Легенда о перепросмотре

Когда я путешествовал по Индии, мне посчастливилось подружиться с одним бихарским йогом. Мы оба говорили на ломанном английском и часто изъяснялись на своих языках, понимая смысл слов на том интуитивном уровне, который классно показан в «Особенностях национальной охоты». Я обучил его настройке на энергетические центры рук, а он показал мне тайные мудры бихарской школы. Это сделало нас друзьями.

Однажды ночью, когда на наш лагерь напал тигр, мы встали в ночную стражу, и он от скуки начал рассказывать мне легенды своей страны. Одна из них мне понравилась больше остальных. Я опишу вам ее вкратце:

***

«В течение многих воплощений Шивы между богами и демонами шла борьба. Лишь высочайшие из высочайших — Индра, Брама и Шива — оставались в стороне от конфликта. Хотя на самом деле только при содействии Шивы демоны получили силу воскрешения и тем самым удержали баланс двух сил. Демоны научились оживлять себя магическими чарами, которые Шива дал их жрецу, и с этого момента битва богов перестала быть успешной.

Обеспокоенные исходом битвы, боги пришли к Браме, и тот прервал свою медитацию на достаточный срок, чтобы рассказать им, как при содействии демонов можно вспенить и вспахтать космический океан, чтобы получить амриту — эликсир бессмертия. Демоны согласились помочь, так как, выпив нектар, они бы не нуждались в чарах воскрешения. Битва со временем приостановилась, и началось пахтание великого моря.

Космический змей Ананта вырвал с корнем гору Мандара, со всеми скалами и деревьями. Бог Индра прикрепил ее конец к спине Царя черепах. Великий змей Васуки стал веревкой для вращения горы. Демонам доверили держать голову змея, а богам достался хвост. Сначала демоны гордились своим положением, но многих из них опалило огнем, который вырывался из горла Васуки. Змей обкрутил длинным телом гору и попеременно вращал ее то в одну, то в другую сторону. Пока пахтали космический океан, изо рта Васуки вылетал дым и пламя. Низкий и ужасный рев шел из глубины его пасти, и мощный вихрь огня сметал деревья, которые росли на обоих краях Земли. Все живые существа были уничтожены при пахтании, и энергия их жизни медленно стекла в океан, смешавшись с его водами.

Пахтание длилось долгое время, и из океана начали появляться чудесные предметы: солнце и луна, жернова удачи, драгоценный камень Вишну, лестница в небо и другие сокровища. Когда боги и демоны уставали, Вишну давал им новые силы, и они продолжали свое дело, предвкушая появление нектара, который позволил бы им жить вечно. Но увы! От алчности и душевных страданий при пахтании получился не нектар, а черная ядовитая масса — ужасная калакута. Яд возник на поверхности океана и угрожал истребить вселенную. Со стыдом и отчаянием боги пошли к владыке Шиве. «Мы одни виноваты, — говорили они, — так как в поиске амриты охватила нас жадность. Демоны тоже пропитаны алчностью, но от них этого можно было ожидать. А вот мы возжелали бессмертия, и теперь нам всем только смерть.»

Услышав признание богов, Шива проявил к ним сострадание. Опустив голову в отравленное море, он выпил калакуту и оставил ее в горле для очищения. Но концентрат алчности и душевных мук оказался настолько сильным и ядовитым, что горло Шивы стало синим. Вот почему среди многих его имен имеется и Нилакантхус — Синее горло.

Как только яд был выпит, пахтание возобновилось и, наконец, из глубин космического моря появилась молочно–белая амрита. Она предохраняла богов и демонов от смерти и хранилась в белом сосуде. Но счастье она не принесла. Между богами и демонами начались еще большие споры и войны, которые, в конце концов, вылились в свирепую битву. Боги захватили небесный нектар и отдали его на хранение Вишну. С тех пор эликсир жизни находится у него, а в горле Шивы по–прежнему плещется яд, чье название «загадка времени».

***

В ту пору я усердно занимался картографией сновидений и пересмотром собственной жизни. И мне подумалось: Кайф! Как все сходится! При пересмотре мы пахтаем космический океан своих воспоминаний, и в процессе этого возникают разные удивительные вещи: «жернова удачи, лестница в небо» и так далее. Если воин безупречен он получает амриту — бессмертие своего сознания. Если безупречности нет, проблески чудес второго внимания отравляют адепта калакутой — злой тоской по утраченным возможностям, завистью к тем, кому что–то удалось. Осмотритесь вокруг, и вы увидите сломленных воинов, отравленных ядом алчности. Они променяли свои достижения на деньги и славу. Но у большей части неудачников нет даже этого — ни денег, ни славы. Осталась только зависть, надменность и злость.

Тем не менее, пахтание личного океана обязательно для всех. Точнее, для тех, кто ищет амриту.

Сергей Изриги.

 

Абстрактные ядра

Если бы Алистер Корули ознакомился с постулатом Карлоса Кастанеды о «намерении», он определил бы «намерение», как «волю» или некое фундаментальное направление чьей–либо жизни, наблюдаемое апосредованно, но вполне очевидно, через эффекты и следствия. АК однажды сказал, что «неважно, как много раз бильярдный шар будет ударяться об борты стола после удара кием; неважно, насколько сложными могут быть траектории шара; результирующей траекторией будет всегда одна и только одна.»

Несмотря на аксиому Шредингера, мы понимаем, что он имел в виду. Описанное здесь явление является невидимым, но оно существует, мобильное и динамичное; оно принимает физическую форму посредством кристаллизации или сложнейших проявлений (манифестаций). Точка остановки шара определена уже в тот момент, когда удар кия создает начальный импульс. А возможно, и раньше.

Любой акт интеллектуального или художественного творчества начинается, как идея — и предшествует идее, как импульс из неизвестного нам места. Но что может быть эфемернее идеи? И, с другой стороны, что нас потрясает больше, чем «понятая» идея? Некоторые мыслители утверждали, что любая книга, картина, соната, скульптура, машина, симфония или гобелен уже существовали до своего появления в нашем физическом мире; что их «намерение» было уже здесь; что «тенденция» данной конкретной вещи вошла в бытие.

КК утверждал, что видел свои тексты в сновидении. Я не нахожу это притянутым за уши. Более того, в этом нет ничего нового или даже необычного. Задолго до КК существовала мысль, что определенная серия событий или историй (например, греческая мифология) может являться сама по себе неким видом циклически повторяющихся волн фундаментальной энергии, которая, оставаясь постоянной в своей базовой структуре, бесконечно раскручивает варианты своих тем в повседневной жизни людей.

Используя миф об Эдипе, Фрейд показал, что в психике людей существуют одинаковые импринты (впечатанные вставки). Он отметил их сходство с развивающимися организмами или историями, которые продолжают рассказываться. Юнг довел эту идею до концепции «архетипов». Он утверждал, что вся человеческая психика и вся культура состоит из набора строительных блоков: универсальных ядровых структур, которые проявляются в определенных образах. Архетипы недоступны для непосредственного осознания. Они являются элементами «бессознательного». Но они могут принимать различные формы в сновидениях; они могут давать нам советы, намеки и знаки; они могут безмолвно вливаться в мысли, чувства или поступки — невидимые и вездесущие абстрактные ядра бытия.

Я слышал историю Юнга о пациентке с диагнозом психотика. Однажды она сказала ему, что «солнце имеет хвост». Она видела этот хвост и говорила, что когда хвост солнца указывал на восток, ветер дул на восток, а когда хвост указывал на запад, ветер, соответственно, дул на запад. Юнг решил, что женщина спятила. Через несколько лет он беседовал с африканским туземцем и был удивлен, когда тот сказал ему: «Сегодня хвост солнца указывает на восток». Юнг спросил: «Разве у солнца есть хвост?» Туземец ответил: «Конечно. Он управляет ветром. Ветер дует в ту сторону, куда указывает хвост!» (Я цитирую это по памяти — просто видел фильм 50‑х годов, где было интервью с К. Юнгом.)

Юнг понял, что существуют некие психические структуры, для которых лучшими эпитетами будут слова «таинственный» или «эфирный». Тем не менее, они объективно существуют в нашей реальности. «Спятившая» немка видела то же самое, что африканский туземец. Значит, «хвост солнца» был неким архетипом или абстрактным ядром, свернутым в особую форму — это было чем–то очень древним, чем–то бесконечно повторяющимся и знакомым каждому из нас: а вас никогда не удивляла точность библейских пророчеств? Эти пророчества возникли из снов и экстатических видений — точно такой же материал сегодня получают люди, которых мы считаем ненормальными, обкурившимися или «примитивными». Почему библейские предсказания отличаются такой точностью? Какой механизм здесь действует? Квантовая механика постулирует, что наша концепция времени — как непрерывной односторонней последовательности — может быть иллюзией или условностью; особым взглядом на реально существующий многомерный феномен. Может ли одна часть времени прыгнуть в другую, как искра на электродах катушки Теслы? И являются ли «истории» структурами, которые предшествуют бытию? Неким начальным импульсом, ожидающим воплощения в форме — сначала в сновидении, а затем в конкретной реальности? Я понимаю «намерение», как эквивалент китайского термина «ян» (первичного импульса, благодаря которому осуществляются различные проявления). Его контрпара «инь» получает семя «ян» и рождает его в материальном мире.

Каббалисты отнесли бы «намерение» к элементам «огонь» и/или «дух» и поместили бы его в «порождающий» мир Atziluth. Импульсы этого мира принимаются и преобразуются «формирующим» миром Briah, который и дает физическое рождение тому, что некогда было сном или вибрацией в воздухе.

Один сперматозоид и одна яйцеклетка, сложенные вместе, это чистый потенциал. Нам кажется, что мы понимаем, как работает код или процесс оплодотворения. Однако он долго время считался таким же магическим и таинственным, как, например, пророческий сон: Мы до сих пор не знаем, как он в точности работает. Люди собрали множество разрозненных подробностей о «жизни», но они так и не поняли, чем она является.

Сергей Изриги:

Размышления Майка Крэмера неплохо соотносятся с мнением одного китайского колдуна:

«Абстрактные ядра КК напоминает мне морфогенные поля Раперта Шелдрека. Там тоже девять невидимых измерений; строительные блоки мироздания, классы объектов и даже такие понятия, как привычки, поведение и инстинкты. Морфогенные поля, в свою очередь, похожи на идею Платона о формах — вневременных, беспространственных шаблонах для объектов бытия. Но, будучи магом, я всегда поражался, какое отношение все это имеет к кусочку рисового пирога. Как наличие этих полей, форм, ядер, намерений и карм относится к моим сорока акрам земли и вечно голодному мулу..»

Майк Крэмер.