Драма, однако, висела в воздухе. И произошла она в игре против Чехословакии. Пеле только что нанес удар по стойке ворот Шройфа как страшная боль обожгла ему низ живота: ослабла приводящая мышца. Разрыв паха. Кулаками он уперся в место ожога, сверлившего тело. Подняв голову, будто в тумане увидел блестящий череп склонившегося над ним массажиста Марио Америко.

— Это не страшно, я наложу тебе повязку.

Пеле сделал гримасу. Крупные капли пота текли по его лицу. Гарринча перекрестился. С Кубком Жюля Риме-62 для Пеле покончено. Лечение будет очень длительным, и ему придется основательно потерпеть. Легко сказать. Послушайте лучше рассказ самого Пеле о том, что он тогда думал:

— Откровенно говоря, в какой-то момент я спросил себя, уж не схожу ли с ума? Это было ужасно, невероятно. Старая команда рассчитывала на меня. Неудача, которая едва не вывела меня из строя в Швеции, настигла на этот раз здесь… Я потерял возможность играть в матче, во всех матчах. Судьба, казалось, хотела каждый год наносить удар чуть сильнее предыдущего… Как далеко пойдет она? Я думал о своем отце…

Если обычно партнеры завидовали легкости, с которой Пеле засыпал, то на этот раз он провел неспокойную и лихорадочную ночь.

В садах Эль-Ретиро, в одном из домиков которого лежал Пеле, иностранные журналисты, фотографы с внушительными телеобъективами, болельщики, обеспокоенные и, видимо, напуганные тем, что находятся в таком месте, озабоченно смотрели друг на друга. Что с Пеле?

Люди все прибывали, и можно было подумать, что собираются члены какой-то странной секты. Один из них, неопределенного возраста, огромный, с болезненным видом, вдруг закричал перед дачным домиком:

— Я хочу видеть своего бога! Я хочу видеть его немедленно!

С проворством, которого от него никто не ждал, он толкнул дверь и пронзительным голосом повторил фразу, которая, казалось, неотступно преследовала его.

Он очутился возле кровати. Поддерживаемый двумя подушками, Пеле смотрел, не говоря ни слова. На его лице не дрогнул ни один мускул. Человек онемел. Прошло несколько бесконечных секунд. Он, казалось, хотел что-то вымолвить, но его подбородок задрожал. Тогда он обхватил голову руками и вышел, нервно рыдая.

Взволнованные лица женщин показались — в дверях. У Пеле не хватило сил даже улыбнуться. Когда он снова будет играть? Место разрыва больше не болело. Сумка со льдом, которую ему регулярно меняли со вчерашнего дня, вызвала онемение болезненной области.

Появился какой-то старец: голубой костюм, седые волосы, сумочка. По всей вероятности, местный житель. Он спросил у доктора Гослинга, действительно ли тот установил растяжение. Получив утвердительный ответ врача, он слегка задумался и сказал:

— Бьюсь об заклад, что вы кладете сверху лед.

— Да- ответил доктор.

— Ерунда! Видите ли, я не медик, но все, что касается разрывов или растяжений, это моя специальность. Слушайте меня внимательно: пять капель арники три раза в день, и наш Пеле молниеносно станет на ноги.

Визиты самые простые, самые почтительные, самые неожиданные следовали один за другим. Гарринча вышел из комнаты взволнованный.

— Кто знает, сказал мне Пеле, может быть, бог, наказывая меня, хочет успеха Амарилдо. Я ведь испытал свое счастье в 1958 году.

Пеле не любит рассказывать о долгих днях заточения в четырех стенах в Эль-Ретиро. Кошмар! В то время как он волочил ногу, другие бились насмерть… Испания, Чили, Чехословакия… Льеса в трех актах… Но какой великий игрок этот Гарринча! Суперчемпион, способный действовать на любом месте нападения и обыграть любого соперника. Это наивысший класс.

Во всяком случае, ни один бразилец не был счастлив больше, чем Пеле, в момент финального свистка. Его стране удалось сделать дубль, и он был взволнован любезностью своих товарищей. Они любой ценой хотели сделать его одной из звезд праздника, будто ему самому удалось улучшить рекорд Фонтена.

В современном футболе нет героев, которые устают. После Кубка мира «Сантос» отправился в турне. Выбора нет: физическое состояние игроков плохое, а финансовое состояние клуба еще хуже.

Пеле находился в лазарете. Он не поехал с командой оспаривать «Турнир Парижа», не поехал на матчи в ФРГ или куда-нибудь еще, а продолжал лечение. Импрессарио других команд оказались в отчаянии и уменьшали тарифы товарищеских матчей. «Сантос» был сыт по горло от этого турне. Его изношенный футбол уже дорого не стоил. Приближалась катастрофа.

Вернувшись, команда вступила в чемпионат штата. Но без Пеле. У короля дела были неважные: нагрузки запрещались; лечение влажным паром; часами лежать на массажном столе; мрачное ожидание…

Наконец после длительных процедур доктор Азеведо констатировал: Пеле может постепенно возвращаться в строй. Он начал заниматься специальной гимнастикой под руководством Пеллегрини. Приближался конец кошмара. В середине следующей недели назначили первую пробу.

В тот день явился в полном составе весь руководящий комитет клуба. «Здравствуйте, здравствуйте». — Каждый старается держаться непринужденно. Они направились на поле, словно на увеселительную прогулку. Изумительная погода. После довольно длительной интенсивной разминки Пеллегрини попросил мячи. Два он взял в руки, а третий покатил в сторону Пеле:

— Отбей на меня.

Наступила тишина. Пеле боязливо ударил. Все взгляды устремились на него.

— Еще один…

Мяч подпрыгнул, удар. Пеле сделал гримасу.

— Ну что?

— Боль вернулась.

Не такая сильная, как в Чили, когда он ударил в боковую стойку ворот чеха Шройфа, но глухая и ужасно чувствительная. Он удалился, прихрамывая, в сторону раздевалки Президент Атие Кюри сжал зубы и ушел, не сказав ни слова. Журналисты бросились вслед за Пеле.

— Мне сказали, что нужно недельку отдохнуть, — вздохнул он.

В свободные часы между процедурами он раз за разом прокручивал фильм «Король Пеле». Не такой уж блестящий король! Но этот просмотр стал хорошим отвлекающим средством.

Чемпионат штата заканчивался без него. Лучше всего не ускорять событий — говорили ему — и возвратиться полностью здоровым. Это будет как раз к Кубку южноамериканских чемпионов в игре с «Пеньяролем» из Монтевидео, и его возвращение основательно напугает уругвайцев.

Но гремя пришло, а он все еще не был в состоянии выполнять свои функции. Боли не проходили. Огромный директор-распорядитель «Сантоса» Модесто Рома больше не дремал. Он суетился в своем широченном белом костюме, словно сшитом из двух простыней.

— Ну, как, дела идут лучше? — спрашивал он у врача, вытирая свой белый лоб.

Пеле горел от нетерпения, но не показывал виду. Наконец случилось чудо! В один прекрасный день боль исчезла. Когда же возвращение?

Он не смог участвовать, правда, в ответном матче Кубка чемпионов против «Пеньяроля». «Сантос» выиграл первую встречу. А вот во второй, на чужом поле… Жильмар, опрокинутый наземь нападающим уругвайцев Сасиа, получил горсть песка в глаза, а судья, чилиец Роблес, «схлопотал» бутылкой по голове, и матч после длительной паузы закончился со счетом 3:3. Это была самая длинная из всех ночей. Судья с испуга указал в протоколе, что матч закончился со счетом 3:2 в пользу «Пеньяроля».

Пеле вернулся, наконец, когда игрался «решительный» матч в Буэнос-Айресе. «Сантос» победил 2:0, оба гола забил воскресший Пеле. Второй — именно под тем углом, который желал Христиансен, режиссер фильма, посвященного Королю.

Газеты отметили, что черная «десятка» не потеряла своих старых навыков, она создавала спектакль. «Сантос» вновь стал «футбольным клубом Пеле».

После финального свистка зрители высыпали на поле, чтобы любыми средствами взять футболку Пеле и тут же ее разделить. Сначала это забавляло полицейских, а потом и они вмешались.

Итак, опять бесконечные переезды, ожидания на аэродромах, поездки в автобусах, удары по лодыжкам и коленям, лечение ультразвуком и теплом, драки между болельщиками, швыряние бутылок и камней, испуганное бегство судей, шум импровизированных оркестров, вопросы журналистов, просьбы дать денег, сплетни и опять петарды, толпа, репортеры… его повседневная жизнь.

Вот так подошел Пеле к финальному матчу Межконтинентального кубка чемпионов. Команда «Бенфика» готовила свое оружие, и тренер португальцев Риера корректировал планы. Но и «Сантос» был уверен в себе.

Португальцам удался первый матч, напряженный и осторожный. Может, даже слишком осторожный, так как они в конце встречи забили два гола и закончили очень сильно. Но Пеле (два) и Кутиньо забили три мяча, позволив плохо игравшему «Сантосу» завершить игру с хорошим счетом. В ответном матче ритмы самбы изменились. На этот раз легкая кавалерия «футбольного клуба Пеле» буквально оглушила крепкую португальскую защиту. 5:2. Какое-то безумие! Пеле, вновь став самим собой, забил незабываемый гол, о котором даже хитрый Коста Перейра, игрок «Бенфики», долго вспоминал… Гений Пеле проявился еще трижды, и он прыгал, ударяя по воздуху кулаками в ознаменование победы. Он изобрел не только тысячу способов забивать голы, но и один способ для их чествования… С той поры многие стали ему подражать.

В этом же году «Сантос» одержал последовательно три победы, и Пеле еще раз выиграл «конкурс лучшего игрока» с 37 голами.

Растяжение — скрытое, стойкое, жестокое — вновь объявилось, увы, в следующем году. Пеле не закончил чемпионат. Пришлось отдохнуть. Но это длилось недолго. Приближался Межконтинентальный кубок чемпионов, который нужно было завоевать вторично.

Но снова разрыв мышцы.

Кое-как подлечившись, с опаской, он принял участие в первом матче международного финала с «Миланом» 2:4. Забил два гола, хотя его надежно держал защитник хозяев Трапаттони, что позволило миниатюрному итальянцу приобрести репутацию «тюремщика Пеле».

Снова глубокий разрыв. Через Месяц на «Маракане» он не смог принять участие в реванше, второй тайм которого проходил под проливным дождем. Проигрывая 0:2, «Сантос» за 17 минут тропической бури забил четыре гола. «Маракана» превратилась в Венецию.

За линиёй ворот Пеле испытывал страдания мученика. Он должен был еще больше страдать через два дня на решающем матче. Футбол «смертников», дуэль на ножах, в которой отличился агрессивный Альмир, и… мрачная победа благодаря пенальти неузнаваемого «Сантоса». Боязнь проигрыша, которая пронизывает все внутренности и делает ноги слабонервных «свинцовыми», — печальная привилегия финалов на высшем уровне, которая позднее приведет к дурным эксцессам в Буэнос-Айресе.

Пеле продолжал лечение. Он скрупулезно следовал всем предписаниям врачей. Никогда не показывал усталости, никогда не жаловался на свою судьбу, но нервы его были на пределе.