Московская Обитель

9 сентября 1543 года

– И поскольку мы можем в данном случае предположить, что поток слабо сфокусированной магической энергии навского источника может не быть воспринят тканями пациента из другой семьи индифферентно, это способно привести к развитию диффузного альтеративного воспаления фасций и поверхностных пучков мышц, не имеющих веретенообразной структуры, а также к разрыхлению эпителиальной выстилки мелких артерий. В этом случае целесообразно предпринимать превентивные меры, к коим относится заблаговременная премедикация при помощи тинктуры Эссель-Стерна или стерилизованной суспензии мелкодисперсного «потока сухого времени», изготовленного без обязательного в обычном случае прогревания в солнечных лучах первого весеннего рассвета. Проведя таким образом… – Дойдя взглядом до конца листа, брат Стилус протяжно зевнул и выдавил: – Не го-дит-ся, – сквозь зевок выдавил он.

Впрочем, такая реакция на чужие тексты была обычным делом. Уже тридцать лет брат Стилус занимался обучением молодых эрлийцев искусству целительства и умудрился выработать в себе прямо-таки неэрлийские терпение и немногословие.

– Это еще почему? – последовала реакция ученика, сидевшего за столом напротив. – Все ссылки на источники на месте. Оформлено как полагается. Чего не так?

И этот вопрос тоже был предсказуем для брата Стилуса. А потому он отхлебнул из кружки, стоявшей чуть в сторонке, и так же невозмутимо процедил:

– Было. – И, чуть подумав, добавил: – Было, и не один раз. Банальщина.

После чего откинулся на спинку стула, скрестил руки на животе и с улыбкой подбодрил брата Альгуса, принесшего ему для оценки свой трактат на соискание очередного сана:

– Давай, возмущайся. Скажи, что я придираюсь, что давлю новые идеи, достойные внимания всего Консилиума. Поведай, что развитие медицины из-за этого остановится на века. Расскажи, что из-за таких, как я, молодым дарованиям не пробиться к операционному столу.

Но дразнить послушника брату Стилусу быстро наскучило. Он уже хотел выгнать нерадивого ученика, но опешил, услышав тихое и почти обреченное:

– Да ну вас всех к Спящему. Самому тошно.

– Что? – Вспышки гнева и возмущенные отповеди были в учебной комнате обычным делом, но вот с депрессивным настроением у эрлийца брат Стилус сталкивался впервые.

– «Ску-у-учно, бы-ы-ы-ыло», – мрачно передразнил учителя Альгус. – Конечно, скучно. Конечно, было. А когда список предлагаемых тем для диссертаций последний раз обновлялся?

Вопрос ученика поставил Стилуса в тупик. Попытавшись вспомнить ответ, Стилус неожиданно пришел к выводу, что на его памяти этого точно не происходило, и перечень задач для отражения в трактате точь-в-точь соответствует тому, из которого выбирал он во времена своего ученичества.

Альгус же, сочтя собственный вопрос риторическим, продолжал:

– Все давно уже изучено. Разжевано до состояния, в котором эти знания усвоят даже крысы осов. Последний раз свежие идеи возникали во время прихода масанов. Это было интересно! Новая семья с необычной физиологией, требующая новых подходов. А сейчас? Челов, что ли, препарировать?

– Уже, – лениво отозвался Стилус. – Тоже ничего интересного. Почти как люды, только размножаются гораздо интенсивнее.

На некоторое время между двумя эрлийцами повисло молчание. Затем Стилус, хрустнув суставами пальцев, предложил:

– Ну так придумай чем заняться.

– Как так? Что я должен придумать? – не понял Альгус.

– Придумай новую тему для диссертации. Любую, даже совершенно абсурдную. Все, что захочешь. Набирай материал, проводи эксперименты, делай выводы, пиши трактат.

– А как же Консилиум?

– Разрешат, – отмахнулся брат Стилус. – Более чем уверен, если это не будет стоить им денег, они даже не посмотрят, что написано в твоей заявке.

– Но как же я буду проводить исследования без денег? А лаборатория, а реактивы? – попытался было возмутиться ученик.

Протестовал он больше для проформы, так как предложение учителя его заинтересовало. И пожилой целитель это заметил:

– Ну, значит, выберешь тему, не требующую расходов, – резонно возразил он. – Или найдешь благодетеля, который все оплатит. Или бери стандартную тему, перепиши пару свитков попыльнее и надейся, что у брата Цервуса опять разыграется аллергия, когда будешь защищать свой диссертат. Все, иди, ты мне надоел.

Когда за молодым эрлийцем закрылась дверь, Стилус встал, потянулся, взмахнул несколько раз руками для разминки и позвал:

– Выходите, отец Флавус.

– Я все слышал. – Из-за дверки, прикрытой гобеленом, показалась тучная фигура настоятеля Обители. – Смелый ход. Хотя… репутации не повредит: тебя и так считают не от мира сего.

Стилус рассмеялся:

– Зато Консилиуму есть что обсудить на заседаниях.

– Ты так уверен в этом мальчишке? – с сомнением покачал головой Флавус.

– Ну, он хотя бы проявляет интерес к новому. Глядишь, совершит важное открытие.

– Например?

– Да не знаю, – беззаботно ответил брат Стилус. – Придумает что-нибудь. Ну, или не придумает, зато будет занят и не станет надоедать мне своими однообразными трактатами. Они нагоняют на меня сон, очень уж занудный у него слог.

– Свои перечитай, – буркнул настоятель, которому пришлось присутствовать на защите диссертата Стилуса. – Целительство – это высокая наука, а не поле для бесконтрольных экспериментов. Боюсь представить, что может натворить такой энтузиаст, если оставить его без присмотра.

– Убивать научится целительными арканами!

И оба эрлийца расхохотались бородатой шутке.

* * *

Поскольку в современной медицинской науке наблюдается стойкая стагнация с застойным нигилистическим отношением к новым идеям, методам и средствам, напрямую зависящим от дефицита объектов для подробного изучения, было предложено мне моим учителем, братом Стилусом, отыскать новое направление для исследований, не ограничивая себя стандартными рамками и правилами. По здравому и долговременному размышлению, почел я за благо отринуть поиски среди раздела, посвященного особенностям исцеления представителей той или иной Семьи. Не привлекла интереса моего фармакология, суть наука об изготовлении целительных снадобий, ядов и противоядий. Не нова была и мысль о вспоможении и утолении боли женщинам при разрешении от бремени, хотя и прибыльное то дело, судя по желаниям того жен шасов-купцов. Целью моей был поиск чего-то нового, до сих пор неизведанного. А принять решение мне помог случай нечаянный. В прошлый четверток, числа пятнадцатого, сентября месяца, года 7051 от сотворения мира по календарю челов, братия Обители не смогла спасти племянника великого магистра Ордена. Не хватило нескольких минут, тех самых, которые были потрачены на поиски кого-нибудь с артефактом портала. И здравая мысль посетила меня, и отправился я в книжное хранилище Обители, библиотекой ныне по-модному именуемое. Там я понял, что буду первым, кто возьмется за подобное исследование. И тему там же сформулировал: «Применение целебных арканов в боевых условиях».

Из личных записок брата Альгуса

Архив Цитадели

22 декабря 1544 года

Кабак «На Балчуге»

Морок надежно укрывал Альгуса от человского сброда, рвавшегося к целовальнику, чтобы пропить последние гроши, а то и шапку с тулупом. Тесное, темное помещение со спертым воздухом, в котором отчетливо чувствовались запахи мочи и блевотины, уже неоднократно наводило эрлийца на мысль отказаться от назначенной встречи и вернуться в проветренную келью в Обители. Тем более что ему уже пришлось прождать гораздо дольше оговоренного. Однако отказать себе в возможности понаблюдать челов, не связанных правилами первобытной культуры, а заодно и оценить уровень их стойкости к алкоголю, Альгус не мог. Поэтому он продолжал ждать, закрыв лицо рукавом рясы, чтобы местные ароматы не так сильно шибали в нос.

Когда на пороге появился масан, одетый в расшитый тулуп, Альгус подошел к нему сам:

– Ты опоздал.

Аким Треми кивнул в ответ:

– Опоздал. А мог вообще не прийти.

– Почему же? – Эрлиец в любой ситуации оставался эрлийцем, а потому не мог удержаться от выражения недовольства.

– Трупы не ходят, – усмехнулся епископ клана Треми. – Королева Зеленого Дома, видимо, совсем потеряла контроль над подданными.

– Ты хочешь сказать, что тебя могли бы поймать эти неповоротливые дружинники с их тяжелыми секирами? – непритворно удивился целитель.

– Дружинники вряд ли. А вот жрица – могла бы. Вернее, почти смогла. – Аким замолчал и некоторое время смотрел за спину Альгуса, а потом отрывисто бросил: – Подожди меня у ворот, я ненадолго.

Масан не солгал, вернувшись через три минуты, и выглядел уже не в пример лучше.

– Убрал хоть за собой? – буркнул Альгус, когда довольный Аким Треми подошел к нему.

– Не волнуйся, найдут его только утром, и то в лучшем случае. И выкинут в сугроб, вроде как там замерз. Кого волнуют эти пьяницы?

– Ладно, давай ближе к делу. – Морозный вечер не располагал к долгим разговорам на улице, потому эрлийцу хотелось поскорее вернуться в тепло. – Зачем хотел видеть?

– Поможешь? – Аким приблизился, посмотрел Альгусу в глаза, и тому стало неуютно. Уж слишком масан напоминал в этот момент дикого зверя.

– Поможешь? – повторил епископ Треми. – Отомстить хотим. Мы не дичь, чтобы за нами охотиться.

– Да в чем я вам смогу помочь? Мы ж не воюем.

– Ты, – с упором на этом слове возразил целителю Аким, – воюешь. Иосиф фон Штельн уже растрепал об этом всему Городу, хвастаясь, как при твоей помощи без доспехов перебил троицу взбесившихся грифонов.

– Да я ж на вас не специализируюсь. – Эрлийцу внезапно стало очень страшно, и он решил вежливо отказаться.

– Значит, начнешь, – отмел это возражение масан. – Мы умеем быть благодарными. Завтра жрица Златолюба из Кадашевского домена собирается закончить то, что не успела сегодня. Но на этот раз я буду не один. А ты нас прикроешь.

– Ты в курсе, что я не даю гарантий на успех? – Альгус собрался с мыслями и приготовился торговаться.

– Разумеется, – спокойно кивнул ему в ответ Аким Треми. – Но твое участие значительно увеличит наши шансы. Итак, жду завтра здесь же после заката. Тебе что-то нужно?

– Да. – Когда доходило непосредственно до дела, эрлиец начинал соображать очень цепко. – Немного твоей крови. И желательно прямо сейчас. Это нужно, чтобы я смог настроиться на вашу семью и заготовить несколько амулетов заранее.

Масан не стал вникать в подробности и выполнил требование Альгуса. Когда тот спрятал пузырек с кровью за пазуху, Треми уточнил: «Все?» и после подтверждающего кивка открыл портал и исчез.

Альгус поднял глаза и увидел, как на произошедшее, выпучив глаза, пялится пьяный чел.

– Вот не было печали, масаны наворчали… – возмутился эрлиец, поняв, что затирать следы для соблюдения режима секретности сейчас придется именно ему.

* * *

Мерилом всяческого успеха шасы, вернее всего, считают число завистников, кои не желают даже скрывать свое неблагорасположение. Ежели принять сие за истину, то мнится мне, что я приближаюсь к неимоверно важным результатам в моих исследованиях. За последнюю седьмицу уже трое братьев из Обители намекнули мне, не без доли злорадности, что отец Флавус мной недоволен. И пусть. Между тем по сути проведенных изысканий с глубочайшим удовлетворением отмечаю, что одному из моих добровольцев я спас жизнь прямо на поле боя, остановив кровотечение из долженствующей стать смертельной раны. Еще один смог закончить бой с переломанными руками, правда, зарастание оказалось нестойким. Пришлось ему потом долечиваться в Обители, а мне – выслушивать ехидные смешки дежуривших в приемном покое братьев. Главное другое – способ работает…

Из личных записок брата Альгуса

Архив Цитадели

22 декабря 1544 года

– Упыри паршивые, – с плохо сдерживаемой злобой процедил Бронемир, барон Кадашевской слободы, остановившись над высушенным трупом дружинника. – Перебить всех, до последнего.

– Перебьем, – пообещала жрица Златолюба, стоящая чуть в отдалении. – Это дело рук Треми, я уверена. А они действуют по указке навов.

– Темные? – переспросил Бронемир.

Жрица прекрасно знала, как довести своего барона до яростного исступления. Навов и весь Темный Двор Бронемир ненавидел, сколько себя помнил, а ей только оставалось не дать этой ненависти угаснуть.

– Разумеется. И раскол у кровососов они инсценировали. Нет никакого Саббат. Есть якобы временно вышедшие из-под контроля слуги навов. – Жрица негромко усмехнулась, однако смешок потонул в платке, которым она закрывала лицо от мороза.

– Но почему высушивают наших? – Затуманенный гневом разум Бронемира все же пытался найти логику в рассуждениях жрицы. – И почему не трогают Орден?

– Кто ж их поймет? – пожала плечами Златолюба. – Так я разберусь с этим делом?

– Я с тобой!

– Нет. – Жрица мягко отстранила приблизившегося к ней мужчину. – Ты – барон, на тебе ответственность за домен. Ты должен исполнять приказ королевы.

«И именно ты будешь нести ответственность, если мне не удастся проделать все достаточно чисто!» – мысленно добавила она.

22 декабря 1544 года

От пятнадцати масанов из группы, которую собрал Аким Треми, в живых осталось всего семеро. Половина. Остальных уничтожили в первые пять минут боя. Жрица Зеленого Дома и три фаты, сопровождавшие ее, не жалели магической энергии, щедро раскидывая боевые арканы.

Никогда еще Альгусу не приходилось столько бегать. Он с трудом успевал угнаться за масанами. К тому же очень мешала повязка на глазах – «Шоры Асклепия», его уникальная разработка, позволяющая в буквальном смысле видеть проблемы со здоровьем пациента на безопасном расстоянии. Аркан существенно помогал эрлийцу в работе, и сегодня на его счету были уже две спасенные жизни. Однако запасы магической энергии подходили к концу, в отличие от набиравшего обороты побоища.

С самого начала битвы выяснилось, что «Поход возмездия» клана Треми провалился. Люды подготовились гораздо лучше и превосходили вампиров в численности. Они загоняли кровососов, как дичь, отсекая по одному и подводя под удары магов. Естественно, кое-кого масанам удалось прихватить с собой, но перевес играл на руку противникам.

– Все, я больше не могу, – простонал Альгус, когда в очередной раз споткнулся на укатанном санями снегу и повалился ничком.

– Вставай! – Аким поставил его на ноги, бесцеремонно вздернув за воротник шубы.

– Бегом, шевели ногами!

– Не могу. – Эрлиец привалился плечом к забору, пытаясь отдышаться.

– Ну и Спящий с тобой! – Время работало не на епископа Треми, так что он решил не церемониться. – Иди домой, считай, отработал. Может, тебя не тронут.

Произнеся это, масан побежал вдогонку за своими соратниками, уже скрывшимися за поворотом улицы.

Только сейчас Альгус понял, насколько устал. Дыхание вырывалось из его груди звучным хрипом, мороз обжигал горло и легкие. Мышцы ломило, ноги отказывались держать тело в вертикальном положении, не говоря уже об отсутствии сил на морок. Слишком занятый своим самочувствием, эрлиец пропустил появление людов.

– Куда побежали упыри? – К Альгусу подошел кряжистый детина, один из дружинников невысокого ранга. Не получив ответа, он схватил эрлийца за плечи и встряхнул. – Где масаны, я тебя спрашиваю?!

Едва ворочая непослушным языком, целитель ответил:

– Не знаю.

– Врешь, – с искренней убежденностью прокомментировал люд и основательно приложил его затылком о доски забора.

– Не знаю, – повторил Альгус. – А Темный Двор за своих мстит…

– Убью! – прорычал дружинник. – Где эти гады?

Неизвестно, сколько продолжался бы этот диалог и чем бы он закончился, если бы в дальнем конце улицы, противоположном тому, откуда появились люды, не показалось несколько темных силуэтов.

– Вот они! – в азарте выкрикнула одна из фей.

– А врал, что не знаешь, – буркнул дружинник и от души врезал эрлийцу кулаком по скуле.

Так что стычку Альгус пропустил по уважительной причине, валяясь оглушенным в сугробе. Очнулся же он от прикосновения очень холодных рук к лицу.

– Аким? Спасибо, что вернулся, – еще не совсем осознавая, что происходит, пробормотал целитель.

– Да, пожалуйста, – ответил ему незнакомый женский голос.

Альгус заставил себя открыть глаза. Перед ним стояла масана. Она улыбалась, и в лунном свете были хорошо видны иглы.

– Эй, что ты делаешь? – Глупый вопрос, но ничего более уместного на ум Альгису не приходило.

– Меня зовут Варвара Малкавиан, – мелодично пропела масана. – Пожелай мне приятного аппетита.

* * *

В трактате отца Эрвинуса говорится о том, что страх и лень есть основные движущие силы развития любой науки. Если говорить о традиционных доказательствах данного постулата, то непосредственно при его изложении они выглядели очень слабо. Однако после случившегося вчера я счел необходимым пересмотреть свое отношение к данному тезису. Когда меня попытались высушить, я так испугался за свою жизнь, что всяческое разумное и осознанное деяние оказалось мне не под силу. Я стоял и слушал, как стучит мое сердце и как бьется сердце этой девицы из Малкавиан. Оно билось медленно, размеренно, как будто ее не волновал тот факт, что она сейчас выпьет мою кровь. Сердце… медленно… сердце… медленно… Из науки, кардиологией в греческом именуемой, каюсь, я знаю мало. Но только один аркан, направленный на стимуляцию сердцебиения, помнил я по лекции брата Стилуса. Его я и применил на масане. И еще раз. И еще, и еще, и еще… на всю оставшуюся в моем распоряжении энергию. Зачем я это сделал, до сих пор не отдаю себе отчета, но это спасло мне жизнь. Аким нашел меня через час после полуночи. Я стоял над трупом напавшей на меня. Я был жив, а она нет. Вчера я провел вскрытие ее трупа и узнал, что Варвара умерла от разрыва сердца. Следовательно, с помощью арканов исцеления можно убивать…

Из личных записок брата Альгуса

Архив Цитадели

12 апреля 1545 года

Перо давно затупилось, и потому щедро разбрызгивало чернила и ставило кляксы, вместо того чтобы оставлять за собой ровные строчки, и это безумно злило Альгуса. Скомкав безнадежно испорченный кусок пергамента, он встал из-за стола, подошел к выходу из землянки, ставшей ему временным убежищем и лабораторией. Высунув голову наружу, Альгус громко крикнул:

– Аким!!! Долго мне еще ждать?!

– Уже иду! – раздалось в ответ из-за деревьев, и через минуту масан зашел в землянку.

– Ну что, как твои успехи? – поинтересовался он у Альгуса.

– Если хочешь, посмотри сам, – не без самодовольства отозвался эрлиец.

После первой неудачной вылазки у Акима и целителя завязалось долгое и плодотворное сотрудничество, принесшее первому глубочайшее моральное удовлетворение от мести за своих собратьев, а второму – много денег и, совершенно неожиданно, единомышленника в вопросах его исследований. Аким был весьма неглуп и вскоре догадался, почему во время вылазок то один, то другой противник оказывался или скрюченным от беспричинной судороги, или на ровном месте ломал себе ногу, или вообще падал замертво без явного повода. Некоторое время масан размышлял над замеченными фактами и решал, как ему следует поступить, а потом просто подошел к Альгусу и без лишних слов изложил ему свои подозрения и предложил помощь. Предложение эрлиец принял, и масаны Саббат, захваченные во время первых «походов очищения», стали для Альгуса превосходным подопытным материалом.

Епископ клана Треми повязал на глаза лоскут черной ткани, заблаговременно заряженный «Шорами Асклепия», адаптированными под особенности зрения масанов, и нырнул в подпол, где содержались пленники. Открывшееся зрелище могло заставить плохо чувствовать себя любого неподготовленного гостя, однако Аким был готов к тому, что увидит, ибо неоднократно принимал участие в экспериментах. Вслед за ним в подпол спустился Альгус, неся в руке зажженную свечу. Свет выхватил из темноты уродливые трупы. Отдельные части тела лежали в самом углу – кисти, ступни, голени – все вперемешку. Блестели кишки, вывалившиеся из странного вида раны на животе, глазные яблоки – и гладкие, словно полированные, чистые, без единой капли крови, и в лохмотьях кожи и связок, – и особо выделялись искореженные, изувеченные тела, словно с ними поиграл жестокий ребенок, да так и бросил тут.

– Образец номер двадцать четыре. – Эрлиец указал на масана, чьи конечности причудливо переплетались между собой. – Полное расплавление костей под влиянием «Лунного шепота» на чудской энергии. Время от применения аркана до появления эффекта – сорок восемь часов. Время от появления первого эффекта до смерти – шестнадцать часов. Расход энергии – выше стандартного.

– Неэффективно, – с сожалением покачал головой Треми. – А если на темной энергии?

– Эффект должен быть моментальным, но всплеск засекут все эрлийцы в округе, не говоря о навах, – ответил Альгус и перешел к следующему экспонату. – Образец номер двадцать пять. Стандартный аркан для разжижения крови с небольшими доработками. Потеря девяноста процентов крови через кожу и слизистую глаз. К сожалению, аркан действует только на масанов.

– Проверял еще на ком-то? – поинтересовался Аким.

– Нет, это расчетные данные.

Епископ Треми недоверчиво покачал головой.

– А где тот, кого ты попросил поймать сытым? – поинтересовался масан, которого три ночи беспокоило любопытство из-за странной просьбы Альгуса.

– Вот он. – Эрлиец перешел в другой угол подпола и показал на бесформенную груду плоти, накрытую рогожкой.

– Что с ним?

– Переварил сам себя. Хочу попробовать модифицировать этот аркан, чтобы он действовал на движущуюся цель. Однако пока не представляю, как это сделать, слишком много дополнительных условий. – Альгус ненадолго задумался, а затем продолжил: – Повторяемость на челах и масанах весьма неплохая, но надо двигаться дальше. Кстати, посмотри!

Целитель указал на масана, лежащего особняком от горы трупов.

Треми подошел поближе и удивленно воскликнул:

– Он еще жив!

– Да, только полностью обессилел, – кивнул Альгус, поднося свечу поближе к лицу пленника. – Посмотри, ярко выраженный Pityrosporum orbiculare. И гнойниковая сыпь по всему телу. Обрати внимание на глаза. Видишь, белые пятна? Грибковое поражение слизистой.

Тон Альгуса выдавал глубокую удовлетворенность эрлийца от содеянного, хотя епископ не понял и половины сказанного.

– Что ты с ним сделал? – с трудом сдерживая брезгливое желание оказаться подальше от соплеменника, спросил Аким.

– Накормил челами из второй землянки. Оказалось, что кровь прекрасно передает заразный элемент.

Аким Треми сдернул повязку и довольно осклабился, уловив мысль подельника:

– Значит, дело сдвинулось с мертвой точки?

– Не спеши, – отмахнулся Альгус, но масан понял, что угадал. – Сначала надо кое-что проверить, желательно на магах. Сможешь раздобыть?

Масан нахмурился, сразу оценив последствия. Его темные глаза, в которых плясало пламя свечи, казалось, потемнели еще сильнее.

– На серьезное преступление толкаешь, брат Альгус, – тихо произнес он. – На очень серьезное. Такое, что и не отмоемся, если не выгорит дело.

– А ты не пугай, – столь же негромко ответил эрлиец. – Говори по делу, да или нет? Все равно уже на одном костре гореть, если прознают.

Некоторое время сообщники молчали.

– Вместе на дело пойдем, – наконец принял решение Аким Треми. – Через две недели большой «поход» намечается, ведьмы и рыжие своих бойцов дают. Ну, а Саббат все потери спишет. А сейчас – пора мне.

Масан не стал зря тратить время и полез в люк, ведущий наверх. Альгус же начал обновлять экспериментальные арканы на пленниках и задумался.

Десять лет назад,

Московская Обитель

– Смотри, доиграешься, – сказал Альгус другу, собирая свитки в сумку.

– Ой, – досадливо отмахнулся послушник Вагус. – Все равно старый Цервус не скажет ничего нового. Снова будет гундеть про воспаление связок и неэффективность наружного лечения. Я и так все это прекрасно знаю.

– А я и не об этом. – Тон Альгуса был серьезен как никогда. – Думаешь, ты такой ловкий и твои походы по деревням челов остались незамеченными?

Вагус хмыкнул и пристально посмотрел на собеседника:

– Ну, для начала я не делаю ничего предосудительного. Во-вторых, режим секретности ни разу не был нарушен. Ну а в-третьих, отец-настоятель в курсе, его разрешение получено.

– Серьезно? – Альгуса сильно удивило последнее признание. – А в чем его интерес?

– Повышаем лояльность крестьянства к Обители! – Вагус надулся от осознания причастности к важному делу. – Это ж они нам носят хлеб, мясо, мед и другие продукты. А мы в обмен лечим их. И заодно испытываем новые лекарства.

– А кто помрет от них – так и не жалко, – цинично хохотнул Альгус.

– Не говори так, – прервал его друг, – лучше пойдем со мной, сам посмотришь. Эти крестьяне заслуживают милосердия.

До сих пор брат Альгус не понимал, почему он позволил себя уговорить. То ли им двигало банальное любопытство, то ли заразил энтузиазм Вагуса.

Хм… заразил…

Уже в сенях дома Альгусу ударил в нос застоявшийся запах гниения, изрядно разбавленный вонью давно не мытых тел, подгоревшей едой и еще кучей разных запахов, смешавшихся в амбре, от которого тут же начинала болеть голова, а нос намертво закладывало. По полу, ничего не стесняясь, бегали мыши, и Альгус мысленно похвалил себя за предусмотрительно активированный аркан, защищающий от укусов блох и других паразитов. Вагус же, казалось, не замечал всей этой убогости и, более того, явно был здесь не первый раз. Уверенно толкнув дверь, он вошел в избу, демонстративно перекрестился на образа в углу и громко поприветствовал хозяев. Однако, вопреки ожиданиям Вагуса, те не очень были рады его видеть. Дети тут же спрятались за печку, хозяйка дома смущенно отводила взгляд, и только отец семейства поднялся с лавки и подошел к гостю.

– И тебе здравствовать, – суховато произнес мужчина. – Только не ждем мы гостей, горе у нас. Умерла Аринушка.

– Как так умерла? – Удивление Вагуса было неподдельным.

– Все в руце божией, – смиренно ответил хозяин дома.

– А вы давали ей мое лекарство? – все же спросил послушник Обители.

– Давали, – был ответ, но незначительная заминка в самом начале подсказала эрлийцам, что дело нечисто.

Но уточнить они ничего не успели, со своего места вскочила жена крестьянина и торопливо затараторила:

– Давать-то давали, но разка два всего. Отец Варфоломей приходил, больную смотрел, молитвы над ней читал. А как снадобье ваше увидел, так своего благословения на него не дал. Нечего, мол, всякими ядами больную травить. Лучше о душе думать, о вечном. Сам вылил всю бутыль на пол и запретил давать и Аринушке, и Степану.

– Так у вас и младший заразился? – подобрался Вагус. – Дайте я его осмотрю!

В ответ крестьянин взял послушника за плечо и вытолкал в сени.

– Не обижайся, инок, – пробасил он, – и спасибо тебе за заботу, но с отцом Варфоломеем я ссориться не буду. Тебя я недолго знаю, а он уже тридцать лет в нашем приходе служит. Не появляйся больше. И не приводи никого. А то собаку спустим…

В тот вечер Альгус и Вагус впервые серьезно поссорились. Несмотря на произошедшее, Вагус не хотел принимать позицию Альгуса, считавшего челов главными виновниками эпидемий, выкашивающих целые города.

Поссорились, но ненадолго – всего на неделю.

Тяжело переживавший размолвку с другом, наконец-то решил пойти на мировую. Подойдя к келье Вагуса, он постучал в дверь. Приглашение войти потонуло в лающем кашле. Натянув на лицо тканевую повязку, которую он всегда носил с собой, молодой эрлиец вошел в комнату, где жил его друг. Вагус лежал на постели, полностью укрытый одеялом, но даже по оставшемуся открытым лицу было видно, что его терзает лихорадка.

– Заболел? – сочувственно поинтересовался Альгус.

– Очевидно, – бодро, насколько это было возможно, отозвался его друг, пытаясь показать, что не держит зла. – Инфлюэнца.

– Так она ж легко лечится, – удивился Альгус. – Одно «Очищение» – и всё!

– Не сработало, – ответил Вагус и снова закашлялся, отхаркивая сгустки мокроты.

– Так давай я помогу. – Эрлиец подошел к другу, и на его пальцах засияли желтые искры аркана. А уже через минуту он констатировал, что заклинание было использовано впустую, больному не стало легче. – Подожди, я скоро!

Альгус вышел из кельи и побежал в сторону аптеки Обители. Вскоре он вернулся с пузырьком, полным густого, приятно пахнущего снадобья.

– «Верная помощь»? – слабым голосом поинтересовался Вагус.

Альгус кивнул и начал разводить зелье в миске с водой, как того требовала рецептура.

– Не сработает, пробовали, – прокомментировал заболевший, – мы с отцом Флавусом уже все перепробовали. Ничего не берет эту заразу.

– Но почему? – ошарашенно спросил Альгус.

– Не знаю, – пожал плечами Вагус и снова согнулся в приступе кашля. – Вернее, достоверно не знаю, но предположить могу. Инфекция мутировала.

– Как? – Альгус до последнего не мог понять, о чем говорит его друг.

– При помощи челов. Ты же знаешь, какая у них гибкая генетическая структура. Видимо, они способны передавать это свойство заразному элементу. Отец Флавус взял пробу и сказал мне, что вирус постоянно меняется и теперь нечувствителен к любому лечению. Правда, и заразить я никого не могу, что уже хорошо.

– Эй, – возмутился Альгус. – Что за пессимизм? Мы обязательно найдем средство.

Средство вылечить Вагуса они, конечно же, не нашли.

Альгус задул свечу и полез наверх. Сел за стол, очинил перо и писал до самого рассвета. Сухие правила теории превращались в изящные аспекты нового аркана. Первого аркана семьи Эрли, который Великие Дома, возможно, занесут в разряд запрещенных. Но это будет потом. А сейчас работа захватила его. Настоящая работа, новое слово в науке. Громкое слово.

* * *

Сегодня я признался самому себе, что давно уже занимаюсь не тем, чем хотел изначально. Мои исследования и участие в боевых действиях привели меня к исполнению давней мечты. Я создам вирус, который уничтожит всех челов на этой планете, и они сами будут распространять его между собой. Он не станет убивать мгновенно, он долго не будет привлекать внимания. А обнаружат его слишком поздно. Я наделю этот вирус свойством необычайной изменчивости, и челы никогда не найдут от него лекарства. Я истреблю эту семью. Потому что они – истинная болезнь этого мира.

Из личных записок брата Альгуса

Архив Цитадели

* * *

И особое внимание следует уделить так называемому «Слепому десятку» под командованием Акима Треми, не пропустившему еще ни одного «Похода очищения». В отличие от традиционных навских арнатов и масанских стай, данный отряд, как следует из названия, немногочисленен. В нем насчитывается девять масанов клана Треми и один эрлиец, брат Альгус, широко известный в кругах наемников своим активным участием в боевых действиях. Отличительной особенностью «Слепого десятка» является обязательное наличие на глазах бойцов повязки из плотной черной ткани с вплетенным арканом неизвестной нам природы. Помимо этого чисто внешнего отличия, отряд славится своей почти невозможной координацией. Длительные наблюдения показали, что они постоянно используют одну и ту же тактику: эрлиец применяет пока не расшифрованный нами аркан, масаны слаженно бьют по выбранной цели, нанося исключительно смертельные удары. При этом в половине случаев одного из противников они оставляют в живых и уносят в неизвестном направлении.

Позволю себе напомнить вашему величеству о так и не раскрытых исчезновениях наших бойцов. Подозрительным кажется, что возле нашего отряда или отряда чудов, из которых без вести пропадали солдаты или маги, обязательно видели одного или двух масанов из «Слепого десятка».

Прошу ваше величество дать разрешение на разработку версии о причастности «Слепого десятка» к данным исчезновениям…

Из доклада жрицы Златолюбы

апрель 1545 года

7 мая 1545 года

Московская Обитель

Брат Стилус был недоволен. Во-первых, его разбудили в несусветную рань по вызову отца-настоятеля Обители. Во-вторых, когда он явился, к отцу Флавусу его не пустили, сославшись на занятость последнего. И, в-третьих, стоило Стилусу сесть за стол и начать завтрак, подошедший послушник оповестил, что глава Обители желает его видеть, причем безотлагательно. Пришлось подниматься и спешить в дальнюю часть Обители, где располагались покои отца Флавуса. Дабы дурное настроение не пропадало зря, Стилус решил отыграться на послушнике:

– А скажи мне, отрок, что есть движущая сила крови по телу?

– Сердце, брат Стилус, – машинально ответил послушник.

– Как мы определяем здравие сердца?

– По биению жил, по издаваемому стуку, по свойству ощущений пациента. – Ответ молодого эрлийца, временно исполняющего обязанности проводника, был скор, однако натренированный слух брата Стилуса уловил нотки заученности и неуверенности.

– Поведай мне, отрок, – усмехнулся он, – что говорится у отца Тумуса о качествах биения жил, иначе пульсом именованных?

Затянувшаяся пауза подсказала преподавателю, что он не ошибся в оценке знаний ученика.

– Ну же, – подбодрил он послушника.

Тот слегка побледнел, глубоко вдохнул и, стараясь придать голосу как можно больше уверенности, произнес:

– Согласно трактатам отца Тумуса, качества пульса есть таковы, что для здравия он характерен ровный, чрез одинаковые промежутки ударяющий. По деснице и шуице в один миг возникает, с силою одною бьет. А еще…

– А еще пороть тебя надо, бестолочь, – перебил его брат Стилус. – Отец Тумус никогда не писал трактатов о движении крови в жилах.

– Мы пришли, – попытался отвлечь внимание раздраженного преподавателя от своей особы нерадивый послушник, но это ему не удалось. Стилус встал у приоткрытой двери и продолжил: – Подобная безответственность в малых поступках обязательно влечет за собой еще большие промахи, что совершенно недопустимо в деле исцеления. Ты что, хочешь, чтобы о тебе ходила слава дешевого коновала, неспособного даже пиявок хвану поставить? Только методичная, скрупулезная работа может сделать из тебя настоящего лекаря! Внимание к мелочам, умение пользоваться любым источником информации – вот что отличает настоящего медикуса от шарлатана!

К глубокому сожалению пожилого эрлийца, договорить ему не дали:

– Брат Стилус, – раздался из-за двери голос отца-настоятеля, – не стой на пороге, заходи. Мы ждем.

Машинально отметив это «мы», Стилус жестом отпустил послушника и шагнул в дверной проем. За массивным столом расположились двое: отец Флавус и Бога, помощник комиссара Темного Двора. Нав повернулся к вошедшему и приветственно кивнул:

– Брат Стилус, – произнес он, – отец Флавус рекомендовал вас как единственного, кто может помочь нам разобраться в небольшой проблеме.

Фраза была произнесена доброжелательным тоном, но почему-то брат Стилус вспомнил сырой холод казематов Цитадели и поежился. Это не укрылось от внимания помощника комиссара:

– Надеюсь, брат Стилус согласится оказать нам помощь? – В вопросе просто сквозила убежденность, что так все и будет.

Стилус машинально кивнул, но тут же взял себя в руки и спросил:

– А в чем, собственно, дело? И насколько оно срочное?

Вместо ответа Бога протянул ему пергаментный свиток с печатью Зеленого Дома. Эрлиец пробежался взглядом по строчкам, написанным витиеватым почерком опытного канцеляриста, и, дойдя до конца, бросил свиток на стол:

– Чушь! – гневно выдохнул он. – Зеленым ведьмам заняться больше нечем?

– Я тоже в это не верю, – поддержал Стилуса отец Флавус. – Альгус на такое неспособен!

– Мы должны проверить, – вежливо, но твердо ответил эрлийцам нав.

– Как? Пойти и спросить: «Альгус, а не занимаешься ли ты чем непотребным, например людов похищаешь, вместо того чтобы готовить диссертат по своим исследованиям или приводить записи в порядок?»

Когда Стилус был не только раздражен, но и напуган, он становился еще более язвительным.

– Ни в коем случае, – мягко улыбнулся Бога, но его улыбка не обманула целителей. – Мы начнем с того, что проверим те самые записи для диссертата, которые Альгус приносил вам на прочтение. Да и уверен, что столь опытный целитель с обширной преподавательской практикой ответственно, методично и скрупулезно, не упуская ни малейшей детали, вникает в материалы, которые готовят его ученики. Поэтому мы сможем предположить, что же там написано.

Впервые за последние двадцать лет Стилус почувствовал, что краснеет от стыда. Так уж вышло, что за всем остальным он даже не читал свитки и записки, которые приносил Альгус.

Когда за Богой и братом Стилусом закрылась дверь, Флавус поднялся из-за стола.

– Да не может быть, – еще раз повторил он, обращаясь к себе. – Похищения, убийственные эрлийские арканы… Чушь собачья. Я слишком хорошо знаю этого мальчика, чтобы хоть на йоту поверить в подобные инсинуации. И вообще, копаться в его бумагах за его спиной весьма унизительно.

Отцу Флавусу удалось убедить самого себя в правильности принятого решения. Он вышел из своей кельи и направился на поиски Альгуса, которого сегодня видели на территории Обители.

* * *

Не напрасно меня сегодня с утра не отпускала тревога. Где-то мы прокололись. Где-то плохо замели следы. Ощущение грядущих неприятностей стало сильнее, как только я переступил порог Обители. Те же взгляды, те же перешептывания за спиной, но в них уже не было страха и зависти. Только плохо скрываемое любопытство и порой сочувствие. В аптеке мне не хотели давать образец навской крови до тех пор, пока я не дам письменного обоснования, зачем она мне понадобилась. Даже старый библиотекарь, брат Инфус, вышел из своего закутка и долго молча наблюдал, как я выбираю книги. Поэтому я не рискнул брать инкунабулу «Моровые поветрия как следствие неосторожного обращения с магией» под его пристальным взглядом, и мне пришлось потратить лишний час, бродя между полками с книгами, пока Инфус не потерял ко мне интерес.

Именно эта задержка оказалась критической. Выходя из библиотеки, я наткнулся на отца Флавуса. Он искал меня, а потому быстро свернуть разговор не удалось. Отец Флавус начал издалека, и это еще сильнее насторожило меня. Тревога моя была не напрасной. Разговор вскоре свернул на мои исследования. Как мог, я старался уклоняться от прямых ответов, но разве под силу мне обмануть такого опытного врача, как настоятель? Наконец был задан тот вопрос, который раскрыл все карты: мной заинтересовались в Цитадели, и прямо сейчас комиссар Темного Двора пытается найти улики, свидетельствующие против меня.

Чем я выдал себя, не знаю, но, не дождавшись ответа, отец Флавус кинул на меня «Навский аркан». Испугавшись остаться совершенно беспомощным, я сделал большую ошибку. Я потратил остатки быстро уходящей из меня энергии на «Шаровую молнию»…

Прощения мне нет.

И не будет…

Из личных записок брата Альгуса

Архив Цитадели

7 мая 1545 года

Кадашевский домен

«Имя: Аким.

Фамилия/Клан: Треми.

Подданство: Темный Двор.

Семья: Масан.

Дата допроса: 12 августа 1545 года.

Место допроса: резиденция жрицы Златолюбы.

Обстоятельства допроса: в присутствии наблюдателей от Великих Домов Навь и Чудь.

Примененные в ходе допроса арканы: «Игла инквизитора».

Вопрос: Признаешь ли ты сотрудничество с братом Альгусом из семьи Эрли?

Ответ: Да, признаю.

В.: Когда началось ваше сотрудничество?

О.: После нападения дружинников Зеленого Дома на группу масанов клана Треми.

В.: В чем заключалось ваше сотрудничество?

О.: Вначале Альгус был нанят мной в качестве группы поддержки в боевых операциях масанов. Позже мне стали интересны его исследования, и я начал помогать ему.

В.: Признаешь ли ты свое соучастие в похищении представителей Великих Домов для опытов беглого преступника Альгуса?

О.: Да, признаю.

В.: Какова была цель этих опытов?

О.: Разработка боевых арканов на основе исцеляющих.

В.: Какова итоговая цель Альгуса?

О.: Пандемия. Он ненавидит челов.

В.: Только челов? Был ли у Альгуса умысел повредить семьям других Великих Домов?

О.: Не знаю.

В.: Можешь ли ты рассказать в подробностях особенности разрабатываемого аркана?

О.: Нет.

В.: Имеешь ли ты информацию о нынешнем местонахождении Альгуса?

О.: Нет.

В.: Понимаешь ли, что упорство в ответах на предыдущие вопросы заставит нас проверить информацию посредством «Иглы инквизитора»?

О.: Понимаю.

В.: Собираешься ли ты изменить свои ответы на вопросы?

О.: Нет.

Протокол допроса составлен со слов допрашиваемого верно, без искажений.

Информация, полученная в ходе допроса, подтверждена применением «Иглы инквизитора». Истинность показаний подтверждена. Труп допрошенного утилизирован.

Копии протокола переданы наблюдателям Чуди и Нави».

15 августа 1545 года

Цитадель

Стилус закончил чтение протокола и нервно отбросил свиток.

– Люды нас опередили, – произнес он.

– Люды нас опередили, – эхом повторил Бога. – Но Альгуса мы найдем первыми. С вашей помощью, отец Стилус.

– Чем я могу помочь? – Удивление эрлийца было вполне искренним, он действительно не понимал, что может сделать там, где спасовали объединенные силы Великих Домов.

– Понимаете ли, – улыбнулся помощник комиссара Темного Двора, – ваша семья издавна находится вне политических дрязг. Вы не вмешиваетесь в противостояние Великих Домов. Вы не сражаетесь на передовой…

Стилус внимательно посмотрел на нава, пытаясь угадать, для чего он произнес этот набор общеизвестных истин.

– Да, именно так. – Бога перехватил взгляд нового настоятеля Обители. – Но что это означает?

– Что? – эхом отозвался эрлиец.

– Это означает, что мало кто знает ваши возможности. – В голосе нава появились стальные нотки. – Это означает, что никто не изучал ваши арканы. Это означает, что немногие умеют их отслеживать. Это означает, что никто не пытался разработать средства противодействия для них.

– Но кому необходимо противодействовать лечению? – Стилус все еще не понимал, к чему клонит Бога.

– Вы должны сосредоточиться, отец Стилус, – мягко произнес нав, недовольный непонятливостью собеседника. – Далеко не все эрлийские арканы предназначены для исцеления. И кое-какие из них можно применить нестандартно.

Наконец отца-настоятеля Обители осенило:

– Консилиум! Я смогу увидеть, что он делает, с помощью Консилиума…

– А наши аналитики по вашему аркану найдут его местоположение, – закончил за него Бога. – Что вам надо для этого?

– Широкое блюдо с водой, соль, генетический материал Альгуса и энергия. – Стилус тяжело вздохнул. – Что с ним сделают, когда поймают?

– Казнят, – спокойно ответил Бога. – Разумеется, предварительно выпытав секреты его разработок. А потом умельцы Люди и Чуди приспособят их под свои нужды. И мы получим новую войну. Конечно, это будет только в том случае, если нас опередят.

– А что с ним сделаете вы? – заставил себя спросить эрлиец.

– Альгуса не спасти, – ровным голосом ответил Бога. – Слишком много крови…

– Я понимаю…

– …но мы это сделаем быстро и так, чтобы Темному Двору не был причинен вред.

На этих его словах голем внес в комнату все, что требовалось для аркана, и у Стилуса появилась уверенность, что их подслушивали и начали готовить ингредиенты сразу, как только он их перечислил.

– Можете приступать.

– Хорошо. – Эрлиец сел за стол и подвинул к себе блюдо. – Прошу сохранять молчание. Аркан работает по принципу двусторонней связи.

Уверенным движением сорвав печать с аккумулятора энергии, Стилус моментально впитал весь его ресурс и приступил к созданию Консилиума. Над блюдом с водой поднялся туман, остановившись в полуметре от поверхности. Еще через пару секунд проступило изображение: молодой эрлиец сидел в круге из свечей.

Бога посмотрел на хрустальный шар, который положил перед собой одновременно с началом аркана, но судя по физиономии аналитика, появившейся в нем, запеленговать местонахождение преступника с ходу не удалось. Стилус расширил зону обзора, и стало ясно, что Альгус находится в пещере, вдоль стен которой лежали трупы. В основном челы, но попадались масаны, чуды и люды. Экономя свои силы, Стилус снова сфокусировался на Альгусе, взяв крупным планом лицо отступника. Глаза Альгуса были закрыты, губы шевелились, как будто он рассказывал о чем-то, но как только Бога сосредоточился, пытаясь разобрать слова по губам, Альгус широко распахнул глаза… и туман над блюдом моментально опустился вниз.

– Сорвалось, – констатировал Стилус. – Бывает. Сейчас попробую еще раз.

– А почему не было звука? – спросил нав.

– Альгус пытается закрыться от Консилиума, но я постараюсь…

– Какие у вас успехи? – поинтересовался Бога у аналитиков.

– Уловили регион – Северная Африка. Точнее скажем позже, если снова удастся установить контакт.

– Все, тишина! – скомандовал Стилус и поразился своей смелости. Но его уже захлестнули профессиональный азарт и любопытство.

Повторив положенные манипуляции, эрлиец снова добился устойчивого изображения, но звука по-прежнему не было.

Альгус уже не сидел на месте. Он ходил вокруг самодельного алтаря, на котором стояли несколько грубо выдолбленных деревянных плошек. В неверном свете свечей было трудно разобрать, что в них налито, но отец Стилус был абсолютно уверен, что кровь.

Отступник творил какой-то ритуал, принцип которого ускользал от понимания его наставника. Альгус погасил половину свечей и насыпал в каждую плошку по щепоти порошка из кисета на поясе. Над плошками взметнулся густой фиолетовый дым, и связь, обеспечиваемая Консилиумом, снова оборвалась.

– Что случилось на этот раз? – раздраженно бросил Бога.

– Мы засекли его! Есть точные координаты, – в тот же момент сообщили аналитики.

– Его засекли сейчас все, кому было не лень, – буркнул Стилус. – Он заканчивает строить аркан. И это что-то глобальное.

– Проклятие!

Бога шагнул в темный вихрь наведенного аналитиками портала, и Стилус, несмотря на то, что его никто не приглашал, бегом последовал за ним. Потому что должен был узнать, чем все закончится. Потому что надеялся уговорить Богу не убивать…

Поздно.

Совсем поздно.

Когда эрлиец и нав ворвались в пещеру, Альгус лежал у алтаря, а из уголка его рта стекала тоненькая струйка крови. Но не из-за раны, нет. Присмотревшись, Стилус увидел, что с каждой потерянной каплей Альгус стремительно теряет время, на глазах превращаясь в дряхлого старика.

– Что ты наделал!

Услышав голос учителя, Альгус с трудом приподнялся на локте и выдохнул:

– Я гений! Земля будет очищена!

– Зачем?!

– Прочтите…

* * *

Сосредоточение медицины на каждом конкретном пациенте есть насущная необходимость. Индивидуальный подход есть сила и залог успешного исцеления. Но это и наша слабость. Это наши шоры, ограничивающие кругозор. Иногда, чтобы добиться успеха, надо действовать на уровне всей популяции. А мы застыли в недеянии, мы боимся сделать шаг без оглядки на челов. Да, сейчас они господствующая семья. Но я обещаю – все изменится. Сегодня, завтра или через двести лет – не знаю. Но я изобрел новую болезнь. Ее нельзя ограничить. Челы будут передавать ее друг другу во время размножения. Рано или поздно заболеют все. И моя пожертвованная жизнь – гарантия тому. Простите, учитель. Сначала я не знал, куда заведут меня мои исследования. А потом не захотел остановиться.

Из личных записок брата Альгуса

Архив Цитадели

* * *

Вирус иммунодефицита человека был открыт в 1983 году, в результате исследования этиологии СПИДа. Первыми официальными научными сообщениями о СПИДе стали две статьи о необычных случаях развития пневмоцистной пневмонии и саркомы Капоши у мужчин-гомосексуалов, опубликованные в 1981 году. В июле 1982 года впервые для обозначения новой болезни был предложен термин СПИД (синдром приобретенного иммунодефицита). В период с 1981 по 1984 год вышло несколько работ, связывающих опасность развития СПИДа с сексом или с употреблением наркотиков. Параллельно велись работы над гипотезой о возможной инфекционной природе СПИДа. Природный резервуар ВИЧ не выявлен, не исключается, что это могут быть дикие обезьяны Северной Африки. В настоящее время зарегистрировано 74 миллиона случаев заражения ВИЧ-инфекцией, 35 миллионов заразившихся уже умерли…