На часах одиннадцать ночи. Время окончания дневных забот, время отдыха. Время сна. Для всех. Но я…

Старые джинсы, футболка навыпуск, растоптанные кроссовки – на одевание минута. На левой руке часы, в одном кармане ключи, в другом деньги. Все на месте? Все. К выходу готов. Дверь на замок, три лестничных пролета вниз, скрип петель и глоток свежего воздуха. Взгляд на звездное небо, вдох-выдох.

– От винта!

И пошли.

В ночь. Во мрак и темень. Под свет фонарей и рекламных вывесок, под шелест листвы и гудки редких машин. В неизвестность…

По центральным улицам, по темным закоулкам, по заброшенным подворотням, по ночному городу…

Тяга к полуночным прогулкам появилась недели три назад. Что-то толкало на улицу, манило, завлекало, звало. Как передать то влечение, тот позыв, что буквально заставлял бросать все и топать в ночь. Как объяснить то состояние, при котором ноги сами бегут прочь из дома?

Может, это – очередной фокус сознания, облученного Воротами? А может, я просто начинаю сходить с ума?..

Но ночь!.. Опустевшие улицы, освещенные разноцветной иллюминацией, огромный диск луны в обрамлении крупных, необычно ярких звезд, легкое дуновение теплого ветерка в лицо, шелест листвы над головой.

Обостренный нюх ловит слабые запахи, обостренный слух улавливает самые тихие звуки, обостренное зрение видит мельчайшие детали. Организм мобилизует все силы, все возможности.

Ночью город выглядит иначе, чем днем, загадочнее, опаснее. Тревога буквально разлита в воздухе, ею пропитан каждый куст, каждый дом, дерево. Возможно, буйствует воображение, но чем больше я иду, тем сильнее ощущаю нависшую опасность. По спине и ногам бегут мурашки, душа замирает в предчувствии чего-то странного и чуждого. Взгляд обостряется, глаза различают смутные тени за углом дома, за стволом дерева, за силуэтом машины.

По телу пробегает горячая волна, руки и ноги наливаются тяжестью, шея каменеет. Я замедляю шаг, медленно поворачиваю голову, глядя по сторонам в поисках источника опасности, но ничего не нахожу.

Сейчас, когда дневное светило исчезло с небосклона и властвует тьма, из глубин подсознания выбираются все забытые тысячелетиями страхи и тревоги, что накоплены многими поколениями предков, с молоком матери впитавшими: ночь – время, когда опасность подстерегает на каждом шагу.

Инстинкт толкает спрятаться в пещере, в квартире, в укрытии, переждать кромешный мрак, но то новое, что возникло во мне, наоборот, гонит под звезды. Словно шепчет: «Ты здесь не чужой, ты один из нас. Будь здесь…»

И я иду в ночь, с трепетом и тревогой смотрю по сторонам, всеми чувствами ощущаю мир и… наслаждаюсь.

Умом я понимаю, что так не должно быть. Что психика, даже получившая встряску в других мирах, не должна так реагировать на все, что меня окружает. Что дело в чем-то еще.

Возможно, Ворота ударили по мне с большей силой, чем по остальным, заразили мои мозги какой-то гадостью, что ищет выход наружу. Возможно, это только начало тех изменений, что мне предстоит пережить…

Но что делать? То сидящее во мне второе «я» все сильнее проявляет себя. Оно гонит меня на улицу, в ночь. Оно дарит мне непередаваемый букет ощущений и мыслей, что буквально раздирают голову.

Как избавиться от такого «подарка»? Не знаю. Вот и брожу как неприкаянный, ловя своеобразный кайф и гадая – долго ли будет меня корежить?

Три недели я каждую ночь выхожу на улицу. Часов с одиннадцати и до двух нарезаю круги по более или менее тихим переулкам и тропинкам. После этого сплю нормально, без сновидений. Но сегодня меня будто дергает всю дорогу. Непривычно кружится голова, ноет в груди и вообще как-то не по себе.

Пытаясь отвлечься от муторного состояния, я перебираю все дела, что сделал за неделю, и те, что надо сделать еще.

Юркина группа почти прошла курсы, осталось два занятия. На последнюю тренировку приглашу Жорку, пусть посмотрит, что теперь могут его орлы. Если будет предлагать новую группу… не возьму. Хватит. Пора думать о будущем. У парней подходит к концу отпуск, соберемся, посидим, прикинем, что и как. Возможно, из Рязани надо будет уехать. Впрочем, там посмотрим. Главное – получить диплом.

… Размышляя таким образом, я дошел до угла улицы и свернул направо, на узкую асфальтовую дорожку, что шла вдоль старых трехэтажных домов, давно заброшенных и готовых под снос. Дальше тупик – заросший бурьяном и травой овраг. Если пройти вперед, то слева будет незаметная тропиночка, по которой можно выйти на другую улицу. Так я обычно и делаю.

И сейчас, помедлив, повернул направо и неторопливо зашагал вдоль здания, раздумывая, как лучше и выгоднее продать квартиру, если и впрямь надо будет уезжать из города. И не сразу почувствовал, как вдруг зашумело в голове, а потом сдавило, словно надели обруч.

Я покрутил головой, прогоняя невесть откуда взявшуюся тяжесть, и раздраженно сплюнул. Что за черт! Никогда голова не болела.

Желая побыстрее избавиться от странной боли, потер лоб, потом затылок и виски. И едва отнял пальцы от волос, как с двух сторон словно ударило током.

Мать! Больно, ёшкин кот!

На виски давило со страшной силой, словно под кожу загоняли ледяные иголки с множеством шипов. От боли на глаза навернулись слезы, и очертания предметов потеряли четкость.

Не зная, как снять нахлынувшую боль, я сделал пару шагов вперед. Под ногами хрустнули осколки кирпичей и стекла. Кроссовок наступил на что-то твердое и острое.

Я протер глаза, с трудом различил темную стену здания и оперся рукой о нагретый за день кирпич кладки. Боль немного отпустила, но потом ударила с новой силой, да так, что заломило скулы.

«Что за хренотень?! – ворохнулось в мозгу. – Не было раньше такого никогда. Неужели голова отказала?..»

Преодолевая боль, разогнул корпус, все еще держась за стену, и глубоко вздохнул. Немного полегчало. Виски больше не тянуло и затылок отпустило. Я вновь потер голову, хотел тронуть виски и замер, пораженный страшной догадкой. «Ворота! Здесь, в моем мире, и снова работают! Неужели?!» Боясь поверить догадке, покрутил головой, поднял глаза к небу. Боль отступала, стекала по затылку и скулам вниз и исчезала. Словно выполнила свою задачу и уходила прочь. Но что за задача? Предупредить меня о возникновении Ворот?

Окончательно придя в себя, внимательно огляделся, тщетно отыскивая привычный прямоугольник с мерцающими звездочками по периметру. Но ничего похожего в радиусе двадцати метров не было.

Ошибка? Боль ушла, но виски жгло, будто стеганули крапивой. Нет, такой сигнал просто так не подают. Ворота где-то рядом. Спрятаны. Где?

Я вновь огляделся, сканируя местность, сходил к кустарнику, пошуровал там, потом заглянул к оврагу. Тишина. Нет никаких признаков, даже рамки дверной не видно.

Взгляд остановился на двух полуразрушенных домах. Старые трехэтажки из красного, потемневшего от времени кирпича. Входные проемы без дверей, косяк наполовину разломан, прямоугольники подъездов чернеют в лунном свете.

Насколько я знаю, дома давно должны были снести, но у кого-то руки не доходили. Или просто забыли. Трехэтажки стали прибежищем подростковых компаний и бомжей. Они устроили здесь нечто вроде ночлежки и борделя. Возможно, имеет смысл посмотреть там?

Еще раз глянув по сторонам, я подошел к пролому, бывшему когда-то дверью, постоял, собираясь с духом, и сделал шаг внутрь.

Под ногами хрустел битый кирпич, потом заскрипели доски. Тьма кромешная, почти ничего не видно, только впереди едва-едва различается смутный прямоугольник, то ли дверь, то ли побелка стены. Чем-то пахнет, запах резкий, неприятный.

Левая нога угодила в яму, я едва удержал равновесие и вытащил кроссовок, чувствуя, как по щиколотке скользнул острый конец доски.

Глаза немного привыкли к темноте, и я стал лучше различать предметы, благо еще сзади подсвечивал лунный свет. Вот и дверь. Пальцы нащупали рваные лохмотья отлетевшей краски на старых досках. Потом нашли ручку, тоже старую, металлическую.

Я встал перед дверью, чувствуя себя немного глупо – понесло в развалину! – потом толкнул ее. Никакого эффекта. Потянул на себя. Ржавые петли противно скрипнули, и дверь открылась.

Наверное, со стороны мои действия выглядели странно, если не сказать больше – исследовать заброшенный дом с целью отыскать следы устройства, созданного инопланетянами, – да еще ночью и только потому, что заболела голова. Но сейчас я меньше всего думал о том, как выгляжу со стороны. Главное – выяснить, действительно ли здесь возникли Ворота или это бредни моей далеко не самой здоровой психики.

За дверью оказалась лестница, ведущая вниз. Старые, наполовину выщербленные ступеньки, перил нет, стены мокрые, словно где-то протекает труба или на улице сильный мороз. Но сейчас май, а воду, свет и газ давно отключили. Откуда сырость?

Ступеньки привели меня к другой двери. Эта выглядела покрепче и поновее. Причем сделана была не из прессованной фанеры, а из настоящего дерева. Тяжелая, прочная, надежная. Кто-то забыл при переезде снять, и теперь она достанется любителям пошуровать на развалинах.

По мере продвижения вперед тяжесть из головы уходила, меньше давило на затылок. Внезапный приступ отступал.

Я дернул дверь на себя, сначала нерешительно (вдруг там кто есть, еще помешаю?), а потом сильнее. Заглянул внутрь. Небольшая комната, у противоположной стены столик, рядом два стула. Неподалеку от них вторая дверь, с небольшой дыркой в верхнем правом углу. На столике лампочка ватт на сорок. Слабого света едва хватало, чтобы осветить помещение.

Комната явно жилая. Иначе зачем горит свет. Но кто мог здесь жить? Неужели бомжи обосновались? Пошиковать захотели? Или… это не они?..

Я сделал еще два шага вперед, глянул по сторонам, отмечая старые, наполовину отошедшие обои, потемневший от времени потолок, обшарпанный до предела пол, потом подошел к столику.

Кроме настольной лампы с лопнувшим стеклом, на нем ничего не было. Пусто. И вообще здесь хоть и запустение, но какое-то странное. Мусора на полу нет, паутины по углам тоже. Пыль на столе отсутствует. Только воздух спертый, дышать тяжеловато, вентиляции нет.

Не знаю с чего, но на душе стало очень неспокойно, тревожно. Будто толкали изнутри – плохое место, плохое… Уходи.

Уходи… Делать мне здесь и впрямь нечего. Голова прошла совсем, словно и не было внезапного приступа. Может, показалось? Ворота в прошлом, скитания в прошлом, уже восемь месяцев прошло.

Я щелкнул пальцем по столу, вздохнул, мысленно сказал себе: «Креститься надо, чтобы не казалось» – и уже хотел топать обратно, когда от входа донесся легкий стук.

Дверь закрылась. Сама. От ветра, наверное…

Я подошел к ней, толкнул. Никакого эффекта. Толкнул сильнее. Еще сильнее. Дверь стояла как вкопанная. Словно с той стороны ее привалили бетонной плитой под тонну весом.

Отойдя на пару шагов, примерился и нанес мощный удар под ручку. Обычно это срабатывает. Или замку хана, или двери.

Но сейчас результат вышел нулевым.

«Неужели бомжи? Выследили, подкараулили и поймали. Но зачем? Выкуп за освобождение потребуют?..»

Разозлясь на себя и на потенциальных охотников, я отошел метра на три и сделал рывок. Удар. Плечо угодило рядом с ручкой, дверь ощутимо загудела, но устояла.

«Идиотизм!»

Стукнув кулаком по двери, смачно выругался, машинально дернул за ручку и сплюнул. Вот влип!

Постояв несколько секунд и уняв эмоции, начал обдумывать план освобождения, прикидывая, чем бы взломать дверь, и в этот момент нервы скрутил мощный импульс тревоги. Опасность!

Не рассуждая, повинуясь внутреннему приказу, сделал шаг в сторону и присел. И в этот момент в дверь со страшной силой влетел стул. От удара его разнесло на куски, острая щепка задела лоб, немного оцарапав кожу.

Ошарашенный, я повернул голову назад, пытаясь понять, кто напал, и увидел, как второй стул взмывает в воздух и летит в меня.

Прыжок в сторону, рука машинально заслоняет голову. Новый удар, пожалуй, еще более сильный, чем раньше. Стул превратился в мелкие обломки.

Кажется, у меня начали вставать дыбом волосы. Затылок свело от жуткого напряжения, а сердце заиграло с бешеным темпом. Холодная волна окатила с ног до головы. Я чувствовал, что теряю рассудок, потому что происходило нечто невероятное. Стулья взлетали сами! Безо всякого внешнего воздействия. По крайней мере – без видимого воздействия. Что происходит?..

Чувство тревоги не проходило, наоборот, оно росло с каждой секундой. Опасность не ушла, она только-только набирала силу!

Взлететь теперь мог только столик. И лампа. Больше ничего не было. То и дело поглядывая на них, я попробовал опять открыть дверь, но ее заклинило намертво.

«Вот это фокус! Такого в принципе не бывает…»

Мозг лихорадочно искал хоть немного правдоподобное объяснение, а подсознание милосердно отрубило функцию удивления, чтобы я не спятил немедленно.

Продолжая наблюдать за столиком, я пересек комнату и подошел к другой двери. Несильно толкнул. Скрипнули ржавые петли, фанерный прямоугольник отошел в сторону. Есть! Хоть какой-то выход.

Еще не зная, стоит ли лезть туда, я заглянул в щель. Там было гораздо темнее, чем здесь, воняло застоялой водой и еще какой-то гадостью. Идти или нет?..

Краем глаза уловил движение справа, резко отпрянул в сторону и присел. Настольная лампа, совершив короткий полет, вскользь угодила мне по бедру. Не очень больно, но неприятно. Атака неведомого противника продолжалась.

Не став больше раздумывать, я проскользнул в дверь, плотно закрыл ее за собой и застыл на месте, привыкая к плохому освещению. Заодно успокаивая дыхание и сердцебиение. Меня ощутимо колотило от нервного напряжения.

Глаза, привыкнув к скудному освещению, с трудом различили длинный довольно узкий коридор, конец которого исчезал в темноте. Высота коридора едва превышала два метра, под самым потолком шли трубы теплоцентрали. Такие же трубы шли с правой стороны. Тонкие и толстые, ржавые, покрытые водой, что капала на пол с легким нудным стуком.

Я только сейчас вдруг сообразил, что в давно заброшенном, отключенном от всякого снабжения здании нет и не может быть ни электричества, ни воды, ни отопления. Однако свет горел, и по трубам текла вода. Что это значит? Что я не в заброшенном доме? А где?

Черт побери, где я есть? Неужели это – Ворота? Неужели я попался?! Но Воротами в привычном смысле здесь и не пахнет. Тогда что?..

Стоять столбом глупо, я медленно пошел вперед, настороженно глядя по сторонам. Вроде летать нечему, пол грязный, в лужах и подтеках, но ничего крупнее мелких осколков кирпича не видно.

Через несколько шагов стало чуть светлее. В лицо дунул легкий ветерок, на миг разогнав запах сырости и тухлятины. Я прибавил шаг, рассчитывая выскочить из ловушки, и в этот момент прямо над головой раздался треск. Корпус сам ушел в сторону, рука автоматически взлетела вверх, прикрывая голову. Возле уха что-то просвистело и с силой ударило по полу.

Отпрыгнув метра на два, я глянул под ноги. Кусок трубы сантиметров двадцать длиной с острыми зазубренными краями лежал как раз на том месте, где были мои кроссовки. Из дыры в трубе в хорошем темпе вытекала вода. Кипяток. Пар быстро поднимался к потолку, нагнетая вязкий туман.

Я прибавил шаг, уходя от опасного места и бросая взгляды на трубы. И вовремя увидел, как от одной из них совершенно без всяких причин откалывается кусок и с огромной скоростью летит мне в голову.

Нырок, уход, рукой закрыть глаза, чтобы спасти их от горячего пара, и бегом прочь отсюда. Пока не получил…

Из-за бьющих из щелей воды и пара я не заметил старта еще одного куска трубы, и он угодил мне в спину. Боль стеганула вдоль позвоночника, заставив бежать быстрее.

Еще несколько раз от труб откалывались куски разных размеров. Они летели мне в голову, ноги, живот. Два раза я не успел среагировать и получил чувствительные удары по ноге и руке. Левое плечо даже онемело, по локтю потек ручеек крови.

Понимая, что увидеть все осколки невозможно, я пошел зигзагом, рваным темпом, чтобы сбить прицел невидимого стрелка. Уловка сработала, куски труб били по стенам и полу, но меня не задевали.

Через минуту коридор вывел меня к узкой арке из бетона. За аркой было довольно просторное помещение, заваленное мелким мусором, какой бывает на любой стройке. Битый кирпич, цемент, куски арматуры и труб, бумага… В левом углу стопкой сложены металлические уголки, за ними горка песка.

Помещение не очень длинное, на противоположном конце видна дверь. Вроде как железная. Или обитая жестью.

Уже зная, что опасность исходит буквально от всего, что есть в помещении, я крутил головой на триста шестьдесят градусов, продолжая идти рывками. Болели ушибленные места, кровь еще лилась по руке, оставляя на полу продолговатые следы.

Импровизированный склад освещала одна-единственная лампочка, висевшая на длинном проводе под потолком. Ее света едва хватало, чтобы разглядеть дальние углы стен. И на том спасибо.

Некоторые условия странной «игры» я уже уловил. Надо дойти до следующей двери. Или вернуться к прежней, что совершенно бессмысленно. Выхода там нет. Значит, только вперед.

Ловя воздух ртом и поминутно смахивая пот со лба, я топал дальше, с опаской поглядывая на мусор. Полетит – не полетит?

Полетел. Но не мусор. С противным скрежетом из кучи стартовал металлический уголок. Эдакая железяка со сторонами в сорок сантиметров. Вращаясь, как заправский бумеранг, он преодолел четыре метра, чтобы попасть мне в голову.

К счастью, ее на месте уже не было. Прыжок в сторону, нырок, уклон – еще два уголка прошли мимо. Потом взлетели сразу три, один высек кучу искр из стены, второй просвистел мимо, а третий пробороздил правую ногу и ушел дальше.

Я чуть не упал, успел опереться рукой о выступ в стене и едва не пропустил новый уголок.

До двери оставалось меньше метра, когда взлетели разом все уголки. Штук десять. Местный хозяин и стрелок по совместительству решил ударить наверняка, то есть по площади, исходя из того, что хоть треть попадет в цель.

Но цель ушла. Почти. Один уголок чиркнул по шее, второй ударил по плечу. К счастью, не очень сильно. Порез, синяк, порванная ткань, кровь на рукаве – мелочи по сравнению с возможной перспективой.

Не давая больше шанса невидимке, я одним прыжком оказался возле двери, рванул ее на себя и тут же выскочил из помещения. В уже закрытую за спиной дверь ударило что-то увесистое. Дерево вздрогнуло, но выдержало.

Не успев отдышаться от пережитого, угодил в новый ад. Комната, где-то три на пять. Половины пола нет, вместо него земля. Причем мокрая. Стены кирпичные, выщербленные. Под самым потолком с двух сторон ряды довольно больших ламп. Все до одной горят. Помещение буквально залито светом.

Взгляд привычно выцепил дверь на противоположном конце.

«Вперед. Надо проскочить быстрее. Вроде ничего особенного нет…»

Нечто особенное ждало, пока мои ноги увязнут в сырой земле, и я потеряю скорость. А потом одна за другой с оглушительным грохотом начали взрываться лампы. Острые горячие осколки стекла свистели над головой, с мягким шелестом утопая в земле. Жоппа! Именно так, с двумя «п».

Втянув голову в плечи и закрыв ее руками, я наугад, не глядя, бежал вперед, с трудом выдирая ноги из земли и ударяясь о стены. Глаза беречь!

Один, два, три осколка впились в плечи и руки, ранили не глубоко, больше жгли. Я уже не обращал внимания на боль, думая об одном – дойти до двери.

Напоследок рвануло особо сильно, словно лампы были начинены взрывчаткой. Горячая волна обдала спину, подтолкнув к двери. Я дернул дверь на себя, выскочил из комнаты, шагнул наугад и едва не упал.

Открыв глаза, увидел еще одну комнату. Скорее даже коридор. Узкий, довольно короткий. Совершенно пустой. Только пол скрыт под слоем воды. Глубина небольшая – сантиметров пятнадцать. Вода холодная.

Гадая, в чем тут подлянка, и понимая, что просто так меня не отпустят, пошел вперед, не забывая сканировать обстановку. В помещении было очень тихо. Только плеск воды и мое тяжелое дыхание нарушали тишину, да еще какой-то звук. Легкий, безобидный. Словно кто-то водил прутиком по воде.

После яркого освещения прежней комнаты здесь было темновато. Глаза не сразу привыкли к полумраку и различили прямоугольник на стене, когда я подошел к нему почти вплотную. А когда различили, душа мигом ушла в пятки, а во рту стало сухо.

Прямоугольник на стене – распределительный щиток. Заслонка открыта и хорошо виден свисающий до самой воды электрический провод с оголенными концами. Концы иногда касаются друг друга, и тогда между ними проскакивает искра.

Я буквально замер: если провода коснутся воды – мне пи… хана! И только об этом подумал, как провод пошел вниз.

Прыжок!

Наверное, именно в такие моменты человек способен прыгнуть выше головы в прямом и переносном смысле. То есть сделать нечто, выходящее за рамки его способностей в момент полной концентрации всех сил и возможностей.

Мышцы ног подбросили меня вверх и вперед, голова почти достала потолок, руки машинально махнули по воздуху и зацепились за небольшой выступ. Я повис в полуметре над водой.

Внизу щелкнуло – провода коснулись воды, из-за чего вышло короткое замыкание, потом рвануло. Щиток слетел со стены и упал мне под ноги. Сильно запахло жженой изоляцией и озоном.

Пальцы соскочили с выступа, я едва не грохнулся на щиток, в последний момент развел ноги в стороны.

Едва почувствовав опору, рванул вперед на такой скорости, что вышиб дверь. И с разбегу угодил в другое помещение. Через него шла огромная, не меньше метра в диаметре труба в жестяной оплетке. Из-под жести кое-где вылезала стекловата утеплителя. А кое-где выходил пар.

Проскочив под трубой, я вылез с другой стороны. Глаза привычно зафиксировали дверь.

В этот момент справа послышался треск. Жесть оплетки ощутимо выгнуло, потом она лопнула, и сквозь щель ударила струя горячей воды.

«Это мы уже проходили!» – рывок к двери, носок правой ноги цепляет невысокий порожек, и я лечу головой вперед, в последний момент выставляя руки и довольно мягко приземляясь на бетонный пол.

Перекат, ноги подбрасывают меня вверх, боковое зрение отмечает темный прямоугольник с левой стороны, но я не смотрю в ту сторону, основная цель в двух шагах впереди.

На бегу отмечаю, в какую сторону открывается дверь, и на всякий случай с разгону бью по ней, вкладывая всю силу. Дверь отлетает назад, пропуская меня дальше. А дальше…

Опа! Приехали.

Я снижаю скорость и растерянно смотрю по сторонам. Передо мной ступеньки лестницы. Той самой, по которой спускался вниз, к комнате-ловушке. Тот же полумрак, пахнет сыростью, ощутимо дует свежий ветерок. А за спиной?

Взгляд назад. Там плотно закрытая дверь. И тишина. Все? Вырвался?

Не веря глазам, поднялся наверх, толкнул дверь и вышел в подъезд трехэтажки. Вон пролом, луна светит, вон дорога и кусты.

Слегка прихрамывая, дошел до дороги, глянул по сторонам. Знакомая улица, черные прямоугольники заброшенных домов, деревья, кустарники. Уши уловили приглушенный рокот машин, летящих по дороге, и далекий рев локомотивного сифона.

С силой выдохнув воздух, я потер руками лицо, приходя в себя, почувствовал дикую усталость и сел прямо на асфальт.

Черт побери! Что же это такое было?

Смятая футболка полетела в мусорное ведро. Следом плавно спланировали джинсы. Одежда пришла в негодность, грязная, рваная, в крови. Восстановлению не подлежит.

«… Никакие это не Ворота! Черт знает что, а не Ворота! Аномальная область. Сказочный заповедник… Хренотень сплошная!.. Что меня туда понесло? Ведь чуял, что дело плохо. Сунулся в подвал, как мальчишка. Посмотреть захотелось! Посмотрел… Как еще уцелел?..»

Принятие душа сильно походило на пытку. Тепловатая вода жгла тело там, где кожа была сорвана напрочь, а сукровица успела залить желтоватым слоем раны. Боль быстро проходила, но возникала вновь, когда струя задевала царапины и ссадины.

«… Стулья сами по себе не летают. И трубы не рвутся. И прочее тоже не обладает способностью к самостоятельному передвижению… Ясно, что дело темное. Но что за фигня меня встретила? Иной вариант Ворот? Усложненный, созданный для… Для чего? Дабы я не лез? А я влез. И уцелел, хотя некто очень старался завалить непрошеного гостя…»

Не рискнув вытирать кожу полотенцем, я встал под вентилятор, и тот нагнал холодного воздуха, немного остужая раны и снимая боль. Немного подождав, обработал раны перекисью водорода. Кровь пузырилась и исчезала.

«… Три недели как чумной бродил по ночам, подгоняемый предчувствием. Теперь понятно – подсознание гоняло меня по городу, словно готовило. И такая резкая боль – чтобы не ошибся, точно воспринял сигнал. Вот они и снова здесь. Заработали. Что теперь? Я никуда не ушел, в своем мире. Жив и почти здоров. Ясно, что это не финал. Ворота, или как их там, не уйдут. Будут ждать меня. Пока… интересно, пока что? Не перейду в иной мир?»

Рука с ватой замерла. В памяти всплыл один момент. Когда я, ослепленный и подстегиваемый струями пара, летел к выходной двери, глаза успели заметить другой проем. Слева была вторая дверь. Интересно, что было, если бы я попал туда…

Закрыв пузырек с перекисью, достал из аптечки заморозку и стал щедро поливать все синяки, ушибы, царапины, кривя губы в беззвучной ругани.

«Возможно, там два пути. Один, допустим, обратно, а второй в другой мир? Версия. Но не факт…»

Убрав аптечку, осторожно лег на кровать и закрыл глаза. Замечательная вышла прогулка. Результативная. Вполне можно было коньки отбросить. Если бы не…

Если бы не доведенные до рефлекса навыки, не реакция и самое главное – не вышколенная Воротами и скитаниями интуиция. Честно говоря – это и спасло. Иногда я заранее предвидел, откуда и что полетит. Словно заглянул вперед на две-три секунды.

«Итак, что мы имеем? В моем мире возникли Ворота… Стоп! Воротами это назвать сложно. Скорее область, зона, периметр. Пусть периметр. Возник Периметр, в котором вопреки всем законам физики предметы обрели способность самостоятельно нарушать закон притяжения и летать с ускорением. Причем летать очень прицельно. Кроме того – самопроизвольно взрываются лампы, трубы отопления, электрощитки и прочие неодушевленные предметы. Либо они спятили, либо все это – сложнозапрограммированный процесс. Тогда возникает вопрос: кто запрограммировал? Хозяева Периметра? Они же хозяева Ворот? За неимением информации считаем эту версию основной…»

Я осторожно повернулся на бок, потрогал раненую ногу. Один из уголков угодил острием и распорол не только кожу, но и мышцы. К счастью, вошел неглубоко.

Хуже дело обстояло с ранами, полученными от разбитых ламп. Стекло, попавшее в тело, нельзя обнаружить рентгеном, а только зондированием. То есть обычным ощупыванием. Мне повезло, пять или шесть осколков вошли под кожу, не проникнув глубже. Я вытащил их пинцетом, но пара где-то засела. Так что впереди несколько неприятных дней ожидания, когда ранки загноятся. Тогда можно будет вытащить осколки.

«Придется еще раз сходить туда. Надо выяснить, что за аномалия возникла в моем мире и чем это грозит. Только сначала надо предупредить парней, а то опять искать будут. Ранки подживут – и вперед. Тоже ночью, чтобы никто не видел. А там посмотрим, что к чему…»

С этой мыслью я и заснул. Точнее – рухнул в черный бездонный колодец забытья в надежде, что утро будет мудренее ночи.

Утром я первым делом позвонил парням. К телефону подошел Марк.

– Привет, курортник.

– Салют, полковник. Как дела?

– Так себе. Куда вы пропали? Шлю на пейджер сообщения – молчок. Потеряли, что ли?

– Да нет. – Голос Марка звучит излишне бодро. – У нас тут дельце одно наклевывается. Вот по нему и работаем.

Я хмыкнул, задумчиво почесал нос. Парни еще неделю назад с семьями умотали в Крым, на родину Сереги. Отдохнуть на море, подлечить нервы и подумать, как жить дальше.

Ситуация этому способствовала. Курортный сезон толком не начался, народу мало, но море уже теплое и погода классная. Парни планировали пробыть там месяц.

– Интересное хоть дело?

– Пока не знаю, рано говорить.

– Ясно. – Я немного помедлил, понимая, что могу со своей информацией влезть не к месту. Но тут уж выбирать не приходится. – Марк, возникла проблема.

– Что такое?

– Ворота заработали снова.

– Что? Как Ворота? – не сразу понял Марк.

– Так. Это не совсем те Ворота, которые были раньше. Но штука инопланетная точно. Возникла почти в центре города. Думаю, кроме меня, ее никто не нашел. И не найдет.

– Почему?

– Так. Догадки…

Марк замолчал, оценивая новость. Да, к этому надо привыкнуть. Одно дело слышать о них, другое – знать, что они существуют в настоящее время. Это не каждый воспримет.

– Ты только видел их или пробовал… пройти? – наконец подал голос Марк.

– Я их прошел. Это не совсем те Ворота, что были раньше. По крайней мере меня не выбросило в другой мир.

– Да?..

Он не знал, что сказать и как вообще реагировать на подобное сообщение.

– Когда вы собираетесь обратно в Рязань?

– Пока не знаю. Есть перспективы нового дела. Насколько они реальны – покажет время. Ты вот что… ты туда не лезь. Еще влипнешь, как тогда.

– Марк. Дело не в том, чтобы я не лез. А в том, чтобы оттуда никто не вылез. Этот визит явно не будет дружеским. Если Ворота открыли те, о ком я думаю, хорошего ждать не стоит.

– Черт! Только этого не хватало. Пришельцы, мать их! И все равно. Не стоит рисковать. Ребятам я скажу, подумаем, что делать… Мы тебе завтра-послезавтра перезвоним.

– Хорошо. Передавай им привет. Жду звонка.

– Давай…

Положив трубку, я поднял глаза и взглянул на свое отражение в зеркале. Мрачная физиономия, украшенная двумя царапинами, хмурый взгляд и крепко сжатые губы. Хорош тип!..

Не лезь… Совет хорош. Но Марк не прав. Он не может оценить всей степени опасности, что исходит из пылающего холодным огнем зева Ворот. Ни он, ни парни не представляют, что может произойти, появись здесь пришельцы из другого мира.

«Впрочем, не представляю целиком этого и я. А сходить туда еще придется. Надо понять, что за аномалия возникла на месте подвала заброшенного дома. И как это повлияет на нас в дальнейшем. Конечно, лезть в нутро хитроумной ловушки желания никакого. Но и пустить дело на самотек нельзя. Черт знает, как она поведет себя дальше… так что сходим. Благо опыт есть…»

Кстати по поводу опыта…

– … Самочувствие? Нормальное. Здоров, как никогда. Даже нервы в порядке. Веришь – нет, но о прошлом вспоминаю все меньше.

Андрей усмехнулся, глянул на меня и повторил:

– Вспоминаю все меньше. Да и все мы.

«Все мы» сидели рядом на диване и в кресле и слушали Андрея.

Компания скитальцев была в полном сборе. Оксана с дочкой на руках, Денис, Лена, Андрей. Я знал, что они собираются в этот день, и заехал в гости. Легенда – уточнить время защиты, узнать, как дела. На самом деле – выяснить, не чувствуют ли мои сотоварищи по прогулкам нечто особенное. Вроде сильной головной боли и странных видений. Или снов.

Их способность воспринимать Ворота гораздо слабее моей, но что-то они ощущали! Неужели сейчас никаких изменений?

– Да ничего особенного, – заявила Оксана. – Все нормально. Вон Денис по ночам храпит, но и до этого храпел.

– Не храплю я, – возмутился тот. – Чего выдумываешь?

– Храпишь, храпишь, – повторила Оксана.

– Ну… если только немного.

– А у тебя что, проблемы? – спросила Лена.

– Да нет. Так спросил, к слову. Не мучает ли былое?

– Все нормально.

«Нормально – значит отлично. Периметр игнорировал их, сосредоточив все усилия на мне. Видать, и впрямь мне достался весь заряд того странного излучения. Как орал тот крендель в Кервине – я инициирован „контуром“. Выходит, и верно – инициирован. Раз только я один среагировал на возникновение Периметра. Вот и будем исходить из того, что на орехи достанется мне одному…»

… Свернув разговор, я быстро распрощался с компанией и потопал к выходу. У двери меня догнала Оксанка.

– Новость знаешь? – спросила она.

– Какую?

– Ленка замуж выходит.

– Да? Не знал, конечно. Это же замечательно.

– Ага, – пристально глядя на меня, сказала Оксана. – Прекрасно. По ней видно.

Ну-ну… По ней, то бишь по Ленке, видно, что она не в себе. Лицо бледное, губа постоянно закушена. Взгляд… ну не должна так смотреть невеста! С тоской и обреченностью во взоре.

– Андрея, что ли, никак не забудет?

Оксана фыркнула, одарила меня насмешливым взглядом.

– Он-то как раз ни при чем. Кстати, у них с Алкой свадьба назначена на первое июля.

– Отлично. Одни свадьбы, гулянки… Весело живете. Смотрю, ребятишки вашим примером заражены. Так и детей быстро заведут.

Оксана одарила меня еще одним, далеко не восторженным взглядом, почему-то вздохнула, но промолчала.

– Ладно, мамаша. Мне пора. Желаю успешной защиты.

– И тебе тоже.

… Привычка – великое дело. И вообще штука незаменимая. Человек по природе своей способен привыкнуть ко многим вещам, даже невозможным с его точки зрения. Так уж его природа слепила.

Это я к тому, что сам факт возникновения в моем мире Дикой аномалии под условным названием «Периметр» уже на второй день его обнаружения не вызывал особых чувств. В смысле – я не падал в обморок, не бегал по улицам с криком «пришельцы, пришельцы!». Не штурмовал офисы редакций газет и телевидения. Вообще не делал ничего, что должен делать человек, нашедший такое чудо.

Психика, пережившая провал в иные пространства, выдержавшая три года скитаний, войны и амнезию, отреагировала на Периметр довольно спокойно.

Ну, трясло меня всю ночь после того, как я дошел до дома, оборванный и побитый, словно забулдыга. Ну, отходил следующие сутки, врачуя раны и нервы. При этом осваиваясь с мыслью, что опять все снова-здорово! Мелочи.

Не зря я предчувствовал возникновение аномалии. Пусть и не в таком виде, но все же. Главное – выжил. Вернулся относительно целым. Хотя хозяин Периметра, думаю, планировал совершенно иной результат.

«Периметр должен был меня убить. Безоговорочно. Но сделать так, чтобы смерть выглядела естественной. Удар кирпича, или трубы, электрический заряд, осколок стекла, кипяток. Любой вариант. Главное, чтобы нашли мертвое тело и констатировали обычную смерть. Поэтому там и не было лазеров, электромагнитных автоматов и прочих военных достижений научной мысли владельцев „контура“. Какие еще причины были у них, не знаю, одно ясно – гибель должна выглядеть как несчастный случай…»

Вообще-то это была только догадка относительно истинного предназначения Периметра. Но она подходила под рабочую версию как нельзя кстати. Исходя из этого, я и готовился к новым походам в аномальную область. И готовился неплохо…

Время выхода, естественно, ночное. Дабы не привлекать внимания. Стиль одежды прежний. Но теперь это только чтобы дойти до заброшенного дома. Состояние… Ну, какое состояние у человека, сующего голову под топор? Вот и у меня нечто сродни.

Колотить начинает на подходе. Организм, «инициированный» Воротами, чует угрозу заранее и в преддверии событий начинает подготовку. Сердце ускоряет ход, адреналин в многократно увеличенном количестве гуляет по артериям, пальцы подрагивают, во рту сухо, спина покрыта холодным потом. В голове легкий шум.

Легким прогулочным шагом до заброшенного дома. Потом осторожно и аккуратно – осмотр подходов и соседних зданий на предмет непрошеных гостей. Хотя это зря. Периметр выдает некое излучение, прогонявшее все живое в радиусе трехсот метров. То-то с недавних пор здесь ни бродяг, ни собак, ни кошек. И птиц не видно.

Я потом сопоставил обстановку с тем, что некогда видел на болоте у Храма, и сообразил – там было что-то подобное. Тоже мертвое место.

После осмотра – заход в дом. В самый дальний закуток, отгороженный от входа полуразрушенной стеной. Здесь, под кучей всякого мусора, небольшой склад.

В первом ящике одежда и обувь. Костюм – брюки и куртка защитного цвета. Материал прочный, прошитый нейлоновыми нитями. Рип-стоп называется. Куртка сделана в виде разгрузочного жилета с десятком карманов разного размера.

Обувь – военные берцы, сшитые на заказ по нашим чертежам. Толстая подошва и мягкая кожа – вроде как легкие кроссовки с высоким бортом.

Карманы куртки заполнены разными мелочами, необходимыми для подобных экспедиций. Походная аптечка с полным набором средств. Обезболивающие и кровоостанавливающие средства, обеззараживающие таблетки, шприц, стимуляторы. Индивидуальный перевязочный пакет, жгут. Складная трезубая «кошка», веревка, фонарик, спички, зажигалка, несколько таблеток сухого спирта. Компас, две булавки.

Во втором ящике оружие. Нож в чехле, пистолет «ТТ» с четырьмя обоймами и отдельно глушитель. После некоторого размышления я решил больше с пустыми руками не ходить. Вдруг вынесет неудачно, нечем будет защититься. Арсенал, конечно, не ахти, но для первого раза хватит.

Теперь последнее. На голени, колени, локти и предплечья – легкие пластмассовые щитки. На руки – тонкие перчатки с дополнительными вставками на тыльной стороне ладони. Далеко не лишняя мера предосторожности.

Пожалуй, все. Последняя проверка снаряжения, глубокий вдох, выдох. Пошли…

Шесть ступенек лестницы, тяжелая дверь, легкий скрип петель – и я на пороге первой комнаты Периметра. Только теперь она выглядит несколько иначе. Голые бетонные стены с остатками обоев, свисающих по углам, небольшая тумбочка у противоположной стены, на ней настольная лампа. Свет неяркий, но его хватает, чтобы различить все в подробностях.

Я сделал пару шагов вперед и влево, сохраняя достаточную дистанцию, чтобы среагировать на старт и тумбочки, и лампы. Но те стояли на месте, не делая попыток взлететь в воздух.

В комнате стоит практически абсолютная тишина. Не слышен даже звук моих шагов. Я щелкнул пальцами, но щелчок был едва-едва слышен. Тишина. Затишье перед бурей.

Казалось бы, дальше некуда, но напряжение возросло. По спине бегали мурашки, целые волны холода окатывали с ног до головы. Сейчас ударит… сейчас…

Дойдя до середины комнаты, внезапно изменил направление движения и подошел обратно к двери. Толкнул ее. Как и следовало ожидать – никакого результата. Ловушка захлопнулась. Теперь только вперед.

Вторая дверь была рядом с тумбочкой, и я с опаской подошел к ней, готовый в любой миг отпрыгнуть в сторону. По идее, на короткой дистанции тумбочка не успеет взять разгон, и удар толком не выйдет. Но кто знает, действуют ли здесь обычные законы механики?

Продолжая внимательно наблюдать, потянул дверь на себя. Опять никакого звука, ни скрежета, ни скрипа. Новая комната, почти копия первой. Только на полу старый, облезлый ковер с выцветшим рисунком. А в углу камин. Самый настоящий, с невысокой железной решеткой и закопченным каменным сводом. Горит огонь, пожирая дрова и выбрасывая рваные лоскуты пламени. И вновь – тишина. Летят искры, трещит сгораемое дерево, но ни единого звука, ни шороха.

Свет идет только от камина, неровный и неяркий. В комнате полумрак. Дальняя дверь видна слабо. Только блестит металлическая ручка, причем полуоторванная.

Дрова внезапно взрываются, совершенно беззвучно, целые россыпи искр и углей летят на ковер, и тот моментально вспыхивает, как соломенный. Пламя в три секунды добирается до моих ног.

Резкий прыжок в сторону, к двери, левая нога сбивает край ковра прочь, чтобы огонь не догнал. Рывок за ручку. Она остается в ладони, а дверь все еще закрыта. И в этот момент привыкшие глаза различают в противоположном от камина углу канистру. В какой держат бензин. Или керосин… Огонь вот-вот лизнет ее бок…

Кулак буквально проламывает фанеру двери, судорожно цепляет за край листа, рука тянет на себя. Пошла, гадина!

Взрыв звучит неправдоподобно громко. Вместе с ним падает тяжелая завеса тишины, и на меня обрушивается целый каскад звуков.

Я едва успел прикрыть за собой дверь, когда с той стороны на нее плещет горящий бензин. Фанера охвачена огнем, в любой момент он перейдет и сюда.

Впереди довольно длинный коридор, тоже скупо освещенный. Под потолком единственная лампа. И в свете этой лампы видно, что пола как такового нет. А в черном провале хорошо виден забитый железным хламом подвал. Бесформенные, ржавые железяки с острыми, неровными краями торчат во все стороны, напрочь отбивая желание попробовать пройти по ним.

И никаких порожков, никаких ходов. Под ногами две железные жердины диаметром сантиметров десять. Один конец здесь, другой там, у следующей двери. Жердины лежат свободно, не закреплены. Никаких гарантий, что не упадут, не отлетят.

Я оглядываюсь назад – фанера двери уже почернела, вот-вот появится пламя. Тяжелый запах из той комнаты доходит сюда. Там полыхает вовсю. Любая заминка – и мне уготована роль шашлыка.

Обреченно вздохнув, делаю первый шаг по жердинам. Второй. Третий…

Острия железяк всего в полуметре, один неверный шаг – конец. Не надо туда смотреть. Хотя нет, наоборот, надо. И туда, и по сторонам, и наверх. Мало ли как поведут себя эти железки, вдруг взлетят?

Еще шаг, еще…

Где-то на половине пути жердины с противным скрежетом начали разъезжаться. Попытка их остановить ни к чему не приводит. Ширина коридора – чуть меньше двух метров. Хватит растяжки?

Негромкий удар жердин о стены, ноги растянуты в шпагат, едва не соскальзывают с них. Одно неловкое движение – и все. Глаза лихорадочно шарят по сторонам в поисках выступов, поручней.

Пусто. Нет, под потолком, в полутора метрах впереди, в стену вделан штырь. Конец слегка изогнут. Дотянуться туда нереально. А больше ничего.

«Запас карман не тянет», – мысленно похвалил я себя, осторожно доставая веревку с «кошкой». Расправил крюки якоря, раскрутил над головой. Первый бросок – мимо. Второй. Третий…

Только с шестого крюк надежно зацепил штырь. Я подергал веревку, проверяя качество сцепления, глянул вниз, прикидывая, есть ли шансы выжить, если сорвусь, и потянул веревку на себя.

Наверное, в этот момент я не дышал. Совсем. Аккуратно, со всеми мерами предосторожности тянул веревку, опираясь левой ногой о жердину. Вторая висела в воздухе, почти доставая железки. Еще немного…

Встал на жердине, продолжая натягивать веревку. Сделал два шага и оказался под штырем. Попробовал немного отогнать жердину от стены. Вышло.

Теперь стоять проще. Одна рука опирается о стену, вторая держит внатяг веревку, ноги медленно идут по жердине. Еще метров пять…

Сзади раздался взрыв, в спину ударила горячая волна. На миг замерев на месте, скосил взгляд назад. Жидкое пламя узкой дорожкой лило в пролом, поглощая железки. Скоро оно заполнит весь подвал. По идее, в канистре было литров пять бензина. Откуда же столько? Опять фокус Периметра.

… Штырь вылетел, когда до второй двери было меньше метра. Просто выскочил из стены, отвесно упав вниз. Я удержал равновесие, едва не выпустив веревку, и сделал еще шаг вперед. В этот момент жердина самопроизвольно покатилась прочь.

Прыжок. Почти без толчка, на грани отчаяния. Руки вперед, корпус горизонтально. Благо до спасительного выступа всего ничего. А сзади уже дышит жаркое пламя.

Левая нога коснулась конца железки внизу, но вторая уже легла на выступ перед дверью. Рывок, подъем – и я встал. Подвал уже весь заполнен огнем, промедли хоть миг – гореть мне синим пламенем.

… Дальше опять был коридор. Плохо освещенный, с низким потолком. Над головой трубы и какие-то коробки. Стены кирпичные с нишами и неровными выступами. Противоположного конца вообще не видно.

«Трубы уже видел. Периметр повторяется. Но будет весело…»

Веселье началось почти сразу. Трубы рванули в нескольких местах, струи горячей воды били со страшной силой, пар затруднял дыхание и видимость. В довершение всего из стен начали вылетать кирпичи. То один, то два, справа и слева. Норовили попасть в голову или живот.

Понимая, что заметить все старты невозможно, да еще при этом следить за трубами, я принял положение боксера в глухой защите и двинул вперед рывками, то и дело меняя направление, сбивая прицел хозяевам местного аттракциона.

Удар по предплечью, удар по бедру, еще один – по спине вскользь. Струя кипятка едва не обварила левое плечо. Что-то рвануло над головой, и вниз полетели осколки. К счастью, я проскочил опасный участок.

«Ох, ё! Ох, ё!.. Ну, суки, доберусь до вас!»

В узкую, с низким сводом чрку я буквально въехал головой. Чиркнул макушкой о кирпич и проскочил во вторую часть коридора. Трубы исчезли, стены из бетона, под потолком на длинном перекрученном проводе лампочка. Впереди поворот налево, двери не видно. На длинном ящике лежит большой газовый баллон.

Я понял, что произойдет, еще до того, как толком разглядел баллон. И рванул вперед с такой скоростью, что, наверное, побил мировой рекорд для закрытых подвальных помещений с хреновым освещением и состоянием пола.

За поворотом был… я. Опа! Точно я, одежда, вид, рожа… Все мое.

Секундное замешательство. Тьфу, ёп! Зеркало. Во весь рост. От потолка до пола, от стены до стены.

Баллон, конечно, рванул. Но через секунду после того, как я врезал ногой по зеркалу и, переждав стеклопад, прыгнул вперед. И угодил выставленными руками в дверь.

Рвануло знатно. Аж стены задрожали. Я едва успел захлопнуть за собой дверь. Чуть промедлил бы – и размазало по стенам. Спасла скорость.

… Эта комната по сравнению с остальными помещениями выглядела почти цивильно. Просторно, относительно чисто, светло. Стены, правда, голые, под ногами старый линолеум. Две вполне порядочные лампы.

Все это я разглядел потом. А в первый момент, когда влетел в комнату, машинально сделал три шага в сторону.

Это и спасло. Шкаф, большой, трехстворчатый, с зеркальными дверьми и антресолями, стоявший прямо у двери, вдруг рухнул вперед. То есть на того, кто только вошел.

Боковая стенка задела закрытое шитком предплечье, а осколок разбитого стекла угодил по ботинку. Я отпрыгнул, вертя головой и прикидывая, что последует дальше. Но было тихо.

Тут-то я и рассмотрел помещение. А заодно и две двери в дальней стене. Две. Левая и правая. Одинаковые, точно скопированные. Белая краска, белые ручки, серая окантовка косяка. Куда идти?

В тот раз тоже было две. Я выбрал правую. И попал домой. А если выбрать левую? Куда попаду?

Времени на размышление мало, это я понял по тому, как зашуршало за спиной. Осколки шкафа, битое стекло, полки… Сейчас полетит в меня. Надо решать.

«Пан или…»

Нога шагнула влево. За спиной стало тихо…

Каменные ступеньки узкой лестницы, выщербленные, потемневшие, неровные. Каменные же стены, низкий потолок, вверху прямоугольный проем, в котором, кроме куска синего неба, видна покрытая листьями ветка дерева. Пахнет соломой и чем-то тухлым. На лестницу из подвала трехэтажки не похоже. Вышел во двор? Но там нет каменных ступенек…

Периметр остался позади, сомнений в этом нет. Но вот солнечный свет поставил в тупик. Я уходил, когда часы показывали половину двенадцатого ночи. Внутри Периметра был от силы полчаса. Плюс время на дорогу, на сборы… Ну еще час. Итого на дворе час ночи. То есть полная темень. А здесь по крайней мере семь утра.

А куда делись шесть часов?

Дойдя до предпоследней ступеньки, оглядел себя, проверил снаряжение и одежду, нашел небольшую дырку под коленом и глубокую царапину на левом ботинке. Больше ничего. Оружие на месте. Кстати о нем…

Я достал пистолет, навернул глушитель, дослал патрой в патронник и сунул «ТТ» за ремень на спине. Сверху прикрыл курткой. Нож, как и прежде, висел слева. Можно выходить. Только куда?

Прильнув к ступеньке, осторожно выглянул за край стены и провел глазами слева направо. Большой двор, огороженный мощным забором. Каменная основа и железные прутья метра два высотой. Десятка три деревьев: яблони, груши и вишни, густой кустарник под забором, справа виден край большого двухэтажного дома. Дальше одноэтажное строение и вроде как сарай.

По двору свободно бродят куры, в стороне от них вышагивает к забору пара гусей, у крыльца дома лежит кошка. Людей не видно.

Что это могло бы значить? Только одно. Периметр сработал, как и его старший брат – Ворота, и перенес меня в иной мир. Потому как ни в Рязани, ни в окрестностях домов такой постройки нет. Помимо этого – не видно столбов электропередачи, а дорога за забором очень похоже накатана колесами не машин, а телег и карет. Выходит – я в другом мире. Опять. Снова!

Мозг отметил этот момент как-то отстраненно, спокойно. И душа не затрепетала, и нервы не дрогнули.

Я перегорел. Совсем. Три перехода Ворот, годы войны и борьбы за выживание, командование подразделениями и частями, хождение по острию лезвия, а потом восемь месяцев отходняка с ежедневными переживаниями и воспоминаниями полностью вытравили любые эмоции относительно всего необычного и невероятного. Все. Лимит удивлений иссяк. Теперь для меня Ворота, Периметры, чужие миры и прочее нечто – только данность. Факт. Как цвет неба, вкус воды, теорема Пифагора…

Нет больше в душе Артура Томилина того трепета и изумления, что царил в первый раз, нет отчаяния и надежды, жгущих нутро, нет радости и волнения от возвращения.

Периметр? Угу. Новый мир? Ладно. Я этого не просил. Раз дали – посмотрим, что за хрень. Пусть, ради любопытства надо рискнуть жизнью. Не впервой.

Отметив сей факт и еще не зная, стоит ли торжествовать по этому поводу, я продолжал наблюдать за двором, не спеша покидать укрытие. Успею. Теперь вообще не стоит спешить. Дверь домой – за спиной. В любой момент можно уйти. Так не будем бежать впереди паровоза…

Первого человека я увидел через пару минут наблюдения. Из-за угла дома вышла женщина средних лет и не спеша пошла к сараю. Длинная, почти до земли юбка, кофта с коротким рукавом, на голове – серый чепчик. На ногах вроде как сандалии. Наряд, прямо скажем, не блещет новизной и покроем. Рабочая одежда, повседневная, старая, удобная.

В руках женщина несла плетеную корзину, судя по положению тела – довольно увесистую. За ней бежал маленький котенок, изредка делая прыжки и нагоняя длинную тень женщины.

Неподалеку от моего убежища рос густой кустарник в рост человека. Выждав еще немного, я осторожно вылез из каменной арки и буквально на четвереньках дополз до кустарника. Присев на корточки, глянул по сторонам.

Место, куда я угодил, очень сильно напоминало дворянскую усадьбу, какие я видел в Аберене, только… посовременнее, что ли. Нет массивных внешних стен, не видно охраны, камнеметов и другой техники.

А каменная арка, где прятался Периметр, была входом в склеп. Старый, давно заброшенный и разрушенный. То ли временем, то ли людьми. Кроме самой арки, есть половина стены, остальное разбито. На земле осколки камней и белое крошево, заросшее травой.

Еще две женщины вышли из одноэтажного здания, одна пошла к сараю, вторая в мою сторону. Их одежда точь-в-точь повторяла наряд первой. Только цвет кофты иной.

Та, что шла ко мне, свернула направо и исчезла за кустарником. Я расслышал ее голос – бубнила под нос. Непонятно что и непонятно на каком языке.

«Что делать? Идти на контакт? Напугаю. И потом, как здесь встречают незваных гостей? Не ножом ли в бок?..»

Поглаживая рукоятку пистолета, я гадал, как быть, когда от дороги послышался мерный стук копыт лошади. Через несколько секунд к воротам усадьбы подъехал всадник на черном жеребце, не снижая скорости, проскочил во двор и осадил коня. Тут же к нему с двух сторон подбежали несколько человек, один поймал повод, второй придержал стремя, третий почтительно склонил голову.

«Откуда они выскочили? – опешил я, жадно глядя на них. – Не было только что никого. Наверное, сидели где-то. Может, в здании, может, за ним. Вот бы я влип, если бы вылез!..»

– Скин, Трибон! – властно крикнул всадник. – Живо всех сюда! Оружие возьмите!

– Мой господин, Ланта брать?

– Я же сказал – всех! Быстро.

Двое из встречающих умчались, третий стоял рядом с всадником, ожидая приказа.

– Как здесь? Тихо?

– Да, господин.

– Кто-нибудь приезжал?

– Нет, господин. Никого. Никто не знает, что мы… здесь.

Всадник прошелся взад-вперед, разминая ноги и что-то обдумывая. Слуга (судя по всему) терпеливо ждал.

А я слушал и смотрел, раскрыв рот. Картина была еще та…

Если представить себе мужчину, одетого как д'Артаньян, с длинной шпагой на левом боку, с пистолетом, заткнутым за пояс, в широкополой шляпе и ботфортах, то, видимо, легко понять, кого я видел. И вот этот а-ля мушкетер говорил с сильным французским прононсом на немецком языке. На том немецком, что, видимо, был в ходу лет триста-четыреста назад.

Часть слов я не понимал, но в целом разбирал их речь, хотя прононс сильно мешал. Еще мешал акцент, странный, очень жесткий, словно всадник со слугой говорили на родном языке после долгого перерыва.

– Что эти бабы? – отрывисто спросил всадник. – Молчат?

– Да, господин. Шастают по двору и по дому, наводят порядок… ну там кровь затирают, тряпки стирают, еду готовят, но молча. Приказы исполняют…

Всадник кивнул, нервно глянул по сторонам, недовольно рявкнул:

– Где там эти остолопы! Сколько ждать?!

– Сейчас, господин, прибегут. Они выполняли ваш приказ и не вылезали из укрытия.

Всадник сердито дернул шеей, но промолчал. Сделав еще пару шагов, вновь спросил:

– Думаешь, будут молчать, когда мы уедем?

Слуга пожал плечами, спохватился и с поклоном ответил:

– Не знаю, господин. Бабы они и есть бабы. Если их прижмут, скажут все. Тем более мы их хозяев… того… под нож.

Всадник кивнул, нервно дернул головой и подошел к коню. Похлопал того по шее, поправил седло и нетерпеливо посмотрел на здание.

– Поторопи их, Шельга.

– Вот они, господин, – с явным облегчением ответил тот, кивая на толпу вооруженных слуг.

Я внимательно смотрел на них, разглядывая как снаряжение, так и оружие.

Ну да, судя по всему, век семнадцатый. Середина или ближе к концу. Восемь вооруженных человек в грязно-белых рубашках или сорочках, в кожаных безрукавках и холщовых штанах. На ногах сапоги разного фасона. Двое или трое нацепили кирасы, еще двое в кольчугах поверх одежды. Кольчуги из тонких колец, такая спасает от рубящих ударов саблей и шпагой, а также от пуль мушкетов, пищалей и пистолей.

Кстати об оружии. Раньше в музее я видел подобные образцы, но сейчас впервые наблюдал их в качестве основного вооружения. Тяжелые, неуклюжие, ненормально большого калибра. Стрелять из таких не очень удобно, но можно. Круглые, с вмятинами и неровностями, свинцовые пули имели внушительный диаметр и далеко не всегда пробивали доспехи. Но человеческое тело калечили неплохо.

Кроме мушкетов, команда всадника была вооружена длинными шпагами, саблями с небольшим углом изгиба и кинжалами. Самый здоровый в команде нес на плече алебарду.

Бравое воинство одной толпой встало в трех шагах от всадника и замерло, ожидая приказа. Всадник с плохо скрываемым раздражением оглядел их и отрывисто бросил:

– Впредь мои приказы исполнять бегом! Опозданий и задержек не прощу. Кто опоздает или будет ковырять в носу – прихлопну. Ясно?

– Да, господин, – вразнобой ответила толпа, с явным испугом глядя на хозяина.

Видимо, отлично знала его и не хотела испытывать терпение злого господина.

– Шельга, – так же отрывисто сказал всадник. – Овраг на повороте дороги знаешь? Там, где заканчивается роща?

– Да, господин.

– Ведешь свою ораву туда. Сидите в овраге, пока я не приеду. И тихо там, чтобы ни слова, ни стука. Огня не разводить, железом не шуметь. Кто нарушит приказ – лично проткну насквозь.

– Ясно, господин.

– Я приеду чуть позже. Предстоит работенка. – Всадник осклабился. – Довольно выгодная, доходная. Всем перепадет, если сделаете как надо.

Воинство негромким рокотом возвестило о готовности «пойтить и сделать». Всадник небрежным жестом остановил осторожные восторги.

– Все! – Всадник одним слитым движением вскочил на коня, подобрал повод. – Трибон со мной. Скин – на тебе все, кто уцелел в усадьбе. Потом догонишь. Шельга – ведешь остальных к оврагу. Живо у меня.

Трибон быстро вскочил в седло второй лошади, приведенной молодым парнем, и последовал за своим господином. Остальные ватажники разделились на две части. Большая пошла за Шельгой к воротам. А Скин с двумя молодцами поспешил к усадьбе, на ходу вынимая кинжалы.

«Пошли дорезать баб, – подумал я, наблюдая за Скином и его сообщниками. – Следы заметают. Значит, эта усадьба не их, набегом взяли. Весело они здесь живут…»

Не успел за забором стихнуть топот сапог, как от усадьбы донесся дикий женский крик. Полный боли и отчаяния. Скин проводил зачистку.

Толком не зная, что делать, я продолжал сидеть в укрытии, слушая вопли убиваемых женщин, ругань и смех бандитов (кто бы в этом сомневался!) и треск ломаемой мебели. Через несколько минут запахло гарью. Из большого прямоугольного окна повалил густой дым. Бандиты воспользовались самым надежным способом уничтожения следов.

Еще через пару минут Скин с подельниками выбежали из усадьбы и поспешили покинуть двор. Дело сделано…

Соблюдая все меры предосторожности и постоянно вертя головой, я вылез из кустов, держа ствол в руке, и пошел к усадьбе. Огонь, видимо, получив хорошую подпитку, быстро распространялся по зданию. Наверное, внутри много деревянных вещей. Вон как полыхает.

Длинная широкая лестница из каменных ступенек, барельефы по бокам, просторная веранда – вход в усадьбу сделан с размахом и шиком. Огромные трехстворчатые двери, некогда украшенные мозаикой, а теперь с выбитым витражом, колоннада перед главным входом. Сейчас все загажено, на полу обломки мебели, кровь, тряпки и битое цветное стекло. Здорово погуляли налетчики.

Я обошел лестницу по кругу, держа в поле зрения ворота и дальний сарай, глянул наверх. Пламя постепенно поднималось вверх, захватывая крышу. Сгорит все, кроме стен. Чье-то родовое гнездо разорено. Или это загородная дача?..

Полусорванная дверь главного входа внезапно стукнула о стену, звякнули осколки стекла. Я моментально развернулся, уходя влево и приседая. «ТТ» смотрел в сторону источника шума, палец уже выбрал свободный ход спускового крючка.

Из дверей, напрягая последние силы и кривя от боли губы, выползал старик. В грязной, изрезанной ливрее, залитой кровью, в испачканных штанах, с седыми всклокоченными волосами, тоже окровавленными. Он цеплялся скрюченными пальцами за плитки пола и полз вперед, оставляя за собой широкую дорожку красного цвета.

Промедлив миг, я сунул ствол за пояс и взбежал по ступенькам. Схватил старика за руку и отволок метров на пять в сторону от входа. Перевернул на спину и присел рядом.

Ему повезло. Один удар кинжалом распорол кожу на голове, второй угодил под лопатку, но сердце не задел. Бандит спешил и не исправил ошибки. Впрочем, везение это временное. С такими ранами надо к хирургу и очень быстро. Иначе можно откинуть копыта за пять минут.

– Эй! Эй! – Я легонько потряс его за плечо. – Слышишь меня?

Спрашивал его на немецком, не особо надеясь на успех. Мой говор все же отличался от местного варианта хохдойч. Старик с трудом разлепил глаза, шевельнул губами.

– Спасите… спасите.

– Кто это был? Что им надо?

Он вновь замолчал, пережидая вспышку боли. А может, и не слышал меня.

– Кто. Это. Был? – громко и раздельно произнес я. – Кто?

Старик попробовал приподнять голову, но сил не хватило. Он сглотнул тягучую слюну и прошептал:

– Это граф…

– Кто?

– Граф…

Черт! Старика заело! Я опять глянул по сторонам. Никого.

А пожар набирает силу. Скоро на лестнице станет горячо. Пора уходить.

– Чья это усадьба? Слышишь?!

Старик вдруг схватил окровавленной рукой меня за руку и почти закричал:

– Спасите! Ради…

Вот чего нельзя, того нельзя. Аптечка у меня была, но ее содержимого не хватит, чтобы залатать проникающее ранение в спину. А вколоть промедол и перевязать… Можно, но какой смысл? Он умрет буквально через пару минут.

– Чья это усадьба?

– Барона Ковергира. Я его… мажордом…

– Куда уехали бандиты?

Ответа нет. Старик опять потерял сознание.

Делать нечего, надо уходить. Усадьбе конец, жильцов не осталось. Ловить здесь нечего.

Я сташил старика вниз, доволок до дерева и прислонил к стволу. Тот от боли пришел в себя и посмотрел на меня полными страха, боли и удивления глазами. Не понимал, кто перед ним.

– Куда уехали бандиты? – последний раз попробовал я. – Куда?

– К барону должен приехать… виконт… Привезти патент и… золото…

– Что? Какое золото? Какой патент?

Ответа не последовало. Говорить было некому. Глаза старика остекленели и смотрели в никуда. Грудь больше не ходила ходуном, а на губах не пузырилась кровавая пена.

Я встал, отряхнул колени и руки, отошел в сторону от дерева и вздохнул.

Веселая вышла экскурсия. Полная открытий. Периметр оказался видоизмененным вариантом Ворот. Периметр несет смерть всякому входящему, если чуток потеряешь бдительность. Периметр способен выбросить в иной мир и вернуть обратно.

А мир, куда меня занесло, очень похож на мой собственный, не без отличий, конечно, только царит здесь век семнадцатый, ну и нравы соответствующие. То есть человек человеку – волк, конкурент и подельник.

Ничего занимательного и особенного, можно уходить обратно. Путь через Периметр не прост, надо еще попасть домой целым и относительно невредимым. Но вот сведения…

Старик что-то ляпнул о золоте. Которое везли или везут сюда. Золото! Добыча, о которой толковал всадник. И добыча, судя по всему, немалая.

А не попробовать ли нам кое-что предпринять? Из разряда тех деяний, коими пробавлялся еще в Аберене? Добыча, она и в Африке добыча. И золото мне нужно не меньше, чем этим бандитам.

Не очень-то хороший ход, но в конце концов не у истинных владельцев отнимаю, а у бандитов. У них можно, это я решил для себя еще в том же Аберене. Так что?

Еще не до конца надумав, стоит ли связываться с местными проблемами, я пошел к ограде, на ходу проверяя оружие. Кто сказал, что спонтанные решения приводят к отрицательному результату? Мой опыт говорит как раз об обратном. При условии, что спонтанное решение приходит в голову не новичку, а опытному бойцу. Каковым я себя не без оснований считал.

«Как еще Периметр воспримет мою добычу», – думал я, прикидывая различные варианты развития событий. Но в душе уже знал – не отступлю. Что можно взять – возьму. А там видно будет…

Где тот овраг и где та роща, я не знал. Но долго гадать не пришлось. Прямо за воротами забора шла неровная, с выбоинами дорога. Грунтовая, с глубокими колеями от телег и карет, вытоптанная до каменной твердости сапогами и ботинками.

В пыли отчетливо различались следы подбитых гвоздями каблуков. Следы вели прочь от усадьбы к узкому прямоугольнику поля, засеянного рожью. А дальше следы сворачивали налево, туда, где впереди в тумане был виден край рощи.

И хотя сакмагоном я был хреновым, но все же различал следы и на дороге, и в траве. Тем более что шли ватажники толпой, сминая травинки и стебли цветков и мало заботясь о скрытности.

Глубокую низину оврага увидел издалека и, резко снизив скорость, стал забирать влево. Вскоре вышел к берегу довольно большого озера с заболоченными берегами и покрытого кувшинками и лилиями. Следы показывали, что здесь прошли совсем недавно: трава, вмятая в землю, не успела подняться.

Дальше пошел осторожнее, от куста к кусту, делая остановки и внимательно глядя по сторонам. Впереди были заросли орешника, непривычно высокие, густые. Если судить по дороге, что шла неподалеку, место засады либо в орешнике, либо прямо за ним. То есть метрах в пятидесяти от меня. Вон и край рощи виден. Точные приметы дал всадник, ошибиться трудно.

Голоса я расслышал через десять метров, когда подошел еще ближе. А спустя пару секунд увидел и ватажников. Они сидели прямо на земле, образов небольшой круг, и о чем-то разговаривали. Мушкеты поставили перед собой, зажав руками, сабли и шпаги лежали рядом. Выставить наблюдение эти вояки не удосужились. Либо знают, что сюда никто лишний не нагрянет, либо вовсе темные в военном деле.

Я засел в кустах, метрах в двадцати от них, выбрав такое место, чтобы и ватажников видеть, и дорогу, и подход к озеру. Незаметно подойти ко мне нельзя, а кто возникнет на дороге, увижу раньше, чем эта компания.

Ватажники спорили, хвастали подвигами, убитыми врагами, бабами, вспоминали взятую в набегах и погромах добычу. Строили планы относительно скорой сшибки, прикидывали, сколько кому перепадет. В общем, вели себя, как и любая банда перед делом. Только слишком шумели и хвастали. Эмоции били через край.

Молодой парень, среднего роста, плечистый, с лицом деревенского дурачка, вдруг вскочил на ноги, поднял мушкет и прицелился в воображаемого противника. Крикнул что-то задорное и направил ствол на соседа. Тот моментально перестал смеяться, вскочил сам, ударом отвел мушкет в сторону и дал мощную затрещину парню.

Юный ватажник улетел в кусты, сопровождаемый дружным хохотом.

– Лант! Мудила долбаный! Ты совсем спятил! – орал сосед – это был Скин. – Сказали же, не трогать ружье!

Бедняга Лант вылез из кустарника с поцарапанным лбом и расквашенным носом. Утирая кровь, что-то пробормотал.

– Чего? – не унимался Скин. – Чего ты там вякаешь? Еще раз возьмешь мушкет без разрешения – прибью! Понял?

– Угу, – кивнул тот, испуганно глядя на старшего. – Я пошутить хотел…

– Я тебе пошучу, кретин!

Наблюдая за ссорой, я прикидывал, что делать дальше. Ждать? Сколько? Пока не приедет их граф, не прояснит ситуацию? А потом? Где пресловутое золото, когда появится?

Возможно, никакого золота не будет. Тогда надо топать обратно к склепу и переходить Периметр. Ждать больше нечего. А то ненароком тот исчезнет, и застряну я в новом мире еще на годок-другой. Такая перспектива совсем не радовала…

Мои размышления были прерваны появлением всадника и его помощника. Граф возник на дороге, выскочив из-за крайних деревьев рощи. Быстро преодолев сотню метров, он остановил коня, огляделся, отыскал только ему известный ориентир и спрыгнул с коня. Спутник – Трибон – подхватил повод господской лошади и сам слез вниз.

– Веди их по той тропинке за орешник, – скомандовал граф и зашагал к оврагу.

Ватажники заметили начальника, когда тот уже шел по оврагу. Быстро похватали оружие и вскочили, замерев в ожидании приказа. Граф недовольно оглядел воинство, смерил распухшую физиономию Ланка презрительным взглядом и раздраженно бросил:

– Шельга! Почему не выставлена охрана? Где наблюдение?

Старший ватажник пожал плечами и виновато посмотрел на хозяина. Таких тонкостей он не знал либо забыл. Но оправдываться не посмел.

– Солдаты, вашу мать! – Граф прошел вдоль толпы ватажников, сплюнул и брезгливо сбил с левой руки мошку. – Какие вы, к черту, солдаты? Сброд! Непонятно, почему до сих пор вас не поймали стражники? Наверное, потому что сами соплю жуют. Понабрал герцог быдло, вот вы и распустились…

Граф еще раз оглядел ватажников и скомандовал:

– Значит, так. Посланник уже выехал из Трезена. Скоро будет здесь. Охрана – четверо конных стражников плюс двое слуг да еще кучер. Итого, если вы умеете считать, – семеро. И сам виконт в придачу. А виконт стоит всей своей стражи. И вас тоже.

Ватажники молча слушали хозяина и явное унижение пропустили мимо ушей. Боялись прогневать графа. Даже молодой Ланк молчал. Сопел, сжимал рукоять сабли, но молча. Хватало соображалки не раскрывать рот.

– План таков. Когда карета будет проезжать мимо вас, вы по моей команде даете залп. У вас шесть мушкетов, так что троих по крайней мере должны сшибить. У меня два пистоля, двух человек беру на себя. Потом дорежете уцелевших. В карету не лезть. Если виконт не захочет выйти из нее… – Граф усмехнулся, тронул рукоятку длинной шпаги на левом боку. – Тогда я сам с ним потолкую. Главное – все сделать быстро, без задержек. Выжить не должен никто. Ясно?

– Ясно! – дружно гаркнули ватажники.

– Ну-ну. – Граф недоверчиво покосился на них и спросил Скина: – Что с усадьбой?

– Как приказали, господин граф, – ответил тот. – Три бабы и старик на том свете. Усадьбе пустили красного петуха. Наших следов не найдут. Никогда.

– Ладно. По местам. Ждите моего сигнала. Стрелять только после него. Кто лупанет раньше – может считать себя покойником.

«Коротко и ясно, – оценил я стиль руководства графа. – Жесткая хватка – лучшее средство заставить себе повиноваться всякую мразь. Видно, что граф – боец, причем высокого класса. А этот сброд – случайная команда в его подчинении. Других под рукой не было либо своих людей не захотел подставлять…»

Теперь, когда планы банды стали известны, я успокоился и стал ждать развязки. Она, судя по всему, не за горами…

Карету я заметил одновременно с ватажником, которого граф поставил-таки наблюдать за дорогой. Ватажник, проинструктированный, что и как делать, слетел вниз с откоса и горячо зашептал:

– Едут! Едут!

– Закрой пасть, идиот, – бросил граф и полез наверх.

Карета приближалась. Впереди, метрах в двадцати, ехали два всадника, одетые в одинаковую форму. За ними шла пара лошадей, запряженных в довольно большую карету с каким-то замысловатым гербом на дверце. Кучер в зеленой ливрее восседал на козлах, лениво погоняя коней. На задках кареты стояли двое слуг, их форма цветом и покроем здорово походила на ливрею кучера.

Еще пара стражников скакала в небольшом удалении. Вооружены саблями и кавалерийскими пистолями с довольно длинными стволами. На груди кирасы, на головах шлемы непривычной формы. Довольно высокие, с широкими краями. Сияют, словно их чистили буквально перед выездом.

Оценив состав и вооружение кортежа, я перевел взгляд на ватажников. Те уже заняли исходные позиции и ждали, когда жертва окажется в секторе стрельбы.

Шестеро лежали, сжимая мушкеты, трое сидели за орешником с саблями. Граф стоял за небольшим деревом с очень густой листвой. В каждой руке по пистолю.

Засада не шедевр, могли бы и получше расположиться, но, видимо, для такого случая особых изысков и не нужно. Раз срабатывает, зачем искать другое?

Сигнал к нападению должен подать граф. Он ждал удобного момента, когда карета окажется прямо перед засадой. Расстояние до нее будет не больше тридцати шагов.

Я застыл за кустарником, ожидая развязки. В какой-то момент поймал себя на том, что совершенно спокоен и собран, словно и не было страшного прохода Периметра и не будет вновь. И что не предстоит кровавая свалка на дороге. Пожалуй, такое спокойствие поражало, но немного. Как будто так и надо…

Сигнал! Граф гортанно вскрикнул, и почти тут же грохнул нестройный залп мушкетов. Двое первых стражников, кучер и один из слуг полетели на землю. Лошади, потеряв управление, дернулись в сторону, карета одним колесом попала в обочину и едва не упала набок.

– Вперед! – скомандовал граф, выскакивая из-за дерева.

И тут же на дорогу выскочили ватажники. А потом произошло сразу несколько событий одновременно. Уцелевшие стражники начали разворачивать лошадей на ватажников, второй слуга соскочил на землю и выхватил саблю, а его упавший товарищ встал на четвереньки и шарил у себя на боку.

Граф тоже выбежал на дорогу, поднял руку с пистолем и выстрелил в одного из стражников. Того снесло с седла и бросило под копыта лошади. Второй стражник поднял коня на дыбы и тем спас себя. Новый выстрел из пистоля, но пуля угодила в грудь коня. Стражник успел соскочить на землю и выстрелил сам в набегавшего ватажника. Потом быстро выхватил саблю и сцепился со следующим.

В этот момент дверь кареты распахнулась от сильного удара, и наружу вылез среднего роста человек в роскошном наряде и коротком парике с косичкой на затылке. В одной руке он сжимал шпагу, в другой – дагу.

Судя по всему, это был виконт. Лет тридцати, статный, с властным взглядом и надменным лицом. Толпа ватажников его не испугала, сразу видно, бывал в подобных переделках и готов продать жизнь дорого.

Первого ватажника он заколол выпадом в сердце. Второй отлетел в сторону, зажимая пропоротую ногу.

К этому моменту последнего стражника совместными усилиями зарубили, слуга сумел свалить одного ватажника, но и сам лег под колесами кареты. Виконт остался один.

Граф, до этого не лезший вперед, вдруг криком остановил своих людей и шагнул к карете.

– Граф Ридан?! Это твоих рук дело? – Виконт невольно опустил шпагу. – Так это ты организовал налет на меня? Предатель!

Граф засмеялся, взмахнул рукой, заставляя своих людей отойти еще дальше от кареты и оцепить ее.

– Омерг, ты всегда был немного туповат, как и положено верному служаке. Канцлер ценит тебя не только за быструю шпагу и собачью верность, но и за то, что ты выполняешь приказы, не рассуждая. Долго же ты соображал, сомневаясь в очевидном. Твой приятель Кавергир и то раньше допер.

– Подонок! – Виконт вновь поднял шпагу. – Ты еще заплатишь за предательство!

Угроза не возымела должного действия. Граф рассмеялся, широко взмахнул шпагой и сделал шаг вперед.

– В прошлый раз я пощадил себя, послушав прекрасную Делину. Но теперь никто не спасет твою душу.

– Я отправлю тебя в ад, подонок!

Омерг ринулся вперед, нанося сильный удар в грудь противнику. Граф довольно легко отбил его и ответил выпадом в лицо. Клинки, встретив друг друга, вышибли искру.

Завязалась короткая схватка, мало похожая на те, что показывают в фильмах о мушкетерах. Быстрые выпады, глухие вскрики, скрежет клинков, скупые точные движения…

Несмотря на ярость, напор и скорость виконта, граф был сильнее. Он прижал противника к карете, ловким ударом выбил шпагу из его рук и следующим выпадом поразил в сердце. Виконт охнул, прижал ладонь к груди и сполз по дверце вниз.

– Вот и все, – вытер клинок об одежду убитого граф. – Финита.

Повинуясь его кивку, Трибон исчез в карете. Спустя несколько секунд он вылез обратно, держа в руках довольно большой ларец и свиток, перевязанный цветной лентой.

– Отлично! – воскликнул граф. – Не соврали наши друзья.

Он кивком приказал поставить ларец на землю и взял свиток. Разрезав стягивающую ленту, развернул бумагу и пробежал глазами по строчкам.

Лицо, до этого выражавшее радость от победы и вида добычи, стало мрачным. Губы стянуло в узкую полоску, на скулах вспухли желваки.

– Все-таки они добились разрешения на разработку рудников! – рявкнул он. – И заполучили патент на чеканку на своих заводах!..

В ярости разорвав бумагу, граф отбросил клочки и повернулся к своим людям:

– Всех добить! Трупы – в овраг! Трибон, сколько мы потеряли?

Тот торопливо пробежал глазами по толпе ватажников, глянул на лежащие в пыли трупы.

– Троих, господин. И Скин ранен в ногу. Не очень сильно.

– Шевелитесь! Надо уматывать отсюда, пока стража из Трезена или Ругана не понаехала.

Подгоняемые криком графа ватажники резво забегали по дороге, ударами клинков добивая раненых и стаскивая трупы к обочине. Тем временем Ридан сшиб небольшой замок с ларца и открыл крышку. Потом сунул руку внутрь и достал что-то вроде отрезка трубы темно-желтого цвета. Только не полого, а сплошного. Судя по тому, как держал его граф, тот был довольно увесист.

Ридан повертел отрезок в руке и присвистнул. На лице вновь возникла улыбка.

– Чистое шанальское золото!

Этот возглас услышали все ватажники и, побросав работу, уставились на слиток. В глазах горел алчный огонек, лица светились предчувствием добычи. Граф это заметил, убрал слиток в ларец и скомандовал:

– Чего уставились? Работать! И быстро!

Трибон тут же повторил слова графа и приказал ватажникам по двое таскать трупы в овраг. Бандиты неохотно взялись за убитых, но прежде опорожнили их карманы, не брезгуя залезть и к бывшим товарищам по банде. А потом поволокли трупы к кустарнику.

Близкий треск ломаемых веток вывел меня из задумчивости, в которой я созерцал манящий вид слитка. Теперь моя очередь выходить на сцену. Правда, у противника преимущество: семеро на одного, но мои шансы не так уж и малы…

Когда первая пара ватажников возникла в пяти метрах от меня, неуклюже волоча труп к большой яме, план действий уже был составлен. Вместо эффектного появления на дороге с «ТТ» наготове сделаем финт ушами. Тихий и незаметный.

– Зачем их тащить так далеко? – бухтел впереди недовольный голос бандита. – Бросили бы рядом с дорогой. Все равно никто не заметит.

– Дурак ты, Ланк, – ответил не менее недовольный голос с хрипотцой. – Как был деревенским пастухом, так им и останешься. Слушай, что старшие говорят. А еще – меньше болтай, особенно при графе. Он-то тебе язык быстро укоротит.

Я осторожно шел вдоль едва заметной тропинки. Впереди и чуть левее топала пара похоронщиков, волоча труп и негромко разговаривая. Густые кусты скрывали их от меня, а меня, соответственно, от них. Можно подойти почти вплотную и остаться незамеченным. Идеальное место для внезапного нападения.

Ватажники встали, дорогу им перегородил поваленный ствол дерева. Тащить по нему труп не очень удобно, а поднимать выше – лень. Вот и соображали, как быть.

– Бросим тут.

– Остолоп! Тебе что сказали? В овраг! И вообще заткни пасть, придурок!

Старшему ватажнику самому не хотелось переть ненужное тело, но нарушить приказ Трибона, а тем более графа не хотел. Знал, что может произойти в этом случае.

Пользуясь заминкой, я подошел ближе к ним, встал за спиной старшего ватажника и чуть присел. Ланк, смотревший в другую сторону и скрытый крепким торсом товарища, меня не видел. Пора!..

Левая рука хватает подбородок бандита, дергает вверх и на себя, правая с силой бьет под ключицу. Резкий поворот клинка, режущее движение.

Изо рта ватажника вырывается приглушенный хрип, тело сотрясает конвульсия. Его ладонь ловит мою руку, но сил сбросить ее не хватает. Бандит, поддерживаемый мной, падает в траву.

– Может, перекинуть его, а? – спрашивает Ланк и наконец поворачивает голову в сторону товарища. И застывает с открытым ртом.

Перед ним стоит чужак в странной одежде, с окровавленным ножом в руке, а под ногами лежит товарищ с перерезанным горлом. Толкование увиденного только одно – нападение. Но Ланк заторможенно хлопает глазами и икает:

– Э-э… это… што?..

Еще миг – и он очнется. Не давая ему шанс поднять тревогу, я заговорщицки подмигнул, прижал палец ко рту и сделал шаг вперед.

У того челюсть самым натуральным образом отвисает, а руки медленно-медленно ползут к рукоятке сабли.

Выпад. Клинок с хрустом входит в грудь, благо она не закрыта кирасой. Вторая рука хватает ворот замызганной рубашки, рвет на себя, а нож вылетает из груди и бьет вновь, но уже под подбородок.

Второе тело падает в траву к первому. Труп стражника лежит чуть в стороне, дополняя траурную картину. Есть почин…

Следующая пара топает к оврагу. В ближнем ватажнике я узнаю Скина. Он идет чуть прихрамывая и вполголоса ругаясь. Длинная сабля бьет по ноге, мешая шагать.

Труп они не несли, а волокли, не тратя попусту силы. И смотрели только вперед. Когда я выпрыгнул из кустов, ни один не обернулся – шум прыжка был скрыт шорохом травы и веток под телом убитого.

Мощный удар с прыжка каблуком в спину бросил Скина лицом в траву. Он даже не успел вскрикнуть от боли. Тяжелая травма почти гарантирована, таким ударом я ломал позвоночник.

Второй ватажник краем глаза зацепил резкое движение слева от себя и отпрянул в сторону. Но не очень далеко. Нож, описав довольно длинную дугу, вошел ему в горло под кадык.

Проворот, рывок, толчок – ватажник падает замертво, хрипя пробитым горлом и закатывая глаза.

Прыжок к Скину, тот толком не пришел в себя, но шевелился на земле. Видимо, мой удар прошел вскользь. Мощный пинок с набега по голове – Скина бросает на спину. Прыжок коленями на грудь – хруст ломаемых ребер. Левая рука хватает за длинные грязные волосы, правая всаживает нож в глаз.

Я действую на автомате, не задумываясь, не рассуждая. Вбитые тренировками и практикой навыки работают сами, без участия мозга. Сейчас главное – быстро покончить с противниками, ведь на дороге ждут еще трое. А к тем незаметно подойти трудно.

Покончив с ватажниками, вытираю нож и убираю обратно. Теперь очередь огнестрельного оружия.

Граф все стоял у кареты, глядя то на ларец, то на кустарник. Трибон уже подвел ему коня. Шельга успел освободить запряженную в карету лошадь и теперь седлал ее.

– Куда они пропали? – недовольно произнес Ридан. – Решили утащить тела к озеру?

– Я их позову, – с готовностью отозвался Трибон. – Наверное, шарят по карманам.

– Добычи им мало…

Трибон пожал плечами и двинул к кустам. Я вышел ему наперерез и встал у обочины.

Мое появление вызвало у всех шок. Трибон застыл на полпути, глядя на меня как на привидение. Граф вылупил глаза и потащил шпагу из ножен. Шельга от неожиданности едва не выронил седло.

– Ты кто? – рявкнул граф. Он первым пришел в себя.

– Гость студии. – Я сделал шаг вправо, чтобы в секторе стрельбы были все трое. – Посланец короля. Личный поверенный.

Про короля брякнул специально, чтобы сбить с толку и нагнать страху. Однако эффект вышел совершенно обратным.

Граф шагнул вперед, достав наконец шпагу, и недоуменно спросил:

– Короля? Какого короля?

Опа! Короля здесь нет? Интересно.

– Ты из Галлии? Шпион?

– Не важно.

Сбить с толку не вышло, и ладно. Не очень и старался. Пора заканчивать спектакль.

Граф тоже так думал. Взмахнул рукой и приказал:

– Убить!

Трибон и Шельга обнажили клинки и бросились ко мне. Но устраивать чемпионат по фехтованию не входило в мои планы. Не Аберен, чай.

«ТТ» дважды глухо щелкнул, и верные псы графа повалились на землю с дырками в груди. Не спасли кольчуги. Это вам не мушкеты и пистоли. Это, блин, другая эпоха!

Выстрелы и их результаты привели графа в сильное замешательство. Небольшая железяка отправила на тот свет двух людей за две секунды. Чудеса.

Но Ридан отнюдь не был дураком. Он быстро все понял. И видимо, решил, что я где-то раздобыл новый образец пистоля. Лезть на него со шпагой глупо, и он попробовал начать диалог.

– Что тебе надо? Ты кто? На кого работаешь?

Его желание потянуть время и найти выход вполне понятно, но у меня со временем туго. Сам же предупреждал, что скоро будет стража.

Новый выстрел отбросил графа назад с дыркой во лбу. Все, противники закончились. Не желая получить неприятный сюрприз, я проверил трупы ватажников, на всякий случай добил их ножом и пошел к ларцу.

Нежданная добыча составила четыре бруска диаметром почти шесть, а длиной пятнадцать-двадцать сантиметров. Каждый тянул килограмма на два с половиной. Итого десять кило золота. Не знаю, какой пробы, но ясно, что не самой низкой. Вот так сходил в иной мир!..

Шорох у кареты оторвал меня от созерцания золота. Я поднял голову и увидел, что убитый в начале схватки кучер подает признаки жизни. Видимо, его забыли добить, а ранение не было смертельным.

Сейчас он повернулся с бока на спину и замер, прижав руки к животу. Я подошел к нему вплотную, присел и осмотрел рану.

Да-а… Что он не умер сразу – чудо. Свинцовая пуля разворотила бок и зацепила печень. Ливрея и рубашка под ней в черной крови, месиво из внутренностей в кровавых пузырях. С такими ранами не выживали и в наше время, а тут…

Кучер открыл глаза, провел бессмысленным взглядом по сторонам и тихо застонал. Из уголка рта потела тоненькая струйка красного цвета. Все. Отходит.

Я встал, отряхнул штанину и пошел к ларцу. Пора удирать.

Тащить с собой ларец нет смысла, надо найти другую тару. Чтобы не занимала руки и не мешала при переходе. Поразмыслив с минуту, я подошел к ближнему трупу и ножом срезал с него куртку. Повторил операцию со вторым. Потом с третьим. Собрав достаточно ткани и кожи, занялся работой.

Через десять минут у меня была готова тара, внешне напоминающая солдатский сидор. Две лямки через плечи, две на пояс. Связано крепко, не слетит во время прыжков и бега по коридорам Периметра. Надеюсь…

Собрав золото и прихватив дагу графа, я побежал обратно к усадьбе.

… Ридан знал, о чем говорил. Солдаты некоего герцога уже подъезжали к усадьбе с другой стороны дороги. Я увидел их, когда бежал вдоль забора. И едва успел юркнуть в кустарник, чтобы не попасть на глаза паре всадников, проскакавших мимо забора.

Черт, принесло их не вовремя! Наверное, увидели дым – усадьба добросовестно пылала, выбрасывая столб огня метров на двадцать вверх. Даже с расстояния в полсотни метров ощущался жар пламени.

До заветных развалин склепа шагов сорок, и половина – по открытой местности. А стражники занимали двор, слезая с лошадей и прочесывая его вдоль и поперек. Чего искали?

Командовал отрядом довольно высокий по здешним меркам (средние века – рост человека меньше, чем сейчас) офицер в сине-белой форме, с роскошной шляпой на голове и в украшенной золотой насечкой кирасе.

Повинуясь его приказам, солдаты быстро сновали по двору, мало обращая внимания на пожар. Тушить поздно, а дело делать надо.

Поисковые группы начали с дальнего конца большого двора и должны были соединиться приблизительно там, где сидел я. Что меня совсем не радовало. До цели всего ничего, а бежать напрямую опасно. Промедлив еще немного, я заметил, как две группы идут от деревьев ко мне. Пока меня скрывал кустарник, но еще минута – и чужака заметят.

Плюнув на риск, я рванул вдоль кустов, стараясь не влезать на открытую местность. Добежав до яблони, перевел дух, нырнул в заросли малины, проскочил их и… вылетел на солдата. Тот подходил к склепу с другой стороны, держа в руках мушкет. Увидев меня, вздрогнул, разинул рот, но быстро пришел в себя, вскинул мушкет и нажал на спусковой крючок.

Выстрел из такого ружья происходит не сразу после нажатия, а через секунду. Сначала удар курка выбивает искру из кремня, та поджигает порох на полке, а тот уж инициирует порох в казенной части. Тот, сгорая, выталкивает пыж и пулю из ствола.

В общем, процесс долгий по сравнению с выстрелом из пистолета.

Я успел упасть на землю, выстрелить сам и откатиться в сторону. Бабахнуло! Облако дымного пороха окутало падающее тело солдата и пошло вверх, подгоняемое ветерком.

На звук выстрела среагировали другие, раздалась отрывистая команда, и дружно затопали тяжелые сапоги.

Не став ждать их прибытия, я нырнул в развалины склепа, слетел по ступенькам вниз, едва не подвернув ногу, и рванул на себя дверь. Здравствуй, долгожданный Периметр! Потанцуем?..

Тонкая ледяная струя из стеклянной колбы заморозки охлаждала кожу и снимала боль с травмированной голени, покрытой синяками и ссадинами. Потом струя перешла выше и заморозила колено. На этом запас в колбе иссяк, и я отложил ее в сторону. Встал перед зеркалом и внимательно осмотрел себя. Лечение завершено.

Убрав аптечку, осторожно доковылял до кухни и забрал из холодильника бутылку кваса. Потом сел в кресло, откинулся назад и с наслаждением сделал первый глоток.

Уф-ф!.. Вот я и дома! Вояж в иной мир позади.

… На обратном пути Периметр меня щадил. В его понимании этого слова, конечно. Летели кирпичи в голову, горели обои на стенах одной из комнат, падала мебель, норовя зацепить непрошеного гостя. Но как-то вяло. Редко. Словно не надеясь достать меня всерьез. Или я начал привыкать к заморочкам Периметра и предугадывал, когда и что произойдет, и успевал среагировать раньше?..

Так или иначе, но домой я вернулся не сильно побитым и без потерь. Только под конец налетел на завал из бетонных плит и ушиб колено и голень левой ноги. Больно, но терпимо. Не впервой.

Сделав еще глоток, поставил бутылку на столик, разрезал намертво затянутые завязки на самодельном мешке и достал золотые слитки. Вот она – добыча! Нежданная, случайная и от того вдвойне дорогая. Десять килограммов триста граммов. Четыре бруска – заготовки для монет. Их везли хозяину сгоревшей усадьбы вместе с патентом, разрешающим чеканку денег. Но хозяина убили, а золото попало ко мне.

Я бросил брусок к остальным и вновь взял бутылку. «А если бы победу одержал виконт? Что бы сделал тогда?» – вдруг пришла в голову мысль. И как показалось, не моя. Словно кто-то задал вопрос, используя телепатию.

Подобный фокус мы проходили, когда после контузии был провал памяти и на месте Артура Томилина возник Нэд. Но тогда работало подсознание. А сейчас? Еще одна загадка? Слишком много для одного человека…

«А тогда бы я ушел, – так же мысленно ответил я неведомо кому. – Красть у хозяев нельзя. А у бандитов можно…»

Удовлетворил или нет такой ответ неведомого собеседника, но больше вопросов никто не задавал.

Я все смотрел на золото, прикидывая, как и когда переправить его за границу и кого попросить провести оценку. А потом мысли вдруг свернули в другую сторону.

Передо мной лежал десяток кило драгоценного металла, добытого в течение нескольких часов. Вероятность попадания в то место и в то время равна одной тысячной. Но я оказался там вовремя и получил приз. За успешный проход Периметра, за случайную удачу, за смелость… за наглость.

А если прогуляться еще раз? Или десять? Или сто?.. Периметр способен не только выбросить в иной мир, но и вернуть обратно. Значит, при некотором везении можно попасть в нужный момент и нужное место. И получить небольшой приз за риск. Возможно, добыча не будет лежать прямо у дверей Периметра, возможно, ее придется поискать…

Что ж, можно и поискать. Золото того стоит. Пусть оно не самое качественное, пусть его будет немного, но это – золото! Сотня кэгэ – и ты обеспечен на всю жизнь! Чем не заработок?

Во всяком случае, иного пока у нас нет. И когда будет – неизвестно…

До конца дня я раз пять звонил парням, но к телефону никто не подходил. Куда-то уехали. Наверное, решали вопросы с трудоустройством. Или махнули в турпоход.

Сделав контрольный звонок и опять не застав никого, я оставил на автоответчике сообщение определенного содержания, чтобы сразу вышли на связь, и стал продумывать порядок действий.

Следовало выяснить, как работает Периметр, способен ли забросить в тот же мир или будет какой-то другой. Не выйдет ли опять, что он выведет меня сразу к добыче? Ну и наконец, какие еще фокусы может показать Периметр, чего от него ждать.

Допив квас, я встал, слегка прихрамывая, прошел взад-вперед, оценивая ощущения, и сделал вывод: «Пару дней без нагрузок. Прежде – чем лезть туда, надо выздороветь. Хромому в коридорах Периметра делать нечего…»

… Рука легонько скользила вдоль теплого бедра, продвигаясь от колена к внутренней части бедра, иногда делая вращательные движения и поглаживания.

– Арту-ур! – Капризный голосок звучал глухо и заигрывающе. – Прекрати.

Рука продолжала движение, подходя все ближе к цели. Пальцы уже дошли до мягкого пушка и тронули влажную мякоть между ног.

– Ну, Артурчик… Хватит. Я устала…

Рука уверенно легла на искомое, и пальцы начали медленное проникновение внутрь, массируя и поглаживая влажную сочную воронку. Плоть чутко отреагировала на касание, внутренние мышцы напряглись, сжав палец, и тут же отпустили.

Над ухом возбужденно засопели, всхлипнули и протяжно прошептали:

– Ар… турчик!.. Что ты делаешь?! Что ты…

Мои губы накрыли горячие уста, тронули юркий язык, слегка сжали его. Потом перешли дальше, к уху. Шепот пропал, сменился стоном. Тот перерос в страстный полувздох.

На этом этапе разговоры прекратились, и мы перешли к активной стадии…

Утром Нина надолго исчезла в ванной. Я успел приготовить завтрак, сделать пару звонков и посмотреть выпуск новостей. Новости были одни – страна готовилась к выборам президента. Шоу предстояло еще то…

Когда подружка вышла из ванной, обмотанная полотенцем с мокрыми волосами, в растоптанных шлепанцах, я не смог сдержать улыбки. Очень уж не шло сердитое выражение лица к ее домашнему виду.

– С легким паром, леди.

Она фыркнула, дернула головой, отчего грива перелетела с левой стороны на правую, и модельной походкой продефилировала мимо моего кресла. Села на диване, закинула ногу за ногу и окатила меня недовольным взглядом.

– Как самочувствие? Выспалась?

– Хотела, но не дали.

– Жаль.

– У меня там все болит. Ты как с цепи сорвался!

– Извини, малышка, – с трудом сдержал я улыбку. – Не удержал себя в руках. Длительное воздержание не идет на пользу хладнокровию.

Нина невольно дернула уголком губ, скрывая улыбку, саркастически хмыкнула:

– И сколько длилось воздержание? Три дня? Или четыре?

– Не помню. Много.

Нина встала, подошла ко мне, чмокнула в щеку и прошептала на ухо:

– Придется отдохнуть еще неделю. Пока у меня минует неприкосновенный период. Или найди себе другую.

«Естественно, – едва не произнес вслух я. – Не стоит ограничивать себя одним вариантом».

Нина ушла в другую комнату одеваться, а я досмотрел телевизор и пошел в ванную сам. Отдых и восстановление сил подошли к концу. Впереди – работа…

Последний день перед третьим проходом я посвятил подготовке. Проверял амуницию и снаряжение, дозакупал необходимое, проверял обстановку вокруг заброшенного дома. Так, на всякий случай. И хотя опыт говорил, что туда никто не сунется, но лишний раз посмотреть не было лишним.

Во время последней прогулки произошла мимолетная встреча с Генкой. Я встретил его возле рынка, где брал фрукты. Заметил его, когда он уже подошел вплотную, и отойти в сторону не успел.

Генка тоже не ожидал меня увидеть. Растерянно хлопал ресницами и смотрел, как на мираж. Разговор вышел сумбурным и скомканным.

Он рассказал, что Наташка первые дни была не в себе, плакала. Потом замкнулась, вечерами сидела дома. Потом немного отошла. Привыкла. Звонить мне не позволяла гордость. И обида.

Мой внезапный уход всех озадачил. Думали – я вспылил и отойду. Потом поняли, что это окончательно. Поняла и Наташка.

– А ты… больше не хочешь ее видеть? – вдруг спросил он, виновато глядя на меня. – Совсем?

– Слышал такую пословицу: уходя – уходи?

– Н-нет…

– Запомни… и расскажи своим. Дважды в одну реку не входят.

Не понять явный намек сложно, а Генка не дурак. Сообразил. И снова захлопал ресницами. На этом мы и разошлись.

«Все мои романы имеют одну общую черту, – думал я, выруливая с рынка. – Они крайне непродолжительны. И вряд ли причина в девчонках. Видимо, я сам не готов к серьезным отношениям. Да и образ жизни явно не способствует изменению ситуации. Так что не будем спешить. Все придет само… или не придет…»

Багровый диск солнца еще начинал падение за крыши домов, а на улицах и площадях уже загорались многочисленные огни, добавляя к слабеющим лучам светила свой свет.

К многоголосому гомону дня присоединялись звуки музыки. Она шла из колонок, выставленных прямо на асфальт. Шла из окон проезжавших машин, из магнитофонов и радиоприемников, игравших в домах.

Наступала праздничная ночь. С дискотеками под открытым небом, гулянками, пьянками, танцами и прочими мероприятиями, запланированными официально и возникшими стихийно.

Праздник… Его не планировали изначально, не вставляли в годовой график торжеств и не готовили как всегосударственный. И конечно, не отмечали бы, если бы не одно НО. Именно НО. С большой буквы.

Если бы не выборы президента. Мероприятия, ставшего привычным в России за последние пять лет. События, которого ждали четыре года. Балагана, спланированного и осуществленного на государственные деньги, а точнее, на деньги, вытащенные из кармана народа, и для народа. По крайней мере именно так утверждали с экранов телевизоров, вещали по радио, расписывали в газетах.

Это так называется в России – выборы. Легитимные – еще добавляют по ТВ. Волеизъявление народа, обязательно вставляют политтехнологи. Политтехнологи – это не ругательство такое, это название профессии. Вроде как специалист по промыванию мозгов и созданию мнения. Нужного мнения. Кому нужного, и так понятно. Уж не народу точно.

Там, под звездами Кремля, дальновидные деятели просчитали очевидное – сидящий в палатах белокаменных старик нужного количества голосов сам не наберет. Поэтому надо врубить все рычаги и добиться! Нужного результата.

Помимо прямого подлога при подсчете были задействованы все возможные ресурсы. Реклама, лозунги, подкуп электората. Это тоже не ругательство, как официально разъясняют. Это нас с вами так величают… ну, чтобы уж не говорить истинное название. Оно как вроде не больно и цензурное.

Так вот наряду с прочими способами и методами использовали старый как институт демократии вариант: «хлеба и зрелищ».

Посему и цены на продукты не так сильно росли, и вроде как зарплату за прошлый год выдали… частично… и не всем.

А чтобы народ, который уже давно электорат, и вовсе позабыл о проблемах насущных, устроили целый марафон. Концерты эстрадных звезд, юмористов, куплетистов и прочих популярных личностей. Тех, у кого брезгливости поменьше, а в кармане пусто.

На одном таком, как говорили, даже действующий президент плясал. А за кулисами ждали бригады реанимации, чтобы успеть спасти того. Потому как здоровье, подорванное в боях за демократию, шалило очень сильно.

Словом, череда праздников докатилась и до Рязани. Все дискотеки работали до утра, рестораны, кафе, бары, кабаки – чуть ли не круглосуточно. Вино и водка лились рекой. Музыка грохотала с заката и до рассвета.

Молодежь оттягивалась по полной. Да и не только молодежь, гуляли все. Кто хотел и кто мог. Деньги тоже текли рекой. Иногда и кровь. Без последнего ни один праздник не обходится.

… Я неторопливо брел по улице, глядя по сторонам. Всюду шумные компании, крики, смех, свист. Отовсюду музыка, в небе разноцветные фейерверки, по редким облакам скачут лучи лазерного шоу.

Какая бы ни была причина праздника, все равно человек гуляет. Настроение хорошее, веселье переполняет душу, хочется петь и танцевать. Что многие и делали прямо на улицах.

Я шел к зданию, наслаждаясь свежим воздухом, слушая музыку и глядя на стремительно темнеющее небо. Шел, оценивая свое состояние. И настрой. Иначе говоря, проверял готовность к работе.

Состояние было отличным. Немногочисленные раны успели затянуться, причем в срок, явно выходящий за рамки обычного. То есть очень быстро. Все синяки, ссадины, царапины, растяжения зажили за четыре дня. Организм, зараженный излучением Ворот, восстанавливал себя в самые короткие сроки.

Настрой тоже в пределах нормы. Готов поработать, поиграть с Периметром в кошки-мышки. Хотя в глубине души щемило. Как ни крути, но топал я на верную смерть. Пусть и был шанс уцелеть, и шанс неплохой, но…

Вот это «но» и давило. Не так чтобы очень, в пределах нормы.

Дойдя до перекрестка, я на минуту замер на месте, глядя на людей и слегка завидуя их улыбкам, смеху, веселью, беззаботности. Потом поднял голову вверх. Там сполохи салюта на короткий миг разгоняли черноту и гасли, стремительно падая вниз.

– Артур! Ты? – раздался за спиной удивленный голос.

Я повернулся. В двух шагах от меня стоял Юрка, а за ним двое незнакомых парней и три девчонки.

– Точно ты. Привет.

– Здорово, – пожал я ему руку. – Гуляете?

– Ага. На дискотеку идем. На Соборной скоро начнется. А ты что?

– Тоже… прогуливаюсь. Как у вас дела?

– Нормально. Работаем понемногу. Шеф решил проверить, чему мы научились, и гоняет по заданиям…

Он подмигнул, давая понять, что за задания им поручает шеф, кивнул на друзей.

– А сегодня выходной. Вот и решили отдохнуть. Слушай, давай с нами. Ты все равно один, а?

Я улыбнулся, кинул взгляд ему за спину. Девчонки симпатичные, общительные, веселые. Готовы пить и танцевать до упаду. Парни уже навеселе, причем неплохо навеселе.

– Благодарю! К сожалению, у меня дела.

– Жаль, – искренне огорчился Юрка. – Отдохнули бы классно. Нас там остальные ждут, есть нормальные девчонки, они не против приятно провести время. Хотели за город, в Солотчу, потом поехать…

– Идея заманчивая, – улыбнулся я. – Правда жаль, но не могу.

– Ну ладно, – вздохнул Юрка. – Тогда в следующий раз. И поговорим заодно.

– Да. В следующий раз. Если живым останусь, – добавил я совсем тихо. Под нос.

Юрка махнул рукой, и вся компания двинула дальше. Посмотрев им вслед, я вытер взмокший лоб и свернул налево. К темневшим вдали коробкам зданий.

«Голову в петлю в третий раз. Хорошее развлечение на досуге. Мозги точно работают в ином режиме… – текли мысли своим ходом, пока я подходил к зданию, пока при свете фонарика искал тайник и обряжался перед дорогой. – Эта мутация полностью переключила меня в новый режим. То, что раньше выглядело невероятным, странным, ужасным, неприемлемым, сейчас стало обыденным. В логово инопланетного лабиринта смерти – пожалуйста. Начать охоту за добычей – на здоровье… Какие еще ограничения снимет с меня Периметр? Затронет он только вопросы перестройки организма или дойдет до души?»

Последняя мысль не понравилась. Изменить свое тело с тем, чтобы оно стало более совершенным, я не против. Но поменять душу, нрав, подменить совесть… Это перебор.

«Хотя… Если человек не хочет, вряд ли какая машина его заставит. Тут уж все зависит от него…»

Покончив с амуницией и снаряжением, придирчиво все проверил, попрыгал, устранил недостатки, попрыгал опять. Норма. Можно топать.

Не спеша, поглядывая по сторонам, спустился к двери. Глубоко вдохнул и выдохнул воздух, опустил голову и тронул ручку. Дверь плавно, бесшумно пошла на меня.

Глаза сразу схватили все помещение, вычленили предметы, сосчитали их и оценили с точки зрения опасности. Возле второй двери низкий журнальный столик. Очень старый, с потрескавшимся лаком, с ободранными ножками и выемкой на торце.

На столике лампа с зеленым абажуром. Ровесница столика, краска давно облетела, уцелела только по краям. Лампочка ватт на шестьдесят. Свет тусклый, но его вполне хватает, чтобы осветить помещение.

Больше ничего. Стены выкрашены в грязно-белый цвет, потолок побелен. Тоже невесть когда.

Тишина. Полная, мертвая. Ни стука моих шагов, ни шороха, ни звука. По идее, это должно давить на нервы. Но пока не давит. Привык.

Не упуская из виду столик и лампу, иду к двери, успевая бросить взгляд назад. Как и следовало ожидать, первая дверь закрыта. Хотя я ее специально не закрывал. Периметр начал игру…

Странно, но помещение выпустило меня с миром. Это становится традицией. Привычный интерьер, тишина и никаких атак.

Сразу за комнатой длинный узкий коридор с невысоким потолком и целым комплексом труб. Они шли над головой, шли справа и кое-где слева. Тонкие, толстые, обмотанные защитой и голые. Горячие и холодные.

И опять тишина. Падают капли на пол, сдвигают ботинки мелкий сор, но ни звука.

Кирпичные стены – источник угрозы. Потолок бетонный, но плиты потрескавшиеся, на месте швов широкие дыры. Может и упасть…

В тусклом свете редких лампочек, что висят под потолком, не виден противоположный конец коридора. Я ускоряю шаг, начиная танцевать – из стороны в сторону, – когда от боковой трубы откалывается увесистый кусок и летит мне в шею. Без звука!

Нырок. Глаза успевают заметить старт второго куска, но тело опаздывает, и он прилетает мне чуть ниже колена. Удар! Сжав зубы, я бегу вперед, пережидая резкую боль. Попало как раз в то место, где заканчивается щиток. Снайпер, блин! Еще два куска срываются с места. Один летит в живот, второй в ноги. Кульбит из разряда цирковых, с ударом плеча о пол и клацаньем зубов. Оба куска проходят мимо, но второй слегка касается ботинка. Не в счет!..

А вот и конец коридора. Узкая арка с оббитыми краями. Я забегаю в нее и вижу впереди новый коридор. Приблизительно такой же длины, что и прежний. Труб нет, мебели нет, ничего нет. Одна лампа под потолком висит на проводах. Кстати, потолок кирпичный. Тихо.

Потирая ушибленное место, топаю дальше, продолжая наблюдение. За всем сразу. И успеваю отметить падение двух кирпичей с потолка. На хорошей скорости.

Уклон, прыжок, уклон. Ушел?

От этих да, от остальных нет. В плохо освещенном коридоре в полной тишине безо всякой причины начинается кирпичепад. В очень большом количестве. И все норовят угодить по мне.

Никакие уклоны не спасают. Я прячу голову в плечи, сгибаю корпус и закрываюсь руками. И бегом, зигзагами, с частой сменой направления.

Первый кирпич прилетает мне на локоть, второй на запястье, третий по касательной задевает плечо. Еще один по ноге, а один находит лазейку и бьет возле макушки. Ёп!

Кирпичи падают на бетонный пол, разлетаются на части, небольшие куски летят во все стороны. Я бегу по этому крошеву, задевая осколки, расталкивая их, отметая подошвой. И все без звука! В тишине.

Слышен только мой мат, когда очередной кирпич находит цель. Пятый, шестой… седьмой… Перебор. В дверь я влетаю со всего маху и по инерции проскакиваю пару метров.

Комната. Светлая, просторная. Мебели ноль, в центре лестница, уходящая вниз. И никаких дверей. Путь ясен и прост. Вперед.

Руки, плечи, спину и ноги ломит от ударов. По шее течет тонкий теплый ручеек. Успел рассадить кожу. Надеюсь, не сильно. Кривя губы от «приятных» ощущений, делаю первый шаг на ступеньку. И последний. Потому что лестница разом уходит вниз. Целиком.

Вообще-то то, что я сделал дальше, – заслуга не моя. Может, подсознание, может, еще кто. Или что. Но тем не менее. Интуитивно определив расстояние до земли (а может, бетона или дерева), я в последний миг оттолкнулся от ступеньки и прыгнул в сторону. В результате уменьшил скорость падения и вместо того, чтобы получить серьезную травму от удара, только подвернул ногу. Слегка.

Кроме того, фонарик приказал долго жить. Когда попробовал его включить, лампочка не загорелась. Выяснять, что там за поломка, некогда, я отбросил его и глянул по сторонам.

После яркого света наверху здесь довольно темно. Вокруг кирпичные стены, ни одной двери. Взгляд наверх – до проема лестницы не достать. Высота метра четыре. С половиной.

Я вскочил на ноги и только сделал первые шаги, когда наверху что-то зашипело. Прыжок в сторону, глаза шарят по потолку. Неужели опять кирпичи полетят? Как они меня достали!

Но источник шипения оказался иным. У края проема лежал обычный газовый баллон. И из его обычного вентиля вырывалась белесая струя газа.

В горле вдруг запершило, нос обожгло какой-то дрянью. Отрава!

Я зажал нос руками, прикрыл глаза и рванул к стене, надеясь отыскать скрытую дверь. Одна стена, вторая, третья… Ничего. И четвертая без проемов. Ловушка!

В глазах потемнело. Это был конец. Еще минута-вторая, и воздух в легких закончится. Я потеряю сознание и вдохну отраву. Или не вдохну, но тогда подохну от удушья. Именно подохну, как попавший в ловушку идиот!

Шипение усилилось, видимо, газ пошел быстрее. Горло немилосердно саднило, на глазах выступили слезы.. Что это за газ?..

«Прыгнуть вверх? Не достану. Тем более прямо под проемом остатки лестницы. Нет места для разбега. По стене? Как? Что еще?..»

Бешеная скачка мыслей, просеивание вариантов, поиск путей… без толку! Хана!

Запас воздуха подходил к концу, а я не знал, что делать. Подыхать не хотелось отчаянно, но выхода не видно. Нет выхода!

Пожалуй, впервые с момента первого прохода через Периметр я пожалел о том, что вообще его нашел. Жаль, что так поздно…

А газ все шел, заполняя помещение и доводя концентрацию отравы до максимума. Еще секунд сорок, от силы пятьдесят. Я свои силы знаю, не раз подсчитывал, сколько могу без воздуха в спокойном состоянии и при активном движении.

В голове вдруг возникли сразу две идеи. Одна – бредовая, что газ безвреден. Вторая – вообще дикая. Но если нет иного…

С короткого разбега со всей дури я врезался плечом в дальнюю стену. Та стояла намертво. Вторая стена. Разбег, удар… Никакого эффекта. Третья…

Есть! Есть, мать вашу! Дрогнули кирпичики! Есть слабина. Ну, последний шанс!

В глазах уже темно, в ушах стук молотков, сердце рвется из груди, легкие почти пусты. Сил только на один рывок. Ну!..

Что-то щелкнуло в голове, горячая волна ударила по конечностям, опалила мышцы и прошла по позвоночнику. Словно ниоткуда пришла мощь. И осознание своей мощи и злости.

Я стартанул от противоположной стены и побил рекорд на сверхкоротких дистанциях. Летящий снаряд весом девяносто пять килограммов врезался в кирпичную кладку.

Стена дрогнула, подалась, пошла вперед. Целый проем рухнул мне под ноги, разбрасывая вокруг сотни осколков.

На последних запасах воздуха, толком не видя ничего вокруг, я вломился в дверь, которая возникла буквально ниоткуда, и, почти теряя сознание, закрыл ее за собой.

Вдох!

Сил хватило, чтобы встать на четвереньки и глянуть по сторонам. Отметить потенциальную угрозу и успеть как-то среагировать на нее. Например, закрыть глаза.

Что такое отходняк после небольшой асфиксии, я знал по тренировкам. Бледность, слабость, дрожь всех мышц… Но сейчас накатило раза в три сильнее. Реши Периметр меня завалить прямо здесь, ему достаточно было малого усилия.

Но местный хозяин ждал, пока я отдохну. Не спешил. Немного придя в себя, я встал на ноги и потопал вперед, уже машинально вычерчивая зигзаги.

Но финтил недолго. Деревянный пол под ногами вдруг просто исчез. Весь и разом. Почти как та лестница. И я ухнул вниз. На этот раз отталкиваться было не от чего, ноги не встретили никакой опоры.

Приземлился на какие-то угловатые предметы, одна нога соскользнула вниз, инерция бросила влево, и я со всего маху упал на пол, здорово приложившись затылком и плечом.

В ушах зазвенело, боль стеганула вдоль спины. Проклятый Периметр решил меня доконать! Не мытьем, так катаньем.

– Сука! – Я вскочил на ноги, заскрежетал зубами, чувствуя, как левая часть тела горит огнем. Впрочем, не только левая. Мне здорово досталось. Не помогла и защита.

Осмотреть себя я не мог. Слабый, очень слабый лучик света шел сверху, а впереди была кромешная тьма. Веяло свежим воздухом с примесью чего-то мерзкого, гадостного.

Левый щиток на руке раскололся и больше мешал, чем защищал. Я сбросил его под ноги, проверил второй. Тот вроде цел. На ногах тоже.

Коридор. Похоже, очень длинный. Темный. Шириной метров шесть, высотой… больше трех. Ничего не видно, ничего не слышно. Какие сюрпризы подстерегают здесь?

Голова вжата в плечи, корпус согнут, руки прикрывают верх тела. Защитная стойка от ударов, идущих со всех сторон. Вот-вот долбанет. Нервы взвинчены, уши ловят малейший звук, тело готово отреагировать на любую опасность.

Что за место? Что за игры? Раньше такого не было. Новый фокус Периметра?..

Сзади вдруг послышались мерные шаги. Тяжелые, неторопливые, уверенные. Пол под ногами ощутимо подрагивал в такт, словно сзади шло нечто, по габаритам превосходящее слона раза в два.

Раньше никого живого в Периметре не было. Новинка? Чтобы добить наверняка?

Я ускорил темп, изредка поглядывая назад. Но в такой темноте обнаружить хоть что-то нереально. А шаги все ближе. И теперь к ним добавилось прерывистое дыхание. Так может дышать паровоз. Тяжело, с надсадным хрипом и присвистом. Очень большой паровоз…

К стене? Бегом? Замереть?

Шаги уже рядом. Я чувствую многотонную массу, готовую раздавить меня со всеми потрохами. И никакая подготовка не поможет, как не помогает она при завалах. Черт, что там идет?

Слева в стене вдруг возник пролом. Длиной метра три и шириной около метра. Прямоугольник с неровными краями был совсем немного светлее, чем вся стена, и от него явно несло свежестью. Выход? Не факт. Может, новая ловушка?

Шаги уже буквально за спиной, топают так же размеренно и неотвратимо. Хрип все сильнее, дрожит не только пол, но и стены. Ладно, что бы ни было за проломом, здесь мне точно хана!

Прыжок в пролом, группировка, ожидание удара, падение…

Я рухнул на землю, тут же вскочил, глянул по сторонам. Вокруг такая же темень, а над головой небо. Черное небо с мириадами звездочек. И никакой луны. Где я?

Созвездия сплошь незнакомые. Слишком яркие, слишком большие, мерцающие и неподвижные. Неужели меня выбросило в иной мир?

Стена коридора рядом, в одном шаге. Пролом плохо различим. Но он хоть рядом. Не рискуя стоять на месте, я пошел вдоль стены, ломая глаза в тщетной попытке рассмотреть окрестности.

Пролом оказался гораздо длиннее, чем я думал. Где-то чуть шире, где-то чуть уже. Какой же длины коридор? И коридор ли это вообще?

Что-то с визгом пролетело над головой. Неприятный звук ударил по ушам, по коже пошли мурашки. Атака? Черт, ни хрена не видно! Что там?

Я припал к земле, тщетно вглядываясь в темень, потом вскочил и прибавил шагу. Доконает меня сегодня Периметр своими шутками…

Новый визг, сильнее прежнего. И еще один. И еще… Стая визжащих монстров? Какой-то аппарат?

За спиной метрах в трех вдруг ударило в землю с такой силой, что под ногами загудело. Этого было с избытком. Понимая, что следующий удар может попасть по мне, я рыбкой нырнул обратно в пролом. Хотя, что здесь смерть, что там…

Встал легко, но в ногах и спине это движение отдалось болью. Не очень сильной, но вполне ощущаемой. И опять голова делает полуоборот, отыскивая источник угрозы. И уши ловят топот. А его нет. Зато впереди, метрах в тридцати, слабое свечение. Пошли.

По спине опять пробежал теплый ручеек, липкий уж больно. Явно не пот. Зацепило где-то, и неплохо, раз кровь течет постоянно. Ладно, перетерпим.

Круг света стал более отчетливым, я даже различил что-то блестящее, вроде столбика. Подставка? Столб?

И в этот момент впереди вдруг возникли два зеленых огонька. Где-то на уровне моей головы. Очень уж они похожи на глаза. Только не человеческие. Кто у нас из зверей в рост человека и ходит на двух ногах? Медведь. Или это идет на четырех?

Прыгать больше некуда, пролом позади, а бежать назад было лень. Хоть кто пусть идет. Или я его, или оно меня.

Вытащив нож, сжал его в правой руке и пошел вперед, забирая влево, чтобы обезопасить фланг, Пусть нападет спереди…

Огоньки, помигав еще несколько секунд, плавно полетели вперед. Конечно, в полной тишине. Ближе, ближе…

Когда до них осталось метра три, я резко скакнул в сторону, приседая и убирая голову в плечи.

Шар-рх-х!

С легким скрежетом огоньки миновали меня и, не снижая скорости, улетели прочь. В глубь коридора.

фу-у-у!.. Аж испарина пробила. Вместо неведомого зверя меня атаковала пара светлячков, способных летать с нереально большой скоростью. Периметр так шутит.

Вытерев лоб, я прибавил шагу и через несколько секунд стоял в неровном круге света и смотрел наверх. Очередной пролом в потолке, почти круглый. До потолка около пяти метров.

От пола наверх вели две металлические жерди диаметром сантиметров по пять. Гибкие, холодные на ощупь и не внушавшие никакого доверия. По опыту знал – или сломаются, или будут под током.

Впрочем, иного пути из коридора нет. Топать обратно без толку, пусть даже там и нет никого. Обратной дороги в Периметре не существует – это я знал четко. А посему…

Плечи ощутимо болели при каждом резком движении, левая нога плохо сгибается, на голени наверняка синяк размером с ладонь. Хоть кость уцелела. Впрочем, ноги не нужны, пока есть силы подтягиваться на руках.

Подтягивание шло нормально метра три с половиной. Но как только я сделал очередной рывок, раздался легкий металлический треск, и жердь лопнула. Место обрыва было прямо перед глазами.

Я ждал чего-то подобного и успел сгруппироваться, правильно упасть и не ушибить себе ничего. Но едва ноги коснулись пола, сверху полетела вторая часть жерди. С некоторым ускорением.

Подобное я опять же предвидел, но на этот раз Периметр учел поправку на мою резвость и буквально выстрелил отрезком жерди. Стальной обрубок длиной не менее трех метров пошел на приличной скорости, по пути разлетаясь на несколько частей. Большинство пролетели мимо, но одна финишировала на руке.

Повезло. Во-первых, обрубок шел боком, а не острием, во-вторых – угодил по касательной. И все равно боль ожгла многострадальные руки. Наверное, железка попала по ране.

– Да ты задолбал!.. – выдал я в припадке ярости и почти с разбегу запрыгнул на вторую жердь.

Если она рухнет, я буду заперт в коридоре. Периметр предусмотрительно разбил остатки жерди на части, чтобы их нельзя было использовать. Так что финита!..

Злость, ненависть, боль придавали мне сил. По жерди я буквально летел, уже не обращая внимания на опасность упасть вниз. Лишь бы влезть! Лишь бы покинуть коридор!..

На этот раз повезло. Жердина все же лопнула, но несколько позднее, чем следовало. Я успел схватиться одной рукой за край пролома и вытянуть тело наверх. А потом и отбежать в сторону.

Помещение оказалось совсем крохотным, под потолком две лампочки, слева дверь. Есть! Есть выход. Настроение пошло вверх. И даже синхронный взрыв обеих лампочек не испортил его. И пусть пара горячих осколков угодила по спине, но это мелочи.

Рывок двери на себя, шаг вперед и быстрый взгляд по сторонам. Комната. Размеры средние, потолок метра три. Пусто. Кроме большого сейфа с левой стороны, ничего. На противоположном конце две двери. Выход? Похоже. Только я сейчас выберу не левую, а правую дверь. Потому что в таком состоянии идти в иной мир может только самоубийца. Я и так едва стою на ногах. Голова, плечи, спина, руки, ноги… Легче назвать, что не травмировано…

За спиной вдруг раздался сильный удар. Я инстинктивно отскочил и только потом сообразил – что-то упало в той комнате. Тяжелое, аж дверь задрожала.

Ощутимо прихрамывая и шипя сквозь зубы, заковылял к дверям, опасливо поглядывая на сейф. Если эта шутка полетит и даже по касательной попадет по мне – хана. Стальная чушка весом под три сотни кэгэ пришибет наверняка.

Я миновал половину комнаты, когда раздался очень громкий скрежет и визг, а затем потолок с правой стороны вдруг рухнул на пол. А за ним полетел всякий хлам. Железные трубы, уголки, кирпичи, бетонные блоки… Меньше чем за минуту навалило приличную гору в человеческий рост.

За всем этим великолепием я наблюдал, сидя в двух шагах от сейфа. И чем больше наваливало хлама, тем больше я понимал – сейчас все это полетит в меня. Периметр решил доконать удачливого гостя и подготовил целый арсенал метательного оружия. Как, например, вот тот кусок бетона с торчащей в разные стороны арматурой. Или вон тот металлический уголок около метра длиной.

Прыгать, скакать, уворачиваться глупо. Особенно если все полетит одновременно.

– Что, сука, решил добить? – вслух сказал я, вставая в полный рост. – Надоело ждать?..

Поведение не самое умное, но стыдно мне уже не будет. Не успеет заесть стыд…

Я ждал старта этой кучи, прикидывая, есть ли хоть какой-то шанс, когда сзади тоже нехило треснуло. Отскочив в сторону, взглянул на источник шума и остолбенел.

На этот раз падала вся стена. Вся! Нехотя, словно в замедленной съемке, роняя куски побелки и штукатурки.

Бежать некуда, до дверей далеко, позади завал, стена как раз упадет на его край. Удержать огромный кусок бетона невозможно…

А дальше был подвиг. В прямом смысле слова – подвиг. То есть подвигание. Если точнее – опрокидывание. Но тоже героическое.

В одно мгновение я оказался у сейфа и с разбегу, со всей силы, что еще была в израненном теле, с помощью заряда ярости опрокинул тяжелый прямоугольник на бок и упал рядом, прикрыв голову руками.

Ухнуло! Стена со всего маху упала вниз, скрежетнула по куче хлама и с громким треском разломилась пополам.

Сейф, поваленный вперед, образовал возле себя мертвую зону высотой около семидесяти сантиметров и тем самым дал мне укрытие.

В лицо дохнуло свежим воздухом, в уши ворвался сонм звуков. Музыка, крики, грохот салюта, рев моторов. Я открыл глаза и увидел привычный городской пейзаж, который покинул около часа назад. И что удивительно, наблюдал его с высоты второго этажа. Лежа на краю комнаты. Стена упала, закрыв собой обе двери, но отворив новый выход. Внизу земля, дальше густой кустарник и деревья.

Неужели все? Или Периметр забросил меня в иной мир? Уходить или нет?

Выручила знакомая музыка. Попса. Такую дрянь только у нас могут петь. А потом в какофонию звуков вклинилось радио.

«… Московское время двадцать три часа сорок пять минут. На улице отличная погода, и в эту замечательную ночь мы дарим вам…»

«Дома…» – мелькнула мысль. Я повис на руках, пытаясь разглядеть, что внизу, и прыгнул.

Сразу упал на бок, не рискуя опираться на больную ногу. Встал, глотнул свежего воздуха и произнес вслух то, о чем подумал перед прыжком:

– Дома…

И сразу почувствовал боль во всем теле. Тронул лицо, провел рукой по затылку. Пальцы ощутили кровь на волосах и шее. А еще на ноге и плече. Одежда в клочья, щиток на левой руке вдребезги, кроссовок порван…

Фигня! Это мелочи. Главное – жив.

Непослушными пальцами достал аптечку – небольшой прямоугольник из прочной пластмассы – и открыл его. Достал тюбик промедола, снял колпачок, выдавил тонкую струйку лекарства и всадил иглу в ногу.

Мне еще ковылять до дома, так что силы пригодятся. Главное – не попасть никому на глаза, и особенно милиции. В таком виде как раз к ним загреметь не хватает.

Спрятав аптечку, я вытер лицо и похромал к тропинке, ведущей к лицевой стороне здания…

… Труднее всего было обработать спину. Пара крупных синяков, три-четыре помельче, множество порезов, царапин. Руки и так едва двигались, а уж достать до лопаток и позвоночника… Но другого выхода нет.

Я стоял в прихожей между двух зеркал. И глядя в одно, видел во втором отражение спины. Вид был еще тот… Хреновый вид. Впрочем, остальное выглядело не лучше. Предплечья обеих рук представляли собой один сплошной синяк. Вздутая кожа, черные подтеки, сгустки запекшейся крови. Голени ног по цветовой гамме почти повторяли руки. Порезов поменьше, черноты побольше. Грудь и живот пострадали меньше всего, но и они не смогли уцелеть. Как и голова.

Шея травмирована в двух местах. Глубокие порезы до сих пор не затянулись. Я несколько раз плеснул на них перекисью водорода, но кровотечение так и не остановил.

Но раны ладно, это само собой. А вот то, что процесс перевязки сильно затруднен из-за невозможности шевелить руками и двигать корпусом, это да. Это мешало.

Первым делом я вкатил себе противостолбнячный укол, потом с помощью ватного тампона и теплой воды насколько возможно отмыл тело от грязи и пота. Процесс сопровождался шипением и руганью сквозь зубы. Словом, «непередаваемые ощущения»…

«Периметр взялся за меня всерьез. Словно три моих прохода уязвили его тонкую нервную систему, и он решил покончить с наглецом. Прежде были цветочки, а сегодня ягодки. Странно только одно. Почему… Ох, ёп!..»

Рука соскользнула и задела широкий порез у плеча. Боль хлестнула по спине, отрикошетила в голову и ушла в ноги. Ничего, терпимо…

«… Так вот, странно, что он не использовал оружие. Всякие там лазеры, пулеметы, гранаты. Ведь его изготовители владеют огромным арсеналом средств уничтожения. Что же они не догадались поставить простенький ручник в каком-нибудь углу? Или конструкцией не предусмотрено использование оружия?»

На все синяки, ушибы, шишки ушло две колбы с заморозкой. Еще один – на прочие раны и ранки. Царапины залил коллоидом, заклеил бактерицидным пластырем, а сверху замотал бинтом. Много, но во сне все повязки могут слететь, надо их закрепить.

Процесс лечения совмещался с процессом оценки произошедшего.

… Основной принцип работы Периметра – уничтожение естественным способом. Простым и незамысловатым. Чтобы смерть посмевшего переступить его порог выглядела как несчастный случай. Когда труп найдут, то установят причину гибели. А она будет обыденна до смешного. Удар кирпичом, отрезком трубы, смерть от падения с высоты, обрушения пола, ожога кипятком, поражения током…

Да, наверное, я правильно разгадал принцип Периметра, но от этого легче не становилось. Погибнуть от пули или от удара куском бетона – не все ли равно. Смерть – она и есть смерть.

«А он выбрал хитрый способ устранения. Весь комплекс Периметра построен на двух этапах. Первый – нанести удар по нервам. Напугать, нагнать страху. Ведь вид сбесившихся предметов, норовящих раскроить голову сам по себе, – стресс. Да еще какой! Один тот длинный коридор похуже всех ужасов, виденных раньше! А потом, когда человек сломлен психологически, его заставляют совершить ошибку и подсовывают какую-нибудь аномалию. Он сам налетит, не имея возможности правильно и вовремя отреагировать…»

Покончив с перевязкой, с трудом убрал большой кусок целлофана, на котором стоял. Целлофан весь забрызган кровью. Потом убрал лекарства. Дотопал до кровати, держась за стены, осторожно сел на край и попробовал вздохнуть. В боку немедленно кольнуло. Инвалид, блин!

«Дорого же мне станет добыча золота. Так можно и голову сложить. Скоро парни приедут, что им показывать? Синяки и ссадины? Это не дело. Надо либо еще раз проходить, либо…»

На этом ход рассуждений оборвался. Я лег на бок и почта мгновенно уснул.

… Зимняя ночь была тиха и спокойна, как ровная гладь озера. Полный диск луны излучал ровный неяркий свет. Ярко горели звезды, чуть мерцая на фоне черного неба. Ветра не было совсем. Вообще. Тишь да благодать. Снег укрыл нетолстым слоем землю, не тронув тротуары и асфальт дороги.

На пустынных улицах царила тишина. Полная, абсолютная, мертвая. Такую тишину я знал. Видел и слышал. Когда проходил последний Периметр. И как в прошлый раз, она не успокаивала, а нагнетала тревогу и опасность. Это была нехорошая тишина. Но такая приятная…

То, что вместо июня в город пришла зима, меня не удивило, все выглядело само собой разумеющимся. И снег, и легкий морозец. Непонятно было одно – куда исчезли люди? Почему так тихо на дорогах, где машины?

Впрочем, и такой поворот дела не выглядел чем-то из ряда вон выходящим.

Я медленно шел по дороге, глядя по сторонам. Горели фонари, над головой висела луна, света хватало, чтобы различить даже мелкие предметы. Дойдя до поворота, остановился, провел рукой по груди. И только сейчас заметил, что на теле ничего нет. Брюки от формы, кроссовки и… все. Корпус гол.

Было около двух градусов ниже нуля, по холода или какого-то неудобства я не ощущал. Вполне комфортно и хорошо.

Удивление все-таки пробило мощный заслон забытья и вышло на первый план. Я хотел было повернуть обратно, сходить домой хоть за футболкой, но тут из-за поворота на дорогу выехал бронетранспортер.

Самый настоящий, реальный, обычная «восьмидесятка». Только катил он медленно и бесшумно. Словно с выключенным движком. Однако скорость не терял, продолжал ехать.

Я застыл на месте, глядя на него и чувствуя нарастающую тревогу. БТР горел. Огонь охватил борта и башню машины, лизал боковые дверцы отсека, закапчивая поверхность.

Но не это заставило сердце колотиться с удвоенной силой. Из водительского люка торчало тело человека в военной форме. Тело лежало почти неподвижно, бессильно свесив руки вниз и легонько покачивая головой в такт движению машин. По спине, шее и голове текла кровь. Она капала с кисти правой руки на дорогу.

Проехав еще метров сорок, БТР встал. Совершенно бесшумно. Так же бесшумно он горел, не издавая никаких запахов. А вот кровью пахло ощутимо.

Отрывая от асфальта непослушные ноги, я подошел к машине, сторонясь языков пламени, и осмотрел убитого. Парень лет двадцати, коротко стриженный, худой. В старом протертом до дыр камуфляже и десантной тельняшке.

Зрелище было жуткое, а окружающая обстановка усугубляла ситуацию. Большая пустынная улица, ночь, снег, тишина и… горящий БТР с убитым на борту. Жуть!..

Я хотел было отойти от машины подальше, но в этот момент она взорвалась. Взрыв вышел несильным, но он опалил меня огнем и бросил на обочину, в небольшой сугроб.

Почему-то снег не остудил кожу, а, наоборот, ожег еще больше. Вскрикнув от боли, я рванулся в сторону и… открыл глаза…

Тело горело. Пылало немилосердно, от пяток до макушки. Внутри будто топка заработала, подняв температуру до немыслимой точки. Кожу под повязками жгло дико, терпеть невозможно…

Протянуть руку и включить свет я не смог. Больно. Встать, дойти до ванной и залезть под воду тоже не смог. Осталось лежать на широченной кровати и шипеть сквозь зубы, изрытая проклятия.

«Конец? Привет от Периметра? Запоздалый удар?..»

Мозг закипал, уши заложило, в глаза словно углей насыпали. Вдобавок от пяток к сердцу поднималась волна жара. Невыносимого. Градусник, если его поставить, зашкалило бы стопроцентно.

«Все, отходил свое!.. Наверное, тот газ подействовал. Или все вместе сработало, добивая ушедшую добычу… Так глупо подохнуть!..»

Жар окатил еще раз, сильнее, боль пошла по внутренностям, заставила выгнуть спину и, срывая повязки, махнуть руками. Корежило немилосердно. К вискам словно прижали раскаленные добела пятаки. Я думал, что вот-вот загорятся волосы.

Потом боль отступила и ударила еще раз. Сильнее… И я отрубился, не успев даже понять, что произошло…

… А потом я выбежал на узкую дорогу, вытоптанную тысячами ног так, что на ней не росла ни одна травинка. Ноги занесли меня на небольшой взгорок, покрытый скользкой травой. Глаза успели выхватить край солнца, стену леса и узкую полоску реки вдали.

Я сделал шаг вперед, нога проскользнула вбок, и тело, потеряв опору, рухнуло вниз. Кульбит, еще, удар о кочку, опять кульбит…

Новый удар, из глаз брызнули слезы. Руки скользили по траве, немного замедляя скорость падения. Я еще раз кувыркнулся и со всего маху влетел в большой муравейник, стоявший неподалеку от дерева.

Злые лесные муравьи тут же напали на непрошеного гостя, кусая его изо всех сил.

Странно, но боли от укусов не было. Словно меня не кусали, а щекотали. По крайней мере зуд был немилосердный. Зудело все тело. Я вскочил на ноги, отбежал в сторону и начал стряхивать муравьев.

Странно, но чем больше я их стряхивал, тем сильнее зудело. Будто мураши впрыснули какую-то дрянь. Не выдержав, я начал драть кожу ногтями, шипя, как разъяренный кот…

От звука раздираемой кожи я и проснулся. Открыл глаза. Зуд не проходил. Зато прошла та боль, что выворачивала меня наизнанку прошлый раз. Ничего похожего на боль, но вот чешется!..

Пальцы расчесывали кожу прямо сквозь повязки с такой силой, что из порезов и царапин должна пойти кровь. Но повязки были сухими. И синяки не болели.

Не забивая голову загадками, я минут пять расчесывал тело, даже не вспоминая странные сны. А когда зуд немного сошел, на меня вновь навалилось забытье…

Какой сон был потом, не помню. Возможно, никакого. Я проснулся от того, что язык от жажды свернулся в трубочку, а во рту горела топка.

Осторожно, боясь потревожить раны, сел и едва не упал обратно от дикой слабости. Сил не было вовсе. Будто отказали все мышцы.

Что с организмом? Чего его корежит? Последствия Периметра? Но раньше-то такого не было.

«Раньше он не показывал норов. Не работал на сто процентов, – подсказал внутренний глас, к которому я привык и перестал обращать внимание. Хочет – пусть вещает. Тем более не во вред мне. – Периметр показал, на что способен, и тебя сразу развезло. Боль, зуд, слабость… полный набор прелестей. Но раз ты до сих пор жив, можно надеяться, что на этом твои беды подошли к концу…»

С третьей попытки я встал, держась за стену, добрел до кухни и выпил стакан воды. Сел на табуретку, отдохнул, проклиная свою немощь, потом пополз обратно. Кое-как забрался на кровать и опять заснул. Сразу, без пауз. Как вырубили.

… Из долгого и глубокого забытья я вышел относительно легко и спокойно. Минуту полежал без движения, оценивая свое состояние, попробовал поднять одну руку, вторую. Ничего. Зуда нет, боль… не сильная, нудная, но вполне терпимая.

Аккуратно сел, свесив ноги вниз. Мышцы не успели набрать прежней силы и были как вата. Однако работали, поэтому до ванной я дошел сам, не опираясь на стены. Глянул в зеркало. Да-а… видок еще тот.

Стоит тип весь в бинтах, глаза бешеные, руки подрагивают. Как с перепою. Хорошо отдохнул…

Опустошив половину кувшина, я притащил целлофан, достал аптечку и занялся перевязкой. Вернее, хотел это сделать. Но не вышло. Нечего было перевязывать. Совсем.

С отвисшей челюстью и широко раскрытыми глазами я смотрел на отражение, пытаясь понять, что произошло.

Опухшие, почти черные голени, руки, запястья и плечи вновь стали обычного цвета. Только легкая припухлость выдавала места травм. Порезы, ссадины, царапины, стесанная кожа поджили. Капитально поджили. Не только кровь остановилась и наросла корка, но даже кое-где она успела отойти от кожи, обнажая розовую пленку.

– Эт-то как понимать? – выдохнул я, тупо глядя па себя. – Это, значит, зажило? Но как?

Пальцы тронули небольшую припухлость на левом предплечье. Вчера оно было черное, раздавшееся, с коркой засохшей крови. Сейчас – чистая кожа, синяка нет. Только немного побаливает.

– Это что? – опять вслух спросил я. – Мать его! Фокусы Периметра?

Значит, адский огонь, боль, зуд – этапы выздоровления. Какой-то ненормально быстрой регенерации поврежденных тканей? А слабость от того, что организм почти полностью исчерпал свои резервы и просто истощен многочасовой борьбой с недугами. И ни хрена себе!

Минут пять я крутился возле зеркала, как девица, рассматривая себя со всех сторон и отмечая изменения.

Синяка нет… Пореза нет… Плечо чисто… Чернота сошла… Все сошло!

Несмотря на значительное улучшение, тело еще побаливало, но не так чтобы очень. А вот слабость была сильная. В таком состоянии лучше всего лежать.

– Но сначала надо перекусить, – опять вслух подумал я. – Пожрать как следует…

И поплелся на кухню, попутно врубив стереосистему. Достал из холодильника мясо, нарезку, кетчуп, яйца. Вытащил хлеб, врубил сковородку и начал готовить обед. Или ужин?

«… Московское время – двадцать один час сорок пять минут, – мило пропела радиоведущая. – До долгожданного лета осталось всего несколько часов, и в преддверии этого события…»

Бросив ошарашенный взгляд на электронные часы, я увидел цифры – 31.05. 21:45. Вот это да! Я дрых почти двое суток! Два дня без перерыва! Выходит, организм взял тайм-аут, чтобы подлечить себя. Понятно, откуда такая слабость. Он исчерпал большую часть резервов. Релаксация прошла успешно, но отняла все силы.

Наскоро сварганив ужин и не пожалев продуктов, я сел его уминать, попутно соображая, что теперь делать.

«Приедут парни, и что я им покажу? Заживленное в короткие сроки тело? Добытое золото? И что? Идти в Периметр за новой добычей, зная, что там ждет? Не дело это… Придется, когда окончательно подживут раны, пойти туда еще раз. Выяснить, будет ли Периметр всегда так встречать непрошеных гостей, или это единичный случай…»

Подумав так, я поморщился. Идея, конечно, верная, только лезть снова в эту мясорубку желания не было. Впрочем, о желании здесь речь не идет. Периметр не зря возник в моем мире. За ним могут прийти и его создатели. А от них хорошего ждать не стоит.

Доев, помыл тарелки и, чувствуя слабость в теле, потопал обратно в спальню. По пути глянул на телефон. Он был поставлен в беззвучный режим и только фиксировал звонки. На дисплее мигала цифра 3. Три звонка за то время, пока я спал. Интересно, кто звонил? Может, парни?

Ткнув кнопку, я открыл страницу с номерами звонивших. И присвистнул. Все три звонка сделаны с одного номера. Хорошо знакомого. Звонил Генка, главный заводила Наташкиной компании. Что ему надо?

Преодолевая нежелание, я поднял трубку и нажал автодозвон. Пошли длинные гудки…

На том конце трубку сняли после первого гудка. Женский голос, излишне нервный и громкий, спросил:

– Слушаю…

Иринка, подружка Гены. Когда она была у него дома, то всегда брала телефон.

– Это Артур. Генка звонил мне…

– Артур… – перебила она. – Мы тебе уже два часа звоним. У нас тут такое!

Странно. Нет, не то, что у них происшествие. А то, что они позвонили мне. Ведь после прошлого разговора они не давали о себе знать. Но сейчас…

– Ну и что случилось? – спросил я, ковыляя к кровати. Но вместо внятного ответа услышал всхлипы и сопение.

Это уже что-то странное. Не похоже на жизнерадостную Иришку.

– Не понял?

На этот вопрос ответа не было. Иринка шмыгала носом и ничего толкового сказать не могла. Потом трубка сменила владельца, и я услышал Генку.

– Артур? Привет.

– Салют. Что произошло? Чего Ирина плачет?

– Да тут проблема возникла. Женя…

– Как? – не понял я последнее слово.

– Пропал, говорю, Женька.

– Что значит пропал? – совсем перестал понимать я. – Уехал или украли?

Трубка опять сменила владельца. Похоже, там целая очередь желающих поговорить со мной.

– Артур?!

Сквозь рыдания и всхлипы я с очень большим трудом различил голос Юльки. Она ревела, и, судя по тону, довольно давно. Уже сил не осталось, и голос ослаб. И все же каким-то чудом смогла внятно произносить слова.

– Артур, Женька ушел! Мы с ним… поругались! Первый раз!.. Я хотела, чтобы он не ездил… а он… сказал, что уедет даже без меня… А я… – Рыдания достигли максимума, и секунд на десять разговор прервался.

Я ждал, успев сообразить, что, собственно, произошло и почему обратились ко мне.

Женька с Юлькой жили душа в душу и раньше никогда не ссорились. Не считая мелких споров. Это у них у всех – максимум доброжелательности и минимум крнфликтов. И вот первый раздор.

Не умея конфликтовать, детишки не умеют и быстро мириться, оставляя ссору за бортом. Поэтому Женька, как истый мужчина, вспылил и хлопнул дверью. Но, видимо, слишком сильно. Судя по всему, полдня его нет. Для домашней компании (в смысле воспитания и образа жизни) такое происшествие – нонсенс.

А ко мне обратились, когда все сроки прошли и нет возможности отыскать пропажу. Меня же компания всегда воспринимала как человека старшего и более знающего, пообтертого в жизни. Думали, что все могу и все умею. Забыли о разладе и моем уходе. Просто больше не к кому обратиться.

«Самое время сейчас заниматься делами детишек… Да еще в таком состоянии. Максимум, что я могу, – это рухнуть у входа. Сил хватит, только чтобы дойти до него…»

– Когда он ушел? – спросил я, уловив паузу в рыданиях.

– В первом часу.

Десять часов – прикинул я. За это время можно уехать очень далеко от города. Или натворить много дел.

– Куда он мог уехать? Вы звонили ему домой?

– Да… – Рыдания пошли на убыль, но печаль в голосе только росла. – Его там нет.

– У друзей, знакомых, в общежитии?

– Не-е-ет… – вновь зарыдала она, – не знаю…

Ясно, поиск не велся. Или был, но самый примитивный. Трубка очередной раз сменила владельца. Опять заговорил Генка.

– Это я… мы звонили к нему домой и общим приятелям. Но его нигде нет.

Почувствовав, что сидеть стало тяжело, я лег на кровать и закрыл глаза. Как же вы не вовремя, ребятишки!

– В милицию, больницы, морг звонили?

– Морг? – растерянно повторил Генка. – Нет… А надо?

Его слова дошли до слуха Юльки, и она заревела с новой силой. Интересно, как она вела себя при ссоре с Женюшей? Наверное, была неприступна и высокомерна. Все они, детишки, задирают нос и строят из себя особо важных персон, пока не прижмет…

– Ты думаешь?.. – не смог выговорить страшное слово Генка.

«Что я на самом деле думаю, ни за что не скажу. Некультурно…»

Ладно, спорить и слушать без толку. Все равно по телефону они ничего толкового не скажут. Парень вряд ли уехал из города. Либо сидит с приятелями, либо со случайной девчонкой, либо… лежит. На кровати, на койке, в траве, на нарах, в морге…

– Гена, слышишь меня?

– Да.

– Найдите хорошую четкую фотокарточку Женьки. Чем больше, тем лучше. Это раз. Два – успокойте Юльку и вместе вспомните всех друзей, приятелей и знакомых Женьки вне вашей компании. И места, где они могут быть.

– Ага…

– Не перебивай. Дальше – кто из его родственников и где живет. Адреса, телефоны… А также все заведения, где бывали вы все или он с Юлькой. Понял?

– Да. А…

– Я скоро к вам приеду. Ждите.

– Ясно, но…

– Без «но». Ждите.

На том конце провода молчали.

«Мне нет дела до их проблем, – объяснял я сам себе, прилагая титанические усилия, чтобы встать с кровати и не упасть обратно от прилива слабости. – Эти детишки слишком глубоко сунули нос в чужое дело и посчитали это правильным. Решили диктовать условия своей игры человеку… скажем, иных устоев, чем они сами. Раз наши пути разошлись, то так тому и быть. Вот и пусть расхлебывают кашу…»

Вторая попытка встать оказалась успешной. Теперь дойти до одежды, потом до двери, а затем до машины. Правда, в таком состоянии я могу вести не «восьмерку», а разве что размышления. О смысле жизни. Лежа в кровати.

«Пропал пацан, и ладно. Сами разберутся… Запил, загулял – головная боль его подружки, а не человека, едва уцелевшего после мясорубки…»

Одежда была непослушной, норовила выскользнуть из рук. На брюки ушло две минуты, на рубашку из-за болей в спине – три. Кроссовки потребовали чуть меньше.

«Однако есть одно „но“ – если пацан сейчас в ментовке или больнице. Вот тут ребятишки не справятся. Наши отношения здесь ни при чем, надо помочь вытащить шалопая…»

Последняя мысль была из разряда разговоров в пользу бедных. Типа я пофигист, но тут такое дело!.. Благородство прет из всех щелей.

«Благими намерениями выстлана дорога в ад, – вспомнил я. – По крайней мере для меня. Потому что сил маловато. Так что без стимулятора не обойтись…»

Немного подумав, я дошел до кухни и выпил стакан воды. Потом еще половину. Легче не стало, но голова прояснилась и слабость ушла. Не бог весть какой тоник, но мне помогло. На сколько?

Покончив с восстановлением сил, я набрал номер Разгонова. Он самый надежный источник в милиции. И самый влиятельный. Если Женька у них – вытащит без проблем (при условии несильного залета). Если его там нет – поможет быстрее отыскать.

Ни дома, ни на работе капитана не было. Пришлось прибегнуть к последнему средству – вызову по пейджеру. Правда, не факт, что он ответит. Мог уехать за город или по делам.

Отправив сообщение, я прикинул, кому звонить, если Разгоноса не найду. Пожалуй, в дежурную часть РОВД. Там сидит еще один знакомец. Должен сидеть, вроде его смена…

Подождав пару минут, я уже хотел звонить в отдел, но тут телефон затрезвонил сам.

– Артур? – раздался в трубке веселый голос Разгонова.

– Привет органам.

– Привет, привет, – так же весело ответил капитан. – Чего хотел?

– Ты в городе?

– Ну!

Судя по всему, капитан отдыхал в теплой компании и был слегка навеселе. Слегка – потому что пить много не любил и всегда держал голову свежей.

– Нужна помощь. Небольшая. И срочная.

– Нахал ты, Томилин, – со смехом ответил тот. – Звонишь ночью, отрываешь от важного дела, да еще сразу помощи просишь. А сам даже не хочешь поздравить человека.

«Звание! – выдал обессиленный мозг после секундного размышления. – Он давно должен его получить, вот и подошло время…»

– Поздравляю, майор.

– О! Сообразил… – деланно удивился Разгонов. – Надо же, какой догада!

– Презент с меня. Не заржавеет.

– Посмотрим. Ну, говори, что произошло?

Коротко, в двух словах, я объяснил ситуацию, сделав упор на том, что пропавший не склонен к побегам и суициду, а также не связан с криминалом. На последнее уточнение капитан, пардон – майор, среагировал сразу.

– Все мы сейчас связаны с криминалом. Так или иначе. – Он сделал паузу, потом спросил: – Давай данные твоего пацана.

Я по памяти продиктовал фамилию Женьки, адрес проживания, адрес родни, коротко обрисовал внешность.

Разгонов, видимо, записывал, дважды просил повторить, кое-что уточнил и поинтересовался, есть ли у пропавшего автотранспорт. Потом задумчиво проговорил:

– Если полдня его нет, значит, мог и усвистать за город.

– Не похоже. На него не похоже. Родню, друзей, знакомых мы сами проверим, ты, главное, выясни, не попал ли он к вам, в больницу и морг.

– Не учи отца… и баста! – отреагировал новоявленный майор на покушение на его профессиональные обязанности.

Я коротко усмехнулся, услышав любимую поговорку Разгонова. И тут же почувствовал новый приступ слабости.

– Ладно, я понял, – сказал Олег. – Посмотрим. Ты дома? Звонить куда?

– Я сейчас поеду к друзьям парня. Минут через двадцать – тридцать буду там.

И продиктовал Генкин телефон.

– Хорошо. Если что – сам найдешь по пейджеру.

«Тридцать процентов, что он найдет Женьку, – рассуждал я, спускаясь к машине. – Милиция и больница – не самые перспективные места поиска. Но по-любому, если парень пропал и его не найдут сегодня, надо объявлять розыск. Тогда Разгонов поможет протолкнуть это дело без затяжек. А то сейчас любят под любым предлогом завернуть заявление граждан о пропаже людей…»

Выходя из дома, я прихватил с собой пакет с бутербродами и, заводя машину, начал их уминать, чувствуя дикий голод. Организм, вычерпавший все резервы для заживления, требовал заправки.

Так, держа в левой руке бутерброд, а в правой – руль, я и выехал со двора. Впереди была малоприятная встреча с молодежью…

Проехав полпути, я обнаружил, что запас бутербродов закончился, а голод не прошел. Причем голод был какой-то странный. Организм требовал заправки, но… Словно он хотел чего-то еще.

«Не кровушки ли захотел, Оборотень? – усмехнулся я, сворачивая к кафе. – Или еще чего? Ведь такой голод – тоже из разряда мутаций. Только каких?..»

Из кафе я вышел, нагруженный двухлитровой бутылкой воды и увесистым пакетом с чебуреками и ломтями жареной свинины. Мяса хотелось особенно сильно.

Наворачивая закупленное и запивая водой, я не спеша доехал до места и припарковал машину возле подъезда. Выбросил пустой пакет в ведро и зашел в подъезд, прислушиваясь к ощущениям. Голод почти прошел, слабость пока не до конца, а вот тело еще болело. И каждое движение причиняло неудобство. Ладно, перетерпим.

… Дверь открыл Леня. Я удивленно присвистнул.

– И ты здесь? Вся компания в сборе?..

Леонид выглядел мрачным, недовольным.

– Да… проходи.

Я прошел в комнату и огляделся. Действительно, почти вся компания в сборе. Леня, Гена, Иринка, Настя. На диване в одиночестве сидит зареванная Юлька. С красным носом, мокрыми глазами и несчастным видом. В руках скомканный платок.

Рядом с ней несколько фотоальбомов. Фотографии раскиданы, те, где Женька снят крупным планом, лежат отдельно. Поиски удачного снимка зашли в тупик…

– Привет честной компании, – сказал я, садясь в свободное кресло. – Как дела? Что новенького?

– Ничего, – ответил Гена. – Мы звонили знакомым, друзьям. Звонили в общагу, еще в пару мест, где он мог быть… Его никто не видел. Родителей дома нет.

– Понятно.

– Мы тут прикинули, где он мог быть, но…

Леня протянул мне листок, на котором был составлен список. Почерк четкий, крупный. Я пробежал глазами по строчкам, отметил про себя, что ребятки неплохо постарались. Список внушительный. Напротив некоторых пунктов стоят галочки – там уже искали.

– Ясно. – Я вернул листок, почесал висок. Тот слегка зудел. Периметр напоминал о себе. – Минут через… десять буду знать, нет ли Женьки в милиции и больницах. В зависимости от информации решим, что делать дальше. А пока…

Я повернулся к Юле:

– Не скажете ли, леди, с чего Женька решил пропасть?

Та шмыгнула носом, нервно скомкала платок. На меня глянули полные боли, обиды и слез очи юной девы.

– Он… приехал утром… мы хотели поехать на рынок… а он был пьяным.

– Как? – не понял я.

Женька не пил. В смысле, не пил много, так, баловался пивом, по праздникам вино, мартини… Но чтобы прийти «на бровях»!..

– Что значит – пьяным?

– Ну… – замялась Юлька. – От него пахло. И… глаза шальные…

– Глаза – да. Это плохо, – проговорил я. – И все?

– А что, мало? – с вызовом спросила она. – Мне хватит. В общем, мы поругались… я сказала, что не пойду с ним никуда. А он… он сказал, что пойдет один… ну…

Она опустила глаза, закусила губу. Провела платком по щеке.

– Угу… Дальше понятно. Он ушел, и все. Что-то раньше я не замечал за ним склонности к утренним попойкам. С чего он набрался?

Леня вдруг хмыкнул, виновато скосил глаза на Юлю и неохотно пояснил:

– Да это мы с ним заскочили к ребятам в общагу. Один привез из дому настойку. Попробовали немного. Она крепкая, вкусная…

Он прикусил язык, понизил голос:

– Я поехал домой, а он к Юльке.

– Понятно… Что выпили, что поругались, что ушел. Непонятно одно – почему сами не позвонили в милицию, не начали поиски. Я-то зачем понадобился?

– Ну, мы… – начал Генка. – Думали, что ты знаешь, как искать. Думали…

– Не похоже, что думали. Ладно. – Я глянул на часы. – Это не важно. Сейчас выясним, не попадал ли он в поле зрения органов, а потом… посмотрим, что делать.

Преодолевая боль в спине, я встал, поймал напряженный взгляд Ирины и вдруг только сейчас подумал, почему нет Наташки. Уехала? Занята? Или… не захотела видеть меня. По-хорошему, давно пора забыть прошлое. Были вместе, разошлись… с кем не бывает. Чего таить обиду?..

Скинув Разгонову сообщение «я на новом телефоне, жду», сел на табуретку в прихожей и стал осторожно разминать запястья. Боль в них прошла, только кожа еще зудела. Организм продолжал лечение ускоренными темпами. Опять накатила слабость.

Звонок раздался минут через пять.

– Артур?

– Слушаю.

– Я перезвоню минут через десять, не успел все выяснить.

– Хорошо, жду на этом телефоне.

В коридор вышла Юля. За ней – Генка и Ирина.

– Что? Его нашли?

– Пока нет. Через десять минут узнаем. Но если его нет в милиции и больницах, – я намеренно не упомянул морг, – вам придется объехать все кабаки, дискотеки и рестораны.

– А если его и там нет?

Юлькин голос звенел как струна, вот-вот опять заплачет. Наверное, целый день проклинает себя за глупую размолвку и боится за непутевого парня. Вот они – женщины. Наговорят, прогонят, а потом ревут.

– Если нет, придется ждать. До утра. А потом… видно будет. Ген, у тебя вода есть? Кипяченая.

– Да. На кухне. Принести?

– Сам. Где кухня, еще не забыл.

Я встал, поймал взгляд Ирины, она странно смотрела на меня, и пошел к кухне. Жажда вязала рот, аж язык вспух.

Взгляд Ирины я расшифровал, зайдя на кухню и включив свет. Там была Наташа. Сидела на стуле возле окна и смотрела на улицу. Увидев меня, кивнула и тихо произнесла:

– Привет.

– Привет.

«Выходит, компания в полном сборе. Просто кое-кто перед моим приходом спрятался. Не хотела видеть…»

– Как дела?

– Нормально… Ты как?

Я пожал плечами и тут же пожалел об этом. Боль стеганула к затылку, заставила скрипнуть зубами. Видимо, организм в первую очередь лечил травмы, а болевые ощущения оставлял на потом. Его не поймешь…

Выглядела Наташа хорошо. Только за то время, что мы не виделись, у нее погрустнели глаза. И улыбка сошла с губ. Жаль, она ей так шла…

Я взял графин, налил полный стакан воды и елиным махом опорожнил его. Полегчало. Теперь бы перекусить. Но есть здесь, конечно, не стану. Потерплю.

Наташа смотрела в сторону, лицо какое-то напряженное, руки теребят край юбки.

«Ждет, – дошло до меня, – Ждет, что я скажу. Хочет поговорить о том, что было. И чего не вернуть. А может, это мои фантазии?»

Я молчал. Она тоже. Повисла неловкая пауза. Что говорить и что делать, не знал никто. К счастью, в этот момент зазвонил телефон.

– Артур? – На этот раз голос Разгонова звучал веселее. – Слышишь?

– Да, слышу.

– С тебя причитается.

– Не вопрос.

Судя по всему, Женька найден, и найден в милиции. Попал-таки в объятия ментов!..

– Где «железка», помнишь?

– Разумеется.

– Он сидит там. Его подобрали час назад. Наклюканный в зюзю. Хотели отправить в вытрезвитель, но я попросил оставить. Можешь забрать, ребята в курсе, отдадут.

– Ясно. Благодарю. С меня коньяк.

– И не только, – уточнил новоявленный майор. Его настроение упорно шло вверх.

– И не только, – согласился я.

– Ну все, бывай. Парням чего-нибудь презентуй. Сигарет, что ли…

– Понял. Благодарю.

Я положил трубку и вздохнул. Вот и все поиски. Женька сидит в РОВД Железнодорожного района. «В зюзю», как выразился Разгонов, но это не важно.

– Что? – выглянул в коридор Генка. – Нашли?

– Нашли. Жив-здоров. Минут через сорок – пятьдесят я его привезу.

Из комнаты выбежала Юлька. Следом Ирина и Настя. Обступили меня с трех сторон, жадно заглядывая в глаза.

– Артур. Что?

– Ничего, – подмигнул я Юльке. – Готовь закуску, сейчас привезу твоего ненаглядного. И рассол готовь тоже. Будешь выводить его из запоя.

Девчата радостно загомонили, тормоша Юльку. Генка от избытка чувств хлопнул меня по плечу, не заметив, как я дернул щекой – больно, ё! Напряжение сразу спало, все смеялись и шумели.

Часть восторгов досталась и мне. Юлька чмокнула в щеку, Генка и Леонид благодарно смотрели, как на волшебника, доставшего зайца из цилиндра.

«В гости к знакомым надо приходить, когда у них беда, – думал я, спускаясь по лестнице. – Тогда можно рассчитывать на теплый прием, ибо в тебе видят спасителя. Совсем недавно эти ребятишки разговаривали со мной сквозь зубы, а сейчас рады до безумия. Ладно, проехали…»

… В отделе было малолюдно. Кроме дежурного, его помощника и еще двух ментов, никого. Возле окошка топтался какой-то мужик, в камере голосил задержанный, прося отдать ему сигареты и грозя подать в суд на самоуправство. Менты не обращали внимания на вой, о чем-то спорили, изредка поглядывая на камеру.

Я подошел к окошку, подвинул мужика и сказал:

– Привет. Я от Разгонова.

– А-а… – Здоровый старшина с красным лицом и оттопыренными ушами вышел из-за перегородки. – Да. Он звонил. Ты за своим приятелем?

– Да. Где он?

– Да вон сидит, на стуле. В себя приходит.

Старшина кивнул на закуток, где стоял ряд стульев, и я увидел скрюченную фигуру с поникшей головой.

Женька угодил в отдел часа два назад. Его подобрал наряд где-то на Московском. Хороший костюм, опрятный вид и тихое поведение как-то не вязались с пьяным видом. Поэтому его не спешили отправлять в вытрезвитель.

Из бессвязных объяснений можно было понять, что Женька, уже принявший на грудь, с некими собутыльниками «раздавил» бутылку водки. Без закуски. Для практически непьющего Женьки эта доза оказалась слишком велика, его развезло окончательно, и он толком не помнил, куда и зачем шел.

В отделе его немного привели в порядок и допросили. На большинство вопросов новоявленный пьянчуга отвечал невнятным ворчанием и упорно твердил одно:

– Только Юльке не говорите…

«Несчастная любовь», – поставили ему диагноз в отделе и не спешили с отправкой в вытрезвитель. Парень беззлобный, спокойный, крайние меры принимать не обязательно.

– Жалко пацана, – прогудел старшина. – Девка, вишь, обставила, вот с горя и полез в бутылку.

– Точно. – Я достал пачку «Парламента», купленную по дороге, и протянул старшине. – Закуривай.

– О! Это кстати. Спасибо.

Старшина вытащил сигарету и спокойно сунул пачку в свой карман. Я окинул «обставленного влюбленного» внимательным взглядом, не нашел видимых травм и спросил:

– Где у вас туалет?

– Там, – махнул старшина. – Дальше по коридору. Забирай, а то заснет.

– Ничего. Растормошим.

Женька сидел на стуле, свесив голову набок и сунув руки под мышки. Лицо перекошено, рот приоткрыт, ноги подтянуты к телу. Перегаром прет неслабо. В таком состоянии я его никогда не видел.

От хлопка по плечу он вздрогнул, качнул головой и с большим трудом открыл глаза. Несколько секунд бессмысленно пялился на меня, потом протянул:

– А-а-а… Артур… ты? Как ты?..

– Вставай, алкаш. – Я ухватил его под локоть и рванул вверх. – Пошли.

– К-куда?

– На водные процедуры.

– Зачем?..

… Холодная вода тонкой струйкой лилась из крана на лицо и голову Женьки, тот фыркал, пробовал убрать голову, но я держал крепко, и он покорно терпел. Под конец даже начал умываться.

Подождав пару минут, пока он отдышится и утрет лицо, повторил процедуру.

– Очухался?

– Э-э… да.

– Тогда еще раз.

Женька покорно сунул голову под кран, закашлял.

– Ну, хорош.

– Артур, я тут с Юлькой…

– В курсе.

– Не знаю, как вышло… да еще выпил. Но я немного, честно.

– Ей расскажешь.

Убедившись, что он более или менее стоит на ногах, я вывел его из туалета и повел к выходу. Старшина проводил нас насмешливым взглядом и махнул рукой.

Свежий воздух охладил распаренное лицо – в отделе было душно. Мы сели в машину, я завел мотор и дал ему минуту прогреться.

– Артур… эк! – Женька икнул, вытер скомканным платком рот и растерянно глянул на меня. – А как ты узнал, что я здесь?

– Не важно.

– Я… – Женька качнулся, скорчил жалостливую физиономию. – Я не хотел пить. Мы с Юлькой… это…

– Не важно. Сейчас приедешь и все ей расскажешь.

Я вырулил со стоянки и прибавил газу. Ветер залетал через опущенные стекла, холодил голову и выносил из салона запах перегара.

– На. Жуй.

– Что?

Женька взял две пластинки жвачки, тупо уставился на них, забыв, что надо делать.

– Жуй. От тебя несет, как от дракона.

– А-а… Это она тебя попросила найти меня?

– Да.

– А как же… ик! Ой! А как же я теперь к ней… мы поссорились. Я не могу к ней.

– Ничего. Попросишь прощения, поцелуешь, и все будет нормально.

– Прощения? – Женька сосредоточенно двигал челюстями, морща лоб. – Не… не могу. Она сама начала… И она меня не простит.

– Простит. – Слабость вновь дала о себе знать, и я с трудом держал руль. Говорил сквозь зубы. – Простит, никуда не денется, Подойди, извинись…

– А можно я ее поцелую? – с пьяной непоследовательностью спросил он.

«Детеныш! И что плохо – пьяный детеныш. Представляю картину их встречи. Впрочем… это не мое дело. Вытащил, довез, и все. Дальше сами разберутся…»

Машина подъехала к дому Генки. Женька удивленно смотрел по сторонам, пока не сообразил, куда его привезли.

– Топай, Ромео. Там вся твоя компания. Ждут блудного сына.

Тот выбрался из машины, отошел на пару шагов, потом обернулся:

– А ты?.. Ты не пойдешь?

– Нет.

– Но… – Он растерянно хлопал глазами, глядя на меня.

– А почему?..

– Мне там делать нечего.

Женька помолчал, вздохнул и поплелся к подъезду, встряхивая головой. Я проводил его взглядом, развернул машину и выехал со двора.

… Встретили его бурно. Хлопали по плечам, тормошили, спрашивали… Он молчал, смущенно смотрел на друзей и растягивал губы в виноватой улыбке. А глазами искал свою Юльку, хотел увидеть пусть и сердитую, злую, но такую любимую и желанную.

Девчонки, Ирина и Настя, все поняли, оттерли парней и почти втолкнули провинившегося в комнату. Тот нерешительно потоптался на месте и сделал шаг вперед.

Юлька сидела на стуле, выпрямив спину, сложив руки на коленях, и смотрела прямо перед собой. В больших глазах стояли слезы. Она изо всех сил их сдерживала, закусив губу и приподняв подбородок.

– Юля… – Женька шагнул к ней, протягивая руки. – Юленька, прости меня, пожалуйста…

Она молчала, прилагая огромные усилия, чтобы не расплакаться. Злость, обида, ненависть уступили место жалости к этому недотепе, что сперва оскорбил ее, потом исчез, а сейчас стоит столбом и виновато смотрит на нее. Дурак!..

– Юленька, любимая. Прости…

Женька подошел к ней вплотную, сел, осторожно погладил по руке и положил голову на ее колени. Закрыл глаза. Пусть ударит, пусть отругает. Лишь бы не гнала…

Губы скользнули по ноге, целуя гладкую кожу, пахнущую цветами.

– Прости…

Слезы прорвали запруду и хлынули вниз по щекам. Юлька не стала их вытирать, опустила голову, глядя на это нескладное чудо, потом положила руку на его затылок и взъерошила волосы.

– Глупый дурачок…

– Юленька. Я дурак! Прости меня…

Он хотел встать, но ее рука удержала на месте, не пустила. Прижала к коленям и погладила…

Минут через тридцать, когда мир был восстановлен и компания уже хотела расходиться, Наташа отозвала Женьку в сторону и спросила:

– А Артур почему не пришел?

Женька с жалостью посмотрел на нее и тихо произнес:

– Он… он сказал, что ему здесь делать нечего.

– Да? – Взгляд Наташи потух. – Ладно…

Чувствуя себя неловко, Женька хотел было добавить, что предлагал Артуру зайти, но Наташа отвернулась, и слова потеряли смысл.

«Неужели он ее совсем забыл? – мелькнуло у Женьки в голове. – Так быстро… Мне-то подсказал, как быть, почему сам не сделал то же самое? Или ему это не надо? Странный он человек…»

Приблизительно так же, только в иных выражениях, думала и Наташа, спускаясь по лестнице вместе с остальными. Странное поведение Артура ставило ее в тупик и заставляло искать хоть какое-то объяснение его поведению. Но не находило. Ее бывший парень всегда был для нее загадкой. Даже после нелепого расставания…

… Тонкая кипельно-белая шелковая рубашка мягко облегала плечи и приятно холодила кожу. Поверх нее я надел пиджак, оправил полы и подошел к зеркалу, глядя, как сидит новый костюм. Неплохо сидит, прямо скажем. Светло-зеленая пара удачно оттеняла белую рубашку, вдобавок к этому шли легкие летние ботинки почти в тон пиджаку.

Оставался последний штрих. Темно-зеленый галстук в сетку. Вещь, необходимая для завершения наряда, но очень уж противная. Ну не терпел я их. Никак! Однако сегодня день особый, надо свое «не люблю» спрятать подальше.

Итак, с одеждой и обувью покончено. Теперь дело за аксессуарами. Часы «Ролекс» в золотой оправе (настоящие) – на левое запястье. Золотая цепочка – на правое. Тяжелый перстень-печатка (фирменный, а не дешевая турецкая подделка!) – на безымянный палец правой руки. Золотая заколка с бриллиантом на галстук. Норма!

Последние штрихи. Два носовых платка в карманы брюк и пиджака, телескопическая указка с лазерной насадкой тоже в карман. Ручка «Паркер» – тоже фирма! – в другой карман.

Еще один, последний, взгляд в зеркало. Выбритое до синевы лицо, аккуратная стрижка (возможно, немного коротковата, но ладно), вид опрятный и, не побоюсь этого слова, представительный. Со стороны могло показаться, что я иду на свадьбу. Собственную.

Хвала Зевсу, это только версия! Бракосочетание тут ни при чем. Все гораздо серьезнее. Сегодня – защита! Сегодня мне стоять перед строгой комиссией и доказывать, что мой многомесячный труд и пятилетняя учеба не прошли даром и что я – готовый инженер, пусть и без диплома. Этот самый диплом мне только предстоит получить.

… Вообще-то изначально никаких парадных нарядов я не предусматривал. И торжества особого не ощущал. Защита для меня была событием рядовым, проходным. И раньше не испытывал пиетета перед подобными мероприятиями, а последние события и вовсе перевели их в разряд второстепенных.

Словом, на защиту хотел прийти в джинсовой паре, новой, отглаженной, фирменной. Однако на предпоследнем перед дипломом собрании один профессор из руководства академии вдруг категорически отверг любые иные варианты одежды, кроме костюма. Мол, будут какие-то важные гости из министерства, и необходимо выглядеть! Не то, мол, не допустят до защиты.

Студенты пошумели, но быстро утихли. Не хотели создавать себе проблем в последний день. Я, понятное дело, тоже шуметь не стал, но зубами скрипнул. Кто-то пытается указывать мне, когда и в чем ходить! Попроси об этом мой куратор, сделал бы только из уважения к нему. Но командовать!..

И я решил выполнить указание на все триста процентов. Нарядным быть? Буду! Торжественным? Обязательно! Сами захотели…

Настроение перед защитой было приподнятым, и по весьма уважительной причине. Я прошел Периметр в четвертый раз! Прошел, хотя понимал, что шансы выжить при этом – 50/50. Однако Периметр на удивление был спокоен и тих. На свой лад, конечно.

Он швырял кирпичи и трубы, норовил ударить током, обрушивал баллоны и блоки и гадил иными способами. Но ничего похожего на прошлый проход не было. Я проскочил до дверей, но не стал выходить в иной мир, а вернулся обратно. Главным было пройти, проверить, можно ли совершать переходы. Теперь есть что показать парням, когда они приедут…

В общем, с таким приподнятым настроением я и начал подготовку к защите. Хороший итальянский костюм был закуплен заранее, как и обувь. Ремень, рубашка – все взял в Москве, в дорогом магазине. Но это часть дела.

Вторая часть – цацки. Причем не только золотые, но и качественные. Я подъехал к знакомым и объяснил суть дела. Парни сперва были сильно удивлены – знали, что я весьма равнодушен к подобного рода украшениям, но потом все поняли, прониклись идеей. В результате мне предложили: золотую цепь толщиной в большой палец с крестом таких размеров, что можно использовать вместо кастета; четыре мощные печатки, две с бриллиантами, одну с платиновым рисунком; три цепочки на запястья; часы фирменные, от «Ролекса» до «Ориона»; пиджак малиновый, крутой до невозможности; три машины – «мерседес» последней модели, «лексус», «форд». И прочие атрибуты «крутой» серии.

Часы, одежда у меня были, цепочку на шею брать не имело смысла – из-под рубашки не видно. А вот цепочку на запястье и печатку я взял. И «мерседес». Для представительности.

Еще отказался от двух официантов, которые должны были по замыслу парней стоять у дверей аудитории в фирменных нарядах и с серебряными ведерками, где бы во льду остывали бутылки шампанского. Французского. Это было бы круто, но… доводить до инфаркта профессуру в мои планы не входило.

Словом, парни отвели душу, а я был готов к защите.

… За полчаса до назначенного времени я лихо подкатил к центральному входу академии на черном «мерсе», только недавно отмытом до блеска. Припарковав его среди старых «жигулей» и «волг», степенно поднялся по лестнице, сопровождаемый изумленными взглядами студентов, и не спеша пошел в лабкорпус. Тот самый, откуда год насад провалился в иной мир.

… А дальше была защита. Вернее – было представление. Комиссия – восемь человек – с ошарашенным и недовольным видом слушала доклад, больше глядя на меня, чем на чертежи.

Перед ними стоял яркий представитель того самого класса, который они так ненавидели. Один из «бизменов», самоуверенный, наглый, разодетый в импортные шмотки, увешанный золотом выше крыши.

Профессор, ранее запретивший приходить на защиту в ином наряде, кроме костюма, буквально дышал ненавистью. Особенно его добивала указка с лазерной насадкой. Легкая изящная штучка на золотой цепочке сильно отличалась от деревянной палочки, лежавшей на столике. Как отличался мой костюм от костюмов других студентов и профессоров.

Против обыкновения мне задали не четыре-пять вопросов, а все десять. Хотели нащупать брешь в знаниях, снизить балл. Но не вышло. Память, получившая допинг от Ворот, не давала сбоев, да и мозги соображали хорошо.

Среди комиссии только один человек не исходил злостью – мой куратор, профессор Салтыков. Он отлично понял меня и только слегка улыбался, слушая вопросы коллег. Впрочем, те вынуждены были сдерживать порывы. Весь процесс защиты снимал на видеокамеру оператор, нанятый мной. Оставлять на пленке свидетельства своей необъективности комиссия не хотела.

А потом было общее построение и оглашение результатов защиты. Одним из последних назвали меня. «Томилин Артур Григорьевич – пять». Все! Отыгрался. Учеба позади!..

Я сдал пояснительную записку и чертежи, получил «бегунок» – лист, с которым надо обойти полтора десятка кабинетов и получить подписи и штампы, – и поехал домой. А через час, уже в обычной одежде и на своей машине, приехал обратно, заполнять тот самый «бегунок».

До конца дня занимался срочными делами в академии, бегая по кабинетам, потом сдал «бегунок» и узнал, что диплом с вкладышем получать через месяц. Уже к вечеру, немного уставший, приехал домой и, едва зайдя в квартиру, услышал трель телефонного звонка.

– Артур.

Оба-на! Марк! Собственной персоной.

– Привет пропавшим. Вы где?

– Завтра в десять будем у тебя.

– Да? Отлично. Жду…

Я положил трубку, сел в кресло и закрыл глаза. Вот и все. Завтра приедут парни, и мы будем думать, что делать. И с Периметром, и вообще, по жизни. Теперь – все вместе…

К выходным дням город опустел. Обезлюдел. С дорог исчезли машины, по вечерам в ресторанах, барах и кафе пустовали столики. Замерли рынки, стало очень мало покупателей. Дорогие магазины простаивали без покупателей с толстыми кошельками.

Конечно, к субботе большинство горожан покинули Рязань: кто на дачи, кто за город отдохнуть, кто-то вообще уехал на море. Но основная причина того, что в городе стало пусто, – предстоящие выборы президента.

Новоявленные богатеи, быстро сколотившие миллионные капиталы нувориши спешили покинуть не только город, но и страну, вполне резонно опасаясь за свои кошельки и за свободу, если к власти вдруг придет кандидат-коммунист. Все боялись возвращения в старые времена, когда за кражу в особо крупных размерах ставили к стенке, а валютные операции приравнивали к спекуляции. И тоже не по головке гладили.

Бандиты – новые хозяева страны – попрятались по углам. Они, как никто другой, знали – на каждого давно заведено персональное дело, и милиция только ждет команды «фас», чтобы прихлопнуть всех «чисто конкретных парней».

Словом, все ждали результатов выборов. Ажиотаж стоял нешуточный, скандалы следовали один за другим, все громче и громче. Дело доходило до откровенного маразма и явных подлогов. Власть, напрочь упустившая бразды правления и разворовавшая страну до предела, боролась за свое существование.

В самый разгар политической игры, в самый пик событий – вдень выборов – ко мне пожаловали долгожданные гости. Себя, как говорится, показать и на меня посмотреть…

– … Да ни хрена там интересного! – эмоционально объяснял Марк, мрачно глядя на экран телевизора. Там крутили сюжеты с избирательных пунктов. – Было предложение открыть тренировочный центр на Кипре. Тренажерный зал, тир, зал рукопашного боя…

– Ну и?

– Ну и ничего. Лажа! Гарантий никаких, деньги то ли будут, то ли нет, что за клиенты – непонятно, с арендой помещений туманно. В общем, одни обещания и прожекты. Мы это уже проходили.

Это он рассказывал об их срочном отъезде, из-за которого я не мог до них дозвониться. Незадолго до возникновения Периметра им поступило заманчивое на первый взгляд предложение открыть тренировочный центр за рубежом. На Кипре. Идею озвучил один из новых знакомых, приехавший отдыхать в Крым.

Парни предложение приняли серьезно, составили бизнес-план и поехали на встречу с потенциальными кредиторами в Польшу. Но поездка прошла вхолостую. Как оказалось, кредиторы не готовы сразу выложить деньги, возникли проблемы с помещениями под центр… и так далее.

Три недели потеряны напрасно. Потрачены деньги на переезды, сделан определенный объем работ, и все зря. Когда же они вернулись, новый знакомый озвучил иное предложение: идти наемниками в Иностранный легион или поехать в Африку. Тоже воевать. Или готовить других наемников.

Подобные предложения уже поступали парням, и они их отвергали. Сказали «нет» и на этот раз.

– Есть еще одно предложение, – сказал Сергей. – Более реальное. По нашей специальности. Готовить людей из охраны нескольких крупных бизнесменов. Но это в Москве.

– Ого! – вырвалось у меня. – А не слишком рискованно? Только-только ушли оттуда, и снова голову в петлю?

Сергей развел руками.

– А что делать? Искать работу в глубинке? Но там нет денег. За рубеж?.. Пока не выходит.

– Риск, – повторил я. – Даже с учетом того, что вы все концы зачистили… Ладно, вам виднее.

– Ну, с нами понятно, – усмехнулся Марк. – А что у тебя тут происходит? Судя по твоим сообщениям, чуть ли не потоп!

– Да, – кивнул я. – Вроде того. Или похуже…

И рассказал им все. О заброшенном доме, о Периметре, о смертельной пляске во время проходов, о других мирах, о добыче… И обо всем, что сопутствовало этому.

Слово «пораженный» недостаточно точно передает состояние отважной четверки друзей. Вернее, вообще не передает, но сказать по-другому нельзя. Они слушали меня, не перебивая, не задавая вопросов. Но глаза у них были!..

– То есть, – запинаясь, спросил Толик, – здесь, в Рязани, есть ход в другие миры?

– Да.

– Они… он открыт?

– Да.

Пауза. Осознание. Приведение нервов в порядок. Оценка информации. Анализ данных. Вопросы. Много вопросов…

– Этот Периметр постоянно работает?

– Круглосуточно. Без перерывов на обед и пересменок.

– Кто-нибудь, кроме тебя, его обнаружил?

– Не знаю. Я никого не видел. И трупов внутри не замечал. Вообще с этой улочкой не все чисто. Вокруг здания явственный фон излучения. Не знаю принципа работы и спектра рабочих частот, но это излучение вызывает угнетенное, подавленное состояние, вызывает желание уйти, исчезнуть с улочки. Кстати, там нет бродячих собак и кошек, не летают птицы, не видно даже насекомых. Словно все живое оттуда спешно ушло.

– Периметр отгоняет всех, чтобы расчистить дорогу… тебе?

– Не факт. В принципе там может находиться любой человек со здравой психикой и твердыми нервами. Кто не подвержен панике. Но одно странно. Дома готовы под снос, людей давно выселили. Почему там никто не ведет никаких работ? Ведь сейчас как грибы растут всякие частные дома, офисы, магазины. Место очень удобное, рядом дорога, рынок…

– Черт! – рявкнул Антон. – В голове не укладывается! Этого не может быть!

– Ты мне не веришь? – усмехнулся я.

– Я не об этом. Но… Ворота, Периметр… иные миры. Это за гранью возможного…

Я достал из тумбочки золотые бруски и положил их на пол.

– Вот вещественное доказательство и заодно добыча второго прохода.

К брускам потянулись руки. Парни вертели их, рассматривали со всех сторон, Толик даже попробовал на зуб.

– Золото.

– Не очень качественное,..

– Похоже на заготовки для монет.

– Браво, маэстро, – кивнул я Марку. – Угадал. Именно заготовки. Десять кило золота, пусть и не высшей пробы. Неплохая добыча за несколько часов скитаний. Сначала по Периметру, потом по другому миру, потом опять по Периметру.

– Везет тебе на подобную добычу. – Сергей положил брусок обратно. – Но ведь это не все, что ты хотел нам сказать?

– Да. Не все. – Я обвел их взглядом. Кашлянул. – Есть и еще кое-что…

– Давай. Добивай нас окончательно.

– Первое. Возникновение Периметра говорит о том, что та контора с Анкивара продолжает поиск проникшего объекта. Не знаю, почему они сами не вышли на меня, но, думаю, это вопрос времени. А значит, здесь появятся хваткие парни из иного измерения. Уверяю, никаких дружеских объятий «братьев по разуму» не будет. У них четко отлаженный механизм освоения новых земель. Правда, этот механизм дал сбой в Ругии, но здесь они постараются все сделать как надо.

– Ты уверен, что Периметр принадлежит той конторе? – спросил Толик.

– Да. На основании такого факта, что Ворота и Периметр действуют одинаково – перебрасывают в иной мир. Разница в одном – Ворота совершают перенос сразу, а Периметр после долгой и упорной попытки убить того, кто переходит.

– В тот раз ты рассказывал, что хозяева Ворот иногда сами не знают, как и когда срабатывает их устройство. Возможно ли, что и Периметр возник здесь без ведома той конторы?

Это уже спросил Марк.

– Вполне возможно. Более того, мой первый переход, похоже, никто не засек. Точнее – наш переход. Но в любом случае нельзя надеяться на то, что сюда никто не придет.

– Периметр может исчезнуть сам? – подал голос Сергей.

– Не знаю. Думаю, да. После нашего провала в лабкорпусе Ворота закрылись. Но когда исчезнет Периметр – сказать нельзя.

– Выходит, мы теперь живем под давлением того факта, что рано или поздно сюда наведаются некие парни из другого мира и устроят здесь что-то вроде резервации… – подвел итог Антон.

– Не факт. Повторяю, в Ругию они не рискнули влезать. Слишком высокоразвитый мир. Можно и ядреную бомбу на голову схлопотать. Как здесь… не знаю.

– Весело… – хмыкнул Антон. – Дожили, инопланетяне шастают как дома, вторжение, резервации…

– Угу, – в тон ему добавил Толик. – Устроят охоту за Артуром. Вот тогда будет совсем весело.

Повисла очередная пауза. У парней шел процесс освоения информации. К тому, что я в свое время погулял по мирам, они привыкли. Тем более мои скитания остались позади, а неведомые Ворота исчезли. Восприняли мои слова как правду, но… отдаленную.

А теперь инопланетная техника вторглась в их жизнь и вносит свои коррективы в планы на будущее. К этому надо привыкнуть, осознать, принять головой…

– А что ты там говорил – первое, второе… – вдруг поднял голову Марк. – Что второе-то?

– А второе… – Я катнул носком брусок. – Добыча. Золото. Не факт, что нам сразу подфартит, не факт, что золота будет много, но сходить можно не один раз, а десять, двадцать…

– Спятил? – постучал пальцем по виску Сергей. – Какое золото? Ты хочешь, чтобы мы сунули голову в петлю? Да еще такую…

– Прежде чем до золота добраться, надо проскочить Периметр. А это риск. И риск немалый, – согласился с Сергеем Толик.

– Немалый, – кивнул я. – Но ненамного больше, чем рискуете вы, возвращаясь в Москву. И не больше, чем рисковали, когда хвосты обрубали. Вся наша жизнь – риск. И потом, сколько вы будете зарабатывать в месяц? Две шутки? Три? И долго это будет продолжаться? Год, пять? Мы никак не выскочим из этой ямы. А здесь есть возможность забрать достаточно золота, чтобы раз и навсегда решить финансовую проблему. И спокойно ехать на Запад.

Молчание. Парни опять думали. Впрочем, думал и я. Идея, раньше казавшаяся вполне логичной и правильной, теперь таковой не выглядела. Авантюра с непредсказуемым исходом. Да еще с запашком откровенного грабежа. А это уже недопустимо.

– Артур, могут разведчики этих…

– Анкивара?

– Да. Могут они появиться здесь?

– Вполне. Если обнаружат планету.

– Тогда начнется экспансия.

– Да. Разведка, строительство станции, выход в мир, сбор информации… А дальше – по плану. Как они действуют, я немного знаю, но там разведка велась в средневековых мирах. От каменного века до века восемнадцатого. То есть миры слаборазвитые. В том числе и географически. Легко найти пустующий остров и даже материк. Судя по тому, как они вели себя в Ругии, можно предположить, что сперва будет тщательная разведка, а потом…

Я пожал плечами, глянул на Тарасыча.

– Кто знает? Попробуют выйти на контакт с правительством страны? Или нескольких стран?.. Будут работать, не афишируя своего присутствия?.. Но одно точно: начнется экспансия, не исключено – военная.

– То есть на Земле начнется война?

– Возможно.

Поняв, к чему клонит Сергей, парни переглянулись. Перспектива нерадостная. Что бы сейчас ни решили, какие бы планы ни строили, все они могут не стоить выеденного яйца. Потому что сюда, домой, может прийти война. Раньше, чем ожидали. И с другим противником.

– И что будем делать? – подал голос Антон.

– Ничего. Жить. И ждать. Придут, не придут – никто не скажет. Но упускать шанс заполучить богатую добычу нельзя.

Сергей глянул на меня, кивнул. Добавил:

– Вполне вероятно, что нам придется… повоевать с ними. А посему – Периметр надо осваивать. Вы как?

– Да. Видимо, другого выхода нет, – сказал Антон. Марк и Толик молча кивнули, соглашаясь.

– Артур, тебе все карты в руки. Ты там был, знаешь что к чему. Подготовка, пробные проходы – на тебе.

– Не вопрос. Все готово. Компьютерная схема Периметра, характерные особенности, потенциальные источники угрозы, вероятность нападения в каждом помещении. Анализ всех действий Периметра вплоть до скорости рекомендуемого передвижения по комнатам. Разумеется, это на основании пяти проходов по Периметру. Статистического материала маловато, но чем больше будем проходить, тем больше его будет.

– Сразу видно, поработал настоящий полковник, – без улыбки произнес Сергей. – Ладно. Так тому и быть. Нам надо несколько дней на обустройство личных дел, и потом… мы в твоем распоряжении.

– Отлично. Я пока проинспектирую наши заначки, закуплю форму.

– Давай. – Сергей встал. – Через три дня созвонимся. Если что произойдет – сообщай сразу.

… Уже на выходе Марк, немного задержавшись, ткнул меня в плечо и негромко сказал:

– Не лезь на рожон, полковник. Подожди нас.

– Вместе полезем, да?

Мы одновременно усмехнулись и пожали друг другу руки… Мы оба не знали, на что обрекали себя, принимая такое решение…

– … Но мухлеж был еще тот! Какие подсчеты, какое голосование!.. Урны, бюллетени… Херня! Все до последнего слова херня!

Марк сел рядом на старое сломанное сиденье от стула, вытер мокрый лоб и громко выдохнул. Дрожащими пальцами расстегнул две верхние пуговицы на куртке и протянул руку к бутылке с водой.

– И что с результатами?

– Ничего. Этот… коммунист… победил. По крайней мере так показали подсчеты.

– Ну?

– Гну! – Марк сделал два больших глотка, прополоскал горло и выплюнул воду. Потом отпил и фыркнул. – Пришли к нему, сказали о результатах. Мол, все, престол твой. А он в отказ. На хрена ему такой геморрой?! Проще сидеть в оппозиции, облаивать каждый шаг и выставлять себя заступником народным.

– Да-а… Весело…

– Очень.

– Игра такая. Русская народная – выборы президента. Как говаривал товарищ Сталин, важно не как проголосовали, а как подсчитали…

Марк промолчал, допил бутылку и бросил ее в угол, в кучу мусора.

– Ну, шо, командир, хорош на сегодня?

– Да. Хорош. И на сегодня, и вообще.

– Думаешь, хватит? Освоили?

– В пределах нормы. По четыре прохода – достаточно, чтобы понять главный принцип и привыкнуть к нему.

– Ага. – Марк с усилием встал, кое-как отряхнул ладони и подвернул левый рукав куртки. Тыльная сторона запястья покрыта застывшей кровью, два длинных пореза шли от мизинца к большому пальцу. – Привыкнуть – это точно… пошли отсюда.

Мы встали и, высоко поднимая ноги, пошли к дальнему пролому в стене, где под кучей битого кирпича и досок стояли несколько ящиков со снаряжением и одеждой.

При свете мощного фонаря сняли порванную пропотевшую одежду, наскоро смыли пот и кровь, по очереди поливая друг другу из канистры, и надели повседневный наряд.

Через пять минут вышли из заброшенного здания и сели в старую «шаху», спрятанную в кустах. Вырулили на дорогу и поехали ко мне домой, оставляя позади пройденный Периметр.

… За последние десять дней это был мой сорок второй проход Периметра. По четыре каждый день. Сперва я ходил с каждым из четверки, подстраховывая и помогая, потом мы ходили по трое, потом всей пятеркой.

Это было нелегко. Периметр явно не привык к столь многочисленной экскурсии и сначала действовал стандартно, сконцентрировав все усилия на уничтожении первого. Остальные выпадали из поля его зрения. Впрочем, на второй день он перестроился и начал охоту за всеми. Кирпичи, вода, кипяток, электроток, падающие полы и потолки, стекло и пластик… В ход шло все.

Поначалу парни были сверхосторожны, шли скованно, готовые отпрянуть при первом же подозрении на опасность. Конечно, наполучали по полной программе, но не смертельно и даже не очень сильно.

Потом пообвыкли, освоились и начали ходить спокойно. Не в смысле полностью спокойными, а уверенно, твердо. Этому способствовали и прежний опыт, и постоянный анализ проходов и предварительная подготовка, и навык, полученный в прежних «прогулках».

Раны, конечно, получали, все, и я тоже, но теперь они стали легче, менее опасны. Периметр работал в своем прежнем режиме, постоянно подлавливал на ошибках и норовил завалить где-нибудь в подвале, в длинном темном коридоре или на узкой хрупкой лестнице.

Но мы успевали первыми. И выживали. Я постоянно ждал новых подлянок и изменения принципа работы, но хозяева Периметра не спешили пускать в дело все козыри. Это одновременно успокаивало и тревожило.

– … Странно это все.

– Что – все?

– Все. Периметр, его принцип работы, устройство. Возникновение в нашем мире, непонятная избирательность…

Сергей отложил в сторону наколенники, достал сумку и начал складывать туда амуницию. Рядом сидел Антон, тоже убирая вещи в сумку. В другой комнате Марк и Толик приводили в порядок снаряжение – фонарики, радиостанции, наполняли водой фляги, раскладывали по отдельности аптечки, пакеты первой помощи… Мы готовились к первому проходу в иной мир.

– Что странно? – повторил вопрос Серега.

– Понимаешь, эта игрушка сложнее, чем я думал.

– То есть?

– То есть задача Периметра не только убить того, кто по нему идет.

– С чего ты взял? – взглянул на меня Антон. – По-моему, сколько мы ни ходим, он то и дело норовит оправить нас на тот свет.

– Да, – кивнул я. – Так вроде все и обстоит. Но всегда, всегда! Периметр дает шанс уцелеть. Пусть минимальный, крохотный, но шанс. Я рассказывал, как он меня гасил в третий заход. Так вот, только недавно сообразил, что Периметр не дал мне подохнуть.

Сергей хмыкнул, покрутил головой.

– Он тебя спасал, когда обрушил стену? Так что ли?

– Так. Не смейся, но именно так. Подумай сам, чего проще в первом же помещении обрушить вниз сразу весь потолок. Разом! Шансов на спасение не будет никаких. Раздавит в один миг. На этом вся игра закончится. Причем выглядеть все будет очень естественно и обычно. Но вместо этого Периметр раз за разом гоняет нас по комнатам и коридорам, норовит уложить наглухо и каждый раз оставляет лазейку. Шанс минимальный – один к ста, к тысяче, но он есть!

– Выходит, хозяева Периметра зачем-то проверяют нас на… – Серега не сразу нашел точное слово. – Вшивость?

– Не знаю. Насколько я в курсе, Ворота не всегда слушали хозяев. Возможно, и Периметр дурит по своей инициативе. Раньше я только подозревал, а теперь почти уверен, что у Периметра есть второе дно. А то и третье. Слишком уж не укладываются в человеческую логику его действия.

– Артур, – позвал Марк. – Ты того… не увлекся разгадыванием Периметра? Здравый смысл не потерял?

– Суди сам. Первое – почему только мы знаем о Периметре и можем к нему подойти? Ну ладно я – старый путешественник по мирам. Но вы? Как вы смогли войти в него?

– Ответ только один – мы были с тобой.

– Вполне вероятно. Но тогда вопрос: что я за цаца, которой позволяют водить с собой друзей?

Марк пожал плечами. Ответа не было.

– Дальше. Оцените свое состояние. Я имею в виду психологическое, физическое, моральное… Постоянная балансировка на грани смерти изменила вашу психику довольно сильно. Говорю так уверенно, потому что и сам испытал подобное. Даже война, где психика тоже здорово меняется, не идет ни в какое сравнение с Периметром. Там – возможность погибнуть от пули или снаряда противника, а тут… Кто нас убивает? Анкиварцы? Не факт. Природа? Тоже сомнительно. Последние десять дней мы живем по правилам одной игры – каждый день по несколько раз суем голову в петлю, а потом возвращаемся к нормальной жизни. Каждый раз идем туда, понимая, что в любой момент можно подохнуть, и выходим как ни в чем не бывало.

– Ты хочешь сказать, что Периметр стал своего рода зарядкой? Утром сделал – и вперед, по делам. А вечером опять… зарядка?

– Что-то вроде того. Нет, у нас не появилось отупение от череды проходов. Просто мы… черт, как это назвать-то! Мы перешагнули границы нашего обычного восприятия жизни. А если добавить сюда осознание – именно осознание! – факта существования иных миров, то мы…

– Мутанты! – закончил мысль Толик.

– Да. Не уроды, а мутанты. С иной психикой, иным уровнем восприятия и ощущения.

– И с иным организмом, – вставил Антон. – По крайней мере ты.

Я кивнул. Усмехнулся.

– Да. Пока.

– И какой же вывод? – подал голос Сергей.

– Окончательный вывод делать рано. Но можно считать, что мы вышли за рамки обычного человека. И теперь готовы… к большему, так, что ли…

– К чему большему?

– Не знаю.

– Меня волнует другое, – вздохнул Сергей. – Если твои догадки, Артур, верны, то можно ожидать, что Периметр решит повысить ставку. И сделать шанс не один к ста, а один к миллиону. Или устроит иную пакость, когда поймет, что мы уже не совсем мы.

– Возможно. У нас один выход – измениться еще больше до того, как Периметр начнет менять условия игры.

– Или выйти из нее совсем.

– Да. Но, боюсь, такого он нам не позволит.

– Ладно, спорщики, – встал Толик. – Запугали своими пророчествами. Давайте завязывать со спорами о смысле жизни и сложности бытия. У нас через полчаса первый проход в параллельный мир. Тьфу! В расходящийся. Это Артур у нас все знает и умеет, а мы как первоклашки. Первый раз в первый… мир.

– О'кей. – Я встал, хлопнул ладонью по ноге и усмехнулся. – Тогда пошли, странники. Покажу, что там, за гранью восприятия.

– … Надо арсенал пополнять. С такими темпами мы расстреляем патроны за две недели.

Антон вставил последний патрон в магазин, положил тот на брезент, отбросил пустой цинк в ямку и встал. Подхватил тряпку и стал тщательно вытирать испачканные смазкой руки.

– Вот и займешься боеприпасами, – откликнулся Сергей. – У тебя в этой части обширные связи, проблем не будет.

– Когда?

– После выхода. Заодно насчет остального поговори. Если теория Артура верна, нам скоро все это пригодится…

Впереди, метрах в тридцати, на ближнем краю длинного глубокого оврага, раздались выстрелы. Били из автомата одиночными и короткими очередями.

– Ну что, господа, – я подхватил автомат, вставил в него магазин, – последний заход?

– Пожалуй. – Сергей встал, глянул на часы. – Скоро три… надо еще все убрать и помыться. А то несет…

Он понюхал рукав куртки, сморщил нос. Пахло порохом, смазкой и потом. И керосином. Чем же еще может пахнуть на стрельбище?

Через пять минут из оврага вышел Марк, за ним, слегка ковыляя и припадая на левую ногу, Толик. Увидев нас, Марк махнул рукой.

– Ваша очередь. Мишени я развесил.

– Хорошо, – кивнул Сергей и повернулся к нам с Антоном. – Пошли доработаем.

Побросав тряпки, мы двинули за ним, на ходу договариваясь о последовательности действий и порядке стрельбы. Нас ждал последний заход большой трехчасовой тренировки…

Постоянные занятия мы возобновили после третьего прохода, самого удачного в плане легкости и в плане добычи. И, пожалуй, решающего в отношении дальнейших действий.

… Вояжи через Периметр мы начали почти три недели назад и к сегодняшнему дню совершили семь «прогулок».

Первый выход был больше ознакомительным. Довольно успешно проскочив Периметр, вышли в другой мир через заброшенный амбар на окраине небольшой деревни. После короткой разведки я как наиболее опытный определил, что мы попали в век эдак тринадцатый-четырнадцатый. Судя по одежде людей, виду домов и общей обстановке. Чуть позже версия нашла подтверждение – в деревню прискакал всадник в кожаных латах с нашитыми поверх металлическими пластинками. На бедре висел длинный кинжал, на седле – боевой топорик.

Деревня стояла неподалеку от леса, где-то рядом текла река – пахло свежестью и водой. Было тихо и спокойно. Но мы не стали покидать укрытие. Внимательно рассмотрели деревню, Толик сделал несколько снимков, послушали разговор двух женщин, стоявших метрах в двадцати от нас. Те разговаривали на смеси славянского и какого-то тюркского языка. Понять можно с пятое на десятое.

Никакой добычи ждать не приходилось. Просидев минут сорок, мы двинули обратно. Сейчас, в самом начале, нас больше волновала не добыча, а дорога домой. Периметр бил не насмерть, но жалил сильно.

Второй проход вышел чем-то похожим на первый. Нас опять выкинуло в деревне, только век на дворе стоял более поздний. Впрочем, мнение спорное, но вот карета, какую мы заметили у дверей кузницы, не могла принадлежать к эпохе рыцарства. Скорее к эпохе мушкетеров.

И опять ушли несолоно хлебавши. Впрочем, одного набрались выше крыши. Впечатлений. Парни смотрели во все глаза, щелкали фотоаппаратами и качали головой. Чудеса! Соседние миры!

А вот третий проход вышел «золотым». Во всех смыслах…

… На этот раз выкинуло на окраине небольшого портового города. И, пожалуй, в самый подходящий момент – поздним вечером.

Выскочив из какого-то сарая, сыгравшего роль выходной двери Периметра, мы засели за каменным забором и внимательно осмотрелись.

Двух-трехэтажные дома, узкие мостовые, выложенные брусчаткой, чадящие фонари, дававшие слабый свет, хитросплетения улочек.

Пахло морем, жареным мясом и рыбой, пивом и той гадостью, что сгорала в фонарях. Со всех сторон звучали громкие голоса. Кто-то пел, кто-то ругался, кто-то кричал. Цокали по булыжникам подковы коней и каблуки сапог, всхрапывали лошади, визжали свиньи, где-то вдалеке громко щелкали редкие выстрелы.

По улицам сновали люди, одетые в наряды самых разных фасонов и цветов. Все поголовно вооружены. По одежде и оружию мы приблизительно высчитали эпоху, в какую попали. Век семнадцатый. Плюс-минус полвека.

После недолгого совещания решили провести небольшую разведку в пределах города. В конце концов стало интересно, куда это нас занесло и как тут живут.

Так как народу в городе было много и одеты они весьма разнообразно, мы вполне справедливо решили, что не будем сильно выделяться на их фоне. Тем более ночью.

Прогулка вышла бы чисто познавательной, не реши Антон заглянуть в порт, посмотреть на средневековые корабли, так романтически описанные грандами зарубежной и отечественной литературы. Сочтя такой интерес вполне обоснованным, мы двинули к морю.

Узкая дорожка вывела нас к западной окраине порта. Здесь стояло десятка два деревянных и каменных строений разной длины, высоты и ширины. Брусчатка давно закончилась, и мы топали по грунтовке, то и дело попадая в небольшие ямы и колдобины.

Улицы с их коптилками остались позади, так что путь нам освещала ущербная луна. Доставать фонари мы пока не рисковали. И так неплохо видно.

А потом Серега угодил в яму, замаскированную низкорослым кустарником. Вылез он оттуда, матеря вполголоса местных строителей и раздолбайство городского руководства.

Включив наконец фонари, мы поняли, что заплутали, и вышли к неглубокому узкому оврагу. Решив все же пройти к порту, двинули вдоль оврага к стоявшему отдельно от других строению – деревянному сараю с плоской полуразрушенной крышей.

Слабый огонек, горевший внутри сарая, первым заметил Толик. Потом донесся слабый вскрик и забористая ругань.

Ругались на странной смеси английского, немецкого и какого-то еще языка. Я, Серега и Толик английский знали, но понимали через слово. Марк и Антон неплохо знали немецкий, но что говорят в сарае, почти не понимали.

Решив посмотреть, что там происходит, мы подошли ближе и стали свидетелями интересной беседы. Интересной в плане ее проведения.

Шесть человек вели беседу с двумя другими. Интерес же состоял в том, что последняя парочка была связана и сидела около столба, примотанная к нему толстыми веревками.

Судя по одежде и богатому вооружению, мы признали в тех шестерых пиратов. По крайней мере они выглядели почти так, как показывают пиратов в кино. Пара несчастных пленников была одета немного лучше, но в принципе их наряд не очень сильно отличался от наряда пиратов.

После пары минут подслушивания стало ясно, что пираты выпытывают месторасположение некоего тайника, где какой-то капитан Давурэ оставил кассу корабля. Причем, насколько мы поняли, один из пленников был родственником капитана.

Возможно, пленники и не были склонны делиться нужной информацией, но пираты пустили в ход очень сильный аргумент – раскаленный на костре железный прут. Кстати, огонь костра мы и увидели сквозь полусгнившие и отвалившиеся доски сарая.

После нескольких прижиганий различных частей тела пленник, тот, что помоложе, не выдержал и выдал тайник. Выяснив все, что им было нужно, пираты быстро переправили пленников на тот свет и, возбужденно переговариваясь, вышли из сарая. Как мы поняли, они решили откопать тайник немедленно, пока капитан Давурэ и его люди не начали поиск пропавших людей.

Тайник мог иметь только одно содержимое – золото и драгоценности. Вряд ли пираты устроили допрос ради каких-нибудь бумаг. Век акций, вкладов и поручительств еще впереди.

Не раздумывая, мы последовали за ними, вполне резонно предполагая, что пираты приведут нас к добыче.

В общем, так и вышло. Пираты, отчего-то мало озабоченные возможной слежкой, вывели нас на одну из узких улочек города, миновали какое-то высотное (по местным меркам) здание – то ли ратуша, то ли муниципалитет – и нырнули в переулок.

Цель – разрушенный дом. Раньше он имел каменные стены, но, видимо, в ходе некоего катаклизма утерял первоначальную форму. Катаклизм, по нашему разумению, имел вид пушечных ядер. Кто, когда и каким образом сумел затащить в центр города пушку, чтобы разнести по камешку довольно большое здание? Видимо, хозяин дома ему очень сильно насолил.

Кстати, вокруг дома был небольшой пустырь. Видимо, с момента катаклизма здесь никто не рисковал селиться. И сейчас заброшенное здание имело весьма плачевный вид.

Дойдя до цели путешествия, пираты вдруг вспомнили об осторожности, оставили у входа двух человек и вчетвером зашли внутрь разрушенной каменной коробки.

Мы заняли удобные позиции за камнями и кустарником и стали ждать. Лезть самим и устраивать войну внутри незнакомого здания – дело довольно рисковое.

Минут через пятнадцать пираты выползли из развалин. С собой они прихватили довольно немаленький сундучок. Судя по тому, как его тащили два человека, он имел такой же немалый вес.

А дальше все было прозаически просто. Короткие переговоры по радиостанции, распределение целей и дружный залп. Бесшумный, потому как работали «стечкины» с глушителями. Вообще АПБ – вещь незаменимая для подобных мероприятий. В свое время мы отвалили неплохие деньги за оружие и никогда об этом не жалели.

Через тридцать секунд все было кончено. Тела мы оставили у дома, а сами подхватили сундук и поспешили обратно. Пора и честь знать…

Обратный путь вышел несколько более долгим. Оказывается, в этом городе была стража. Как и всякая структура, призванная охранять порядок, она всегда опаздывает к разгару ситуации и тут как тут в самый неподходящий момент. То есть после схватки.

Стражники, числом аж трое, преградили нам путь неподалеку от входа в Периметр. Стальные кирасы, шлемы с широкими полями на головах, на поясе рапиры, в руках – кремневые ружья.

Они попробовали заступить нам дорогу и даже выставили свое грозное оружие, но мы не стали устраивать бойни. Стражники понятия не имели о правилах ближнего боя и никогда не слышали, что нельзя подпускать вплотную потенциального противника.

Думаю, когда они пришли в себя, то кое-какой урок извлекли. А тогда, на тесной улочке, – вряд ли что успели увидеть и понять. Несколько ударов, пара бросков, и дорога расчищена.

Что именно лежало в сундуке, мы узнали, когда пересыпали добычу в рюкзаки. Золотые слитки, монеты и несколько драгоценных камней. Общий вес найденного – около двадцати килограммов. Очень и очень неплохо для первого раза.

Распределив груз на каждого, мы выкинули сундук, проверили снаряжение и открыли дверь в Периметр. Дело сделано…

После прохода парни, до этого слабо верящие в материальный успех дела, воспряли духом. К тому же, проведя пусть и незначительную акцию в ином мире, почувствовали себя более уверенно. Что не могло не радовать.

… Два следующих прохода прошли впустую. Мы вплотную познакомились с бытом раннего и позднего средневековья, даже пообщались с представителями этих эпох и один раз влезли в небольшую драку, но никакой добычи, кроме нескольких образцов оружия, не привезли.

А шестой проход опять выдался «золотым».

… Нас перенесло в развалины древнего замка. Очень древнего. Потому что он был заброшен и успел зарасти крапивой, травой, кустарником, лопухами и боярышником. Некогда высокие стены снесены почти до основания, огромные глыбы из стены разбросаны в художественном беспорядке, ров давно заполнился водой и стал маленьким болотом. Сплошь покрытым мхом.

На этот раз Периметр расстарался. Высадил нас в довольно тихом, безлюдном месте. Неподалеку от заброшенного замка был небольшой городок, окруженный с трех сторон лесом, рекой и березовой рощей. Левым краем роща выходила к замку. Да, так вот! Постарался Периметр, всадил аккуратно, в тихое место. Одно плохо – в самый разгар войны.

… Война, она такая гадкая штука, никогда хорошей не бывает. Какие бы цели ни преследовали ее инициаторы. И не важно, какой на дворе век и чем, собственно, воюют противники – мечами и стрелами или пулеметами и ракетами.

Смерть – она везде смерть, ей все равно, где собирать урожай. Ей по фигу, от чего гибнут двуногие цари природы. Главное – взять как можно больше жизней.

Век на дворе был восемнадцатый плюс-минус тридцать лет. В ходу кремневые ружья, пистоли, пушки, харкающие чугунными ядрами. Летает по просторам быстрая как ветер конница, сверкая серебром клинков, тяжко ходит по грешной земле царица полей – матушка-пехота в красивых ярких одеждах, перепачканных и пропыленных до невозможности. Бороздят грунтовые дороги тяжелые пушки, перетаскиваемые першеронами. Пули здесь круглые, калибры агромадные, скорострельность – выстрел в минуту. А то и меньше.

Со стороны – все словно не настоящее. А люди гибнут каждую минуту. Потому как это – всерьез.

… Сразу за рощей расстилалось поле. Довольно просторное, с двумя мелкими овражками и руслом неглубокой речушки, берега которой заросли кустарником. На этом поле и происходило сражение, свидетелями которого мы стали.

Два конных отряда человек по двести – триста схлестнулись в жесткой рубке неподалеку от речки. Свистели клинки, тявкали редкие выстрелы ружей и пистолей, визжали раненые лошади, орали всадники.

Оборону держал отряд в зеленой форме, их атаковали всадники в сине-красных кафтанах с затейливым гербом на груди. Судя по всему, двуцветные клонили чашу весов на свою сторону. Они отжимали врага к реке, дробили его силы на небольшие группы, окружали и уничтожали поодиночке.

Зеленокафтанные отступали. Сперва осторожно, неохотно. Потом все быстрее и быстрее, окончательно теряя строй. А потом просто побежали. Кто спешил к городку, кто-то ломанулся через речку к роще. Несколько мелких групп пробовали уйти к лесу.

Победители, не отвлекаясь на одиночек, целенаправленно шли к городку. На поле остались только два отряда всадников по десять. Первый отряд начал осмотр убитых, второй шел вдоль русла, что-то выискивая.

Мы наблюдали за сражением, сидя неподалеку от замка на небольшом возвышении. Зрелище, разыгравшееся на поле, захватило нас. Раньше сабельных рубок не видели, поэтому смотрели во все глаза.

Между тем отряд, рыскавший вдоль русла, нашел искомое. Послышались выстрелы, сверкнули сабли – кто-то из проигравших сидел в кустарнике и теперь, будучи обнаруженным, принимал последний бой.

Через полчаса оба отряда собрали в одну кучу богатую добычу – деньги, украшения, драгоценные камни. У сидевших в кустарнике была отрядная касса – победители вывалили на попону кучу золотых монет.

Эта куча и привлекла наше внимание. По самым скромным прикидкам, там было не меньше двух десятков килограммов золота. То что надо. После недолгого совещания мы решили не упускать такой шанс. Тем более есть с чем противостоять превосходящим силам противника.

… Вооружаться по полной программе мы стали после прошлого прохода, когда Периметр выбросил нас в мир начала двадцатого века. Тоже в разгар войны. А там были не примитивные пищали и фальконеты, а пулеметы, винтовки, гранаты и даже танки. Мы не стали устраивать поиск и почти сразу ушли. Но с тех пор снаряжались по полной программе. Всерьез…

Погрузив добычу, сборщики трофеев одним отрядом двинули в сторону города. Как раз мимо рощи. Окрыленные победой, уверенные в себе, они расслабились и не ожидали нападения. Тем более такого.

Когда разом ахнули четыре гранаты, а следом дружно заработали четыре автомата, всадники не смогли оказать никакого сопротивления. Очень уж сокрушительным был удар.

Из двух десятков всадников уцелели двое. Позабыв обо всем, они пришпорили коней, намереваясь уйти к городу. Но Толик, прикрывавший нас с фланга, снял обоих из своей ВСС. На этом бой закончился.

Мы взяли тюк с добычей и скрылись в роще, оставив на пути отхода несколько растяжек. Минут через десять, когда уже дошли до развалин замка, за спиной жахнули две гранаты. Еще две уцелели. Видимо, погоня, напуганная страшным оружием, не рискнула преследовать неизвестного противника.

Несколько небольших золотых слитков, золотые монеты, перстни с драгоценными камнями – общий вес трофеев составил почти двадцать килограммов. Совсем неплохо.

… На обратном пути Антон попал под бетонный блок, слетевший с какой-то ниши под потолком. Толик успел его вытолкнуть, но сам попал под удар отрезка трубы (мы шли по извилистому длинному коридору в полутьме, подсвечивая себе фонариками). Щиток спас ногу от перелома, но вся голень окрасилась в черный цвет. Ему вкатили тюбик промедола и залили больную ногу заморозкой. Остаток пути Толик ковылял без груза и оружия, под моей охраной. Стиснув зубы, он дошел до конца, но к машине мы его уже несли на руках.

А когда приехали домой, выяснилось, что и Антон получил сполна – спина представляла собой сплошной синяк, покрытый глубокими царапинами.

Впрочем, травмы разной степени тяжести были у всех. Серега берег левую руку, Марк прихрамывал, я ходил с перевязанным запястьем и рассеченным лбом.

Последние выходы нас измотали, требовалась передышка. И мы решили сделать короткий перерыв…

… На следующее после тренировки утро мы втроем – Сергей, Марк и я – готовились к новому переходу. Шли усеченным составом. Толик все еще не отошел от травмы, Антон пока осторожничал при наклонах и поворотах. С такими болячками им нечего делать в Периметре.

Да и здесь работы полно. Надо переправлять золото, пополнять арсенал, докупать снаряжение. И конечно, выздоравливать. Ускоренными темпами.

Перед самым выходом, уже на пороге Периметра, Марк невзначай заметил:

– Интересно было бы вернуться в тот мир еще раз. Там война, сражения… При некоторой удаче можно насобирать достаточно добычи. Действуя проверенным методом.

– Да, неплохо, – согласился я. – Но Периметр не очень-то настроен работать в режиме воспроизведения. Гоняет нас по новым местам и ищет способы, как быстро и эффективно угробить.

– Да уж… Добра от него ждать нечего. Живыми отпускает, и то хорошо… – Марк пристукнул кулаком по стене и неестественно бодро сказал: – Ладно, потопали, братья-славяне. Новые миры ждут нас!..

Я вспомнил его слова через сорок минут, когда мы, преодолев хитросплетения Периметра, вошли в последнюю комнату. На противоположном конце помещения нас ждали три двери. Три!

Первым их заметил Серега, бежавший впереди. Я чуть замешкался, помогая Марку сбросить кусок колючей проволоки (в коридоре Периметр устроил что-то вроде полосы препятствий), и поднял голову, только когда услышал удивленный возглас Сергея.

А потом двери увидел Марк. И отреагировал весьма энергично.

– Мать её епона, блин!

Настроение у него было паршивым. При попытке миновать широченный коридор с земельным полом он едва не угодил в яму, залитую черт знает чем. Вылез, но упустил фонарик. Поэтому готов был разнести все на части.

Оценивать новшество не было времени, в комнате уже подозрительно поскрипывал пол. Да и железный стеллаж у левой стены не внушал доверия.

«Ладно, если все по-прежнему… левая – домой, правая – новый мир. Средняя!.. Повтор?»

В этот миг я и вспомнил слова Марка. И первым ломанулся в центральную дверь, крикнув:

– Быстрее!

Мы мигом проскочили ее и оказались… на тех же развалинах замка, в мире, где шла война.

Периметр словно услышал нас, уловил желание и внес изменения в свою планировку. Это радовало и тревожило одновременно. Что еще у него в запасе? Чем встретит в следующий раз?

Повторный визит на место боя ничего интересного не принес. Здесь прошло больше месяца (двенадцатикратная разница во времени), трупы и оружие исчезли (наверное, убрали после боя). Война вроде как закончилась. В городке было тихо и спокойно. Следов разрушений не видно.

После короткого совещания решили воздержаться от разведки и покинуть мир после небольшой паузы. На обратном пути Периметр помотал нам нервы, устраивая подлянки одну за другой, но выпустил без серьезных травм.

– Знаешь, такое ощущение, что мы, как раньше, в «командировки» ездим, – сказал на следующий день Марк. – Выход, акция, уход. Только и разницы, что здесь другой мир.

– Сравнил! Тут совсем иначе.

– Да? Возможно. Но похоже.

Я открыл было рот, но… промолчал. Марк не так уж не прав. Человек быстро привыкает к неведомому, чудесному и перестает разевать рот при виде разнообразных странностей. Небывалое становится привычным и обыденным.

Так и мы, привыкли к существованию Периметра, восприняли его не только разумом, но и душой. И теперь ходили по другим мирам, как раньше ходили на «акции». Разница действительно невелика.

Вечером, когда все срочные дела были сделаны, мы собрались у меня дома, чтобы решить, как быть дальше.

– … У нас почти пятьдесят кило золота. Не пора ли остановиться? – высказал мнение Серега. – Не факт, что нам и дальше будет везти с добычей. А продолжать рисковать без хороших шансов на успех – последнее дело. Кстати, хозяева Периметра не спешат в гости. Артур был прав, когда сказал, что они могут и не знать о сработке устройства в нашем мире.

– Золото – хорошо, денег мы подзаработали. Можно попробовать начать свое дело где-нибудь в Европе. Скромно, без запросов, – откликнулся Марк. – Думаю, с этим проблем не будет. Но Периметр… Этой штуке я не доверяю. Хозяева пока могут и не знать о сработке, но кто даст гарантию, что они не найдут наш мир после?

– И что нам с ним делать? – вставил Толик. – Сколько сидеть возле него? Может, хозяева лет через сто спохватятся.

– Хозяева – ладно, – несогласно качнул головой Антон. – Найдут, не найдут… это их проблема. А вот нам бросать Периметр не стоит. Семь проходов – пятьдесят кило. А если еще семь проходов? Сколько будет золота? Десять, сто, двести килограммов? Этого металла много не бывает.

– Жадность фраера сгубила, – насмешливо бросил Сергей. – Слышал пословицу? Все золото Вселенной нам не перетаскать. Вечно бегать за добычей нельзя. Лично мне хватит двухсот тысяч баксов и на открытие бизнеса, и на жизнь. Нормальную жизнь без особых запросов и претензий. Будем успешно работать – будет достаток, а нет… и миллион не спасет.

– Согласен, – сказал Толик. – У нас для чего мозги? Чтобы соображать. Неужели не сообразим, как обустроить свое дело? Да и насчет денег… Вместе с последней добычей у нас будет побольше, чем двести тысяч.

– И что? Вот так бросим Периметр?

Антон обвел нас всех недоуменным взглядом. Перспектива оставить дверь в иные миры и просто жить его не привлекала. Он был самым азартным из нас, самым рисковым. Впрочем, это не значило, что он терял голову в погоне за ощущениями. Просто характер у него был такой… активный.

– Что будем делать с Периметром? – повторил он. Сергей вздохнул, перевел взгляд на меня.

– Артур. Ты у нас главный эксперт по инопланетной технике. Что будет с Периметром, если мы уедем? Артур? Оглох, что ли?

– А? – Я вскинул голову, выплывая из потока мыслей. – Чего?

– Ты не слышал, о чем мы говорили?

– Слышал, – потирая вдруг вспотевшие руки, ответил я. – Слышал… Но словно ушел в дрему. Задумался…

– Ну, так что насчет Периметра? – повторил вопрос Сергей.

– Ничего. Насколько я понимаю, Периметр будет существовать в нашем мире какое-то время. Вряд ли его кто-то найдет, но точно… не знаю…

– О чем ты думал-то? – улыбнулся Толик.

– Знаешь… о том же, что и вы. Только… прикинул, что неплохо бы было вернуться в Аберен.

– Куда?

– Аберен. Куда угодил в первый раз Там я оставил ящик с драгоценностями. Где-то полсотни кило. Алмазы, рубины, золото… Этого нам бы хватило на всю жизнь.

– С камешками надо быть осторожнее, – проговорил Антон. – Я отдал те, что мы принесли. И мне сразу задали вопрос, откуда они. Рынок драгоценных камней невелик, новая партия, да еще такая большая, вызовет уйму вопросов. А нам оно надо?

– Да. Это так.

– Верно, – кивнул я. – Но там, в Аберене, я могу обменять камни на золото. Пусть и не очень выгодно, но нам и этого хватит. И потом, золото тоже привлекает внимание.

– Меньше.

– Да. Но привлекает. Мы рискуем. Но мы постоянно рискуем. И когда были командировки, и когда вы открывали бизнес. Рисковали, устраняя хвосты, рисковали, когда сунулись в Периметр. Такая уж наша жизнь. А Аберен…

Я улыбнулся, вздохнул.

– Просто представил, что неплохо бы туда еще раз попасть. После такой добычи можно и вправду уезжать на Запад.

– Ладно, мечтатели, – хмыкнул Марк. – Что делать будем?

… После непродолжительного спора мы решили устроить еще два прохода. Будет добыча, нет – на этом все. После чего основная задача – подготовить переезд на Запад, используя все связи и финансовые резервы.

– Идем втроем, – предложил Сергей. – Я, Артур и Марк. Антон, Толик – прежние задачи.

Возражений не последовало. Серега, как всегда, предусмотрел все нюансы.

… Восьмой проход был неудачным во всех смыслах. Периметр, словно зная о наших планах, устроил горячий прием. В результате я получил металлической чушкой по спине, Марк слегка ошпарил левую кисть (попал под взорвавшуюся трубу), а Серега сильно распорол бедро.

С такими травмами и фактической потерей боеспособности мы решили не переходить в другой мир и прошли в левую дверь. Пришлось сделать пятидневный перерыв. Раны зажили довольно быстро, причем у всех. Однако в последнем выходе Сергея заменил Антон.

Ближе к часу ночи, когда улицы опустели, а на дорогах стало меньше машин, мы подъехали к заброшенному зданию. Переодевание, подгонка снаряжения, последний «проигрыш» действий, скупые напутствия Сергея и Толика, и мы нырнули в мрачную бездну Периметра.

… В этот раз он нас решил помотать по этажам. Вверх-вниз, вверх-вниз. И каждый раз сюрпризы. То рухнет лестница, то затрещит под ногами пол. Попутно – лабиринты подвалов с тесными проходами и ржавыми трубами над головой, узкие лазы между коридорами, где можно основательно застрять, темные помещения со всяким мусором, влетающим как по мановению волшебной палочки…

Антон получил обломком бетонного блока по спине, Марк слегка растянул ногу при прыжке со второго этажа, я отшиб руку, когда блокировал упавшую трубу. Уйти не успел – рядом падало еще два отрезка. И это не считая прочих мелочей. Изрядно повозив нас по коридорам, Периметр выставил в конце узкую клетушку с деревянными стенами и три двери. Косяки покореженные, двери из гнилых досок, без ручек. В комнатенке запах гниения и тухлой воды. Как на болоте. Зажав носы, мы двинули к правой двери. От легкого толчка она слетела с одной петли и повисла на второй, открывая дорогу в темное помещение.

Я вышел первым, подсвечивая фонариком, с трудом пробрался мимо разломанного стола, длинной лавки и лежавшей на боку табуретки без двух ножек.

Нащупал входную дощатую дверь со здоровыми щелями и осторожно толкнул ее. В лицо ударил ветерок с привкусом свежескошенной травы и речной влаги…

… Место я узнал сразу, хотя последний раз был здесь больше года назад, а по здешним меркам – почти тринадцать лет. Солнце недавно взошло и толком не успело осветить окрестности, но глаза легко различили вспаханные прямоугольники полей, неровный ряд одноэтажных домов деревни, длинный сад на окраине и стены замка. Мы были в Аберене.

Я стоял в дверях старой заброшенной избы, где когда-то принял первый бой с местными бандитами, и смотрел на замок, стараясь унять волнение.

Такого фокуса от Периметра я не ждал. Он словно уловил мои мысли, мои невысказанные намерения, мою мечту. Словно понял, что я хочу попасть сюда, и открыл дверь в этот мир. Хотя… Вдруг это простое совпадение?

В голове странно зашумело, виски защипало, по горлу прошел тугой комок, мешая дышать. Потом все разом прошло, и сжимавшая сердце тяжесть исчезла.

– Артур, ты чего встал? – раздался сзади голос Марка. – Что случилось?

– Ничего. – Я кашлянул, прочищая горло. – Так…

– Что здесь? Куда выбросило?

– Мы в Аберене, господа странники. В Аберене.

Марк вышел из двери, встал рядом и бросил настороженный взгляд по сторонам.

– Это что же… Периметр решил пошутить?

К нам присоединился Антон. Тоже встал у дверей и молча смотрел на замок. На широких скулах ходили тугие валуны желваков.

… В домик, наверное, не заходили лет десять. Стены ушли в землю, покрылись мхом и плесенью. Соломенная крыша наполовину разметана, балка перекрытия подгнила. Дверь в сени тоже сгнила, две доски выпали. Мебель, похоже, не трогали с момента схватки. Только трупы уволокли. На столешнице небольшое коричневатое пятно – от крови.

Периметр, следуя своей неведомой логике, решил, что домик идеально подходит под место переноса. Видимо, старый вариант – сарай в лесу – пришел в полную негодность.

После недолгого совещания было решено провести углубленную разведку и задержаться здесь дольше обычного. Идею подал я, и после недолгого спора парни мою позицию приняли. Последний по плану переход, шанс заполучить солидный куш и знакомые места – причины более чем веские.

– К тому же меня здесь знают, – добавил я аргумент. – И знают с положительной стороны. Если власть не переменилась, нам помогут.

– Если не переменилась, – вздохнул Марк. – А если другая?

– Надо узнать. А для этого нужно провести разведку.

– Ладно. Проведем. Только осторожно.

– Само собой. Само собой…

От заброшенного дома до кабака, где некогда я сиживал в ожидании лесных братьев, было всего ничего. И хотя в такой час заведение пустовало, зато хозяева на месте. С ними можно поговорить, разузнать обстановку.

Идя по узкой грунтовой дорожке, я вертел головой по сторонам, рассматривая местность и пытаясь найти отличия, произошедшие за эти годы. И заодно привыкал к факту того, что вновь иду по земле Аберена. Это как возвращение в прошлое, как второй шанс прожить заново эпизод.

Некоторое состояние нереальности происходящего не покидало меня до того момента, как я увидел кабатчика. Тот стоял возле входа в свое заведение, мял в руках грязную тряпку и смотрел на первого сегодня посетителя. Его лицо было мне незнакомым.

… Разговор вышел довольно долгим и интересным. Как и все, кто зарабатывает подобным ремеслом, владелец заведения имел довольно общительный характер и умел поддержать беседу. Правда, его несколько удивил столь ранний визит, но те, кто живет за счет предоставления другим нехитрого набора услуг, не привыкли привередничать.

Косясь на мою одежду и странную железку за спиной (автомат то бишь), он предложил присесть за стол, укрытый от лучей восходящего солнца под кроной дерева, поставил на него кувшин с вином и тарелку с легкой закуской.

Цель своего визита я объяснил просто: иду наниматься в дружину какого-нибудь удачливого дворянина и заодно ищу родственника, который служит в замке одного из господ в столице.

Маскировка простенькая, но вполне правдоподобная. Здесь принято искать лучшей доли, скитаясь от одного замка к другому. Средневековая демократия в действии…

Кабатчик легенду принял и отвечал на вопросы искренне, в, пределах своей осведомленности и, если точной информации не хватало, в меру фантазии. Мы сидели в теньке, не спеша потягивая слабое вино, уничтожая закуску, и вели неторопливую беседу за жизнь, вполне довольные друг другом. Он – что нашел внимательного слушателя, а я – что нашел источник информации. И не самый плохой. Постепенно я узнал многое из того, что здесь произошло за тринадцать лет.

… Через четыре года после моего ухода началась долгая и кровопролитная война. Сначала с Фаррабом, потом со степью. Два года с перерывами и перемириями Аберен с помощью своих союзников отражал набеги и рейды войск противника. Дважды гремели большие сражения. Враг сначала был остановлен, а потом и отброшен обратно на свои земли.

Аберен устоял. Правда, ценой огромных потерь и фактического разгрома всех приграничных территорий. Король, чувствуя, что противник не успокоился и ждет удобного момента, решил не сидеть в обороне, а ударить сам. В результате в следующие три года были проведены две крупные экспедиции.

Сначала в порядком потрепанный Фарраб, где шах, тряся бородкой и потея от страха, подписал бумагу о вечном мире и дружбе и выплате огромной контрибуции.

Потом наступил черед степи. Пользуясь разобщенностью эмиров, король сумел внести в их стан разлад и разгромить по очереди. А самого сильного и влиятельного лично поставил верховным правителем всей степи. И теперь тот стоит горой за могучего западного соседа, потому что вся его власть держится на мечах преданной гвардии, золотом запасе и авторитете короля Аберена.

В благодарность за помощь и поддержку король отдал дочь замуж за принца Суред – западного соседа. Таким образом, еще больше укрепил и без того сильные связи. По непроверенным слухам, дочь короля Микен (другого соседа) готовят в жены принцу Дарнеку, сыну Мирона.

Последние годы в стране мир и процветание. Нет войны, нет сумасшедших расходов и погромов, королевство понемногу выходит из кризиса. Степь стала союзницей, Фарраб демонстрирует дружелюбие, на севере коварные мергиры меньше тревожат побережье. Часть из них, кто жил ближе к Аберену, перешла к нему на службу, и теперь они сами сдерживают напор дальних сородичей.

Практически ничего не слышно о Клане убийц, хотя загадочные смерти еще происходят в разных уголках королевства. Сильно сдали позиции лесные братья, хотя без швали и бандитов не обходится ни одно государство.

Все хорошо, жаль только, что Мирон последние годы сильно сдал. Здоровье уходит быстро, сил править страной не хватает. Принц Дарнек, которому недавно исполнился двадцать один год, помогает отцу и берет на себя часть дел. Все ждут, что он скоро сядет на трон.

В разговоре кабатчик сообщил несколько неприятных новостей. Во время рейда в степь погиб барон Сувор. Сейчас замком владеет его малолетний сын с матерью. Парню едва исполнилось десять.

Плох герцог Владин. Раны держат его в замке, делами заправляет второй сын, восемнадцатилетний Анри. Кроме того, погиб верный помощник короля маркиз Юстин.

В остальном все нормально, спокойно, жить можно. Хотя ходят смутные слухи, что с южных границ Фарраба идет какая-то напасть. Что за напасть, кабатчик не знал. Ничего конкретного слухи не доносили. Но дворяне беспокоятся…

… Поговорив с кабатчиком, я купил у него хлеба, вареного мяса и соли и пошел обратно. И по дороге обдумывал возможный план действий.

Пока парни уминали хлеб и вареное мясо, я вводил их в курс дела. Попутно отвечал на вопросы. Вопросов было много. И далеко не на каждый я мог ответить.

– … Твои подвиги забыли? – с набитым ртом промычал Антон. – О славном парне не вспоминают?

– Жуй давай, – усмехнулся я, глядя, как тот жадно откусывает большой кусок хлеба. – Не подавись.

И вновь усмехнулся, вспоминая слова кабатчика.

… О чужестранце, оказавшем большую услугу королю, здесь пока помнили. Более того, кое-какие подробности моих былых похождений обросли невероятным количеством слухов и домыслов и перешли в разряд легенд.

Самая распространенная – великий, могучий и злой гайяр, по неведомым простым смертным причинам, поступил на службу королю Аберена, чтобы выполнить три его задания. Он истребил лесных братьев, уничтожил верхушку Клана убийц и принес несметные сокровища к ногам короля. Но, кроме того, за особую плату он спас от смерти дочь короля, для чего ему пришлось убить в страшном поединке мятежного маркиза Корхана.

По легенде, тот продал душу темным силам и стал непобедим в бою. Даже после знаменитой битвы уцелел, хотя его войско полегло целиком. Он стал сильнее самых могучих воинов, ни один человек не мог с ним сразиться. Но гайяр, сам высшее существо, маркиза убил, представил его голову королю в качестве доказательства и забрал ее с собой в верхний мир.

За это король отдал ему шестерых дворян, чтобы они служили гайяру и богу Ночи. Дворяне живыми ушли на небеса и теперь помогают Аберену, предохраняя от напастей…

Фантазия человеческая не имеет границ, а склонность к мистике и вымыслу вообще переходит всякие пределы. Это к тому, как я был поражен, услышав такую версию произошедшего.

В целом суть передали верно, но зато от души наврали и о Корхане, и о его службе темным силам. Хотя легенда, надо признать, вышла красивая. Особенно о шести дворянах, ушедших с гайяром в верхний мир. Местные баяны и вальтеры скотты именно так описали наш отъезд и исчезновение. Ушли на небо… Хм… в чем-то даже верно.

Вот так, нежданно-негаданно, пытаясь отыскать путь домой, мы угодили в местный фольклор. Эдак лет через шестьсот какой-нибудь аберенский Спилберг снимет фильм о похождениях мистического гайяра и его друзей. Со знаменитыми артистами, красивыми декорациями и хитовыми саундтреками.

Мой рассказ вызвал у парней задумчивое оцепенение. С этой стороной проходов в иные миры они еще не сталкивались. Впрочем, как и я. Доев и запив завтрак водой, мы начали обсуждать наши дальнейшие действия, прикидывая, сколько займет времени экспедиция и как ее провести в максимально короткие сроки.

– … Плюс – оружие. Еще плюс – идем группой, проще при всяких нештатных ситуациях, – загибал пальцы Антон.

– Вот еще плюс. – Марк подбросил на ладони две золотые монетки. – Хватит на еду.

Антон кивнул. Монеты мы начали брать после второго успешного прохода, исходя из простой логики. Нас пока забрасывает во времена средневековья. Среднего или позднего, за одним только исключением. Так что в случае необходимости под рукой должно быть хоть немного наличности. А какая наличность во все века и во всех мирах универсальна? Верно – золото.

– Минусы, – начал загибать пальцы я. – Нет коней. Надо брать, а это дорого. Потом. Путь неблизкий, есть риск налететь на неприятности.

– Слушай, – перебил меня Марк. – Ты же тут знаменитость, популярен, как кинозвезда. Можно использовать славу во благо.

– Не пройдет, – покачал я головой. – Легенда хороша на расстоянии, как напоминание о былом. А с живым идолом много проблем. И потом, кто поверит, что этот амбал в странной одежде – тот самый великий и ужасный?

– Да, – вынужден был согласиться Марк. – Это так. А твой перстень? Он не выручит?

Я тронул внутренний карман на куртке, пожал плечами.

– Во всяком случае, не сейчас.

Перстень – тот самый, подаренный королем. С вензелем королевского дома как знак принадлежности к августейшей семье. Высшая награда для гайяра. После того прохода, когда мы обнаружили третью дверь в конце Периметра, я носил его с собой. Зачем? Толком сказать не могу. Может, интуиция. Или предвидение…

Конечно, в какой-то момент он может выручить. Хотя лучше бы до этого не дошло. Лучше, если мы просто приедем к герцогу и заберем ящик. Тогда наш проход можно считать суперуспешным, а игру в кошки-мышки с Периметром законченными. Хватит с нас иноземной экзотики…

… Заброшенный домик мы покинули ближе к двенадцати часам, как раз когда с полей ушли крестьяне и опустела дорога. Все спешили укрыться в тени от полуденной жары. Потом, когда она спадет, работы будут возобновлены.

Наш путь лежал по старой дороге вдоль леса на запад от тадений барона Сувора. Точнее – владений его наследника. Ни покупать здесь лошадей, ни заходить в деревни для закупок продуктов мы не стали. Есть шанс встретить того, кто помнит меня в лицо. Не все же жители за тринадцать лет погибли или уехали.

Пока мы удалялись от замка, я спешно вспоминал приблизительное расположение здешних вотчин, а заодно путь, который совершал когда-то с обозом дочери Сувора. По всему выходило, что земли герцога лежат на северо-западе. И до них довольно далеко. Лошадей все равно надо брать.

Ближе к вечеру мы дотопали до одной из деревень, лежащих на самом краю владений Суворов. Устали. Позади больше двадцати километров, а на плечах немалый груз. Оружие, разгрузка с боеприпасами, снаряжение… К долгим переходам все привычны, но сейчас к обычной усталости добавилось нервное напряжение, вполне понятное при путешествии по незнакомым местам. Да еще в другом мире. Ждали внезапного нападения лесных братьев или встречи с каким-нибудь отрядом. Превосходство в огневой силе на нашей стороне, но сама схватка очень нежелательна…

Небольшой постоялый двор деревни, где часто останавливались проезжающие купцы, пустовал. Хозяин – старый уже мужик с седыми волосами и синими мешками под глазами, предложил любые комнаты на выбор. За комнату и ужин запросил немного. При виде золота высоко поднял брови – здесь отродясь такой монетой не платили.

Отсчитав сдачу, он ссыпал серебряные и медные монетки на стол, бросил на нас внимательный взгляд и отошел к стойке.

– Ты не здесь геройствовал? – тихо спросил меня Марк, подозрительно принюхиваясь к глиняной тарелке, на которой лежал большой кусок поджаренного мяса, посыпанный измельченным зеленым луком и укропом.

– Нет. Та деревня южнее километров на двадцать. Ты ешь, не бойся. Пища без нитратов и консервантов. Натуральная.

– Не стоит нам здесь задерживаться, – отрезая кусок и успевая при этом глядеть по сторонам, сказал Антон. – Хозяин косо смотрит. Одежда наша странная, выглядим чужаками, золото суем…

– Ничего. Покосится – перестанет. Они здесь ко всему привычные. А со времен лесных братьев не забыли, как надо держать языки.

– Как? – не понял Марк.

– Втянутыми в задницу. Дабы не отрезали. Вместе с головой.

– Добрый ты…

За ужином мы обсудили наш дневной вояж и сделали три вывода. Первый – на дороге стало спокойнее. Те самые лесные братья если и не исчезли совсем, то здорово притихли. И не нападают даже на трех путников. Хотя раньше могли захватить и огромный обоз. Второе – такими темпами до замка герцога мы доберемся не скоро. Что не радует. Запас денег истает раньше, чем километры дороги. И третье – топать дальше пешком не стоит. Себя надо поберечь. А посему надо найти коней.

– Арабских скакунов не надо. А нормальных лошаденок, способных брести со скоростью шесть кэмэ в час, можно найти здесь. Они держат подмены для торговых обозов.

– Давненько я верхом не ездил! – Антон отодвинул пустую тарелку, хлопнул себя по пузу и довольно потянулся. – Года три точно.

– Ты не считай километровую пробежку на цирковой лошадке за езду. Там проскакал и бросил. А за лошадью ухаживать надо. Дабы не сдохла и не упала по дороге.

– Ладно. – Марк тоже покончил с едой, подхватил закутанный в тряпку автомат и встал. – Пошли спать. Утро вечера мудренее.

… Коней мы купить не смогли. На наш вопрос хозяин развел руками и сказал, что только два дня назад отдал двух кобыл проезжавшим воинам из отряда какого-то графа.

В деревне есть лошадь у мельника, но он не отдаст. И староста, у которого тоже есть жеребец, вряд ли захочет продать своего даже за хорошую цену. А в соседних деревнях… Может, и есть, но сейчас, в самом начале уборочной страды, никто отдавать лошадей не станет.

Плохо! Топать по такой жаре неохота. Да что делать…

– Скоро здесь будет проезжать торговый караван, – помявшись, сообщил хозяин, видя, что мы приуныли. – Может, они продадут.

– И когда они приедут?

– Дня через три.

– Долго, – констатировал Антон. – За три дня мы отмахаем километров сто пятьдесят.

– Да, – подумав, согласился я. – Не купили здесь, возьмем в другом месте. Лишь бы денег хватило.

Делать нечего. Позавтракав, мы проверили одежду и оружие, закутали автоматы в тряпки и пошли дальше, стараясь не выходить из тени деревьев, росших прямо у дороги.

Футболка, куртка, разгрузка, на спине небольшой рюкзак. Карманы куртки и отделения разгрузки заполнены до предела. Топать в такой сбруе по жаре неудобно. Через пять минут пути по спине начинает течь ручеек пота.

Чтобы не расплавиться, мы скинули куртки и убрали их в рюкзаки. Туда же убрали автоматы, оставив под рукой АПБ. Разгрузки надели прямо на футболки. И все равно было жарко.

– Другие миры, другие миры… – ворчал Антон. – Хрен они другие! Дорога, пыль, грязь, пот. И солнце жарит, как микроволновка! Я все это в армии видел.

Он смахнул платком пот со лба и повернулся к Марку.

– Помнишь в Найтимене выход? Когда были учения?

– Ну?

– Тогда тоже жара была. Дикая. Витька в обморок грохнулся, чуть радиостанцию не угробил. Его сержант головой в реку сунул и держал почти минуту. Тот едва отошел от теплового удара.

Марк и Антон срочную служили вместе в бригаде спецназа ГРУ в Германии. И вместе поступали в рязанское десантное училище.

– Это ты к чему вспомнил?

– Да так… Тоже хочу головой в реку. Иначе спекусь.

Давно миновал полдень, солнце парило вовсю, а облаков вообще не видно. Жара будет держаться до самой ночи.

– Артур, – позвал Антон. – Деревня близко?

– Какая?

– Любая. Отдохнуть бы.

– Терпи, спецназер. Нам надо не меньше полусотни кэмэ в день делать. А то и больше. Как вы тогда в Германии.

– Ладно, Артур. Я тебе это припомню. Доведение старшего по званию до полного охренения наказывается по всей строгости закона.

– Это кто старший по званию?

– Я, кто же еще.

– И какое оно у тебя, звание?

– Если старлеем уволился, то по всем прикидкам сейчас капитан запаса.

– Угу. Так вот, пан капитан, наказывать полковника вы чином не вышли.

Антон захлопал глазами, недоуменно глядя на меня, потом хмыкнул. Забыл!

– Все. Мозги отказывают. Надо делать привал, перекусить, охладиться…

Марк глянул на хронометр и согласно кивнул. Мы шли почти шесть часов без перерыва. Неплохо для тех, кто уже года два не отмахивал таких концов. Можно и отдохнуть.

– Ты как? – спросил он у меня.

– Не против. Тем более есть где сделать привал.

Я указал на рощу, что была с левой стороны дороги. Крайние деревья росли буквально на берегу довольно большого озера. Вода искрилась сотнями блесток, маня уставших путников завлекательным видом.

– Ура! Что надо!

Мы свернули с дороги и поспешили к озеру, не забывая, впрочем, поглядывать по сторонам и держать оружие наготове. Кто их знает, лесных братьев, может, и исчезли, а может, и нет. Раньше в таких местах они любили устраивать засады на путников. Так что лучше быть готовыми ко всему…

… Теплая вода быстро смыла грязь и пыль с тела, принесла долгожданное облегчение и позволила немного отойти от изнуряющего зноя. Мы с Марком минут десять плескались неподалеку от берега, пока Антон, сняв почти всю одежду, сидел в зарослях кустарника с автоматом наготове и внимательно смотрел по сторонам. Потом мы поменялись ролями, и Антон с блаженной улыбкой полез в воду.

Через полчаса, обсохнув и легко перекусив, начали собираться в путь.

– Еще денек такого путешествия, и мы выдохнемся. Нужны лошади. Я хоть и невеликий наездник, но сидеть в седле лучше, чем топать на своих двоих, пусть конячка и бредет со скоростью пешехода.

Антон с явной неохотой натянул футболку, немного поколебавшись, сунул разгрузку в рюкзак. Туда же последовал автомат. При себе он оставил только пистолет, гранату и нож.

– Да. Лошаденки не помешают… – задумчиво проговорил Марк, шнуруя ботинки. – Возни с ними, правда, много.

– Зато обувь цела. И ноги.

– Артур, ты говорил, у тебя был конь?

– Угу. Гром. Классный коняка. На нем раньше ездил барон, хорошо приручил его. Так что мне повезло.

Парни закончили сборы, проверили амуницию, по привычке попрыгали. За спиной звякало железо.

– Хрен с ними. Пусть стучат, – махнул рукой Антон. – Ну что, в путь?

– Потопали…

Но топать пришлось недолго. Едва мы отошли от озера, как заметили на краю рощи ряд повозок. Возле них сновали десятка полтора человек. Все вооружены и в доспехах. У кого кожаные, у кого металлические.

Мы залегли за деревьями и стали внимательно рассматривать людей, прикидывая, кто бы это мог быть.

– Обоз торговцев, – прошептал я.

– Думаешь?

– Точно. На возах тюки, половина телег закрыта тентами… Все вооружены, это нормально.

– Тебе виднее….

Парни с интересом смотрели на дорогу. Периметр выбрасывал нас в более поздние эпохи, века с пятнадцатого по семнадцатый. Так что таких доспехов и такого оружия, кроме как на картинке, они не видели.

– Что-то с телегой. Колесо отлетело или ось лопнула…

– Стерегутся, – заметил Антон. – Всадники то и дело по сторонам взгляды бросают. А тыл прикрыли плохо. Оттуда удобнее всего ударить. Стрелами.

– Слушайте, это шанс, – сообразил я. – Судя по всему, они едут в ту же сторону, что и мы. Попробуем поехать с ними. Или, на крайняк, купим коней. У них вон пять или шесть сзади идут без седел.

– Думаешь, продадут?

– А почему и нет?

– Хм…

В мирные переговоры нам вступать не доводилось. Раньше все происходило гораздо проще. По накатанной схеме: обнаружение, слежка, бой, взятие добычи и уход. Либо то же самое, но без слежки и боя (когда нечего брать). Так что налаживать контакт даже странно.

– Выходим мы с тобой, Марк. Антон в стороне прикрывает. На случай обострения ситуации.

– О'кей, – кивнул Антон. – Только вы стволы под рукой держите. И если что – падайте. Дам очередь вдоль обоза.

– Идет. – Я достал «стечкина», передернул затвор, загоняя патрон в патронник, и сунул его за пояс сзади. – Пошли.

Людей у повозок оказалось больше, чем было видно от озера. Небольшой бугорок и деревья скрывали еще семь или восемь человек, Они стояли в голове обоза, внимательно глядя по сторонам.

Мы с Марком незаметно подошли почти вплотную к дороге, сели за деревьями, наблюдая за торговцами и их слугами. В это время Антон обходил обоз по дуге, выбирая удобную позицию.

Остановка каравана произошла из-за поломки большой телеги. С передней оси слетело колесо, да вдобавок треснул обод. Сейчас слуги спешно ставили новый, а еще несколько человек возвращали на место слетевшие с телеги тюки.

– Ну что, пошли? – прошептал Марк.

– Да. Выйдем чуть левее, ближе к тем двум. – Я показал на молодых парней в кожаных доспехах, обшитых отполированными костяными пластинами.

– Слушай, они же на нашем языке говорят! – удивленно сказал Марк.

– Ну да. Я же рассказывал об этом.

– Чудно… не ожидал.

– Пошли.

Выбрав момент, когда головы стражников повернулись в другую сторону, мы покинули укрытие.

– Доброго денька! – громко сказал я, делая еще один шаг к стражнику, тем самым укрываясь им от остальных.

Рядом Марк проделал тот же маневр с другим парнем, беря под контроль свой сектор на случай немирного исхода разговора.

– А!

Стражник вздрогнул, резко повернул голову и уставился на меня ошалелым взглядом. Рука потянула меч из ножен. Все произошло мгновенно, и я успел только перехватить его руку у локтя и остановить начало удара. Заодно ткнул носком ботинка под колено, и стражник буквально упал мне в руки.

Рядом Марк заблокировал другого стражника, правда, тот вел себя спокойнее.

– Стойте! – крикнул я, видя, что торговцы достают оружие. – Мы с миром.

Легкий толчок, и стражник полетел к своим товарищам. Только ловкость спасла его от падения. Восстановив равновесие, он все-таки вытащил меч и шагнул ко мне, но резкий оклик остановил его.

Отдавший приказ человек вышел вперед и властно спросил:

– Кто вы?

– Путники. Мирные путники, – ответил я, внимательно глядя на него и вспоминая, видел ли раньше или нет.

Рост средний, телосложение плотное, плечи не то чтобы очень широкие, но внушительные. Короткая борода, длинные волосы, черты лица резкие. Одежда на нем дорогая, но не броская.

– Мы мирные путники, – повторил я, демонстрируя пустые руки. То же самое проделал Марк, не спуская глаз со «своего» стражника. Тот стоял рядом, но меч не вынимал. – Мы не бандиты. Без оружия.

– Вижу, что без оружия… – пробурчал старший среди торговцев. – Что надо?

– Поговорить…

Поговорили. Сперва меряя друг друга подозрительными взглядами и трогая оружие. Мы – рукоятки пистолетов, они – рукоятки мечей, топоров и кинжалов.

Потом – более спокойно, даже мирно. А потом и вовсе дружелюбно. К тому моменту пальцы уже не трогали оружие, а взгляды из подозрительных стали спокойными.

Поняв, что мы не лесные разбойники, а главное – увидев, что мы без оружия (ножи не в счет, здесь это часть одежды, а не вооружение), торговцы и вовсе подобрели. И приняли нашу легенду. Мы едем к влиятельному дворянину, чтобы стать воинами в его дружине. Дело настолько обычное, что и говорить нечего. Сколько таких желающих попробовать себя в трудном и почетном деле военной службы идут или едут по дорогам Аберена?!

– Ладно, – махнул в конце концов рукой старший каравана. – Можете ехать с нами. Мы как раз направляемся в ту сторону. В земли герцога Владина не пойдем, но сделаем остановку в городке неподалеку. Тридцать верст до его замка – доберетесь сами.

Я кивнул. Тридцать верст – почти сорок пять километров. Для нас не расстояние.

– Пропитание наше, телеги – тож. Если кто нападет – подмогнете. Так?

– Не вопрос.

– Тогда по рукам.

Я ударил по подставленной ладони старшого (он назвал себя Дневиком) и подумал, что опытный и хитрый торговец заключил выгодную сделку. Получить троих людей, способных в случае чего помочь делом за дешевую плату – транспорт и харчи, – удача. Впрочем, мы не остались внакладе. Нам надо быстро попасть к герцогу? А с обозом это выйдет намного быстрее. Опять же лишних трат не будет и меньше проблем в пути. Словом, повезло.

… Еще в прошлый раз, скитаясь по просторам Аберена, я понял, что торговцы (купцы, торговые гости, перекупщики, ростовщики) – наиболее осведомленные люди в стране. Это и понятно: от того, насколько достоверна и оперативна информация, зависят выручка и доход, а зачастую и сама жизнь. Зная это, торговцы не скупясь платили осведомителям, доброхотам и прочим информаторам, получая взамен нужные данные.

Так что совместное с обозом путешествие было выгодно еще и с точки зрения получения самой свежей информации. Весьма интересной, надо признать. Конечно, пришлось выслушивать множество историй, легенд и саг, старых и новых, но среди вороха сплетен можно было отыскать и нечто очень интересное.

… Получив жесткий и наглядный урок во время мятежа Корхана, король и его люди серьезно изменили свое отношение к безопасности внутри страны и к проблеме лесных братьев в частности. Король ввел постоянное патрулирование тех областей, где были замечены бандиты. Из военных гарнизонов выделялись специальные команды для объезда земель. Кроме того, каждый владетельный дворянин обязан был также проводить постоянные проверки подконтрольных территорий, особенно лесных массивов. Если патруль обнаруживал банду, то немедленно сообщал в гарнизон, и оттуда выходили крупные силы на поимку или уничтожение лесных братьев.

Нарождающаяся полиция королевства выявляла помощников и сторонников бандитов в деревнях, замках, городах, тем самым оставляя тех без помощи и информации.

Таким образом, лесное братство, и без того изрядно поредевшее в ходе мятежа, начало уничтожаться ускоренными темпами. Кое-где они и вовсе исчезли, кое-где ушли в глубокое подполье.

– Но эти суки тоже не промах, – рассказывал один из торговцев. – Их просто так не взять. Вывернулись-таки! Хорошо хоть не все…

Лесное братство тоже претерпело сильные изменения. Большая часть полегла во время открытого мятежа против короля. Уцелевшие (кому хватило ума уйти в тень) изменили тактику и стали действовать намного осторожнее. А когда в ряды лесных разбойников влились мятежные дворяне с остатками разгромленных дружин, их дело приняло новый, невиданный доселе оборот.

В леса ушли профессионалы, причем далеко не худшие. Увидев, что король взялся за них всерьез, бандиты под командованием опытных дворян перешли от булавочных уколов и мелких налетов к крупномасштабным действиям.

Теперь банды состояли минимум из ста человек. И это было настоящее войско. Бывшие титульные дворяне, а теперь опальные мятежники вымуштровали свое воинство до совершенства, вооружили его по последнему слову техники и создали профессиональные отряды, способные и засаду устроить, и налет совершить. И не только на мелкий обоз, но и на крупный отряд.

От количества братья перешли к качеству. И это качество никоим образом не уступало дружинникам дворян и короля. Отлично вооруженные, прекрасно подготовленные отряды покинули небольшие леса и ушли в глубь непроходимых чащоб, в самое сердце огромных болот, куда не ступала до этого нога самого отчаянного человека. Но при этом братья не потеряли связи с тайными помощниками. И до сих пор, несмотря на усилия патрулей и полиции, получали вполне достоверную информацию.

Теперь бандиты нападали, только когда им светила крупная добыча. Действовали быстро и предельно жестоко. Сопротивление подавляли со всей возможной свирепостью, свидетелей, способных указать направление ухода, вырезали без всякой жалости. Услуги информаторов оплачивали щедро, предателей карали показательно страшно.

Небольшое по количеству, но мощное сплоченное лесное братство, сидящее в самых больших массивах, самых глухих лесах, самых непроходимых болотах, до сих пор создавало много проблем властям и жителям страны.

Да, дороги в большинстве своем стали безопасны, да, одиночки, мелкие и средние обозы могли не опасаться внезапного нападения. Но если бандиты выбирали цель, то только случай и боги могли спасти ту от нападения.

– … И вообще, похоже, они окончательно спелись с Кланом, – проговорил торговец, вдохновленный нашим неподдельным вниманием и своим ораторским искусством. – Те ведь после разгрома их убежища в Храме бога Ночи так и не смогли прийти в себя. Однако не исчезли. Теперь в качестве ударной силы используют братство. Платят хорошо. Да им и самим перепадает от бандитских налетов.

– Это только в Аберене или везде?

– Почему только в Аберене? И в Фаррабе, только там не братство, а унгуры. Та же мразь, но больше по горам и пескам. Хотя в Фаррабе лесов меньше, но и там сидят. И в Суредах, даже в Микене, на что уж там властный правитель. Говорят, даже в степи есть…

Торговец отхлебнул из баклажки, смачивая пересохшее горло, и продолжил рассказ, польщенный таким вниманием. Впрочем, его скоро перебил громкий крик старшего обоза. Караван доехал до большой деревни и начал сворачивать к постоялому двору. На ночевку.

… Утром, пока торговцы готовили караван к выходу (это обычно занимало часа полтора), мы устроили небольшую тренировку. Попрыгали, побегали, поработали в ближнем бою без оружия, потом с палками и ножами. Затем сделали несколько силовых упражнений. Подобные тренировки были необходимы, чтобы держать себя в тонусе и не потерять формы. Хорошая форма нам очень нужна.

Торговцы и их слуги с любопытством смотрели на нас, не делая, впрочем, никаких замечаний. Вообще-то первое время они смеялись, наблюдая за странными играми новых знакомых. К тому же половину упражнений выполняли без оружия.

Потом кое-кто захотел попробовать силы в борьбе. Сначала без оружия. Несколько здоровых парней попытались уложить нас на землю ударами и бросками. Не вышло. Пять-шесть секунд – и они падали сами. Новые попытки приводили к такому же результату.

После попробовали с деревянными мечами, какими здесь тренируются дружинники и воины короля. И вновь потерпели поражение.

В результате мы завоевали нешуточное уважение торговцев и их слуг, а наши тренировки теперь вызывали вежливое внимание.

… Отработав по полной программе и изрядно вспотев, мы обмылись и наскоро перекусили. Через четверть часа караван выехал из деревни…

Чем ближе мы подъезжали к центру королевства, тем чаще встречали вооруженные патрули. Десяток всадников не спеша следовал своим курсом по дороге, внимательно осматривая окрестности, не пропуская ни отдельных домов и хуторов, ни встречных караванов, ни даже одиночных путников.

Наш обоз тоже досматривали. Спрашивали подорожную бумагу – некий документ на бумаге с печатями, заверяющий личность торговцев и их профессию, бегло осматривали повозки.

К нам особого внимания не проявляли. Непривычная одежда, конечно, вызывала интерес, но не более того. К тому же у нас была железная легенда. Словом, обходилось.

… В следующем городке, где остановились на обед, до нас дошли слухи о плохом самочувствии короля. Слухи смутные, путаные, противоречивые. Однако торговцы приуныли. Весть не из приятных.

– Что, так хреново? – спросил меня Марк.

– Да. Не лучшая новость. Мирон – сильный король, страну держал крепко.

– Что сильный – ясно. На наших планах это как-то отразится?

Я пожал плечами. Такое предсказать невозможно. Все зависит от того, что будет после смерти короля. Судя по всему, страна в надежных руках и былой кризис позади. Но как оно повернет, если Мирон действительно умер?.. Лучше бы этого не произошло.

Парни выслушали мои сомнения и промолчали. Но лица были встревоженные.

На следующий день мы приехали в городок, где наши пути с торговцами расходились. Они двигали дальше, а мы должны были свернуть на развилке налево и пройти еще чуть меньше пятидесяти километров.

Этот городок я помнил. В прошлый раз заезжал сюда, когда следовал к Воротам возле Храма. Но тогда он был тих и спокоен, словно погружен в дрему. Улицы пустынны, редкие прохожие безмятежны, равнодушны ко всему, что их не касалось.

Теперь же городок похож на растревоженный улей. Люди сновали туда-сюда, словно охваченные паникой. И множество дружинников на дорогах. Караван дважды остановили при въезде, тщательно, даже излишне, проверили, нашей троице уделили повышенное внимание.

Услышав легенду о желании вступить в дружину Владина, один из десятников, возглавлявших досмотр, нехотя буркнул:

– Нет его в замке.

– Как нет? – не поверил старший торговец. – Он же последние два года никуда не выезжал!

Видимо, десятник торговца знал, поэтому, чуть помедлив, так же нехотя ответил:

– Он с сыном выехал в столицу… Мирон умер.

– Значит, правда? – почти шепотом спросил торговец. Десятник вместо ответа тронул повод и поехал к следующему обозу. Досматривать.

– Вот так… – растерянно проговорил торговец. – Выходит, правда…

– И что теперь? – спросил один из его людей.

– Не знаю… Вроде ни с кем не воюем и не в ссоре… – Тот развел руками. – Но как оно обернется?..

Озабоченность торговцев легко понятна. Могли рухнуть все их планы. Караван шел через всю страну, делая остановки в крупных городах и на ярмарках. Там они продавали свой товар и закупали другой, чтобы затем продать и его на следующей остановке. С выгодой для себя. Таким образом, исколесив всю страну, они возвращались домой, имея неплохой доход. Отдохнув и набрав нового товара, начинали все снова. Теперь же, в связи со смертью самодержца, их планы могли пойти коту под хвост.

– А что с нашими планами? – спросил Марк. – Искать герцога?

– Да. Надо поворачивать и ехать в столицу. Похороны, по местным меркам, будут быстрыми. Тела королевских особ по традиции сжигают, пепел развеивают над водой. Отделенную заранее голову бальзамируют и хоронят в семейном склепе. Если Мирон умер вчера – сегодня похороны.

– Выходит, герцог уехал вчера?

– Да. Одно только мне непонятно, – после короткого раздумья произнес я. – Мирон – бугай здоровый. Ему сейчас… пятьдесят три или четыре. С чего это он загнулся?

– Ты забываешь, – вставил молчавший до этого Антон, – здесь средневековье. Продолжительность жизни невысока. Пятьдесят лет – порог долголетия. Скорее даже за порогом. А причина смерти… хрен его знает, какая она. Нам-то что?

Я пожал плечами и промолчал. А через час, когда мы прощались с торговцами, старший на мой вопрос о возможной причине смерти короля как-то недовольно буркнул:

– Кто его знает… слухи чего только не доносят. Говорят, это ему Фарраб мстит. За поражение. Мол, подослали убийц, те его отравили.

– Как они это сделали? На королевскую поварню прошли?

Торговец ответа не знал, но в версию с отравлением, видимо, верил. Как и в другие, звучавшие на улицах.

На этом мы расстались. Торговцы на прощание продали нам телегу и одного здоровенного коня-тяжеловоза. Скорость он развивал не самую большую, но мог тащить воз хоть целый день напролет без остановок и отдыха.

Сложив на телегу запас воды и пищи, сбросив туда же разгрузки, мы выехали из городка, прикидывая, сколько времени займет дорога до столицы. И как нам найти герцога. Предстоит долгая и торжественная церемония коронации принца. Владин как влиятельный дворянин и приближенный прежнего короля будет принимать в ней самое активное участие. Так что ему надо еще выкроить время для встречи.

… Мы успели проехать пять или шесть деревень и сел разного калибра, заскочить за провизией в крохотный городок, называвшийся таковым только из-за большого количество мастерового люда, жившего здесь. И везде до нас доходили слухи о странной смерти короля.

Его преждевременная гибель породила массу версий и догадок. В частых спорах и разговорах мелькали названия южного соседа Аберена, зловещего и страшного Клана и не менее страшного лесного братства. Словом, догадок и версий хватало. Не хватало одного – точной, достоверной информации.

Видимо, кое-что в догадках было правдой. Иначе правители не усиливали бы охрану городов и поселков. Помимо этого патрульные отряды королевских воинов и дружинников владетельных дворян буквально прочесывали все мало-мальски подозрительные места, не забывая о лесах и больших рощах.

– Да… – задумчиво промолвил на следующее утро Марк, глядя на удаляющийся от нас в сторону деревни конный десяток воинов со значками королевского полка. – Весело было тебе здесь в прошлый раз. Когда тут кишмя кишели бандиты и мятежники.

– Будто ты раньше не знал, – хмыкнул Антон. – Он же рассказывал!

– Помню. Но тогда мы это воспринимали как… сказку. Легенду. Хотя и правдоподобную. А сейчас на собственной шкуре прочувствовали, пусть и частично. Тяжеловато тебе пришлось, Артур.

Я кивнул. Глянул на парней. Они сидели полуголые, скинув футболки и куртки, спрятав разгрузки и мешки под дерюгу, туда же положив автоматы, оставив при себе только пистолеты. Со стороны мы выглядели довольно мирно, даже безобидно. Три парня на телеге, по виду деревенские увальни. Здоровые, правда, по местным меркам – даже чересчур, но это вполне объяснимо: молотобойцы при кузне или кожемяки – ребятишки будь здоров! И главное – все без оружия.

Так и решили воины, осматривая нас десять минут назад. Едут сельские хлопцы по своим делам, и ладно. Патруль не нашел ничего интересного и подозрительного и поскакал дальше.

«Едем как ни в чем не бывало. Три человека из двадцатого века и из другого мира по средневековой стране. Сам факт такого сочетания невероятен, но мы не обращаем на него внимания. И не только я – старый скиталец, но и мои друзья, не так давно с сомнением слушавшие о чужих мирах и моих прогулках по ним. Нет, поначалу у них наличествовал весь набор офигевшего новичка. Периметр! Другой мир! Люди! Рыцари, доспехи, неведомые страны!..

Но подобное оцепенение и изумление я быстро снял. Как снимают любое удивление и заторможенность. Загрузил их работой по самые не балуйся. Тренировка прохода, проход Периметра, опять проход, еще один. А там, в другом мире, – поиск, разведка, схватка за добычу, и вновь – проход, поиск, разведка… И парни привыкли. Забыли о чудесах и странностях. А как не забудешь, когда бегаешь по коридорам проклятого Периметра до потемнения в глазах, до тошноты, до отвращения. И по Мирам скачешь отнюдь не в темпе больной черепахи.

Когда дело дошло до усталости, до равнодушия к чудесам других миров, до отупения и пофигизма к его выкрутасам, все стало восприниматься нормально. То есть спокойно, с пониманием. И сейчас факт вояжа по Аберену не вызывает никаких особых эмоций, кроме вполне понятного интереса.

Средние века? Ладно. Короли, принцы, рыцари, мечи и топоры? Хрен с ними. Доехать бы побыстрее, взять искомое и скорее домой. А что катим по всему этому феодальному великолепию с «калашами» и «стечкиными», так это ерунда. Давно привычное состояние…»

Вообще-то само привыкание к факту существования иных миров говорит о том, что в нашей психике произошли изменения. Довольно заметные. Сознание как бы расширилось, позволило вместить в себя то, что раньше просто не могло быть воспринятым.

Почему-то такое изменение мне казалось очень важным для нашего дальнейшего существования. Не знаю, чем объяснить эту догадку, но… я чувствовал. И этому смутному чувству доверял…

Мы до того привыкли к тихому и спокойному путешествию по стране, что ослабили внимание и слегка утратили привычную бдительность. Поэтому когда очередное село нас встретило странной тишиной и безлюдностью, мы не придали этому особого значения. И только громкий женский крик и звон клинков заставили нас насторожиться и приготовить оружие.

А потом конь вынес телегу к небольшой площадке перед постоялым двором, и перед нашими глазами возникла страшная картина погрома.

Перевернутая телега в центре площади, разбросанные тюки, посуда и тряпки. Несколько трупов в луже крови возле крыльца постоялого двора. Еще два трупа в глубине улицы. А рядом с длинным сараем четверо всадников. Вооруженных и в доспехах. Рядом с ними стояли две нагруженные доверху телеги. На них сваленные в кучу тюки, свертки и мешки.

– Налет! – констатировал Марк, доставая пистолет и снимая его с предохранителя.

Мы соскочили с телеги, остановили ее у забора одного из домов, похватали оружие и заняли удобную позицию, глядя по сторонам и соображая, что здесь произошло.

В этот момент из переулка вылетел немолодой уже мужчина в растрепанной одежде, с перекошенным от ужаса лицом, и на всех парах рванул к постоялому двору. Следом выскочили двое всадников с мечами в руках. Один нагнал беглеца и с отгягом ударил по голове. Свист клинка, хлопок треснувшего черепа – и беглец рухнул под ноги коню с расколотой надвое головой.

– Вот черт! Вляпались, – подал голос Антон. – Как выбираться будем?

– Молча и быстро, – ответил Марк. И добавил: – Если успеем.

Разрозненные картинки наконец выстроились в ряд, и я сделал очевидный вывод:

– Лесные братья!

Поверить в это было нелегко. Уж больно сильно отличался привычный вид бандитов от этих воинов, одетых и вооруженных, как дружинники, – в полном доспехе, с хорошим оружием, на свежих конях.

Между тем нас заметили. Бандиты (и те, что охраняли добычу, и те, что вылетели из переулка) быстро перестроились и двинули к нам, растягивая цепочку и охватывая нас с флангов.

– Черт! Почти в центре королевства, неподалеку от столицы! – удивленно проговорил я. – Что происходит?..

– Ща узнаем, – процедил Марк.

Не дойдя до нас метров десять, цепочка лесных братьев встала. Их сбивало с толку наше поведение. Не бежим в страхе, не достаем оружие (то, что они считают оружием), не просим пощады. И выглядим странно.

– Что, парни, за старое взялись? – громко спросил я, вычленяя старшего среди бандитов. – Пограбить вышли?

– Кто такие? – выкрикнул тот, к которому я обращался, – среднего роста мужик лет тридцати. Суровое лицо, глаза злые, на скулах небольшие шрамы. Неприятный тип.

– Не тебе спрашивать.

– Слишком ты смел. И глуп. Потому что без оружия.

– Напрасно, – парировал я. – И увидели нас, и подъехали. И вообще – что высунули нос из леса. Сидели бы на болотах – живее были бы.

Бандит недовольно хмыкнул и взмахом руки послал своих вперед. Над головами всадников взвились мечи и топоры.

– Старшего – живым! – успел крикнуть я, прежде чем парни подняли пистолеты.

Шесть выстрелов, едва слышных среди ржания коней, звона шпор и криков бандитов. Они даже не поняли, что произошло и почему умирают так быстро и странно.

Пять тел, гремя доспехами и теряя оружие, грохнулись с коней в пыль и замерли, став похожими на небольшие груды железа.

Старший бандит хлопал глазами, глядя на поверженных товарищей и не в силах сообразить, в чем дело. Когда Антон рванул к нему, он попробовал поднять меч, но мой выстрел выбил оружие из руки. Прыжок, удар ногой, глухой стук упавшего тела и звон кольчуги, усиленной пластинами на груди и животе. Прием из арсенала княжеских дружинников старой Руси и казаков, умевших вышибать противника из седла ударом ноги.

Мы успели связать пленника, осмотреть тела бандитов, забрать у них серебряные и медные монетки, стреножить коней и привязать их к телеге, когда из домов стали выходить местные жители. С испугом косясь на трупы бандитов, они с некоторым трудом смогли рассказать, что здесь произошло.

Отряд бандитов в тридцать человек налетел на село сегодня утром, сразу после того, как его покинул другой отряд – королевских воинов, сопровождавших небольшой обоз, шедший к столице. Видимо, бандиты следили за обозом и хотели застать его в селе. Но опоздали. Тогда они начали грабить село. Брали только золото и драгоценности. В селе ни того, ни другого почти не было, так что добыча вышла весьма скудной.

На свою беду прошлым вечером в село заехали трое торговцев. Только со слугами, без охраны. Двое из них успели спрятаться, а третьего зарубили. Быстро покончив с грабежом, бандиты уехали. Жители подумали, что все позади, когда буквально полчаса назад шестеро лесных братьев вернулись. И застали выживших торговцев врасплох. Одного убили сразу, а второго – у нас на глазах.

– Здорово! – прокомментировал события Антон. – Ловко они вас провели с ложным уходом.

Трое сельчан – кузнец, владелец постоялого двора и его зять – переминались с ноги на ногу, глядя на нас благодарными и испуганными глазами. Благодарными, потому что видели, что мы убили бандитов. А испуганными… потому что видели, как мы их убили. Неведомое и тихое оружие вселяло в них суеверный страх. А наш вид – три здоровяка огромного (по местным меркам) роста – усиливал впечатление.

– Там ваше награбленное? – спросил я сельчан, указывая на две телеги.

– Да. Наше и торговцев.

– А где староста?

– Убили его. Как бандиты пришли, сразу и убили.

– Ясно. Разбирайте свои вещи, отдельно сложите вещи торговцев, за ними могут их родственники приехать. И дайте знать своему господину, что здесь произошло.

– Да… – Кузнец замялся, не зная, как меня называть. – Да, господин.

– Мы заберем коней бандитов. Вам оставим нашу телегу и коня. Посмотрите, у него подкова отлетела.

– Да…

– Город далеко?

– Город? – Кузнец наморщил лоб, вспоминая.

– Верст пятнадцать, – подсказал хозяин постоялого двора. – Ликурен. Это королевский город.

– Ладно, мы поехали, а вы смотрите в оба. Бандиты могут вернуться.

Сельчане с поклонами отошли, что меня несколько удивило. Нет, не поклоны, а их странная робость. Обычно здесь ведут себя по-другому, даже с дворянами. Не так подобострастно. Видимо, здорово их напугало наше оружие и скорость, с какой мы расправились с бандитами.

– Здорово ты с ними, – сказал Марк.

– Ты о чем?

– Разговаривал здорово. Как настоящий дворянин.

– Я и есть дворянин. По местным законам. Еще с того раза.

Марк покачал головой и начал отвязывать трофейных коней от телеги.

– Артур у нас молодец, – подал голос Антон, помогавший Марку. – Здесь он дворянин, в Ругии – полковник. Где-нибудь еще – император. Времени не теряет.

– Болтун, – усмехнулся я. – Во всех мирах и измерениях.

Антон подмигнул, потом глянул на нашего пленника, до сих пор лежавшего без сознания, и совершенно серьезно сказал:

– Надо уходить отсюда. А потом допросить этого кренделя. Чует мое сердце, не к добру все эти внезапные налеты.

Через полчаса, сменив «транспорт», мы покинули село, спеша исчезнуть как можно быстрее.

Доехав до леса, сделали небольшую остановку, чтобы поговорить с пленником. Тот гордо молчал секунд десять. Потом мы немного с ним поработали, и он сразу пожелал общаться. Искренне и добровольно. Без всяких условий и требований.

… Их отряд (именно отряд, а не банда!) получил приказ перехватить на подходе к селу небольшой кортеж под охраной десяти или пятнадцати всадников. Для отряда численностью в тридцать человек, половина из которых вооружена луками, такая охрана – мелочь. Но они опоздали. И как потом выяснилось, не только опоздали, но и ошиблись. Вместо кортежа через село прошел довольно крупный патруль дружинников. Стычка с ними могла привести к непредсказуемому результату.

Командир отряда, поняв, что задание провалено, тут же отправил гонца к руководству, а сам решил напасть на село и получить дополнительную информацию. И пограбить, конечно.

Такая роскошь – грабеж – последние годы стала недоступна большинству отрядов лесных братьев. Во-первых, привычные места обитания были взяты под стражу воинами короля и его дворян. Во-вторых, численность самих братьев резко сократилась после мятежа. И самое главное – высшее руководство лесных братьев запретило самовольные нападения без особого на то разрешения. Уже лет семь, как все братство перешло в подчинение единому руководству и действовало строго по его указаниям.

С одной стороны, ущемление вольности было не по нраву старым разбойникам, но с другой – теперь каждый воин лесного братства получал свою ежемесячную долю вне зависимости от того, участвовал он в деле или нет.

Все акции проводились только после долгой и тщательной разведки, сбора всевозможной информации и многократного просчета всех этапов операции. Обычно столь кропотливая предварительная работа приводила к успеху, и бандиты забирали поистине огромную добычу.

«Все верно, – думал я, слушая пленника. – После разгрома старого братства новое возглавили бывшие сторонники Корхана. Все – дворяне, опытные воины, причем умеющие воевать не только в поле, но и действовать из-за угла, украдкой, по-партизански. А дальше – дело практики. Подготовка и снаряжение „личного состава“, разведка, планирование операций – их работа…»

Пленник выложил все. Место постоянной дислокации, численность отряда, имя командира… все, что знал об отряде. Но что касалось других бандитов, а также имен высшего руководства и способов связи, он не знал. Братство переняло опыт старших товарищей – Клана – и ввело строжайшую конспирацию.

Поняв, что больше ничего от него не добьемся, мы оставили пленника в зарослях крапивы. С пробитой ножом грудью.

– Не понимаю, – негромко проговорил Марк, когда мы покинули опушку леса, – что заставило их вылезти из леса? Судя по тому, что он рассказывал, разведка у бандитов на высоком уровне. Что такое они узнали, что вылезли крупным отрядом буквально в центре королевства, да еще неподалеку от столицы?

– Да еще в такое время, – подхватил Антон.

– Видимо, смерть Мирона всему причиной, – предположил я. – Похоже, кто-то решил использовать случай для реализации своих планов.

– Интересно каких? – спросил Антон. И тут же усмехнулся, понимая, что вопрос останется без ответа.

– Сваливать надо отсюда, – сделал вывод Марк. – И как можно скорее. Иначе влипнем в какую-нибудь заварушку и потеряем массу времени… Хорошо, если только времени.

Городок Ликурен стоял неподалеку от большого озера, окруженный двумя рядам садов. Ближний ряд – плодовые вроде яблонь, слив, груш, вишен, и дальний – тополя, березы, осины, клены. В отличие от многих других почти все здания и дома в нем построены из камня и кирпича (обжигать глину умели, и давно). Причем дома большей частью двух-трехэтажные. А в центре, здорово возвышаясь над крышами, стоял дворец – резиденция королей. На шпиле королевский стяг, чуть ниже огромный щит с гербом и вензелем дома Агранов.

Мы достигли окраины городка ближе к вечеру, когда солнце уже готово было окунуть край диска за горизонт. Миновав первое кольцо садов, выскочили на прогалину шириной метров сто. Она отделяла сады друг от друга. Впереди росли плодовые деревья, обремененные несозревшими плодами.

– Сколько еще до столицы?

– Километров тридцать. Или чуть меньше.

Кони с легкой рыси перешли на шаг, шумно фыркали, восстанавливая дыхание, жадно ловили ароматы трав и деревьев и приятную свежесть, идущую от озера.

– Ну что, ищем постоялый двор? Ехать ночью нет смысла…

Я спрыгнул с коня, встряхнул ногами, разгоняя кровь, и проверил подпругу седла. Марк последовал моему примеру, тоже проверил седло, потом глянул на небо.

– Закат скоро… Да, ехать дальше не стоит. Артур, здесь есть где заночевать?

– Не знаю, я здесь не был. Но, по идее, дворы есть в каждом городе. Найдем.

– Тогда поехали, нечего ждать.

Едва Антон произнес эти слова, как из-за деревьев выехали четверо всадников и загородили нам дорогу. Судя по одежде – из королевского полка. Одинаковая форма, одинаковые доспехи и оружие. И суровое выражение лиц.

Впереди десятник – довольно молодой парень в шлеме с опушенной стрелкой, защищающей лицо от ударов. Взгляд подозрительный и какой-то враждебный. Легкое копье в руке медленно опускалось острием к нам.

– Кто такие? Что нужно?

– Ничего, – миролюбиво ответил я. – Ищем место, где можно поесть и переночевать.

– Да? – недоверчиво бросил он. – Не вышло у вас в открытую, решили под мирных людей обрядиться? Думали проскочить мимо нас?

– Парень, мы мирные путники, ты нас с кем-то спутал.

– Да? – ядовито усмехнулся он и вдруг зло крикнул: – Хотели и принца убить, сволочи?

Ситуация выходила из-под контроля. Немотивированная агрессия воинов грозила обернуться спонтанной сшибкой. Правда, у нас были все шансы на победу, но в том-то и дело, что вступать с бой с королевскими людьми я не хотел ни при каких условиях. В конце концов, они не враги. Однако и дать себя убить нельзя. Патовая ситуация…

– Послушай, десятник, ты принял нас за других. Мы – мирные люди. У нас даже оружия нет!

Возможно, не будь десятник так возбужден и разозлен, он бы внял голосу рассудка, но сейчас, явно находясь не в себе, к логическим выводам был не склонен.

– Ты! Подними руки и повернись спиной. И остальные! – Он возвысил голос, бросая на парней злобный взгляд. – Руки поднять. И без шуток.

И видя, что я не спешу выполнять его приказ, десятник подвел копье к моей груди. А его люди подъехали ближе, готовые вытащить оружие в любой миг.

Все! Ждать дальше нет смысла. Они нас сейчас убьют!

Подчиняясь приказу, я поднял руки и чуть отступил, чтобы десятник протянул копье дальше вперед. Потом мгновенно схватил копье обеими руками и ударил древком по морде лошади.

От неожиданного удара та шарахнулась в сторону, заржала и брыкнула задними ногами. Десятник с огромным трудом усидел в седле, при этом намертво зажав копье. Что мне и надо!

Второй удар по морде лошади, и новый рывок за древко, на этот раз – сильнее. Получив еще раз, лошадь сделала скачок назад, и всадник просто не смог усидеть на ней. Тяжелое тело рухнуло мне под ноги. Копье сменило владельца, и острие коснулось шеи десятника.

– Всем стоять на месте! – крикнул я воинам, видя, что те вытащили оружие и готовы атаковать нас. Бросив мимолетный взгляд назад, отметил, что парни достали стволы, готовые пустить их в дело в любой миг.

Оглушенный десятник быстро пришел в себя, но, обнаружив копье у своего горла, дергаться не стал. Понял, что не успеет. И его воинство тоже сидело в седлах смирно, бросая на нас полные ярости и ненависти взгляды. Ждали момента для атаки.

– Мы не враги! – повторил я. – Мы не бандиты! Если вы хотите это проверить, мы не против. Но без драки. Ясно?

Возникла пауза. Командир лежал на земле, не в силах даже прохрипеть ответ, а воины смотрели друг на друга, решая, как быть.

В этот момент со стороны просеки между садами подоспел еще один отряд, человек в пятнадцать. Тоже все вооружены, но только вместо формы королевского полка на них форма дворянской дружины.

Впереди скакал молодой парень лет восемнадцати. Властные черты лица, строгий взгляд, крепко сжатые губы. Успевшие немного отрасти усы придавали ему немного комичный вид, но вряд ли бы кто рискнул над ним смеяться.

Заметив подмогу, воины взбодрились. Увидев новый отряд, мы поняли, что схватки не избежать. То-есть мясорубки. Потому что перестрелять два десятка человек, незнакомых с огнестрельным оружием, на дистанции десять – пятнадцать метров ничего не стоит. Они даже не поймут, что их убивает. Вон Марк занял позицию за конем, а Антон отошел вбок, беря под контроль левый фланг и стоящих неподалеку королевских воинов. Как только они обозначат враждебность…

А стрелять неохота! Это же не враги. Черт, что делать?!

– Что здесь происходит? – спросил предводитель нового отряда. В его голосе слышалась привычка повелевать.

Не давая раскрыть рот воинам, я выкрикнул:

– Ошибка! Нас приняли за бандитов и хотели убить! Но мы – мирные люди. Королевские воины ошиблись!

Парень строго посмотрел на нас и перевел взгляд на воинов. Те молчали, не зная толком, что говорить.

– Господин герцог, – прохрипел лежащий на земле десятник. – Мы подозреваем в них бандитов из того отряда, что напал на вас. Они оказали сопротивление, когда мы хотели их захватить.

– Но мы не бандиты! – подал голос Марк, стоя рядом с конем и пряча за ним руку с пистолетом. – Мы ехали мирно и без оружия.

Дружинники нового отряда постепенно окружали нас, беря в надежное кольцо. То есть это они считали, что оно надежное. Марк уже сменил положение, а Антон встал возле дерева, готовый прыгнуть за него и оттуда вести огонь. Шансов у всадников никаких.

– Мы готовы проследовать за вами, чтобы разобраться, – продолжил я, чуть усиливая давление на древко, чтобы десятник закрыл рот. – Но только не связанными. Мы вам не враги!

Герцог, смотревший то на нас, то на воинов и явно искавший выход из положения, вдруг вперил взгляд в мою руку, в которой я держал копье. Его щеки медленно бледнели, а лицо принимало изумленное выражение.

– Господин герцог… – начал было один из воинов.

Герцог вдруг поднял руку, заставляя того замолкнуть, и странно подрагивающим голосом спросил:

– Как вас зовут… господин… странник?

А глаза все ползли и ползли на лоб.

Я недоуменно скосил взгляд на свою кисть и увидел перстень. Тот, что подарил мне король Мирон и передал герцог Владин. С того момента, когда Периметр открыл третью дверь, я таскал его с собой, толком не зная зачем. По наитию. Так же по наитию я надел его с утра на палец.

– Мое имя – Артур.

Герцог вздрогнул, впился в мое лицо откровенно ошарашенным взглядом и открыл было рот, но так и не смог ничего произнести. Его спутники, удивленные не меньше моего странным поведением начальника, пялили глаза то на него, то на меня.

– Артур? – наконец выговорил герцог и махнул рукой, подавая сигнал своим людям. – Убрать оружие. Это не враги. Это… друзья.

Все повиновались, но никто ничего не понимал.

Услышав приказ, я тоже отвел копье от горла десятника, нагнулся, схватил того за край кольчуги и рывком поднял на ноги. Сунул ошарашенному воину копье в руки и подтолкнул к своим.

Марк и Антон продолжали держать всадников под контролем, но их лица выражали то же состояние, что и у остальных. Герцог сумел всех заинтриговать.

– Вы знаете его, господин герцог? – задал вопрос один из его людей со знаком сотника на левом плече.

– Да. То есть… нет. Но знаю, что он не враг… если не ошибаюсь…

Окончательно сбитые с толку и воины, и дружинники, и мои парни переводили взгляды с герцога на меня, надеясь услышать объяснение. Как, впрочем, и я.

Со стороны города дружно взревели трубы. Им откликнулись сразу с нескольких сторон. Потом еще. Это было что-то вроде: «Всем внимание!» или «Общий сбор». А следом за этим на просеку выехал огромный кортеж. Впереди было не менее трех десятков воинов в форме королевской армии. Со стягами, прапорами и вымпелами. За ними – еще десяток. Они окружали двух всадников, едущих вместе на конях белой масти. Судя по торжественным и богатым одеяниям – это были очень влиятельные особы.

Люди герцога и воины десятника успели освободить дорогу и встать на обочине, давая проезд кавалькаде. Я продолжал стоять возле своего коня, лихорадочно соображая, что происходит и как из этого выбраться. Живыми и невредимыми.

Не прошло и двух минут, как мы оказались в плотном кольце воинов. Те двое, в дорогих нарядах, остановили коней в десяти метрах от нас.

Первый всадник – молодой парень лет двадцати. Длинные светлые волосы, небольшая бородка, немного вытянутое смугловатое лицо, нос с едва заметной горбинкой, широкие скулы. Где-то я видел его. Или похож на кого? Сейчас и не соображу.

Второй всадник гораздо старше, одет вроде скромнее, но его наряд не менее дорогой, чем у спутника.

– Что здесь происходит, Анри? – властным голосом спросил молодой. – Кто эти люди? Случайно не лесные братья? Вид у них…

Он не договорил, возможно, не желая оскорблять нас напрасными подозрениями.

Герцог по имени Анри кашлянул, смущенно взглянул на всадника и сильным, звенящим голосом ответил:

– Они не бандиты. Это… Ваше величество, позвольте вам представить… – Герцог запнулся, потом продолжил: – Это ваш сводный дядя Артур.

– А?.. – невольно вырвалось у меня. Герцог спятил? Или перегрелся?

На дороге воцарилась абсолютная тишина. Застыли в седлах воины, вросли ногами в землю кони, даже ветер стих, не тревожа стягов и вымпелов. Взгляды всех присутствующих скрестились на мне. И была в них, помимо изумления, толика страха.

Не менее изумленно смотрел на меня мой племянник. Его величество. И я видел недоверие в его глазах.

– Анри, ты думаешь?..

– Уверен, ваше величество. На его руке перстень королевского дома Агранов.

Король (а кто же еще?) перевел взгляд с моего лица на руку, и его брови поползли вверх. Недоверие сменилось жутким интересом.

– А еще, – продолжал герцог. – Его называют Артур Гайяр!

Вздох… даже не изумления, а охренения пронесся над кортежем. Меня буквально поедали глазами. Все, включая десятника, разинувшего рот и побелевшего как снег.

Задние ряды охраны расступились и пропустили еще двух всадников. Двух женщин. На них сперва никто даже не обратил внимания, до того все были увлечены происходящим. Потом по рядам пронесся шепот:

– Королева…

– Ее высочество герцогиня.

Я заметил их, когда та, что помоложе, одетая в охотничий мужской костюм, подъехала к королю и запросто, как к равному, обратилась:

– Что здесь происходит, брат?

– Мы… тут… Анри утверждает, что это наш родственник.

Он кивнул на меня. Женщина проследила за его кивком, большие миндалевидные глаза глянули на меня.

– Боги!

Она соскочила со своей изящной белой лошади быстрее, чем кто-либо успел помочь ей, и бросилась ко мне.

– Артур!

За прошедшие тринадцать лет она выросла, повзрослела, фигура утратила девичью угловатость. Но лицо осталось прежним. И не узнать его я не мог.

– Здравствуй, Киана.

Бывшая принцесса Аберена, а теперь королева Суред вздохнула, переводя дыхание, улыбнулась и, не выпуская моих рук, повернула голову к брату.

– Это действительно наш родственник. Это Артур.

Король соскочил с коня, подошел к нам, все еще недоверчиво глядя то на меня, то на сестру, потом кашлянул, прочищая внезапно пересохшее горло, и неуверенно произнес:

– Дядя?..

… Краем глаза я увидел того десятника, что пытался задержать нас. Сейчас он стоял в стороне со своими людьми и смотрел на меня выпученными глазами, а его лицо имело цвет спелой свеклы. Было впечатление, что он одеревенел. От страха. Он хотел арестовать родственника короля!

Встретив его взгляд, я подмигнул и махнул головой: мол, не тушуйся, все путем. Намек он понял, и краска схлынула с лица. Но глаза вылезли из орбит еще больше.

А потом вокруг все забегали, и десятник пропал из виду…

Сказать, что мы влипли, значит ничего не сказать. Как только их королевские величества поняли, кто пожаловал к ним под видом странников, мы попали в самый настоящий плен. Выезд пышного кортежа отложили, и мы в окружении монарших особ и их приближенных под охраной почти сотни воинов вернулись в резиденцию королей для торжественной встречи.

Избежать всех церемоний и длительных торжеств удалось только благодаря Киане. С ней я успел накоротке поговорить и объяснить, что мы очень и очень спешим и прибыли только по одному старому делу. И даже не к ним, а к герцогу Владину.

Бывшая принцесса Аберена, а теперь королева Суред меня поняла и вошла в наше положение. В результате чествования приехавшего героя и члена королевской семьи отложили, ограничившись небольшой и скромной церемонией под названием: «возвращение блудного сына». Точнее – блудного дяди.

Покончив с официозом и отправив свиту прочь, королевская семья усадила гостей за стол. Поесть и поговорить. Особенно – второе.

* * *

… Свежий воздух с озера кони учуяли раньше людей и самовольно прибавили шаг, надеясь скорее достичь долгожданной воды и попить вволю. Через двести метров дорога пошла вниз, стал виден почти ровный овал большого озера и песчаная отмель на берегу.

Десятник повернул ко мне голову, как бы спрашивая разрешения сделать остановку. Я кивнул, и тот негромко свистнул, увлекая отряд за собой.

– … Вообще-то несладко им придется, если все подозрения и слухи верны. Не успели отойти от одной войны, а уже вторая на пороге.

– Не сказал бы, что на пороге. Скорее в перспективе, причем не самой ближней.

– И все равно. Жить с осознанием того, что война неминуема, пусть и в отдаленном будущем… не самое приятное ощущение.

– Это точно.

Я тронул повод, заставляя своего коня ускорить шаг, и глянул на Марка, ехавшего справа. С бритой макушки по вискам на выскобленные ножом щеки стекали мутные капли пота, темно-зеленая футболка, облегавшая могучие плечи, взмокла на спине, груди и боках. Даже из-под коротких рукавов медленно вытекали тонкие струйки, находя дорожку в выгоревших волосах. Картина «Богатырь на пекле».

Впрочем, более точное название «три потных богатыря». Былинный вид, правда, портили современная одежда, обувь и оружие. Зато наше окружение вполне отвечало требованиям истории: десять воинов в доспехах, при мечах и копьях – воплощение средневековой эпохи.

– Если они последуют нашим рекомендациям, у них будет больше шансов на успешный исход противостояния, – вставил Антон. – Хотя бы подготовят армию.

– Да. Если последуют. Слишком непривычные вещи мы им предлагали. – Марк, прищурив глаз, глянул на небо и со вздохом стащил футболку. Бросил ее на седло, провел рукой по груди, развозя пот, и выругался. – В воду. На час. Иначе я растаю прямо здесь.

– Сейчас приедем – окунемся. Кстати, по поводу рекомендаций… Что ты там в конце своего фолианта написал? Я толком не успел прочитать…

– Ничего особенного, – равнодушно ответил Марк. – Привел перечень необходимых составляющих для получения пороха.

Я присвистнул, удивленно глядя на него. Марк невозмутимо откручивал пробку у фляги, чтобы глотнуть воды…

… Сначала они предлагали мне остаться. Даже замок предлагали занять. Пустующий. На время, пока не построят новый, какой подобает принцу королевства. Они – это молодой король Дарнек и его сестра, которая хоть и стала королевой другой страны, но влияния и авторитета в Аберене не утратила. Тем более оба государства долго и прочно дружили.

Король, с детства слышавший невероятные истории о полумистическом гайяре, даже предлагал титул регента, то есть готов был поделиться властью, что и вовсе дело невероятное.

Но я все предложения отклонил. С некоторым трудом, но все же сумел втолковать, что меня ждут дома и что я обязан вернуться. Король понял и перестал настаивать. Зато обрушил на меня ворох проблем страны, желая услышать мнение «родственника» как большого специалиста в подобных делах.

Впрочем, для него я – действительно родственник, без всяких кавычек. Здешние понятия о родстве сильно отличаются от наших, причем в лучшую сторону. Так что все его слова – не лицемерие и игра, а естественный ход событий.

Словом, обрушил Дарнек на меня кучу сведений, и я, глядя на его озабоченное сверх меры лицо, не мог просто отмахнуться и пропустить мимо ушей.

… Молодой король вплотную столкнулся с проблемами буквально на следующий после коронации день. Сначала отряд его друга и верного помощника герцога Владина-младшего попал в засаду, устроенную неподалеку от города. Потом стража заметила подозрительных людей поблизости от семейного склепа Агранов. Попытка захвата чужаков закончилась короткой, но ожесточенной схваткой. Осмотр трупов ничего не дал. Хорошо вооруженные воины в легких доспехах из особо прочной стали, искусственно зачерненных.

Затем стало известно еще о двух нападениях на соседние с Ликуреном деревни и села. Во всех случаях неведомые преступники действовали быстро и четко, как могут действовать профессиональные воины. А потом все закончилось. Оставив два десятка трупов, бандиты исчезли.

– Мы подозреваем лесных братьев, – сказал он мне. – Но одни они не смогли бы устроить такое. Ведь меня хотели убить.

– И не только тебя, – кивнул я. Король сразу попросил обращаться к нему на «ты». – Думаю, хотели убить и Киану, и молодого Владина. Вообще обезглавить страну. Не знаю, чей это заказ, но лесные братья поработали в тесной связке с Кланом… и еще кем-то. Кстати, братьев можно так не звать. Теперь это – диверсионная бригада. По крайней мере. Насколько я знаю, раньше их было несколько тысяч, теперь от силы семьсот – восемьсот. Но зато отборных воинов. Это серьезный противник, его нельзя недооценивать.

– А уничтожить его можно? – раздраженно спросил Дарнек. – Я не хочу терпеть их в своем королевстве, кто бы они ни были.

– Можно. Но это процесс долгий. Не на один день.

– Как? Дядя, я знаю, в свое время ты здорово потрепал и братство, и Клан. Значит, знаешь, как с ними воевать.

Я поймал краем глаза взгляды парней и вздохнул. Они мне этого «дядю» еще припомнят! Как-нибудь… За столом.

– О патрулях, проверяющих лесные дороги и деревни, я знаю, сам видел. Это хорошее дело. Но тут нужен целый комплекс мероприятий. Надо отсечь братьев от баз снабжения, лишить их информации и связей в городах и селах, вычислить их лагеря. Работа долгая и кропотливая.

– Ясно. Но как это сделать?

– Для начала – создать отряды егерей.

– Кого? – заинтересованно спросил Дарнек.

– Егеря. Это воины, специально подготовленные для ведения разведки и боевых действий в лесах. Их основная задача – вычислить и обнаружить лагеря братьев, разведать все подробности – численность отрядов, вооружение, способы связи с другими отрядами, с руководством. Узнать, как и когда они будут наносить следующий удар. При удачном стечении обстоятельств егеря сами нанесут удар по братьям. Если сил мало – вызовут помощь.

Король и королева Клана слушали с интересом. То, что я говорил, – для них как откровение. До такого здесь еще не дошли.

– … Необходимо создавать полицию. Она будет следить за порядком в городах и селах. Еще – создать сеть осведомителей и агентов. Еще – организовать внешнюю разведку. Она будет собирать информацию в других странах. Таким образом, вы будете знать о замыслах потенциальных врагов заранее и сможете отразить нападение. Еще…

И десяток таких «еще». Говорил я. Говорили Антон и Марк. Дарнек, которому я сказал, что они – высокопоставленные особы, слушал очень внимательно.

А мы рассказывали. Об организации полиции, о командах егерей, о внешней разведке и политике… Выкладывали все, что знали, благо знали достаточно много.

Под конец король, сраженный свалившимся на него объемом информации, попросил записать все на бумаге. В результате мы почти всю ночь провели в работе, диктуя писцам все советы и рекомендации.

Затем приехали герцоги Владин-младший и Владин-старший. Старый Владин сильно сдал. Лицо в морщинах, волосы седые, щеки обвисли. Но взгляд, как и прежде, строгий, властный. И глаза горят с прежним жаром. Повторилась церемония встречи и опознавания.

Оставив парней с королем, я уединился с герцогом и спросил о ящиках с драгоценностями. Как и ожидал, Владин сделал так, как я и просил. Молодая дворянка Алета в одно прекрасное утро стала очень богатой дамой, получив целое состояние. Так что больше проблем в жизни у нее не было. Как сказал Владин, она стала баронессой, вышла замуж за некоего графа и вполне счастлива. Растит сына.

Второй ящик до сих пор стоит в подземелье замка герцога. Ждет хозяина.

– Ты хочешь, чтобы я привез его?

– Нет… – ответил я. – Сделаем иначе. Вы возьмете его себе, а мне отдадите золотом. По весу.

– Но… Это же несравнимые вещи! Золото дешевле…

– Ничего. Хватит.

– Тогда по двойному весу! – вставил упрямый герцог. – Иначе меня до конца дней будет мучить совесть. Обмануть коронованную особу!

Я засмеялся и согласно кивнул. Сто килограммов мы утащим и втроем. А вот больше вряд ли. Нам же еще через Периметр топать.

В конце разговора герцог после небольшой паузы спросил:

– Скажи, Артур. Ты вернулся через столько лет… я не спрашиваю, где ты был… но… ты выглядишь молодым, словно годы тебя не берут. Ты действительно человек? Или… не зря ходят слухи…

– Которые возникли с вашей легкой руки, – закончил я за него. – Герцог, вы знаете меня лучше других. Неужели и вы считаете, что я – порождение ночи, помощник бога, его око и тяжкая рука на земле?

– Кхм! Я так не говорил…

– Признавайтесь, сомнения были?

– Немного, – хмыкнул герцог. – Слишком уж странным было твое появление. И не менее странным было исчезновение. Кстати, как поживают твои друзья, с которыми ты был здесь в прошлый раз? Андрей, Ник, Денис. Их супруги?

– Нормально, – сделал над собой усилие и соврал я. – Все хорошо.

И перевел разговор на другую тему.

… Утром мы отдали Дарнеку три довольно толстые стопки бумаги. В основном наши заметки касались военного дела. А также вопросов по обеспечению и укреплению его власти.

На прощание король закатил пир. Небольшой. Для узкого круга лиц. Поднял раз десять кубок в честь дяди и его товарищей, наговорил кучу любезностей и в конце почти навязал нам почетный кортеж из десяти отборных воинов.

И я не стал отказываться. Сто килограммов золота, доставленные за ночь, заставляли не играть в суперменов и быть предельно осторожными. Их еще надо, довезти до Периметра.

На прощание король сжал мне руку и, глядя в глаза, громко (чтобы слышала вся свита) сказал:

– Артур! Мы будем ждать тебя. Ты навсегда – принц дома Агранов! Когда бы ты ни приехал – ты не только желанный гость, но хозяин в этом королевстве! Помни об этом. И… не исчезай навсегда.

– … Хорошие слова, – сказал потом Марк, когда мы выехали из города. – И сказаны искренне. Дарнек будет хорошим королем.

– Почему ты так решил?

– Он не забывает, что король прежде всего человек, а только потом – король! Он сможет удержать власть.

Я пожал плечами, поймал себя на мысли, что рад словам Марка, словно он говорит о моем родственнике, а потом сообразил – Дарнек и вправду мой родич. По крайней мере он сам так считает.

Что ж, против такого родства я не против. Совсем не против…

– Да-а… – протянул Антон, с интересом глядя по сторонам. – Весело тут. Рыцари, короли, замки, разбойники… Я о таком только в книгах читал. Правда… все как-то приземленно, обыденно.

– Что ты имеешь в виду?

– Так… никакой романтики, приключений. Люди как люди, проблемы как проблемы. Война, мир, повседневность… Все как у нас. Только и разница – век двадцатый и… какой здесь век?

Я вспомнил местное летосчисление, приблизительно сопоставил его с нашим и сделал поправку на здешнюю историю.

– Конец тринадцатого. Но ты прав, разница между нами небольшая. Так и должно быть. Люди – они везде люди, с их желаниями, стремлениями, интригами, любовью и мечтами. Только здесь мечтают в пределах своей эпохи, а у нас – с заглядыванием в завтрашний день, приблизительно зная, что может быть.

– Философ ты у нас, как я погляжу, – хмыкнул Марк. – Начал о таких вещах задумываться.

За шутливым тоном Марка проглядывало серьезное удивление пополам с удовольствием. Помнил меня еще зеленым «суперменом», готовым в одиночку победить всех врагов и считающим себя круче всех вареных яиц. И такое изменение в моей душе радовало его больше, чем изменения внешние. Тем более в свое время он приложил едва ли не больше всех усилий, чтобы наставить меня на путь истинный.

– Дарнека этого мы загрузили по полной программе, – продолжал разговор Антон. – Наговорили, написали столько, что и за месяц не разгребет.

– Разгребет, может, и раньше, – откликнулся Марк, – но осуществить все это – и трех лет не хватит.

– Ничего. Лишь бы начал.

– Начнет. Ведь эти рекомендации ему преподнес Артур, а его король считает не только дядей, но и большим авторитетом в подобных делах. Верно, господин принц?

– Точно, – усмехнулся я. – Поэтому и ваш бред прочтет, и сделает как написано.

Антон засмеялся, довольный подколом, хлопнул Марка по спине и показал большой палец.

– Получил, господин высокопоставленный чиновник?!

– От чиновника слышу.

Я довольно растянул губы, вспоминая, что одарил парней подобными титулами, дабы возвысить их в глазах короля. Хотя этого не требовалось. Он и так смотрел на них как на пророков. После всего, что мы понаписали. Я вспомнил список предложений и покачал головой. Слишком революционно для этой эпохи.

… Создать стрелковые полки, вооруженные арбалетами, от легких скорострельных, которые можно перезаряжать одной рукой, до тяжелых, способных на двухстах метрах пробить рыцаря во всем снаряжении. А для этого изменить принцип подготовки и вооружения армии, изменить тактику боя, ввести новые элементы. Чертежи арбалетов подготовил Марк, он у нас увлекался ими.

… Создать военные округа по территориальному признаку…. Создать артиллерию. Ввести в полковую структуру батареи и дивизионы легких баллист и катапульт. Чертежи приложили я и Антон.

… Создать министерство внутренних дел и военную разведку. Тоже расписали по полной программе, насколько сами знали, а знали неплохо.

… Создать пограничную стражу, способную не только зафиксировать вторжение, но и отбить первый удар.

… Развивать металлургию, что даст возможность улучшить вооружение – и не только его.

… Создать сеть заводов, что даст возможность развить промышленность и сразу выведет страну на иной уровень.

… Создать… да много чего создать. Марк вон дал список компонентов для изготовления пороха. И заодно – чертежи простейших ружей, пушек и гранат.

Если Дарнек сумеет воплотить в жизнь эти рекомендации, его королевство станет безусловным лидером на ближайшие сто – двести лет. Другие страны начнут усиленно догонять, но ведь и Аберен будет совершенствовать технику. Так что стране, где я стал принцем, светит большое будущее. Если оно, конечно, вообще будет. Потому что загадывать в таких делах нельзя.

… Наш обратный рейд до Периметра прошел спокойно, без эксцессов и дорожных происшествий. Вид десятка отборных воинов в полном доспехе со знаками принадлежности к королевскому войску внушал уважение всем, кого мы встречали в дороге.

Не доехав до Периметра десяти километров, мы отпустили кортеж и дальше поехали одни. Десятник хотел было довезти нас до конца (подозреваю, из любопытства, хотел посмотреть, куда поедет знаменитый Гайяр и его спутники), но я запретил.

В старую заброшенную избушку мы пробрались ночью, неся на себе богатую добычу. По тридцать с лишним кэгэ на каждого. Вес не ахти какой, но с ним еще прыгать по коридорам Периметра. И как оно там будет, заранее сказать нельзя. Именно поэтому я ограничился таким весом и не стал брать больше, как предлагал Владин. Он вообще предлагал собрать больше двухсот килограммов: мол, и этого недостаточно за целый ящик драгоценностей.

Вообще, как я потом прикинул, наш успешный вояж в Храм принес казне Аберена такие сокровища, что еще лет двести короли могут не собирать налоги и подати со страны, сами щедро одаривая приближенных. Так что Владина понять можно – он хотел справедливо вознаградить принца королевства.

Оставив коней без привязи у леса (рано или поздно они найдут людей или люди найдут их), мы проверили подходы к избушке и зашли в нее. Дверь, ведущая в Периметр, была чуть приоткрыта. Я подошел к ней, поправил рюкзак, глянул на парней, кивнул и двинул первым.

Позади Антон пробормотал: «От винта» и шагнул за мной следом…

Врубленный на полную мощность вентилятор гнал на голую спину потоки холодного воздуха, немного остужая горевшую кожу и принося несказанное облегчение. Второй вентилятор стоял у противоположной стены, усиленно разгоняя воздух, но, несмотря на все старания техники, в комнате было жарковато.

Пятерка расположилась на креслах и диване, возле каждого стояла бутылка холодной воды и лежало полотенце. Нещадная летняя жара заставляла то и дело вытирать лоб и шею, смахивая капли пота.

Разговор проходил на следующее после возвращения утро, когда все срочные дела остались позади. Мы отвезли добычу домой, спрятали оружие и амуницию, приняли душ, залечили небольшие травмы, полученные при переходе, поели и немного отдохнули. А потом сели считать золото и решать, как быть дальше.

– … Ну, что дальше, видимо, и так ясно, – сказал Толик. – Вы приволокли сто два килограмма. Золото не самой высокой пробы, но зато в огромном количестве.

– Да, – подхватил Сергей. – С учетом добытого раньше этого вполне хватит, чтобы реализовать наш старый план. Денег хватит и на переезд, и на приобретение жилья, и на открытие своего бизнеса. И на счету кое-что останется.

– Пожалуй. – Марк отпил из бутылки и вытер губы. – Мы взяли даже больше, чем планировали изначально.

– Но тогда выходит, что с походами через Периметр покончено?

– Верно. Мы получили все, что хотели, и даже больше. Надо остановиться. Это мое мнение.

Сергей слегка прихлопнул рукой по подлокотнику, словно ставя точку. Толик и Марк кивнули в знак согласия. Антон ветрел в руке скрученное полотенце, остужая голову, и с высказыванием своей точки зрения не спешил. Потом бросил полотенце на колени и сказал:

– Мне понравилось там. Никогда не видел других миров, не знал, что они существуют. Шагнувшая со страниц книг фантастика… К сожалению, рано или поздно все заканчивается… Вечно бродить по коридорам проклятого Периметра нельзя.

– А ты, Артур, чего молчишь? – спросил Толик. – Скажи свое мнение.

Я действительно большую часть разговора сидел молча, созерцая вид золотых слитков и монет, разложенных на полу, и слушая парней. С их мнением в целом был согласен, тем более мы так и планировали – достать необходимое количество золота и прекратить переходы. Но…

Но просто так уйти, забыть Периметр, переехать в Европу или Америку, жить там, зная, что здесь, в Рязани, все еще существует многомерная штуковина, способная забросить в неведомый мир…

То ли я действительно стал его частью, то ли просто привык, однако заканчивать рейды мне не хотелось. Словно тянуло туда. Впрочем, все это лирика, чувства. Следовало признать – сейчас самое время, чтобы переехать на Запад и попробовать начать новую жизнь. В спокойной обстановке, в нормальном мире, подальше от беспредела и бесправия России, от ее проблем и страшной реальности.

– Конечно, я «за». Думаю, мы выжали из Периметра все, что смогли. Этап пройден, пора переходить к новому. У нас теперь масса других забот.

Сергей пристально посмотрел на меня, словно не веря тому, что услышал, потом кивнул:

– Верно. Тогда давайте обсудим порядок действий. И сроки выполнения. Первое – продать золото или положить в банк. Второе – выбрать страну, куда будем переезжать, получить визы. Решить вопрос с жильем там. Третье – продумать, как и каким образом будем открывать свои дела. Тут нужны консультации специалистов, надо поднять связи и организовать переговоры. Четвертое – после решения этих вопросов надо продать всю недвижимость здесь, деньги тоже перевести в западные банки. Пятое – перевезти семьи и переехать самим. Все. Дальнейшее планирование пока бессмысленно. Выполним эти пункты, будем думать о следующих. Как на ваш взгляд?

– Стратег! – поднял большой палец Антон. – Все разложил.

– Возражений нет, – подвел итог Толик.

– Тогда давайте начнем с главного. С переправки золота.

И разговор перешел в плоскость конкретных дел. Мы последовательно решали вопросы, прикидывали варианты, отметая негожие и находя правильные, попутно обсуждая, кто и что будет делать. Словом – малый совет в Филях.

Чуть позже, вспомнив, что толком с утра не ели, всей компанией пошли на кухню и, готовя обед, продолжали разговор, часто перескакивающий на другие темы.

… Участвуя в разговоре, высказывая свои предложения и выслушивая другие, я все время думал о Периметре, вспоминая последний переход, вымотавший нервы больше, чем нас самих. И все думал, неужели Периметр так и будет «висеть» в подвале здания или исчезнет, поняв, что в его ловушку больше никто не полезет? Специально ли нам его подсунули, или это опять спонтанная сработка?

Эти вопросы волновали меня ничуть не меньше, чем те, над которыми мы ломали головы. Сам не зная почему, но я был уверен – Периметр даст о себе знать. Не сейчас, так позже. Только каким образом? И когда?

Ближе к вечеру, когда основные вопросы были решены, все разъехались, а я залез в ванну, долго отмокал в теплой воде, а потом добрел до кровати и заснул сразу, как только голова упала на подушку.

Сон был черно-белым, смутным. И неинтересным…