Сесиль

Роман был написан в 1884–1886 гг. Публиковался частями с апреля по сентябрь 1886 г. в журнале «Универсум». В виде книги впервые издан в 1887 г. в берлинском издательстве Эмиля Доминика.

В 1882 г. Фонтане услышал о едва не случившейся дуэли между молодым графом Ойленбургом и его начальником, графом Альтеном. Узнав о намерении молодого человека жениться, граф Альтен сказал: «Дорогой Ойленбург, таких дам можно любить, но на них нельзя жениться». К счастью, до поединка дело не дошло, Ойленбург женился на своей избраннице и был счастлив в браке.

Время действия романа, судя по упоминаемым историческим событиям, – после Берлинского конгресса 1878 года. Подробно описанные окрестности Тале Фонтане знал очень хорошо. Он неоднократно останавливался в гостинице «Десять фунтов» (которая существует и поныне). В 1884 г. писатель три недели пробыл в Тале. Из его писем к родным следует, что некоторые персонажи и ситуации, замеченные им там, попали в роман почти без изменений: например, прототип Роденштайна, его дочери подавали на стол гольцов. Этих рыб Фонтане отведал 22 июня 1884 г.

 

Стина

23 ноября 1881 г. Фонтане пишет, что начал работу над повестью «Стина». Он закончил ее только весной 1888 г., но еще в январе предложил в журнал «Цур гутен штунде». «„Стина“ – писал он издателю журнала Эмилю Доминику (1844–1896) – парная серьга к „Путям-перепутьям“. Где-то она слабее, где-то – лучше. Она не охватывает столь широкие круги городской жизни, но в решающих местах энергичнее, действеннее. Главный персонаж в ней не Стина, а ее старшая сестра – вдова Питтельков. Я думаю, мне удалось описать незамеченную прежде фигуру». Однако издатель отказался печатать повесть, вероятно, опасаясь, что она вызовет столь же неблагоприятные отзывы, как «Пути-перепутья» годом раньше.

После этого Фонтане предлагал повесть в газету «Фоссише Цайтунг». По этому поводу он вступил в переписку с редактором газеты Паулем Шлентером (1854–1916). «Стина как заглавная героиня сильно уступает Лене, – писал он Шлентеру, – что сказывается на общей картине. Но я от этого никуда не денусь. Даже то обстоятельство, что вдова Питтельков и граф Хальдерн – лучшие из всех выведенных мною персонажей, дела не спасает. Мне остается лишь одно утешение: чем дольше я живу, тем более убеждаюсь, что вещь не должна быть непременно удачной во всех своих частях. Это лишь наше желание. Как правило, оно неисполнимо, и самые великие и величайшие мастера подчиняются этому закону. Что ж, нужно радоваться, если тому, что создается трудом и любовью, предоставляется право на существование.

Позвольте мне сказать еще одно слово. Все, что я пишу, я пишу под влиянием душевного побуждения (беспредельная дотошность приходит позднее). Определив план и цель, я следую известному смутному порыву. Звучит немного дерзко, но я могу искренне и честно сказать: это естественное, подсознательное произрастание. И если в результате этого естественного процесса возникает столь сентиментальная и многомудрая простушка, как Стина, то, видимо, тому есть причина. Я от природы владею искусством заставлять своих персонажей говорить свойственным им языком. Вот и Стина говорит в стиле Стины, а не Лены. Почему? Видимо, потому что знакомство с Вальдемаром перемещает ее в некий болезненный сентиментальный мир. И сентиментальный язык становится естественным, поскольку часть природы, выведенная здесь, – именно ее болезненная часть. Конечно, возбуждение из-за этого утрачивается, вместо морского бриза появляется воздух жилой комнаты, но психологически, в сущности, все верно».

Вскоре после этого письма редакция газеты возвратила писателю рукопись.

«Только что пришла бандероль, – писал он Шлентеру 22 июня 1888 г. – И я ничуть не кривлю душой, когда заверяю Вас:

Не то пришлось бы снова выслушивать упреки в безнравственности. Семейство Икс снова возмутилось бы „пьяными историями“, и даже семейство Игрек отнюдь не поздравило бы меня, и даже не удостоило бы сожаления, что бедный старик столь мало сознает, к чему обязывает его преклонный возраст. Так что пусть все остается как есть…»

Прошло еще полтора года, прежде чем Фонтане нашел возможность напечатать «опасное» сочинение. Его опубликовал издаваемый Фрицем Маутнером (1849–1923) журнал «Дойчланд». Повесть печаталась с января по март 1890 г. в еженедельных литературных приложениях.

В апреле 1890 г. появилось книжное издание повести. Ее выпустило в свет издательство, основанное сыном писателя, Фридрихом Фонтане.

В мае 1890 г. в «Берлинер Тагеблатт» появилась рецензия на «Стину», написанная молодым литератором Теодором Вольфом (родился в 1868 г. – погиб в 1943 г. в концлагере Заксенхаузен).

4 мая 1890 г. Фонтане писал рецензенту:

«Только сегодня сын принес мне Вашу […] заметку о моей „Стине“. Спешу поблагодарить Вас. Разумеется, все так, как Вы говорите. И касательно смешения романтического и реалистического элементов. И касательно параллели между Леной и Стиной. В Лене больше берлинского своеобразия, она здоровее, симпатичнее и, наконец, она – лучше очерченная фигура. На этот счет я и сам не питаю иллюзий. Но аксессуары, мелочи, детали (для меня это главное) в „Стине“, возможно, более колоритны. Для меня главные персонажи – вдова Питтельков и старый граф, и написать их портреты для меня было важнее, чем портрет Стины. Это, конечно, не по правилам, а сочинитель сюжетов должен следовать правилам повествования. Но это не мое. Во всех моих писаниях я стараюсь побыстрее расправиться с так называемыми главными делами, чтобы с удовольствием погрузиться во второстепенные, быть может, с излишним удовольствием. Великие сюжеты интересны мне в истории; в остальном мне милее самое малое. Отсюда мои преимущества, но и значительные недостатки. Вы затронули их с таким тактом и осторожностью, что я еще раз выражаю Вам свою глубокую благодарность».