Маркус стоял перед дверью Натали. Пора было действовать, и это повергало его в полнейший ступор. Мимо прошел Бенуа, сотрудник из их группы:

— Ты чего тут делаешь?

— М-м… у меня назначена встреча с Натали.

— Ты собрался с ней разговаривать, стоя столбом под дверью?

— Нет… просто встреча назначена на 10… а сейчас 9.59… ты же меня знаешь, я не люблю приходить раньше времени…

Коллега удалился примерно в том же состоянии, в каком пребывал апрельским днем 1992 года, посмотрев в театре где-то на окраине пьесу Сэмюэля Беккета.

Теперь у Маркуса не оставалось выхода: пора было действовать. Он вошел в кабинет Натали. Она сидела, уткнувшись в какое-то дело (быть может, дело номер 114?), но сразу подняла голову. Он направлялся к ней решительным шагом. Но просто никогда ничего не бывает. Приблизившись к Натали, он вынужден был сбавить скорость. Сердце у него стучало все громче, прямо какая-то синдикалистская симфония. Натали спрашивала себя: что сейчас будет? И, если уж честно, слегка побаивалась. При том, что прекрасно знала: Маркус — сама любезность. Чего он хочет? Почему не двигается? Ее тело превратилось в компьютер, захлебывающийся от избытка данных. Ее данные были из области эмоций. Она встала, спросила:

— Маркус, что происходит?

— …

— С вами все в порядке?

Он наконец сосредоточился на том, зачем пришел. Резко схватил ее за талию и поцеловал с такой силой, какой сам от себя не ожидал. Она не успела опомниться, как он уже вышел из кабинета.