Шоссе проходит рядом с Наска
Возвращение в прошлое — Чехарда фальсификаций — Комната страха — Возможно ли создать рисунки без вспомогательных средств? — Все кувырком — Каталог нелепых вопросов — Что будет после фрау Райхе? — Новые датировки
Людям, не умеющим мыслить, полезно хотя бы время от времени упорядочивать свои предрассудки.
Лютер Бербанк, 1849–1926 гг.
Когда-то это было сонное глухое селение в далекой перуанской глубинке. Со столицей Лимой его соединяла немощеная пыльная дорога, по которой ездили только в случае крайней необходимости. Сотни километров дороги пролегали по унылой песчаной и галечной пустыне, вверх и вниз по холмам, между ними — несколько поворотов, и, наконец, небольшой горный участок с опасно извивающимся серпантином. Через каждые пару часов пути встречались убогие индейские деревни, причем всегда именно там, где по ложбинам с дальних Анд текли водные потоки по направлению к Тихому океану. У импровизированных прилавков индейцы предлагали мелкие темно-желтые бананы, апельсины с плотной кожурой, яркозеленые лимоны и лимонад собственного приготовления любых цветов и оттенков. Жизнь сельских жителей была скромной и монотонной. Наряду с плодовыми деревьями они возделывали корнеплоды, картофель, лук и хлопчатник, а по воскресеньям вся сельская община собиралась в маленькой католической церкви.
Сегодня половина участка между Лимой и Наска — четырехполосный автобан, оставшаяся половина — широкая мощеная дорога. Город Наска расположен примерно в 450 км от Лимы в южном направлении, добраться до него можно по всемирно известному Панамериканскому шоссе (известная в Европе как «лучшая в мире», эта дорога пересекает американский континент с севера на юг, от Аляски до Чили), если двигаться в сторону Чили. Индейские деревни на трассе остались, правда, сильно разрослись. Движение потока автомобилей через переполненные, пропитанные выхлопными газами населенные пункты (улицы здесь с односторонним движением) регулируется с помощью светофоров. По сторонам шоссе расположились рестораны, заправки, кафе на открытом воздухе.
Рис. 1
Из сонной дыры Наска превратился в городок, в котором есть музей, парк, магазины и банки. Дети теперь обязательно должны посещать школу. Туристов, водителей-дальнобойщиков и искателей приключений зазывают отели разных классов. Улицы увешаны обычными рекламными щитами, а у городской окраины находится небольшой аэродром с диспетчерской вышкой и пивной. Желающих за 100–150 долларов США катают на самолете над всемирно известными «насканскими пампасами». Когда пилоты на своих самолетиках делают крутые виражи, некоторых тошнит. В конце получасовой экскурсии каждый пассажир получает на руки документ, в котором фирма «Аэро кондор» ставит дату и подписью пилота удостоверяет, что господин или госпожа N. совершили полет над равниной Наска.
Однако ни одному из торопливых пассажиров не удается увидеть настоящую загадку Наска. Почему? Цель туристических полетов — прежде всего так называемые «бороздчатые рисунки» на ржавобурой поверхности пустыни. Там видны огромный паук (рис. 1), колибри, обезьяна, спираль, рыба, соединенные между собой совершенно прямыми линиями, а на горных склонах — различные головы с исходящими из них лучами. Наконец, разрозненные наземные обозначения, имеющие вид огромных взлетно-посадочных полос (ВПП). Все это можно наблюдать только с самолета. На земле почти ничего разглядеть нельзя.
Я спросил старшего пилота фирмы «Аэро кондор» Эдуардо Эррана, почему с туристами не летают над долиной Инхенио и не показывают им горы.
— Нам приказали летать в основном над бороздчатыми рисунками, — объяснил Эдуардо. — Видимо, для туристов это самое интересное. К тому же, если часами кружить над местностью, полеты будут слишком дорогими.
Я же кружил — изо дня в день.
Весной 1927 г. перуанский археолог Торибио Мехия Ксесспе работал в небольшой долине реки Наска. Там находились разрозненные развалины доинкской эпохи. Как-то раз он решил взобраться на холм, поскольку полагал, что выше есть другие реликты, и во время передышки посмотрел вниз на «пампасы Чикерильо», «пампасы Чинос» и «насканские пампасы». Кое-что показалось ему странным. Там, под ним, на территории черновато-бурой пустыни выделялись более светлые, совершенно прямые линии. Но поначалу он не придал особого значения разметке на земле, вероятно, решив, что это старинные тропы, еще доколумбовой эпохи. Только в 1940 г., промерив шагами две из таких линий, Торибио Мехия Ксесспе написал статью о своих открытиях [1]И.В. Гете «Фауст», перевод Б. Пастернака. — Прим. пер.
. Это была первая публикация о линиях Наска.
22 июня 1941 г. доктор Пол Косок из Лонг-Айлендского университета штата Нью-Йорк сел в одномоторный спортивный самолет, чтобы отыскать между населенными пунктами Ика и Наска водопроводящие каналы. Он знал, что не только инки, но даже племена, жившие тут до них, создавали самые настоящие системы водоснабжения, которые постоянно куда-то исчезали. Он надеялся, что с воздуха ему легче будет найти эти древние водотоки. Кроме того, два года назад он узнал, что там, внизу, где-то между речкой Инхенио и деревушкой Наска проходят странные линии, словно выцарапанные в грунте. Не могут ли как-то эти линии быть связаны с системой водоснабжения?
Предвечернее время, как всегда в этой местности, было ясным.
Как ни напрягал зрение доктор Косок, он — пока самолет следовал вдоль вьющейся вверх дороги в Наска — видел под собой только ржаво-бурую поверхность. Вдруг в трех километрах за поворотом, ведущим из долины Инхенио в насканские пампасы, доктор Косок заметил на темно-коричневом фоне две узкие линии, идущие параллельно. Что бы это могло быть? Косок попросил пилота следовать вдоль линий. Они протянулись на два километра и закончились самой настоящей взлетно-посадочной полосой. По оценке Косока, ширина ее была около 30 метров и длина с добрый километр. Такого не могло быть! Кому понадобилось строить в этой отдаленной глуши взлетно-посадочную полосу? Косока охватило волнение, и он приказал развернуться. Через несколько минут полета в обратном направлении самолет пронесся над правильной спиралью, расположившейся рядом с еще более широкой взлетно-посадочной полосой, чем та, которую он обнаружил прежде. В километре к югу Косок разглядел контуры птицы с размахом крыльев около 200 м и рядом с ней еще одну взлетно-посадочную полосу. Волнуясь, Косок велел пилоту делать, снижаясь, круг за кругом. Там, четко выделяясь на фоне, виднелись очертания огромного паука, а также обезьяны с закрученным в кольцо хвостом. С крутого горного склона поднятой рукой посылала привет 29-метровая фигура человека, а на небольших холмах были видны лица в шлемах с исходящими от них лучами. Так доктор Пол Косок случайно открыл самую загадочную в истории человечества книжку с картинками [2; 3].
Снова ступив на твердую почву, Косок обратился за советом к археологам. Те ничего не знали об этом, но одно было понятно: это никак не могли быть взлетно-посадочные полосы, поскольку инки, не говоря уже о каких-то доинкских группах, не владели летным делом. В результате от линий отмахнулись, посчитав их «древними дорогами инков» или «путями процессий». Появилась даже теория о какой-то странной религии. В конце концов, индейские племена ведь практиковали всевозможные магические чары.
Шли годы. Между тем в Перу приехала географ и математик Мария Райхе, получившая образование в Гамбургском университете и сдавшая государственный экзамен в Дрезденском политехническом институте. Фрау Райхе ничего не знала о странных линиях вблизи Наска, ее интересовали развалины в районе Анд. Она искала, в частности, как связаны с календарями имеющиеся в Перу в довольно большом количестве интиуантанас — солнечные обсерватории. Случайно или волею судьбы, но в Перу фрау Райхе столкнулась с доктором Полом Косоком, который с воодушевлением рассказал ей о странных отметинах на земле поблизости от Наска. Молодая немка, занимающаяся календарями и имеющая блестящее образование, показалась Косоку подходящим человеком, чтобы решить загадку Наска.
По просьбе Пола Косока фрау Райхе в 1946 г. стала заниматься Наска — поначалу между делом. Но вскоре она подпала под чары, исходившие от знаков на земле. В них было сокрыто нечто, прямотаки требовавшее объяснения. Возле ухабистой дороги, ведущей из долины Инхенио в Наска, располагалась скромная асиенда — ферма, и хозяева разрешили фрау Райхе занять там одну комнату. Так комната в «асиенде Сан-Пабло» на многие годы стала штаб-квартирой исследований неутомимой Марии. Сегодня недалеко оттуда находится Музей Райхе. Одна комната оборудована как жилище исследовательницы, ее восковая фигура сидит за столом посреди карт и схем, которые развешаны на стенах (рис. 2). В других помещениях музея демонстрируются весьма впечатляющие черно-белые фотографии того времени из архивов первопроходцев.
Сначала фрау Райхе попыталась получить общее представление о путанице линий на поверхности пустыни. Надев соломенную шляпу и вооружившись блокнотом для рисования, она обошла в палящий зной все окрестности, расставила вешки и стала делать первые зарисовки.
Скоро она поняла, что без аэрофотосъемки не обойтись. Знакомые свели ее с «Сервисио Аэрофотографико Насиональ», подразделением перуанских военно-воздушных сил. Пилоты и офицеры заинтересовались этой загадкой и проявили готовность оказать всяческую помощь. Так появились первые снимки и замеры с воздуха.
Рис. 2
В середине 40-х фрау Райхе сама сравнивала линии, похожие на взлетно-посадочные полосы, с аэродромом. Позднее она упомянула об этом в своей книжке «Тайна пустыни» [4]:
«Тогда он [пассажир самолета] обнаружит сверху на плоской пустынной местности, на высоких террасах и на горных склонах огромные треугольники и четырехугольники, контуры которых, прочерченные словно по линейке, окаймляют светлые участки, отчетливо выделяющиеся на темном фоне. Некоторые из них можно принять за аэродромы!» (Курсив мой. — Э. Д.)
Когда я в 1968 г. в своей книге «Воспоминания о будущем» [5] сказал по существу то же самое — в то время книги фрау Райхе еще не было, — меня растерзали на месте. Ведь я совершил ужасный грех! Цитата: «При взгляде с воздуха 60-километровая равнина Наска определенно наводит на мысль об аэродроме». И дальше: «Разве ошибочно предположение, что линии были проложены для того, чтобы известить «богов»: приземляйтесь здесь?! Все подготовлено так, как «вы» велели! Возможно, создатели геометрических фигур сами не догадывались, что они делали. Может быть, они знали, что нужно «богам» для приземления».
С тех пор как эти несколько строк были опубликованы, все мыслимые СМИ приписывают мне высказывания, которые я нигде не публиковал и никогда не произносил. Слава богу, я не страдаю манией преследования и не верю ни в какие глупые теории заговора. Однако тот факт, что именно «серьезные» СМИ и научные публикации распространяют полнейший вздор, наводит на размышления. Это классический пример, как высказывания истолковываются неправильно и попадают в газетные архивы, чтобы при каждом удобном случае снова быть неправильно процитированными.
Эрих фон Дэникен писал в молодости (1966 г.), что при взгляде с воздуха равнина Наска наводила на мысль об аэродроме. Черт возьми! Молодая исследовательница фрау Мария Райхе не сказала ничего другого. Вдобавок вся научная пресса и все научные публикации, которые мне известны — а их немало, — с негодованием заявляют, что я якобы утверждал, будто Наска была «вокзалом» для космических кораблей. Вот пример из недавнего научного обозрения [6]: «В начале 70-х появился некий Эрик фон Дэникен [Эрик через «к»!] и объявил, что речь идет о взлетнопосадочных полосах для космических кораблей. Мнимыми доказательствами ему служат изображения геоглифов, имеющих поразительное сходство с современными взлетными полосами. Он добавил, что знаки таких размеров невозможно создать без помощи летательных аппаратов».
В научной литературе полно подобных неуклюжих уток. Не только потому, что эти умники не читали мою первую книгу, не говоря уже о следующих [7; 8; 9], и переписывают чепуху друг у друга, но еще и потому, что они злонамеренным образом сочиняют высказывания, которые у меня нельзя найти. Как можно мне обижаться на них, если я, со своей стороны, ни одного из этих пишущих о науке журналистов и авторов не воспринимаю всерьез! «Успех — это, пожалуй, последнее, что можно простить человеку» (Трумэн Капоте).
После того как фрау Райхе получила поддержку от перуанских ВВС, министерство просвещения тоже оказало посильную помощь. Позднее присоединились американский Фонд Уэннера — Грена и Немецкое научно-исследовательское общество. В последующие годы небольшие пожертвования внесли и другие организации. Этого было мало для масштабного проекта, но достаточно, чтобы иметь возможность продолжать исследования. Отважная Мария таскала по пустыне двухметровую алюминиевую стремянку, посыпала наземные рисунки толченым мелом и таким образом создавала условия для первых съемок с близкого расстояния.
Рис. 3
Рис. 4
Наконец она начала обмерять фигуры и срисовывать их в точном масштабе.
Вскоре фрау Райхе поняла, что бороздчатые рисунки созданы на местности не по принципу случайности, а всегда планомерно появляются в тех местах, где «пересекаются несколько прямых линий» [4]. Также, к примеру, была только одна обезьяна, только один паук, только один кит, только одна собака, только одна игуана, но более 20 фигур птиц. Древние люди, которые выцарапывали фигуры в грунте, видимо, питали пристрастие к птицам. И еще: на всей плоской поверхности пустыни не было ни одной человеческой фигуры и ни одного человеческого лица, тогда как сразу несколько их было на горных склонах, обращенных к небу под углом, в районе Пальпы вблизи Наска. Речь идет о многочисленных изображениях человеческих голов, из которых исходят лучи, другие головы имеют выступы наподобие антенн и расположены вокруг 29-метровой фигуры, которая правой рукой указывает на небосвод, а левой — на землю.
Или еще такой ребус из прошлого. Примечательны и прямо-таки молят о расшифровке многочисленные геометрические изображения, которые зачастую — но не всегда — связаны с изображениями животных. Вот из сетки взлетно-посадочных полос выходит полуторакилометровая линия, словно проведенная по линейке, чтобы соединиться с почти 60-метровой обезьяной. Под ногами животного находятся семь больших зубцов. На его ногах по три пальца, на одной руке четыре пальца, а на второй — пять (рис. 3). Прямая линия от хвоста обезьяны переходит в геометрический узор, состоящий из 16 расположенных зигзагом линий одинаковой величины. Не высшая ли математика?
Таких задач много, и, возможно, мои рисунки вдохновят фаната от математики заняться поиском решения задачи.
Особенно твердый орешек — изображение «двойного лабиринта». Там из ниоткуда появляются три узких, совершенно прямых, расположенных рядом линии. Каждая входит под прямым углом в «канцелярскую скрепку». Пять таких «канцелярских скрепок» расположены параллельно в ряд, как строй солдат, и своими концами соединены между собой (рис. 4). От последней «канцелярской скрепки» ответвляется узкая линия, которая заканчивается в «двойном лабиринте». Я имею в виду два расположенных рядом лабиринта, имеющих прямоугольную форму, проходимых как снаружи внутрь, так и изнутри наружу. Мало того, если эти линии лабиринтов обвести острым карандашом, то с другой стороны появляются еще шесть «канцелярских скрепок», причем последняя соединена с узкой линией, которая имеет несколько километров в длину и теряется где-то на горизонте. Не будем отвлекаться от рисунка: рядом пять растянутых «канцелярских скрепок», затем два соединенных между собой лабиринта и еще шесть «канцелярских скрепок». Все они соединены между собой. В детстве нам часто приходилось рисовать фигуры, не отрывая карандаша от бумаги. Так же обстоят дела с «двойным лабиринтом» и «канцелярскими скрепками».
Большинство этих странных изображений расположено на местности не изолированно. Они соединены между собой даже на больших расстояниях. Так, в пампасах Хуманы, прямо после второго поворота дороги, по которой из долины Инхенио можно попасть на плато пампасов, простирается огромная сеть из широких взлетно-посадочных полос и узких линий.
От взлетно-посадочных полос и трапециевидных участков на земле узкие линии уходят в бесконечность. Самая длинная из обнаруженных до сих пор простирается не менее чем на 23 км (рис. 5). С ума можно сойти!
Особое любопытство вызывает тройная линия южнее Пальпы. Она прямо-таки требует, чтобы ее объяснили. На первый взгляд может показаться, что речь идет только о двух линиях, которые начались где-то на местности и проходят параллельно на расстоянии двух метров, как колея. При более близком рассмотрении оказывается, что имеет место оптический обман. Только правая полоса «колеи» — это одна линия, левый след состоит из очень точно проведенных рядом полос. Расстояние между ними составляет ровно 10 см. Стало быть, «колея» от трех колес? Слева — от двух колес, расположенных рядом друг с другом, и справа — через два метра — от третьего колеса? Однако это что угодно, только не «колея», потому что все три линии идут с территории пустыни прямиком через трещины и ложбины на вершину ближайшего холма. Расстояние — около 2,5 км. И что же находится на вершине холма, где линии заканчиваются? Ничего. По крайней мере, никаких сведений об этом до сих пор нет, поскольку буровые работы, не говоря уже о химических анализах, не проводились. Мы еще поговорим об этом.
Рис. 5
Рис. 6
Чтобы объяснить другие странности на этом невероятном плато, также требуются глубокие буровые скважины. Здесь под небольшим углом сходятся две взлетно-посадочные полосы шириной 50 м каждая. А со всех сторон к центральной точке соприкосновения стремятся более узкие линии (рис. 6). Я насчитал их двадцать одну. Что находится в центре? Множество узких линий сходятся со всех сторон и к концу взлетно-посадочной полосы, словно лучезарный венец. Это не какие-то там небольшие пятиметровые «лучи», длина их сотни метров, а некоторые даже многокилометровые, которые в какой-то точке соединяются с концом взлетнопосадочной полосы. Что же там такого важного? Может быть, удастся что-то определить с помощью измерительных инструментов? Не лежит ли разгадка именно под центральной точкой?
Даже туристы с рюкзаками, желающие сэкономить деньги на полете над равниной, могут осмотреть один из таких «холмов с лучами». Он расположен прямо у шоссе, ровно в 22 км от городка Наска. Ныне заходить на собственно равнину Наска строго запрещено, но этот запрет не распространяется на небольшое возвышение справа у края проезжей части. Его вершина возвышается на 512 м над уровнем моря, но над дорогой — всего на 34 м. Несмотря на смехотворную разность высот, имеет смысл взобраться на это возвышение (рис. 7 и 8). Тот, кто посмотрит прямо через дорогу на север, заметит две параллельные линии, а в 20 м — еще одну пару линий. Обе пары линий стремятся к холму. В противоположном направлении проходящие справа параллельные линии через 3 км заходят на взлетно-посадочную полосу, левые линии через 2,5 км соприкасаются с так называемой «стрекозой», а затем также упираются во взлетно-посадочную полосу длиной 1,3 км. Правда, чтобы разглядеть эти взлетно-посадочные полосы, требуется бинокль или сильный объектив с переменным фокусным расстоянием, потому что перепад высоты в 34 м относительно пампасов — это слишком мало, чтобы обеспечить хороший обзор. Однако обе эти пары линий не единственные, устремленные к холму. Почти со всех сторон ниоткуда появляются отдельные линии и заканчиваются под ногами. Что скрывает этот холм? Что особенного в его расположении? Бурили ли в нем когда-нибудь шпур, проводились ли измерения магнитного поля?
Рис. 7
Рис. 8
Рис. 9
В этом нет необходимости, считают самозваные знатоки Наска, из которых ни один не пробыл тут более 48 часов — если вообще побывал! Ведь тайны Наска давно раскрыты. Я хотел бы доказать, что мы не знаем ничего, а то немногое, что считаем известным, основано на неверных представлениях, неправильно истолкованных данных измерений и целом ряде предрассудков.
Таких линий, которые сходятся на холмах, пересекаются на склоне холма или внезапно заканчиваются, множество. Абсурд кажется бесконечным. Самая непостижимая для меня — та взлетнопосадочная полоса, которая всей своей 62-метровой шириной взбирается на небольшой холм, а с вершины холма расходится в разные стороны более узкими линиями. По своему устройству она похожа на трамплин для прыжков на лыжах, по которому в ряд едут пятеро воображаемых лыжников, чтобы в наивысшей точке разъехаться по пяти направлениям (рис. 9). При этом средняя из узких линий протянулась по пампасам на целых 10 км.
Разнообразие фигур, взлетно-посадочных полос и линий безгранично. Кажется, что ты попал с расстройством чувств в сумасшедший дом или в комнату страха. Чтобы окончательно не запутаться в хаосе, следует различать четыре принципиально разных изображения:
1) взлетно-посадочные полосы — термин «взлетно-посадочная полоса» не должен означать «стартовую и посадочную дорожку», хотя такое выражение прямо-таки напрашивается. Он включает в себя также «дорожки для выруливания», ведущие к взлетно-посадочным полосам. В испанском языке тоже нет другого слова, а потому и жители, и пилоты в Наска всегда говорят о «las pistas»;
2) узкие линии — имея ширину около 1 м, они большей частью соединены со взлетно-посадочными полосами и могут тянуться на километры. Самая длинная из обнаруженных до сих пор линий проходит по горам и долинам 23 км. Таких линий узкого типа существует более 2000!
3) геометрические фигуры — имеются в виду зигзагообразные линии, «канцелярские скрепки», спирали или странные узоры. Иногда они соединены с изображениями животных, например с обезьяной, — будучи расположены поверх взлетно-посадочных полос или под ними;
4) бороздчатые рисунки — это рисунки птиц, игуаны, кита, собаки, обезьяны, паука или цветка. Ныне известно 32 таких бороздчатых рисунка. Их назвали так, потому что они — по крайней мере согласно наиболее распространенной гипотезе — «прорыты» в грунте.
При изучении специальной и популярной литературы возникает превратное мнение, что чудо равнины Наска заключается именно в этих бороздчатых рисунках. Такое же совершенно ложное впечатление возникает у туриста, покружившего над пампасами полчаса на самолетике.
Причем еще Мария Райхе указывала, что «фигуры животных представляют собой лишь крошечные единичные изображения, вкрапленные то тут, то там среди огромных геометрических рисунков» [3].
Сформулируем четко: многократно описанные бороздчатые рисунки в лучшем случае представляют собой лишь часть загадки Наска, которая по сравнению со взлетно-посадочными полосами, трапециевидными участками и узкими линиями ничтожно мала. Размер рыбы — 25 м, паука — 46 м, обезьяны — около 60 м, кондора — 110 м. Только колибри со своим длинным клювом имеет размер 250 м (рис. 10).
Рис. 10
Несмотря на сравнительно малые размеры фигур животных по сравнению со взлетно-посадочными полосами и линиями, вопрос «как они это сделали?» остается открытым. Мария Райхе отмечает «совершенную гармонию во всех их пропорциях». Именно фрау Райхе, имеющая образование географа и математика, глубоко разбирающаяся в точной топографической съемке, констатирует: «Художники, имевшие возможность только с воздуха увидеть совершенство своего творения, видимо, заранее делали план и рисунки в уменьшенном масштабе.
Но как потом им удавалось на больших расстояниях задать каждому отрезку нужное место и направление, остается загадкой, для решения которой потребуются годы. Лишь тот, кто знаком с практической работой землемера, может в полной мере судить, какую подготовку должны иметь люди, которые способны эскиз рисунка в малом масштабе перенести на огромные размеры с полным сохранением пропорций. Древние перуанцы должны были располагать измерительными инструментами и вспомогательными средствами, о которых нам ничего не известно и которые они вместе с другими знаниями спрятали от глаз завоевателей…» [4]
Рис. 11
Что это были за «измерительные инструменты и вспомогательные средства»? Кем были гениальные наставники или жрецы, передавшие простому индейскому народу свое мастерство в геометрии? И зачем все это? Ничто не делается без причины, особенно если процесс происходит на протяжении очень длительного времени, что я еще докажу. Нам неизвестны «измерительные инструменты и вспомогательные средства», которые применялись при создании фигур животных с их размашистыми линиями. Высказывались предположения, что использовались колья, к которым крепились веревки разной длины. Таким образом легко можно прорисовывать дуги окружности. Однако изображения животных в очень немногих случаях состоят из полуокружностей или квадрантов. У обезьяны только свернутый кольцом хвост можно было получить простым «методом кола и веревки». Для собаки, колибри, кита и других до сих пор не определенных сказочных животных такой метод не подходит.
Прямые линии можно было без труда разметить веревками и обвести на местности. Но зачем тогда применялись зигзагообразные линии, узоры в виде «канцелярских скрепок», спирали, лабиринты или кажущиеся нам нелепыми геометрические рисунки?
Одна из таких странных фигур состоит из шести расположенных рядом основных линий, имеющих в сумме длину около 600 м. Как в лабиринте, каждая линия соединена в конце с соседней линией. Внутри сети линий находится еще и вытянутая, оканчивающаяся острием 400-метровая стрела. Стрела также соединена с соседней линией и расположенным рядом четырехугольником. Если идти по всем геометрическим фигурам, то получится участок пути длиной более 5 км, то есть пешая прогулка будет длиться не менее часа. Если же быстрым шагом пройти через фигуры поперек всех линий, то на это потребуется ровно четыре минуты. Сразу кажется бессмысленным шагать на расстояние 5 км, если на другой конец можно попасть за четыре минуты. Возможно, это своего рода путь процессий? Но тогда где же на тропинке отпечатки ног или сандалий? На краю этого протяженного геометрического курьеза расположены три небольших бороздчатых рисунка: ящерица, нечто вроде неудачного дерева или, как считает фрау Райхе, «фикус», а также не поддающееся определению тело, из которого растут две руки (или ноги?). На одной руке пять пальцев, на другой — четыре.
Что же заставило древних художников рисовать на земле такие изображения? Какой сюжет служит общим знаменателем? Если же, как отмечает Райхе, фигуры животных «совершенны и гармоничны в своих пропорциях», то почему тогда у небольшого монстра рядом с геометрической фигурой пять и четыре пальца? Почему у обезьяны на ногах по три пальца, на одной руке четыре пальца, а на другой — пять?
Недалеко от того места, где плато обрывается у долины реки Инхенио, находится спираль из шести витков и изогнутого завитка в центре. Величина внешнего витка — 80 м. Поперек всех витков к центру спирали проходит тропа, которая начинается под обрывом плато, т. е. на 50 м ниже (рис. 11). Можно предположить, что спираль и тропа были созданы до того, как какие-то геофизические процессы вызвали подмыв рельефа. В то же время спираль находится непосредственно у конца взлетно-посадочной полосы, ширина которой 53 м и длина — 700 м. В 80 м слева простирается другая взлетно-посадочная полоса шириной 70 м и длиной 720 м. Эта взлетно-посадочная полоса, в свою очередь, упирается под прямым углом в «главную взлетно-посадочную полосу» длиной 1 км и шириной 95. м. Сумасшествие? То ли еще будет. Справа от взлетно-посадочной полосы, конец которой образует спираль, видна небольшая вспомогательная взлетно-посадочная полоса (ширина 18 м, длина 360 м). На ее конце — фигура в форме лабиринта. Что бы это значило?
Рис. 12
Под всеми упоминавшимися здесь взлетно-посадочными полосами раскинулась сбивающая с толку сеть геометрических фигур. Я не случайно делаю акцент на предлоге под, поскольку можно доказать, что сначала были созданы геометрические фигуры и лишь потом — взлетно-посадочные полосы (рис. 12). Нужно ли напоминать, что к этим взлетно-посадочным полосам сходятся бесчисленные совершенно прямые, узкие многокилометровые линии?
К сожалению, существуют только крайне несовершенные карты небольших участков области Наска. Самая лучшая карта, изданная Национальным институтом географии, имеет масштаб 1: 10 000, на ней представлен впечатляющий фрагмент долины Инхенио и пампасов Хуманы. Там показаны многочисленные взлетно-посадочные полосы, прямые линии и бороздчатые рисунки в точном масштабе и с правильной ориентацией север — юг. И все же эта карта отражает разве что четверть существующих структур. Осенью 1995 г. мне удалось сделать с самолета 1 000 замечательных снимков. Сегодня я тщетно ищу соответствие им на имеющихся в распоряжении картах. Конечно, существуют топографические карты или карты дорог. Однако загадочные места, расположенные вокруг Наска, на них не отмечены. Я интересовался у служащих перуанских ВВС и у пилотов, летающих над этой местностью с туристами на борту, существуют ли хотя бы относительно полные карты с наземными отметками.
— Ну откуда им взяться? — посмеиваясь, ответил старший пилот Эдуардо. — Не проходит и дня, чтобы мы не открыли что-то новое!
С самолета, дверца которого была снята с петель, мне удалось сфотографировать два спорных сюжета у четко различимой взлетно-посадочной полосы шириной примерно 70 м и длиной 800 м. На склоне справа от взлетно-посадочной полосы виднелась спираль, а затем — словно вырезанный по коже скальпелем широкий зигзагообразный узор. Эта зигзагообразная линия проходит под взлетно-посадочной полосой (рис. 13, 14). Следовательно, сначала был создан геометрический узор и лишь затем — взлетнопосадочная полоса.
На другом фото видна полная противоположность: четко различимую взлетно-посадочную полосу пересекает зигзагообразный узор (рис. 15). Зигзагообразные связки расположены здесь теснее, чем на первом рисунке. Значит, первоначально существовала взлетно-посадочная полоса, а потом она была перекрыта рисунком? Однако я в этом вовсе не уверен, возможно, зигзагообразные линии изначально располагались под взлетно-посадочной полосой, а потом вследствие тысячелетнего выветривания проступили на поверхности. Еще я все чаще задаю себе вопрос: что же представляли собой эти зигзагообразные линии? Для чего нужны были орнаменты, если потом на них наносили широкую полосу, которая закрывала две трети рисунка? Или тут и в помине не было узоров? Не скрыта ли за зигзагообразными линиями некая давно забытая технология? Нечто такое, что сегодня мы называем «индуктивными петлями»?
Рис. 13
Рис. 14
Рис. 15
Вопрос еретический, он бередит рану, которой нельзя касаться. И все же рисунки говорят сами за себя. Широкие зигзагообразные линии под взлетно-посадочной полосой — всего лишь части головоломки. С левой стороны вдоль взлетно-посадочной полосы проходят четыре узкие линии, рядом еще находится спираль из пяти концентрических окружностей. Справа от нее проходят шесть тонких прямых линий, в конце концов исчезающих под взлетно-посадочной полосой. Кому когда-то понадобились широкие зигзагообразные линии и филигранно тонкие линии под взлетно-посадочной полосой? Были ли это отметки? Письмена? Какое-то послание? И для кого, если потом поверх соорудили взлетно-посадочную полосу?
Стало быть, не послание, не узор, а просто игра времени? Не начало ли какое-то поколение, еще не додумавшееся до сумасбродной идеи строить волшебным образом в пустыне взлетно-посадочные полосы, с геометрических знаков? Не предполагая, что впоследствии потомки закроют красивые знаки взлетно-посадочной полосой? В таком случае последующие «строители взлетно-посадочной полосы» не принимали всерьез знаки своих предков. Они частично закрыли их взлетно-посадочной полосой. Такая теория тоже не выдерживает критики. Видит Бог, было достаточно возможностей соорудить взлетно-посадочную полосу в другом месте. Тогда почему взлетно-посадочную полосу нужно было выцарапать, налепить, намазать поверх геометрических линий? Что важное было в таком положении?
Игра ума такого рода бессмысленна еще по одной причине: ведь существуют также взлетно-посадочные полосы поверх других взлетно-посадочных полос. Как это понимать?
Доказательством тому служит фотоснимок при подлете к двум взлетно-посадочным полосам, расположенным не на ровном участке территории пустыни, а на срезанной вершине холма в районе Пальпы (рис. 16). Обе взлетно-посадочные полосы начинаются почти в одной точке, но расходятся в разные стороны под углом 45°. Как при выходе в район аэропорта, перед началом взлетно-посадочной полосы расположены девять узких линий, которые следует считать посадочными маркерами. (Замечание для того, кто рассматривает фотографию: среднюю, более светлую линию не следует принимать во внимание, поскольку ее, видимо, в новейшее время оставил автомобиль.) Под правой взлетно-посадочной полосой видна старая полоса, намного более широкая и длинная. По моим оценкам, расположенная снизу взлетно-посадочная полоса имеет ширину 80 м и длину 1,3 км. Таким образом, одна взлетно-посадочная полоса была положена на другую, причем прежняя полоса имела намного большие размеры.
Еще одно исключение видно на тех же взлетно-посадочных полосах в другой перспективе (рис. 17). На этот раз можно в подробностях рассмотреть все, что есть вокруг: справа новая взлетнопосадочная полоса, под ней старая, более широкая. Поверх старой полосы на небольшом участке проходит геометрический узор. Он тоже остался под новой полосой. С точки зрения зрителя, получается следующий ход событий: старая взлетно-посадочная полоса — геометрический узор — новая взлетно-посадочная полоса. Отсюда наверняка можно сделать вывод, что «эпоха строительства взлетнопосадочных полос» продолжалась, видимо, на протяжении длительного периода. Как долго? Археология говорит о культуре, существовавшей примерно с 500 г. н. э. В основе этой даты лежит деревянный колышек, найденный в куче камней. Радиоуглеродный анализ показал возраст — 525 г. (плюс-минус 80 лет). Я бы не слишком полагался на это. Только Небесам известно, кто в VI в. поставил деревянный колышек в куче камней, когда уже давно существовали взлетно-посадочные полосы.
Рис. 16
Рис. 17
Скажите, как долго?
Мария Райхе заключает, что все это длилось «в течение сотен лет» [4]. Перуанские авторы говорят даже о 4000 лет, когда была заложена древнейшая взлетно-посадочная полоса [10]. Никто не знает, где правда. Проведенные немногочисленные датировки противоречивы и небезупречны. Кто даст нам гарантию, что костерок, остатки древесного угля которого сегодня берутся для радиоуглеродного анализа, не был разведен намного позднее, чем построена взлетно-посадочная полоса? При том количестве людей, которые из года в год работали в пампасах, убирали камни и натягивали веревки, там должно быть несметное множество старых кострищ. Как и остатков пищи или обрывков одежды. Ничего подобного нет и в помине. Словно индейцы пампасов растворились в воздухе. Нигде не видно ни одного внушительного памятника, сооруженного в честь верховного жреца или главного землемера. Нет ни святилища, ни храма, которые свидетельствовали бы о приходе в мир вождя племени. Ни одна надпись не указывает на след легендарного народа, увековечившего себя на плато Наска. Разве что путаница линий и есть искомое послание.
Сколько всего камней было перемещено? Поразмыслим: имеется свыше 2000 узких линий, некоторые из которых имеют длину 3, 5, 6,10 и свыше 20 км. Между ними — трапециевидные участки, которые в самом широком месте достигают 80 м, а затем плавно сужаются, чтобы через 3,6 км перейти в узкую линию. К этому надо добавить взлетно-посадочные полосы шириной от 30 до 110 м и длиной до 1,4 км. И наконец, бороздчатые рисунки — это около ста спиралей и геометрических фигур. А еще не следует забывать про взлетно-посадочные полосы поверх других полос, про старые и новые.
При изучении литературы о Наска возникает впечатление, что весь технологический процесс был сплошным ребячеством: усердным индейцам нечем было заняться, кроме как убирать с поверхности пустыни небольшие камешки, — и сразу становилась видна более светлая подпочва. «Достаточно притопнуть ногой, чтобы обнажить лежащий ниже более светлый грунт и оставить неисчезающий след» [11]. Неправда, этого недостаточно. Земля в разных пампасах вокруг Наска состоит из наносного грунта, смешанного с железосодержащей галькой, сланцем, известняком и вулканическими веществами. Десятки тысяч лет камни на поверхности подвергаются воздействию сильнейших колебаний температуры. Зимними ночами температура опускается до 4 °C, а дневная жара достигает 40 °C. От жары и холода камни растрескиваются в щебенку, похожую на ту, которой засыпают грунт между железнодорожными шпалами. Кроме того, нагрев приводит к окислению находящихся на поверхности пород. Они приобретают ржаво-бурую окраску. При растрескивании получается каменная мука, которая частично осаждается, а частично уносится ветром.
Такой геологический процесс не затрагивает подпочвы, поэтому после удаления камней, окрашенных окислами железа в бурый цвет, и становится видна более светлая подпочва. Бороздчатые рисунки возникали таким образом. С поверхности сгребали камни, и обнаруживалась желтоватая подпочва. Я сам проверил этот способ в нескольких местах. Иногда получается, иногда нет. Грунт пустыни зачастую бывает настолько тверд, что сдвинуть камни с места ботинками не удается. Светлый след тоже не остается. В то же время бесспорно, что автомобили и мотоциклы, проехавшие по пампасам с начала 50-х годов, оставили заметные светлые борозды. Такие безобразные колеи очень часто разрушали древние наземные обозначения. Несмотря на столь неоспоримые факты, кое-что мне непонятно.
В наши дни подпочва фигур, взлетно-посадочных полос, линий не кажется светлее, чем остальной грунт. Все имеет одинаковый вид. Если только речь не идет о тех фигурах, контуры которых Мария Райхе и другие много лет назад посыпали толченым мелом (или чемто подобным) или несколько раз расчищали метлой. Тем удивительнее тот факт, что гигантские знаки и взлетно-посадочные полосы при наблюдении с самолета очень резко выделяются на грунте пустыни. Почему, собственно? Каждый турист в Наска, путешествующий по земле, может взобраться на установленную прямо у шоссе металлическую вышку и со смотровой платформы увидеть пять линий и очертания взлетно-посадочной полосы. И здесь нет различия между бурым цветом пустыни и цветом наземных рисунков. Нет и следа светло-желтой подпочвы. В каждый из своих приездов в Наска я также делал снимки на земле. В редчайших случаях взлетно-посадочные полосы и линии имели сколько-нибудь различимую, более светлую подпочву, чем вся поверхность. Поэтому я решаюсь поставить вопрос ребром: в чем тут дело? Почему взлетно-посадочные полосы, линии и трапециевидные участки выделяются на ржаво-буром грунте, если все-таки — сегодня! — все они имеют один и тот же бурый цвет (рис. 18, 19)? Почему не только контуры взлетно-посадочных полос, но и вся их поверхность выделяются в пампасах желтовато-белой окраской, словно когда-то были покрыты гипсом, хотя на земле имеют такой же оттенок? Ради всего святого, почему зигзагообразные линии метровой ширины явно и четко выделяются на взлетнопосадочных полосах — даже тогда, когда они располагаются под полосами? Или взлетно-посадочные полосы и линии первоначально были созданы не только посредством убирания камней с поверхности, но дополнительно состояли из чего-то еще?
Может быть, все это ерунда? Одни пустые домыслы? Нет. Я докажу это вескими аргументами.
Никто не будет спорить, что под изображенной на с. 27 взлетнопосадочной полосой проходит зигзагообразная линия. Если — как утверждается — строители полосы только удаляли окисленные камни с поверхности пустыни, чтобы выявить более светлую подпочву, то зигзагообразные линии тоже исчезли бы. Чтобы сделать видимым более светлый цвет известняка, с полосы следовало бы убрать все камни. Зачем тогда под взлетно-посадочной полосой остается зигзагообразный узор? Не состоял ли он из добавочного материала? И не предназначался ли зигзагообразный узор для совсем других целей, чем те, которые предполагают убедившие друг друга археологи, усматривающие в этом культовые ритуалы?
Кроме того, создателям послания Наска пришлось переместить очень много камней, потому что углубления в грунте пустыни, в которых находятся линии и взлетно-посадочные полосы, даже сегодня достигают 30 см. Зачастую по обе стороны от взлетно-посадочных полос и линий видны также нагромождения гальки (рис. 20).
Если каторжный труд по освобождению от камней поверхности пустыни, прилегающих холмов и горных склонов начался около 500 г. и титаническая работа продолжалась веками, то мы неизбежно приходим к началу эпохи инков, примерно к XIII в. Но почему инки не продолжили помпезный культ своих предков? Почему перестали пролагать линии? Почему грандиозное шоу, загадочный «культ взлетно-посадочных полос» практиковался только в районе Наска и к северу от нее?
Рис. 18
Рис. 19
Рис. 20
Хотя на побережье от Паракаса (Перу) и вниз до самой Антофагасты (Чили) на склонах гор то и дело встречаются огромные бороздчатые рисунки, взлетно-посадочные полосы и ведущие к ним многокилометровые линии есть только в окрестностях Наска. Мария Райхе считает: «Творцы линий выбрали эту местность, будучи осведомлены, что их произведения не сотрут ни ветер, ни дождь: ветер сдувает только пыль и песок, который в другом месте засыпал бы их работу, а до начала загрязнения атмосферы здесь не было практически ни одного дождя» [11].
Дождей нет и сегодня — если не считать моросящий дождик общей продолжительностью десять минут в год. Но если творцы линий выбрали местность, «будучи осведомлены», что ничто не пропадет в течение длительного времени, то почему потомки не придерживались этого правила и процарапывали взлетно-посадочные полосы поверх зигзагообразных линий и наземных рисунков? Культ, во что бы он ни превратился, видимо, имел столь же огромную важность и для последующих поколений, иначе они не накладывали бы «полосы поверх взлетно-посадочных полос». И почему, несмотря на то что они занимались утомительными хлопотами явно не одно столетие — с 500 г. почти до начала классической эпохи инков — около 1200 г., ни один инка не говорит об этом? Почему ни один испанский хронист ни слова не проронил о насканских диковинах? Почему никто из испанских солдат, священников или торговцев не заметил этой гигантской книги с картинками в пустынях поблизости от Наска?
Я думаю, потому что наземные рисунки вблизи Наска намного старше, чем предполагают. Когда прибыли испанские завоеватели, индейцы давно позабыли «культ строителей взлетно-посадочных полос». Их воспоминания касались сыновей Солнца, вращались вокруг храмов, оборонительных сооружений, связанных с календарями святилищ, войн и хлеба насущного. Огромные отметины на земле? Никто о них не знал, никого они не интересовали.
Археология занимается чудом Наска слишком поверхностно — в прямом смысле слова. Ответы, которыми вынуждены довольствоваться жаждущие знаний, примитивны. Они ограничиваются обычными затасканными идеями без проникновения в сущность 2* вопроса. Считается, что в специальных исследованиях нет нужды. Проницательные же, думающие люди нежелательны, даже если они только задают вопросы. На все навешивают волшебный ярлык «культ», таким образом возводя в ранг знания. Я осмелюсь ответить на несколько вопросов, поскольку существовавшие до сих пор ответы меня не устраивают.
Какую цель преследовали создатели линий и взлетно-посадочных полос? Вариант с календарем давно отвергнут, а астрономическая версия о том, что бороздчатые рисунки якобы взаимосвязаны с расположением звезд, даже если соответствует действительности, не объясняет причины сооружения взлетно-посадочных полос. Откуда взялись познания в геометрии? Какие измерительные инструменты применялись? Какие жрецы-геодезисты определяли опорные точки и для чего? На какие карты переносили они свои расчеты, на каком материале чертили свои проекты, которые впоследствии должны были перерасти в огромные бороздчатые рисунки?
Как были организованы работы? Велись ли они одновременно в нескольких местах или только в одном? Действительно ли изначально на поверхности пустыни камни сдвигали в сторону или же вешки расставляли каким-то другим способом? Что использовали? Краску? Кусочки измельченной слюды? Разведенную в воде известь? Почему под взлетно-посадочными полосами не исчезают зигзагообразные линии и другие узоры, если для того, чтобы получить взлетно-посадочные полосы, нужно было всего лишь убрать камешки? При удалении верхнего слоя грунта такие узоры были бы разрушены, но этого не случилось.
Какой смысл заключался во взлетно-посадочных полосах и трапециевидных участках разной длины и ширины? Какова важность содержащегося в них сообщения? Для чего служили линии, достигавшие длины 20 км, которые точно упирались в некоторые взлетно-посадочные полосы? Для чего нужны были полосы, которые неожиданно заканчивались на горном плато и расходились веером с «трамплина»?
Рис. 22
Существовала ли некая планировка на местности? Была ли плановая подготовка или каждая группа бодро и весело трудилась на свой страх и риск? Кто все это организовывал, руководил рабочими бригадами? Как в раскаленной пустыне доставляли воду для рабочих? Если бригада работает несколько месяцев на трапециевидной площадке длиной 3 км, то люди должны каждый вечер покидать рабочее место, а на следующий день возвращаться. Где следы их ног, башмаков, сандалий? Есть считанные случаи, когда можно разглядеть тропы, причем все они находятся в горах, а недалеко от них видны и следы проживания. Но огромные взлетно-посадочные полосы расположены на местности совершенно изолированно, и к ним не ведут даже узенькие тропки. Если почва пустыни моментально светлела, стоило камешку гальки лишиться своего тысячелетиями насиженного места, то в пампасах должно быть видимо-невидимо этих тропинок. Несколько сотен человек, шагающих на работу и возвращающихся с нее, непременно сдвинут камешки под ногами. Где же эти следы? На местности совершенно ничего не видно. Сегодня мотоциклы и автомобили оставляют ужасные отпечатки на почве пустыни; это подтверждают желтовато-белые следы. А где отпечатки строителей? Даже если они не использовали тачек, ноги-то у них были.
Не хранят ли какую-то тайну те холмы, к которым стремятся разные линии? Что скрыто на обширной территории за или под теми точками, к которым со всех сторон подходят многокилометровые пальцы-лучи (рис. 21)?
Рис. 22
Почему не проводятся измерения с помощью современных физических приборов? Почему никто не снимет слой подпочвы с какой-нибудь взлетно-посадочной полосы, чтобы добраться до расположенного ниже слоя с зигзагообразным рисунком? Почему материал не подвергают химическому анализу?
Согласно теории, давным-давно по пампасам местами протекали водотоки. Они хорошо видны на аэрофотоснимках. Почему же по обе стороны от достигавших 3,6 км трапециевидных участков и взлетно-посадочных полос иссякли водные массы? Другими словами, почему наземные обозначения не были затоплены (рис. 22–26)? Заблуждается тот, кто думает, что водотоки существовали до наземных обозначений и создатели линий проложили свои взлетнопосадочные полосы между русел потом. Хотя водогонные ложбины действительно не соприкасаются с длинными взлетно-посадочными полосами, существуют отдельные места, где это имело место. Таким образом, наземная разметка, по-видимому, появилась раньше воды. Благодаря нашим современным методам датирования можно быстро определить, какая из взлетно-посадочных полос была древнейшей, так сказать, праполосой. Для этого нужно всего несколько проб с разных взлетно-посадочных полос. Почему это никого не интересует?
Рис. 23
Рис. 24
Рис. 25
Рис. 26
Да, а на чем основывался внутренний мотив людей? Какого рода культ побуждал их из поколения в поколение проявлять усердие в работе?
Торопливый поверхностный читатель может возразить: почему некоторые из этих вопросов Эрих фон Дэникен не решает сам? Почему он не расковыряет какую-нибудь взлетно-посадочную полосу, чтобы добраться до лежащего под ней слоя зигзагообразной линии? Почему он сам не закажет никакого химического анализа?
Я сделал бы это с величайшей охотой, если бы мне было позволено!
После того как в 60—70-х годах пустоголовые мотоциклисты разорили часть наземных рисунков, правительство Перу пресекло это. И весьма своевременно. По настоянию Марии Райхе насканские пампасы были официально объявлены «археологическим парком». Большие щиты, стоящие на шоссе и подъездных дорогах, возвещают: заходить на территорию строго запрещено! Пренебрегший этим предписанием будет приговорен к штрафу в миллион долларов США и вдобавок к лишению свободы до пяти лет (рис. 27). Я могу представить себе кое-что получше, чем перуанские тюрьмы. На практике же шагать по пустыне тайком невозможно. Территория огромна, к выбранному месту пришлось бы ехать на машине. С маленьких самолетов, которые ежедневно катают туристов над бороздчатыми рисунками, на предельно обозримой пустынной местности быстро замечают даже одинокого пешехода. Пилотам дан приказ немедленно сообщать о каждом автомобиле, каждой группе, каждом человеке. В стратегических точках, например возле смотровой вышки, расставлены постовые с мотоциклами. Двое полицейских срываются с места и хватают злоумышленника.
Рис. 27
А как насчет официального разрешения, спросите вы? Его может выдать Перуанский институт культуры в Лиме. В нем есть, в частности, комиссия по защите Наска. Хорошо то, что Наска находится под защитой, плохо — что получение официального разрешения затягивается на годы, что проситель должен отвечать на бесконечные перечни вопросов, что он, разумеется, должен придерживаться господствующей догмы и не истолковывать факты на свой лад. Тогда возникает вопрос: зачем вообще нужно проводить исследования? Ведь при исследованиях мнения бывают спорными, догма же, напротив, всегда «здрава» и лишена фантазии, привязана к модной на данный момент теории. Так, американский археолог и к тому же старший преподаватель антропологии Илэйн Силвермен заявила, что 2000 лет тому назад разные семейные кланы объединились, чтобы захватить торговые пути. При этом якобы каждый клан обзавелся геометрической фигурой в качестве семейного герба и для обозначения территорий, на которые выдвигаются претензии, процарапал огромные рисунки! [12]
Вот так была решена задача Наска, и научная пресса распространяет новость как проверенный факт! Против «семейных гербов» возражений нет, а вот насчет мнимых «торговых путей» или «территорий, на которые выдвигаются претензии»… Где на пустынных просторах Наска можно было выдвигать территориальные претензии? К тому же «семейные гербы» часто расположены в непосредственной близости друг от друга, не закончены и никогда не указывают на «территории, на которые выдвигаются претензии». Здесь не растет ни травинки, нет ни одного дерева или куста, нельзя собрать урожай, а следовательно, нечего есть. Мне известны хитрецы, которые моментально докажут, что 2000 лет тому назад здесь все было иначе. Неужели? Если бы пампасы тогда были покрыты сочной зеленью, то не случалось бы так, чтобы после удаления камешка с сухой (!) поверхности обнажалась более светлая подпочва. Или — или. К тому же «семейные гербы» не дают никакого объяснения взлетно-посадочным полосам. И чтобы закончить с нелогичностью таких «здравых» объяснений, последний вопрос: как индейские племена могли разглядывать свои «фамильные гербы»? Ведь, по большому счету, они различимы только с воздуха.
Рис. 28
Разве нельзя собрать научно подтвержденные факты о тайнах Наска и подвергнуть их междисциплинарному анализу? Какую роль во всем этом играет Мария Райхе, почтенная матрона Наска?
Мария Райхе честно заслужила все награды, какие только возможны в Перу. Есть школы имени Марии Райхе, улицы имени Марии Райхе (рис. 28), музей Марии Райхе, смотровая вышка имени Марии Райхе, и даже аэродром в Наска назван в честь исследовательницы. Фрау Райхе стала почетной гражданкой Перу, президент Альберто Фуджимори удостоил ее высшей награды государства, ордена Солнца.
В финансовом отношении ситуация сегодня также намного лучше, чем в прошлые десятилетия, когда фрау Райхе приходилось вести исследования, не рассчитывая на чью-либо помощь. Ныне существует фонд (или несколько?) для исследования загадки Наска. Работу можно было бы начать в любой момент, если бы не персональные и государственные препятствия, которые все и тормозят.
Между тем доктору Марии Райхе уже за 90. Ветер и жара оставили следы на теле великой исследовательницы. Она давно ослепла и почти оглохла. В прошлые десятилетия каждый вечер она читала короткие лекции для обитателей отеля «Туристас» в Наска (сегодня — отель «Линеас де Наска»). Потом к ней на помощь прибыла из Штутгарта ее сестра Рената (Рената Райхе — врач). В конце концов она осталась в Наска и взяла на себя чтение вечерних лекций вместо заболевшей сестры. Рената Райхе сердилась, когда ктонибудь осмеливался ставить под сомнение теории ее сестры, и совершенно этого не скрывала. В отличие от хрупкой Марии Рената была плотного телосложения. Она бывала не прочь пропустить по маленькой. Вскоре она скончалась в Лиме от заболевания печени.
Мария Райхе осталась одна, возраст дает себя знать, и она уже немного не в себе. Я задаюсь вопросом: почему столь многочисленные и интересные наземные рисунки в районе Пальпы (севернее Наска), все еще являющиеся частью целостного комплекса, не представлены в объемном труде [13] Райхе. Ответ: лишь часть появившейся в 1993 году книги принадлежит перу Марии Райхе. Точно так же люди, близко знающие Марию, не понимают ее решения об удочерении. Тем более что речь идет не о бедном перуанском ребенке, у которого появилась немолодая мать, а об удочерении взрослой женщины.
Счастливицу, сумевшую завоевать любовь Марии Райхе, зовут Анна Когорно. Я не могу судить, какие силы тут замешаны, но знаю, что речь идет о деньгах фрау Райхе.
Тем временем на плато Наска ничего не происходит. У тех, кто хочет и может что-то сделать, включая меня, связаны руки. Похоже, «фонд Райхе» и комиссия по защите Наска не сильно в этом заинтересованы, так же как и недавно удочеренная дочь Марии Райхе, которая ведет себя так, словно «фонд Райхе» вместе с плато Наска и всякой мелочью — ее личная собственность. Как быть в таких условиях серьезным исследователям?
Бесспорно, в долинах вокруг Наска, особенно в долине Инхенио, на протяжении тысяч лет жили одни за другими представители разных культур. Археологи говорят о культурах от Наска-1 до Наска-7. Известны следы примерно 500 населенных пунктов. Их датировки — от 800 г. до н. э. и до 1400 г. Таким образом, местность вокруг Наска была обитаема долгое время, пампасы населяли люди «от Наска-1 до Наска-7».
Рис. 29
Обводненная сегодня долина Инхенио также некогда изобиловала взлетно-посадочными полосами, узкими линиями и трапециевидными участками. Доказательством тому служит вид с самолета: наблюдатель то и дело замечает узкие полосы на пустующих или неорошаемых участках земли. Потом показываются одиночные, но все еще заметные линии, которые через 100 м снова поглощает зелень. Этот факт вроде бы должен нас сильно удивлять, но нет. Нужно только помнить, что из года в год происходит в долине Инхенио: поля возделываются и искусственно орошаются. По земле движутся тракторы, оставляя борозды. Через несколько лет орошение каждого отдельно взятого поля прекращается, его оставляют под паром. И едва поле просыхает, откуда ни возьмись снова появляются контуры каких-то линий. Это противоречит теории о том, что взлетно-посадочные полосы возникли исключительно в результате того, что галечник выковыривали, открывая более светлую подпочву. Впрочем, на сухих участках долины Инхенио параллельные линии и узоры лабиринтов (рис. 29), видимо, находить будут недолго: трактора уже кое-что «устранили» и старательно продолжают свою работу.
Тысячи лет тому назад люди пользовались глиняной посудой, и она пригодна для датировки. Наконец-то! Нельзя ли таким образом узнать, когда появились взлетно-посадочные полосы?
Археологи Университета Иллинойса в Урбане, США, действительно попытались датировать взлетно-посадочные полосы. Они решили, что строители полос, естественно, испытывали жажду, а значит, у них должны были быть глиняные кувшины, которые они, конечно же, иногда разбивали. Осталось только найти остатки керамики, и они были с легкостью обнаружены. То и дело между камнями попадались осколки разбитых кувшинов. Было отобрано более сотни проб, и начался процесс датировки — кропотливая работа, требующая много времени. Логика подсказывала: если, например, на какой-то взлетно-посадочной полосе будут найдены многочисленные осколки керамики «Наска-1», то полоса эта, видимо, относится, ко времени культуры «Наска-1».
Как назло, то и дело обнаруживались керамические осколки из разных эпох. Как это можно объяснить? Обитатели «Наска-4» спотыкались об имеющиеся взлетно-посадочные полосы и роняли свои кувшины? Или, может быть, у обитателей «Наска-5» от предков остались старые кувшины и чашки и как раз они разбились при [переходе через пустыню?] Старая керамика, которая передавалась по наследству? У каждого ее было достаточно.
В то же время около четверти линий и взлетно-посадочных полос вообще не удалось датировать таким образом, «поскольку не было найдено никаких керамических осколков» или «глиняные черепки были разрушены настолько, что их нельзя было отнести ни к одной эпохе» [12].
На мой взгляд, такая усердная работа по датированию мало что доказывает. Самые древние взлетно-посадочные полосы могли существовать уже не одно столетие, а потом пришли подражатели и затеяли старую игру. Вероятно, Наска стала тогда святыней, чем-то вроде места паломничества. Значит, век за веком люди шли по равнинам и, поскольку было невыносимо жарко, несли с собой в глиняных кувшинах воду. Иногда усталые путники выбрасывали пустые сосуды, которые больше не имели ценности, подобно тому как мы избавляемся от бутылок из-под минералки. Мы же сегодня находим эти осколки и создаем по ним надежную датировку. Я бы скорее предположил, что те взлетно-посадочные полосы, на которых найдено больше глиняных черепков, чем на других, и есть более старые, потому что на протяжении столетий большему количеству людей представился случай подивиться древним полосам. Только все это не объясняет, почему есть линии до 23 км длиной, почему тройные линии резко заканчиваются на округлой вершине холма или почему под определенными участками зигзагообразные линии не исчезают, хотя сверху они покрыты взлетно-посадочной полосой.
Другое досадное обстоятельство заключается в том, что археологи и исследователи-любители, занимавшиеся изучением данного вопроса, концентрировали свое внимание исключительно на Наска. В действительности же собственно на равнине Наска находятся имитации намного более древней «культуры взлетно-посадочных полос», изначально охватывавшей весь регион Пальпы. По сравнению с Пальпой равнина Наска — жалкое подражание, если не считать бороздчатых рисунков и нескольких скоплений взлетно-посадочных полос. На пустынной территории Наска, которая, заметим, вовсе не является ровной как стол, видны еще и поддельные «взлетнопосадочные полосы», очевидно, выполненные путем переноса камней. Они теперь украшают края полос. Никакой загадки они не представляют, и любой профан сразу определит, как это сделано.
Напротив, в регионе Пальпы, всего в десяти минутах полета от Наска, наземные обозначения так провокационно обращены к небу, словно они издеваются над нами. Хотя речь идет вроде бы о «равнине Пальпы», настоящая равнина занимает там очень небольшую часть. Пальпа лежит в горах, взлетно-посадочные полосы расположены на холмах с искусственно срезанными вершинами, а между «холмов со взлетно-посадочными полосами» находятся многочисленные долины. Здесь гениальным образом использована высота местности с ее отвесными контурами. И, как и в Наска, здесь нет троп, оставленных полчищами людей, которые тут некогда проходили.
Справа и слева от одной из взлетно-посадочных полос в Пальпе проходят двойные параллельные линии. Под ней явно видны две узкие линии, направленные под острым углом к взлетно-посадочной полосе. Один конец каждой из этих узких линий соединяется короткой дугой с одной из параллельных линий. И чтобы заострить ситуацию: в начале взлетно-посадочной полосы имеются уступы в виде лестницы. Здесь уже неуместен вопрос, что было сначала — взлетнопосадочные полосы, узкие параллельные линии или уступы. Видимо, все возникло одновременно, поскольку в структуре соединены все элементы. Уступы в виде лестницы точно так же являются составной частью взлетно-посадочной полосы, как и расположенные под ней линии, иначе взлетно-посадочная полоса изящно не слилась бы с правыми параллельными линиями (рис. 30, 31).
Неужели еще кто-то может всерьез утверждать, что взлетнопосадочные полосы, линии и уступы образовались посредством переноса гальки и что вся структура — гербовый знак какого-то индейского племени?
Немного дальше располагаются еще несколько долин, и здесь «теория удаления верхнего слоя грунта» становится совершенно абсурдной. Дело в том, что через несколько округлых вершин холмов проходит взлетно-посадочная полоса шириной примерно 60 м и длиной около 700 м. Чтобы нивелировать площадку для взлетно-посадочной полосы, сначала нужно было срыть вершины холмов (рис. 32). Значит, прежде чем некто по какой-то причине смог соорудить собственно взлетно-посадочную полосу с расположенными под ней зигзагообразными линиями, пришлось потрудиться индейцам-саперам, выполнившим тяжелую подготовительную работу. Совершить такое, выковыривая камешки, было никак нельзя. Постепенно становится ясно, что многое из того, что мы прочли о Наска, может быть лишь наполовину правдой. Или наполовину неправдой.
Рис. 30
Рис. 31
В районе Наска есть холмы, ровные как стол, — словно великан обработал их фрезой (рис. 33). «Нормальные» холмы в этом районе выглядят иначе (рис. 34).
В долине Инхенио, расположенной между плато Наска и горами Пальпы, представлены две взлетно-посадочные полосы самого современного типа. От конца одной полосы вправо ответвляется «рулежная дорожка» и потом идет параллельно полосе (рис. 35). По обе стороны широкого конца второй взлетно-посадочной полосы идут сразу две «рулежные дорожки» (рис. 36). Хотим мы или нет, но напрашивается картина современной стартовой дорожки и посадочной полосы. Я постоянно задаю себе вопрос: что же могло послужить образцом для индейцев каменного века?
Следы колес на снимках оставлены современными машинами и мотоциклами. Какие-то болваны никак не перестанут гонять по взлетно-посадочным полосам и узким линиям. А следов ног строителей, как это ни странно, найти не удается. Все специальные публикации уверяют, что прокладывание взлетно-посадочных полос было пустяковым делом. Достаточно было всего лишь убрать с поверхности бурые камешки с окисью железа, чтобы выступила более светлая подпочва.
Рис. 32
Рис. 33
Рис. 34
«Достаточно притопнуть ногой, чтобы обнажить лежащий ниже более светлый грунт и оставить неисчезающий след» [11]. Довод, что следы ног строителей за столетия (или даже тысячелетия) сдуло ветром, не выдерживает проверки. Если такие тропинки сдуло, то очень узкие линии рядом со взлетно-посадочными полосами тоже должны были стать невидимыми. Ведь они не шире тропинок. Ветер не может избирательно сдувать протоптанные тропинки и оставлять в сохранности даже самые узкие линии. И те, кто считает, что строители двигались только по взлетно-посадочным полосам и линиям, должен согласиться с существованием тропинок, приводящих в каком-нибудь месте к взлетно-посадочным полосам и линиям. В конце концов, те, кто прокладывал и прочерчивал полосы, едва ли умели летать.
Плато Наска, частично покрытая зеленью долина Инхенио и горы Пальпа полны загадок, применительно к которым смешны всякие описания и которые не согласуются ни с одной из прежних теорий.
Рис. 35
Рис. 36
Рис. 37
Рис. 38
Рис. 39
Рис. 40
Как в путанице взлетно-посадочных полос объяснить существование одной, испещренной симметрично расположенными отверстиями (рис. 37, 38)? Сегодня отверстия выглядят как небольшие нагромождения камней, из которых кое-где растет бурьян. Видимо, прежде они выполняли какую-то функцию, потому что в начале полосы имеются одиннадцать отверстий. Затем следует отрезок без отверстий и, наконец, — самая настоящая «перфолента». В самом деле, Боженька подарил нам орешки, но щипцы для орехов нам придется изобретать самим.
Еще забавнее огромная взлетно-посадочная полоса в виде буквы ипсилон — Y (рис. 39). Основная полоса шириной 90 м раздваивается на полосы, идущие под углом, включая более узкие линии, видимо, тоже относящиеся к «общему произведению», потому что они геометрически точно соединены с ипсилоном.
Столь же непонятен и трапецеидальный участок, стыкующийся под углом с равнобедренным треугольником (см. рис. 22). Из вершины треугольника на расстояние около 2 км отходит узкая ломаная линия. По обе стороны от этого наземного рисунка видны следы от воды, которая очень редко затапливает небольшую часть равнины Наска. Интересно, что она не задевает рисунок.
Или забавные полосы, с воздуха напоминающие «генетическую карту», каким бы бессмысленным ни было такое сравнение. (Сразу хочу сказать, что полосы наверняка не имеют с ней ничего общего, иначе кто-нибудь додумается до того, что в линиях Наска я увидел «генетическую карту».) Однако полосы разделены на небольшие черные участки (рис. 40). Ширина самих полос — около 1,30 м, и правая из них странным образом проходит вниз по склону.
И наконец, та взлетно-посадочная полоса, которую пилоты называют «инопланетный аэропорт». Она начинается широким участком и тянется, сужаясь, на расстояние целых 3,2 км. Над этой полосой пилоты совершают сегодня ложные посадки.
С высоты 1000 м самолет спускается к началу взлетно-посадочной полосы, а затем пролетает над ней на высоте трех метров. Туристы получают от этого потрясающее впечатление, сравнимое разве что с посадкой космического челнока.
Можно еще долго рассказывать о таинственном и непонятном в регионе Наска. Даже о геометрическом ключе, который много столетий тому назад мудрый математик велел выгравировать на земле. Прежде чем я перейду к нему, мне, хочется вставить небольшую главу, в которой — кто знает — будет много сказано о творцах Наска.
