из цикла «Тайный Город»

Пролог

Свобода!

Абсолютная! Всепоглощающая свобода, которая накрывает с головой и не отпускает… Ты ее не отпускаешь, потому что не хочешь от нее отказываться, не можешь… не можешь от нее отказаться, потому что она… Свобода! Чувство, которое не определяется словами, – оно просто есть. Чувство, которое невозможно описать и невозможно с чем-нибудь спутать, – ты просто знаешь, что это оно.

И ты счастлив.

Абсолютная свобода.

Не от чего-то конкретно, а просто – абсолютная. От всего сразу: от планов, забот, решений, амбиций, желаний, страстей… Все улетает прочь, рассеиваясь незначимой дымкой, потому что полная свобода – от себя. Когда отрекаешься от неукротимого стремления вверх…

Нет!

Не отрекаешься – заменяешь все пустое неукротимым стремлением вверх. Высоко вверх. Так высоко, что страшно даже тебе, видевшему – без преувеличения – всё! Но тебя нет. И неукротимое движение вверх – это не твое желание, а естественное стремление свободы, которой ты стал. Ты – свобода. И ты – неукротимое стремление.

Нет!

Вас двое. Два стремления к свободе. Всадник и дракон, понимающие друг друга с полуслова. Слившиеся так тесно, что давно превратились в единое целое. Близкие по духу и пылающему в каждом из них огню.

– Выше! – кричит всадник. – Выше, Антрэй!

И темно-синий зверь послушно рвется вверх, к звездам, которые еще не видит, но уже чувствует… всегда чувствует. И рвется так, словно собирается до них добраться, допрыгнуть – даже ценой жизни.

Рвется так, словно звезды и есть свобода.

– Удиви меня, Антрэй! Испугай меня!

Позади еще тысяча футов, но далась она непросто: взмахи крыльев становятся редкими, тяжелыми, дракон устал, свистящее дыхание прерывается всхрипами, но они взобрались! Они так высоко, что страшно даже помыслить о пройденном пути.

Нет!

Не страшно. Ведь страх и свобода несовместимы. Они прошли, и если захотят – продолжат путь. Они сами решают, что им нужно.

Они – свободны.

– Выше! – резко требует всадник. – Еще выше!

Он чувствует, что дракон дрожит от напряжения, но жаждет невыполнимого.

– Выше!

Ему тяжело? Конечно, тяжело, ведь быть над всеми – нелегкое бремя. Ему трудно дышать? Конечно, трудно, потому что они поднялись на такую высоту, на которую не взбирается даже воздух. Ему страшно? Нет, ведь это не страх, а его преодоление – достижение настоящей свободы. В противном случае зачем идти к вершине?

– Вперед, Антрэй!

И дракон послушно взмахивает крыльями.

Нет!

Не послушно. Дракон такой же сумасшедший, как всадник, иначе разве они сумели бы стать единым целым? Дракон тоже стремится быть первым и привык доказывать свое право на лидерство. Дракон всегда так жил – бросая вызов всему, что оказывалось на его пути, и сам выбрал того, кому будет служить, потому что второго такого не найти во всей Вселенной.

– Выше, Антрэй! – крикнул Ярга.

Еще один взмах крыльев, но на этом – всё, даже у неукротимого дракона есть предел. Выше не получится… Антрэй тяжело выдохнул, повернул голову и виновато посмотрел на всадника. Извиняясь за то, что не смог исполнить его требование.

– Все хорошо, брат, – улыбнулся Ярга. Похлопал зверя по спине и бросил взгляд вверх. – Как тебе звезды? Отсюда они выглядят совсем не так, как снизу, да?

Дракон согласно всхрапнул.

Никогда раньше он не залетал так высоко, на самую границу Великой Пустоты, что вечно обволакивала Землю, и не знал, сумеет ли когда-нибудь повторить опасное путешествие.

– Очень яркие, правда?

Еще один короткий звук в ответ.

– Звезды не так далеко, как нам кажется, Антрэй, – задумчиво произнес Ярга, бросая поводья и откидываясь назад. Теперь он полулежал на спине дракона, опираясь на правый локоть и с улыбкой разглядывая мерцающие светила. – И не так недосягаемы… – Он вытянул левую руку, словно желая прикоснуться к одной из звезд. Или погасить, небрежно закрыв указательным пальцем. Снова улыбнулся, но не дракону, а звездам, или своим мыслям, и продолжил: – И где-то там, среди них, затерялась моя родная…

На этот раз всхрап получился изумленным.

– Да, Антрэй, когда-то давно я жил под другим солнцем, и оно тебе не понравилось бы.

В следующем рычании можно было расслышать вопросительные нотки, но Ярга продолжил бы и без просьбы:

– То была угрюмая звезда, злая и жестокая, вокруг которой, словно жалкий инвалид, ковыляла одна-единственная планета… Почему инвалид? Потому что она была покрыта волдырями ожогов и шрамами беспощадных метеоритных ударов… Ах, да, я забыл рассказать, что звезда испускала и, наверное, до сих пор испускает весь возможный спектр смертоносных лучей, выжигающих на своем пути все живое. До состояния абсолютной стерильности… Такой была моя Родина: планета-инвалид, медленно вращающаяся вокруг звезды-палача, подставляя ей то один, то другой бок, чтобы лучи неспешно, но неотвратимо уничтожили все то, что Спящий счел ненужным… Ты уже понял, Антрэй, да? Та планета была огромным кладбищем, на котором закапывали грязь, оставшуюся после сотворения мира. Все, что показалось чересчур страшным для чистенькой и новенькой, с иголочки, Вселенной.

Ярга помолчал, пронзительно глядя на размытую границу, отделяющую Землю от пустоты, и медленно провел пальцем по жесткой чешуе дракона.

– Я становлюсь сентиментальным… В последнее время много думаю о тех временах, о Спящем и о том, какого проклятия он нас сотворил. Точнее, зачем не уничтожил сразу и безжалостно, как это он умеет, зачем оставил шанс? Неужели в том тоже был его замысел, и я этот замысел воплотил? Неужели?

Ответить на подобный вопрос дракон не мог.

Да Ярга и не ждал ответа.

– Моя родная планета не могла быть домом, только могилой, но получилась колыбелью. Страшной, смертоносной, беспощадной колыбелью, в которой Навь закалила и тело, и дух. И пока асуры наслаждались благоденствием света, мы прогрызали себе путь из тьмы. Мы спасались от убийственных лучей в глубоких пещерах, учились обходиться без еды и воды, залечивать раны и не сдаваться. Это было главное, чему мы научились: не сдаваться, несмотря ни на что. Мы могли умереть, как было предопределено, но не стали. Мы могли приспособиться и превратиться в разумную плесень на стенах пещер, но не стали. Мы захотели жить, а не выживать. Нам не оставили ничего, кроме тьмы, и мы обратили ее в свою силу. Мы были обречены, но сумели переделать могилу в колыбель, а потом разломали ее – потому что захотели большего. Я захотел большего, Антрэй, я! – Ярга выдержал паузу. – Я сказал Нави, что мы не можем вечно оставаться темным сном Спящего. Я сказал Нави, что хочу отнять Вселенную у асуров – его любимых детей. Я пошел против создателя всего сущего и разломал колыбель, в которую мы превратили могилу. Я вывел Навь во Вселенную и бросил вызов асурам… Нет! Не вызов. Я бросил им смерть, ибо не мог допустить, что после поражения они останутся жить. И я… – Первый князь Темного Двора прикрыл глаза, вспоминая страшные эпизоды Первой Войны. – Я их убил.

Дракон фыркнул и тем вывел всадника из сентиментального настроения. Ярга выпрямился, взялся за поводья и прищурился:

– Полетели вниз?

Антрэй вновь повернул голову и кивнул.

– Камнем?

Гигантский ящер не ответил, сделал еще несколько взмахов огромными крыльями, глубоко вдыхая разряженный воздух, а затем провалился вниз. Вдруг. Резко. Заставив вздрогнуть всадника. Теряя высоту, которую они с таким трудом набрали, но сменив ее на бешеную скорость.

– Камнем, Антрэй! И плевать на все! Камнем!

Сквозь облака и чистое небо, разрезая упругий воздух, замирая от ощущения падения и мысли, что на такой скорости крылья могут сломаться, а Ярга – запутаться в спасительном заклинании. Замирая от того, что страховки нет, и радуясь этому. Рыча от переполняемых эмоций, потому что слова сейчас не имели смысла.

– Быстрее!

Свист ветра.

– Еще быстрее! Еще! Еще!!!

Они не считали футы и дюймы, они могли их только чувствовать, и заложили вираж в самый последний момент. Ярга потянул поводья, Антрэй заревел, расправляя крылья, с трудом выводя их в рабочее положение, и выгнулся, спасаясь от удара об воду. Он падал в океан, но не упал, взлетел, не намочив ни хвост, ни когти, и погасил безумную скорость движением вертикально вверх.

– Да! – закричал всадник, когда усталый дракон перешел в горизонтальный полет. – Отлично!

Антрэй ответил протяжным рычанием, которое быстро сменилось шипением, и Ярга почувствовал, что дракон пытается взять правее. Повернулся и прищурился на небольшое рыболовецкое судно, мерно покачивающееся на тихих волнах.

– Ах вот в чем дело…

Сказал и тут же, машинально, прочитал заклинание, блокирующее все виды человской связи: теперь рыбаки не могли ни рассказать о необыкновенной встрече, ни подать сигнал бедствия. А дракон вновь зашипел, и нав понял, что появление добычи заставило крылатого друга позабыть об усталости.

– Хочешь развлечься?

В ответ – тихое урчание.

– Хорошо, – покладисто согласился Ярга. И хлопнул Антрэя по боку. – Вперед!

И они повернули к судну, на палубу которого высыпал весь экипаж: галдящие, воняющие рыбой челы, ощетинившиеся направленными на пришельцев гаджетами. Они кричали, размахивали руками и громко обсуждали, сколько «лайков» наберет удивительное видео в сети.

– Нынешние челы поражают меня тупостью, – негромко произнес нав, разглядывая рыбаков. – Почему они нас не боятся? Неужели только из-за того, что видят всадника?

Антрэй промолчал.

И напал не сразу. Сначала сделал круг, позволяя рыбакам разглядеть себя со всех сторон, затем взлетел, неспешно прошел над судном, продемонстрировав светлый живот и когтистые лапы, по медленной спирали вернулся на прежнюю высоту – вровень с бортом судна, – и завис за кормой, эффектно помахивая крыльями и откровенно красуясь.

– Это настоящий дракон! – крикнул один из рыбаков, водя телефоном так, чтобы снять панораму.

Еще несколько челов воспользовались моментом, чтобы сделать уникальное селфи, остальные предпочитали видео.

– Вы кино снимаете? – поддержал говорливого приятель, обращаясь к Ярге.

И сразу посыпались другие вопросы:

– Или это голограмма?

– Вы настоящие?

– Вы снимаете фэнтези?

– Как будет называться фильм?

– Эй, парень, где ты взял такую птичку?

– Я тоже хочу такую!

– Тебе достанется цыпочка из портового бара, – «утешил» пожелавшего кто-то.

Раздался дружный смех.

Некоторое время Ярга молчал, пронзительно глядя на примитивную форму жизни, а когда наскучило, прошептал:

– Можно…

…и Антрэй выдохнул огонь.

Без рисовки и подготовки, не дав челам возможности опомниться и сообразить, что происходит: резко распахнул пасть и залил суденышко алым пламенем.

И над океаном стало шумно. Закричали все: кто-то от неожиданности, кто-то от испуга, но большинство – от боли, и крики их слились в один кошмарный вопль, который пронесся над волнами, постепенно затухая и растворяясь в соленой воде.

Горящие рыбаки факелами падали на палубу, обожженные отпрянули. Кто-то бросился в укрытие, кто-то прыгнул за борт, но времени на спасение не оставалось, поскольку второй поток огня обрушился на судно едва ли не сразу: Антрэй взлетел и ударил сверху, сжигая тех, кто сумел увернуться от первого огня. А затем разорвал надстройку, проломил палубу, вырвал и отшвырнул прочь мачту, вновь взлетел, выдал еще один поток пламени, на этот раз – издалека, сделал круг и вернулся добивать горящее судно.

Ему было весело.

А Ярга смотрел на забаву любимца с холодной усмешкой.

* * *

Когда они вернулись и усталый, но довольный Антрэй, сделав круг, приземлился на каменную площадку, Ярга сразу же спрыгнул с его спины, потянулся, разминаясь после долгого полета, подошел к дракону и потрепал его по морде.

– Хорошо провел время?

Антрэй ответил долгим взглядом, но промолчал, давая понять, что спрашивать не о чем: он был рад любой возможности провести время с заурдом.

– Крови напился?

Антрэй шумно выдохнул. Его никогда не называли смирным зверем, он дрался, едва появившись из яйца, но никогда не задумывался над тем, что сражение может приносить удовольствие. Никогда до тех пор, пока не встретил Яргу. И теперь убивал не только по необходимости, но и просто так.

– Мне снова придется уехать, – грустно произнес нав.

Дракон вздохнул.

– На этот раз, похоже, надолго.

Еще один вздох.

– Не увлекайся, когда будешь резвиться без меня. Помни о том, что тебя не должны видеть. А если увидят – не оставляй свидетелей.

Антрэй потерся о него, словно говоря: «Мы расстаемся, а ты говоришь о какой-то ерунде».

– И не ешь грума, которого я оставлю. Он голем, тебе не понравится его плоть – я специально сделал ее горькой.

Дракон сделал вид, что обиделся.

– И слушайся Схинки.

– Да, слушайся меня!

Антрэй поднял голову и без восторга посмотрел на вошедшего в помещение орангутана. Двигался Схинки потешно, однако добрых чувств у дракона не вызывал и удостоился короткого, очень злобного рычания.

– И не ешь меня, потому что заурд уже устал меня воскрешать.

Ярга рассмеялся:

– Надеюсь, когда-нибудь вы подружитесь. – После чего прижался к огромной морде дракона и прошептал: – Увидимся, Антрэй. Я буду скучать.

* * *

– Ты уверена, что нам сюда? – поинтересовалась Инга, выходя из машины и придирчиво разглядывая фасад ресторана.

– Да, – коротко отозвалась Яна.

– Bavaria Wald Dorf?

– Да.

– В Глухово?

– Да.

– И ты не шутишь?

– Нет.

Яна прекрасно знала, что если подруга «поймает нужное настроение», то будет измываться над всем вокруг, и остановить ее можно одним-единственным способом: не мешать, поскольку рано или поздно запал иссякнет и поток злых и не очень шуток прекратится. А Инга «нужное» настроение явно поймала, поскольку еще по дороге за город начала резвиться на тему предстоящей встречи и места ее назначения.

– Не слишком ли далеко мы от Москвы?

– Не очень.

– Это вообще Россия?

– Да.

– И какая губерния?

– Только не надо играть барыню, – попросила Яна.

– Разве мне плохо удается этот образ? – притворно удивилась Инга. И сделала вид, что поправляет пышную прическу. – Глафирья, передайте господину, что кофей сегодня будем пить на южной веранде.

– Отлично удается, поэтому не надо, – попросила Яна.

– Он тебя бесит?

– Ты знаешь, что да.

– Хотела услышать снова.

– Почему ты нервничаешь?

Прямой вопрос вызвал некоторую заминку, но ответила Инга честно:

– Еще не определилась, – и вздохнула. – Мне интересна эта встреча, я не чувствую опасности, но не могу отделаться от мысли, что мы приехали зря.

– В смысле: ничего не получится?

– В смысле: лучше бы не приезжали.

– Предчувствуешь опасный контракт?

– Нет, к контракту мои ощущения отношения не имеют. Просто: зря.

– То есть мы не заключим контракт?

– Нет… – Рыжая пошевелила пальцами, переживая один из тех редких случаев, когда невозможно объяснить, что творится на душе. – Контракт мы, скорее всего, заключим. Но лучше этого не делать.

– У меня такого чувства нет, – спокойно ответила Яна.

– Возможно, я просто не выспалась.

– Возможно.

День стоял погожий, теплый, но не жаркий, безветренный, и лучшим местом для обеда выглядела веранда, однако их собеседник особо просил не привлекать внимания, оставаясь на виду, и забронировал для встречи один из «приватных» столиков. Расположившись за ним, девушки заказали по коктейлю, а когда официант ушел, Яна достала из сумочки черную пирамидку оберега Темного Двора и активировала ее, надежно защитив столик и окружающее пространство от любого вида прослушивания: и магического, и технического. Оберег гарантировал сохранение переговоров в тайне и даже изменял артикуляцию собеседников, чтобы реплики невозможно было прочесть по губам. Стоил он недешево, магическую энергию поглощал в огромных количествах, но считался лучшим артефактом сохранения тайны, и во время деловых встреч Инга и Яна применяли только его.

– Давай вернемся к твоему предчувствию, – произнесла Яна, едва официант, принесший коктейли, вновь отошел от столика. – Тебя смущает, что нас пригласил чуд?

– Не уверена, – поразмыслив, ответила Инга. – С чудами мы уже работали, а Морэл ле Гран, насколько я знаю, рыцарь честный и к тому же славится спокойствием и выдержкой.

– Он руководит Драконерией Бестиария, – напомнила Яна. – Еще бы ему не быть спокойным.

– Драконы не любят нервных?

– А кто их любит? – вопросом на вопрос ответила Яна.

– Нервные, как правило, быстрые.

– Пожалуй…

И девушки рассмеялись.

Они были ведьмами, и они были наемницами. Для заурядного чела сочетание необычное, но в Тайном Городе оно не вызывало удивления: да – ведьмы, да – наемницы, и что? Такое встречалось на каждом шагу.

Рыжая Инга Волкова, худенькая, энергичная, похожая на подростка, славилась любопытством, умением влезать в опасные дела и ловко из них выпутываться. Она частенько принимала образ наивной дурочки, на который ловилась даже опытная рыба, но в действительности обладала железной хваткой, достойной самых прожженных дельцов. На встречу она приехала в легчайшем летнем сарафанчике и босоножках, выглядела беззащитной девочкой, однако с теми артефактами, которые прятались в ее сумочке и украшениях, можно было организовать успешное вторжение в небольшую не демократическую, но богатую нефтью страну, успешно ее освободить и удерживать под контролем до полного опустошения скважин.

Инге приходилось уделять много внимания работе с магическими устройствами, поскольку она была относительно слабой колдуньей. В отличие от подруги. Которая, кстати, некоторое время назад вообще не была ведьмой.

Яна Маннергейм родилась обыкновенной челой, в Тайном Городе оказалась случайно, причем как заурядная наемница, то есть без особых перспектив, и была весьма удивлена, когда выяснилось, что она является перерожденной Лазь, одной из наложниц Азаг-Тота, величайшей гиперборейской ведьмой. Впрочем, тогда многие удивились. Яна обрела невиданную силу, встав на один уровень с главными магами Тайного Города, но при этом осталась в команде Кортеса – своего возлюбленного, который сумел вытащить ее из пропасти зловещего учения гиперборейцев.

Перерождение изменило Маннергейм не только внутренне, но и внешне: она лишилась волос, на правой стороне головы появилась замысловатая черная татуировка – подпись Азаг-Тота, а глаза навсегда залило тяжелое золото Кадаф. Истинная внешность гиперборейской ведьмы тягостно действовала на жителей Тайного Города и вызвала бы нездоровый ажиотаж среди заурядных челов, поэтому Яна почти не снимала морок, показываясь окружающим такой, какой была когда-то – эффектной спортивной брюнеткой с большими ярко-синими глазами.

– Вдруг окажется, что Морэл позвал нас, чтобы проследить за неверной женой? – протянула Инга, лениво вертя в руке наполовину опустевший бокал.

– Он недавно женился, – обронила Яна.

– И сразу почувствовал неладное, – хмыкнула рыжая. – Некоторые мужики на удивление проницательны.

– К нам не обращаются с такими просьбами, – спокойно отозвалась Маннергейм.

– Возможно, он безумно разбогател и может себе позволить подобное.

– К нам не обращаются с такими просьбами, – повторила подруга.

Кортес и его наемники славились удачливостью, но позволить себе их услуги мог далеко не каждый: первой преградой был неприлично большой размер гонорара, второй – жесткий отбор контрактов, поскольку наемники брались лишь за интересные, с их точки зрения, расследования – тоже могли себе позволить. К тому же, как говорил Кортес: «Жизнь одна, и глупо рисковать ею ради ерунды».

– И тем не менее от мужиков всего можно ожидать.

– Я слышала, Морэл неглуп.

– Мастером Драконерии дурака не назначат.

– Хорошо, что мы с тобой говорим на одном языке.

Яна видела, что Инга пребывает не в своей тарелке, хотела вновь завести разговор о том, что ее беспокоит, но почувствовала приближение чуда – маги без труда ощущали друг друга на расстоянии, – и подняла указательный палец.

– Он здесь.

Рыжая ответила дурашливой улыбочкой, но внутренне подобралась и вернула недопитый бокал на стол.

– Надеюсь, вам не пришлось долго ждать?

– Мы приехали минуту назад, – прощебетала Инга.

– Вы на удивление пунктуальны, – добавила Яна. – Прошу вас.

– Благодарю.

Ле Гран уселся напротив девушек, заказал бокал белого и приятно улыбнулся. Наемницы изобразили интерес.

Встреча началась.

Мастер Драконерии Великого Дома Чудь оказался не старым еще мужчиной, лет девяноста, может, ста, однако крепким, как это было принято у привыкших к фехтованию и прочим рыцарским забавам чудов. Темно-рыжие, с проседью, волосы он собирал в хвост, но благодаря элегантному костюму, который носил с необычайным изяществом, ничем не напоминал взрослого поклонника тяжелого рока. А завершали образ многочисленные шрамы, испещряющие лицо Морэла, мелкие и не очень – память о войнах и драконах.

– Дамы, – учтиво произнес он, поднимая принесенный официантом бокал, – рад познакомиться лично.

Заочно Инга и Яна были знакомы всем жителям Тайного Города: из слухов, сплетен и выпусков новостей.

– Всегда испытывала пиетет перед теми, кто посвятил себя работе с драконами, – вежливо ответила Маннергейм. – Меня восхищают все древние создания: и василиски, и мантикоры, но драконы… Они кажутся самыми необычными, и, насколько я знаю, не только кажутся.

– Так и есть: драконы умны и… прекрасны, – с удовольствием поддержал разговор ле Гран. – Я работаю с ними семьдесят лет, но до сих пор испытываю тот восторг, который пережил при первой встрече с этими красавцами.

– Наверное, с ними нельзя иначе?

– Вы правы. Драконы превосходно считывают эмоции и реагируют на них, но при этом не путают восхищение с почитанием, – ответил Морэл. – Например, они прекрасно знают, что я люблю их племя, однако никогда не позволю им встать надо мной.

Потому что даже любящие крылатых ящеров чуды никогда не забывали о том, что перед ними – животные.

– Скажите, почему наша встреча обставлена с такой таинственностью? – не выдержала Инга. – Почему мы не встретились в Москве?

– Потому что я не хочу ненужных слухов, – тут же ответил ле Гран, переведя взгляд на вторую ведьму. – Если информация о моей встрече с наемниками станет известна, у Ордена возникнут совершенно ненужные вопросы.

– То есть вас есть о чем спрашивать? – прищурилась рыжая.

– Вы знаете, какое положение я занимаю?

– Знаю… – тряхнула головой Инга.

Но прежде чем она развила мысль, Морэл отеческим тоном продолжил:

– Исторически сложилось так, что Драконерия является автономной частью Бестиария, то есть самостоятельной мастерской, но структурно входит в состав гвардии великого магистра. Гвардия великого магистра занимается безопасностью Ордена, а все, что связано с безопасностью Великого Дома, находится под плотным контролем. И все, кто с нею связан.

– Как вы?

– Как я. – Чуд помолчал. – Именно поэтому я не хочу привлекать ненужное внимание.

– Если бы вы пришли к нам по личному делу, вас бы не смущали возможные вопросы руководителей, – произнесла Яна, намеренно выделив голосом слово «возможные».

– Проницательное замечание, – склонил голову ле Гран.

– То есть вы не предложите нам следить за вашей женой?

– Это была шутка?

– Да.

– Я так и понял… – Рыцарь помолчал. Было видно, что замечание насчет жены не пришлось ему по вкусу. – Я решил встретиться, потому что мне нужны гарантированно нейтральные следователи. В последнее время в Тайном Городе произошло слишком много неординарных и кровавых событий, из-за которых уровень взаимного доверия между Великими Домами серьезно упал…

– Он почти на нуле, – вздохнула Яна.

– К сожалению.

– К сожалению.

– И я, будучи одним из мастеров Ордена, должен быть весьма осторожен в своих… скажем так: в проявлении своих интересов.

– Потому что Чудь готовится к войне? – невинно поинтересовалась Инга.

– Все Дома готовятся к войне, – пожал плечами Морэл. – Иногда прерывая подготовку к войне на ее ведение.

– Когда готовятся все, война не может не начаться.

– К сожалению.

– К сожалению. – На этот раз на фразу отозвалась рыжая.

– Почему же вы решили обратиться к нам? – осведомилась гиперборейская ведьма. – Все знают, что мы дружны с Сантьягой.

– И все знают, что вы щепетильны в исполнении взятых на себя обязательств.

Яна склонила голову, соглашаясь со словами Морэла.

– Вы – лучшие, и вы – честные, но я хочу получить гарантии, что все, прозвучавшее за этим столом, останется строго между нами, – твердо произнес чуд, по очереди разглядывая девушек. – Включая и то, что будет произнесено до заключения контракта, если таковое состоится.

– Как бюрократично, – поморщилась Инга.

– Извините, в Ордене так принято.

– Мы – наемницы, – напомнила собеседнику Яна. – Мы не имеем права разглашать полученную информацию.

– Когда в ход идут пытки или деньги, многие забывают о правах и обязанностях, – развел руками чуд. – Я не случайно начал разговор с напоминания о том, что происходит в Тайном Городе: настали жесткие времена, и многие прикрываются этой оговоркой, чтобы забыть о правилах.

Девушки переглянулись. Судя по всему, Инга была не прочь закончить разговор и распрощаться, но в ответ на ее немой вопрос гиперборейская ведьма отрицательно качнула головой и вновь обратилась к чуду:

– Пожалуйста, объясните причину столь жесткого требования к сохранению тайны.

– Под ударом не только моя репутация и карьера, – после короткой паузы ответил рыцарь. – История, которую я планирую расследовать, способна дискредитировать Орден, поэтому я вынужден настаивать на высочайших гарантиях. – Он вновь помолчал. – А учитывая вашу дружбу с навами…

– Все знают о нашей дружбе с навами, – перебила его Инга.

– Мы это только что обсудили.

– Вот видите!

– Но гарантии необходимы.

– Вы хотите получить Заклятие обещания? – Яна раньше подруги догадалась, о чем идет речь.

– Да, – кивнул ле Гран.

– Мы его дадим.

– Яна? – удивилась рыжая. Удивилась в первую очередь тому, что подруга приняла решение за нее.

– Я верю вам, Морэл, верю, что ваше требование обусловлено действительно серьезными причинами, и готова пойти навстречу. – Маннергейм повернулась к подруге: – Рыцарь просит подтвердить то, что мы и так обязаны выполнить. Я не вижу причин для отказа.

Инга несколько секунд смотрела подруге в глаза – при этом она совсем перестала походить на наивную девочку, – после чего неохотно согласилась:

– Хорошо.

И поморщилась, увидев, что на ладони ле Грана появились три черные фигурки. Маленькие, но пышущие магической энергией.

– Я клянусь своим сердцем, что правдиво отвечу на все вопросы, связанные с этим расследованием, буду оказывать любую помощь, которая потребуется, и обязуюсь в точности соблюдать все положения контракта, если мы его заключим.

Девушки вновь переглянулись, после чего накрыли ладонь рыцаря своими руками.

– Я беру твое слово, Морэл ле Гран, и клянусь своим сердцем сохранить в тайне всю информацию, которую ты сообщишь, до тех пор, пока ты сам не освободишь меня от клятвы.

Рыжая повторила слова подруги, и фигурки впились в их руки, растворились в них, связывая произнесенные слова такой крепостью, что разорвать наложенные узы не могли бы даже самые сильные маги Тайного Города.

– Что теперь? – недовольно поинтересовалась Инга, когда ритуал завершился.

– Теперь будет правда, и ничего, кроме правды. – Морэл перешел на деловой тон. – Некоторое время назад я уговорил мастеров открыть частный… скажем так: заповедник драконов.

– За пределами Тайного Города? – уточнила Яна.

– Совершенно верно.

– Это не совсем законно, – подала голос рыжая, намекая на то, что именно подобным обстоятельством обусловлено маниакальное желание ле Грана хранить разговор в тайне. Но ошиблась.

– С законностью все было в порядке: мы получили согласие Великих Домов и обязались соблюдать режим секретности, – немедленно ответил рыцарь. – Мы не афишировали открытие заповедника для широкой публики, но не скрывали его от зеленых и темных – в этом не было смысла. Мы договорились, сделали, что хотели, все шло хорошо, но…

– Всегда есть это досадное но, – мягко заметила Яна.

– Иначе бы вы не смогли зарабатывать, – коротко рассмеялся ле Гран. Согласие ведьм на Заклятие обещания привело его в прекрасное расположение духа. – Именно появляющиеся но – залог востребованности вашей профессии.

– Да уж, не будь этого но, я бы стала парикмахером… – протянула Инга.

– Неужели? – удивился Морэл.

– Или банкиром.

Такой разброс в предпочтениях заставил рыцаря ненадолго замолчать, но он быстро вернулся к теме разговора:

– Итак, девушка, не ставшая банкиром или парикмахером, если вам интересно, в моем случае этим самым но стала эпидемия тарской ярости. Точнее, с нее все началось…

– Тарская ярость – это что-то вроде чумки? – уточнила худенькая.

– Что-то вроде бешенства, – ответил Морэл. – Один из драконов подхватил ее и, прежде чем мы сообразили, что происходит, разнес часть базы и повредил энергетические линии. – Чуд выдержал короткую паузу и веско добавил: – Все энергетические линии.

– Включая магические? – удивленно спросила Инга.

– Да. – Еще одна пауза. – На базе начался полнейший хаос, и питающие, и защитные цепи пошли вразнос, порталы не складывались, все готовилось взлететь на воздух, но один из моих подчиненных – юноша по имени Тиррей – ухитрился справиться с проблемой. Он оседлал дракона, влетел в самый центр энергетического хаоса и… И ликвидировал его.

– Каким образом?

– Понятия не имею, – честно ответил ле Гран. – Он просто справился.

– Гм… – Инга перевела взгляд на Яну.

И не ошиблась: у гиперборейской ведьмы тоже возникли сомнения.

– Тиррей был сильным магом? – поинтересовалась Маннергейм.

– Я бы не сказал. – Судя по быстроте ответа, чуд заранее его обдумал. – Во всяком случае, он не проявлял себя таковым.

– А теперь? – немедленно спросила рыжая. – Что о его способностях Орден говорит теперь?

– Ничего не говорит, поскольку и Тиррей, и Антрэй – это дракон – считаются погибшими, – развел руками чуд.

– Считаются? – прищурилась Яна.

– Тела не обнаружены.

– Ах, вот в чем дело…

– Именно.

– И вы подозреваете, что Тиррей сбежал и увел с собой дракона?

– Да, – чуть поколебавшись, ответил ле Гран.

– На основании чего?

– Мне кажется, я видел портал, в который они ушли. Но я не уверен.

– Дракон большой? – неожиданно спросила Инга.

– Один из самых крупных, – подтвердил рыцарь.

– Почему вы не можете его найти?

– Видимо, уважаемый Морэл не хочет раздувать проблему, – предположила Маннергейм, но ошиблась.

– Не совсем так, – покачал головой чуд. – Во-первых, мои подозрения возникли не сразу, а лишь когда я стал специально вспоминать случившееся, в том числе – с применением магии. К сожалению, даже под колдовским гипнозом я не могу точно определить, видел портал или нет. Во-вторых, когда сомнения возникли, я обратился к старым товарищам из гвардии, которые по моей просьбе провели магическое сканирование планеты…

– Дорогое удовольствие, – обронила Инга.

– Мои друзья запросили и получили у Ордена разрешение на тренировочное сканирование, необходимое для обучения молодых магов, – объяснил Морэл.

– Они у вас молодцы.

– Знаю. – Чуд вздохнул. – Однако ни Антрэя, ни Тиррея мы не нашли.

– Но вы все равно подозреваете некий умысел, – с нажимом произнесла Яна.

– От сканирования можно спрятаться.

– Знаю, – кивнула гиперборейская ведьма. – Я спросила, почему вы все равно подозреваете умысел?

За столом вновь возникла пауза, ле Гран повертел в руке бокал с остатками вина и ответил:

– Потому что задал себе тот же вопрос, что и вы: был ли Тиррей сильным магом? – Морэл, словно обдумывая следующие слова, твердо продолжил: – Я считал и до сих пор считаю, что нет – не был. Но, изучив отчеты и внимательно рассмотрев созданную следователями динамическую модель хаоса, я понял, что справиться с ним мог только маг исключительной силы. Это первое. А второе: мы должны были найти останки. Хоть какие-то.

– А что сказали в Ордене?

– В Ордене ответили так: история знает массу примеров, когда под воздействием чрезвычайных обстоятельств слабые маги совершали настоящие чудеса, – медленно поведал ле Гран, и по его тону стало ясно, что он не верит в то, что стал свидетелем одного из таких примеров. – Что же касается останков, то динамическая модель случившегося допускает полную аннигиляцию Тиррея и Антрэя.

– Другими словами: все возможно.

– Именно.

– Но вы не верите отчету?

– Продолжаю сомневаться, – уточнил рыцарь.

– Что же именно вы подозреваете?

– Диверсию и похищение.

Яна на мгновение закрыла глаза, обдумывая услышанное, после чего покачала головой:

– Предположение насчет диверсии не выдерживает критики.

– Почему? – растерялся Морэл.

И даже немного разозлился, поскольку рыцари обоснованно считали себя специалистами в ведении боевых действий, и безапелляционное замечание Яны его задело. Однако ведьма тут же объяснилась:

– Диверсии совершают либо для уничтожения объекта, либо для отвлечения внимания, допустим, при похищении. В нашем случае объект цел…

– Он мог погибнуть!

– Но из вашего рассказа следует, что от уничтожения объект спас именно тот, кого вы обвиняете, точнее, подозреваете в диверсии. Так?

Инга улыбнулась и вопросительно подняла брови.

– Да, – вынужден был признать чуд, заставляя себя перестать злиться и начать прислушиваться. – Верно.

– То есть вариант диверсии ради уничтожения объекта мы отметаем, – продолжила Маннергейм. – И красть у вас ничего не стали…

– Откуда вы знаете?

– Исчез один дракон, а не все стадо, – сообщила опытная в подобных делах Инга.

– Стая, – машинально поправил ее рыцарь.

– Непринципиально, – отмахнулась рыжая. – Важно то, что остальные на месте, а одного дракона можно было угнать, не заморачиваясь на создание столь опасной ситуации.

– Но это не значит, что мы считаем случившееся случайностью, – вернула себе слово Яна. – Я никогда не пренебрегаю предчувствиями, и если вы считаете, что Тиррей, тот Тиррей, магический уровень которого вы знаете, не мог остановить взрыв, я вам верю.

– Возьметесь за дело?

Быстрого ответа не последовало. Девушки вновь переглянулись, причем Инга демонстративно допила коктейль и отодвинула бокал, и Яна, поняв, что имеет в виду подруга, мягко поинтересовалась:

– Как вы поступите, если мы выясним, что дракон действительно пропал, а Тиррей – не тот, за кого себя выдавал?

– Я немедленно сообщу об этом Ордену, – решительно ответил Морэл.

– Даете слово?

– Это важно? – удивился чуд.

– Да, – кивнула гиперборейская ведьма. – Поскольку мы все знаем, что если ваши подозрения оправданы, за преступлением стоит Ярга и никто больше.

– Неужели вы об этом не думали? – удивилась рыжая.

– Думал, – не стал отрицать Морэл. – И даю слово: если выяснится, что Ярга причастен к похищению, я немедленно обо всем расскажу. И не только Ордену. Но если все это – плод моего разыгравшегося воображения, мы сохраним наше сотрудничество в тайне.

– Разумно.

– Мы договорились?

Яна открыла было рот, но Инга ее опередила:

– Нам нужно время, чтобы обсудить детали и понять, сможем ли мы отложить свои дела.

– Насчет оплаты не волнуйтесь, – буркнул чуд. – Я знаю ваши требования.

– Мы не набиваем цену. Мы и на самом деле заняты.

– В Тайном Городе неспокойно, – напомнила Яна. – Мы не сидим без дела.

– Когда я получу ответ?

– Вечером.

* * *

– Катрин! Катрин! – Во всех помещениях и по всей территории комплекса были установлены кольца, веревки, брусья и прочие приспособления, свисающие с потолка или прикрепленные к стенам, которые помогали Схинки перемещаться быстро и не смеша окружающих. Ну и просто резвиться, разумеется, на что орангутан был большой мастак. Впрочем, сейчас он не развлекался, а действительно искал доктора: – Катрин! Где ты?!

Тишина.

Ничего удивительного, учитывая, что во всем комплексе было всего два разумных существа: сам Схинки и доктор Катрин Далеб, поисками которой он сейчас занимался. Ну, еще Антрэй, насчет умственных способностей которого у орангутана были большие сомнения. Все остальные обитатели острова: сотрудники лаборатории, помощники по хозяйству, горничные, уборщики, грумы, водители – были големами, которые имели право говорить, лишь отвечая на вопросы, а также в случае тревоги или неотложного дела. Ярга трепетно относился к работе, которая велась в комплексе, и распорядился установить в нем максимально возможный уровень безопасности, исключающий даже малейшую возможность внутренней измены.

– Катрин!

Схинки заглянул на кухню, по дороге попробовав готовящийся суп и стащив яблоко, пролетел через столовую, в центре которой располагался сервированный на двоих стол, бросил в серебряное ведерко огрызок яблока, вытер лапу о штору – горничная тут же принялась снимать ее с карниза, – стремительно переместился в библиотеку, в одну из самых больших комнат дома, стеллажи в которой поднимались в три человских роста, никого не обнаружил, прихватил лежавшую на диване книгу и через гостиную вылетел на западную террасу.

– Катрин!

Голем-садовник несмело указал на пляж. Схинки кивнул, перепрыгнул на ближайшее дерево, на лету переложив книгу в левую нижнюю лапу, быстро добрался до прибрежной полосы – дом стоял в сотне футов от большой лагуны – и увидел расположившуюся в шезлонге женщину.

– Катрин!

– Что? – поинтересовалась доктор Далеб, не поворачиваясь и даже не открывая глаз.

– Вот ты где!

– А где мне еще быть?

Схинки переложил книгу в верхнюю лапу, спрыгнул с дерева, доковылял до женщины, уселся на соседний шезлонг и ехидно поинтересовался:

– Не работается?

– В такой день? – лениво отозвалась доктор Далеб.

– А что не так?

– Солнечно и тепло.

– Здесь все дни такие.

– И мне это нравится.

Комплекс располагался на тропическом острове, находящемся в зоне комфортного климата: солнечный день здесь сменялся солнечным днем, а сезон дождей длился меньше месяца. Климат призывал к покою и умиротворению.

Что же касается остального, то остров был обыкновенным для этой части океана. Его главным пиком и достопримечательностью служил потухший вулкан, огромная гора, поднимающаяся примерно на шесть тысяч футов. Но располагался вулкан не в центре острова: с севера его резкий, обрывистый склон поднимался из океана, западная часть была чуть мягче, а вот с востока и юга склоны получились пологими, длинными и плавно переходили в основную часть острова, густо поросшую тропическими джунглями. Большой дом выстроили с западной стороны так, что его задняя стена вгрызалась в скалу, а фасад был обращен к океану, точнее, к большой лагуне.

Остров, казалось, придумала сама богиня Лени, он предназначался для блаженного ничегонеделанья, поэтому Схинки видел свою задачу еще и в том, чтобы постоянно напоминать Катрин о работе.

– Я знал, что отыщу тебя здесь, – сообщил он, разглядывая малюсенькие кусочки ткани, играющие роль бикини и делающие вид, что прикрывают тело молодой ученой.

Женщина, которая даже с закрытыми глазами видела, что орангутан на нее пялится, потянулась, соблазнительно выгнув спину, и томно сообщила:

– Хотела позагорать голой, но догадалась, что ты все испортишь.

– Я могу уйти, – тут же ответил Схинки. – Раздевайся.

– Ты сделаешь вид, что уйдешь, а сам останешься подглядывать.

– С террасы, – не стал скрывать орангутан и почесал грудь, выглядывающую из-под распахнутой рубашки. Кроме нее Схинки носил короткие шорты.

– Я знаю.

– Если знаешь, зачем мне уходить?

– Издалека ты не сможешь снять толковое видео, – объяснила женщина.

– Через неделю мне доставят новую видеокамеру с мощным объективом, – похвастался Схинки. – Даже с террасы ты будешь как на ладони.

– Тогда наша маленькая забава прекратится, – рассмеялась Катрин.

– Почему?

– Не хочу быть у тебя на ладони.

Первые дни она смущалась и немного тревожилась, слыша сексуальные подначки слишком разумного орангутана, но вскоре поняла, что Схинки получил от Ярги четкие и недвусмысленные инструкции на ее счет, никогда не перейдет черту, и теперь подыгрывала орангутану, а иногда дразнила его, позволяя увидеть то, о чем он постоянно говорил.

– Рано или поздно ты поймешь, что лучше меня у тебя никого не будет, попытаешься оказаться в моих объятиях, но я тебя не приму, – заявил Схинки.

– Какая жалость, – прокомментировала услышанное доктор Далеб. – Сколько мне тогда будет? Лет сто?

– Представители вашего вида редко доживают до столь преклонного возраста, – напомнил Схинки.

– А обезьяны?

– Я – не обезьяна, – с гордостью сообщил орангутан. – Я – помощник заурда, поэтому проживу столько, сколько ему будет угодно.

– Неужели? – заинтересовалась женщина. – И как же он это сделает?

– Подберет мне новое тело.

– Это возможно? – Обезьяне удалось ее удивить.

– Меня убивали уже четыре раза, – пожал плечами Схинки. – И заурд всякий раз меня возвращал.

– В тело орангутана?

– Как ты догадалась?

– Я наблюдательная, – не стала скрывать Катрин. И тут же вновь атаковала собеседника: – Как тебе живется в меховой шкуре? Не жарко?

– Привык.

Доктор неожиданно привстала на локте.

– Кем ты был раньше?

Вопрос орангутану не понравился, однако ответил он в привычной манере:

– Почему спрашиваешь?

– Хочется знать.

– Если хочется, то ты должна преодолеть свой гнилой и нетолерантный антропоцентризм, и пред тобой разверзнутся бездны наслаждения.

– Разверзнутся бездны? – прищурившись, переспросила Катрин.

– Теперь ты поняла, что я имел в виду, – хихикнул орангутан. И протянул женщине взятый в библиотеке том: – Я принес твою книгу.

– Спасибо.

Она хотела просто взять ее и положить на столик, но Схинки поднял правую бровь:

– «Становление Темного Двора»?

– Мне интересно, – слегка смутившись, ответила доктор Далеб.

– Этой книги не было в нашей библиотеке.

– Я попросила, и заурд привез ее специально.

– Он добр к тебе.

– Надеюсь, это означает именно то, что ты сказал.

– Не волнуйся. – Схинки почесал подбородок. – Может, искупаемся?

– Кстати, я никогда не видела тебя с книгой, – заметила женщина. – Почему ты не читаешь?

– Нельзя стать умнее, чем я уже.

– А ты пробовал?

– И не один раз.

– А если серьезно?

– Читаю, но только когда никто не видит.

– Неужели?

– Я стеснительный.

– Чего здесь стесняться?

– Увидев меня с книгой, челы осознают свое ничтожество, – самодовольно ответил Схинки. – Кстати, ты не ответишь на мой вопрос о работе? Я должен подготовить отчет.

– Я сама отчитываюсь перед заурдом.

– Ты отчитываешься за себя, а я – за все, что творится на острове. И должен показать, что в курсе происходящего.

Далеб знала, что орангутан не отстанет, и негромко ответила:

– Сообщи, что все идет по плану. Я не сомневаюсь в успехе, заурд будет доволен.

– Хорошо.

Он перестал буравить Катрин взглядом и растянулся в шезлонге. Она нацепила на нос солнцезащитные очки и раскрыла книгу.

Несколько минут они играли старых друзей, выбравшихся отдохнуть на пляже, после чего женщина вновь повернулась к обезьяне:

– Когда вернется заурд?

– Понятия не имею, – пробубнил орангутан, делая вид, что сладко задремал и недоволен тем, что был разбужен.

– Где он?

– Уехал по делам.

– А то я не догадалась.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Мне просто… – Далеб сняла очки и покусала дужку. – Мне просто стало интересно, какие дела могут быть у заурда, учитывая… учитывая, чем мы… Учитывая, чем мы занимаемся.

– А чем мы занимаемся? – поинтересовался Схинки, не открывая глаз.

– Ну… – Катрин неуверенно взмахнула рукой. Она не готовилась к разговору специально и теперь с трудом подбирала слова: – Ну, эта магия… Ты ведь понимаешь, что я имею в виду!

– Прекрасно понимаю, – не стал отнекиваться орангутан. – Мне было интересно, как ты выкрутишься.

– Мерзавец!

– Совсем чуть-чуть.

– А мне кажется, что очень даже большой.

– Только для врагов. – Он поразмыслил и добавил: – А их у меня много, врать не буду.

– Ты беспощадный?

– Как любой зверь.

– Приходилось убивать?

– Как любому зверю.

– Ради чего?

Схинки кивнул, показав, что оценил ловкость, с которой Далеб развернула разговор в интересующем ее направлении, тоже поднялся на локте, повернувшись к женщине, выдал несколько дурашливых ужимок, однако следующий вопрос задал предельно серьезным тоном:

– Ты действительно хочешь знать?

– Да – ответила Катрин. – Мне кажется, вы и так много мне показали и рассказали, чтобы продолжать скрывать сущую малость: вашу цель.

– Уверен, ты догадалась, – прежним тоном продолжил Схинки. – Наша цель – установление мирового господства. Безусловная и абсолютная власть императора Ярги над Землей и возрождение былого величия Темного Двора. Именно над этим заурд работает несколько последних лет, а я помогаю ему в меру своих скромных способностей. – Он выдержал коротенькую паузу, выдал еще одну ужимку и добавил: – А теперь помогаешь и ты.

– Ты прав, я предполагала нечто подобное, – медленно ответила доктор Далеб. – В тот самый миг, когда увидела дракона.

– Он производит впечатление, правда?

Однако увести разговор в сторону, как это сделала Катрин, у орангутана не получилось: женщина была полна решимости узнать все, что хотела.

– Кто мешает заурду? – спросила доктор. – Правительства?

– Не оскорбляй его, – попросил Схинки.

– Тайное правительство?

Орангутан выдал ужимку «Боже, с кем приходится общаться!».

– Тогда кто?

– Те, для кого драконы – настоящие, живые драконы – не сказка, а обыденность.

– Могущественные маги? – догадалась Далеб.

– Вроде того.

– Они живут на Земле?

– Да, – кивнул Схинки. – Но мы постараемся запустить их на Луну.

Вербуя Катрин, Ярга воспользовался стандартной, если можно так выразиться, весьма упрощенной версией происходящего: доказал существование магии, наплел о древних колдунах, ведущих свой род от окаменелых шумеров, и предложил решить интереснейшую научную задачу – за невероятный для профессора гонорар. Впрочем, Катрин согласилась бы работать и бесплатно. Однако сейчас флёр изумленного очарования и первого восторга пропал, доктор Далеб стала задумываться о происходящем, захотела знать больше, но Ярга уехал, а Схинки не знал, имеет ли он право рассказать Катрин о Тайном Городе. Специально привезенная книга об истории Темного Двора показывала, что заурд склоняется к тому, чтобы оставить ученую челу в живых и, возможно, даже приблизить. Однако орангутан никогда не полагался на догадки и не собирался ничего рассказывать без разрешения господина.

К счастью, Катрин достаточно изучила Схинки, чтобы понять, что больше он ничего не скажет, и сама сменила тему разговора:

– Как там Антрэй?

– Скучает, – тут же сообщил орангутан. – Он всегда тоскует без заурда.

– Это ожидаемо.

– Хочешь к нему? – неожиданно предложил Схинки. – Я как раз собирался проведать наше хладнокровное перед обедом.

– Он меня не любит, – вздохнула Катрин.

– Гораздо больше он не любит меня, – утешил ее орангутан. – К тебе он относится нормально.

– Вчера рыкнул так, что у меня чуть сердце не разорвалось.

– Чего ты хочешь от животного?

– И от тебя?

– Я не животное, я – зверь, – важно возразил Схинки. Но возразил так, что женщина рассмеялась. – Идешь?

– Конечно.

Она поднялась с шезлонга, но вместо ожидаемого свиста и причмокивания, которыми обезьяна сопровождала каждый ее выход в купальнике, услышала:

– Только надень что-нибудь, а то ящерица решит, что я притащил закуску.

– Очень смешно.

– Сейчас – да, но что будет, когда заурд вернется, спросит, как ты, а я покажу ему недожеванный сэндвич?

– Ладно, ладно. – Доктор накинула парео. – Так хорошо?

– Идеально. – Теперь Схинки причмокнул. – Поужинаем сегодня?

– Мы каждый день ужинаем.

– А позавтракаем?

– Мы каждый день завтракаем.

– Как насчет кофе в постель?

– Обойдешься.

– Рано или поздно ты сдашься.

– Даже не мечтай.

Болтая, они вернулись в дом, пересекли главную гостиную размером с теннисный корт и прошли в заднюю половину, которая врезалась в западный склон вулкана, где располагался вход в научную часть комплекса.

– Могу я задать тебе вопрос? – поинтересовалась Катрин, когда они открыли скрытую дверь и оказались в ярко освещенном коридоре.

– Если насчет сегодняшней ночи, то я в твоем распоряжении.

К сожалению обезьяны, женщину интересовало совсем другое:

– Как получилось, что ты… что у тебя…

– Откуда у меня взялся разум? – помог Схинки.

– Да.

– Вы, челы, слишком высокомерны. Если у нас нет речевого аппарата, это еще не значит, что у нас нет разума и мы не общаемся.

– То есть все обезьяны умные?

– Вы живете на планете обезьян.

– Правда?

– Ты когда-нибудь оказывалась в центре большого города?

– Да уж, – фыркнула женщина.

– Рад, что ты со мной согласилась.

– Только в этом.

– Поэтому в следующий раз спроси меня о том, как получилось, что разум завелся в ваших примитивных черепах.

– И как?

– Случайно, разумеется.

Тоннель закончился бронированной дверью, открывшейся на отпечаток сетчатки Схинки, и они оказались в кратере потухшего вулкана, в гигантском помещении, которое Ярга распорядился предоставить в распоряжение любимца. Гнездо для сна, большой бассейн с пресной водой, место для приема пищи – драконы отличались чистоплотностью, поэтому за порядком в логове Антрэя присматривал целый отряд големов-уборщиков.

А сам дракон летал по кратеру, видимо, разминаясь.

– Нравится? – тихо спросил орангутан, перехватив восхищенный взгляд Катрин.

– Я в него влюблена, – не стала скрывать женщина.

– Разве он красивее меня? – Косматый воздыхатель сделал вид, что обиделся.

– Чуть-чуть.

– Значит, у меня есть шанс.

Но на этот раз доктор Далеб не поддержала шутку. Она улыбнулась, внимательно наблюдая за полетом дракона, и неожиданно рассказала:

– Когда я услышала предложение заурда, то сначала не поверила, даже решила, что он издевается или смеется надо мной. А потом заурд показал мне Антрэя, и мой мир мгновенно стал другим. Увидев дракона, я безоговорочно поверила в существование магии.

– И теперь сама меняешь мир, – едва слышно закончил Схинки. – Делаешь его таким, каким он угоден первому князю.

* * *

Расставшись с Морэлом, Инга и Яна отправились в свое логово, в офис туристической компании «Неприятные ощущения», которая служила команде официальным прикрытием: не для Тайного Города – в нем все прекрасно знали, чем занимаются наемники, а для человской налоговой службы и прочих учреждений, любящих сунуть нос в чужие дела. Офис располагался на Лубянке, в одном из самых известных бизнес-центров Торговой Гильдии, и занимал несколько комнат, среди которых были и арсенал, и спальни с душевыми, и даже мини-кухня. Аренда у шасов обходилась недешево, но приходилось терпеть, поскольку в свое время Артем, не разобравшись, поставил лишнюю подпись под ненужным документом, и наемники попали на долгое сотрудничество с Биджаром Хамзи, относительно честным и необычайно энергичным директором Торговой Гильдии. Одним из директоров. Впрочем, учитывая размер гонораров, они могли себе это позволить.

Яна надеялась застать в офисе Кортеса и Артема, однако мужчинам пришлось срочно уехать, и совещание по итогам встречи провели по телефону. Кортес выслушал весьма короткое сообщение: ровно столько, сколько Маннергейм имела право рассказать и не умереть от разрыва сердца, поинтересовался мнением Инги – рыжая призналась, что сомневается, но вновь не сумела объяснить, что именно вызывает у нее настороженность, для проформы спросил Артема – молодой наемник ожидаемо выдал, что «девчонкам виднее», и тем подсказал лидеру наемников ответ. Кортес сказал: «Решайте сами» и отключился, заставив Яну чертыхнуться.

Некоторое время девушки обсуждали трусливых мужчин, не желающих брать на себя ответственность за чужие и весьма сомнительные решения, после чего сварили кофе и перешли к делам.

– Почему ты не доверяешь Морэлу? – спросила Яна, устраиваясь на диване.

– С чего ты взяла? – подняла брови Инга.

– С того, что неплохо тебя знаю, – улыбнулась гиперборейская ведьма. Здесь, наедине, она сбросила морок и предстала перед подругой в истинном облике, поскольку знала, что рыжей до сих пор не по себе от залитых золотом глаз. – Наверное, даже слишком хорошо.

– Спасибо, что не назвала меня старой подругой, – съязвила Инга.

– Ты моложе меня.

– Спасибо, что помнишь об этом.

– Не только об этом, – обронила Маннергейм.

– То есть ты помнишь, что ты не просто старше, а что я намного младше тебя?

Яна сделала глоток кофе, обдумывая продолжение разговора, и выбрала шутливый вариант:

– Будешь много говорить – превращу в тыкву.

– Никогда бы не подумала, что «Золушка» – твоя любимая сказка.

– Тыква тоже рыжая.

– Молодую девушку всякий норовит обидеть, – притворно вздохнула Инга.

– Давай говорить серьезно, – попросила Маннергейм.

– Давай.

– Почему ты не доверяешь Морэлу?

– Морэлу я доверяю, – немедленно уточнила рыжая. – А вот само дело меня смущает.

– Чем?

– Я дважды пыталась выразить свои ощущения словами, но не сумела. Однако предчувствие никуда не делось, и иногда мне кажется, что я… что я боюсь. – Инга нервно дернула плечом. – Со мной никогда раньше такого не было, и я не понимаю, что происходит: просто не лежит душа к этому делу, и всё. Без объяснений.

– Возможно, тебе кажется, что Морэл хочет нас подставить? – предположила Яна.

– Нет, – качнула головой рыжая. – Перед встречей я читала его личное дело, смотрела материалы о нем, в ресторане внимательно прислушивалась к тому, как Морэл говорит, и уверена, что он не замышляет против нас ничего плохого. Ему действительно нужна помощь… Он был искренен.

– Согласна, – поддержала подругу гиперборейская ведьма. – Но почему же ты сомневаешься?

– Может, все дело в общей обстановке. – Инга неопределенно помахала рукой. – Может, я подсознательно нервничаю из-за того, что происходит в Тайном Городе? Учитывая стремительность происходящего, нам следует держаться вместе и не соглашаться на любое дело, которое нам предложат… Даже если оно покажется интересным.

– Дело Морэла кажется тебе интересным?

– Да, очень.

– Но ты не хочешь с ним связываться.

– Прошу проявить осторожность.

В словах Инги был смысл: Тайный Город и в самом деле жил ощущением надвигающегося События, чего-то непонятного, но несомненно грандиозного, однако, по мнению Яны, это обстоятельство не давало им права отказываться от интересного контракта. Который к тому же может вывести их на Яргу.

– У каждого из нас есть межконтинентальный портал, нацеленный сюда, в офис. – Маннергейм допила кофе и отставила чашку. – Мы можем воссоединиться в любой момент.

– Это так, но… мне будет спокойнее, если мы останемся здесь.

– А мне будет спокойнее, когда все это закончится, – мягко произнесла гиперборейская ведьма. – И расследование этой истории, возможно, позволит нам на шаг приблизиться к победе над первым князем.

– Возможно, – не стала спорить Инга.

– И значит, мы не имеем права сидеть сложа руки.

– Я согласна, но почему ты думаешь, что Антрэй находится у первого князя?

– Я чувствую, что это Ярга, – твердо ответила Яна.

– Откуда такая уверенность?

– Его имя переводится как «Повелитель драконов», и в материалах, которые давал нам Сантьяга, особенно подчеркивалось, что Ярга их любит.

– Только поэтому? – прищурилась рыжая.

– Разве этого мало? – искренне удивилась Маннергейм. – Или ты действительно думаешь, что некий молодой чуд, обладатель весьма посредственных магических способностей, настолько полюбил дракона, что решил его угнать?

– Почему нет?

– А перед угоном справился с магическим хаосом, который едва не погубил опытных рыцарей?

– Почему нет?

– Самой не смешно?

– Смешно, конечно, – помолчав, призналась Инга. И вздохнула: – Я ведь уже говорила, что дело интересное. Это настоящее расследование.

– Согласна!

– Опасное расследование.

– А когда было иначе? – подняла брови Яна. – Но если мы отыщем дракона и доберемся до Ярги, у нас появится прекрасная возможность ударить ему в спину. Этого он точно не ожидает, и тогда…

– Почему ты думаешь, что он не ожидает? – Рыжая решила охладить пыл подруги. – До сих пор Ярга предусматривал все возможные действия своих противников, и ни один хитрый план не стал для него сюрпризом.

– Не ожидает, потому что прошло много времени, история исчезновения Антрэя осталась в прошлом, чуды провели расследование, официально объявили случившееся несчастным случаем и закрыли дело. Тиррей и Антрэй признаны мертвыми, их оплакали и начали потихоньку забывать. Все успокоились. И тот факт, что Морэл обратился к нам с соблюдением всех возможных мер предосторожности, нам на руку: расследование станет для Ярги неожиданностью.

– Допустим, – кивнула Инга. – Но если за всем этим действительно стоит Ярга, он узнает о нас, едва мы начнем действовать.

– Но где сейчас Ярга? – тут же спросила Яна.

Рыжая пожала плечами.

Считалось, что первый князь пребывает в подземельях Цитадели, однако навы не спешили официально подтверждать эту информацию, а значит, сами сомневались в том, что ухитрились пленить страшного врага.

– Даже если Ярга у темных, о нашем расследовании сразу же узнают его помощники, – поправилась Инга.

– Они не столь страшны, как первый князь, – парировала Яна. – Мы справимся.

– Справимся с чем? Что нам даст разгром очередного логова?

– Это лучше, чем сидеть сложа руки, – повторила Маннергейм. И нервно провела рукой по голове, по черной подписи Азаг-Тота. – Ярга – это угроза, Инга, страшная угроза всем нам. Не менее страшная, чем возвращение Великого Господина, и поэтому я хочу сделать все, чтобы ее устранить. И я буду цепляться за любую возможность, идти по любому следу и однажды убью Яргу. Обязательно убью.

– Ладно… – Рыжая кивнула, показывая, что согласна с подругой, и спросила: – С чего начнем?

– Позвоним Морэлу и скажем, что принимаем предложение.

– Это понятно.

– Освежим в памяти информацию о драконах.

– Опять за парту?

– Обязательно, – подтвердила Яна. – И заодно проверим все, что связано с Тирреем.

– В тот момент, когда мы явимся к его родным, они поймут, что идет охота.

– Значит, явимся к ним, только когда будем абсолютно готовы к встрече.

* * *

– Проклятая жара! – Восклицание Пежан Кумар сопроводил коротким ругательством, плавно перешедшим в стон невыносимого страдания. – Проклятая! Несносная! Жара! – Он вытащил из холодильника банку холодной, как сердце вампира, газировки и залпом осушил ее. Выдержал короткую паузу, прислушиваясь к ощущениям, затем вновь открыл холодильник, пощупал выстроенные на верхней полке напитки и тихо выругался: – Нет.

Потому что «холодного, как сердце вампира», было недостаточно, Пежану хотелось «холодного, как айсберг „Титаника”», а еще лучше – «холодного, как раздосадованная женщина», однако банки выдавали только уровень вампира, намекая на то, что холодильник готовится уйти по проторенной кондиционером дорожке, оставив несчастного Кумара один на один с тропической жарой.

Сегодня человская техника Пежана не любила.

– За что? – поинтересовался у Спящего несчастный, не забыв сопроводить печальный вопрос энергичными проклятиями. – Что я натворил?

Ответом стала тишина.

Помимо Великих Домов, в Тайном Городе нашли приют и другие древние семьи, имеющие положение вассальных. Эрлийцы, высокомерные зануды и одновременно – лучшие во Вселенной врачи. Ко́нцы, веселые и любвеобильные толстяки, умеющие даже на пустом месте учинить праздник с массовыми гуляньями. Охраняющие клады приставники, а еще – осы, хваны, моряны, масаны, леты… И особняком стояли выходцы из семьи Шась, древние подданные Темного Двора. Среди шасов встречались врачи и художники, ученые и писатели, талантливые музыканты и выдающиеся актеры, но главную славу семье принесли финансисты, промышленники и другие высококлассные специалисты по извлечению прибыли. Шасы владели Торговой Гильдией Тайного Города, традиционно управляли большинством его активов, консультировали Великие Дома, уклонялись от налогов, инвестировали, организовывали, перепродавали, другими словами: вели бурную экономическую деятельность.

Защита Темного Двора помогала шасам чувствовать себя весьма свободно и позволять себе чуть больше, чем положено вассальным семьям. И, возможно, стала причиной их легендарного несносного характера, от которого порой страдали даже навы.

– Приезжай в Индонезию, говорили они, – произнес Кумар, сдавливая и швыряя банку в мусорную корзину. – Отдохнешь, говорили они! Тут тепло и океан, говорили они!

К кому именно обращался шас, оставалось неясным, однако было ясно, что неизвестные и несчастные «они» вряд ли могли предусмотреть и поломку кондиционера, из-за которой Пежан страдал всю ночь и продолжал мучиться сейчас, и вероятную поломку холодильника, из-за которой шас собирался страдать чуть позже. Тем не менее чувствовалось, что если «они» реально существуют, их ждет либо долгий и неприятный разговор с недовольным Кумаром, либо еще более неприятный судебный иск, составленный самыми несносными, а значит – лучшими адвокатами в мире.

– Тебя ждет масса удовольствия, говорили они! Посмотри на места, в которые не ступал шлепанец пошлого туриста, говорили они!

Пежан не впервые посещал тропики, и в Индонезию заглядывал неоднократно, однако прошлые путешествия совершал как законопослушный турист и не покидал предназначенные для законопослушных, а главное – платежеспособных туристов зоны. Ну а если быть совсем точным, то знакомство Кумара с Индонезией ограничивалось островом Бали, с его комфортными отелями и улыбчивым персоналом. И деловой партнер Пежана – Тирту с удовольствием приезжал на остров, правда, по фальшивым документам. Они проводили встречи в приличных ресторанах, после чего Тирту уезжал, а Кумар, случалось, оставался на пару дней, а то и на недельку, поскольку любил совмещать их деловые переговоры с кратковременным отпуском. Но в этот раз получилось иначе: Тирту попросил о срочной, внеплановой встрече, причем не на привычном Бали, а в далеком Маноквари, когда заинтригованный Пежан примчался в это захолустье, Тирту прислал СМС, что задерживается. Возвращаться в Москву не имело смысла, Кумар снял номер в лучшей, по уверению сетевых ресурсов, гостинице города, поужинал в лучшем, по уверению сетевых ресурсов, ресторане – неплохо, кстати, поужинал, – лег спать… И проснулся среди ночи от жары – проклятый кондиционер изволил поломаться. А дальше, как это часто бывает, одно стало цепляться за другое: сначала Пежан препирался с администратором, причем он говорил на английском, а администратор – на индонезийском, через час понял, что раньше утра ремонтировать кондиционер не станут и другой номер не предложат, вернулся к себе и попытался заснуть, но за окном кто-то зашуршал. Кумар живо представил себе нечто длинное и шустрое, с легкостью преодолевающее вертикальные стены, а главное – ядовитое, и окно закрыл. Но через четверть часа в комнате стало так душно, что заболела голова. А поскольку шорох вернулся, едва Пежан приоткрыл фрамугу, окно пришлось вновь закрыть. И так – несколько раз подряд.

В результате шас проснулся совершенно разбитым, недовольным и через слово проклинающим таинственных «они», хотя застрял в Маноквари по вине Тирту. Но Тирту Пежан проклинать не мог, поскольку проклинать приносящих прибыль деловых партнеров считал непрофессиональным.

– Никому еще не мешал лишний день в тропиках, говорили они! Увидишь удивительный закат и развлечешься, говорили они! Гады!

И единственным, что хоть как-то примиряло Кумара с ужасающей действительностью, был драконий фрукт, который Пежан не просто любил, а обожал. Кому-то эта белая субстанция в красной упаковке казалась безвкусной, но шас поглощал его в невиданных количествах, чем изрядно удивил других постояльцев, вышедших завтракать одновременно с ним. Впрочем, плевать он хотел на других постояльцев.

Съев едва ли не все блюдо с нарезанным фруктом, шас расположился с чашечкой кофе на террасе и уставился на океан, наконец-то почувствовав себя если не умиротворенным, то хоть немного успокоившимся.

Драконий фрукт в очередной раз победил ужасы суровой тропической реальности.

Внешне Пежан Кумар был типичным представителем славной семьи Шась: смуглый, носатый, с большими черными глазами и черными же, кудрявыми волосами, он мог сойти за своего во многих уголках Земли, от Ближнего Востока до Дикого Запада, и не привлекал особого внимания, ну… пока не начинал скандалить.

Однако, в целях предосторожности, Кумар никогда не демонстрировал деловым партнерам свой истинный облик, прячась под наведенным заклинанием морока. Сейчас, к примеру, окружающие видели не кудрявого брюнета-шаса, а белокурого и голубоглазого шведа, словно сошедшего с рекламного плаката крепкой скандинавской семьи: под этой внешностью Пежан когда-то познакомился с Тирту, и не мог ее менять, чтобы не вызывать ненужных вопросов и подозрений.

Причина же, по которой Кумар принимал меры предосторожности, была проста и банальна: Пежан вел не очень честный, временами незаконный, но необычайно прибыльный контрабандный бизнес, поставляя за пределы Тайного Города магическую энергию и неопасные артефакты. Дело в том, что обладающие колдовскими способностями челы встречались по всему миру, и далеко не всем повезло узнать о том, что в современной Москве расположился город древних рас, в котором они смогут полностью раскрыть свои возможности. Чаще получалось так, что челы жили и умирали, не узнав, что могли бы, в буквальном смысле, сворачивать горы, и именно таких несчастных разыскивали ушлые шасы с честной и благородной целью продажи им магической энергии. Разумеется, втридорога. Великие Дома смотрели на эти шалости сквозь пальцы, прекрасно осознавая, что не в состоянии удержать почуявших прибыль шасов, но установили для контрабандистов жесткие правила, требуя не простого соблюдения, а маниакального следования режиму секретности, и жестоко карали нарушителей. Впрочем, главные правила были выработаны еще первыми контрабандистами, и звучали они просто: не выбирай контрагента с манией величия и не продавай контрагентам боевые артефакты.

Пежан этим нехитрым указаниям следовал и до сих пор проблем не испытывал.

Но этот проклятый кондиционер…

«Нужно будет поднять цену, – решил шас, любуясь океаном. – Пусть Тирту узнает, каково это – опаздывать на встречи! Да: поднять цену!»

Сулящее выгоду решение привело Пежана в отличное расположение духа.

Он допил кофе, тепло попрощался с портье, с улыбкой изложив ничего не понимающему индонезийцу весь запас известных ему французских ругательств – на языке Вольтера, разумеется, – и взял такси до порта, где его поджидал быстроходный катер, чтобы доставить к контрагенту.

Профессиональная деятельность накладывала на Тирту определенные ограничения. Например, он не любил лично появляться в небольших городах, власти которых могли по глупости или из ложно понятого чувства долга попытаться арестовать его.

Дело в том, что Вибава Тирту был пиратом.

Самым удачливым на просторах Тихого океана.

* * *

Во все времена информация была самым ценным товаром – и навсегда таковым останется. От информации зависят прибыль и победа, здоровье и сама жизнь. Опираясь на информацию, принимают важные решения и заключают союзы. Информация, которая есть знание, позволяет двигаться вперед – никакого иного мотора Спящий для развития цивилизаций не придумал. И поэтому нет ничего удивительного в том, что все Великие Дома, на всем протяжении истории, собирали и лелеяли свои библиотеки – хранилища знаний, позволяющие жить, опираясь на мудрость предков.

Книжные коллекции Великих Домов поражали воображение, однако в Тайном Городе существовало и несколько частных собраний высочайшего уровня, самым полным из которых считалась библиотека Генбека Хамзи, владельца знаменитого магазина на Старом Арбате. Книги в этой семье собирали едва ли не все поколения: покупали, выменивали, при случае – воровали, а вот расставались с ними неохотно, осмеливаясь перечить даже Великим Домам, и благодаря стойкости, принципиальности и последовательности бесчисленных поколений коллекционеров собрание заработало репутацию и славу.

В книжный магазин Генбека приходили за знаниями и информацией, в том числе той, которой Великие Дома не горели желанием делиться: в библиотеке Хамзи имелись даже запрещенные издания, правда, их он предоставлял для изучения в редчайших случаях и только давним, проверенным клиентам. А клиентов было множество. К Генбеку шли за старинными книгами и маги, и наемники, подданные всех Великих Домов и обыкновенные челы, ничего не знающие о Тайном Городе, и когда Инге и Яне потребовалась подробная консультация о драконах, они, естественно, направились по давным-давно известному адресу.

– Девочки! – Старый Генбек поприветствовал их, не выходя из-за стойки. Широко развел руки, словно желая обнять обеих красавиц, но не сделал даже шага, четко демонстрируя разделяющее их расстояние. – Очень, очень рад видеть вас!

Учитывая, что каждый клиент приносил ему изрядную прибыль, в словах старого шаса не было ни капли лжи.

– Добрый день.

– Как ваши дела?

– Относительно неплохо. – Яна попыталась отделаться общей фразой, но не получилось.

– Относительно чего? – тут же осведомился любопытный старик.

– Относительно того, что происходит в Городе.

– Да уж, относительно того, что сейчас происходит, любые дела покажутся неплохими, – согласился Генбек. – Видели сборище кровососов на проспекте Сахарова?

Хитрый Хамзи интересовался не только той информацией, которую можно было почерпнуть из книг, но собирал сплетни, слухи, рассказы очевидцев, заработав еще и репутацию весьма осведомленного игрока на информационном рынке Тайного Города, однако в этот раз его ждало разочарование.

– Конечно, видели, – подтвердила Инга, отвлекаясь от стеллажа с книгами.

– Были на Сахарова? – подобрался Генбек.

– Смотрели видеообзоры блогеров.

– А-а… – разочарованно протянул шас.

– Но были впечатлены не меньше вашего, – с улыбкой закончила рыжая.

Яна ухитрилась сохранить на лице непроницаемое выражение.

– Похоже на фильм ужасов, не так ли?

– Для кровососов – однозначно.

– Весьма точное замечание.

История, о которой упомянул Генбек, приключилась несколько дней назад: науськиваемые Яргой вампиры собирались ударить по Тайному Городу, в буквальном смысле залить его кровью, но комиссару Темного Двора удалось переиграть первого князя, заманить взбесившихся кровососов на проспект Сахарова и уничтожить. Показательная экзекуция произвела впечатление на колеблющихся, на тех, кто еще не знал, стоит ли поддерживать Яргу, лишила первого князя надежных союзников-вампиров и стала первой серьезной победой над ним за довольно долгое время. Разумеется, Хамзи мечтал узнать детали случившегося, чтобы при случае козырнуть осведомленностью или же банально продать подробности клиентам, но девушки и в самом деле не имели к тем событиям никакого отношения. Поняв это, старик попытался зайти с другого фланга.

– Атмосфера стала какой-то… – он повертел пальцами. – …гнетущей. Вы не находите?

– Генбек, мне кажется, вы читаете слишком много человских набросов, – не удержалась от улыбки Яна.

– Но согласитесь, что зеленые стали гораздо злее, чем раньше, – возразил шас. Поразмыслил и уточнил: – Они просто стали по-настоящему злыми. Раньше люды вели себя куда спокойнее, а теперь приходящие ко мне колдуньи чрезвычайно нервные, словно каждую секунду ждут удара… даже феи, которые во все времена славились легкомыслием и веселым нравом. Молоденькие феи никогда не отказывали себе в удовольствии затеять интрижку с юными рыцарями, но сейчас такие парочки перевелись, словно их никогда не было. И даже в «Ящеррице», носящей неофициальный титул «Главного клуба Тайного Города», они перестали общаться и вместе танцевать.

– Зеленый Дом потерял много магов, – обронила Маннергейм. – Не всякая война приносила им столь тяжкие потери.

– Даже королева погибла, – зачем-то добавила Инга.

– Так что я не вижу ничего удивительного в их мрачности, – продолжила Яна.

– Главное, чтобы это не стало частью характера, – неожиданно заявил Хамзи. – Мне нравился Зеленый Дом в привычном блеске. Их ведьмы, даже из Дочерей Журавля, могли вести себя жестко, но редко, очень редко становились жестокими. Я не хочу, чтобы они стали другими.

– Никто не хочет, – эхом отозвалась рыжая.

– Но что мы можем изменить? – поинтересовался старик, внимательно ожидая ответа.

Однако вызвать наемниц на откровенность вновь не получилось. Девушки промолчали, давая понять, что недостаточно могущественны для того, чтобы вернуть Тайный Город в недавнее прошлое, и Генбеку ничего не оставалось, кроме как перейти к делам.

– К каким знаниям вы решили приобщиться на этот раз? – кашлянув, поинтересовался он.

– Хотим освежить в памяти информацию о драконах, – вежливо ответила Инга.

– Освежить или все-таки узнать? – скептически поинтересовался Хамзи.

– Я окончила магическую школу с отличием! – возмущенно сообщила рыжая.

Старик открыл было рот, чтобы поделиться мнением о преподавателях, ставивших шустрой Инге высокие оценки, но вовремя вспомнил, что говорит с клиентками, и оставил мнение при себе.

Вместо этого провел рукой по прилавку, быстро рассчитывая итоговую прибыль, и осведомился:

– Какие драконы вас интересуют?

– Драконы Ордена, – спокойно ответила Яна, глядя шасу в глаза. – Особенный упор на те породы, которые до сих пор разводят чуды.

– То есть ваш визит конфиденциален?

– А когда было иначе?

– Никогда, – почти сразу ответил Генбек, мысленно увеличив чек в полтора раза. – А что случилось у чудов? Проблемы в Бестиарии?

– У вас есть нужные нам книги?

– Или в Драконерии?

– То есть книг нет?

– Яна, вы меня обижаете: когда это в моем магазине не находилось нужных вам книг? – нахмурился Хамзи.

– Но никогда раньше вы не задавали столько ненужных вопросов, – с улыбкой отозвалась гиперборейская ведьма.

– Я всегда уточняю требования клиентов, – не согласился старик.

– У навов были драконы? – неожиданно спросила заскучавшая Инга.

Шас и Яна замолчали, резко повернувшись к рыжей, после чего Генбек негромко поинтересовался:

– Почему вы спрашиваете?

Хамзи привечал любых клиентов, платили бы деньги, однако не приветствовал тех, кто откровенно выступал против Темного Двора или действовал во вред его интересам. Вопрос Инги показался шасу подозрительным, но девушка тут же объяснила, что имела в виду:

– Драконы бы им пошли.

– В смысле? – не понял старик.

– В прямом: черноволосые воины на черных ящерах, да еще в черных доспехах и с черным оружием… – рыжая улыбнулась. – Инфернально и красиво.

Яна покачала головой, мысленно обругав легкомысленную подругу, но шас, к счастью, принял объяснение и ответил:

– В свое время в распоряжении Темного Двора имелись летающие чудовища. В хрониках Первой Войны, которые мне повезло однажды читать, упоминались воздушные, если можно так выразиться, арнаты, входящие в состав нашей армии. И первый князь очень часто изображался верхом на летающем…

– Драконе? – прошептала Инга.

– Наверное, да, сейчас имеет смысл использовать именно это слово, – помолчав, ответил шас. – Однако те ящеры не особенно походили на привычных вам тварей и выглядели… инфернально – вы подобрали очень правильное слово, Инга.

– И как же эти ящеры выглядели?

– Так, как выглядели сами навы, когда покинули родную планету. – Генбек улыбнулся. – Неужели вы хоть на мгновение могли подумать, что романтические черноволосые красавцы – это их истинный облик?

– А какой он на самом деле?

– Инфернальный. – Хамзи ушел от прямого ответа. – К сожалению, навам не удалось сохранить ни одного яйца, и эта линия драконов исчезла после поражения темных в войне с Зеленым Домом.

– Грустно, – вздохнула Инга.

– Они были очень суровыми тварями.

– Навы? – хмыкнула ведьма.

– Если вы рискнете их так назвать, – не принял шутки шас. – Мы говорим об их драконах.

– Не чета чудским? – небрежно поинтересовалась гиперборейская ведьма.

– Они никогда не встречались в бою, поэтому мне трудно ответить на ваш вопрос, – дипломатично выкрутился Генбек. – Но почему вас так сильно интересуют драконы Ордена?

– В Тайном Городе неспокойно, – выдала Маннергейм заранее подготовленную версию. – Ярга ухитрился привести сюда армию вампиров, а вдруг он доберется до Бестиария и освободит тварей?

Хамзи сделал вид, что поверил, и с пониманием покивал головой:

– Хотите быть готовыми к любым неожиданностям?

– Совершенно верно.

– Похвальная предусмотрительность.

– Поэтому нас и называют лучшими наемницами Тайного Города, – напомнила Инга.

– От скромности вы не умрете, – заметил шас.

– Как по мне, это самая страшная смерть.

– Как по вам – наверное, – рассмеялся Генбек. – Чаю?

– Бесплатно?

– Разумеется, – кивнул владелец магазина. – Я зарабатываю другим способом.

Он ненадолго отлучился, оставив девушек изучать выставленные на всеобщее обозрение тома, хоть и старинные, но в точности соответствующие человской версии истории Земли, потом попросил рыжую помочь с подносом и, лишь наполнив чашки, продолжил:

– О драконах написано множество книг. Среди них есть научные труды, а есть и такие, которые будут вам понятны.

– Спасибо на добром слове, – недовольно отозвалась рыжая.

– Меня учили с уважением относиться к постоянным клиентам, – очень добрым тоном произнес шас.

– Чувствуется.

– Погружаться в дебри науки мы не станем, – решительно заявила Яна. – Но и мемуары с беллетристикой нам ни к чему. Требуются популярные работы, те, которые мы поймем.

– Какой именно раздел драконоведения вас интересует? – вернулся к расспросам старик. – Теоретический? Прикладной?

– Прикладной.

– Есть превосходная методичка по борьбе с воздушными целями, – припомнил шас. – Написана фатой Надеждой, по итогам первого столкновения с чудами. Фата служила обер-воеводой дружины Дочерей Журавля, относилась к своим обязанностям серьезно, и разработанное ею пособие до сих пор считается лучшим в своем роде.

– Давайте начнем с содержания этих милых зверушек и ухода за ними, – попросила Яна.

– Все-таки решили завести себе домашнего дракона?

– Вот вы нас и раскрыли, – вздохнула гиперборейская ведьма.

– У меня как раз освободилось место на балконе, – добавила вредная рыжая.

– А у меня как раз есть несколько книг по нужной теме, – в тон ей сообщил Генбек.

Однако прежде чем старик направился в хранилище, Инга остановила его очередным вопросом:

– Драконам обязательно нужно летать?

– Обязательно, – подтвердил шас. – Причем – каждый день, из-за чего периодически возникают забавные ситуации… – Он припомнил историю двухлетней давности, когда молодой дракон помчался за правительственным вертолетом, и добавил: – А иногда и не очень забавные.

– Драконы легко переносят порталы? – продолжила уточнять Инга.

– Без проблем, – кивнул старик. – Поэтому чуды предпочитают их выгуливать вдали от Тайного Города: взлетают над Замком, строят грузовой портал в какую-нибудь дикую местность, вроде пустыни Гоби, развлекают своих птичек и, довольные, возвращаются домой. А вот василиски, кстати, порталы переносят плохо…

– Давайте вернемся к драконам, – мягко предложила Яна.

– Давайте! – с энтузиазмом согласился старик. – Вы ведь сами меня постоянно отвлекаете!

Он снова исчез за дверью, но на этот раз ходил не за чаем, а в хранилище, вернулся минут через шесть, держа в руках три толстые книги.

– Во-первых, рекомендую посмотреть седьмой том классического «Драконоведения», который так и называется: «Обслуживание и уход»…

– «Обслуживание»? – удивилась гиперборейская ведьма.

– Чуды, – пожал плечами шас. – Армейская дисциплина и армейский лексикон. Зато расписано настолько детально, что понимают даже новобранцы.

И покосился на рыжую. Рыжая сделала вид, что не заметила намек.

– Второй рекомендуемый том: «Мой крылатый любимец». Это дневник Леннарта фон Бирка, бывшего примерно сто лет назад мастером Драконерии. После отставки Леннарт испросил разрешение взять молодого дракона и воспитывал его вдали от Тайного Города. Подробности приводятся самые удивительные.

– Где фон Бирк предпочел обосноваться? – спросила Инга, на мгновение опередив с этим вопросом Яну.

– В Андах, – припомнил Хамзи. – Там есть небольшая долина, дорогу к которой преграждают непроходимые горы, и в ней Леннарт провел последние годы жизни, наслаждаясь покоем и любимым занятием.

– Весьма поэтичное замечание.

– Эта книга делает меня сентиментальным, – вздохнул Генбек. – Леннарт вел дневник, и на последних страницах, когда становится понятным, что смерть вот-вот вцепится в его горло костлявыми пальцами, на моих глазах всегда появляются слезы.

Некоторое время все молчали, отдавая дань уважения слезам шаса, после чего рыжая осведомилась:

– А третья книга?

– «Краткое пособие по вдохновлению василисков», – ответил Хамзи. – Я помню, этими тварями вы тоже интересовались.

– Не интересовались, – отрезала Яна. – И я не собираюсь платить за аренду этой книги.

– Ну, не собираетесь, и не надо, – чуть обиженно ответил старик, убирая третий том под прилавок.

– И воспоминания чуда нам неинтересны, – добавила Инга. – Если книга написана в том же стиле, каким вы о ней говорили, я лучше схожу в цирк.

– Какая тут связь? – не понял Хамзи.

– Никакой связи, – отрезала девушка. – Просто к слову пришлось.

Ответом ей стал выразительный взгляд, после чего старик убрал воспоминания фон Бирка и заметил:

– Если бы вы точнее сказали, что именно вас интересует, я бы сумел сделать правильную подборку.

– Мы сами не знаем, что нас интересует, – честно ответила Маннергейм, раскрывая «Драконоведение». – Ничего из перечисленного и все сразу.

– Может, вам следовало об этом подумать?

– Не поможет.

– Печально, но ожидаемо для вашего вида.

Инга шумно фыркнула, однако Яна не позволила подруге ответить колкостью.

– Мы будем копаться в данных, которые вы нам представите, до тех пор, пока не поймем, что наткнулись на что-то нужное.

– Знакомый подход…

– И еще я подумала, что вы были правы: нам нужно изучить поведение драконов в бою.

– Вы собираетесь их пилотировать или сбивать?

– Сбивать.

– Понятно.

Хамзи вновь скрылся в хранилище, и когда за ним закрылась дверь, Инга шепотом спросила:

– Не слишком ли много информации мы выдали? У него могут возникнуть подозрения.

– Сейчас Генбек знает только то, что мы по какой-то причине заинтересовались драконами.

– Мы никогда и ничем не интересуемся просто так.

– Значит, Генбеку придется поломать голову. – Яна вздохнула. – Надо поделить направления: одна из нас займется уходом за ними, другая – боевой частью. Какой раздел тебе больше нравится?

– Особенности приготовления блюд из крылатых ящеров, – язвительно сообщила рыжая.

– Решила стать домохозяйкой?

– Почему нет? И кстати, я слышала, что драконятина достаточно мягкая и нежная… Если ее правильно замариновать.

– Рецепт маринада есть?

– Поищу в разделе «Уход».

Девушки посмеялись, и, поскольку шас все еще не появился, Яна продолжила говорить о делах:

– Предположим, что Тиррей, или Ярга в обличии Тиррея, действительно угнал у чудов дракона. Что ему нужно, чтобы правильно содержать зверушку?

– Вольер и пространство для покатушек.

– Это легко.

– Ты думаешь?

– На Земле полно безлюдных мест.

– Ладно, принимается… – Инга помолчала, прикидывая, что требуется еще, и продолжила: – Ему понадобится закрыться от магического поиска.

– Сделано.

– Пища?

– Драконы – мясоеды?

– Да.

– Значит, еды вокруг полно.

– Смотря где они прячутся.

– Можно наладить поставку мороженого мяса.

– Принимается… – Инга вновь помолчала, после чего взяла книгу. – Чтобы понять, как его искать, нам нужно больше информации.

* * *

– Баронг, рад вас видеть!

– Вибава! – с великолепно сыгранным дружелюбием отозвался шас. – Сколько лет!

Обниматься при встрече мужчины не стали, ограничились крепким рукопожатием, во время которого Вибава Тирту зачем-то ответил на риторическую приветственную фразу:

– Меньше месяца.

– Что? – не понял Кумар.

– Мы виделись три недели назад, – уточнил Вибава, глядя шасу в глаза. Не в черные, а в голубые, поскольку видел перед собой блондина скандинавского типа. Однако это обстоятельство не играло роли, поскольку взгляд у Тирту все равно получился жестким и заставил Пежана насторожиться.

«Что случилось?»

Но вслух шас произнес другое:

– Я удивился, – причем произнес абсолютно спокойным тоном. – Но приехал, поскольку знаю, что ты не станешь беспокоить меня по каким-нибудь пустякам.

Напомнив тем самым, с кем Вибава имеет дело.

– Я благодарен, – опомнился тот, почтительно склонив голову. – И прошу прощения, что вам пришлось провести ночь в Маноквари: военные начали внезапные учения, и это заставило меня сделать большой крюк.

– Все в порядке, Вибава, – заверил шас, располагаясь на диванчике.

Они встретились на палубе, за разговором прошли в кают-компанию, и, усадив гостя, пират отошел к бару, чтобы наполнить бокалы любимым коньяком Кумара. Точнее – Баронга. Пристрастие божества к французскому напитку немного смущало пирата, однако затем он объяснил себе, что Баронг имеет возможность выбирать, и успокоился.

– Что же у тебя случилось? – поинтересовался шас, принимая бокал.

– Я видел нечто странное, – ответил Тирту, поднимая бокал. – Ваше здоровье!

Пежан кивнул, сделал маленький глоток и серьезным тоном спросил:

– Что именно?

Вибава помолчал и ответил:

– Дракона.

И Кумар ему поверил.

Когда они познакомились, Вибава уже был пиратом, правда, еще не самым удачливым в Тихом океане, но достаточно известным и авторитетным. Встреча произошла на Филиппинах: шас навещал клиента, а когда тот ушел – ненадолго задержался в таверне, обдумывая, вернуться ли домой или задержаться на пару дней, сняв бунгало на берегу океана и пригласив в него пару готовых на все красоток. Поскольку размышлял Пежан не просто так, а под коньяк, мысли текли неторопливо, аргументы подбирались неспешно, и решение оформилось примерно через полчаса: надо оставаться. Он огляделся, придирчиво выбирая спутниц, но в этот момент в баре вспыхнула потасовка: настоящая, с кастетами, дубинками, бейсбольными битами и ножами-«бабочками». Упившиеся посетители дрались увлеченно, не на жизнь, а на смерть. Как позже выяснил любознательный Кумар, в баре сошлись аж три группировки, не поделившие выгодную территорию портового города, и выжить во время их разборки было само по себе большой удачей. Но только шас собрался активировать артефакт портала, чтобы исчезнуть из ставшего опасным заведения, как его внимание привлек невысокий и очень крепкий индонезиец, бесстрашно ведший в бой одну из группировок. Во-первых, парень настолько умело орудовал крисом, что через минуту после начала потасовки враги стали от него разбегаться. Во-вторых, индонезиец двигался с умопомрачительной, невозможной для обычных людей скоростью, и быстрое сканирование подтвердило подозрения Пежана: перед ним человский маг, не получивший полноценного образования, не знающий о своих способностях, но машинально собирающий рассеянные по миру крохи магической энергии.

Парень показался шасу перспективным клиентом, поэтому он поставил на Вибаву метку, покинул бар вместе с приглянувшимися девицами – учитывая обстоятельства, долго их уговаривать не пришлось, – а на следующий день призвал Тирту в бунгало. Причем призвал в буквальном смысле слова: выдернув на встречу принудительным порталом, чем сразу продемонстрировал будущему деловому партнеру свои возможности.

Невозможные возможности.

Демонстрация удалась. Даже вдвойне удалась, поскольку перед перенесенным Вибавой появился не улыбчивый блондин скандинавского типа, а Баронг – мифологическое существо с львиной головой, что произвело на несчастного пирата неизгладимое впечатление. Убедившись, что клиент достаточно пропитался духом волшебства, Кумар сбросил верхний морок, вновь обратившись в улыбчивого блондина, и перешел к деловой части беседы, объяснив потрясенному пирату, что тот «избран судьбой» и может заполучить «покровителя среди богов». За небольшую, разумеется, плату. Если у Тирту и оставались сомнения, то они полностью рассеялись после промо-акции, во время которой Пежан влил в пирата капельку магической энергии Колодца Дождей. Ощущение силы стало для Вибавы последним и самым веским доказательством реальности происходящего, он заключил сделку, пройдя выдуманную шасом церемонию, и стал одним из ценнейших клиентов контрабандиста: и осторожным, и приносящим большую прибыль.

– Ты видел дракона? – переспросил Кумар, делая еще один глоток коньяка.

– Думаю, да, – подтвердил пират. – Скажите, Баронг, они существуют?

– Ты не веришь в то, что существую я? – притворно удивился шас. – Если в мире есть Баронг, почему бы в нем не жить и драконам?

– Потому что это был летающий дракон, – объяснил пират. – Такие водятся у европейских белых – я специально проверил в сети: с крыльями и злой.

– Если в мире есть Баронг, почему бы не признать, что мифы европейских белых тоже имеют под собой основание? – глубокомысленно вопросил Пежан.

Однако Вибава оказался готов к ответу:

– Почему их драконы не летают там, где они живут? – не менее глубокомысленно поинтересовался он. – Что они забыли в наших краях?

– Мне самому это интересно, – ответил Пежан, проклиная неизвестного идиота чуда, которому взбрело в голову покататься на глазах у его клиента. – Мы не любим, когда чужаки забредают на нашу территорию.

– Я тоже об этом подумал, – кивнул Тирту. – Вы его уничтожите?

– Гм…

Кумар понимал, что пират ждет четкого и однозначного ответа, но торопиться не собирался.

– Ты его сколько раз видел? – поинтересовался он, мечтая услышать: «Однажды» и на этом закончить неприятный разговор.

– Два раза, – ответил пират, заставив шаса поморщиться. – И я думаю, он виновен в нескольких катастрофах, которые все считают несчастными случаями.

– Что пропадает? – На этот раз Пежан даже не поморщился, а скривился.

– Небольшие суда и самолеты, – ответил слегка удивленный такой реакцией Тирту. – Журналисты обвиняют пиратов, и поэтому военные устроили учения.

– А пираты ни при чем?

– В большинстве случаев.

– Что именно ты видел?

Вибава помолчал, то ли подбирая слова – что вряд ли, поскольку он долго готовился к встрече, то ли выдерживая паузу, чтобы показать, что именно сейчас начнется самая важная часть разговора.

– Хочу сразу сказать: все, что я видел, – видел только я, никто из членов команды дракона не замечал, – медленно начал пират, глядя шасу в глаза. – Честно говоря, сначала я думал, будто у меня галлюцинации, но потом вспомнил, что после нашей сделки я иногда вижу то, чего не видят остальные, и уверился в реальности происходящего…

Пежан важно кивнул.

Тирту был сильным природным магом, и под действием магической энергии его способности возросли – он самостоятельно научился смотреть сквозь морок, из-за чего шасу пришлось использовать заклинание высочайшего уровня, экспериментировал с магией природы, влияя на погоду, и Кумар боялся, что в один прекрасный день пират освоит какой-нибудь боевой аркан.

Впрочем, подобного боялись все без исключения контрабандисты, но не считали возможным отказываться из-за этого от прибыльного бизнеса.

– В первый раз я увидел дракона недели три назад, к западу от Маршалловых островов. Он летел высоко, и я разглядел его в просвете между облаками. И только потому, что благодаря нашей сделке у меня намного улучшилось зрение.

«Сделка дала тебе намного больше, чем я планировал», – отметил про себя шас.

– Тогда я и подумал о галлюцинациях, – продолжил Вибава. – Дракона видел только я, видел недолго, видел на большом расстоянии, и, поразмыслив, я решил забыть ту историю. Но три дня назад…

Пират замолчал, а Кумар подумал, что никогда раньше не замечал за ним склонности к мелодраматическим паузам, и сделал вывод – встреча с драконом произвела на пирата сильнейшее впечатление.

– На прошлой неделе я хотел ограбить плавучее казино триады, – негромко поведал Вибава, разглядывая свой стакан. – Я долго готовился к нападению, поскольку связываться с триадой можно лишь в двух случаях: или ты сумасшедший, или ты уверен в безнаказанности. Как вы понимаете, второй случай – это фантастика… Для всех, кроме меня.

– Ты настолько верил в свою команду? – прищурился шас.

Пежан прекрасно понимал, что благодаря магии Тирту с легкостью смог бы захватить и ограбить тщательно охраняемое казино крупнейшего преступного сообщества, но слабым звеном плана, без сомнения, являлись подручные: стоило одному проболтаться, и на всех остальных можно ставить крест.

– У меня был замечательный план, – улыбнулся Вибава. – Беспроигрышный.

Захваты он проводил с помощью скоростного катера, внешний вид которого менял с помощью купленного у Пежана артефакта морока. На абордаж обычно шло не более пяти-семи бойцов, но благодаря появившимся у Тирту способностям этого количества вполне хватало: нападения всегда были внезапными, а благодаря жестокости – успешными.

– В охране казино состояло примерно двадцать хорошо обученных профессионалов, но для меня они не стали бы проблемой, – продолжил пират. – Мы должны были забрать банк, ограбить присутствующих, потопить яхту и смыться. Потом я собирался прикончить всех, кто был со мной и… И, возможно, уйти на покой.

– Ты бы не смог, – неожиданно произнес шас.

– Почему? – вскинулся Тирту. – Кто бы меня не отпустил?

– Ты сам.

Несколько секунд пират внимательно смотрел Баронгу в глаза, после чего кивнул, но промолчал и лишь после паузы, нехотя, произнес:

– Скорее всего, вы правы, но у меня все равно ничего не получилось.

– Главное, что ты остался жив, – тихо произнес Пежан, догадываясь, что услышит дальше.

И не ошибся.

– Я никому не говорил о том, кого собираюсь грабить. Отобрал пятерых парней, уже в пути сказал, что дело будет крупным и позволит покончить с нашим опасным ремеслом – при желании, разумеется, – но до последнего не выдавал свой замысел. И не зря… – Еще одна пауза. – Яхта и катер сопровождения стояли у необитаемого атолла, и пассажиры привычно веселились: музыка, яркая иллюминация, смех… В таких казино не только играют, там имеются развлечения на любой вкус, и скучать клиентам не приходится. Благодаря твоему волшебному подарку мы подошли незамеченными и остановились примерно в миле от цели, я хотел понаблюдать и окончательно убедиться, что можно приступать к выполнению плана… Осторожность меня и спасла.

– Прилетел дракон? – поторопился с вопросом шас.

– Когда я приказал остановиться, один из матросов спросил, что случилось, и я понял, что никто из них не видит яхту. Подумал, что у нее на борту, наверное, находится твой друг, который, по каким-то причинам, решил спрятать казино от окружающих. И я уже собрался дать приказ уходить, но еще через несколько секунд догадался, что не яхта прячется от мира, а яхту спрятали от мира. Потому что дракон не хотел, чтобы кто-нибудь видел его атаку.

Пежан едва не ляпнул: «Не дракон, а всадник», но вовремя прикусил язык, сообразив, что не следует перебивать пирата.

– Дракон спикировал камнем, но не ударил в яхту, а нырнул, вызвав большую волну, потом вылетел из-под воды, схватил катер, поднял его и с высоты швырнул на остров. – Пауза. – Не думаю, что кто-то выжил.

Шас коротко кивнул.

– Затем дракон начал развлекаться. Почему я так думаю? Потому что именно так это выглядело со стороны: как развлечение. Дракон дунул огнем в мостик яхты и сжег всех, кто на нем находился, но только их: поток пламени прошел очень аккуратно и точно. Вылетели стекла, что-то взорвалось, моряки превратились в факелы… К этому моменту пассажиры поняли, какая беда на них обрушилась, и на борту началась паника. Охранники, надо отдать им должное, пытались сопротивляться и открыли огонь из автоматов, но сделать чудовищу ничего не могли, только пули зря потратили. А дракон… дракон по очереди убил всех охранников: подлетал, не обращая внимания на автоматные очереди, подхватывал и разрывал когтями… или перекусывал… или сжигал… А затем занялся пассажирами… И вообще – яхтой. Дракон вскрыл когтями надстройку, потом разорвал борт, чтобы добраться до тех, кто хотел спрятаться внутри, подхватывал людей, подбрасывал их в воздух и ловил пастью, словно играясь. Он сжигал тех, кто прыгал за борт в надежде спастись на острове, он убивал… – Тирту помолчал, после чего неожиданно сказал: – Ты меня знаешь, Баронг, я – пират. Я – жестокий пират и убиваю без колебаний. Тех людей, на яхте и катере, я бы тоже убил. Но я не нападаю просто так, ради развлечения – я всегда иду за добычей и не хочу быть пойманным. Это меня не оправдывает, но хоть как-то объясняет, почему я не оставляю свидетелей. А дракон напал просто так. Он не хотел есть, они ему не мешали, ему не было нужно их золото. Дракон развлекался. Убивал, потому что мог убить. И потому, что ему это нравилось.

«Это не чуды… – пронеслось в голове шаса. – Абсолютно точно не чуды!»

Но кто?

– Когда дракон удовлетворил жажду крови, он сжег все, что плавало на поверхности, – закончил Вибава. – Затем он сжег сброшенный на остров катер, поднялся высоко в небо и улетел.

– Ты определил направление?

– Разумеется, – кивнул пират. – Поэтому и вызвал вас.

– Понятно… – Шас потер подбородок, сам того не желая, показав Вибаве, что обеспокоен сообщением, и спросил: – Ты видел всадника?

– Дракон был один, – уверенно ответил пират. – Им никто не управлял.

– Точно?

– Сто процентов.

– Гм… – такого ответа Пежан не ожидал. – А твои бойцы что-нибудь заметили?

– Нет, я сказал, что добыча не появилась, и мы вернулись на судно. – Тирту выдержал еще одну паузу. – Я проверил: в последнее время стало пропадать много небольших судов и легких самолетов. Не так много, чтобы журналисты назвали происходящее сенсацией, но больше, чем обычно. Я поговорил с коллегами и выяснил, что они расстроены, поскольку полицейские и военные думают на нас, но мы ни при чем. Это дракон.

– Понятно. – Шас откинулся на спинку дивана и сделал глоток коньяка.

От первоначального предположения, что в происходящем замешаны потерявшие осторожность чуды, пришлось отказаться: никто из них не натравит боевого дракона на челов. Соответственно оставалось два варианта: наименее вероятный – что речь идет о сбежавшем из Драконерии животном – но непонятно, почему рыцари до сих пор его не нашли; и наиболее вероятный – на островах появился незарегистрированный дракон, выведенный или чудами-ренегатами, или слишком умными челами. И вариантов действий тоже было два: доложить в Великий Дом или разобраться самому. Первый – безопасный, правильный, но абсолютно исключающий даже малейший намек на прибыль, поскольку это станет «операцией по сохранению режима секретности», и что бы маги Великого Дома ни отыскали на острове, Пежану достанется лишь их глубокая благодарность. Второй вариант, который зародился в голове шаса под действием коньяка, был куда более рискованным, но сулил неплохую прибыль. Однако обдумывать его всерьез следовало, лишь убедившись, что дракон и в самом деле существует.

– Вибава, – произнес Кумар, показывая, что коньяк в его бокале закончился. – Я хочу увидеть дракона своими глазами.

– Я распорядился приготовить для вас каюту, – улыбнулся в ответ пират.

* * *

– Катрин! – Разогнавшийся Схинки пинком распахнул дверь и влетел в лабораторию, ловко прыгая с кольца на кольцо. – Катрин, ты здесь?!

И с трудом погасил скорость, едва не врезавшись в стеклянный шкаф, который, судя по всему, недавно передвинули так, чтобы он оказался на его пути.

– Катрин!

Лаборатория доктора Далеб, так же как логово Антрэя, тоже размещалась в горе, только не в кратере, а в пещерах: отремонтированных, отделанных, соединенных между собой и превращенных в современный научный центр, включающий в себя все, что требовалось Катрин для работы или могло неожиданно потребоваться. Отказа Далеб не знала, и единственное, чего ей не хватало, – это живых помощников, поскольку единственным условием Ярги было их полное отсутствие. Доктор справлялась: в ее распоряжении оказался огромный штат молчаливых, работящих големов, скрупулезно исполняющих все приказы и поручения, однако она скучала по нормальному человеческому общению.

– Катрин! – выкрикнул орангутан, увернувшись от шкафа и продолжив движение в выбранном направлении. Лаборатория была большой, и ее осмотр мог потребовать некоторого времени. – Ты где?

Големы при появлении обезьяны разбегались или испуганно прижимались к стене, и ни один из них не напомнил Схинки о требовании доктора являться в лабораторию исключительно в стерильном комбинезоне, перчатках и шапочке. Требовании, о котором орангутан постоянно забывал, чем приводил женщину в неистовство.

– Катрин!

– Схинки, мерзавец, ты опять явился голым! – недовольно выкрикнула вышедшая из кабинета Далеб.

– Проклятье! – Орангутан повис на закрепленной под потолком перекладине, оглядел себя и выдал веселую улыбку: – На мне шорты и рубашка, но если ты хочешь видеть меня раздетым…

– Ты знаешь, о чем я, стервец!

По голосу Схинки понял, что женщина действительно зла, и немедленно стал серьезным:

– Катрин, прости, опять забыл.

И подкрепил извинение одной из самых умильных ужимок.

Несколько секунд Далеб буравила обезьяну недовольным взглядом, после чего махнула рукой.

– Когда-нибудь я тебя убью! – и удалилась в кабинет.

– Не обижайся! Пожалуйста!

Орангутан вернулся к главному входу, обругал големов, при их помощи облачился в комбинезон и заглянул в кабинет.

– Так лучше? – Сидящая за столом Катрин покосилась на Схинки, но промолчала, из чего обезьяна сделала вывод, что прощена. Во всяком случае, острая фаза конфликта осталась позади. – Как дела?

– Пришел за отчетом? – поинтересовалась женщина, не отрываясь от монитора.

– Я по тебе соскучился и не прочь позабавиться, – немедленно среагировал Схинки. – Если хочешь – можем прямо здесь, а големы потом вернут помещению нужную стерильность.

– Заткнись.

– Знаешь, как мне надоели лохматые самки?

– Привези себе лохматого самца.

– Ты совсем нетолерантна.

– Я достаточно толерантна, чтобы дать тебе по башке, – бросила Катрин. – Ты меня отвлекаешь.

– Делаешь что-нибудь важное?

– А как ты думаешь?

– Извини, просто шучу.

– А я просто не люблю, когда мне мешают.

– Еще раз извини.

Она действительно была увлечена работой. Совсем как в юности, когда только пришла в науку и жадно впитывала новые знания, ища свой собственный, уникальный путь, способный привести ее к славе и успеху. Не только личному, но и научному. Катрин была по-хорошему амбициозной, мечтала оставить след в истории, но довольно быстро поняла, что гениальные одиночки давно перестали делать в науке погоду. Исследования требуют вложений, вложения появляются лишь после долгого и серьезного обсуждения проекта с известными и авторитетными консультантами, и никто не даст гарантии, что у них не окажется собственных видов на перспективный проект. И легко может получиться так, что перед Нобелевским комитетом встанет совсем не тот человек, который на самом деле совершил открытие.

Современную науку двигают команды, а Катрин всегда стремилась к обособленности, не любила делиться замыслами и предположениями. Она обладала несомненным талантом, считалась перспективным ученым, видела, что для успеха в жизни требуются не только знания и профессионализм, но и некоторые другие качества, честно попыталась их в себе развить, не обрадовалась результату и… И очень вовремя получила предложение от Ярги, которому понравилось сочетание таланта и обособленности доктора Далеб. Для своего проекта первый князь Нави искал именно такого ученого и не ошибся в выборе. Они встретились в Нью-Йорке, куда Катрин прилетела на конференцию. Ярга представился частным инвестором, заинтересованным в услугах опытного ученого, вкратце обрисовал, чего бы он хотел от Далеб, услышал, что это невозможно, ответил, что невозможного в действительности мало, и в подтверждение своих слов мгновенно переместил их в Париж.

Демонстрация магических возможностей повергла Катрин в шок, но прошел он быстро, после чего молодая ученая засыпала Яргу таким количеством вопросов, что на какое-то мгновение первый князь пожалел, что остановил выбор именно на ней. Катрин интересовало все: откуда берется магия? Как применяется? Почему именно с помощью заклинаний? Какое воздействие оказывает на клеточном уровне? А на субатомном? Можно ли сохранить полученный эффект без расходования магической энергии?

Новые возможности, которые обещал сплав магии и науки, захватили доктора Далеб с головой. Она оставила работу в университете, испросив годовой отпуск без сохранения содержания «по семейным обстоятельствам», отправилась на остров, работала по пятнадцать часов в сутки и не уставала, получая наслаждение и от любимого дела, и от того, что у нее получалось.

– Мне нужны книги, – сообщила Катрин, отрываясь от монитора. – Я закончила последний том «Общего драконоведения» и хочу подробнее изучить работы, на которые ссылаются авторы.

– Я постараюсь доставить книги в течение пары дней, – пообещал Схинки, бегло просмотрев написанные на листочке названия. – Не думаю, что возникнут проблемы.

Ни одна из запрошенных работ не считалась секретной, они свободно продавались в магазинах Тайного Города, и их приобретение не вызовет подозрений.

– Буду благодарна, – сухо отозвалась женщина, которой не терпелось вернуться к работе. – Зачем явился?

– Соскучился.

– Мы виделись за завтраком.

– Ты не проронила ни слова.

– Ты говорил за двоих.

– Я… – Схинки покачал головой, выдал немного грустную ужимку, на мгновение сделавшую его похожим на Гуинплена, и неожиданно кивнул на возвышающийся в центре лаборатории аквариум – гигантскую, от пола до потолка, колбу, наполненную морской водой. – Вижу, у тебя действительно все в порядке.

– Можешь сообщить заурду, что приказ будет выполнен, – подтвердила доктор Далеб.

– Жаль, что ты не получишь за свое открытие Нобелевскую премию, – вздохнул орангутан.

– Может, когда-нибудь потом, – спокойно отозвалась Катрин.

– Ты в это веришь?

– Ты отвлекаешь меня от работы ради обсуждения того, во что я верю?

– Я читал, что ученым очень важно получить признание общества.

– Я не из таких, – спокойно ответила женщина.

– Правда?

– Почему спрашиваешь?

– Для поддержания разговора, – со вздохом признался орангутан. – Извини, что отвлек.

И повернулся к дверям.

Его неожиданная, а главное – необычная покладистость заставила Катрин продолжить разговор:

– Ты не понял, Схинки, мне действительно не жаль – сказала она, медленно проводя пальцами по столешнице. – Я делаю то, что до сих пор никто не делал и, возможно, никогда не сделает. Я не получу признания, зато поднимусь в профессии на недосягаемую для остальных высоту. Я стану первой. И неважно, что об этом буду знать только я, – мне достаточно.

– Хорошо, – улыбнулся орангутан.

– А теперь скажи, зачем ты на самом деле пришел? – мягко попросила Катрин. – Что тебя беспокоит?

И тон, которым доктор задала вопрос, заставил Схинки вернуться.

Он вновь уселся напротив женщины, помолчал, ухитрившись обойтись без своих вечных ужимок, и сообщил:

– Антрэй снова улетел.

– Разве ты его не контролируешь? – удивилась Катрин.

– Не так плотно, как хотелось бы, – признал Схинки. – Заурд запрещает обращаться с ним сурово, как дракон вполне заслуживает, и зверек изрядно обнаглел.

– Это может стать проблемой?

Схинки потер правой лапой левое ухо, изобразил недовольную гримасу и кивнул:

– Боюсь, что да.

* * *

К сожалению, визит в книжный магазин Генбека оказался бесполезным. Точнее, наполовину бесполезным, поскольку Яна освежила в памяти способы борьбы с драконами, еще раз повторила их сильные и слабые стороны, определилась с артефактами, которые нужно иметь при себе для боя и захвата дракона, заказала их и получила с посыльным через полчаса. Инге повезло меньше, хотя свою книгу она штудировала не менее тщательно, чем гиперборейская ведьма – свою. Девушка надеялась отыскать в руководстве по «Обслуживанию и уходу» какой-нибудь «якорь», привязывающий содержание дракона к Тайному Городу: особые витамины, которые следует давать ящеру, чтобы у него росли когти или крылья, поддерживающие мази, зажигалки для розжига пламени, в конце концов, но, увы, ее надеждам не суждено было сбыться. Содержать дракона оказалось делом дорогостоящим, сложным, но не требующим ничего уникального, чего не смог бы сотворить колдун средней руки.

Как это часто бывает, идея оказалась интересной, но себя не оправдала.

Тем не менее опускать руки никто не собирался: Инга и Яна обязались проверить предложенную Морэлом версию, и поскольку чуд не имел ничего против, заказали межконтинентальный портал в Англию, в Манчестер, где обосновалась семья Тиррея. Билеты на самолет обошлись бы несколько дешевле, однако путешествие с помощью компании «Транс Портал» заняло всего тридцать минут, и ле Гран согласился с тем, что выигрыш во времени стоит увеличения расходов.

Ради соблюдения режима секретности шасы открыли портал в женский туалет аэропорта, выждав момент, когда в нем никого не оказалось, снабдили девушек необходимыми для пребывания в Англии документами, отрывными талонами на недавний рейс и внесли их имена в список пассажиров. В результате наемницам оставалось лишь взять напрокат машину и отправиться по нужному адресу.

Кто будет сидеть за приделанным с непривычной стороны рулем, выяснили с помощью жребия. Управлять выпало Яне, а Инга открыла на планшете пришедшие от Морэла материалы и углубилась в изучение, не забывая делиться с подругой наиболее важными деталями.

– Ле Гран пишет, что Антрэй – очень сильный дракон, с тяжелым характером, – сообщила рыжая, едва начав читать. – С ним испытывали проблемы даже самые опытные сотрудники Драконерии.

– Почему не усыпили?

– Во-первых, у ящерки оказались необычайно хорошие показатели по всем параметрам, кроме добродушия, – улыбнулась Инга. – Во-вторых – запредельно высокий коэффициент интеллекта. Драконы и так не дураки, но Антрэй, если верить записям Морэла, почти разумен.

– Вот и объяснение его несносному характеру, – негромко произнесла Яна.

– В смысле?

– Возможно, Антрэй настолько разумен, что ощутил себя рабом?

– Интересное замечание. – Инга выдержала короткую паузу, обдумывая слова подруги, после чего осторожно спросила: – Думаешь, чуды обходятся с драконами слишком жестоко?

– Думаю, чуды обходятся с ними правильно, – ответила Яна. – Как с животными.

– В конце концов, они и есть животные.

– Да.

– Ты не согласна?

– А вампиры – в конце концов просто кровососы, практически комары.

– Ты заходишь слишком далеко…

Однако перебить гиперборейскую ведьму рыжей не удалось.

– Мы думаем, вампиры пошли за Яргой, потому что он ловко сыграл на их низменных инстинктах и пообещал превратить Землю в ферму…

– А разве нет?

– Не уверена, – честно ответила Маннергейм. – Слишком уж легко первый князь объединил под своими знаменами почти всех мятежных масанов, причем даже тех, кто ненавидел друг друга. Из этого можно сделать вывод, что он предложил им нечто большее, чем просто кровь.

– Что? – не поняла Инга.

– Остается лишь догадываться, – вздохнула Яна. – Но не будем забывать, что навы свергли первого князя. И это при том, что после победы над асурами его в буквальном смысле боготворили.

– Он умеет не только объединять, – обронила рыжая.

– Ярга – необычайно умный, невероятно сильный и высокомотивированный псих, рвущийся к абсолютной власти.

– Как же его остановить?

Гиперборейская ведьма молча пожала плечами.

Некоторое время в машине царила тишина, затем Инга продолжила:

– Я хотела сказать, что характеристика Антрэя косвенно подтверждает нашу версию: трудно поверить, что молодой чуд, без опыта и особенных магических способностей, с легкостью приручил яркого и сильного дракона, считающего себя рабом.

– Иногда люди находят друг друга с первого взгляда, – неожиданно обронила Яна.

– Мы говорим о чуде и драконе, – напомнила рыжая.

– А… ну, да… я имела в виду: существа. – Инга с удивлением поняла, что подруга смущена. – Иногда достаточно одного взгляда…

– Как вам с Кортесом?

– У нас получилось очень похоже, – не стала скрывать Яна. – Я не спрашивала у Кортеса, но что касается меня – было именно так: когда я его увидела, то сразу почувствовала, что Кортес – мой мужчина. И знала, что у нас обязательно будут отношения.

– Я тоже, – поддакнула Инга.

– Правда?

– Ага. – Рыжая улыбнулась. – Сразу поняла, что Артему не уйти.

– Неужели?

– Поверь.

– Трудно поверить.

Учитывая, что, когда они познакомились, Инга состояла во враждебном лагере и бой между ними и наемниками шел насмерть.

– Трудно или нет, но так было. Я никому об этом не рассказывала, однако… – На губах рыжей заиграла улыбка. – Вот у меня действительно получилось с первого взгляда и навсегда. Я поняла, что мне никто другой не нужен, и дальше… все дальнейшее было вопросом времени.

Инга сменила сторону, и ей никто и никогда об этом не напоминал. Но сменила, потому что пошла за Артемом.

– А он? – поинтересовалась Яна.

– А что он? – Рыжая передернула худенькими плечами. – Теперь ему, так же как Кортесу, тоже больше никто не нужен.

Девушки рассмеялись.

За разговором они неспешно достигли города и въехали в Didsbury – аккуратный, кажущийся очень спокойным район, застроенный симпатичными домами.

– Такое чувство, будто мы вот-вот встретим мисс Марпл, – улыбнулась Инга. – Читала Агату Кристи?

– Читала, конечно, – кивнула Яна. – Но если я правильно помню, мисс Марпл жила в деревне.

– А это что, по-твоему? – осведомилась рыжая, оглядывая сонный район.

– Как тут ни крути, а часть города, – парировала Яна.

– И неплохая часть.

– Чуды не станут жить в помойке. – Маннергейм помолчала. – Кстати, посмотри, почему семья Тиррея покинула Тайный Город?

– Секунду… – Инга пролистала документы. – Глава семьи, Артур Эдвин, руководит британским филиалом «Чудь Inc.».

– Разве британский филиал находится не в лондонском Сити? – удивилась Яна.

– Чуды решили не привлекать к себе внимания и устроились тут, – ответила рыжая. – Возможно, потому, что директор филиала увлекся футболом. Здесь сказано, что Артур болеет за «Манчестер Юнайтед».

– Ты серьезно?

– Эдвина сюда отправили больше десяти лет назад, возвращаться он не планировал, а значит, должен был чем-нибудь увлечься, – хихикнула Инга.

Однако Яна не приняла шутки.

– Пожалуйста, посмотри в досье, чем Артур Эдвин занимался помимо работы?

– Исследовал историю человских цивилизаций острова, – доложила Инга и от себя добавила: – Ну, там, друиды, кельтеиды и прочий вересковый мед.

– Тиррей учился здесь?

– Да.

– Почему родители не отправили его в интернат Ордена или к родственникам? В Тайном Городе парень мог получить полноценное образование и развить магические способности.

– Орден задавал те же вопросы, но в официальном отказе от интерната родители Тиррея описали его магические способности, как «невысокие».

– Тем не менее парень ухитрился найти общий язык с неукротимым драконом.

– Откуда только все берется, – притворно вздохнула Инга.

– Хороший вопрос.

– Думаешь, родители сознательно скрывали способности Тиррея?

– Или в его теле жил Ярга.

– И родители не заметили?

– У Ярги есть технология превращения разумных существ в своих преданных сторонников.

– То есть сначала он обратил в верных слуг родителей, а после украл тело сына?

– Версия вполне рабочая.

– Но каким образом он узнал, что Морэл открывает новый заповедник?

– У Ярги есть шпионы в Ордене, но это уже не наша проблема. – Яна помолчала. – Мы должны ответить на вопрос, что стало с Тирреем и Антрэем.

– Согласна.

Дом чудов оказался довольно большим, явно дорогим, находился в лучшей части Didsbury и был окружен ухоженным участком. Своего богатства представитель «Чудь Inc.» не скрывал, но и не выпячивал, с достоинством демонстрировал положение, но не кичился им.

– Неплохо, – оценила Инга. – Машин не видно, однако сейчас будний день, глава семейства наверняка на работе.

– А его жена отправилась по магазинам.

– Что будем делать? Заберемся в дом?

– Какая у него защита? – поинтересовалась Яна.

Сигнализацию и прочие человские способы защиты они могли преодолеть без хлопот, так что гиперборейскую ведьму интересовала исключительно магическая охрана.

– «Серебряные колокольчики», – доложила рыжая. – Но объемные, а не только по периметру.

– Предусмотрительно.

Заклинание «Серебряные колокольчики» сообщало хозяину помещения о незаконном проникновении – и только. Просто предупреждало, что кто-то вторгся на охраняемую территорию, однако в силу своей простоты «Колокольчики» были столь надежны, что снять их не могли даже самые сильные маги Тайного Города. Иногда автор защитного заклинания допускал ошибку и размещал «Колокольчики» только по периметру охраняемой территории, в этом случае их можно было пройти порталом, но свой дом Эдвины защитили надежно.

– Будем ждать?

– Еще не знаю…

– Что не так? – насторожилась рыжая.

В их команде роли были распределены четко: Инга отвечала за взбалмошность и непредсказуемость, Яна отличалась хладнокровием и рассудительностью. Услышав лихое предложение, она должна была либо согласиться, либо ответить категорическим отказом, с детальным объяснением причин, а вот сомнения ей были несвойственны. Поэтому рыжая насторожилась.

– Что я упустила?

– Чуды, – прошептала Маннергейм.

– Правильно: здесь живут чуды.

– Нет…

– Проклятие! – Инга поняла, что имеет в виду подруга, а в следующий миг увидела приближающегося к машине рыцаря и догадалась: – Они следят за домом.

– Именно, – подтвердила гиперборейская ведьма, раздумывая, не начать ли активировать боевой артефакт.

– Но почему?

– Сейчас узнаем.

– Наша версия?

– Молчим.

– Он выглядит сосредоточенным, – заметила рыжая. – Будет давить.

– Не в первый раз.

– Это верно.

Им уже доводилось сдерживать натиск дознавателей Великих Домов, девушки догадывались, как будет развиваться разговор, и готовились до конца отстаивать свои права, подкрепленные кодексом Тайного Города. Поскольку до сих пор, несмотря на войны и кризисы, Великие Дома его не нарушали.

Что же касается чуда, то он был рыжим, как все рыцари, длинным и худым. Но не тощим. Крепким, но без массивной атлетической мощи, а значит, из ложи Саламандр, а не Драконов. Это обстоятельство девушек обрадовало, поскольку Саламандры отличались некоторой флегматичностью, которая на службе превращалась в спокойствие и вежливость.

– Добрый день, – воспитанно поздоровался рыцарь, останавливаясь у машины. – Вы не могли бы выйти?

– Зачем? – тут же огрызнулась рыжая.

– Затем, что я – не автоинспектор, – объяснил чуд. – И мне будет удобнее говорить, если вы выйдете из машины.

Инга хотела сказать что-то еще, но Яна оценила поведение рыцаря и выполнила его просьбу.

– Добрый день.

Рыжей оставалось лишь присоединиться к подруге.

– Меня зовут Заппа Латони, – представился чуд. – Лейтенант гвардии великого магистра.

– Очень приятно, лейтенант, Яна Маннергейм.

– Инга Волкова.

– Мне тоже очень приятно.

Он был весьма молод, правда, по чудским меркам: Латони вряд ли исполнилось больше тридцати, однако высокий офицерский чин свидетельствовал о несомненном таланте Заппы. Либо об удачливости.

– Боюсь показаться бестактным, но я должен знать, что вы здесь делаете, – продолжил чуд, глядя на Яну. Он явно смотрел сквозь морок, то есть видел и черную подпись Азаг-Тота, и залитые золотом Кадаф глаза, но, судя по всему, его это ничуть не смущало.

– Это наше дело, – ровным голосом ответила гиперборейская ведьма.

– Боюсь, я буду вынужден настаивать на ответе.

– До какого предела?

– До вашего ареста.

Латони вышел один, однако девушки прекрасно понимали, что вокруг прячется еще несколько чудов и, возможно, они обе находятся на прицеле. Схватки Яна не боялась – сила гиперборейской ведьмы позволяла ей уверенно рассчитывать на победу, однако бой с рыжими в ее планы не входил.

– У нас были дела в Манчестере, – ответила Яна прежним тоном. – Мы почувствовали ваше присутствие и решили проверить, что вы здесь забыли. Из любопытства.

– И только из него? – притворно удивился Заппа.

– Здесь, на чужбине, нас особенно сильно тянет к соотечественникам, – с иронией произнесла Инга. – А что все-таки случилось?

– Вам интересно?

– Ну, не зря же мы сюда приехали.

– Вот уж действительно, – пробормотал чуд. Судя по всему, на него произвела впечатление наивная наглость Инги. – Похоже, вас все-таки придется арестовать…

– Что с ними? – резанула Яна, поняв, что разговор движется не в том направлении. – Мертвы?

– Да, – тут же ответил Заппа. Но не машинально, а обдуманно, с интересом ожидая реакции ведьмы.

Ведьма осталась спокойна. Вторая – тоже.

– Как это случилось?

– Вы ожидали увидеть их мертвыми? – вопросом на вопрос ответил чуд.

– Нет.

– Но вы не удивились.

– Мы – наемницы, – напомнила Яна. – И при проведении расследований нам часто попадаются трупы. Как Эдвины умерли?

– Покончили с собой, – медленно ответил Латони. – Отравились газом: включили конфорки, закрыли окна, двери и законопатили щели. Их нашли вчера днем, мы прибыли вечером.

– Записку оставили?

– Не так давно у Эдвинов погиб единственный сын, – продолжил Заппа, внимательно изучая реакцию ведьм. – Его звали Тиррей.

– Мы слышали, – скупо кивнула Яна.

– Они больше не могли иметь детей и написали, что не видят смысла в дальнейшей жизни.

– Такое возможно? – глухо спросила Инга.

Чуд понял, что имеет в виду рыжая, помолчал и ответил:

– Младший брат Артура Эдвина рассказал, что, возможно, потеря сына больно ударила по родителям.

– И теперь вся семья мертва… – Яна вздохнула. – Поверьте, Заппа, нам действительно очень жаль.

– Спасибо. – Чуд выдержал короткую паузу, позволив соболезнованию прозвучать и стихнуть, после чего деловым тоном продолжил: – А теперь я вынужден потребовать объяснений.

– Вы можете даже арестовать нас, – спокойно ответила Маннергейм. – Мы не станем сопротивляться.

– Что?! – изумилась рыжая.

Однако ведьма не закончила:

– Но вы ничего не узнаете, поскольку мы находимся не под стандартным контрактом, а связаны Заклятием обещания.

То есть ни угрозы, ни пытки не заставят их говорить, ибо от этого зависят их жизни. Чуд понял это мгновенно и поморщился:

– Правда?

– Вы должны видеть следы Заклятия на моей ауре.

– Вижу.

– Значит, правда.

– Заклятие связано с вашим контрактом?

– Даю слово. Или могу поклясться.

– В этом нет необходимости… – Латони потер подбородок. – Мне нужно получить инструкции… Где я смогу вас найти через пару часов?

– Мы подождем в Манчестере, – твердо пообещала Яна. – Смерть семьи Эдвин показывает, что расследование нужно продолжать отсюда.

* * *

Он всегда был один.

Так уж получилось.

Даже когда жил в стае, всегда держался особняком, не смешиваясь с остальными драконами, словно не желая иметь с ними ничего общего. И виной тому были не унизительная забитость или неуверенность в себе, а высокомерие и ощущение превосходства. Антрэй не видел для себя никакого иного места, кроме первого, и не признавал ничьих решений, кроме своих собственных. Он подчинялся чудам, но только потому, что осознавал себя в их власти.

Считал себя военнопленным.

Подчинялся, совершая над собой усилие.

А вот с сородичами не церемонился и дрался по любому поводу: за понравившуюся самку и лучший кусок мяса, за удобное место или просто так, потому что было настроение подраться и порвать кому-нибудь крыло или шею. Но при этом Антрэй был достаточно умен, чтобы не прослыть сумасшедшим, поскольку догадывался, к чему приведет подобная репутация, и никогда не забывал об осторожности.

Совершая над собой усилие.

Драконы – не стайные животные и не стали такими за те тысячелетия, что чуды были вынуждены держать их в общей Драконерии. Некоторые привыкали, принимали новые правила игры, ломали упрямые инстинкты, другие лишь делали вид, становясь еще более одинокими, чем предопределено природой.

Многие находили себе друзей среди рыцарей, и Антрэю повезло оказаться в числе этих счастливчиков.

Хотя поначалу Тиррей показался дракону «еще одним молодым чудом» – глуповатым рыжим мальчишкой, мечтающим о подвигах и славе. Но вскоре Антрэй увидел то, что оказалось скрытым от глаз окружающих: Тиррей совсем не такой, каким себя показывает. Он куда умнее и образованнее, чем должен быть для своего возраста, необычайно силен в магии, но скрывает мощь, а главное – он одинок. И именно поэтому, наверное, Антрэй к нему потянулся – разглядев родственную душу. И лишь потом сообразил, что не он увидел, а ему показали, что Тиррей с самого начала знал, ради кого явился в заповедник, и сделал все, чтобы завоевать доверие своего дракона.

А когда настало время, «еще один молодой чуд» раскрыл Антрэю свое настоящее имя, и дракон осознал, что ему выпала возможность стать спутником величайшего мага Земли. А может быть – Вселенной.

Они нашли друг друга.

И воцарилась гармония.

Только в обществе Ярги Антрэй был по-настоящему счастлив. Только с ним чувствовал себя живым и полным сил. Когда заурд уезжал по делам, оставляя друга на далеком острове, дракон становился груб и зол, ярился по любому поводу и почти каждую ночь улетал «развеяться». Как правило, ему было достаточно одной лишь прогулки, одного стремительного полета над морскими волнами с резкими взлетами к облакам и нырками под воду. Он выкладывался на этих прогулках, возвращался с трудом, медленно взмахивая огромными крыльями, падал в гнездо и спал порой по нескольку дней кряду. Но иногда тоска по хозяину захлестывала так сильно, что погасить ее могла лишь кровь.

И сегодня – Антрэй знал точно! – был именно такой день.

Покинув логово, дракон пару часов летал вокруг острова, постепенно отдаляясь от него, затем взял курс на юго-запад, в сторону населенного челами архипелага, и примерно на полпути к нему заметил белый гидросамолет, неспешно летящий под облаками в попутном направлении. Увидел, ощерился, по-собачьи вздернув верхнюю губу и, обнажив клыки, внимательно огляделся. Заурд запрещал Антрэю показываться челам, и, прежде чем нападать, следовало принять меры предосторожности. Дракон убедился, что других самолетов поблизости нет, равно как яхт или рыбачьих суденышек, прибавил скорость, став нарочито медленно догонять обреченную машину, зашел сверху, как любили делать человские летчики, вновь подождал, двигаясь параллельно самолету, но в десятке футов выше, затем снизился и медленно прочертил когтем по фюзеляжу, проделав длинную рваную дыру в потолке кабины.

И услышал первый испуганный крик.

Шумно выдохнул, наслаждаясь страхом добычи, чуть приотстал и заглянул в дыру. Чем вызвал новые вопли. Несчастные челы увидели, кто на них напал, разглядели темно-синюю чешую, горящий яростью глаз, грандиозных размеров клык и запаниковали. Кто-то принялся молиться, кто-то – плакать, кто-то бросился к дверям, собираясь выпрыгнуть из самолета и так попробовать спастись, но все напрасно.

Потому что Антрэй не собирался отпускать добычу.

Летчик бросил машину вниз, в нелепой надежде оторваться от страшного преследователя, но добился лишь того, что пассажиры принялись вопить, еще и напуганные резким виражом. Впитав их страх и смятение, дракон опустился ниже, левой лапой осторожно обхватил фюзеляж торопящегося к поверхности воды самолета, поднялся выше и по очереди оторвал плоскости правой лапой, превратив гидроплан в нелепый обрубок. Вновь заглянул в дыру, вновь ощерился, потряс «игрушку», доведя несчастных до исступления, прикинул, что находится над глубокой впадиной, резко снизился и стремительно ушел под воду, жадно разглядывая мучения захлебывающихся челов.

Переломил фюзеляж пополам, позволяя обезумевшим пассажирам всплыть, уронил остатки самолета, проследив, чтобы они пошли ко дну, поднялся на поверхность и принялся по очереди хватать несчастных, внимательно следя за тем, чтобы ни один из них не ушел.

И привлекая к месту пиршества всех окрестных акул…

* * *

– Вы это видите, Баронг? – тихо спросил Вибава, не сводя глаз с безумствующего дракона.

– Да, – коротко подтвердил Пежан, так же не глядя на собеседника.

– Теперь вы мне верите?

– Я с самого начала тебе верил, но должен был увидеть собственными глазами.

– Это дракон? – помолчав, уточнил пират.

– Самый настоящий, – вздохнул шас. Подумал и добавил: – Очень злой дракон.

Катастрофу они засекли вовремя…

Ну как засекли? Они ходили по определенному Вибавой району, внимательно наблюдая за всеми появляющимися на радаре целями. Команда, конечно, скучала, но спорить с Вибавой не рисковали даже самые «отмороженные» головорезы, и через пару дней бессмысленного патрулирования пираты решили, что Тирту и его гость ищут жирную добычу, которую не удалось взять несколько дней назад, и успокоились. Тем более за предыдущие месяцы они заработали на удивление много и могли позволить себе небольшой отдых.

Пираты скучали, в «рабочем тонусе» оставались только наблюдатели, которых Вибава сажал к радару, и один из них оказался достаточно внимательным, чтобы среагировать на внезапно исчезнувшую метку.

– Он потерпел катастрофу! – крикнул наблюдатель, и возле него немедленно оказался Тирту.

– Кто?

– Легкомоторный самолет. Я вел его примерно две минуты, а теперь его нет.

– Стоп машина! – распорядился Вибава. – Ложитесь в дрейф и ждите меня.

Тем временем матросы подтянули к борту скоростной катер, который специально держали спущенным на воду, Вибава с Пежаном перешли на него, помчались в указанном направлении, но примерно в миле от места катастрофы остановились, поскольку увидели парящего над остатками самолета дракона. Темно-синего красавца с гигантскими кожистыми крыльями и удивительно горделивой осанкой.

Прекрасное… чудовище.

Жестоко добивающее чудом выживших пассажиров легкомоторного самолета. Изящное и беспощадное. Было видно, что дракон получает удовольствие от убийства, наслаждается и кровью, и мучениями жертв, приближаться к нему было очень, очень опасно.

– Драконы разумны? – едва слышно осведомился Вибава.

– Почему ты спросил?

– Мы не видим его на радаре, а значит, он умеет прятаться.

Тирту был пиратом, но не дураком, плохо знал реалии колдовского мира, однако умел делать правильные выводы.

– Сами драконы не настолько разумны, чтобы использовать магию, – медленно ответил шас, не сводя взгляд с бесчинствующего зверя. – Но у него есть умный хозяин, который позаботился о маскировке.

– Я не вижу всадника.

– Я тоже.

– То есть хозяин просто выпускает его охотиться?

– Да.

Следующий вопрос дался пирату нелегко:

– Вы знаете, кто его хозяин?

– Нет, но обязательно узнаю, – пообещал Кумар. И тут же крикнул: – Заводи мотор!

Дракон закончил расправу и стал стремительно набирать высоту.

Двигатели взревели, пиратский катер заложил вираж, устремившись за улетающей тварью, однако Тирту счел своим долгом предупредить Баронга:

– Если дракон поднимется над облаками и сменит курс, мы его потеряем.

– Нет. – Шас достал из кармана небольшое зеркало и прошептал заклинание, поставив на зверя едва различимую магическую метку. – Не потеряем.

– А если он полетит слишком быстро?

– Будем решать проблемы по мере их поступления.

– Как скажете.

Катер у Вибавы был отличным, одним из самых быстрых на море, состязаться с летящим драконом он, конечно, не мог, но разрыв между ним и чудовищем увеличивался не так быстро, как боялся Пежан, и ему не приходилось наращивать мощность магического сканирования.

Погоня превратилась в рутину, и стоящий за рулем Тирту завел очередной разговор:

– Можно задать вопрос?

Поскольку давно изыскивал возможность выудить из Баронга больше информации о божественной магии.

– Конечно.

– Не сочтите, что я хочу вас оскорбить или обидеть, но я с самого начала нашего сотрудничества не могу понять: зачем вам деньги?

Этот вопрос рано или поздно задавали все контрагенты контрабандиста, и Кумар ответил на него без запинки… Точнее, сначала он пирата поправил:

– Не деньги, а золото.

Чем вызвал закономерное удивление:

– Есть разница?

– Безусловно, есть, – уверенно произнес шас давным-давно заученный ответ. – Деньги – это выдуманный коэффициент богатства, а золото – древний, благородный металл, одно из предназначений которого – быть даром богам. Если хочешь – идеальная замена жертвоприношению.

– Боги берут золото вместо крови? – прищурился пират.

– Я беру его у тебя, – уточнил шас, прекрасно понимая, куда движется разговор, и направляя его в нужную сторону. – Вместо крови.

– Почему? – продолжил расспросы Тирту и сам загнал себя в ловушку.

– Потому что для тебя не составило бы труда принести мне сколь угодно голов и обагрить мой алтарь тысячью баррелей крови, – ответил шас. – Но, отдавая золото, ты всякий раз испытываешь почти физическую боль. Ты борешься и преодолеваешь свою жадность, ты проходишь испытание.

– Откуда вы это знаете? – хрипло спросил пират, которому было неприятно, что Баронг читает его, словно открытую книгу. Во всяком случае, главу «Алчность».

– А почему ты занимаешься тем, чем занимаешься? – с притворным удивлением осведомился шас. – Неужели тебе нравится убивать?

– Да, я жадный, – помолчав, признался Вибава. – Но откуда вы это знаете?

– Я ведь бог, – рассмеялся Пежан. – Забыл? Я понял тебя, едва увидев.

Пират вздохнул. Снова помолчал, но, поскольку погоня продолжалась, рискнул задать следующий вопрос:

– Вы знаете, когда я умру?

– Да, – без запинки соврал шас.

– Когда?

– Узнаешь, когда придет время.

– Почему вы не хотите мне сказать?

– Это не нужно. Тебе в первую очередь.

– Потому что я смогу изменить свою жизнь?

– Ты умрешь точно в то время, которое записано в Книге, – усмехнулся шас. – Что бы ты ни сделал, дата не изменится.

– Почему? – На этот раз Вибава был не просто изумлен, но поражен до глубины души. – Ведь, зная дату смерти, я могу… Я могу…

– Ты ничего не можешь, потому что дата ставится с учетом любых твоих действий, включая те, которые ты совершишь, узнав дату смерти, – рассмеялся Пежан. – Все предопределено. И если ты узнаешь дату смерти, ты все равно не сможешь ее изменить, лишь испортишь себе остаток жизни.

Ответ прозвучал разумно, поэтому пират не стал спорить. Кивнул, прищурился и продолжил:

– Что будет после смерти?

– Солнце снова взойдет.

– Со мной.

– Старайся об этом не думать.

– Почему?

– Зачем обдумывать новое жилище, если даже не начал переезд?

И снова – в точку.

Оспорить утверждение было невозможно, однако Тирту поймал себя на мысли, что Баронг отвечает весьма прагматично и слишком очевидно. Без витиеватости, о которой обязательно упоминали все, кто встречал богов… Или «встречал» их? Ведь в силе Баронга пират не сомневался, но при этом его покровитель оказался достаточно… прагматичным, если не сказать – обыденным, в общении. Получается, жрецы свои встречи выдумывали? Или сильно приукрашивали.

– Вы очень странный бог, – вдруг заявил Вибава.

Но обидеть Пежана у него не получилось.

– Зато настоящий, – пожал плечами шас. – Настоящее всегда кажется странным.

– Почему?

– Потому что в своем воображении ты рисовал совершенно иного бога, не такого, как я, и наша встреча тебя изумила.

Опять не поспоришь и опять – прагматично.

– У вас на все есть готовые ответы, – вздохнул Тирту.

– Потому что я – бог.

– С этим не поспоришь, но… – Пират помялся.

– Есть еще один вопрос? – проницательно спросил шас.

– Вы точно не обидитесь?

– Ты мне нравишься, поэтому – нет, – благодушно ответил Пежан. – Спрашивай.

– Почему вы не полетели за драконом, а преследуете его на моем катере?

– Чтобы хозяин чудовища не узнал о моем присутствии.

– Вы с ним враждуете?

– Разумеется, – кивнул шас. – Ведь он вторгся на мою территорию. – Затем посмотрел в магическое зеркальце и закончил: – Дракон снижается, видимо, направляется к острову.

– Это необитаемый остров, – сообщил Тирту, сверившись с картой. – Во всяком случае, был таким долгие годы.

* * *

Инга и Яна не собирались нарушать данное чуду слово оставаться в Манчестере, но и сидеть возле дома Эдвинов не планировали: обменялись с Заппой номерами телефонов и поехали в центр, перекусить. Именно в центр, то есть подальше от Didsbury, чтобы показать Латони, что считают себя свободными в принятии решений. Куда отправиться, особенно не выбирали, остановились недалеко от канала, зашли в заведение под нехитрым названием Wood, заказали легкий обед – оказывается, они успели проголодаться – и, приступив к трапезе, принялись неспешно делиться впечатлениями и выводами.

– Смерть родителей подтверждает нашу версию, – негромко произнесла Инга, потягивая белое вино. – Ярга заметает следы.

– Или же Эдвины действительно были потрясены смертью единственного сына, – не согласилась гиперборейская ведьма.

– Я не верю, что чуды способны покончить с собой.

– Их традиции этого не запрещают.

В отличие от челов жители Тайного Города не сомневались в том, что после смерти их ждет лишь пустота, не верили ни в возрождение, ни в переселение, ни в какое-либо иное продолжение существования и считали, что каждый может обходиться со своей жизнью так, как ему заблагорассудится. Тем не менее самоубийство, как способ решения проблем, не одобрялось, и особенно – в Ордене, члены которого предпочитали встречать неприятности лицом к лицу, и по возможности – с оружием в руках.

– Я не уверена в том, что Эдвины решились на самоубийство, но не исключаю этот вариант, – продолжила Маннергейм.

– А я – исключаю, – категорично произнесла Инга.

– Артур Эдвин отказался от карьеры в гвардии ради работы в «Чудь Inc.», – напомнила Яна. – Он был бизнесменом, то есть привык и умел искать компромиссы. Он бы смирился.

– Узнаем, – помолчав, сказала рыжая.

– Узнаем, – кивнула гиперборейская ведьма. – В любом случае, пока у нас есть лишь косвенные улики.

– Но весомые.

– Но косвенные.

– Но весомые, – повторила Инга и перечислила: – Слабый маг Тиррей, сумевший впечатлить буйного дракона, и его мертвые родители существенно усилили мои подозрения.

– Я вижу, – улыбнулась Яна.

После визита к дому Эдвинов они, кажется, поменялись ролями: теперь Маннергейм выражала сомнения в предприятии, а Инга уверилась, что под маской Тиррея и в самом деле скрывался Ярга.

– Надеюсь, чуды смогут рассказать нам что-нибудь интересное, – произнесла рыжая, поигрывая бокалом с вином.

– В первую очередь нужно надеяться, что у рыцарей хватит ума и такта с нами договориться, – рассудительно отозвалась гиперборейская ведьма. – Не хотелось бы тратить полдня на объяснения с Гуго.

– Хорошо, если полдня.

– Гуго умный, так что больше не потребуется, – улыбнулась Яна. – Надеюсь, наш новый приятель Заппа сразу отправился к нему.

– Сейчас узнаем, – понизила голос рыжая.

– Он здесь?

– Только что вошел.

Решив играть по-честному, наемницы не стали скрывать свое местонахождение с помощью магии и были легко обнаружены элементарным сканированием. Или же Латони отправил за ними соглядатая, вроде неприметной искусственной птички, не привлекающей ничьего внимания. Обнаружить слежку для опытного мага не составляло труда, однако Инга и Яна сознательно не соблюдали даже минимальных мер предосторожности, и появление рыцаря стало для них неожиданностью.

– Судя по его разочарованной физиономии, мы не арестованы, – прошептала Инга.

Ответить Яна не успела: Заппа остановился у столика, вопросительно поднял брови, явно ожидая приглашения присесть, и гиперборейская ведьма изобразила неподдельное удивление:

– Опять вы?

– Не ожидали?

– Надеялись, – рассмеялась Яна. – Приятно видеть знакомое лицо на скучной чужбине.

– Не похоже, чтобы вы скучали, – усмехнулся Латони, в упор глядя на Ингу.

– Почему-то я была уверена, что мы расстались навсегда, – прощебетала в ответ рыжая. Делая вид, что не прочь пофлиртовать.

– Я вам не понравился?

– Вы произвели прекрасное впечатление, рыцарь, но мы с подругой рассчитывали побыть наедине.

– Я могу оставить вас в покое.

– Замечательно!

– Великолепно.

– Я бы на вашем месте не был столь уверен в этом, – протянул лейтенант.

– В чем?

– В великолепии этого замечательного решения.

– Почему?

– Э…

– И почему вы все еще на ногах? – поинтересовалась гиперборейская ведьма, сообразив, что Инга действительно флиртует, а значит, их пикировка с лейтенантом может длиться бесконечно. – Заппа, прошу, составьте нам компанию.

– С удовольствием. – Чуд присел за столик, распорядился подать вина, а когда официант отошел, продолжил: – Расставшись с вами, я немедленно отправился в Тайный Город, на доклад к мастеру войны де Лаэрту, капитану гвардии великого магистра…

– Мне известна должность Гуго, – мягко произнесла Яна, давая понять, что называет начальника лейтенанта Латони по имени.

– Да, вы уже хвалились своей осведомленностью, – припомнил Заппа. – Но я не закончил: помимо мастера войны, меня выслушал сам великий магистр.

– Не могу понять, почему смерть Эдвинов вызвала в Ордене такой ажиотаж?

– Какой ажиотаж? – не понял чуд.

– Орден оставил засаду возле дома, вы получили право при необходимости использовать межконтинентальный портал, при том, что бухгалтеры гвардии терпеть не могут лишние расходы, и когда вам потребовалось – мгновенно оказались на докладе у самого Франца де Гира, – небрежно перечислила Маннергейм. – Все эти факты свидетельствуют о том, что Орден считает смерть Эдвинов неординарным событием.

– Смерть любого чуда является для Ордена неординарным событием, – мгновенно ответил Заппа.

– Вы поняли, что я имела в виду, – качнула головой гиперборейская ведьма.

Несколько секунд они буравили друг друга взглядами, после чего Инга разрядила обстановку, предложив:

– Яна, пожалуйста, дай нашему собеседнику закончить речь.

И приятно улыбнулась нахохлившемуся чуду.

При необходимости они легко менялись ролями: сейчас гиперборейская ведьма играла «злого полицейского», стремящегося безоглядно давить на собеседника, а рыжая демонстрировала выдержку и хладнокровие.

– Хорошо. – Яна сделала вид, что решение далось ей нелегко.

– Спасибо, – кивнул Заппа, бросил быстрый взгляд на Ингу и вернулся к рассказу: – Я доложил о нашей встрече, и великий магистр, к некоторому моему удивлению, поверил в рассказ о наложенном на вас Заклятии обещания.

– Франц всегда отличался рассудительностью и благоразумием, – не смогла промолчать Маннергейм.

– Поэтому он и занимает пост великого магистра.

– Разумеется.

– Да. – Латони помолчал, но, естественно, отметил, что владыку Великой Чуди Яна Маннергейм тоже называет по имени. – Предложено следующее: я стану сопровождать вас во время расследования. В мои обязанности будут входить наблюдение, советы и поддержка – при необходимости. Я даю слово, что во время расследования не стану обращаться к Ордену, кроме как с вашего согласия. Но, разумеется, впоследствии предоставлю великому магистру и капитану де Лаэрту полный отчет.

Учитывая обстоятельства, сделанное чудами предложение тянуло на статус «идеальное», и именно поэтому Яна не могла не задать следующий вопрос:

– Почему наше расследование кажется Ордену важным?

– Как я уже сказал: смерть любого чуда кажется Ордену важной, – прохладно ответил лейтенант, которого начало злить затянувшееся вступление. – А ваше появление прямо указывает на то, что смерть четы Эдвинов не случайна.

– Наше появление тут ни при чем, – вздохнула Инга. – Они умерли вчера утром, а за расследование мы взялись…

– И все-таки, лейтенант, почему вы решили организовать возле дома Эдвинов засаду? – перебила подругу Маннергейм – откровенно перебила, не позволив рыжей сболтнуть лишнего. Все это поняли, и все сделали вид, что услышанное прошло мимо их ушей.

– Капитан де Лаэрт сказал, что я могу отвечать на любые ваши вопросы, но только после того, как вы примете наши условия, – вежливо улыбнулся чуд. – Нет сделки – нет разговора.

– А если не примем?

– В этом случае вы будете объявлены в розыск как подозреваемые в причастности к убийству четы Эдвин.

– Мы их не убивали.

– Мы знаем. – На этот раз Заппа улыбнулся, не просто вежливо, а необычайно обаятельно. – Поэтому пытать вас не станем, посадим под замок и будем ждать следующего хода вашего заказчика.

– Умно, – прокомментировала Яна.

– Жестко, – прокомментировала рыжая.

– Жесткое обещание, которое не обязательно будет исполнено, – уточнил лейтенант. – Рекомендую согласиться на наше мягкое и очень щедрое предложение. Кстати, я удивлен, что капитан де Лаэрт его сделал.

– Гуго знает, что мы – адекватные деловые партнеры.

– Вполне возможно, – не стал спорить чуд.

И с удовольствием глотнул вина. И улыбнулся, поскольку озвучил предложение, от которого невозможно отказаться.

Инга и Яна переглянулись и одновременно подумали о том, что рано или поздно им придется вернуться в Тайный Город, и будет не очень хорошо, если вместо довольного Морэла с раскрытой чековой книжкой их встретят мрачные рыцари с предложением заглянуть в сырые подвалы главной тюрьмы Великого Дома Чудь.

– Какие еще условия, кроме того, что вы будете нас сопровождать? – вроде бы неохотно спросила гиперборейская ведьма.

– Вы удивитесь, но никаких, – тут же ответил лейтенант. Девушки уже поняли, что слово «удивление» – в различных интерпретациях – было в его лексиконе одним из любимых. – Я сопровождаю, помогаю и наблюдаю, чем все закончится. Это ведь не противоречит Заклятию обещания?

– Нет.

– Значит, вам ничего не грозит.

– И ты даешь слово, что ничего не расскажешь Ордену о ходе расследования без нашего на то разрешения? – уточнила Маннергейм, плавно перейдя на «ты».

– Могу дать Заклятие обещания.

Наемницы вновь переглянулись.

– В этом нет необходимости.

– Почему? – заинтересовался чуд.

– Мы тебе верим.

И прежде чем лейтенант успел прокомментировать неожиданное заявление, Яна повторила свой вопрос:

– Почему Орден выставил засаду возле дома Эдвинов?

– Потому что гибель Тиррея, хоть и названа несчастным случаем, тем не менее вызывает сомнения. – Латони правильно расценил отказ от Заклятия как заключение сделки, и перешел на деловой тон: – Кстати, откуда вы узнали о его смерти?

– Увы, на этот вопрос мы ответить не можем.

– Жаль. – Заппа помолчал. – В общем, молодой чуд погибает при странных обстоятельствах, а через некоторое время его родители принимают решение уйти из жизни. Внешне события развивались логично, однако обстоятельства смерти Тиррея и тот факт, что последние несколько лет Эдвины жили вдали от Тайного Города, заставили нас провести дополнительную проверку. Мы устраиваем ловушку, и – бинго! – в нее попадаетесь вы.

– Мы не попались, мы приехали, – заметила Инга.

– Примерно так я и сказал, – рассмеялся чуд.

В принципе для его хорошего настроения имелись все основания: до сих пор у Ордена были лишь смутные сомнения, теперь же появилась уверенность в том, что гибель Эдвинов может оказаться преступлением, а главный дознаватель присоединился к идущему полным ходом расследованию.

– Чем занимался Артур Эдвин, помимо того, что возглавлял местное подразделение «Чудь Inc.»?

Яна задала вопрос без задней мысли, она действительно считала его рядовым, одним из тех, которые нужно задать во время расследования, хотя бы для проформы, но по лицу лейтенанта поняла, что угодила в «яблочко».

– Артур Эдвин был увлечен историей острова, – чуть помолчав, ответил Латони. При этом он понял, что наемницы не отстанут, не удовлетворятся коротким ответом, и продолжил: – Вы слышали о лохнесском чудовище?

– Специально не изучали, – призналась Инга. – То есть знаем о нем то же, что и все остальные.

– Насколько я знаю, чудовища не существует, – прищурилась гиперборейская ведьма.

– Частично не существует, – уточнил рыцарь.

– И какой частью оно материально?

– В Шотландии обитают фантастические твари? – встрепенулась рыжая.

Однако шутка получилась наигранной: в действительности Инга поняла, что разговор коснулся важной темы, и внутренне подобралась.

– Возможно, и обитают, но не в Лох-Нессе, – ответил Заппа.

– Тогда неинтересно.

– Что же мы видим в озере? – продолжила Яна.

– Призрака, – поведал чуд. – Если вы не прогуливали занятия в магической школе, то наверняка помните, что призрачными могут оказаться не только разумные, но и любые другие, некогда живые существа.

– Мы не прогуливали занятия, – гордо ответила Инга. – Во всяком случае, я.

– Умница, – похвалил рыжую Заппа.

– Для появления призрака должно совпасть несколько условий, – задумчиво протянула Яна. – Во-первых, есть определенные требования к обстоятельствам его смерти…

– Нет никаких сомнений в насильственном характере смерти существа, которое нынче называют Несси, – тут же вставил чуд.

– Магическое воздействие?

– Предполагается, что оно было сильным, хоть и бессистемным.

– В смысле?

– Там шло сражение.

– О чем вы говорите? – не выдержала не пропускавшая занятий Инга.

– Насколько я понимаю, где-то в районе озера Лох-Несс расположено древнее захоронение, – медленно произнесла гиперборейская ведьма.

– Вы понимаете правильно.

– И кто-то из этого захоронения никак не может успокоиться…

– Мы предполагаем, что речь идет о самке морского дракона, – сказал Латони, выводя на экран планшета общеизвестное изображение Несси. – Они были довольно мирными существами, начисто лишенными свойственной самцам агрессии.

– Совсем как в Великом Доме Чудь, – пробурчала себе под нос Инга.

– Что? – Заппа сделал вид, что не расслышал язвительного замечания.

– Припомнила одно интересное совпадение из реальной жизни, – нахально ответила наемница.

Рыцарь засопел, но стерпел. Кажется, флирт дал результаты.

– Но ведь Лох-Несс – пресноводное озеро, – заметила Маннергейм.

– В настоящее время, – вернулся к разговору Латони. – Когда-то эта часть острова была морским дном… или побережьем… Древняя география никогда не была моим коньком, но я специально уточнял и знаю, что в давние времена в том районе располагалось одно из гнездовий морских драконов, впоследствии уничтоженное атлантами.

– Во время какой войны? – уточнила Яна.

– Во время их войны с Чудью, – коротко ответил рыцарь. – В войне за мировое господство. – Ему было неприятно вспоминать о поражении предков. – Морские драконы были частью Бестиария, и в Ордене их очень любили.

– Больше, чем летающих?

– Когда речь идет о любви, понятия «больше» и «меньше» начинают казаться оскорбительными, – неожиданно ответил Заппа. – Мы просто их любили, а они отвечали взаимностью и позволяли владеть морями так же безраздельно, как небом и землей.

Инга бросила взгляд на Яну, увидела предостерегающее движение бровями и оставила очередное язвительное замечание при себе.

– О том, что в озере появляется призрак, мы знали давно, но не видели необходимости как-то реагировать. А вот Артур Эдвин, то ли со скуки, то ли по каким-то иным причинам, решил обязательно отыскать захоронение и взялся за дело со свойственной ему целеустремленностью. Магические методы в подобных поисках помогают плохо, поэтому Артур действовал так же, как челы, но, в отличие от них, знал, что искать нужно не живых чудовищ, а мертвых.

– Нашел?

– Вот это нам как раз и неизвестно, – развел руками Заппа.

– А что может дать захоронение? – громко спросила Инга. Тут же ойкнула, вспомнив, что находится не в защищенном офисе, а в ресторане, и понизила голос: – Для чего искать останки? Артур Эдвин хотел восстановить популяцию лохнесских чудовищ? Как в кино?

– Куча костей в этом не поможет, – ответил Заппа. – А вот заполучив живую клетку, можно попытаться. За последние годы человская наука шагнула далеко вперед, им одним такое еще не под силу, но если добавить магии…

– Можно возродить морских драконов! – выдохнула Инга.

– Верно.

– А где взять мужскую клетку?

– У самца обычного дракона, – догадалась Яна. И склонила голову: – Ведь так?

– Возможно, – подтвердил чуд. – Но поскольку у нас нет живой клетки морского дракона, говорить об этом можно только в теории.

– Тогда давайте упорядочим имеющиеся факты, – предложила гиперборейская ведьма. – Нам нужна версия, которой мы будем придерживаться в дальнейшем.

– Один вопрос, – поднял палец Латони. – Вы можете сказать, что вы расследуете?

Наемницы не сомневались, что рано или поздно лейтенант об этом спросит, и в ожидании обеда связались с Морэлом и взяли у него разрешение поделиться с чудами основной версией.

– Мы предполагаем, что Тиррей жив и угнал Антрэя.

Ответ удивления не вызвал.

– Я ожидал чего-то подобного, – протянул Заппа. – Считаете, что Тиррей работал на Яргу?

– Или был им.

– Да, или был. – Латони помолчал. – Давайте продолжим работу над версией.

Он стал грустнее, чем в начале разговора. Видимо, надеялся отыскать молодого чуда живым.

– Теперь понятно, что Тиррей появился в заповеднике не случайно, – подала голос Инга.

– Вы знаете о заповеднике? – изумился рыцарь.

– Заппа, хватит меня перебивать!

– Извини.

Рыжая многозначительно посмотрела на рыжего и продолжила:

– Думаю, сначала Ярга заинтересовался работой его отца, Артура Эдвина, посвященной поискам останков лохнесского чудовища, а уж потом решил использовать Тиррея.

– Я бы исходила из того, что сначала Артуру удалось найти живую клетку, – внесла свое дополнение Маннергейм.

– Почему он не рассказал об этом Ордену? – прищурился лейтенант.

– Потому что Ярга завладел ими, прочитав «слово князя», – ответила Яна. – Маленькая семья чудов, живущая далеко от Тайного Города и редко в него наведывающаяся, – это идеальная цель. Думаю, первый князь превратил Эдвинов в своих последователей задолго до того, как глава семейства обнаружил живую клетку.

– А он ее обнаружил?

– Примем за версию.

– На каком основании?

– На том, что Ярге потребовался дракон.

– Принимается, – помолчав, согласился Латони. – Логика этой цепи очевидна.

– Гипотетической цепи, – добавила Инга, чтобы сделать гвардейцу приятное.

Тот улыбнулся.

– Заполучив живую клетку, Ярга решает возродить популяцию морских драконов и под видом Тиррея отправляется в новый заповедник.

– Почему туда? – быстро спросила рыжая.

– Из Бестиария угнать дракона значительно труднее.

– Как Ярга узнал о заповеднике? – поинтересовался чуд.

– Со своими предателями разбирайтесь сами, – отмахнулась Яна и продолжила излагать свою версию: – Некоторое время Ярга проводит в заповеднике, выбирает Антрэя и похищает его при первом же удобном случае…

– Почему Ярга спас остальных? – задал следующий вопрос Латони. – Хаос помог бы ему исчезнуть незамеченным, а он рискнул и помог нашим.

– Потому что он – Повелитель драконов, – ответила Инга. – Первый князь спасал их, а не чудов.

– Принимается, – согласилась с подругой Маннергейм.

– Принимается, – не очень охотно кивнул Заппа, которому было неприятно считать врага благородным воином.

– В настоящий момент Антрэй находится в потайном месте, которое Ярга оснастил для работ по возрождению морских драконов, – деловым тоном закончила гиперборейская ведьма. – И наша задача заключается в том, чтобы это место вычислить. Где оно может находиться?

– Где угодно, – уныло вздохнула рыжая. – Земля большая.

– Первое условие: рядом обязательно должно быть море, – высказался Латони. – То есть или остров, или побережье.

– Посмотри на карту Мирового океана и заплачь, – предложила Инга.

– Морские драконы не любят холодную воду, значит, слишком высокие и слишком низкие широты отпадают, – продолжил чуд, лукаво улыбнувшись рыжей. – Искать нужно между сороковыми широтами.

– Уже неплохо, – одобрила Яна. – Местность должна быть малолюдной, поскольку Антрэя необходимо ежедневно выгуливать.

– Я бы поставил на остров, – сделал вывод Заппа. – А если так, то Тихий океан – там есть где спрятаться.

– Какие вы быстрые, – проворчала Инга. – Давайте лучше подумаем, какое оборудование потребуется Ярге для подобного проекта?

– Хорошее замечание, – поддержала подругу Яна.

– Оборудование легко приобрести, не оставив следов, – не согласился рыцарь. – Подставные фирмы, немного магии, и мы никогда не найдем получателя.

– Но Ярга в этом оборудовании ничего не понимает! – торжествующе произнесла рыжая. – Ему нужны специалисты!

– Это хороший след, – улыбнулась Маннергейм. – Нужно составить список ученых, которым по плечу подобная задача, и проверить, кто из них отсутствует.

– Орден сделает эту работу за два часа.

– А «Тиградком» – за час.

– Вы сможете уговорить Бесяева помочь?

– Не Бесяева, а Егора, – мило улыбнулась Инга, потянувшись за телефоном. – Его мы тоже называем по имени.

Заппа вздохнул и снова глотнул вина.

* * *

На остров Антрэй вернулся перед самым закатом: подлетел к жерлу вулкана, несколько раз прокричал, дав знать, что явился, дождался, когда в закрывающей кратер панели откроется огромный люк, и плавно спланировал вниз, прямо в гнездо.

Возле которого его поджидал недовольный Схинки.

– Как дела?

Дракон не ответил, даже не посмотрел на орангутана, приземлился, неловко доковылял до гнезда, но устраиваться не стал, остановился и отвернулся. Он знал, что разговор продолжится, но четко давал понять, что не испытывает никакого желания общаться с обезьяной.

– Далеко летал?

Молчание.

– Судя по времени – не очень далеко. Но, похоже, повеселился… Не так ли?

Антрэй вновь оставил вопрос без внимания.

– Оглох?! – повысил голос Схинки.

В ответ послышалось сдержанное рычание.

– Ага, значит, ты все-таки жив.

Дракон щелкнул хвостом по каменному полу, но и только. После чего задрал голову, позволяя подошедшим големам заняться его чешуйчатой шкурой: после каждого полета и уж тем более – купания ее приводили в порядок.

– Ты понимаешь, что можешь всех подставить?

Снова рычание.

– Тебе это безразлично, ты даже неспособен осознать, сколько сил и средств заурд вложил в наш проект, как много он рассчитывает получить, как важен для него успех, но черт возьми…

Антрэй резко повернул голову, несколько секунд пристально смотрел обезьяне в глаза, после чего схватил ближайшего голема и перекусил его пополам. Кажется, наставления Схинки ему окончательно надоели.

Впрочем, желаемого эффекта дракон не добился: орангутан брезгливо оглядел выплюнутого голема, жестом велел ближайшему уборщику заняться останками сородича и вновь перевел взгляд на Антрэя:

– Думаешь, я ожидал чего-нибудь иного? Ты предсказуем и, несмотря на уверения заурда, не очень умен.

Дракон выразительно посмотрел на следующего уборщика, но остановился, услышав презрительное:

– Можешь порвать всех, чешуйчатая ты зажигалка, но единственное, чего добьешься, – ляжешь спать грязным.

И выдал протяжное, очень злое рычание.

– Кого ты убил сегодня? – продолжил Схинки. – Не хочешь отвечать? Я тебе скажу: ты убил челов. Догнал самолет и разорвал его…

Антрэй удивленно уставился на обезьяну.

– Заурд велел приглядывать за тобой, – спокойно ответил Схинки на невысказанный вопрос. – Я знаю о тебе все, ящерка: где ты шляешься, что делаешь и о чем думаешь. Да, я прекрасно знаю, что варится в твоем лупоглазом котелке, но меня заботят не твои примитивные мысли, больше похожие на алгоритм муравья, а оборудование острова, потому что, если челы или Великие Дома его обнаружат…

Дракон развернулся, склонил голову к обезьяне и зарычал с такой угрозой, что вздрогнули даже големы.

– Только не надо вопить, – поморщился Схинки. – Я и не такое видел. К тому же из твоей пасти несет, будто из выгребной ямы…

А в следующий миг разъяренный Антрэй выдохнул в него поток пламени.

Нет, не в него.

Дракон пребывал в настоящем бешенстве, но не хуже обезьяны знал, чем ему грозит непослушание, поэтому в последний момент изменил наклон головы, и огненная волна прочертила линию через все логово и врезалась в противоположную стену, оставив на скале черный ожог.

– Ты меня не сожжешь, – дерзко сообщил Схинки, который во время атаки не пошевелился и даже не вздрогнул.

Антрэй щелкнул хвостом и в ярости принялся царапать каменный пол когтями.

– Я знаю, что не сожжешь, ящерица.

Дракон изверг еще один поток пламени, но он получился намного слабее предыдущего. Зверь понял, что проиграл, и это ему не понравилось.

– Хватит хвастаться зажигалкой, на настоящую драку может не хватить.

Антрэй вскинул голову, издал протяжный вой, затем отшвырнул големов и принялся устраиваться в гнезде. Прекрасное настроение, в котором он вернулся с прогулки, было безнадежно испорчено.

А Схинки постоял, наслаждаясь очередной победой над диким зверем, поздравил себя с тем, что не был ни сожжен, ни съеден, подошел к Антрэю и негромко произнес:

– Я знаю, что заурд научил тебя осторожности, ты улетаешь далеко от острова и нападаешь только после того, как достоверно убедишься, что тебя никто не видит. Но нельзя убивать слишком часто: если челы заподозрят неладное и решат, что здесь действует дерзкая банда пиратов, они начнут масштабные поиски и обязательно высадятся на наш остров. Мы, конечно, сумеем отвести им глаза, но зачем до этого доводить? В конце концов, мы еще не захватили мир и должны вести себя осмотрительно.

Антрэй огрызнулся, но тихо и не поднимая головы.

– Я рад, что мы понимаем друг друга, – улыбнулся Схинки и направился к выходу. – Спокойного сна.

* * *

– В какой-то момент я испугалась, что Антрэй тебя сожрет, – произнесла Катрин, когда орангутан появился в гостиной.

– Научилась смотреть сквозь стены? – тут же съязвил Схинки.

– Наблюдала за вашей встречей из центра безопасности, – Катрин находилась в бронированной комнате, из которой осуществлялось управление комплексом. Помимо всего прочего, туда поступали данные со следящих видеокамер, и доктор Далеб прекрасно видела «разговор» обезьяны и дракона. – Надеялась, что Антрэй избавит меня от твоих плоских шуток.

– Так ты пугалась или надеялась? – потребовал уточнений орангутан, плюхаясь в кресло. – Или сначала надеялась, а когда поняла, что я вот-вот погибну, испугалась и теперь готова сделать для меня все, что я пожелаю?

– Какой же ты все-таки идиот! – с чувством произнесла доктор.

– Знаю. – Схинки выдал ужимку и принялся раскуривать сигару, держа ее в верхней лапе, а спичку и коробок – в нижних.

– Дурацкая привычка, – прокомментировала его действия американка.

– Не глупее, чем подглядывать.

– Я должна была знать, что происходит, – возразила Катрин.

– Обычный семейный разговор после прогулки, – пробурчал орангутан, откидываясь на мягкую спинку и пуская к потолку клуб дыма.

Далеб посмотрела на него с отвращением, но все-таки спросила:

– Почему он тебя не сожрал? – и продолжила куда более спокойным, даже проникновенным тоном: – Боится заурда?

– И это тоже.

– А еще почему?

– Потому что знает, это бессмысленно, – рассмеялся Схинки.

– Он… – Катрин не сразу поняла, что имеет в виду обезьяна. – Он тебя уже убивал?

– Сжег заживо.

– И… как?

– Не так страшно, как может показаться со стороны, – со знанием дела ответил орангутан. – Температура драконьего пламени высока, особенно когда дракон зол, а Антрэй пребывал в диком бешенстве, ты уж мне поверь, поэтому я испепелился в мгновение ока, даже не успев понять, что в который уже раз умираю. Видела бы ты глаза ящерицы, когда я снова появился около гнезда! – И Схинки расхохотался, припоминая изумление Антрэя. – Теперь он знает, что убивать меня бессмысленно, и бесится еще сильнее… Ну и от заурда, конечно, огреб по первое число.

Услышанное вызвало у женщины изумление, но она отыскала в себе силы задать следующий вопрос:

– Я имела в виду, как тебе возвращаться?

– Я понял, что ты имела в виду. – Обезьяна вновь пыхнула сигарой.

– Ты избегаешь ответа на этот вопрос, – заметила доктор.

– Из чего воспитанный чел давно должен был сделать вывод, что мне неприятна эта тема, – непривычно грубовато отозвался зверь.

– В данном вопросе мое воспитание не имеет значения, я спрашиваю тебя из чисто научного интереса. Каково это – возвращаться?

Орангутан попыхтел еще немного, явно надеясь, что Катрин не выдержит и уйдет, понял, что этого не случится, и неохотно сообщил:

– Это делает бесстрашным…

– В смысле?

– В прямом, – ответил Схинки. – Как бы больно ни было умирать, ты знаешь, что превзошел смерть. И становишься бесстрашным.

– Ох… – Очередная тайна повергла доктора в очередное изумление.

– Но не обольщайся: тебя заурд вернуть не сможет, – закончила обезьяна.

– Почему?

– Ты ведь ученый, могла бы догадаться, – с иронией ответил орангутан. – Я – его эксперимент, он проверил кое-какие теории, убедился, что они работают, и оставил все как есть. Он может вернуть лишь того, кого подготовил к возвращению.

– Жа-аль, – протянула Катрин.

– Были планы?

– Разумеется.

– Если есть желание, могу предложить тело голема, – хихикнул Схинки. От его недавней грубости и холодного тона не осталось и следа. – Замечательный образец с идеальными пропорциями и абсолютным эффектом натуральности. Гарантирую: никто не заподозрит, что у тебя силиконовая грудь.

– У меня своя! – возмутилась Катрин.

– Но скоро она перестанет тебя удовлетворять, – рассмеялся орангутан. – Или твоих любовников.

– Черт! – Она поняла, что в очередной раз попалась на удочку похотливой обезьяны, выругалась и вернулась к интересующей ее теме: – Что ты чувствуешь, когда возвращаешься?

– А как ты думаешь?

– Радость?

– Усталость, – неожиданно ответил Схинки, вновь затягиваясь сигарой.

– Что? – опешила Катрин.

– А что ты хотела услышать? – Он неожиданно стал очень-очень серьезным. – Боль? В момент смерти – иногда, но я не всегда успевал понять, что умираю, и осознавал случившееся, лишь глядя на заурда. Боли при возвращении нет, заурд довел метод до совершенства, и я просто открываю глаза в новом, абсолютно здоровом теле, и… И чувствую усталость.

– Не хочешь жить долго?

– Устал, – повторил Схинки. И постучал себя по голове: – Видимо, где-то здесь, куда заурд пока не добрался, накапливается ощущение неправильности постоянного возвращения, и это ощущение мешает мне радоваться жизни так, как раньше, – искренне.

В этом, как догадалась Катрин, и крылся секрет злой иронии орангутана.

– Из-за отсутствия страха краски жизни потускнели…

– Пошла в задницу! – Схинки сломал сигару в пепельнице и отвернулся.

Обругал, но не оскорбил женщину. Наоборот: на мгновение Катрин стало жаль несчастного. Настолько жаль, что женщина прикоснулась к его плечу и тихо спросила:

– Как ты стал таким?

Но то ли вопрос был задан не тем тоном, то ли Схинки уже пришел в себя, но в ответ доктор Далеб услышала привычное:

– Таким красивым? – и он поцеловал отшатнувшуюся женщину в щеку. – Успел!

– Болван!

– Еще скажи, что ты этого не хотела!

– Жаль, что Антрэй не спалил тебя снова.

– Потому что он не дурак.

– Кстати! Ты говорил с ним так, словно он понимает каждое слово.

– В общих чертах понимает, – подтвердил Схинки, почесывая волосатый живот. – Драконы обладают довольно развитым мозгом и прекрасно обучаются. Ну и заурд слегка подправил Антрэю голову, чтобы его ящерица стала намного умнее остальных.

– Это возможно?

– До определенного предела. Ты наверняка понимаешь, что заурд ценит Антрэя именно как дракона, и не собирается превращать во что-то иное.

Схинки помолчал, видимо, раздумывая, стоит ли и дальше откровенничать с доктором Далеб, и продолжил:

– Я не знаю, Катрин, повезло тебе или нет в том, что ты узнала о магии и стала приближенной заурда. Сейчас ты восхищена происходящим и жадно впитываешь новые знания. Ты действительно оказалась выше прочих челов, но должна понимать, что рядом с заурдом тебе придется принять многие вещи, которых в твоей жизни не было или они кажутся тебе чудовищными.

– Например? – тихо спросила доктор, догадываясь, что услышит.

И не ошиблась.

– Например, безжалостность, – прежним тоном ответил Схинки. – Чужая смерть не должна тебя волновать, и ты… И ты должна быть готова убивать.

– Почему?

– Потому что Ярга – великий император, он воин и правит воинами, он – Повелитель драконов, черт возьми! И рядом с ним стоят лишь те, кто не боится пролить кровь.

* * *

– Для чего Ярге нужны морские драконы? – неожиданно спросила Инга.

– Э? – Латони сразу повернулся к молоденькой ведьме, но с ответом не нашелся.

Яна тоже промолчала, и это дало рыжей право счесть, что она подняла действительно важный вопрос.

– Не спорю: мы разработали стройную, логичную, непротиворечивую версию, – продолжила она, по очереди разглядывая спутников. – Но забыли дать ответ на самый важный вопрос: зачем это ему? Ради чего Ярга вкладывает грандиозные средства и рискует, проникая в заповедник драконов? Что ему нужно?

– Война, – отрезал бравый лейтенант гвардии. – Разве непонятно?

– С войной как раз все понятно, – вздохнула рыжая. – Драконы зачем? Что они могут против авианосцев?

– А что авианосцы могут против них? – задала встречный вопрос Маннергейм.

– Много, – поразмыслив, ответил Заппа. – Вы, челы, придумали хорошее оружие, хоть и не магическое, так что в прямом бою у драконов шансов немного.

– Значит, внезапная атака?

– Тоже сомнительно, – выдержав еще одну паузу, произнес Латони. – Самец морского дракона, возможно, сумеет пробить борт серьезного корабля, но одной пробоиной его не потопишь, а на второй удар времени может не остаться. Атаковать команду дракон тоже не сможет: челы спрячутся внутри корабля, а все их оружие автоматическое.

– Я тоже об этом подумала, – с энтузиазмом сообщила Инга, хотя в действительности просто задала вопрос: – Зачем нужны драконы?

– Они помогут обеспечить контроль над океаном, – предположил чуд. – Военный флот – эффективен и хорош, но дорог в эксплуатации. Драконы сумеют его заменить и будут обходиться почти бесплатно.

– А флот можно использовать в редких случаях, – добавила Яна. – Например, для подавления мятежей.

– То есть Ярга готовит морскую полицию, – подвела итог рыжая.

– Да, – пожал плечами чуд.

Он не услышал ничего необычного.

А вот гиперборейская ведьма поняла, что имеет в виду подруга, и помрачнела:

– Плохо.

– Что плохо? – не понял Заппа. – Вроде во всем разобрались.

– Плохо то, что первый князь тратит силы и очень серьезные ресурсы на обустройство своего будущего государства, – объяснила Маннергейм. – Это означает, что план создания государства у него есть и последовательно выполняется.

– Теперь я вас понял. – Латони стал угрюмым. – Ярга уверен в своих силах.

– Я надеюсь, что разгром, который Сантьяга устроил вампирам, навредил плану первого князя, – рассудительно заметила Яна. – А мы можем испортить ему еще один замысел. И так, шаг за шагом, мы, надеюсь, сумеем отстоять наш мир.

– Надеюсь. – Повторением чуд выделил главное слово фразы.

– А как же иначе? – удивилась рыжая. – Любое сражение может пойти не так, как было запланировано. Любое может закончиться неудачей.

– Я это знаю! – рявкнул Латони, который вдруг сообразил, что его, рыцаря, лейтенанта гвардии великого магистра и талантливого боевого мага, учат стойкости две человские ведьмы. Он вспылил и потому рявкнул. Но сумел взять себя в руки и повторил совсем другим тоном: – Я это знаю. – Выдержал короткую паузу. – Мне кажется, мы идем по правильному следу.

И отвернулся.

«Тиградком» не подвел наемниц.

Основу персонала главной и единственной телекоммуникационной компании Тайного Города составляли высококвалифицированные маги-хакеры, способные проникнуть в любую базу данных Сети и выудить из нее любую информацию. Компания защищала и обеспечивала связью Великие Дома, что же касается заказов от частных лиц, их «Тиградком» выполнял по остаточному принципу и в порядке общей очереди. Однако личное знакомство с директором компании, Егором Бесяевым, не могло не помочь в ускорении процесса. Просьбе Инги был присвоен высочайший приоритет, и через полтора часа рыжая получила искомый список. Действовали спецы Бесяева просто: сначала определили тех ученых, чья квалификация позволяла взяться за поставленную задачу, затем проверили их местонахождение и сообщили наемникам о тех, с кем не удалось выйти на связь.

Список получился недлинным.

Во-первых, потому что специалистов такого уровня на планете оказалось меньше сотни, во-вторых, потому что все они предпочитали спокойную, предсказуемую жизнь и никогда не забывали оставить коллегам информацию, где их можно отыскать в случае необходимости. Но были и исключения.

Тридцатишестилетний профессор Пьер Анен, о местонахождении которого не знали ни коллеги, ни жена, обнаружился в Испании, отдыхающим на яхте с молодым другом. Найти его оказалось легко, поскольку профессор каждый день проверял свою электронную почту, правда, не отвечая на сообщения.

Затем девушки и Заппа порталом переместились в Японию, где довольно быстро, в течение двух часов, разыскали оказавшегося наркоманом доктора Хасимото, а отыскав, отправились в Сиэтл, чтобы проверить судьбу профессора Ручика. Которого, как было и в предыдущем случае, удалось обнаружить по генетическому коду: профессор действительно оказался заядлым туристом и отправился в Национальный парк, оставив дома все электронные гаджеты.

Последней в списке значилась Катрин Далеб, профессор из Нью-Йорка, но почти завершившие кругосветное путешествие маги валились с ног от усталости, и прежде, чем заняться проверкой местонахождения женщины, отправились в отель. Шестичасовой сон и стимуляторы помогли им вернуть форму, и утром следующего дня они осторожно вошли в квартиру доктора наук, испросившую у руководства университета годичный отпуск «по личным обстоятельствам».

Именно этот факт и насторожил чуда:

– Какие могут быть личные обстоятельства у молодой женщины? – недоуменно спросил он, медленно проходя по коридору небольшой квартиры: маленькая кухня, совмещенная с гостиной, прихожая и спальня. Мебели немного, но подобрана со вкусом и видно, что не дешевая. На стенах – неплохо сделанные фотографии из туристических мест: мемориал Линкольна, Эйфелева башня, Колизей… Компьютера нет.

– Действительно, – саркастически отозвалась Инга. – Какие могут быть обстоятельства у женщины? Обстоятельства ведь бывают только у самцов: то проспал, то не расслышал, что нужно купить в магазине…

– Вижу, у тебя не самые удачные отношения с противоположным полом, – хмыкнул Заппа. – Могу подсказать телефон хорошего семейного психолога.

– Доводилось обращаться? – едко осведомилась Яна.

Она надеялась сбить наступательный порыв подруги, но та не расслышала шутки и громко заявила:

– Мне повезло: ведь у меня могли сложиться отношения с кем-то похожим на тебя.

– Намекаешь, что я – мужлан? – нахмурился Латони.

– Ну, не только ты…

– Все чуды?

– Неужели ты никогда не слышал, как вас называют в Тайном Городе?

– Нет нужды повторять оскорбительные клички, – холодно проронил рыцарь. – Тем более что они не имеют ничего общего с действительностью.

– То есть вы не черствые мужланы? – Инга идеально сыграла наивное удивление и думала, что выведет Латони из себя.

Однако лейтенант ухитрился выстоять и даже сумел парировать:

– На самом деле мы искренние, романтичные и ранимые.

Заявление вызвало у девушек вежливые улыбки.

– Вы знаете, что я прав, – ничуть не смутившись, продолжил Заппа. – Уверен, каждая из вас когда-то хранила под подушкой фотографию любимого рыцаря.

– Неужели?

– Вы ведь оказались в Тайном Городе в романтическом возрасте.

– Это в каком?

– От тринадцати до семидесяти двух.

На этот раз девушки не сдержали смех, и лейтенант, поразмыслив, к ним присоединился.

– Вы не ко́нцы, чтобы о вас мечтать, – заметила Яна, утирая невольно выступившие слезы.

– О ко́нцах не мечтают, – вздохнул рыцарь. Но при упоминании самых знаменитых любовников Тайного Города Заппа слегка приуныл. – Они как зараза.

Лысые толстяки обладали невозможной и необъяснимой притягательностью для женского пола, причем настолько сильной, что бороться с нею дамы не могли при всем желании. И, если честно, ни один муж Тайного Города, даже высокопоставленный, не мог чувствовать себя в полной безопасности, хоть изредка, но задумываясь над тем, кто навещает их спальню в его отсутствие.

Легкий разговор расслабил наемников, но, посмеявшись, они вновь вернулись к серьезному тону.

– Вы обе понимаете, что я прав, – продолжил Заппа, выходя на кухню и открывая ближайший ящик. – Какие такие личные дела могут быть у довольно молодой женщины, чтобы просить годовой отпуск?

– Да еще без сохранения содержания, – задумчиво добавила Яна.

– Отправилась ухаживать за больной матерью? – предположила Инга. – А жить будет на сбережения.

– Ее родители умерли, – сообщил Латони. И не удержался от въедливого замечания: – Нужно было внимательно читать присланные «Тиградком» документы.

Рыжая оставила замечание без внимания, тут же выдав следующую версию:

– Влюбилась и уехала на край света?

– Для романтической связи нужна неделя, ну, две, – брякнул чуд, услышал в ответ женский смех, покраснел, но решил не отступать и с вызовом спросил: – А что не так?

– Неделя или две? – повторила Инга. – Ну, не всегда.

– Я имел в виду романтические поездки, – объяснил Заппа. – Потом романтика заканчивается, начинается быт, и самое правильное в этот момент – вернуться домой.

– Вы начинаете храпеть? – заинтересовалась рыжая.

– Заканчиваются чистые вещи, – в тон ей ответил чуд.

– Я согласна с Заппой: романтика отпадает, – пробормотала Маннергейм.

– Полный чемодан грязных носков, – закатила глаза Инга.

– И проявляя заботу о вас, мы устремляемся домой.

– А в чем выражается забота? Не заставляете их стирать?

– До свадьбы, – уточнил Латони.

– Боже…

– Если вы закончили, то давайте вернемся к делам, – предложила Яна, направляясь в гостиную. – Все кухонные ящики проверили?

– Посуда чистая, на полках только продукты длительного хранения.

– В холодильнике пусто, – добавила Инга.

– Катрин не бежала, во всяком случае, не второпях, – сделала вывод гиперборейская ведьма. – Она спокойно собиралась в дорогу.

– Может, плюнула на все и уехала, мечтая побыть в одиночестве? – выдала следующее предположение Инга. – На многих из нас иногда накатывает желание оставить близких и податься в какую-нибудь непроходимую глушь, типа Жмеринки или Вар-шавы…

– Не лишено смысла, – подумав, решила Маннергейм. – Раньше за Катрин такое водилось?

– Судя по рабочему графику – нет, – тут же ответил Заппа.

– Все когда-нибудь случается в первый раз, – пожала плечами рыжая.

– Что верно, то верно, – неожиданно поддержал девушку чуд. – Я даже в кошмаре не мог представить, что когда-нибудь окажусь в роли вашего напарника.

– Наберешься опыта, – молниеносно утерла чуда Инга.

Латони замер, не сразу сообразив, как его поддели, после чего прошипел:

– Ты ведешь себя так, будто я не могу одним заклинанием превратить тебя в мышь.

Возможно, он хотел добавить что-то еще, но гиперборейская ведьма поспешила в очередной раз успокоить спутников.

– Не хотите ли пожениться? – с усмешкой поинтересовалась она. – Лаетесь вы слаженно, к тому же оба рыжие…

– Яна?! – изумилась Инга, которая никак не думала услышать подобное от подруги.

– Мне надоело, – жестко ответила Маннергейм. – Или ведите себя профессионально, или бросайте жребий, кто останется продолжать расследование, а кто вернется в Тайный Город.

Инга и Заппа переглянулись, после чего чуд тихо сказал:

– Больше от меня не будет никаких проблем.

– Я все поняла, – поддержала его рыжая. – Будет профессионально.

– Хорошо, – твердо произнесла Яна, слегка удивленная покладистостью подруги. – С этого момента я предлагаю считать Катрин нашей главной подозреваемой.

– Только потому, что она испросила годичный отпуск под надуманным предлогом и куда-то уехала? – поднял брови чуд.

– Не только, – ровно ответила Маннергейм. – Пока вы лаялись, я просканировала квартиру и не обнаружила образцов ДНК. Здесь слишком тщательно прибрано.

– Гм… – на несколько мгновений глаза лейтенанта затуманились, он торопливо провел магическое сканирование квартиры, а затем уверенно доложил: – Подтверждаю.

Только вот в реальной жизни такого быть не может. Человек всегда оставляет в жилище то, что гиперборейская ведьма назвала «образцами ДНК»: волоски, частички кожи, крошки, на которых сохранились фрагменты слюны, капельки крови на бритве… Используя их, ведьмы могли провести поиск по генетическому коду и обнаружить чела или любое другое существо в любом месте земного шара – если, конечно, заклинание будет построено квалифицированно и наполнено достаточным количеством магической энергии.

Сколь ни старайся, избавиться от всех образцов не получится, ведь тот же волосок, например, может спокойно висеть на рукаве пальто, которое пылесосить точно никто не станет, и если сканирование не выявило наличия образцов, это означало, что…

– В квартире наводил порядок опытный маг, – произнес Латони, оглядывая гостиную совсем другим взглядом. Оглядывая так, словно надеялся увидеть противника в углу. Ну, или за телевизором.

– Но почему они решили убрать образцы ДНК? – пробормотала Инга, разглядывая стоящие на полке книги. – Они могли просто закрыть Катрин от поиска.

– Во-первых, мы не проверяли, может быть, и закрыли, – ответила подруге Яна, – во-вторых, для того, чтобы мы появились тут, должно было совпасть слишком много факторов, начиная от зарождения первых подозрений и заканчивая нашими правильными выводами из той информации, которую мы получили. Вероятность нашего появления, равно как любого другого следователя, была ничтожной, вот они и решили, что достаточно просто почистить квартиру от ДНК, чтобы эта ниточка оборвалась.

– А она и впрямь оборвалась, – вздохнул Заппа. – Как мы пойдем дальше?

– Если Ярга переправил Катрин в тайную лабораторию, то отыскать ее мы сможем лишь с помощью ДНК, – подлила масла в огонь рыжая. – Да и то при условии, что они не закрыли доктора Далеб от поиска.

– Лучше снова ругайтесь, – грустно пошутила гиперборейская ведьма. – Это веселее, чем когда вы одновременно опускаете руки.

– Можно ругаться? – с надеждой спросила Инга.

– Нет.

– Никто не опускает руки, – решительно произнес Латони. – Где можно взять образец ДНК? Мусор?

– Мусора нет, – покачала головой рыжая. – К тому же с отъезда прошло много времени, все, что могло испариться или высохнуть, – испарилось и высохло. И не забывай о магической уборке.

– В парикмахерской давно выбросили ее волосы. А если и не выбросили, мы не сможем определить, какой образец принадлежит Катрин.

– Телефон! – Ушедший в спальню Латони вернулся с трубкой в руке. – К сожалению, отключен.

– Видимо, новые друзья выдали Катрин новый смартфон, – вздохнула Инга.

– Я исследую динамик, – без особой надежды заявил Заппа. – Вдруг на нем остались следы слюны?

– Я бы почувствовала их при сканировании, – произнесла Маннергейм, но чуд все равно занялся телефоном.

– Во-первых, нужно тщательно проверить ее рабочее место, – сказала Яна, наблюдая за тем, как Латони вскрывает модную трубку. – Люди ее профессии любят использовать свои клетки в исследованиях.

– Я проверю, – кивнула Инга. – Рабочее место – хорошая мысль.

– А я займусь родственниками, – решила гиперборейская ведьма. – В крайнем случае попытаемся отыскать Катрин с помощью их ДНК.

Поиск по генетическому коду родственников редко приводил к нужному результату, но другого выхода у них не осталось.

* * *

– Дядя Генбек! Дядя Генбек! Дядя! – Пежан ворвался в книжный магазин через комнату «порталов», специальное помещение, в котором старый Хамзи установил маяк для магических переходов, ворвался, словно сорвавшийся с привязи жеребец, едва не снеся дверь с петель, и громко завопил: – Дядя Генбек!

Как будто его никто не слышал.

Впрочем, его действительно никто не слышал, поскольку комнату «порталов» хитроумный Хамзи оборудовал на минус первом уровне. Как раз для таких случаев.

Примерно минуту Пежан метался по всему подвалу, потом вспомнил схему магазина, отыскал лестницу на первый этаж, взлетел по ней и едва не сбил с ног старика.

– Дядя Генбек!

– А, это ты… – Нельзя сказать, что явление Пежана обрадовало Хамзи, но он точно знал, что прибыль может принести любой, даже самый странный на вид посетитель, и никогда не выходил из себя раньше времени. Даже сейчас. Несмотря на то, что ему было очень неприятно слышать грохот, с которым племянник распахивал двери. – Что случилось?

– Нужна ваша помощь!

– Ты удивишься, но это я уже понял…

Однако Пежан не слушал.

– Что вы знаете о драконах?

– О чем?

– О драконах!

– Мы покупаем или продаем?

– Мы… Мы… – Кумар сбился и жалобно посмотрел на старика. Старик улыбнулся, но помогать с поиском нужных слов не стал. Старший сын Генбека тоже был контрабандистом, причем самым известным и удачливым в Тайном Городе, поэтому Хамзи получше многих знал, что иногда у шасов этой профессии случаются серьезные проблемы, и не стал мешать юноше, пытающемуся самостоятельно объяснить происходящее.

– Что вы знаете о драконах? – выдохнул Кумар, не найдя лучшего продолжения разговора.

– Их трудно содержать и почти невозможно продать, – ответил Генбек. – Слишком узкий рынок.

Но, заканчивая фразу, старик понял, что его молодому посетителю требовался какой-то другой ответ. Впрочем, для этого Пежану следовало иначе сформулировать вопрос.

И он попытался:

– Дядя Генбек, скажите, в дикой природе можно встретить дракона?

– На острове Комодо, – немедленно среагировал старик, припомнив нашумевший в свое время фильм.

– Я серьезно, – обиделся Пежан.

– В дикой человской природе?

– Да.

– Нет, – тут же ответил Хамзи. – Кто бы им позволил.

– А из Бестиария в последнее время драконы не пропадали?

– Не слышал. – Генбек понял, что Кумар наткнулся на что-то интересное, и насторожился. – С другой стороны, чуды не стали бы об этом кричать на каждом углу…

– Именно!

– Но мы бы все равно узнали, так что – нет, не пропадали.

– Ага… – Пежан на несколько мгновений задумался, прикидывая возможные варианты, после чего продолжил расспросы: – Я знаю, что у чудов есть два заповедника за пределами Тайного Города. А если бы у них появился еще один, мы бы о нем узнали?

– Мы – узнали бы, – твердо ответил старик, свято верящий в то, что шасам известно все на свете, даже то, что неизвестно навам и то, чему только предстоит случиться.

– А если заповедник новый и я стану первым, кто принесет о нем весть, – мне заплатят?

– Выплатят страховку родственникам.

– Я серьезно! – повторил Кумар.

– Я тоже, – в тон ему отозвался Генбек. – С чего ты взял, что чуды отпустят тебя живым?

– Я уже здесь, – сообщил Пежан, но на всякий случай ущипнул себя за плечо.

– А где заповедник?

– Я не знаю, есть ли там заповедник, или…

– Или?

Какое-то время шасы внимательно смотрели друг на друга: Кумар – словно говоря, что не может сказать лишнего, старик – словно отвечая, что не в состоянии помочь, не зная деталей дела. Потом Пежан стал смотреть так, словно ему нужен любой совет, только быстро, а Хамзи изобразил скуку и желание задремать.

В конце концов опыт взял верх над молодостью.

– Дядя Генбек, мне неведомо, что там есть: заповедник или черт его знает, что такое, но я совершенно точно видел дракона, – выдохнул Пежан, решив все-таки довериться старому родственнику.

Хамзи заинтересованно прищурился, но поверил чересчур эмоциональному родственнику не сразу:

– Уверен, что это был именно дракон?

– На сто сорок шесть процентов.

– Чей дракон?

– Судя по внешнему виду – типично чудский, словно только что из Бестиария, но рыцарей я не видел… Я вообще не стал приближаться к тому месту, где у них вроде бы заповедник.

– И правильно, – одобрил старик. – Если тебя никто не видел, это скорее поможет бизнесу, чем помешает. – Он почесал большой нос и продолжил: – То есть ты обнаружил беспризорного дракона и теперь думаешь, как лучше монетизировать это знание?

– Именно, – подтвердил Кумар, прекрасно понимая, что дядя обязательно примет участие в процедуре монетизации. – Рассказать обо всем навам?

– В этом случае твоей единственной прибылью станет горячая благодарность Темного Двора.

– Я так и думал, – приуныл Пежан.

– Но и промолчать мы не можем, поскольку должны всеми силами хранить и лелеять режим секретности.

– Я так и думал…

Повторное заявление Генбек сопроводил выразительным взглядом, но промолчал. Качнул головой, вздохнул и вновь почесал нос.

– Было бы идеально раздобыть самого дракона.

– В каком виде?

– В усыпленном, – тут же ответил старик. – Слышал, можно использовать усмиряющий поводок, но тут я не силен и придется проконсультироваться. Другими словами, нужно привести дракона в безопасное состояние, привезти в Тайный Город, предъявить и потребовать оплату.

– У кого?

– Посмотрим на дракона, – развел руками Хамзи. – Если он и впрямь удрал из Бестиария, мы сдерем деньги с Ордена – за молчание и решение проблемы. Если выяснится, что ты раскопал последнее гнездо свободных ящеров или же челы каким-то образом отыскали и прорастили живое яйцо, то заплатят все Великие Дома вскладчину.

– За что?

– За то, что мы им нос утерли.

Спорить со стариком Пежан не решился, знал, что бесполезно, и еще знал, что Генбек никогда не ошибается в бизнес-предсказаниях, поэтому вздохнул и перешел к практической части разговора:

– Дядя Генбек, вы сможете тайно собрать все, что нужно для захвата дракона?

Ему не хотелось закупать эти товары на свое имя, а второй сын старика был одним из директоров Торговой Гильдии, что при необходимости гарантировало нужный уровень секретности.

– Я уже стар, чтобы ввязываться в подобные авантюры, – вздохнул в ответ Хамзи.

– Я оплачу все товары и заплачу вам пять процентов от прибыли.

– Двадцать… – печально протянул старик.

– Десять из моей доли.

– Ты что, не один? – изумился Генбек.

– У меня есть компаньон, – кивнул Пежан. – Один из моих контрагентов.

– Чел?

– Какая разница?

– Мы оба знаем, что чела ты обманешь.

– Он тоже видел дракона.

– Все равно обманешь.

– Дракон может меня съесть, – привел свой последний аргумент молодой Кумар. – Я сильно рискую.

– Сделай так, чтобы он съел чела.

– Я попытаюсь сделать так, чтобы он не съел нас обоих, но это будет нелегко.

– Гм… – Генбек понял, что следует с уважением отнестись к сильно рискующему племяннику, и снизил планку: – Пятнадцать процентов.

– Двенадцать, – твердо отрезал Кумар.

– Договорились, – вздохнул старик. – Я подберу снаряжение.

– Спасибо, дядя Генбек, – повеселел Пежан.

– А что будешь делать ты?

– Займусь наживкой.

– Какой наживкой?

– На дракона, разумеется!

* * *

– Вам не жаль тратить деньги на снаряжение? – спросил Заппа, едва услышав план девушек.

– А какие есть варианты? – переглянувшись с Ингой, поинтересовалась гиперборейская ведьма.

– Можем взять все необходимое в арсенале Ордена, – громко ответил чуд и улыбнулся, абсолютно довольный собой. – Бесплатно.

Латони показалось, что он предложил беспроигрышный вариант: ведь слово «бесплатно» должно было произвести на наемниц правильное впечатление, но ошибся. То ли в силу молодости, то ли из-за недостаточного понимания реальности.

– Снаряжение в любом случае обойдется нам бесплатно, – пожала плечами Яна.

– Платит заказчик, – добавила Инга. – Все расходы за его счет.

– Но ведь старый хапуга выставит двойную цену! – взвился Латони. Как многие другие чуды, он искренне не понимал систему ценностей семьи Шась и, глядя на умение носатых торговцев делать прибыль на ровном месте, наполнялся праведным гневом. И самую малость – завистью.

– Мы не обязаны заботиться о благосостоянии заказчика, – хладнокровно парировала Маннергейм.

– Это его проблемы, – приятно улыбнулась рыжая.

– Мы должны действовать в интересах дела.

– А интересы дела требуют, чтобы мы получили снаряжение быстро и без огласки.

– Наш деловой партнер способен устроить это с легкостью.

– А твои друзья начнут задавать вопросы, поставят на оборудование «жучки» и влезут в наш контракт.

Чего сейчас произойти не могло, поскольку Латони был связан словом и рассеивающим заклинанием, которое не позволяло магам Ордена провести его поиск по генетическому коду.

Никто не знал, где он находится, и никто не знал, что их отчаянная идея удалась.

Правда, частично.

Поняв, что следы Катрин профессионально почищены, наемницы отправились к ее единственной родственнице – тете по материнской линии, взяли образцы и принялись экспериментировать с заклинанием поиска по генетическому коду. В магической теории их усилия должны были увенчаться успехом, однако, несмотря на то, что теория была разработана еще три тысячи лет назад, подтвердить ее на практике никому не удалось. В том числе – гиперборейской ведьме, несмотря на всю ее мощь и силу. Через несколько часов бесполезных попыток Маннергейм с грустью признала поражение, фактически сказав, что их расследование окончено, но ситуацию спасла Инга. Увидев, что идея не сработала, рыжая вернулась в дом старушки – естественно, под делающим ее невидимой мороком – и проверила телефон. Точнее, поступившие в день рождения тетушки звонки. Их было немного, в основном – местные, но внимание Инги привлек номер, которого не было в списке контактов. Он-то и привел наемниц на небольшой необитаемый остров в Тихом океане. Взвесив все факты, они пришли к выводу, что лучшего места, чтобы спрятать дракона, не сыскать, и составили список необходимого для поимки Антрэя снаряжения.

Которое собрались заказать у Генбека, поскольку тот мог приобрести все товары втайне от Великих Домов. Но с наценкой. Что и вызвало бурную реакцию чуда.

– За что мы будем переплачивать?

– За секретность и скорость.

Заппа беспомощно развел руками, а Яна поднесла к уху телефон:

– Генбек, дорогой, я не очень тебя беспокою?

– Ты ведь знаешь, что я всегда рад тебя слышать, – довольным голосом отозвался шас, и Маннергейм поняла, что старик только что заключил выгодную сделку. – Что я могу для тебя сделать?

– Нужно кое-какое снаряжение, – протянула гиперборейская ведьма, стараясь, чтобы ее голос не прозвучал слишком уж просительно, поскольку тройной ценник Морэл точно откажется оплачивать.

– Что-то необычное? – догадался Хамзи.

– Именно.

– На свое имя?

– А как ты думаешь?

– Я думаю, что за секретность придется доплатить.

Заппа закатил глаза, безмолвно крича: «А ведь я предупреждал!» – но девушки отнеслись к его мимике хладнокровно. То есть – никак.

– У нас состоятельный клиент, – сообщила Яна.

– Да продлит Спящий дни его жизни, – отозвался Генбек. – Что за снаряжение тебе требуется?

– Хотим поймать дракона.

На этот раз чуд с трудом сдержал восклицание, но опять не был услышан.

– Неожиданно… – Генбек помолчал, после чего неспешно протянул: – Уверен, я смогу что-нибудь придумать… Дракон дикий? Или ты решила угнать у рыжих идиотов пару зверушек? Инга, извини, я не имел в виду тебя.

Заппа с трудом промолчал.

– Впрочем, мне все равно, – закончил Хамзи.

И, невнимательно слушая ответ Яны, принялся удваивать подготовленный, но еще не отправленный сыну заказ.

* * *

Что же касается Пежана, то он…

Он сразу задумался над тем, что именно может стать наилучшей наживкой для взрослого, половозрелого самца.

…а если речь идет о животном, пусть и полуразумном, то сигара и выпивка точно мимо. Однозначно мимо.

…вот и Пежан подумал так же.

Поэтому, выйдя из книжного магазина, он некоторое время пешком шел по Арбату в сторону Садового кольца, не прогуливаясь, естественно, а собираясь с духом, затем набрал номер еще одного дальнего родственника, обращаться к которому можно было лишь по очень серьезному поводу.

По необычайно серьезному поводу.

Но Кумар решил, что поимка дракона, терроризирующего несчастных жителей Тихого океана, вполне тянет на очень серьезный повод, решился, позвонил, с радостью услышал, что родственник не занят неотложными делами и готов уделить ему целый час своего драгоценного времени. Вскоре они уже сидели за столиком тихого ресторанчика в центре Москвы. За дальним столиком. Не привлекая внимания.

Точнее, первые две минуты они совсем не привлекали внимания, а после того, как Пежан закончил излагать свою идею и с надеждой посмотрел на собеседника, тот громко присвистнул и, выразительно глядя на Кумара, покрутил у виска пальцем:

– Ты совсем рехнулся?

– Я подумал… – промямлил Пежан, подозревая, что его вот-вот потащат в подвал Цитадели. – Я подумал, что, пока ее будут искать, я успею…

Но договорить не успел, поскольку родственник немедленно изложил суть дела так, как он его услышал:

– Ты просишь меня организовать похищение самки дракона? И не просто переправить ее на другой конец Земли, но и прикрыть от сканирования на нужное тебе время?

– За деньги, – напомнил Кумар, понимая, что говорит глупость, но ничего другого сказать не может.

– О каких деньгах ты говоришь? – Тамир Кумар, один из двух легендарных «ласвегасов» – личных аналитиков комиссара Темного Двора, поморщился и покачал головой. Хотел сказать, что деньги перестали его интересовать с тех пор, как выиграли с Домингой вместе все, что можно, в Лас-Вегасе, но решил, что об их подвигах и так всем известно. – То, о чем ты просишь, и раньше вызвало бы грандиозный скандал, а в нынешних реалиях способно привести к войне Великих Домов. Сейчас все на нервах, Пежан, проснись и оглянись.

– Я проснулся, – вздохнул контрабандист. – И знаю, что без самки мне не справиться.

– Зачем тебе самка?

– Чтобы привлечь дракона-самца.

– Ты что, подрядился устроить китайский карнавал?

– Вроде того. – Полностью свою историю Кумар решил не выкладывать, изложил в общих чертах, но Тамир особо и не настаивал.

К тому же у «ласвегаса» появилась идея.

– Используй морок. Есть великолепные артефакты, которые сымитируют движения летящего дракона с математической точностью. – Отказавшись от скользкого предложения, Тамир тут же налег на еду, поглощая заказанные блюда с невиданной быстротой. Но при этом не молчал, искренне пытаясь помочь оказавшемуся в сложном положении Пежану. – Мой родной племянник делает такие игрушки для развлечения. Качество – поверь на слово – великолепное.

– Но мне требуется не только изображение летящего дракона, – промямлил Пежан.

– Я слышал, что рев превосходно копируется старыми охотничьими приспособлениями, – припомнил «ласвегас», уминая вторую порцию горячего: первой был гуляш, сейчас он взялся за шницель по-венски. – У антикваров наверняка можно отыскать экземпляр устройства, которое имитирует рев самки. – Тамир на мгновение замер, после чего закончил: – А феромоны тебе эрлийцы сварят, они в этом мастера.

– А ведь верно, – пробормотал Пежан, поражаясь тому, как легко и просто «ласвегас» разобрался с казавшейся неразрешимой задачей. – Все можно имитировать…

– А зачем тебе самец дракона? – поинтересовался Тамир, выбирая десерт. – Понимаю, что это не мое дело, но так, для поддержания разговора.

– Хочу устроить кое-кому сюрприз, – брякнул контрабандист, понимая, насколько дико прозвучал ответ.

Но «ласвегас» остался невозмутим:

– Если так, то самка – это лучшая наживка, но нет необходимости угонять ее у чудов. – Тамир улыбнулся и закончил: – Пожалуй, съем тирамису.

Пежан ответил на улыбку и подумал, что никогда раньше столь важный совет не обходился ему так дешево: всего лишь в стоимость обеда.

* * *

– Привет!

Сидящая на террасе Катрин промолчала, ожидая следующей фразы, что-нибудь вроде: «Прикольный купальник, только слишком закрытый!», или «Как ты относишься к межвидовому сексу? А если за деньги?», или «Намазать тебя кремом? Или облизать?» – но Схинки, к ее удивлению, не стал продолжать в привычном ключе, а плюхнулся в соседнее кресло и затих, задумчиво разглядывая тихий – в буквальном смысле слова – океан. В левой лапе он держал бокал с коктейлем, в правой – незажженную кубинскую сигару.

– Привет, – после паузы отозвалась доктор.

Орангутан сделал большой глоток. И промолчал, что было для него совершенно невероятно. И сигару свою, вредную и мерзкую, не раскурил, хотя знал, что женщина терпеть не могла табачного дыма, и любил подпортить ей настроение.

– Что-то случилось? – насторожилась Катрин.

– Вчера Антрэй снова «развлекся», – угрюмо ответил Схинки, делая еще один глоток. Судя по запаху, который почувствовала женщина, крепкого алкоголя в его бокале было гораздо больше, чем требовал рецепт коктейля. – Я не могу его сдерживать.

Орангутан не играл, а самое плохое – не был раздражен или зол. Он явился к доктору, чтобы честно рассказать о поражении, которое его угнетало. Катрин это оценила и мягко накрыла ладонью лапу обезьяны. Поскольку знала, что на этот раз скабрезности не последует.

Схинки кивнул, показав, что оценил жест женщины, и бросил сигару в клумбу.

– Антрэй слушает только заурда? – тихо спросила Далеб. – Ты поэтому злишься?

– Все намного хуже, – после паузы отозвалась обезьяна. – Ящерица явно сходит с ума.

– От безделья? От тоски?

Орангутан допил коктейль, отдал бокал подошедшему слуге, велев повторить, выдал пару ужимок, среди которых не нашлось ни одной веселой, и негромко рассказал:

– Заурда всегда сопровождали драконы. Всю его жизнь… В смысле, ту часть его жизни, когда он был свободен и правил Навью. В нашем родном мире роль драконов исполняли адские существа такой ярости, что ты бы свихнулась, едва заслышав их рев. Это были страшные, лютые твари, но всего лишь твари: они послушно приходили на зов первого князя, заурд выбирал лучшего, и тот становился его спутником. Но то были наши, темные драконы темной Нави, черные, как душа Спящего, и беспощадные, как наша Колыбель. Те драконы прошли с нами все испытания и были тверды, как слово Нави. – Схинки забрал у слуги новый бокал, перевел взгляд на Катрин и закончил: – Я думаю, Антрэй сходит с ума не от безделья или тоски, а от того, что не в силах вынести дружбу заурда. И когда он окончательно рехнется, мне придется его убить.

* * *

– Как, ты сказала, это называется? – переспросил Заппа, с сомнением разглядывая плоскую бордовую коробочку без этикетки.

– «Драконьи сны», – послушно повторила Инга, на всякий случай сверившись с извлеченной из коробочки инструкцией. – «Транквилизатор концентрированный, усовершенствованный, класс А+», гарантия Московской Обители прилагается…

– С каких это пор эрлийцы стали ветеринарами? – удивился Латони.

– А какая им разница, кого лечить? – притворно удивилась рыжая. – Некоторые их пациенты очень похожи на обезьян.

– Некоторые – точно, – произнес обидевшийся чуд, многозначительно глядя на девушку. – Например…

– Я имела в виду Красных Шапок, – легко произнесла рыжая, прежде чем лейтенант сказал что-нибудь обидное о челах.

Рыцарь запнулся. Яна мягко улыбнулась. От этого Заппа смутился еще больше и, выдержав короткую паузу, сообщил:

– Я тоже.

И отвернулся.

Помолчал немного, показывая, что извиняется, и, не оборачиваясь, пробубнил:

– Но я все равно больше доверяю препаратам Ордена. Наши парни лучше всех знают, как нужно обращаться с драконами.

Но с ним опять не согласились:

– Ваши парни изучают, как нужно обращаться с драконами, а все остальные Великие Дома – как этих ящериц вырубать, – дружелюбно объяснила гиперборейская ведьма. – Эрлийцы написали несколько книг по строению и лечению драконов, но оплачивал изыскания Темный Двор, и теперь навам точно известны все слабые места ваших забавных зверушек.

Рыцарь засопел.

– И если эрлийцы сказали, что эта маленькая капсула вырубит взрослого дракона, значит, так оно и есть. – Яна открыла коробочку и достала одну из пяти ампул, ловко встроенных в наконечники арбалетных болтов. – Они не ошибаются.

– То есть мы не убьем Антрэя? – Как всякий чуд, Латони испытывал к драконам необъяснимую любовь, и ему была невыносима мысль, что прекрасным зверем придется пожертвовать. – В конце концов, он ни в чем не виноват.

– Конечно, не убьем, – успокоила его рыжая.

– Хорошо.

– Если он нас не вынудит.

– В смысле?

– Если ящерица стала верной собачкой нового хозяина и вознамерится сожрать Яну, я без раздумий всажу ему в задницу шприц с «заморозкой», – доходчиво сообщила Инга, показывая вторую коробочку, в которой лежали ярко-голубые наконечники. – Понятно?

– У тебя отвратительный лексикон, – не в первый раз заметил чуд. – Сделай с ним что-нибудь.

– Я – известная бунтарка, – с вызовом напомнила Инга. – Выражаюсь резко, но предельно точно.

– Все то же самое можно сказать и без хамства.

– Откуда знаешь?

– Давайте вы вернетесь к этом вопросу после операции, ОК? – Яна в очередной раз заставила рыжих друзей заткнуться, помолчала, убеждаясь, что до них дошла ее просьба, и поинтересовалась: – Инга, ты проверила поставку?

– Все на месте, – подтвердила рыжая.

Узнав, что им предстоит исследовать и, возможно, штурмовать остров, а также ловить и, возможно, пытаться убить дракона, наемницы позаботились о качественном снаряжении, предусмотрев, кажется, все на свете: надежная маскировка, в том числе – от магического сканирования третьего уровня, изрядный запас энергии, болты с транквилизаторами и «заморозкой» – зельем, способным едва ли не молниеносно превратить любую органику в ледяную скульптуру, скорострельные арбалеты для их доставки, ручное оружие – разумеется. При обнаружении Антрэя предполагалось атаковать его транквилизаторами, усыпить, накинуть усмиряющий поводок – на всякий случай – и принудительным порталом переместить в Бестиарий Ордена. Избавив, таким образом, Великую Чудь от великого позора.

Но гораздо больше дракона наемниц интересовала лаборатория Катрин Далеб и результаты проекта, который она вела по приказу Ярги. Девушки пообещали Заппе, что рейд будет носить разведывательный характер, и, убедившись, что Катрин действительно на острове, они немедленно вызовут поддержку, но настояли, что сами определят, когда именно это произойдет.

В конце концов, это была их операция.

– Ну что же, раз Генбек не подвел, можно приступать к следующей части плана, – решительно произнесла Яна. – Вперед!

Инга кивнула и запустила двигатели.

Старый шас разместил снаряжение на быстроходном катере, который отправил в тихую, расположенную вдали от поселений бухту на побережье Цейлона: наемницы Генбеку доверяли, но рисковать не стали, встретили и проверили груз в безлюдном месте, а убедившись, что заказ собран правильно, открыли межконтинентальный портал и прыгнули в район Тихого океана, оказавшись примерно в трех милях от интересующего их острова.

– Пока все идет по плану, – произнесла Инга, выравнивая катер после перехода. – Скоро будем на месте.

Один из контрактов принес команде Кортеса целый остров в Карибском море, наемницы проводили на нем довольно много времени, и рыжая научилась управлять катерами на профессиональном уровне.

– Остановимся в миле от берега и осмотримся, – сказала Яна.

– Я помню, – кивнула Инга, плавно увеличивая скорость.

– Мы не одни, – неожиданно сообщил чуд, которому поручили следить за радаром, а в случае необходимости осторожно сканировать окружающее пространство.

– Еще один катер? – насторожилась Маннергейм.

– Да.

– Патруль?

– Не уверен…

– Идет к нам?

– Нет, – качнул головой Латони. – Катер движется прямо к острову.

* * *

– Там же наверняка охрана, – произнес Тирту, с опаской глядя на берег, до которого оставалось не более половины мили. – Они нас уже заметили и ведут на радаре. Если подойдем ближе – накроют.

– Чем?

– Ну… – Вибава хотел ответить: ракетой, но вовремя сообразил, что это прозвучит слишком уж фантастично, и выдал иное предположение: – Отправят патруль. У них ведь несомненно есть катера.

– Разумеется, – подтвердил шас.

– О чем я и говорю.

Опытный пират давно понял, что дракон объявился в океане не сам по себе, подобно какой-нибудь Годзилле, и опасался встречи с его хозяином. Или с бойцами его хозяина, которые наверняка существуют и которые – наверняка! – отлично подготовлены: вряд ли владелец летающей и огнедышащей ящерицы наймет в телохранители слабаков и неудачников. Да и самого дракона, если уж говорить откровенно, Тирту боялся до икоты и жалел, что рассказал Баронгу о чудовище. Пират очень хотел исчезнуть из приближающегося к подозрительному острову катера, но страх перед Баронгом и обещание колоссальной награды заставляли его идти вперед.

– Не волнуйся, – пробормотал Пежан. – Когда они опомнятся, будет поздно.

– Ты уверен?

– Я уверен в том, что сейчас нас никто не видит.

– Точно?

– Я похож на самоубийцу?

– Ты – Баронг, а я – человек, – рассудительно заметил пират. – Тебе проще.

– Как раз наоборот – мне тяжелее, – вздохнул Кумар. – Потому что если я проиграю, то потеряю намного больше тебя.

– Тебя можно убить? – заинтересовался Вибава.

– Неважно, – отрезал шас, которому стало неприятно неожиданное любопытство пирата. – У тебя все готово?

– Да.

Предварительную подготовку Кумар, разумеется, провел сам: снарядил воздушного змея, зарядил в арбалет болты с транквилизатором, дважды уточнив у напарника, сумеет ли тот применить необычное для себя оружие, приготовил усмиряющий поводок и артефакт грузового межконтинентального портала. Объяснил Тирту, что ему следует делать, а сам встал за руль, поскольку неплохо управлялся с катерами. И еще потому, что шасы охотно торговали оружием, но никогда его не применяли.

Примерно в полумиле от острова Пежан заложил вираж, направив катер параллельно берегу, и крикнул:

– Запускай!

Вибава отпустил лебедку, а когда змей поднялся на сотню футов, шас активировал артефакт морока, вызвав у пирата изумленное восклицание:

– Невероятно!

Поскольку позади катера появилась летящая драконица: изящная красавица темно-золотого цвета.

– Как настоящая!

– Главное, чтобы наш дракон так решил, – рассмеялся Пежан. – Теперь стреляй.

– Да, да, конечно! – Опомнившийся Вибава вытащил переделанный мастерами Тайного Города гранатомет и запустил три ракеты подряд. Они открылись примерно в тысяче футов от поверхности и рассеяли над островом феромоны самки дракона.

– Немного подождем… – пробормотал шас, чуть прибавляя скорость. И примерно через минуту велел: – Подай голос.

Пират присел к деревянному, похожему на шарманку ящику, и крутанул установленную сбоку ручку.

Над океаном пронесся протяжный крик жаждущей общения драконицы.

* * *

– Что это такое? – Катрин вздрогнула и встревоженно посмотрела на обезьяну. – Ты слышал?

Ответить орангутан не успел: необычный и неопределяемый крик повторился, заставив женщину подняться на ноги и подойти к краю террасы.

– Схинки, что происходит?

– Кажется, это… – Орангутан тоже подскочил с кресла, но на террасе не остался: вскочил на перила, с них прыгнул на ближайшую пальму, ловко поднялся по стволу до самой макушки и оглядел океан. – Проклятье!

Над ленивой гладью воды величаво летела темно-золотая драконица, идеальных – с точки зрения животных, разумеется, – пропорций. Она мерно взмахивала элегантными крыльями и, почти не отрываясь, смотрела на остров, словно зная, что на нем ее ожидает соскучившийся по общению дракон.

– Что там такое? – спросила Катрин.

– Самка дракона!

– Настоящая? – изумилась женщина.

– Сейчас… – Схинки торопливо прочитал заклинание, усиливая умение смотреть сквозь морок, моргнул, прогоняя лживое видение, и громко выругался: – Нет! Это ловушка.

Но очень хорошо продуманная: высококлассный артефакт морока был закреплен на воздушном змее, которого тащил за собой скоростной катер с двумя пассажирами. Кто это был, Схинки не разглядел, но по снаряжению понял, что к нему пожаловали из Тайного Города.

– Скорее всего, наемники, которые узнали о драконе и решили его поймать, – сообщил он доктору.

– Хорошо, что ты вовремя их раскусил.

– Я – да, – ответил орангутан. – А вот Антрэй обязательно попадет в их ловушку.

И в тот же миг, словно подтверждая слова обезьяны, из жерла вулкана вылетел темно-синий дракон.

* * *

– Это он! – закричал Вибава, тыча пальцем в небо. – Ты видишь?! Это он! Он!

– Вижу. – Шас напряженно улыбнулся и чуть прибавил скорость, внимательно следя за тем, чтобы не навредить наведенному мороку.

Однако овладевшее им напряжение не имело отношения ни к управлению катером, ни к приближающемуся дракону. Пежана беспокоило, что все у них получалось на удивление просто: сформировали портал не слишком далеко от острова, дерзко подошли почти к самому берегу, запустили приманку – и дракон сразу же прилетел. Где охрана? Где недовольные хозяева огнедышащей рептилии? Судя по тому, сколько кораблей и самолетов они уничтожили, на острове засели циничные и жестокие ребята… Где они?

Не то чтобы Кумар жаждал встречи со столь опасными типами – его смущало их отсутствие, поскольку даже он, весьма мирный, несмотря на профессию, шас, точно знал, что нет ничего хуже затаившегося врага.

– Мы его нашли! – продолжал надрываться Тирту.

– А теперь должны поймать, – процедил шас.

– Да! – Пират опомнился. – Верно!

И взялся за арбалет.

Как это ни странно, появление зверя привело Вибаву в чувство: он стряхнул с себя сомнения и страхи, осмелел и смотрел на дракона, как записной охотник на летающих рептилий: спокойно и хладнокровно, не сомневаясь в успехе. И Антрэй этому помогал, поскольку скрытого мороком катера он не видел, и все его внимание было сосредоточено на «самке».

– Какая зона? – прокричал Кумар, поглядывая на дракона в зеркало.

– Желтая, – ответил Вибава.

– Ждем!

Арбалет охотников был снабжен современным сенсорным экраном, на котором, помимо многих других показателей, вроде скорости и направления ветра, отражалось расстояние до захваченной цели. Сейчас дракон находился в «желтой», не гарантирующей поражения зоне, и шас не стал торопиться.

– А если он улетит?

– Не волнуйся, – коротко хохотнул Пежан. – Судя по нетерпению, он слишком долго был без самки.

Дракон трубно проревел, надеясь, что красавица развернется, но хитрый шас еще прибавил скорость, уводя катер от острова, и Антрэю ничего не оставалось, как тоже ускориться.

– Дай ему войти в зеленую зону, но не подпускай к голограмме, – распорядился Кумар. – Стреляй, когда сочтешь нужным, но только после того, как зверь окажется в зеленой зоне!

– Я все понял!

– Не раньше!

– Да понял я, понял, – пробормотал Тирту.

Мчащийся катер был не лучшим местом для стрельбы, но привыкший к морю пират не сомневался, что справится и пустит болт в цель.

– Говори, что происходит! – крикнул шас.

– Думаю, секунд через десять, – отозвался Тирту, внимательно глядя на экран. – Через восемь…

Купленные Пежаном болты были специально разработаны Темным Двором для охоты на драконов и обладали сложным двухсоставным наконечником: первая насадка взрывом пробивала крепчайшую шкуру чудовища, и в получившуюся дыру влетала капсула с транквилизатором. Чуды считали такой способ варварским, но их мнение никого не интересовало.

– Сейчас! – крикнул Вибава и плавно нажал на спуск.

Болт помчался к цели, но за мгновение до этого изображение драконицы исчезло, изумленный Антрэй резко затормозил, шумно хлопая гигантскими крыльями, и снаряд ушел в «молоко», не причинив огнедышащему чудовищу вреда.

* * *

Это сделала Яна.

То, что не получилось у Схинки.

Увидев драконицу, точнее – воздушного змея с артефактом морока, привязанного к скоростному катеру, орангутан сразу попытался развеять иллюзию, чтобы показать Антрэю, что его обманывают, – но не преуспел. То ли наспех сотворенное заклинание не набрало нужной силы, то ли артефакт оказался мощнее, чем рассчитывал Схинки, но образ темно-золотой рептилии продолжал витать в небе, а Антрэй, соответственно, к нему мчаться. Орангутан оказался бессилен, но вместо него сработала гиперборейская ведьма. Яна увидела картину, поняла, что дракона вот-вот поймают неизвестные, услышала крик Инги:

– Они нам всё испортят!

И нанесла мощный магический удар, с трудом, но проломив активированный Пежаном артефакт. При этом, по всем существующим правилам, гиперборейской ведьме следовало врезать по катеру, ликвидировав угрозу дракону, на которого у них были свои виды, но Яна почувствовала, что в катере сидят не враги, и сделала другой ход.

Драконица исчезла, выстрел прошел мимо, а дальше…

– Сейчас Антрэй их сожжет, – негромко произнес Заппа.

Поняв, что его обманули, Антрэй впал в ярость, огляделся, выбирая, на ком сорвать злость, увидел болтающееся на волнах суденышко, проревел боевой клич и резко пошел на снижение.

Из катера донеслись испуганные вопли.

* * *

– Схинки, помоги ему! – закричала Катрин. – Ты ведь можешь?

– Я стараюсь! – огрызнулся орангутан, который прекрасно слышал вопли, несмотря на то, что сидел на пальме. – Не мешай!

– Помоги!

– Не мешай!

Если бы доктор Далеб владела магией, то давно поняла бы, что Схинки делает все, что может, и даже чуточку больше.

Орангутан позабыл обо всех разногласиях, отчаянно пытался вытащить попавшего в ловушку Антрэя и в своих расчетах допустил всего одну ошибку: решил, что это он отключил наводивший морок артефакт, то есть недооценил уровень противостоящего ему мага. Однако последствия этой ошибки наступили позже, а в тот момент орангутан предпринял правильные шаги: он объявил общую тревогу, заставив обслуживающих комплекс големов превратиться в бойцов, вывел из спящего режима наиболее мощных стражей и удаленно запустил два мощнейших артефакта: первый наводил пространственные искажения, не позволяя создать на острове и в прилегающей зоне магические порталы, второй блокировал все виды связи. А напоследок Схинки активировал «Кольцо саламандры» третьего уровня – огненный шквал, волной разбегающийся от берега и выжигающий все на своем пути.

И лишь после этого завопил:

– Антрэй! Возвращайся!

Как будто любвеобильная рептилия могла его слышать.

Впрочем, дракон уже сообразил, что совершил большую глупость. Но не остановился.

* * *

Сказать, что Антрэй разозлился, – значит не сказать ничего.

Промолчать.

Впал в ярость? Впал в бешенство? Окончательно озверел? Синонимы можно подбирать долго, но ни одно слово не способно в полной мере описать эмоции, захлестнувшие дракона.

Антрэй не был разумен, но, увидев, что изящная темно-золотая самка растворилась в воздухе, мгновенно понял, что его жестоко обманули, и рассвирепел. А в последнее время его ярость можно было успокоить только кровью, и дракон резко спикировал на катер. Но не атаковал: по привычке уравнял скорости и полетел чуть позади, наслаждаясь страхом двух пассажиров суденышка. Пухленький, стоявший у руля, отчаянно орал, но скорость не снижал, продолжал гнать что есть мочи, словно надеясь опередить дракона. Второй, крепкий и жилистый, но невысокий, вел себя тише, не выл, вообще не издавал звуков, но от страха трясся и потому никак не мог зарядить арбалет.

То, что в руках у второго оружие, Антрэй понимал, но все равно не торопился, жадно глотая исходящие от жертв флюиды страха. И лишь в тот момент, когда жилистый справился с тетивой и начал поднимать арбалет, дракон распахнул пасть, намереваясь спалить жалких зверьков вместе с катером, но в этот миг невидимая рука нанесла Антрэю чудовищный удар в бок. Настолько сильный удар, что здоровенный дракон отлетел от катера на сотню футов, жалко вертясь в воздухе, глупо визжа и трепеща крыльями, и позорно рухнул в воду, вызвав целый фонтан брызг.

А еще через секунду по океану промчался раскаленный шквал «Кольца саламандры».

* * *

Появление огненной волны стало для наемниц сюрпризом, но не смертоносным. Они, в отличие от переоценившего себя Пежана, были привычны к сражениям, действовали спокойно, хладнокровно и не теряли присутствия духа.

– «Саламандра»! – крикнула Инга, почувствовав зародившееся заклинание. Одновременно она просчитала параметры атакующего аркана, поняла, что нужно делать, и предупредила: – Держитесь!

Дождалась приближения волны и запустила «Трамплин», подбрасывая катер на сорок футов вверх. Для создания сплошного огненного купола у Схинки попросту не было ресурсов, поэтому первая линия обороны острова представляла собой именно волну, а точнее – барьер, который можно было преодолеть. «Кольцо» распространялось быстро, но рыжая сумела правильно выбрать момент, взлетела, изрядно разогнавшись, и приводнилась за смертоносной преградой.

Тряхнуло, конечно, но терпимо.

– Все на месте?! – тут же крикнула Инга, выравнивая катер.

– Да!

– Да!

Яна отделалась ссадиной на лбу, Заппа – двумя синяками, но сообщать об этом они не посчитали нужным.

– Что второй катер? – поинтересовался рыцарь.

– Сгорел, – коротко ответила рыжая и бросила быстрый взгляд вверх, в чистейшее голубое небо, в котором медленно терялся воздушный змей.

– А команда?

– Мне показалось, на борту был шас, – сообщила Яна, потирая лоб.

– Значит, выжил, – пожала плечами Инга.

– Каким образом? – удивился Заппа.

– Не знаю. – Рыжая начала закладывать вираж. – Но шасы всегда выживают.

* * *

В самый последний момент…

Пежан содрогнулся, услышав дикий вопль пирата – Вибава заорал, не выдержав пронзительного взгляда Антрэя. Шас бросил штурвал, повернулся и уставился на изготовившуюся к атаке рептилию. Успел увидеть огромные желтые глаза, пылающие запредельно холодной яростью; разглядел рога – страшные, но не угрожающие, поскольку драконы редко применяли их в бою; затем понял, что тварь приоткрывает пасть, почувствовал резкий запах горячего битума – первый признак зарождающегося «дыхания дракона»; замер, словно парализованный, в ожидании неминуемой смерти…

И радостно завизжал, увидев, что кто-то отшвырнул крылатого ящера от катера. Кто именно это сделал, значения не имело. Во всяком случае – сейчас, поскольку шас почувствовал резкий всплеск магической энергии, говорящий о том, что активирован мощный аркан, затем увидел несущуюся на катер огненную стену, крикнул Вибаве:

– Ныряй как можно глубже!

И бросился в воду.

В отличие от рыжей, он не вычислял параметры «Кольца дракона» и не рассчитывал точное время его приближения, он просто спасался, выбрав единственно возможный в его положении вариант: уйти под воду как можно быстрее и глубже, и у него получилось.

Видимо, потому что шас.

Они с пиратом нырнули так глубоко, как смогли, а когда вернулись на поверхность – Тирту отметил, что вода оказалась необычайно горячей, – «кольцо» уже пропало.

– Где катер? – осведомился Вибава.

– Сгорел, – коротко ответил Пежан.

– Где обломки?

– Полностью сгорел.

– Такое бывает?

– Это и называется волшебством – нас атаковали заклинанием, которое не оставляет следов, – шас вздохнул и повернулся к подошедшему катеру, с борта которого на них внимательно смотрели двое рыжих: плечистый чуд в шортах и футболке и худенькая чела в шортах и лифчике от купальника.

Чела и задала первый вопрос:

– Как водичка? – весьма дерзким, нужно отметить, тоном.

Инга Волкова, известная нахалка.

Пежан не был лично знаком ни с кем из наемников Кортеса, но много слышал и часто видел ее фотографии в новостях «Тиградкома».

– Получили удовольствие?

– Искупались неплохо, – не стал скрывать Кумар. – А вода теплее обычного.

– Останешься здесь или поедешь с нами?

– С вами, с вами… – проворчал шас, хватаясь за протянутую руку и забираясь в катер. – А вы куда собрались?

– На остров, – ответил Заппа, помогая Вибаве.

– Почему-то я так и подумал.

– Яна, ты слышала? Он так и подумал! – Рыцарь обернулся, огляделся, не увидел на борту Маннергейм и вопросительно посмотрел на Ингу.

Та едва заметно пожала плечами.

* * *

Барахтающиеся в воде незнакомцы отвлекли внимание спутников настолько, что они позабыли о драконе. Инга и Заппа ушли на правый борт, вынимать из воды пассажиров катера, один из которых действительно оказался шасом, и Яна поняла, что именно сейчас, пока чуд занят и не потребует объяснений, им необходимо разделиться: она отправится на остров и уведет за собой вылетевшего из воды Антрэя – мокрого и злого, как собака.

Конечно, если к дракону это сравнение применимо.

Счет шел на секунды, и терять их гиперборейская ведьма не стала: едва Латони отвернулся, Яна достала из кармана шорт «Гавайскую доску», распаковала ее заклинанием – в сложенном виде артефакт был размером с брелок, бросила на воду и прыгнула, одновременно произнося финальную часть активирующего заклинания. И едва устояла на ногах – так резко ее плавсредство стартовало к острову.

«Гавайские доски» развивали высокую скорость, но требовали от спортсмена лишь хорошей координации, а управлять ими мог даже ребенок. Яна неоднократно развлекалась с ними на Карибах и потому держалась на воде более чем уверенно. Сначала направила разогнавшуюся «доску» к дракону, а когда убедилась, что зверь ее заметил, – заложила крутой вираж, словно испугалась, и помчалась к острову. Антрэй среагировал мгновенно: то ли рявкнул, то ли каркнул, тоже развернулся и принялся преследовать ведьму, напрочь позабыв о катере.

Погоня длилась почти тридцать секунд и закончилась ничьей: дракон догнал Яну примерно в сотне ярдов от берега, изготовился жечь, но ожидавшая атаки ведьма опередила рептилию очередным упругим «Воздушным ударом», многократно усиленным мощнейшим «Кузнечным молотом». Особого вреда ее выпады не причиняли – «Воздушный удар» отталкивал или отбрасывал жертву, – но при этом был ужасно унизителен для привыкшей к могуществу и полной безнаказанности ящерице.

На этот раз удар ведьмы швырнул Антрэя на остров. Дракон визжащим ядром пролетел над джунглями, сам не понимая, где у него нос, а где хвост, врезался в деревья, сломав несколько, взвыл от бешенства, но повторять опыт не стал: взлетел и стал стремительно набирать высоту, направляясь к кратеру вулкана.

То ли получив приказ спрятаться, то ли сообразив, что эта противница ему не по зубам.

Что же касается Яны, то она благополучно добралась до пляжа, пробежалась по горячему песку, оставив «Гавайскую доску» в полосе прибоя, и остановилась, почувствовав приближение врагов.

* * *

Два подряд пинка, полученных Антрэем от облаченной в черное ведьмы, наглядно показали Схинки, что дело плохо. И еще – что он недооценил противника. Орангутан проводил взглядом пошедшего на бреющем дракона, дождался, когда тот рухнул в заросли, поморщился, услышав его визг, дождался дальнейших действий рептилии и, убедившись, что Антрэй наконец-то поддался благоразумию и решил спрятаться в вулкане, спустился с пальмы на террасу и приказал:

– Катрин, срочно готовь лабораторию к эвакуации.

– Ты серьезно? – изумилась женщина.

– Абсолютно.

– Но их же мало!

– Во-первых, я сказал: готовь эвакуацию, а не начинай ее, – жестко ответил Схинки. – Во-вторых, на остров высадилась гиперборейская ведьма, и я не уверен, что смогу ей противостоять.

– У тебя куча помощников!

– Мы сделаем все, что сможем, но обязаны быть готовыми к любому развитию событий.

Доктор Далеб внимательно посмотрела Схинки в глаза, поняла, что он не шутит, кивнула, показывая, что подчиняется, но уточнила:

– Ты ведь можешь блокировать остров?

– Только наш комплекс, – уточнил орангутан.

– Так заблокируй!

Женщина знала, чем может закончиться экстренная эвакуация, и хотела сохранить лабораторию в неприкосновенности.

– Блокировка – это экстренный протокол, предполагающий, что нам придут на помощь извне, – объяснил орангутан. – Сейчас я не могу его использовать.

– Потому что нам не помогут?

– Нет, – сухо ответил Схинки, и Катрин поняла, что уточнять не нужно.

– Если мы закроемся, то не сможем выбраться, – объяснил орангутан, хотя доктор уже все поняла. – Кто-нибудь из них выйдет из зоны блокировки сигнала, позвонит своим хозяевам, и сюда явятся враги заурда – по-настоящему могущественные враги, которые за несколько часов вскроют нашу защиту, захватят и нас, и результаты нашего труда. – Орангутан выдержал паузу. – Готовься к эвакуации, Катрин, я постараюсь отбиться, но нам все равно придется покинуть остров.

Далеб кивнула и вбежала в дом.

* * *

В искусстве создания големов маги Тайного Города если и не достигли совершенства, то поднялись на необычайно высокий уровень, изготавливая искусственных существ самых разных размеров и самого разного предназначения. В том числе – боевых, способных доставить крупные неприятности даже опытным и сильным магам. Големы не чувствуют боли, обладают трудноуничтожимой плотью и не отступают, пока живы. Поэтому, продумывая защиту острова, Схинки не создавал големов самостоятельно, а закупил готовых кукол в магазинах Торговой Гильдии, остановив выбор на самых смертоносных образцах. А поскольку продажа таких големов строго регламентировалась, «команда» у орангутана получилась не очень большой, зато со вкусом подобранной, и сейчас, выйдя из спящего режима, все эти искусственные твари дружно бросились на врага.

На одного-единственного врага.

Именно их приближение почуяла гиперборейская ведьма, оказавшись на пляже. Почувствовала, остановилась, огляделась, решив, что относительно ровная песчаная площадка неплохо подойдет для сражения, и активировала «Орлиный шест» – свое главное оружие, магическое и холодное одновременно, с которым обращалась с невероятным мастерством.

Активировала, замерла, внимательно прислушиваясь к происходящему, а когда из зарослей выскочил «псевдопаук», молча прыгнула на него, одновременно взмахнув шестом, и рассекла чудовище напополам. Стремительно и безжалостно. Ядовитые «псевдопауки» считались одними из наиболее опасных боевых големов Тайного Города, и расправляться с ними следовало в первую очередь. Умирали твари неохотно, только от действительно мощного удара, и противопоставить им гиперборейская ведьма могла свою немыслимую скорость и умение крушить врагов с одного выпада.

Приземлившись возле разрубленного напополам голема, Яна вновь прислушалась, вновь прыгнула, уходя от ядовитого плевка и атакуя следующую тварь, а в полете прицельно выстрелила «Эльфийской стрелой», точно направив огненную молнию в мозг третьего паука.

План прорваться на остров в одиночку и незаметно не сработал, поэтому Яна занялась уничтожением его защитников, оттягивая на себя не только бойцов, но и внимание их хозяев.

* * *

– Как тебя зовут? – поинтересовалась Инга, направляя катер к берегу.

– Называйте меня Баронгом, – глубокомысленно отозвался шас и, воспользовавшись тем, что Тирту не видит его лица, соорудил на нем умоляющую гримасу.

Рыжая и чуд уже поняли, что к чему, переглянулись, одновременно улыбнувшись, после чего ведьма сообщила:

– Инга.

– Заппа.

– Очень приятно, – с облегчением произнес контрабандист. – А это – мой друг Вибава. – И тут же добавил: – Он не говорит по-русски и ничего не знает о Тайном Городе.

– Мы так и поняли.

– Вот и хорошо. – Пежан окончательно пришел в себя. – Кстати, вас не смущает, что мы едем не в ту сторону?

– В смысле? – не поняла рыжая.

– Нужно ехать туда. – Шас указал на океан. – Подальше отсюда. И позвать кого-нибудь на помощь.

– Почему же ты не уехал?

– Я пытался, но наш катер утонул.

– Почему не создал магический портал? – участливо осведомился Латони.

– Здесь действует искажающее заклинание… – сообщил Пежан и прищурился: – Мы должны спасаться, почему ты не разворачиваешься?

– Потому что на острове моя подруга, – ответила Инга. – И мы не уедем, пока не разберемся, что тут происходит.

– Тут драконы летают!

– Почему ты говоришь о нем во множественном числе?

– Проклятие! – Шас наконец-то сообразил, что перед ним не спасательная команда или случайно оказавшиеся поблизости жители Тайного Города, а конкуренты, и окончательно приуныл.

– Ни о чем не волнуйся, ты станешь героем, – пообещал Заппа, хлопнув побелевшего Кумара по плечу. – Надеюсь, завещание составлено по всем правилам?

– Почему ты об этом заговорил? – взвизгнул шас. – Из-за них?

Катер врезался носом в песок, Латони обернулся, увидел бегущих к ним «лунатиков» и громко выругался.

* * *

– Ты здесь? – Активировав големов и приказав Катрин готовиться к эвакуации, Схинки бросился в кратер. К Антрэю. Ворвался в гигантскую пещеру, быстро, но с явным презрением оглядел помятую рептилию и осведомился: – Как настроение?

Дракон ответил яростным ревом. Он уже перекусил пополам двух големов-уборщиков, но пар не выпустил и с легкостью мог позабыть наставления хозяина и атаковать обезьяну. Но Схинки сам пребывал в бешенстве, поэтому плевал на душевное состояние Антрэя.

– Видишь, к чему привела твоя глупость, скотина?

Дракон зашипел.

– Да: твоя глупость! – рявкнул орангутан. – Я тысячу раз просил быть осторожным, тысячу раз! А теперь нас атакуют, и заурд будет недоволен!

При упоминании Ярги Антрэй насупился и отвернулся.

– Лети к пляжу и помоги «лунатикам» перебить врагов, – распорядился Схинки. – И не волнуйся: той ведьмы, которая дважды макнула тебя в воду, там нет. С ней я управлюсь сам.

Дракон вскинул голову, но рычать остерегся, взмахнул крыльями и стал быстро подниматься к кратеру.

* * *

В Тайном Городе хватало специалистов по созданию боевых големов, и каждый из них отстаивал свое видение идеала. Одни считали, что по-настоящему несокрушимым искусственное существо делает многослойный, усиленный магией панцирь, другие ставили на скорость и острые когти, третьи предпочитали классическое антропоморфное строение, но все сходились на том, что превзойти в искусстве изготовления монстров мастера Баррагу невозможно. Его големы неизменно побеждали на соревнованиях, а уж «лунатиков» – высоченных и необычайно быстрых, вооруженных парой герданов, – даже конкуренты старого нава без стеснения называли лучшими в истории боевыми куклами.

И сейчас эти монстры приближались к высадившимся на пляж чужакам.

– Откуда здесь рыцари? – пролепетал Вибава, изумленно разглядывая доспехи големов.

– Оттуда же, откуда и дракон, – ответил Пежан. – Из сказки… – И вздохнул: – Может, уедем? Вдруг эти твари не умеют плавать и утонут, к чертовой матери?

– Не время паниковать, Баронг, – рассмеялся Заппа, не сводя глаз с приближающихся «лунатиков». – Будем сражаться! Тебя ждут слава, богатство и вечная жизнь среди гурий!

– Каких еще гурий?

– А какую чушь ты впариваешь этому бедолаге?

– Местную… – Но закончить мысль шас не успел.

Все то время, пока они с чудом обменивались впечатлениями, оставшаяся в катере Инга готовилась к отражению атаки, и на слове: «местную…» тихонько свистнула, привлекая внимание Заппы, а когда тот обернулся, бросила ему снаряженный арбалет. Причем – гораздо более современный, чем тот, который втридорога продал неопытному Кумару хитроумный Генбек. Наемницы потребовали от шаса лучшее оружие на рынке, и в руках Латони оказался легкий, но мощный «Арчи 900», производства знаменитого оружейника Симона де Мальк из ложи Горностаев: усиленной конструкции, с автоматической системой натяжения и подачи болтов. Был даже оптический прицел, но его наемницы сняли, разумно рассудив, что на короткой и средней дистанции он не пригодится.

Так и получилось.

Вскинув оружие, Заппа хладнокровно открыл огонь, один за другим выпуская болты с ярко-голубыми наконечниками в приближающихся кукол, и через несколько секунд атака големов завершилась, а на раскаленном песке тропического пляжа застыли пять ледяных скульптур.

– Отлично! – рассмеялась Инга. – А теперь давай отыщем Яну.

* * *

Сражение с «псевдопауками» получилось нелегким, но быстрым. Причем быстрым во всех смыслах: и по времени, и по тому, что гиперборейской ведьме пришлось двигаться на пределе возможностей. Яна вымоталась, пропустила удар в бок, не опасный, но неприятный, отнимающий силу, – пришлось блокировать рану лечебным арканом, однако задачу выполнила, сокрушила всех посланных против нее големов и ворвалась в дом. Но обыскивать его не стала. Увидев, что Антрэй исчез в кратере вулкана и обратив внимание на то, что здание буквально «растет» из горы, девушка догадалась, что главные помещения спрятаны в ней, пробежала дом насквозь, по дороге срубая головы бросающимся в бессмысленные атаки големам – судя по одеждам, уборщикам и горничным, – мощным ударом выбила дверь в задней стене, которая примыкала к горе, и оказалась в подземном коридоре.

По тому, что ей перестали мешать, – а оказавшись под землей, гиперборейская ведьма не встретила ни одного серьезного бойца, – Яна поняла, что пехота у защитников закончилась, или почти закончилась, и с облегчением улыбнулась, поскольку кое-как залатанная рана все равно кровоточила.

Но отсутствие пехоты говорило еще и о том, что впереди ее ожидает встреча с самым главным противником.

Сначала коридор шел прямо в гору, но примерно через полсотни ярдов Яна увидела боковое ответвление, поразмыслила и свернула в него, решив, что раз кратер является логовом Антрэя, то лаборатория доктора Далеб – ее главная цель – должна находиться в другом месте. И не ошиблась. Пройдя еще тридцать ярдов, девушка наткнулась на очередную металлическую дверь, выбила ее и оказалась в лаборатории, в обширном помещении, в центре которого высилась гигантская стеклянная колба, наполненная прозрачной морской водой.

Внутри колбы плавали совсем маленькие, не больше руки, драконы. Игривые и забавные. С крохотными, но острыми клыками, бесполезными рожками, когтистыми перепончатыми лапами и длинными хвостами, украшенными острыми шипами.

– Проклятье!

– Не проклятье, а величайшая победа! – бледная Катрин вышла из-за колбы и встала между нею и ведьмой. – Это выдающееся открытие, равного которому наука еще не знала!

Женщина говорила по-английски, но Маннергейм знала язык в совершенстве, поняла сказанное и спокойно ответила:

– Это катастрофа. Вы представляете, что случится, если эти твари окажутся в океане?

– Люди спокойно сосуществуют с акулами и косатками, почему не добавить к ним морских змеев?

– Зачем?

– Они имеют право на жизнь.

– Вы представляете, сколько людей погибнет от этих «новоселов»?

Но доктор Далеб не слушала ведьму.

– Это труд моей жизни, – смело произнесла она, машинально поправляя очки.

– Вы потратили на проект меньше года, – буркнула Яна.

– Возможно, я была рождена, чтобы его исполнить.

– Ваша слава и Нобелевская премия?

– Все перечисленное вами не имеет значения, потому что вы видите… – Катрин прикоснулась к стеклу колбы, и к ее руке тут же подплыли два ближайших дракончика. – Вы видите перед собой жизнь. Я ее создала.

– Этой жизни нет места на Земле, – качнула головой ведьма. – Она осталась в прошлом.

– Разве это прошлое? – не согласилась Катрин. – Они настоящие. – Дракончики шаловливо погнались друг за другом. – Они прекрасны.

– Они – прошлое.

– Они живые.

– Они превратят Мировой океан в ад.

– Они вернутся в мир.

– Вы представляете, что начнется… Черт!

Яна только сейчас поняла, что ее обманули: Катрин рисковала собой – да, но не надеясь уговорить ведьму сжалиться над мальками морских драконов, а дожидаясь помощи, и помощь пришла.

– Где ты был?!

– Явился, как только смог. – Влетевший в лабораторию Схинки перепрыгнул по кольцам, затем повис на перекладине, вцепившись в нее нижними лапами и помахивая копьем, зажатым в верхних, и с ухмылкой посмотрел на гиперборейскую ведьму: – Повоюем, лысая?

И Яна ударила.

* * *

– Куда они побежали? – поинтересовался Тирту, провожая Ингу и Заппу взглядом.

– С ними была еще одна ведьма, – со вздохом объяснил Пежан. – Сейчас она где-то на острове.

– Внутри горы?

– Да.

– Думаю, нужно сматываться. – Вибава ловко запрыгнул в катер, уселся за руль и попытался завести мотор.

Безуспешно.

– Не получится.

– Я умею заводить двигатели без ключа.

– Они не идиоты и заблокировали систему управления магией, – уныло произнес шас. – Они прекрасно понимали, что мы их бросим при первой же возможности.

– Значит, остается ждать? – Пират покосился на арбалет. – Ты знаешь, как обращаться с этой штукой?

Усовершенствованная модель поставила Тирту в тупик.

– Почему спрашиваешь? – поинтересовался шас, ковыряясь с «Дыркой жизни» и робко надеясь, что искажающее заклинание дало сбой и артефакт портала заработал в штатном режиме.

– Потому что из кратера только что вылетел дракон.

– Что?! – Кумар бросил взгляд на гору, затем – безумный – на Вибаву, с плачем выкрикнул: – Бежим!

И припустил к зарослям.

Несколько секунд Тирту, не веря своим глазам, смотрел ему вслед, а когда понял, что Баронг не вернется, хладнокровно вставил в арбалет обойму болтов с оранжевыми наконечниками, оглядел ложе, отыскал рычажок предохранителя, перевел его вниз, хмыкнул, увидев, что тетива автоматически натянулась, поднял оружие и прицелился. Тирту помнил, что Пежан приказывал дождаться, когда дракон войдет в зону уверенного поражения, но еще лучше запомнил пламя, которое вырвалось из пасти чудовища на изрядное расстояние, и решил не подпускать зверя слишком близко.

Но и не стрелять слишком рано…

Не подпускать близко…

Не стрелять рано…

Не подпускать…

Вибава терпел до последнего, до тех пор, пока не понял, что чудовище распахивает пасть, готовясь выдохнуть поток огня, до тех пор, пока внутри у него не стало холодно-холодно, но паники, как это ни странно, не возникло – ее подавил страх смерти. Вибава терпел, выжидал, заставлял себя стоять на месте и выстрелил именно тогда, когда было нужно – за несколько мгновений до атаки. И выстрелил именно так, как было нужно: болт вонзился Антрэю в грудь, взорвал плотную чешую, и концентрированный транквилизатор вонзился в мягкую плоть.

Дракон распахнул пасть, собираясь сжечь дерзкую букашку, но не сумел: замер, глупо размахивая крыльями, некоторое время таращился на белого как мел Вибаву, затем издал короткий хрип и рухнул в прибой, распластав по раскаленному солнцем песку крылья.

– Мы это сделали! – завопил выскочивший из кустов Пежан. – Сделали!

И со всех ног помчался за усмиряющим поводком.

* * *

А Яна ударила.

Гиперборейская ведьма по праву входила в число лучших магов Тайного Города, с ней не рисковали связываться даже жрицы Зеленого Дома, она заслужила искреннее уважение Сантьяги, но бой с «псевдопауками» изрядно вымотал девушку, и Схинки, которому чутье подсказывало бежать, решил не упускать возможность прикончить опасного врага.

Яна ударила.

Не «Орлиным шестом» – им она лишь обозначила атаку, попытавшись поймать орангутана на простейший финт, врезала магией, выстрелив в Схинки «Эльфийской стрелой» третьего уровня, но и молния оказалась обманкой, ее Яна пустила из магического перстня; а главным ударом стал искусный «Навский аркан», плотно вцепившийся в обезьяну и принявшийся жадно высасывать из нее магическую энергию. Яна не знала, кто перед ней, но поняла, что Ярга вряд ли оставит остров на попечение слабака, и не ошиблась. Орангутан легко отбил «Шест» своим копьем, увернулся от «Эльфийской стрелы», и одновременно с ведьмой – в тот самый момент, когда в него вцепился «Навский аркан», – выставил мощный магический блок, разрушивший посланное в него заклинание, – хитрая обезьяна словно прочитала мысли девушки и защитилась по всем правилам искусства магического поединка. При этом орангутан умудрился нанести ответный удар, обрушив на гиперборейскую ведьму «Дым ледяных вершин», несложный, но неприятный аркан, требующий повышенного внимания при отражении.

Поняв, что атака сорвалась, Яна мгновенно изменила тактику, подпрыгнула, взлетев на десять футов, ушла от плотного потока ледяных стрел, изогнулась и постаралась достать обезьяну шестом. На этот раз – по-настоящему.

И почти удалось: лезвие царапнуло Схинки по плечу, заставив отскочить.

– Осторожнее!

– Разве мы не хотим убить друг друга?

– Ты слишком близко подобралась.

– Всегда пожалуйста.

Орангутан улыбнулся, и Яна поняла почему: пока она отвлеклась на сражение, доктор Далеб готовила эвакуацию мальков.

– Ты ведь все понимаешь, да? – рассмеялся Схинки, медленно проводя перед собой копьем. – Ты пришла не за мной, и даже не за ней – ты пришла за результатами нашего труда. Но к ним я тебя не подпущу.

«Жаль, что я одна…»

Но девушка поторопилась.

* * *

Инга не следила за тем, бежит за ней Заппа или нет. Это не имело значения. Сейчас важным было лишь то, что в глубине вырубленных в скале помещений дерется одинокая Яна – местонахождение подруги рыжая засекла, просканировав подземелья. Инга отдавала себе отчет в силе гиперборейской ведьмы, понимала, что справиться с ней могут лишь самые сильные маги планеты, но при этом знала, что лишняя пара рук никогда не будет лишней. Даже такая не очень мощная пара, как ее.

И ворвавшись в лабораторию, Инга поняла, что не ошиблась и торопилась не зря: Яна не проигрывала, но и не выигрывала. Она стояла напротив орангутана – напряженная, окровавленная, усталая, но крепко сжимающая в руках «Орлиный шест», а увидев Ингу, улыбнулась и указала на доктора Далеб:

– Не дай ей скрыться!

И одновременно Схинки прохрипел короткое ругательство.

Запущенный им план эвакуации отличался элегантной простотой: в определенный момент система управления отключала искажающий аркан, не позволяющий использовать на острове порталы, и все содержимое лаборатории проваливалось в принудительный магический переход, ведущий в одно из потайных убежищ Ярги. Сразу после этого включался обратный отсчет системы самоуничтожения острова. Первая часть плана прошла без сучка и задоринки, запустив процесс, орангутан примчался в лабораторию, не обрадовался, увидев гиперборейскую ведьму, но и не расстроился, поскольку охрану убежища, в которое они должны были переместиться, несли «псевдопауки» и «лунатики», и ему оставалось лишь потянуть время до перехода. Схинки потянул. Но в портал никто не провалился, и вывод из этого можно было сделать один…

– Ты заблокировала переходы!

– Сразу, как только мы добрались до острова, – любезно ответила гиперборейская ведьма. – Не хотела, чтобы кто-нибудь ушел без разрешения.

– Сука.

– Спасибо за оценку.

– Чтоб тебя…

На мгновение все замерли, не сговариваясь, взяв передышку перед следующим раундом, но именно на мгновение: Схинки знал, что скоро сработает устройство самоуничтожения, и не стал затягивать схватку, решив, что, раз не получится уйти ему, то не должен уйти никто.

– Все собрались?

Ответа не последовало.

Потому что орангутан ударил, не закончив фразу. Увидел, что Инга полностью сосредоточилась на Катрин, попытался сжечь ее внезапным «Дыханием дракона» и одновременно атаковал Яну ядовитым облаком, заставив гиперборейскую ведьму отскочить к дальней стене. Удары оказались быстрыми и сильными, но не достигли цели – зазевавшуюся Ингу выручил Заппа, который отвел поток огня упругим «Щитом».

– Сколько же вас здесь?! – проворчал Схинки, уклоняясь от ответного выпада Яны.

– Тебе хватит!

– Посмотрим!

– Посмотрим!

– Помоги! – завизжала доктор Далеб, к которой как раз приближалась Инга. – Схинки!

– Ты знаешь, что делать! – рявкнул в ответ орангутан.

Он разозлился по-настоящему. Разозлился, потому что понимал: с тремя опытными магами ему не совладать, тем более – за те секунды, что оставались до взрыва, – и готовился драться насмерть.

– Да здравствует Ярга!

«Орлиный шест» просвистел в дюйме от обезьяньей морды, но пущенная Латони молния прожгла Схинки бок, заставив заорать и запрыгать по кольцам. В лаборатории запахло паленой шерстью.

– Окружаем!

Яне и Заппе не доводилось сражаться бок о бок, но они прекрасно знали, что нужно делать, и быстро нашли общий язык.

– Бей!

Они собрались взять обезьяну в клещи, а Инга бросилась к Катрин.

– Что у тебя тут? Дракончики?

– Оставь меня!

Несчастная женщина понимала, что ничего не может поделать, но все равно метнулась на защиту мальков. Потому что не могла, не хотела видеть, как созданная ею жизнь вновь обратится в прах. Потому что ничего важнее для нее сейчас не было.

– Не прикасайся к ним!

Далеб вновь закрыла колбу собой. Убивать ее Инга не хотела, поэтому лишь оттолкнула магическим «Щитом», отбросив доктора от своей цели. От огромной колбы, в которой бесились почуявшие опасность мальки.

Катрин отлетела к стене, упала, зарыдала и вцепилась в браслет, который надела, получив приказ об эвакуации.

«Возможно, случится так, что наши враги узнают об острове и ворвутся в лабораторию, – сказал перед отъездом Ярга, глядя доктору Далеб в глаза. – Катрин, я никогда не скрывал, что врагов у меня много. Они хитры, а некоторые даже умны, они сильны и упорны, они идут по моему следу, способны вычислить местонахождение лаборатории и добраться до нее. То есть до тебя. На самый крайний случай на острове предусмотрена система самоуничтожения, Схинки знает, как ее задействовать. Но я не хочу, чтобы твой труд пропал. Твой личный труд, твоя победа. Поэтому я предусмотрел дополнительную защиту колбы. В случае угрозы нажми на черный камень браслета, и колба исчезнет…»

Катрин уже трижды давила на черный бриллиант, но колба оставалась на месте. А значит, нужно было действовать иначе…

– Проклятье!

Латони погубила самоуверенность. Увидев Яну в бою, молодой чуд понял, что обезьяна не устоит, и потерял собранность. Его атаки стали небрежными, чуть ли не снисходительными, что немедленно почувствовал и опытный Схинки, и не менее опытная ведьма. Почувствовала, но предупредить не успела. Хитрый орангутан неожиданно скривился от боли, сделав вид, что повелся на примитивный финт, выманил Заппу на себя и, прежде чем Яна опомнилась, вонзил ему под вздох копье.

– Проклятье!

Ошарашенный чуд мешком осел на пол, сдавил «Дырку жизни», надеясь уйти в спасительный портал, но не ушел и повалился набок.

– Один – ноль! – провозгласил Схинки, отбил очередной выпад разъяренной Яны, запрыгал по кольцам, уклоняясь от ее «Эльфийских стрел», и дунул в сторону рыжей «Дымом ледяных вершин».

– Инга! – закричала гиперборейская ведьма, но та была настороже, вовремя почувствовала атаку и закрылась мощным «Щитом». Однако при этом окончательно потеряла из виду доктора Далеб.

Отбитые ледяные стрелы зазвенели по полу, и в этот самый миг Катрин нажала на все три украшавших браслет камня одновременно.

«Если не сработает первый артефакт – а такое возможно, – переходи к плану «Б». Жми на три камня…»

«И что будет?»

«Будет „бум”, – улыбнулся Ярга. – Колба установлена точно над подводной пещерой. Надавив на три камня одновременно, ты взорвешь пол и низ колбы. Часть мальков, к сожалению, погибнет, зато остальные выльются в море и окажутся на свободе…»

– На свободе, – прошептала Катрин, нажимая на три камня. И с улыбкой глядя на то, как расширяются глаза рыжей ведьмы. – Я не позволю каким-то ведьмам погубить мою работу!

– Получи! – «Орлиный шест» вонзился обезьяне в плечо. И тут же, словно острой боли было недостаточно, гиперборейская ведьма пустила по оружию обжигающее заклинание.

– Сука! – Резкая боль заставила Схинки отпустить перекладину, на которой он висел, и рухнуть на каменный пол.

Рухнул и в тот же миг почувствовал вибрацию: система самоуничтожения приступила к работе.

– Что?! – не сдержалась Яна, увидев в глазах поверженного врага радость.

– Все, – улыбнулся орангутан, распластываясь на полу. – Приготовься к переходу в иное агрегатное состояние.

И закрыл глаза.

В следующий миг взорвалась колба, и пол ушел у Яны из-под ног.

Остров зашатался.

* * *

Разрушение завораживает.

Люди и нелюди бросают свои дела, отвлекаются, превращаясь в заурядных зевак, жадно впитывающих красоту гибели. Или гибель красоты. Иногда – затаив дыхание. Иногда – возбужденно крича, но смотрят очень внимательно, потому что в мире есть только два по-настоящему волнующих действа: созидание и уничтожение, все остальное – их бледные тени.

Разрушение завораживает.

Поэтому величественная гибель большого острова могла бы войти в число лучших зрелищ планеты, но свидетелей не оказалось, и великолепие уничтожения никого не поразило. Кроме тех, кто не смог покинуть умирающий клочок суши.

Разрушение завораживает.

Сначала остров пошатнулся. Неестественно и невероятно: горизонт остался на месте, океан остался на месте, а высоченная гора накренилась вправо, но тут же вернулась на место. На мгновение накренилась, но достаточно, чтобы по спокойной воде побежали первые волны. Напуганные. Ничего не понимающие. Остров пошатнулся, а затем задрожал, очертания потеряли четкость и «поплыли», словно картинка, нарисованная в 3D неуклюжим дизайнером. Гора, береговая линия, джунгли – все, что составляло остров, стало терять крепость реальности, поддаваясь нажиму неведомой, но необычайно мощной силы. Казалось – остров обратился в собственный призрак, чтобы стать развеянным над океанскими волнами, но так лишь показалось, потому что он еще оставался твердью.

Пока оставался твердью.

Но оставался недолго: через несколько секунд огромная гора, бывшая некогда вулканом, стала медленно оседать, словно под ней распахнулся люк в преисподнюю. Нет, наверное, не в преисподнюю, поскольку не было огня и лавы, наверное, люк в никуда. Гора уходила вниз, в бездонный океан, складывала остров так, словно он был бумажной поделкой, и когда половина бывшего вулкана исчезла в нигде, наконец-то раздался ужасный грохот, и океан взбеленился, пустив круг бешеной волны. А потом еще один и еще. Океан заволновался, но изменить ничего не мог – остров продолжал умирать, пропадая в его бездне, словно чудовищных размеров великан давил пятно суши пальцем, сжимая не только твердь, но даже память о ней. Сжимая всех, кто был. Сжимая с такой силой, что сплющенный под гигантским давлением камень начинал взрываться.

Разрушение завораживает…

Эпилог

– Здесь было применено очень сильное заклинание, – негромко произнес Сантьяга.

– Запрещенное? – зачем-то спросил Артем.

Непонятно, зачем спросил.

Ведь, в сущности, какая разница? Важно ли на самом деле, запрещенным заклинанием стерли с лица земли необитаемый клочок суши или нет? Но Артем спросил, потому что не мог смотреть на рифы молча. На острые, едва поднимающиеся над волнами камни, бывшие некогда островом. На камни, превратившиеся в риф и… в могилу.

Артем не мог молча смотреть, ибо знал, что Инга и Яна здесь были, ходили по этим камням до того, как те стали рифом – и могилой, – сражались на них, проливали кровь, возможно, победили, но не смогли уйти от самоубийственного аркана… Они здесь были, и это знание жгло наемнику душу. Поэтому и спросил – в надежде притушить горькое пламя.

Девушки здесь были…

До того, как остров обрушился.

Были, никаких сомнений.

Были…

– Тело Заппы выловили в миле отсюда, его унесло течением, – добавил Гуго де Лаэрт, который руководил расследованием со стороны Ордена. – Он был сильно изувечен и непонятно, как сумел… То есть… непонятно, как получилось, что тело оказалось на поверхности. Возможно, он погиб в другом месте или пытался уйти…

Мастер войны покачал головой.

– А девушки? – хрипло спросил Кортес.

– Мы искали и продолжаем искать, но… – Гуго развел руками и мрачно посмотрел на комиссара Темного Двора.

– Мы ищем по генетическому коду, проводим магическое сканирование… именно с его помощью, кстати, отыскали Заппу. А все следы девушек указывают на остров. – Сантьяга вздохнул. – Мне очень жаль.

Кортес отвернулся. Он старался ни с кем не встречаться взглядом, даже с Артемом.

Наложенное Яной искажение было не таким мощным и обширным, как то, что применил Схинки, оно закрывало только лабораторию, поэтому Пежан сумел активировать артефакт грузового портала, переместился в укромное местечко, неподалеку от Тайного Города, и сразу же позвонил в Цитадель. Дальнейшие события развивались и быстро, и технично: все еще пребывающего в «отключке» дракона упаковали и передали рыцарям. Пежана допросили, из сбивчивого рассказа приблизительно поняли, в чем дело, и затребовали координаты острова. Сообщили Артему и Кортесу…

– Мы ищем очень внимательно, – произнес Гуго. – Но, откровенно говоря, шансов…

Он перехватил взгляд Сантьяги и замолчал.

– Мы будем искать столько, сколько потребуется, – негромко проронил нав.

– Спасибо, – тихо отозвался Кортес. – Вот только…

И покачал головой.

Артем молча уронил за борт черную розу.

* * *

Сегодня в Бестиарии Ордена было тихо. Неестественно тихо.

Не кричали василиски, не рычали мантикоры, не было слышно рева драконов. Казалось, все обитатели зверинца разом замолчали, но в действительности их клетки и вольеры плотно укутали в «Полог тишины», а в некоторых и вовсе распылили успокаивающий газ, чтобы их обитатели не слышали, а главное – не чувствовали того, что вытворял в главном вольере Драконерии разъяренный Антрэй.

Очнувшись и освободившись от усмиряющего поводка, темно-синий дракон не обрадовался возвращению, как рассчитывал Морэл, а набросился на грумов, и лишь предусмотрительность мастера Драконерии, требовавшего от всех подчиненных работать, лишь имея под рукой артефакты портала, позволила обойтись без жертв. Чуды выскочили из вольера, Антрэй принялся прожигать стену узконаправленным потоком пламени, а когда Морэл наложил заклятие, заблокировав огненное дыхание, стал царапать камень когтями.

Антрэй вел себя так, словно впал в безумие: никого не узнавал, никого не хотел знать и жаждал свободы и крови.

Крови и свободы.

– Вы уверены, что это наша птичка? – тихо спросил Гуго де Лаэрт, мрачно разглядывая ревущую рептилию на мониторе камеры слежения.

– Абсолютно, – подтвердил Морэл. – Это совершенно точно Антрэй, но он… Он совершенно безумен.

– Вижу, – вздохнул мастер войны. – Что сказал шас?

Появление Пежана Кумара наделало много шума… В смысле – потом наделало, когда он объявил о себе в Тайном Городе, потому что Пежан проявил благоразумие, в первую очередь отправился в Темный Двор, и когда чуды до него добрались, рядом с контрабандистом уже топтались два адвоката и специалист по ведению переговоров. Разумеется, Кумар подробно ответил на все вопросы рыцарей, честно и без утайки рассказал все, что знал, а знал он немного, а вот на вопрос: «Почему Антрэй так себя ведет?» ответил просто: «Я вашего дракона отыскал и вернул, а почему он такой – выясняйте самостоятельно».

– Ему заплатили?

– Да.

И много заплатили, поскольку адвокаты Пежана работать умели.

Почти сразу на остров, точнее, на то, что от него осталось, отправилась экспедиция Великих Домов. Маги-дознаватели работали до сих пор, пытаясь отыскать хоть что-то полезное, а Гуго вернулся.

И направился в Бестиарий, чтобы лично посмотреть на темно-синего дракона.

– Морэл, ваше мнение: что случилось с Антрэем?

– Боюсь, он сошел с ума.

– Может, он успел привыкнуть к свободе и не хочет возвращаться в клетку?

– Мне кажется, все гораздо хуже, – покачал головой мастер Драконерии. – Сначала я тоже подумал, что свобода и возможность безнаказанно творить те ужасы, о которых рассказал Пежан, изменили базовые установки Антрэя, испортили, так сказать, характер. Я думал, что терпение и терапия вернут нам того дракона, которого мы знаем, но тщательное обследование показало, что… – Морэл вздохнул, помолчал, справляясь с подкатившим комом, но нашел в себе силы продолжить: – У Антрэя чудовищно изломана аура, что свидетельствует о необратимых изменениях в мозгу.

– Как это получилось?

– Если Пежан прав и все это время Антрэй действительно провел у Ярги, я бы предположил, что именно присутствие первого князя свело его с ума, – ответил ле Гран. – Как вы знаете, капитан, драконы очень чувствительны, эмоционально чувствительны. Их связь друг с другом и другими разумными намного глубже, чем у любого иного вида. Собственно, это уникальная связь, аналогов которой нет, и… И я думаю, что Антрэй не выдержал воздействия Ярги.

Мастер отвернулся.

– Ах, вот как… – Несколько мгновений Гуго молча смотрел на беснующегося дракона, после чего очень ровным и очень спокойным голосом произнес: – В таком случае от него необходимо избавиться.

– Я… – Морэл начал фразу, но оборвал ее, резко выдохнул и кивнул.

Он понимал, что капитан гвардии прав, но не мог произнести это слово.

– Ни вы и никто из ваших парней не сможет это сделать. Кроме того, на них, я уверен, экзекуция произведет гнетущее впечатление, – продолжил де Лаэрт с прежним, пугающим спокойствием. – Поэтому давайте решим вопрос сейчас, пока в Драконерии только мы с вами.

Он повернулся и посмотрел Морэлу в глаза. Тот не отвел взгляд. Потому что знал, что капитан прав. Снова прав.

– Отключите видео.

– Хорошо.

Мастер Драконерии надавил на нужную кнопку, а де Лаэрт покинул комнату управления и направился в вольер. Сосредоточенный. С каменным, абсолютно непроницаемым лицом. Прекрасно зная, что его ожидает и что он должен сделать.

И не ошибся: Антрэй бросился в атаку, едва Гуго вошел внутрь. Дракон почуял чуда, развернулся, заревел, в два прыжка приблизился, на ходу распахивая пасть, но… неожиданно замер, изумленно глядя на мрачного рыцаря.

Остановился столь же резко, как только что кидался в бой.

Остановился в шаге.

Остановился…

На несколько секунд.

Несколько секунд рыцарь и дракон молча смотрели друг другу в глаза.

А затем де Лаэрт активировал боевой аркан, молниеносно материализовал длинное копье в правой руке и с необычайной стремительностью и точностью вонзил его Антрэю в сердце. Именно в сердце. Без всяких взрывов и других ухищрений: удар оказался настолько силен, что наконечник пробил и прочную чешую, и кость и добрался до сердца.

Морэл, который следил за происходящим через бронестекло, коротко вздохнул. И, разумеется, не заметил выступившие на глазах мастера войны слезы.

Антрэй коротко всхрипнул и неестественно медленно опустился на камни. Словно прилег, собираясь поспать. Гуго сделал шаг назад, выдернул копье и угрюмо посмотрел на хлынувшую из раны кровь.

Она не была черной.

Легенды врут.