Дж. Келлер Форд

Проклятие Короля драконов

(Хроники Фолхоллоу — 3)

Перевод: Kuromiya Ren

Моя тень приносит ночь, мои следы создают озера.

Мой огонь ярче тысячи солнц.

Я — Эйнар. Я — Король драконов.

Глава 1

Дэвид

Крики Шарлотты раздались в стенах замка, врываясь в кошмар Дэвида.

Его глаза открылись. Крик прозвучал снова. Он вскочил с кровати, не думая о наготе, бросился сквозь дверь, что соединяла их комнаты. Шарлотта лежала на полу у кровати, укутанная лиловыми волосами, что были такими длинными и густыми, что почти поглотили ее. Ее тонкая ночная рубашка задралась до бедер, она сжимала правой рукой ткань на груди. Нити молнии плясали на ее коже, ее тело содрогалось от всхлипов.

Его сердце разрывалось. Она ничем не заслужила… пытки. Он сказал это Славандрии и Лили, когда они уходили с поля боя под ливнем четыре дня назад. Они отказались говорить об этом. Сказали, что наступит время и место для объяснений. Да. Конечно. Сколько раз он это слышал? Он пытался поднять тему по пути в замок Гиллен, но Шарлотта попросила его прекратить, сославшись на усталость. Он молчал и остаток пути провел, тихо кипя от ярости.

Он рухнул рядом с ней со стоном боли, ушибы на теле напоминали о жестокости войны. Он подхватил ее на руки. Жаркие искры пронзили его плоть. Дэвид терпел, поцеловал Шарлотту в висок, гладил ее новые шелковистые и лиловые пряди.

— Шш, — он укачивал ее. — Все хорошо. Ты в безопасности. Я с тобой.

Она сжалась в его руках, уткнулась лицом в его грудь, слезы грели его кожу.

— Останови это, — проскулила она. — Прошу, останови это.

— Если бы я мог, — он поцеловал ее в лоб. — Хотел бы я такое уметь.

Он закрыл глаза и прижал ее крепче к себе. Она казалась такой маленькой, уязвимой, но он знал, что она была не такой. Он пару дней назад смотрел в потрясении и ужасе, как она выступила против Эйнара, будто он был лишь надоедливой мухой на пикнике. Она из жертвы резко стала хищником, из святой стала опасной и с магией, какую было сложно вообразить.

Она стояла на холме, смотрела на смерть и разрушения…

И хмурилась.

Лиловый пар окружал ее кулаки. Дэвид заговорил с ней, но она не посмотрела на него. Он прижал кулак ко рту, все внутри кричало. Паника сдавила горло. Он знал по прищуру ее глаз, по поджатым губам, что грядет нечто ужасное, и он не сможет это остановить.

Она разжала пальцы, туман отлетел от руки. За миг она завладела небом, взмахом руки вызвала ливень. Погода ухудшилась от ее настроения. Гремел гром, молнии озаряли небо. Дождь слепил, был холодным и беспощадным, бил жестокий ветер, завывая. Ветви трещали. Деревья вырывало, они летели по воздуху. Дэвид сжался у земли, ноги погрузились в прибывающую окровавленную воду.

— Прошу, — взмолилась Лили, — успокойся. Ты убьешь всех тут.

Шарлотта зло зарычала, щелкнула пальцами и призвала молнии, что ударяли так близко, что все в Дэвиде вздрагивало, волоски на руках встали дыбом и обгорели.

Он потянулся к руке Шарлотты, пульс гремел в голове, но она повернулась к нему, сила в ее глазах лишила его воздуха. Он охнул, прижал ладонь к горлу.

— Шар, хватит, — прохрипел он. — Это я, Дэвид.

Ее лицо оставалось пустым. Он разглядывал ее лицо. Как она могла не узнавать его? Она медленно отвернулась, воздух наполнил легкие Дэвида, и он громко вдохнул. Что с ней такое?

«Прости», — прозвучал шепот в его голове, все в нем дрожало. Теперь она говорила мыслями? Что за…? Трог подошел сзади, сжал плечо Дэвида, миновав его. Он окутал Шарлотту попоной лошади и сильными руками, шепча слова, что Дэвид не слышал.

Ее плечи и голова со временем опустились, буря утихла. Они остались вместе, пошли в тишине рядом с телегой, где лежал Эрик по сине-золотым знаменем Хирза. Дэвид смотрел на рыцаря и лучшую подругу, ощущая жуткий стыд за то, что не смог ей помочь. Он знал, что ему не хватит сил. Он не был достаточно хорошим. Ей нужен был кто-то, похожий на Эрика, уверенный. Сильный. Веселый и в меру нахальный. Ей нужен был герой.

Но Эрик был мертв, и Дэвида грызла вина. Если бы он побежал на Поле нищих и собрал лилии… Если бы он был паладином, как и было суждено… Если бы спас Эрика и Мирита… Если бы…

Если бы он был больше, чем никто…

В Гиллене Трог ушел и забрал сына туда, где мертвых готовили к похоронам. Дэвид смотрел, и все в нем разрывалось, пока они уходили. Мужчина был сломлен. Смерть его сына ранила его сильнее тысячи мечей. Плащ печали в складках боли и страданий пристал к нему, утяжелял его, мешал шагать. Дэвид зажмурился, желудок сжимался от мысли, что происходило в голове Трога. Это было невыносимо. Слишком много. Он пошел за Шарлоттой в их комнаты, они молчали, переживали свой ад.

Дэвид ненавидел ад.

Всю ночь он ворочался. Во снах он видел зарезанных людей, кровь и смерть. Даже во сне он кривился и замирал, не мог спасти друзей. Он уходил в темные уголки разума и молился богу забрать его и пощадить тех, кто был ему дорог.

И тогда фигура, укутанная тьмой, появилась в его разуме. Дэвид поежился.

Смерть. Это было понятно по пустым глазницам и лицу скелета.

Сожаление и облегчение стояли бок о бок, Дэвид вскинул руки, сдаваясь черному одеянию пустоты и отчаяния, ниспадающему до земли. Но жнец рассмеялся и улетел. Секунды спустя Шарлотта закричала, и ужас сдавил душу Дэвида. Холод, что был сильнее, чем от Смерти, наполнил его. Нет. Он не об этом договаривался!

Он бросился к ней, готовясь отдать жизнь в защите, но Смерть не было видно, а девушка, которую он любил, была охвачена судьбой, о которой не просила. Теперь она лежала в его руках, и он понимал свою цель: защищать, чтить и любить. Он радовался моменту с ней в его руках. Сейчас она нуждалась в нем, и это было красиво, мирно и идеально.

Пока холодный ветерок не задел его голую попу.

Он прижался головой к кровати и закрыл глаза.

«Серьезно, Дэвид? Ты идиот!».

Шарлотта заерзала на его коленях и застыла. Она открыла глаза и села, хмурясь в смятении.

— Эм, Дэвид? — она провела пальцами по волосам. — Ты по какой-то причине без одежды?

Дэвид схватил простыню с кровати и сунул между ними. Он бы все отдал за то, чтобы джинсы чудом появились на его теле.

— Нет. Не совсем.

Она слезла с его колен и встала спиной к нему, волосы упали до пола.

Он поднялся на ноги, обвил тело тканью, пока не осталось видно снизу лишь ступни с синяками, мозолями и парой сломанных ногтей.

— Ты кричала, и я… пришел. А потом увидел тебя на полу и… и… — он сжал простыню в кулаке. — Я был идиотом, Шарлотта. Прости. Это так. Но мне нужно было знать, что ты в порядке.

Снаружи по окнам застучал слабый дождь.

Шарлотта повернулась к нему, прижав палец к губам.

Искры на ее теле угасали по одной. Он сглотнул от полупрозрачного блеска ее глаз. Энергия! Боже, как красиво она переливалась оттенками фиолетового, сиреневого и лилового. Он пытался отвести взгляд, не пасть от силы, что жила в них, но притяжение утащило его в бездну, окруженную искрами и яростью.

В хаосе двигались картинки, и они пересекались. Миссис Стин пекла печенье. Мистер Стин стоял на шоссе. Брат Шарлотты надевал форму, махал на прощание с сумкой за плечом. Дэвид сглотнул. Он знал, что это было. Воспоминания. Но как? Они не были его воспоминаниями, значит они были…

Его сердце гремело о ребра.

«Боже, я в ее голове!».

Картинки пропали, и он выбрался из бездны, словно она выбросила его за дверь.

— Боже! Как ты это сделала? — сердце колотилось так, словно пыталось сбежать. — Зачем ты это сделала? — он мог еще как-то смириться с тем, что Шарлотта призывает бури, говорит в его голове, но втягивать в свой разум? Что за силы у нее были, что она могла удушить его взглядом и заставить подчиниться?

Слова Шарлотты разбили его ступор.

— Не знаю, — она обняла себя и не смотрела на него. — Лучше иди. Оденься. Лили и Славандрия идут за нами.

— Откуда ты знаешь? — он моргнул, пытаясь понять.

— Без понятия. Просто знаю, — она смотрела на стену. — Поспеши. Если они найдут нас там, то возникнут вопросы. Пусть лучше отвечают мне, а не наоборот.

Дэвид согласно кивнул и покинул комнату, закрыл за собой дверь. Ему нужно было время, чтобы обдумать все произошедшее, но когда это ад в Фолхоллоу давал ему то, что было нужно? Зато он бросал в него все, чего он не хотел — смерть, разрушение, войну. Искаженную мораль. Почему он думал, что ему дадут время обдумать все это?

Казалось, лишь вчера он вернулся в Хейвендейл, невредимый, с Шарлоттой, но это было иллюзией, и реальный мир во второй раз столкнулся с миром фэнтези, которого вообще не должно было существовать, но он был, и жизнь снова перевернулась. Кого он обманывал? Не было ничего невредимого и безопасного. Было лишь выживание. Делать или не делать. Жить или умереть.

Шарлотта была права. Лили и Славандрия должны были многое объяснить, и в этот раз они не уклонятся от них фразой «Я объясню позже». Хватит. Он мог быть рыбой или птицей, что ела рыбу. Пора отрастить крылья.

Он сбросил простыню, надел панталоны, черные штаны и зеленую рубаху. Он дополнил этот наряд замшевыми туфлями и услышал голос Славандрии в комнате Шарлотты. Он выпрямился, пригладил образные перья и прошел в смежную дверь.

— Доброе утро, — сказал он.

Он посмотрел в глаза Славандрии, его решимость была на грани. Ее бирюзовые глаза блестели непролитыми слезами, отражали горе и печаль. Дэвиду пришлось отвести взгляд. Он не видел ее раньше такой бледной, такой утомленной, и он не знал, с какими демонами она билась ночью.

Она моргнула пару раз и опустила голову. Она вытерла слезу, другая упала на пол.

— Доброе утро, — ее тихий нежный голос дрожал от подавленных эмоций. — Я рада видеть, что вы оба встали и оделись, — она высморкалась в платок в руке. — Простите, что видите меня в таком состоянии. Я была почти всю ночь с Трогом, и было сложно, — она подняла голову, тряхнула ею и вытерла щеки еще раз.

Эту Славандрию он знал. Всегда сдержана, под контролем, словно если кто-то увидит ее уязвимой, это будет грехом. Если честно, ему нравилась сломленная версия. Она казалась… человечнее.

— Как Трог? — спросила Шарлотта.

— Он терзает себя, растерян и злится. Как и должен отец, потерявший сына.

— Может, стоит пойти к нему. Может, я помогу.

Славандрия кивнула.

— Это было бы хорошо, Шарлотта, но, может, тебе стоит выждать пару дней. Его разуму и телу нужно время исцелиться. И у нас будет время разобраться кое в чем и заняться несколькими важными делами, — она махнула рукой, и дверь комнаты открылась. — Пройдете за мной?

— Куда мы? — спросил Дэвида.

— Туда, где лежат все ответы на ваши вопросы.

Вдали закукарекал петух, возвещая о наступлении нового дня. Сердце Дэвида гремело в ушах в такт его шагам, пока он думал о том, куда они шли. Как отлично было бы, если бы Славандрия сообщила, что их пребывание в стране чудес Фолхоллоу было ошибкой, и она отправит их домой с его родителями, и они ничего о происходящем не помнили бы. Почему-то он знал, что это не произойдет. Он сжал кулаки.

«Чертово место. К черту все».

Глава 2

Шарлотта

Шарлотта схватилась за колонну, сильные запахи цветов из садов собора душили ее.

Она согнулась, сжав горло, хрипя. Гусеница ползла по дорожке, и каждые ее шаг — сотни ножек — били по ее ушам.

Сердце громыхало.

«Нет. Что-то не так. Этого не может происходить!».

Нежная ладонь убрала волосы с ее лица, и она поежилась. Она посмотрела в глаза Славандрии.

— Шш, — сказала волшебница. — Ты в порядке. Слушай мой голос. Сосредоточься на моих словах.

Шарлотта кивнула, нижняя губа дрожала. Шорох кустов заставил ее посмотреть на цветы, краски были такими четкими, словно слои пленки сняли с ее глаз, и она видела яркий мир, о котором и не подозревала.

Она не хотела этого. Ничего этого. Это было слишком. Она посмотрела на Славандрию.

— Нужно остановить эти суперсилы. Выключить их. Свяжи меня, дай мне криптонит, только пусть они пропадут.

Славандрия обхватила лицо Шарлотты с нежным выражением.

— Все не так просто. Поверь мне. Я обещаю, так не будет всегда. Ты привыкнешь и научишься управлять этим.

— Я НЕ ХОЧУ привыкать! Я НЕ ХОЧУ управлять этим! Я хочу, чтобы это пропало!

Славандрия кивнула с пониманием. С сочувствием в глазах.

— Хорошо, — она провела большим пальцем по щеке Шарлотты. — Хорошо. Идем внутрь, там тебе будет легче. Мы попробуем понять, что делать, — она встала, серебряные браслеты звякнули, скользя по ее предплечью и собираясь на запястье.

Шарлотта скривилась, звук ударил по всем нервам в ее теле. Она прильнула к Дэвиду, радуясь его силе, и пошла за Славандрией по дорожке, в две двери, а потом к третьей в конце здания. Внутри она повела их по узкому коридору, они миновали много комнат слева и столы с книгами, кубками, свечами и разными вещицами справа.

— Это Западное крыло, — сказала Славандрия. — Тут живут и учатся священники, — она указала вправо. — За теми коридорами Восточное крыло, дальше — сердце собора. Когда мы закончим тут, можете осмотреться. Архитектура красивая.

Славандрия открыла дверь слева, и они прошли в большую комнату, полную такой роскоши, что это было почти грешно. Свет солнца проникал в окна с витражами, падал на кроваво-красный ковер осколками сияния у ног Шарлотты. Два больших деревянных стола в конце комнаты стояли под углами к креслам в центре, украшенным расшитыми покрывалами. Шарлотта развернулась, разглядывая большие картины, золотые люстры, книги и фрески на потолках. Было безвкусно, но красиво.

Безопасно. Спокойно.

Дверь открылась в конце комнаты, вошли король Гильдор и королева Мистерия, их пальцы переплелись. Они были потрепанными и осунувшимися. Волосы королевы спутались, ее глаза были красными и опухшими. Тень бороды появилась на морщинистом лице короля. Его волосы тоже были спутаны. Они оба словно не спали месяцами.

Славандрия обняла их. Они поговорили минуту, шептались, но Шарлотта слышала, будто они стояли рядом с ней. Она взглянула на Дэвида, листающего книгу, не замечая тихий разговор. Она хотела выключить звук, не слышать имя Эрика, слетающее с губ Мистерии. Дрожь голоса королевы терзала Шарлотту отголосками большого землетрясения. Она подавляла свои эмоции, вытирая влажные ладони о штаны.

Она не хотела думать об Эрике — о его улыбке, поведении, о том, как он флиртовал с ней, чтобы позлить Дэвида, как она отвечала тем же по той же причине. Она любила его за все, чем он был и мог быть. А теперь его не было. Она хотела домой. Она хотела, чтобы все вернулось на места.

Шарлотта нашла ладонь Дэвида, переплела пальцы с его. Она вздохнула, радуясь плоти, а не искрам и играм разума.

Дэвид опустил взгляд и сжал ее ладонь.

Она сжала в ответ.

Дверь в конце комнаты снова открылась, прошли Лили и темноволосый мужчина в черно-красном, меч висел у него на боку. Шарлотта перестала дышать.

— Он был на корабле в Халисдоуне, — прошептала она. — Мангус как-то-там. Что он тут делает?

Дэвид прикусил нижнюю губу, Славандрия и генерал армии магов обнялись.

— Есть идея, но нам она не понравится. Давай присядем.

Вскоре к ним пришли остальные: Мистерия и Гильдор сели напротив Дэвида, Славандрия и Мангус — напротив Шарлотты. Лили расхаживала. Она замерла, поднесла сцепленные ладони ко рту, словно пыталась найти правильные слова.

Она посмотрела на них, скользила взглядом по лицам.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной тут. Я знаю, последние дни были сложными. Мы потеряли много хороших людей на поле боя, многие были слишком юны, чтобы умирать. Один из них, Эрик, изменил наши жизни навсегда.

Шарлотта опустила голову и закрыла глаза.

— Мы онемели после его смерти, и Трог безутешен, — продолжила Лили. — Он просил оставить его одного еще на пару дней. Ему нужно время оплакать сына. А вы тут сегодня потому, что некоторую информацию — тайны — вы узнали за последние несколько дней, и мы со Славандрией решили, что вам пора поведать правду. Мне нужно сообщить об ужасных поступках, и я надеюсь, что вы сможете меня простить.

Шарлотта заерзала на стуле, страх дразнил ее сердце.

Лили стояла за Славандрией и сжимала руку сестры на ее плече. Она посмотрела на пол и продолжила:

— Я должна признаться тебе, Мангус, и я не знаю, как еще сказать то, что нужно, не будучи прямолинейной. Начнем, — Лили обошла кресло и села за столик напротив Мангуса. — Я поступила с тобой ужасно. С тобой и Славандрией. Вы знаете, как я люблю вас. Я не ранила бы вас намеренно, но я должна была сделать это. Надеюсь, вы меня простите, — она сделала паузу на миг, сделала пару вдохов и продолжила. — Вскоре после вашей свадьбы Славандрия отправилась в путь с Мистерией. Помнишь?

Мангус кивнул.

— Да. Они искали центры обучения высшего уровня в Эстарии, если правильно помню.

Славандрия посмотрела на пол. Лили кивнула.

— Так тебе сказали, но случилось не это. Славандрия сопровождала Мистерию в другом пути, который наша любимая королева не вспомнит, пока я не отпущу к ней память через пару мгновений.

Мистерия и Гильдор переглянулись в смятении.

— Арувалла, тебе нужно объясниться, — сказала королева. — Я смутно помню, как путешествовала по университетам со Славандрией, говорила с советниками, профессорами и архитекторами.

— Знаю, — сказала Лили. — Я вложила эти воспоминания, — она повернулась к королеве и королю. — Правда в том, что ты, Мистерия, была беременна. Чтобы защитить тебя и ребенка, тебе нужно было уехать.

Королева побелела.

— Что? С ума сошла? Я не была беременна, а даже если бы была, от чего нужно было меня защищать?

— Сейекрад, — сказал Гильдор. Он склонился и говорил столу. — Вскоре после убийства Гвиндолин я встретился с волшебником. Эйнар нацелился на Хирз, посылал солдат в отдаленные места, убивал наших людей и мстил тому, кто убил его сына. Мы не знали, когда он нападет. Я отчаянно желал защиты.

Мистерия коснулась его колена.

— Я помню, — ее пальцы поднялись к его лицу, убрали волосы с его висков.

— Сейекрад предложил сделку: он будет вечно защищать королевство, если в Фолхоллоу не будет наследника престола. И когда я умру естественным способом, он займет трон и будет сохранять королевство.

Сердце Шарлотты колотилось, она не верила услышанному. Король продался безумцу?

Мистерия тихо встала и прошла к окну. Как она сохраняла спокойствие?

Гильдор посмотрел на жену.

— Прости, любимая. Я не знал, что делать. Славандрия и Арувалла ушли, и никто не знал, как с ними связаться. Я был в отчаянии. Хоть Трог отказался от трона, я боялся, что сделает магия Сейекрада, если он обнаружит Эрика. Чтобы защитить сына, он отдал его.

— Я знаю историю Эрика, но как можно было обсудить это с Трогом, но не со мной? — спросила Мистерия. — Как можно было отдать королевство без моего ведома? А если я была бы еще жива, когда ты умер? Куда я пошла бы, когда Сейекрад и его прихвостни обосновались бы в моем доме?

Холодок пробежал по Шарлотте от ледяного тона королевы.

— Ты горевала, Мисти, — он встал и прошел к ней. Опустил ладони на ее плечи. Она вздрогнула, но не отогнала его. — Прошу, прости меня. Я боялся за тебя, за королевство. Я был в отчаянии, нужно было принять решение. Пару недель спустя Славандрия вернулась. Мы с ней поговорили, и она убедила меня отослать тебя, пока хаос не утихнет. Она ощущала, что будет хорошо, если ты побудешь вдали от Хирза, отвлечешься на то, чем хотела заняться, — он повернул ее лицом к себе, обхватил ее щеки руками. — Я бы перерезал свое горло, только бы защитить, спрятать тебя. Утешить тебя. Я не знал, что ты была беременна. Клянусь.

— Стоило довериться мне, — сказала Мистерия.

Гильдор кивнул.

— Да, стоило, и я больше ничего от тебя не утаил. Клянусь всем сердцем и душой при всех в комнате.

— Я запомню эту клятву, — сказала Мистерия. — А беременность… — она обошла Гильдора и подошла к Лили. — Когда будешь готова, я хотела бы услышать всю твою историю.

Лили закрыла глаза на миг, ее пальцы с идеальным маникюром сцепились. Взгляд на Дэвида и Шарлотту показал жизнь невысказанной боли. Серые тучи затмевали ее глаза, тайны готовы были вырваться. Поток почти вырывался из берегов, но она глубоко вдохнула, опустила голову и прогнала намечающуюся бурю. Она выпрямилась, высоко подняла голову и продолжила:

— Прошу, простите меня. Я так долго скрывала это, — ее голос дрожал. — В пути со Славандрией ты сообщила ей хорошую новость. Ты была беременна и хотела скорее рассказать Гильдору. Славандрия пришла ко мне с этой вестью, и хотя мы были за вас рады, мы знали, что магия Сейекрада заметит наследника в королевстве. Если бы это случилось, чары, что отгоняли Эйнара и его армию от Хирза, пропали бы, и Хирз стал бы уязвимым и открытым для атаки. Мы не хотели этого, так что решили отправить тебя в мой дом, подальше от Фолхоллоу. Вне Эстарии. Славандрия собиралась доставить тебя в Хейвендейл и вернуться в Фолхоллоу, но утром отбытия она обнаружила, что тоже была беременна, — она взглянула на Мангуса, тот выглядел спокойно, словно слова еще не ударили по нему. — Когда Ван прибыла с Мистерией в Хейвендейл, она сообщила мне новость. Но она сказала и нашему отцу. Он был мудрым, обеспечил ребенку Славандрии права мага быть королевского рода. Еду поставляли короли трех королевств Фолхоллоу Совету магов в честь их согласия защищать Хирз. Он не знал о беременности Мистерии, и мы решили так это и оставить. Дети родились восемь месяцев спустя, и Славандрии с Мистерией нужно было вернуться в Фолхоллоу. Но Мистерия не могла вернуться со своим ребенком. Это было слишком опасно, и я околдовала ее, чтобы скрыть правду, пока не наступит время поведать ее. Время настало. Мистерия, Гильдор, это ваш сын Дэвид. Мангус, поздоровайся со своей дочерью Шарлоттой.

Глава 3

Шарлотта

В комнате стало так тихо, что Шарлотта почти слышала, как растут ее ногти. Она взглянула на Дэвида, тот смотрел вперед с пустым лицом. Ее сердце сжалось от печали. Жестоко было так играть с его чувствами. Сначала его родители умерли, потом вернулись. Теперь они оказались королем и королевой в мире, который не должен существовать? Она посмотрела на Лили, постучала пальцами по подлокотнику кресла. Ей нужно держать себя в руках. Ради него.

— Не знаю, смеяться или душить вас, — сказала она. — Если вы так шутите, то не смешно.

— Это не шутка, Шарлотта, — сказала Лили, шагнув к ней, голос был тяжелым от сожалений. — Вы такие, как я сказала.

Жаркое покалывание пробежало по венам Шарлотты и ее предплечью. Она ощущала такое на поле боя, когда признала бурю и молнию без сознательной мысли об этом.

«Не снова. Только не снова. Не тут, — она медленно дышала, сосредоточилась на жаре внутри. Она не хотела ту боль снова, тот лед и огонь, что управляли ее мыслями и движениями. — Не показывай им своей борьбы. Не разбивайся при них, — она посмотрела на окна в конце комнаты. — Дыши. Просто дыши».

Искры шипели на ее пальцах. Она смотрела на ладони, сила приливала.

Лили опустилась перед ней и сжала ладони Шарлотты.

— Ты не слуга этого. Это твое. Ты можешь управлять. Прогони это.

Шарлотта отдернула руки.

— Откуда мне знать, как? — она встала на ноги, посмотрела на Славандрию. — Это твоя вина. Ты сделала это со мной. Ты коснулась меня или как-то прокляла. Убери это. Забери это.

Лили встала.

— Шарлотта, милая, она ничего с тобой не делала. Ты такая, — она указала на сестру и Мангуса. — А это твои родители.

Шарлотта развернулась.

— Это не мои родители. И не зовите меня милой! Мои родители живут в Хейвендейле. Моя мама — учитель в школе, а папа — пилот из тайного отряда на пенсии, — она обняла себя, руки дрожали. — Я родилась первого апреля, и я нормальная. Человек.

«Дыши. Вдох. Выдох. Сосредоточься».

— Я не уродка.

Искры убрались с ее пальцев, жжение отступило туда, откуда пришло. Она закрыла глаза.

— Первое апреля, — голос Дэвида был рябью на спокойном пруде. — День дураков, — смех. — Над нами пошутили, — он провел большим пальцем по своему лбу, глядя то на Славандрию, то на Лили. — Как вы это сделали? Зачем? Зачем такое?

Славандрия встала и прошла к тележке, где стояли башней маленькие пирожные рядом с фарфоровым чайником и чашками.

— Вы — наследники престола Хирза. Если бы вы остались тут, вы были бы уже мертвы, и Сейекрад с Эйнаром правили бы этим королевством.

— Мы поняли, — сказал Дэвид, — но это не объясняет такой сложной лжи. Мои родители вообще существовали, или это тоже чушь?

Лили встала за Гильдором и Мистерией и опустила ладони на их плечи. Они посмотрели на нее, их рты были раскрыты, словно тысяча вопросов пыталась вырваться.

— Я была другом твоей матери, Джиллиан, — продолжила Лили. — Таким близким, что многие считали нас сестрами. Когда они с Эдвардом встретились на воздушном шоу, я увидела, как сплелись их ауры. Было красиво и ярко, и я знала, что у них настоящая любовь, раньше, чем они. Они вместе воплощали все, что содержала любовь: надежду, радость. Вечность, — она посмотрела на Мистерию и Гильдора. — Они напоминали мне вас, — она ушла, прижав ладони к животу. — Я узнала, что Джиллиан беременна, за неделю до новости о положении Мистерии. Конечно, Джиллиан и Эдвард были рады, но время шло, и у Джиллиан возникли сложности. А потом Эдвард умер в том ужасном крушении самолета, и она была раздавлена. Доктора оставили ее в постели, и я стала ее сиделкой. Состояние Джиллиан ухудшалось, и мы со Славандрией решили, что лучше переместить Мистерию в место спокойнее, так что она жила с Арландом, пока Славандрия осталась и помогала заботиться о Джиллиан.

— Мистерия жила с моим дедом? — поразилась Шарлотта. — Он старый. Чем он мог помочь?

Дэвид рассмеялся.

— Глупая. Не с твоим дедом. С их дедом. Помнишь Алдамара? Он и Арланд — одно и то же, и потому великий маг — твой прадед, — он покачал головой. — В этом есть смысл, если подумать — разговор Славандрии и Лили на поле боя, то, как она коснулась ее живота, как ты наполнилась энергией и пошла на Эйнара, как Ксена, принцесса-воин.

Шарлотта застыла, все в ней онемело. Это казалось невозможным, но… она вдохнула и подняла голову, посмотрела на Лили.

— Картинка в дымке, где Славандрия беременна… мы видели твое воспоминание, да? И в ее животе была я.

Лили кивнула.

— Да.

— И ты подменила тело моей матери королевой, — сказал Дэвид. Он сжал руку Шарлотты. Она сжала в ответ, благодаря его за силу и его присутствие.

Лили посмотрела на него так, как он видел тысячу раз, когда ей надоедало его поведение.

— Нет, и хватит придумывать такое. Джиллиан потеряла ребенка за три недели до твоего рождения. Девочку. Никто вне семьи не знал. Мы похоронили ее рядом с озером уток на клумбе азалий, где Джиллиан и Эдвард поженились. Церемония была тихой.

Дэвид нахмурился.

— «Вечно юная. ЭПХ». На камне там написано такое.

— Элизабет Пейтон Хейланд, — сказала Лили. — Названа в честь бабушек, — она снова расхаживала, заламывала руки. — В день твоего рождения Джиллиан стало очень плохо. У нее была лихорадка, боли, но она отказывалась вызывать врача, отказалась от помощи Славандрии. Мистерия вернулась ранее в тот день и уже рожала в обсерватории. Я пыталась спустить ее, но она хотела видеть звезды, рожая. Она сказала, что так ощущала себя ближе к Гильдору, — Лили улыбнулась мягко и с ностальгией. — Пару часов спустя у Славандрии тоже начались роды. Ты, — она посмотрела на Дэвида, — родился первым, за несколько минут до полуночи, — Лили раскрыла ладонь и подула, серебряная сияющая пыльца опустилась на Мистерию и Гильдора.

Слеза покатилась по щеке короля, он посмотрел на Дэвида. Мистерия прижала пальцы к губам, из красных глаз текли слезы. Она сжала руку мужа.

— Это правда, — ее голос дрожал. — У нас сын. Я помню. Вспомнила все.

Лили повернулась к Славандрии и Мангусу.

— Меньше десяти минут спустя родилась ваша дочь, — пыльца опустилась на Мангуса. Его нижняя губа задрожала от подтверждения Лили.

Славандрия опустилась перед ним на колени.

— Я узнала пару дней назад, клянусь, — она провела пальцами по волосам у его висков. — Лили скрыла это от меня, от тебя, чтобы защитить ее.

Мангус отвел взгляд, лицо было замкнуто, но его мысли… полетели в Шарлотту.

Бам! Пуля в мозг.

«Ты — моя дочь? Пылкая и языкастая девчонка в Халисдоуне? — смех. — Невероятно».

Она охнула, не ожидая вторжения.

«Полагаю, я что-то унаследовала от вас. А теперь прочь из моей головы. Я вас не впускала!».

Она могла сделать и сказать лишь это. Шарлотта вдохнула и ждала, что он уйдет, а он не стал. Он посмотрел в ее глаза, хмурясь, приоткрыв рот.

Ее сердце сжалось. Его глаза. Что-то было в его глазах. Шоколадно-карие искры среди бирюзового. Они очаровывали.

И были как ее по форме. Ее волосы и щеки были как у Славандрии. Но нос и губы были такими, как у Мангуса, только чуть меньше, изящнее, но все равно его. Холод наполнил ее. Вся ее жизнь стала ложью, тайной, а правда была такой странной, что граничила с абсурдом.

«Нет. Нет», — гнев, печаль и понимание терзали ее. Покатилась слеза. Ее родители… не ее. Ее брат… не ее. Но они были ее.

Голос Мангуса зазвучал в ее разуме:

«Шш, не плачь. Мы разберемся в этом. Мы найдем выход. Обещаю».

«Я не хочу разбираться с вами! — парировала Шарлотта. — Вы — не мой отец. Она — не моя мать. Вы ими никогда не будете!».

Его взгляд изменился, она услышала его тихий выдох. Его мысли снова упали на нее.

«Я принимаю это и понимаю. Это не меняет факта, что ты — моя дочь, моя плоть и кровь, и я отдам жизнь, защищая тебя, в этом я клянусь».

«Я не хочу вашей защиты».

«Это плохо. Ты получишь ее, хочешь того или нет», — и он пропал и ее разума. Вот так.

Огонь под ее кожей сжигал изнутри.

«О, как вы бесите! Вы и в первый раз мне не понравились, и ничего не изменилось!».

Уголок рта Мангуса приподнялся, он скрестил ноги в коленях.

«Я был бы осторожнее с таким пылом на твоем месте, кроха. Можно взорваться».

Шарлотта сжала кулаки, ногти впились в плоть.

«Вы ужасны! Черт бы вас всех побрал», — она отклонилась в кресле, скрестив руки и фыркнув.

— Все хорошо? — Лили вскинула бровь.

— Прекрасно, — ответила Шарлотта, — вот только вы врали мне, Лили. Почти семнадцать лет вы смотрели мне в лицо и врали. Вы были гостем в моем доме. Ужинали с моей семьей. Проводили у нас Рождество. Вы всегда были крутой тетей, пользовались тем, что у меня такой нет. Вы использовали мое доверие. Обманули моих родителей, и, хоть я знаю, почему, мне все равно. Вы обе и ваш дед манипулировали мной, моей семьей и Дэвидом, как пешками в сложной игре. Зачем? Почему они? Почему мои родители? Что они вам сделали?

Сердце Шарлотты трещало, и она хотела, чтобы Лили ощутила все ее боль. Она хотела, чтобы ей было очень больно.

— Мы не хотели, чтобы вы узнали правду, Шарлотта. Мы с Алдамаром отчаянно пытались скрыть ваши личности. Мы думали, что убережем вас вне Фолхоллоу.

— Посмотрите, куда ваши мысли привели.

— А твои родители были добрыми и чудесными, сильно любили. Они хотели еще ребенка. Я дала им то, чего они хотели. Я изменила их воспоминания, как и их семьи и друзей, как и почти всего Хейвендейла. С Дэвидом мне почти ничего не нужно было делать. Алдамар оставался с Джиллиан, она умерла под утро. Мы придали ее телу вид, будто она только родила. Дэвид был новорожденным, играл роль наследника имущества Хейландов, и вся история сложилась. Когда пришло время, Мистерия и Славандрия вернулись в Фолхоллоу, веря, что этого всего не случилось, а наследники остались под нашей с Алдамаром опекой, защищенные и скрытые ото всех, кто мог им навредить.

— До появления письма, — сказал Дэвид. — Ты знала, что это не были мои родители, потому что они не знали, что я жил.

— Печальным было то, что я не знала, кто тебя выследил. Нигде не было следов магии, как и у дома мистера Лаудермилка. Я все еще не понимаю, как они с Авидой так хорошо скрылись от рутсиров-ловцов Алдамара и Мангуса.

Дэвид рассмеялся.

— А я не понимаю, откуда взялась моя татуировка. Ты мне не рассказывала.

Гнев Шарлотты ускользнул от упоминания того, что привело к их падению в кроличью нору. Казалось, ужасно давно он позвонил ей, переживая из-за татуировки, которую точно не делал. Тогда он казался таким юным, испуганным. Теперь он изменился. Она пригляделась к его сильному телу, синим глазам, тени щетины на челюсти. Когда он вырос? Когда изменился? Когда стал таким?

Лили встала у тележки с угощениями, рыжеватые волосы рассыпались по плечам.

— Татуировка — метка небес. Все наследники престола Хирза по крови обладают такой. У Эрика есть, как и у Трога с Гильдором, у их отца и дальше.

— Эрик и Трог не говорили, что у них такие же татуировки, как моя, — сказал Дэвид.

— С чего бы? Знать об этом могли только Гильдор и Трог.

Дэвид посмотрел на короля.

— Ваше величество? У вас есть герб Хирза на теле?

Король огляделся, смутившись. Его щеки покраснели.

— Д-да, на внутреннем бедре.

— А у Трога?

— На ягодице. У нашего отца была на пятке. Мы не говорим об этом. Это было тайной, по словам нашего отца.

Дэвид посмотрел на Лили.

— А у Эрика.

— На затылке. Не знаю, было ли ему известно о ней. У Шарлотты на шее.

Шарлотта повернулась спиной к Дэвиду и сдвинула волосы.

— Где? Коснись ее!

Дэвид прошептал.

— Боже, вот она, — он коснулся кончиком пальца метки под волосами. — Размером с лимон и не такая темная, как моя.

Шарлотта отпустила волосы и повернулась.

— Отлично. Меня клеймили, как скот! Зачем они нам? В чем их смысл, и как мне избавиться от моей?

— Они отмечают истинных наследников королевства, — сказала Лили, — появляются, когда пора исполнять судьбу, определенную небесами. У Трога появилась после смерти его отца, чтобы он стал королем. Когда он отказался, роль перешла к Гильдору, и появилась его метка. У Дэвида и Эрика они появились почти в одно время, перед тем, как Дэвида обнаружил Сейекрад, хотя я не понимаю, почему у Дэвида она такая большая и на видном месте, — Лили посмотрела на Дэвида. — Твое кольцо — семейная ценность, когда-то оно принадлежало твоему прадеду Бреннусу. Оно связано с меткой и дает определенные силы.

Шарлотта хмуро посмотрела на нее.

— Силы?

— У каждого наследника свои способности. Эти метки подчеркивают их, делают сильнее. У Трога — предвидение и сила. Эрик управлялся с мечом с грацией эльфа. У Гильдора знания и мудрость больше, чем у смертного. Он видит людей, их проблемы, понимает их сердца. Ты, Дэвид, лучник, но твой талант больше, чем ты думаешь. И у тебя есть скорость и ловкость, да такие, что самые быстрые нимфы леса позавидуют.

— А Шарлотта? — спросил Дэвид. — Какая сила у нее? Исцеление? Это не поможет против огнедышащего дракона.

— Эм, я не иду против огнедышащего дракона.

— О, идешь, — парировал он. — Эрик и Мирит погибли, и ты — самый младший наследник престола Хирза. Только ты можешь его убить.

Слова пробили ее грудь. Легкие опустели. Она моргнула, попыталась сглотнуть, но в горле застрял ком. Ток гудел в ее теле, обжигал, морозил… искрился. Ей нужен был воздух. Пространство.

Она убежала, голоса за ней слабо гудели в ушах. Она убежала тем же путем, что пришла, а потом повернула налево, направо, по коридорам, которые еще не видела. Появилась дверь, и Шарлотта распахнула ее и вбежала внутрь.

На миг она забыла, как дышать, красота комнаты лишила ее легкие воздуха. Большие белые колонны с вкраплениями золота поднимались к высоким аркам потолка, где были в деталях вырезаны кентавры, единороги, божества и фауна. Все смотрели на нее. Арки были в позолоте и меди над дверями. Она откинула голову и задела край скамьи, ее подлокотник из красного дерева был с вырезанной сценой мужчины и женщины у дерева, ствол которого обвивала змея.

Дэвид позвал ее с порога, который она миновала мгновения назад. Она покачала головой и повернулась, ее манила входная дверь собора.

— Оставь меня, Дэвид.

— Но я помогу. Я знаю, что ты чувствуешь.

— Я не хочу твоей помощи.

Она повернулась и поспешила к свободе мимо рядов скамей, ее ноги стучали по мрамору, звук отражался от стен.

Шаги Дэвида топали за ней.

— Шарлотта. Пожалуйста.

— Уйди!

Она распахнула двойные двери…

И врезалась в высокую темноволосую стену приятно пахнущего изящества.

Глава 4

Дэвид

Дэвид поймал ее, когда она отлетела.

Незнакомец был на пару лет старше Дэвида, он поправил бело-золотой шелковый жилет над белыми штанами, что раздувались на коленях. Подходящие туфли и чулки довершали облик, резко контрастируя с его кожей цвета каштана. Серебряные кольца украшали каждый палец, и каждое блестело как бриллианты на солнце, когда он поправил манжеты.

— Привет, — Дэвид протянул руку и представился. — Мы не встречались.

Мужчина окинул его взглядом, ухмыляясь.

— Не встречались, но тебя это должно расстраивать больше, чем меня, — он сцепил руки за спиной. — Я — принц Измаэл Аскар де Веннивер Четвертый с Парящих островов Итаса, — его глаза цвета коньяка посмотрели на Шарлотту. — А кто это утонченное создание?

Дэвид напрягся. Шарлотта взглянула на него и отодвинулась.

— Я — Шарлотта. Простите за нехватку сметливости.

Дэвид закатил глаза.

— Нехватку чего?

— Меня преследовали против моей воли, — она оглянулась на Дэвида.

Он закатил глаза.

— Ну тебя.

Мужчина по-волчьи улыбнулся.

— Встреча очень даже приятна, миледи. Может, мы сможем нарушить вместе и другие правила, — он подмигнул ей.

Подмигнул ей!

— Вряд ли, — Дэвид встал за Шарлоттой, опустил ладони на ее плечи. — Мы можем вам чем-то помочь, принц…

— Веннивер… Четвертый. Да, можете. Я ищу аудиенции с сэром Трогсдиллом Домналом. Я думал, учитывая обстоятельства, что найду его в соборе.

— Вы неправильно думали. И Трог ни с кем не хочет сейчас говорить. Уверен, вы понимаете… учитывая обстоятельства, — Дэвид придавил принца напряженным взглядом.

Ему ответили с не меньшим напряжением.

— Откуда вы, еще раз? — спросила Шарлотта, выгнув бровь.

— Парящие острова Итаса, миледи.

Глаза Шарлотты стали ярче, словно она проснулась от глубокого сна.

— Тогда вы знаете Эдридов? Видели их? — детский восторг заполнил ее голос.

Эдриды. Дэвид пытался вспомнить, где уже это слышал. Он крутил слово в голове. Точно. Серебряные драконы. Эрик рассказывал о них.

Улыбаясь, принц поднял ладони Шарлотты к губам и поцеловал их.

— Видел. Я даже дружу с их вожаком. Это вас радует?

Дэвиду стало не по себе. Он подавлял холодок, что усиливался в нем. Этого нахала нужно было прогонять — и скорее.

— Не уверена, что радует — верное слово, — сказала Шарлотта, ее щеки раскраснелись. — Но я заинтригована. Драк тоже там?

Веннивер растерялся.

— Нет, боюсь, у него другие дела. Почему вы спрашиваете о нем?

Шарлотта пожала плечами.

— Эрик как-то раз упоминал его. Сказал, что он был оборотнем. Вы — оборотень?

Принц Веннивер отпрянул, все еще глядя на Шарлотту.

— Ох, вы такая редкая и странная. Многие дамы не стали бы говорить так прямо. Вы всегда так себя ведете?

Шарлотта посмотрела на Дэвида с вопросом на лице.

— Да, она такая, — сказала Славандрия за ними.

Дэвид выдохнул, а она прошла мимо них и протянула руку принцу.

— Принц Веннивер. Мы вас не ждали. Вы отлично выглядите.

Он поцеловал воздух возле ее щек.

— И вы, ваша светлость, — он посмотрел за нее и поклонился. — Король Гильдор. Королева Мистерия. Выражаю сочувствие вам и вашему королевству. Мои послы сообщили мне о ваших недавних потерях в бою против Короля драконов.

— Благодарю, ваше высочество, — ответила королева Мистерия. — Ваши мысли и благие желания ценны для нас. Мы можем предложить вам угощения за нашим столом?

— Благодарю, Ваше величество, но я тут, чтобы выразить соболезнования сэру Трогсдиллу из-за потери его оруженосца. Юноша всегда был добр и уважителен с Эдридами и мной. Я расстроился, узнав о его гибели. Но его храбрость на поле боя была выдающейся.

Дэвид стиснул зубы.

— Так и было, — тон Шарлотты вдруг стал ледяным, лишенным детского восторга. — Жаль, вы не увидели этого сами и не помогли делу. Нам пригодилась бы помощь Эдридов.

Принц нарочито медленно повернул голову к ней.

— Эдриды мирные. Они не воюют.

— Как тогда вы узнали о смерти Эрика?

— Они были там. Наблюдали. И рассказали мне.

— Ой, не верю. Вы говорите, что эти «мирные» существа смотрели в стороне на бой, как на спортивное состязание, ожидая, пока объявят победителя, чтобы они вернулись к вам с награбленным? Как благородно с их и вашей стороны, — огонь пылал в ее глаза, поза была яростной. — Вы отвратительны.

Все в Дэвиде подпрыгнуло и разбежалось. Сколько Веннивер узнал об Эрике и Троге? Он знал правду? Как он мог узнать?

— Ах, лиса недовольна кукушкой, — сказал Веннивер. Его глаза хитро блестели, уголок его рта приподнялся. — Как же мне снова очаровать вас?

— Почему вы решили, что сделали это ранее? — она посмотрела на Славандрию. — Если простите, мне нужно в другое место, — Дэвид шагнул следом, но она остановила его, прижав ладонь к груди. — Не сейчас. Мне нужно побыть одной.

Он посмотрел ей вслед, она пошла прочь из замка, кончики волос подметали землю. Что стало с не, его подругой, его любимой? Могло ли так быть, что он ее больше не увидит? Страх сдавил его душу. Он не мог потерять ее, не из-за этого. Должен быть способ отменить содеянное. Должен быть способ вернуть ее.

— Дэвид, — сказала Славандрия, — леди Эмелия подходила ко мне ранее, просила помощи в лазарете. Почему бы тебе не пройти туда и не посмотреть, чем можно помочь?

— Да, — протянул принц Веннивер. — Может, раненым и умирающим ваше присутствие понравится… больше.

Дэвид хотел парировать. Он сжал губы и хмуро посмотрел на принца, его лицо пылало. Кем этот гад себя возомнил, что вел себя так величаво? Он думал, раз был принцем, то был лучше остальных? У него были новости для принца Винни. Те люди в лазарете, все, кто умер на поле боя, были намного лучше, чем этот гад мог бы стать. Они хотя бы боролись за то, во что верили, не прятались за титулом, чтобы не пачкать ногти.

Словно ощутив готовую взорваться бомбу, Славандрия поймала взгляд Дэвида и прижала ладонь к его руке.

— Иди. Думаю, восточный вход будет не таким подавляющим.

Дэвид взял себя в руки и ушел, но успел бросить на принца, проходя, самый гадкий взгляд из возможных. Это не помогло, но ему от этого стало лучше. Он оглянулся, открывая дверь.

Все королевичи пропали.

Внутри по нему ударил едкий запах гнили и крови, звуки болезни и боли отражались от стен в него. Несколько шимов прошли мимо с бинтами и водой, их человеческие лица были напряжены, решительны, пока они шагали в смежную комнату. Дэвид прошел следом и встал на пороге, не зная, кричать или плакать. Очень много шимов лежали в агонии, у некоторых оторвали чешую, у других не хватало крыльев. Руки и ноги были кривыми, а то и отсутствовали. Он сжал кулаки. Эти люди-драконы бились на одной стороне с их человеческими друзьями, чтобы защитить дом, их землю и их право выжить. Некоторые пожертвовали собой. Оставшиеся плакали, истекали кровью и молили о пощаде одним голосом. Они уже не были шимами. Они были жителями Хирза. Он закрыл глаза и молился об их выздоровлении.

— Чудо, как много мы понимаем, когда закрываем глаза и открываем уши, не так ли?

Дэвид повернулся, девушка прошла за ним, и от ветерка от нее он поежился. Он помнил. Фарфоровое личико. Кудрявые рыжие волосы. Он встречал ее до этого с Эриком.

— Леди Эмелия, — он зажал переносицу и кашлянул. — Вас я и искал. Славандрия сказала прийти к вам.

Она убрала выбившиеся пряди волос за ухо.

— Ты — Дэвид.

— Да, мы уже встречались.

Она кивнула.

— Помню. Ты был с Эриком, когда он навещал отца, — ее взгляд стал печальным. Бремя давило на ее плечи.

— Как он? Лучше?

— Физически он в порядке. Эмоционально он разбит из-за смерти сына, как и все мы.

Она открыла дверцу шкафа и вытащила стопку одежды, порезанной на полоски. Слеза упала на стойку. Оставшееся на щеке он смахнула рукой, а потом повернулась.

— Прошу прощения. Не стоило плакать при тебе. Для твоего положения это оскорбительно. Уверяю, я не желала вреда, — она опустила голову и склонилась в реверансе.

— Я ничего такого не подумал. Если смерть Эрика вас расстраивает, не нужно притворяться, что это не так. Вы были… парой?

Она покраснела и покачала головой.

— Нет. Мы не были парой, но это не мешало мне восхищаться им. Он отличался ото всех парней, что я знала. Такой уверенный. Очаровательный. И ты бесстыдно спросил меня рассказать о нем такое, — ее улыбка была сладкой. Приятной. Эмелия собрала вещи в охапку и прошла в другую дверь, в чистый коридор.

— Простите, — Дэвид пошел за ней. — Я не хотел доставить неудобства. Просто, когда расстроен, помогает разговор об этом. Подавлять чувства — плохо.

— А открывать их паладину и спасителю королевства для меня тоже плохо.

— Что это за глупое правило? И вся история с паладином слишком раздута. А вот слушать я хорошо умею.

— Тогда ты пригодишься в этой комнате.

Леди Эмелия открыла дверь, поманила Дэвида войти. Дверь закрылась за ним.

Внутри была часовня без окон с тремя рядами скамеек, стоящих перед алтарем, укутанным в сине-золотой бархат, там лежали белые розы. Палочки с шалфеем горели в мисках на столиках по краям, свет факелов и свечей озарял комнату теплым сиянием. Трог сидел на первой скамье, широкой спиной к Дэвиду. Перед ним на столе лежал Эрик, завернутый в белый шелк.

Он был в темно-синем длинном кожаном плаще, зашнурованным до горла золотым шнуром, схожих кожаных штанах и черных сапогах. Узкий обруч золотых сплетенных лоз лежал на его голове. Его ладони были сцеплены на груди, между ними была втиснута рукоять меча. Он выглядел спокойно. Умиротворенно.

Мертво.

Не такого Эрика знал Дэвид.

— Спасибо, что пришел, — голос Трога был сдавленным, мрачным. Сломленным. — Я начинал думать, что ты не явишься.

Дэвид провел пальцами по волосам.

— Да. Конечно. Нет проблем, — он оглянулся на дверь. Если надавить на ручку, он будет свободен.

— Подойди, — сказал Трог. — Посиди со мной.

Дэвид онемел.

— Если вы не против, я бы лучше…

— Ушел. Не смотрел. Думаешь, я этому радуюсь?

— Нет, просто…

— Он — мой сын. Я обязан тут быть, а ты — нет, в этом дело?

— Нет. Хватит перебивать. Честно говоря, если бы я знал, что леди Эмелия позвала меня для этого, я бы не пришел. Я не был готов увидеть его… или вас.

— Ты не привязан к этой комнате или к кому-то. Уходи, если должен.

В его словах не было враждебности. Только искренность, горе и необходимость связи хоть с кем-нибудь.

Дэвид добрался и сел рядом с Трогом, но достаточно далеко, чтобы не видеть лица Эрика.

— Как вы? — спросил Дэвид, садясь на свои ладони.

Трог повернул лицо к нему. Глаза были красными и опухшими. Черно-лиловые синяки покрывали его лицо. Порезы были над его бровью, на щеках, на шее, но он смог слабо улыбнуться. Он похлопал по колену Дэвида перевязанной рукой.

— Бывало и лучше. Сейчас я ощущаю себя так, словно я в море на дряхлом корабле, у которого оторвался парус, и меня бросает в стороны шторм. Ветер и дождь вокруг меня, надо мной, во мне, и я не могу выбраться, — он сделал паузу и зажал ладони между колен, плечи опустились вперед. — Странно. Я терял за жизнь людей, которых невероятно любил, а это… это разбило меня до самых глубин. Этот гнев и эта боль сдавили мое тело тисками и не отпускают. Чем больше я пытаюсь сбежать, тем сильнее они меня сжимают. Я не мог дышать, видя его лицо, мольбу в его глазах, просьбу помочь ему, сделать что-нибудь. И я беспомощно сидел, не мог ничего сделать.

— Ты ничего не мог сделать, Трог. Никто ничего не смог сделать. Так решил бог.

— А у бога, в которого ты веришь, есть прекрасный план для меня, потому что если есть, пусть поспешит. Вера у меня кончилась, терпение и время на исходе. Тишина могилы привлекает все сильнее с каждой секундой.

— Ты не серьезно.

— О, серьезно, — Трог фыркнул и зажал переносицу. — Он был моим сыном. Я должен был пытаться. Должен был потребовать у Славандрии направить всю ее магию в ту дыру, чтобы он не умер. Я подвел его, когда он нуждался во мне больше всего, — его плечи задрожали от веса слез. — Я хочу вернуть его. Я хочу сказать ему все, что не успел сказать. Я хочу, чтобы он знал, как сильно я любил его, и извиниться за все, — он вытер нос рукавом.

Дэвид прижал ладонь к спине Трога и проглотил ком в горле. Он знал это чувство. Желать сделать больше. Может, еще было время все исправить. Может, ему по силам было сделать то, чего никто не мог. Он убрал руку, в голове кружились большие кузнечики и лилии, что цвели в темноте.

— Ты думали, когда пройдет служба? — спросил он.

— Через три дня, — Трог скривился, вставая, скрывая боль за знакомой маской. Он двигался с ловкостью старика, у которого многое болело. Его левая рука была перевязана и в петле, прерывающаяся линия крови пятнала его бежевую рубаху над пупком. Рана от тенеморта так и не зажила. Может, и не заживет. — Хоть я против, — продолжил Трог, проходя в конец комнаты, — важные лица хотят присутствовать на похоронах не только Эрика, но и всех, кто пал в бою. Бред, как по мне, но Гильдор считает, что это нужно королевству, чтобы восстановиться.

— Думаю, одного такого я уже встретил утром. Принц Веннивер Четвертый, — сказал Дэвид, отходя от скамьи.

— Этот эгоист тут? — рассмеялся Трог. — Решил прибыть первым. Этот мальчишка слишком лицемерный и бесчувственный, чтобы обладать такой властью.

— Он хотел увидеть тебя и выразить соболезнования лично. Сказал, что Эрик был с ним добр.

— Не нужно. Поверь, принц Веннивер Четвертый высокого мнения только о себе. Его кожа тонкая, а кровь желтая, что значит, что он — сын многоуважаемого короля эльфов, — он затоптал выпавшую палочку шалфея. — Но Эдриды невероятны, и Эрик знал это. Он годами налаживал связь с ними. Они доверяли ему. Думаю, со временем он убедил бы их присоединиться к нашему делу.

— Принц сказал, что они не сражаются.

— Есть другие способы выступить, Дэвид. Эдриды находчивы, особенно те, кто не могут менять облик.

— Они могут уговорить Эйнара придержать огромную войну? Если они закончат с этим без смертей других…

— Тот демон не знает, что такое мир, — Трог стукнул кулаком по ноге. — Он не остановится, пока не погибнем все мы, а он не станет править всем Хирзом. Он — тиран, его нужно уничтожить.

Долгая пауза.

— А эльфы? — спросил Дэвид. — Они будут биться за Хирз?

— Если дать повод, но это не важно.

— Почему ты так говоришь?

— Глаза Трога пылали в свете факела.

— Ты не видел, что в том бою были уничтожены два существа, которые могли спасти королевство? — в его голосе было так много гнева и ненависти. — Я хочу, чтобы Эйнар познал глубины моей боли, моих страданий, но это никак не спасет королевство или мою шкуру. Когда настанет время, те, кто не подчинился ему, насильно станут тенемортами, будут служить и мучиться. Это неизбежно, — он повернулся и открыл дверь.

Дэвид поднял голову и расправил плечи. Он не мог поверить в то, что собирался сделать, но так нужно было ради Хирза и Фолхоллоу. Ради Хейвендейла.

— А если бы я сказал, что это не совсем так? А если да наследника еще живы? — Дэвид держался твердо.

Трог закрыл дверь.

— Тогда лучше рассказывай, — он медленно развернулся.

Холодок пробежал по спине Дэвида, его желудок кипел виной, но он должен это сделать. Он должен быть честным с Трогом. После всего, что он сделал, и чем пожертвовал, Дэвид должен был ответить хоть этим. Он закрыл глаза на миг и глубоко вдохнул, сжимая кулаки по бокам.

«Прости меня, Шарлотта. Прости меня».

Глава 5

Шарлотта

— Что ты сделал? — Шарлотта бросила подушкой в Дэвида. — Как ты мог! Зачем рассказал ему обо мне? — еще одна подушка пролетела по комнате.

Дэвид закрылся рукой.

— Он — наш друг, Шарлотта. Ему нужно было знать. Это дало ему немного надежды. Ты бы его видела. Его терзает вина за то, что он не смог спасти Эрика. Когда я рассказал ему о том, что мы узнали утром, он стал словно другим человеком. Словно я как-то дал ему повод жить. Это его дом, его страна. Из-за тебя у него есть шанс выжить. Это важно.

— И ты пожертвовал мной?

— Эй, я знаю, что это не идеально, но…

— Это земля, Дэвид! А я — человек. По моим венам течет кровь. Я могу думать, могу дышать. И я отказываюсь быть их марионеткой. Может, тебе не хватает смелости сказать так за себя, но я не буду пешкой в их играх.

— Тебя уже использовали, Шар. Ты родилась магом, хочешь ты признавать это или нет. И ты — самый младший наследник престола. Так что только у тебя во всех мирах есть сила остановить Эйнара. Иначе он пробьет дыру в наш мир и уничтожит все. Твой дед, точнее, прадед, Алдамар говорил, что не сможет его остановить, если он пройдет снова. Ты этого хочешь?

— Не смей так давить на меня! — Шарлотта пересекла комнату и ткнула пальцем в его грудь. — Ты должен быть моим другом. Быть на моей стороне. Ты знаешь, как я отношусь к войне. Я не буду биться!

— Тогда все, что мы сделали, что сделал Эрик, включая жертву собой ради нашей защиты, будет напрасным. Ты позволишь Эйнару разрушить на мир, наш дом? Убить твоих родителей? Так ты хочешь почтить его?

— Не смей говорить со мной о жертве и чести! Это я знаю лучше тебя. Я каждый день чту и помню жертву Дэниела.

— Нет, Шарлотта. Ты прячешься за этим. И это мешает тебе делать то, что нужно. Ты точно так не воздаешь честь Дэниелу. Ты плюешь на его могилу, а это неправильно.

— Как ты смеешь! — она ударила его по лицу, ладонь обожгло. Слезы наполнили ее глаза, нижняя губа дрожала. — Ты пересек черту, Дэвид. Больше так не делай, — она схватила шаль со стула, укуталась в нее и ушла.

Она пыхтела и ворчала всю дорогу по большой лестнице.

— Не верю ему! Вот наглец, зацикленный на себе! — искры плясали на ее руках и пальцах, кожу покалывало от этого. Она тряхнула руками, проклиная силу, что бушевала в ней, и пошла в верхний двор. Она огибала растения в горшках и статуи, била по веткам ив, проклиная все и всех вполголоса. Она повернула за угол и врезалась в глыбу яркого шелка и вышивки.

— Миледи, как приятно, что вы снова врезались в меня, — принц Веннивер склонил голову. Его взгляд задержался на ней, улыбка была слишком пугающей. — Должен сказать, что настроение у вас с нашей прошлой встречи лучше не стало. Не хотите прогуляться? — он протянул руку. — Уверен, я смогу отвлечь вас от проблем.

Шарлотта плотнее укуталась в шаль.

— Благодарю, но мне не нужно такое отвлечение. Прошу меня простить.

Она прошла мимо него, задела плечом его руку. Жуть. Она почти ощущала, как он глядит ей вслед, пока она спешила по ступеням в нижний двор и сквозь врата.

На берегу Клеверной реки она прижалась спиной к стволу большой плакучей ивы и заплакала. Как ее жизнь стала такой? Как это можно было убрать? Отменить. Отмотать. Ей суждено остаться в Фолхоллоу? Она вообще вернется домой? Как она могла объяснить все маме с папой? И стоит ли им говорить? Дэвид был прав? Она пряталась за смертью брата?

Она съехала по стволу и села на землю, радуясь прохладе тени, мягкие лучи солнца скользили по ряби на голубой воде, ветерок целовал ее кожу. Тут запахи были слабее, не давили на нее, но краски… она не знала, привыкнет ли когда-нибудь к их яркости, к их ясности. Лягушка неподалеку прыгала по грязи и корням, а потом нырнула в реку с плеском, посылая рябь по водному миру. Может, ей стоило последовать за ней, нырнуть. Пропасть навеки.

Как Эрик.

Эрик. Его имя разорвало дыру в ее сердце чуть шире. Она не хотела думать о нем, боль была еще свежей. Она потеряла брата меньше года назад в жестокой смерти. Теперь Эрик. Это было неправильно. Нечестно. Он мог так много дать, ему можно было еще долго жить. Почему? Почему бездушные существа как Сейекрад и Эйнар жили, а добрые и щедрые с бескорыстными сердцами погибали? В желудке завязался узел.

Она согнулась от неуправляемых всхлипов. Его не было. Она уже не услышит его смех, не увидит его доброту и смелость. Не будет полночных прогулок или неловких первых раз, они не будут держаться за руки и смотреть на звезды. Не смогут целоваться.

Она сказала ему, что любила его, но соврала. Она сказала так, чтобы ему было легче, чтобы утешить его в последние мгновения. Может, чтобы ей самой стало лучше. Это было неправильно? Он ведь знал, что ее сердце принадлежало Дэвиду. Ее сердце всегда будет принадлежать Дэвиду.

Дэвид.

Рыдания сотрясали ее. Почему он не видел этого? Почему так боялся любить ее? Она так нуждалась в нем сейчас. Нуждалась в его объятиях, утешающих ее, прогоняющих хаос вокруг и внутри нее, но он лишь предал и обвинил ее. Эрик так никогда не сделал бы. Он был бы ее камнем. Ее спасением.

Слезы капали на землю.

«Боже, да что со мной?» — печаль, смятение и вина пробили дыры в ее сердце, открыли такую большую пустую пещеру, что она была уверена, что затеряется там. Отчасти ей этого хотелось. Она вытерла лицо ладонями и обняла колени, притянув их к груди.

— Прости, Эрик, — прошептала она воде. — Мне так жаль, что я не попыталась спасти тебя. Прости, что я соврала. Пожалуйста, прости.

Она вытерла еще слезу и смотрела в пустоту.

Тихие голоса донеслись до нее с участка ниже по реке. Мужчина и женщина тихо говорили. Услышав свое имя, Шарлотта встала и пошла к ним. Она держалась деревьев, пряталась за их толстыми стволами. Сквозь их густые ниспадающие ветви она различила лавандовые волосы и мужчину в черном.

Славандрия и Мангус.

Ее родители.

— Я почти не была с ней, — сказала Славандрия. — Это время не наверстать. Я видела ее взгляд. Она презирает меня.

Мангус обхватил ее лицо руками.

— Это не так. Я ощутил гнев и смятение, но не ненависть. Если сомневаешься, спроси у нее сама. Она стоит за тобой.

Шарлотта закрыла глаза. Отлично. Ее раскрыл маг, читающий мысли.

Она глубоко вдохнула и выдохнула, а потом вышла из-за густых ветвей плакучей ивы. Шарлотта посмотрела в глаза Славандрии, ее сердце сжалось. Славандрия всегда была сдержанной. Сильной. Упрямой. Теперь она казалась растерянной и одинокой. Испуганной и встревоженной. Она страдала, как и Шарлотта?

— Я н-не хотела подслушивать, — сказала Шарлотта. — Я не нарочно. Я сидела у реки чуть дальше отсюда и услышала голоса. Стало любопытно. Простите, если помешала, — она взглянула на Мангуса, своего отца.

Он был по-своему красивым. Высоким, темноволосым. Крупного телосложения. А шрамы? Они были у него всюду: на лице, шее, ладонях. Он точно убил много людей этими руками. Он бы не получил свою репутацию, не стал бы генералом армии магов, не работая этими мышцами, не используя грубую силу. Но она смотрела на него и видела нежность на его лице, в его глазах. Мягкость была в его чванстве. Она видела ее в том, как он гладил лицо Славандрии. В том, как смотрел в ее глаза. Там точно была любовь. Но будет ли он так любить ее, свою дочь? Он уже поклялся жизнью, но было это из долга или любви?

— Ты как раз вовремя, — сказал Мангус. — Я собирался вернуться в замок. Нужно разобраться с делами, пока я не вернулся на «Песню ветра».

Она вспомнила разговор на террасе много недель назад. Мангус и Твайлер собирались уйти с Джаредом, сильным магом, дедушкой Шарлотты, чтобы найти союзников для войны, которую должны закончить они с Дэвидом. Хоть ей стало холодно, она повернулась к нему как можно изящнее и сказала:

— Миссия прошла успешно? Вы нашли нужных союзников?

Мангус кивнул.

— Мы сделали значительный прогресс, но это не важно, если ты не захочешь биться, — он впился в нее взглядом.

И снова он лез в ее голову. Нельзя было просто поговорить? Она подняла голову.

— Простите, что разочарую, но война всегда казалась для меня бесполезным способом решить проблему. От нее лишь больше жестокости и ненависти.

— А как же такие, как Эйнар, знающие только жестокость и ненависть? — ответил Мангус. — Что бы ты сделала с ним и его армией тенемортов? Поговорила бы? Пригласила бы в свой дом на чай с печеньем? Может, немного любви и сочувствия ему помогут. Просто обними его, с ним так точно давно никто не делал.

Голос Шарлотты стал раздраженным.

— Вы — нечто. Думаете, что решение всегда в убийстве и уничтожении. Порвать. Разорвать на куски. И все решили. Вы даже не думаете, как это влияет на того, кто рвет и убивает. Вы лишь посылаете пешек в бой. Для вас их можно тратить, пока есть злодей. Вы хоть думали о тех, кто остается? О семьях, что хоронят умерших, когда они вам уже не нужны?

— Я думаю о них каждый день, принцесса, и мое сердце истекает кровью из-за каждой потери. Но я не заставлял их защищать семьи, землю и свою свободу, как не заставляю и тебя. Они делали это по своей воле, потому что не хотят жить под гнетом тирании, — его глаза вспыхнули, но он еще сдерживал себя. Даже его едкие слова звучали как мед. — И я прекрасно знаю, что война делает с людьми, магами, зверями и самой жизнью вокруг нас. Я знаю кошмары в разумах людей, что повидали бой. Я видел разрушение земли.

— Мангус, не надо, — сказала Славандрия, едва задев его руку пальцами. — Не сейчас. Она еще пытается мириться с переменами.

— Понимаю, но я не буду нянчиться с ней. Я не буду скрывать от нее правду. Этому домашнему котенку нужно понять, что я держал семью и друзей в руках, пока они умирали. Я ощущал запах смерти. Я пробовал не свою кровь.

— И я потеряла брата в войне, что была не его! — заорала Шарлотта. — Его отправили в чужое место, на землю людей, что не хотели нас там, делать Бог знает что. Это была не его земля. И не его свобода была под угрозой, но он все равно умер. Объясните это!

— Я не могу оправдывать то, о чем ничего не знаю. Так что и ты не садись на высокий трон и не суди меня или кого-то, кем я управлял, потому что ты потеряла любимого и думаешь, что это дает тебе другой статус. Когда ты испытаешь то зло, что увидел я, когда станешь жертвой той враждебности, того гнева и холодной жестокости и найдешь способ лучше одолеть это, тогда приходи и рассказывай, как я не прав. А до этого не говори о том, чего не понимаешь.

Он застыл на миг, уперев руку в бедро, другой ладонью он потирал лоб.

— Слушай, я не хотел звучать бесчувственно, — он посмотрел в глаза Шарлотты, — но там зверь, кто хочет смерти всем нам. Мы ничем не заслужили его гнев. Это в его природе. Я не могу этого изменить. Ты не можешь этого изменить. И пока мы ждем и пытаемся понять, чему научились за последние несколько дней и часов, он становится сильнее. Он восстанавливается от ран с помощью Сейекрада, и ему плевать, что мы делаем с нашими страданиями. Он радуется из-за наших смертей и боли. Пора покончить с этим, и только ты можешь сделать это.

— Трог вызвал его гнев, убив сына Эйнара, и я с вами не соглашусь. Никто не может быть сразу плохим или хорошим, и если Сейекрад вас достает, почему с ним не поговорить? Вы пытались убедить его, что быть на стороне Эйнара — ошибка? Если бы вы извинились перед ним, все наладили бы между…

— Извинился за что? — Мангус в гневе сузил глаза. — За любовь? За брак?

— За разбитое сердце. Он злится, потому что Славандрия выбрала вас, а не его. Вместо споров и сражений можно было и поговорить. Переменить его на свою сторону. Быть его другом, а не врагом.

Славандрия закатила глаза.

— Святые небеса, — она сцепила пальцы у губ. — Шарлотта, с ним не поговорить. Думаешь, я не пыталась? Думаешь, я не объяснила ему все, когда это произошло? Чтобы было понимание, другая сторона должна тоже поддаваться. Он этого не хочет. Между Сейекрадом, Мангусом и моим отцом распри. Сейекрад считал, что он должен быть генералом армии моего отца. Он злится, что мой отец выбрал клера во главу армии.

— Что? — спросила Шарлотта.

— Клер, — ответил Мангус. — Это я — отчасти маг, отчасти человек. Мой отец, его родители, их родители были магами. Моя мама была человеком до четвертого колена. До этого род был смешанным, и магии в нем было много. Во мне очень мало от человека, но я не маг на сто процентов, потому не могу звать себя ни магом, ни человеком.

Шарлотта смягчилась.

— Наверное, сложно не знать, кто ты, и какая сторона примет своим.

— Стороны? — он вскинул бровь. — Нет сторон, Шарлотта. Я на обеих. Нет выбора. У меня силы мага, нет повода не использовать их, но у меня есть и ужасы, как и прелести жизни человека. Я не могу убрать что-то из уравнения, ведь все это составляет меня. Ты тоже клер. Не отрицай магическую часть себя. Иначе ты не найдешь мир внутри, — Мангус шагнул вперед, и сжал ее ладони своей, его лицо было добрым. Просящим. — Бушующая энергия в тебе кормится гневом, что бурлит в тебе. Не нужно злиться. Тебе нужно принять новую себя. У тебя невероятные силы, и многие из них я даже еще не осознал. В тебе кровь Нуми, и это делает тебя небесным созданием во всех смыслах этих слов. Я не могу научить тебя управлять этими силами. Это сделает Славандрия. Но я могу помочь тебе направлять другие силы и энергии. Магия в тебе — не приговор. Порой это весело, даже восторгает, но ты должна быть открыта для того, что она может. И примириться с собой.

Шарлотта убрала руки.

— Почему в это должно входить убийство?

— Потому что только так можно остановить Эйнара. Тебе нужно убить только его. И если ты его одолеешь, то его армии могут нас не тронуть. Но Король драконов должен умереть.

Слова Мангуса гремели в голове Шарлотты, смешивались с тем, что до этого сказал Дэвид. Она помнила гнев Эйнара. Эрик. Дэвид. Все мертвые, оставшиеся после него на поле боя. Все души, что он украл и сделал послушными тенемортами. Если он пройдет в Хейвендейл, он убьет и уничтожит все и всех. Не будет родителей. Не будет школы. Не будет Парижа или Большого каньона. Ни пирамид в Египте. Ни Тадж-Махала или Большого барьерного рифа. Нет. Она не могла пустить его в Хейвендейл.

Она посмотрела на Славандрию и Мангуса.

— Вы даете слово, что мне не нужно убивать кого-то, кроме Эйнара?

Славандрия кивнула.

— Только его. Обещаю. Мангус может обучить тебя искусству боя, защите и умению проникать в голову врага, чтобы спутать мысли. Он может научить тебя, как двигаться, как отражать чары. Он покажет, как использовать оружие, если они тебе вдруг понадобятся. Я могу научить тебя другому, например, как не пустить в свои мысли Сейекрада. Как развить свои способности, а их много, и они не раскрыты. Ты станешь сильной, но любимой, тобой будут восхищаться. Люди пойдут за тобой, Шарлотта. Они пойдут с тобой до края мира, если ты победишь Эйнара.

— И что будет, когда Эйнар умрет? Я останусь тут? Или уйду домой?

— Тебе выбирать, — сказала Славандрия.

Шарлотта кивнула и обвила себя руками.

— Мне нужно все это обдумать. Мне понадобится на это время.

Мангус зарычал:

— У нас нет…

Славандрия обняла руку Мангуса.

— Не спеши, но обдумай ситуацию. Чем скорее мы узнаем твое решение, тем скорее мы составим план для победы или поражения.

Шарлотта без угрызений совести посмотрела в глаза Славандрии.

— Я дам знать, когда решу, — она отвернулась.

— О, и еще одно, — сказала Славандрия. — Похороны Эрика будут через три дня. Погребение пройдет утром, по просьбе Трога. Остальное будет личной церемонией. Он позвал тебя и Дэвида.

Шарлотта сглотнула. Она ненавидела похороны. Было что-то ужасное в том, что любимых клали в ящики и опускали в холодную темную землю, будто они были лишь едой для червей и личинок.

Она кивнула и побрела, но куда? Ее мутило от мысли, что придется вернуться в замок ко всем проблемам, и она пошла на юг к Хаммерширу. Телеги гремели мимо нее, направляясь на север, на них были гвозди и доски. Быки тянули камни, мрамор к замку, пока мужчины и женщины на холме убирали обгоревшие обломки. Дети бегали и играли, их смех звенел в воздухе. Надежда на будущее наполнила ее сердце. Если бы у нее была сила спасти мир… Она сжала шаль и кивала всем у дороги, а они смотрели на нее, раскрыв рты. Даже мужчины на телегах останавливались. Дети подбежали к ней, их лица сияли.

— Как ты это делаешь? — спросила девочка с рыжими кудрями, торчащими из-под белого чепца.

— Ты хорошая ведьма или плохая? — спросил мальчик.

Шарлотта прижала ладонь к груди и посмотрела на маленькие лица, окружившие ее.

— Не понимаю. О чем вы? Я не ведьма, — страх поднялся в ее животе. В Фолхоллоу сжигали ведьм? Она огляделась с большими глазами в поисках помощи, но ничего не нашла.

— Тогда как ты это сделала? — спросил другой мальчик, указывая на дорогу за ней.

Шарлотта оглянулась. Всюду, где она прошла, росла густая зеленая трава. Ее сердце подпрыгнуло, она затаила дыхание. Нет. Она так не могла. Это не она.

Мальчик потянул ее за руку.

— Идем. Сюда. Пусть растет трава там, где был огонь.

— Я…

— Идем. Ты можешь, — он сжал пальчиками ее руку и потянул. — Сделай все зеленым.

Шарлотта споткнулась, но пошла. Она слышала оханье, а потом хлопки и мольбы.

— Слава небесам!

— Нуми среди нас!

— Слава богам!

Шарлотта оглянулась на пушистую зелень за собой, тянущуюся до ее ног. Она посмотрела на радостные лица людей. Славандрия говорила, что люди пойдут за ней.

Десятки детей окружили ее, их лица были оживленными, они радовались чуду.

— Вырасти еще! — сказал мальчик. — По всему холму.

Шарлотта смотрела на них, ладони вспотели.

— Я н-не знаю, смогу ли.

— Сможешь, — сказала рыжеволосая девочка. — Тебе нужно лишь идти. Пожалуйста.

— Да, еще, пожалуйста, — сказал другой ребенок. И другой.

Они сжали ее юбку и потянулись к ногам.

— Не надо, — сказал мальчик лет десяти. — Руки станут травой.

— Нет, — девочка подняла ладошки. — Я трогала ее обувь и ноги, но травы на пальцах нет.

— Только два создания в мире могут так вырастить траву, — сказала старушка с мозолистыми руками, лицо было утомленным и в морщинах. — Дриада или Нуми. Раз ты не дерево, то ты — богиня.

— Но это не так, — выдохнула Шарлотта.

— Вас будет больше? — спросил мужчина.

— Небеса нас услышали, — сказала другая женщина.

— Они пришли одолеть Короля драконов!

— Где другие?

— Как мы можем помочь?

Голоса все звучали, гудели вокруг нее, в ней. Ее пульс ускорился, дыхание стало быстрее. Она хотела бежать, но толпа обступила ее, руки гладили ее плечи, волосы, и запах пот бил по ее носу, удушая.

— Простите. Прошу, простите, — знакомый голос раздался среди толпы, заставил их расступиться.

Шарлотта посмотрела в глаза Дэвида, он вышел из мора ожиданий и надежд. Ее сердце колотилось, эмоции подступили к поверхности. Она еще никому не была так рада в жизни.

Он улыбнулся.

— Миледи, я искал вас. У меня новости от королевы, — он протянул руку. — Но они личного характера. Пройдете со мной?

Она схватилась за его спасительную руку.

— С радостью.

— О, тебе нужно уходить? — рыжая девочка посмотрела на нее. — Мы не хотим, чтобы ты уходила. Мы хотим, чтобы ты сделала холм зеленым.

Шарлотта опустилась на колени и поправила ее рыжие кудри.

— Знаю, но мне нужно услышать, чего хочет королева. Может, я смогу вернуться позже, и мы вместе вырастим траву. Ладно?

Девочка просияла.

— Да! Я была бы очень рада, — она обвила руками шею Шарлотты.

Тепло, счастье, любовь и надежда заполнили ее душу. Внутри было так спокойно, словно все зло мира пропало. Она улыбнулась и обняла девочку.

— Тогда я приду, — белое на земле привлекло ее взгляд. Она опустила взгляд на ванильные цветы размером с яблоко, на лепестках были желтые полоски. Шарлотта сорвала один. — Тебе. Мое обещание когда-нибудь вернуться, — она поцеловала лоб девочки и потрепала волосы мальчика рядом с ней. Убрав волосы на плечо, она обхватила руку Дэвида, и они пошли к Хаммерширу, толпа пропускала их. — Спасибо за спасение, — начала Шарлотта, когда они отошли. — Я начинала сходить с ума. Они все пошли ко мне, и я запаниковала.

Дэвид улыбнулся.

— Знаю, но я не виню их. Я бы тоже обалдел, если бы увидел, как красивая девушка растит траву и цветы, где идет, словно это естественно, — он посмотрел назад на обгоревший холм. — Похоже, ты это выключила.

— Забавно, но я его намеренно и не включала, — она сжала его ладонь, разум успокоился. — Прости за произошедшее ранее, за пощечину. Я не должна была так делать.

Дэвид смотрел вперед и сжал ее руку.

— Да, ты должна была. Я заслужил это. Я говорил холодно и жестоко.

— Но от сердца. Стоило послушать и не бить тебя от гнева и отрицания.

— Не надо. Не за что извиняться, а вот я должен. Весь твой мир перевернулся сегодня. Твоя жизнь теперь как оладьи твоей мамы — готовые снаружи, но вязкие и сырые внутри, не обижайся за такое сравнение.

Шарлотта ткнула его и улыбнулась.

— Обид и нет.

— Я забыл, что у меня было время привыкнуть ко всему этому, хоть было шоком то, что я — королевской крови. Но ты… теперь проходишь то, что я проходил недели назад. Все это время я боролся с правдой, не хотел видеть или признавать, кто я. Я мог лишь скулить, как все нечестно. Гаррет и Герти раскрыли мне глаза и вбили в меня разум. И когда я увидел тебя, привязанную к тому дереву, когда увидел смерть Эрика, я понял, что не могу прятаться за своими утопическими идеалами и мечтами из сахарной ваты. Это не реальность. Реальность тут. Это тяжело. Это жестоко, но она бывает и чудесной, и, — он улыбнулся, оглянувшись, — поразительно зеленой, — они прошли под аркой в город. — Ты знаешь, как сделала это?

Шарлотта покачала головой.

— Я помню надежду и счастье.

Дэвид кивнул.

— Ясное дело. То есть, когда ты злишься, ты становишься Сильным разрушителем, но когда ты счастлива, ты все исцеляешь.

Шарлотта задумалась, удивилась, что его слова не злили ее. Ей даже нравилась идея.

— Довольно романтично думать, что я могу исцелять пострадавшую землю.

— Думаю, это круто.

— Круто, что я могу исцелить эту землю, только убив Эйнара?

Он замер и повернулся к ней.

— Нет, это не круто, но если ты дашь ему жить, он все уничтожит.

— Так все мне говорят.

— Ты веришь, что есть другой путь?

— Не знаю, Дэвид, — она прошла мимо него. — Я разрываюсь. Часть меня так злится на него за убийство Эрика и все смерти и разрешения. Я хочу, чтобы он страдал так же сильно, как заставил страдать их. Но другая часть меня хочет верить, что его можно изменить, что в нем есть что-то хорошее, и если я достучусь до этой его части…

Дэвид фыркнул.

— Он — дракон, Шарлотта. Не как Мирит. У него темная душа. Тебе будет проще научить пингвина летать.

Она обвила себя руками и вздохнула.

— О, наверное, ты прав. Глупо желать невозможного.

Он улыбнулся.

— Совсем не глупо. Твоя способность — видеть во всем хорошее — всегда мне нравилась.

Его слова обвили ее сердце.

— Ах, так ты меня любишь, — пошутила она. — Я знала.

Он отвел взгляд, прикусил нижнюю губу, словно сказал то, что не стоило.

— Ты знаешь, о чем я.

— Нет. О чем ты? Ты любишь меня как друга? Как сестру? Потому что тогда будет ужасно, что ты поцеловал меня в Халисдоуне.

Он отвернулся, сцепил руки за шеей.

— Шарлотта, не надо так.

— Как? Ты говоришь, что я прячусь за чувствами, но и ты так делаешь. Как объяснишь в этот раз? Все еще хочешь защитить меня? Если да, то посмотри еще раз, — по ее коже пробежали мелкие молнии. — Мне не нужна твоя защита. Я могу о себе позаботиться. Мне нужен ты, и чтобы ты впустил меня. Мне нужно держаться за то, что придает смысл этому миру.

Дэвид покачал головой.

— Ты говоришь так, потому что Эрик умер, — он встретился с ней взглядом. — Не смотри на меня так. Ты знаешь, что это так. Ты любила его, а теперь липнешь ко мне, потому что не хочешь быть одна.

— Я не верю, что ты это сказал, — огонь ярости бушевал вне контроля. Разгорался. Обжигал. Искры шипели на ее пальцах. — Ты хочешь перевести разговор на мои мимолетные чувства к Эрику, потому что не можешь быть честным с собой насчет чувств ко мне?

— Это было не мимолетно, Шарлотта. Тебя влекло к нему с первой встречи. Я видел флирт, взгляды. Я слышал, что ты ему сказала. Видел, как ты его поцеловала.

— О, ради бога. Он умирал, идиот! — она хотела чем-то бросить в него.

— Он не умирал в Хейвендейле. А ты будто липла к нему, чтобы позлить меня.

— Боже. Ты ревнуешь. Вот в чем дело.

— Да и нет, — он провел ладонями по лицу и волосам. — Я завидую тому, каким он был. Он был тем, каким я хотел быть… смелым героем, симпатичным, очаровательным. В нем была искра, Шарлотта. В нем был дух и азарт, и он хотел защищать любой ценой, даже если нужно было умереть. Я не такой. Хоть говора и сердце говорили сделать это, я застыл, когда пришло время проявить себя и защитить тебя. Это мужское, но это правда. Парни хотят защищать тех, кого любят, от боли. Они хотят исправить все, хоть мы знаем, что девочки могут постоять за себя. Может, это древний образ мыслей, но это правда. И я не смогу быть таким, как он был, как ты заслужила. Как бы я ни любил тебя, а бог знает, что я люблю, я ничего не могу предложить тебе.

Ее сердце сорвалось с утеса. Она потянулась к его лицу, обхватила его и смотрела в его глаза.

— Это не правда, — сказала она, молнии угасли. — Ты можешь предложить мне все. Ты умный, у тебя хорошее чувство юмора. Когда ты не ведешь себя противно, ты бываешь поразительно очаровательным и милым. Ты добрый и щедрый, и я не могу сосчитать, сколько раз ты меня спасал. Ты безумно любишь жизнь и зверей, и твое сердце чудесно, — она убрала волосы с его виска. — Ты — мой лучший друг. Ты знаешь меня больше всех. Я доверяю тебе жизнь, сердце и дугу. Никто не подберется так близко к тому, что ты мне даешь, — она подошла ближе. — Я заботилась об Эрике, и я была заинтересована им, но ты сам оттолкнул меня своими словами про друзей. Я хотела отомстить, и я знала, что он тебя заденет. Я думала, если ты увидишь нас с ним вместе, то передумаешь, — она провела большим пальцем по его щеке. — Это было глупо, прости. Я прошу лишь передумать. Не отбрасывай нас, Дэвид. Прошу. Ты мне нужен сильнее, чем когда-либо, и ты тоже это ощущаешь, я права? — слеза покатилась по ее щеке. Она не хотела, чтобы это произошло, но слеза не послушалась.

Дэвид притянул ее в объятия.

Мир ускользнул из-под ее ног. Ток гудел в ней, искрился. Разгорался.

Его ладони гладили ее спину, и ее кости стали жидкими.

— Ты знаешь, что я люблю тебя больше всего, но я не могу сейчас думать про нас, — он поцеловал ее в лоб и попятился. — Такие мысли путают меня. Я не могу думать. Не могу дышать. Когда я держал тебя, и мы целовались, больше ничего не имело значения, но это ведь не так. Я не могу отдаться этому, потому что этот мир существует, и он в беспорядке из-за меня и Эрика… и теперь тебя. Наследники, что не должны были пересечься. Мне нужно исправить это, Шар. Нам нужно все исправить. Для этого нужно забыть о своих желаниях и сосредоточиться. После этого, после смерти Эйнара я буду рад пойти туда, когда ты хочешь, но сейчас не время, — он провел пальцами по ее волосам. — И для меня ты как редкий бриллиант. Лучшей пробы. Простое обращение сделает тебя лишь побрякушкой из магазина, где все по доллару. Ты заслуживаешь солнце, луну и вселенную, и пока я не могу дать их тебе, мы можем быть вместе лишь в мечтах. Прошу, пойми это.

Шарлотта кивнула и проглотила ком гордости в горле. Она тихо рассмеялась.

— Мы как гладиаторы перед боем, точим мечи, а не купаемся в любви, что может прогнать все зло вокруг нас, — она задела пальцами его ладонь. — Я запомню твои слова, ты ведь это знаешь? — она посмотрела на него и улыбнулась.

Он обнял ее, и она дышала им, пока не утонула в воспоминаниях о его запахе. Его прикосновении. Она кивнула и отодвинулась от его груди. Она не этого хотела, но не была против маленьких побед. Он сделал то, чего не делал раньше. Признался в любви, и она призналась в своих чувствах к нему, и они поклялись когда-нибудь быть вместе. Она соединила обещание с цепочкой чудесных воспоминаний, что удерживала ее сердце целым. От этого ее тело заполнили спокойствие и надежда. Небеса знали, что это понадобится ей в грядущих днях. Ей нужно было сберечь цепочку.

— Что будешь делать сегодня? — спросил он.

— О, не знаю. Обрежу волосы. Накрашу ногти. Приму свой статус убийцы дракона. Начну обучение у мамы и папы. Как обычно. А ты?

Дэвид посмотрел на холм.

— Пора пропотеть мышцам, как называет это король Гильдор.

— Ты про отца.

— Ага. Еще сложно с этим, но я стараюсь. Мужчины строят стену вокруг Хаммершира. Они там, трудятся у холма с верной бравадой.

Шарлотта рассмеялась.

— С чем?

Дэвид улыбнулся.

— Так сказал мой королевский отец. Заметила, как тут отличается жаргон? Я должен привыкать к этому.

— Наверное, если ты хочешь задержаться. Ты же не собираешься остаться тут?

Дэвид обвил рукой плечи Шарлотты, повел ее через арку к замку.

— И променяю «Led Zeppelin» на клавесин и камерную музыку? Ни за что!

Они рассмеялись, трава буйствовала у их ног.

Глава 6

Дэвид

Закат окрасил небо оранжевым и красным.

Дэвид вытер пот со лба и бросил камень в руках в груду таких же. Он трудился весь день вместе с такими же страдающими, голодными и уставшими мужчинами, они разбирали куски стены, что когда-то окружала Хаммершир. Сначала он не знал, зачем им это. Эйнар все равно разрушит ее снова, но день тянулся, и такой труд оказался успокаивающим. Что с того, что Эйнар в будущем уничтожит ее? Они жили сейчас, и было приятно чинить все, участвовать в общем деле ради надежды и мира, даже если кости и мышцы протестовали.

Он прижался спиной к колонне, поддерживающей остатки стоящей стены, и посмотрел на восток. Уже несколько часов небеса над замком Берг гремели и темнели. Запах ливня доносился от Клеверной реки. Тучи грозили закрыть идеальные небеса Хирза.

Судя по прохладному ветру, вскоре холм тоже накроет ливень, и это будет даже хорошо, учитывая оставленную Шарлоттой траву.

— Зверь бушует, — сказал Трог.

Дэвид вздрогнул от голоса Трога. Рыцарь шагал к ним, чуть хромая на правую ногу.

За ним шел приемный отец Эрика по дороге к замку, инструменты были в руке, на сутулых плечах висела кожаная сумка. Он напоминал Дэвиду побитую собаку, и он не знал, говорили ли мужчины, смогли ли утешить друг друга. Укол печали задел сердце Дэвида. Они были двумя отцами одного сына. Они горевали по-разному, но в равной степени. Оба не могли открыто говорить об их связи.

До этого.

Их тайна долго угнетала их, давила на сердца. Со смертью Эрика груз пропал, но появились другие сложности. Каждый рыцарь и воин, что видел смерть Эрика, узнал, что Трог был отцом Эрика. Скоро сплетни шепотом разнесутся по коридорам замка, комнатам и всему Фолхоллоу.

Даже Сейекрад и Эйнар знали правду, ведь тоже видели гибель Эрика. Они могли знать и место Трога в королевском роду. Не важно. Эйнару хватало причин убить Трога и без того, что он — наследник. Но если они могли поверить, что он и Трог были угрозой для них, у Шарлотты будет время выполнить свою задачу, убить дракона. Но как? Он поджарит ее, не дав подобраться близко. Но она не дрожала в его присутствии на поле боя, и он не сжег ее. Может, если ее обучат магии, она станет самым опасным врагом для Эйнара. Фолхоллоу мог лишь надеяться.

Дэвид зажмурился и вдыхал воздух с намеком на дождь, гром вдали совпадал с биением его сердца.

— Эй!

Дэвид отшатнулся, от удара рука заболела. Он потер место и свирепо посмотрел на Трога, подавляя желание ответить ударом.

— Хватит дремать, поговори со мной, — потребовал Трог.

— Что?

— Я спросил, как нам убить его.

— Откуда мне знать? Ты — воин.

— Ты говорил с Шарлоттой?

— Да, немного.

— Она обсуждала с тобой идеи?

— Издеваешься, Трог? Она только утром узнала о своем статусе убийцы дракона. Она еще не успела придумать стратегию. Она еще не смирилась, что ее родители — маги. И ее не радует сама идея убийства. Ты знаешь ее мнение об этом.

— Ей нужно преодолеть это, если она хочет спасти королевство.

— Она хочет, но ей нужно время.

— Времени нет.

— Есть. Не много, но мы справимся. У нас нет способа избавиться от Сейекрада.

Трог стиснул зубы.

— Славандрия разберется с ним. Сейекрад — не наша проблема.

— Как так? Славандрия не может убить его сама. Я видел, как он бился с ней в лесу. Что-то в его магии сильнее. Смертельнее. Это опутало ее и забирало силу. Ей нужно больше этого, чтобы одолеть его, и вряд ли маги придут на помощь. Если не убрать Сейекрада, к Эйнару не подобраться. Он — наша проблема.

— Джаред придет с союзниками. Мангус будет биться с нами, а еще есть эльфы, фейри, шимы и сэстры, как и другие магические создания, готовые сыграть роль в нужное время.

— Этого не хватит, Трог. Нужны люди. Огневая мощь. Бомбы. Сотни людей умерли на поле боя. Еще сотни в лазарете. Отрядов больше нет.

— Я найду их. Что за бомбы?

— Забудь о бомбах. Где ты найдешь еще людей? Наймешь некроманта и поднимешь мертвых?

Глаза Трога вспыхнули.

— Ты знаешь такого?

«Да, — подумал Дэвид, — Себя. Если лилии на мертвых людях считать некромантией», — он провел пальцами по волосам и вдохнул.

— Нет. Даже если бы знал, не сказал бы. Ты не думаешь здраво. Нам нужно время. Нужно встретить союзников. Нужно найти другие способы, потому что идти за драконом, зная лишь, что его нужно убить, путь к гибели, — он взвалил на плечо большой камень.

Трог развернул Дэвида, его лицо опухло и покраснело от ярости. Камень упал на землю.

— Времени нет! Он убил моего сына! — слюна попала на лоб Дэвида. — Я сделаю все, чтобы этот зверь больше не дышал, и если нужно нанять некроманта или продать душу, так тому и быть!

— Ты говоришь о мести, Трог, — сказал Дэвид, вырываясь из хватки Трога. Он вытер лицо. — Это не ты. Ты злишься. Имеешь право, но и он тоже. Ты убил его сына, и он думает о тебе так же. Нужно быть умнее его. Нельзя идти на него с гневом и ненавистью. Ты — рыцарь. Ты думаешь. Строишь стратегии. Ты идешь в бой с открытыми глазами, держишь себя в руках. Этому я научился, будучи с тобой те недели, месяцы, или сколько там было.

Трог ткнул Дэвида в грудь.

— Не говори мне, как нужно справляться со смертью сына. Времени нет. Или ты со мной, или против меня.

Дэвид убрал руку Трога, его взгляд стал тяжелее.

— Тогда я против тебя, пока что. Может, через пару дней часть боли и гнева выветрится, и ты станешь думать здраво, как тот мужчина, которого я знаю.

Трог прищурился.

— Думаешь, мои чувства пройдут за несколько дней? Недель? Я потерял все, что ценил, из-за гадкого зверя!

— Я не об этом, и ты знаешь об этом.

— О чем ты, мальчик? Говори.

Дэвид замешкался, видел поле, полное лилий, перед глазами.

— Я говорю лишь, что ты гордишься своей логикой. Будь тут Эрик, ты бы не побежал в спешке, чтобы умереть от огня зверя.

— Ты, наверное, прав, — сказал Трог. — Но его тут нет, если ты не хочешь мне что-то сказать, — он прищурился.

Дэвид сглотнул, сердце колотилось.

— Как это понимать?

— Сам скажи. Ты упомянул некромантов, воскрешение мертвых. Что в твоей голове? Что ты знаешь? — он прижался к Дэвиду, дыхание обжигало, пахло мятой и розмарином. — У Шарлотты есть такая сила? — он переминался. — Она может вдохнуть жизнь в мертвого?

Дэвид моргнул.

— Нет!

— Тогда о чем ты лепетал?

Дэвид сделал вид, что думал. Играл тупого.

— Не знаю. Я много думал о нем, хотел, чтобы был способ все изменить, вернуть его. Мы только подружились, и я ощущал себя обманутым, когда он умер. Оттуда все эти мысли в моей голове. А если был бы способ так сделать? Вернуть его? Смог бы я? Стоило бы? То, что я могу, не значит, что я должен, да? Что бы ты сделал? — он должен был знать.

Трог смотрел на Дэвида, его взгляд пронзал.

— Зависит от магии, полагаю. У всего есть цена.

— А если нет цены? А если ты просто вернешь сына? Ты сделал бы это?

Трог вдохнул сквозь зубы.

— Вовремя решил подумать о смертности и морали, но раз ты спрашиваешь, я не знаю. Хочется сказать «да», но разум говорит «нет». Жизнь научила меня, что у всего есть цена. Ничто не приходит без последствий, — он посмотрел на Дэвида. — Что в твоей голове?

Дэвид смотрел на землю, пожал плечами.

— Не знаю. Я думал, если бы я мог вернуть его, будет ли это правильным?

— Правильным для кого?

— Не знаю. Для тебя. Меня. Эрика.

— Дэвид, мораль — не универсальная кожа. Не у всех она одинакова. Что удобно для меня не подойдет тебе. Тебе нужно держаться за свою кожу или принять видение другого. Если так сделаешь, ты подставишь себя. Одно дело слушать и обдумывать. Другое — убрать свою кожу, чтобы угодить другому, — он прижал ладонь к плечу Дэвида, вес был тяжелым. — Я не знаю, что в твоей голове, но вот, что я скажу: я сейчас горюю. Я могу даже совершать глупые ошибки из-за этого, но я верен себе. И ты так делай. Слушай интуицию. Она тебя не подведет, — он убрал руку. — Увидимся за ужином. О, и не задерживайся тут. Скоро стемнеет, да и буря вот-вот начнется.

Дэвид смотрел, как мужчина уходит, хромая. Несмотря на рану, он шагал сильно и широко. Но Дэвид видел его глаза, слышал голос. Трог устал — устал сражаться, горевать, может, устал от жизни, но он оставался решительным и верным. За печалью в пронзительных глазах он увидел решимость, гнев и даже долю игривости, пока он говорил об избавлении мира от Эйнара. Дэвид видел раньше эту игривость… в Эрике.

Эрик.

Что он с ним сделает? Трог точно хотел, чтобы его сын вернулся, как Дэвид хотел вернуть родителей. Судьба исполнила желание Дэвида. А если он мог исполнить желание Трога? А если простая лилия может убрать боль и вернуть счастье в жизнь Трога? Это было слишком? Мужчина пожертвовал всем. Чему это навредит?

Твайлер сказал, что было плохой идеей вернуть мертвых, но если человека забрали слишком рано? А если Эйнар забрал не свое? Эрик мог получить еще шанс? Был ли шанс? Должен быть. Было много историй об умерших, что вернулись к жизни и рассказывали, что видели на той стороне. Если кто и заслуживал еще шанс, так это Эрик. Чем больше Дэвид думал об этом, тем больше она заполняла его грудь и живот, ощущалась правильной.

Но так не было.

Сомнения грызли его. Он не знал, откуда они, чем они были, но они оставались, слабые, но грызли. Он надеялся на что-то точное от Трога, а не образные фразы о коже. Но Трог всегда говорил загадками. Он не давал простые ответы, значение нужно было понимать. Это раздражало. А он хотел, чтобы кто-то просто сказал ему, что делать.

Капля дождя упала на его голову, за ней — другая. Тучи двигались над холмом, черный занавес смыкался на огненном закате. Голоса людей возмущались, мужчины, женщины и дети собирали вещи и спешили в замок.

На половине пути по холму небо разверзлось. Дэвид побежал. Когда он добрался до замка, волосы прилипли к лицу, бока болели, грязь покрывала брызгами его сапоги и штаны до колен. Паж побежал к нему с ужасом на лице, словно Дэвид убил кого-то и оставил тело кровоточить на полу. Он схватил Дэвида за локоть и потащил его по лабиринту коридоров и тайных лестниц, рассказывая о входе для слуг, если он попадет под такую погоду. Добравшись до комнаты Дэвида, паж устроил его в ванне и уход с горой грязной одежды.

Дэвид закрыл глаза, мышцы расслаблялись в теплой воде с запахом шалфея. Он думал о недавнем случае, когда под ливнем чуть не поцеловал Шарлотту впервые. Он чуть не сказал ей, что любил ее, но родители Лили и Шарлотты появились из ниоткуда, и его слова и чувства отступили в защищенную часть его сердца, где они оставались запертыми. Часть его хотела, чтобы так и было.

* * *

Дэвид зевнул и бросил книгу, которую читал, на столике рядом с собой. Он потянул затекшие мышцы и похлопал по животу, все еще набитому после ужина перепелок в масле, пирога с беконом, говядиной и шпинатом и лимонных пирожных. Королевство воевало, но король и королева следили, чтобы люди хорошо ели. Он не знал, как. Может, у них были волшебные домашние эльфы. Ему было все равно. Он был уверен, что скоро он будет по колени в грязи, и ему повезет, если он поест.

Он посмотрел на Шарлотту, сидящую напротив него в широком мягком кресле, ее ноги лежали на одном из пухлых подлокотников, голова — на другом. Одна рука лежала на ее лбу, другая — на животе. Она смотрела на потолок, ее волосы рассыпались всюду вокруг нее. Она напоминала ему Рапунцель, и он не знал, были ли у ее волос волшебные силы. Он повернулся на бок и приподнялся на локте.

— О чем думаешь?

Она тяжко вздохнула и повернулась лицом к нему.

— Обо всем, в основном — о доме. Думаю, если…

Дверь библиотеки открылась и хлопнула по стене.

— Шарлотта, вставай! — заорал Мангус, врываясь.

Дэвид вздрогнул. Шарлотта вскочила, глаза расширились, рот раскрылся.

— Чем ты думала, так ходя по холму? — рявкнул Мангус. — Ты знаешь, как подставила королевство? Как рисковала собой?

— Н-не понимаю, — ответила Шарлотта. — Почему ты злишься на меня? Что я такого сделала?

Славандрия прошла в комнату с шорохом. Она встала рядом с Мангусом, вскинув голову, расправив плечи.

«Хм, плохо дело, — подумал Дэвид. — Родители заодно».

— Ты раскрыла себя всем! — продолжал Мангус. — Об этом все говорят ночью. Нуми вдыхает жизнь в почерневшую землю.

— Что тут такого? — Шарлотта встала. — Я думала, что должна принимать всю себя. Учиться всему, что я могу.

— Мы воюем! Ты не можешь показывать самое опасное оружие в своем арсенале врагу!

Шарлотта прищурилась.

— Оружие? Враг? Я для тебя оружие?

— Да, для Эйнара и его армии — ты оружие, так что ты не можешь принимать свои способности при свете дня, где все, что ты делаешь, может попасть в логово дракона и использовано против тебя и нас.

Шарлотта скрестила руки на груди.

— Если бы ты дал мне список правил и ограничений, я бы не рисковала вами.

— Дело не только в нас, девочка! — его лицо было красным, он стиснул зубы. Он словно рожал корову. — Ты рискуешь и собой. Если Эйнар поймет, что среди нас Нуми…

— То что? — спросила Шарлотта. — Он убьет меня? — молнии плясали на ее руках, окутывая их лавандовым сиянием. — Пусть попробует.

Дэвид сжался от ее упрямства. Она не помнила, что Мангус и Славандрия были магами? Они могли бросить ее в другую часть вселенной, если бы хотели.

Но она могла бросить себя обратно.

Славандрия прошла мимо Мангуса и задела пальцами его руку. Он отвернулся, скрипя зубами. Славандрия сцепила пальцы у губ, пробубнила что-то под нос, опустила ладони и сжала руки дочери. Сила на руках Шарлотты зашипела, плясала дугами, а потом угасла.

— Как ты это сделала? — спросила Шарлотта. — Как ты ее просто убрала?

— Это приходит с опытом. Сейчас ты как новорожденная. Твоя сила дикая. И она повсюду, потому что ты не знаешь, как ею управлять. Если бы ты встретила сейчас в бою Сейекрада или Эйнара, ты бы навредила себе, а не им. Ты должна управлять гневом, направлять его. Только так можно одолеть их.

— Их? Эйнаров стало много? Сейекрада не было в сделке, когда я приняла ваше предложение. Убить дракона. Это моя работа.

Славандрия замешкалась, вдохнула несколько раз.

— Ты права. Стоило сказать «защитить себя от него». Мы не ждем, что ты убьешь Сейекрада.

— Я жду, что она будет делать то, что нужно, чтобы убить того зверя! — сказал Мангус. Он повернулся, направил палец на Шарлотту. — И ты будешь вести себя порядочно. Ты слишком много болтаешь, и я этого не потерплю. Мне не важно, что другие родители позволяли тебе так говорить, но я не позволю тебе позорить меня или твою мать в этом мире. Если ты так будешь себя вести, это будет жестоко наказываться, — Шарлотта раскрыла рот, Мангус покачал головой. — Не надо. Закрой, пока не получила первый урок послушания.

Шарлотта рассмеялась.

— Послушание? Я не должна вас слушаться.

Славандрия прищурилась и опустила голову. Мангус щелкнул пальцами.

Шарлотта заскулила, ее глаза расширились. Она повернулась к Дэвиду с отчаянием во взгляде. Сердце Дэвида грохотало, он посмотрел на ее сжатые губы, они были сшиты. Он вскочил с дивана.

— Эй! Что вы делаете? Отпустите ее! — он поспешил к Шарлотте. Он обхватил ее лицо руками, его сердце трепетало.

«Страх. Непослушание. Дыши. Дыши. Раз. Два. Три».

«Помоги ей. Сейчас. Сделай хоть что-нибудь!» — он бросился на Мангуса.

— Хватит! Она — ваша дочь! — он потянул Мангуса за руку.

Ледяная энергия пронзила тело Дэвида, потекла по его венам, и его охватил жидкий огонь. Он не мог пошевелиться. Не мог говорить. Мангус подошел к Шарлотте, сапоги топали по комнате. Он сжал пальцами подбородок Шарлотты, вытер слезы с ее щек большим пальцем.

— Если я отпущу тебя, ты будешь молчать?

Шарлотта кивнула.

Мангус махнул рукой перед ее лицом, и швы пропали с ее губ. Она шмыгнула носом, потерла руки, словно от холода. Он щелкнул пальцами, тело Дэвида обмякло, как лапша. Он схватился за кресло, сполз на пол.

Мангус встал перед Шарлоттой, смотрел в ее глаза. В его взгляде были любовь, тревога, страх.

— Прости. Мне не стоило так реагировать, но я должен был заглушить тебя и заставить послушать. Я знаю, твои эмоции сейчас рассеяны. Знаю, ты не хочешь, чтобы мы со Славандрией тебе указывали. Понимаю, ты не видишь в нас своих родителей, и я приму это, но когда мы пытаемся тебе что-то сказать, прошу, приглуши гнев и послушай, словно от этого зависит твоя жизнь. Может, так и есть. Случившееся на холме могло обернуться плохо с той же простотой, что ты сделала все красивым.

— Но не стало, — сказала тихо и с уважением Шарлотта.

Мангус провел ее к креслу. Он опустился перед ней, обхватил ее ладони. Славандрия села рядом.

— Ты права, — сказал Мангус. — Не стало. Тебе очень повезло. Но мы не знаем, были ли шпионы среди людей, не узнал ли Эйнар. Он уже знает, что у тебя есть силы. Судя по тому, что я понял, ты устроила представление на поле боя. Сейекрад тоже знает и будет готовиться убрать тебя. Сейчас он вряд ли знает, что ты — младший наследник престола. Но они точно считают тебя угрозой. Они захотят убить тебя, и они не остановятся, пока этого не сделают. Ты меня понимаешь?

Кровь Дэвида похолодела. Мангус был прав. Эйнар придет за ней, наследница она или нет. Он должен остановить их.

— Завтра ты начнешь обучение со мной. Я научу тебя управлять мечом. Ты научишься сражаться. Времени мало, а тебе нужно знать хотя бы основы. Мы будем тренироваться весь день, всю неделю, и я обещаю, что ты будешь каждый день желать моей гибели. У тебя будет день отдыха, и это будет день похорон Эрика. После тренировки со мной днем ты пойдешь к Славандрии. Если время позволит, мы продолжим тренировки на следующей неделе. С ней ты научишься ставить щиты, блокировать чары и отражать то, что в тебя бросит Сейекрад, поверь, он нападет на тебя серьезно.

Слеза покатилась по щеке Шарлотты. Она обняла себя и раскачивалась.

Славандрия подвинулась к ней и обвила рукой.

— Мы не пытаемся запугать тебя, Шарлотта. Тебе нужно понять, что это не игра. Это реальность. В тебе так много силы, тебе нужно знать, как ею управлять. Пора тебе стать тем, кем ты родилась.

Шарлотта повернулась к Славандрии.

— Вы же меня защитите? Не отправите меня одну против него?

Славандрия покачала головой.

— Мы никогда не оставим тебя одну. Мы с Мангусом все время будем там. Мы защитим тебя всем, что есть, и более.

— Но мы не сделаем всю работу, — сказал Магнус. — Тебе нужно все время быть настороже, смотреть, что не на месте. Так работают Сейекрад и Эйнар. Они могут внедриться в воздух, в зверей и людей. Невинная птица может быть их глазами и ушами. Тебе нужно быть внимательной, следить за окружением и своими словами. Ничего не выдавай, — он посмотрел на Дэвида. — Ты помнишь этот урок, да?

Дэвид сглотнул и кивнул, вспомнив встречу с Мангусом на «Песне ветра» в Халисдоуне. Мангус хитростью заставил Дэвида признаться, что он был в библиотеке, когда маг пришел к Лили. Хуже было то, что Дэвид даже не понял, что Мангус сделал, пока не было поздно. Это был важный урок, он поклялся не повторять ошибку.

Шарлотта забрала свою шаль и укутала ею плечи.

— Я понимаю и сделаю, как вы скажете, — она встала и посмотрела на Дэвида. Он хотел обнять ее, отогнать печаль в ее глазах, забрать бремя с ее опущенных плеч. — Вы свое мнение показали. Но в следующий раз, когда захотите разбить меня, не трогайте Дэвида.

— Милая, мы не разбивали тебя, — сказала Славандрия. — Мы лишь…

— Я знаю, что вы делаете, и не зовите меня «милой» или как-то еще с лаской. Я могу быть вашей дочерью по рождению, но ты мне не мать, так что хватит делать вид, что ты все время ею была, — она выпрямилась, посмотрела на Мангуса, когда он встал. — Прости, что так говорила с тобой. Это было неправильно и грубо, но я не буду стоять в стороне и давать тебе так реагировать. Я не враг. Не обходись со мной, как с врагом.

Мангус кивнул.

— Договорились.

— Во сколько и где мы встретимся утром, и нужно ли мне что-то брать?

— Рассвет, сад королевы. Надень что-то удобное. Больше ничего не понадобится.

— Я буду там. А теперь, если вы не против, я спать. Спокойной ночи, — она прошла к двери, шепнула Дэвиду. — Спасибо, — и ушла, закрыв за собой дверь.

Славандрия села в освобожденное Шарлоттой кресло.

— Девочка нас всех погубит.

Дэвид встал.

— Ошибаетесь, — сказал он. — Она всех спасет, — он повернулся уходить, ноги еще дрожали, но он не давал Мангусу это увидеть.

— Прости за мое поведение, — сказал маг. — Не стоило вымещать гнев на тебе.

Дэвид замер и смотрел на дверь.

— Извинения приняты, — только и смог сказать он.

— Попробуй поспать, — сказал Мангус.

— Так и сделаю. Но сначала есть дело. Кое-что для Трога.

— Мы можем помочь?

Дэвид оглянулся через плечо.

— Нет. Я думал об этом несколько дней. Пора воплотить план в действие. Увидимся позже, — он открыл дверь.

— Дэвид? — сказала Славандрия. — Прошу, не делай того, о чем пожалеешь.

— Постараюсь.

И он ушел за луком и колчаном с бесконечными стрелами. Как ему убить толпу воргрантов без этого?

Глава 7

Шарлотта

Лошади заржали, Шарлотта вошла в озаренные луной конюшни.

В нескольких стойлах от нее кто-то пошевелился, она услышала шипение, что заманило ее сюда. С любопытством она укуталась в плащ плотнее и пошла на звук, держась теней. Она повернула и увидела Дэвида в дальнем конце, он закреплял седло на черном жеребце с пронзительными сапфировыми глазами, что был очень высоким.

Ее плечи расслабились, она выдохнула.

— Эй.

Дэвид развернулся и вытащил стрелу из колчана. Он опустил лук.

— Блин, Шарлотта, — сказал он, качая головой и убирая стрелу на место. — Ты чуть не получила между глаз.

— Думаю, хорошо, что ты смотришь, куда стреляешь, — она прошла к нему, смотрела на пустой рюкзак на земле. — Что ты делаешь?

— Хочу проветриться, — он с опаской посмотрел на нее. — Ты чего тут ходишь посреди ночи?

— Я не могла уснуть.

Лошадь издала звук, она погладила мягкий нос.

— Интересно, почему, — он проверил седло и бросил поводья на шею лошади. — Как твои губы?

— Хорошо.

— Было больно, когда он так делал?

Она покачала головой.

— Нет, но я ощущала нити, пронзающие мою кожу, и как губы стянуло. Это произошло так быстро, что я не знала, что было, пока не попыталась заговорить, но не смогла. Это меня напугало. Я могла думать лишь о том, что не могла говорить, — она прильнула к столбику. — Я не обучена. Богиня Нуми должна легко рвать такие чары.

— Наверное, но я бы не переживал из-за такого. Уверен, после пары дней со Славандрией ты сможешь напасть в ответ, хотя я не стал бы сражаться с Мангусом Грифорном.

Стало тихо, ноги Дэвида шуршали по сену, некоторые лошади тихо бормотали.

Шарлотта обняла себя.

— Как ты это сделал, Дэвид? Как взял себя в руки, как совладал с тем, кто ты? Славандрия и Мангус многого от меня хотят. Я не уверена, что справлюсь.

Он поцеловал нос лошади и взял рюкзак.

— Просто делаешь, что должен. Ищешь, на чем сосредоточиться, и идешь, — он прицепил рюкзак к седлу.

— На чем ты сосредоточился?

— На тебе, — он посмотрел на нее, выводя коня из стойла.

Покалывание пробежало по ее спине.

— Почему я? Почему не на нас? Ты не хотел домой?

— Хотел, но мне не были важны мои желания. Мне было плевать, что случится со мной. Ты была важна. Я пытался объяснить раньше, но ты вспылила. Я в ответе, ведь втащил тебя в это. Вина сжигала меня. Я мог думать лишь, как все исправить, и как вернуть тебя домой, убрать подальше от этого, — он оглядел конюшню. — И если для этого нужно было терпеть пытки и избиения, быть убитым, так тому и быть.

Шарлотта сглотнула ком в горле. Почему? Почему он был таким галантным, смелым и… идеальным? Она сжала себя сильнее руками и отвела взгляд.

— Ты злишься на меня, Кит-Кат? — спросил Дэвид, задевая большим пальцем ее подбородок.

— Нет, но ты должен помогать мне решить проблему. А ты создаешь новые.

— Как это? — он замер у дверей конюшни.

— Ты такой благородный, а мне хочется лишь сбежать. Не пойми превратно. Отчасти мне нравится все это с богиней. Просто подумай. Я. Богиня, — она рассмеялась.

— Я о тебе так и думал.

— О, не надо так приторно.

— Это правда.

Она посмотрела, как он пошел дальше, и ее грудь сдавило до боли. Как глупо она списывала его чувства со счетов. Она толкнула дверь.

— Прости. Я не хотела…

— Хотела, но ничего. Забудь, вернемся к твоей проблеме. Ты не против быть богиней, но…

— Почему я не могу использовать силы во благо? Почему нужно убивать?

— Если ты не убьешь Эйнара, он убьет нас.

— Выключи логику.

— Ты сама спросила.

Они вышли наружу в прохладу ночи, конь топал по брусчатке. Тут она заметила, какие широкие плечи Дэвида, как уверенно он шел. Он стал мужчиной, а она и не заметила, как это произошло.

Ей нужно было обращать на все внимание.

— Ты так и не сказал, куда идешь, — сказала она, догнав его.

— Не могу сказать.

— Почему?

— Я не хочу слушать нотации.

— Ах, ты делаешь то, что не должен, но все равно идешь туда, потому что…?

— Я хочу кое-кому помочь, — он не смотрел на нее.

— И кто этот кто-то?

— Оставь это, Шар.

Она схватилась за поводья и остановила коня.

— Говори, куда идешь, или я прочту твои мысли своей силой богини. Я не хочу этого делать. Мне не нравится лезть в твой разум. Там много того, что я не хочу знать, но если я должна, я это сделаю. Никаких тайн, помнишь? Ты обещал.

— Это была клятва на мизинцах в пять лет. Ты же не будешь припоминать ее мне? Мы выросли. Все изменилось.

— Так изменилось, что ты хочешь нарушить обещание мне, лучшей подруге?

Они смотрели друг на друга, не сдавались. Она послала нить силы в его разум.

Он вздрогнул и вскинул руку.

— Хорошо. Хватит!

Она убрала нить. Дэвид хмуро посмотрел на нее и прорычал:

— Поклянись, что не скажешь Трогу.

Она подняла правую руку в клятве.

— Торжественно клянусь, навеки.

Дэвид повел коня в тень под большим дубом, намотал поводья на руку.

— Когда Твайлер спас меня из логова под озером, мы столкнулись с кузнечиками, что зовутся воргранты, на Поле нищих. Они защищают лилии Вила, что растут там. Они не дают украсть их корни.

Она вскинула бровь.

— Зачем кому-то воровать лилии?

Дэвид посмотрел вдаль.

— Говорят, корешки, собранные ночью, могут вернуть людей из мертвых.

Шарлотта выпустила воздух из легких. Ее рот раскрылся.

— Ты шутишь? Ты хочешь собрать корешки, чтобы вернуть Эрика? С ума сошел?

— Мне нужно что-то делать, Шарлотта. Ты не видела лицо Трога. Ты не видела боль в его глазах, не слышала страдание в его голосе. Он все потерял: жену, сына, и его дом на грани уничтожения. Если я могу убрать хоть часть его отчаяния, если я могу вернуть ему сына…

Шарлотта покачала головой с отчаянием.

— Нет. Нельзя так, Дэвид. Я не позволю, — страх охватил ее. Она почти плакала, представив ходячего мертвеца.

— Почему?

— Нельзя вернуть человека из мертвых, Дэвид. Это плохо.

— Откуда ты знаешь? — он смотрел на нее, ожидая ответа, которого не было. — Ты так уже делала?

Ответ раздался за ними:

— Нет, и ты не захочешь.

Шарлотта накрыла рот руками, отошла, и Трог вышел из теней деревьев, как гризли. Ее ладони опустились к груди, чтобы сердце не вырвалось из-за ребер. Он был таким большим и опасным в свете луны.

Конь зашумел и заерзал. Дэвид погладил его нос.

— Шш, все хорошо.

Трог обошел их, смотрел на Дэвида свысока.

— Говорили, когда люди умирают, их души уходят в следующую жизнь. Остается оболочка. Разбуди оболочку, и проснется что-то без человечности и духа. То, что ты вернешь, будет бродить по миру, но не будет моим сыном. Так что я лучше останусь с воспоминаниями и буду страдать, чем разбираться с чудищем, что ты создашь их хороших побуждений и горсти кореньев лилий, — он забрал поводья из руки Дэвида. — И стоит помнить, что за кражу королевского коня лишают конечности, — он снял с седла рюкзак и бросил в грудь Дэвида. — В этот раз я тебя отпущу. Не повторяй, — он повернул коня и повел к конюшне.

Что-то вспыхнуло в Шарлотте. Она еще не видела такого бессердечного человека.

— Что с тобой, Трог? — крикнула Шарлотта. — Да, у Дэвида плохая идея, но его сердце было на верном месте, и ты даже не смотришь на то, что он хотел сделать это для тебя.

— Мне не нужна жалость.

— Это была не жалость, старый дурак, — энергия кипела в ней, но скрывалась под поверхностью. — Он переживает за тебя. Он знал, что тебе больно, и пытался помочь, а ты лишь ругаешь его за коня?

Трог повернулся к ней, его глаза сияли во тьме.

— Не отчитывайте меня, юная леди. Я знаю, кто вы, что вы, и вы не запугаете меня. Думаете, можно спрятаться за родителями и новыми способностями? Но я вижу все ту же испуганную, уязвимую и бесхребетную девчонку, что и всегда.

— Эй! — заорал Дэвид. — Не говори с не так, потому что у тебя больше власти.

— Хватит ее защищать. Потому она такая. Излишняя забота до добра никого не доводила. Она знает, что ей нужно делать, но бежит от этого.

Ярость растекалась в Шарлотте, красные искры плясали на коже.

— Не зли меня, Трог. Ты всегда говорил, что важно отстаивать свои принципы и верования. Я против убийств. Так я буду не лучше Эйнара, и ты и твои попытки задеть совесть, этого не изменят.

Он отпустил поводья и прошел к ней, гремя. Ее желудок сжался, сердце замерло, но она стояла, упрямо смотрела на него, не уступая.

— Мой сын умер за тебя, — его мозолистый палец был перед ее лицом. — Он отдал жизнь, чтобы защитить всех нас, а ты будешь стоять тут и позорить его?

— Я знаю, что сделал Эрик, и мне жаль, что он умер, но это не значит, что я должна стать убийцей, чтобы отомстить за его смерть.

— Черт, девчонка, открой глаза! Мы воюем. Враг сейчас идет по нашей земле, забирает, что хочет. Убивает. Обманывает. Города, о которых ты не слышала, страдают от его гнева. Его гнев силен. Он проявляется и среди нас, незримый, пока мы жмемся в своем лицемерии. Думаешь, ему есть дело до твоей глупой идеологии утопии? Нет! Враг хочет поглотить тебя, и если ты будешь сопротивляться, но умрешь. Знаешь, почему? — рыцарь склонился к Шарлотте, щуря глаза. С холодом. — Потому что он не понимает людей. Ему нет дела до Эриков и Дэниелов. Он знает лишь смерть, ужас и разрушение. Он становится сильнее, когда ты истекаешь кровью, когда ты страдаешь, когда пытаешься оправдать его хищность. Он будет питаться твоей слабостью и победит. Хочешь почтить моего сына? Отплатить за его жертву? Забудь о своей идеологии, вере и убей зверя. И будет много времени разнести радость, сделать мир зеленым, но ты ничего не получишь, пока не убьешь чуму, что разрушает мир. Так делает богиня. Будь такой.

Он злобно посмотрел на Дэвида, развернулся и ушел.

— В твоих словах ничего благородного, Трог, — заорала Шарлотта ему вслед. — Это не ты. Почему не поискать со мной другой выход?

Он отмахнулся от нее. Отказал. Она сжала кулаки по бокам, ее дыхание вырывалось жаркими вспышками. Он шел к конюшне. Почему он так злил? Она сжала плащ на груди, подавляя искры на руках. Она посмотрела на Дэвида.

— Я иду спать. Голова гудит. И я не могу больше терпеть это замкнутое мышление. Тебе стоит так же сделать. И хватит говорить о воскрешении мертвых, — она поежилась. — Это жутко.

* * *

Шарлотта сидела на краю разбитого фонтана в нижнем дворе, радуясь тишине и лунному свету. Она пыталась уснуть, но, чем больше думала о том, что хотел сделать Дэвид, тем меньше хотелось спать. Она постучала в его дверь, но он не ответил. Она заглянула и увидела заправленную кровать. Это ее встревожило. Он все-таки последовал плану? Она надеялась, что нет. Это было бы самоубийством. Она смотрела на восток, где полоска розового уже виднелась на горизонте. Скоро наступит рассвет, и она попадет к Мангусу Грифорну, чтобы он научил ее владеть оружием. Если бы она только могла его убедить, что сражение не всегда было единственным выходом. Если бы она могла изучить искусство переговоров, если бы она смогла убедить себя, что Эйнар хочет вести переговоры. Но с тем же успехом можно было просить рыбу полететь. Конечно, в этом волшебном мире такая рыба могла и водиться.

Из переулков и дверей стали выходить редкие люди, их звали дела. Она озиралась и поражалась тому, как много сделали, чтобы вернуть замку былую роскошь. Прошли недели с атаки Эйнара, а, судя по виду замка, прошли месяцы. Обломки унесли из нижнего двора, они уже отстраивали разрушенное. Овальная площадка выглядела как новая. Сторожку окружили доски, камни лежали кучами, ожидая использования. Вверху бойницы были уже укреплены, и она заметила вчера, как камни везли за стену. Ее потрясали жители Хирза. Они испытали худшее, но продолжали. Боролись за нормальность. Они отказывались лечь и сдаться злу, что окружило их. Если бы только она могла привнести красоту в их жизни, вызвать улыбки и радость в сердцах.

Она взглянула на голову статуи русала, лежащую на дне фонтана, его каменные глаза смотрели на нее, тело без головы возвышалось над ней. Гиппокампус лежал на боку, хвост был разбит. За ней стояло голое дерево глицинии, ветви молили о жизни. А если она могла починить это и вызвать надежду?

Она заметила пустое ведро у лазарета и схватила его, поспешила изо всех сил к Клеверной реке. Возвращение к фонтану заняло больше времени, вода выплескивалась из ведра, но ей должно было хватить того, что осталось.

Солнце выглянуло из-за деревьев, Шарлотта вылила половину воды на корни дерева, остальное — в разбитый фонтан. Из воды едва получилась лужица.

Шарлотта опустила руку в фонтан, коснулась пальцами воды. Волны проходили по ее телу. Ее кожа покалывала от магии. Она запускала по очереди нити в воду, открыла разум как можно шире, взывая к силам, воспоминаниям, к тому, что вызывало счастье. Она покачивалась и напевала, закрыв глаза, сосредоточившись на призывании.

Холодная вода поднималась, вскоре окружила ее ладонь. Камни, мрамор и глина соединялись, гремя.

Шарлотта открыла глаза и увидела целые статуи русала и гиппокампуса, на них не было ни единой трещины. Край фонтана снова стал чистым и круглым, внутри была голубая вода, рябь искрилась на солнце. Шарлотта убрала руку от пруда и улыбнулась. Она встала и полюбовалась своей работой, а потом прошла к дереву, прижала ладони к стволу. Ее сердце раскрылось и излило всю любовь и сострадание, какие она только могла вызвать. Вся радость, которую она желала миру, текла в дерево, ее продолжение.

Дерево ответило, сияя, меняясь. Над ней скрипели и стонали ветки, пока росли и густели. Лиловые цветы окружили ее ароматом меда. На земле густая зеленая трава расстелилась ковром до площадки. Шарлотта оглядела созданное и улыбнулась. Для этого была ее сила, а не для убийства. Она дарила надежду, где ее уже не было. Она будет сражаться, потому что так требовалось, но потом все закончится. Ни один маг не изменит это.

Она встала и повернулась, Мангус смотрел на нее, скрестив руки на груди.

— Привет, — сказала она. — Я как раз тебя искала. Готов научить меня, как быть убийцей?

Он покачал головой.

— Не сегодня. Меня отозвали, — он прошел мимо нее, глядя на дерево. — Я думал, мы обсудили это. Я думал, ты поняла опасность.

Она кивнула.

— Да… но я не могу игнорировать, кто я. Людям нужно во что-то верить, чтобы и дальше грязнить руки, чтобы ложиться спать с измотанными телами. Знать, что не все потеряно. Нам всем нужна красота и немного нормального. Если я могу дать им хоть немного, то я это сделаю. И я не могу держать все это внутри. Это важно и для них, и для меня.

Он опустил руки и покачал головой.

— Ты упряма, как твоя мать.

Шарлотта улыбнулась.

— Но ты все равно ее любишь.

Он тихо рассмеялся.

— Да, но это не делает ее правой в ее рассуждениях или не такой раздражающей, — он повернулся к ней снежным взглядом. — У тебя хороший дар. Но пусть это будут последние из больших преобразований, хотя бы пока что.

— Ладно. Куда ты отправишься?

— Не важно. Я вернусь вечером, и завтра утром мы начнем обучение. О, и похороны сдвинули на день, к недовольству Трога, из-за ожидаемого прибытия короля Эдвина с сыном и женой из Трента, — он взглянул за ее плечо, помрачнел и посерьезнел. — Мне нужно идти. Не накликай беду, — он постучал по ее носу и пошел к конюшням.

Шарлотта обняла себя и улыбнулась. Она получила отдых и одобрительный кивок Мангуса. Неплохое начало дня.

* * *

День без событий перетек в ночь, а Дэвида все еще не было видно. Она укутала плечи шалью, тревожась, стоя на балконе. Ветерок играл с ее волосами. Где он мог быть? она спросила у Славандрии за уроком днем, но та сказала, что не знает. Его не видели слуги. Уже была полночь, но все еще ничего. Ужасы проникли в ее мысли. А если он лежит мертвый на поле лилий, и его беззащитное тело станет ужином для голодных воргрантов? Она сжала перила, закрыв глаза, послала пару нитей магии искать его. Она дважды касалась его сущности, но нити рвались и отступали, не давая соединиться.

«Только будь в порядке, Дэвид, умоляю».

Прибытие нескольких всадников взволновало ее, она невольно надеялась, что среди них был Дэвид. Но это был Мангус и пятеро мужчин, которых она никогда не видела. Она смотрела, а они спешились и прошли по ступеням, каждый кивнул ей, хрипло сказал: «Миледи», — и они пошли по дорожке среди деревьев в горшках и ив к замку. Мангус остановился перед ней.

— Почему ты еще не спишь, кроха? Ты в порядке?

— Я переживаю, Мангус. Дэвид пропал, и я боюсь, что он сделал то, о чем пожалеет. Я пыталась связаться с ним, но, наверное, делаю что-то не так.

— Я бы не переживал. Может, он не хочет, чтобы его нашли. Может, наших навыков не хватает, чтобы его найти. Давно он ушел?

— Не знаю. Я видела его примерно в это время прошлой ночью. Думаешь, ты сможешь его найти?

— Хм, наверное. Пусть эти ребята устраиваются в их комнатах, и я посмотрю, что могу сделать, хорошо? — он обхватил ее подбородок. — Он будет в порядке. Он — находчивый юноша. Не недооценивай его. И постарайся поспать.

— Ты не забудешь?

— Не забуду.

Он повернулся и пошел к мужчинам, ждущим его на пороге, невидимый плащ уверенности лежал на его плечах. Под спокойным видом кипела буря, доносилась до нее волнами тревоги и волнения.

Она посмотрела на нижний двор. Он сказал, что ей нужно поспать. Знал бы он, как сложно это было.

Запах глицинии успокаивал ее, занавес цветов обнял ее, утешая беспокойный разум. Она легла под деревом и смотрела на звезды среди ветвей.

«Прошу, вернись домой, Дэвид, — умоляла она. — Только бы все было в порядке».

* * *

Отряд всадников, не меньше дюжины, миновал с топотом ворота, главный всадник звал короля. Шарлотта вскочила на ноги, страх сотрясал ее. Когда она уснула? Она прикрыла глаза от раннего солнца и посмотрела на прибывших. Ее ладони прижались ко рту, она смотрела на Дэвида на седле перед всадником. Кровь покрывала его левую руку и ногу. Лошадь с воплем остановилась, Дэвид рухнул, как тряпичная кукла, лицо исказилось от боли.

— Нет! — Шарлотта бросилась к нему, сердце колотилось о ребра. Что он наделал?

Мужчины выбежали из Зала рыцарей как муравьи, направились к всадникам. Говран спешился, его рыжие волосы были спутаны. Он прошел мимо Шарлотты, снимая перчатки.

— Трог, где Гильдор? Нужно поговорить лично с ним.

— Он идет, — Трог взвалил Дэвида на носилки и осмотрел его левую руку. Он обратился к солдату в седле. — Что случилось?

— На нас напали. Исподтишка. Мы пытались уберечь его, как вы и просили, — он указал на Дэвида, — но их было слишком много.

— Слишком много чего?

— Дроу. Ифритов. Они явились из ниоткуда.

Трог смотрел на него из-под кустистых бровей.

Шарлотта встревожилась, но глубоко вдохнула и заставила беспокойство утихнуть. Она не знала, что за дроу и ифриты, но была уверена, что не позвала бы их на ужин в воскресенье.

Шаги, широкие и решительные, приблизились сзади. Она обернулась и отошла, пропуская короля Гильдора. Королева Мистерия, Мангус и Славандрия следовали за ним, мрачные и встревоженные.

— Что тут произошло, Киллиан? — осведомился король Гильдор.

Солдат спешился.

— Ваше величество, — он низко поклонился. — Эйнар становится сильнее и снова собирает армии. Худшие из них возникают внезапно. Ифритов несколько. Мы столкнулись на холме Сейджтауна с армией из тридцати одного, смогли одолеть их, но они убили дюжину шимов, что пришли к нам на помощь.

— Скольких вы оставили позади? Сколько ваших умерло?

— Никто, — сэр Крон слез с коня и прошел вперед. Кровь засохла на его коже, темные волосы спутались. Обрывки ткани едва прикрывали раны на руках и ногах. — Мы смогли выжить, благодаря ему, — он кивнул на Дэвида.

Трог с вопросом посмотрел на мужчину.

— Дэвид? Спас всех вас? Я бы послушал об этом, Крон, — он скрестил руки на груди.

Двое мужчин подняли носилки и унесли Дэвида. Сердце просило Шарлотту пойти за ними, но ноги приросли к земле. Ей нужно было узнать больше, и эти рыцари поведают ей нужную информацию.

— Не надо так удивляться, — сказал Крон. — Он быстрый. И я еще никого не видел, кто бы так точно попадал из лука. А еще он умеет пропадать и появляться, когда у врага уже стрела в черепе.

Шарлотта слабо улыбнулась. Дэвиду повезло вспомнить чары и использовать их.

«Но, небеса, что ты делала там с отрядом рыцарей?».

Другой солдат вышел вперед и внешне напоминал Крона.

— Мы готовились вернуться в Хирз, когда стайка палиндраков принесла плохие вести о бедах в лесу. Женщины и дети были в опасности, так что мы пошли туда. Я не могу даже описать весь тот хаос, что мы обнаружили. Дома в Гарни, Овраге сокола и Тилвите были разрушены, их обитатели — убиты, разорваны, и куски остались для падальщиков. Так пострадали и мелкие деревушки, но в Шантвиге мы обнаружили стаю оборотней в подвале и двух юных солдат с ними, девушку по имени Герти и юношу по имени Гаррет.

Сердце Шарлотты дрогнуло. Она не видела Герти или Гаррета с того боя. Она оглядела всадников.

— Где они? Они вернулись с вами?

— Они мертвы, мисс, — мрачно сказал солдат. — Их отравили стрелами, смоченными в, похоже, смеси олеандра и паслена. Когда мы нашли их, они были при смерти. Оборотням было не лучше, но они смогли убежать, когда прибыл еще один небольшой отряд ифритов. Два солдата не выжили в бойне.

Ее тело дрожало от гнева и боли в сердце. Она подавила дрожь в голосе.

— Принесите их, пожалуйста. Мне нужно их увидеть. Это были мои друзья.

Солдат махнул двум всадникам выехать вперед.

Шарлотта прикусила губу, ненависть к Эйнару и всему, связанному с ним, ревела в ее венах, когда подошла первая лошадь с телом Гаррета на седле. Половины его лица не было. Рука пропала. Изломанное тело Герти на другой лошади было не лучше.

— Мы принесли их по настоянию паладина, — сказал Крон. — Он хотел похоронить их должным образом. Сказал, Эрик так хотел бы.

Трог кивнул, левый уголок его рта дернулся, хоть он сдерживал эмоции.

— Да, он хотел бы. Хочу этого и я, — его голос едва заметно дрожал. — Пусть их подготовят для погребального костра, — он повернулся и прошел сквозь небольшую толпу.

Шарлотта смотрела ему вслед, ярость пылала в ней. Такого она еще не ощущала. Решимость. Отмщение. Это поглощало ее с пылом безумия. Голос Славандрии проник в ее разум, она умоляла Шарлотту совладать с эмоциями, но Шарлотта закрылась от них стеной. Славандрия билась о стену, звучал и строгий голос Мангуса. Они злились. Они ходили вокруг ее разума и тушили ее огонь, успокаивали ее. Шарлотта свирепо посмотрела на них, злясь из-за их вмешательства. Она вызвала нить серебряной магии, похожую на волос в уголке ее разума. Нить закружилась, как веретено, разделяясь на тысячи нитей. Они кружились все быстрее, и она выпустила их. Магия ударила по тем, кто пытался ею управлять. Ударила по их голосам дикой бурей, что не хотела ничего оставлять за собой. Их ошеломленные взгляды показывали, что Шарлотта преуспела и оглушила их. Хорошо. Ей надоело слушать голос разума. Надоели указания других. Дэвид был ранен. Гаррет и Герти погибли. Пора положить этому конец. Пора найти зверя… и убить его.

Глава 8

Дэвид

Дэвид сел, кривясь, на кровати с горой подушек. Боль пронзила его бок, и он коснулся повязки на туловище. Он отклонился к стене, закрыл глаза, сморщил нос от запаха настоев и трав. Нежная ладонь сжала его пальцы, и он, не глядя, знал, что это Шарлотта. Он узнал бы эти руки всюду.

— Эй, Огнелис, как ты?

Голова гудела.

— Бывало и лучше, — он огляделся. — Где я?

— В лазарете. Порез на животе требовал швов. Твои руки тоже пострадали, но все будет хорошо, — Шарлотта склонилась к нему и улыбнулась. — В твоих венах немного моей исцеляющей магии. Славандрия, к счастью, усиленно меня учила.

Он слабо улыбнулся и убрал руку, опустил ладонь на свой живот. Он смотрел на потолок, думал о темной тропе в крови.

— Дэвид, — сказала Шарлотта. В ее голосе не было колебаний. Он знал, что она спросит. Он хотел, чтобы она этого не делала. Но она спросила. — Знаю, сейчас не время, но мне нужно знать, что ты там видел. Мне нужно знать, что напало на тебя. И важнее то, зачем ты был там. Ты же не пошел за лилиями?

Он пронзил ее взглядом.

— После той лекции от Трога? Шутишь? — он подвинулся на кровати и опустил голову на подушку. — Видимо, моего извинения за помутнение рассудка не хватило, раз Трог ворвался в мою комнату, вытащил меня из кровати, сунул мне в руки лук и колчан и потянул к конюшням, где готовился отряд рыцарей к разведке. Он сказал, что мне пора понять дисциплину мыслей и поступков. Конечно, рыцари возражали, порой не скупясь на выражения, но Трог держался, и вдруг меня окружила дюжина рыцарей, и они помчались к Южному лесу.

Шарлотта скрестила руки на груди.

— Похоже, у него было помутнение рассудка. Чем он думал? Наверное, он задавал себе тот же вопрос, когда ты вернулся избитым. Гремел на всех рыцарей за то, что тебя не уберегли, будто это была их вина.

— Какой он галантный, — вздохнул он, глядя на потолок.

— Что было дальше?

— Мы прибыли к Ивовому переходу. Там нас встретил генерал Балендар и небольшой отряд кентавров.

Шарлотта склонилась.

— Балендар? Тот, что принес Трога в Халисдоун?

— Он самый. Они собрались, после короткого разговора о врагах, замеченных в лесу, мы пошли глубже в лес, я был между Говраном и Кроном, готовыми съесть меня, если я не буду слушаться. Но их присутствие успокаивало, потому что Трог послал меня рисковать собой без брони, а на них ее было много. И лес меня пугал. Было темно, раздавались звуки, которые я раньше не слышал. От одного из них у меня чуть кожа не оторвалась. Воркование голубя, смешанное с рычанием волка. Я слышал их, но не видел. Киллиан сказал, что это были лиолиты — боевые псы, патрулирующие лес, чтобы не пустить дроу.

Шарлотта плотнее укуталась в одеяло, которое лежало на ее плечах. Она прищурилась.

— Дроу?

— Темные эльфы королевства Брэмар. Они живут в Подземном мире. Киллиан сказал, что в прошлую войну с драконом они проникли в Хирз тысячами, прикрываясь тьмой, убивая все на своем пути.

— Это тебя ранило в живот?

Дэвид покачал головой и коснулся живота.

— Нет, это сделала ифрит, — Дэвид закрыл глаза на миг и скрипнул зубами от ужаса в голове. — Мы час ехали по лесу, когда наткнулись на них. Мы не знали, что они там были, пока они не загорелись.

— Загорелись?

— Как хворост. Мы ожидали дроу, выглядывали их из-за лиолитов. Было очень темно, ни одного луча луны. И я вглядывался в деревья, будто смотрел в бездну. Я еще никогда так не боялся. Волосы встали дыбом, словно за мной кто-то наблюдал, но, как бы я ни глядел, я ничего не видел. Вдруг тут загорелся огонь, — он махнул левой рукой, — а там — другой, — он махнул право. — Мы не успели понять, а их уже были десятки. Они неслись к нам, окруженные огнем и дымом. Когда они догнали нас, я увидел их — больших и мускулистых существ, около двенадцати футов ростом, с бронзовой броней с шипами вместо кожи и огромными изогнутыми рогами по бокам их голов. Рыцари закричали про ифритов и бросились прочь.

Шарлотта вздрогнула.

— Что? Они бросили тебя обороняться одного?

— Ага. Я не мог тогда в это поверить. Я думал, что точно умру. Их было так много, но времени думать не было. Я стал стрелять стрелами, с каждым попаданием ифрит становился пеплом. Тогда ифрит, который погнался за рыцарями, остановился и набросился на меня. Они напали с огненными хлыстами. И тут часть моего мозга проснулась и сказала мне стать невидимым и прыгнуть. Они запыхтели, заревели, сходили с ума, потому что не видели меня. Знаю, звучит ужасно, но такое их состояние даже веселило. И когда все умерли, я понял, почему все убегали.

— Не потому что были трусами?

Дэвид покачал головой.

— Кентавры сходят с ума и убивают друг друга, если их касается огонь ифрита, и на них не влияет оружие смертных, только маги, — он посмотрел ей в глаза. — Магия Нуми.

Глаза Шарлотты расширились.

— Славандрия обработала твои стрелы!

Дэвид улыбнулся.

— Нектаром богов. Забавно, что она не сказала об этом.

Шарлотта хмыкнула.

— Она — королева обмана. Ты ожидал чего-то другого?

— Нет, но в этот раз я даже не против. Было забавно узнать это самому.

Шарлотта отклонилась на стуле.

— И все же товарищи не должны были тебя бросить. Похоже, мне нужно с ними поговорить.

— Прошу, не надо, — сказал Дэвид. — Я могу защититься. И я уже поговорил с ними и принял их извинения. Тебе не нужно быть моей защитницей… или мамой.

Она хмуро посмотрела на него, глаза почти метали молнии. Вместо этого Шарлотта скрестила руки на груди, поджала губы и сказала:

— Расскажи о дроу. Где вы их нашли?

Он смотрел в пустоту, не желая вспоминать это, но он не мог сбежать от этого. Может, если рассказать вслух, ужасы ослабеют. Он глубоко вдохнул и кашлянул.

— После боя с ифритами прилетела стайка обезумевших палиндраков, они щебетали и хлопали крыльями, пикировали и взмывали. Кружили. Балендар сообщил, что впереди еще больше ифритов, и они уничтожают деревни, и дроу наступают. Только я мог убить ифрита, так что я занялся ими, а рыцари и кентавры решили взяться за дроу. Мы поехали вперед, ночь цеплялась за нас, как вуаль, но мы опоздали. Все деревушки были уничтожены, а люди — убиты. Мы опоздали.

Он снова видел те картинки, кишащие в его голове. Нижняя губа задрожала. Сердце сжалось, и слеза покатилась по щеке.

— У них не было шансов, Шар. Ифриты и дроу растоптали бедных людей. Многие были еще детьми, а их маленькие тела порвали. Я слышу их крики, хотя не был там, когда на них напали, — он посмотрел на нее сквозь слезы в глазах. — Как кто-то может так делать?

Шарлотта прижала ладонь к его запястью.

— Они — не «кто-то». Это машины для убийств, беспощадные, без морали и человечности. Это худшая форма зла.

Он сжал ее ладонь, удивляясь, что она липкая от пота, как его. Он продолжил:

— В деревне Шантвиг мы столкнулись с дроу. Они были низкими, как для эльфов, с темной кожей, белыми волосами и сияющими красными глазами. Они были быстрыми и ловкими, метко убивали жертв. Я такого еще не видел. Я пытался стрелять по ним, но они призывали свет, что мешал их видеть. Киллиан назвал это огнем фейри. Мы бились с ними недолго, прибыли лиолиты. Боевые псы. Волки в шесть футов ростом. У них были сверкающие янтарные глаза и волнистая густая шерсть, а их вой… вызывал страх. Я хотел бежать, прятаться, но было некуда идти. Мы были окружены дроу. Сотнями. Рыцари бились. Металл звенел. Многие дроу пали, но они словно появлялись дальше из-под земли. Я выпускал стрелы, не зная, попадаю ли вообще. Длинные, тонкие, но сильные руки схватили меня. Ногти порвали мою рубаху и руку, пустили кровь. Вокруг кричали люди, и запах… — слезы катились по его лицу. — Фекалии, кровь и рвота. Тепло. Смерть.

Шарлотта легла на кровати рядом с ним и обвила рукой, ее голос утешал. Но он не хотел утешения. Он хотел выплеснуть это. Рассказать все ей.

— Мои руки так устали. Болели. Пот стекал по моему лицу в глаза. Было сложно видеть, но я отбивался всем, что было. А потом завыли лиолиты. Они вместе издали протяжный вопль. Я закрыл уши и был уверен, что сердце вырвется из груди. Все вокруг меня застыло, бой и дроу. Не было ни звука. Невероятная тишина. А потом слепящий желтый свет, и дроу разбежались, как тараканы.

— Откуда был свет?

— От лиолитов. Из их пастей вырывался этот яркий полуденный свет солнца, и дроу падали замертво, не успевая сбежать. А потом лиолиты закричали от боли, и вопли растягивались, выворачивали меня, как тогда, когда собаку Дрисколла сбил грузовик, но это было в миллион раз хуже. Клянусь, звучало так, словно из них вырывали сердца. Когда свет угас, мы увидели огонь ифритов. Я выпускал стрелы. Они все наступали. Мои руки дрожали. Мышцы сводило. Я хотел только, чтобы все прекратилось.

Он замер, дышал, сердце гремело. От всхлипов сдавило горло. Выступили слезы. Он сглотнул, чтобы сдержаться, но дамбу прорвало, и все полилось из него.

— Это было ужасно, Шар, — он обвил ее руками и уткнулся лицом в ее волосы. — Не знаю, как мы выжили. Огненный хлыст ударил по животу. Больше я ничего не помню.

Шарлотта крепче сжала его.

— Шш. Все хорошо. Теперь ты в безопасности.

Молочная нить проникла в его разум, обвила ужасы, подняла и сунула их в мутную щель в углу его разума.

— Что ты делаешь?

Шарлотта посмотрела на него.

— Успокаиваю тебя.

Он сжал ее сильнее.

— Прости. Я ощущаю себя так глупо. Лепетал как младенец.

Она приподнялась на локте, прижав руку к его груди.

— Не глупи. Ты пережил кошмар. Кто-то слабее уже погиб бы. Ты выжил. Не принижай свои победы, какими бы мелкими ты их ни считал, — она опустила голову на его грудь, ладонь сжала его руку. — Я убью его, Дэвид. Я убью Эйнара и зло, что он принес в этот мир. Ему нельзя позволять уничтожать все хорошее, все надежды и мечты этого мира или других. Я поставлю его на колени, и он пожалеет, что знал меня.

Кто-то одиноко захлопал. Медленно и неприятно.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Шарлотта вернулась на стул. Дэвид посмотрел на принца Веннивера на пороге, украшенного оборками и побрякушками, его плечо прижималось к раме. Наглый проходимец! Он еще никого так не презирал в жизни, кроме мистера Лаудермилка, то есть, Сейекрада. Он хотел связать свое отношение к Венниверу с ужасным поступком, но не мог. Он едва знал мужчину, но этого хватало, чтобы презирать то, как он разглядывал Шарлотту, и как плавно он говорил. Он знал таких людей дома, и от них были одни беды.

Принц Веннивер прошел к Дэвиду, его нос морщился, он отклонил голову от запаха больных и умирающих.

— Не знаю, как вас не тошнит, — сказал он. — Этим запахом можно убить.

— Так оставайся, — сказал Дэвид. — Может, станешь первой жертвой.

Принц оскалился.

— Да-а-а, ты был бы этому рад, да? — он оттолкнул ноги Дэвида и сел на край кровати.

Дэвид толкнул его ногой, и принц нахмурился и встал. Он прищурился, и Дэвид точно увидел янтарный блеск в глубинах его глаз.

— Что ты тут делаешь? — спросил Дэвид.

— Я пришел поздравить леди Шарлотту с ее недавним достижением. Это прекрасно, миледи. Я не знал, что вы обладаете магией. Вы не похожи на ведьму или колдунью, — он подошел к ней сзади и опустил ладони на ее плечи. — Может, вы — чаровница, — он склонился и понюхал ее волосы. — Как приятно.

Дэвид вскочил с кровати, боль пронзила бок.

— Прочь от нее, Веннивер, — он сжал кулаки, подавляя желание тела рухнуть.

Шарлотта встала и толкнула принца в грудь.

— Больше не трогай его без моего разрешения, понятно?

Веннивер ухмыльнулся и протянул руку, ладонь замерла в дюймах от плеча Шарлотты.

— Понятно, миледи, но знайте, что однажды у меня будет разрешение. Не сомневайтесь, и я ожидаю радость, что мне это принесет, — он шагнул ближе, почти задевал ее своим телом. Шарлотта вздрогнула от его дыхания на своей шее. — Я вызову огонь на твоей коже, но от желания, а не гнева.

— Хватит уже, — Дэвид схватил подставку для ног у кровати и бросил в голову Веннивера. Он не попал и рухнул, растянувшись на кровати.

Шарлотта обогнула принца, но он поймал ее за руку. Она ударила его по лицу.

— Отстань от меня, свинья! — искра слетела с ее ладони. — Быстро, пока я не вызвала стражу!

Принц Винни улыбнулся, и от этого яркий след ее ладони на его щеке исказился.

— Конечно. Ваше желание — приказ для меня, — он поклонился и взмахнул рукой. Он взглянул на Дэвида. — Хорошего дня, парень, — он взглянул на Шарлотту. — Я бы предложил вам, миледи, быть осторожнее со своими силами. Никогда не знаешь, кто за вами наблюдает, — он повернулся и вышел из комнаты.

Дэвид забрался в кровать.

— Стоило побить его.

Шарлотта зажмурилась и сжала кулак.

— Как же он бесит! Кем он себя возомнил? Пришел и трогал меня как свою вещь!

— Что ты сделала, что ему захотелось тебя найти?

она села и скрестила руки на груди.

— Ничего… почти. Я починила фонтан, заставила глицинию цвести и вырастила траву во дворе. Место просто нуждалось в этом.

Дэвид закрыл глаза и покачал головой.

— Не верится. Славандрия и Мангус сказали же…

— Не отчитывай меня, Дэвид. Меня уже отчитали, от тебя только не хватало, — она поежилась и потерла руки. — Признаю, стоило быть скрытной. Но мне не по себе от того, что он следил из тени. Хочется, чтобы он ушел. Его присутствие беспокоит меня. Что-то в нем посылает по мне рябь. Я ощущаю мелкие вспышки, пронзающие плоть изнутри.

— Он — оборотень-дракон, Шар. В нем есть магия.

— Да, но это глубже, это темное. Непроницаемое. Слои щитов. Он что-то скрывает и использует для этого много магии.

Шарлотта встряхнулась, словно прогоняла мух.

— Через пару дней похороны закончатся, и он уедет домой. И если Эдриды, которыми Эрик восхищался, такие, как он, то я не хочу иметь с ними дела.

Дэвид лежал смирно, тишина между ними была приятной. Его эмоции были спутаны, и ему надоело говорить. Он больше не хотел допросов, заботы. Вопросов, в порядке ли он. Он хотел просто лежать, видеть сон о доме, где его ждала теплая кровать, пачка чипсов и содовая. Никакой войны. Никаких ифритов. Никакого…

Огонь!

Он обжигал пальцы его ног. Ноги. Туловище. Он сбросил одеяла, но огня не было. Но боль все полыхала. Он вскочил и закричал, огонь растекся по его груди, разжег татуировку.

— А-а-а-а! — он сложился пополам, боль была глубокой и пронзающей, словно его проткнули копьем.

— Дэвид! — Шарлотта сжала его плечи. — Что такое? Поговори со мной!

Он оттолкнул ее, ведь ее прикосновение усиливало боль. Он посмотрел на правую руку, его указательный палец был белым, как лед. Синие молнии пробегали от его запястья по руке, напоминая извивающиеся щупальца. Красные нити от татуировки расходились в той же манере, как заражение на груди, тянулись к синим нитям на его руке, окутывали правое плечо.

Огонь и лед.

Красные нити огня столкнулись с синими нитями льда. Дэвид не дышал, две силы смешались, красное окутало синие нити, взяло в плен и утащило в татуировку. Углы. Уколы. Раскаленные осколки ледяного стекла пронзали его. Резали. Дэвид стиснул зубы, сжал кулаки. Кровь потекла из-под ногтей, впившихся в ладони.

— А-а-а-а-а-а!

Шарлотта выбежала из комнаты, звала Славандрии.

Он ругался. Хватал ртом воздух. Сердце колотилось. Он сжал простыни и стонал. Боль. Агония.

Голос Славандрии донесся до его ушей. Ее прикосновение к его груди было прохладным. Он не узнавал слова, латынь… нет, что-то другое… что-то волшебное… пронеслось ветерком по его разуму. Ладонь легла на его лоб, прикосновение освежало.

Больше шепота. Тихие слова доносились и пропадали из его сознания. Пытка понемногу угасала, словно кипящую кастрюлю сняли с огня. Он вдохнул и тут же втянул еще воздуха. Славандрия все еще шептала так, что слышал только он. Он дрожал, паника утихала все сильнее с каждым словом. Его кости гремели.

И он сломался.

Тяжкие всхлипы раздались из глубины. Он не мог их остановить. Не хотел.

Славандрия обняла Дэвида, опустила подбородок на его голову. Он сжал ее и боялся отпустить, боялся, что упустит связь с жизнью.

Через какое-то время он отодвинулся и взял теплую мокрую ткань, протянутую Шарлоттой. Его сердце разбилось. Она заслуживала куда больше, чем такой слабак, как он.

— Прости. Не стоило так ломаться. Я ощущаю себя нюней.

Шарлотта покачала головой и прижала ладонь к его щеке.

— Не надо. Я могу лишь представить, как больно тебе было. Выглядело ужасно, — она взглянула на Славандрию. — Что это было? Почему его метка и кольцо сражались друг с другом?

— Это не так. Они запечатали дорну, что дал ему мой отец.

— Н-не понимаю. Я думала, Джаред закончил дорну в Халисдоуне.

— Он тогда пробудил дорну. И время пришло для дорны включиться, так сказать.

Дэвид укрылся одеялами, ему стало холодно.

— Это можно в любой миг выключить?

Славандрия убрала одеяла.

— Нельзя. Помнишь, что было, когда ты попробовал снять кольцо? Если сделаешь так сейчас, боль может тебя убить, как и магия, теперь привязанная к метке. Это привязало тебя к судьбе. Укрепило то, кто ты.

— Мне не нужны кольца и метки, чтобы знать, кто я и какой я.

— Это кольцо тебе необходимо. Его сделал ювелир короля много лет назад, и его дали моей сестре, когда ты родился, после того, как наш отец благословил его. Похоже, он добавил немного магии в помощь тебе, если и когда тебя призовут исполнять роль паладина.

Дэвид приподнялся.

— Но у кольца есть сила только теперь. Оно лишилось силы в Хейвендейле. Сейекрад сказал, что магия мертва, покинула меня и мое кольцо. Он в этом убедился.

— Сейекрад не знает ничего о тебе или о том, что мой отец поместил в тебя дорну. Если бы он знал, то понимал, что никакая его черная магия не сотрет эти силы. О, он может бросать в тебя чары, и они не смогут тебя лишить сил. Но они могут повредить магию, защищающую тебя. Эти слои волшебной брони могут быть надбитыми, они могут уснуть, но они не могут быть разрушенными. Белая магия всегда подавляет темную.

— Это все еще не объясняет произошедшее только что, — сказал Дэвид.

— Это были чары связи. Они связали метку и кольцо, дав тебе безграничные силы отгонять черную магию. Сейекрад больше не может лезть в твой разум. Черная магия больше не тронет тебя.

— Не понимаю, — сказала Шарлотта. — Почему сейчас? Почему не когда весь этот бардак начался?

— Человек, получивший дорну, должен заслужить силу, пройдя много испытаний, выбранных давшим, моим отцом. Похоже, твое последнее испытание было на честь. Но то, что у тебя есть эти силы, не значит, что ты — божество. Оружие смертных может тебя ранить и убить. И если по тебе попадет отлетевшее белое заклятие, ты можешь умереть. И ты можешь пострадать от яда, но, что важнее, Эйнар можнт убить тебя, пока ты не наденешь это.

Она показала пояс, что дала ему давным-давно. Он был чистым, кровь с ноги короля пропала. Разница была лишь в золотых нитях.

Шелк повис на его растопыренных пальцах.

— Ты сберегла его, — сказал он едва слышно.

Славандрия кивнула.

— Честно говоря, я потеряла его, когда ты спас короля. Никто не знал, что случилось с поясом. Я неделями молилась за твою безопасность, и когда ты столкнулся с Эйнаром пару дней назад, я никогда еще так не боялась.

— Где ты его нашла? — спросила Шарлотта.

— Среди тряпок, использованных для раненых, чуть больше часа назад.

— Наденешь его на меня? — спросил Дэвид.

Славандрия кивнула.

— Да, но я прошу не снимать его. Носи его под одеждой, возле кожи. Так защиты будет больше.

Ее ладони работали быстро и нежно, и он не успел сосчитать до двадцати, а прохладный пояс уже лежал на его коже. Как что-то такое изящное могло защитить его от дракона размером с Техас? Он не понимал, но разве мог сомневаться в ее магии?

— Как ощущения? — спросила она.

Он коснулся ткани.

— Неплохо.

Славандрия улыбнулась.

— Хорошо, — она поцеловала его лоб. — Теперь отдохни. Ты многое пережил. Твои раны скоро заживут. Пусть будут перевязаны еще несколько часов, и не пытайся делать ничего опасного, — она встала.

— Поверь, не буду, — он спросил после паузы. — Славандрия, что будет теперь?

Она посмотрела на него.

— Не понимаю. О чем ты?

— Ты сказала, что я был благословлен. Эта сила не дает злу вредить мне, но как мне защитить всех вокруг себя? Ты дала мне колчан с волшебными появляющимися стрелами, но разве этого хватит? Я точно могу делать больше, чем выпускать стрелы.

Славандрия улыбнулась, ее глаза блестели хитростью.

— У тебя есть кое-что лучше, чем способности. Ты знаешь о том, что не в нашем мире, и это пригодится в нужное время. Ты не такой трус, каким себя считаешь, — она сжала его руку. — Отдохни. Не утомляй себя. Похороны Эрика и остальных будут послезавтра. Следующим утром мы погребем его. А потом можешь легко использовать тренировочные земли. Солдаты, рыцари или пажи легко могут тебе показать их. Сэры Говран, Крон и Фарнсворс отлично учат, и они будут рады помочь тебе.

— Кто из них лучше стреляет из лука?

— Говран. Хочешь, чтобы я назначила тебе встречи с ним?

Дэвид кивнул.

— Через три дня. Дай знать, где и во сколько.

Славандрия кивнула.

— Хорошо. Наберись сил. Сэр Говран дружелюбный, но он крепкий.

— Спасибо за предупреждение, — Дэвид зевнул и повернулся влево. — Я бы теперь поспал. Разбудите меня на ужин, пожалуйста. Я не против поесть.

Глава 9

Шарлотта

В полдень Шарлотта прошла в сад королевы для тренировки с Мангусом. Она надеялась, что урока с папулей не будет, ведь ифриты, дроу и кто знает, что еще было в Фолхоллоу, но она должна была знать, что он не отпустит ее так просто. Она только устроилась подремать, когда служанка постучала в ее дверь, доставила сверток из зелено-золотого шелка с запиской сверху. Она убрала восковую печать и развернула пергамент.

Для тренировки. Славандрия

Она бросила записку на кровать и потянула за шнурок. Ткань развернулась, открыв стопку вещей. Шарлотта подняла зеленые просторные штаны и коричневую рубаху с дутыми рукавами и зеленым подбоем. Коричневый кожаный пояс лежал на дне. Она тут же надела новую одежду. Глядя на себя в зеркало, она рассмеялась от всего вида. Почему она не думала нарядиться как пират на Хэллоуин? Выглядело отлично.

Теперь ей нужно было только избавиться от тяжелых объемных волос.

Она порылась в ящиках в комнате, нашла тонкий нож с перламутровой ручкой. Шарлотта встала перед позолоченным зеркалом, собрала волосы рукой и провела ножом ниже одного уха. Она выждала миг, не зная, отрастут они обратно или загорятся. Она не удивилась бы ничему. Но ничто не произошло, и она обрезала остальное. Короткие волосы ей понравились, и она переступила лавандовую шелковистую кучу и пошла вниз, решившись покончить с первым днем тренировок.

Мангус ждал ее в беседке, он с осунувшимся лицом смотрел на небольшое кладбище в тени стены. Пять надгробий стояли, как часовые, среди красных ароматных роз. Слева, между солнцем и тенью, горка земли лежала рядом со свежевырытой ямой.

Для Эрика.

Шарлотта пошатнулась, подавляя слезы. Столько эмоций. Столько воспоминаний. Мангус что-то мягко прошептал, взял ее за локоть и повел по каменной тропе, кустарники в конце которой скрывали просторный сад с фонтанами и высокими худыми деревьями и травой, усеянной полевыми цветами. Он отпустил ее и пошел к железным большим воротам, подвинул засов. Дверь заскрипела, и они прошли в лес за стеной. Ветерок приносил запах земли и хвои. Они шли на север по тропе, остановились у края леса, где деревья встречались с густой зеленой травой. Все было мирным, но волоски на руках Шарлотты встали дыбом. Сотня шепотов звучала над поляной.

— Где мы? Что это за место?

Мангус вытащил из-за спины кожаный пояс с длинным мечом в ножнах с одной стороны и кинжалом с другой.

— Надень, пожалуйста, это.

Она замешкалась. Все же это были орудия смерти и разрушения. Они могли убить кого-то в прошлом. Но возражения ее не спасут. Она глубоко вдохнула, пристегнула пояс, меч надавил на бедро, кинжал казался холодным.

— Знаю, они для твоей души как яд, — сказал Мангус, глядя вдаль. — Я ощущаю твое недовольство, но с тренировками они станут твоими друзьями.

— Лучше уж магия.

Мангус расправил плечи.

— Думаешь, магия не опасна? И она не может убивать?

— Нет, но я лучше буду управлять ею, чем этим, — она сжала рукояти клинков.

— Почему не научиться всему сразу?

Она не ответила.

— Как и с защитной магией, — продолжил Мангус, — ты используешь оружие, только когда нужно спасти себя или жизни окружающих. Сначала будет неудобно, но со временем ты начнешь уважать их, даже восхищаться ими. Для этого ты должна понимать их. У каждого своя сила и потенциал. Моя работа — познакомить тебя с ними, дать тебе испытать их. Научить тебя любить их так, как делаю это я, — он повернулся к ней с мягким взглядом. — Я не хочу, чтобы ты закончила как Эрик, — его голос дрогнул. — Мертвая, на земле, когда впереди была вся жизнь. Я хочу, чтобы ты была женщиной, сильной мышцами и разумом. Которой все восхищаются. Но тебе нужно знать, как защищать себя и других. Магия не всегда поможет. Оружие — тоже, но тебе нужно владеть всем, чтобы делать верный выбор.

— Ты говоришь о них, как о людях. Будто у них есть некая мораль.

Он кивнул.

— Есть, в каком-то смысле, кроме тех, — он указал на оружие на ее поясе. — Это для обучения, они тупые. Истинный меч, — он рассмеялся, — настоящий меч может отогнать врага одним своим видом… в руках хозяина.

Шарлотта вспомнила ночь, когда она, Дэвид и Трог прибыли в гостиницу в Гэбле. Хозяин гостиницы думал, что мог обхитрить Трога, пока Трог не положил на стойку кинжал. Тогда мужчина потер подбородок, посмотрел на Трога, пытаясь поторговаться. Но в результате он дал Трогу то, что он хотел, и не было пролито ни капли крови. Ей это нравилось. Очень нравилось.

— У многих оружие вызывает страх, — Мангус вернул ее в реальность. — Они не понимают оружие. Они видят только опасность. Они не понимают, что само оружие не опасно. Оно становится таким в чьих-то руках.

— Я не хочу быть опасной.

Мангус покачал головой.

— Ты не хочешь быть злодейкой. Но ты хочешь выражать силу. Ты хочешь уважения, — он прошел к ней, он возвышался над ней, но Шарлотта уже не робела в его тени. Он смотрел на нее свысока, но на лице были вера, сострадание и, может, даже любовь. — Люди уже восхищены тобой, Шарлотта. Они в восторге от тебя. Теперь нужно их уважение. Ты — принцесса Нуми, значит, ты боец. Воин для них. Они уже видят тебя своим спасителем.

Она прищурилась.

— Я — клер. Ты сам так сказал.

— Ты крови Джареда, так что мага в тебе больше, чем во мне. Прими это.

— Почему Славандрия или Лили не могут сразиться с Эйнаром? Они — истинные Нами с силами, какие я и не мечтаю достичь за несколько дней или недель.

Он улыбнулся, посмотрел на ее волосы, лицо и глаза.

— Нет, кроха. У тебя невероятные силы. Помнишь, как отогнала Славандрию и меня от своего разума? Этому не научить. Это врожденное. Сегодня ты перестанешь недооценивать себя. Ты — самый младший наследник Хирза, и ты — Нуми. Эйнар и Сейекрад могут считать тебя ведьмой, но они задрожат от страха в тот день, когда узнают правду. Это не значит, что они не обрушат на тебя всю магию. Их атака будет жестокой. Ты должна быть готова сразиться с ними. И ты готова стать той, кем должна быть?

Мягкость его голоса окутала ее, придала уверенности. Она не ощущала манипуляции, только силу, честь и желание сделать ее воином. Она пожала плечами и сказала:

— Да. Где мы будем тренироваться?

Он сжал ее руку.

— В яме.

Она взвыла, но звук остался позади, они полетели вспышкой синей магии среди деревьев. Шарлотта пошатнулась, мысли путались. Она опустилась за деревом, ее тошнило. Как Дэвиду хватало смелости часто так путешествовать? Она хотела бы никогда такое не испытывать.

Шарлотта выпрямилась, вытерла лицо, убирая остатки завтрака. Она повернулась к Мангусу и закричала.

Тысячи призраков бросились к ней, там были дети и женщин, но больше всего было мужчин. Мужчин в лохмотьях. В форме. В броне. Все с пустыми лицами. Они тянулись к ней, трогали ее. Она мотала головой и пятилась, сердце билось в горле. Она вытащила кинжал и направила на них.

— Прочь от меня! Назад! Не трогайте!

Они шагали к ней, шептали.

Их было так много. Ее кожу покалывало, словно по рукам бегали муравьи. Она бросила кинжал, споткнулась о корень, врезалась в Мангуса. Она повернулась, сжала его рубашку и смотрела на него большими глазами.

— Останови их. Пусть уйдут!

Он развернул ее.

— Я не могу. Ты должна сделать это.

— Нет, — слезы лились по ее щекам. — Их голоса в моей голове. Их желание коснуться меня сводит меня с ума. Я не выдержу. Прошу, Мангус, уведи меня отсюда. Домой.

— Нет, пока ты не заставишь их послушать тебя.

Она оттолкнулась от его груди, сморгнула слезы с пылающих глаз.

— Ты должен защищать меня, — она пыталась сдерживаться. — Ты должен быть моими ногами, когда мои меня не держат. Моими глазами, когда я не вижу, — ее голос дрогнул. — А ты стоишь и ухмыляешься, не хочешь помочь, когда это нужно больше всего. Как это меня чему-то научит?

Она повернулась и пошла среди духов. Злясь на их покалывающие прикосновения, она выхватила меч и развернулась, оружие громко свистело в воздухе.

— Назад. Вы меня пугаете!

Призраки смотрели с растерянными лицами. Печальные.

Шарлотта опустила оружие, сочувствие наполнило ее сердце до краев. Как долго они были тут, застрявшие в яме? Годы? Века? Она бросила оружие. Оно звякнуло о камень.

— Боже, я понимаю. Вы хотите уйти. Покинуть это место. Вы хотите, чтобы я помогла вам, — она прижала ладони к сердцу. — Я не знаю, могу ли помочь вам, но дайте мне время. Я найду способ увести вас отсюда, клянусь.

Призраки попятились, упали на колени, опустили головы. Шарлотта повернулась к Мангусу.

— Почему они кланяются?

Он улыбнулся.

— Посмотри на себя. На свои руки.

Шарлотта опустила взгляд и охнула, увидев вокруг себя нежное сияние.

— Н-не понимаю.

— Ты — Нуми, и ты подружилась с духами обреченных. Ты дала им надежду и успокоила. Найди способ спасти их души, и они сразятся в последний раз. За тебя. За Хирз. За честь.

Шарлотта медленно повернулась, глядя на всех. Она взяла меч, убрала его в ножны. Они подняли головы и встали. Она нашла на земле брошенный кинжал и вернула на место. Она посмотрела на Мангуса.

— Верни меня в замок. Мне нужно поговорить со Славандрией.

* * *

Шарлотта нашла Славандрию, как только вернулась из второго путешествия магией, но та была занята Трогом. Шарлотта решила навестить Дэвида. Ей нужно было рассказать ему о произошедшем в яме, но он спал. Хмурясь, она вздохнула и повернулась, но поразилась количеству раненых в лазарете. Помощников не хватало. Как она не заметила раньше? Она оставалась в лазарете до ночи, помогала лекарям. Тут было столько раненых, умирающих из-за Эйнара. Было несправедливо столько страдать из-за одного маньяка. Она хотела исцелить их всех, коснуться, чтобы им стало лучше, но что-то в ней говорило, что это запрещено. У жизни и смерти был свой естественный черед. Шарлотта фыркнула от этого. Она помнила, как Славандрия вмешивалась в курс жизни, особенно, с Дэвидом. И что она отвечала? Дэвид был паладином, ей нужно было оберегать его. Как только война закончится, она оставит его проживать свою судьбу.

Вряд ли, но она так говорила. А знание правил не упрощало жизнь. Было сложно смотреть на эту боль и не хотеть хоть немного вмешаться.

Она стала стирать грязные тряпки в рукомойнике, когда девушка ее возраста с рыжими кудрявыми волосами и бледной, как фарфор, кожей, подошла к ней с корзинкой грязных вещей в руке. Она выглядела знакомо, но Шарлотте было сложно вспомнить ее.

— А ты неплохо справляешься, — сказала девушка, ставя корзинку на стол. — Редко увидишь того, кому нравится помогать другим. Пациентам тоже нравится, — она вытерла ладони о фартук и улыбнулась, протянула руку. — Не знаю, помнишь ли ты меня. Меня зовут Эмелия. Мы встречались у отца Эрика недавно.

— О, я помню, — кивнула Шарлотта. Она вытерла руки и пожала ладонь Эмелии. — Я — Шарлотта.

— Я помню, — Эмелия отошла, и две девушки наполнили рукомойник водой из чайников, что стояли над огнем. Она поблагодарила их, и они убежали. Она ворошила грязные тряпки в воде длинной палкой. — Я рада, что ты тут. Я занималась всей стиркой несколько недель одна. У меня уже должны быть руки как у сэра Трогсдилла от того, сколько я тут стираю, — Шарлотта улыбнулась. — Старушки тут хорошо справляются с кроватями и горшками, а я терпеть это не могу, так что я не должна жаловаться. Но я рада любой помощи со стиркой. Тряпки в крови и одежда не кончаются из-за этого гадкого дракона, — пот выступил на лбу Эмелии, она вытерла его рукой. — Лучше стирай палками, а не руками. Есть одна над тобой на полке. И осторожнее, когда используешь щелок. Можно лишиться кожи. Я предпочитаю лавандовое мыло.

Шарлотта взяла нечто, похожее на бейсбольную биту, и опустила в рукомойник.

— Ты была тут в день, когда Эйнар напал? Видела его?

Эмелия кивнула.

— Это было ужасно. Крики. Огонь. Дым. Паника. Мы так много людей потеряли в тот день.

Шарлотта молчала. Она знала, о чем говорила Эмелия. Она слышала звуки войны, хруст костей, крики, что пронзали ее тело, лишая ее кусочков души. Она ощущала ветер от крыльев зверя, запах гнилых яиц от дракона. Она смотрела ему в глаза, и впервые в жизни она ненавидела что-то так сильно, что хотела убить. От мысли стало не по себе. То, что он сделала с Эриком и Трогом, с душами, что стали тенемортами и служили ему, было немыслимым. А теперь Герти и Гаррет погибли, и она не могла представить кошмары, которые испытал Дэвид из-за ифритов. То зло не должно существовать в мире. И у нее были силы покончить с этим.

Она сглотнула и прогнала растущий гнев в живот. Ей не хотелось убивать, но она не хотела позволять Эйнару забирать у нее любовь. Если она потеряет это, он победит. Ни за что она не позволит дракону выиграть, пока она дышит.

— Мне жаль, что тебе пришлось пережить это, — сказала Шарлотта, тыкая палкой в воду. — Ты потеряла кого-то близкого?

Эмелия кивнула.

— Мой отец умер в день атаки. Мама умерла через неделю. Были и остальные, — она ткнула палкой в воду. Раздался плеск.

— Мне жаль, — Шарлотта открыла рукомойник, и грязная вода утекла в дыру в полу. — Я не знаю, что делала бы, если бы лишилась родителей, — она заткнула рукомойник и набрала еще воды из чайника.

— Честно говоря, я еще не осознала это. Я знаю, что их нет, ужасно скучаю, но почему-то смерти оруженосца Эрика и оруженосца Сестиана повлияли на меня сильнее. Ты знала Сестиана?

Шарлотта бросила еще груду вещей в воду. Кровь закружилась в горячей воде.

— Нет, но Эрик говорил о нем пару раз. Он был хорошим, раз так нравился Эрику.

Эмелия отломала кусок лавандового мыла и вручила Шарлотте.

— Сестиан был добрым. Очаровательным. Веселым. Игривым. Он умер в соседней комнате. Его тело было в ужасном состоянии. Столько переломов. Его смерть чуть не убила Эрика. Я никогда не забуду, как он выл и рыдал. Я еще не ощущала ничью любовь так, как его боль пронзила меня. Они долго были лучшими друзьями. Они выросли вместе. Они должны были жениться на удачливых девушках и постареть вместе.

— Дай угадаю. Ты хотела быть одной из тех девушек?

Эмелия усиленно толкала палкой вещи, но улыбнулась.

— Я надеялась, но не привлекала их.

— Кого бы ты хотела?

— Эрика, конечно. Он был красивее, образованный, и когда он смотрел теми зелеными глазами… — Эмелия вздохнула.

Шарлотта улыбнулась. Она знала, о чем говорила Эмелия. У Эрика были прекрасные зеленые глаза, и ей хотелось забраться в них и не уходить.

— А еще внимание привлекает твой Дэвид, — сказала Эмелия. — Когда я впервые увидела его пару недель назад, я едва его заметила. Он был таким неуверенным в себе. А теперь… он как-то изменился. Стал сильнее, словно нашел цель. И его глаза. Я еще такие синие не видела, — она выпустила воду из рукомойника и убрала вещи в другую корзинку.

Шарлотта застыла. Она еще не слышала, чтобы другая девушка говорила о Дэвиде с интересом. Она ополоснула свою стирку, выпустила грязную воду. Эмелия взяла чистые вещи у Шарлотты и плюхнула их поверх своих.

— Я этим займусь, — сказала Эмелия. — Почему тебе не проведать Дэвида и не отдохнуть? Ты выглядишь утомленной, а завтра долгий день.

— Уверена? Я не хочу оставлять тебя с этой работой.

— Пф, скоро придет следующая смена. Иди. Прими теплую ванну. Смой с себя все это. Потом поблагодаришь меня за предложение.

Шарлотта рассмеялась.

— Не сомневаюсь. Спасибо, — она сняла фартук и повесила его на спинку стула.

Шаги прозвучали за ней. Шарлотта оглянулась на женщину-шима, идущую к ним из восточного крыла, ее длинные зеленые руки держали корзину с грязными вещами. Ее человеческое лицо было осунувшимся, она сутулилась, в глазах была печаль.

— Можно оставить это? — спросила она у Эмелии. — Мне нужно еще, если есть. И бинты.

— Да, конечно, — Эмелия взяла корзинку и опустила ее на пол. — Подожди здесь.

Женщина-шим величаво стояла на месте. Она расправила лаймово-зеленые крылья немного, но не агрессивно или нагло, а чтобы стряхнуть боль и усталость. Они сжались на ее спине, перья на концах волочились по полу.

— Выглядишь утомленно, — сказала Шарлотта. — Когда ты в последний раз отдыхала?

Существо посмотрело на Шарлотту большими круглыми аметистовыми глазами.

— Мы редко спим, и я неделями не могу расслабиться, — у нее был сильный акцент, будто она была из Трансильвании. Шарлотта отчасти ждала, что граф Дракула выйдет из-за угла. — И смогу через недели или месяцы.

— Понадеемся, что раньше, — Шарлотта зевнула, было сложно представить жизнь без сна.

— Ты и сама уставшая, — сказала шим. — Твоя роль в этом мире тяготит душу и разум. Наверное, сложно видеть столько смерти. Разрушений. Ощущать столько боли и печали. Это влияет на твой вид так, как никто не может представить.

Шарлотта вскинула бровь.

— Мой вид?

— Да. Я так понимаю, что восприятие такого у Нуми куда сильнее.

Шарлотта шагнула ближе и прошептала:

— Ты знаешь, что я — Нуми?

Шим опустила голову и встала на колени.

— Прошу, простите. Я не знаю, почему говорила в такой манере. Знаю, это запрещено. Но вы кажетесь человеком, вот я и не уследила. Если хотите наказать меня, я пойму.

— Наказать? Зачем? Я в смятении. Пожалуйста, встань.

Шим встала, но не смотрела в глаза Шарлотты.

— Это за то, что я так говорила с божеством.

Шарлотта улыбнулась.

— Прошу, — она взяла шим за руку. — Посмотри на меня, — женщина послушалась. — Не переживай из-за того, как говоришь со мной. Я ценю твою честность, и ты меня не обидела. Это я должна на коленях просить прощения за то, что твой народ погибает за Хирз. Эта жертва слишком велика для любого дела, еще и не вашего.

— Вы так добры. Благодарю.

Шарлотта улыбнулась.

— Не за что, — она отпустила руку шим. — Знаешь, я заметила твой акцент. Я такой тут раньше не слышала. Откуда ты, и как тебя зовут? Я так груба. Стоило спросить раньше.

— Мое имя сложное для вашего языка. Тут меня знают как Шедру. Я из Иклетеона, островка в море Бриндл за Филинделом.

Шарлотта не знала, где это, но звучало далеко.

— Что привело тебя сюда?

— Не так давно мы узнали, что эта священная земля страдает. Несколько шимов, что жили тут, нуждались в помощи в борьбе с врагом, которого не могли отследить. Шимы со всей Эстарии ответили и прибыли защищать это королевство. Мы останемся тут, пока угроза не минует.

Спину Шарлотты покалывало. Что в Хирзе вызывало у всех желание защитить его? Ей нужно было спросить.

Шедра улыбнулась.

— Вы любопытная, — она оглянулась на Эмелию, стоящую на пороге с корзиной чистых вещей. Она посмотрела на Шарлотту. — Мы боремся за Хирз, ведь он велик. Это земля, где все и отовсюду могут прийти и быть собой. Больше двух сотен лет эта земля была в мире, кроме нескольких беспорядков. Когда пираты напали на Иклетеон, королевство Фолхоллоу под лидерством Хирза пришло на помощь. Они защищали нас. Они были сильными, победили врага, но война оставила наши земли слабыми. Мы боялись, что Хирз заберет наш островок и будет им править. Другое королевство так и сделало бы. Но Хирз выбрал не править. Они помогли нам отстроиться. Они оставили отряд охранять наши границы, пока мы не сможем защищаться сами. Мы стали больше и сильнее с помощью Хирза. Стали самодостаточными. Мы стали сильными союзниками, и отношения укрепились. Со временем шимы узнали, что не только наш островок защитили. Хирз помогал многим, кому повезло меньше, и с такой помощью они становились независимыми и сильными. Потому многие нашего вида решили жить тут, потому мы защищаем землю, что дала нам и многим другим так много. Это меньшее, что мы можем сделать.

— И нам несказанно повезло, что вы тут, — Эмелия передала Шедре корзину теплых чистых полотенец, простыней и бинтов. — Хотела бы я встретить тебя в лучшей ситуации.

— И я, — сказала Шедра. — К сожалению, смерть — результат войны и жизни. Она наступит у всех нас.

Пациент позвал, и Эмелия ушла помогать. Шедра подошла к Шарлотте.

— Могу дать совет, юная богиня жизни?

Щеки Шарлотты вспыхнули от обращения, но она только склонила голову.

— Вы привлекли к себе внимание фонтаном и двором. Для меня честь быть рядом с вами, но другие рады не будут. Прошу, ради этого мира и себя, станьте невидимой. Отойдите на задний план. Будьте с паладином ближе, чем когда-либо. И никогда, повторю, никогда не отправляйтесь на Серебряные острова. Там ждет лишь смерть.

Искры пробежали по спине Шарлотты.

— Серебряные острова? Где они?

Шедра склонила голову.

— Помните мои слова, — она взяла вещи и ушла в коридор.

— Нет, Шедра. Не уходи. Прошу. Расскажи еще. Поговори со мной. Я не понимаю. Где Серебряные острова?

Шедра шла дальше, не оглядываясь.

Эмелия вернулась за мокрыми вещами, и Шарлотта повернулась и спросила ее:

— Где Серебряные острова?

Эмелия пожала плечами.

— Понятия не имею.

Глава 10

Дэвид

Дэвид пошевелился и вдохнул свежий воздух, радуясь чистоте в легких. Он вытянул руки по бокам, отказываясь открывать глаза, портить момент. Он вспомнил октябрь дома: как он сидел на крыльце сзади дома с горячим сидром с палочкой корицы, как они катались с Шарлоттой среди сена, как пахли яблоки в карамели, как звучала музыка карнавала, смех на местной ярмарке. Боже, как он скучал по дому. Однажды он вернется, они с Шарлоттой и его родители. Может, удастся уберечь порталы открытыми после смерти Эйнара. Может, он, король и королева смогут ходить между мирами, когда захотят. Стоит спросить у Славандрии. Но как убедить родителей уйти с ним? Быть семьей, о которой он всегда мечтал?

Он улыбнулся, представляя возможное будущее.

Высокий вой пронзил воздух и его грудь, пробил сердце. Дэвид вскочил, широко открыл глаза. Его сердце застыло на миг, тело сковал ужас.

Он лежал среди зеленого безграничного поля. Миллионы листьев коричневого, золотого, желтого и оранжевого цвета трепал ветер, их края сияли огнем, они срывались и улетали. Высокие деревья горели и трещали. Дым окутал небо толстой вуалью. Вдали шла армия ифритов, вес их движений сотрясал землю.

— Нет. Нет, — Дэвид отодвинулся, встал на колени, а потом на ноги. — Где я? Что это за место? — он огляделся в поисках лука и стел, сердце колотилось. Огненные силуэты двигались к нему со всех сторон, шаги отстукивали ритм.

Топ. Топ. Топ.

Он слышал их дыхание. Они в любой миг вырвутся и бросятся к нему, но идти было некуда. Бежать некуда. Он разворачивался, но не было даже чего-то, похожего на оружие, только трава с… серебряными яйцами драконов с синими венами? Ветерок задел его, остужая пот на коже. Его пальцы дрожали, он схватил одно. У драконов была магия. Может, и у яиц была.

Прозвучал общий вой, ифриты помчались к нему. Он бросил одно яйцо, другое, и еще. Они разбивались на земле, было видно мелкие тела, еще не развитые. Он застыл в ужасе. Нет. Не может быть. Яйца. Настоящие. Там не должно быть тел внутри. Что он наделал?

Резкие и холодные порывы ветра сбили его с ног на землю. Воздух пульсировал от топота. Он прикрыл голову, сунул нос в сладкую землю.

Топ. Топ. Бум! Бум!

Все в Дэвиде сжалось. Руки напряглись. Ифриты взвыли от боли, и звук разбивал небо. Дэвид извивался от какофонии, он перевернулся на спину. Время искажалось, и он моргнул и едва дышал.

Сверху летали десятки белоснежных драконов, их тонкие крылья разгоняли едкий дым, их движения были грациозными и плавными на потоках воздуха. Лучи солнца пробивались сквозь рассеивающийся дым. Свет сиял на их бриллиантовой чешуе, слепил ифритов. Драконы летали влево и вправо, вверх и вниз, следовали за другими, двигаясь быстро, и вскоре они стали лентой сияющей ваты.

А потом замерли и бросили куски кристаллов размером с автобус на землю.

Дэвид смог лишь шумно вдохнуть.

Бум. Бум. Бум. Бум.

Земля тряслась. Трещины змеились по лугу. Дэвид вскочил на ноги, вытянул руки, чтобы не упасть. Яйца дрожали, а ифриты у травы вспыхивали и пропадали.

Стало тихо. Дэвид смотрел на драконов, кружащих над ним, их голубые глаза смотрели на него. Что ему сказать? Спасибо? Он убил несколько их детей. Они понимали? Могли понять?

Молния озарила небо. За ней — другая, и ее край был как стрела. Она попала по одному дракону, пронзила его тело и ударила по следующему. Она двигалась быстро и ужасно точно. Одно за другим прекрасные существа падали на землю, кровь была яркой на их белых боках. Больше стрел молнии било по земле. Яйца взрывались, толстая скорлупа сыпалась на землю.

— Нет. Нет-нет-нет! — сказал Дэвид. Он разглядывал небо в поисках источника разрушения. Он нашел его в тени мужчины, зависшего в облаках, снаряды летели с его рук. — Хватит! — закричал Дэвид. — Оставьте их! — его тело дрожало от гнева. Где были его стрелы, когда он нуждался в них? Еще одно яйцо взорвалось за ним. Другое справа от него разбилось. Слезы лились, эмоции бушевали. — Хватит! Прошу! Умоляю! Оставьте их!

Взорвалась тьма, укрыв мир безнадежностью и мраком. Маниакальный смех гудел во тьме, сотрясал воздух. Дэвид охнул. Слезы капали на землю. Он рухнул, притянул колени к груди, боль в сердце вытекала из множества дыр.

— Дэвид! — огонь ударил его по лицу. Ладони сжали плечи. — Дэвид! Вернись! Сейчас!

Он не реагировал, будто был тряпичной куклой.

— Дэвид!

Удар по лицу. Лучик света появился во мраке.

— Вот так. Иди на мой голос. Иди ко мне.

Кто-то держал его руку. Нежная ладонь. Его веки затрепетали, он приоткрыл их с трудом.

Стало видно знакомое лицо.

— Славандрия? — ее имя выскользнуло из его рта сломленным шепотом. Он замотал головой, слезы пролились на подушку. — Они мертвы. Все мертвы.

Славандрия провела пальцами по его волосам.

— Кто мертв, Дэвид?

Он посмотрел на нее сквозь слезы.

— Белые драконы. Он убил их. Всех. Яйца… тоже пропали.

Славандрия обхватила его лицо и поцеловала в лоб.

— Шш. Это был сон, милый. Ужасный сон.

Дэвид покачал головой.

— Нет. Я видел их. Видел его. Мужчину. Он парил в облаках. Он убил их всех. Я… не смог остановить его. Не смог… — он отвернулся от Славандрии и всхлипывал.

— Эмелия, принеси суп, — сказала Славандрия.

Дэвид услышал, как девушка убежала прочь.

— Мангус, — сказала Славандрия, когда шаги Эмелии утихли, — поговори с королем Танилом. Отправься на острова Сона.

— Я уже сплелся с ним разумом, — низкий голос Мангуса успокаивал. — Он говорит, что Эдридам не навредили. Это был сон, Ван. И все. Пусть спит. Не расстраивайся еще сильнее, — он замолчал на миг и сказал. — Где Шарлотта? Она может с ним посидеть?

— Я попросила ее с Гильдором и Мистерией встретить короля Трента и его семью. Мне тоже нужно там быть, — она встала и поправила одеяло на плечах Дэвида. Он вытер лицо и коснулся пальцами ее ладони.

— Спасибо, — сказал он.

Она склонилась и поцеловала его в висок.

— Отдохни. Мангус побудет с тобой, пока не вернется Эмелия. Я отправлю Шарлотту, как только формальности закончатся.

Она убрала ладонь.

— Присмотри за ним, Мангус.

И она ушла.

— Это был не сон, — Дэвид не разворачивался. — Поверь мне.

— Верю, сынок, — сказал Мангус. — Верю.

Эмелия пришла с супом, и Мангус попрощался, но между ним и Дэвидом осталось невысказанное понимание. Шарлотта пришла к нему часы спустя в нарядном платье, и она отлично играла роль. Она сидела с ним, пока он ковырял ужин из перепела, репы и моркови, который она принесла, она ворчала из-за урока телепатии со Славандрией ранее в тот день и из-за ужина с королем, принцем и женой принца. Он делал вид, что слушал, порой улыбался, но разум был на зеленом поле с белой смертью. Шарлотта несколько раз возмущалась из-за его невнимательности. Он извинялся, списывал это на усталость и восстановление от нападения ифритов. Наконец, она пожелала ему спокойной ночи, оставила его и его разум в темноте.

* * *

Дэвид проснулся утром от толчка в бок.

— Что за…

Он увидел темные глаза и лицо, которое пора было побрить.

— Вставай! — сказал мужчина хрипло, словно ел всю жизнь камни, и некоторые еще гремели в его горле.

Дэвид потер глаза и отодвинулся, смог как-то сесть. Казалось, он должен был что-то помнить, но это его избегало. Он словно искал шарик ваты в облаке.

— Сэр Крон?

— Да. Это я. Трог направил меня вытащить тебя из кровати и посмотреть, готов ли ты к похоронам. Не думаю, что ты хочешь, чтобы я тебя бросил.

— Ого. Сама милость, — Дэвид провел руками по лицу.

— Ага. Я просто луч счастья. Хватит зевать, вставай.

— Хорошо. Ох, — Дэвид отбросил простыню и свесил ноги с края кровати. К его удивлению, боль в боку и руке почти прошла. Он взглянул на раны и улыбнулся. Бинтов не было, и мелкие следы, что остались, пропадали на глазах. Он почти рассмеялся. Он любил магию. По крайней мере, исцеляющую.

— Ты будешь весь день сидеть и думать, нужно ли тебе отлить, или будешь шевелить ленивым задом? Мне еще нужно одеться.

— Так идите, — Дэвид встал.

— Пошел бы, если бы ты шевелился. Я отведу тебя в твою комнату, так что, если ты не против, — Крон махнул Дэвиду двигаться.

Дэвид улыбнулся.

— Когда все так, как можно устоять? — он стал искать на кровати рубаху. Она попала по его груди. — Ах, вот она. Спасибо, сэр рыцарь. Как бы я жил без вас?

Крон зарычал и ушел из лазарета. Дэвид посмотрел на широкие плечи мужчины, его крупное тело, то, как он встряхивал пальцами, когда шел. Дэвид прикрыл глаза от солнца и поежился от холодного ветра.

— Брр, — он потер руки. — Кто вызвал Джека Холода на вечеринку?

Крон развернулся, прищурился.

— Я не знаю, кто это, но это не праздник. Это день скорби, — он ткнул пальцем в грудь Дэвида. — Рот не открывай, а глаза держи широко открытыми. Плачь, когда ощущаешь, что это как-то исцелит твою душу, но перестань перечить. У меня нет времени разбираться с вретищем и нехваткой уважения к мертвым, понял?

«Вретище? — подумал Дэвид. — Это еще что?» — он знал, что лучше не спрашивать, и он кивнул и пошел за Ворчуном в замок к его комнате.

— Одежда в комнате, — сказал Крон. — Ничего не меняй в наряде. Скоро тебе наполнят ванну. Воспользуйся ею по полной. Я попросил тебе еду, и ее принесут, как только кухня решит, что пора. Церемония начнется за два часа до заката. Ты должен быть в соборе и сидеть слева от сэра Трогсдилла за полчаса до начала. Никаких исключений.

— Какая разница, где я сижу?

— Что, так сложно следовать указаниям?

— Не сложно. Просто не пойму…

— И не понимай. Тебе назначили пажа. Его зовут Джулиен. Он принесет все, что нужно, поможет одеться, если нужно. Если есть другие вопросы, беспокой его, ведь я буду занят. Понятно?

Глаза-бусинки смотрели на него из-под черных тонких волос. Дэвид огляделся и пожал плечами.

— Да, наверное. Спасибо, что отвели. Кстати, когда закат?

— Спроси Джулиена, — Крон ушел, топая. Мистер Чудесный скрылся, это радовало.

Дэвид сел в мягкое кресло у дверей балкона и закрыл глаза, ему казалось, что он что-то забыл. Что-то важное. Раздался стук, и Дэвид застонал. Он поднялся на ноги и пошел туда.

— Иду.

Он открыл дверь, мальчик четырнадцати лет со светлыми кудрями и лицом ангела с розовыми щеками и губами стоял с охапкой сложенных полотенец, щеткой и кубиками мыла, а еще с гребнем, ножницами и лезвием.

— Ах, Крон послал за теми, кто уберет, когда ты перережешь мне горло. Он безумен. Но это гениально.

— Нет, сэр, — улыбнулся мальчик. — Я — Джулиен. Я — ваш паж сегодня, и я тут обеспечу вам готовность к церемонии.

— Хорошо. Церемония ведь звучит приятнее, чем похороны.

Мальчик снова улыбнулся.

— Я должен следить за своим поведением, ваше высочество.

Дэвид нахмурился, сморщил нос, словно от гнилого запаха.

— Ваше высочество? Откуда такое представление?

— Потому что представление проще описать, чем идею? — подмигнул Джулиен.

Дэвид скрестил руки и смотрел на мальчика. Джулиен отпрянул, улыбка пропала.

— Сэр Крон сказал, что вы — принц, и к вам нужно должным образом обращаться. Я делаю это неправильно, сэр? Я не хочу наказания. Я готов делать все, что скажете. Простите, если до этого говорил неправильно. Вы кажетесь, не знаю, обычным парнем.

— Никто не накажет тебя, Джулиен. Опусти эти вещи. Ванна за теми дверями.

Мальчик склонил голову.

— Да, Ваше высочество.

Дэвид скривился.

— Пожалуйста, — сказал он вслед мальчику, — если мы будем работать вместе, не зови меня так. Меня зовут Дэвид. Пока нас никто не слышит, зови меня Дэвид. Но никому не говори об этом, или я скормлю тебя собакам.

Джулиен прошел в другую комнату со страхом на лице.

Дэвид рассмеялся.

«Бедняга. Не стоило с ним так», — подумал он. Но что еще он мог? Крон сказал Джулиену, что он — принц, но откуда Крон знал это? Может, не знал. Может, сказал, чтобы другие думали, что он был принцем. Но он был близок с Трогом. Может, он знал. Дэвид смотрел на порог с горечью во рту. Он надеялся, что Крон не знал. Чем меньше людей знает правду, тем лучше. Будет ужасно для Хирза, если станет ясно, что он — сын короля. Не хватало, чтобы Эйнар или Сейекрад услышали об этом.

Джулиен вернулся, прижал руки к бокам. Его словно выгладили.

— Я могу что-то еще принести, ваше… Дэвид?

Дэвид покачал головой.

— Нет, но прошу меня простить. Не стоило так с тобой. Это неправильно. Я обычный… парень… и я тоже не хочу, чтобы со мной так говорили, — он протянул руку. — Принимаешь?

Плечи Джулиена немного расслабились.

— Да, сэр, — он пожал руку Дэвида.

— Хорошо, — Дэвид потирал руки. — Что сегодня в меню? Я очень голоден.

— Думаю, сэр Крон уже заказал для вас завтрак, ваше высочество.

Дэвид закрыл глаза и понюхал.

— Я почти ощущаю тост с клубничным джемом, бекон и блинчики.

«Бок коровы», — Дэвид рассмеялся от голоса Эрика в его мыслях.

«Да, Эрик, — подумал он, — бок коровы», — он смотрел на точку на полу, вспоминая поездку в Кингспорт. Машина, гамбургеры, его реакция на клубничный коктейль. Хорошие, забавные были времена.

И они прошли и не вернутся.

Он не смог показать Эрику все чудеса своего дома: фильмы, корабли, полеты по небу. Эйнар забрал его. Зверь лишил всех многого.

— Ваше высочество, вы в порядке? — Джулиен прервал размышления Дэвида.

— Да, я в порядке, — Дэвид сжал переносицу. — Бекон и яйца подошли бы, если бы ты смог их принести. Спасибо.

Джулиен склонил голову.

— Я посмотрю на кухне, что заказано. Вы хотите чай или сидр?

— Чай. Спасибо, — мальчик пошел к двери, но он окликнул. — Кстати, Джулиен. Что такое вретище?

Теперь Джулиен рассмеялся.

— Это тряпка, перышко. Мямля. Кто из рыцарей вас так назвал? Говран или Крон?

— Крон.

Еще смешок.

— Так и думал. Он бывает грубым снаружи, но не обижайтесь. Он мягкий, если честно, но скрывает это.

— Я буду помнить это, когда он будет злить меня, — Дэвид прошел к окну и выглянул. — Что с ним вообще? Почему он так злится?

— Говорят, его семью убили тенеморты во время отдыха в Бибруке. Это было так давно, что я еще был лишь мечтой в голове мамули.

— Зачем они напали на его семью?

— Не знаю. Меня там не было. Но, говорят в тенях замка, что Эйнар хотел разобраться с Орденом короля. С рыцарями, что защищали короля. Тогда их было девять. Теперь лишь четверо: Фарнсворс, Говран, Крон и Трог. Каждый из них испытал то, что сделает ваши худшие кошмары детским лепетом. Говорят, Крон чуть не умер в бою, защищая семью. Там были далварианцы, они ранили его и бросили умирать, как говорят.

Дэвид повернулся к Джулиену.

— А остальные?

— Еще пятеро попали в засаду, были отравлены, ушли и не вернулись. Говран потерял сестру и брата от стаи талагорнов.

— Талагорны? — спросил Дэвид.

— Большие медведи с головами волков. Они сторожат вход в Воющие водопады Эйнара. Там души недавно умерших собирают и делают тенемортами. Говорят, крики душ такие жуткие, что от них плачут банши. Не знаю, я не видел и не слышал банши, и как-то не хочется, но вы знаете. Это вы слышали. Талагорны бросили пост в ночь новолуния, стаями ходили по Северному лесу, громили дома и отрывали головы детей. Говорят, Говран ушел на охоту, а, когда вернулся, его сестра и брат были разорваны, их внутренности из дома тянулись в амбар.

Джулиен посмотрел на стул рядом с ним.

— Не против? — Дэвид указал ему сесть.

— Фарнсворс — загадка, — Джулиен опустился на край. — Говорят, они с Трогом выросли вместе, были почти неразлучны. Жили вместе, сражались и учились вместе. О них малое известно, но Фарнсворс самый справедливый из них. Он спокоен во время беды. Он всегда ищет менее жестокие меры в ответ на жестокость. Он так и не женился, не завел ребенка. Но о нем мало знают. Он скрытный, как и Трог.

Джулиен постучал пальцами по подлокотнику и кивнул.

— А Трог — еще большая загадка. Говорят, прихвостни Эйнара убили его жену. Она умерла у фонтана. Ее нашли в воде там на следующий день. Трагично.

Дэвид выглянул в окно снова.

— Да, я знаю историю Трога.

— Правда, что его задел клинок тенеморта?

Дэвид кивнул.

— Да, и я не знаю, заживет ли та рана.

— Брауни говорят, что боли от прошлого Трога пройдут, когда Эйнар умрет.

Дэвид медленно повернулся.

— Брауни? Как пикси?

— О, нет-нет, — Джулиен встал. — Не смейте звать их пикси. Иначе нижнее белье будет в дырах.

— Где можно найти брауни?

— О, они по всему замку. Они любят выходить ночью и чинить вещи. Нужно залатать носки? Брауни позаботятся об этом. Нужно почистить что-то? Оставь мед или кашу, и комната будет без пятнышка.

В голову Дэвида пришла идея.

— Как мне поговорить с брауни? У них есть лидер?

Джулиен кивнул.

— Это будет Инжир, но он редко выходит.

— Ты можешь это устроить? На эту ночь?

— Вы не слышали? Инжир ни с кем не говорит.

Дэвид прижал ладонь к плечу Джулиена.

— Крон сказал, что ты сделаешь все, что я хочу, а я хочу поговорить с Инжиром. Если не устроишь встречу, я скажу Крону, что ты не слушаешься, и будет плохо, да?

Джулиен заерзал и прикусил губу.

— Я думал, вы сказали, что вы хороший парень.

— Да. И буду лучше, когда поговорю с Инжиром.

— Ладно. Я попробую. Во сколько хотите встречу?

— В полночь. Тут. Скажи, что будут миски меда и каши. Принесешь их мне. По две миски каждого.

— Я не могу украсть столько меда!

Дэвид провел пальцами по плечу Джулиена, словно стряхивал крошки.

— Спасибо, Джулиен. Я знал, что могу рассчитывать на тебя. Свободен.

Они смотрели в глаза друг другу, и Джулиен выдохнул и ушел из комнаты.

Дэвид закрыл глаза на миг и глубоко вдохнул.

«Так вот, что значит быть принцем, — подумал он, — приказывать, ждать послушания», — было интересно увидеть, приведет ли к результату его приказ о встрече с Инжиром. Но он не мог ничего поделать в ином случае. Он не собирался злить Крона.

Или собирался?

Глава 11

Шарлотта

Шарлотта постучала в дверь Дэвида и вошла, он поправлял рукава камзола. Она прошла по комнате, наслаждаясь жаром его взгляда. Сначала она подумала, что Славандрия сошла с ума, когда принесла сияющее черное платье, цвета полуночи, озаренной луной. Но, когда она надела его, все сомнения пропали.

Ей нравилось, как оно развевалось, как туча, сбежавшая от бури. Кружевные рукава украшали ее руки, корсет облегал талию, приподнимал груди, и вырез воротника был почти соблазнительным. Она убрала волосы с лица, закрепила их гребнем с аметистом.

— Ого, — Дэвид не мог отвести взгляда. — Ты невероятна. И мне нравятся волосы.

Она улыбнулась и призвала ветерок в открытые двери балкона. Этой веселой способности она научилась от Славандрии недавно, и она ей очень нравилась. Ветерок проник в комнату, задел его лицо, потрепал его волосы. Остудил его.

— Спасибо, — сказала она. — Казалось, это слишком. И посмотри на себя, ты сам красив. Черные штаны. Камзол. Золотые пуговицы. Я словно иду праздновать Новый год, а не на похороны.

— И я так думал, — Дэвид хрустнул костяшками и прошел к балкону. — Есть идеи, сколько это будет длиться?

Шарлотта прошла к нему, покачивая бедрами.

— Мангус сказал, что затянется до ночи, и мы останемся, пока последние погребальные огни не погаснут.

Дэвид стиснул зубы.

— Отлично. Самое то — смотреть, как горят тела.

Она окинула Дэвида взглядом.

— У тебя есть дела лучше?

— О, не говори, что ты это ждешь.

— Нет. Мне жутко от одной мысли, но планов лучше нет. А у тебя?

— Вообще-то, есть, — он рассказал об Инжире и вопросах, которые хотел задать.

— Интересно, — сказала Шарлотта, услышав план. — Думаешь, он согласится? Думаешь, он убедит других брауни?

Дэвид пожал плечами.

— Не знаю. Я могу лишь попробовать. Нам нужна вся помощь, чтобы покончить с этой войной.

— И это истина, — Шарлотта провела пальцами по краю стола. — Кстати, мне тоже нужна помощь в необычном месте, — она рассказала ему о яме. — Мангус думает, что они будут биться за нас, если я пойму, как их отпустить. Я думала весь день, но идей нет. Мне нужно поговорить со Славандрией, но прошлой ночью она была с Трогом, а сегодня ее никто не может найти. Она будто избегает меня.

— Как прошла тренировка с папулей сегодня?

— О, не зови его так. Он мне больше как дядя, и тренировка была хорошей, хоть руки и бедра болят. Он заставил меня работать с мечами сегодня. Выпады, удары и повороты. Он сказал, что был впечатлен моим талантом, но, думаю, он просто хотел меня приободрить. Он ведь такой проницательный.

Дэвид улыбнулся.

— Вряд ли Мангус Грифорн стал бы врать, чтобы приободрить. Если он сказал, что впечатлен, так и есть.

— Наверное, но хватит обо мне, — она обвила его руку своей, на лице была тревога. — Я переживала за тебя. Ты спал? Как ты?

— Неплохо, хотя мне кажется, что я забыл что-то важное, и это сводит меня с ума, — он коснулся пальцами бока. — Но раны пропали, благодаря Славандрии и тебе.

Шарлотта провела пальцами по волосам у его висков.

— А что насчет ран тут? Славандрия и это исцелила?

Он прикусил нижнюю губу.

— Не будем об этом, — он отошел от нее.

— Но придется это обсудить. Если честно, я не знаю, как ты еще не разбился на миллион кусочков.

— Так же, как не развалилась и ты.

— Меня удерживает целой магия. Без нее я была бы лужицей на полу. А что у тебя?

Он смотрел на картину на стене, лису загоняла там стая гончих, охотники на лошадях скакали вокруг.

— Думаю, это можно назвать волшебной способностью закрываться, не думать о вещах, игнорировать их существование.

— Это отрицание.

Он бросил на нее взгляд.

— Ты стала моим психотерапевтом? Когда ты расскажешь о том, что случилось с тобой там? Ты не сказала ни слова. Ты ходишь тут, словно ничего не замечаешь. О, точно. Тебя же удерживает целой магия.

— Не смейся надо мной. Дэвид.

— И не смеюсь, но, Шар, это я — Дэвид. Мы рассказывали все друг другу. Я того боя мы словно стали чужими. Мы заперли друг друга. Ты не говорила ничего об Эрике или столкновении с Эйнаром.

— А ты? И о чем ты хочешь поговорить? Вспомнить сотни умерших? Звуки, которые они издавали, переставая дышать? Чем ты хочешь поделиться, Дэвид? Отвращением от всего этого? Ужасами, что забираются в наши комнаты каждую ночь и мешают спать? Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе, как это, когда слишком много силы течет в тебе, и ты вот-вот взорвешься? Я не знаю, как ты, но я не хочу такое обсуждать. Я хочу закончить эту чертову работу, уйти домой и забыть, что я вообще была в этом ужасном месте. Я хочу сделать это, и я была бы рада, если бы ты не мешал мне, — она подняла мысленную броню, удобному трюку ее научила Славандрия, чтобы лишние мысли не лезли в голову.

— Ладно, — сказал Дэвид. — Но сделай мне одолжение, оставь бред за дверью. Может, когда-нибудь я захочу поговорить об этом, но не сейчас. Пока я не решу поделиться переживаниями, я должен биться с тенями, что преследуют меня, как и ты. Я не могу им сдаться. Я не хочу давать им власть надо мной. Если я сломаюсь хотя бы на трещину, я попаду во тьму, откуда могу и не вернуться. Прошу. Я справлюсь с этим по-своему, не буду мешать тебе разбираться со своими демонами. Договорились?

Шарлотта кивнула и коснулась его руки, чтобы приободрить.

— Прости. Просто… я не люблю это взросление, знаешь?

Дэвид обошел ее.

— Знаю. Жизнь — отстой.

Прозвенел колокол собора. Пять часов. Ей пора идти.

— Славандрия ждет меня в церкви раньше. Не знаю, зачем. Сопроводишь меня?

Он повернулся к ней.

— С радостью. Я выгляжу солидно?

Шарлотта улыбнулась.

— Ты выглядишь привлекательно.

Его щеки стали ярко-красными.

— Л-ладно. Тут было неловко, — он переминался. — Идем?

* * *

Они не стали сокращать путь по тропам и садам, запахи были слишком сильными. Они пошли в обход, вошли в собор спереди. К ее удивлению, скамьи были пустыми. Музыка не играла, хора не было. Перед алтарем миски с горящим шалфеем окружали девять погребальных костров на декоративных пьедесталах. Шарлотта сглотнула, они подошли к Славандрии и Трогу, стоящим перед погибшими. Дэвид сжал ее руку, и она крепко сдавила его ладонь в ответ. Она не хотела видеть, кто на пьедесталах. Она ощущала запах смерти сквозь шалфей, и ее мутило так, что рвота подступала к горлу.

Дэвид усадил ее и обвил рукой, но рвота все подступала. Тени окружили ее, проникли в нее, душили ее. Девять душ, темных, как ее платье, окружили ее, их крики отчаяния сотрясали ее. Она взглянула на Дэвида, но он лишь улыбнулся, не зная о духах вокруг нее. Их присутствие давило. Ей нужно был воздух. Она оттолкнула Дэвида и побежала по ряду мимо трех рядов скамеек, повернула налево и толкнула дверь, попала в сады.

Она глубоко дышала. Воздух был свежим. Чистым. Ароматным. Тут была жизнь, красота. Сладкие цветы. Птицы и сверчки, черви и лягушки. Вода журчала в фонтане. Она успокоилась, дышала уже ровнее. Тут она должна быть, а не в темной комнате, пропитанной смертью и трагедией. Она не могла вернуться внутрь. Она не пойдет. Славандрия будет вместо нее.

— Я понимаю, — сказала Славандрия, дверь собора закрылась за ней.

Шарлотта вздрогнула. Она не услышала, как дверь открылась, не ощутила присутствие волшебницы.

— Ты усиленно ощущаешь духовный мир в себе и вокруг себя, — сказала Славандрия. — Я даже впечатлена, что ты одолела то, что поставило тебя на колени несколько дней назад. Молодец.

— Мне не нужна похвала, — ответила Шарлотта. — И этот букет все еще удушает, но он шикарен по сравнению с запахом там, — она указала на собор. — Я тут не цвету. Это не мое королевство. Я не могу вернуться туда, где гниют те люди. Не пока там их не упокоенные души, что ищут место, чтобы уцепиться.

— Они не ищут этого, Шарлотта. Они ищут божественный свет, что направит их в следующую жизнь. Они считают себя во многом виноватыми. Ты нужна им, чтобы направить их.

— Конечно. Какая я глупая.

— Ты — Нуми. Ты должна быть для всех, кто в тебе нуждается, а не для некоторых. Это включает души живых и мертвых. Многие придут на службу, зная или подозревая, кто ты, после твоих выступлений на публике. Они будут ждать, что твое присутствие утешит их, даст надежду. Потому ты должна там быть. То, кто ты, не отгоняет от тебя неприятные ситуации. Их только больше. Там ты нужна людям больше всего. Когда жизнь становится безнадежной, — Славандрия мягко развернула Шарлотту к себе. — Ты — свет, красота и надежда. Ты сильна, ты сочувствуешь. Все, что им нужно, сияет в тебе. Потому ты тут. Потому ты должна быть там.

— А ты не можешь быть маяком света и надежды? Почему мертвые не могут искать ответов у тебя? Ты — прямой потомок Джареда. Ты должна быть светом в конце туннеля, сияющим указателем к счастливой вечности.

Славандрия рассмеялась.

— Я могла быть, но они не выбрали меня. Души притянуло к тебе. Твоя ната, твой духовный свет очень силен.

— Так силен, что привлекает мертвых, — она посмотрела на Славандрию. — Ты знаешь, что у них мрачная аура. Они словно хотят похитить мою душу, сделать ее темной, как у них.

— Ты должна научиться направлять их голоса и души. Те же мысли и связи, которыми ты зовешь ветер и выращиваешь траву, помогут управлять потерянными вокруг тебя. Они ищут твоего прощения. Пусть любовь в тебе коснется их. Двигай их. Благослови своей светлостью.

— Моей светлостью?

— Твоей божественной способностью прощать тех, кто хочет очистить души, чтобы они попали в лучшую жизнь.

— Но мне сложно играть божество. Это идет вразрез во всем, чему меня учили. Меня ударит молнией за воплощение бога.

Славандрия взяла ее за руки.

— Я понимаю и уважаю это, но твоего бога нет в Эстарии. Тут у людей есть небеса, Нуми, и ты — благословение. Ты можешь повлиять, принести любовь и добро в их мир. Разве ты не этого хочешь? — Шарлотта кивнула. — Так пусть твой свет сияет. Пусть это видит мир. Глубоко дыши и соберись. Помни, зачем ты это делаешь. Помоги им перейти, чтобы они не застряли в безнадежном вечном чистилище.

— Я постараюсь.

Славандрия улыбнулась.

— Большего никто и не просит.

* * *

Скамьи были полными, когда они вернулись, музыка органа звучала тепло и приятно по церкви. Дэвид взглянул на нее с переднего ряда. Он сидел рядом с Трогом, Фарнсворсом, Кроном и Говраном. Король Гильдор и Мистерия сидели на возвышении слева от алтаря. Напротив них пел небольшой хор, голоса были нежными и мелодичными. Славандрия, Мангус и Шарлотта сели напротив ряда с Дэвидом, и духи мертвых тут же стали просить ее внимания.

Все внутри Шарлотты сжалось, когда первый призрак приблизился. Она поежилась от его серого присутствия и с трудом различила лицо. Это был пожилой мужчина, его кожа была морщинистой, но в глазах была нежность, которую она видела редко. Он стоял перед ней, сжав ладони, засохшая кровь была на ране на его животе. Она заерзала и огляделась, не зная, видел ли его кто-то еще. Судя по серьезным лицам, ответом было четкое нет. Она выдохнула и повернулась к духу.

«З-здравствуй, — сказала Шарлотта мыслями. — Чем я могу помочь?» — она сложила ладони на коленях и выпрямила спину. Собраться. Быть силой, что нужна ему.

«Я стою пред тобой, дорогая Богиня света, и прошу прощения. Я — хороший человек. Я всегда старался жить благородно. Я не воровал, почти не врал, а если и говорил такое, то чтобы облегчить боль других. Я придерживался правил, как рыцарь. Но недавно столкнулся с ужасным выбором. Человека убил тенеморт. Его жена и юный сын были ранены клинком тенеморта. Им было больно, они невыносимо страдали. Мать молила меня покончить с этим, сжечь их, чтобы их души не забрали, — дух сделал паузу, слезы лились по его призрачному лицу. — Это шло вразрез со всем, во что я верил, но я знал, что не хотел бы жить как тенеморт, так что исполнил ее желание. Было ужасно пронзать ее мечом, но от убийства ее ребенка, которому было не больше девяти, моя душа разрывалась, — нижняя губа Шарлотты дрожала, она прикусила ее, чтобы скрыть это. — Каждый день с тех пор мое сердце рвалось все сильнее. Я лишил жизни двух прекрасных людей, которые мне ничего не сделали. Они не заслужили такого, и я прошу прощения».

Шарлотта вытерла слезу.

«Не плачьте, сэр рыцарь. Вы не сделали ничего плохого. Вы спасли две души, чтобы они попали в хорошую загробную жизнь. Это было храбро и бескорыстно. Вы думали об их будущем, а не о своем. Это заслуживает мирной вечной жизни. Я прощаю вас и отпускаю боль вашей души. Отправляйтесь на небеса и будьте спокойны».

Дух засиял. Он поблагодарил ее и попал в луч света, падающий с потолка.

Шарлотта ощутила покалывание. Она улыбнулась, ее душа радовалась.

«Это было неплохо», — подумала она.

Король Гильдор и королева Мистерия подошли к трибуне, хор и музыка затихли. Они сказали особые слова о тех, кого потеряли в бою, кто бился с опасностью и по своей воле пожертвовал собой ради родины. Это был монолог о смелых и сильных. О героях войны.

О рыцаре, что стоял перед ней, словно на старой фотографии.

Его кожа была темной, как платье на ней, кровь засохла на ране, где раньше была его рука. Он был младше первого духа, но смотрел с той же болью и печалью. Он бился храбро, но не смог спасти сына лучшего друга, солдата пехоты. Он обещал отцу мальчика, чтобы присмотрит за ним, отведет домой. Он не смог. Он вытащил копье из юноши, оставался с ним до его смерти. Там рыцарь и умер. Он молил Шарлотту о прощении, ведь не сдержал слово. Он спросил, передаст ли она отцу мальчика, что его сын не умер один. Слеза покатилась по щеке Шарлотты. Вина его души. Трагедия. Она простила его и пообещала передать слова семье мальчика. Рыцарь поблагодарил ее и попал в луч света с потолка, улетел с ним.

И так продолжалось час. Пришли души девяти, и она приняла их истории о смелости и огромной вине. Она понимала их, было просто простить их за то, что они сделали или не сделали. Она не знала, сделала бы так, попроси ее о таком сочувствии враг.

Орган зазвучал еще раз, и гости встали. Шарлотта взглянула на Славандрию, и безмолвное понимание прошло между матерью и дочерью. Только в прощении душа могла упокоиться. И Шарлотта в тот миг была умиротворена.

Глава 12

Дэвид

Последние из гостей похорон покидали собор, всем дали по букету трав, чтобы они принесли их к Клеверной реке и ждали, когда туда перенесут погребальные костры.

Один за другим восьмеро мужчин несли тела рыцарей от церкви к ждущим повозкам. Процессия двигалась медленно, лошади стучали копытами по брусчатке. Дэвид отошел от рыцарей и шагал рядом с Шарлоттой.

— Эй, — тихо сказал он. — Как ты? Там выглядела нервно.

Она улыбнулась, но с долей печали.

— Я прощала души мертвых.

— Серьезно?

— Это был мой урок от Славандрии. Простить промахи других, чтобы обрести покой в себе. Когда последняя душа поднялась на небеса, я смогла простить себя за то, как отреагировала на смерть Дэниела. Я и не понимала, что так злилась. Я таила такую ненависть на тех, кто сбил его самолет, на военных, что усадили его туда, и я так злилась на бога, не защитившегося и не спасшего его. Это ослепило меня так, что я не могла видеть ничего хорошего. Я была с ним шестнадцать лет. Шестнадцать прекрасных лет со старшим братом. Стоит радоваться этому. Вместо этого я эгоистично злилась, потому что не получила больше.

— Так справляются со смертью, Шарлотта. Ты имела право злиться.

Шарлотта кивнула.

— Да, но большая часть меня считала, что если я не злилась, значит, мне было все равно. Но я слушала их истории и поняла, как ошибалась. Я все еще могу любить и скучать по Дэниелу, но мне нужно отдавать ему дань уважения, а не злиться, потому что время с ним вышло. Он все еще тут, — она коснулась сердца, — и я должна сделать так, чтобы мир знал, каким чудесным и особенным он был для меня.

Дэвид проглотил ком в горле.

— Уверен, он был бы счастлив, узнав, что ты успокоилась.

— А ты? Что ты делал сегодня с Трогом?

— Почти ничего. После обеда он пытался увлечь меня, поработать со мной, но у него не было настроения. Так что я побывал на тренировке меча и лука с Говраном. Он помог мне с прицелом, поступью. Как уклоняться от безумца с мечом, — он улыбнулся. — Он невероятен. А еще мне прочитали лекцию о добре и зле, правильном и неправильном, о лени, о нежелании делать то, что требуется. Если хочешь унижений, Говран это обеспечит.

Шарлотта обвила его руку своей.

— Прости. Как по мне, ты довольно храбрый.

Они замерли у деревьев на берегу Клеверной реки и посмотрели на лодки с мертвыми, что покачивались в воде. Гаррет и Герти были первыми. Дэвид смотрел на середину реки, где вода блестела от солнца.

— Король Гильдор попросил меня стать его представителем в королевских делах после всего этого. Сказал, что так народ лучше узнает меня и начнет уважать.

— Думаю, это было бы чудесно… если бы ты собирался остаться, — Шарлотта посмотрела на него. — Ты подумываешь остаться?

— Я не планировал, пока он не подошел ко мне. Теперь я в смятении, и все, чего я хотел, под большим вопросом. В этом хоть есть смысл?

— Да, — ее голос стал тихим, она смотрела на воду.

— Шарлотта, мне нужно знать…

— О, смотри, Трог явно хочет твоего внимания.

Он посмотрел на рыцаря у края реки, машущего ему. Последние повозки выстроились за остальными, собравшимися на берегу. Из толпы появился принц Измаэл Аскар де Веннивер Четвертый. Он был в лучшем наряде, черном, как обсидиан, с лиловым отливом и с золотой вышивкой. Он ухмыльнулся Дэвиду и пошел к Трогу, края камзола хлопали от прохладного ветра с востока, с гор Санкары.

— Я бы все отдал, чтобы сбить ухмылку с его лица, — сказал Дэвид.

— Отправить его ударом в другой мир, — ответила Шарлотта. — Если он хоть раз меня тронет, я так и сделаю.

— Кстати, мой паж говорил до этого, что видел, как принц Винни в тайне говорил с некоторыми магами, которые не были приглашены на похороны. Я думал проверить и сообщить Трогу.

— Не делай ничего глупого, Дэвид. Я не доверяю ему.

— Я тоже.

Королева Мистерия подошла к ним сзади.

— Приветствую вас обоих. Шарлотта, ты же не против, если я украду у тебя этого очаровательного юношу? Боюсь, из глаз Трога польется кровь, если я не приведу его к нему сейчас же. Похоже, гостям понравилась помощь Дэвида по прибытию, они просят его.

— Как мне повезло.

Мистерия улыбнулась.

— Идем. Обещаю, они не будут кусаться. Помни, что это все ради людей, которые отправляются в последнее путешествие, покидая этот мир, — она обвила руку Дэвида своей и оглянулась на Шарлотту. — Прости нас, милая. Я скоро его верну. Ты же будешь с нами за ужином на празднике жизни?

Дэвид посмотрел на Шарлотту и кивнул. Она улыбнулась.

— Да, я там буду.

Дэвид губами произнес «спасибо», Мистерия повела его к Трогу и гостям. Ночь будет долгой.

* * *

Огненный закат заполнил небо, последняя лодка поплыла по Клеверной реке. Пылающие стрелы полетели в ночь и попали по хворосту и телам в белом шелке. Гости оставались, пока девять пылающих лодок не пропали за поворотом, а потом все ушли в замок. Дэвид поежился.

— Не люблю я такое, — король Гильдор прижал ладонь к спине Дэвида. — Хочется сорвать шкуру, которой и нет.

Дэвид улыбнулся.

— Есть такое, сэр, хоть я и не думал об этом в таком ключе, — тепло обрушилось на него. Он говорил с отцом. Он так долго этого хотел, а теперь не знал, что сказать или что сделать. Он посмотрел на реку. — Куда плывут эти лодки?

Они пошли к замку.

— О, со временем все они попадут в Нефритовое море. Лунные фейри посмотрят, чтобы они безопасно двигались в ночи. Кентавры и шимы сберегут их днем. Но мне не нравятся снежные бури в Доменгарте, — он указал на растущие тени гор на юге, их вершины уже были в снегу. — Снег редко добирается до Хирза, — продолжил король, — и я боюсь, что барбагазы, идущие с гор, погибнут раньше, чем наступит потепление.

— Если можно спросить, сэр, что за барбагазы?

— Маленький народец, мохнатые гномы с длинными белыми волосами и огромными ногами, — король искренне рассмеялся. — Когда я увидел одного такого впервые, я был твоего возраста, и человечек ехал по снежной горке на этих огромных ногах, как на досках.

Дэвид рассмеялся. Гномы-лыжники. Он хотел увидеть такое лично.

— Они опасны?

— Барбагазы? Нет, это мягкие существа. В них нет жажды сражений. Их сложно найти. Живут на снежных горах. А что?

— Я слышал о них, когда Мангус приходил в Хейвендейл к Лили. Он сказал ей, что некоторых убили, и их тела нашли в крови дракона. Я сразу вспомнил это, когда вы заговорили о них.

— Я не слышал такой отчет. Я поговорю с Мангусом об этом. Но что насчет тебя? Что думаешь о наших отношениях?

Дэвид огляделся, страх пропитал его. Как он мог говорить об этом открыто, где все могли услышать? Весь самоконтроль уходил, чтобы выглядеть спокойно, словно они говорили о футбольном матче.

— Честно говоря, сэр, я не знаю, что чувствую насчет этого. Очень радостно было узнать, кто мои родители, и что они живы.

— Но?

— Я не уверен, что хочу оставаться в Фолхоллоу, и я не знаю, уйдут ли они со мной домой после окончания войны.

Гильдор остановился.

— Уйти?

Дэвид повернулся к нему.

— Да, сэр. Вернуться в Хейвендейл. Там всю жизнь был мой дом. Я ко всему там привык. Мой дом не такой большой, как Гиллен, но хороший. Моя школа, моя команда по бегу. Мои друзья. Они не захотели бы, чтобы я оставался тут!

— Н-не знаю, что они хотели бы, Дэвид, — он был ошеломлен, продолжил идти, хмурясь. — Вряд ли они вообще знают про Хирз, — он похлопал Дэвида по спине. — Есть еще время обдумать все действия. Обсудить. Сначала нужно убить дракона. А потом мы будем четче представлять, что нужно сделать ради всех, — он указал на Шарлотту в компании принца Веннивера, его черно-лиловый камзол будто сшили из перьев вороны. Дэвид сжал кулаки, кровь закипела. — А пока что тебе нужно закончить с этим, — он посмотрел на сжатые кулаки Дэвида. — Гнев и ревность никуда не заведут. Найди способ совладать с этим.

— Я справлюсь завтра, когда он уедет.

— О, он не уедет завтра.

— Ч-что? Почему?

— Принц Веннивер — посол королевства Итас. У него связь с королем Талланом, правителем Браз ла Дуна, столицы Итаса. Отец Веннивера, король эльфов Винрел в хороших связях со скрытным правителем Благих с острова Сона, а еще его высоко ценит Драк, вожак Эдридов. Его связи делают его ценным для нас, если мы хотим сразиться с королем драконов. Только он может уговорить Благих, сидхе, эльфов и Эдридов биться, но его нужно уговорить. Ему нужно чувствовать, что получит он больше, чем отдает.

— Ага, я уже понял, что он эгоистичен.

Король Гильдор кивнул.

— Он любит себя, но как иначе, если знаешь, что держишь ключи к просторному королевству, доступ к которому все хотят? Он знает себе цену, и он не боится играть, чтобы получить желаемое. Нам нужно узнать стоимость его сотрудничества. Через три дня нам нужно встретиться и обсудить наши нужды и его цену. А пока что тебе нужно найти способ подавить эту ревность и прийти к столу с предложениями. Я бы хотел видеть тебя там как паладина.

— Н-не знаю…

Король Гильдор похлопал его по спине.

— Хорошо. Джулиен сообщит тебе о времени встречи. Личные похороны Эрика состоятся завтра на рассвете в саду. Я бы хотел тебя видеть, — он сделала пару шагов, замер и оглянулся. — Доверься Шарлотте. Она сильнее, чем ты думаешь, — он пошел по ступеням во двор выше.

Дэвид расхаживал, потирая подбородок. Ему не хотелось, чтобы принц Винни был тут еще три дня. Каким бы ни было его положение, у него был подлый язык змеи, и он использует его на Шарлотте. Он не сомневался. Может, если он будет третьим, принц Винни поймет намек. Шарлотта не была пешкой и не продавалась. И она такой не станет. Она могла себя защитить, но Винни придется сначала пройти мимо Дэвида, готового поставить напыщенного принца на место.

Он взбежал по ступеням, решив найти их и воплотить план. Но он приблизился, нашел Шарлотту в толпе гостей, многие годились ей в отцы, но все равно лезли. Она изображала сердечность и доброту, делала так даже с принцем Веннивером. Ей приходилось. Она была в престижной компании. Там она не устроит сцену. Но Дэвид все равно дрожал. Он прошел мимо этой толпы без слов, сделал вид, что не слышал, когда она окликнула его. Он заговорил с Мангусом и солдатами Трента, пришло все к тому, что он поведал, как сразился с ифритами.

Судя по их словам, настоящий паладин должен был хвалиться своими подвигами.

* * *

Ужин был хмурым, и Дэвид не мог дождаться повода уйти. Казалось, он вечность сидел напротив Шарлотты и принца Веннивера, тот флиртовал, она изображала интерес. Больше шести раз Шарлотта пыталась заговорить с Дэвидом, но Веннивер перебивал, отвлекал ее беседами с другими важными гостями. Поведение Веннивера заметили Говран и Крон, и они старались увлечь его беседой, дать Шарлотте отдохнуть, но принц источал очарование и продолжал пленить публику.

Часы сообщили, что уже полдвенадцатого, и Дэвид встал, извинился и ушел в свою комнату. Он снял камзол и рубашку, бросил их на пол.

Дверь распахнулась и хлопнула за ним.

— Да что с тобой такое! — завопила Шарлотта, схватив его одежду и бросив в него.

— Что со мной? А что с тобой? Ты в его птичьем камзоле?

— Я замерзла, и, если тебя это так расстраивает, вот, — она сорвала с себя камзол и бросила в него, — можешь забрать.

— Не надо так. Ты узнала, что он ничем не помог на поле боя, хотела перерезать ему горло и выцарапать глаза. А теперь вдруг стала: «О, принц Веннивер, я хотела бы побывать в Итасе. Вы бы сопроводили меня?».

— Я общалась, чтобы он раскрыл что-нибудь, полезное для Хирза. Если бы ты так не ревновал, ты бы понял.

— Простите, — сказал тонкий, но громкий голос. — Вы будете дальше грызться, или мы поговорим?

Дэвид и Шарлотта уставились друг на друга, повернулись к картине с охотой на лису. Там на деревянном стуле размером с половину фута сидел старичок в девять дюймов высотой, одетый в коричневые лохмотья и не сочетающиеся ботинки. Его лицо было длинным, нос — картошкой, и он ел кашу из миски почти вдвое больше него.

— Инжир? — спросил Дэвид. Он выдвинул стул из-за стола и сел.

— Это я. Вы же больше никого не ждали? — он облизал пальцы и причмокнул губами.

Шарлотта выдвинула стул для себя, скрипнув ножками по полу. Инжир скривился от шума и заткнул пальцами уши.

— Букашка, ты не могла приподнять стул? Видишь это? — он потянул себя за уши. — Они крохотные, и от такого шума им больно, — Инжир покачал головой и сел. — Хмф. А люди еще спрашивают, почему мы не выходим, пока они бодрствуют.

— Простите, — Шарлотта склонилась на стуле. — Я злилась на Дэвида и не подумала о своей грубости. Прошу прощения.

Инжир покружил ложкой в воздухе.

— Ты не нанесла такой уж вред, — он сунул в рот еще каши. — Зачем звали? Твой паж сказал, это важно.

— Да, — Дэвид склонился е Инжиру, зажав ладони коленями. — Нам нужна ваша помощь, чтобы победить Эйнара.

Глава 13

Шарлотта

Каша вылетела изо рта Инжира и попала на нос Дэвида. Человечек вытер лицо рукавом, убрал ложку в карман и схватил стул.

— Эй, куда вы? — спросил Дэвид, проведя рукой по лицу. — Мы не поговорили.

— Ты сказал достаточно, — Инжир прошел к стене, переваливаясь со стулом. Дэвид забрал у него стульчик.

— Эй! Отдай! — закричал Инжир.

— Нет, пока вы не выслушаете.

— Нечего обсуждать. Брауни не сражаются.

— Даже ради защиты дома?

— Мы сражались когда-то давно. Многих потеряли. Это не повторится.

— Но… — начал Дэвид. Шарлотта опустила ладонь на его колено.

— А если мы пообещаем, что вам не нужно сражаться, если вы того не хотите? — спросила она. — А если вы нужны нам только как дозорные? Гонцы?

— То есть, шпионы, — Инжир потянул за ножку стула, но Дэвид не отпускал.

— Можно и так назвать. Вы ведь умеете держаться в стороне, незаметно.

— В замке дракона? В лагере далварианцев? С ума сошла, девчонка? Думаешь, раз мы маленькие, нас никто не заметит? Я в этом участвовать не буду.

— Это вы так решили, — сказал Дэвид, — но разве не нужно хоть предложить это остальным? Может, кто-то хочет приключений.

— Я говорю за всех нас в замке, и ответ — нет.

— И кто сделал тебя общим разумом? Великим пупом брауни?

Инжир смотрел на Дэвида, сдвинув брови. Его глазки стали крохотными щелками.

— Я — старейшина. Я — их защитник, — он постучал по раме картины. Через миг она подвинулась, и стало видно маленький темный туннель. Он выхватил стул у Дэвида и передал его двум ждущим ручкам над собой.

— А если я поклянусь как Нуми, что вы и ваш народ не пострадаете? — спросила Шарлотта. Она должна была пробовать, до этого титул помогал ей.

Инжир покачал головой.

— Будь ты Великим творцом, я бы все равно отказал. Поищи кого-то еще. Может, коричневые люди, рассеянные по королевству, помогут тебе. Обычно они занимаются овцами на лугах. Спокойной ночи. Больше меня не вызывайте.

Человечек прыгнул и схватился за край туннеля, подтянулся. Он пропал в темноте, картина вернулась на место.

Дэвид отклонился на стуле и выдохнул. Шарлотта потирала его колено.

— Не переживай. Мне кажется, тут не все потеряно. Думаю, его можно переубедить.

Дэвид шлепнул по коленям и встал.

— Да, и если у тебя получится, я подарю тебе незабываемый поцелуй.

Шарлотта встала, радуясь, что его гнев пропал. Она коснулась кончиками пальцев его щеки.

— Это угроза или обещание?

Дэвид подошел ближе и прошептал ей на ухо:

— Я никогда не угрожаю тем, кого люблю.

Он вырвался из ее рук и поцеловал ее в щеку.

— Спокойной ночи, Шарлотта. Отдохни, — он замер на пороге своей спальни. — Похороны Эрика на рассвете. Увидимся в саду королевы. На всякий случай, лучше оденься теплее, — он закрыл за собой двойные двери и запер их.

Шарлотта взяла камзол и побежала к себе, готовая взорваться. Как он мог быть таким жестоким? она упала на кровать и зарыдала.

«Знаешь, он себя так ведет, потому что боится за тебя».

Шарлотта перевернулась в кровати и подавила крик.

— Эрик?

Призрак Эрика вскинул бровь.

«Ты словно удивлена».

она отодвинулась к изголовью, нервы были спутанными проводами, что искрились сами по себе.

— Ч-что ты тут делаешь?

«Ты была растеряна. Обижена. Я подумал, что друг тебе не помешает».

— Н-но ты мертв.

«А ты — нет, — Эрик обогнул столбик кровати и плюхнулся на перину. — Что в этом такого? или мне стоит просить прощения?».

Его глаза блестели и дразнили ее, Шарлотта отвела взгляд.

— За что тебя простить?

«Хочешь историю всей моей жизни или только последних месяцев?».

Шарлотта вытерла лицо ладонью и повернулась к нему.

— Честно говоря, я хочу вырваться из этого места. Я скучаю по дому. По семье.

«Как и я».

Ком появился в горле Шарлотты. Она кивнула.

— Уверена в этом. Если это утешит, Трог ужасно по тебе скучает. Но ты, наверное, знаешь об этом. Его гложет вина, как меня.

«А тебя из-за чего?» — он приподнял голову, подставив руку.

Еще слеза покатилась по ее щеке.

— Я тебя не спасла, Эрик. Я должна быть всесильной богиней Нуми с разными силами, но я не смогла спасти тебя. Даже не попробовала.

«Дыхание дракона, Шарлотта, — он взмыл, скрестил ноги и отклонился. Ты тогда еще не знала, что была Нуми. И даже так — мою грудь пробил коготь, смазанный ядом. Ты ничего не могла сделать. Даже Великий творец не смог меня спасти. Порой нужно мириться с тем, что не все ты можешь изменить».

— Порой это сложно.

Он улыбнулся. Шарлотта почти видела зелень его глаз.

«Да», — сказал он.

Шарлотта села ровнее, опустила плечи и теребила нить на простыни.

— Я соврала тебе Эрик. Когда сказала, что полюбила тебя.

«Но ты любишь. Может, не так, как того неисправимого паладина, моего кузена, но любишь».

Он подмигнул, ее сердце разваливалось.

— Мне так жаль, Эрик, — она вытерла слезы со щеки. — Бог знает, я хотела, чтобы все было иначе. Ты не должен был умереть, — она взяла платок со столика и высморкалась.

«Возможно. А, может, и нет. Кто знает? Да, я скучаю по телу, но там, где я, и куда я иду, оно не нужно».

— Ты счастлив?

Он обдумал ее слова и кивнул.

«Да. Там нет драконов, печали. Там мой друг Сестиан, и он такой, каким я помню его до появления Эйнара. Сегодня я встретился с прадедом и прабабушкой. Там так много любви и понимания. И на рассвете я начну другое приключение. Моя душа сделает новый виток, мое существование изменится, — он подплыл к ней ближе. — Я прожил хорошую жизнь, Шарлотта. А проживу дальше еще лучше. Не плачь из-за меня. Я в порядке».

— Ты пришел сказать мне это?

«Я хотел увидеть тебя в последний раз, сказать тебе, что я люблю тебя, хоть и без предложения жениться. Впрочем, будь я жив, Дэвиду пришлось бы подвинуться. Нет, в благородном смысле. Ты была невероятной еще до того, как узнала, кто ты. Ты была буйной, красивой и умной. Ты забрала часть моего сердца, а я с радостью позволил. И я ощутил дикое состояние, когда влюблен. Ты дала это мне, и я пронесу этот дар с собой сквозь вечность, — он коснулся ее руки, рябь энергии помогла ей дышать. — Не давай никому лишить тебя этого. Пообещай мне».

Лилось больше слез, она кивнула.

— Обещаю.

«Хорошо. Если не сдержишь обещание, я вернусь и буду преследовать тебя до конца времен».

Она рассмеялась сквозь слезы.

Он слез с кровати.

«Это прощание, Шарлотта. Будь счастлива, — он повернулся, но замер и оглянулся. — О, кстати, Инжир и брауни будут сражаться за Хирз, большое спасибо».

Она потрясенно смотрела на него.

— Как тебе это удалось?

«Брауни не любят призраков. Особенно нет, что приходят в их мелкие норки».

Он подмигнул и пропал.

Ее окутало невероятное спокойствие. Шарлотта улыбнулась и посмотрела на потолок.

— Спасибо, Бог, — она сжалась на кровати, притянула одеяла к груди и мирно уснула без кошмаров и сожалений.

* * *

Все повернули головы, когда Шарлотта прошла в сад в белом бархатном платье с подходящей накидкой. Черный мех на капюшоне окружал ее лицо, он же был на манжетах и по краю, черные переливающиеся нити украшали белую ткань, на солнце становясь почти прозрачными перьями ворона.

Славандрия подошла к ней, схватила за руку и отвела в сторону.

— Что ты делаешь? — прошептала она. — Зачем нарядилась как снежная королева из Каландры? Это похороны.

— Да, — ответила Шарлотта. — Это похороны Эрика, и я знаю, как и все тут, что он не хотел бы, чтобы мы рыдали и выглядели так, будто смерть добралась и до нас. Я хочу отпраздновать, что он жил, а не то, что он умер, — она пошла прочь, оставив Славандрию в онемении, и нашла священника. — Прошу меня простить, святой отец. Можете начинать.

Она взглянула на красивый гроб из лазурита, розового кварца и золота. Сверху был вручную вырезан герб Гиллена — бык на задних ногах и орел, расправивший крылья для полета, на его голове. Татуировка Дэвида. Рядом была прямоугольная яма в земле. Тут останется Эрик. Ее сердце пело, зная, что душа уже ушла в место лучше этого.

Холодный ветер ударил по саду. Шарлотта плотнее укуталась в накидку и скользнула за рыцарей в угол, где уже стояло надгробие из розового мрамора. Она прочла надпись, хотелось узнать, с кем Эрик проведет вечность.

Гвиндолин Бреннус

Любимая жена

Любящая мать

Спасительница заблудшей души

На камне было только это.

Дэвид отошел от королевы и встал рядом с Шарлоттой.

— Это жена Трога, — прошептал он. — Мама Эрика.

— О, — сломлено выдохнула она. Шарлотта взглянула на Трога, а он смотрел на нее, щурясь. Его губы были поджаты в тонкую линию, и она знала без слов, что разочаровала его.

Шарлотта взглянула на всех собравшихся — Мистерия и Гильдор, Славандрия и Мангус, Трог, Фарнсворс, Крон и Говран. Все были в черном. Никаких кружев, золотых пуговиц, просто черный. Даже Дэвид был в черных кожаных штанах и камзоле, сочетаясь с ними, а она напоминала павлина, привлекала взгляды. Как она могла быть такой глупой? Черное платье из дамаска было на ее стуле напротив белого. Она должна была надеть его.

«О, конечно, Трог на меня так смотрел, — подумала она. — Я подвела его. Я всех подвела».

Она прижала ладонь к носу, чтобы подавить слезы. Она должна извиниться перед ним. Перед ними.

Дэвид взял ее за руку.

— Все хорошо, — прошептал он. — Ты — Нуми. Можно и выделиться, да?

Она улыбнулась, хоть слезы не отступали, но она радовалась, что он с ней.

Они стояли в тишине, а священник произносил свою речь. В конце каждый говорил что-то об Эрике и опускал красную розу на длинном стебле с подноса на крышку гроба. Все, кроме Трога.

— Идем, — Дэвид повел Шарлотту от сцены, придерживая за локоть. — Пора приготовиться к завтраку с гостями, пока они не ушли.

— Иди, — сказала Шарлотта, — я тебя догоню, — она взглянула на одинокого Трога у гроба Эрика. — Мне нужно кое-что сделать.

Она подошла к рыцарю, двигаясь робко и медленно. Она встала рядом с ним, ждала, что он что-то скажет. Когда он сказал, все внутри нее разбежалось.

— Чего ты хочешь, Шарлотта?

— Извиниться за неуместный наряд, — она сделала паузу, готовясь к самому сложному извинению. — И за то, что не попыталась спасти Эрика, когда вы молили меня, — покатилась слеза, ее голос задрожал. — Стоило попробовать, но я этого не сделала. Мне очень жаль.

Трог скрипнул зубами, не сводя взгляда с гроба Эрика.

— Извинения приняты, — его тон был сухим и неубедительным.

Ее сердце разбивалось. Как заставить его понять и поверить ей? Что еще она могла сделать?

— Ты хотела что-то еще? — спросил Трог.

Шарлотта склонила голову.

— Больше ничего.

— Тогда я хотел бы побыть один.

Шарлотта кивнула.

— Конечно, — она отвернулась к холодному ветру в саду и пошла к замку. На середине дорожки она замерла и немного повернула голову. — Мы все любили его, Трог. И мы любим вас. Знаю, рана на сердце еще кровоточит. Она не перестанет, пока вы не отпустите вину, что прилипла к вам, и не простите себя за то, что вы — человек. Ради Эрика и Гвиндолин, отпустите. Уже прошло много времени.

Она прошла остаток дорожки, сердце колотилось так сильно, что могло лопнуть. Слуга открыл ей дверь, когда она подошла. Она оглянулась, Трог был на коленях, плечи подрагивали от рыданий.

Она знала эту боль. Она надеялась, что никогда не ощутит ее снова.

Глава 14

Дэвид

Еще три дня тянулись в темпе, который даже улитка назвала бы медленным. Погода была удивительно холодной. Ветер выл по ночам, и спать было почти невозможно. Дэвид зевнул и выбрался из кровати. Он посмотрел на часы на камине. Полшестого. Утра.

Он схватил с кровати тяжелое одеяло и укутался в него, чтобы прогнать холод. Дрожа, он развел огонь в камине, а потом вышел на балкон.

С высоты даже в тусклом свете было видно на мили вокруг. Слева был Северный лес, далеко за ним — королевства Дорсмут, Бэннинг и Трент… союзники Хирза. Впереди на востоке было нечто, похожее на дом, начиная с гор Санкара и замка Берг с башенками, торчащими над деревьями Северного леса, до Клеверной реки, сияющей в свете луны, до края гор Доменгарт. За ними лежали города Гэбл и Тулипакар, скрытые из виду.

Но не знакомая территория или настырные воспоминания о добре и зле задержали его на месте. А юг, но не Хаммершир или ужасы Южного леса, а выжженные земли за ним, возле винной страны Тортелло и, что важнее, белого города Авалин. Через два часа прибудет делегация магов, и его желудок сжимался от мысли о десятке магов на землях замка. Никого не радовало их прибытие. Трог последние два дня топал как медведь, ворчал и стонал из-за их приближающегося появления. Тренировки с ним стали жестокими, до боли, до синяков на теле Дэвида. Чем больше Дэвид жаловался на такое обращение, тем больше Трог молотил его и тыкал. Две ночи назад Дэвид поднялся на пятый этаж и добрался до своей комнаты, как дверь комнаты Шарлотты хлопнула, и Трог пронесся мимо него, красный и надутый, будто жаба, готовая лопнуть. Шарлотта почти ничего не рассказала о встрече, кроме того, что он разозлился, когда она отказалась использовать магию, чтобы отправить их в другую вселенную. Во время этого разговора Дэвид заметил значительные перемены в Шарлотте. Она казалась увереннее, собранной. Она держала голову выше, ее волосы и одежда были в идеальном состоянии.

И она всегда носила меч и кинжал на бедрах.

И они были не для новичка. То были длинные тонкие клинки с филигранными рукоятями. Их явно сделали для нее, и они смотрелись на ней хорошо. Это не мешало ему размышлять, сможет ли она вытащить их при необходимости.

Громкий грохот привлек взгляд Дэвида к замку Берг. Он поежился, из леса в небо поднялся палец черного дыма. Он вытягивался, становился тоньше, а потом пропал. Что зверь задумал теперь? Когда он будет готов напасть снова? К счастью, рыцари и армия сжигали тела павших воинов на поле боя, чтобы Эйнар не мог сделать тенемортов из их душ. Было важно не добавлять зверю бойцов на его стороне.

Тихий стук в дверь. Он прошел в комнату и закрыл двери балкона.

— Входите.

Шарлотта прошла, одетая в черные штаны для верховой езды, сапоги и короткий серый приталенный жакет. Черный плащ из настоящего шелка был на ее плечах. Ее верное оружие висело по бокам, она мягко сияла. Она выглядела утонченно. Величаво. Ангельски.

— Привет, — сказала она.

— Привет. Ты выглядишь невероятно для шести часов утра. Есть причина?

— Я отправлюсь в яму с Мангусом. Думаю, я нашла способ отпустить тех призраков и помочь им при этом искупить все грехи. Славандрия сказала, что понадобится астральное путешествие, что не звучит весело, но я должна попробовать. Если это сработает, те, кто выступят на нашей стороне, смогут попасть благословленными в следующую жизнь.

— Это круто.

— Да, наверное, — она замешкалась на миг и сказала. — Мне нужна услуга, Дэвид.

Бревно трещало в камине.

— Конечно. Что угодно.

— Ты же пойдешь сегодня на встречу Высшего совета?

Дэвид кивнул.

— К сожалению. Меня позвали как паладина. Я уже хотел одеваться, когда ты постучала.

Шарлотта прошла к огню, протянула ладони к теплу.

— Мне нужно быть на той встрече. Ты можешь как-то это устроить? — она повернулась к нему. — Нужно, чтобы меня не заметили.

— Ты хочешь, чтобы я провел тебя на встречу совета?

— Да.

— Почему не попросить Мангуса взять тебя как гостью?

— Никто не должен знать, кто я. У меня нет причины находиться там.

Дэвид кивнул.

— Понятно. Я хотел бы тебе помочь, не знаю, как провести тебя туда. Тот зал хорошо защищен.

— Ты можешь меня переместить, да? С тем заклинанием имбедиум, которому тебя научила Славандрия?

Дэвид рассмеялся.

— Это Ибидем Эванесцере. Но оно делает невидимым.

— Это мне тоже нужно.

— Ты просишь уже два заклинания, — он улыбнулся и бросил одеяло на стул. — Скажи, зачем принцессе Нуми помощь смертного? Странно, не так ли?

— О, умолкни. Ты поможешь мне или нет?

— А что такое? Зачем тебе туда?

— Я любопытная.

Дэвид опустил голову и пристально на нее посмотрел.

— Ладно. Я хочу понимать, каким магам можно доверять, и кто из них отправиться со мной в дипломатическую миссию на Итас. Они не могут все быть плохими, война почти стучится в дверь.

Дэвид прошел в спальню, взял белую тунику и стопки вещей и натянул через голову, заправил в штаны. Следом он надел коричнево-золотой утепленный камзол.

— Почему не попросить принца Веннивера открыть дипломатические переговоры с королями? Я слышал, у него много связей во внутренних кругах, — он вернулся в общую комнату, застегивая камзол.

— Принц вернулся в Итас три дня назад после похорон и ужина. Вряд ли он вернется, — Шарлотта хитро улыбнулась ему. — Ему было сложно смириться с отказом.

Дэвид коснулся кончика ее носа.

— Как и многим мужчинам, очарованным твоей красотой, — Дэвид потянул за рукава и уставился на себя в зеркало. Неужели Винни ушел? Сомнительно, особенно после слов Гильдора. Даже если ушел, он вернется. Принц не упустит такой хороший шанс пощеголять властью, побыть среди сильных магов Авалина. Наживка была слишком привлекательной для этой скользкой рыбы.

От этого Дэвид доверял ему еще меньше.

Он повернулся к Шарлотте и вытянул руки в стороны.

— Как я выгляжу?

— Из тебя отличный министр иностранных дел, — она поцеловала его в щеку. — О, и оставь длинные волосы. Тебе идет.

Его рот приоткрылся от удивления.

— Думаешь? Я подумывал обрезать их.

— Не надо. Так ты выглядишь беззаботно. Это привлекательно, — она обвила его руку своей. — Так ты проведешь меня на встречу совета?

Он поцеловал ее в лоб.

— Посмотрим. Ты пока расправься с призраками в яме. Если я найду способ провести тебя и не лишиться головы, мы встретимся. Иначе тебе придется очаровывать их на официальном ужине.

— Ладно, — она сделала вид, что надулась, но получилось не очень удачно. — Возьми плащ. Воздух кусается.

Он взял плащ с меховым подбоем из шкафа и открыл дверь.

— После тебя, дорогая. Начнем веселье.

Глава 15

Шарлотта

Холодный и затхлый туман наполнял яму, накрывая все вуалью серого. Сверху ярко сияло солнце, лучи согревали землю и воздух. Щебетали птицы. Зайцы прыгали среди подлеска. Но внизу мир оставался влажным и темным. Ни звука. Шарлотта поежилась от тишины, что была холоднее всего тут. Хоть она не видела их, она знала, что мертвые были там, смотрели. Ждали.

Мангус стоял за ней, вытащив меч. Она ощущала магию, исходящую от него волнами бесконечной энергии, окружающей ее, как щит. Защищающей ее. Она привыкла к огромной силе вокруг него за последние дни. Несколько раз эта сила сбивала ее на землю. Порой от этой силы она взмывала в воздух. Получив за это несколько раз, она стала ощущать разницу между покалываниями от каждого заклинания. Каждое не озвученное заклинание ощущалось своими вспышками. Если она обращала на них внимание, то могла отразить заклинание раньше, чем оно слетало с рук мага. Она стала вскоре отражать все, что он бросал в нее. Она ощущала его поступь, поворот тела, и какое оружие он выберет. Каждый урок становился сложнее, но она не сдавалась и показывала себя достойным противником. В конце каждого дня он хвалил ее за труд и решительность, и каждую ночь она падала в кровать, уставшая, побитая, но уверенная в себе сильнее, чем раньше.

В день похорон Эрика он дал ей кинжал и меч, которые она теперь носила. Она плакала. Они были красивыми, были ее. Новые друзья, которых она полюбила и зауважала.

Но они не помогут ей теперь. Там, куда она шла, не требовалось оружие смертных. Она села на траву, склонила голову, подбородок уткнулся в грудь. Она закрыла глаза.

— Готова? — спросил Мангус.

Сердце Шарлотты сбивалось. Может, пару раз остановилось, она не знала точно. Ее нервы шалили, могли вот-вот перегореть. Она тряхнула руками, вытерла потные ладони о колени и кивнула.

— Готова.

Энергия сине-золотого цвета окружила ее, окутывая теплом. Ее веки отяжелели. Ее мышцы напоминали лапшу, сон пробрался и заполнил ее. Он поднял ее и кружил, как перышко, над землей, пока та не стала крохотной под ней, камешком во вселенной. Отчасти она чуть не закричала, но повернулась к сцене над собой.

Длинные небесные руки в тончайшем покрове тумана тянулись к ней, их прикосновение было нежным, помогало. Ее глаза открылись, сердце забилось сильнее, а они понесли ее над небесным городом к большому облаку, сияющему бело-серебряной энергией. Она миновала вуаль, вдруг оказалась одна перед белым дворцом, руки пропали. Замок был простым. Никакой позолоты, никаких улиц в золоте или огромных ворот. Тут было спокойно. Тут не было зла. Большие двери открылись, и мужской голос сказал ей пройти. Она вошла, ее влекло, как мотылька к огню.

Страхи, сомнения, боль и печаль покинули ее душу. Они не нужны были в этом новом месте. Ее охватило спокойствие, любовь и единство с вселенной. Она бросила тонкие нити, что привязывали ее к физическому облику, и парила над полом.

Из невидимых дверей пришли другие, как она, создания, что несли гармонию и понимание. Они окружили ее, некоторые напевали. Их энергия и добро лились в ее душу, озаряя знанием. История вселенной раскрывалась вокруг нее. Она закрыла глаза и внимала. Она видела миры, полные веры в небеса, полные спокойствия. Другие миры горели от ненависти, верили не в божественных существ. Там был и ее мир. В смятении. В нем сияла надежда, но распространялось болезнью зло, разрушая все доброе, заглушая голоса, просящих божеств вмешаться. Сердце сжалось. Ее дом умирал, и она не могла никак его спасти.

— Ты можешь все изменить, — сказал мужской голос.

Она огляделась. Никого не увидев, она спросила:

— Кто вы? Где вы?

Ангельские существа ушли в невидимые двери.

— Я — все божественное. Я — свет. Я — мир. Я — любовь. Я — спокойствие, и я вокруг тебя.

— Можно вас увидеть?

— Нечего видеть. У меня нет тела, есть дух. Энергия. Я вокруг тебя и в тебе. Я вечен. У меня нет начала. Я — круг, десять миллионов растущих вселенных. Я — время. Я — навсегда.

— Зачем вы принесли меня сюда?

— Не я. Ты пришла. Зачем?

— Вы не знаете?

— Я хочу услышать это от тебя.

Шарлотта переминалась, глубоко вдохнула и сжала кулаки, но не от гнева, а от страха и неуверенности. Слова обжигали горло, и ей не хватало смелости произнести их.

«Выпрямись. Голову выше. Будь уверенной, — говорил Мангус. — Ты сильная. Ты — принцесса Нуми. Тебе нечего бояться. Это им нужно бояться и любить тебя».

Она расправила плечи и подняла голову.

— У меня есть проблема, — она кашлянула, чтобы голос не хрипел. — Королевство Фолхоллоу на грани войны. Король драконов Эйнар собирает армию, чтобы напасть на Хирз. У королевства мало защитников, и мы отчаянно нуждаемся в них. Я нашла некую могилу, яму, куда отправили умирать пленников. Те души хотят идти дальше, попасть в следующую часть их путешествия, но я не знаю, как освободить их. Я прошу совета у небес.

— Ты хочешь освободить те души, только если они решат помочь Хирзу?

— Нет. Я хочу освободить их, потому что они заслуживают этого. Никто не заслужил вечное обречение без шанса искупить вину. Я хочу предложить им способ обрести вечный покой. Многие хотят сделать это в обмен на свободу. Я не хочу использовать их для своей выгоды, но это способ исправить ошибки прошлого, получить прощение и честь. Один шанс все исправить и знать, что небеса их прощают. Это возможно?

— Да. Тебе нужно что-то еще?

Она глубоко вдохнулась, напрягаясь.

— Да. Армия солдат Нуми, когда придет время.

Вот. Она сказала это. Фух. Сердце колотилось.

— Нуми уже обещаны. Джаред поведет их. Что-то еще?

— Как мне освободить души?

— Через порталы. Королева-мать тебя научит. Сообщи заранее тем, кто ищет просвещения. Твои намерения должны быть ясными. Те, кто решит сражаться, пройдут, когда ты призовешь портал. Те, кто не станут, останутся там без шанса на искупление. Только ты можешь создать портал. Тебе понадобится это.

Предмет опустился сверху и замер у ее пояса. Это был янтарный кристалл длиной с ее ладонь. Она схватила предмет, сила наполнила ее. Красивая. Мощная. Чистая.

Шарлотта огляделась, взгляд упал на потолок в облаках.

— Спасибо, — сказала она, прижимая кристалл к груди. — За все.

— У тебя чистое сердце, юная Нуми. Защищай его. Он попытается украсть его, сделать темным. Он будет охотиться на твое добро. Его магия сильна.

— Кто? — кожу Шарлотты покалывало, будто бегали муравьи.

— Не ходи на Серебряные острова. Они убьют тебя. Тебе пора уходить.

— Погодите! Кто убьет меня?

Большие руки в тумане вернулись и подхватили ее.

— Нет! Погодите! Кто попытается убить меня? Скажите!

Она опустилась сквозь пространство и время. Тьма. Холод. Ужас. Сон. Запахи земли и дождя проникли в ее сны. Мангус позвал ее. Он сжал ее плечи и встряхнул.

— Шарлотта! Вернись. Очнись. Живо!

Она открыла глаза, осмотрелась и села ровнее.

— Как долго они были тут? — призраки окружали ее сотнями, просили всем видом новостей.

— Около трех часов.

Она потрясенно посмотрела на него.

— Мы были тут три часа?

— Нет, мы были тут семь. Скоро будет темно. Нужно вернуться в замок для официального ужина.

Шарлотта вскочила на ноги.

— Они уже встретились в зале переговоров?

Мангус кивнул.

— Да.

Ругательство сорвалось с ее губ.

— Что, прости? — спросил Мангус.

— Прости. Не хотела такое говорить. Нужно идти, — она вскочила на ноги и прошла мимо призраков. — Нужно вернуться. Мне нужно подготовиться.

— Стой. Что у тебя в руке?

Шарлотта замерла и разжала ладонь. Янтарь лежал в ее руке.

Мангус посмотрел поверх ее плеча.

— Небеса, у тебя рейзенстоун.

— Ты будто удивлен.

— Да. Только чистые сердцем могут получить редкий камень путешествий. Небеса впечатлены. Твоим друзьям повезет.

— Нет, если мы не вернемся в замок, — фыркнула Шарлотта. — Идем, папуля. Неси нас домой.

Глава 16

Дэвид

Дэвид сидел в своей комнате и нервно стучал по подлокотнику кресла. Где она была? Шарлотта обычно не задерживалась. Она отправилась в яму. Что с ней произошло? Он поискал Мангуса, но его нигде не было, и прогулка по саду ничего не дала…

Кроме принца Веннивера, бродящего там, озирающегося с пронзительным взглядом.

Дэвид пошел за ним до ряда мастерских, радуясь, что мог прятаться в темных переулках. Когда принц пошел в лес, Дэвид ждал, пока он не стал тенью, и пошел за ним, пригибаясь к земле, оставаясь на расстоянии. Несколько раз принц замирал, и Дэвид падал на живот, ждал, пока ритмичные звуки шагов Винни не зазвучали снова.

Олень остановился перед Дэвидом, глядя на него карими глазами. Дэвид упал на землю, скрылся за толстым деревом. Он подумал о своей комнате, где на кровати лежал его лук возле колчана. Он бы хотел сейчас оружие в руке.

Сердце колотилось, он слушал шаги. Они направлялись к нему. Он прижался затылком к дереву и закрыл глаза.

«Нет, — думал он. — Уходи», — он вспомнил дракона, охотящегося на него, сполз так, чтобы спина легла на влажную землю.

Приблизились другие шаги. Шипящий голос позвал:

— Лорд Веннивер. Я рад, что вы пришли. Вас преследовали?

Тишина.

Дэвид знал этот голос. Он его раньше слышал, но где? Шаги стали ближе. Он схватил камешки и землю и бросил в оленя. Большой зверь убежал. Воздух вспыхнул огнем. Тяжелый стук, и Дэвиду не нужно было смотреть, чтобы знать, что олень теперь мертв.

— Нет, — сказал принц Веннивер. — А вы, мастер Пасриг, убили ценного оленя в лесу короля. Что нам делать?

«Пасриг, — подумал Дэвид. — Я знаю это имя», — его глаза открылись шире. Пиромант, который приходил арестовать Трога. Что он делал тут с Винни?

— Возьми это в Итас. Накорми ценных Эдридов. Мне-то что?

— Я бы не тратил так ценное королевское мясо.

Треск взорвался в воздухе. Копыто упало рядом с Дэвидом. Он зажал рот рукой и отвернулся.

— Вот, — сказал принц Веннивер. — Проблема решена, — его слова скользили по воздуху, добрались до спины Дэвида. — Это сделано, так почему мы в этом уединенном месте вдали от делегации?

— Мне нужна ваша помощь в деликатном деле. Трех магов-мастеров держат в плену в Эйсиге. Нужно забрать их.

Принц Веннивер рассмеялся.

— За кого вы меня принимаете? Я не могу влиять на великого мага Джареда.

— У вас есть то, хочет он и весь Фолхоллоу. Эдриды. У вас отличные отношения с королем Танилом, Благим королем, да? Король Гильдор и Джаред хотят, чтобы Эдриды бились за Фолхоллоу. Может, если вы предложите Эдридов в обмен на мастеров Валдо, Финтиша и Камдена…

— Я не могу предложить то, чего у меня нет.

— Но вы можете что-нибудь сделать, — голос мастера Пасрига растекался.

Повисла тишина.

— Может, и есть вариант… девушка с интересной магией. Если бы я уговорил ее вернуться в Итас со мной и поговорить с королями, — сердце Дэвида билось в горле, — то был бы шанс достичь того, что вы желаете. У нее любопытные отношения с дочерью Джареда. Если правильно это продумать…

Дэвид не дышал. Страх растекался по его телу. Нет, он не мог этого допустить. Ему нужно предупредить Шарлотту, сказать Славандрии и Мангусу об услышанном, но сила сдавила его движения. Шаги гремели по земле, приближались. Сердце Дэвида грохотало. Нервы пылали.

— Дэвид? — он повернул голову, Трог позвал его. Шаги замерли и пошли в другую сторону. Сила перестала парализовать его. Но он не двигался и не отвечал. Он слушал шаги, одни направились на юг, а другие — к Трогу.

— Добрый вечер, — сказал принц Веннивер. — Славная ночь для прогулки, да, сэр Трогсдилл?

— Наверное, но лорду не стоило бродить одному по лесу, еще и по ночам. Вам стоит брать сопровождение.

— Приму к сведению. Удачи в поисках. Он тоже часто бродит по лесу один под луной?

— Думаю, он искал меня. Он знает, что я часто ухожу сюда.

— Ясно. Если я его увижу, скажу, что вы его искали.

— Не нужно. Я отведу вас в замок. Он, наверное, ждет меня в столовой.

Шаги утихли. Дэвид дрожал. Что ему делать? Ему нужно к Шарлотте. Нужно не дать ей попасть на ужин, если она уже вернулась из ямы с Мангусом. А если нет? Астральное путешествие прошло по плану? А если она где-то застряла? Он выдохнул. Она хоть не там, где ее мог достать принц Веннивер. Он поднялся на ноги, держась за дерево. Ему нужно найти ее.

Собравшись с мыслями, он побежал к замку. Времени было мало.

Глава 17

Дэвид

Объявили ужин, и гости из библиотеки отправились в смежную комнату, где длинный стол сиял от серебряной утвари, хрустальных кубков и стеклянных тарелок. Король Гильдор сел во главе стола, Дэвид занял место справа от отца. Рыцари устроились слева от короля, а место рядом с ним осталось пустым для Трога. В конце стола сидели королева Мистерия и Славандрия. Стулья рядом с ней ждали Мангуса и Шарлотту.

Дэвид нервничал, не понимая, где они могут быть, но отчасти он даже радовался.

«Не приходи, Шар. Прошу», — он оглядел стол, принцев и герцогов, из которых он говорил лишь с несколькими, но понятия не имел, откуда они.

Стул справа выдвинули, и Дэвид подавил тошноту, когда принц Веннивер сел, источая запах пряного сильного одеколона и напоминая дракона в его облегающем наряде из черной кожи в чешуе. Этот принц-подросток думал, что он был подарком небес? Он улыбнулся Дэвиду с радостью, подвигаясь ближе.

— Добрый вечер, — сказал он. — Как же совпало, что тут был единственный свободный стул в комнате. Думаю, нам суждено подружиться.

— Не надейся, — процедил Дэвид.

Трог сел напротив Дэвида. Он покачал головой с предупреждением во взгляде. Дэвид зарычал под нос. Он нашел Трога, вернувшись в замок, но тот был с королем, Говраном, Фарнсворсом и Кроном. Он хотел найти Славандрию, но не было времени, когда он переоделся. Но она не переживала за мужа или дочь. Это его обрадовало. Если бы они были в опасности, она бы не сидела расслаблено с придворными.

Двойные двери зала открылись, объявили гостей. Мангуса Грифорна и мисс Шарлотту Стин.

Дэвид чуть не подавился вином.

Она была неотразима в платье из бирюзового бархата, вырез воротника был низким и широким, открывал ее нежные плечи. В ее волосах были перья павлина. Она двигалась с грацией газели, обвив рукой Мангуса, который был в поразительной черной форме с синим узором. Они прибыли к столу, и Шарлотта опустилась в реверансе перед королем и королевой.

— Прошу прощения, ваши величества. Нас задержала поездка.

Король Гильдор встал и поднял кубок. В комнате стало тихо.

— Вы прощены, миледи. Прошу, садитесь.

Шарлотта поклонилась Славандрии и села. Мангус задвинул ее стул и сел рядом.

Дэвид сглотнул, но ком остался в горле. Ему нужно было поговорить с ними наедине. Рассказать, что происходит. Он глубоко вдохнул, потом еще раз. Считал и дышал.

«Раз. Два. Три. Вот так. Сосредоточься. Она в порядке. Она окружена рыцарями и своими опасными родителями. Все будет хорошо. Расслабься».

— Я хочу сначала поблагодарить всех вас за участие в церемонии в честь наших павших рыцарей и солдат, — сказал Гильдор. — Многие из вас прибыли издалека, чтобы выразить уважение, хоть и вы столкнулись с потерями дома. Я договорился, чтобы наши делегации отправились в ваши дома, когда придет время почтить ваших мертвых. И я хочу отдельно поблагодарить наших северных союзников из Дорсмута, Трента и Даунинга за участие в нашей войне с Эйнаром. Обещаю, это чудовище пожалеет о дне, когда решило уничтожить Хирз и земли рядом с ним.

Пятьдесят кулаков ударили по столу. Дэвид поежился.

— Он погибнет, когда Небеса придут за ним, и я не сомневаюсь в том, что они придут.

Раздались хлопки и больше стука кулаками. Король Гильдор поднял руку.

— Знаю, я уже о многом вас просил, и вы заплатили большую цену, чтобы защитить не свою землю. Я прошу вас помочь Хирзу последний раз, ради мертвых и живущих, чтобы подавить тиранию, что пытается уничтожить нас, и принести мир и справедливость, чтобы прогнать жестокость, гнев и боль, — еще больше хлопков и криков поддержки. — Вместе мы сможем сделать наш мир снова целым, и в том мире не будет места голоду и жадности, гневу и презрению. Присоединитесь ко мне еще раз, чтобы вернуть в жизни честь, славу и все хорошее.

Комнату заполнили вопли и аплодисменты. Король Гильдор поднял руки для тишины.

— Пора вернуть старых друзей, — продолжил он, — и завести новых. Я встречался сегодня с советниками, и мы продумали план действий для победы в этой войне. Этот план придумывали воины и ваши лидеры, и мы договорились. Вместе мы победим величайшего врага. Мы выступим вместе. Вместе мы победим.

Хлопали и вопили все, кроме Трога и принца Веннивера, который сидел как статуя, рассеянно поворачивал кубок на скатерти. Как только шум утих, принц Винни поднял кубок в сторону Дэвида.

— Странных товарищей мы заводим во время войны.

Дэвид вскинул бровь.

— Не понимаю, — Трог кашлянул. Предупреждение? Дэвид не обращал внимания и потягивал вино. — Прошу, принц Веннивер, расскажите, что вы знаете.

Принц Веннивер бодро рассмеялся.

— Удивлен, что вы не в курсе новостей. Леди Шарлотта попросила аудиенцию с королем Итаса. Я с утра отправлюсь с ней на Парящие острова.

Веннивер взглядом пригвоздил Дэвида к месту. Его кривая улыбка жгла кости Дэвида. Нет. Невозможно. Как он так быстро добрался до нее? В лесу он только замышлял. Он посмотрел на нее в другом конце стола, надеясь поймать ее взгляд, но она продолжала улыбаться и общаться с элитой напротив нее, там был военный с большим количеством медалей на форме.

— Она невероятна, — сказал принц Веннивер. — Так изящна в этом платье. Его выбрал для нее я, — он взглянул в сторону Шарлотты. — Сам доставил ночью, — он посмотрел на Дэвида. — Ты видел, как она спит? Будто ангел на облаке.

Дэвид вскочил, стул отлетел на пол и перевернулся. Он схватил принца за воротник, поднял его и ударил по лицу кулаком.

— Как ты посмел, больной урод! Держись от нее подальше! — гнев полыхал в нем. он гудел в челюсти, кулаке, в каждой его клеточке.

Сильные руки обвили его. Голос Трога прогремел рядом с ухом.

— Идем со мной. Живо.

Дэвид извивался и отбивался.

— Он — урод! Он пришел к ней, пока она спала! Трог, отпусти меня! Дай побить его!

Дверь открылась, и Трог утащил его в комнатку с деревянными панелями на стенах, толкнул его в мягкое кресло. Он пытался выбраться, но Трог толкнул его обратно.

— Сиди тут, — сказал он.

— Трог, ты не понимаешь, — пот лился по лбу Дэвида. Его ладони и руки дрожали. — Он пришел к ней без приглашения. Смотрел, как она спала. Смотрел на нее в ее комнате, — он не мог думать. Не мог дышать.

«Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре. Дыши. Дыши».

Он уперся локтями в колени, прижал лоб к ладоням. Глубоко дышал.

Дверь открылась, внутрь вбежала Шарлотта, за ней — Славандрия, Мангус, Гильдор и Мистерия. Она встала перед ним с каменным лицом.

— И что это было? Чем ты думал? Ты напал на принца.

Дэвид вскочил на ноги.

— Он пробрался в твою комнату, Шар. Он п-принес это платье. Сказал, что видел, как ты спала, — он сжал ее плечи. — Прошу, скажи, что ты не отправишься с ним в Итас. Шарлотта, пожалуйста, — он повернулся к Славандрии. — Нельзя ее отпускать. Он был до этого в лесу с мастером Пасригом. Они все это затеяли. Они хотят, чтобы твой отец отпустил трех магов из Эйсига. Они хотят использовать Шарлотту, чтобы его заставить.

— Пасриг? — поразилась Славандрия. — Это невозможно. Ему запрещено приходить. На нем след, так что я бы знала, если бы он появился тут.

— Да? — сказал Дэвид, все в нем дрожало от эмоций. — Он тут и затевает гадости с тем мерзавцем, — он расхаживал по комнате, прижав ладони к голове. — Он смотрел, как она спит! — он бросился к Шарлотте и сжал ее руки. — Тебе нельзя с ним, Шар. У меня плохое предчувствие. Прошу, не ходи. Умоляю.

Она стряхнула с себя его руки.

— Я должна, Дэвид. Я долго обсуждала это со Славандрией. Принц Веннивер, хоть он мне и не нравится, прав. Только я могу убедить королей объединиться и помочь Хирзу. Тогда я смогу встретиться с Драком, вожаком Эдридов. Нам нужна их помощь, но они не согласятся, если откажется Драк.

— Нет, нет, нет, — сказал Дэвид, обхватывая ее пальцы, целуя ее руки. — Это плохая идея. Прошу, Шарлотта, не ходи. Умоляю. Я сделаю все, — он посмотрел на Славандрию. На Мангуса. — Прошу. Ее нельзя отпускать, — покатилась слеза. Он проигрывал бой. Он видел это в глазах Шарлотты.

Она взяла его за руки.

— Я должна это сделать, Дэвид. Я не могу стоять в стороне и ничего не делать. Я видела сегодня то, что показало, как все это важно. Я должна повлиять. Или хотя бы попробовать. Я знаю, что он — гад, но я уже не испуганная девочка, какой была до этого. Знаю, план не идеален, но я смогу уговорить королей.

— Но почему с ним, Шар? Почему? — ему нужно было остановить ее.

— Только принц Веннивер может обеспечить мне аудиенцию с королем. Знаю, ты ревнуешь, но я не понимаю, почему. Я терпеть его не могу. Не давай своей ревности все испортить. У нас всего один шанс.

Дэвид ходил кругами по комнате.

— Думаешь, я молю тебя из ревности? — он прижал пальцы к своим вискам. — В этом даже нет смысла. Он — манипулятор. Он — псих.

Гильдор прошел к ним, подняв ладони, направляя их на Дэвида и Шарлотту.

— Эта ссора ничего не решит, так что я положу этому конец. Дэвид, Шарлотта отправится на Итас с принцем Веннивером. Я не игнорирую твои чувства, но она — божественный свет, и только у нее есть хоть небольшой шанс договориться. Я бы хотел сказать, что отправлю стража с ней, но это можно делать только с разрешения кого-нибудь из королей. У меня разрешения нет. Пока Шарлотта в Итасе, ты отправишься в Южный лес с шимами, Мангус и Трог пробудят гридов. Славандрия.

Дэвид посмотрел на короля.

— Пробудят гридов? Тех каменных воинов?

Король Гильдор проигнорировал вмешательство.

— Славандрия активирует туннели магов и отправится к берегу с тремя батальонами нашей армии. Надеюсь, когда Эйнар заметит движение в туннелях, мы уже обступим Фолхоллоу и будем наготове.

— А как же существа, которых приведет Эйнар? А ифриты и дроу, которые уже там? Так нельзя!

— Не переживай из-за этого, — сказала Славандрия. — Сейчас нам нужно разобраться с бардаком, что ты устроил. Нельзя нападать на принца и не ждать последствий за свои действия. По закону Итаса принц Веннивер в праве наказать тебя за то, что ты сделал.

Дэвид не мог поверить в услышанное.

— Вы шутите. Он что-то затевает с врагом, а меня накажут?

— Мне жаль, Дэвид. Ты напал на принца. Мы не можем договариваться о мире, не соблюдая их законы. Если бы они нарушили законы Хирза, мы бы ждали от них послушания, не так ли?

— Поверить не могу, что вы не заступитесь за меня. Вы знаете, что он не должен был находиться в ее комнате. Вы знаете, что он в тайне встречался с врагом. Не дайте ему уйти с этим из-за глупого титула!

— Дэвид, все немного сложнее, — Трог устроился на краю стола. — Он — принц. Он — высшего ранга в армии Эдридов. Его отец — король Винрел, эльфийский король. Нам нужны его отец и эльфы на нашей стороне. Взмахом кулака ты сократил наши шансы на поддержку почти до нуля. Спасти нас может только наказание, которое выберет тебе принц Веннивер. Отдай ему эту победу. Тогда мы займемся твоими словами без его ведома.

Голова Дэвида так гудела, будто могла взорваться. Он плюхнулся в кресло, прижал ладони к глазам.

— Он мог сделать с тобой все, что угодно, Шар. Он мог сидеть на твоей кровати, касаться тебя, гладить твою руку, перебирать волосы, целовать тебя. Я боюсь того, что он сделает с тобой, когда вокруг не будет тех, кто может защитить.

Шарлотта опустилась на колени перед ним.

— Дэвид, я очень ценю твое желание защитить мое благочестие, но нам нужны союзники. Если ты еще не понял, я хочу домой, но это возможно, только если положить конец войне. Мора мне поднять зад и сделать это. И мне нужна в этом твоя помощь, их помощь, — она указала на остальных в комнате, — и помощь многих других, кого я даже не встречала. И если ты думаешь, что моя дипломатическая миссия закончится в Итасе, то ты ошибаешься. Закончив там, я собираюсь отправиться на Жемчужные острова в Нефритовом море, чтобы поговорить с древесными драконами. Уговорить их сражаться будет сложно, но если на нашей стороне будут Эдриды, это склонит их сильнее к борьбе за Хирз, — она сжала его руки. — Я не могу победить его одна. Мне нужна воздушная сила. Я видела, что случилось на поле боя. В небе был только Эйнар. У него была власть. Превосходство. Это должно измениться. Нам нужны суша, воздух и море. Мангус обещал море. Земля у нас есть. И хоть я презираю принца, я должна сделать, что могу, чтобы они были на нашей стороне, так что тебе придется проглотить гордость, прикусить язык и извиниться перед ним. Прими любое наказание от него, ведь оно было не без причины, — она прижала ладонь к его груди и заглянула в его глаза. — Пожалуйста. Я хочу домой.

Он потерял волю к борьбе.

— Ладно. Но знай. Если я узнаю, что он тебя трогал, я выбью из него дурь. Понимаешь? Я с радостью отдам жизнь, чтобы защитить тебя, и это не дешевая романтика, как ты сейчас думаешь. Я серьезно. Если он осмелится посмотреть на тебя без уважения, я вырву ему глаза. Это понятно?

Шарлотта кивнула, не сводя взгляда с его лица. Она прижала ладонь к его щеке.

— Ты всегда будешь моим Робин Гудом, а я твоей девой Мариан, но и у Робин Гуда есть свои сражения. Сделай это ради меня, Дэвид. Ради всех в комнате. Ради Хирза.

Дэвид оглядел лица, все смотрели на него и ждали ответа. Он встал и повернулся к двери.

— Покончим с этим.

В столовой стало тихо, когда Дэвид вышел с остальными. Принц Веннивер встал и повернулся к Дэвиду, его лицо уже немного опухло от синяка. Король Гильдор встал между ними, будто рефери в боксе.

— Принц Веннивер. Полагаю, Дэвид хочет вам кое-что сказать, — он махнул Дэвиду пройти вперед.

Дэвид прикусил язык, губу и подавил то, что хотел сказать. Он выждал миг, чтобы неискренние слова подкатились к губам, с которых почти стекала фальшивая честность.

— Мне сообщили, что я перегнул, ударив тебя. Мне стоило решить проблему дипломатическим путем. Так что я скромно жду твоего решения о наказании за такое поведение.

Принц Веннивер оскалился. Он подошел к Дэвиду с ухмылкой, которую нужно было сбить. Он остановился в дюймах от лица Дэвида.

— Тебе точно было сложно признать, что ты опозорил королевича на глазах хороших людей. Будь мы на Парящих островах, тебя арестовали бы, и я заставил бы тебя чистить мой ночной горшок восемь лет. Но раз мы не на островах, я сделаю только так, — он ударил Дэвида ладонью по лицу. — Опозоришь меня еще раз, и наказание будет хуже унижения, — он взглянул на Славандрию. — Я вызвал свой экипаж. Мы с леди Шарлоттой отправимся с первым светом, — он повернулся к Шарлотте и встал так близко к ней, что их тела почти соприкасались. Он провел указательным пальцем по ее руке, глядя на Дэвида.

Дэвид шагнул вперед, сжимая кулаки. Трог схватил Дэвида за плечо.

Веннивер улыбнулся.

— И наденьте что-то более подходящее в Браз ла Дун. Что-то теплое и зеленое. Король сидхе Таллан любит зеленый. И сделайте что-то с волосами, чтобы они не были, знаете, всюду, — он повернулся к Трогу. — Я был бы очень рад, если бы вы сопроводили нас утром к причалу, — он поклонился королю Гильдору и королеве Мистерии. — Визит был очень интересным. И я сожалею о ваших потерях.

Он повернулся и ушел под шепот окружающих.

Шарлотта поцеловала Дэвида в щеку.

— Я знаю, как сложно это было. Спасибо.

Он хмуро посмотрел на нее.

— Собирайся. Нечего заставлять принца ждать.

Он ушел шумно прочь, пыл его гнева был готов вырваться сквозь одежду и поджечь его. Он хотел что-то ударить, разбить на кусочки. Он никого еще так не презирал в жизни. Почему остальные не видели, какой он? Почему ходили вокруг на носочках, будто он был божеством? Он распахнул двери вестибюля и вышел на холод. Он отклонил голову и вдохнул. Он дышал глубоко и спокойно. Холодный воздух вокруг него и в нем тушил пожар.

Пока сэр Фарнсворс не стукнул его по спине. Дэвид повернулся, взмахнул кулаком на уровне глаз. Но он опустил кулак, увидев, кто его трогал.

— Ты меня впечатлил, юноша. Ты сделал то, что многие люди в комнате хотели сделать годами, хоть их причины были не такими серьезными, — он с теплом обвил рукой плечи Дэвида. — Давай-ка сходим в лес, и ты покажешь, где видел принца с пиромантом, а? — стучали сапоги. Дэвид выглянул из-за крупного мужчины и увидел Трога, Говрана и Крона, идущих к ним. Дэвид улыбнулся. Они все-таки ему поверили.

— Мы все пойдем, — сказал Крон, бросая Фарнсворсу меч в ножнах. — У кого есть фонарь?

Мангус прошел за ними с улыбкой на лице.

— Кому нужен фонарь, когда есть магия? — он щелкнул пальцами, и шар света завис в воздухе перед ним.

Трог улыбнулся и ударил Мангуса по спине, пока тот обходил его.

— Я всегда знал, что что-то мне в тебе нравилось. Вперед.

Глава 18

Дэвид

Закукарекали петухи, сообщая о приближении рассвета.

Дэвид обул второй сапог, зевая, глаза еще слипались. Он ворочался всю ночь, его мутило от мысли о Шарлотте в лапах принца Веннивера. Во время их похода в лес под луной он умолял Мангуса отправиться с ней, но тот настоял, что Шарлотта была хорошо подготовлена, даже лучше, чем он надеялся. Он нашел магическое доказательство присутствия Пасрига, и рыцари наткнулись на труп оленя, подтверждающий историю Дэвида. Они забрали доказательства королю и Славандрии. Оставалось узнать, что теперь с этим делать.

— Я слышал, у вас был насыщенный вечер за ужином, — сказал Джулиен, бродя по комнате и собирая вещи. — Вы понимаете, что легко отделались, получив по лицу?

— Откуда ты знаешь, что случилось прошлой ночью? — прохрипел утомленно Дэвид.

— Инжир. Он за вами следил.

— Зачем?

— Он восхищен леди Шарлоттой и видит, что она вам не безразлична. И прошлой ночью он изменил свое мнение насчет сражений. Он только и мог говорить о том, как вы ударили принца по лицу, и он отлетел на пол, — Джулиен рассмеялся, поправляя простыни. — Хотел бы я это видеть. Кстати, у меня есть мазь из календулы, которая хорошо приведет в порядок костяшки. Вы поранили их.

Дэвид пару раз сжал и разжал кулак, боль была резкой, но сносной.

— Спасибо, но я буду в порядке, — он встал от стука в дверь.

Джулиен впустил сэра Фарнсворса. Дэвиду стало не по себе.

— Где Трог?

— У него дела со Славандрией. Он найдет тебя позже, но нам нужно отправиться к причалу и проводить леди Шарлотту. Ты не скоро ее снова увидишь, и тебе не захочется, чтобы Веннивер стоял между вами. А еще, что бы ты ни думал о нем, но карета и Эдриды — поразительное зрелище.

— Это точно, — сказал Джулиен.

Рыцарь с пепельными волосами посмотрел на Джулиена так, что парень сжался. Он опустил голову, сцепил ладони.

— Собери походную сумку для принца Дэвида через час. Ничего вычурного. Пусть будут разные вещи. Погода в последнее время непредсказуема.

Джулиен согнулся пополам.

— Да, сэр.

— О, и смотри, чтобы по возвращении его ждала еда. Впереди долгий путь. Пусть чуть поправится перед отправлением.

Фарнсворс опустил большую ладонь на спину Дэвида и зашагал прочь из комнаты.

— Нужно спешить. Тебе нельзя опаздывать.

* * *

Они вышли из-за деревьев на зеленый луг, не пострадавший от гнева Эйнара. Небо сияло розовым, солнце поднималось над горизонтом, и ветерок едва ощущался.

Дэвид следовал за Фарнсворсом по узкой тропе, где у их ног трепетала трава, метелки сияли как бриллианты в лучах солнца.

— Смотри под ноги, — сказал Фарнсворс. — Держись справа от меня. Я бы не хотел, чтобы ты упал в яму.

Дэвид застыл на миг, голова заболела.

— Где?

— Там, — Фарнсворс указал на густые листья в футе от них.

Дэвид сглотнул и не мог отвести взгляда.

— Т-там вершины деревьев. Я д-думал, там земля.

— На ту землю лучше не ступать, если не хочешь летать. Идем. Пошевеливайся, — он ускорился.

— Глубокая та яма? — крикнул Дэвид, пытаясь не отставать. Было сложно представить Шарлотту, тренирующуюся там, внизу и в темноте. С мертвыми. Птица закричала сверху. Дэвид проследил за ней, земля провалилась. Его левая нога соскользнула, и камни покатились вниз. Его сердце улетело за птицей.

Фарнсворс схватил Дэвида за пояс штанов и бросил, словно он весил не больше пуховой подушки. Дэвид выпрямился, перевел дыхание. Сердце никак не могло успокоиться.

— Я говорил тебе держаться справа! — сказал Фарнсворс, направившись дальше.

— Дэвид! — Шарлотта побежала к нему с улыбкой. — Ты пришел меня проводить! — она обвила руками его шею. Он обнял ее, тело дрожало от слабости.

— Да. Этот шанс я не упустил бы, — он оглянулся. — Ты там тренировалась?

— Да. Идем. Тебе нужно увидеть это, — она схватила его за руку и потянула вперед. — Смотри наверх. Туда я отправлюсь, — она указала на небо.

Дэвид прикрыл глаза рукой от солнца. Высоко в небе висели шесть островов, их дно было коническим, из корней и земли. Большие ступени в облаках.

— Поразительно, да? — спросила Шарлотта.

Дэвид кивнул.

— Эдриды тоже прибыли, — Шарлотта ткнула его локтем. Ее голос дрожал от восторга. Глаза светились от удивления.

Он повернулся чуть влево, и все органы в нем подпрыгнули.

Перед ним на платформе из розовой плитки стояла серебряная карета размером с небольшой самолет, все ее покрывали завитки и сплетенные лозы. Ее тянули два дракона, белые, как свет звезд, и каждый размером с два автобуса. Их крылья были тонкими, но сильными и изящными. Их головы были узкими, с длинными белыми бородами и усами, а глаза были синими, как Каспийское море. Они были красивыми, и на миг он ощутил укол зависти. Он хотел бы прокатиться, ощутить силу.

И защитить ее от лап Веннивера.

Предупреждение потянуло за его мысли, но пропало раньше, чем Дэвид смог его разобрать.

Шарлотта схватила его ладони и потянула, отвлекая.

— Где ты был? Я уже несколько минут пыталась попрощаться.

Он посмотрел в ее красивые лавандовые глаза. Цвет все еще удивлял его, и он не знал, привыкнет ли к такому цвету.

— Прости, просто они шикарны и похожи на древние души.

— Знаю. Жаль, у меня нет с собой камеры, — они улыбнулись. — Но пора прощаться. Завтра я отправлюсь в Нефритовое море, если встреча с королями пройдет успешно.

— С кем ты встречаешься, еще раз?

— Король Таллан из Браз ла Дун. Мне нравится говорить такое. В общем, он — король сидхе. Я слышала, они могут перемещаться через порталы на могилах, — она поежилась. — После этого на островах Сона я встречусь с королем Благих Танилом. Говорят, он дикий, но очень красивый. Он правит и Эдридами, что странно, ведь драконы — эльфы-оборотни. Вроде бы, король Танил поспорил с королем эльфов Винрелом, и Винрел проиграл. Я не знаю, что об этом думают Эдриды, но что тут поделаешь? После этого я встречусь с королем Винрелом, правящим островами Галвард и Воларис. Из-за него я переживаю больше всего. Просто, — она склонилась и прошептала, — он эльф. Я могу представить только Трандуила, отца Леголаса, и Лихолесье. Эх, я слишком много читаю. Но план действий такой. Надеюсь, все пройдет хорошо, — ее ладони потели, ее волнение передавалось ему.

Дэвид притянул ее к себе и крепко обнял.

— Ты справишься. Как эти красивые существа могут отказать тебе? Уверен, ты ослепишь королей. Как можно не влюбиться?

Он сжимал ее, и инстинкты говорили не отпускать, забрать ее в замок и спрятать. Но он не мог удерживать ее вечно. Он должен был отпустить. У них были свои роли в будущем Хирза и друг друга. Это был не конец. Это — новое начало, полное обещаний и надежды.

Она отодвинулась и обхватила его лицо руками.

— Я люблю тебя, Дэвид. Я вернусь и найду тебя. Обещаю.

— Буду ждать, — он прижался губами к ее ждущим губам. — Береги себя. И возвращайся скорее.

Она кивнула.

— Обязательно. Люблю тебя.

— И я тебя.

Она пошла по лугу к площадке, ее изумрудный плащ хлопал на холодном ветру. Шарлотта ступила в серебряную карету. Принц Веннивер — следом. Он закрыл за собой дверцу. Драконы встали и расправили крылья.

Сердце Дэвида чуть не выскочило из груди.

Эдриды хлопнули крыльями, зашелестев, будто зашептав. На пять, четыре, три, два, один они взлетели. Карета поднялась за ними, и они взмыли к облакам. Дэвид смотрел, пока они не стали точкой в небе, пока не пропали за третьим островом.

Все в нем сжалось. Она улетела. Его связь с миром летела в другое королевство с подозрительным принцем, и ему пришлось ее отпустить.

Он ненавидел жертвовать тем, что было ему дорого.

Он ненавидел взрослеть.

Глава 19

Шарлотта

Шарлотта вскоре поняла, что путешествие драконами ей не подходило. Это было круто, да. Но от каждого взмаха крыльев карету дергало, и они летели не по прямой, так что повозку еще и раскачивало в стороны. Вверх-вниз, влево-вправо. Она сидела в углу дивана, притянув колени к груди, пытаясь отвлечься, чтобы из нее не вылетела еда, которую она проглотила час назад.

Принц Веннивер скучал, даже будто немного злился из-за того, что Шарлотта стала зеленой, как ее бархатное платье. Несколько раз он пытался уговорить ее посмотреть в окна на красивые острова, но это было невозможно. Пока они не опустились, ее голова не перестала кружиться, и желудок не вернулся на место.

Дверь открылся, и принц Веннивер вышел. Он заговорил с кем-то, и через миг шаги удалились. Он заглянул в проем и протянул руку.

— Миледи, карета прибыла.

Она взяла его за руку и вышла на солнце.

Она была рада прохладному и сладкому воздуху и цитрусовому запаху.

— Что это? — спросила она, глубоко вдыхая.

— Это лемения, — сказал принц Веннивер. Он взял букетик маленьких желтых цветов в форме звездочек из корзинки у своих ног и протянул ей. — Растет на всех островах, но на главном острове Браз ла Дун их больше всего. Помогает прийти в себя после путешествия.

— Хорошо, что ее приберегли для таких, как я. Поверить не могу, но мне уже лучше.

— Это был ваш первый полет? — спросил Веннивер, уводя ее от площадки.

— О, нет. Я много раз летала, но не на драконе, — она взглянула на чудесных зверей, лежащих на животах, поджав крылья к бокам. — Можно подойти ближе? Или они будут против?

— Нет. Идите. Дальше от нас самец, Хитрил. А впереди самка, Пашетта. Они любят это, — он дал ей два печенья размером с его ладонь, вытащив их из кармана. — Это нимби, их любимые сладости из лиловой ягоды нимб. Дайте им одну.

Шарлотта держалась в стороне от существ, решила подойти к Пашетте спереди. Она была красивой, величественной. А ее голова… Шарлотта была уверена, что могла встать в ее пасти, и еще осталось бы место. Пашетта тихо заурчала и склонила голову, когда Шарлотта подошла.

«Приветствую, госпожа небес».

Шарлотта тихонько охнула и прижала ладонь к сердцу, когда мудрый женский голос мягко зазвучал в ее голове.

«Мы узнали бы вас в любом облике. Для меня честь служить вам. Вас рады видеть в Итасе».

Шарлотта ответила.

«Спасибо. Я не знаю, что сказать. Будешь нимби?».

Пашетта вытянула длинную шею. Ее мягкая борода задела протянутую руку Шарлотты.

«От одного не отказалась бы. Мы редко их получаем».

Шарлотта раскрыла ладонь, и кожистый язык Пашетты забрал печенье.

«Потому их и зовут угощениями», — Шарлотта смотрела на свое отражение в больших глазах дракона.

«Нимбы — не угощение, госпожа. Это наша основная еда».

Шарлотта смотрела на нее.

«Тогда почему вы редко их получаете? Не понимаю».

Она ощутила что-то на руке и смахнула это.

«Ответь, — сказала она Пашетте. — Скорее».

— Шарлотта?

Она ощутила прикосновение снова и обернулась.

Принц Веннивер отошел.

— Вы в порядке?

Она посмотрела на Пашетту, желая узнать больше. Веннивер морил их голодом? Дракон моргнул. Шарлотта напряглась. Зачем? Зачем он так делал? Пашетта спрятала голову под крыло.

— Леди Шарлотта! — голос Веннивера пронзил ее. Его тон был холодным и твердым, как сталь. — Я спросил, в порядке ли вы?

Шарлотта сглотнула и посмотрела на него, в его глазах вихрились янтарь и бирюза.

«Думай. Ври».

— П-простите. Я просто вспомнила сон из детства. Он был странным, но будто настоящим. Я словно видела и каталась на этих красивых существах раньше, будто мы с ними летали над водопадами, смотрели пещеры, горы и океаны, но этого не могло быть, правда? — она надеялась, что ставка на невинность и детство сработает.

Он смотрел на нее, раздумывая. На лице мелькнула улыбка.

— Конечно, не могло. Эдриды не общаются с людьми или ведьмами, как вы. Там плохая кровь.

«Ложь, госпожа», — сказала Пашетта.

Шарлотта сделала вид, что не слышала ее, и изменила разговор.

— Мне интересно, принц Веннивер, почему вы думаете, что я — ведьма?

Его холодная улыбка вызвала у нее дрожь.

— Почему же? Из-за ваших сил, красоты, — он подошел к ней, и она подняла щит. — Я ощущаю магию вокруг вас. Она сильная, и я будто возле темной мощной бури, и она вот-вот меня сметет. Но я не могу отойти, не хочу двигаться, потому что я лучше буду сбит этим вихрем, чем проведу вечность в спокойствии.

Она ощущала тепло его дыхание шеей, жар его тела. Искры пронзали ее кости и предупреждали. Он был хорош. Она ощущала, как он бьется в щиты, пытается пролезть. Его действия были спокойными, но быстрыми. Он был вором, что хотел вскрыть сложный замок. Он пытался обезоружить ее, управлять ею, но она была сильнее. Наступил ее ход. Она нашла в себе едкую уверенность.

— Как жаль, — сказала она, легонько проводя пальцами от его горла к подбородку. — А я думала, что вы хотели укротить бурю, а не попасть в нее, — она смотрела в его глаза, ощущая опасность своей игры. — Думаю, я никогда не пойму все это спокойствие. Это так… скучно, — она обошла его, покачивая бедрами, вела ладонью по его плечу и руке, проходя мимо. Она держалась спиной к нему, выдохнула и желала, чтобы нервы перестали дрожать, как струны гитары.

Прохожий подошел справа. Шарлотта смотрела, как она шла, не могла отвести взгляда. Женщина была величавой: высокой и тонкой, с острыми ушами, полными губами и перламутровой бледной кожей. Ее глаза были темными и раскосыми, казалось, они хранили тайны вселенной. Она улыбнулась Шарлотте, пошла по улице к широкой площади, обрамленной большими колоннами из розового коралла. Свист ветра заставил Шарлотту оглянуться. Ее глаза раскрылись шире, команда трех драконов цвета сливы несли несколько больших ящиков и опустились на другую площадку. Они присели, и с них стали снимать груз.

Словно по волшебству, площадь наполнили местные, все были такими, как женщина до этого. В паре площадок от них опустилась команда желтых драконов, их груз был важными гостями, судя по их хорошей, но строгой одежде. Люди и эльфы ходили по лестницам больших белых зданий. Пегасы бегали по улицам, возили пассажиров. Всюду, куда она смотрела, было видно что-то невероятное.

Принц Веннивер стоял рядом с ней.

— Поразительно.

— Да. Откуда они?

— Они были тут все время, миледи. Поразительно, что вы их видите.

— Что тут такого?

— Потому что Итас скрыт слоями морока. Для обычного гостя это пустая улица.

— Кто скрыл все мороком?

— Король-фейри, конечно.

Она посмотрела в его глаза.

— Серьезно?

Он огляделся.

— Добро пожаловать к сидхе. Готовы встретиться с королем Талланом?

* * *

Они сели в карету с двумя черными пегасами, прибыли к огромной крепости, что сияла, как бриллианты, на солнце. Высокие конические деревья покачивались от ветра. Их поприветствовал мужчина-фейри, его глаза были ярко-зелеными. Он поймал взгляд Шарлотты, задержался, словно вспомнил что-то приятное, а потом обратился к Венниверу.

— С какой целью прибыли сегодня, ваше высочество?

— Леди Шарлотта и я идем на аудиенцию к королю таллану. Прошу, сообщи ему, что мы прибыли.

Фейри склонил голову.

— Оставайтесь тут, я вас объявлю.

Минуты тянулись. Шарлотта нашла теплое солнечное место у маленького фонтана и села. Сверху яркая птица больше страуса размером летела мимо с всадником на спине. Шарлотта встала, прикрыв рукой глаза.

— Что там? — она указала на точку на небе.

— Птица — дикарь, а всадник — эльф Соны.

— Куда они?

— В горы Сона, в мой дом.

Шарлотта прищурилась.

— Вы — фейри?

— Прошу, не оскорбляйте, — он сел рядом с ней. — Я — эльфрид, так я сам себя называю. Мой отец быль эльфом, моя мать — Эдрид, — последнее он прозвучал, словно было больно говорить.

— Ого. Как такое произошло?

Принц Веннивер рассмеялся.

— Эдриды — оборотни. Они хитры. Они веками пытались соединить наши виды, но эльфы не допускали этого, пока мой отец не полюбил одного из них. Представь удивление моего отца, когда моя мать прибыла к ступеням дворца со свертком радости, покачивающимся в ее пасти.

— Что сделал ваш отец? Он знал, что она была Эдридом, когда полюбил ее.

Он покачал головой.

— Нет. Она клялась, что любила отца, и что ей не нужно было ничего от королевства. Она умоляла его уйти с ней, жить счастливо вдали от политики и жадности. Он отказался. Он забрал меня, прогнал ее и захватил Эдридов за предательство и ложь. Я не видел мать после этого. Я не знаю, где она, и я даже не хочу узнавать.

— Но она — ваша мать. Вы не хотите ничего узнать о ней?

— Она врала моему отцу! Любимым не врут, — он встал и пошел прочь. Он расхаживал на улице перед дворцом, когда двери открылись, и вышел фейри.

— Король Таллан готов принять леди Шарлотту.

— Хорошо. Пора уже, — Веннивер сжал локоть Шарлотты, она старалась не отставать. Он шагнул к двери дворца, но фейри прижал ладонь к груди принца Веннивера.

— Он встретит леди Шарлотту одну. Так он приказал.

Глаза принца Веннивера потемнели. Его ладони сжались в кулаки.

«Если бы он мог призывать кинжалы мыслью, — подумала Шарлотта, — фейри погиб бы от множества ран».

Шарлотта коснулась его руки.

— Все хорошо. Уверена, это лишь формальность. Я попробую сделать так, чтобы вас впустили.

«Ни за что», — подумала она, следуя за фейри во дворец.

Ее рот раскрылся.

Это был тропический оазис для короля. Яркие заросли обрамляли песочную тропу. Река извивалась по лесу, пока ара, туканы и другие тропические птицы летали по комнате. Воздух был теплым и чистым. И яркий синий потолок сверху изображал идеальное небо с небольшим скоплением облаков.

Это был мираж? Морок? Какая разница? Она медленно огляделась, вбирая все.

— Ого. Это место невероятно! Если бы снаружи выглядело так же, был бы хит.

— Может, как Нуми, вы могли бы изменить погоду островов, — сказал высокий худой мужчина с широкими плечами и сильными руками, направляясь к ней. У него было мягкое лицо. — Мои силы фейри ограничены. Я был бы рад хорошему климату. Холод пробирает до костей, — он низко поклонился и посмотрел ей в глаза. — Я к вашим услугам, госпожа Шарлотта. Я — король Таллан. Чем могу помочь?

Шарлотта замерла. Откуда он знал, кем она была? Это было на ней написано? Она издала нервный смешок.

— П-простите, я в смятении. Откуда вы знаете, кто я?

Король Таллан улыбнулся.

— Два дня назад Славандрия добралась до меня, просила встретиться с королем Гильдором и обсудить планы войны. Я отказал ей семь раз, — он рассмеялся. — Она настойчивая. После седьмого раза она упомянула тебя. Она знала, что только так я соглашусь.

— Почему? Вы против людей?

— Они, по большей части, нелогичны, эгоистичны, критичны, бесчувственны и ужасно наглые. Они готовы воевать с лучшим другом ради своих принципов, чем принять, что все разные, и любить друг друга за это. Я могу продолжить.

— Вы видите наши изъяны, но не достоинства. Мы добры и сострадательны. Мы желаем лучшего. Мы создаем. Исцеляем. Мы…

— Вы травите друг друга и зовете это переменами. Вы объединяетесь в трагедии, но разделяетесь, когда опасность миновала. Вы намеренно бросаете и убиваете существ, которых считаете ниже себя, не думаете о жизни в общем. Вы убиваете и издеваетесь над своим видом, и ради чего? Одежды? Безделушки? Из-за конфликта идей?

— Вы снова видите только худшее в нас.

— Нет. Я показываю, что люди — разжигатели войны. Они не радуются, пока не причинят боль тому, кто ниже, чем они. Я был во многих мирах, испытал всякое, но не встречал еще существ, желающих убить таких, как они. Так что, прошу, говорите со мной как Нуми, ведь я теряю терпение с вами, как с человеком.

Шарлотта посмотрела на пол, теребя пальцы.

«Думай. Будь богиней. Ты сможешь. Тебе нужно уговорить короля фейри… биться. Он против сражений. Что делать?» — папа говорил быть честной. Это могло причинять боль, жалить, но так не придется покрывать ложь новой ложью. Она надеялась, что он был прав. Она кашлянула и начала еще раз.

— Похоже, мы не с того начали, Ваше величество. Я предлагаю начать еще раз с вашего позволения.

Он указал ей продолжать.

— До недавнего времени я считала себя человеком, и я была эгоисткой. Я хотела домой, к семье, к собакам, к друзьям. Идея сражений возмущала меня, и я не хотела иметь ничего общего с войной. Если честно, я все еще хочу домой, но дело уже не в том, чего хочу я. За последние несколько дней мои глаза открылись ужасам войны и тирании. Невинные люди и существа стали жертвами ужасных событий, хоть сами не были виноваты. Еще больше умрут, если я не помогу. Пока мне страшно нести это бремя, но я знаю в душе, что Эйнар не уймется, пока мы не окажемся в его власти или мертвыми. Уверена, он предпочел бы последнее. Я должна остановить его. Нравится мне это или нет, только я могу отправить его в мир иной. Но я не справлюсь одна. Мне нужна помощь. Я увидела его силу на поле боя. Он занимал воздух. Теперь он ведет солдат на земле. Ифриты напали на моего друга и остальных. Он собирает армию, и, если мы хотим одолеть их, мне нужна своя армия. Я прошу, нет, умоляю вас помочь мне и моим союзникам. Выступить против него. Сделать нечто бескорыстное для всех. С вашей поддержкой я смогу убедить благих и эльфов присоединиться к делу. Я смогу получить силу драконов из Нефритового моря, — Шарлотта опустилась на колено. — Король Таллан, я прошу вас. В ваших руках ключ. Только вы можете отпереть дверь.

Стало тихо. Даже птицы притихли на деревьях. Река была тихим урчанием. Король указал на стража фейри, тот пошел с ним в нишу, и они говорили там и кивали. Шарлотта пыталась услышать, но мешала мерцающая стена. Она отошла, решив, что он ощутит ее попытки пробиться. Так дружбу не заводили.

Он махнул Шарлотте встать, когда он вернулся.

— Вы можете обещать, что мой народ не убьют, если они решат участвовать в этой войне? Где гарантии, что тех, кто не будет сражаться, тоже защитят?

— Ваше величество, я не могу обещать, что никто не умрет. Это война. Я могу обещать, что те, кто не хочет сражаться, не должны делать этого. И их не будут ругать. Для тех, кто погибнет, я обещаю безопасный проход в следующее царство, какими бы ни были их деяния до этого. Я хочу сообщить, что Нуми будут биться вместе с нами. Конечно, решать вам и вашему народу. Я не буду перечить.

— Тогда я согласен. Я обращусь к своему народу, и я могу поговорить с королем Танилом и королем Винрелом. Чем меньше будет знать вашу историю, тем лучше. Они послушают меня там, где решат, что вы ничего не понимаете.

Шарлотта поклонилась.

— Благодарю, Ваше величество. Король Гильдор будет рад услышать новость.

— Ты должна поговорить еще кое с кем, на кого никто из королей не влияет, — он посерьезнел.

— Кто это?

— Драк, вожак Эдридов.

Шарлотта пожала плечами.

— У меня нет с этим проблемы. Я все равно собиралась на острова Сона.

— Он не там, миледи. Вам нужно на Серебряные острова.

Все, что делало Шарлотту целым, упало, оставив ее пустой и слабой. Страж фейри поймал ее, не дав упасть. Он отвел ее к фонтану, она села, мысли бушевали.

— Н-не понимаю. Я думала, Эдриды жили на островах Сона.

— Эдриды, что стали жить в форме эльфов, поселились в Соне. Эдриды-драконы, которые не стали оборотнями, живут, едят, дышат и умирают на Серебряных островах. Если хотите, чтобы драконы бились рядом с вами, убедите Драка присоединиться к вам. Будет сложно. Эдриды мирные. Они никогда не воевали. Честно говоря, сомневаюсь, что будут.

— Я не могу туда отправиться, — Шарлотта прижала ладонь к груди. Она смотрела на короля, душа молила его вернуть легкие, которых он ее только что лишил. — Мы не можем встретиться на нейтральной земле?

Король покачал головой.

— Драк не покидает Серебряные острова. Если хотите его помощь, придется подойти к нему лично. Я не смогу помочь. О, и еще одно. Не говорите принцу Венниверу, что мы обсуждали, кроме того, что я согласился помочь.

— Почему?

— Я уважаю отца Веннивера, короля Винрела. Как для эльфа, у него хорошая мораль и высокое положение. Его сын… оставляет желать лучшего. Меня он устраивает, потому что он — бастард Винрела. Это не значит, что я хочу, чтобы он знал все мои ходы. Он наглый, и его стоит лишить статуса и отправить работать среди тех, кому повезло меньше, чтобы он понял, как хорошо жил. Поверьте, редкие аристократы и королевичи Итаса, включая его отца, будут плакать из-за такого.

— Ужасно звучит.

— Правда и честность на вкус редко бывают медовым пирожным. Но когда пробуешь правду, ее приходится прожевать и проглотить. Ее не выплюнуть. Такова жизнь. Идемте. Я провожу вас. Уверен, наш любимый принц уже готов рвать волосы и глаза, — они прошли к входным дверям замка. — Было честью встретить вас. У Эстарии еще есть надежда.

— Благодарю вас. Как я узнаю, согласились ли другие короли?

Король Таллан улыбнулся.

— Вы узнаете, — он поднял ее руку к своим губам и поцеловал. — До встречи.

Шарлотта склонила голову.

— До встречи.

Страж фейри открыл двери и встал рядом с Шарлоттой.

— Хотите, чтобы я остался, леди Шарлотта?

Она открыла рот, но Веннивер опередил ее.

— Нет. Не хочет.

Она взглянула на фейри и покачала головой.

— Нет, спасибо. Вы можете идти.

Он склонил голову.

— Как пожелаете, — он повернулся и пропал в замке. Дверь заперлась за ним.

Шарлотта принялась играть.

— Зачем было так грубить? — она прошла мимо него и вытянула мысленную нить:

«Славандрия. Дэвид. Вы мне нужны. Эй, тут хоть кто-то есть?».

Веннивер схватил ее за руку и развернул.

— Ты понимаешь, как долго там была? И меня так и не позвали?

— Я обещала попытаться. Мне отказали, но я знаю, как долго была там. А теперь — уберите руки, — она вырвалась из его хватки.

Его взгляд. Его дыхание. Янтарь кружился в его глазах.

«Дэвид, прошу. Если слышишь, мне нужна твоя помощь. Я в опасности. Зови Мангуса. Прошу. Скорее».

Она пошла к карете.

— Я готова вернуться в Хирз. Мне нужно подготовиться к путешествию в Нефритовое море.

— Да, и у меня есть дела, — принц прошел мимо нее. — Идем. Не нужно заставлять остальных ждать.

Они прибыли к площадке, и Шарлотта замерла. На носу и лапах Пашетты были кровавые порезы, Хитрил пропал.

— Где другой дракон, и что случилось с Пашеттой?

— Они не поделили пару нимби. Я отправил Хитрила домой. Если переживаете насчет силы дракона, то не стоит. Пашетте хватит сил.

Шарлотта погладила голову дракона, проверяя раны. Они не выглядели как следы когтей или зубов.

«Он сделал это с тобой?»

Пашетта моргнула.

«Мерзавец! Кто дал ему право?».

— Леди Шарлотта, не знаю, где ваш разум бродит, но полезайте уже в карету.

— Нет, — она прошла к нему. — Как по мне, она слаба. Будет мудро или призвать еще двух Эдридов, или я смогу прокатиться с торговцем.

«Дэвид. Славандрия. Времени нет. Мне нужна помощь».

— Замен не будет, — он схватил ее за руку и потащил к карете.

Ее тело заискрилось. Злые лиловые нити пробежали в его кожу, ударили его до костей. Из его горла вырвался вопль.

— Отпусти меня, Веннивер, или будет хуже.

Его ладонь сияла.

— В карету! — он открыл дверь.

Шарлотта затормозила, включив силу. Она не сдастся без боя. Сила дугами била по его лицу и рукам. Черные следы шипели на коже. Он закричал снова, звук был с болью. Но он не отпускал ее.

— Я никогда не отпущу, — сказал он. — Никогда!

Пылающий меч вонзился в ее бок. Она посмотрела туда, кончик лезвия пронзил бархатное зеленое платье. Огонь лизал ткань, кровь усеяла каплями платье. Он зажал рукой ее рот, чтобы подавить крик.

Шарлотта выгнула спину, он бросил ее в карету, оружие пылало, покидая ее. Он захлопнул дверцу.

— Унеси ее отсюда, Пашетта. К ней домой. А мне нужно увидеть отца.

Шарлотта лежала на полу кареты, глаза закрылись.

«Дэвид, где… ты? Сла… ван… дрия!».

Она глубоко вдохнула, карета полетела в небо.

И все вокруг почернело.

Глава 20

Дэвид

Кроме тихого уханья совы или шелеста в кустах, Южный лес был тихим, но это не успокаивало Дэвида. Прошло лишь несколько дней после того, как он увидел всех мертвых, сразился с ифритами и выбрался с боем из леса, чуть не сойдя с ума. Они шли воевать. Снова. В этот раз было одно отличие: они шли за трофеем. Они или победят, или проиграют. Второго шанса не будет. Он подумал о Шарлотте. Как она справлялась?

Трог увел их с дороги по едва заметной тропе, тянущейся на юг. Судя по положению солнца, они шли так уже пять часов, двигались зигзагом по лесу, пробирались сквозь высокую траву, открытые луга и тенистые поляны. Их тропа теперь вела их по густой чаще, где вязы стояли недалеко от дубов, а папоротники покрывали землю.

Ручей вился рядом с ними, его журчание успокаивало душу Дэвида. Они шли за ним, пока не наткнулись на дом у воды. Домик был небольшим, но прочным. Доски крыши с соломой нависали над березовыми стенами, отбрасывая тень на порог. Три стула и скамья стояли на кривом крыльце, доски были над широкой частью ручья, и дальше вела другая тропа, поднималась по отвесному склону холма. Трог снял груз со спины и сел.

— Отдохнем тут минуту, — сказал он. — Наполним фляги.

— Долго еще идти? — спросил Дэвид.

— Два или три дня, зависит от погоды. Доменгарт давно не выпускал в нашу сторону свой холодный воздух, — он подул на руки и потер их. — Думаю, последний раз это было, когда я бегал крохой, не больше собак в замке. Хотя они даже были больше меня.

Он рассмеялся, как и Мангус. Трог скривился на миг и потянулся к ране, оставленной тенемортом. Движение было едва заметным, вряд ли Мангус это увидел. Трог посмеялся еще от слов Мангуса и сделал вид, что все было в порядке.

Но Дэвид видел. Может, рана снова кровоточила. Трог много ходил и тренировал Дэвида за последние дни, так что это не было удивительным. Он хотел спросить, но передумал. Трог не признается. Он не знал, заживет ли эта рана. С Трогом на это уйдет много времени. Он не умел сидеть на месте больше пяти минут. Может, после войны Славандрия наложит на него чары сна. Отправит его на месяц в страну фантазий. Да. Это могло сработать. Он решил спросить у нее, когда война закончится.

Земля задрожала и загудела. Дэвид напрягся, чтобы не упасть.

— Мне скажут, что происходит? — спросил он во время второй такой волны.

Мангус улыбнулся.

— Славандрия открыла некоторые туннели. Нам лучше двигаться. Она сможет пока их скрыть, но это не продлится долго. Может, неделю, если нам повезет.

— А что потом? — спросил Дэвид.

— Поживем и увидим. Надеюсь, мы убьем это раньше, чем это убьет нас.

Дэвид склонился к пруду, чтобы наполнить флягу.

«Дэвид».

Он поднял голову и огляделся, уверенный, что слышал Шарлотту. Не увидев ее, он позвал мыслями, но ответом была тишина.

«Странно, — подумал он. — Наверное, я переживаю сильнее, чем думал».

Он встал и закупорил флягу. Ее голос прозвучал снова, в этот раз сильнее, но все еще невнятный, словно доносился из пруда в сотне миль от Дэвида.

«Дэвид!».

Было что-то еще, но он не мог разобрать.

— Шарлотта? — он посмотрел на небо.

— Дэвид? — спросил Мангус. — Что-то не так?

— Не знаю, — он повернулся к магу. — Я дважды услышал, как Шарлотта зовет меня, но когда я отвечаю, ничего нет.

Мангус нахмурился.

— Как она звучала?

— Не знаю. Ее голос был слабым и приглушенным. Ты можешь с ней поговорить?

— Пробовал. Я не ощущаю ничего необычного. Я свяжусь со Славандрией.

Дэвид ждал. Он почти слышал треск веток, отсчитывающий секунды.

Мангус покачал головой.

— Она ничего не слышала, ничего неуместного не ощущала. Тебе показалось. Тревога — это нормально, учитывая твою заботу о ней. Не сходи с ума. Она — крепкая девушка.

— Но она — не ее мать. Она только получила силы. Она не обучена.

Мангус рассмеялся.

— Дэвид, парень, ты ее недооцениваешь. Она может то, чего не могу и никогда не смогу я. Как и ее мама. Поверь. Если ей понадобится наша помощь, она пробьется, — он взлохматил волосы Дэвида. — Старайся не думать об этом. Идем.

Они взвалили сумки на спины и пошли дальше, борясь с холодным ветром с гор. Шарлотта позвала его еще несколько раз, а потом стало тихо. Он выдохнул с облегчением, разум подавил тревогу. Он не знал, сколько еще мог терпеть страх и неуверенность в голове, не теряя рассудок.

Прошли часы. Они шли быстро, видели разную мелкую живность. В сумерках они замерли на вершине утеса с видом на заброшенную деревушку. Это была уже третья, и ее состояние было таким же, как и в других: сорванные двери домов, перевернутая мебель, сломанные шкафчики, разбросанная по полу еда. Но тел не было. Они вошли в дом и огляделись.

— Похоже, они спешили, — сказал Мангус, толкая тарелку еды на столе. Он протянул руку к камину. — Очаг еще теплый.

Дэвид сглотнул.

— Так этот бардак новый?

Мангус кивнул.

— Похоже на то. Мы разминулись примерно на пятнадцать минут.

— Из-за чего они убежали? — спросил Дэвид.

Трог огляделся.

— Не знаю, но их что-то спугнуло, — он открыл заднюю дверь и вышел наружу. Опустившись на колено, он осмотрел землю. Похоже, они убежали туда, — он указал на чащу на северо-востоке.

— Видишь, была ли за ними погоня? — спросил Мангус.

Трог покачал головой.

— Они были сами по себе. Похоже, тут лишь две пары следов — большие и маленькие. Взрослый и ребенок, — он наступил на ветку на земле. Раздался треск.

— Удачи им, — сказал Мангус. — Идем.

— Почему не остаться тут? — спросил Дэвид. — Уже темнеет. Холодает. Тут уже ничего не будет. Вряд ли то, что тут было, вернется.

Трог покачал головой.

— Нет. Мы пойдем дальше. Это место проклято.

Дэвид укутался плотнее в плащ, дыхание вырывалось паром над его головой. Они пошли глубже в лес, луна плясала на раскачивающихся ветках. Вдали раздался очередной гул. Палиндраки мелькали сверху, говорили им, что армия шимов догнала их по туннелям, и они подходили с обеих сторон, оставаясь в тени. Дэвид склонил голову от холодного ветра, дрожа под шерстяным плащом.

— Мне могут объяснить, почему Славандрия не пустила нас в туннели?

Мангус отвернулся от ветра и закричал поверх гула:

— Три батальона из Хирза, десять тысяч плюс бойцы из Дорсмута и Трента. Ее магия и без того растянута.

— А где Джаред? — спросил Дэвид. — Разве он не должен выполнять долг Нуми? Он же не оставит Славандрию справляться с этим одной?

Ветер чуть притих.

— Джаред делает то, что он умеет лучше всего. Понадеемся, что ты увидишь это на берегах Волли, — он похлопал Дэвида по спине, чуть не сбив его. — Этот бой ты пропустить не захочешь, это я обещаю.

Сумерки сменились тьмой, они нашли еще один брошенный дом, он стоял одиноко среди полянки. След горелых растений отмечал путь обреченного. Дэвид сглотнул, Трог вытащил меч из ножен, открыл дверь домика. Он пересек порог и поманил остальных.

Кровать из дерева стояла в углу, шерстяные одеяла сбились на краю. Чайник стоял на деревянной печи, немного картофеля осталось на столе. Репа сморщилась, морковь размякла — это точно было ужином несчастного, что так и не поел.

Пол заскрипел под весом Мангуса, он шагал по комнате, принюхиваясь, касаясь вещей, словно пытаясь понять, что тут случилось.

— Ифрит? — спросил Трог.

Мангус покачал головой.

— Нет. Тут слишком чисто. Тут была точность, — он поднял одежду и осмотрел. — Жертва была мужчиной. Судя по виду места, чистюля.

— Думаешь, он знал врага?

Мангус закрыл глаза. Его губы шевелились, веки трепетали. Через миг он покачал головой.

— Нет. Там началась борьба, — он указал на стол, — закончилась тут, — он указал себе под ноги. Темное пятно было на досках. Мангус коснулся ее пальцами. Он оглянулся через правое плечо. — Другой враг стоял там, у двери. На жертву напали тут еще раз, пронзили каким-то оружием. Он убежал за дверь, пылая.

— Что случилось с врагом на полу? — спросил Дэвид. — Он убежал?

— Нет. Его унесли. Видно по каплям, ведущим к двери.

Дэвида поражали способности мага. Он бы этого не увидел. Вообще.

Трог сжал плечо Дэвида.

— Выйди и скажи шимам, что мы тут заночуем. Я разведу огонь.

Через пару часов они сидели за столиком, ели трех зайцев, которых убил Трог, и пили эль, кроме Дэвида, настоявшего, что им нужен кто-то трезвый на случай проблем. Это вызвало хохот у него товарищей, и Дэвид не обижался на их насмешки. Он мог сделать хоть это. Где еще он получит защиту сильнейшего рыцаря Фолхоллоу и генерала армии магов? Это было справедливым обменом.

После ужина они сидели у огня, слушали вой зимнего ветра снаружи домика. Нервы Дэвида натянулись, как резина, до предела. Дома он играл бы в видеоигру или слушал музыку. Тут ему нужно было слышать голоса. Истории. Он попросил Мангуса начать, и маг не был против.

— Я был твоего возраста, парень. Мужественный. Красивый. О, я думал, что был в мечтах леди. У меня была магия, очарование, и я был новичком на самом роскошном корабле — «Песне ветра». Этот корабль большой, юный Дэвид, больше любого корабля любой вселенной, и когда его паруса наполняют ветры моря, — он отклонился, рука будто рисовала картину, — он становится еще красивее, — его рука опустилась, он улыбнулся. — Я думал, что стал чем-то большим. Мы причалили тем днем в гавани Галл, торговом городе Пряных островов. Я оказался в таверне среди матросов и девушек, готовых развеять их тревоги. Я подрался в ту ночь с мужчиной, который решил, что мне нельзя лезть к одной из девушек. Я был пьян, но он — пьянее. Он закончил на полу, и я ушел оттуда с тремя девушками и кружкой, наполовину наполненной виски. Они были восхищены, а я в шестнадцать лет тоже думал, что чего-то добился. Я хотел забрать их с собой в Фелиндил. Девушки были согласны…

— Они точно были пьяны и сошли с ума, — сказал Трог.

— Они были чисты, как кристаллы в замке Балват.

Двое рассмеялись. Дэвид улыбнулся. Он не знал, к чему была отсылка, но там точно был оксюморон. Он был уверен.

— Я проник с ними на борт шхуны, и мы добрались до кладовой, сбивали вещи. Они смеялись, я смеялся, но я и боялся. Джаред может услышать шорох мыши в сотне ярдов от него. Я знал, что он вот-вот ворвется и подожжет меня за такое. Я впервые был на его корабле, и я слышал истории, что чуть не прогнали меня оттуда, но это была «Песнь ветра». Я шутил с девушками, пару раз поцеловался, порадовал их магией, а потом услышал колокол отплытия. К сожалению, пришлось попрощаться с красавицами, и я пошел на борт к товарищам. Я был в ужасном состоянии, меня пару раз даже стошнило. Пришлось все убирать, и первый час пути я не мог даже голову поднять. Потом я вернулся в кладовую, а девушек не было.

— Интересно, почему, — сказал Трог.

Мангус склонился.

— Я запаниковал. Они обещали в пьяном состоянии, что останутся на месте. И я искал их, шарил по стенам, а потом мастер Джаред схватил меня и отвел в свою каюту, где я и столкнулся с грузом, который искал. Я знал, что оказался по уши в драконьем навозе. Чуть сам не обделался. Вкратце, он поселил девушек в каюте подальше от меня, высадил их на острове Сейджвик через несколько дней, обещая им путь домой, и лишил меня магии на месяц. Это было больно, — он потер шею сзади. — Лучше бы он молнию пустил по моему телу.

— Думаю, больше ты так не делал, — сказал Дэвид.

Мангус и Трог рассмеялись.

— Мои губы на замке, — сказал Мангус.

Дэвид повернулся к Трогу.

— А ты? У тебя есть необычная история?

— Это скорее забавная история. Мы с Гильдором были юны, одиннадцать и девять, если я правильно помню. У Гильдора был ужасный день. Его превзошли в сражении. Из-за проигрыша он должен был посетить женское чаепитие, чтобы узнать об этикете, а это было ужасно скучно. Потом его отправили натирать броню и оружие, а потом учитель помыкал им, заставил его вычистить все серебро в шкафчике, потому что Гильдор пожаловался, что устал и хотел уйти к себе. Когда его отпустили, то дали только хлеб и воду, а еще сказали подумать над своим поведением. Следующим утром Гильдор рассказал мне и Фарнсворсу о произошедшем. Конечно, нам нужно было отомстить, и мы с Фарнсворсом проникли в комнату мастера Маккеллина, пока он купался, украли у него всю одежду и нижнее белье, бросили это в свинарнике, — Трог рассмеялся от воспоминания. — Старик вылетел из комнаты, голый, как ощипанная курица, еще и похожий на нее, он кричал и размахивал руками. Мы с Фарнсворсом сказали, что Гильдор тут ни при чем, но Гильдор не потерпел этого. Он взял на себя всю вину, его за это побили. Мы с Фарнсворсом поклялись, что мужчину прогонят. Он ушел сам через несколько недель после того, как Фарнсворс пустил в его комнату куриц и натер его кровать свежей рыбой.

— И добавил меда в его средство для волос, — добавил Мангус.

Трог рассмеялся.

— О, да. Я забыл об этом. Пчелы весь день летали вокруг него.

— Забавно, — сказал Дэвид. Его лицо болело от улыбок.

— А ты? — Мангус опустил руку на плечо Дэвида. — Расскажи нам о себе. Обнажи душу.

— Тогда смешно не было, но теперь, если подумать, было забавно, особенно для зевак. Я был в летнем лагере несколько лет назад. Мне было одиннадцать или двенадцать. Мы сидели у костра, слушали страшные истории, когда что-то холодное и влажное заскользило по моей штанине. Как раз на страшной части истории я понял, что это была змея. Я вскочил и быстро побежал, вопя. Слетела обувь, потом штаны, и я бросил змею в озеро. Тогда я заметил тишину и взгляды, слышно было только сверчков. А потом какая-то Мелони указала на меня и закричала: «Он в трусах!». Все вокруг костра расхохотались. Я, конечно, был в ужасе. Я убежал в свой домик, сверкая в свете луны белыми трусами.

Мангус и Трог рассмеялись.

— Капля унижения всегда прочищает голову, — Мангус сделал еще глоток эля. — Это укрепляет характер, сынок. Удерживает на земле. Учит не смеяться над теми, кому повезло меньше, а помогать, даже если просто присутствием и молчанием.

Дэвид склонился и кивнул, вспомнив после случая, как Шарлотта пришла к нему и сидела рядом с ним на кровати, пока он вытирал слезы. Никто больше не помог ему. Никто не пришел проверить, в порядке ли он. Только Шарлотта. Той ночью она ничего не сказала. Она сидела и слушала. Это ему и требовалось.

Стало тихо, и это заставляло его думать. Дэвид встал и размял ноги, вопросы без ответов накопились на кончике языка.

— Трог, это не по теме, но почему вы с Эриком так не любите магов? Я еще понимаю, Пасрига и Сейекрада, но ты дружишь с Мангусом. Славандрия и Лили добрые. Откуда враждебность к магам? Сейчас-то нужно объединяться. Фолхоллоу для всех. Я не понимаю.

Трог прикусил нижнюю губу, склонился на стуле, теребя кулон, который был в его руках уже больше часа.

— Если вкратце, они дали матери Эрика умереть. Гильдор умолял магов защитить Хирз. Он знал, что убийцы и шпионы работали на Эйнара. Он молил магов помочь. Он отказались, и Гвиндолин умерла. Я не простил их. И Эрик тоже, наверное, — он провел большим пальцем по кулону. — У меня от нее остались лишь записка и этот кулон.

Он поднял кулон за цепочку. Сапфир, окруженный завитками серебра, мерцал в свете огня.

Дэвид склонился с восхищением.

— Можно посмотреть?

Трог отдал ему кулон. Дэвид поднял камень выше и вгляделся. Внутри кружился туман. Он сразу понял, что это. Он посмотрел на Трога.

— Ты знаешь, что это?

— Это сапфир. Очень редкий сапфир с Пряных островов.

— Нет. Я не об этом. Ты знаешь, что это? Что он делает?

— Ничего не делает, — сказал Трог. — Это кулон.

— Нет, — он покачал головой с улыбкой. — Тут кое-что особенное. Дымка воспоминаний.

Мангус поднял голову, хмурясь.

— Невозможно. Откуда такое у Гвиндолин?

— Что за дымка? — спросил Трог.

— Это воспоминание, — сказал Дэвид. — Лили дала мне как-то раз такое, кулон был схожим.

Трог встал и забрал кулон из руки Дэвида. Он поднес его к свету и разглядывал.

— Как это вытащить?

— Нужно его разбить, — сказал Дэвид.

— Осторожнее, Трог. Ты не знаешь, что там за воспоминание. Гвиндолин оставила его там. Порой их лучше не трогать.

— Я часто с тобой соглашаюсь, Мангус, но если моя жена хранила это, то мне важно это увидеть, — он бросил камень изо всех сил на пол.

Бледно-голубой пар поднялся над полом. В нем появился юный Трог, лет шестнадцати, он ходил по садам замка Гиллен. Женщина с длинными темными волосами подошла к нему. Королева Мистерия, но тоже юная. Трог в дымке смотрел, как она подходил, ее черное шелковое платье шуршало от шагов.

— Ответ на проблемы, юный оруженосец, не найти среди гардении и гортензии, — сказала она, сцепив ладони перед собой.

Он стоял там и смотрел на нее, словно ее слова застали его врасплох.

— Помнишь это? — спросил Мангус.

Трог кивнул.

— Тогда я впервые убил человека. Группа далварианских мятежников напала на королевство Дорсмут. Они ехали по городам, уничтожая все на пути. Я был в составе отряда, что ответил на просьбы жертв о помощи. Мы ехали быстро, и в каждом городе и деревне находили тела мужчин и женщин, юных и старых, убитых на месте. Когда мы добрались до столицы Свилин, мы нашли обезглавленного общительного землевладельца, его голова была на колу у церкви, а тело оставили на крыльце его поместья волкам. Тела лежали всюду. Меня тошнило от запаха и ужаса. Мы брели по городу, находили выживших женщин и детей в крови, сжавшихся от страха рядом с телами их мужей, отцов и сыновей. Они пострадали хуже всего, поступки те были такими гадкими, что мне противно их описывать. Мы оставили группу в городе, остальные отправились в замок. Король Дариус был мертвым в комнате, кинжал торчал из сердца, его жена была в шоке у его ног, ее платье было порвано до талии, кровь засохла на губах. Мы были в комнате пару мгновений, и убийцы в черном с головы до пят напали из теней. Я не забуду его взгляд, когда мой меч пронзил его живот, и жизнь вытекла из его тела. Я убил в тот день еще двоих, и я уже не жалею, когда говорю, что часть меня радовалась их гибели. Я знал, как знаю теперь, что, если бы не убил их, мой господин, мои товарищи, Фарнсворс и Говран, умерли бы на моих глазах. Такая судьба мне не подходила. Когда это закончилось, я побежал во двор, и меня тошнило, пока я не опустел. Я оправдывал это, но воспоминание об увиденном и сделанном месяцами не давало мне покоя. Моя жизнь изменилась в тот миг. Я увидел худшее зло в других и в себе. Меня терзал стыд, словно это я совершил преступления против человечества. Я не хотел становиться рыцарем, если это означало убивать других.

— Что заставило тебя передумать? — спросил Дэвид.

Трог глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Кое-что мне сказали о намерении убивать и желании защищать. Это изменило мою жизнь.

Они посмотрели на дымку.

— Я могу говорить свободно, Трог? — спросила Мистерия. — Я не знаю правил твоего королевства. Могут ли женщины говорить тут без обращения к ним?

Трог фыркнул.

— Абсурд! Конечно, нет! То есть, конечно, ты можешь говорить. Вам не требуется мое разрешение. Ради небес, девочка, у тебя есть своя голова, и я не управляю твоим языком.

Мистерия улыбнулась.

— Рада видеть, что не весь твой пыл угас.

— Как это понимать?

Она робко улыбнулась.

— Не важно. Сказала раньше, чем подумала.

Повисла неуютная тишина. Трог ее нарушил.

— Миледи, я в смятении. Ты пришла поговорить со мной или подышать воздухом?

— Я хотела поговорить. Я увидела, как ты ушел из гостиной. Что тебя беспокоит?

Он отвернулся от нее.

— Там было жарко. Много людей.

Мистерия кивнула.

— Ясно, — она бросила на него взгляд и отвернулась. — Я вижу демона, Трог, ведь и на меня смотрел демон в моих снах, — она услышала, как он развернулся, посмотрела на него. В ее карих глазах была печаль. — Я ощущала его в той комнате. И ты тоже. Потому ты ушел.

Трог отвернулся.

— Я не знаю, о чем ты.

Она коснулась его плеча.

— Не нужно притворяться со мной, Трог. Я видела твое лицо в той комнате, видела его, когда ты убил того мужчину утром. Я вижу боль в твоих глазах, но, Трог, не сравнивай то, что ты сделал, с их поступками. Ты забрал его жизнь не с теми же намерениями, что они убили моего отца.

— Я убил человека, миледи. С каких пор богу важно намерение?

— Намерение важнее всего.

Трог прищурился.

— И убийство порой можно оправдать, а порой — нет? Разве убийство не остается убийством? Если нет, то кто мы, чтобы оправдывать такие случаи, Мистерия?

— Намерение важно всегда, Трог. То, что делали те люди с нами и нашим королевством, родилось из жадности и похоти, гнева и ненависти. Они не ощущали печали или раскаяния, не сожалели из-за содеянного. Чем больше мы страдали, тем радостнее им было. В этом разница между ними и тобой. Ты и те, кто сражался с тобой бок о бок, думали не о таких ужасах. Вы услышали зов людей в беде и прибыли. Не вы устроили беды.

Трог отвернулся. Она не дала ему отвести взгляд. Она сжала его ладонь, другой рукой коснулась его лица.

— О, Трог. Прошу, не чувствуй себя так. Случившееся там — не твоя вина. Я вижу в тебе сожаления, печаль, ответственность. Ты винишь себя в том, что лишил тех людей жизней, но ты должен понять. Ты не хотел убивать их, ты хотел убедиться, что они не лишат жизней нас. Твой поступок был благородным, смелым, ради выживания. В нем были сострадание, любовь и дружба. Даже сейчас я вижу борьбу в тебе, вопросы, оправдывает ли это тебя перед богом. Значит, ты — человек больших убеждений. Ты исполнен милосердия и скромности. В твоих поступках надежда и вера в добро в мире. Если ты хочешь стать рыцарем, у тебя уже есть подходящие качества. Ты сильный, верный себе, друзьям, королевству и своему богу. Он не посмотрит на тебя с укором сегодня, сэр Трогсдилл Домнал. Он горд твоим поступком. По Его воле ты в Дорсмуте. По Его воле ты остановил тех людей, чтобы они больше не вредили. Ты должен верить, как я, что все в мире происходит не зря. Разве мы можем сомневаться в планах свыше? Подумай об этом, когда в следующий раз станешь сомневаться в своих намерениях, чести и своей ценности.

Мистерия поцеловала его в щеку и повернулась уходить. Он протянул руку, задел ее пальцы кончиками своих пальцев. Она обернулась.

— Да?

— Спасибо, миледи, за добрые слова. Они тронули мое сердце и душу, и я запомню их. Ты убрала бремя с моих плеч. Если я могу чем-то отплатить…

Мистерия улыбнулась.

— Кое-что ты для меня сделать можешь.

— Я слушаю.

— Ты можешь поухаживать за моей сестрой. Ты ее интересуешь.

Он опустил голову.

— О, я надеялся, что ты и я…

Она улыбнулась.

— Мне жаль. Несколько недель назад я бы сказала «да», но я уже встретила того, кем заинтересована.

— О, ясно.

— Не расстраивайся, Трог. Ему восемнадцать, и он галантен. Думаю, ты его хорошо знаешь, раз меньше, чем через неделю, начнешь службу как его личный рыцарь и страж.

— Гильдор? Ты влюбилась в моего короля?

Мистерия рассмеялась.

— Вроде того, Трог. Я узнала, что он переживает о тебе, так что у нас уже есть кое-что общее. А моя сестра добрая и чуть эмоциональнее меня. Ты поговоришь с ней?

Трог поклонился.

— Если так хочет миледи, так будет.

— Хорошо. Ты не будешь разочарован. На этом я попрощаюсь, Трог. Я устала от событий дня, мне нужно отдохнуть, — она обвила руками его шею. — Ты хороший, — прошептала она на его ухо. — Не забывай это.

Она поцеловала его в щеку и ушла.

Картинка изменилась. Он стоял перед алтарем собора в церемониальном наряде. Король Гильдор стоял перед ним с поднятым мечом.

— Трогсдилл Домнал, ты проявил отвагу и честь, защищая не только наш народ в бою, но и слабых и уставших, раненых и обессиленных от врага, желающего разрушать. Ты проявил благородство без гордыни и заслужил свое место среди тех, кто теперь тебя окружает, — его окружили восемь мужчин в форме. — Ты показал свои навыки, проявил добрые качества перед лицом тирании. Властью, данной мне, я именую тебя сэром Трогсдиллом Домналом, рыцарем Хирза и членом королевской стражи.

Меч короля коснулся его плеч и вернулся в ножны.

— Встань, сэр Трогсдилл, и повернись к тем, кому ты поклялся служить.

Мурашки пробежали по рукам Дэвида.

— Сколько тебе было, когда ты стал рыцарем?

— Шестнадцать. Самый юный за историю Хирза и трех королевств.

— Ого. Это нечто.

Трог улыбнулся.

— Есть такое.

Картинка изменилась. Собрание в большом зале. Там были еда, музыка, сотни людей. Трог говорил с герцогами и баронами, но тут женщина постучала его по плечу. Он обернулся.

— Мистерия. Спасибо, что пришла, — он поцеловал ее ладонь.

— Я бы это ни за что не пропустила. Можно на минутку?

— Да, миледи, — он извинился перед гостями и отошел в сторону, где было тише.

— Я хотела поздравить тебя лично. Думаю, ты будешь хорошим рыцарем. И я хотела тебя познакомить, — она вытащила из толпы девушку, похожую внешне на Мистерию. Она опустилась в реверансе, улыбнулась ему, но не отвела взгляда. Не такая, как многие девушки. В ней не было робости. — Сэр Трогсдилл Домнал, поздоровайтесь с леди Гвиндолин, моей младшей сестрой.

Трог смотрел на нее. Слова пропали.

Она подошла к нему и прижала ладонь к его груди.

— Поздравляю с рыцарством. Хотите отпраздновать в тихом месте? Или можно остаться среди скучных людей, выпить больше, наесться и заниматься делами аристократов, которые мы оба не любим?

Трог улыбнулся, щеки покраснели.

— Я был бы рад уйти с вами, миледи, — он взглянул на Мистерию. — Благодарю за доброту, миледи. Если меня будут искать, скажи, что я улетел на луну.

Он взял Гвиндолин под руку, и они пропали в дымке, которая растаяла.

Слеза катилась по щеке Трога.

— Мистерия отдала ей воспоминания на хранение. И она берегла бы их, если бы маги справились с работой. Если бы они защитили Хирз, как просил Гильдор, Бейнсворс не смог бы убить ее!

Он умчался наружу, хлопнув дверью.

Дэвид застыл от резкой перемены настроения. Слова Трога не имели смысла. Он посмотрел на Мангуса.

— Я что-то упустил? Разве маги могли помешать Бейнсворсу убить его жену? Он не был волшебным существом.

Мангус встал и направил палец на Дэвида.

— Лучше держи эту логику при себе. Он это знает, но ему нужно кого-то винить. Иначе он обвинит себя в том, что не был там, не защитил ее. Его сын мертв, и ничто не мешает ему вонзить кинжал себе в сердце. Думаю, понятно, что ему нужно побыть там в тишине. Почему бы тебе не поспать? Мы рано выйдем в путь, — он ушел из домика, закрыв за собой дверь.

Дэвид лежал на кровати лицом к стене, закрыл глаза, думал о Троге и Гвиндолин на празднике в честь его становления рыцарем. Это отвлекало от мыслей о гридах и бое с огромным жутким драконом. Да, этой ночью он был отвлечен, улетел на луну. И это было идеально.

Глава 21

Шарлотта

Шарлотта проснулась в поле. Было холодно. Она была обнажена. Что случилось?

Пашетта подняла голову и ткнула Шарлотту носом.

Шарлотта закричала, не ожидая такого.

— Где я? — заорала она. — Где моя одежда?

«Ты — Нуми, богиня небес. Вещи не обязательны».

— Обязательны, — она села, притянула колени к груди, сцепила ладони за головой. Ужас сковал ее душу. Ее волосы пропали. Все. Сбриты. — Ч-что он сделал со мной? Где мои волосы? — она раскачивалась. — Мне холодно, и нельзя, чтобы он меня такой видел.

«Уже видел, госпожа. Он всех твоего вида такими держит».

— Всех моего вида? О чем ты? — ее зубы стучали.

Пашетта откусила часть усов и протянула Шарлотте.

«Вот. Сплети их, так тебе будет теплее, и ты не будешь такой уязвимой, хотя, уверена, утром он увидит тебя и снимет это с тебя, а меня накажет за это. Я могу лишиться жизни, но я готова на жертву».

— За что он убьет тебя? Он — отчасти Эдрид, — Шарлотта стала сплетать длинные влажные белые волосы, но замерзшие пальцы не слушались.

«Он — многое, госпожа, но не Эдрид».

Шарлотта перестала плечи. Вдруг ей стало плохо.

«Ты заметила его глаза? Они голубые?».

Шарлотта покачала головой.

— Нет. Они бирюзовые и с янтарем.

«У благих и Эдридов нет таких цветов. У них глаза голубые. Светлые и ясные, как лед».

— Но он рассказал мне историю. Поведал все.

«Уверена, он рассказал то, что хотел. То, что знает почти весь Итас. Но это ложь. Принц Веннивер — оборотень другого вида. Эдриды, фейри и эльфы восхищаются Нуми. Мы на все готовы ради твоего вида. Вы даете нам пройти на небеса, когда мы уходим из этой жизни. Вы боретесь за наше право существовать. Нуми все исправляют. Принц Веннивер презирает твой вид. Он — зло. Он из подземного мира».

Шарлотта поежилась и уставилась на Пашетту.

— О чем ты?

«Он собирает Нуми, которых находит».

— Где остальные?

Пашетта моргнула.

«Тут. В поле. Многие были тут много лун, лишились сил. Они лишь ждут смерти».

— Где мы?

«Серебряные острова».

Шарлотта подавила желание кричать. Ужас лишил ее способности бежать. Она огляделась, поле было просторным и зеленым. Эдриды разных размеров ходили вокруг, расправляя крылья под солнцем.

— П-почему они Серебряные?

«Внутри острова из серебра. Металл забирает силы Нуми».

— Мило. И ты принесла меня сюда.

«Он смертельно ранил Хитрила, сбросил его с острова, лишенного шанса полететь, потому что ты задержалась в замке без него. Он бил меня по носу, срывал мою чешую. Те нимби были первой моей едой за недели. Он обещал мне судьбу Хитрила или жизнь в поле нимбов, если я принесу тебя сюда. Я выбрала последнее, надеясь, что ты поможешь нам. Твоя воля сильна. Другие Эдриды и я хотим помочь тебе сбежать. Прошу, госпожа. Освободи нас из этой тюрьмы. Освободи нас, чтобы мы снова жили».

* * *

Прошли часы. День стал ночью, ночь — днем. На рассвете Шарлотта закончила самодельное одеяние из усов дракона и надела его. Это было не для бала, но согревало. Она даже оставила немного для шапки, которую водрузила на голову, как корону.

Она оглядела поле, где спали Эдриды. Их были сотни. К сожалению, Пашетты не было видно. Среди драконов ходили другие, как она — мужчины и женщины — но они бродили без цели и мыслей. Зомби.

Она подбежала к первому дракону, где собралась дюжина Нуми. Существо посмотрело на нее и склонило голову.

«Доброе утро, госпожа».

Он был мужчиной, его голос был старше и мудрее.

— Доброе утро, — ответила Шарлотта. — Ты не знаешь, где можно найти Пашетту?

Он отвернутся, опустил голову на лапы и не отвечал.

Она посмотрела на Нуми, надеясь разговорить хоть одного, но они не отвечали. Они смотрели в пустоту, не замечая ничего вокруг… и наготы.

Шарлотта отвернулась, не могла смотреть. Чем больше она думала об этом, тем сильнее злилась. Принца Веннивера нужно было поставить на место. Одно дело забрать одежду, но лишить гордости и достоинства — уже другое. Она должна как-то вернуть им это.

Дракон кружил сверху и пошел на посадку. Шарлотта узнала кривые усы. Пашетта.

Шарлотта подбежала к подруге.

— Вот ты где! Я думала, с тобой что-то случилось. Где ты была?

— Она была со мной, — принц Веннивер вышел из-за Пашетты. Он был, как всегда, безупречно одет, в этот раз в черно-лиловую кожу. Он окинул ее взглядом. — Вот куда делать часть усов. Умно и идеально, учитывая, что мы переезжаем сегодня.

— Что? — спросила Шарлотта. — Куда?

— Узнаешь, малышка.

Он свистнул, и Эдриды встали. Она развернулась и увидела, что все драконы выпрямились.

— Несите клетки, — крикнул он. Эдриды полетели. Все, кроме Пашетты.

— Клетки? Зачем тебе клетки? — спросила Шарлотта, но уже знала. Для Нуми. И, если Пашетта говорила правду, то клетки будут из серебра. Она должна спасти их, но как? Она была в ловушке. В ужасе. Он лишил их всего.

Она попыталась отчаянно позвать Дэвида, но его имя добралось до края ее мозга и сорвалось в пустоту.

«Пашетта, ты должна мне помочь. Унеси меня отсюда. Я не могу им помочь, пока я среди них. Прошу! Отнеси меня к королю Таллану!».

Эдриды вернулись с серебряными клетками в когтях. Земля дрожала, пока они опускали груз. Гул разнесся по телу Шарлотты, она ощущала, как иссякает энергия. Ей нужно убираться. Она не позволит ему забрать ее.

Принц Веннивер четко засвистел. Мелодия была печальной. Очаровывала. Нуми повернулись к нему и пошли к клеткам.

«Нет. Пашетта, прошу! Помоги! Кто-нибудь. Прошу. Если вам важен дом, важны Нуми, сделайте что-нибудь! Унесите меня с этого проклятого острова, чтобы я могла совершить добро!».

Пашетта встала.

«Я заберут тебя, но хватайся, пока я не лишилась решительности».

Шарлотта прыгнула на заднюю лапу Пашетты, дракон взмыл в воздух. Шарлотта забиралась по чешуе, оказалась на спине дракона. Они взмыли в небо. Выше. Выше. Шарлотта оглянулась на принца Веннивера, но его уже там не было. Вместо него был дракон. И не простой.

Там был Эйнар.

Глава 22

Дэвид

Дэвид проснулся с воплем, сердце вылетало из груди.

— Он схватил ее! Эйнар схватил Шарлотту!

Он согнулся, татуировка пылала на груди, кольцо сверкало синими огнями.

Трог потянулся к нему первым.

— Дэвид. Успокойся. Посмотри на меня. Живо! Повернись и посмотри на меня!

Дэвид сжал край кровати и встал, а потом издал хрип и рухнул на спину. Он лежал на полу, содрогаясь. Голос Шарлотты кричал в его голове. За ним следовали картинки.

— Веннивер. Он — лишь облик. Он — Эйнар, и у него Шарлота. Не знаю точно, где. Высокая гора. Пещера за водопадом. Там серебряные клетки с Нуми. Он убивает Эдридов, — лились слезы. — Взрывает их, — вспомнился сон. Дэвид покачал головой и зажмурился, всхлипывая. — Крови так много, — желудок сжимался. — Она говорит, нужно найти короля Таллана. Он согласился помочь. И что-то про короля Благих.

Ее голос утих.

Дэвид сел и закричал:

— Нет, Шарлотта, вернись! — он провел пальцами по волосам, раскачиваясь. — Вернись.

— Плохо дело, — сказал Трог. — Нам нужно к гридам.

— Туда идти еще полтора дня, если повезет, — сказал Мангус.

— Значит, нужно сделать это за день. Свяжись со Славандрией. Пусть знает, что происходит. Я посмотрю, смогу ли поднять этого на ноги, — Трог обвил рукой плечи Дэвида и поднял его. — Давай, парень. Соберись. Нужно продолжать, — он усадил Дэвида на стул и вручил ему воды.

— Я должен спасти ее, Трог. Мне нужно вернуть ее, — его ладони дрожали, он поднес воду к губам.

— Мы вернем ее, Дэвид, — он взлохматил волосы Дэвида. — Выпей это и соберись. Я сейчас вернусь.

Трог встал с Мангусом в другом конце комнаты.

— Ты связался с ней?

Мангус кивнул.

— Она сама отправилась в Итас. Сказала, в туннелях возникли дроу, гоблины и еще несколько видов гадости. Великаны пришли с севера. Тролли — с юга. Грядет жуткий бой, Трог. Будет хуже, если у него на самом деле в клетках Нуми.

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

— Стена Плача.

Тог оглянулся на Дэвида.

— Нужно остановить его, пока он не сделал это.

— Сделал что? — спросил Дэвид. — Мне нужно знать. Что за Стена Плача? Где это?

— На берегу, недалеко от порта Волли. Там Эйнар превращает души в тенемортов. И если у него есть клетки с Нуми, он создаст самую сильную армию смерти, и Шарлотта будет среди них.

Дэвид бросил флягу в другую часть комнаты.

— Еще чего, — он встал, сбил стул и собрал свои вещи с кровати. — Ну? Так и будете там стоять? Идемте, — он надел на плечо лук и колчан и выбежал наружу. Он миновал пятьдесят ярдов, и Трог с Мангусом догнали его.

— Эй, — позвал Трог. — Погоди минуту.

— Нет уж, — сказал Дэвид.

Трог схватил его за плечо и развернул.

— Ты подождешь.

— Что такое, Трог? Нет времени. Мне нужно вернуть Шарлотту.

— Да-да, я знаю. Мы заберем ее, но нам нужно попробовать кое-что для нас. Веселья ради.

— Нет времени на веселье, — он повернулся и пошел дальше.

— Думаю, ты можешь доставить нас к гридам за секунды.

Дэвид замер и обернулся.

— Я слушаю.

— Твои татуировка и кольцо. Они ожили там.

— Они так делают. Сообщи, когда Эйнар сделает ход.

— Да, но у тебя есть другие силы. Помнишь?

— Точно! Почему я не подумал об этом? Мы могли уже быть там. Мангус, ты с нами?

Мангус прошел к нему.

— Пошевеливайся, парень. Пора разбудить своих великанов.

Трог и Мангус сжали плащ Дэвида.

Дэвид зажмурился и представил гридов. Он повторил заклинание:

— Акселеро Силенциум!

Они понеслись сквозь море черного и врезались во влажную лесную землю. Трог попытался встать, но пошатнулся, застонал, его стошнило. Мангус встал на четвереньки и вскочил на ноги. Дэвид застонал, тело не радовалось падению, но в остальном он был в порядке. Он встал и огляделся, надеясь, что не ошибся местом. Да, за ними у входа в древний лес, ведущий в Халисдоун, стояли четыре каменных воина, каждый высотой с двухэтажный дом. Их мечи были подняты и скрещены, создавая арку над тропой.

— Святые небеса, — сказал Трог, вытирая рот рукой. — Часть меня всегда думала, что они — миф, но вот они, — он посмотрел на Дэвида и улыбнулся. — Ты смог, парень. В следующий раз я буду сильнее в тебя верить, — он посмотрел на Мангуса. — Готов оживить их?

— Я был готов годы назад, — он потер ладони, поднял руки над головой, направив пальцы вверх. Он закрыл глаза и опустил голову.

— Ambruth loc terrin. Fel orthin tocbre. Sevan mith torc statin. Andur verlay. Ambruth loc terrin. Fel orthin tocbre. Sevan mith torc statin. Andur verlay, — камень упал сверху с грохотом. Трог отодвинул Дэвида. Их чуть не раздавило.

Мангус повторял слова. С каждым кругом падали камни. Рука у грида слева пошевелилась.

Он снова и снова повторял слова, все громче и громче. Дэвид и Трог присоединились к нему.

— Ambruth loc terrin. Fel orthin tocbre. Sevan mith torc statin. Andur verlay. Ambruth loc terrin. Fel orthin tocbre. Sevan mith torc statin. Andur verlay.

Первый грид справа взмахнул руками и заревел. Птицы с воплями улетали. Каменный мужчина отошел в сторону, земля задрожала, он расправил крылья, как у летучей мыши, с кончиками в перьях.

— Боже правый, — сказал Дэвид, сердце колотилось ужасно быстро.

Мангус подошел к Трогу и Дэвиду, сжавшимся в тени леса.

Три других грида пошевелили руками и радостно заревели. Воздух дрожал от их воплей.

— Они рады, да? — спросил Мангус. — Думаю, я бы тоже кричал, если бы был заморожен на две сотни лет.

Гриды пошли по тропе, по которой Дэвид и Твайлер шли в Халисдоун. Они сбивали ветки, давили деревца и разминали крылья.

Мангус едва слышно сказал:

— Acthelium morgitious be nag Volly.

Великаны повернули на северо-восток.

— Ты отправил их воевать?

— Да, — кивнул Мангус. — На берег Волли.

Трог сжал плечо Дэвида.

— Дэвид, нам нужно в Тулипакар. Мне нужно к перекресткам, где мы встретили мятежников далварианцев. Ты сможешь это сделать?

Дэвид кивнул.

— Прямо сейчас? Справишься? От таких путешествий Эрика тошнило каждый раз.

Дэвид выругался под нос.

«Бесчувственный гад! Зачем нужно было упоминать Эрика?» — он пнул землю и сказал:

— Мне жаль, Трог.

— Все хорошо, парень. Вспоминай его. Так он не умрет.

Мангус взлохматил его волосы, проходя мимо.

— Не переживай из-за этого. Ты ничего плохого не сделал. Он это переживет. А теперь — как насчет перекрестков?

Дэвид улыбнулся.

— Все сделаем.

Глава 23

Шарлотта

Шарлотта сидела в углу клетки и озиралась. Пещера была большой, потолок — таким высоким, что Эйнар и еще одна его половина могли стоять не в тесноте. Стены были гладкими, каменными. Вода стекала по ним, постоянно капала с потолка. Во влажном воздухе пахло минералами, рев водопада заглушал стоны боли Эдридов, приносящих все больше серебряных клеток в пещеру. Она смотрела с ужасом, как Веннивер перерезал глотки Эдридам, собирающимся улетать, и они падали в водопад.

— Хватит! — завопила Шарлотта, их боль звучала в ее голове. — Оставь их! Они ничем тебе не навредили!

Принц Веннивер бросился к ней и открыл ее клетку.

— Заткнись! Ты принесла мне больше проблем, чем должен один Нуми. Сейекрад? — завопил он.

Волшебник появился из воздуха, выглядя дьявольски. Его глаза были полночно-синими, а кроваво-красные губы резко контрастировали с его платиновыми волосами.

— Ах, посмотрите, что у нас тут, — он ударил ее по лицу, отталкивая ее в дальнюю часть клетки. — Стоило давно понять, что это была ты. Я думал, Дэвид был ключом ко всему. Я хотел избавиться от тебя и ослабить его, но есть и другой выход, — он опустился перед ней и провел длинным ногтем по ее щеке. Шарлотта отбила его руку. Сейекрад улыбнулся. — Ах, у тебя еще есть дух. Ты думаешь, что победишь, но это не так. Твой вид погибнет, ваша кровь будет свободно литься по Стене Плача.

Шарлотта улыбнулась.

— Ошибаешься, Сейекрад. Вам не победить в войне. Убей меня, если должен, но вы с Эйнаром умрете со мной.

— Твой пыл меня восхищает. Отличный выйдет тенеморт. Вскоре ты лишишься всех сил, и тогда я вернусь за тобой, чтобы Эйнар забрал у тебя жизнь Нуми и превратил в самого сильного тенеморта. Мы с Эйнаром будем править миром. Но сначала мне нужно поймать твоего паладина и убить его раз и навсегда. Он был колючкой в моем заду слишком долго.

— Не трогай Дэвида, — заявила она. — Тебе нужна я. Если ты так уверен, что я умру, он для тебя не важен.

Он сжал ее щеки.

— Он умрет, потому что я так хочу, а еще потому, что это ранит тебя. Этого не избежать, — он швырнул ее в стену и встал. — Может, я принесу тебе его голову в доказательство. В тебе появится ненависть, обещаю, и тогда ты поймешь, что мы победим, — он покинул клетку, бросил чары через плечо. Другие Нуми в клетке закричали, лица исказились от боли. Он рассмеялся, звук пронзил ее в глубине. Дверца клетки заперлась. — Пусть несколько тенемортов приглядывает, — сказал он Венниверу. — Нам нужно победить. Полетели.

Тело Веннивера изменилось за секунды. Он опустился в облике дракона, и Сейекрад забрался на него. Зверь повернулся к ней. Быстрый взгляд на него показал то, что она хотела знать — меч Эрика все же пробил шкуру Эйнара. Чешуя пропала, на ее месте был черный ожог размером с автобус.

«Хорошо, — подумала она. — Его сердце было повреждено. Он слаб. Уязвим», — может убить его будет не так и сложно.

«Радуйся последним мгновениям, — прорычал Эйнар в ее голове. — Я жду нашей следующей встречи».

Он поднял крылья, и четыре черных силуэта вылетели из его тела. Шарлотта зажала уши, они завизжали и бросились во тьму пещеры, напоминая летучих мышей. Зверь прошел, топая, к выходу из пещеры и прыгнул.

Шарлотта села в углу, притянув колени к груди, пытаясь придумать, как выбраться из этой передряги. Зло покалывало ее кожу, присутствие тенемортов заполняло ее поры. Она посмотрела на одиннадцать других Нуми рядом с ней, их лица были пустыми. Ей нужно было понять, как оживить их. Они были стражами небес и земель. Они должны справиться с каплей серебра.

Но у Супермена был криптонит. Может, преодолеть можно было не все.

«Нет! Не верю!» — подумала она. Отец всегда говорил ей не сдаваться. Не мириться с поражением. Он всегда говорил, что есть выход, способ все исправить. Ей нужно было только найти его. Но как? Серебро продолжало вытягивать из нее энергию. Она ощущала это. Рядом с ней были зомби. Она не могла связаться с Дэвидом или Славандрией. Она хотела, чтобы Славандрия научила ее, как не дать тенеморту украсть ее душу и разум. Может, способа избежать это и не было.

Она прошла в центр комнаты, подальше от прутьев из серебра, и села. Это немного ослабило гул силы, утекающей в прутья. Она сосредоточилась на звуке водопада за входом в пещеру. В его силе было умиротворение. Она легла на пол. Земля была холодной и влажной. Червь полз по земле. Черный жук набросился внезапно и съел его. Такой была жизнь. Хищник и добыча. Ей не нравилось быть добычей. Она закрыла глаза. Ей нужно было поспать. Может, в тишине придет ответ.

* * *

Она резко проснулась и села. Она поджала ноги под собой, оглядела тесную комнату. Мятое покрывало лежало на досках пола. На деревянных стенах были вырезаны рыбы и морские существа. Затхлый запах висел в воздухе, холодок скользил по ее коже. Она отодвинула красные бархатные шторы и увидела океан и небо за круглым окошком. Она вскочила с кровати. Корабль. Как она сюда попала? Каюта покачнулась, и она отшатнулась, попала к узкой лестнице. Рвота обжигала горло. Она взбежала наверх, открыла люк и выбралась на теплое солнце.

Мужчины суетились на палубе, бесконечно тянущейся в стороны. Чайки вопили и кружили над семью мачтами, что тянулись в небо, их большие паруса наполнял теплый ветер. Она смотрела на суету, у каждого было свое дело. Она попыталась остановить некоторых, но они словно не видели ее.

Корабль накренился, и Шарлотта схватилась за сеть, висящую на мачте. Корабль тут же выровнялся, и Шарлотта успокоила сердце.

— Ты не привыкшая к морю, да?

Шарлотта повернулась и увидела мага всех магов. Отца Славандрии и Лили. Своего деда.

Джаред.

Он был таким, как она помнила. Темные волосы. Морщинистая кожа. Татуировки на руках, украшения на всех пальцах.

Она пролепетала:

— Простите, нет. Если честно, я еще ни разу не была на борту. Хотя — нет. Я была в лодках, но не на таком корабле.

Шарлотта потерла ладони и сунула их под руки. Но это было ошибкой, корабль накренился в другую сторону. Она упала в мачту и схватилась за нее.

— Как я сюда попала? — спросила она.

— Я так повелел, — сказал он. — Ты просила помочь в тяжелой ситуации. И я помогаю.

Она улыбнулась, но от потрясения, а не веселья.

— Не понимаю. Вы сказали Славандрии не вмешиваться. И сказали, что сами не вмешаетесь. Что заставило вас передумать?

— Я всегда вмешаюсь, когда речь идет о моей семье. Славандрия знает это.

— Вы угрожали бросить ее в волшебную тюрьму.

Он рассмеялся.

— Родителям часто нужно звучать плохо, чтобы их услышали. И да, я мог бы сделать это на пять минут, чтобы она знала, что я держу слово. Но я никогда не заточу свою плоть и кровь. Я не монстр.

— Где мы сейчас?

— Направляемся в море Бриндл. Должны добраться до берегов долины Волли меньше, чем за день.

Шарлотта крепче сжала руки, корабль набирал скорость. Ветер задел ее голову, отбросил волосы с лица.

Волосы. У нее снова были волосы. Она коснулась пальцами шелковистых прядей, скользнула по их длине. Они отросли на дюймы за секунду. Она поднесла волосы к лицу. Они были лиловыми.

— Да! — она посмотрела на Джареда, сердце наполнилось чем-то, похожим на любовь. Но как она могла любить его? Она его не знала. Но он стоял перед ней, крепкий символ любви и верности семье.

— Ты звала на помощь, дорогая внучка. Что тебе нужно?

— Эйнар, принц Веннивер, не важно имя, схватил Нуми и держит их в пещере возле Стены Плача. Мы заперты в серебряных клетках. Мне нужно освободить нас, но я не знаю, как. Он забирает наши силы. Другие Нуми — оболочки, и я становлюсь такой. Тенеморты следят, и их присутствие вызывает боль.

— Нельзя позволить Эйнару превратить Нуми в тенемортов. Это будет огромная сила, опасная армия на стороне Эйнара. Если он сделает их тенемортами, его силе не будет пределов. Он завладеет всем, что есть у Нуми, использует это во зло. Нуми со светлой магией окажутся против Нуми с темной. Смертей будет больше, чем можно представить. Небеса охватит война. Безопасного места не будет ни в этой вселенной, ни где-то еще. Воцарится хаос.

Шарлотта вдохнула сквозь зубы, ее руки невольно дрожали.

— Как мне его остановить? — она сцепила ладони. — Дедушка, ты должен мне помочь. Как мне его остановить?

Он сняла серебряное кольцо с красным камнем и надел на ее указательный палец. Она смотрела, как кольцо уменьшилось под ее палец.

— Это галамит. Это ответ Нуми на серебро. Когда вернешься в пещеру, сними кольцо и опусти перед собой на пол. Коснись его указательным пальцем и произнеси слово «торк». Его станет двенадцать копий. Делай так, пока не хватит всем Нуми с тобой. Надень кольцо, твоя сила довершит дело.

— А Эйнар? Как его убить?

— Слезами, дорогая. Но не простыми. Слезами, рожденными из прощения, благословленными тобой.

— Безумие! Я не могу его простить. Он убил Эрика. Он убивал невинных людей и существ. Он убивал Эдридов на моих глазах, и он хочет обратить пойманных Нуми в тенемортов. Я умею прощать, но, дедуля, мне жаль, простить его я не могу.

Он обхватил рукой ее подбородок.

— Вернись в пещеру. Пробуди Нуми. Обдумай мои слова. Ты можешь обнаружить в бою, что нас ждет, что твои сердце и разум изменятся.

* * *

Шарлотта резко проснулась, ее лицо прижималось к влажному полу. Ее щека болела от удара Сейекрада. Она коснулась ее пальцами и скривилась. Да, синяк будет, еще и большой. Она поднялась и убрала волосы на плечо.

Она затаила дыхание. Она вытянула руку и разглядывала серебряное кольцо с красным камнем. Она сдвинула брови. Она перенеслась астрально, не поняв этого? Не важно. Важным было время. Ей нужно было вернуть Нуми силу, и скорее.

Она сняла кольцо, коснулась его пальцем и сказала «торк».

Кольцо с хлопком создало еще кольца. Она надела оригинал, собрала остальные и надела на пальцы товарищей по клетке. Она ушла в угол, не зная, что произойдет. Через мгновения их лица стали оживать. Их тела налились силой. Появилась коричневая кожаная броня с эмблемами зеленых листьев. Тепло растеклось по коже. Она опустила взгляд, кожа обвила и ее, придала силы. Она встала и расправила руки в стороны. Сила бросилась в нее из земли, окутала золотым сиянием.

Женщина подошла. Поклонилась.

— Благодарю, госпожа. Подготовим остальных к бою, — она прошла к другой стороне клетки, касалась прутьев слева и справа от себя пальцем, согнула их, чтобы пролезть. Она оглянулась. — Делайте кольца.

Шарлотта двигалась от клетки к клетке, повторила процесс семь раз, и все Нуми оказались исцелены.

Тенеморты с визгом полетели из пещеры к хозяину. Эйнар скоро вернется.

— Мы в долгу перед вами, — сказала первая женщина. — И мы отплатим его.

— Не переживайте. Скоро все это кончится. Такой отплаты хватит. А сейчас нам нужно покончить с войной, да?

Шарлотта прошла к краю пещеры и выглянула за водопад.

«Спасибо, дедушка. Спасибо».

Она вышла из пещеры.

И полетела по небу…

Глава 24

Дэвид

Мангус и Трог подлетели к указателям развилки. В этот раз стошнило обоих. Дэвид помог им встать и посмотрел на Мангуса с ухмылкой.

— А тебя чего стошнило? Ты же знаешь, как это делать.

— Твоя магия влияет на мою человеческую сторону, — объяснил Мангус. — Я смог справиться в первый раз, но в этот раз не совладал с собой. Моя магия сложнее и перемещает плавно.

— Я еще могу тебя побить, — сказал Трог.

— Мечтай, старик, — сказал Мангус, похлопал Трога по спине. Он посмотрел на табличку на земле. — Что думаешь, Трог? Бибрук или Камневодье?

— Думаю, Камневодье. Там ровнее.

— Но много открытой земли. Если пойти через Бибрук, укроемся лесом Гэтворс.

— они будут ждать нас. Я бы пошел открыто. Так короче, меньше препятствий. Доберемся до берега к ночи, если повезет.

— Камневодье. Идем уже.

Дэвид утихомирил их, подняв руку. Голос Шарлотты проник в его голову. Он сел на камень, сцепил ладони и завопил:

«Боже, Шар, ты в порядке? Где ты?».

«Я в порядке. Направляюсь воевать. А где ты?».

«По пути в Камневодье и Волли. Как ты говоришь со мной? Где Эйнар?».

«Не знаю. Собирает армию, наверное. Ты еще с Мангусом?».

«Да».

«Спроси у него, говорил ли он со Славандрией. Мне нужно знать, что случилось с королем Талланом».

Дэвид позвал Мангуса.

— Шарлотта говорила со мной. Она хочет знать, знаешь ли ты что-нибудь насчет короля Таллана?

— Славандрия сообщила мне до этого, что он и король Благих мертвы. Фейри и эльфы воюют. Славандрия пытается это исправить, чтобы они поняли, что это был Эйнар.

Дэвид повторил информацию Шарлотте. Она ответила:

«Дэвид, тебе нужно домой. Уходи в Хейвендейл. У меня плохое предчувствие, что Эйнар сделает нечто ужасное. Тебе нужно найти Алдамара. Пусть готовится. О, и нам нужна воздушная сила. Много. Папа обещал постараться, так что, зная моего папу, туча военных самолетов ждет сигнала».

«А если нет?».

«Поверь. Если папуля говорит, что постарается, он это сделает».

«А драконы?».

«Эйнар убил их. Всех. Я па могу добраться до Нефритового моря и не знаю, где найти других. Тебе нужно в Хейвендейл. Готовь те крутые самолеты! А мне пора. Я люблю тебя».

Связь оборвалась. Он посмотрел на Мангуса и Трога.

— Что? — спросили мужчины в унисон.

— Кхм, похоже, мне нужно в Хейвендейл. Я обдумывал это последние несколько дней. Шарлотта подтвердила то, что я знал. Мне нужно туда. Пора быть паладином, исполнять роль. Я мало могу помочь тут. Мне нужна помощь. Нам нужны воздушные силы.

— У нас же будут драконы? — спросил Трог.

Дэвид покачал головой.

— Нет. Эйнар убил их. Но я знаю, где можно взять птиц, с которыми он пожалеет, что родился. Доверьтесь мне. Я догоню вас позже.

— Как ты собираешься попасть домой? — спросил Трог. — Ты умеешь теперь делать порталы?

— Нет, но я пойму. Увидимся на поле боя.

С быстрым Акселеро Силенциум Дэвид рухнул на пол своей спальни в поместье Элториан. Он сорвал одеяла с кровати, открыл сундук, посмотрел под кровать.

— Где ты? Я тебя не терял и не использовал, — он посмотрел на столик у двери и заметил маленький круглый камень. — Вот ты где, — он схватил камень и бросил им в стену.

Как и было обещано много недель назад, появился Твайлер.

— Мастер Дэвид, вы живы! — он подошел и обнял ногу Дэвида. — Я ужасно переживал, сэр. Я хотел увидеть вас, пока не ушел к Джареду в море, но смерть Эрика, похороны… Как вы были?

— Я в порядке, Твайлер. Слушай, мне нужно в Хейвендейл. Срочно.

— О, у меня будут проблемы, если я сейчас оставлю мастера Джареда. Он вот-вот начнет войну магов. Я ему нужен.

— Нет, ты не понимаешь. Мне не нужно, чтобы ты оставался. Просто отправь меня домой.

— Но как вы вернетесь?

— Поверь. У меня все продумано. Прошу, Твайлер. Проведи меня домой.

Твайлер с подозрением посмотрел на него, потом покрутил пальцем в воздухе. Комната запульсировала, воздух двигался и расширялся. Появился портал. Он трепетал, как желе.

— Вот, мастер Дэвид. Портал в Хейвендейл, в одну сторону. Я жду, что вы вернетесь целым.

— О, вернусь, Твайлер. Спасибо. Выглядывай меня в небесах.

Дэвид прошел через портал.

* * *

Он рухнул на диван в гостиной, где нашел Твайлера в первый раз. Отсюда его и перенесло. Он был рад оказаться дома.

Он выбежал из комнаты, крича Лили. Она вышла из библиотеки и обняла его.

— Боже, Лили. Начинается. Война вот-вот начнется. Шарлотта связалась со мной. Эйнар — это принц Веннивер, или наоборот. И он собирается сделать что-то запредельное. Она сказала сообщить Алдамару. И мне нужны самолеты. Война. Она тут. То есть, там. Все собираются в Волли. Даже Джаред. Он должен к ночи добраться до берегов.

Лили обхватила его лицо руками.

— Дэвид. Успокойся. Что тебе нужно? Как ты сюда попал?

— С Твайлером. И мне нужны самолеты и отец Шарлотты.

— Хорошо. Глубоко вдохни и сядь. Давай я ему напишу, хорошо?

Она вытащила телефон из кармана джинсов и принялась печатать. Через миг она получила ответ:

М-р Стин: СЕЙЧАС БУДУ.

Это были самые долгие минуты в жизни Дэвида. От стука в дверь его нервы вспыхнули.

«Дыши. Просто дыши».

Лили впустила мистера Стина в комнату. Он обнял Дэвида и пустил слезу.

— Ты — отрада для глаз. Но кое-кого не хватает. Где моя дочь?

— Она в порядке. Наводит порядок в Фолхоллоу. Мистер Стин, мне нужно знать. Вы смогли добыть самолеты? Прошу, скажите, что добыли.

Мистер Стин кивнул.

— Я получил самолеты.

Дэвид победоносно вскинул кулак.

— Да! Вы — бомба, мистер Стин. Куда нам нужно отправляться?

— Лэнгли.

— Это сорок пять часов езды. У нас столько нет.

— Я вас туда доставлю, — сказала Лили. — Что нужно делать нам с Алдамаром?

— Оберегать Хейвендейл. Не давать Эйнару уничтожить нас. Свяжись со мной мыслями, когда брешь откроется, и не закрывайте ее. Она нужна нам открытой.

Лили поцеловала его в щеку.

— Береги себя, Дэвид. Вернись ко мне.

— Обязательно. Береги себя. Я люблю тебя.

Лили сказала мистеру Стину, где встать, по щелчку пальцев они оказались на закрытой военной территории.

Мистер Стин пошатнулся, издал отрыжку и сказал:

— Оставайтесь со мной, — они юркнули за склад. Мистер Стин вытащил телефон. Он поговорил с неким Джимом, который сказал ему подождать на месте. Минуты казались часами, Дэвид сел на землю и стучал пальцами по ноге. Свет дня угасал, закат напоминал разлетевшуюся сахарную вату.

— Где ваш друг? — Дэвид переминался. — Ему нужно поспешить.

— Терпение, Дэвид. Мы работаем командой, а не с отдельным пилотом, желающим спасти мир. Он придет. Просто успокойся.

Дэвид хотел уже идти разбираться, когда показался Джим.

— Простите, что так долго. Пришлось созвать пилотов.

— Это хорошо, — сказал мистер Стин. — Что у нас есть?

— Было сложно, но мы достали двенадцать Летающих соколов Ф-16, двадцать четыре Шершня Ф-18, пять Рапторов Ф-22 и два Бородавочника А-10.

Все в Дэвиде покалывало. Казалось, наступило Рождество.

— Как скоро их можно поднять в воздух?

— Как скоро они вам нужны?

Мистер Стин посмотрел на Дэвида.

— Сынок. Есть примерное время отправления?

— Погодите, — он отошел на ярд, попытался связаться с Шарлоттой. Он нашел ее, но было много помех.

«Шарлотта. Если ты меня слышишь, дай знать. Что происходит?».

«Темно… там… Гриды… ломаются…»

«Шарлотта».

«Нужно… идти… начинается…».

«Нет. Нет! Шарлотта? Шарлотта!».

Тишина.

Он открыл глаза и вскочил на ноги.

— Нам нужно в воздух. Сейчас.

Глава 25

Шарлотта

Эйнар бросил Шарлотту из своих когтей в пещеру. Боль пронзила все кости. Зверь превратился в дьявола в шелковом наряде. Веннивер схватил Шарлотту за волосы, поднял с пола и метнул в центр пещеры.

— Где они? Что ты сделала с Нуми? — Черные крылья торчали из его спины, но пропали. На его лице выросла чешуя, голова стала больше, а потом все вернулось в норму.

Она поднялась ан ноги. Кровь стекала по ее руке.

— Менять облик больно? Выглядело болезненно.

Он бросился на нее, сжал ее горло и бросил в стену. Она упала кучей, голова гудела, словно раскололась надвое.

— Скажи, госпожа, тебе больно?

Его глаза были кипящим янтарем. В центре янтаря появились вертикальные зрачки.

Она поднялась на четвереньки, воздух пытался вернуться в легкие.

— Знаешь, что? Тебе нужно поработать над вспышками гнева.

Она сунула правую ладонь под свой живот и выстрелила лиловым шаром света. Она попала ему в живот, отбросив его на спину. Лиловые нити магии взорвались вокруг него, пока его не сковали жаркие искры. Он встал с ревом. Большие и черные крылья снова появились из его спины. Его ладони и ступни стали когтями. Шарлотта с ужасом и восхищением смотрела, как его тело становится знакомым зверем. Тем, кто убивал. И убил Эрика.

Тот же коготь, что пронзил ее друга, юношу, которого она могла полюбить, навис над ней.

Она сжала коготь.

— Давай. Убей меня. Я бросаю вызов.

Ослепительная белая магия ударила по его спине. Шарлотта откатилась из-под когтя. Эйнар повернулся к нападающему. Дюжина чешуек пропала с его спины. Его кожа была обожженной, красной.

Шарлотта посмотрела между его лап в сторону входа в пещеру, но там никого не было.

Эйнар повернул голову.

— Спрашиваю еще раз, куда ты дела воинов Нуми? Отвечай, или я убью всех, кого ты знаешь и любишь.

— Это будет очень большой ошибкой.

— Говори!

— Ты умрешь сегодня, Эйнар, и этим займусь я. Не трать на меня угрозы, — она встала на ноги, расправила плечи, сливовые волосы развевались за ней. — Я — Нуми, и я ем драконов на завтрак.

Она вытянула руки. Длинные нити электричества сорвались с ее рук, извиваясь в воздухе, как лозы. Они обвили его шею, проникали в плоть.

Он завизжал и вылетел из пещеры, Шарлотта оставалась присоединена.

Она держалась, сжала хватку.

Эйнар полетел влево, вправо. Внизу звенел металл, люди вопили. Огонь бушевал на земле. Эйнар выстрелил в приближающуюся армию на востоке струей огня. Шарлотта смотрела, как люди падали на землю. Она слышала их крики, вопли. Ее сердце разбивалось. Она должна была закончить это, пока не умерло больше невинных людей, но как она могла простить его?

Он полетел на запад и на юг. Он негромко рявкнул, и коготь пробил дыру в небе.

Ее рот раскрылся.

— Нет. О, боже, нет. Дэ-э-эвид!

Глава 26

Дэвид

Дэвид посмотрел на небо, крик Шарлотты был ясным, словно она стояла рядом с ним. Рация Джима ожила.

— Мэйдэй! Мэйдэй! Ситуация опасна. Многие видели дракона, летящего над Бристолем и национальным парком Чероки. Вы не ослышались. Дракон.

Лили позвала Дэвида:

«Он тут».

Он побежал к полю самолетов.

— Пора. Я с вами, мистер Стин.

— Еще чего. Ты не можешь быть в Ф-22.

— Мы готовимся к бою с драконом размером с Техас. Я с вами.

— Тогда мы возьмем Шершня. В Ф-22 только одно место. Ты разве не знал?

— Временно проблемы с памятью.

Они бежали среди пилотов, спешащих к самолетам. Сирены загудели на базе. В воздухе повис тяжелый запах топлива, загудели двигатели. Они добрались до своего самолета.

— Садись вперед. Твоими будут пушки. Я поведу.

— Сэр, нельзя в самолет без костюма.

Мистер Стин забрал костюм у юного пилота.

— Один нужен и для него.

— Он — гражданский, сэр.

— Принеси ему костюм!

— Да, сэр.

Мистер Стин надел свой костюм. Через пару минут юноша принес еще один. Дэвид забрал у него костюм и надел.

— Мне нельзя так делать, сэр, — сказал юноша.

— Нас ждет бой с драконом, юноша. Кому есть дело? Дэвид, вперед. По лестнице.

Дэвид сел впереди. Мистер Стин дал ему свой шлем, что-то нажал на консоли, рассказал, как стрелять.

— Понял, — сказал Дэвид. — Вперед. Спасем Шарлотту.

Через пару минут Шершень Ф-18 полетел в ночное небо.

— У-а-а-а-а! — орал Дэвид. — Да! Вот это да!

Шли минуты, его сердце успокоилось. Снаружи самолета мерцали звезды. Фонари сливались с огнями домов. На юго-востоке полыхал алым лес, тень дракона мелькнула над ним.

Мистер Стин выругался.

— Насколько большая эта штука?

— Длиной с футбольное поле, и его крылья примерной такой ширины. Нужно убрать его из Хейвендейла. Отправим его домой.

Мистер Стин вел наступление, за ним следовали несколько Ф-16 и один Бородавочник. Ф-22 улетел вправо, остальные Ф-18 — влево.

Мистер Стин не скупился в выражениях, когда они пролетели через мембрану меж мирами, отгоняя Эйнара огневой мощью.

— Это для тебя, Эрик, — сказал Дэвид. — Надеюсь, ты смотришь.

Дэвид целился, но тут понял, кто висел на Эйнаре. Его охватила паника.

— Мистер Стин! Остановите атаку. Шарлотта на нем. Отзовите их!

— Всем отрядам — отступить. Назад. Не стреляйте по дракону.

Самолеты повернулись.

Эйнар покружился и выстрелил огнем по самолету Дэвида.

— Попали! Мы падаем. Нажимай на ту кнопку, Дэвид. Скорее!

Два сидения улетели в воздух, а самолет взорвался внизу. Раскрылись парашюты, и Дэвид опустился на землю. Приземление было не из приятных, но он был жив, и это было важнее всего.

Он выбрался из-под парашюта, бросил его на землю. Мистер Стин приземлился в паре ярдов от него, придавил пару троллей. Мангус и Трог поспешили к ним с потрясением.

— Что это за штуки? — спросил Трог, глядя на небо.

— Истребители. Шарлотте нужна была воздушная сила. У нас нет драконов. Но это не хуже.

— Да-да, — сказал Мангус. — Они мне не нравятся, — его глаза расширились. — Вниз!

Дэвид упал на живот. Мангус повернулся, махал мечом по сторонам, вены напряглись на его шее. Словно в идеально синхронизированном танце Трог тоже так двигался. Пот летел с его лба.

Огонь полетел от атакующих. Дэвид оглянулся. Два ифрита. Спешили к мистеру Стину. Он покатился и сбил их с ног. Черное облако магии полетело от Мангуса. Оно приняло облик, сгустившись, удлинившись, пока не стало мечом.

— Верис! — закричал он. Туманный меч разделился надвое, половины погрузились в ифритов. Их тела дернулись и застыли, рассеялись на земле.

— Где твои стрелы, мальчик? — спросил Трог.

— Н-не знаю! Я их потерял, — он не помнил, когда они были у него в последний раз. Время летело на ужасной скорости. Его мозг путешествовал быстрее тела. Как можно было идти в бой без оружия?

— Вот! — Мангус бросил Дэвиду меч павшего товарища.

— Сэр! — Трог закричал отцу Шарлотту. — Берите оружие. Любое. Бейтесь!

Самолеты шумели и летали сверху. Тролли и великаны замерли и смотрели.

Грид бился с троллями и великанами на поле боя.

Дэвид вскочил, прыгнул, повернулся и ударил. Пот стекал по его лбу. Тяжелые тела летели по сторонам.

Каменные великаны топали, давили врагов — далварианских мятежников, убийц из Фаучера, дроу — и всех их давило так, будто танк проехал по дороге.

Магия летала по воздуху, озаряя небо лиловым, синим, зеленым и золотым.

Эйнар взлетел выше. Нуми окружали их.

Дэвид запаниковал. Где была Шарлотта? Он огляделся. Лиц было слишком много. Слишком много сражений.

В центре боя стояла девушка, которую он любил, лавандовые волосы развевались вокруг нее. Она подняла руки в воздух, яркий янтарный свет сиял из предмета в ее руке. Она взмахивала руками в стороны, вверх и вниз в изящном танце.

— Рейзенстоун, — прошептал Мангус. — У нее рейзенстоун.

Она опустила руку, и поле боя разбила трещина. Появился портал, мерцал по краям, брешь была пульсирующей мембраной. Она повернулась и повторила танец. Другой портал появился рядом, за ним — следующий. Волна духов вырвалась оттуда. Они напали на тенемортов, принимая ранения на себя. Боевые псы напали на дроу. Талагорны заполнили поле боя. Мангус бился с ифритами. Кровь брызгала на его лицо, Мангус все танцевал с врагами. Он крикнул заклинание, направил палец, и четыре врага стали пылью на глазах Дэвида. Он посмотрел на мага, тот подмигнул и сказал:

— Всегда рад помочь.

Из-за утесов появился огромный корабль. Семь высоких мачт с просторными парусами. Дэвид перестал дышать. Такой большой корабль. С два футбольных поля. И на носу большими буквами было написано «Песнь ветра». Ему стало не по себе, словно его задел призрак.

Джаред. Он прибыл. И с друзьями. Целым флотом.

Снаряды магии и вспышки света полетели с корабля без конца. Пушки гремели, снаряды пролетали над головой Дэвида, попадая по наступающим дроу.

Эйнар летел сверху, пытался попасть по парусам, но корабль оставался целым.

«Конечно. Он зачарован».

Сверху кружили Ф-16 и Ф-18. Снаряды попадали по Эйнару. Он кричал и стрелял в ответ, открывая золотое брюхо. А-10 оказался перед брюхом и выстрелил.

Фррр. Фрррр. Тысяча снарядов, что пробивали броню, вылетали за минуту. Они вонзались в грудь Эйнара. Кровь стекала по его чешуе и капала на землю.

Джаред спрыгнул с корабля. Красный огонь слетел с его рук. Синий огонь выстрелил из его глаз. Оба попали. Эйнар закружился без контроля.

Он падал и падал.

Бойцы разбегались на поле, но поздно. Эйнар рухнул на землю, и сотни голосов оборвались, раздавленные весом зверя.

Воины Нуми заполнили поле боя. Их мечи сияли зеленой магией, пронзали воздух. Летели искры. Враги рассеивались от контакта. Духи мертвых двигались к морю, поглощая тенемортов по пути.

Истребители шумели сверху. Падали бомбы.

Бум. Бум.

Быстрый огонь все бил по Эйнару, его тело содрогалось.

Поле заполнили радостные вопли.

— Идиоты! — закричал Трог, пронзая мечом живот врага с копьем.

Далварианские мятежники бросились к Дэвиду, вопя. Он упал на колени, шарил по окровавленной земле в поисках чего-то полезного. Нож пролетел мимо его уха и попал по врагу в маске. Мужчина упал без жизни у ног Дэвида.

Армия брауни заполнила землю перед ним. Звенели мечи. Стрела попала в землю рядом с рукой Дэвида.

— Вставай! — сказал Инжир. Он повернулся и закричал за собой. — Несите!

Лис подбежал к нему и превратился в мальчика. В его руках были лук и колчан Дэвида.

— Мы принесли то, что ты потерял.

Сверху кишели вороны-убийцы, сотни каркали. В ярдах от них Трог и Мангус танцевали с врагами. Пот летел с их лбов. Их волосы промокли. Кровь покрывала их с головы до пят.

Еще две лисы прибыли и изменили облик. Дэвид вскочил на ноги. Армия оборотней Расти и Рейвенхоука прибыла на поле.

— Не верю. Вы узнали. Пришли.

— Ты же не думал, что мы оставим все веселье вам? — ответил один из лисов.

— Отступаем! — приказал Инжир. Он взглянул на Дэвида. — Увидимся в замке.

Они побежали по полю, крича во имя Хирза.

Дэвид сжал лук, успокаиваясь от этого. Он перешел в боевой режим. Стрелы пронзали воздух. Ифриты, дроу, гоблины и огры падали от его атак.

Истребители ревели сверху, выпуская последние снаряды. Они пропали за брешью.

Дэвид догнал Трога и Мангуса, они убирали врагов на пути. Он не понимал, откуда они брали энергию идти дальше. Он едва мог стоять, меч поднять вряд ли сумел бы. Магия точно утомляла Мангуса, но он бился и призывал чары, что были опаснее кинжала или лука.

Дэвид смотрел на лица мертвых, сердце дрогнуло, когда он увидел Сейекрада в луже крови. Его тело пронзили несколько пуль.

Не суждено ему стать королем.

Он пошел дальше, разум был в тумане. Дым, огонь, кровь и тела… запахи смешались в один и гадкий. Рвота подступала к горлу. Он подавлял ее, но долго не смог…

Огненные шары полетели над его головой. Дэвид пошатнулся и выпрямился, огляделся. За троллями, великанами, рыцарями, солдатами, далварианцами и Нуми шел мастер Пасриг. Голова Славандрии была зажата у его локтя, ее тело волочилось за ним.

Голос Джареда загремел над полем боя, и воздух двигался волнами.

— Отпусти ее, Пасриг, и я дам тебе жить.

Мангус застыл.

— Нет. Нет! Мерзавец! — он бросился, магия искрилась на ладонях.

Трог оттащил его, схватив за руки.

— Нет! Оставь его Джареду.

Пиромант рассмеялся.

— Поздно, Джаред. Я осушил ее жизнь, а теперь заберу жизнь у тебя, — он бросил Славандрию. — Сейекрад. Он твой.

Дэвид оглянулся на пронзенное пулями тело волшебника. Смех забурлил в глубине его души. Ирония. Он прошел к огненному магу.

— Ох, какой ты идиот. Ты полагался в бою на Сейекрада? Смотри на него, — он указал за себя. — Твой спаситель мертв. Если у тебя нет другого мага-предателя в кармане, то склонись и поцелуй свой зад на прощание, ведь тебе конец.

Глаза мастера Пасрига стали как блюдца. Он повернулся к Джареду.

— Прошу, — сказал он.

Джаред произнес одно слово. Огненный маг пропал, осталась только одежда.

Славандрия пошевелилась под грудой. Мангус и Джаред подбежали к ней и опустились рядом. Мангус приподнял ее голову.

— Любимая. Ты в порядке?

Она кивнула. Слезы лились по ее лицу среди грязи.

— Отец. Ее нет. Лили мертва. Эйнар убил ее и Алдамара, когда проходил в брешь. Их нет.

Дэвид пошатнулся. Нет. Невозможно. Слезы лились по его щекам. Славандрия протянула к нему руку.

— Дэвид.

Он отвернулся, боль сотрясала его, копилась, готовая взорваться. Невозможно. Не Лили. Он взглянул на Трога. Рыцарь поймал его взгляд. Понимание, боль сердца… все мелькнуло между ними без слов. Он должен был уйти от крови, войны… потрясенной тишины, что сводила с ума.

Трог развернул его туда, куда смотрели все. Сверху, над центром поля и телом Эйнара Нуми образовали круг.

Дэвид пошел за Трогом и Мангусом к телу Эйнара. Оно стало чем-то между человеком и драконом. Нужно было покончить с его страданиями.

— Сделай это, Трог, — сказал Мангус, убирая потные волосы с лица. — Убей гада.

— Я не могу его убить, но буду рад покромсать, — Трог поднял меч.

Шарлотта вышла из-за воинов и пошла по полю боя. Она встала между драконом и рыцарем.

— Нет, Трог, — сказала Шарлотта.

Эйнар дернулся и застонал, меняя облик. На всем его теле были раны от войны.

— Я должна знать, почему он совершал эти ужасы, зачем убил столько невинных, — она посмотрел на Эйнара свысока. — Что сделало тебя таким злым?

— Я… Тимберлейк Смузбэк.

— Это не причина злости, это то, кто ты.

— Ты злая. Они злые. Все злые.

— Это не так. В мире много добра. Ты решил не искать его. Ты выбрал, каким быть.

— Для Нуми ты знаешь так мало. Я не могу отрицать свою природу, как не можешь и ты. Ты с рождения добрая. Я — плохой.

— Ты можешь измениться, — сказала Шарлотта. — Тебе не нужно оставаться таким.

Сторона принца Веннивера рассмеялась.

— Мы не хотим меняться. В тирании сила.

Шарлотта посмотрела на небо.

— В любви силы больше.

Принц Веннивер лежал в полном облике человека, его наряд стал лохмотьями.

— Никто никогда не любил меня. И не полюбит. Я родился один и умру один.

Нижняя губа Шарлотты задрожала.

— Нет. Ты не умрешь один. Я могу хотя бы помочь тебе умереть.

— Как галантно.

— Ах, Шарлотта, дай мне разобраться с ним! — сказал Трог. — Он убил моего сына. Моя жена мертва из-за него! Друзья, солдаты мертвы из-за него. Он заслуживает умереть от меча в животе.

— Нет, Трог. Он заслуживает прощения. Я не прошу тебя любить его. Ты не сможешь. Это не в твоих силах, как и не в моих. Но я знаю, что не собираюсь хранить ненависть всю жизнь. Я не хочу мстить. Я хочу надеяться. Я хочу быть спасением. Я хочу, чтобы его и твоя душа обрели покой, — она посмотрела в глаза принца. — Тебе нужно лишь попросить прощения за все, что ты сделал.

Веннивер закрыл глаза.

— Никогда. Убивайте меня. Проявите уважение хоть в этом. И быстрее.

— Нет. Я лучше этого.

— Я — нет, — прорычал Трог, поднимая меч над головой. — Пора тебе умереть.

Шарлотта подняла руку, закрыла глаза и призвала магию. Нить лиловых искр скрутилась в шар. Она прижала его к Трогу. Он отпрянул, меч упал на землю.

— Вы забываете, сэр Трогсдилл. Вы не можете его убить. Вы лишь пораните его и себя. Рана от тенеморта не заживет, пока вы не простите себя и его.

— Ты просишь невозможного! — закричал он. — Он забрал у меня все!

— И вы забрали у него все.

— Он убил мать своего сына! Он пытался убить Мирита, свою плоть и кровь.

— Вы стали Богом, сэр рыцарь? Вы решаете, кому жить, а кому умирать? А как же жизни, которые вы забрали во имя чести? То был чей-то сын, чей-то отец или брат. Их семьи тоже хотят вам отомстить, ощущаете? Как и вы, они делали то, что считали верным. Кто мы, чтобы говорить, кто прав? Разве правы не обе стороны? Пора перестать смотреть на различия между нами, на ошибки в прошлом. Все не без греха, но мы не можем винить остальных за их выбор, — Шарлотта посмотрела на них двоих свысока, на мужчину, что не знал любви, и на того, кто был сломан, потому что хорошо ее знал. — Я прощаю вас обоих за то, что вы сделали друг другу, но, что важнее, за то, что вы сделали с собой. Хватит наносить самим себе раны. Гвиндолин и Эрик так хотели бы, Трог, а ты, принц Веннивер, найдешь покой, которого так ищешь.

Шаги зазвучали сзади. Она медленно обернулась, Славандрия, Мангус и Джаред подошли к ней, сияя голубым светом. Покатилась слеза. Она обняла Славандрию.

— Мама.

— Шарлотта, — слеза покатилась по щеке Славандрии, она обвила руками дочь, поцеловала ее макушку. — Мне так жаль. Я пыталась защитить тебя, укрыть от вреда, но привела к нему. Нам с Лили не стоило ничего скрывать от вас с Дэвидом.

— Тут нечего прощать, — Шарлотта посмотрела в глаза Славандрии. — Ты была мамой. Это не идеальная работа. И нет правильного и неправильного. Как говорит мой папа-человек, к нам не прилагается инструкция. Мы можем лишь делать то, что нам кажется лучшим и верным. Я всегда буду тебя любить даже с твоими ошибками, — Шарлотта шагнула вправо и посмотрела на Мангуса. Он был в ужасном состоянии. В шрамах, крови, рука точно была сломана. Левый глаз опух. Она обвила руками его шею и поцеловала в щеку. — Я люблю тебя, отец. Спасибо за все. Ты многому научил меня за эти две недели. Даже когда я злилась на тебя и грубила, ты не бросил меня. Прошу, прости, что вела себя так плохо. Я говорила гадкие вещи, прости за это.

— О, хватит, — буркнул принц Веннивер. — Хватит уже бла-бла-бла. Я умру от приторности.

Трог встал и шагнул вперед. Он прижимал правую ладонь к левому боку, рука была в крови из раны тенеморта. Кровь, грязь и синяки были будто второй кожей. Он ослабел. Умирал. Он упал на колени рядом с Веннивером и толкнул принца на спину.

— Ты мне не нравишься. И никогда не нравился. Ты уничтожал земли, убивал все и всех из-за жадности и зависти. Ты разрушил мою жизнь. Ты забрал у меня все, что важно, но и я забрал у тебя кое-что. Для леди Шарлотты, для моих Гвиндолин и Эрика я прошу прощения, что убил твоего сына, — выпалил Трог, голос дрожал. Слеза потекла по его лицу. — Я не знал боль потери сына, пока не потерял своего. Пока ты не заставил меня познать ее. И мне жаль за это.

Шарлотта опустилась рядом с ним и сжала его руку. Слезы катились по ее щекам. Она провела пальцами по волосам Веннивера.

— Видишь. Тебе нужно сделать только это.

Веннивер посмотрел на Трога. Пауза была самой долгой в истории. Наконец, Веннивер слабо улыбнулся.

— Я всегда восхищался тем мальчиком. Только он был добр ко мне в моем человеческом облике. Я буду скучать по его остроумию, — он взял Трога за другую руку. — Как отец говорю другому отцу, что мне жаль.

Шарлотта прижала ладони мужчин вместе, ее слезы упали туда.

— Я прощаю.

Красивый белый свет, яркий, как солнце, появился из земли, окружил их большим пузырем. Теплым. Трог рухнул. Шарлотта отпустила его руку. Ему не нужно было туда, куда собирался Веннивер.

Солдаты Нуми спустились в круг света и сжали ладони, их красивые ангельские голоса запели. Они поднимались в небо, забирая с собой тело Веннивера. Шарлотта отпустила его руку, благословила и отправила его в его путь.

Большой шар света медленно поднимался к небесам, голоса Нуми ниспадали на тех, кто был живым внизу. Дэвид прошел сквозь толпу и встал перед ней. В ее глазах было столько любви, печали и восхищения. Он пытался говорить, но слов не было. Она привстала и обняла его. Дэвид обвил ее руками и крепко сжал.

— Ты невероятна, Шарлотта, — сказал он, уткнувшись лицом в ее шею. — Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю.

Эмоции Шарлотты открыли врата потоку. Полились слезы.

Все закончилось. Наконец-то.

Глава 27

Дэвид

Прошел месяц с последнего боя с драконом. Благодаря Шарлотте и многим другим, Фолхоллоу был спасен, как и многие другие миры. Важные события произошли в королевстве. Дэвиду и Шарлотте предложили жить в поместье Элториан в Тулипакаре. Джаред хотел дать Шарлотте править в королевстве Берг, как божеству.

Она отказалась.

Несколько дней спустя корабли прибыли в порт Волли. Все хотели увидеть обломки летающих металлических машин, что бились с драконом и победили, их скелеты торчали из земли, будто памятники. Дэвиду нравилось переноситься туда и все рассказывать о них.

Баржи плавали вверх и вниз по рекам Гоп и Антиллес, матросы и жители радовались, что торговля стала снова нормальной.

Король Фаучера умер через несколько дней после окончания войны. Шарлотта, как Нуми, назначила королем Стефана Кавенога. Дэвид и Шарлотта побывали на коронации, радуясь, что бывший оборотень получил заслуженную награду.

Оставшиеся мятежники-далварианцы появлялись на холмах Фаучера, но они отступали дальше. Тела мертвых сожгли, включая врагов, и Славандрия разбила туннели магов и уничтожила кристаллы. Все встало на места. Оставалось одно.

Дэвид стоял на поляне, где все началось с Твайлером месяцы назад. Портал мерцал за Шарлоттой, проход был готов закрыться. Лес гудел. Палиндраки собрались на ветках у поляны. За ним на большом камне сидел Твайлер и курил трубку.

Дэвид улыбнулся.

«Кое-что не меняется».

К удивлению Дэвида, все, кто было значимым для него, собрались в этом месте. Трог, Славандрия, его родители. Они пришли попрощаться с ним или обнять, если он решит остаться. Он смотрел, как Шарлотта обнимает Славандрию и Мангуса и знал, что ему нужно сделать. Он обратился к Шарлотте мыслями.

«Пора, Шар. Портал не будет открыт вечно».

Он отошел от остальных, глядя на Шарлотту, шагающую к нему. Она была красивой, сияла, а еще была умиротворенной. Он знал раньше, чем она подошла, какой выбор она сделала.

Он взял ее за руку, и они отошли от толпы и слушающих ушей.

— Ты решила уйти домой, да? — спросил он, разглядывая ее лицо. Он не хотел слышать слово. Он приготовился.

— Да, — сказала она, сжав его руку. Дыра появилась в его груди. — А ты решил остаться, — это звучало как утверждение, а не вопрос.

Дэвид кивнул. Его сердце сложилось вчетверо. Он знал, что оно скоро разобьется… если он не уговорит ее передумать.

— Это мой дом, Шарлотта. Моя семья тут. Моя настоящая семья. В Хейвендейле у меня ничего не осталось без Лили.

— Я буду там.

Он смотрел на ее лицо, в ее красивые глаза. Как он мог ее отпустить? Его желудок завязался в узел.

— Нет, если останешься тут со мной, — он взял ее за руки. — Умоляю. Останься.

— Дэвид, я…

Он покачал головой.

— Шш. Прошу, выслушай меня. Я люблю тебя. Люблю сильнее, чем ты думаешь, может, больше, чем я смог бы выразить, даже если бы прожил миллион лет. Ты — все для меня. Знаю, Фолхоллоу — не твое. Я понимаю, но теперь все изменилось. Без Эйнара будет хорошо. Мир всюду. Мы сможем принести в этот мир технологии, ускорить развитие. И поместье Элториан наше, если мы захотим.

— Дэвид.

— Останься со мной. Выходи за меня, если не сейчас, то через пару лет. Мы сможем чудесно прожить тут. Я уже поговорил со Славандрией. Ты сможешь забрать родителей. Мистер и миссис Стин сказали, что пойдут за тобой. Прошу, Шарлотта. Не заставляй меня умолять еще сильнее.

Шарлотта вытерла слезу со щеки и покачала головой.

— Я не могу, Дэвид. Я люблю тебя, но не могу. Я устала. Я не хочу больше быть тут. Я не хочу магию. Не хочу быть богиней. Я просто хочу быть собой, ходить по пляжу, бегать с собакой. Я хочу мороженое. Хочу услышать сирены и смотреть телевизор. Хочу рождественские парады и огни в Хейвендейле. Я хочу окончить школу, ходить в кино с друзьями. Я скучаю по друзьям и гимнастике. Наш мир ужасный и сложный, но я еще многое хочу в нем увидеть. Многое хочу сделать, — она замолчала на миг, глядя в его глаза. — Вернись со мной. Сделаем все это вместе. Полетаем в Германии, побываем над Большим каньоном. Посетим пирамиды. Обнимем жирафа. Мы сможем пожениться и там. Завести детей или нет. Сможем состариться и стать ленивыми вместе. Потерять вместе волосы и зубы, — она провела пальцами по его волосам, скользнула большим пальцем по его губам. — Идем домой со мной, Дэвид. Я не хочу жить без тебя.

Его сердце болело. Желудок сжимался. Что делать? Он думал, что все решил, а она сбила его план. Он хотел сделать все это, и хотел быть при этом с ней, но…

— Дэвид, — это была Славандрия. — Пора. Делай выбор.

Он посмотрел на Шарлотту, взглянул на Гильдора и Мистерию. На Трога. Его родители и дядя. Семья, которую он всегда хотел. Он должен был остаться.

Он должен был.

— Я буду всегда по тебе скучать, Шар. Может, когда-то… — он замолк. Он смотрел в ее глаза, касался ее волос. Провел большим пальцем по ее щеке. Он прижался губами к ее губам, как еще никогда ее не целовал. Их слезы смешались, попадали на края губ. Она отодвинулась и вытерла слезы.

— Я всегда буду тебя любить, Дэвид Алвин Хейланд, — она коснулась его лица, губ. — Вспоминай обо мне, глядя на луну.

Он кивнул.

— Всегда, — он отошел в безопасность королевства его родителей.

Трог шагнул к ней, глаза блестели.

— Я должен извиниться. Мои ненависть и месть затуманили рассудок. Ты показала мне, как стать лучше. Благодаря тебе, я исцелен. От раны тенеморта, — он обнял ее. — Я никогда тебя не забуду, Шарлотта.

Она улыбнулась ему.

— Я тоже буду скучать, — она поцеловала его в щеку. — У тебя есть теперь невероятная история, Трог. Твои племянники и племянницы, может, даже твои дети будут рады ее послушать, — она отошла.

Славандрия и Мангус собрали вместе Шарлотту и ее папу.

— Живи чудесно, дорогая, — Славандрия обняла ее и поцеловала в щеку. — Уверена, что мы не сможем уговорить тебя остаться?

Шарлотта кивнула.

— Я уверена.

— Тогда ты должна знать, что Дэвид все оставил тебе. Его дом, его богатство. Все твое. Бумаги лежат на кухонном столе. Память жителей Хейвендейла будет изменена, когда ты вернешься. На месте будет хорошая история, в которой Дэвид не вернулся. Ты понимаешь, что это значит?

Шарлотта и Дэвид переглянулись. Шарлотта кивнула.

— Да, — ее голос дрожал.

Сердце Дэвида разбилось. Он больше ее не увидит. Он будет мертв для всех дома. Мертв. Это слово звучало непоколебимо.

Его мама обвила его рукой, но это не утешало.

«Прошу, Шар. Не уходи».

Шарлотта закрыла глаза, Мангус склонился и чмокнул ее в щеку.

— Ты хорошая дочь, — прошептал он. — Я очень горжусь.

Шарлотта вытерла слезы с лица. Славандрия сцепила пальцы у губ. Она с шепотом раскрыла ладони.

Шарлотта обвила руками шею Мангуса.

— Я всегда буду тебя любить… папуля, — они посмотрели друг другу в глаза в последний раз, и Шарлотта отошла и сжала руку мистера Стина. Она посмотрела на Дэвида со слезами на глазах.

«Прощай, Дэвид. Я буду любить тебя до конца времени».

Портал обхватил их, втянул. И Шарлотта пропала за миг.

Брешь закрылась.

Вот и все.

Дэвид посмотрел на деревья, на небо, не сдерживая слез.

— Прощай, Шарлотта. Навеки. До конца времени.

Мистерия и Гильдор обняли его, встав по бокам.

— Идем домой, сын, — сказала Мистерия.

И он пошел.

КОНЕЦ