника сорваны. Я вокруг посмотрел и заметил под деревом кучу.

Герман уважительно кивнул.

— Да ты настоящий Чингачгук! Следопыт!

— Следопытом был Натти Бампо! — заметил Кир. — Мне так кажется, это не кочевники ящик оставили.

— Похоже на стрелков. Что в нем может быть?

— Понятия не имею. Но дело не в этом. Трава свежая, прятали недавно. Это не долгосрочный тайник. Так, присыпали слегка.

— Значит, хозяева ящика за ним вернутся. — Ветров встал, щелкнул языком. — Только этого не хватало.

— Вот именно! Надо сваливать. — Кир озабоченно посмотрел на часы. — Как бы не столкнуться с ними здесь нос к носу.

— А может, так и сделать?

— Что?

Кир удивленно посмотрел на друга.

— Нам все равно нужна информация о побережье. Почему бы не узнать у владельцев ящика?

Шилов наморщил лоб. Идея, конечно, заманчивая. Но если сюда пожалует десяток стрелков, будет туго. Как бы самим не влипнуть.

Эти соображения он и высказал Ветрову.

— Шуметь нежелательно, — добавил Кир. — А иначе нам их не взять.

— Знаешь, похоже, у нас нет иного выбора.

— Это еще почему?

— Если они и впрямь скоро будут здесь, мы можем столкнуться с ними на дороге. А бой в поле еще более невыгоден. Здесь хотя бы есть деревья.

Кир смачно выругался и плюнул под ноги.

— Сами в ловушку залезли. Ну что? Тревога?

* * *

О завтраке пришлось забыть. Срочно оседлали коней, собрали поклажу, убрали следы своего присутствия. Потом Герман занял наблюдательный пост в кустарнике, а Кир решил повнимательнее осмотреть поляну.

Через двадцать минут он закончил и подсел к Герману.

— Следы копыт есть. У родника следы сапог. Как минимум два человека. У одного каблук с выбоиной, второй на правую ногу ступает меньше — бережет. И вот еще.

Кир раскрыл ладонь. На ней лежал клочок тряпки в оружейном масле и гильза. Такую наемники уже видели. В патроне от винтовки.

— Точно стрелки.

— Ну что делать будем? — спросил Герман. — Сваливаем или устраиваем засаду?

— Поздно сваливать, — изменившимся голосом ответил Кир. — К нам гости.

Герман резко повернул голову и посмотрел на дорогу.

По полю ехали четверо всадников. Ехали шагом, никуда не спеша. И прямо к деревьям. До них было метров восемьсот.

— Из‑за холма выскочили. И всего четверо!

— Остальные могут ехать следом. Ядрена мать! Уводим коней!

Наемники поспешили отвести лошадей с поляны за деревья. А сами лихорадочно решали, как быть.

— Дадим заехать за кусты и валим, — предложил Герман. — Иного варианта нет. Если они обнаружат нас первыми — будет труднее.

Кир только кивнул. В Степи кто первый выстрелил, тот и прав. Попытка вступить в разговор может кончиться дыркой в голове.

Выбрали позиции, договорились о порядке действий. Брать решили одного, остальных валить. И как можно меньше шума.

Между тем четверка всадников подъезжала к деревьям. Невооруженным глазом можно было рассмотреть их лица и одежду.

Всадники были похожи на стрелков летучих отрядов. Только вместо курток на плечах накидки типа пончо. И на голове у двоих платки. У остальных шляпы.

Герман переводил взгляд с одного на другого, прикидывая, кого лучше взять. По идее, нужен главный. Но как его отличить? Ветров пригляделся повнимательнее.

Первый. Среднего роста, коренастый, загорелый, с усами и нелепой бородкой. Глаз не видно под полями шляпы. Коричневое пончо из плотной ткани, под ним то ли рубашка с коротким рукавом, то ли безрукавка. Штаны, как и у стрелков — типичные джинсы. На ногах сапоги. С правого бока свисает кобура с револьвером, на плече винтовка, только другой модели, ствол короче. Ведет себя этот тип уверенно, спокойно. Движения ловкие. Тот еще ковбой.

Второй. На полголовы выше товарища, плечистее. Кулачищи, как кувалды. Одет так же, но пончо серое. Кроме револьвера на поясе длинный нож. На лице ухмылка, видны желтоватые зубы. Не тянет на главного, простой бугай.

Третий. Этот интереснее. Черты лица тонкие, в движениях скуп. Винтовка висит за спиной, правая ладонь то и дело трогает рукоятку револьвера. Готов стрелять в любой момент. Опасный малый.

Четвертый. Рослый, жилистый. Глаза шарят по сторонам, на губах легкая улыбка. Вспоминает что‑то смешное или разговор идет о веселом.

Все одеты приблизительно одинаково, все выглядят уверенно. В Степи неуверенным делать нечего. Так кто же главный?

С ходу вычислить Герман не смог, решил оставить третьего и четвертого. Скосил взгляд на стоящего в трех шагах справа Кира, показал на пальцах, кого брать. Кир кивнул — понял.

У крайних деревьев всадники спешились. Лошадей оставили, а сами пошли на поляну, на ходу о чем‑то споря. Герман взял на прицел бугая и в этот момент улыбчивый ковбой вдруг напрягся и деревянным голосом произнес:

— Здесь кто‑то был! Под деревом трава примята!

Вот глазастый гад!

Четверка мгновенно приготовила оружие, но больше ничего сделать не успела.

«Стечкины» плюнули по разу, и выбранным стрелкам пули пробили грудь. Двое рухнули в траву как подкошенные.

Герман громко крикнул:

— Стоять! Руки вверх!

Весельчак (сейчас далекий от веселья, напряженный и собранный) прыгнул в сторону, стремясь уйти за дерево, и опустил руку к кобуре.

Еще два тихих выстрела бросили его на ствол дерева, третий разнес череп. Забрызганная кровью и мозгами шляпа отлетела под ноги последнему стрелку. Тот замер, не отрывая взгляда от кустов.

— Руки!

«Ковбой» послушно потянул ладони вверх. Кир выскочил на полянку, обошел пленника и встал за его спиной.

— На колени! Руки за голову! Замри!

Он быстро нагнулся, расстегнул ремень, отбросил его в сторону, похлопал пленника по бокам.

— Сядь на жопу! Сними сапоги. Медленно!

«Ковбой» повиновался. Сапоги стаскивал двумя руками. Из правого выпал узкий нож. Кир отшвырнул его к ремню и стянул руки пленника за спиной.

— Чисто.

Герман раздвинул кусты и вышел на полянку. Глаза пленника скользнули по фигуре наемника и по пистолету. После этого он обрел дар речи и сдавленно просипел:

— Вы к‑кто?

— Что, не догадался? — хмыкнул Герман.

Прием простенький, но действует. Пленник сам подскажет, за кого можно принять незнакомцев. С этого разговор и начнется.

Кир тем временем собрал трофеи, отнес их к дереву, потом пошел к лошадям. Те почуяли чужого, попятились назад. Но не ушли, дали ухватить поводья. Шилов, припоминая уроки капрала, негромко приговаривая и поглаживая коней по гриве, отвел их в сторону и стреножил.

Покончив с этим, он сел у крайнего дерева и поднял бинокль. Надо понаблюдать за обстановкой. Как бы вслед за этой четверкой еще кто не явился.

Пленник пристально всматривался в захватившего его человека, подмечая детали одежды, обувь, странное оружие. Потом скользнул взглядом по телам убитых товарищей и поморщился.

— Вы поисковики.

— Да? — продолжал игру Герман. — А с чего ты взял? Потому что мы вас прихватили?

Пленник не ответил. Видимо, к пресловутым поисковикам относился с долей презрения.

Герман вздохнул. Игра закончилась, пора переходить к допросу. Надо вытянуть из этого парня все, что он знает, видел или слышал. Вплоть до догадок и слухов.

— Как тебя зовут?

Пленник смерил Ветрова презрительным взглядом, но ответил спокойно:

— Франзес.

— Хорошо, Франзес. Сделаем так: я буду задавать вопросы, а ты на них отвечать. Без утайки, откровенно. На все вопросы. Понятно?

Пленник промолчал. Желания откровенничать у него не было.

— Если ты решишь играть в молчанку, я заставлю тебя говорить. Но тебе будет очень плохо.

Герман недовольно поморщился. Произносил он старые избитые штампы, завязшие в зубах. Как злодей из какого‑нибудь дешевого боевичка. Но что делать, надо как‑то донести мысль до этого упрямца?! И припугнуть, пусть даже столь примитивным способом.

Франзес опять сплюнул.

— Бить будешь?

— Нет. Это долго и утомительно. Начну с того, что подожгу порох на твоем грибе.

Грибом здесь повсеместно называли член. Пленник это знал и от подобной перспективы слегка побледнел. Видимо, раньше о таком способе допроса не слышал.

— Потом начну отрезать от пальцев по кусочку и скармливать тебе. Чтобы память лучше работала.

— Мразь! — выкрикнул Франзес. — Не знал, что поисковики еще и палачи!

— Ты много чего не знал. Ну что, будешь говорить или начнем убеждать?

Герман присел перед пленником, стволом пистолета поднял его подбородок. Франзес попытался ударить пяткой, но Ветров легко отбил удар. И саданул рукояткой «стечкина» по губам.

Пленник ругнулся. Из разбитых губ потекла кровь.

— Значит, начнем с убеждения.

Ударом ноги опрокинул Франзеса на спину и наступил на живот.

— Ладно, скотина! — выкрикнул пленник. — Будь ты проклят! Я скажу!

— Хорошо.

Герман спрятал пистолет и помог Франзесу сесть.

— Быстрое решение. Тогда приступим. И обращайся ко мне «сэр». Ясно?

Пленник кивнул и сплюнул кровавую слюну.

— Ясно? — с нажимом повторил Герман.

Надо было окончательно сломать волю и подавить любые попытки сопротивления.

— Ясно… сэр, — последовал ответ с запинкой.

— Идет. Итак, первый вопрос: кто такие поисковики?

Франзес вскинул голову и изумленно уставился на Ветрова.

— Ты не расслышал? Кто такие поисковики?

Допрос — это получение информации от свидетеля, обвиняемого, очевидца. Или пленного. Показания можно получать путем морального давления, физического воздействия или с использованием медикаментозных средств. Существует целая наука допроса. Специалисты пишут диссертации, психологи разрабатывают новые методики, фармакологи снабжают препаратами для более быстрого извлечения содержимого мозга.

Есть правила допроса человека в полицейском участке, в суде, на месте преступления, на поле боя, в тылу врага. Все они различаются в деталях и условиях, но сходны в одном — в результате.

Просто у полицейского, расследующего кражу сумки с фруктами, в запасе чуть ли не неделя, а у командира разведывательно‑диверсионной группы, по пятам которой идет погоня, всего минута. Оттого и способы добычи информации разные.

Иногда в кино или книгах показывают, как сведения выбиваются из пленника. Режиссеры или авторы смакуют детали, показывают крупным планом искаженные лица пытаемых, смачно описывают подробности, вплоть до пены у рта и испражнений.

Кроме отвращения и брезгливости, такие сцены ничего иного не вызывают. Пытка сама по себе — мерзость. И те, кто ее проводит, чаще всего далеко не в восторге от этого. Не считая садистов и маньяков.

К сожалению, на войне зачастую получить от врага жизненно необходимые сведения другим способом просто невозможно. Новейшие препараты частенько дают сбой. Приходится прибегать к старым методам убеждения.

Герману повезло, его подопечный заговорил сразу. Кроме затрещины и показанного кулака, иных средств не потребовалось. Хотя грозный голос и устрашающий вид Герман использовал на все сто.

К счастью, пленник находился в состоянии шока. Внезапная гибель его друзей, мгновенная потеря свободы, жесткий напор и угрозы расправы надломили его. Теперь только правильно построить «беседу» и не дать прийти в себя.

Допрос велся спонтанно, Герман перескакивал с темы на тему, видя, что Франзес охотнее отвечает или вспоминает что‑то конкретное. Это не мешало, общую картину можно выстроить и после.

Под конец, когда основное Герман узнал, он перевел разговор на общие темы. И пока слегка пришедший в себя Франзес вещал о ценах на лошадей и трудностях сбыта найденного, наемник решал, как быть с этим говоруном.

Отпускать нельзя. Взять с собой? Он бы пригодился на побережье. С его помощью можно быстро войти в жизнь, стать незаметными. Но где гарантия, что не сдаст при первом случае, не удерет? Скорее есть гарантия, что так и сделает.

Остается одно. Не самое гуманное, но единственно верное. И безопасное для наемников.

— …но я не понял, кто же вы? — вновь проявил любопытство Франзес.

Герман хмыкнул.

— Вряд ли ты поверишь, если я скажу, что мы пришли из другого мира.

Пленник недоверчиво скривил губы.

— А между тем это правда, — серьезно заметил Герман и выстрелил в лоб Франзесу.

Того швырнуло назад, траву забрызгало кровью. Франзес дернул разок ногой и замер. Герман встал и глянул на часы. Долго они беседовали. Пора собираться.

Вдвоем с Киром они перетащили тела в кусты, в самую гущу. Оружие, ремни, две пары обуви, пончо и шляпы предварительно сняли.

Двух коней распрягли и отпустили. А на двух других нагрузили тюки с трофейными вещами. Через полчаса выехали и сразу повернули к югу.

— Ну? — нарушил долгое молчание Кир. — Выкладывай, что узнал.

— Узнал много. Сейчас… приведу все это в порядок. Парень, когда понял, что его ждет, начал трещать, как сорока.

— Испугался?

— Да. Но вообще‑то он думал, что мы его конкуренты и после допроса отпустим.

Кир недоверчиво посмотрел на друга. Тот кивнул.

— Местная специфика. Поисковики и копатели убивают друг друга только в крайнем случае.

— Кто такие поисковики и кто такие копатели?

— Давай начнем с другого. С причины их появления в Степи.

…Федерация Денёрвин образовалась около трехсот пятидесяти лет назад из нескольких небольших земельных общин, занимавших территории на севере и востоке полуострова Меркадент. Некий землевладелец на собрании старейшин общин предложил объединить их под одним руководством. Какие аргументы он привел и как проходили дебаты, история умалчивает. Видимо, доводы этот землевладелец привел весомые и подкрепил их военной силой. Иначе тогда подобные вопросы просто не решали.

Как бы там ни было, объединение состоялось, и первым главой новой страны стал автор идеи. Отныне его называли канцлером. Власть с ним делил высший законодательный и исполнительный орган — федеральный комитет.

Кстати, канцлером мог быть только прямой потомок предыдущего главы федерации. Наследные должность и титул передавались от отца к сыну. Обычно место занимал старший отпрыск мужского рода. Младшие (если были) становились военачальниками.

Первые полторы сотни лет федерация сражалась за свое существование с соседями и с главным врагом — Степью. Набеги кочевников превратили приграничные земли в пустыню. Однако организованность и порядок были сильнее отчаянных налетов разрозненных шаек.

Восьмой или девятый по счету канцлер предложил создать непроходимый заслон на пути кочевников. Для чего использовать Восточную гряду — горную цепь, бравшую начало от гигантского каньона Эферы на севере до глухих топей Белакса на юге.

Гряда тянулась почти на тысячу лиг и служила барьером между Степью и побережьем. Однако для реализации плана было необходимо выгнать кочевников за гряду.

Канцлер сумел убедить комитет выделить средства и повел долгую двенадцатилетнюю войну с кочевниками. Потери федерация несла большие, однако задуманное сделала. После чего на протяжении еще трех десятков лет шло строительство оборонительных сооружений: застав, крепостей, завалов. И все тридцать лет кочевники продолжали наседать.

Война и строительство унесли жизни десятков тысяч граждан федерации и столько же жизней пленных кочевников, которые работали на гряде.

В результате Денёрвин получил надежную защиту от Степи и мог заняться делами на полуострове. Тем более некоторые соседи, используя момент, отхватили весомые куски от федерации.

После упадка, вызванного огромными людскими и финансовыми потерями, Денёрвин начал понемногу восстанавливать былую силу, а потом и приумножать ее. Со временем были покорены большинство соседних образований, и на полуострове воцарился мир.

Потом последовали полтора века внутреннего развития. Шло становление промышленности, развитие науки, было введено школьное образование для всех слоев общества. Федерация богатела, население росло.

Но на внешней арене никаких успехов не наблюдалось. Со Степью торговали мало, на северо‑востоке из соседей только одно герцогство и несколько мелких образований, бедных и чахлых. Путь на север преграждал каньон Эферы — гигантская пропасть глубиной не менее лиги. На юге топи Белакса — скопление болот, через которые и пешком сложно пройти.

Море, именуемое Зеленым, годно только для ловли рыбы и прибрежного судоходства. Ужасные штормы и бури не позволяли удаляться от берега дальше пяти — семи лиг.

Положение запертого в золотой клетке федерацию не устраивало. Однако до поры приходилось с этим мириться.

Все изменилось с приходом к власти Реенга Сталма — двадцать второго канцлера федерации. При нем получили реальное воплощение некоторые научные догадки и идеи. Канцлер разрешил частным компаниям вести разведку новых земель и получать прибыль с них.

Начался строительный бум. Однако и он стал сходить на нет из‑за основных препятствий: Степь и море.

Реенг Сталм не успел решить эту проблему, умер от какой‑то болезни. Его место занял старший сын Нерал Сталм.

У этого парня энергии было на пятерых и упрямства на целый десяток. Он решил сделать то, что и его далекий предок. Он захотел вновь потеснить Степь.

— Неплохим рассказчиком был Франзес, — заметил Кир, когда Герман сделал паузу в повествовании.

— Это я неплохой рассказчик, — усмехнулся Герман. — А Франзес вывалил кучу сведений и историй без всякой системы. Перескакивал с одного на другое. Почему я и не сразу начал говорить, укладывал все по порядку.

— Ты молодец! Но что это дает нам? История федерации, проблемы с развитием… Лучше скажи, что за парни шастают по Степи?

— К этому я и веду. На побережье давно знали о погибшей цивилизации. Находили предметы, вещи. Уцелели некоторые строения, склады. Но никакого целенаправленного поиска не велось. До тех пор, пока канцлером не стал Нерал Сталм.

— Сынок?

— Угу. Он поставил поиск предметов прошлой цивилизации на поток. Организацией поисковых экспедиций занялась госканцелярия.

— Чего?

— Видимо, как администрация президента у нас.

Герман поморщился. «У нас» звучало фальшиво, ибо он так и не привык считать Россию своей.

— Ясно.

— А госканцелярии подчинена Служба федерального надзора. Это вроде как контрразведка и госконтроль вместе. Служба организовала экспедиционную группу, которая и начала посылать своих ребят в Степь. Небольшие отряды по восемь — десять человек. Их называют поисковиками.

— Это они вместе с кочевниками напали на нас у Каменного острова?

— Они.

— А какого черта им это было надо?

— Погоди, давай по порядку. Так вот, новый канцлер активно продвигает идею расширения владений и разведки новых территорий. Он также помешан на наследии предков и ищет его где угодно. Но тут есть закавыка. С прежних времен поиском в Степи, пусть и не таким масштабным, занималось земельное управление федерального комитета. И когда новоявленные охотники за сокровищами из Службы двинули в Степь, комитету это пришлось не по душе.

— Конкуренция!

— Да. Комитет ломать пики не стал, но через земельное управление оформил разрешение на поиск частным конторам. А контролировать процесс приказал Бюро общественной безопасности, местной полиции. Бюро подчинено федеральному комитету и не очень‑то любит пронырливых ребят из Службы.

— И здесь конкуренция спецслужб! — вздохнул Кир.

— А где ее нет? В результате любая частная строительная, сельскохозяйственная или геологическая контора могла снаряжать своих людей и посылать в Степь. Это небольшие группы, три‑четыре человека. Чтобы выручку на много частей не делить. Их называют копателями. Такую группу мы с тобой и уложили.

— Давай угадаю, — улыбнулся Кир. — В Степи началась игра: кто найдет первым добычу и довезет до дома!

— Верно. Правда, поисковики и копатели, потеряв некоторое количество народа, выработали определенные правила. Просто так друг друга не стреляют. Но если одновременно найдут что‑то интересное, могут устроить пальбу.

— У поисковиков перевес.

— А у копателей более современное оружие.

Трофейное оружие они осмотрели в первую очередь. Внимание привлекли винтовки. Они имели отличия от той, что сняли с убитого у Каменного острова. Система другая: ствол короче, прицельные приспособления иные, калибр меньше. Но главное — есть магазин на пять патронов. Винтовка напоминает «Маузер 98». Удобная, не очень тяжелая.

И револьверы другой системы, барабан откидывается влево. Хотя в остальном схожи.

— Частные организации имеют возможность поставлять своим людям самые современные образцы. В то время как поисковиков снабжает Служба, а это госконтора.

— А армия?

— Армия тоже подчинена федеральному комитету, хотя в случае войны верховное командование переходит к канцлеру. Ладно, вернемся к теме.

— А что там со Степью?

…Кочевники приняли незваных гостей в штыки. Вернее, в сабли. Но первые же стычки показали, что гости сильны. Поначалу знание местности и воинские уловки позволяли кочевникам одерживать победы, но потом поисковики начали теснить противника.

А затем было организовано несколько рейдов с привлечением армейских частей. И три стойбища приграничных племен просто исчезли. Еще три здорово потрепали. Потом настала пора стойбища бека — хозяина кочевья Стан.

Его не убили, но заставили подписать договор. По нему ни один кочевник не имел права трогать гостей из‑за стены и как‑то мешать им. Также степняки обязаны были снабжать их водой, фуражом и провиантом и указывать места, где есть или могут быть предметы древности.

— Но и это не все! О Хартемене на побережье узнали от кочевников. И заставили их и поселенцев не пускать караваны дальше оазиса Белый. Политика канцлера: максимально изолировать королевство и уменьшать его присутствие в Степи.

— Это значит…

— Постой! Один момент! Поисковикам приказано собирать сведения о королевстве. А оазисы обязаны продавать федерации часть привезенных из Хартемена товаров.

— Разведка, это понятно! Ты скажи, сколько лет канцлеру?

— Тридцать. А когда принимал должность, было двадцать.

— То есть у власти он десять лет. — Кир прищурил глаз. — Начало его правления совпадает с началом активизации поиска в Степи.

— Точно! Этот молодой канцлер буквально бредит погибшей цивилизацией и расширением владений! Бисмарк какой‑то! Кстати, его младший брат возглавляет главный штаб армии.

— Агрессивная семейка!

— Ты понял, к чему все идет? — спросил Герман.

Кир посерьезнел, задумался. С ответом не спешил.

Наемники как раз достигли подходящего места для отдыха: лощина с крохотным озером в центре. Правда, в случае чего она могла стать ловушкой. Поэтому решили здесь долго не задерживаться, напоить коней, дать им чуток отдохнуть и двигать дальше. Со слов Франзеса они знали, что впереди есть большая роща, где копатели часто делали остановки.

Кир заговорил, когда наемники покинули лощину и пустили коней быстрым шагом.

— Судя по всему, этот подражатель Бисмарка готовит нападение на Хартемен. Но тогда вторжение кочевников — это стратегическая разведка боем, если так можно сказать. Цели очевидны: прощупать оборону границы, определить силы армии, уровень боеготовности, найти слабые места, выбрать районы для нанесения ударов. Видимо, в войске кочевников есть разведчики федерации. Вот почему степняки так послушны и управляемы.

— Браво! — серьезно произнес Герман. — Именно об этом я и подумал. Федерация — та самая внешняя сила.

— Одно не сходится. В нападении участвуют войска трех кочевий, а не пяти. И потом, кочевье Стан под контролем федерации, но остальные‑то нет.

— Видимо, канцлер умеет менять волчью шкуру на лисью. В конце концов, беков можно подкупить, пообещать богатую добычу и иные выгоды. А не все участвуют во вторжении — это понятно. Канцлер держит резерв и не показывает все козыри.

— Возможно.

— Пока это единственная подходящая версия. Она объясняет все.

Кир нахмурился.

— Но раз угроза Хартемену — федерация, то наша задача — остановить вторжение. А остановить его мы можем лишь одним способом — убить канцлера! На нем все держится. Он вдохновитель этой идеи. Комитет, я так понимаю, занимает более умеренную позицию.

— Похоже. Хотя особо доверять мнению копателя не стоит.

— Убить канцлера, — повторил Кир. — Ничего себе зданьице!

Через час они выехали к берегу неширокой реки. Долго искали брод, а нашли под самым носом, чуть левее дороги. Брод был узким, едва ли метр в ширину. Одна из трофейных лошадей при переходе неудачно ступила и соскользнула ногой в обрыв. К счастью, нащупала копытом дно, но все равно перепугалась.

Пока вытащили ее, сами промокли до нитки. Благо холодная ванна пришлась кстати — солнце и вечером палило немилосердно.

Провозились у реки где‑то час. А когда начали выезжать на дорогу, Герман вдруг крикнул:

— Назад!

И резко подал коня к кустарнику. Кир последовал его примеру. Они развернули лошадей и отъехали обратно к реке.

— Что?

— На холме всадники.

Холм был в двух километрах на северо‑запад от брода. Наемники в бинокли разглядели четверых всадников и опознали в них поисковиков. Те внимательно наблюдали за рекой.

— Подзорных труб и биноклей не видно. Может, ждут кого?

— Не исключено. А нас могли заметить.

Кир выругался и спрыгнул с коня.

Спрятавшись за кустарником, наемники следили за поисковиками в бинокли, не зная, как быть: ждать или идти напролом. И на всякий случай присматривали место для боя.

Минут через пятнадцать поисковики исчезли. Еще двадцать минут прошло в ожидании. Несколько странное поведение поисковиков озадачивало. У них принято, что ли, осматривать округу? В любом случае столкновение с таким противником в планы наемников не входило. На открытой местности дальнобойные винтовки составляли серьезную конкуренцию «калашниковым». А пуля, как известно, дура. И укрытий надежных нет.

Наконец, решившись, друзья покинули берег реки и пришпорили коней, спеша как можно быстрее покинуть опасное место.

К роще подъехали под вечер. Полчаса осматривали подходы к ней: дорогу и две тропинки. Одна вела к заросшему камышом водоему километрах в двух на юг.

На ночевку встали в ста метрах от опушки. Подходящее место выбирали долго, пока не отыскали удобную лысину между двух больших деревьев. Коней отвели за кусты. Там и травы полно, и ветер в ту сторону — немаловажно в лесу. А то будешь всю ночь вдыхать аромат отходов лошадиного желудка.

Ночь, как обычно, делили пополам. По три часа сна на брата негусто, зато есть гарантия, что утром проснешься живым.

Кир на всякий случай установил на тропинке растяжку. Кто полезет — точно налетит. Местные о таких шутихах не знают.

Кормили, поили коней и ужинали молча. В лесу шуметь негоже. Да и о чем говорить? Все версии и догадки высказали, самое время обдумать ситуацию.

Если их выводы верны, надо будет готовить покушение на канцлера. Таким делом друзья еще не занимались. А права на ошибку нет. Вот и ломай голову!..

Кир первым залег под стволом дерева. Герман отошел на несколько метров и сел за кустарником. Положил перед собой прибор ночного видения и автомат. Сдвинул набок кобуру. И настроился ждать.

Роща была богата птицей и мелкой живностью. Какие‑то свиристелки прыгали по веткам и распевали свои песни, а может, матерились. В кустах кто‑то активно шебуршился. Заяц, лиса или еще кто пушистый. Может, и змея.

Вечером наемники обследовали соседние кусты, но ползучих гадов не нашли. Значит, нор здесь нет. Вообще змеи существа не такие уж и опасные. Если их не трогать, первыми не нападут.

Герман как‑то просидел рядом с коброй целый час. Их группа ждала нападения, и было как‑то не до всякой мелочи. Кобре, видимо, тоже в тот момент было не до человека. В результате оба мирно разошлись.

Наличие живности радовало — это тоже своего рода сигнализация. При появлении людей птицы поднимут гомон и сорвутся с места.

Когда полностью стемнело и на небе засверкали звезды, Герман сверил время и поднял «ночник». Теперь по графику: две минуты наблюдать, десять — слушать с закрытыми глазами. И так полтора часа. Для разминки: лечь, встать, подвигать руками и ногами. В туалет — под кустик. И все без звука. Не очень простое занятие. Но хочешь жить — сделаешь.

В качестве развлечения головоломка с королевством, федерацией, ее излишне агрессивным канцлером и Человеком Войны в качестве главного героя. Как отвести угрозу и не сложить голову? Развлекайся, герой. И не забывай следить за обстановкой.

 

8

…Ветрова разбудили выстрелы. Еще толком не проснувшись, он автоматически прикинул удаление от места боя — метров двести. В этот момент появился Кир. В броннике, шлеме, с автоматом в руке. Когда только успел все надеть?

— Бьют у опушки, — сообщил Шилов. — Не меньше трех‑четырех стволов.

Герман споро собрался, тоже накинул броню и нахлобучил на голову шлем.

— Пройдем по тропе к опушке, оттуда все видно.

Догадок не строили, дойдут — увидят. Быстро вышли на тропинку, и Кир едва не налетел на свою же растяжку. Вовремя вспомнил, чертыхнулся и быстро снял гранату.

А перестрелка разгоралась нешуточная. На слух, били стволов пять. Но пули рядом не свистели, значит, линия огня почти параллельно тропинке.

Прячась за кустами, наемники дошли до края опушки и залегли за старым деревом со стволом в три обхвата. Осторожно выглянули из‑за него, осмотрелись.

Через минуту обстановка прояснилась. Войну вели две группы. Одна залегла у большой ямы возле крайних деревьев рощи. Другая была в поле у дороги.

По мелькавшим фигурам и частоте выстрелов определили, что у ямы копатели, а у дороги поисковики. Последних больше, но ненамного. Между противниками метров двести или около того. Причем лошадей ничьих не видно. Копатели ладно, своих за деревья отвели, а поисковики куда дели? Не пешком же пришли!

Ясно, что ни одна из сторон отступать не намерена. Значит, бой до победного конца.

По большому счету наемникам влезать нет смысла, лучше под шумок свалить. Но Герман не спешил с решением. Мелькала в голове одна смутная идея. Он сосредоточился на ней и вдруг понял, как обратить стычку конкурирующих групп себе на пользу.

Кир, видимо, тоже это понял. Толкнул Ветрова в бок и спросил:

— За кого сыграем?

Размышляли недолго. Поисковики работают на тайную контору, на жестком поводке. Копатели — вольные птицы на прикорме частных контор. И отчитываются только перед богом (или богами). Значит, перспективнее наладить контакт именно с копателями.

— Только сработаем трофейным оружием, — предложил Кир.

— Это верно!

Пускать в ход автоматы было рискованно. И звук выстрела другой, и вид нездешний. Зачем лишние вопросы?

Обернулись за две минуты. На ходу распределили роли. Кир занимал позицию под деревом, Герман заходил справа во фланг поисковикам. Огонь первым открывал Герман. А дальше, как выйдет.

Вышло хорошо. Точный убойный огонь с короткой дистанции сразу изменил положение на поле боя. Поисковики быстро стихли. Сообразили, что к противнику подошло подкрепление, и начали выходить из боя.

Наемники впервые воочию наблюдали наглядное воплощение поговорки: как из‑под земли. Из высокой травы вдруг взметнулись три коня с всадниками на спинах. И с места пошли в галоп, унося хозяев прочь.

Земляне даже стрелять перестали, глядя на это чудо. Мирт как‑то показывал подобный трюк, но в спокойной обстановке и на дороге он не впечатлил. А вот так под огнем из травы… Виртуозы, нечего сказать!

На копателей такое мастерство впечатления не произвело. Грохнуло несколько выстрелов, и один из джигитов вылетел из седла. Упал тоже красиво, сделав в воздухе неполное сальто.

Двое других пригнулись ниже к гривам, и пули их не задели. Вскоре всадники перевалили через вершину холма и пропали.

Несколько секунд было тихо. Потом хриплый голос крикнул:

— Эй! Кто там? Назовитесь!

Кир перезарядил винтовку и вздохнул. Наступал ключевой момент — опознание. И если ничего не выйдет, значит, зря теряли время.

— А вы кто? — вступил в переговоры Герман, благоразумно держась за деревом.

Ответ последовал не сразу. Наверное, копатели совещались.

— Децл Ренда с ватагой!

Герман опустил ствол винтовки и переспросил:

— Кто‑кто?

* * *

…Ватага Децла Ренда состояла из трех человек. Все среднего по здешним меркам возраста: тридцать пять — сорок лет. По Степи ходят два года. До этого были рабочими в строительной компании, умели хорошо орудовать лопатой, киркой, топором.

Это пригодилось и здесь, по большому счету основная работа охотников за древностями — копать, вернее, выкапывать. Если, конечно, знать где.

Сейчас ватага возвращалась из дальнего выхода. И не с пустыми руками. До границы всего ничего, но угораздило налететь на отряд Валты Сигары. Поисковики имели зуб на копателей из‑за одной вещицы, уведенной Рендом из‑под носа Валты два месяца назад. Вот и решили отомстить. Подловили у рощи, но слегка не рассчитали. Ватага обнаружила противника на подходе и открыла огонь.

Чем закончилась бы перестрелка, сказать сложно, но тут подоспела неожиданная помощь. Поисковики получили по зубам, но Валта ушел. И черт с ним!

Знакомство прошло без проблем. Настороженность уступила место хлопкам по плечам (местный вариант приветствия). Копатели с любопытством рассмотрели странную одежду новых знакомых и выслушали их историю. Децл поблагодарил за своевременную помощь и порекомендовал быстрее уносить отсюда ноги.

— Валта, хвост песий, остальных может привести. А у нас Соцер ранен.

Возражений со стороны наемников не последовало. Они отправились за лошадьми, а копатели пошли проверять трупы поисковиков.

Автоматы, бронежилеты и шлемы друзья спрятали в баулы. При себе оставили «стечкины». Пришлось накинуть плащи. Благо солнце только вползало на небо и не было жары.

Поисковики потеряли двух человек. Одного, как сказал Децл, сняли наемники. А второго снял он сам, с коня. Брать что‑то из вещей убитых Ренд не стал. Это было не принято. И друзья убитых могли мстить, и вообще неправильно. Оружие, одежду и мешки оставили на месте. Зато взяли коня. Тот так и лежал возле мертвого хозяина, пока не подняли.

По правилам конь принадлежал тому, кто убил владельца. Но Герман великодушно уступил. За плату. Отдать даром — вызвать подозрение.

Конь копателям был нужен. У них одного ранило шальной пулей, пришлось добить.

Раненого Соцера Ренд и третий копатель — Аб Эленел — перевязали и усадили в седло. Кир благоразумно помогать не стал. Выучил урок.

Закончив сборы, одним отрядом двинули к границе.

В дороге копатели и наемники приглядывались друг к другу, прощупывали вопросами. В Степи всякое бывало, иногда и старые знакомые стреляли в спину. Так что опасения вполне обоснованные.

Наемники сообщили, что вышли на поиск первый раз. Решили попробовать, почем хлеб искателя древностей. Но ничего толком не нашли, только потратили зря время.

Ренд пренебрежительно усмехнулся.

— С первого раза мало кто находит. Раньше бывало, а сейчас нет. Вплоть до Апрамы на много лиг на юг и север все повыкапывали. Надо идти дальше в Степь. Но там кочевники.

— А разве там договор не действует? — спросил Герман.

— Действует, — хмыкнул Аб. — Только кочевники его не всегда соблюдают. Если крупный отряд, то пропускают. Но малая группа может исчезнуть с концами.

— Точно, — вставил Ренд. — Но поисковиков они не трогают. За теми Служба! А нам приходится туго. Вот и начинают ватаги работать попарно.

— Объединяются?

Ренд кивнул.

— Правда, доля каждого падает. Но голова дороже. Кочевники в глубине Степи еще злые, дикие.

— Ясно, — хмыкнул Кир. — Чем дальше в лес, тем толще партизаны…

Копатели поговорки не поняли, но переспрашивать не стали.

Их внимание все больше занимал раненый товарищ. Пуля разворотила ему бок. Повязка набухла кровью и ослабла. Копатели вынуждены были делать остановки, перевязывать по новой.

Кир обратил внимание на большой тюк из промасленной кожи, что был прикреплен к седлу запасной лошади. Судя по всему, это и есть добыча копателей.

Ренд перехватил взгляд Шилова, хмыкнул.

— Что, глаза колет?

— Добыча?

— Добыча, — простецкое лицо Децла скривилось в усмешке. — Любопытно?

— Угу. Не видел еще вещей древних.

Ренд перевел взгляд с Кира на тюк, подумал.

— Хрен с вами! Вы здорово нам помогли, отогнали банду Валты. Так что покажу. Все равно надо коням отдых дать. Помоги.

Кир помог ему скинуть тюк на землю. Ренд развязал узел, открыл горловину и стянул ее вниз.

— Вот.

Наемники разглядели в руках копателя кусок рельса. За ним последовал кусок фанеры с каким‑то блеклым рисунком. Еще один. Пластмассовый прямоугольник с выщербленным углом, ржавый цилиндр.

Децл демонстрировал предметы с гордостью, бережно держа в руке. И довольно посматривал на новичков — вот, мол, что добыли!

Кир покривил губы — хлам! Вся ценность только в том, что это с прежних времен. Рельс пойдет на переплавку, фанеру в печь. Остальное в мусор.

Ренд уловил пренебрежение наемников, недовольно буркнул:

— Что, не нравится?

— Барахло! — откровенно заявил Герман. — Ничего не стоит.

— Да за такое барахло «Камалк камень» золотом платит!

«Камалк камень» — это геологоразведочная контора, нанимавшая копателей.

— Золото только переводят, — усмехнулся Кир. — И что, все это скупают? Я думал, здесь чего‑нибудь поинтереснее найти можно.

Ренд сердито засопел и сунул руку в мешок.

— Тогда вот на это посмотри.

Он вытащил что‑то угловатое и увесистое и отдал Герману. Тот едва сдержал удивленный свист. У него в руках лежала магнитола.

По крайней мере эта штука здорово напоминала магнитолу. Корпус из прочной, но легкой пластмассы синего цвета. Мутное стекло цифрового экрана, кнопки. В левом верхнем углу наполовину отколотая эмблема. Под ней прямоугольник, видимо, дека под носители. Интересно, на чем записывали: на кассете, диске, пластинке?

Герман повернул магнитолу. Крышки блока питания нет, видны гнезда под аккумуляторы или батарейки. Внутри все поржавело.

Кир подошел ближе, осмотрел находку. Улыбнулся и как‑то невесело пошутил:

— Если «крону» вставить, может, передачу поймаем?

— Вряд ли. Не совместимы. Да и некого слушать.

Герман повернулся к Ренду:

— Да, это уже интереснее. Хорошо заработаешь…

Он оборвал фразу, замолчал. Ренд держал руку у кобуры, пальцами трогая накладки рукоятки. Взгляд напряженный, губы плотно сжаты. И Аб Эленел не спускает глаз с наемников. Но оружие пока не достает.

— В чем дело, Децл? — спросил Герман, делая шаг назад.

Тот не ответил, чуть повернул корпус, словно башню танка.

— Думаешь, хочу себе взять? — продолжил Герман. — Напрасно.

Кир, которого Ренд выпустил из поля зрения, внезапно подшагнул к копателю и несильно ударил по запястью правой руки. А свободной рукой выхватил из его кобуры револьвер.

Все произошло настолько быстро, что ни Ренд, ни Эленел не успели среагировать. Подобные трюки им и не снились.

Кир навел револьвер на Эленела и тот поднял руки. Ренд побледнел, судорожно вздохнул.

— Ты это…

— Что? — спокойно спросил Герман.

— Не надо.

Ветров покачал головой.

— Забавная вещица. Тебе за нее отвалят много золота. Может быть. Держи!

Он бросил магнитолу Ренду, и тот с трудом ее поймал. В глазах застыло изумление.

Кир откинул барабан, выбросил патроны в ладонь и вернул барабан на место. Бросил пустой револьвер Ренду. Оружие тот не поймал, пришлось нагибаться.

— И это держи.

Вконец ошарашенный Ренд выставил ладонь и Кир ссыпал туда патроны.

— Не надо думать о людях хуже, чем они этого заслуживают, — назидательно произнес Герман. — А твоя добыча нам не нужна. Усек?

— Ус‑с‑сек! — протянул Ренд.

На его лице проступил слабый румянец. А за спиной Аб с облегчением вздохнул и опустил руки.

На этом инцидент закончился. Настороженность копателей пропала. Новые знакомые показали, что не намерены отнимать богатую добычу. И продемонстрировали ловкость в обращении с оружием. Ренд и Эленел это оценили.

После короткого отдыха вместе выехали к границе. По словам Ренда, до нее было всего десять лиг.

В пути Герман и Кир разговорили подобревших копателей, и те выложили немало интересного. И об охоте за древними предметами, о границе, о стране.

Правда, разговоры часто прерывались на осмотр и перевязку Соцера. Тот пока выглядел неплохо, кровь из раны больше не шла. Но силы покидали его, и последние километры он ехал лежа на гриве коня.

Ренд был здорово расстроен ранением друга. Рушились богатые планы. Децл хотел совершить глубокий рейд в Степь, но ехать вдвоем глупо. И хитрый копатель начал понемногу зондировать наемников. Стращал неудачами в самостоятельном деле и обещал неплохой куш при совместном вояже.

Герман посмеивался, отвечал уклончиво. С этим пронырой надо держать ухо востро и до перехода границы ни в коем случае не ссориться. А там видно будет.

За время марша никого не встретили. Степь словно вымерла. Ренд объяснил, что здесь бывают только проездом. И не делают остановок. День в разгаре, кто хотел выехать на поиски — выехал. А возвращаться будут к вечеру. Это они едут рано, вернее, поздно.

 

9

Горную гряду наемники не сразу и разглядели. А когда наконец увидели, то испытали разочарование.

Гор как таковых не было. Были груды камней, поросших травой, мхом и невысоким кустарником. Самая высокая груда едва ли достигала высоты в пятьдесят метров. Такие горы впору было называть карликовыми. Или даже лилипутскими.

И вот эта пародия на Кордильеры тянулась на девятьсот километров! Что такое здесь произошло четыре или пять веков назад, что выперло кучу камней наверх?

Впрочем, сейчас наемникам было не до подобных вопросов. Их интересовала охрана границы и принцип ее перехода. И они внимательно смотрели вперед, не особо слушая треп Ренда.

Воздушный шар земляне заметили тоже не сразу. Тот висел за грядой на высоте трехсот метров. Федерация, как и Хартемен, использовала новые достижения науки на охране границы. Ренд назвал шар аэростатом и сказал, что они появились здесь лет двенадцать назад.

Когда подъехали ближе, увидели крепость, стоящую на камнях. А рядом с ней широкую дорогу, перегороженную самым обычным шлагбаумом. Это и был пропускной пункт на границе Степи и федерации Денёрвин.

* * *

Первоначально в легкопроходимых местах гряды были выстроены башни и небольшие крепости. А в других местах, где проход был возможен, но затруднен, — завалы. В башнях и крепостях сидели небольшие гарнизоны, а гряду объезжали патрули.

Новая граница требовала большого количества людей и средств. Однако безопасность того стоила. С развитием техники и появлением огнестрельного оружия часть людей с границы сняли. В крепостях установили пушки, что облегчило защиту от набегов. Впрочем, степняки со временем и сами перестали совершать частые набеги. Слишком большие потери они несли при штурме крепостей.

Еще позже на границу доставили аэростаты. Теперь можно было вести наблюдение за всей приграничной округой. И засекать степняков издалека. Это еще больше упростило охрану.

А потом федерация сама пошла в Степь. Теперь кочевников отогнали далеко от гряды и запугали так, что они ни за что на свете не повторят попытку нападения. Граница стала номинальной, хотя здесь продолжали стоять армейские части.

Для охотников за древностями были открыты пропускные пункты. На них дежурили солдаты, иногда сотрудники полиции или Службы надзора. Еще приезжали представители контор, отправлявших копателей. Они забирали добычу здесь же, если она того стоила.

То, чего наемники вполне справедливо опасались, произошло обыденно и до смешного просто. Вместе с копателями они подъехали к пропускному пункту, и Ренд коротко переговорил с начальником пункта — немолодым крепким солдатом с незнакомыми знаками различия. Солдат что‑то спросил, усмехнулся.

Никаких бумаг копатели не предъявляли, свой груз не показывали. Пропускной режим на границе был предельно упрощен. И на наемников никто не обратил внимания, их приняли за своих.

Из деревянной пристройки выскочил молоденький паренек в форме и стал сноровисто травить веревку, поднимая бревно. Копатели и наемники проехали под ним и оказались на территории федерации.

Эленел с Соцером сразу поехали к неказистому домику у камней, видимо, там был местный медпункт. А Ренд остался с наемниками.

— Мы задержимся здесь, пока фельдшер будет доставать пулю из брюха Соцера. А вы езжайте в Гатулин. Это четыре лиги по дороге. Там есть постоялый двор, можете отдохнуть.

— Там дорого? — спросил Герман, показывая, что денег у них кот наплакал.

— Нормально. Хозяин с нас шкуру не дерет, потому что мы ему иногда продаем всякую мелочь из Степи. Если решите принять мое предложение, просто дождитесь нас.

— Хорошо. Благодарю за совет.

— Пустое. И не берите вино у тамошнего винодела, он его сильно разбавляет прокисшим соком. Лучше покупайте на постоялом дворе.

Ренд взмахнул рукой и погнал коня к избушке фельдшера. Наемники проводили его взглядами.

— Ловкий малый Ренд. Палец ему в рот не клади. — Кир повернулся к Герману. — Едем?

— Сейчас.

Ветров осмотрелся. Крепость, конюшня, какие‑то постройки. Солдаты у пропускного пункта в форме цвета хаки. Все чужое, незнакомое. Теперь надо привыкать к новой стране, порядкам и людям.

— Да‑а. — Кир тоже смотрел по сторонам. — Вот мы и на побережье. Дело сделали. Как‑то просто, даже не верится.

— Какое дело сделали?

— Степь пересекли, границу перешли. Скажешь, не дело?

Герман перевел взгляд на аэростат, висевший метрах в двухстах за крепостью. Заметил фигурку человека в корзине. Тот смотрел куда‑то в Степь.

— Дело, конечно. Но наша цель не попасть на побережье, а устранить угрозу Хартемену. — Он повернулся к Киру и щелкнул языком. — Так что основное веселье еще впереди…

2008–2009