Широкие массивные челюсти местной породы козлов, выведенной специально для перевозки тяжестей, флегматично пережевывали жвачку. Создавалось впечатление, что они с одинаковым безразличием перетирали бы клевер и стальную якорную цепь. Этих животных вообще трудно было уже назвать козлами, столь они были массивны и широки.

Принца не переставало удивлять, какого разнообразия пород достигли эти животные здесь, на Лестнице. Поскольку никаких других копытных животных, кроме невесть как попавших сюда горных козлов, в этих местах не водилось, местные крестьяне вывели огромное количество пород для их нужд. На козлах здесь пахали, для еды разводили специальные мясные породы, из козьего молока готовили даже хмельной напиток, были тягловые породы и вьючные. Удивительно, думалось принцу, как только еще не вывели скакового козла.

Однако думы эти главным образом отвлекали Кан-Туна от мук безделья, поскольку рубить лес вместе со всеми он не считал достойным его происхождения.

Опушка рощи вокруг принца кишмя кишела звуками, действием и людьми. Трещали падающие деревья, блеяли впряженные в телеги козлы, кричали лесорубы, раздавались звучные команды и много еще звуков смешивало все вокруг в недоступную пониманию суетливую мешанину муравейника.

Всего к этому утру собралось двадцать девять человек и люди еще прибывали. Крестьяне и некоторые горожане прибыли со своими телегами и скотом, обеспечив мятеж обозом.

— Эгей! — раздался шумный возглас, — кто у вас тут главный?!

Кричал вооруженный высокий человек, остановившийся возле обоза, обнимая за талию столь же высокую, хотя и ниже его вооруженную женщину. Кан-Тун, ни минуты не колеблясь, подошел поближе. Тут же возник и Итернир, обнаженный по пояс, с топором в руках. Грол оставив здоровое бревно, которое он помогал грузить на подводу, подошел, как распорядитель и военачальник мятежа.

— Здравствуй, Гривен, — прогудел он мужчине и приветствовал женщину, — и ты здравствуй, Шершень.

— Здорово и тебе, Грол Оружейник, — весело ответил мужчина, ты тут что ль за главного?

— Вроде я, — исчерпывающе объяснил тот.

— Мы тут подумали, с милой, — нежно поцеловал женщину в висок Гривен, — и решили к Ёнку послать этих принцев. Только объяснил бы ты, из-за чего весь переполох? Хотя учти, мы все одно с вами!

— Это вот они, — указал Грол рукой на Итернира с принцем, — они все и затеяли.

— Ты бы представил тогда нас, — попросил Гривен все так же приветливо улыбаясь.

— Да вы сами, — пожал плечами Грол.

— Идет, — улыбнулся мужчина, — я — Гривен из Карта, а эту красавицу зовут Нежень Шершень, и поверьте, прозвище это досталось ей совсем не дешево.

— А дети ваши где? — грозно спросил вдруг Грол, — вы что?! Тут же для Прали вскоре самый пир будет!

— Мы с милым, — проговорила женщина нежным но сильным и глубоким голосом, — решили оставить грядки и соху, а детей оставили Толстому Парку. Ты же их знаешь. И зверушек всех наших им отдали.

— Да, Грол, мы тут подводу привели, распорядись, чтобы не пропала, — подхватил мужчина. Так что же у вас тут делается?

Итернир загляделся на эту парочку и не сразу поспел с объяснением происходящего. Но пара действительно заслуживала внимания. Он был высок, и статен. Подтянутая фигура так и дышала благородством, но это не был аристократизм принца, а честь слова и прямота взгляда, твердость руки и верность дела. И она была под стать и ростом и выправкой. У обоих были темно-каштановые вьющиеся волосы, только у нее — распущенные, падающие волной на спину, а у него — стриженные. Оба были полны какого-то лучистого счастья и веселья и их серые глаза делали лица обоих нежно улыбающимися, если не миру вокруг, то друг другу. Впечатление радушия и доброжелательности не портило даже то, что оба были вооружены. Он имел плотный пластинчатый доспех на кольчужной основе, защищающий главным образом плечи и грудь, на ней же была обычная кольчуга с нашитыми пластинами, но доспех ее был как-то по-женски элегантен и тонок. Предплечья обоих защищали наручи. Оба были в сапогах и узких штанах, а на поясах красовались мечи. У нее — тонкий и прямой меч, у него чуть потяжелее.

— Да дело-то простое, — наконец спохватился Итернир, — можно построить мост на другую сторону Лестницы, и уйти дальше. Все, в общем-то.

— Ну, да большего и не надо, — подмигнул ему Гривен и, склонившись к уху спутницы, чуть слышно спросил ее, — верно, Неженюшка?

— Верно, милый мой, — ответила она жарким поцелуем.

— Ну, Грол, — с сожалением повернул голову Гривен, но объятий не разорвал, — распоряжайся, куда нам идти.

— Вы оба при оружии, — тут ответил Грол, — ступайте к обозу да глядите в оба.

— А то смотри, — предложил Гривен, — я ж теперь после фермы своей и пахать и сеять могу…

— Выполняйте! — оборвал Грол, разворачиваясь.

— Есть! — усмехнулся Гривен, и они все так же в обнимку пошли в караул.

— Пойду, к Крыну, пожалуй, — сказал Итернир, после того, как они скрылись за обозом.

— Постой, — остановил Кан-Тун, — слушай. Все эти люди… В общем, ты не боишься кинжала?

— Чего?

— Ты не боишься, что нас предадут?

— А-а, — понял Итернир, — ты думаешь, что за нашу голову все еще объявлена награда? Так эти люди не привычны к таким штукам как яд в дворцовых покоях. Герои! Да они все прямее топора! Так что, если нас решат убить, то все будет честно, а смерть от меча обычное дело, где бы ты ни был. Ну ладно, я пойду… Только, что же ты не работаешь?

— Я… — набрал было в грудь воздуху принц.

— А-а, — оборвал Итернир, — не государево это дело…

— Постойте! — вдруг остановил его чей-то вскрик.

Оба, и принц и Итернир, оглянулись, к ним подошел невысокий парень, молодой еще, почти мальчик.

— Я слышал, вы собираетесь мост строить… — неуверенно начал он.

— Да, — очень серьезно ответил Итернир, — и что?

— Я с вами пойду! — выпалил парень и скороговоркой продолжил, я здесь родился. А мой отец, как в батраках отработал, землю пашет. Только это неправильно! Он же воин, а воин не должен!.. и он не хочет ничего!.. Даже я случайно, он пьяный был… Он пьет много. Он даже сам стеблевку гонит! Только стебли и выращивает. А когда про вас услыхал вчера, только напился и уснул. А я как услышал про вас, сразу понял — мне с вами надо! Меня Торок зовут. Отец даже доспехи забросил и меч заржавел. А когда я про вас услышал… А когда он уснул, я почистил и сюда. Я хочу воином быть! Я Лестницу хочу пройти! Возьмите меня с собой! Я…

— Нет! — резко оборвал Итернир.

— Почему? — удивился принц.

— Молод.

— Он не моложе Крына, — рассудительно ответил Кан-Тун.

— Моложе, — ответил Итернир, посмотрев принцу прямо в глаза, и принцу показалось, что в этот момент тот постарел лет на двадцать.

— Уходи, мальчик, — ответил Итернир, парню.

У того затряслись губы.

— Я не уйду, — упер он взгляд в землю, — я с вами… даже если прогоните, все равно за вами идти буду…

— Вытащи меч, — тогда сказал Итернир.

Парень засуетился, развернул большой сверток, достал меч, широкий и тяжелый, но поднял его твердой рукой.

— Готов? — спросил Итернир.

— А вы? — недоуменно распахнул тот глаза, видя, что Итернир свой меч оставил в ножнах.

— Ты готов? — переспросил Итернир.

— Да, — вновь опустил голову парень.

Вокруг них уже собирался народ. На лицах людей появлялись ухмылки.

— Эй! Иди сюда, Унвар! Здесь щенка учить будут! — раздавались возгласы.

Но Итернир быстро шагнул к парню и, толкнув раскрытой ладонью в грудь, опрокинул его навзничь. Под веселье остальных.

— Уходи! — проговорил он, даже не подавая руки, чтобы помочь подняться.

— Нет! — задрожали слезы в глазах парня, — я не хочу! Я не хочу как отец!

— Ты что, считаешь отца слабым? — грозно вдруг спросил Итернир.

— Да! — закричал вдруг тот, — Да! Да!!!

— Никогда, — с неожиданной злостью сгреб его за грудки Итернир, — никогда не говори так про отца. Приключений хочешь? Стать героем?! Да ты о нем-то подумал?! Сейчас он с ног сбился, голову потерял?! Да ты!..

— Погоди, — схватил его вдруг за руку подоспевший Ригг, — чего ты на парня-то взъелся, людей собрал?

Итернир вдруг остынув, поднял глаза, полные необратимой тоски на Ригга:

— Не понимаешь?

— Да понимать-то понимаю… — ответил Ригг, — сам чай не диким жил. Да только криком тому делу не поможешь…

— Да, — согласился Итернир, и руки безвольно опустились, правда. Не поможешь.

Он развернулся и пошел в сторону.

— Ты хорошо все решил? — наклонился Ригг к Тороку.

Тот кивнул.

— Вон того дядьку видишь? — показал Ригг на Грола, тянущего бревно, — его Гролом зовут. К нему подойдешь, он сперва-то, правда, осерчает… хотя нет. Иди-ка лучше вон к тем мужикам, видишь, ветки обрубают?

Парень опять кивнул.

— Вот, — продолжил Ригг, — подходи, бери топор да работай со всеми. А там видно будет, — напоследок улыбнулся он ему, — ну, ступай!

Сев в сторонке, наедине с собой, Итернир чуть отошел от неожиданной даже для него самого вспышки. Поневоле, глядя на этого мальчишку, вспомнил самого себя. Вдобавок ко всему, давила усталость, он не спал уже которую ночь подряд. Но с того места, где сидел, было хорошо видно работающего Крына и Итернир, завороженный этой картиной, тем, каким ему никогда не быть, отвлекся от своих мыслей.

Крын работал вдохновенно. Скинув рубаху, крепко сжимая новый топор, он был упоен своей силой. Не замечал усталости рук, и вообще ничего кругом. Его не смущало то, что он валил лес боевым топором. Рубил, хотя и частыми, но широкими тяжелыми ударами, откалывая огромные куски дерева за раз. Топор был, словно, продолжением рук Крына и вся угрюмая, недобрая мощь оружия сейчас работала, словно молот кузнеца. Все тело двигалось одновременно, подчиненное одной идее работы. И смотреть на эту гармонию духа и тела было как-то по-особому приятно. С одной стороны, брала легкая зависть перед умением парня, а с другой стороны любой наблюдатель приходил в восторг от силы, лучащейся от этого человека. И не верилось сейчас, что обычно Крын был молчаливым увальнем, не способным толком связать и двух слов.

Однако солнце упорно лезло к зениту и надо было двигаться вперед. Итернир встал и подошел к Крыну:

— Послушай-ка, — обратился он, тот приостановился, утирая заодно рукой пот с глаз, — погляди, сколько уже бревен заготовили, надо бы знать, сколько еще надо.

Крын молча кивнул, огляделся и пошел к подводам. Окинул их цепким, хозяйским взглядом, не видя ничего вокруг кроме них, оценил, сколько еще деревьев свалено, и веско сказал:

— К полудню тронемся.

— Ясно, — ответил Итернир и крикнул, — Эй, принц! Грол!

Крын отправился работать дальше, а Кан-Тун с Гролом подошли.

— Тут мастер говорит, — объяснил Итернир, — что к полудню заготовит достаточно. Надо будет трогаться. Только вот незадача, людям бы отдохнуть надо, работали как проклятые всю ночь. Да и надо бы уже гонца слать в Ватагу, или как, а, принц?

— Отдыхать сейчас нельзя, — веско прогудел Грол, — как к обрыву уйдем, там отдыхать станем.

— С этим ясно, — вывел Итернир, — Да-а, безрадостная перспективка! А с принцами что? А, Кан-Тун, ты же у нас знаток дворцовых обычаев?

— Скорее всего, — никак не отметил принц попытку задеть его, они вышлют отряд к вечеру, так, чтобы ночью нас застать на привале. Так что надо посылать гонца прямо сейчас.

— Понятно, — проговорил Итернир, — надо самого ногастого выбрать. Только где же среди вас, воинов бегуна-то найти?

— Этот ваш, — проговорил Грол, — Ригг. Подойдет. Он, по выправке, охотник.

— Ладно, — подытожил Итернир, — ты его сам тогда и отправь.

— Эгей! — раздался возглас, — Козопасы идут!

Большинство оставило работу поглядеть на вновь прибывших.

К обозу неспешно двигалась группа человек в десять, гоня за собой десяток коз. Все были в безрукавках, из козьих шкур, в обуви из них же. Вооружены были кто длинным кинжалом, кто легким топориком, кто большим ножом, а кто тесаком или короткой саблей. Шли они весело, перебрасываясь шутками и громко смеясь. Один из них вдруг остановился и начал шарить руками по земле.

— Ты что, Гурко? — послышался возглас одного из них.

— Да люльку свою обронил.

— Что там?

— Да то Гурко люльку обронил. Шукает!

— Эй, Гурко!

— Что там?

— Люлька-то твоя за поясом!

— Эге! И то верно!

Искавший вынул из-за пояса курительную трубку с тонким чубуком и начал раскуривать ее.

— Эгей! — крикнул один из них, когда они подошли совсем близко, — кто у вас тут самый старшой?!

— Я, — выступил вперед Грол.

— Принимай! Тут со мной осьмнадцать бойцов, считая коз!

— Ты еще ножи ваши посчитай! — крикнул кто-то из лесорубов.

— А с ножами-то будет и все двадцать семь! Я ж считал!

Только Грол мгновенно всех разогнал на разные работы. Хотя и после того из разных концов то и дело слышались шутки пастухов.